Иноземец (гет)

Иноземец: История Миротворца

Этой автобиографией я преследую две цели: исповедаться и предостеречь.

К читателям из Тедаса больше относится последнее. В числе всех вас, читающих, найдётся много тех, кто ненавидит меня и кто принимает за кого-то вроде героя. Я, конечно, не столь знаменит, как, например, Инквизитор, но, к моему немалому смущению, почти все наслышаны обо мне. Зачастую по моему титулу, а не по настоящему имени. Будь то враги или друзья, многие из них, по-видимому, делают предположения на основе ложной информации или искажения правды, сотканной моими недругами или сторонниками. Поэтому, для вас, тедасцы, я решил изложить в письменном виде собственное видение того, чему я стал свидетелем и что делал, чтобы внести толику ясности. Также я желаю развлечь вас, так как чаще всего вы были гостеприимными хозяюшками и храбрыми братьями по оружию.

Для читателей из других стран, всё нижеизложенное тоже послужит предупреждением. Перед вами поучительная история об опасностях и трудностях, с которыми вы столкнетесь, если попытаетесь что-либо изменить в Тедасе. Определенная шайка рогатых фанатиков могла бы многое почерпнуть отсюда, но я как-то сомневаюсь, что у них получится вынуть свои головы из задниц достаточно надолго, чтобы прислушаться. Вы вольны воспринимать данный труд либо как руководство, которое поможет вам избежать некоторых ошибок, совершенных мной, либо как предостережение, не следовать по моим стопам. Выбирать вам.

_______________________

Глава первая: Драконы

Первый мой урок о Тедасе вышел жестоким, но именно за него я долгие годы крепко-накрепко держался в моих попытках и стараниях. Излишне говорить, что до прибытия на этот континент я и понятия не имел о всей степени его важности. До сих пор, на протяжении всей моей жизни я в разной степени следовал этому принципу, иногда заходя недостаточно далеко, а иногда — слишком далеко, только усугубляя ситуацию.

Несмотря на все неудачи, этот урок помог мне выжить в столкновениях с мириадами угроз, начиная от бандитов и разбойников, бунтующих магов и мятежных храмовников, заканчивая порождениями тьмы, махинациями Инквизиции и вроде как мертвыми магистрами. Мой первый настоящий взгляд на это место, который я теперь называю домом, в значительной степени превосходит в этом плане их всех, как и моё знакомство с некоторыми из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречал.

Конечно же, это урок: «Всегда ждите неожиданного».

К сожалению, неожиданное может полностью застать вас врасплох, ввергнув в обстоятельства, выходящие за рамки всякого планирования. Картина в виде дракона, несущегося на меня, сотрясающего землю каждым своим шагом и громко рычащего — точно подпадает под данную категорию. Данная напасть стала чем-то совершенно новым для меня, поскольку до этого момента драконы существовали только в легендах и, конечно же, не бродили по лесам с выводками детенышей, сжигая добычу заживо и поедая её в последствии. Узнать из первых рук, что они очень реальны, это, если не преуменьшить, достаточно непередаваемый опыт. Излишне говорить, что если бы я был один или безоружен, то моя смерть оказалась бы скоропостижной.

Полагаю, сейчас, прежде чем вдаваться в детали того, как я попал сюда, мне стоит прояснить самый невероятный момент — причину, по которой я пишу этот сочинение о своей жизни. Я не знаю, как ещё это сказать, так что скажу прямо. Я не из этого мира.

И дело не в том, что я родился за пределами Тедаса, хотя мне и приходилось долгое время притворяться, что это так, и также не в том, что я какая-то тварь из Тени, принявшая человеческий облик. Я говорю о том, что перед тем, как попасть в этот мир, я жил в абсолютно другом мире. «Другом», возможно, будет преуменьшением, учитывая всю ту прорву различий между моим миром и этим.

Мой родной мир имеет множество имён на разных языках, но по большому счет всё сводится к одному — Земля. Как я попал оттуда сюда — всё ещё остаётся для меня загадкой, хотя я и знаю почему и как с этим связана Тень, и скоро вы сами об этом узнаете.

А теперь к моему похищению.

_______________________

Мой мир, как и этот, не поскупился на войны и конфликты. Политика, по-видимому, естественным образом плодит их, независимо от различий между мирами и их способах ведения битв. Я оказался на полях сражений в результате как моих амбиций, так и образования.

Я занимал должность «миротворца», которую можно описать разве что как наш близкий аналог Серых Стражей. Данный титул и то, что за ним стоит, скорее всего, знакомы всем, кто знает меня. Наша работа заключалась в защите мирных людей и укреплении мира, в широком смысле этого слова. Обычно в наши ряды набирали солдат из армий разных стран. Я был уникальным случаем, потому как меня завербовала непосредственно ответственная организация, как это делает Инквизиция.

Моё похищение случилось, когда мы пролетали над деревней, которую нужно было защитить, с помощью машины, именуемой «вертолёт». На Земле имелось множество технологических чудес наподобие такой, но они стали для нас там такой обыденностью, что навевали почти что скуку. Доказательством этого было то, что я совсем не наслаждался поездочкой. Мне, против моей воли, приказали присоединиться к солдатам и наблюдать за некоторыми людьми в зоне боевых действий.

Вся проблема крылась в том, что то место, очень вероятно, сравняют с землей, и я мало что мог с этим поделать. Перед отлётом я изложил свои замечания по поводу этой миссии старшему по званию, но этот жирный полковник из страны, которая останется безымянной, отмахнулся от меня какой-то банальщиной о долге. Я испытывал сильное искушение врезать ему кулаком или сказать, чтобы он сам тащил свою жирную задницу на фронт, но предпочел сохранить свою работу. И не попасть в тюрьму.

И словно этого было мало, нас довольно плотно упаковали увесистыми ящиками с оружием и боеприпасами. Компания наша тоже была неважной; экипаж вертолёта неотрывно пытался удержать нас в воздухе, а сопровождавшие нас солдаты были угрюмы и молчаливы. Впрочем, на самом деле я не винил в этом ни одну из сторон.

Полёт — дело непростое, и страна, в которой мы пребывали, по большому счету являлась одной большой пустыней. Здесь было до одури жарко, и бонусом куча людей, которые нас ненавидят. Путешествие до места назначения обещало занять час, и потому очень быстро мне стало скучно. Я решил вздремнуть, думая, что мне это ещё пригодится. Мне снился приятный сон о ком-то, с кем я встретился на заставе. До тех пор, пока кто-то не решил прервать его.

Вся эта чёртова машина начала сильно дрожать.

Я проснулся, перед глазами всё ещё стояла полусонная дымка. Тряска была очень сильной, настолько, что можно было буквально почувствовать её в костях. Тем не менее, она ещё никого не повалила, люди, пожелай они того, всё ещё могли встать. Я помню, как пребывал в полной растерянности относительно происходящего и как на меня накатила лишь волна замешательства и тошноты.

— Нас атакуют? — спросил я у сержанта.

Солдат выглянул наружу, чтобы убедиться в этом сам, и повернулся ко мне с недовольным взглядом, а потом встал со своего места, чтобы поговорить с тем, кто управлял вертолетом. Значит, он сам не знал, подумал я, выглянув в окно. Меня пронзило первое предчувствие того, что вот-вот произойдет какая-то реальная катастрофа, поскольку тряска становилась только сильнее.

— Какого хера происходит? — спросил сержант пилота, прокричав вопрос сквозь шум механизмов и звон металла.

— Турбулентность? — ответил пилот, и его ответ был скорее предположением, нежели констатацией факта.

Учитывая, как низко мы летели, вероятность того, что нашему полёту мешал воздух, была маловероятной. Когда мы взлетали, даже облачка на небе не было, тишь да гладь, светило солнышко. Я знал это, потому что по работе мне пришлось это проверить. Я вытянул шею, чтобы взглянуть на пилота. Он, казалось, был в панике, что почти повергло в панику и меня. К счастью, его товарищ-пилот был гораздо более собранным.

— Если вы не пристегнулись, то сейчас самое время.

И вскоре мы все крепко пристегнули себя ремнями безопасности, возясь по ходу дела с дополнительными ремнями и бросая взгляды в сторону тяжелых ящиков. Это было похоже на транспортировку сырого лириума. Если вылетят из крепежей, то либо взорвутся, либо нас в лепешку раздавят. Я изо всех сил старался не думать ни о том, ни о другом сценарии, вместо этого пытаясь понять, что вообще происходит. Наша миссия с каждой секундой становилась всё труднее. Некоторые из молодых солдат закричали, сержант наорал на них, чтобы те заткнулись, и они подчинились.

Вся машина оказалась окружена зловещим зелёным светом; тот искрился подобно молниям, но был текучим, как вода. Он покрывал окружающий нас металл и угрожающе мерцал.

В этот момент пересрали все. Сержант, пилоты, солдаты — лица всех, кого я видел, были перекошены самым настоящим ужасом. Не могу не признаться, но в тот момент я сам отдал бы всё, чтобы убраться оттуда к чертовой матери. Окна на несколько минут потемнели, а когда свет вернулся, ощущение быстрого падения обрушилось на нас сродни удару молота. Зелёный свет начал пронизывать окружающее пространство, залезая в небольшие дыры в бортах вертолёта и пролетая мимо наших тел всего в нескольких сантиметрах. Я крепко стиснул зубы, закрыл глаза и стал ждать, когда это прекратится, не уверенный в том, что когда-нибудь снова открою их, но не желая видеть весь этот ужас.

Я думал, что это какое-то новое оружие. И я ошибался.

Тряска и зелёный свет прекратились так же быстро, как и начались. Падение продолжалось лишь совсем чуть-чуть. Машина рухнула на землю; от силы удара нас всех могло расшвырять вокруг, если бы не ремни. Я услышал скрежет металла, когда от удара прогнулся пол, и грохот, который был оглушительным около минуты. Вертолет слегка замедлился после крушения, прежде чем, наконец, резко остановился со скрежещущим шумом.

_______________________

Я поднял голову и попытался стряхнуть дезориентацию от падения, насколько мог. В нос ударил крепкий запах металла и травы, что лишний раз доказывало, что я хотя бы всё ещё жив. Когда я осознал это, в груди закололо от боли. Я быстро отстегнул от себя ремни и проверил свою тушку на травмы. Я был весь в синяках, и мне было очень больно, но я всё ещё мог двигаться. Отлично, жив, а что насчёт остальных?

Я огляделся. Увидел, как солдаты, пошатываясь, встают со своих мест и приходят в себя. Они быстро начали проверять своё оружие — верный признак того, что с ними все в порядке. Я вздохнул с облегчением. Хорошо, что мне не придется в одиночку отбиваться от нападавших или смертельно опасной живности.

— Они мертвы, — сказал сержант. — И не думаю, что от падения.

Я посмотрел на него так, будто у него выросла вторая голова, гадая, о ком он говорит. Он кивнул в сторону передней кабины.

Повернув голову, я увидел наших пилотов. Вся передняя часть вертолета была раздавлена и искорежена, как будто что-то колотило и царапало её. Не осталось ничего, кроме изогнутого металла, из которого сочилась кровь. Я отшатнулся от увиденного. Как я не заметил этого краем глаза, не знаю. Оно было так близко, что я мог бы протянуть руку и коснуться его со своего места, если бы захотел. Я встал и осмотрел место ещё раз. Не похоже, что там было кого хоронить.

— Видать, мы отсюда уже не улетим, — сказал я, переводя взгляд обратно на сержанта.

— Это ты ещё самое лучшее не видел, — ответил он, его голос буквально сочился сарказмом.

Пробравшись мимо солдат, он прошел в заднюю часть с грузовой зоной и вручную открыл большую выходную рампу. Та с глухим стуком упала на землю и открыла нечто поистине удивительное.

Там, где раньше была пустыня, простиравшаяся на сотни миль, рос пышный дубовый лес. Птицы щебетали вдалеке. Это был самый настоящий рай.

Первым делом я подумал, что мы упали в каком-то оазисе или искусственном творении богатого военного царька, которое тот создал для собственного развлечения. Однако, выглянув наружу и осмотрев землю и листву, я не увидел никаких признаков чего-либо отдаленно искусственного. Деревья беспорядочно переплетались друг с другом, кусты были густыми и дикими, и в росте растений не было абсолютно никакого геометрического рисунка.

Также не было ни людей, кидающихся на нас с оружием, ни удивленных мирных жителей, подступающих с окрестностей посмотреть, почему мы потерпели крушение. Мои мысли хаотично метались, пока солдаты званием ниже протискивались мимо меня. У нас, откуда я родом, есть фраза «попасть в сумеречную зону», что означает обнаружить что-то настолько абсурдное, что можно подумать, что вы спите или сошли с ума. Это единственное, что приходит мне в голову при виде всего этого.

Сержант снял с головы шлем, обнажив бритую голову, которую можно было посчитать за лысеющую, и вышел на солнце. Я последовал за ним и сразу же заметил, что сильный жар исчез.

На открытом воздухе было намного свежее, благодаря легкому ветерку. Солнце не светило на нас сверху, а находилось ниже, и деревья давали хорошую тень. Часть растительной жизни была разорвана в клочья, вероятно, при нашем крушении.

Я ступил на густую траву и немного побродил вокруг. Остальные занимались тем же самым, осматривая деревья и землю не глазами солдата, а почти как дети. Все разошлись кто куда, некоторое время осматриваясь и вдыхая запахи. А потом заговорил самый молодой солдат, его глаза были круглыми от тревоги.

— Серж, а где мы? — спросил он, его голос почти срывался. — Что это был за зелёный свет?

Чары новой обстановки рассеялись, и солдаты вернулись, их лица снова посуровели.

— Возьми себя в руки, Патель, — последовал ответ сержанта твёрдым тоном. — Мы живы, это самое главное.

— Мы всё ещё на вражеской территории? — спросил другой, этот был особенно высоким и с самым громадным оружием.

— Будем пока исходить из этого, и неважно, в какую странную срань мы попали, — продолжил сержант. — Дэвис, Мерфи, забирайтесь на выступ вон того утеса и угнездитесь там, если у нас будут гости. Белл, Гамильтон, достаньте ящики и вскройте пару, в одной из них должны лежать рации дальнего радиуса действия. Патель, бери Миллера, и идите осмотрите всё вокруг, раз уж тебе так интересно, куда нас занесло. И будьте осторожны, я как-то сомневаюсь, что пустынный камуфляж будет здесь очень полезен.

Молодой солдат быстро закивал, глубоко вдохнув, прежде чем получить шутливый шлепок по спине, который заставил его снова выдохнуть. По-видимому, Миллер был в восторге от перспективы прогуляться по этому месту. Когда я смотрел, как эта пара уходит, держа оружие наготове, я почувствовал непреодолимое желание последовать за ними. Я двинулся следом, но сержант схватил меня за плечо и остановил.

— Меня зовут Фрейзер, сэр, — сказал он с широкой улыбкой на лице, — и вы поможете мне уничтожить груз.

Мы тогда не могли знать этого, но он, скорее всего, спас мне жизнь этим действием. Однако, мне это не понравилось, и я быстро стряхнул его руку. Он был ниже меня по званию по всем стандартам, но его улыбка давала очень ясный намёк. Встань в строй к остальным, я здесь главный. Недовольный его самоуправством, я решил указать на дыры в его плане. Вот что-что, но скромным меня нельзя назвать.

— Если мы начнём что-нибудь жечь, этим мы привлечем к себе внимание врага, сержант, — сказал я, глядя на него и подчеркивая, что он ниже меня по званию. — Мы будем в меньшинстве и окружены.

— Нельзя позволить всему этому оружию попасть в руки врага, — настойчиво ответил он. — Это часть наших общих приказов. Мы уничтожим их, а затем поднимемся на возвышенность и попытаемся поймать радиосигнал.

Радио, на будущее, это способ общения с людьми на больших расстояниях при помощи алхимии. Однако, такая связь может быть ненадежной и часто работает тем лучше, чем выше вы находитесь. Что касается плана Фрейзера, то у меня не было абсолютно никакого желания попасть в славную последнюю битву или в какую-нибудь драку в незнакомом месте без поддержки.

Без знания, куда нам идти, мы никак не могли убежать от нападающего, и рисковали попасть прямо на засаду. Я хотел выжить, чтобы рассказать кому-нибудь о том, что с нами случилось. Возможно, в тот момент мне просто не понравилась задумка этого человека, но также мне казалось, что он слишком уж уверен в своих силах. Я ясно видел, что, попробуй я просто повторить ему, что нас могут обнаружить, это его не убедит.

— Что произойдет, если мы не наладим связь? Мы можем спрятать оружие в случае, если не найдем здесь никого дружественного, — сказал я, меняя подход. — Кажется, я видел несколько пещер приличного размера под скалой вон там, мы сбросим в одной из них ящики, сориентируемся и вернемся, если потребуется вступить в бой.

Я, между тем, сформулировал это не как просьбу.

Сержант подпер рукой подбородок и посмотрел на скалы. Я проследил за его взглядом. Двое, которых он послал подготовить оборонительную позицию, были заняты тем, что складывали камни по кругу наверху для укрытия, один из них при этом что-то насвистывал. Удивительная безалаберность с его стороны, подумал я тогда. Фрейзер некоторое время наблюдал за их работой, время от времени осматривая скалу под ними, прежде чем, наконец, перевел взгляд на меня.

— Довольно недурно для голубой шляпы, — сказал он, указывая на светло-голубой берет Организации Объединенных Наций, засунутый под мой плечевой ремень.

Я ухмыльнулся. Он почему-то потеплел ко мне, и я не мог не ответить ему взаимностью. Хотя мне кажется, наполовину это было от удовольствия, что я добился своего. Он подошел к ящику и вручил мне оружие получше, чем то, что висело у меня на бедре.

— Вот, это сейчас будет полезнее, — сказал он, после того как я принял оружие. — Я приставлю к вам Гамильтона, он поможет оттащить эти ящики в пещеру там слева, — сержант указал пальцем туда, где именно хотел спрятать ящики, а затем направился к солдатам, о которых шла речь, сгрудившимся вокруг радиооборудования.

