Инквизитор под прикрытием (джен)

Это был уже второй за сегодня пост, расположенный у реки. Идя туда, Ева лениво размышляла, будут ли дежурные рассказывать о твари, которая завелась на дне реки. А может, они уже проверили дно и знают наверняка?

В городе К. обитало слишком много тварей. Поэтому и магов было много, и в офисе инквизиции трудилась целая толпа, а не один-два инквизитора, как в других городах. У такого многочисленного магического населения имелся и минус: рядовые маги не всегда знали, что творится у коллег, а среди самих коллег было многовато незнакомцев. В других городах все друг друга знали… Больше магов, чем в городе К., было, пожалуй, только в столице.

Река полусонной змеей переливалась за ограждением набережной. На прибрежном льду чернели фигурки одиноких безумных рыбаков. Интересно, кого или что они надеялись поймать?

…Местный пост надзора размещался на верхнем этаже здания речпорта. Здание, как и подобает порту, выступало далеко за пределы берега, врезаясь в реку всем своим узким длинным корпусом. С одной стороны от него отходил речной вокзал, с другой располагались какие-то огромные металлические конструкции, похожие на гигантские газовые баллоны. Ева понятия не имела, что это такое и зачем нужно. Ей хватало того, что от баллонов не фонило подозрительной магией, а внутри не гнездились твари.

У входа в здание речпорта переговаривались люди. Но стоило отступить от освещенной площадки у дверей в сторону складов, и тень надежно скрывала от любых прохожих. Склад не работал, фонари не горели. Идеальное место, чтобы колдовать и не думать о невидимости.

Дефоссе хотел использовать стандартные чары входа, но Ева остановила его.

— Погодите. Можете открыть портал?

— Портал, чтобы попасть на пост? Могу, а зачем?

— Я хочу посмотреть, как это выглядит. И как вы перемещаетесь через нестабилизированные порталы, если не солгали, конечно.

Инквизитор усмехнулся в темноте.

— Ну что ж, причина уважительная.

И он стремительно, как обычно, принялся плести портальный узор. Несколько секунд — и портал возник перед ними, неяркий, почти лишенный привычного свечения. Ева знала, что такие существуют, но еще ни разу их не видела. Только крошечные золотые искорки, иногда мигающие в воздухе, давали понять, что портал не выдумка. Искорки — и голоса, доносившиеся с той стороны.

Голоса звучали удивленно.

Дефоссе молча схватил Еву за локоть и утащил в портал. Она запоздало вспомнила, что он говорил о необходимости сразу закрывать за собой.

Искорки уже отдалялись. Дыра в ткани реальности быстро разрасталась, грозя вот-вот проглотить весь речпорт.

— Что за?..

— Бей их, что ты стоишь!

Вспышка. Снова заполошные голоса и мельтешение.

— Стоп! Стоп, я сказал!

Прибытие через портал вызвало на надзорном посту суматоху. И в первые несколько секунд Ева даже не успела сориентироваться, где пол, где потолок, сколько магов вскочили со своих мест на диване, где они мирно сидели у стола с закусками и напитками, по-видимому, отмечая чей-то день рождения… а потом свет вдруг исчез. Воцарилась кромешная темнота. Что-то с грохотом обрушилось. Зазвенела посуда.

Ева попыталась оглядеться. Но не увидела ничего, кроме тусклых искорок, отмечающих границы портала. Границы стремительно расходились в разные стороны. Невидимые в темноте дежурные что-то кричали. Совсем близко мелькнули обломки льда и черная вода реки. Сверкнула отражениями фонарей, дохнула стылым ветром — и исчезла в одночасье.

Дефоссе закрыл портал.

Хотя Ева впервые видела, как он проделывает этот фокус, ей отчего-то казалось, что он специально выждал несколько мгновений. Позволил дыре в реальности расползтись. Может быть, для острастки, а может, еще зачем-то.

Затем он негромко произнес заклинание, и в помещении вновь зажегся свет, открывая картину побоища. Дефоссе окинул эту картину цепким взглядом, который особенно задержался на остатках трапезы.

Казалось, будто здесь произошел бандитский налет. Небольшой журнальный стол был опрокинут, рядом, пачкая ковер, валялись упавшие тарелки с тортом, стаканы и бокалы. Напитки безнадежно впитались в серо-голубой ворс. Поодаль ножками кверху валялось перевернутое кресло. Компьютерный стол у окна — и тот оказался опрокинутым, а монитор, бессильно вывернув шею, лежал рядом с системным блоком.

