Сквозь Ад и обратно (джен)

Император не даст соврать: за долгие годы своей верной и относительно преданной службы Империуму мне довелось повидать множество проклятых дыр, включая миры-гробницы некронов, захваченные тиранидами планеты и даже космический скиталец, населенный генокрадами и орками. Но даже на фоне всех пережитых ужасов, в моей памяти надолго останется мирок под названием Итанша но Секай, который было поручено вернуть в лоно Империума 597-му Вальхалльскому полку, в котором я служил уже не первый год.

Я хорошо уживался с командующими, полковником Кастин и ее заместителем майором Броклау, наши отношения даже можно было назвать дружескими, а благодаря моей, хоть и не совсем заслуженной, репутации героя Империума, мне было обеспечено хорошее отношение рядовых. К тому же, время от времени, я закрывал глаза на незначительные нарушения дисциплины и старался избегать смертной казни внутри полка, даже за серьезные проступки. Поддерживая образ заботливого комиссара, а не злобного надсмотрщика, я мог быть спокоен, что в горячке боя не стану жертвой дружественного огня, а боевой дух и мораль бойцов будут всегда на высоте. Однако, как показала Итанша но Секай, даже самые мотивированные бойцы мало что могут сделать, находясь в меньшинстве, против хорошо укреплённых позиций еретиков. Довольно скоро стало ясно, что это война на истощение.

Небо было матово-черным, как моя комиссарская шинель, когда вдалеке раздались ритмичные хлопки, а спустя несколько секунд раздался свист и череда взрывов, земля задрожала, принимая в себя залпы вражеской артиллерии. Наши «Сотрясатели» ответили незамедлительно, полностью оправдывая свое название, и спустя мгновение тихая ночь потонула в звуках артиллерийского сражения. Это был уже шестой месяц войны, не спавши несколько суток, я вместе с полковником Кастин и майором Броклау координировали действия солдат из командного блиндажа. Словно одержимые, они перебирали информационные планшеты со свежими разведданными и всматривались в гололитические дисплеи опухшими от недосыпа глазами. Раздался очередной залп, вражеские снаряды ложились все ближе. Моя кружка с рекафом, стоявшая на столе, ощутимо содрогнулась, а в следующее мгновение в нее упала жирная сороконожка.

Не только люди прятались под землёй от обстрелов, подземные гады тоже стремились закопаться поглубже и потому нередко сыпались на нас с потолка блиндажа, когда земля внезапно исчезала из-под их лапок.

Я почувствовал запах своего помощника за мгновение до того, как он появился у меня за спиной:

— Ещё рекафа, сэр? — спросил он.

Стрелок Ферик Юрген был моим бессменным помощником практически с самого начала моей комиссарской карьеры. Несмотря на его специфический телесный запах, пренебрежение к гигиене и целый ворох кожных заболеваний, он все же обладал рядом положительных качеств, которые, впрочем, мало кто мог в нем разглядеть. Не слишком умный, но по-собачьему преданный и готовый выполнять любые приказы без лишних вопросов, он ни разу не подверг сомнению мои слова или дела, очевидно, будучи убежденным, что все они направлены на благо Империума. И признаюсь, во всей вселенной он был единственным человеком, которому я мог без сомнений доверить прикрывать свою спину.

— Нет, спасибо, Юрген, — ответил я, глядя на барахтающуюся сороконожку в моей кружке.

Именно в этот момент один из связистов принес свежие разведданные с картой подземных коммуникаций. Кастин и Броклау едва взглянули на нее, но меня она заинтересовала.

— Полковник, а что это за тоннели?

— Полагаю, местная канализационная сеть, — ответила Кастин с плохо скрываемым раздражением в голосе, явно больше обеспокоенная ситуацией на поверхности, чем в подземельях.

Взрывы вражеских снарядов ложились все ближе, когда проснулось мое врожденное понимание туннелей, а вместе с ним внезапная идея. Я указал пальцем на особо запутанное переплетение линий на карте:

— Вот эти туннели выходят практически к вражеским артиллерийским батареям.

Кастин наконец-то оторвалась от гололита и взглянула на карту.

— Похоже, что так, — рассудительно произнесла полковник, явно приходя к той же мысли, что и я. — Ты же наш эксперт по туннельным боям, сможешь добраться к ним для атаки в тыл?

Нельзя было предугадать, кто там рыскает в темных туннелях, но были неплохие шансы, что там намного лучше, чем под обстрелом тяжёлой артиллерии. А потому я уцепился за эту возможность, к тому же это была отличная возможность закончить затянувшуюся войну.

— Не попробую — не узнаю, — с улыбкой ответил я.

— Спасибо, Кайафас. Ты наш лучший шанс, — Кастин опустила взгляд, — и, похоже, последняя надежда.

— Тогда не будем мешкать, — невесело отшутился я, — мне будет нужен Федерер и его ребята, если грамотно заминировать тоннели под вражескими позициями, мы сможем одержать победу без единого выстрела.

— Ты эксперт, делай как знаешь, — ответила Кастин.

Я несколько раз стукнул по комм-бусине в ухе, вызывая капитана Федерера. Обсудив ряд вопросов и изучив карту, капитан заверил нас, что сделает все в лучшем виде.

Уже через несколько минут мы стояли возле входа в тоннель, саперы ждали нас на месте, в дополнение к обычному вооружению у каждого за спиной находились подрывные ранцы.

— Немного воняет, — заметил мой помощник, заглянув в люк и явно упуская иронию своего замечания.

Я лишь кивнул, в воздухе действительно витал канализационный душок, смешанный с запахом пыли, плесени и влажности, отчего я почувствовал ностальгию по детству.

Я первым спрыгнул в люк, и стоило мне оказаться в подземном лабиринте, как я почувствовал себя наиболее комфортно, чем за все время, проведенное на Итанше. За мной последовал Юрген, в одной руке он сжимал стандартный гвардейский лазган, а второй придерживал висевший за спиной мелтаган, тяжёлое термическое оружие, предназначавшееся для уничтожения танков и не раз спасавшее наши жизни в особо жарких заварушках. Следующими были Федерер и его люди. Сначала все шло хорошо, гвардейцы двигались медленно и осторожно, держа оружие на готове. Когда над нами захлопнули крышку люка, мы погрузились во тьму. Как всегда, я ощутил, как напряглись мои чувства при отсутствии света. Ощущение слабого сквозняка на лице давало чувство направления, а отражавшееся от рокрита эхо ботинок позволяло точно определить положение стен. Юрген пристегнул люминатор к своему лазгану, и несколько гвардейцев последовали его примеру. Узкие конусы света освещали арочные своды подземелья, которые уводили нас все ближе к вражеским позициям. Примерно через час ходьбы мы упёрлись в тяжёлую металлическую дверь. Конечно же она была заперта.

— Сейчас откроем, — сказал Федерер, поигрывая бруском взрывчатки.

— Погоди, — поспешил я остановить капитана, — Юрген, лучше ты.

Навыки капитана не вызывали у меня сомнений, но идея взрыва в замкнутом пространстве все же вызывала определенные опасения.

Юрген закинул за спину лазган, достал мелту и выстрелил в дверь. Яркая вспышка на мгновение осветила тоннель, больно резанув по глазам. Сгусток высокотемпературной плазмы расплавил дверь, одновременно подняв густой туман из сточных вод. Вонь стала невыносимой, и мы поспешили пройти дальше. Однако, через секунды, вонючий туман полностью заволок весь проход, уменьшив видимость до пары метров. Свет люминаторов с трудом пробивал окружающую дымку, и мы погасили их, предпочитая двигаться, ориентируясь на звуки. Спустя сотню метров послышался шум, туман искажал расстояние до источника звука, а потому мы удивились не меньше еретиков, когда внезапно вышли в широкое сводчатое помещение. Сотни ламп и фонарей прорывали тьму под высоким потолком. Раскаленный воздух был полон гари. На стенах виднелись богохульные знамена и символы Хаоса. От одного взгляда на них слезились глаза. Те, кто смотрел дольше, хватались за головы. Я стал поближе к Юргену: его особая аура позволяла нейтрализовать действие губительных сил варпа. Это был ещё один талант моего помощника, который мы держали под строгим секретом. Головная боль сразу отступила, не дожидаясь реакции хаоситов, я отдал приказ открыть огонь.

Воздух содрогнулся, разрываемый треском разрядов лазганов.

В первую минуту десятки еретиков упали замертво там, где их застали выстрелы. Две тележки, груженные снарядами, перевернулись, увлекаемые уже безжизненными руками сектантов. По-видимому, еретики использовали данное помещение как склад боеприпасов. Раздалось несколько мощных взрывов, лазерные заряды попали в боеголовки, и те сдетонировали. Сквозь клубы синеватого дыма я увидел, как один из сектантов бежит к грузовому лифту на противоположном конце склада. Тщательно прицелившись, я выстрелил из лазерного пистолета, попав ему точно промеж лопаток. Хаосит упал, не дойдя несколько шагов, чтобы вызвать подкрепление. Спустя ещё несколько минут склад был полностью зачищен от сектантов.

— Раненные есть? — спросил я, изображая заботу о подчинённых.

— Никак нет, сэр, — отчитался Федерер.

— Тогда минируйте тут все, капитан, и побыстрее.

Счёт шел на минуты: скоро еретики осознают, что поставки снарядов прервались, и пойдут разбираться в причинах. Мои ладошки уже начали неприятно зудеть в предчувствии неприятностей, а когда грузовой лифт начал опускаться, нехорошее предчувствие усилилось ещё сильнее.

— Кишки Императора! — выругался я, когда двери лифта открылись.

Огромная фигура человека, если это существо ещё можно было назвать человеком, возвышалась над всеми нами. Мне доводилось служить вместе с Астартес, а потому я успел попривыкнуть к сверхчеловеческой природе космодесантников и прочности брони, которую они носили. Но перед нами был не паладин воли Императора — вовсе наоборот. Его доспех был гравирован нечестивыми символами, а в нагрудной пластине брони красовался какой-то серый камень, напоминающий по форме яйцо.

