Бессмертный бог (джен)

* * *

Суртур долго ждал своей судьбы. С самого рождения он знал, что цель его жизни — уничтожить Асгард или умереть, пытаясь выполнить своё предназначение. Неудивительно, что он разозлился, когда его дочери потребовалось слишком много времени, чтобы избавиться от сброда.

Он ждал разрушения Асгарда два миллиона лет. И больше ждать был не намерен.

Взяв в правую руку свой драгоценный Сумеречный меч, Суртур вызвал огненный портал в Асгард, недалеко от Синдр. Он увидел, что Доспехи Разрушителя обхватили его дочь, и, не задумываясь, убил их обоих, пронзив Сумеречным мечом.

Как только его дочь рассыпалась в прах, а Разрушитель превратился в бесполезную жижу, Суртур широко ухмыльнулся, зная, что владелец Доспехов тоже мертв. Ему даже не было интересно, чья душа покинула этот мир.

Оглядевшись, Суртур увидел, что его демоны и драконы сражаются с асами и валькириями, а все его великаны мертвы. Сильно возвышаясь над ними всеми, Суртур направил Сумеречный меч на летающих драконов и выпустил из него очень интенсивный поток пламени.

Пламя, более жаркое чем Солнце, сожгло всех драконов и часть валькирий, прежде чем они успели начать защищаться.

Суртур обернулся, глядя на наземные войска, и взмахнул мечом, создавая пропасть глубиной и шириной в десятки метров, одним махом убивая сотни демонов и асов.

— О, я так долго ждал, чтобы сделать это! — радостно воскликнул Суртур, обеими руками поднимая меч острием вниз.

Одним толчком он вонзил его в землю. Однако земля, в которую он вонзился, принадлежит не Асгарду, а Муспельхейму. С трудом Суртур вытащил меч из земли и спросил:

— Ты вернул меня в моё собственное Царство, Одинсон?

— Да, — ответил Тор, ответственный за телепортацию Суртура обратно в Муспельхейм. — Я хочу, чтобы ты сражался со мной изо всех сил, Суртур. Это покажет тебе, насколько ты слабее меня.

— Смелые слова слепого асгардца, — сказал Суртур, делая несколько шагов вокруг крошечной парящей фигурки Тора Одинсона, принца рун, а затем резким движением рубанул его Сумеречным мечом.

Тор обернулся и ударил рукой по приближающемуся оружию. Гигантский меч, атакующий его, упал на землю.

— Может, я и слеп, — произнёс Тор, — но я всё равно вижу лучше чем ты, Суртур.

Суртур зарычал, притягивая меч к себе, и снова атаковал им Тора. На этот раз Тор заблокировал Сумеречный меч своим молотом.

Два воина, один крошечный гуманоид, а другой настоящий гигант, обмениваются ударами, при этом Суртур не повредил ни единого волоска на голове Тора. Тор просто защищался, не утруждая себя атакой на Суртура, и все это со спокойным выражением лица.

— Сражайся, Одинсон! И умри, как асгардец! — закричал Суртур, отпрыгивая на несколько шагов назад.

Эти несколько шагов обеспечили Суртуру достаточно места для манёвра и он смог попробовать ещё кое-что из своего арсенала: выстрелил палящим пламенем с кончика меча в Тора. Тор раскрутил свой топор за ручку, оплетённую кожей, и остановил пламя с помощью Мьёльнира.

* * *

Вернувшись в Асгард, Бальдр вздохнул, глядя на леди Эйр, работающую над исцелением Одина. Он знал, что Один не собирается надолго оставаться в живых.

Даже несмотря на Рагнарок, Один уже стар, на самом деле ему более двух миллионов лет. Только связь с Силой Одина поддерживает его жизнь после того, как он лишился обеих рук. К счастью, целителям удалось остановить кровопотерю.

Бальдр посмотрел на Грам и Гунгнир, лежащие рядом. В отсутствие Тора Бальдр стал ответственным за руководство Асгардом. Неохотно он поднял Гунгнир и встал.