Я вздохнул, закидывая оружие за спину. Эти ящики лёгкими не выглядели, и, строго говоря, надрывать задницы должны были его люди, а не я. Однако, у нас не было времени, и я не собирался возражать против приказов. К тому же, вдвоем с Гамильтоном мы управимся быстро.

Мы перетащили бо́льшую часть ящиков с припасов в пещеру, взвалив их на плечи, а потом поставили их в дальней части пещеры, где их было меньше всего видно. Я даже нашел время, чтобы немного прикопать их землей и корнями. Сыграла моя паранойя. Начали подкрадываться страхи, что меня легко может убить какой-нибудь фанатик при помощи оружия, которое я спрятал.

Мне всё ещё казалось, что каким-то образом во всём этом виновата группа людей из моего старого мира.

_______________________

Мы почти закончили, как вдруг поднялся какой-то шум.

Все началось с глухого звука вдалеке, похожего на барабанные удары, шедшие откуда-то очень издалека. Сперва звук был медленным, настолько медленным, что я едва его заметил. Тем не менее, я остановился, прислушавшись скорее из любопытства, нежели из страха. Прошла минута, а барабан этот всё ещё звучал, вот только становился он все ближе и ближе.

— Парни, по местам, — сказал Фрейзер, грубо стаскивая со спины свое оружие.

Все прекратили свои дела. Ребята, построившие свой маленький форт на вершине скалы, притаились за камнями, наставив свои орудия смерти по сторонам в поисках цели для поражения. Остальные вокруг меня со всех ног бросились к парням и их укрытию на возвышенности. Я был ближе всех к шуму и ждал, что вот-вот что-нибудь появится.

Вскоре после этого стук прекратился, но я не встал из своего укрытия и не проверил, сделали ли это остальные. Меня преследовало предчувствие, что это было предвестником чего-то другого. Я был прав. Пронзительный крик, подобного которому я никогда раньше не слышал, донесся из-за верхушек деревьев. Казалось, он почти прошел сквозь меня, царапнув ухо, как разбитое стекло. Глухой стук становился все быстрее и громче.

Мои глаза повсюду искали источник звука, но я ничего не видел. Диапазон звуков также расширился, к грохоту присоединился скрежет, который словно бы подчеркивал каждый удар того, что, черт побери, там ни издавало эти звуки. Я никак не мог взять в толк, что это было. Ни одна военная машина в моем мире не издавала такого звука ни в движении, ни в атаке, и самое близкое, с чем я мог бы сравнить это тогда или сейчас — стук лошадиных копыт по мягкой земле. Если бы их была тысяча.

Спустя несколько секунд эта теория не подтвердилась, а вибрации от земли только усиливались.

Со слабым ветерком до моего носа донесся едкий запах. Горящее дерево, смешанное с чем-то, что я не мог точно определить. Точно что-то зажигательное. У меня по спине пробежала стая мурашек. Неужели враг пытался сжечь лес, чтобы выкурить нас?

Если бы нам пришлось покинуть то место, в котором мы находились, то долго бы против большого количества боевиков продержаться не удалось. Запах заполнил мой рот, когда я сделал вдох, чтобы успокоиться, и тогда я понял, что выделяюсь впереди, как белая ворона. Моим первоначальным намерением было застать врасплох тех, кто собирался напасть на нас, когда они сосредоточатся на людях Фрейзера, но этот план все больше начал казаться плохим.

Появился Патель, бегущий во весь опор, мокрый от пота и покрытый грязью. На его лице было выражение полнейшей паники, а глаза едва не вылезали из орбит, покуда он раскачивался взад-вперед, то смотря, куда бежит, то пытаясь разглядеть, что находится позади него. Иными словами, он вёл то, что, мать вашу, преследовало его, прямо к нам.

Я встал и помахал ему рукой, борясь с желанием накричать на него за его глупость. Он подбежал, тяжело дыша, почти как собака. Я схватил его и всем своим весом оттащил за камень, из-за которого вылез. Он уселся, тяжело дыша, то и дело поглядывал туда, откуда прибежал, и снова попытался встать. Я с силой опрокинул его на землю, и он закричал от боли. Я снял с его пояса флягу с водой и протянул ему в качестве извинения.

— Что случилось? — спросил я, когда он принялся жадно пить, глотая холодную воду.

— Миллер мёртв, — выдохнул он. — Он мёртв. Оно убило его, сожгло. Оно просто огромно.

Он замотал головой из стороны в сторону, прижав руку к шлему. Я оглянулся на Фрейзера, внимательно наблюдавшего за происходящим. Одними губами я сказал ему, что Миллер мёртв, проведя ладонью по горлу, чтобы он точно понял, к чему я клоню. Даже с приличного расстояния я увидел, как черты его лица напряглись.

Я повернулся к Пателю и спросил, не была ли это какая-то боевая машина с огнеметной установкой. Он просто продолжал мотать головой, издавая тихий стон «Нет» каждые несколько секунд. Я думал, что он совсем выжил из ума, но вскоре увидел, что у него имелись все веские причины сходить с ума. Оно появилось прямо перед нами через линию деревьев на некотором расстоянии, привлекая мое внимание и пробиваясь сквозь сами деревья. Я чуть-чуть выглянул из-за камня.

_______________________

Это был дракон.

Он был угольно-черным с красным языком. Его голова повернулась, как будто ему было любопытно, куда делась его добыча. У зверя этого были огромные кости, которые росли из боковой части черепа и простирались далеко ему за макушку, по форме они напоминали бычьи рога. Его глаза тоже были черными и выглядывали из-за морды, которая красовалась множеством огромных, похожих на ножи зубов. Сзади от морды этой ящерицы шла длинная толстая шея к телу. Само тело простиралась до огромного мускулистого хвоста. Из плеч этой твари, на другой паре черных конечностей, росли серые крылья. Огромные когти торчали из нижних конечностей, цепляясь за коричневую почву при каждом шаге.

Я снова сел за камень, оцепенев от шока. Страх смерти уже захватил меня, но я сталкивался с ним раньше и преодолевал его. Я всё ещё верил, что мы сможем пережить эту невероятную встречу, какими бы ни были шансы. Воины моего мира сильны. Нет, больше всего меня поразило то, что мне нужно быстро принять это.

На Земле не было драконов.

Рассказы о них были плодом человеческого воображения, никаких свидетельств о них никогда не было найдено. Другими словами, их не существовало. Мы были в другом мире, и у нас не было никакой возможности вернуться. Это было на самом деле не совсем так, как я позже обнаружил, потому как я был намного дальше от дома, чем могло показаться.

Какую-то минуту всё, о чем я мог думать, как это вообще возможно. Насколько я знал, мгновенные путешествия между мирами считались нашими учеными невозможными. Зелёная энергия, которая украла нас из нашего дома, не выдала ни одного из своих секретов.

— Это дракон, — прошептал Патель со слезами и отчаянием в глазах.

Наверное, этот молодой солдат никогда не видел настоящего боя, не говоря уже о гибели товарища по оружию. Мне было жаль его, но мне также не нужно было, чтобы он привлек к нам это чёртово чудище.

— Да, я видел, — рявкнул я в ответ. — Не шевелись, он, кажется, не заметил нас.

— Открыть огонь! — закричал Фейзер, и другие последовали его приказу.

Скала разразилась какофонией шума и вспышек, когда солдаты принялись атаковать. Кто-то может спросить, а не глупо ли это — нападать вместо того, чтобы прятаться, но, зная то, что я знаю сейчас, эта тварь довольно быстро нашла бы нас по запаху. Вот только она была бы поближе к нам, и мы были бы поджарены заживо. Так что действия моих земляков были в значительной степени единственным способом выжить в этой схватке. Возможно, Фрейзер знал это лучше, чем я в тот момент.

Оружие моего мира не похоже ни на что в Тедасе, разве что за одним маленьким исключением.

За неимением лучшего термина, наше оружие похоже на копья, извергающие огонь, или ручные пушки. То, что использует наша пехота, способно за раз выкосить целые группы людей, а также поражать отдельные цели на таком расстоянии, о котором лучник или арбалетчик могут только мечтать. И это только то оружие, которое находится в руках одного солдата. Более большие огнестрельные копья и пушки, которые зачастую устанавливаются на боевых машинах, могут уничтожить целые здания, а то и целые армии всего несколькими выстрелами.

Кунари в разное время до моего прибытия предпринимали попытки разработать огнестрельное копье, уменьшенную версию своих собственных пушек. По сравнению с оружием моего народа кунари, со своим огнестрельными копьями выглядели племенем безмозглых имбецилов, кидающихся камнями. Три сотни орлесианских шевалье могли бы напасть на нас верхом на лошадях, в полных доспехах высочайшего качества, и солдаты Фрейзера уничтожили бы их за считанные минуты.

Но дракон, видимо, класть на это хотел .

Он начал идти на нас прямо под градом пуль, издавая глубокое рычание, когда выстрелы попадали в его тело. Он даже шага назад не сделал. Дракон закрыл глаза и рот и побрел вперед сквозь весь адский дождь из свинца, обрушившийся на него. Темная кровь лилась из ран на его теле, но он продолжал упорно надвигаться на нас. Я с ужасом наблюдал, как моя уверенность таяла с каждым шагом этого мерзкого существа к нашей возвышенности, сменялась ощущением того, что моё сердце изо всех сил старается вырваться из груди. Патель в ужасе вцепился в меня, но я оттолкнул его. Мой взгляд был прикован к приближающемуся дракону, а голова едва держалась достаточно высоко, чтобы видеть его самый верх. В отличие от остальных солдат, мы были самой легкой мишенью.

Пальба замедлилась. Все, за исключением одного солдата, принялись перезаряжать своё оружие.

Дракон встал на задние ноги и издал оглушительный рёв. У него появился шанс с прекращением огня. Он вытянул шею, и разинул свою пасть. Солдаты нырнули за свою импровизированную стенку, когда на них обрушился поток огня. Деревья позади них запылали, тлел огонь, но было очевидно, что дракон находился недостаточно близко. Край утеса защищал нас от огня.

Когда дракон прекратил извергать огнём, солдаты снова поднялись уже со своими криками, смесью ругани и бессвязного бреда. Дракон вновь двинулся вперёд, отвечая на их вызов своим рёвом. Солдаты обрушили свой второй шквал огня. Он подошёл достаточно близко, и до меня начал доходить звук того, как пули ударяются о тело этого чудища, за выстрелами можно было услышать влажный звук. В этот самый момент он реально был очень близко, и я начал волноваться, что он увидит нас с Пателем в нашем укрытии.

Я отвернулся от погибели на ножках передо мной, ища место получше. Вертолет, разбившийся о скалу, был единственным вариантом, и он был плохим. Ничем не лучше, чем залезть в печку. Скалы вокруг отрезали нас от других направлений, в которых мы могли бы побежать, а остальная часть леса находилась слишком близко к дракону.

Злость на мгновение пересилила мой страх, и я сильно пнул землю под собой, чуть не задев Пателя. Я бросил извиняющийся взгляд на беднягу, но тут мне на глаза попалось наше спасение. Он всё время носил его с собой. В этот момент мне захотелось врезать ему посильнее, но он сидел и, хныча про себя, тихо звал свою мать. Про него уже можно забыть, по крайней мере, так я думал. Мне удалось подавить инстинкт, и я выглянул наверх, чтобы посмотреть, есть ли у нас время осуществить мой план.

Стрельба явно сказывалась на звере. Он слегка покачивался, пока шёл, так как за несколько минут до этого на его ногах выросли несколько дюжин кровавых дырок. Стоит попробовать, решил я. Я потащил Пателя подальше от утеса в лес, когда был уверен, что дракон не увидит нас. Монстряка бросилась вперед, оказавшись в опасной близости от Фрейзера и его людей. Похоже, в этот момент его ничто не волновало кроме тех солдат, на что я как раз и надеялся.

"Просто продолжай идти вперед, маленькая огненная змеюка", — продолжал думать я, снимая оружие со спины Пателя.

То была ракетница — гораздо более разрушительное оружие, чем огнестрельное копье или даже ракеты, которые вы могли видеть на военных кораблях кунари. Та же основа многих видов оружия, не говоря уже о праздничных фейерверках, хотя удовольствие в данном случае было далеко от задумки этого орудия. Заключенная в трубу ракета была сконструирована так, чтобы пробивать усиленную композитную броню боевых машин моего мира.

Никакой плоти не устоять перед этим, даже драконьей шкуре. Я не ведал, почему Патель не попытался воспользоваться ракетницей ранее, и, как уже говорил, я был зол на него за это. К несчастью, скоро я обнаружу, что у него никогда такой возможности не представится, и я буду обременен чувством вины, от которого до сих пор не могу избавиться, даже спустя столько лет.

Как только я приготовился стрелять, случилась катастрофа.

Последнюю сотню метров дракон решил преодолеть рывком, наполовину в прыжке, наполовину в полёте. Я наблюдал со стороны, как он поднялся на задние лапы, его грудь была на уровне вершины утеса. Я думал, что он просто сожжет людей там заживо, но он вцепился своими огромными руками в вершину утеса. Я поспешил, однако знал, что уже опоздаю и не успею спасти всех.

Сержант встал и снова пустил в ход своё огнестрельное копьё, но дракон ответил фатальным для солдата ходом. Он разорвал его пополам своими мощными челюстями, выплюнув его верхнюю половину с морем кровищи. Остальные разбежались, отступая и на ходу стреляя, каким-то образом они всё ещё были полны решимости сражаться. Дракон в последний раз глубоко вдохнул и пронесся смертью по всем ним, он выплёвывал огонь по дуге от одной бедной души к другой. В тот момент я ничего не чувствовал, я был охвачен боевым адреналином и переполнен ненавистью.

Их смерти дали мне возможность убить дракона.

Пока он стоял, всё ещё извергая огонь на утёсе, я выпустил в него ракету. Реактивная струя прогремела позади меня, когда ракета покинула свою трубу и устремилась к цели. Ракета взорвалась, попав в тело дракона, прямо под поднятыми вверх крыльями в самом настоящем акте устрашения.

Я выругался, отбрасывая пустую ракетницу на землю. Я целился в шею, надеясь разорвать его глотку или задушить его собственной кровью. В тот самый момент, когда я выстрелил, дракон слегка наклонился вперед, чтобы прикончить Мерфи. Однако, вскоре стало очевидно, что я попал в что-то очень важное. Из раны рекой начала литься кровь, ихор почти водопадом растекался по его чешуе.

Дракон как-то замедленно повернулся ко мне. Он завизжал на нас, когда у него не получилось вызвать больше огня, чтобы превратить меня в пепел. Патель присоединился ко мне в осторожном наблюдении за монстром, держа оружие на уровне плеча. Дракон сделал два шага к нам, упал и начал тяжело и учащенно дышать.

Невыразимая ненависть пронзила меня, и я направился к дракону, на ходу снимая с плеча своё огнестрельное копье. Когда я приблизился, его голова дёрнулась в мою сторону, и с громким щелчком он попытался сцапать меня своей пастью. Он промахнулся и снова рухнул на землю. Я улыбнулся, возможно, даже рыкнул, если честно, и направил своё оружие ему в глаз. Он смотрел на меня со смирением, но я не испытывал жалости после того, чему только что стал свидетелем. Я несколько раз выстрелил в него в упор через глазницу, в его мозг. Дракон тут же перестал дышать.

Моё облегчение длилось недолго.

Позади себя я услышал ещё один визг, гораздо менее сильный, но такой же ужасающий, за ним последовали выстрелы Пателя. Я развернулся на месте, держа копьё наготове. Дракон был не один. Из зарослей позади вылезли около шести драконят, которые бросились на нас. Эти мелкие твари явно были потомством их мамаши, будучи иссиня-черным рогатым зверьём с большими когтями, но почти у всех них не было крыльев. Они были размером с волка. Я попятился и крикнул Пателю, чтобы он сделал то же самое. Драконыш, который обладал способностью к полету, прыгнул прямо на меня с вершины того самого камня, за которым я прятался несколько мгновений назад.

Я выстрелил на рефлексе, попав в его левое крыло. Засранец вздрогнул в середине прыжка и закружился в воздухе. Я мгновенно почувствовал чувство победы, но потом быстро вспомнил, в какой ситуации нахожусь и взял себя в руки. Как будто для того, чтобы разозлить меня, крылатая тварь пришла в себя прежде, чем я успел ещё раз прилично подстрелить его, мелкий драконий отпрыск перекатился и встал на ноги. Проклятая тварь зашипела на меня, прыгая то в одну, то в другую сторону. Что ещё хуже, его брат решил, что я более легкая добыча, чем Патель, и зарычал, подходя ближе ко мне. Оказавшись между ними двумя, мне нужно было действовать, причем быстро, иначе я мог стать чьим-то обедом.

Следя за недавно подошедшим драконом краем глаза, я кинулся на его крылатого собрата.

Тот словно бы впал в ступор, он на мгновение замер, не зная, что делать. Я воспользовался шансом и выстрелил в него, удачно попав с пяток раз в его бок и один раз в его голову. Выстрел в голову отрикошетил, что меня очень встревожило, но зато остальные выстрелы превратили шипящую крылатую ящерицу в хнычущее, умирающее существо. Я быстро нанес добивающий ещё одной очередью из своего огнестрельного копья. Другой драконыш с яростью бросился на меня, пока я стоял к нему спиной. Я едва спасся, перепрыгнув через труп его собрата. Чувство восторга от того, что я сбежал, заставило меня усмехнуться, когда тот бескрылый попытался обойти дохлое тело на своем пути.

Я взглянул на Пателя. Он сдерживал четверых драконят на одной только силе воли. Беря в расчет, что у него в любой момент закончатся пули, я приготовился к неизбежному нападению. Второй драконёнок, наконец, счел возможным запрыгнуть на труп своей сестры. Я притворился, что убегаю, и это было первое, что пришло мне в голову.