— Ты провозглашаешь имя трупа на троне? — голос твари был нутряным, исходящим из глотки, пережатой яростью, и настолько глубоким и резонирующим, что я ощутил его вибрацию где-то в костях. — Сдохни!

Практически вся группа была занята минированием склада, и только Юрген успел открыть огонь по этой пародии на космодесантника. Движения твари были быстрыми, она отпрыгнула, избежав большинства попаданий. Несколько попавших лазерных зарядов лишь оставили зарубки на броне, а спустя мгновение хаосит оказался между мной и солдатами, отрезая мне путь для отступления. Я оказался лицом к лицу с чудовищем. Выбор был невелик, и я что было сил ударил цепным мечом. Оружие немедленно вгрызлось в доспехи десантника. Сначала зубья протестующе заскрежетали по керамиту. А затем раздался мерзкий звук, и камень, врезанный в доспех десантника, отскочил мне в голову, в глазах потемнело, и я упал, распластавшись на полу.

— Отлично, комиссар, не вставайте, — крикнул мне мой помощник, наводя мелту на космодесантника.

Яростный огонь Юргеновского оружия обрушился на монстра, испарив часть его грудной клетки. Однако, благодаря сверхчеловеческим рефлексам и живучести, тварь осталась жива. Следующим своим действием она попыталась раздавить меня ногой. Но, проворно перекатившись, я избежал этой участи. Зачем-то то подобрав выпавший из брони хаосита камень, я встал и принял боевую стойку.

— Отдай! — взревел монстр, протягивая руку за камнем, по которой я не задумываясь рубанул цепным мечом.

Космодесантник снова взревел, на этот раз от боли.

— Попробуй отбери, — злобно отшутился я, надеясь подловить противника на ошибке.

Не то чтобы я питал серьезную надежду превзойти десантника в поединке. Но он уже был серьезно ранен, а на моей стороне был Юрген с мелтой и отделение гвардейцев, которые уже закончили минирование склада. Я лишь хотел продержать великана на месте достаточно времени, чтобы солдаты дали надёжный залп. Однако это было проще сказать, чем сделать. Ревущий гигант попытался располовинить меня цепным топором. Я отвел его удар и контратаковал, целясь в прореху в броне, оставшуюся после выстрела мелты. Меч хищно вгрызся в искаженную хаосом плоть десантника и увяз в ней. Отпустив все ещё работающий клинок, я отпрыгнул от противника, а в следующее мгновение смешанный залп из лазерных зарядов и раскаленной плазмы окончательно добил монстра.

— Благодарю вас, — сказал я, отряхивая шинель. — Капитан, у вас ещё осталась взрывчатка?

— Совсем немного, сэр, вы что-то задумали?

— Именно, грузите все, что осталось, в лифт. Отправим им подарочек, а затем немедленно отступаем.

Когда на месте оружейного склада расцвели огромные шары огня, пожиравшие вражеские артиллеристские батареи, мы были уже далеко в тоннелях. Только в тот миг я осознал, что все ещё сжимаю в руках камень, выпавший из брони космодесантника Хаоса. Направив на него луч люминатора, я наконец рассмотрел его поближе. Размерами и формой он напоминал яйцо, на котором беспорядочно были разбросаны глаза, нос и рот.

«Жутковатый ксеноартефакт», — так я подумал о нем в тот момент. Его стоило выбросить или уничтожить, но эта каменюка спасла мне жизнь, и я решил показать его Эмберли. Как инквизитора, ее могла заинтересовать подобная вещица. Подбросив камень в руке, я положил его в карман шинели, ещё не зная, насколько сильно пожалею об этом в будущем.

Наш шатл неспешно приближался к груде железа, отдаленно напоминающей космический корабль. Старая баржа так часто подвергалась ремонту и перестройке за свою жизнь, что всякие признаки ее первоначального корабельного класса и предназначения давно уже стали неразличимы в беспорядочных очертаниях ее корпуса.

— Варп побери, — выругался я, — эту развалюху у орков отобрали что ли?

Сказать спасибо за это недоразумение стоило Эмберли. К моему удивлению, ее очень заинтересовал ксеноартефакт, выпавший из брони космодесантника Хаоса. Инквизитор ответила на мое сообщение намного быстрее, чем я мог ожидать. Более того, она даже реквизировала для нас баржу, чтобы мы доставили ей камень. При этом она не забыла напомнить, чтобы мы помалкивали о находке, так как ей очень не хотелось меня убивать. Конечно же, Эмберли не потрудилась объяснить какие-либо детали, вежливо намекая, что у меня нет допуска к этим сведениям. Но даже учитывая это, я был рад возможности снова встретиться с ней.

Согласно приказам, мы должны были оставаться на Итанше, пока планета не станет безопасной. Но благодаря нашей вылазке в тыл врага, в войне произошел переломный момент и гвардия полностью перехватила инициативу. Окончательная зачистка планеты могла занять месяцы, но самое сложное оставалось позади, и теперь я мог полностью положиться на Кастин и Броклау. Будучи полностью уверенным, что они некоторое время обойдутся без меня.

Шатл дернулся, и я прошел к стыковочному отсеку, где нас уже встречал капитан баржи в окружении помощников, признаться, сам капитан был под стать кораблю и мало чем отличался от сервитора. Чеканя шаг и лязгая каблуками как можно более четко и авторитетно, я прошагал к капитану. Впрочем, эффект подпортил ковыляющий следом за мной Юрген, который переносил наш багаж.

— Комиссар Кайафас Каин, — поприветствовал я владельца корабля, протягивая ему руку.

— Наслышан, наслышан, — ответил мне рукопожатием шкипер. — Капитан Зеннор, к вашим услугам. Выходит, это вас мне надо подвезти?

Я убрал руку, пока капитан не понял, что не всеми пальцами под перчаткой я обладал с рождения.

— Именно так, — я указал на шатающуюся гору мешков за своей спиной, — это стрелок Ферик Юрген, мой помощник, будем рады путешествовать на вашем корабле.

Многие из свиты капитана задержали дыхание, когда Юрген подошёл ближе. Но сам Зеннор был настолько аугментированным, что вряд ли мог почувствовать весь букет запахов, которым обладал мой помощник.

— Мортон покажет ваши каюты, — кивнул Зеннор в сторону молодого парня, стоявшего рядом.

Лицо нашего провожатого уже начинало синеть, хоть он старался не подавать вида.

— Идите за мной, — с трудом вдохнул он и продолжил дышать неглубоко и ртом.

Стоит ли говорить, что внутри корабль оказался таким же убогим, как и снаружи. Половина люминесцентных ламп не работала, плиты, покрывавшие палубы, были всюду покорежены, а потолок и стены покрывала ржавчина. Но, к моему удивлению, наши апартаменты оказались довольно уютными.

— Располагайтесь, — произнес Мортон и поспешно удалился.

Вскоре по кораблю прошла вибрация, включились двигатели, и мы отправились в путь.

— Не желаете танны, сэр, — протянул мне термос Юрген.

— Не откажусь, — ответил я.

Я вдохнул теплый ароматный пар и сделал небольшой глоток. Горячий напиток приятно обжёг внутренности, помогая расслабиться.

Хотя, признаться, к этому моменту в моем животе протестующие урчало и я бы не отказался от чего-то более существенного, нежели чай. Как нельзя кстати в дверь каюты постучали. Это вернулся Мортон, держа в руках несколько сухпайков.

— Я принес обед, — сказал парень, передавая нам розовые тубусы.

На торце цилиндров виднелся кружок с пометкой «Проткнуть тут». С энтузиазмом я выхватил нож и пронзил метку. Цилиндр мгновенно нагрелся, обжёгши мне пальцы, по крайнем мере те, которые не были аугментированными. После чего упал на стол, где долго шипел, судорожно дергался и катался. Казалось, он вот-вот на меня прыгнет. Наконец упаковка лопнула, и моему взгляду предстала колбаса, неприятная на вид, но недурно пахнущая. Я отрезал кусочек, наколол на кончик ножа и отправил в рот. Ничего, съедобно.

Спустя час парень пришел снова.

— Мы собираемся совершить переход в имматериум, капитан интересуется, не желаете ли вы присутствовать на мостике.

— Разумеется, почту за честь, — я встал и поправил фуражку.

Протокол требовал присутствие какого-нибудь старшего офицера на мостике, когда мы перемещаемся в или из варпа. Хотя, как и большинство традиций, связанных с прохождением гражданских кораблей, истоки этой практики были давно забыты в тумане времен.

К моему облегчению, переход произошел без затруднений, проблемы возникли позже. Не знаю, чем занимался навигатор, но стоило нам переместиться в имматериум, как мы тотчас попали в варп-шторм, который с каждым часом отбрасывал нас все дальше от точки выхода.

Спустя десять дней, похожих друг на друга, как сухие пайки, я просто возненавидел колбасу. Да и не только я, поскольку по чьему-то недосмотру на корабль не погрузили иных продуктов. Первые дни нам с Юргеном ещё удавалась перебиваться собственными запасами, но надолго их не хватило. Варп-шторм и не думал утихать, мы окончательно сбились с курса, и я уже поглаживал пистолет в ожидании расстрелять капитана и местного завхоза.

В дверь каюты снова постучали:

— Обед, — раздался голос Мортона из-за перегородки.

Запах колбасы я почувствовал, еще когда парень подходил к двери.

— Унеси ее, Мортон, иначе я умру с твоим именем на устах! Умру, проклиная тебя!

Не знаю, подействовали ли мои угрозы на парня, но его шаги начали удаляться. От одной мысли о колбасе меня начало выворачивать в рвотных позывах и дико разболелась голова.

Однако сильная вибрация, прошедшая по кораблю, и завывающие сирены тревоги подсказывали, что причина моего недуга вовсе не в колбасе.

Подобное уже случалось со мной в ранние годы службы, когда корабль совершил аварийный выход из имматериума на пути в Перлию.