Посреди всего этого разгрома нервно озирались двое магов — парень и девушка. По-настоящему испуганными они не выглядели, скорее застигнутыми врасплох. Третий маг выступил вперед, заслоняя их собой, и всмотрелся в лицо Дефоссе.

На Еву он даже не обратил внимания.

Он привык ее игнорировать — еще тогда…

А она только сейчас в полной мере прочувствовала, почему так не хотелось идти сюда и снова с ним встречаться.

Если бы все было так просто. Если бы она могла относиться к Антону Ильину как к дураку и негодяю, который не заслуживал того, чтобы думать о нем лишнюю минуту. Если бы самовнушение помогало…

Оно не помогало. Ева больше пяти лет пыталась убедить саму себя, что когда-то просто по глупости связалась с никчемным негодяем, который подставил ее перед начальницей, испортил репутацию и подгадил напоследок. И пока она с ним не общалась, это даже удавалось. Но стоило увидеть перед собой физиономию Антона… черт, не помогут все эти уничижительные словечки — лицо и возмутительно красивые синие глаза Антона! — как ее снова охватили смешанные чувства.

Нет, Ева больше его не любила. Это она могла сказать даже сейчас. Но она любила его раньше — и теперь не могла оставаться спокойной. Она сама не знала, что именно чувствует. Сожаление? Желание доказать, что без него ей куда лучше? Злость?

Ясно было одно — зря она сюда притащилась. Еще и инквизитор этот, будь он неладен…

— Этьен Дефоссе, международная комиссия по учету и контролю магических существ, — представился тем временем инквизитор. — Будьте добры, покажите мне ваш журнал наблюдений. И еще: зачем вы выключили свет?

— Я выключил? — зловеще переспросил Антон и подошел к нему вплотную. — Я не выключал. Это вы нарушили технику безопасности, когда открыли нестабилизированный портал. Говорите, комиссия от инквизиции? Да, нас о чем-то таком предупреждали. Я сейчас же отправлю жалобу в офис инквизиции.

Ева и забыла, какие острые зубы он мог показывать, если ему что-то не нравилось. Пару раз она ощутила их на собственной шкуре. А комиссия Антону явно не нравилась. Вот же… Не стоило просить Дефоссе открывать этот несчастный портал. Теперь получилось, что из-за Евы он нарушил закон.

— Вы где-то видите нестабилизированный портал? — усмехнулся Дефоссе. — Жалуйтесь. А пока — ваш журнал наблюдений, пожалуйста.

Похоже, ему было наплевать на зубастость Антона.

Тот помедлил какое-то время, точно размышляя, что лучше. То ли пустить инквизитора к журналу и пожаловаться, то ли спешно придумать какой-то повод ничего не показывать и не разглашать никакой информации… Обитатели надзорных постов с удивительным единодушием старались скрывать от комиссии свои архивы и молчать обо всем, что связано с тварями города К.

Дефоссе с самого начала говорил, что так и будет. Но тогда это звучало неправдоподобно. Тем удивительнее было наблюдать за Антоном, который встал так, чтобы преградить инквизитору дорогу к регистраторам.

Парень с девушкой — подчиненные Антона — принялись наводить порядок. Подняли стол, водрузили на него компьютер, ликвидировали битую посуду, объедки и пятна на ковре.

Ева наконец взяла себя в руки.

«Просто бывший, — напомнила она себе. — Просто настоящий придурок, который притворяется нормальным. Ничего хорошего с ним не было».

И скользнула к регистраторам сама.

Хватило беглого взгляда, чтобы понять, что именно они показывали. На всех четырех дисплеях устройств, похожих на стеклянные тумбы с серебристыми паутинками внутри, светились нули.

Магический фон — 0,9. Магическая насыщенность по шкале Иберика — 0,1. Нечеловеческая активность — 0,5…

— Так быть не должно, — пробормотала Ева и рывком обернулась, забыв об Антоне. — Этьен, здесь активность тварей меньше единицы! У нас она с начала зимы не падала ниже десяти!

Что значил такой спад и что с этим делать, она не знала. Зато, похоже, знал Дефоссе. Он парой неуловимых движений обогнул Антона, мгновенно оказываясь рядом с Евой. Посмотрел на дисплеи. Кивнул, бросил «Придержите его, неважно как» и вскинул руки, принимаясь быстро плести проверочный узор.

«Неважно как» — это означает «любыми способами, включая членовредительство»?