Бросив угрюмый взгляд на отца, который всё ещё находится без сознания, Бальдр сказал:

— Ты хорошо держался, отец. Прошу прощения, что не пришёл вовремя. Может быть, если бы я…

— Хватит, принц Бальдр. Война ещё не закончилась, — принялась за увещевания леди Эйр, не отворачиваясь от груди Одина.

Внезапно рядом с Одином телепортировался Локи. Увидев раненого отца, он повернулся за разъяснениями к Бальдру. Подняв бровь, Локи посмотрел на Гунгнир в его руках, и сказал:

— Должен отметить, что лучше ты, чем Тор. Добро пожаловать обратно в страну живых, брат. Каким бы коротким ни оказалось твоё возвращение.

Бальдр кивнул Локи, чувствуя себя странно от того, что тот оказался на их стороне и сказал:

— Я рад тебя видеть, Локи. Ты знаешь, где Тор?

— Я слышал, что он отправил Суртура обратно в Муспельхейм после того, как Фригг и Ходр погибли от его рук, — пожал плечами Локи. — А теперь тебе следует вернуться к битве, Бальдр. Невозможно быть королем Асгарда, не сражаясь на войне.

— Да. Теперь я король, — задумчиво произнёс Бальдр. Затем он дважды ударил Гунгниром об землю и закричал: — Не теряйте надежды, мои воины! Продолжайте сражаться до нашего последнего вздоха, и Солнце снова воссияет над нами! Я обещаю вам это, как бог Солнца!

Благодаря чарам на Гунгнире его голос услышали все союзники, сражающиеся в Девяти Царствах. Каждый гном, светлый эльф, ас, валькирия и даже ванир. Они все это услышали. Даже Теос Ёрдсон.

Затем Бальдр подхватил Грам и передал его Локи.

— Этот меч должен был стать твоим, — сказал он. — Сигурд бросил его, и мне он сейчас не нужен. Может быть, ты найдёшь ему лучшее применение.

Локи нахмурился, глядя на исчезнувший меч — меч, который когда-то счёл его недостойным самого себя — и неохотно взял его в руку. Когда рука Бальдра оставила меч в руке Локи, он даже не дёрнулся и не стал возвращаться в Хранилище.

— Хм. Он остался, — удивленно хмыкнул Локи, взяв оружие в руки.

— Конечно, остался. Ты изменился, брат. А теперь защити нашего отца и помоги дамам исцелить его, если сможешь. Мне нужно найти бога войны и выйти из сражений победителем, — сказал Бальдр.

С этими словами он повернулся к сражающимся воинам и при помощи Гунгнира принялся расстреливать их залпами своей собственной Магии. Бог Солнца. Как и у Тора, его собственные силы бога Солнца не позволяли ему изучать какую-либо сложную магию.

Но у него был стабильный источник энергии прямо над ним, что давало ему бесконечный запас для дальних энергетических атак.

С безрассудной энергией Бальдр атаковал врагов, подбираясь к ним всё ближе, чтобы найти Тюра и узнать, что происходит с Хель на других полях сражений.

Тем временем Локи тихо оплакивал потерю своего сына Фенрира от рук собственного брата и повернулся к Одину. Взглянув на Грэм, он пробормотал:

— Ты когда-то считал себя выше меня, Грам? Ты показал, что я был недостоин тебя. А теперь я говорю, что это ты меня не достоин.

Почти раздражённо Локи положил меч на грудь Одина, зная, что, хотя он не исцелит его полностью, он очистит его магию, дав несколько драгоценных дополнительных часов. А он будет убивать любых нападающих на жизнь Одина, используя то, что ему ближе всего. Свою магию.

* * *

«Поклянись, что не нападёшь ни на одного моего ребёнка в этой войне», — именно это сказал Локи, прежде чем отдать мне желанное зелье. И я поклялся, не видя в этом ничего плохого.

Но теперь, наблюдая, как Хель постепенно одерживает верх в борьбе с Хеймдаллем, я почти сожалел об этом. Я должен был о нём позаботиться. Он хороший, честный человек, но даже при помощи меча из уру, Хофунда, было трудно защититься от оружия Хель, наполненного некротической энергией.