Дракоша с триумфом прыгнул вперед, выражая свое удовольствие при виде моей капитуляции почти ликующим рёвом. Я быстро обернулся и выстрелил в его пасть. Некоторые пули пробили его голову сбоку, но одна или две, должно быть, попали в горло. Он замертво упал на землю в середине прыжка, волоча под конец себя по грязи. Я с немалым удовлетворением перешагнул через его труп и побежал помогать единственному оставшемуся человеку.

Патель забрался на вершину камня, за которым мы укрывались ранее, звери кружили и пытались в прыжке сцапать его. Также, как и я, он успел грохнуть две твари, и результаты его работы всё ещё валялись на земле рядом с ним. Однако, тот бой явно выдался непростым — его нога была в крови и продолжала сильно кровоточить. Он сидел и дико размахивал своим оружием, словно говоря драконятам: «только попробуйте, сученыши». Должно быть, у него случилось какое-то прозрение после смерти той мамаши-дракоши. В нём едва можно было узнать того рыдающего, сломленного человека, который прятался рядом со мной. Желая помочь вновь вразумившему человеку, я прицелился в ближайшего дракона, когда Патель отвлек его своим криком.

Я нажал на курок, но моё оружие только щелкнуло мне. У меня кончились патроны.

То, что произошло дальше, всё ещё преследует меня в кошмарах. Я потянулся за маленькой ручной пушкой, которую держал на бедре, но было уже слишком поздно. В оружии Пателя тоже кончились патроны, и он громко выругался, чем ясно намекнул на это. Драконята кинулись на Пателя, как будто тоже поняв его.

У Пателя тоже имелось запасное оружие, и вместо того, чтобы в ужасе отпрянуть, он прыгнул вперёд при первой же возможности. Самый ближний драконёнок глубоко вонзился зубами в его в руку, но он приставил оружие к глазу твари и застрелил ту. Он повторил то, что я сделал с матерью, выстрелив в самое уязвимое место дракона. Я уже поднял своё оружие, чтобы выстрелить, но Патель стоял на пути огня.

Последний из драконов забрался на булыжник позади него, и я не осмелился рискнуть выстрелить. Я крикнул предупреждение, но в конечном итоге увидел, как челюсти зверя сомкнулись на туловище Пателя над плечом. Раздался громкий и тошнотворный хруст, когда он сломал ему ребра, его глаза были устремлены на меня, а я мог только смотреть с отвращением. Дракон отпустил его и спрыгнул с камня Пателя, ослепленная жаждой крови зверюга попыталась убить меня.

Я не дрогнул и с ненавистью выстрелил в него. Я уже разобрался, как с этими тварями лучше всего поступать. Мелкий упырь кинулся на меня, визжа при этом. Когда он бросился в атаку, я отпрыгнул в сторону и выстрелил в то место, куда Патель разрядился в его товарища. С таким же успехом он мог сам сдохнуть, выстрел был невероятно простым. Ему не доставало опыта, чтобы должным образом защитить себя. Я пнул труп ногой, проходя мимо, его предсмертный стон превратился в вой.

Я поспешил к Пателю, чтобы посмотреть, можно ли его спасти. Я вскарабкался на камень. Его песочного цвета форма была залита его кровью, вся ткань была пропитана алым. Я не видел ничего из его внутренностей, за что я ежедневно благодарю всевышние силы, но мне это было и не нужно. Патель всё ещё был в сознании, когда я добрался до него, но он не мог говорить. Было очевидно, что, что бы я ни делал, долго он не протянет.

— Спасибо, — сказал я ему.

Без него, без других, я был бы мёртв. Мне нужно было выразить свою благодарность хотя бы одному из них. Я не уверен, услышал ли он меня перед тем, как отойти в мир иной.

_______________________

Остаток дня я провёл, хороня мертвых.

Это задача была непростой, по многим причинам. Пожары распространились на немалое расстояние, снова подняв температуру до некомфортного уровня. Это было наименьшей из моих забот. Справиться с разорванными в клочья или сожжёнными до костей людьми, которые действовали с полным профессионализмом перед лицом врага, о котором они и мечтать не могли встретиться накануне, было труднее всего. Они ни на мгновение не дрогнули и не отступились. Меня одновременно пробивала гордость и шок от их смертей. Я также попытался сделать хоть что-нибудь похожее для пилотов нашего летательного аппарата, но их тела были далеки от приемлемого вида. Я даже не мог поместить в мешок то, что смог найти. Наш транспорт в Тедасе остается памятником в их честь.

Я снял всё полезное с тех, кто не был сожжен, всё, от оружия до ботинок, и положил тела в могилы рядом друг с другом вместе с некоторыми личными вещами, которые я нашел в их рюкзаках. У Фрейзера оказался набор сочинений по военной стратегии, который я сохранил на память. Я заполнил землей могилы и пометил их. На самодельных надгробиях я черными перманентными чернилами написал их имена и нарисовал символику их стран и каждого из их богов. Это не заняло много времени — земля была мягкой и пористой.

И вот так я остался один.

За неимением особого выбора я последовал тому, чему меня учили на уроках выживания. Я обыскал всё и вся, по ходу оценивая то, что мне предстояло использовать. Как я и ожидал, ящики были полны вещей, более или менее бесполезных для меня. Оружие, боеприпасы, броня, защитные устройства, всё, что может понадобится для ведения небольшой войны, но вот еды и воды — фиг вам. Впрочем, из всей партии нашелся один сюрприз: один из ящиков представлял собой практически библиотеку в миниатюре, вмещающей в себя книги по очень широкому кругу тем. Меня это сбило с толку: мне сказали, что с нами везут только военные припасы, а предметы первой необходимости для мирных людей будут доставлены позже. Понимая, что ничто из этого не поможет мне в выживании, я бросил сочинения Фрейзера к остальным книгам и запечатал ящик.

Содержимое солдатских рюкзаков и грузовой части вертолета оказалось более полезным. Аптечка, различные инструменты, компасы, несколько заранее приготовленных пайков и бутылок с водой, а также запасная одежда, хотя я не мог взять с собой всё это. Имелась также большая коллекция карт из моего мира, в основном регионов, где мы работали, которые внезапно приобрели для меня большую сентиментальную ценность. Несмотря на то, что эти карты были совершенно бесполезны для меня, я все же решил взять некоторые из них с собой, особенно одну, на которой был изображен весь мой мир.

Оружие, которое помогло мне в битве с драконом, я похоронил вместе с их владельцами, так как у меня не было недостатка в вещах для самозащиты, за одним разве что исключением. Громадное огнестрельное копье, принадлежавшее Мерфи, я завернул и спрятал в самом глубоком конце пещеры. Учитывая, что с таким орудием я мог бы по необходимости выйти против небольшой армии, я не собирался позволять ему ржаветь под землей.

Когда упаковка как моих сумок, так и пещеры была завершена, я встал в растерянности, не зная, что делать дальше. Земли, в которых я находился, были мне совершенно чужды. Я не мог оставаться на месте такой кровавой стычки, тут было нечего есть и пить. Но куда идти? Моя подготовка велела мне искать возвышенности и пытаться связаться с командованием, но я находился в другом мире. Такое в данных обстоятельствах просто не сработает.

В итоге я решил никуда не идти и просто отдохнуть. Я был истощен как физически, так и морально. В таком состоянии я не собирался устраивать марш-бросок.

Поскольку из занятий мне оставалось лишь дождаться заката, я вытащил самые большие клыки из пасти дракона. Эти штуки были размером с мое предплечье от корня до кончика и на ощупь почти как металл. У одного из них зиял скол в том месте, где в него попала пуля и отрикошетила в сторону. Покончив с местью и набрав несколько сувениров, я вернулся к вертолету, расстелил спальный мешок и решил лечь спать, не дожидаясь ночи. Что, как в итоге выяснилось, было ошибкой.

Как бы то ни было, я сразу заснул без сновидений.

_______________________

Проснулся я от того, что кто-то неприятно так пнул меня в бочину, чем разбудил боль в плечах, вызванную недавним крушением. В пылу битвы та успела исчезнуть. Но сейчас эта боль вернулась стократ.

Открыв глаза, я увидел перед собой три тонких острых меча, прижатых к моей груди.

Моё раздражение от того, что меня так грубо разбудили, сменилось смирением. Я слишком устал, чтобы удивляться появлению других людей в этом месте. Это был просто ещё один неприятный сюрприз, с которым я ничего не мог поделать. Разве что умереть, но как-то, знаете, не хотелось бы. Я проследил за мечами до рук, держащих их, и лиц, смотрящих на меня свысока. Моё внимание оказалось приковано к одному из них — он затмевал своих товарищей в том плане, что они могли быть только его подчиненными, во всех смыслах этого слова.

На меня сверху смотрела красиво украшенная золотая маска, имитирующая человеческое лицо с идеальными чертами. Собственно лицо мужчины увидеть было нельзя, даже его глаза в тусклом вечернем свете были скрыты. Тем не менее, я всё равно ощущал исходящее от него презрение, даже сквозь то, что, должно быть, было облаком парфюма. Возможно, как раз-таки из-за парфюма.

Как вы уже, наверное, могли догадаться, он был орлесианским дворянином. Однако, в тот момент он казался мне просто сумасшедшим с мечом и слишком толстым кошельком. Он и его дружки без масок были одеты в расшитые золотом синие мантии и кольчуги с львиными мотивами. Рукоять его меча тоже была золотой и имела форму льва.

Решив разобраться с ними, я потянулся к оружию, но Золотушка заметил это и приставил меч к моей шее, задевая острым концом кожу. При малейшей провокации он был готов вонзить его мне в глотку. Похоже, этот ублюдок наслаждался самим собой, что было вторым признаком того, что я попал в передрягу.

— Ты убил дракона? — спросил Золотушка.

Я опешил от его вопроса — не из-за его содержания, а из-за акцента, с которым его произнесли. Тогда я впервые услышал орлесианскую речь. Мне не раз доводилось слышать акцент, с которым говорил Золотушка. Он словно был родом из страны в моём мире, которая была союзна с моей и откуда были родом солдаты Фрейзера.

Золотушка вздохнул, недовольный моим молчанием. Он чуть надавил мне на шею, попутно повернув меч. Я почувствовал, как из раны потекла кровь, но лишь ожесточил лицо. Он пытался меня запугать, но я отказался подыгрывать.

— Если я убил дракона, чего ж вы меня не пугаетесь? — спросил я с самой дерзкой улыбкой, на какую только был способен.

Мужчина насмешливо фыркнул, убирая свой меч.

— Поднимите его, — приказал он. — И вещи его соберите.

Лакеи, держа мечи на уровне талий, выволокли уставшего меня из вертолета. Снаружи обнаружилась дюжина вооружённых людей на лошадях, глядящих на меня или на мёртвого дракона. Пожар потух, и запах сырости подсказывал, что в какой-то момент шёл сильный дождь. Я на миг задумался, не вымокли ли ящики в пещере. Похоже, эти парни пока не нашли мою маленькую нычку — вероятно, потому что следы, ведущие туда, смыло ливнем. С ними был кто-то вроде писаря, на ходу ведущий записи.

Золотушка велел своим людям поставить меня на колени и указал на свежие могилы.

— Я не боюсь тебя, потому что ты действовал не один, — резко сказал Золотушка, отчего его акцент усилился. — Спрошу ещё раз: ты убил дракона и его выводок?

Они бы наверняка убили меня на месте, если бы я промолчал, и, учитывая окружающие меня улики, я сказал правду. Кое-что опустив, чтобы они не подумали, что я выжил с ума.

— Я помог убить большого и половину мелких, — ответил я.

— А остальных? — поинтересовался Золотушка. Я указал на надгробие Пателя.

— Он был отважным человеком, — сказал я.

Он поглядел на надгробие, после чего кивнул мне.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Клинт Иствуд, — солгал я, назвав первое вспомнившееся имя. Что иронично — я совсем на него не похож.

— Откуда ты? — спросил он.

— С Дикого Запада, — без колебаний ответил я, ни разу не собираясь говорить, что я из другого мира.

Золотушка надменно хохотнул, словно это была шутка. Я рассмеялся вместе с ним, потому что шуткой это и было. Клинтом Иствудом звали актёра, который играл охотника за головами на западе моей родины, но шевалье не мог этого знать.

— Ты заявляешь, что явился из неизведанных земель, но говоришь на общем наречии. Да ещё и с нелепым гномьим акцентом. Ты даже выглядишь, как ферелденский бандит, — сказал он. — Из тебя плохой лжец.

Он болтал всякую чепуху, поэтому я решил его переубедить. Вокруг него валялись вещи из другого мира. Я решил, что будет просто. Тогда смыслом моего существования стало не попасть под его сверкающий меч. Пережить дракона и пасть от руки этого придурка, пожалуй, будет чрезмерно иронично.

— Взгляни на мою одежду, на обломки за моей спиной, на символы на моей форме и на надгробиях, — сказал я, аккуратно проскакивая тему оружия. — Ты когда-либо что-то подобное видел?

Глянув по сторонам, он в последний раз осмотрел место крушения и перевёл взгляд на меня. На какое-то время молчал.

— Вероятно, нет, но я не вправе судить об этом. Пока что я вижу, что эти вещи — тайные разработки наших врагов, — ответил он. — Ты — иностранный отступник, сознавшийся в преступлении. Ты должен предстать перед судом.

— Стоп, что?! — крикнул я, вскакивая на ноги. Лакей пнул меня под колени, и я снова упал. Я плюнул в ублюдка, но он успел увернуться. Он погрозил мне пальцем и велел меня избить.

Золотушка взмахнул, и к нему подъехали два всадника, готовые слушать приказы.

— Возьмите повозку и отвезите его к благородному суду в Халамширале, — небрежно сказал он. — Пусть местные власти решают, что с ним делать. Возьмите с собой писаря и захватите вещи отступника в качестве улик, а заодно передайте мой привет судье. Может, нас даже вознаградят, если Императрица уже в городе.

— Нам разрыть могилы и достать тела? — спросил один из них, по голосу явно не радующийся озвученным предложением.

— Не нужно, виновник перед вами, — усмехнулся Золотушко. — Вы только взгляните на него.

Подхалимский смех охватил собравшихся, как чума; они подхватывали его друг за другом, как высокую моду. Я бы взбесился, но едва держался на ногах. Боль никак не утихала, да и раны давали о себе знать.

— Ты об этом пожалеешь, — сказал я. — Клянусь.

— Нет, мсье, это ты об этом пожалеешь! — радостно заявил Золотушка. — Я лишь рад, что поймал тебя прежде, чем ты успел навредить ещё кому-то.

_______________________

Мусье аристократическая жопа ещё раз осмотрел вертолёт и уехал, прихватив прихвостней, а меня бесцеремонно заковали в кандалы и бросили в крытую повозку. Мой рюкзак и оружие заперли в тяжелом сундуке и привязали к задней части экипажа. Он несколько минут грохотал по кочкам, пока мы не выехали на нечто, напоминающее дорогу. Охранники закрыли оконный люк — вероятно, чтобы я не увидел, как вернуться. С каждой секундой я уезжал всё дальше от места нашего появления.

Я подумывал попытаться сбежать, но шансы были малы. Мои охранники едут верхом, я от них не убегу. Даже если получится ненадолго оторваться от них, я, имея только то, что на мне, уставший и подавленный, всё равно долго не протяну. Кроме того, я даже соображать не мог, а то и осознать, что именно со мной произошло.

Мне нужно было поспать, что я и сделал. Тряска и грохот повозки мне не помешали.

Должно быть, я проспал как минимум полдня, потому что, когда я вновь очнулся, солнце уже было в зените. Я чувствовал себя значительно лучше, пока меня не потревожили уже знакомым способом: пинком в бочину. Не успел я схватить охранника, как он уже вылез из повозки и жестом велел мне выбираться. Я поднялся и спрыгнул на вымощенную булыжником площадь.

То, что я увидел, когда поднял голову, вновь доказало, что я не в родном мире.

Зимний Дворец Халамширала возвышался над стенами, окружающими то, что, как я предположил, было тюрьмой; его гладкие сине-белые каменные башни тянулись к солнцу. Всё на нём было украшено золотыми и бронзовыми орнаментами. Он возвышался поэтапно, как свадебный торт, подпираемый высокими башнями и контрфорсами. У самого основания он был опутан зелеными лозами; должно быть, внизу расположен огромный сад. Меня поразила не столько его красота, сколько великолепие его архитектуры. Размером он был с небольшой небоскрёб, если оперировать терминами, которые мне были тогда близки. Когда я впервые его увидел, то не знал, как он называется, но он подарил мне небольшую надежду. Люди, создавшие подобное, не могут быть совсем уж примитивными — так мне казалось.

Пока я таращился на это чудо, мне на голову надели мешок и пихнули вперёд. Я выругался, но в ответ получил лишь увесистую затрещину по затылку. Решив, что ещё не настал момент действовать, я сжал кулак и проглотил обиду. Меня вновь пихнули, и я пошёл вперёд, следуя указаниям охраны.

По мощёной площади, по коридору, вверх по лестнице, с которой я чуть не навернулся, по ещё одному коридору и вниз по второй лестнице. После этого охранники остановили меня, и я ощутил, что перед нами находятся ещё двое или трое людей.

— Этот с юга; убийца, отступник, оскорбил честь дворянина. Писарь сообщит детали позже, — сказал один из моих захватчиков. — Осторожнее с ним, он очень опасен.

Где-то передо мной раздался мерзкий смешок. Я мог лишь спрашивать себя, что за чушь я только что услышал. Убийца? Я убил дракона, а не человека. Отступник? Я иностранец, от которого вряд ли можно ожидать, что он будет знать и чтить вашу религию. Конечно, закон — штука сложная, особенно для тех, кто не в курсе местных традиций. Но с оскорблением чести дворянина они хотя бы в точку попали.