Мои ладошки уже начали зудеть в предчувствии неприятностей, я поспешно спрыгнул с койки и защелкнул ремень с цепным мечом и лазерным пистолетом вокруг талии.

— Юрген, за мной, — крикнул я, обуваясь.

Мой помощник вышел из соседней каюты со следами лёгкой озабоченности на лице.

— Что-то случилось?

— Ещё как, бежим на мостик.

Путь по ржавым коридорам не занял у нас много времени, большинство членов экипажа, увидев наше оружие, вежливо расступались и подсказывали дорогу. Я был на борту множества кораблей, чтобы примерно представлять, где находится мостик, поэтому, когда мы упёрлись в массивную дверь из голого металла, я понял, что мы пришли. Толкнув дверь, я объявил о нашем появлении скрипом несмазанных петель.

Зал был с такими же высокими сводами и так же отзывающийся эхом, как и мостики большинства судов, которые я посетил за эти годы, но освещён был гораздо хуже, как и в коридорах, несколько верхних люминаторов были сломаны, остальные мерцали так, что было совершенно ясно: их собственный отказ только вопрос времени.

Капитан Зеннор орал благим матом на кого-то из подчиненных.

— Какого хера ты полез к генераторам поля Геллера!!! — надрывался Зеннор.

Его лицо, вернее, те его части, которые не были аугментированными, были красными, как мой комиссарский кушак.

— Но, сэр, вы же сами приказали переключать кабели… — бедный парнишка, на которого срывался капитан, чуть ли не плакал.

— Я не отдавал подобных приказов, безмозглое ты отродье, посмотри, что ты наделал! Нас выкинуло из фрагового варпа в самую жопу мира!

По моей спине пробежал холодок.

— Капитан, а что с навигатором? — я постарался скрыть нотки паники в своем голосе.

Зеннор наконец-то заметил нас с Юргеном, он хотел что-то ответить, но в внезапно наступившей тишине мы услышали тихий, скрипучий смех. Он доносился из кресла-святилища навигатора. Моя паранойя била тревогу, но если бы я ей не доверял, то вряд ли бы дожил до своих лет.

Я не раздумывая выстрелил из пистолета по креслу навигатора, из которого вывалилось его сморщенное тело. На мгновение я заколебался, не погорячился ли с своим решением. Но в следуюший миг под кожей навигатора начало вздуваться нечто непонятное и отвратительное. Сначала он встал на колени, а потом — во весь рост. В два человеческих роста. Его одежда и кожа лопались, не в силах сдержать разрастающееся внутри нечто.

Освободившись от лохмотьев плоти, порождение Хаоса упруго выпрямилось в фонтане крови. Извращенная, гротескная тварь больше трех метров ростом, чьи плоть и кости отливали темным блеском кованого железа. Огромную голову венчали изогнутые рога, а по телу струились кровь и ихор. Тварь улыбалась и поводила головой из стороны в сторону, предвкушая грядущую резню. Монстр поднял стальные когти и издал могучий вой.

— Все в укрытие! —крикнул я, выходя из ступора.

Насмерть перепуганный экипаж корабля бросился врассыпную. Чисто рефлекторно я поднял пистолет и выстрелил в голову демона. Прямое попадание лазера лишь слегка поцарапало уродливую морду. Тварь бросилась на меня, попутно раздирая членов экипажа, которым не повезло находиться на ее пути. Я снова выстрелил, и не раз, но лазерные заряды оставались так же бесполезны, как и ранее. Я уже сжался, когда демон потянулся ко мне…

Но вдруг тварь отшатнулась с выражением смятения в ее странно сузившихся глазах. Я опять выстрелил, и на этот раз лазерный заряд оставил на ней настоящую рану, небольшой кратер, из которого потекла гнойная жидкость. Демон наконец-то попал под воздействие ауры ментальной пустоты моего помощника. Я ткнул Юргена под локоть, чтобы он шагнул вперед.

— Сделаем это! — заорал я. — Сейчас или никогда!

Я рубанул цепным мечом по одной из тянущихся к нам лап демона, вызвав фонтан из крови, гноя и варп ещё знает чего. Визг бешенства звоном отдался в моем черепе, словно оперная певица взяла самую высокую ноту и остановилась на ней. Юрген вел плотный огонь из лазгана, а я работал мечом. На серой коже демона открывались все новые раны, когда он снова бросился на нас.

Я отчаянно увернулся, полоснув цепным мечом на этот раз по ноге, и Юрген отпрыгнул в сторону, доставая из-за спины мельту. Но прежде, чем ему удалось выстрелить, длинный гибкий хвост твари хлестнул его по голове. Юрген рухнул на землю, оглушенный, и драгоценное тяжелое орудие оказалось на полу вместе с ним. Я кинулся за мельтой, поднял оружие и вдавил спусковой крючок. Вспышка раскаленной плазмы ослепила меня даже сквозь зажатые веки. Когда зрение вернулось, я увидел, что у твари в теле зияла огромная дыра, но она и не думала помирать. Я стрелял снова и снова, глаза нещадно жгло от ярких вспышек, но я продолжал раз за разом жать на спусковой крючок, пока демон не исчез с громовым ударом ворвавшегося в освобожденное пространство воздуха.

Мой помощник зашевелился, поднялся на ноги и, шатаясь, будто пьяный, сделал несколько шагов вперед.

— Кажется, это ваше, — сказал я, передавая ему мельту.

— Спасибо, сэр, — ответил помощник с выражением лица, означавшего наивысший энтузиазм.

Когда перед глазами перестали плясать разноцветные пятна, я оглядел место боя.

Вся панель управления кораблем была уничтожена выстрелами из мельты. Пол устилали обломки многочисленных датчиков и экранов, листы оплавившегося металла валялись тут и там, а в воздухе ощутимо пованивало жженой проводкой.

«Да и варп с ней», — подумал я. Все равно без навигатора далеко не улетим. Сейчас надо было узнать, что с капитаном Зеннором и какова ситуация на корабле. Несколько раз стукнув по комм-бусине в ухе, я подключился к внутренней линии связи корабля. К моему удивлению, канал связи был забит криками о помощи и мольбами Императору, сквозь неразборчивую какофонию мне удалось выяснить, что убитый демон далеко не единственный, решивший посетить наш корабль. На нижних палубах звездолёта творился настоящий ад. Судя по всему, большая часть экипажа уже была убита, и я совершенно не горел желанием разделить их участь. Меня начала поглощать волна паники, когда раздался флегматичный голос моего помощника:

— Что нам делать, сэр? — спросил Юрген, полностью уверенный, что у меня все под контролем.

Его специфический запах помог мне прояснить мысли.

— Отступаем к спасательным капсулам, — ответил я.

Сирены тревоги уже прекратили шуметь, и в наступившей тишине раздавались лишь сдавленные крики остатков экипажа и чавкающие звуки демонов, происхождение которых я не желал выяснять. Добежав по ржавым плитам до люка в стене, мы со всей поспешностью ввалились в капсулу и задраили за собой вход.

Спасательный челнок был такой же развалюхой, как и остальной корабль. Но к счастью, его сенсоры показывали, что совсем рядом есть планета, пригодная для жизни, и это внушало слабую надежду.

— Аварийная герметизация завершена, — раздался механический голос над головой, — процедура старта будет запущена через …3 …2 …1!

Я лишь успел прыгнуть к ремням безопасности и крикнуть Юргену, чтобы он пристегивался, прежде чем нас выплюнуло в космос. Я больно ударился головой об какую-то панель и, кажется, отключился.

В сознание пришел, когда челнок уже входил в атмосферу планеты. Видимо, у капсулы отказали какие-то системы торможения, а потому мы падали со скоростью, явно угрожающей нашим жизням. Мощная вибрация прошла по раскаленному корпусу челнока, дышать становилось все сложнее.

С ужасом я заметил, как широкая трещина прошла сквозь весь корпус, разломив его на две части и разделив меня с Юргеном. Мир вокруг закружился, в проносящихся перед глазами картинами мелькало небо… город, снова небо… лес… озеро… небо… Что-то в механизмах капсулы щелкнуло, скорость падения резко замедлилась, но все ещё оставалась опасно высокой. Я крепче вцепился в страховочные ремни, но все же оказался недостаточно готов к жёсткому удару, с которым меня встретила поверхность планеты. Меня сильно тряхнуло, затем ещё раз и ещё, ремни натянулись, больно впиваясь тело, парочка из них лопнула, и я вывалился из кресла, снова ударился головой о какую-то переборку и отключился…

— И нахрена ты притащил мне труп? Я что, похож на священника?

— Господин, он ещё живой. Возможно, вы не признали, но это Черный Мечник. Графиня обещала награду за него.

— Ага, как же. Хочешь сказать, что ты в одиночку Черного Мечника одолел, да так, что он при смерти, а на тебе ни царапины?

— Нет, господин, я нашел его в лесу, когда выходил за грибами. Думается мне, зверь на него напал, медведь иль стая волчья.

— В лесу говоришь? Хм-м-м… Ну хорошо, я поверю тебе. И то, что одет он в чёрное, я тоже вижу. Но с чего ты вообще решил, что это тот самый Черный Мечник? Мало ли кто носит черные одежды?

— Другие приметы тоже совпадают! — я почувствовал, как пара рук сорвала с меня пояс с оружием. — Вот, меч его чудной, символы колдовские на нем!

Голос того, кто обыскивал меня, был дребезжащим и на редкость противным. Голос «господина» гудел ровно и монотонно.

— А рука? Говорят, что у черного мечника одна рука металлическая, — не унимался обладатель ровного голоса.

— Как рука — не знаю, господин. Но вот два его пальца точно металлические.

Я лежал на чем-то твердом. Это «что-то» неприятно давило на лопатки и затылок. Я попробовал сменить положение, и удалось это мне неважно — в затылке словно взорвалась граната, и я заорал. Во всяком случае так мне показалось. Наружу вырвался лишь слабый стон.

— Вот, господин, слышали. Живой он, я же говорил.

— Слышу я, слышу. Ладно, держи две монеты.

— Но графиня обещала пять монет! — протестующе завопил дребезжащий голос.