— Лида, Иван! — крикнул Антон. Дежурные отвлеклись от наведения порядка. Что-то в этом царапнуло Еву, но она не успела задуматься, что именно. Антон начал было плести узор, но сбился, увидев ее лицо. Во взгляде промелькнуло узнавание. А сразу после — удовлетворение и насмешка.

— Ева? — протянул он. — Так вот где ты теперь работаешь, на побегушках у чиновников от инквизиции?

Расстались они врагами. Ева отлично понимала, почему он ухмыляется. Пять минут назад ее бы это задело. Но сейчас она лишь обрадовалась выигранной паре мгновений.

Помогло ненадолго. Дежурные бросились на Дефоссе, минуя Антона. Инквизитор умудрился отбиться каким-то узором, не отвлекаясь от проверочного. Антон опомнился — но Ева опомнилась тоже. И ударила.

Била она своим любимым оружием, проклятием вечной усталости. За его использование на смертных инквизиция сурово наказывала. А вот о магах закон ничего не говорил. Маги при желании могли снять проклятие сами.

Но не сразу.

Лида и Иван замедлили шаг, потом зашатались и осели на пол. Антон продержался дольше. Он все-таки был сильным магом. Сильнее Евы — они когда-то соревновались… Зато на ее стороне был элемент неожиданности. Антон попытался отбиться каким-то узором, но Ева спешно повторила проклятие, и он тоже упал.

Ева постаралась не смотреть ему в лицо. Она и так знала, что там увидит — ненависть.

Дефоссе закончил проверку через долгих три минуты.

— Отлично, — произнес он. И шагнул к глухой стене помещения, больше не вспоминая ни о журнале, ни о показателях регистраторов, ни о дежурных, бессильно лежащих на полу.

— Что там? — поинтересовалась Ева.

Вместо ответа он бросил в стену еще один короткий узор.

Что-то чуть слышно зашипело — скорее далеко на улице, чем здесь. Стена пошла трещинами. Неяркая вспышка — и трещины раскроили ее пополам, а потом в одно мгновение осыпались пылью, открывая темный коридор или лаз, ведущий… куда-то.

— Или оставайтесь здесь, или не отставайте, — сказал Дефоссе и нырнул в лаз. За доли секунды ночь скрыла его, одетого во все темное, от глаз.

Оставаться здесь? В обществе Антона, когда на том конце лаза явно происходит что-то важное?!

И Ева метнулась внутрь следом за Дефоссе. Она успела. Инквизитор еще не ушел далеко. Она догнала его, собрав на рукава некоторое количество пыли. Лаз оказался земляным, как нора. Но нечего было и спрашивать, каким образом земляной коридор мог вести куда-то с верхнего этажа здания над рекой.

— Что… вы… там обнаружили? — спросила Ева. Он шел быстро, но не бежал. И поминутно произносил какие-то заклинания. Или ругательства?

— У них скрывался какой-то человек. Как только он понял, что я его нашел — сбежал.

— Так вы за ним…

«…гонитесь?» — хотела спросить Ева. Но замолчала. Все было очевидно, а разговаривать на ходу мешал тесный коридор.

Пол подрагивал. Чем дальше, тем сильнее становилась дрожь. Вспышка очередного узора — и коридор сотрясался так, что приходилось хвататься за стенки, чтобы удержаться на ногах. Заклинание — и в лицо били волны горячего воздуха, отбрасывая назад. Как отдача от выстрела.

— Защищается, — пробормотал Дефоссе. Дальше Ева не разобрала его слов. Все-таки ругательства. Не заклинания…

Коридор не заканчивался подозрительно долго. И столь же подозрительно напоминал о чем-то. Это что-то произошло совсем недавно… бесконечное пространство или бесконечная ловушка… место, из которого не было выхода… тот подвал!

Подвал, где Ева влезла в крошечный чулан, а попала в бесконечный туннель, в котором хозяйничала неизвестная тварь!

Она только раскрыла рот, чтобы предупредить Дефоссе, как он бросил новый узор.

И сразу стало ясно, что сходство с подвалом уже не имеет значения.

Ева не успела опознать, чем Дефоссе атаковал беглеца. Вдруг стало очень тихо. Звуки точно выключились, она больше не слышала даже собственного дыхания. Коридор дрогнул, и она поняла, что произойдет через секунду.

Черт! Полетные чары!

Ева поспешно наложила узор на свою одежду и ощутила, как ткань подхватывает ее под мышки. Летать таким образом она терпеть не могла, но выбирать не приходилось. Однако еще до того, как коридор в мгновение ока рассыпался мельчайшей пылью, из противоположного конца прилетело еще одно заклятие.