— Хорошо, мы искали как раз такого, чтобы расколоть один орешек, — сказал мужчина передо мной, который, как я предположил, был тюремным охранником. — Она так и не ответила, где деньги. Похоже, он для такого сойдёт.

— Только проследи, чтобы он мог явиться на суд, — сказал другой мой захватчик.

— О, не волнуйся, он повеселится, — сказал тюремщик.

Меня вновь пихнули, и я забеспокоился. Мы добрались до тёмного места, которое не помешало бы проветрить. Однозначно подземелье. Мы остановились, и охранники повернули меня налево. Я услышал металлический скрип открываемой двери. С меня сняли кандалы, и они с грохотом упали на пол. Я потёр запястья, отчего мне немного полегчало.

Пока меня не запихнули в камеру, стащив с меня мешок в тот же момент, что я грохнулся на задницу.

— Развлекайтесь, — хмыкнул тюремщик, который оказался довольно низким мужичком с лысой башкой. Не нужно много гадать, почему ему захотелось стать тюремщиком — я по одному взгляду мог понять, что он любит чувствовать власть над другими.

Я не понял его слов про развлечение. Помощники тюремщика оказались рослыми; они унесли сундук с моими вещами на склад в конце коридора. Я посмотрел, как тюремщик запер её и вперевалку ушёл вместе с прихвостнями.

Тихо выдохнув, я лег на спину и на мгновение закрыл глаза, пытаясь придумать какой-то план. Шарканье чьих-то ног по камню быстро напомнило, что я не один. Простонав, я открыл глаза, чтобы увидеть, к какому злобному выродку меня бросили, как кость псу.

Надо мной стояла прекрасная женщина, смотревшая на меня зелёными глазами.

— Привет? — настороженно сказала она, приподняв бровь.

Я вновь потерял дар речи.

Девушка передо мной была высокой и худой. Длинные, каштановые волосы обрамляли лицо, и от вида её облика моё сердце забилось в груди по отличной от страха причине. Вышеупомянутые зелёные глаза, казалось, изучали меня, как будто она пыталась понять, что я за человек. Одета девушка была в какую-то льняную рукотворную одежду с подкладкой из кожи, очень похожую на то, что можно было увидеть в музеях моего мира. Выглядела она в этой одежде довольно неплохо. Впрочем, на ткани то тут, то там имелись пятна грязи, явно не от нахождения в камере — они были чёрные и обгорелые.

Я слегка опешил; мгновение я просто завороженно смотрел на неё. Не припомню последний раз, когда я смотрел на женщину в таком ключе.

— Ну? — спросила она нетерпеливо, ожидая любую другую реакцию, кроме разинутой челюсти.

Я поднялся на ноги и, повернувшись к ней, потер пульсирующую от боли голову. Озабоченное любопытство в её взгляде незамедлительно сменилось пугающей враждебностью.

— Андрасте упаси, а ты громадина, — сказала женщина, принимая боксерскую стойку. — Ну, поехали! Давай, покончим с этим быстро.

Она была ненамного меньше меня, но меня всё равно терзали сомнения, что в этом мире найдется много людей, которые выше метра восемьдесят.

К этому моменту мысль о нахождении в тюрьме, наконец, укоренилась в моей голове. Ссориться со своей сокамерницей было не лучшим способом начать моё пребывание здесь. Желая остановить конфликт, я открыл было рот, чтобы её успокоить. Впрочем, женщина довольно впечатляюще замахнулась на меня. Удар пришелся по левой щеке, и я принял его весь и полностью, не в силах отойти от удивления. Я отшатнулся, врезавшись в железную решётку, отделяющую камеру от коридора.

К её чести, она по полной воспользовалась своим преимуществом — двинулась вперед и врезала мне в живот со всей силой, на которую была способна. Ко всему прочему, девушка была чертовски быстра, она бы выбила из меня весь дух этим крепким ударом, не носи я в тот момент броню из моего мира. Похоже, тюремщик хотел, чтобы преимущество было на моей стороне.

Ее кулак ударился о керамические и металлические пластины под защитной тканью. Естественно, она сразу же скривилась от боли и попятилась назад. Я снова выпрямился, приложив руку к лицу, проверяя, не сломано ли что-нибудь. Она потрясла рукой в воздухе, решив держать меня в поле зрения, и без колебаний заняла прежнюю позицию.

Переживая, к чему это может привести, и, честно говоря, не имея никакого желания пытаться навредить такому впечатляюще упорному и энергичному человеку, я попытался снизить накал напряженности.

— Пожалуйста, может, прекратим всё это? — спросил я. — Я не хочу делать тебе больно.

— Зато они хотят, чтобы ты сделал мне больно, иначе тебя бы ко мне не подсадили, — ответила она. — Этого в особенности хочет тот лысый.

Я нахмурился. Вот вам и правосудие страны, которая может возводить такие чудеса. Я не видел логики в её словах. Если тюремщик хотел сломить заключенного, почему же не сделал это сам? Не похоже, чтобы здесь сильно пеклись о надзоре.

— Не понимаю, почему меня посадили к тебе, а не тех двух громил? — спросил я. — В чём смысл?

— У меня есть нужная им информация, но если я раню кого-нибудь из них, на меня повесят лишнее обвинение, — ответила она, ни на дюйм не расслабляя свою боевую стойку. — Они не дворяне, у них нет на это права. Они сказали мне, что собираются поместить сюда кого-то опасного, чтобы преподать мне урок. Подразумевая, что со мной будут плохо обращаться, пока я не сдамся и не запою.

Я всё ещё не до конца понимал, что она имела в виду, но зато понял, что законы того места, где я находился, были совершенно чужды мне — стоит хотя бы вспомнить абсурдность моего обвинения. Я поверил в её историю просто потому, что она соответствовала тем фактам, которые мне удалось собрать. Она думала, что меня поместили сюда, чтобы я избил и надругался над ней — неудивительно, что она была готова наброситься.

Мое впечатление от нового мира пробивало днище за днищем. Взбешённый всеми обстоятельствами, я прислонился спиной к решётке и потер виски. Ну что за бардак.

— Я не трону тебя, — твердо заверил я. — Эти гавнюки и мне поднасрали, чёрта с два я стану для них ручным пёсиком, которому только укажи, кого кусать. Если я могу как-то доказать это, пожалуйста, скажи мне.

Я поднял перед собой руки.

Она снова оглядела меня с головы до ног и опустила кулаки. За её руками скрывалась немалая сила, и я действительно не хотел, чтобы меня снова ими ударили. Я не собирался бить её, ни за что.

— Твои ботинки, — сказала она наконец.

— А? — спросил я, не уверенный, расслышал ли я её правильно.

— Дай мне свои ботинки, и будет у нас мир, — нагло заявила она, указывая мне под ноги. — Без них ты не тронешь меня.

Очевидно, она намекала, что мои пальцы ног в таком случае будут довольно уязвимы.

Я на секунду перевёл взгляд на свои ноги, а потом снова на неё. Именно тогда я заметил, что её ноги были босые. Нетрудно догадаться, почему они ей так понадобились.

Мое презрение к моим похитителям выросло ещё на одну ступеньку, и оно очень быстро приближалось к территории «убей их всех». Я подошёл к деревянной скамейке, служившей в нашей камере кроватью, и сел на ближайший к решетке край. Она шагнула немного назад, когда я двинулся, но я кивнул, соглашаясь на её предложение, и она вернулась на прежнее место. Я развязал свои ботинки, снял их и поставил вместе перед ней.

Она взяла пару башмаков сверху, между большим и указательным пальцами, повертела ими, рассматривая на уровне глаз. Она странно посмотрела на меня, как будто была смущена тем, что держала в руках. Под конец её вроде бы достаточно удовлетворило увиденное, и она решила надеть ботинки, сев на другой конец скамейки, чтобы примерить их.

Довольный тем, что приобрел немного доверия, я поджал под себя ноги, чтобы не испачкать носки дрянью на полу, и прислонился к стене. Пока она возилась со шнурками, я не мог не прокомментировать одну вещь.

— Извини, не твоего размера, — сказал я.

— Всё равно лучше, чем ничего, — ответила она с улыбкой. — Из чего они сделаны?

— Гортекс, — сказал я, словно это пустяк. — Сомневаюсь, что ты знаешь, что это такое.

На самом деле, я и сам не знал, что это такое, кроме того, что это не натуральный материал.

— И будешь прав, — сказала она, снова опуская ноги на пол. — Крепкие, хотя охранники могут украсть их, как и мои.

— Там, откуда я родом, таких много, — достаточно честно сказал я.

Тем не менее, другая пара ботинок лежала в камере хранения, и, если не хочу ходить босым, придётся как-то заглянуть туда. Причем имеется шанс, что та пара будет мне не по размеру.

После мы в молчании, уставившись на стенку перед собой, сидели на скамье. Я, весь в измазанной грязью форме пустынного образца и без ботинок. Она, в грязной рабочей одёжке и ботинках, которыми она болтала, чтобы посмотреть не спадут ли они и нужно ли их завязать потуже. Я устоял перед искушением посмотреть на неё, когда она это делала. Ни к чему было пугать её — это лишь подпортит то малое доверие, которое я завоевал.

По прошествии нескольких минут пугать уже начала она.

Она перестала поправлять под себя новую обувку и сама принялась пялиться на меня. Потом стало только хуже. Девушка скользнула, чтобы сесть прямо рядом со мной, и начала трогать мою форму. Нашивки с символами моего старого мира, ткань рукава и бронежилет. Затем она принялась тыкать пальцем в мой голубой берет, всё ещё засунутый за плечевой ремень. Она даже постучала костяшками пальцев по бронежилету, покрывающему мой торс.

Очевидно, эта девушка была эксцентричной особой, поэтому я позволил ей продолжить осмотр, не говоря ни слова. Это не было неприятным опытом, тут стоит признать, что я был сражён дамой.

Закончив, она потянула меня за рукав. Я повернул голову и обнаружил, что она наклонилась ко мне, чтобы прошептать:

— Ты не из здешних мест, да? — спросила, нет, даже заявила она с немалой уверенностью.

Широкая улыбка скользнула на моё лицо, как я ни старался её сдержать. Полагаю, это было преуменьшением всей эпохи. Я отбросил эти мысли и снова посмотрел на неё, чтобы точно не оскорбить своим ответом. Она просто казалась любопытной, поэтому я сказал ей правду.

— Я даже не знаю, где вообще эти "здешние места", — ответил я. — Город, регион, страна... ни-че-го.

Девушка быстро поднялась и, уперев руки в бока, встала передо мной.

— Ну тогда я торжественно приветствую тебя в Халамширале, зимней столице Орлесианской Империи! — объявила она с тем же любимым акцентом мусье аристократической жопы, или в простонародье Золотушка, хотя её орлесианские интонации были всё же сдержанней. Затем она низко поклонилась, потянув за края своей туники, как будто это были складки бального платья. Я рассмеялся, полностью очарованный этой женщиной.

Точно мой типаж.

— И как тебя звать? — спросил я, когда она снова уселась рядом. Она глянула на меня.

— Джули Марто, — сказала она. — А ты?

— Сэм Хант, — ответил я. — К вашим услугам.

Мы тепло пожали друг другу руки, как будто встретились на званом ужине, а не в тюремной камере. Её руки были грубыми, как и ожидалось. Кем-кем, но придворной дамой её точно нельзя было назвать.

— Итак, Сэм, за что тебя? — шутливо спросила Джули. — Нет, дай угадаю... Ты приставал к какой-то овечке, откусил голову нагу, а потом убил фермера, который пытался остановить тебя!

Я обхватила рот руками, пытаясь сдержаться. Я буквально давился смехом. Разговор был просто сумасшедшим, особенно учитывая всё произошедшее. И что, чёрт побери, такое наг?

— Почти. Убил дракона и харкнул на дворянина, который пришел повязать меня, — рассмеялся я.

Мисс Марто нахмурилась.

— Как будто такое возможно, — сказала она, — В чём тебя обвинили?

— О, ни в чём особом. Убийство, отступничество, оскорбление чести дворянина, — сказал я. — Вот только я никого не убивал, о религии здешней знаю ровно ничего, и... ну, я оскорбил дворянина.

Эта сволочь всё-таки этого заслужила.

— Ты не похож на того, кто убьёт без веской на то причины, по крайней мере, пока не откроешь рот. И отступничество? Ты, видать, перешёл дорогу не тому дворянину, — со всей серьёзностью сказала Джули. — Тебя казнят, если признают виновным. Ты вообще маг?

Я фыркнул, позабавившись вопросом. Ещё и магия? В самом деле? Драконов я видел собственными глазами, но магия? Я не купился на это по целому ряду причин.

Во-первых, у меня не было причин полагать, что сам дракон был чем-то иным, кроме как природным явлением. Судя по кислому, серному запаху его огненного дыхания, он явно распылял какую-то форму топлива, а не вызывал пламя из ниоткуда. Всё-таки я ничего не знал о его биологии и о том, почему такое большое существо не имело права на существование

Во-вторых, я сомневался, что Золотушка пользовался бы обычным, хотя и дорогим, мечом, будь магия реальной. Даже если он сам не был магом, он явно мог бы позволить себе какую-нибудь форму магического оружия.

Разумеется, сейчас я понимаю, что магия существует: всё-таки много кто пытался убить меня при помощи неё. Не единожды. Стоит также признаться: я был рад, что она не отшатнулась в ужасе при упоминании моего обвинения в убийстве.

— Нет, я не маг, — сказал я, едва веря, что она правда спросила про это. — А что насчет тебя?

Ее губы скривились так, будто она была оскорблена вопросом.

— Я могу творить магию, — решительно ответила она. — Но не такую.

— Я имел в виду, почему кто-то вроде тебя вообще оказался в таком месте? — уточнил я.

Её улыбка увяла.

— Неуплата налогов, два случая нападения на шевалье, — сказала она, опуская голову. — Я ударила их. Они застали меня в полудрёме, и я отреагировала, не подумав. Очень глупо было так поступать, я могла откупиться от них.

Мне не понравилось, куда её история могла привести... а потом я вспомнил свою ситуацию.

— Нет, ты правильно поступила, — тут же сказал я. — Кажется, меня сюда тоже притащил шевалье. Ну и пусть все они катятся к чёрту.

Она посмотрела на меня так, словно я выжил из ума. Или что я просто глуповатый иностранец, которым и был. Я вздохнул и подумал, как лучше выразиться.

— Если ты не можешь как-либо повлиять на происходящее, так почему должна платить? — продолжил я. — Что делает этих благородных такими благородными?

— Благородными делают их армии, которые могут убить нас, если мы скажем слово поперёк, — с места ответила Джули. — Они, конечно, твердят, что всему причина кровь, но у меня есть глаза и уши. Золото и сталь — аргумент поубедительнее.

Я наклонил голову набок, признавая её довод. Не сказать, что власть народа для моего мира была чем-то естественным. Нет, потребовались реальные усилия и целая прорва кровопролития, чтобы установить такое правление, а потом ещё и ещё, чтобы сохранить его. История правлений на Земле знала не меньше тирании, чем Тедас, но к тому времени, когда я родился, существовала настоящая надежда на лучшее, даже если много где ещё заправляли деньги.

— Если не будешь бороться, ничего и не изменится, — сказал я. — Там, откуда я родом, нет аристократии. Сам народ выбирает себе лидеров, и они вольны делать всё, что им заблагорассудится, до тех пор, пока это никому не вредит. По бо́льшей части.

Джули снова наклонилась и с прищуром посмотрела на меня. Мне показалось, что она изначально мне не верила, но потом я рассказал ей историю, которая, наверное, звучала слишком уж неправдоподобно. Однако, я её недооценивал. Она не только приняла на правду мои россказни, она сама уже это знала.

— Ну конечно, — сказала она, её тон указывал на скепсис. — Ещё раз, откуда ты?

Мои глаза метнулись вверх, пока я решал, что ей сказать. Я хотел рассказать ей, что я из другого мира, что меня притащили сюда вместе с другими, и что теперь все они мертвы, кроме меня. Но сейчас было неподходящее время. За своё промедление с ответом я получил тычок локтем в бок, и вновь посмотрел на девушку.

— Не лги, — строго сказала она. — Тебе грозит смерть, а мне — тюрьма до конца моей короткой жизни. Будь честен.

Я вздрогнул от её пытливой дотошности, не говоря уже о её проницательности. Я правда хотел рассказать ей, первому дружелюбному лицу, которое повстречал с самого моего прибытия в это причудливое место. Вот только признаться я был не готов.

— Я не могу рассказать, ты не поверишь, — сказал я наконец.

Джули от злости всплеснула руками, а потом хлопнула ими по бёдрам.

— Пфф, с тобой вообще не весело! — заявила она. — Важно ли, поверю я или нет?

Она говорила так, как будто я всё равно собирался всё выдумать, и именно такую качественную ложь она хотела от меня услышать.

— Да, важно, — без промедления ответил я.

Как бы она мне ни нравилась, я чувствовал, что ещё недостаточно хорошо знаю её, чтобы доверить такую тайну. Может быть, она смогла бы продать эту интересную историю властям за помилование. Или её могли бы обвинить во лжи, попытайся она рассказать, что привело бы к более суровому для неё наказанию. Любой исход выглядел нежелательным.

Кроме того, то, что она считала меня сумасшедшим — не лучший способ завоевать её доверие. Я был один, и с таким отношением долго не протяну, а она оказалась в таком же несправедливом положении, как и я. По этим причинам я хотел защитить её. Я знаю, как это может прозвучать, но такова простая истина.

Она покачала головой. После этого мы снова какое-то время молчали; она обдумывала то, что я сказал, а я думал о том, каким большим остолопом был, рассказав это. Всё казалось бессмысленным, так как у меня имелись варианты либо сбежать, либо предстать перед судом и ожидать казни. Моя умственная усталость ещё не успела пройти. Джули же двинулась вдоль скамьи, прислонившись к углу и прикрыв глаза.

Я не был уверен, притворялась она спящей или нет, но после этого её не трогал.