Я попытался открыть глаза. Удалось это не сразу, словно веки стянула твердая корка. В глаза брызнул свет. Я зажмурился и против воли застонал снова.

— Вот, была бы у него вся пятерня железная, получил бы пять монет. А так только две, за два пальца-то, аха-ха-ха! — смех обладателя монотонного голоса поддержали ещё несколько человек. — А если тебе что-то не нравится, то возвращай деньги и тащи обратно в лес своего Черного Мечника, — снова раздался ржачь нескольких голосов.

Я не очень понимал, о чем говорят эти люди. Мне было важно открыть глаза. И я сделал это. Глаза, похоже, уже привыкли к свету, как привык к раздирающей боли мозг в районе затылка. Я сделал над собой усилие и, рывком приподнявшись на локте, попытался сесть. Меня качнуло, но в общем эксперимент удался. Сидел я на подобии стола, грубо, но добротно сколоченного из толстых шершавых досок. Пахло подвальной сыростью и чем-то слегка протухшим. Возможно, тухлятиной несло от толстого мужика с маленькими поросячьими глазками на одутловатом лице. Он был одет в пестрый, но крайне замызганный костюмчик и внимательно осматривал меня. Между мной и мужиком находилась массивная решетка.

Обстановка сильно напоминала тюремную камеру, скорее всего это она и была. За решеткой, на стене висело примитивное оружие: мечи, копья и секиры. Все это великолепие стерегли два комплекта уродливых доспехов, сжимающие в руках алебарды.

Последнее, что я помнил — аварийную посадку на развалившемся челноке. По-видимому, нас угораздило приземлиться на какой-то древний мир, населенный племенами, утратившими доступ ко всем технологиям, кроме самых простых.

Мне стало грустно от потери помощника. Я служил с ним слишком долго и знал, что буду скорбеть. Но это будет позже, сейчас стоило поразмыслить о собственном положении, несомненно, печальном, с какой стороны не посмотри.

Сцепив зубы, чтобы не застонать, я сполз со стола и нетвердым шагом направился к двери.

— Куда двинулся, ублюдок? — с мерзкой улыбкой сказал толстяк. — У тебя через пару часов свидание с палачом.

Один из стражников просунул древко алебарды сквозь решетку и оттолкнул меня. Тело нещадно болело от многочисленных синяков, ссадин и прочих последствий аварийной посадки.

Что-то подсказывало мне, что договориться по-хорошему с этими дикарями не выйдет. Мой оружейный ремень отобрали, и теперь он висел на стене за решеткой. Я был безоружен, но добровольно отправляться к палачу не планировал. Дверные петли скрипнули, и стражник зашёл в камеру, чтобы застегнуть на моих руках деревянные колодки.

— Вытяни руки, — сказал он.

— Ага, конечно, — я подождал, пока он подойдёт поближе, и что было сил ткнул кулаком ему под ребра.

Конечно, пробить хоть и примитивный, но доспех я не смог, и ничего, кроме содранных костяшек, это мне не принесло. Впрочем, стражник все-таки потерял равновесие, так что я подставил колено и попытался произвести бросок, но он вывернулся как раз вовремя, чтобы не попасться в захват. Для крупного мужика он двигался весьма неплохо, это я должен был признать. Нашу дальнейшую потасовку прервал второй охранник.

— Ишь ты, буйный попался! — крикнул он, вбегая в камеру и ударив меня по ногам.

Я вскрикнул и завалился на землю под градом новых ударов, которые прекратились, только когда мои руки оказались в кандалах.

— Хватит, хватит, — раздался голос жирного мужика, — не убейте его раньше времени. Графиня велела устроить показательную казнь Черного Мечника.

Его мерзка туша склонилась надо мной и окатила смрадом несвежего дыхания.

— А теперь слушай, ещё одна подобная выходка, и ты…

Договорить толстяку я не дал: поддавшись вперёд, я укусил его за губу. Он завопил, пытаясь вырваться. Кровь била струей. По моей голове и груди отчаянно замолотили его кулаки и не только его, и не только кулаки, стражники снова активизировались. Наконец ему с ревом удалось вырваться. Я выплюнул на пол кровь и основательный кусок его нижней губы.

Жирдяй отшатнулся назад, обхватив свободной рукой порванную пасть. А затем снова набросился на меня. Удары посыпались в живот, в пах, в челюсть. Последний был такой силы, что чуть не свернул мне шею. Я уже успел пожалеть о своем решении, глаза застилала розовая пелена, и я снова потерял сознание.

Вновь придя в себя, я обнаружил, что лежу на деревянной платформе, посреди широкой и многолюдной площади. Толпа народа глазела на меня, пока старик в белых одеяниях читал какую-то речь.

— Приговор! Инквизиция доказала виновность человека, называющего себя Черным Мечником в пособничестве с дьяволом и что куда более отвратительно в колдовстве! Обвиняемый приговаривается к немедленной казни!

Признаться, до меня не сразу дошло, что речь идёт обо мне. За долгие годы службы Императору я слышал самые разнообразные обвинения в свой адрес, но настолько абсурдную и возмутительную ересь услышал впервые.

— Не называл я себя Черным Мечником! — отчаянно крикнул я.

Две пары сильных рук подхватили меня и поволокли к палачу с массивным топором. Каждый нерв моего существа заполняла тянущая боль, каждый мускул — слабость. Я едва мог шевелиться. О том, чтобы вырваться из хватки двух здоровенных мужиков, не было и речи. Никогда в жизни мне не приходилось испытывать такой жуткой боли и отчаяния. Никогда я не чувствовал себя так близко к смерти. Впервые в жизни я искренне начал читать молитву и Император мне ответил.

— Я уже иду, комиссар, — раздался голос в моей голове, вот только Император говорил голосом Юргена, спустя мгновение до меня дошло, что голос раздается из вокс-бусины в моем ухе.

Мой помощник вбежал на площадь с лазганом наперевес. Видок у него был ужасный, даже по Юргеновским меркам. Казалось, будто он с боем прорывался сквозь пучину Ада, прежде чем прийти мне на помощь. Мельты при нем не было, скорее всего она не пережила аварийной посадки и вышла из строя.

Толпа народа шарахнулась от него в паническом порыве, кто-то даже потерял сознание.

— Сам диявол пришел по душу Черного Мечника! — разносились крики по площади.

Вскинув лазган, Юрген три раза выстрелил — палач и два моих конвоира упали замертво. Освободившись, я кое-как слез с эшафота и побежал к своему помощнику, несколько стражников кинулись за мной, но сделали не больше пары шагов, прежде чем на их груди появились кровавые дыры.

— Хорошая работа, спасибо, Юрген.

— Пожалуйста, сэр, — ответил мой помощник, позволив прорваться слабому вздоху удовлетворения.

Мы обменивались фразами на бегу, я старался как можно быстрее переставлять ноги, игнорируя боль и слабость. Пока вымощенная дорога не вывела нас в глухой переулок.

Грязные, невысокие домики нависали над нами с трёх сторон. Их стены были усеяны отвратительными оспинами отвалившейся штукатурки, грязными подтеками и увядающим плющом. Облезлые ставни были закрыты. Двери тоже. С четвертой стороны слышались звуки догонявшей нас стражи, лязг доспехов и ругань солдатни.

Один из рыцарей выскочил перед нами раньше своих коллег и тот час же словил лазерный заряд от Юргена. Я поднял меч, выпавший из его руки. Обычный кусок заточенной стали, но в сложившейся ситуации глупо было надеяться на что-то лучшее. Мой помощник пристегнул штык на специальное крепление лазгана, и мы приготовились к бою.

— Убейте Черного Мечника! — совсем рядом кричал кто-то из солдат.

— А силенок-то хватит? — неожиданно ответил бродяга, укутанный в черный плащ…

* * *

Никто не видел, откуда пришел этот человек. Он шел, а навьюченную лошадь вел под уздцы. Было ранее утро, многочисленные мастерские и лавки ещё не открылись, улочки пустовали. Было тепло, но на человеке был черный плащ, накинутый на плечи. Он обращал на себя внимание.

Путник остановился перед трактиром, постоял немного и, подумав, вошел внутрь. Здесь было пустовато, все же час был ранний. Трактирщик поднял голову от бочки с солеными огурцами и смерил гостя взглядом. Чужак, все еще в плаще, стоял перед стойкой твердо, неподвижно и молчал.

— Что подать?

— Пива, — наконец сказал незнакомец.

Трактирщик вытер руки полотняным фартуком и наполнил щербатую глиняную кружку.

Незнакомец не снимал плащ, лишь скинул капюшон. Он был довольно молод, высокий, смуглый мускулистый брюнет с резкими чертами лица, на месте правого глаза — лишь пустая глазница.

Плащ на мгновение откинулся в сторону, когда незнакомец протянул руку за пивом. Трактирщик успел разглядеть темный панцирный доспех, защищавший тело парня, и кожаный ремень с ножами, пересекавший его грудь.

«Странствующий наемник или шпион, а может, того хуже…» — подумал трактирщик.

Незнакомец не присел к столу, где расположились немногочисленные посетители, а остался у стойки, внимательно изучая взглядом окружение.

— Ищу комнату на ночь, — проговорил он, отхлебнув из кружки.

— Нету, — буркнул трактирщик, глядя на обувку гостя, запыленную и грязную. — Спросите в другом месте.

— Я бы хотел здесь.

— Господин хороший, мне не нужны неприятности, допивайте пиво и уходите. Сегодня состоится казнь Черного Мечника, и я не хочу оказаться следующим на эшафоте за пособничество с… — трактирщик неуверенно пожевал губы, — подозрительными личностями, — закончил он.

— Черного Мечника казнят? Того самого, что графине угрожал?

Верзила, с момента появления чужака не спускавший с него угрюмого взгляда, встал и подошел к стойке. Двое его товарищей стали шагах в двух позади.

— Да, того самого, — гаркнул бугай, подходя к незнакомцу вплотную. — А ты чего интересуешься, уж не твой ли это дружок?