…Еву спасло только то, что она стояла за спиной у Дефоссе. Она осознала это чуть позже и рассердилась. Почему подобное вообще происходит раз за разом, если она колдует уже лет десять и до сих пор всегда могла сама себя защитить? Наверное, потому, что если бы не этот… инспектор, она бы не попадала в такие ситуации. Не она, а он швырнул в беглеца неизвестно чем. Стоит ли удивляться, что беглец решил приложить в ответ?

Звуки исчезли, мир ненадолго погрузился в безмолвие и безвременье. Казалось, даже дыхание замедлилось, а коридор дрогнул, точно пытаясь заново осознать себя и сложить свои молекулы в новом порядке… но не смог.

И рассыпался, мгновенно исчезнув.

Ева поняла, что висит в воздухе. Полетные чары работали. Она поспешно осмотрелась, опасаясь попасть под новое проклятие. Дефоссе жестами звал ее к себе, стремительно снижаясь, и Ева полетела за ним.

К тому времени как они приземлились на крышу ближайшей пятиэтажки, куртка Евы чуть не отправилась в свободный полет. Первым делом пришлось снять чары и одернуть на себе одежду. Затем Ева снова принялась осматриваться, ища, куда завел коридор.

— Вон речпорт, — сказал Дефоссе. — Давайте за мной. Наш беглец исчез, но его проклятие попало по назначению.

— Как исчез? Куда?

Инквизитор быстро открыл портал и утащил Еву за собой. Мир перед глазами крутанулся водоворотом, заставляя пошатнуться, но тут же выровнялся.

На этот раз свет в помещении надзорного поста не погас. Его просто некому было погасить.

Некому было вскочить, попытаться преградить дорогу нежданным гостям, помешать проверке, не пустить к индикаторам или скрыть своего загадочного гостя… Некому было здесь работать, отдыхать и есть пирожные за приятной беседой.

Дефоссе молниеносно закрыл портал и повернулся к надзорным, которые ничком лежали на полу.

— Когда я просил их задержать, — медленно произнес он, — какой узор вы использовали?

— Проклятие вечной усталости… Самое обычное! — сказала Ева.

До сих пор в ней бурлил адреналин, азарт, еще десяток разных чувств, но по-настоящему испугалась она только сейчас. Глядя на скорчившихся дежурных, которые слабо подергивали головами и едва шевелились, точно мертвецки пьяные… или просто полумертвые.

Дефоссе едва уловимым движением снял проклятие. Ничего не изменилось.

— Так, — произнес он и опустился на корточки перед Антоном.

Ева наблюдала, как он плетет новые узоры, сопровождая их заклинаниями. Порой из-под пальцев инквизитора вырывались белые искры. Затем тело Антона окуталось зеленоватым свечением, и Ева узнала проверочные чары. Вот только она не ожидала увидеть их сейчас. Инквизиция использовала это заклинание, сталкиваясь с новыми неизвестными созданиями, такими непривычными, что порой бывало сложно определить, живое существо перед ними или какая-то магическая флуктуация. И зеленый цвет означал, что…

— Он же не умер, — с недоумением произнесла Ева, рассматривая явно живого Антона. Голова у него мелко подергивалась, веки дрожали, но она не могла уловить взгляд. — Или вы думаете, что он превратился в тварь?

Дефоссе обернулся. Выражение его лица было нечитаемым. Что-то между раздражением, тревогой и холодной обреченностью.

— Не превратился. И тело его, совершенно очевидно, живо. Чего не скажешь о разуме.

— Что?

Ева подскочила к Антону и, хмурясь, всмотрелась в его лицо. В эту секунду она не помнила, кто перед ней. Он стал просто очередной жертвой. Жертв самых разных чар все ведьмы успели повидать немало.

— Эй, ты меня слышишь?

Антон не реагировал. Зрачки его беспорядочно бегали туда-сюда, но вряд ли он видел то, на что падал его отсутствующий взгляд. На миг у Евы возникло неприятное чувство, что она смотрит на искусственный предмет, вещь, по недоразумению принявшую форму человека. Эта вещь не напоминала даже робота — в них куда больше осмысленности, а в их существовании есть цель…

— Он не слышит. Его разум мертв. С остальными то же самое, — сказал Дефоссе.

— Смерть мозга? Но он бы тогда не дергался…

Инквизитор не ответил. Он со вздохом поднялся и стал набирать номер.