_______________________

Следующие пару часов я обдумывал, что скажу судье. Я придумал историю, основанную на том, что я знал и о чём догадывался об этом новом мире. Вероятно, такая история не выдержит никакой серьёзной проверки, но мне нужно было что-то сказать, чтобы выиграть время. Я назвал это планом Б и решил поработать над планом А.

Я осмотрел камеру на наличие изъянов.

Камень казался твёрдым, но строительный раствор выглядел так, как будто его можно было соскрести, проявив немного настойчивости. Я стёр часть его рукой, и при этом мои пальцы оказались покрыты бетонной пылью. Внешние стены, возможно, и выглядели прочными, как у самого замка, но вот внутренние были очень хлипкими. Это было лучше, чем ничего, однако я сомневался, что у меня будет время выкопать себе выход из тюрьмы.

Меня могут продержать в камере самое большее несколько дней, и, скорее всего, переведут в отдельную камеру, как только тюремщик поймет, что я не надругался с его подачи над Джули. Не говоря уже о том, что моё оружие и снаряжение находились в другом конце коридора за запертой дверью, а побег без вещей, вполне вероятно, приведёт к моему быстрому возвращению в камеру.

Мои поиски переместились к окошку. То была узкая прорезь, длинная, но тонкая щель в стене, которая пропускала в камеру лишь скудное количество света. Из этого я предположил, что тюрьма имела вид чего-то вроде старого замка. Она располагалась в нижней половине внутренней стены и, несомненно, служила сральней. Мы находились не на первом этаже, и я определенно был недостаточно тощ, чтобы пролезть через это отверстие, так что тут не вариант. Такой план всё равно оставил бы меня без оружия и еды посреди города в стране, которую я не знал.

Наконец, я проверил металлические прутья самой камеры. Они занимали всю четвертую стену нашей комнатушки и ощущались более прочными, чем каменная кладка. Металл я не смог распознать, цвет был каким-то не таким, более ярким, чем должен был быть, и не ржавеющим. Поперечина проходила через все прутья, так что не было никакой возможности связать две перекладины вместе и использовать мой ремень, чтобы согнуть одну. Сама дверная решетка представляла собой раму с такими же прутьями на ней, на штифтовых петлях, с большим замочным механизмом. С первого взгляда я мог сказать, что со временем я, возможно, мог бы вскрыть замок, но у меня не было этого самого времени.

Раздосадованный отсутствием выхода, я встал и попытался снять дверь с петель. Дверь сдвинулась, но я не мог как следует ухватиться за металл. Прутья были квадратной формы, так что края впились мне в кожу, когда я вложил в них всю свою силу, от чего я даже немного порезался. В конечном итоге я сдался, и дверь вернулась на своё место.

Я потёр окровавленные руки и отошёл от двери.

— Бесполезно, — сказала Джули, подходя ко мне со спины. — Это железо, покрытое сильверитом; дорого, конечно, но зато держит заключенных на ура. Решётка слишком тяжелая, чтобы поднять, и слишком прочная, чтобы сломать или согнуть.

Она казалась хорошо осведомленной в этом вопросе, так что я поверил ей на слово.

— Попытаться всё равно стоило, — сказал я. — Меня это место сведёт с ума.

Джули в притворном утешении похлопала меня по плечу, тихо вздохнув про себя. Она вернулась обратно к своему углу, но на полпути остановилась как вкопанная. Звук ключей, открывающих замки в коридоре, эхом разнесся по тюрьме. Пришло время суда, догадался я.

— Вот, забирай свои ботинки, — сказала она, садясь и быстро снимая пару. — И подыграй.

Я не имел ни малейшего понятия, о чём она. Тем временем быстро приближался топот ног. Я высунул голову из нашей решетки, чтобы посмотреть. Это были Лысый и два высоких увальня, первый размахивал ключами и насвистывал. Я нахмурился, догадываясь, что ему не терпится увидеть дело моих рук. Меня посетили подозрения, что наказание за то, что я разочаровал его, будет суровым, но я не собирался причинять кому-то вред только для того, чтобы избежать этого самому. Я, наверное, скрытый мазохист в душе.

Впрочем, мне не пришлось выяснять, что он мог приготовить для меня.

Когда я снова повернулся к Джули, то обнаружил, что она свернулась калачиком на скамейке, обхватив руками колени. Её волосы были растрепаны и спутались, закрывая лицо. Её одежда была наполовину сорвана с неё, обнажая плечи и живот. Её ноги снова были босые, мои ботинки были спрятаны под скамьёй. Она слегка покачнулась на своей скамьи и что-то пробормотала себе под нос. Мои глаза в шоке расширились от этого зрелища. Мне стало интересно, чего она добивается, но потом меня осенило.

Она притворялась, что я сделал то, для чего меня посадили в эту камеру. Я не понимал, почему она вообще тратит на это усилия, но искушение поаплодировать её игре было почти искренним. Станиславский был бы доволен. Я часто говорил, что ей следует стать актрисой, а не тем, чем она на самом деле зарабатывала на жизнь, но да не суть важно.

Наконец, к нашей камере подошел Лысый, на его лице расползлась большая зубастая ухмылка, когда он увидел Джули.

— Так-так-так, только поглядите! — довольно сказал он. — Смотрю, у вас тут было весело. Ты реально с ней постарался, а?

— Можно и так сказать, — ответил я, сдерживая порыв схватить его через решетку и свернуть ему его лысую башку.

— Вижу, это обошлось тебе, надеюсь, не слишком дорого, — продолжил он.

Я странно посмотрел на него, не сразу поняв, что он имеет в виду, пока он не указал на свою щёку. Он имел в виду то место, куда Джули ударила меня, и позже я обнаружил, что там красовалась довольно отчетливая красная отметина.

— Ничего такого, чего я не переживу, — сказал я, покачав головой.

Лысый повернулся к обитательнице камеры, облизав губы.

— Теперь ты готова говорить? — спросил он. — Или мне стоит оставить этого красавца с тобой на всю ночь?

Джули повернула к нам голову и бросила на него сквозь волосы мрачный взгляд, её глаза кричали о непокорности. Она высунула язык, а потом снова перевела внимание на стену и продолжила своё бормотание. Тюремщик просто покачал головой с улыбкой на лице, и его приспешникам в равной степени было весело.

— Создатель милосердный, а она из упрямых, да? — сказал он, обращаясь ко мне. — Но ты ведь переубедишь её, верно, мон ами⁽¹⁾?

Я был немного сбит с толку, так как это был второй раз, когда кто-то говорил на другом языке, который я узнал. Но лысый мужчина пытливо смотрел на меня, и я не собирался спрашивать его об этом. Вместо этого я вытянул обе руки по обе стороны от себя.

— Как я могу отказаться от такого щедрого предложения, — отшутился я.

Лысый вновь расхохотался, не подозревая, что шутка была направлена против него. Он велел открыть камеру и снова загремел кандалами. Зная, чего он хочет, я подошел к нему и протянул руки, в то время как двое других охранников с предупреждением уставились на Джули. Клянусь, они могли бы быть близнецами, хотя трудно вспомнить такие подробности после стольких лет.

— Прости, дружище, нужно соблюсти приличия, — сказал он, снова надевая на меня кандалы. — Я замолвил за тебя словечко, так что тебе не заткнут рот кляпом. Тебе будет позволено говорить, хотя я бы не советовал этого делать.

Молчание звучало как приглашение к ранней смерти, поэтому я задался вопросом, что, во имя всего святого, означал его совет.

— Очень любезно с твоей стороны, — ответил я, когда дверь камеры снова закрылась.

— Насколько я понимаю, ты уже мертвец, так что воспользуйся своими последними часами, чтобы помочь мне с этой проблемкой, — продолжил Лысый, когда Джули сделала ему непристойный жест большим пальцем. — Тут явно стоит использовать воображение.

Я кивнул, сдерживая свое отвращение к дружелюбию этого человека.

— Ты человек принципов, — прямо заявил я, почти подпустив сарказма в свой голос.

— Мне нравится думать, что да, — усмехнулся Лысый, уводя меня от камеры.

По дороге я подмигнул Джули на удачу и начал запоминать планировку тюрьмы, когда мы проходили через неё. На сей раз мои похитители не сочли нужным надевать мне мешок на голову, и я намеревался с энтузиазмом воспользоваться этой возможностью. Я рассматривал каждую деталь, когда мы покидали тюрьму.

_______________________

Меня вывели во двор, и я снова увидел Зимний Дворец — на этот раз гораздо чётче, при лучшем освещении. На улице похолодало, и на небе набежало облаков, но солнце всё равно освещало белый камень дворца, пока я проходил мимо.

Если ранее его вид меня восхищал, то теперь меня переполняло презрение. Тогда я осознал, что всё это оплачено путём кражи и вымогательства, что уменьшило его красоту в моих глазах. Мои иномирские чувства столкнулись с реальностями общества, в которым я оказался.

Напротив тюрьмы находилось мраморное здание, которое можно было бы назвать младшим братом Зимнего Дворца. Оно тоже было белым и с контрфорсами, с которых свисали синие знамёна, а по пути к его дверям стояли огромные бронзовые весы, подле которых сидели золотые львы. Похоже, через него проходило множество людей, их лица были скрыты за масками, сделанных как из простого серого металла, так и из золота, и похожих среди них не наблюдалось.

Я смутился, увидев маску Золотушки, но потом до меня дошло, что это какая-то аристократическая традиция. Которая до сих пор кажется мне странной, и никто в Орлее так и не смог убедить меня в её достоинствах.

Лысый провёл меня мимо золотых львов к боковой двери, где стояли два стражника в латных доспехах, в масках и прочем. Лица, похоже, закрывали не только аристократы, но и все подряд.

— Это Иствуд, — сказал Лысый. — На благородный суд.

Я не сразу вспомнил, каким именем назвался, а потом рассмеялся. За это Приспешник Номер Раз вновь отвесил мне оплеуху. Лысый протянул документ, на котором поставили печать, и нас пропустили дальше. Следующий коридор представлял собой некий зал ожидания с богато украшенными креслами, выставленными вдоль находившихся напротив двойных дверей.

Тут же сидели мужчины и женщины в масках и тёмно-синих мантиях, которые на вид были им слишком велики, и изучали документы. Чинуши. Их вид не произвёл на меня впечатления. Можно сколько угодно приукрашивать показной суд, но в итоге он так и окажется показным. Разумеется, в Орлее показушничество важнее всего.

Мы прошли до двойных дверей с рельефами в виде львов, вырезанными в тёмном дереве. Лысый постарался поставить меня в центре их компании. Он кивнул служителю, и двери открылись.

Мы вошли в зал суда.

Полы, столы и судейская скамья были сделаны из блестящего мрамора, причём на последнем красовался золотой портрет женщины в короне и с солнечными лучами, исходящими из её плеч. Судья смотрел на картину; его золотая маска сверкала в дневном свете, падающим из проёма в крыше. Писцы что-то строчили на своих рядах.

Между судейской скамьёй и столами стояла женщина в красной маске. Лысый поставил меня в центре зала прямо под солнцем и прицепил мои цепи в кольцу в полу. Вероятно, это было умно, с учётом того, каким пессимистичным я стал.

Суд проходил на орлесианском языке, который я частично понимал, так как он был очень близок к другому языку, называемому французским, на котором я говорил довольно хорошо. Для моей работы требовалось знание двух языков, и я могу лишь поблагодарить мать, за то, что заставила меня его выучить когда-то очень давно. Всего сказанного я не уловил, так как присутствующие использовали много юридических терминов, но то, что понял, я запомнил очень хорошо.

Раздался гонг, призывая собравшихся к молчанию, после чего закрылись двери. Когда шуршание и шепотки прекратились, раздался громкий голос:

— Именем Императрицы Орлея, Селины I из рода Вальмон, благородный суд Долов открывает заседание, — провозгласил судья низким голосом. — Мы слушаем дело Империи против Иствуда, уголовное дело высшей степени серьёзности. Кто представляет Империю?

Из-за моей спины вышла женщина в красной маске, она, отведя руку в сторону, сделала размашистый поклон от талии.

— Я, Сесиль де Арб, представляю Орлей, — сказала она. — Я выдвигаю обвинения в убийстве, отступничестве и оскорблении чести дворянина по слову Франсуа де Монфора, шевалье Долов.

Судья кивнул, и писари добрых полминуты записывали это. Я закатил глаза. Это просто смешно. Если кто-то будет кичиться перед вами славой старинного орлесианского правосудия, пожалуйста, шлите их ко мне. Я огляделся в поисках своего адвоката и обнаружил, что у меня его нет. Насколько я понял, меня заочно признали виновным. Шансы у меня были невысоки, поэтому я решил повеселиться.

— Кто желает отстоять свою честь? — спросил судья, придерживаясь орлесианского.

Я огляделся и увидел, что все взгляды обратились на меня. Улыбаясь, я пошёл вперёд, пока не звякнула натянувшаяся до предела цепь.

— Клинт Иствуд, офицер славной и могучей армии Объединённых Наций, — пошутил я. — И я невиновен, — должно быть, по-французски я изъяснялся на пятёрочку, поскольку все меня прекрасно поняли... и восприняли всё сказанное всерьёз.

В зале царила некоторая суматоха, пока я шёл на исходную, пиная при этом свои цепи. Я смерил взглядом Красную Маску, чтобы выразить свое недовольство. Она даже не вздрогнула — ведь мне было не достать её со своего места, и она знала об этом.

— Ваше заявление принято. Предупреждаю... Если будете говорить вне очереди, я велю вас высечь, — сказал судья, утихомиривая суд своим заявлением. — То, что вы иностранец, не освобождает вас от соблюдения порядка. Мадам де Арб, зачитайте факты.

Я сел и небрежно выслушал то, что, как я знал, будет полной чушью, поэтому и не собирался её прерывать. Всё равно ничего, кроме порки, это не принесло бы. Я был готов рискнуть, если бы мне не дали и слова сказать, но, как выяснилось, это и не понадобилось.

— На четвёртый день Солиса сей бесчестник потревожил гнездо дракона в надежде заполучить его клыки. Поступив так, он стал причиной смерти своих товарищей и до сих пор не раскаялся в сём преступлении.

В зале раздались возгласы неодобрения.

— Дабы убить зверя, он прибегнул к магии и не проявил никакого почтения к нашей Святой Церкви, чем доказал свою опасность для королевства как отступник.

Возгласы сменились возмущёнными криками с требованиями снести мне башку. Я едва прислушивался к ним, поскольку с удивлением узнавал, что отступничество означало использование магии. Их религия запрещала магию. Я подправил под это свой план.

— Наконец, столкнувшись с отважным шевалье де Монфором, он оскорбил благородного защитника Орлея, плюнув в него и угрожая ему, после чего был задержан и отправлен сюда под суд.

Писцы позади меня разразились воплями, ритмично стуча кулаками по столам.

La mort, la mort, la mort!

Смерть, смерть, смерть!

Как будто хоть один из них мог сразить меня в честном бою. Я лишь фыркнул под нос и потряс цепями, чтобы заглушить их.

Красная Маска подала сигнал кому-то за моей спиной, привлекая моё внимание. Пара охранников в масках с некоторым трудом вытащили вперёд сундук с моим оружием и снаряжением. Они поставили его перед ней и открыли. Попутно вперёд вышел писарь с места крушения, скрывший лицо за тёмно-зелёной маской, но всё ещё узнаваемый по одежде и походке. Он вручил женщине в красной маске большую стопку записей, которые она подняла.

— В качестве доказательства у меня есть данные под присягой показания охотников, видевших, как сей бесчестник со своим товарищем выбегал из гнезда. Они описали их одежду, как «громоздкую, цвета мокрого речного песка, с круглой шляпой, закрывающей всю макушку».

Красная Маска подняла шлем Пателя, который я положил на его могилу, и указала на меня. Я был одет во всё остальное, что она описала, и отлично видел, как она улыбается под лакированной маской, обходя передние ряды, чтобы все могли разглядеть шлем. Присутствующие проявляли живой интерес или делали вид, что им любопытно.

Шлем вернулся в сундук, и следом, к моему ужасу, она вынула моё огнестрельное копьё. Я не мог разглядеть, снят предохранитель или нет или даже то, готово ли оно стрелять, но из него явно не вынули боеприпасы. Красная Маска держала его дулом к себе, и я поморщился, не зная, хорошо или плохо будет, если он сейчас выстрелит. Она подняла его, как шлем, и продолжила:

— Затем, когда дракон и его выводок нагнали его спутников, он призвал этим предметом расплавленный металл и убил зверя, но уже после того, как его спутники были убиты, — заявила она. — В качестве доказательства я представляю вещи обвиняемого и данные под присягой показания писца де Монфора, который осмотрел раны дракона и обнаружил в них остывший металл. Клыки дракона были найдены рядом с преступником, выдранные из его черепа и челюсти. Писарь также был свидетелем того, как бесчестник оскорбил его господина, без уважения к благородству шевалье и с истовой злобой.

Люди начали швырять в меня вещи, закидывать смятой бумагой и чернильницами, громко освистывать меня на весь зал. Я повернулся к толпе предполагаемых юристов-стажеров, которые, как банда, мчались, чтобы поносить меня на все лады. Они казались искренне злыми, даже несмотря на всю эту чушь о магии. Я нахмурился, не зная, вызвано ли это моими технологиями или чем-то ещё.

— В свете недавних восстаний и беспорядков прошу суд провести полное судебное разбирательство, а после вынесения обвинительного приговора — казнить этого преступника при первой же возможности, — заключила Красная Маска, снова кланяясь судье. — Он опасен для всех нас.

Она была права, но никто в зале не мог даже вообразить, в чём именно.

Судья поднял руку, мгновенно заглушив буйство за моей спиной. Писари быстро вернулись на места, и, наконец, его маска повернулась ко мне.

— Вы можете чем-либо опровергнуть выставленные против вас обвинения? — спросил он. — Похоже, против вас заведено серьёзное дело.

Я снова встал и вздохнул, решив рассказать всё с самого начала.