Незнакомец взял свою кружку и отодвинулся. Взглянул на трактирщика, но тот отвел глаза. Он и не думал защищать незнакомца.

— Что ни бродяга, то ворюга, — продолжал бугай, от которого несло пивом, чесноком и злобой. — Слышь, что говорю, недоносок?

— Не слышит он, уши-то дерьмом забил, — промямлил один из тех, что стояли позади. Второй захохотал.

— Плати и выматывайся, — рявкнул бугай.

Только теперь незнакомец взглянул на него.

— Пиво допью.

— А мы те подсобим, — прошипел дылда.

Он выбил у чужака кружку и, одновременно схватив одной рукой плечо, впился пальцами другой в ремень, пересекающий наискось грудь чужака.

— Не смей прикасаться ко мне! — яростно крикнул незнакомец.

Он ударил бугая кулаком в лицо, раздался хруст костей, кровь, слюни, и осколки зубов полетели во все стороны. Бугай упал без сознания, его лицо превратилось в кровавую кашу. В тусклом свете свечей стало заметно, что левую руку незнакомца заменяет стальной протез.

Один из стоявших позади дружков размахнулся, собираясь ударить. Чужак оказался быстрее, метнув тому нож промеж глаз. Поднялся крик. Кто-то из гостей кинулся к выходу. С грохотом упал стол, глухо шмякнулась об пол глиняная посуда. Трактирщик — губы у него тряслись — глядел на дружка бугая с ножом в голове, который, вцепившись пальцами в край стойки, медленно оседал, исчезал из глаз, будто тонул. Третий из головорезов схватился за оружие, но своего движения закончить не успел. Выхватив из-за спины огромный меч, незнакомец разрубил его надвое, вместе с доспехом.

На самом деле, громадину, которой орудовал незнакомец, сложно было назвать мечом. Скорее, это был массивный, тяжёлый, широкий и грубый кусок металла почти что двухметровой длины.

В воздухе дрожал, ввинчиваясь в мозг, тонкий, истошный крик женщины. Трактирщик затрясся, хватил воздуха, и его начало рвать. Незнакомец закинул свое оружие за спину, бросил на стойку пару медняков и вышел. Ему было интересно посмотреть на казнь Черного Мечника, такое шоу он пропустить не мог, ведь не каждый день выпадает возможность увидеть собственную казнь.

Когда он дошел до площади, епископ уже закончил читать приговор. Все свободное пространство было забито людьми, и Гатс стал в тени под каменной аркой, откуда открывался неплохой вид на эшафот. Двое здоровяков в черных колпаках подхватили мужчину в необычных одеждах и поволокли его к палачу, сам идти он, похоже, не мог. Даже беглого взгляда хватало, чтобы понять, как долго и усердно его пытали.

— Не повезло тебе, бродяга, — тихо прошептал мечник.

Что-то ощутимо толкнуло Гатса в бок, невысокий мужичок, от которого несло, как от сточной канавы, с несгибаемым упорством пробивал себе путь сквозь толпу, активно орудуя чем-то вроде арбалета без тетивы и плеч.

«Неужели он так хочет увидеть казнь», — подумал мечник.

Но в следующий миг мужичок выстрелил из своего странного арбалета — палач и его помощники упали замертво. Освободившись от конвоиров, мужик в странной фуражке спрыгнул с эшафота и затерялся в толпе вместе со своим спасителем.

Гатс попробовал проследить за ними, но потерял след в лабиринте городских улиц.

Несколько десятков рыцарей вышли из соседнего переулка и двинулись в сторону мечника.

— Убейте Черного Мечника! — кричал сержант.

— А силенок-то хватит? — ответил им Гатс, выхватив из-за спины свой огромный меч.

Железная рука, абсурдный меч и черные одежды — не нужно быть инквизитором, чтобы догадаться, что перед нами был настоящий Черный Мечник. Уж не знаю, откуда он взялся, но он вполне успешно отвлёк на себя внимание большей части рыцарей.

Лязгнули мечи, вырываемые из ножен, группа солдат сомкнула плечи, ощетинилась остриями.

Мечник в черном ринулся прямо на толпу рыцарей, двое из воинов не выдержали и двинулись навстречу. В следующее мгновение они оказались разрубленными надвое. Кровь рекой полилась по брусчатке.

Я присвистнул: разрубить двух солдат в доспехах одним ударом — это было сильно.

— Не стойте столбом, наступаем, — сказал один из рыцарей, наверно, сержант, судя по отличительным знакам на шлеме.

Я перехватил поудобнее меч и двинулся в сторону нападавших, но не прямо, как это сделал мечник в черном, а вбок, обходя их по сужающейся спирали. В мою сторону вышли несколько солдат. Я перешёл на бег, первому нанес удар выше бедра прежде, чем он успел поднять меч. Упав на колени, он начал орать от боли, кровь выходила из бедренной артерии ритмичными толчками, в такт последним биениям сердца. Ещё двое напали на меня с двух сторон, я отпрыгнул назад, и их мечи пронзили пустоту, они налетели друг на друга, ударились плечами, на мгновение потеряв ритм. Этого оказалось достаточно. Солдата справа я рубанул по всей ширине груди, он согнулся пополам, опустил голову, сделал еще несколько шагов и рухнул. Второй получил мечом в висок, удар оказался слабее, чем я планировал, но свое дело сделал. Рыцарь закружился на месте и, обессилев, тяжело свалился в сточную канаву. Ещё один солдат попытался обойти меня со спины, но тут же был застрелен Юргеном.

Мечник в черном размахивал огромным мечом с такой же легкостью, с какой косарь скашивает траву. Отрубленные конечности, головы и располовиненные тела устилали улицу в том месте, где он вступал в бой. Один, особенно здоровенный, рыцарь замахнулся тяжелой палицей, но опустить ее не успел. Мечник ударил его в живот, а следом в шею, под самым ухом. Его голова отделилась от тела и, описав дугу, упала где-то позади. Следующие двое нападавших ударили одновременно с двух сторон: один с размаху сверху, второй с присесту, низко, плоско. Оба удара мечник блокировал, два металлических удара слились в один. Следующим движением он нанес рубящий удар рыцарю в лицо, практически без сопротивления меч прошел сквозь все тело солдата, разрубив того вдоль и надвое. Второго мечник атаковал, целясь в область ключицы. Рыцарь успел заслониться, подняв меч вверх. Не помогло. Удар был такой силы, что его располовиненное тело отшвырнуло назад.

— Комиссар, сверху! — предостерегающие крикнул мне Юрген.

— Гатс, сверху! — одновременно с моим помощником раздался тонкий, писклявый голосок.

Я поднял голову и заметил группу арбалетчиков на балконе одного из окружавших нас домов. Хуже всего было то, что часть из них целилась в мое драгоценное тело. Юрген успел снять парочку из них, прежде чем мелкий ксенос подлетел к арбалетчикам и ярко засиял, ослепив их. Мечник в черном, которого, по-видимому, звали Гатсом, подбежал к балкону и одним ударом перерубил поддерживающие его опоры. Балкон сложился, арбалетчики рухнули. Это все же не помешало солдатам спустить тетиву в последний момент. Я рванул вбок, уворачиваясь от летящих болтов. Один зацепил меня, разорвав карман шинели, из которого выпал камень, который я вез для Эмберли.

— Эй, Гатс, я спас тебе жизнь! Тебе так не кажется? — сказал мелкий ксенос, присаживаясь на плечо мечнику.

— Пак? Ты ещё здесь? — мечник смахнул своего мелкого товарища, словно надоедливую муху.

— Похоже, ты в долгу предо мной, а? — эльф горделиво выпятил грудь.

В следующее мгновение ладони моего помощника схлопнулись на его теле.

— Комиссар, я поймал ксеноса. Что с ним делать? — флегматично спросил Юрген.

— Отпусти его. Не думаю, что он опасен, — я говорил и одновременно размахивал клинком.

Один из рыцарей ударил меня, сжав меч обеими руками, не попал, моментально отскочил. Моего удара он не почувствовал. Ноги под ним подкосились, когда, защищаясь, он попытался перейти с финтом к очередному выпаду. Меч выпал у него из руки, рассеченной с внутренней стороны, выше локтя. Он упал на колени, затряс головой да так и замер в красной луже.

Мой помощник разжал ладони.

— Я не ксенос! Меня зовут Пак, — тут же заявил пикси. — Вы тоже у меня в долгу!

Заряд лазгана пролетел в считанных сантиметрах от его тушки и попал в рыцаря, который уже замахнулся, чтобы прихлопнуть эльфа.

— В расчете, — мой помощник дружелюбно, как он наивно полагал, но надеялся, улыбнулся.

Эльф стремительно побледнел и рванул к своему товарищу с огромным мечом.

Я подобрал выпавший из кармана камень, и это не ускользнуло от внимания Гатса.

— Бехелит? Откуда он у тебя, — произнес Гатс, добивая последнего рыцаря.

— Где взял, там уже нет, — ответил я, не желая вдаваться в подробности.

Возможно, он хотел бы отобрать камень у меня силой, но наставленный Юргеном лазган немного остудил его пыл.

— Отдай мне бехелит, ты не знаешь, что это такое! — требовательно произнес мечник.

— А ты, стало быть, знаешь?

— Да, знаю.

— Так расскажи нам.

Гатс кинул на нас пристальный, оценивающий взгляд. Затем, что-то обдумав, он пожал плечами:

— Не вините меня, если вас убьют после моих слов. Это ключ. Ключ, открывающий портал в другие миры, соприкасающиеся с нашим…

Лицо моего помощника приняло совсем уж пугающее выражение, но я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он сейчас выдаст какую-нибудь мысль.

— Это варп-портал? — полуутвердительно заключил Юрген.

— Ага, похоже на то, — я подтвердил мысль своего помощника, — а как использовать этот ключ, не подскажешь? — похоже, в сложившейся ситуации это был наш единственный способ вернуться из этой забытой Императором дыры в родной Империум.

