Башни пели, и время остановилось (гет)

Теплый ветер бесшумно и нежно ласкал локоны Ривер, стоявшей на самом краю веранды ресторана. Долгая рождественская ночь, состоящая из двадцати четырех чудесных лет, медленно подходила к концу. Еще несколько дней, и песня умолкнет, а над высокими башнями взойдет солнце. Но женщина, облокотившись на изящные перила, все еще украшенные мерцающими гирляндами, думала о своем прошлом. О том, что происходило с ней все эти годы, пока вечно меняющийся беспечный Доктор путешествовал по времени и пространству, следуя своим желаниям и прихотям, терял и находил спутников и спутниц, практически забыв о существовании Ривер. В конечном итоге, спустя столетия их встречи стали настолько редки, что прекратились вовсе.

Вспоминая это, она смотрела на вершины башен, что были скрыты облаками, и сердце ее сжималось от нежности и тоски. Она так много пропустила. Доктор, беспечный и молодой, идущий своей невообразимой походкой от приключения к приключению, неожиданно для самой Ривер превратился в холодного саркастического старца, смеющегося над жизнью.

Эти двадцать четыре года на Дариллиуме тоже казались ей насмешкой. Да, она мечтала об этом, как и любая любящая женщина. В каждую встречу со своим Доктором она мечтала остановить время, остаться с ним, и вот, наконец, небывалый подарок! Но как ни обманывай себя, двадцать четыре года — это так мало. Да, мужчина, которого любила Ривер, теперь был рядом, однако в его глазах та не могла разглядеть любовь. Она всеми фибрами души ощущала, что в новой версии возлюбленного чувство вины преобладало над всем, что было «до».

Ривер вздохнула и тут же вздрогнула, неожиданно оказавшись в объятиях мужа.

— О чем ты задумалась, сладкая? — мягко осведомился тот, желая развеять раздумья жены.

— Да так, ни о чем, — Ривер встретилась с ним нежным взглядом и несмело коснулась губами его щеки, принимая бокал с вином.

Все вроде бы было как прежде, как было много раз в их короткие встречи наедине, но им что-то все же мешало насладиться этим вечером. Время неуловимо уходило, не оставляя ничего позади себя. Ривер осознала это первой: ты понимаешь это, когда теряешь все, что только можно потерять; в один миг исчезает все вокруг, и только ты остаешься в комнате наедине с самим собой.

Доктор понял это не сразу. Однако он подарил эту ночь женщине, в которую был влюблен, лишь для того, чтобы муки совести оставили его, сгладились в памяти.

Он давно решил подарить Ривер хотя бы одно воспоминание, что будет связывать только их и никого больше. Но пауза затянулась, и Ривер развернулась лицом к Доктору, оставив поющие башни за своей спиной.

— Послушай, мы провели прекрасное Рождество, дорогой, но я хочу покинуть это место. Осталось еще несколько дней, а я хочу вернуться в Тардис и отправиться в маленький медовый месяц. Понимаешь? Здесь очень хорошо, но я успела устать от покоя. Ты понимаешь меня? — она улыбнулась, смотря прямо в глаза Доктору и желая услышать положительный ответ на свою маленькую просьбу, но он с трудом отвел взгляд от манящих зеленых глаз, понимая, что попал в плен, и очередного допроса ему не избежать.

— Это не обсуждается.

— Да мы только одним глазком посмотрим, к тому же, ночь почти закончилась, а значит…

— Все еще нет, — резко отрезал он, пытаясь не поддаваться на уловки жены.

Ривер замолчала, размышляя над таким резком ответом, и Доктор, наконец, поднял взгляд. Сейчас его глаза были скрыты тенью, поэтому она не могла сказать, шутит он или смертельно серьезен. Этому лицу Доктора в принципе была свойственна смертельная серьезность, поэтому единственной подсказкой оставались глаза. Конечно, если их можно было рассмотреть.

— И почему? — она с удивлением уставилась на мужа, что вовсе не старался скрыть желания побыстрее прервать неприятный разговор, но, несмотря на это, говорила мягко.

— Прошу тебя, объясни же мне, почему мы просто не можем вернуться в Тардис и ненадолго уехать?

— Не лучшее время, вот и все, — Доктор мысленно усмехнулся, зная, что сказал сейчас правду, пускай и не всю.

Время не бывало лучшим или худшим. Единственное, что он понял о времени за все долгие годы своего существования — оно двигалось, и даже ему не угнаться за секундами, что невидимо утекали сквозь пальцы.

— Хм, — задумчиво протянула Ривер. — У тебя уже были другие планы, о которых я не знаю? — заподозрив неладное, она едва коснулась руки мужа и строго посмотрела в его грустные глаза. — Ты уже не маленький мальчик, любовь моя. Я требую объяснений. Либо я нахожу Тардис, и мы уберемся отсюда, или ты издеваешься надо мной? — она быстрым взглядом окинула зал и входную дверь за спиной Доктора. — Где ты ее оставил, сладкий?

— Ты не можешь сделать это, Ривер. Она… Она сломалась, поэтому мы не можем… её нет здесь… — Доктор замялся, запутавшись в собственной лжи, но это было единственным выходом отвлечь Ривер от своего решения.

— Да неужели? — та весело рассмеялась, наблюдая за волнением Доктора, что вновь казался ей мальчишкой. — Тебе стоит записывать в дневник каждую свою ложь. Хотя нет, не надо записывать ее в дневник, — поспешно добавила она, вспомнив, что Повелитель Времени порой воспринимал все чересчур буквально. — В самом начале нашего разговора я говорила о причинах, по которым я хочу покинуть это место, но ладно, любитель тайн, я сдаюсь, и мы останемся здесь. Тогда как только закончится наш отпуск, ты подбросишь меня в одно место, и это не обсуждается.

— Куда именно? — он с трудом изобразил удивление, догадываясь наперед, какой ответ его ждет.

Одно простое и ничего не значащее слово из уст этой женщины означало конец всему, что он пытался обрести и возродить за эти двадцать четыре года.

— Одно маленькое дельце в Библиотеке. Знаешь, там очень запутанная история. Она больше походит на выдумку сумасшедшего, но этот сумасшедший при деньгах и полностью оплачивает любые расходы на экспедицию, собирая лучших археологов.

— А ты, несомненно, входишь в число лучших, я угадал? — он усмехнулся, поняв, что именно в этот момент все действительно закончилось. Их время закончилось.

Доктор ощущал, как ее слова дождем падали ему на голову и стекали вдоль позвоночника, вселяя волнительную дрожь в каждую клеточку. Он решил, что никогда не заговорит снова. Он хотел только, чтобы говорила она, говорила с ним или с кем-то еще, лишь бы он мог присутствовать рядом.

— А тебе было бы интересно посмотреть, как я работаю? — Ривер улыбнулась своей неповторимой игривой улыбкой.

Она смотрела на него, но не догадывалась ни о чем. Это лицо мудрого старца так хорошо скрывало эмоции, что она не стала мешать ему играть в свою же игру. Если Доктору хочется быть таким — пусть будет.

— Поверь, я буду там, — он вновь отвел от нее взгляд и посмотрел на башни, что неподвижно стояли вдалеке под лучами света.

Башни пели, и время остановилось.