— Я не убивал своих спутников. Мужчин, описанных вашим свидетелем, звали Миллер и Патель; они случайно нашли гнездо дракона и оба поплатились за это жизнью, как и все их товарищи. Я выдрал клыки не из желания нажиться, а из мести и в качестве подтверждения того, что с ними стало. В местах, откуда я родом, не водятся драконы. Наши соотечественники не поверили бы мне без доказательств.

Все молчали, ожидая, что ещё я расскажу. Я удивлённо огляделся, частично ожидая, что писари накричат на меня или прервут. Видимо, я не сообщил им ничего полезного. Но следующее обвинение было более мудрёным, и мне требовалось как-то сымпровизировать, чтобы убедить их, что я убил дракона без магии, но не выдать тайн моего оружия.

У меня появилась идея.

— Что до отступничества, то я не маг. Я не знаю никого, кто бы владел магией. Мы убили дракона с помощью машины — уверен, вон тот писарь её описал. Она смертельно ранила дракона; он успел её уничтожить, прежде чем истечь кровью, — сказал я самым примирительным тоном, какой только мог выжать из своего презрения к происходящему. — Мы были исследователями, не ворами или охотниками на драконов. Я прошу вашу честь помиловать меня, как последнего выжившего.

Маска судьи какое-то время не двигалась; казалось, что за мной наблюдает статуя. Я просто смотрел в ответ, не двигая и мышцей, словно это было соревнованием. Я знал, что высказал хороший аргумент, раз его сразу же не отвергли.

Судья моргнул первым и попросил писаря передать ему документы. Тот чуть ли не бегом донёс до него бумаги. Их забрали без благодарностей, и судья внимательно пролистал страницы. Прошло несколько минут, прежде чем он снова поднялся с бумагами в одной руке.

— Исходя из описанного, на месте была некая разрушенная машина с прикрепленными к ней большими лезвиями. Ваша история правдоподобна, — сказал он, снова глядя на меня, — обвинение в отступничестве отклонено до рассмотрения Орденом храмовников и Церкви. Что до обвинений в убийстве, вы пока что не представили ничего, что доказывало бы, что вы действовали не ради собственной выгоды.

Я открыл было рот, чтобы опровергнуть это, но он продолжил:

— Вы можете как-либо опровергнуть обвинения в оскорблении чести дворянина? — мрачно спросил он. — В Орлее нельзя обращаться с высокородным так, как описано здесь, — он поднял пачку документов и хлопнул по ней другой рукой.

С этим я мог легко разобраться.

— Я превосхожу рангом того, кто меня арестовал, — солгал я. — Если такой ответ вас устроит.

Такая ложь легко слетела с моего языка: я чувствовал, что превосхожу Золотушку во всех отношениях, и то, что я в это верил, только подсобило мне.

— Вы можете это доказать? — спросил судья, явно не сомневаясь в моих словах. — Знайте, что выдача себя за дворянина наказывается даже суровее, чем убийство, из каких бы дальних стран вы ни были.

Я прикинул, что свойственно только дворянам. Учитывая моё образование, я неплохо разбирался в той эпохе моего мира, когда такие вещи были распространены, но экспертом я себя назвать не мог. Пришлось надеяться, что и имеющихся знаний хватит.

— Я не смогу подтвердить мой точный титул, поскольку наши системы различаются, но я обладаю навыками и наделён обязанностями, которых нет у простолюдинов. Я умею читать и писать на трех языках, помогаю управлять городами и веду войска в бой, — сказал я, немного преувеличивая свои умения и обязанности. — Если ваш шевалье равен нашему профессиональному воину, то я превосхожу его рангом, поскольку я командую профессиональными воинами. Вероятно, вы можете назвать меня капитаном.

Это было не совсем так, но я предположил, что Орлей в чём-то похож на наши старые королевства. Между рыцарями и членами королевской семьи существовала иерархия знати, которая контролировала территории. Это имело смысл, так как без подобного невозможно было бы управлять страной. Джули практически так и сказала.

К счастью, я был абсолютно прав. Судья, казалось, кивнул, посылая рябь ужаса по всему залу суда.

— В этих записях сказано, что вы говорите на общем, а сейчас вы говорите на орлесианском, — сказал судья. — Полагаю, третий язык — ваш родной. Как вы выучили наш язык?

— Меня избрали возглавить экспедицию в эти земли после того, как неподалеку от наших земель спасли человека, выжившего в кораблекрушении. Он был родом откуда-то с этого континента и научил меня орлесианскому. Общее наречие уже было известно нам из торговли, — ответил я, предвосхищая его следующий вопрос. — Он отказался назвать свой родной город, но у меня создалось впечатление, что он от чего-то или кого-то бежал.

Разумеется, я врал, как дышал, но у этого были и дополнительные преимущества: так я представлялся им исследователем, что объясняло бы моё полное отсутствие знаний о Тедасе, а также дипломатом, что, как я надеялся, заставит их задуматься, прежде чем рубить мне голову.

— И, говорите, ваша страна на Западе? — спросил судья. Я точно не знал, открыл ли Орлей для себя весь мир, но, судя по реакции Золотушки и уровню их технологий, я был почти уверен, что это не так. Так что я рискнул.

— Да, за пустыней и за океаном, — ответил я. — Поэтому мы носим одежду такого цвета — чтобы при необходимости прятаться среди песков. Мы не ожидали, что у вас будет так много зелени.

Этой деталью о цвете моей формы я исчерпал весь свой план Б. Теперь оставалось лишь гадать, захочет ли судья копнуть поглубже. Если да, то я считай что мёртв. Если нет, то я практически уверен, что меня отпустят. Что мне делать после этого, я не знал.

Я ходил по помещению, гремя цепью, пока Красная Маска наблюдал за мной. Минуты шли, моё терпение подходило к концу, а судья продолжал шёпотом переговариваться с другими адвокатами. В остальном в зале царила увлечённая тишина.

Наконец, он принял решение.

— Я снимаю обвинения в оскорблении чести дворянина: ваш странный наряд и образование доказывают, что вы не орлесианский крестьянин и не ферелденский бандит, — сказал он, — однако, поскольку у нас есть доказательства того, что вы забрали зубы дракона, я не могу снять обвинения в убийстве. Это очень ценная вещь. Вы говорили, что командовали этими людьми, соответственно, вы несёте ответственность за их смерти и за угрозу орлесианским подданным.

— Я назначенный посол моей страны! — возразил я. — Я обладаю иммунитетом от судебного преследования! Разве ваших дипломатов таскают по судам в других странах?!

— Поскольку других рычагов воздействия у вас нет, суд над вами по делу об убийстве начнется завтра с восходом солнца, — продолжил судья. — Тогда же будет рассмотрено любое возражение, основанное на неприкосновенности дипломатов. Заседание закрыто.

— Слава Орлею! — скандировал зал в ответ.

Я высказался несколько грубее и гораздо тише.

_______________________

Я не помню своего возвращения в тюрьму. Наверное, я всё ещё не отошел от того, насколько близок я был к тому, чтобы освободиться от всего этого.

Я реально облажался, когда решил прихватить драконьи клыки. Если бы меня и дальше продолжили расспрашивать о моём происхождении — что обязательно должно было произойти, если они не были совершенно глупы — долго свою выдумку я поддержать не смог бы. Хуже того, они, вероятно, снова детально изучили бы моё оружие. Вполне возможно, снесут случайно какому-нибудь бедняге голову в процессе, подумал я. Начнутся настоящие радости, и я, скорее всего, кончу тем, что меня сожгут заживо или вытащат и четвертуют.

Если бы я мог вернуться в прошлое и всё изменить, я бы всё равно взял эти клыки. Это нужно было сделать, хотя я говорю это, оглядываясь назад спустя десятилетия.

Следующее, что я помню, это улюлюканья над мной, когда я снова вошел в подземелье тюрьмы. Многие камеры были заняты, и их обитатели не спали. Первые трое были личностями настолько сомнительными, что вам реально не захотелось бы повстречаться с ними на улице при дневном свете, не говоря уже о ночной подворотне. Капюшоны, перчатки без пальцев, сидят на корточках и вытаращенные глаза-бусинки, свистят и улюлюкают.

Четвертым был огромный отвернувшийся от меня человек с рваным одеялом на плечах, и на нём был, как мне тогда показалось, рогатый шлем. Помню, подумал я тогда про себя, почему Лысый позволил это. Может быть, он попал сюда совсем недавно?

Наконец, я добрался до пятой камеры, той самой, в которой сидел ранее. Мадемуазель Марто всё ещё была там, всё ещё в состоянии преднамеренной и ложной избитости, хотя она стояла в углу, а не сидела на скамье. Я был рад видеть, что меня вернули к ней, поскольку это имело решающее значение для того, что я планировал делать дальше.

Лысый снял с меня кандалы, и я зашел в камеру, угрюмый, насколько это возможно.

— Веселое ты, конечно, устроил шоу, Иствуд, — сказал он. — Ты отделался от обвинений одними только словами. Не припомню никого, кто мог похвастаться таким же успехом. Тебе бы в театре выступать.

Этот тюремщик думал, что всё произошедшее в суде было наглым враньем, что было немного неудобно, потому что я врал и ему как бы.

— Ты слишком добр, — искренне ответил я.

Соври этому парню слишком много, и он поймает меня на лжи из чистого цинизма, а не из-за какого-либо интеллекта с его стороны.

— Я ожидаю, что завтра утром она наконец-то запоёт, — громко продолжил Лысый, кивая на Джули, — иначе её отправят в места не слишком отдалённые, где дворяне не очень-то волнуются о сохранении своей чести.

— Не переживай, к завтрашнему дню она не будет досаждать тебе, — честно сказал я. — Считай это одолжением человеку принципов.

— Ха, а ты мне нравишься, посол, — фыркнул Лысый. — Будем надеяться, что тебя не казнят, ты реально тот ещё персонаж.

Тюремщик махнул Приспешникам Номер Раз и Два, и те заперли дверь в нашу камеру после того, как снова положили мои вещи в комнату хранения. С их уходом Лысый крикнул нескольким другим заключенным, чтобы они заткнулись, иначе он засунет им дубинки в глотки. Он ненадолго остановился у соседней камеры, в которой сидел тот громила, но вскоре продолжил свой путь. Я наблюдал через решетку за Лысым и тем, как он стучал дубинкой по прутьям камер, чем вызывал повторяющийся металлический стук. Они ушли и закрыли дверь в тюремный блок.

Я сел и вздохнул. Джули тоже села и прислонилась спиной к стене.

— Друзей, смотрю, заводишь, — сказала она.

— У меня мурашки бегают по коже от простого нахождения рядом с ним, — ответил я. — Он самый отталкивающий человек, которого я когда-либо встречал, а я, на минуточку, встречал военных царьков.

— И ещё кое-что. Иствуд? Посол? — спросила она. — Почему он тебя так называл?

— Я назвался им Клинтом Иствудом, когда меня привезли сюда, — объяснился я. — Он известный актер в моей стране. Играет крутых персонажей. Ну и я объявил себя послом, чтобы попытаться помешать им убить меня.

Джули снова хихикнула — её развеселило то, что мне удалось их обмануть. По общему признанию, я тоже находил это весьма забавным. Я всё ещё задаюсь вопросом, смог бы я всё это провернуть, если бы вместо Клинта Иствуда воспользовался в качестве псевдонима именем Марти Макфлая. Для понимания отсылки, это паренёк из кое-какой истории, где он путешествует во времени.

— Смею предположить, виновным тебя ещё не признали, раз уж ты всё ещё здесь, — сказала Джули, принявшись возвращать своей одежде нормальный вид.

— Смог убедить судью, что я не маг, отсюда и не отступник, — ответил я. — И что по чину я выше того рыцаря, который задержал меня, поэтому с меня сняли обвинение в оскорблении дворянина.

— Но не обвинение в убийстве? — спросила Джули.

— Забрал с дракона несколько клыков, — сказал я. — Они сказали, что это доказательство того, что я хотел убить драконов за деньги, поэтому я ответственен за смерти людей, с которым путешествовал.

— Так значит, ты не выдумал это? — сказала Джули с некоторым скепсисом. — И что теперь?

— Завтра, — сказал я, проводя рукой по горлу. — Завтра мне конец.

Они собирались гораздо глубже изучить мою историю, и я ни капельку не верил, что она в итоге выдержит эту проверку.

В общем, дела мои не предвещали ничего хорошо. В попытке отвлечь себя я внезапно вспомнил о нашем с Джули уговоре и снял свои ботинки, протянув их ей.

Джули снова надела их и завязала. По крайней мере, в этот момент она была довольна. Моя новая компаньонка встала и походила по камере, вновь проверяя, как они сидят на ногах. Я с некоторым весельем наблюдал, как она расхаживает взад и вперед по крошечному пространству или подпрыгивает на месте.

— Они реально круто сделаны, — буркнула она. — Твоя страна в самом деле нечто.

Внезапно меня посетило единственное желание — вернуться домой, и я не смог удержаться, чтобы не заговорить о нём.

— Эти ботинки сущий пустяк, — сказал я, ложась спиной на теперь свободную скамью. — У нас есть кареты, которым не нужны лошади, летающие машины, ящики, с помощью которых можно разговаривать с людьми за сотни миль, здания высотой с горы, все виды еды, которые только захочешь попробовать. А, и давай не будем забывать о мороженом и оружии массового уничтожения. Неудивительно, что эти придурки думают, что я маг; это место такое примитивное.

Я тут же пожалел о своей тираде. Джули уставилась на меня. Я не мог понять, что у неё написано на лице, но я буквально чувствовал, что в каком-то смысле оскорбил её.

— Я не имел в виду тебя; вряд ли ты виновата в том, что твоя страна такая, какая есть, — быстро добавил я. — И я точно также не могу ставить себе в заслугу достижения моей страны, к тому же, её нельзя прямо-таки назвать раем для всех. Просто неприятно, когда тебя называют отступником и угрожают за это смертью, вот и всё.

— Я всё не могу взять в толк, серьезно ты сейчас или врёшь мне, потому что ты сумасшедший, — сказала Джули, прищурившись. — Но мне кажется, ты веришь, что это правда.

— Это потому, что всё сказанное мной — правда, хотя мне сейчас нет от этого никакого прока, — ответил я, отмахнувшись от неё. — Не за этой решеткой, по крайней мере.

— Я бы хотела посетить твою страну, — сказала Джули. — Во всяком случае, там, наверное, будет получше, чем здесь.

— Там, где дом храбрецов, где свободных страна, — фальшиво и шутливо спел я.

— Что это? — спросила она. — Песня?

— Песня моей нации, — ответил я, не уверенный, поймет ли она данный концепт. — Что-то вроде восхваление королевской семьи, наверное, только в пределах всей страны, а не просто одного лидера.

Джули как-то странно посмотрела на меня. Как я и подозревал, «национальные» гимны не были здесь широко распространены. Концепция территории и народа как «нации» сама по себе на самом деле не существовала здесь, за одним или двумя заметными исключениями.

Я напел мелодию первых нескольких куплетов гимна США, вместо того чтобы напрямую спеть его. Джули молча слушала, глядя на ботинки. Когда я закончил, она выглядела задумчивой, но ничего не сказала. Я сомневался, что произвел на неё впечатление своим исполнением песни. Я скучал по дому до такой степени, что даже почувствовал тошноту, больше, чем когда-либо за всю мою военную карьеру. Ситуация становилась слишком странной.

В этот момент я принял решение.

— Ну на хер, мы бежим отсюда. Сегодня.

---

1) С фр. «друг».

Вернуться к тексту

Данная глава названа в честь предположительно правдивой истории о побеге группы смекалистых военнопленных из концлагеря, где каждый из них использует уникальный набор навыков, чтобы сбежать из-под колпака пленителей. Пожалуй, мне также следует посвятить эту главу Стиву Маккуину, хотя мало кто из читателей будет иметь представление, кто он такой.

Если заявится кто-нибудь, кто будет кичиться, что он из другого мира, можете попросить его объяснить, потому что я не собираюсь⁽¹⁾.

Принимая во внимание всё произошедшее, только такое название и кажется самым подходящим. Даже с кое-каким открытием, совершенным мною по ходу событий, которое, мягко говоря, отвлекало. В любом случае, наши задумки быстро переросли в побег только для меня и Джули, что само по себе увеличивало амбициозность моего изначального плана.

Джули быстро согласилась помочь мне, когда я рассказал ей общую идею. Что неудивительно, её участь, останься она в тюрьме, была бы незавидной. Хуже моей, если заявления Лысого не были просто запугиванием.

Сам план был прост: вырваться из камеры, сбежать из тюрьмы, двинуться на юг от города в сторону свободы. Естественно, я опустил ту часть, где я нахожу большой тайник с высокоразвитым оружием, который спрятал в пещерах, а затем пытаюсь вернуться домой. У моей сокамерницы вскоре тоже появится собственный план, хотя на тот момент мне не было известно даже намека на него.

После небольшого эксперимента мы были почти уверены, что сможем выбраться из камеры, если будем работать сообща. Острые края решеток камеры должны были изрезать наши руки в клочья, но нам не нужно было прикасаться к ним. Мы решили, что сможем поднять дверь, если вдвоем приложим весь свой вес, воспользовавшись толстой деревянной скамьей в качестве рычага, где мы выступим в роли противовесов.

Может быть.

Я видел, как это проворачивали раньше, но, возможно, тут мы шли на риск. Следующим делом было не попасться после того, как мы выберемся. Если сама дверь, которая рухнет на пол, не заставит сбежаться к нам весь замок, то другие люди в тюремном блоке очень вероятно помогут в этом. Выбраться отсюда ночью, пожалуй, будет не так уж и сложно. Тем не менее, всё это было простой частью побега; сложности наступали с тем, как нам достаточно быстро выбраться из города. Тут мы уже не могли уповать на одно только планирование.