— Господин Чернокнижный, зайдите на надзорный пост в здании речпорта. Я стабилизирую портал. Здесь нападение на магов. Да, есть.

Чернокнижный возглавлял инквизицию города К. Это был высокий, худой, очень пожилой мужчина с белоснежными волосами, стянутыми в хвост. Одевался он подчеркнуто старомодно. Пару раз Ева замечала на нем даже рубахи с кружевными рукавами и вышитые жилеты. Фамилия его неизменно вызывала улыбку. Порой Ева даже думала, не по этому ли признаку Безымянный назначил Северина Чернокнижного на пост.

Только сейчас оказалось не до улыбок.

В трубке что-то ответили. Дефоссе молча выслушал некую длинную тираду и так же молча сунул телефон в карман.

Через пару минут в помещении поста появилось почти все магическое руководство. Через портал пришли и Чернокнижный, и его заместитель, и Марьян Войный.

Чернокнижный задал Дефоссе пару вопросов и, получив ответ, стал неспешно исследовать защитный контур помещения, составленный из заклинаний. Оба инквизитора забавно контрастировали друг с другом — Чернокнижный в нежно-сиреневом наряде с вышивкой и Дефоссе в темных джинсах и спортивной куртке.

Войный перепроверил все диагностические чары. И Ева его отлично понимала сейчас. Она сама бы не поверила, если бы была главой ковена и услышала от какого-то приезжего инспектора, что ее подчиненные пострадали от неизвестной твари.

…Если это была тварь.

Однако действующей главе ковена, в отличие от Войного, было, похоже, все равно. Элен так и не явилась. Как и Жанна, и кто-либо еще из ведьм, участвующих в расследовании.

Время замедлилось, из бурного потока превратилось в тягучую смолу. Шли минуты, а Войный и Чернокнижный все так же изучали помещение, недоверчиво хмурясь. Дефоссе принялся исследовать Лиду и Ивана — безучастно, точно перед ним лежало что-то неживое. Антон так и остался на ковре, уже не похожий на себя, с мерно подергивающимися конечностями и головой. От этой картины становилось не по себе. Еву охватило смутное беспокойство, какая-то глубинная тревога, которая все усиливалась, хотя самое страшное уже произошло.

— Итак, после вашего визита кто-то или что-то лишило разума трех опытных магов, — подытожил Войный, убедившись, что не может вернуть пострадавших в чувство. — Как это получилось? Если вы преследовали этого человека или тварь, почему под удар попали не вы?

Ева содрогнулась, представив, что было бы, попади под удар она и Дефоссе. Она жалела пострадавших. Даже Антона. Но оказаться на их месте… Нет!

— Это был человек. И этого человека опытные маги укрывали в помещении поста, — ответил Дефоссе, с некоторой долей яда выделив голосом слова «опытные маги». — Вам не интересно, кто это был и почему они это делали, господин Войный?

— Очень интересно, но вы же не смогли его поймать, — парировал глава ложи. — Что вам помешало?

— Он двигался слишком быстро для «инквизиторского куба». А обездвижить его чарами у меня не получилось. В свою очередь, я хотел бы узнать, много ли бегает по вашему городу таких магов, невосприимчивых к воздействиям и швыряющихся необратимыми проклятиями, стоит прижать им хвост?

Это уже напоминало словесную дуэль. Стало интересно, что ответит Войный… но тут Ева выхватила из фразы Дефоссе одно слово.

Необратимые.

Необратимое проклятие? И пострадавших магов не спасти? О черт…

— А я хотел бы узнать, насколько реален тот маг, которого вы описываете, — сказал Войный и окликнул главу ложи:

— Северин, вы что-то нашли?

Тот медленно распрямился.

— Боюсь, господин Дефоссе прав, — ответил он. — Заградительный контур нарушен таким образом, чтобы кто-то или что-то мог — или могло — проникать сюда, не поднимая тревоги. Если же вспомнить, что контуры должны пропускать других магов или инквизиторов, числящихся на службе города или имеющих право на доступ…

— То есть сюда проникала какая-то тварь? Посторонний маг, какой-то ренегат или преступник? Или кто? — перебил Войный.

— Этого я пока не могу сказать, — все так же размеренно и спокойно сообщил Чернокнижный. — Однако здесь действительно был лаз для кого-то или чего-то, не имеющего права здесь находиться. И создали этот лаз сами дежурные. Они же, судя по всему, пытались скрыть своего гостя от господина Дефоссе. Что это значит — решайте сами, Марьян.