— Понятия не имею, — ответил мечник, стремительно разрушив мои надежды. — Хотя уверен, что местная графиня знает. Правда, вам это не поможет.

— И почему же? У меня вполне приличный опыт общения с особами голубых кровей.

— Я собираюсь убить ее этой ночью.

— В таком случае тебе придется подождать, пока мы с ней потолкуем.

— Я так не думаю, — сам того не замечая, мечник потер то ли шрам, то ли татуировку на шее. — Эта… проклятая графиня, она даже не человек — демон! Вы станете главным блюдом на ее обеденном столе прежде, чем сумеете что-то сказать.

— Что ж, опыт общения с демонами у меня тоже имеется. В любом случае, мы пойдем с тобой, — произнося это, я был слишком уставшим, чтобы мыслить здраво. В противном случае я бы никогда добровольно не вызвался лезть в логово демона. Но тогда мой язык бежал впереди рассудка. Слишком поздно я почувствовал, как зачесались мои ладошки в предчувствии неприятностей.

— Будете путаться под ногами — я сам вас убью, — мечник с вызовом взглянул мне в глаза.

Я ответил Гатсу своим самым пугающим комиссарским выражением лица. За свою карьеру мне приходилось играть в гляделки и с более пугающими личностями, а потому этот поединок я с легкостью выиграл.

— Что теперь будем делать? — как ни в чем не бывало спросил я.

— Для начала уберемся отсюда, — ответил мечник.

В этом я был полностью солидарен с ним, и мы в спешке двинулись по вонючим, шумным, душным, грязным и нервирующим улочкам города. Узкую дорогу покрывали кучи навоза, у стены на корточках сидели бродяги, просившие милостыню. Тут же, на возвышении стоял позорный столб с правонарушителем, которого чернь забрасывала грязью и дерьмом. Правонарушитель с достойным удивления спокойствием всячески поносил своих мучителей самыми грязными словами, не очень-то возвышая голос. Мы двинулись дальше, с каждым шагом удаляясь от места учиненной нами бойни.

— Куда мы идём?

— В развалины старого храма, пересидим там, — ответил Гатс, — местные туда не ходят, призраков боятся.

— А нам следует их боятся?

Мечник не ответил, лишь ухмыльнулся. Ухмылка была исключительно паскудной.

Спустя ещё полчаса нам удалось добраться до руин церкви. К полудню погода испортилась, небо заволокло тучами. Ливень поливал почерневшие руины с выбитыми окнами и разрушенной крышей, которая когда-то была украшена мозаичной плиткой. Казалось, он смывал с неба все краски.

Я сидел во дворе, свесив голову и прислонившись спиной к стене, над которой осталось подобие кровли. Я нуждался в обезболивающих и успокоительных средствах, квалифицированной медицинской помощи. Еще мне не помешали бы ванна и чистая одежда. Но более всего мне нужна была кровать.

— Немного танны, сэр? Кажется, она вам не помешает, — мой помощник порылся в многочисленных подсумках, которыми был обвешен с ног до головы, и достал термос с желанным напитком.

— Совсем не помешает. — Я сделал пару глотков ароматной жидкости из горлышка, ощущая, как она медленно прогревает все внутри на пути в желудок. — Благодарю вас, Юрген.

Голова кружилась. Фрагменты происшедшего собирались и соединялись в моем усталом сознании, приобретая порой фантасмагорические формы. Каждый раз я встряхивался, пытаясь прийти в себя. На секунду я прикрыл глаза, чтобы сбить наваждение. Когда открыл их снова, небо было окрашено в багровые цвета заката.

Тень скользнула по холодным каменным плитам, Юрген встал рядом со мной, появившись чуть позже, чем окружавший его букет запахов.

— Вы заснули, сэр, — ответил помощник на мой немой вопрос.

Меня по-прежнему покрывали запекшаяся кровь, пот и грязь. Словно саван, окутывали боль и усталость. Но мне стало легче. Я допил уже остывшую танну, встал и поискал глазами Гатса.

— Ты все же очнулся, — сказал он, увидев меня. — А я уже собирался идти один.

— Не дождешься, — ответил я. — Какой у нас план?

— В это время графиня должна быть в дворцовой часовне. Под этими руинами находится целый некрополь, его подземные тоннели ведут в разные участки города, в том числе и к тюрьме, а там уже рукой подать до нашей цели.

— То есть плана у нас нет, — подвёл я итог.

Гатс усмехнулся и закинул за спину свой огромный меч. Это напомнило мне, что мое собственное оружие находилось как раз в стенах тюрьмы. Я почувствовал дискомфорт из-за отсутствия привычной тяжести оружейного ремня на поясе и решил во что бы то ни стало вернуть себе лазерный пистолет и цепной меч.

Когда ночь полностью вступила в свои права, мы двинулись вглубь мрачного, покрытого слизью и минеральными отложениями подземелья руин храма. В воздухе висела одуряющая сырая вонь разложения. Жирные черви, прогрызшие ходы в камнях, сбивались в целые клубки и прятались, когда их касался узкий конус света Юргеновского люминатора.

Гатс двигался впереди, к своему протезу он присоединил скорострельный арбалет, которым водил из стороны в сторону. Я шел следом, моя черная шинель в темноте была почти идеальным камуфляжем, меч, подобранный у убитого рыцаря, я натер кирпичной пылью, чтобы он не отражал свет. Отвратительные жуки то и дело сновали по осыпающимся мозаичным портретам давно усопших именитых горожан. Под ногами копошились черви. Над соляными наростами, покрывающими руины, стоял монотонный гул насекомых, словно кто-то тряс трещоткой. Вскоре мы оказались во внутреннем дворе святилища посреди заброшенного кладбища. Надгробные плиты многих могил были разбиты или отодвинуты. Из разоренных захоронений торчали грязные кости. Кое-где изъеденные гнилью черепа были сложены в шаткие пирамиды. Мы двигались дальше, пока впереди не показались ступени сводчатого прохода, ведущего наверх. Поднявшись по лестнице, мы оказались в подвале тюрьмы, поблизости никого не было. Юрген погасил люминатор, и мы вошли в темноту, двигались, ориентируясь на звуки и касаясь пальцами холодных каменных стен. Проходя мимо комнаты с оружием, я остановился и осторожно выглянул.

— Мне надо забрать меч, Юрген, постереги вход, — сказал я.

— Слушаюсь, сэр.

Гатс останавливаться не собирался, он продолжил путь. Я тенью скользнул в оружейную, в поисках своего добра.

Пусто!

В этот миг за моей спиной распахнулась дверь. Я обернулся и увидел рыцаря в дорогих доспехах, бархатный плащ с родовым гербом на его плечах выдавал в нем благородное происхождение. В руках он держал мой оружейный пояс.

— Ублюдок, не это ищешь? — я перевел на него взгляд, затем на свой пояс и не нашел, что ответить. — А ведь я ждал тебя, ждал с того момента, как ты сбежал с эшафота. Знал же, что вернёшься за своими цацками.

Не раздумывая, я выхватил меч. Рыцарь ответил тем же, затем бросил мой ремень, одновременно сорвал с себя плащ и закружил им в воздухе, обматывая материал вокруг левого предплечья. Он двинулся на меня легким, раскачивающимся шагом. В правой руке, выпрямленной и отведенной в сторону, поблескивал меч, левой он волок плащ по полу. Я отступил на два шага. Рыцарь прыгнул, махнул левой рукой — плащ взлетел в воздух, вслед за ним, заслоненный материалом, блеснул меч. Короткий удар. Я снова отскочил, увернувшись от ткани, вражеское лезвие скользнуло по моему мечу, я машинально защитился серединой клинка, крутанул меч, пытаясь выбить у рыцаря оружие. Это была ошибка. Он отбил мое острие и сразу ударил, целясь в лицо. Я едва успел парировать удар, отскочил от падающей на меня ткани. Закружился, избегая мелькающего в молниеносных ударах меча, снова отскочил. Рыцарь налетел на меня, бросил плащ прямо в глаза, ударил вблизи с полуоборота. Я попытался уклониться. Не помогло, он был готов к этому. Лезвие рыцаря скользнуло по моей груди. Боль резанула меня, но я не сбил темпа. Развернулся еще раз, в противоположную сторону, отразил клинок, летящий к виску, сделал быстрый финт и выпад. Рыцарь отскочил, наклонился для удара снизу. Я присел в выпаде, молниеносно рубанул его самым концом меча через зазор в доспехах на бедре.

Он сдавленно крикнул. Упал на колено и на бок, отпустил меч, впился обеими руками в рассеченное бедро. Кровь толчками запульсировала между пальцами, ручейком стекая на изукрашенный пояс, на кожаные сапоги, на грязный пол. Я обошел его, аккуратно подобрал и застегнул свой оружейный пояс. Проверил движение цепного меча в ножнах, нажал руну активации — зубья начали вращаться с приятным тихим свистом. Одним ударом я прервал мучения раненного рыцаря, его голова отлетела от тела и закатилась в дальний угол комнаты.

— Все в порядке, сэр? У вас кровь, — сказал Юрген, показавшись в дверном проёме.

— Всего лишь царапина, не стоит беспокойства.

Следовало поспешить, я все ещё надеялся поговорить с графиней. Мы двинулись в догонку за Гатсом. Дошли до галереи с обвалившейся крышей, где Черный Мечник отбивался от кучи темных силуэтов. Эти рыцари двигались намного лучше своих коллег, была заметна их выучка и мастерство. По-видимому, это была личная гвардия графини.

Юрген открыл огонь, отбрасывая назад кинувшегося на него гвардейца. Почти бездумно я вытащил лазпистолет из кобуры, ощутил в руке его привычный, успокаивающий вес и тоже начал стрелять. Один из нападавших выскочил из тени, замахнувшись на меня алебардой с длинным лезвием, но я снес ему голову цепным мечом. Орудовать родным оружием было намного сподручнее, чем заимствованной ранее примитивной железякой.