Однако, учитывая, что мою лживую задницу, скорее всего, прикажут вздернуть на следующий день, а Джули грозят каторжные работы, тюрьма, а то и что-нибудь похуже, мы пришли к мнению, что у нас нет выбора, кроме как рискнуть. Но для начала мы решили дождаться наступления темноты.

Нас чуть не поймали, когда пришел Лысый, чтобы принести воду и еду, которая больше походила на дохлую крысу. У нас был план сохранить видимость моего сотрудничества, поскольку Джули сомневалась, что наш тюремщик согласится просто думать, что с ней разбираются. В какой-то момент, как сказала она, он обязательно заметит. Он был не из тех, кто оставляет всё на волю случая.

Я не думал, что тут это имело место быть, но согласился с её планом, хотя, честно говоря, всё ещё думаю, что в этом не было необходимости. В конце концов, я понравился этому придурку. Или, может быть, ему просто нравилось, когда люди выполняли его прихоти.

Как бы то ни было, ещё до того, как Лысый вперевалку появился в поле зрения с тарелкой, о его присутствии долго возвещали вопли остальных заключенных. Он даже помог нам, перекинувшись словечком с нашим большим другом в рогатом шлеме по соседству, что очень помогло с выбором времени.

К тому времени, когда он подошел к нашей камере, Джули лежала на спине на скамейке, её одежда была в притворном беспорядке, а я находился у неё между ног. Это звучит почти точно так, как и можно подумать. Мы притворялись, что «занимаемся любовью» в темноте. Это был неловкий опыт, моё собственное непосредственное влечение к ней было очевидным и делу не помогало. Как я уже говорил, её идея. Дети, не читайте эту часть.

Тем не менее, ей удалось достаточно эффективно помочь мне взять себя в руки.

Мадемуазель нанесла идеально рассчитанный и быстрый удар кулаком мне в лицо — всё как и планировалось. Чудо, что меня не пришибло сильно. Она наслаждалась этим слишком уж сильно, ухмыляясь ещё, когда кулак летел мне в лицо. Я отпрянул назад. Как я уже говорил, Джули не слабачка.

Несмотря на то, что это было не так больно, как в тот первый раз, я едва смог продолжить нашу постановку, снова с трудом застегивая пуговицу на брюках. На глазах выступили слёзы, и мне пришлось моргнуть, чтобы избавиться от влажности в уголках глаз. Кроме этого я задвигал челюстью так, будто что-то жевал, чтобы избавиться от возникшего онемения. Меня в этот момент посетила мысль, что неудивительно, что эти ушлёпки сами не занимаются этой грязной работой. У них, небось, полетят зубы, а то и глаза.

Наш тюремщик нашел это представление до одури забавным, по крайней мере, хохотал он от всего своего ублюдочного сердца. Моя сокамерница была права. В душе он был мелким извращенным тараканом, и то, что он только что увидел, вероятно, удержит его до утра.

— Вижу, у тебя тут всё на мази, — ухмыльнулся он, ставя чашку и тарелку на пол прямо за решетку. — Или, быть может, она дурит тебя, чтобы ты подошел поближе и она смогла вмазать тебе, как сейчас.

— Иди и выеби где-нибудь свинью, — ответила Джули на орлесианском, снова натягивая верхнюю часть своей рабочей рубашки на плечи.

— Осторожнее, деточка, это ты у нас походишь на свинью, — рявкнул Лысый, черты его лица исказились в усмешке. — Не будешь осторожничать, я могу случайно принять тебя за неё.

— Не-не, друг, — вмешался я, прислонившись к решетке, — она моя.

Это было дурацкая попытка защитить Джули, и мне хотелось пнуть себя за то, что я это сказал. Я даже толком не знал её.

К счастью, мой «друг», похоже, ничего не понял, восприняв это как моё стремление обладать её телом, а не прекратить издевательства над ней. В общем, улыбка Лысого вернулась на его лицо, как раз в пределах досягаемости пощечины. Я был уверен, что если я ударю его по одной из сторон лица, жир на нём пойдёт рябью. Схватить его и взять в заложники его пухлую тушку тоже проскакивало у меня в голове.

Искушение было велико, но шанс сбежать всё же перевесил.

— Думаю, в строптивости существует своя изюминка, — ухмыльнулся он мне. — До тех пор, пока она будет до конца ночи мучиться сильнее всех в Халамширале, мне плевать. Ей нужно понять, что её будет ждать, если она продолжит противиться. Не заговорит к утру, тогда нам придется отправить её на каторгу.

И внезапно наша задумка стала абсолютной необходимостью, если ещё не успела стать ею. Если у меня всё ещё оставался слабый шанс, что меня не повесят в тот же день, когда уличат в обмане, то вот время Джули, очевидно, истекло. Мне также пришло в голову, что знание местности тоже является ключевым фактором в намерении скрыться от властей

— Не то чтобы я куда-то собирался, — пожал я плечами, соглашаясь, чтобы он быстро свалил. — Я, наверное, всё равно завтра буду покойником.

Лысый кивнул и ушел, снова принявшись стучать дубинкой по решёткам камер, когда проходил мимо. Царёк своего замка, подумал я.

Выдохнув при его уходе, я повернулся обратно к Джули и уже открыл рот, когда внезапно для себя заметил кое-что, что могло влёгкую выдать нас. Или, быть может, эта сволочь заметила, но подумала, что это какой-то фетиш? По сей день я не уверен, как мы не попались или почему он решил закрыть на это глаза.

Суть проблемы: на Джули были надеты мои ботинки. На ногах, которые виляли в воздухе, когда появился Лысый, те маячили чуть ли не перед носом у него. Такое должно было вызвать неудобные вопросы.

Когда я поделился этим с Джули, она просто отмахнулась.

— Не думаю, что он смотрел на мои ноги, — с притворной скромностью произнесла она, садясь на скамью, чтобы заплести волосы в несколько косичек по бокам. — Хоть в чём-то у него нет интереса.

Я хохотнул, радуясь, что Лысого подвели его же извращения, и взял принесённую тарелку с «едой», когда Джули снова встала. Она подошла и с дерзкой улыбочкой схватила моё лицо, на мгновение заглянув в глаза, прежде чем осмотреть то место, куда ударила меня во второй раз.

Моё сердце забилось быстрее, и я, наверное, слегка покраснел, хоть изо всех сил старался сдерживать любую другую реакцию. Думаю, именно в этот момент я превратился из просто втюрившегося во влюблённого по уши. Увы, я падок на прекрасных женщин.

Джули, конечно же, обязана была подразнить.

— Знаешь, а ты, похоже, тогда правда наслаждался собой. Может, нам стоит попрактиковаться в нашем спектакле более углублённо, — сказала она, беря и сжимая мою руку, — когда обстановочка будет менее напряженной.

Она нарочито комично поиграла бровями.

Неотразимая идея, но в данный момент непрактичная.

— Тогда давай пригласим Лысого? — спросил я, не в силах сдержать шутку, указывающую на то, где мы находимся.

Джули покачала головой и слегка шлёпнула меня по щеке. Она всё ещё улыбалась, когда снова легла на скамейку.

В животе заурчало и я понюхал содержимое тарелки, которую принес этот ублюдок. Что бы это ни было, оно было гнилостным и походило на какую-то кашицу, приправленную красными специями. Я спросил свою сокамерницу, будет ли она это, на что она сообщила мне, что ничего не ела с момента заточения здесь. Сказала, что это опасно. Согласившись, хотя, вероятно, по иной причине, я выбросил эти помои в окошко.

На тот момент я был чертовски голоден. В последний раз я только завтракал, и то, это было два дня назад, в другом мире. Завтрак тот был классическим: бекон, сосиски, поджаренный хлеб с маслом, черный кофе. Некоторое время я мучил себя мыслями об этом, потягивая тепловатую и, скорее всего, грязную воду из чашки в попытке утешиться.

Орлесианская система правосудия, дамы и господа.

От нечего делать я сел в углу напротив скамейки у решетки и вздремнул на пару часов. Это было неприятно, но к тому моменту комфорт заставил бы меня проспать все двенадцать часов. Джули разбудила меня, когда на стражу пришел ночной охранник, а не приспешники нашего любимого вуайериста. Однако, поскольку остальные заключенные ещё не спали, насколько мы могли судить, наше время ещё не пришло.

Как только мы пришли к этому умозаключению, Джули попросила меня рассказать больше о моей стране. Я поведал ей о том, какие города посетил как у себя на родине, так и в других странах, рассказал ей о том, какие люди там живут, что можно найти в каждом из них, как именно я туда добирался.

Какое-то время Джули казалась очень заинтересованной этим, затем она спросила о еде — как я уже говорил, в моей стране можно найти все виды еды. Я отказался отвечать на этот вопрос, просто был слишком голоден, чтобы думать о чём-то съестном. Наверное, то был её способ справиться с голодом: намеренно провоцируя его, чтобы он не подкрался к ней незаметно.

Наконец, мы услышали звук храпа — пришло время бежать. Ночной охранник совершил последний обход, а потом скрылся за дверью в конце коридора, чтобы почитать или заняться чем-нибудь менее гигиеничным, вероятно, в караулке, которую я видел по дороге в суд. Невозможно было точно сказать, спали ли все заключенные, но, по моим подсчетам, была полночь.

Джули сама глянула в конец коридора и кивнула мне, говоря, что там определенно никого. Я схватил скамью, перевернул её и подтащил к двери, поместив одну из её опор под нижнюю из перекладин. Всё устройство представляло собой простой рычаг. Когда мы готовились надавить на него, я не мог не усмехнуться над определенной иронией. Моя спутница повернулась ко мне, удивляясь, что я находил здесь такого забавного, и немного боясь, что я привлеку внимание своей внезапной эмоциональной вспышкой.

— Знаешь, кто подкинул мне эту идею? — прошептал я. — Судья. Он сказал, у меня не осталось никаких рычагов воздействия.

Этот человек то ли подал мне эту идею, то ли напомнил мне о ней, поскольку однажды я видел её в фильме.

Мы вдвоем тихо хихикнули и навалились всем весом на скамью, поднимая дверь вверх с петель. Оглядываясь назад, я понимаю, что это была не такая уж смешная шутка, как многие из тех, что мы рассказывали друг другу, но напряженный момент сделал её такой. Как ни странно, тогда я испытывал больше предвкушения, чем в первый раз, когда вступил в бой.

Металл жалобно застонал, внутренняя часть петель начала слетать со штифтов двери, а засов замка соскочил с боков. На мгновение я подумал, что дверь застрянет на самом верху. Я испугался, что у нас не получится, оперся коленом на скамейку и оттолкнулся от ближайших прутьев, положившись на свой вес и прилагаемое давление, чтобы сдвинуть эту штуку.

Наконец дверь слетела с петель, и мы вместе со скамейкой полетели на пол. Вся решётка опрокинулась наружу и врезалась о дверной косяк склада; какие-то несколько секунд по всему коридору раздавался пронзительный звон, сравнимый с церковным колоколом. Я вздрогнул от шума, но звон быстро сошел на нет.

Мы с Джули радостно переглянулись. Шаг первый выполнен, проще простого. Теперь наступает опасная часть.

Я правда должен сказать, что наш план был таким же дерзким, как притаившийся в нужнике Ворон.

Мы бросились прочь из камеры, но вместо того, чтобы побежать со всех ног из этого трижды проклятого места, схватили упавшую решетчатую дверь. Вернуть её обратно на место стоило нам немалых усилий, а работать приходилось быстро. Взяв с двух сторон, мы поставили её как можно ближе к тому месту, где она находилась раньше, держа при этом подальше от петель. Много кряхтения и пролитого пота спустя, мы смогли плотно приладить дверь к косяку.

Любому, кто не будет присматриваться, покажется, как будто ничего и не произошло.

Приготовившись, мы ждали неизбежного. Проснулись другие заключенные, они повысовывали головы через прутья своих камер, чтобы посмотреть, что за шум, по ходу выкрикивая вопросы в нашу сторону. Я последовал их примеру, притворившись, что занимаюсь тем же самым, хотя был совершенно уверен, что наш рогатый друг из соседней камеры видел, как мы выходили из нашей камеры. К счастью, он держал рот на замке, когда в наш блок впопыхах вбежал ночной охранник.

Охранник яростно завязывал пояс с свисающими с него дубинкой и длинным кинжалом вокруг своего черного балахона, явно натянув тот после того, как вскочил с койки.

— Что, во имя сисек Андрасте, это был за шум? — заорал он. — Лучше кому-нибудь из вас признаться мне, или, не приведи Создатель, я задушу вас своими же...

В общем, вы поняли. Он ещё некоторое время продолжал свою тираду, поправляя балахон и размахивая кулаком. Джули от души смеялась над этим представлением, в то время как я был слишком поглощен тем, что мне предстояло делать дальше.

— Эй! — крикнул я в коридор, как только охранник оказался достаточно близок, чтобы услышать сквозь вопли заключенных, поливающие грязью его мать. — Это раздалось из склада.

Я протиснулся через решетку и указал на дверь, где хранились мои вещи.

Охранник выругался себе под нос, и поплелся к указанной комнате, бурча, что-то о том, что это место разваливается на части. Блеф сработал.

Дурачок шёл по коридору к складу и, придерживая факел и размахивая связкой ключей, принялся искать нужный ключ, чтобы отпереть дверь. Я внимательно смотрел, как он просматривал каждый из них, бормоча при этом о сдирании кожи с людей заживо. Джули схватила меня сзади за руку, чтобы подбодрить. Проходя мимо камеры нашего соседа, он наконец нашел что искал.

Я запомнил, каким ключом он отпирал дверь. Вскоре я в ответ сжал руку моей спутницы, чтобы показать, что теперь знаю, что нам нужно.

Этот охранник правда, должно быть, ещё не полностью проснулся, потому что начал громко и неуклюже стучать ключом по пластине замка, вместо того чтобы вставить его. Это дало нам возможность снова убрать нашу дверь с дороги так, чтобы нас не услышали.

Мы с Джули сразу же кинулись действовать. Мы бросились на этого охранника сзади настолько жестоко, насколько это вообще было возможно, не давая ему шанс достать дубинку или кинжал из-за пазухи. Первый удар рывком ему в спину пришелся от вашего покорного слуги; после него охранника отбросило вперед к ближайшей стенке, чему с выкриками явно обрадовались другие заключенные. Я поморщился, но не от боли, а от шума, который издавали последние. Они что, хотели, чтобы их всех застукали?

На пол упал факел, и, увидев, что охранник протянул руку, чтобы схватить его и замахнуться им на нас, я пнул факел в сторону, чтобы он не смог им воспользоваться. Бо́льшую часть остальной работы сделала Джули, принявшаяся фигачить его кулаками в челюсть, живот и шею. Она заранее обернула немного кожи от своей одежды вокруг кулаков, чтобы уберечь их от синяков, и это явно было умно с её стороны.

Руки охранника продолжали тянуться к оружию, но следующий удар моей сокамерницы заставил их отдёрнуться к лицу, в попытках хоть как-то защитить себя. Без доспехов или каких-либо боевых навыков он сдался после шести или семи ударов: либо мёртвый, либо тяжело раненный. Он весь был усеян синяками и залит собственной кровью, и то, это лишь то, что я мог видеть через открытые части его одежды.

Вышло, наверное, немного чересчур, подумал я, но моей новоиспеченной подруге явно нужно было выпустить пар. Когда с этим было покончено, я похлопал её по плечу, пока она глубоко вдыхала и выдыхала. Она поймала мою руку и накрыла её своей. Она оценила этот жест.

— Эй вы, выпустите нас! — окликнул нас заключенный, причем ему это удалось наполовину криком, наполовину шёпотом. — Даже не думайте бросать нас в этих забытых Создателем камерах!

От такой наглости мне захотелось сделать обратное, несмотря на всю мою доброту.

— Мы не бросим вас, только прошу, не шумите, и мы вас выпустим! — ответил я. — Предупредите нас, если кто-то зайдет.

Раз уж они хотели выбраться, то извольте и поработать.

Один из них махнул из конца коридора тюремного блока, показывая, что они так и поступят, и я сразу почувствовал облегчение. Надежность наших товарищей по заключению была фактором, который мы никак не могли учесть, но все в этом блоке, очень вероятно, сидели тут за более тяжкие преступления, чем просто уклонение от ареста. Что они точно не собирались делать, так это делать ставку на выдачу нас властям.

Я поднял связку ключей и потянулся к упавшему кинжалу охранника, который потом передал Джули. Она взяла длинный кинжал в руку и принялась быстро обвязывать вокруг своей талии забранный с тела охранника пояс с ножнами, пока я тем временем занимался следующей частью нашего плана. У Джули не было никаких угрызений совести по поводу того, чтобы проткнуть кого-нибудь кинжалом, поэтому она со спокойной душой намеревалась взять его с собой. Что касается дубинки, Джули с презрением отбросила её в сторону, и та с деревянным стуком упала на каменный пол.

С некоторым волнением я выбрал ключ от двери склада, молясь, чтобы он оказался правильным. Господь, должно быть, услышал меня в тот день. Ключ плавно скользнул внутрь и открыл замок, несмотря на то, что для поворота потребовалось некоторое усилие. Дверь со скрипом распахнулась, открывая большое помещение с множеством сундуков и громадных ящиков, едва различимых в свете теперь горящего факела.

— Где твоё? — спросила Джули. — Моё лежит в вон том углу. Там немного, но всё равно хотелось забрать свои пожитки, если ты понимаешь, о чём я.

Я обдумал ситуацию, окинув взглядом помещение.

— Мы откроем все сундуки, — сказал я, вспомнив полдюжины заключенных, ожидающих освобождения. — Возможно, с этим потребуется помощь. Не думаю, что у нас получится вскрыть все ящики без лома, у нас на это просто нет времени.

Моя спутница кивнула, и мы начали стараться открыть сундуки. Первым мы открыли тот, в котором, как оказалось, лежали вещи Джули; она забрала оттуда пояс с инструментами и сумку, подтверждая свою профессию какой-то мастерицы. Внутри также лежала куча свернутых бумаг, которые, как я догадался, были материалами её дела.