Её оружие буквально источало божественную энергию. Энергию богини смерти, которая разлагающе действовала на Хофунд.

Однако Хеймдалль не был новичком в бою, поэтому он всё ещё держался. Они оба дрались уже минут пятнадцать-двадцать с того момента, как Хель показалась нам. Хеймдаллю пока удавалось оставаться невредимым и даже несколько раз брать верх. Но всякий раз, когда Хела освобождалась от одного оружия, она просто вызывала другое и продолжала сражаться.

Там, где у Хеймдалля был превосходный инстинкт и чертовски хорошее зрение, у Хелы была связь с Хельхеймом, что давало ей бесконечную выносливость.

— Устал, Хеймдалль? Не знала, что ты состарился, — с насмешкой сказала Хель, грациозно откидываясь назад, и призывая ещё одно оружие.

Хеймдалль отбросил ранее упавший меч с Биврёста, после того, как обезоружил богиню смерти.

— Всё ещё оплакиваешь свою сестру, Хеймдалль? — спросила Хель, и вечно хладнокровный Хеймдалль вздрогнул. Хель заметила это и спросила: — Ты ведь знаешь, что она мертва? Я почувствовала, что это произошло несколько часов назад. К сожалению, она ушла в Валгаллу, но, вероятно, пробыла там недостаточно долго, чтобы вернуться по зову Одина. Я бы хотела увидеть, как она снова умрет.

Хеймдалль поднял Хофунд перед собой, пока Хель произносила свою речь, а затем ответил:

— Пока она наслаждается своей следующей жизнью, я доволен. Я просто счастлив, что её не заставили сражаться с твоей армией.

Хель усмехнулась и снова атаковала Хеймдалля своим мечом. Хеймдалль заблокировал удар. Внезапно она отпустила меч и вызвала топор, который примерно в два раза больше моего собственного. Она замахнулась им в голову Хеймдалля.

Мелькнув между ними, я вытащил Астрапи и блокировал им большой топор. Мой топор из адамантия оказался достаточно прочным и даже не треснул. В отличие от эго Хель.

— Ты обещал не вмешиваться, Ёрдсон! И нарушил своё слово! — закричала она, глядя на меня, и отпрыгнула назад.

— Я поклялся не нападать на тебя, Хель. Я не нападал. Я защищал Хеймдалля, — возразил я, отмахиваясь от его пытливого взгляда.

Однако Хель поняла, что я вмешался только потому, что Хеймдалль мой… хороший знакомый. Хеймдалль умрёт, но его время ещё не пришло, и Хель это знает.

— Ещё раз вмешаешься, и я без колебаний убью и тебя, — хмуро сказала Хель.

— Согласен, — сухо произнёс я и, повернувшись к Хеймдаллю, добавил: — У нас с Локи… соглашение. Я не должен сражаться ни с одним из его детей. Мне пришлось вмешаться и защитить твою жизнь. Не позволяй этому повториться, дорогой Хеймдалль.

Кивнув с благодарностью, Хеймдалль вернулся к битве с Хель, на этот раз стараясь не терять бдительности.

А я опять принялся наблюдать за Царствами, чтобы посмотреть, как поживают Тор, Бальдр и остальные.

Тор был занят избиением Суртура, Бальдр бился с призраками, а Тюр сражался с мёртвыми берсерками. Альвхейм выигрывал войну за Свартальвхейм, что после смерти Курса и Малекита оказалось чертовски просто.

Нидавеллир уже победил, и местные асы, пока просто сохраняли бдительность. Ванахейм медленно проигрывал, но это поражение ничего не решало. Рагнарок произойдёт до того, как Ётунхейм завоюет Ванахейм.

А вот Один действительно плох. Его жизнь буквально висит на волоске. Локи улучшил его состояние, используя очищающие свойства Грама, но этого было недостаточно, чтобы поддерживать в нём жизнь в течение неопределенного срока, а целители сейчас были просто бесполезны.

Тор уже должен был приступить к выполнению своей задачи. Интересно, почему он так задержался?

* * *