Я увидел размытый силуэт Гатса. Мощным ударом он перерубил шею одному из защитников графини, затем крутанулся вокруг своей оси и разрубил следующего противника надвое от шеи до таза. В следующий миг Черный Мечник резко остановился и сразу же двинулся в совершенно противоположном направлении, заставив третьего гвардейца промахнуться и растянуться на земле. Голова противника отлетела в сторону, а меч, не прерывая своего плавного хода, тут же рубанул по четвертому врагу. Гатс стремительно развернулся, нанося горизонтальный удар на уровне плеча. Древко оружия пятого рыцаря распалось на две части, и нападающий отшатнулся назад. Огромный клинок мечника описал в воздухе восьмерку, и очередной рыцарь повалился, разрубленный на несколько кусков.

Последний прислужник развернулся и побежал. Его остановил выстрел Юргеновского лазгана.

Сама графиня действительно находилась в часовне. А вернее, под ней, в обширном подземном зале. Об этом нам сообщил Пак. Пикси влетел к нам, белый, словно мел, с трудом связывая слова, он ткнул в сторону лестницы, ведущей вниз. Гатс рванул первым, мы следовали на некотором отдалении от него.

Я ступал как можно тише, Юрген следовал чуть позади. Хоть он и не умел двигаться так же бесшумно как я, а его присутствие позволяло легко обнаружить нас даже в темноте, за годы службы мой помощник научился не хуже меня избегать внимания существ, которые хотели нас убить.

Вдалеке виднелось слабое свечение, мерцающий свет факелов, освещал щербатые, изломанные стены коридора. Послышался неразборчивый шелест голосов.

— Ты это слышишь? — спросил я помощника.

Он кивнул.

Я не остановился, прислушиваясь изо всех сил, а все мои инстинкты старого ульевика работали на полном ходу. Эхо перебивало само себя, отражаясь от стен, но я ясно слышал несколько голосов, хотя не мог точно сказать, сколько. Увы, числом они явно превосходили нашу троицу.

— Ускорим шаг, — решил я, торчать долго на одном месте не хотелось.

Мы шагали вперёд, количество факелов на стенах становилось все больше, что вызывало у меня смешанные чувства. С одной стороны, мы теперь видели, куда идём, и могли двигаться быстрее, с другой — если наши враги выставили стражу, она легко нас заметит.

Мы заходили все дальше, но ничего не происходило, а неведомый враг совершенно не замечал нас. Так было до тех пор, пока мы не вышли к каменной галерее, располагающейся над обширным подземным залом.

Почерневшие лампы чадили, вокруг витали ароматы сухих трав и менее приятных смесей. Множество обнаженных, измазанных кровью еретиков сплелись в грандиозной оргии, расположившись вокруг пыточной ямы, в которой находился скованный цепями изувеченный мужчина. Их стоны и вздохи рождали то самое эхо, которое мы приняли за голоса. Обнаженная графиня сидела на троне, возвышаясь над своими прислужниками. На ней была лишь тонкая вуаль, напоминающая паутину.

Нас не заметили, мы стояли в тени, а стоны, доносившиеся снизу, перекрывали наш шепот.

Я заметил свежую кровь на шее мечника, но никаких ран на нем не было. Присмотревшись, я понял, что кровоточит его татуировка.

— Символ у тебя на шее, — я шепотом окликнул Гатса, — он как-то связан с графиней?

— Символ? А, ты про это, — мечник провел рукой по шее, вытерев кровь. — Это клеймо, клеймо жертвы. Тварь, подобная графине, решила скормить меня с друзьями демонам в обмен на силу и власть. Но, как видишь, я ещё жив. А демон, сидящий на троне, скоро сдохнет.

С этими словами Гатс снова защелкнул арбалет на предплечье протеза.

Я поманил Юргена к себе.

— Держись поближе. — Когда дело касалось демонов, я предпочитал, чтобы Юргеновский дар «пустого» помогал и мне. — И держи лазган наготове.

— Уже наготове, сэр, — заверил он меня, подвигаясь ближе и нацеливая пушку прямо на толпу извивающихся еретиков.

Мы увидели достаточно, чтобы я понял: места подобного этому не должно существовать.

Первым стрелять начал Гатс. Арбалетный болт вылетел с тихим свистом, с хрустом пробил череп графини и пригвоздил ее к трону. Как ни в чем не бывало графиня выдернула из глазницы стрелу и попыталась встать — в нее тут же угодили ещё два снаряда. Гатс крутил ручку своего арбалета, всаживая в графиню стрелу за стрелой. Она в свою очередь ломала болты и освобождалась.

Пока Гатс уделял все свое внимание графине, остальные культисты решили уделить свое внимание нам.

На нас уже неслась толпа голых дегенератов, размахивающих фаллоиммитаторами различных размеров, на манер дубин. В нас начали лететь брошенные еретиками камни. Юрген открыл огонь, скашивая культистов лазерным огнем, я тоже стрелял из пистолета, но от происходящего абсурда мне стало смешно.

— Юрген, у тебя есть гранаты? — спросил я.

— Фраг или крак?

— Фраг!

— Одна штука, сэр.

— Кидай в толпу, — приказал я.

— Так точно, сэр, — ответил мой помощник, роясь в своих многочисленных подсумках.

Раздался взрыв, толпа культистов здорово поредела, но мы недооценили их число.

— Юрген, расчисти путь, — кричал я.

Еретики начали уже наступать и сзади, отходить было некуда.

— Расчищаю, сэр, — сказал Юрген, обрушивая шквал лазерных разрядов на несущуюся к нам безумную толпу. — Но как-то не расчищается.

В то же время графине надоело выдергивать из себя арбалетные болты, она широко открыла рот — ее нижняя челюсть исказилась и разделилась на две части, приобретая вид жвал, как у насекомого. Она плюнула в Гатса ядом, мечник увернулся. Камень на месте попадания едкой жидкости начал пузыриться и растворяться. Тело графини тоже начало изменяться, разделяясь на сегменты и покрываясь хитиновой броней. Выглядела она как гигантская сколопендра или катачанский дьявол.

Гатс спрятал ставший бесполезным арбалет. Болты уже не могли пробить броню обратившейся графини. Он спрыгнул с галереи и в порыве ярости, которому позавидовали бы многие служители Кхорна, ворвался в толпу культистов с мечом наперевес. Еретики, суетящиеся снизу, даже не замедлили мечника. Графиня кинулась на него, подняв передние сегменты и клацая челюстями, блестящими от покрывающего их яда. Гатс заплясал, перескочил через плоское туловище и с полуоборота рубанул мечом, целясь в незащищенное место между броневыми фрагментами на туловище. Однако чудовище оказалось очень прытким, меч ударил в хитиновый панцирь, не разрубив его, — тело твари выгнулось, самортизировав удар. Мечник отскочил, но недостаточно ловко. Графиня с чудовищной силой обернула заднюю часть тела вокруг его ног. Гатс упал, перевернулся и попытался вырваться. Безуспешно. Хрустнули кости. Дьяволица выгнулась и развернулась, чтобы откусить мечнику голову.

— Ты… Сбежал от смерти во время затмения, сбежал от смерти с эшафота, но от меня не сбежишь… — графиня говорила мерзким, шипящим голосом. Из-за раздвоенной нижней челюсти слова давались ей с трудом.

Я видел, что дела у мечника идут не очень хорошо. Вслед за ним я спрыгнул с галереи, одновременно орудуя лазерным пистолетом и цепным мечом. Вбежал в проделанную им брешь в толпе наступающих еретиков. Юрген прикрывал меня сверху. Я выстрелил в графиню, но заряды моего пистолета лишь оставили небольшие кратеры в ее хитиновой броне. Ещё немного, и мы бы остались без союзника, добежать до Гатса я не успевал.

Но мечник выкрутился самым неожиданным способом. Ладонь на его протезе выгнулась под неестественным углом, открывая скрытую пушку в искусственной конечности.

— Сожри это, мразь, — мечник ткнул графиню в лицо пушкой.

Оглушительный звук взрыва ударил по барабанным перепонкам. Кровь, яд и осколки хитина разлетелись по сторонам. Внушительный участок головы графини отсутствовал. Но она все ещё не собиралась умирать. Ее хватка ослабла, и Гатсу удалось выбраться из захвата, он что было сил ударил ногой по сколопендре, сразу же скривился от боли. Его ноги были сломаны. Я выстрелил в демоницу, оторвав ей одну из многочисленных лап, затем ещё раз и ещё. Графиня тоже не собиралась сдаваться, она атаковала Гатса мощным хвостом, оканчивавшимся ядовитым жалом. Мечник заблокировал удар мечом, но устоять не смог — повалился на землю. Сразу после этого, сколопендра кинулась на меня, сбила с ног мощным ударом. Одна из лап насквозь пронзила мое левое бедро. Прямо перед моим лицом оскалились ее жвалы, похожие на кривые иглы. Я все ещё сжимал в руке цепной меч, которым что было сил пронзил нависшую надо мной тварь. Меч с громким хрустом вгрызся в тело графини, меня всего залило кровью и перемолотыми внутренностями.

Гатс подскочил сбоку и, широко размахнувшись, рубанул мечом, закончив борьбу одним ударом, разрубив тварь надвое.

— А-ха-ха, потрясающе! — кричал он. — Ты — высшее существо, а сейчас сдохнешь, как свинья на бойне!

В голосе мечника звучали сумасшедшие нотки.

— Не-е-е-ет!!! — пронзительно завизжала графиня. — Невозможно! Не убивай меня! Ты лишь жертва, ты не можешь убить меня…

Я сбросил с себя ее искалеченное тело и вскочил на ноги. Хотя вскочил — это громко сказано. Я с трудом поднялся, опираясь на плечо Юргена, который закончил отстрел культистов и подбежал ко мне. Рана оказалась паршивее, чем я думал, кровь уже пропитала штанину и продолжала покидать мое тело, я снял свой комиссарский кушак и туго перевязал ногу. Голова кружилась от потери крови и общего истощения.

Гатс продолжал рубить графиню, снова и снова обрушивая на нее удары огромного меча, с каждым ударом ее крики боли и отчаяния затихали. А вместе с ними и моя надежда вернуться домой. «Неужели мне суждено умереть в этой дыре?» — мелькнула мысль.

Я достал из кармана злосчастный камень, он едва не выскользнул из моих окровавленных рук. Крик графини все ещё звучал в ушах. Я едва успел подхватить бехелит и с удивлением заметил, что он здорово преобразился. Беспорядочно разбросанные по нему органы теперь представляли лицо, плачущее кровавыми слезами. С опозданием я осознал, что кричит уже не графиня. Звук издавал сам камень, крик все сильнее ввинчивался в мозг, как будто бехелит кого-то звал.

Порыв сильного ветра, непонятно откуда взявшийся в подземелье, едва не сорвал мою фуражку, поднял клубы земли и пыли, устилавшей пол. Когда буря успокоилась и пыль осела, мы находились уже в совершенно ином месте.

Я стоял посреди огромной комнаты без стен, находившейся посреди пустоты. Сверху светило чёрное солнце, вокруг кружили невозможные геометрические фигуры, нарушающие логику трехмерного пространства, бесконечные лестницы, ведущие одновременно вверх и вниз, искаженные мозаичные плоскости. Почему-то было трудно оценивать расстояние и размеры предметов. Все окружающее пространство было в корне неправильным, отчего мое головокружение лишь усилилось.

— Архангел Войд! Отомстите за меня, умоляю… — из последних сил пробулькала умирающая графиня, — заберите жизни этих людей…

У меня зачесались ладошки, ситуация выходила из-под контроля. Перед нами стояли или просто висели в воздухе пять демонических силуэтов. Зло, исходящее от них, ощущалось почти физически, словно запах пота больного лихорадкой.

Тот, к кому обращалась графиня, напоминал непомерно высокого человека с тонкими шестипалыми руками, преувеличенно большим обнаженным мозгом, зашитыми глазами и частично содранной с лица кожей.

Остальные были ему под стать. Привлекательная полуобнаженная девушка с волосами, напоминающими щупальца. Ее тело было облачено в подобие корсета, а нагота прикрыта большими кожистыми крыльями.

Третьим был урод, похожий на парящего в воздухе кальмара с короткими щупальцами, толстым улыбающимся лицом и необычными шрамами вокруг глаз, напоминающими оправу очков.

Рядом с ним парил ещё один демон с лысой головой, сморщенным младенческим лицом и телом огромной мокрицы со множеством ножек.

Последний из пятерки был рослым, человекоподобным существом, его тело облегала черная броня, полностью повторяющая контуры мышц. На плечах был темный кожистый плащ, голову закрывал шлем в форме соколиной головы с острым клювом.

Внезапно воздух пронзил вопль черного мечника:

— ГРИФФИТ!!! — заорал Гатс, обращаясь к демону в шлеме.

Мечник, пошатываясь, стоял на переломанных ногах, опирался на меч, кровь из его метки уже не просто стекала, а лилась мощным потоком.

— Ты? Все ещё корчишься? Влачишь жалкое существование… — ответил птицеголовый.

— Жалкое существование? Не смеши меня… — Гатс с трудом сделал несколько шагов. — Ты стал таким только благодаря мне, благодаря тем, кого ты обрёк на смерть… — мечник двигался медленно, словно шел против сильного ветра. С трудом, кашляя, шаг за шагом, медленно, но шел.

Демон в шлеме даже не пошевелился.

— Глупец, неужели ты забыл, как клеймо действует на нас? Какую боль приносит? — вещал демон.

Гатсу оставалось сделать меньше десятка шагов, чтобы достичь птицеголового, кровь из его метки выходила толчками, глаза мечника закатились, тело начало оседать.

— Ничтожество… — сказал демон, он хотел добавить что-то ещё, но не успел.

Ослепленный яростью, рыча, словно зверь, Гатс пришел в сознание и кинулся в атаку. Его меч свистнул, рассекая воздух, и застыл, не долетев несколько миллиметров до головы демона.

— О?! — раздался удивленный шепот остальной четверки.

В следующий миг черный мечник отлетел на несколько метров, с хрустом ломающихся костей его тело врезалось в проплывающую мимо лестницу и с глухим стуком упало на землю. Под мечником медленно расплывалось пятно крови.

— Что ж, графиня. Похоже, я выполнил ваше желание вместо брата Войда…

— Ах, благодарю вас, — едва слышно ответила она и затихла.

— Заканчивайте с этим, — произнес демон с мозгами нараспашку, его рот не шевелился, но голос звучал в голове, перекрывая мои собственные мысли, — пришло время претворить судьбу! Ты, — он указал на меня, — твоя кровь, отчаянное желание выжить и вернуться домой призвали нас. Настало время для жертвы, — в руке демона вспыхнул символ, в точности такой же, как и на шее Гатса, — принеси своего помощника в жертву, обрети силу, стань одним из нас…

Голоса демонов начали звучать в моей голове, подталкивая к принятию столь простого, но в то же время столь сложного решения.

— Лишь два пути открыты для тебя: сдохнуть здесь или обрести бессмертие, — поддержал его птицеголовый.

— Всего одна фраза, — томным, чувственным голосом произнесла демонесса. — «Я приношу в жертву», скажи ее…

— Ты станешь высшим существом, стоит лишь пожелать, — вещала мокрица.

— Одна фраза, всего одна фраза… — подбадривал меня кальмароподобный.

— Скажи ее! — закончил Войд.

Мне было плохо, голова кружилась, мысли путались. Я с трудом понимал, о чем говорят демоны. Их предложение было моим спасением, я чувствовал, что в словах Войда не было лжи. Собравшись с мыслями, я выдавил из себя тот самый, единственно верный ответ:

— Юрген, застрели его! — скомандовал я.

— Слушаюсь, комиссар, — на флегматичном лице Юргена промелькнула улыбка, он вскинул лазган, выставленный на максимальную мощность, и зажал спусковой крючок.

Войд едва заметно махнул рукой, перед ним открылось чёрное пятно портала, поглотившее лазерные заряды. Юрген не собирался сдаваться, не прекращая огонь, он сделал несколько шагов вперёд.

Это была далеко не первая тварь, с которой сталкивался Юрген за годы сражений в качестве моего помощника, и по его мнению, они никогда не были столь круты, как им полагалось. Вероятно, потому что Император нашел нужным одарить его чем-то, что Инквизитор Вейл пыталась объяснить ему пару раз. Но она использовала такие длинные и малопонятные слова, которые его расстраивали и от которых у него только болела голова. Да и в принципе, ему было все равно. Того факта, что этот дар работает, ему было достаточно.

Портал, открытый Войдом, внезапно захлопнулся, и лазерные заряды достигли своей цели. Я также поддержал Юргена парочкой выстрелов из пистолета.

— Невозможно, — в один голос ахнула оставшаяся четверка.

В теле демона появилось несколько сквозных отверстий.

— Сдаешь позиции, Войд, — произнес птицеголовый.

Он повернулся, всего на мгновение упустил из виду Гатса. Это было ошибкой, приподнявшись на локте и сцепив зубы от боли, мечник пальнул из своей пушки в протезе. Грохот выстрела ударил по ушам, пушечное ядро вылетело, разворотив Гриффиту плечо. Похоже, он тоже попал под ауру ментальной пустоты моего помощника.

— Невероятно, тварь без души. Не думал, что существуют такие люди… — весело произнес летающий кальмар, указывая на Юргена, — он может представлять опасность.

— ДОВОЛЬНО!!! — крикнул Войд, хотя его рот по прежнему был закрыт.

Демон широко раскинул руки, распахнув плащ, окутывающий его тело. Хотя от тела у него был лишь неестественно длинный позвоночник. Его раны уже затянулись, а сильный-сильный поток ветра, вызванный неведомым колдовством, откинул Юргена.

— Похоже, нить судьбы оборвалась. Ты сделал свой выбор! — сказал он. — Так умри же!

— Он сделал правильный выбор, — раздался совершенно новый голос.

Чёрное солнце над нашими головами покрылось сетью трещин и разлетелось осколками, подобно упавшей на пол тарелке.

Рыцарь на коне, со шлемом в форме черепа, ворвался к нам. Каждый сантиметр его тела был закован в доспехи, глаза светились потусторонним огнем, словно сами доспехи и были его телом.

— Ваше величество, вы не вовремя, — приознесла крылатая демонесса томным голосом.

— Заткнись, шлюха! — рыцарь наотмашь рубанул ее мечом, не попал, лишь оцарапал. — Этим двоим ещё рано умирать. Отдай мне бехелит, юноша, — последняя фраза предназначалась для меня.

Я протянул руку с камнем странному рыцарю, и, неожиданно для меня, он проглотил его. Затем, как заправский шпагоглотатель, он засунул в себя свой клинок. То, что он вытащил из глотки, сложно было назвать мечом. Лезвие покрывала непонятная субстанция с десятками глаз, носов и ртов. Рыцарь махнул рукой, рубанув искаженным бехелитовым клинком по воздуху, рассекая само пространство. Меня с Юргеном начало засасывать в образовавшийся портал, на сопротивление у меня уже не оставалось сил. Последнее, что я увидел, падая в бездну, как вся пятерка демона кинулась на рыцаря, а тот подхватил Гатса и стремительно скрылся в созданном им портале.

Сам переход был почти мгновенным: в одно мгновение я падал в бездну, в следующее я обнаружил себя лежащим на полу космического корабля. Я не знал, где оказался, но обстановка была до боли знакомой.

— Добрый день, мисс, — услышал я невозмутимый голос своего помощника.

Точно, это был «Экстернус Экстерминатус», личная яхта Эмберли. Сама инквизитор стояла надо мной.

— Здравствуй, Юрген, — ответила Эмберли. — Кайафас, как, во имя Варпа, ты здесь оказался? — она мгновенно скрыло свое удивление за маской легкого веселья, что так ей шла.

Я смотрел на нее, лёжа на полу палубы, не в состоянии ни встать, ни дать вразумительный ответ. Но несмотря на это, мое лицо расплылось в улыбке…