Джули подожгла их факелом того охранника перед тем, как вложить его в подставку, прикрепленную к стене. Она улыбалась, наблюдая за тем, как доказательства её преступлений сгорают в огне. Я ничего не говорил, не было никаких причин забирать их, и, вероятно, в тот момент это было для неё чем-то вроде ритуала. Я сомневался, что с этим исчезли записи с её налоговыми долгами, и это заставило меня задуматься о записях о моей собственной деятельности.

В следующем сундуке лежали большой лук, два колчана со стрелами, какая-то баночка с краской, большой изогнутый кинжал и громадная кожаная сумка с инструментами для выживания внутри. Никаких документов. Мне стало интересно, для чего нужна эта краска и кто её владелец. Я потянулся, чтобы проверить баночку, но на самом деле в тот момент у меня просто не было времени обдумывать это, поэтому я вернул её на место.

Я повернулся к Джули, чтобы узнать, хочет ли она лук. Поскольку я на самом деле никогда не пользовался им, то и не хотел утруждать себя его ношением. Она покачала головой.

— Если кто-нибудь увидит, что мы ходим с луком, то нас остановят, — прошептала она, — оставь его.

В итоге мы оставили второй сундук нетронутым; моё снаряжение, как я считал, в любом случае было лучше.

Мы подошли к третьему сундуку. Я открыл его и обнаружил внутри всё, что у меня забрали. Я вздохнул с облегчением, мое настроение значительно поднялось от картины передо мной. Мой рюкзак был не тронут, как и моя разгрузка с патронташем. Даже запасная бутылка с водой всё ещё была полна.

Но самое главное, там лежали моё оружие и амуниция к нему. Там же, рядом, прилагались записи от Золотушки — как свезло — и я собирался пролистать их, как только будет безопасно. Я вытащил разгрузку, а также сапоги Фрейзера и надел их, пристегнув ремни от первого к себе. Джули с любопытством наблюдала за мной, а я радостно посмеивался про себя.

Я помню, как думал обо всех этих самодовольных ушлёпках, которые оскорбляли и плохо обращались со мной с момента моего появления в этом мире, и о том, как я заставлю их обмочиться от страха, если когда-нибудь увижу снова. Вот такая тогда была ночка.

К несчастью, мои мысли о страшной мести были прерваны звуком срывающейся с петель двери другой камеры. Та абсолютно внезапно врезалась в стену или рухнула на пол снаружи. Мы с Джули удивленно переглянулись. Звук выломанной двери, отодвигаемой в сторону по каменному полу, эхом разнесся по всему блоку.

Не зная, какой маньячила только что оказался на свободе вместе с нами, я быстро выхватил из ящика своё огнестрельное копьё, проверил, заряжено ли оно, и большим пальцем снял его с предохранителя. Сапоги с минуту стучали по камню, прежде чем наш гость нырнул в низкий дверной проем и вошел в нашу комнату, освещенную факелом.

Это явно была женщина.

Тут сомневаться не приходилось, учитывая её... достоинства... выражаясь вежливо? Она была одета в перекрещивающуюся двойную ткань из ярко-белых полосок, с красными краями на шее и на груди. Одежда оставляла её живот, плечи и, предположительно, бо́льшую часть спины обнаженными.

На талии, окромя черных штанов, у неё висела другая полоска бело-красной ткани, а заканчивалось всё внизу тем, что я могу описать только как дальние родственники моих сапог на её ногах. Её глаза фиалкового оттенка были настороженно широко раскрытыми, кожа выглядела серебристо-серой, а волосы до плеч были бело-русыми. Она была выше меня как минимум на десяток сантиметров. У неё было атлетическое телосложение; она выглядела так, словно могла пробежать двадцать миль, а потом ещё найти силы подраться.

Тут в моей голове скользнула мысль, что это была та самая обитательница соседней с нашей камеры, только теперь без плаща — а всему виной одна конкретная деталь в ней. Два самых настоящих рога, которые росли по бокам её головы, изогнутые, гладкие и черные. То, что я раньше принял за шлем, на самом деле было частью черепа этой женщины.

Это была моя первая встреча с кунари.

Таких точно не водилось на Земле. Я, готовый стрелять, поднял огнестрельное копьё и сделал шаг назад, когда мои глаза были на грани того, чтобы вылезти из орбит. Стоявшая у меня за спиной Джули снова вытащила кинжал и направила его на нашу гостью.

Серокожая женщина тут же примирительно подняла перед собой руки, настороженно глядя на нас обоих. Я не уверен, пыталась ли она успокоить нас, не шевелясь, но её молчание, а также признание того, что я направлял в неё оружием, вызвало противоположную реакцию. Мне нужно было спросить.

— Что, во имя господа бога нашего, ты такое? — рявкнул я. — Отвечай сейчас же.

Женщина с рогами наклонила голову набок, смотря на меня так, как будто я был недалёким. Она взглянула на Джули, которая в тот момент потеряла дар речи, перевела взгляд на моё оружие, а потом снова на меня.

— Я подслушивала ваши разговоры, — сказала рогатая женщина с непонятными, но приятным хрипловатым акцентом, — каждое слово с момента твоего прибытия, Сэм Хант.

Я быстро выдохнул, от чистого раздражения.

— И что, ты просто решила не ждать, пока я открою камеры? — спросил я, больше не утруждая себя шёпотом. — Чтобы немного поболтать о том, что я пришелец, в этой кладовке?

Женщина оставалась спокойной, несмотря на моё раздражение.

— Я не могла рисковать, что вы откажетесь выпустить меня, — объяснила она. — Я так понимаю, ты впервые видишь кого-то из кунари?

— Я сама впервые вижу кунари, — вмешалась Джули, обращаясь ко мне. — Они — захватчики, которые хотят занять наши земли и отвратить нас от учения Церкви. В прошлом у нас была большая война против них, и некоторые страны всё ещё с ними воюют.

Мне совсем не понравилось, как это прозвучало... Но я сомневался, что мы находились где-то рядом с линией фронта. В противном случае Джули упомянула бы об этом. Хотя стоит сказать, то, что эта женщина считалась врагом Орлея, лишь подняло её в моих глазах.

Тем временем, нашу гостью, по-видимому, не смутило прозвучавшее описание её народа.

— Твои слова недалеки от правды, — мягко сказала рогатая женщина. — Я собственными глазами видела, как такое происходило.

Моя хватка на оружии усилилась, я думал, как дальше поступить.

Я мог бы просто изрешетить «кунари» своим огнестрельным копьём и сбежать из тюрьмы, перешагнув её хладный труп. Но это показалось мне немного грубоватым, учитывая, что она тоже была заключенной и не оказывала никакого сопротивления. К тому же, солдатам моей страны не пристало так поступать.

Тем не менее, оставлять её тоже не вариант, она подслушала слишком много, но всё же я почему-то думал, не полагаясь на логику. Она была настолько необычной, что я держал её на мушке своего оружия. Она взглянула на моё оружие так, словно оно не показалось ей чем-то странным. Что само по себе было странно. Она думала, что я маг, хотя и подслушивала наши разговоры?

— Можешь уже опустить оружие? — спросила она. — У меня нет никаких злых намерений. На самом деле, даже обратное. Обещаю.

Сложив её личность как известного врага страны, в которой я находился, а также религию этой самой страны, то, что эта женщина не пыталась наделать глупостей и нашу общую проблему с пленением, я пришел к решению, что верю ей. Я неохотно стиснул зубы и опустил огнестрельное копьё. Она не проявляла какой-либо враждебности, и, честно говоря, если и слышала всё, что я рассказал Джули, не подумав, по итогу, что я сумасшедший, то точно заслуживала хотя бы осторожного сомнения. Ну или с ней можно было разобраться позже.

— Я поверю тебе на слово, что ты не желаешь ничего плохого, — сказал я. — Мы уходим, и раз уж ты слышала о том, кто и что я... Нам не помешает помощь.

Я показал большим пальцем через плечо и отступил в сторону, пропуская её в комнату. Она опустила руки и быстро прошла мимо, направляясь ко второму сундуку с луком. Это было объяснимо, у неё определенно имелись мускулы для такого большого лука.

Мы с Джули внимательно следили за ней и тем, как она копается в сундуке, прежде чем в некотором замешательстве переглянуться. Мы быстро вспомнили, что вообще-то пытаемся сбежать. И хотя прогулка с огромной лучницей могла скомпрометировать нас так же легко, как Джули, возьми она этот лук, по крайней мере эта кунари выказывала хоть какие-то намёки навыков стрельбы из лука.

Следуя остальной части плана, я принялся запихивать записи писца Золотушки в свой рюкзак, чтобы затем вытащить тот из сундука и взвалить себе на спину. Он был тяжелым и громоздким, но волочить его по земле тоже не вариант.

Тем временем Джули проверяла коридор, чтобы убедиться, что там всё ещё никого нет, а я между тем проводил руками по своим ремням, чтобы убедиться, что боевой нож, боеприпасы и различные гранаты никуда не делись. Закончив с этим, нам оставалось только спрятать наши пожитки. Я огляделся, и мне в голову пришла идея.

— Тут найдутся какие-нибудь накидки? — спросил я. — Их же здесь должны держать, нет?

Была, конечно, середина лета, но не важно, Земля это или Тедас, я как-то сомневался, что охранники позволяют заключенным замерзать до смерти зимой. Во всяком случае, не раньше, чем все эти говорливые адвокаты получат возможность выступить с речами по их делам.

Джули снова схватила со стены факел и принялась спешно искать, быстро обнаружив полку с большими шерстяными одеялами. Сойдёт, решил я, и накинул одно такое себе на плечи и рюкзак, чтобы скрыть свое лицо и выделяющуюся одежду.

Обе моих спутницы последовали моему примеру; для этого Джули вложила свой новый кинжал в ножны, а кунари надела одеяло поверх своего смехотворно откровенного наряда. Последняя меня интересовала больше всего по очевидной причине, но также и по более важной.

Она была первым не-человеком, которого я повстречал.

— Ты, как тебя зовут? — спросил я нашу новую спутницу.

Мгновение кунари как будто бы колебалась, её губы поджались, пока она думала, как ответить.

— Я была Тамассаран, — сказала она, — но теперь у меня нет имени, я стала Тал-васгот.

Естественно, я вообще был без понятия, о чём она. Я неправильно понял, что ранее её звали Тамассаран. Я не знал о культуре кунари в отношении имен. Было ли Тал-васгот её новым именем, или она была безымянной? Было ли это титулом, рангом? В тот конкретный момент я не потрудился узнать более подробный ответ. Как и другая наша подельница.

— Ладно, Тэм, ты поможешь нам выбраться отсюда? — спросила Джули, опережая меня. — Потому что я не хочу больше ни минуты оставаться в этом месте.

Джули, естественно, не тратила лишнего времени на раздумывания.

«Тэм» вполне могло сойти за имя, на этом мы и порешили. Женщина-кунари, по-видимому, тоже была довольна своим новым прозвищем.

— Этого я и хотела с самого начала, — ответила Тэм, звуча на этот раз более оживленно. — Вы куда-то пойдете после того, как мы сбежим. Я бы хотела пойти с вами.

В этот момент мне пришлось подавить желание проехать рукой по своему лицу.

— Тогда, блин, надо было с самого начала это сказать, — ответил я. — Я чуть было не убил тебя.

— Извините, мне казалось это очевидным, — сказала Тэм, впервые улыбнувшись. — Можешь убить охранников. Они заслужили это.

На её лице красовалась улыбка убийцы, когда она произносила последнюю фразу. От этого у меня по спине пробежали мурашки, но в одном я был уверен наверняка: с ней моя уверенность в побеге намного выше, чем без неё.

Наконец, мы с моими новоиспеченными подругами вышли из комнаты хранения, проскользнув мимо двери камеры Тэм, лежащей отброшенной и подпёртой к стене коридора. Я заглянул внутрь и увидел, что она тоже использовала скамейку в качестве рычага. Я на мгновение задумался, как много она слышала, когда мы подходили к следующей камере. Скользкий Парень Номер Раз стоял впритык к двери от своей камеры.

— Откройте уже, чё вы, сука, так долго?! — требовал он, махая нам подойти ближе. — Выпустите меня уже отсюда, сволочи!

В ответ на такую наглость Тэм вытащила свой кинжал с изогнутым клинком и шагнула вперед. Скользкий Парень Номер Раз, будучи намного меньше ростом и безоружным, отскочил от решетки камеры. Внезапно мне эта женщина начала понемногу нравится. Неприятности, которые она пресекла в зародыше, вполне могли привести к тому, что нас всех обнаружат, и она была достаточно умна, чтобы предвидеть это за милю.

Впрочем, меня все ещё поражали её рога, в то время как у Джули, похоже, имелась та же проблема, хотя и по другой причине. Я сделал себе засечку в голове побеседовать с ними потом. Очевидно, мне нужно было узнать много всего, если я собирался держать их рядом с собой, и неважно, какими красивыми они мне казались.

Несмотря на то, что ради общего блага было бы лучше оставить такого человека за решеткой, его побег мог послужить нам отвлечением внимания, и это сыграло бы решающим фактором для нас уже в нашем побеге. Беря во внимание то, как было темно и как мы были укрыты одеялами, этот парень за решеткой всё равно не смог бы нас опознать.

— Прикуси язык, или я оставлю тебя здесь, — сказал я назойливому заключенному, отпирая его дверь и переходя к следующей камере. — Не выходи, пока мы не выйдем за дверь, или она выпотрошит тебя, как рыбу.

Тэм покрутила между пальцами кинжал, чтобы, так сказать, подчеркнуть угрозу. Парень согласно закивал, приковывая свою задницу к дальней стене рядом с бойницей.

Остальные заключенные были гораздо менее требовательны, отступая назад от решетчатой двери, как если бы мы были охранниками, открывающими их камеру; они выходили оттуда только тогда, когда мы освобождали пространство вокруг двери. Трое или четверо заключенных, кажется, собрались в дюжине шагов от нас, очевидно, размышляя, что делать дальше. Помня о том, что чем больше из них успешно выйдет на свободу, тем выше будут наши шансы, я бросил им оставшуюся связку ключей размером с сундук.

— Вот, забирайте свои вещи и убирайтесь отсюда как можно тише, — сказал я, указывая на дверь в противоположном конце от той, которую я планировал использовать. — И если мы когда-нибудь пересечемся на дороге, просто проходите мимо.

Хотя не то чтобы они знали, как выглядит мое лицо.

Все они дружно закивали, как стадо цыплят, подобрали ключи с пола и спустилась вниз в комнату хранения. Довольный проделанной работой, я вспомнил планировку тюрьмы за дверью, через которую меня привели в здание суда, и отпер её.

Перво-наперво вверх по винтовой лестнице. Там находились помещения охранников, а также комната для документов. Двери в казарму были закрыты, хотя днём, когда я проходил мимо них, они были открыты; в общем, я подал знак Джули и Тэм вести себя абсолютно тихо, когда мы проходили мимо. Мысль, что охранники внезапно проснутся и повыбегают из своих комнат, чтобы прикончить всех нас, наполнила окружающих воздух, затрудняя каждое наше движение и звуки, но мы без происшествий миновали шесть или семь дверных проемов перед лестницей к выходу.

Мы с Джули уже обсуждали, что будем делать, если зайдем так далеко.

Помещение с документами, где, как я думал, хранились досье на нас обоих, находилось прямо рядом с лестницей. Мы планировали уничтожить все записи о нас, поскольку они были последним известным для нас доказательством того, что мы когда-либо находились в этом месте. Джули указала на дверь, и я кивнул. Она медленно открыла её, пока Тэм стояла на стрёме, а я следил за винтовой лестницей.

На полках ряд за рядом лежали свитки и стопки бумаг, схожим образом были заполнены письменные столы. Определенно что-то важное, поскольку на нескольких открытых документах, которые я мог видеть, были промаркированы тем же виденным мной ранее в зале суда барельефом с женщиной с солнцем позади неё.

Джули начала рыться в файлах в поисках своего дела, но я остановил её тихим смешком. Возможно, наши файлы было бы легко найти, но существовал ещё более простой способ справиться с этой задачей. Я жестами сказал Джули и Тэм выйти из комнаты, а затем подошел к ним поближе, чтобы сказать им, не разбудив при этом всё здание.

— Будьте готовы быстро спускаться по лестнице, — сказал я вслух, едва слышно. — Я тут разберусь.

Джули с сомнением посмотрела на меня, когда они с Тэм глядели мне в спину, пока я возвращался в комнату с документами. За минуту я стащил с полок на пол как можно больше бумаги, сложив их все вместе посреди комнаты в красивую пирамиду из горючего материала. Когда я оказался удовлетворён собравшейся горкой, я вышел из комнаты и приготовился бежать, одновременно снимая с пояса выбранное мной орудие.

Это была термитная зажигательная граната, предназначенная для уничтожения предметов в небольшом замкнутом пространстве с помощью расплавленного металла и тепла. Если всё ещё непонятно, насколько горячая это штука, вспомните антиванские гранаты. Тут даже драконье дыхание и рядом не стояло. Такой вещью можно без проблем расплавить кусок металлической пластины толщиной более метра. Можете легко себе представить, как быстро распространится пламя в комнате, заполненной бумагой, деревянными полами и полками.

У меня имелось при себе только два таких полезных маленьких устройства, но мне нужно было с полной уверенностью уничтожить то, что находилось в этой комнате. В противном случае мы бы никогда не избавились от охотников за головами, которые, как я предполагал, могли бы преследовать нас с помощью имеющейся там информации.

Я с немалым удовлетворением бросил это орудие внутрь, предварительно сняв чеку с него, и наполовину прикрыл дверь. Я услышал, как моя граната с шипящим звуком взорвалась, и принялся торопить Тэм и Джули спускаться по лестнице. По мере того, как мы шевелились, начал распространяться дым, но я не слышал никаких криков, поднимающих тревогу. Мы спускались и спускались, на три этажа, если быть точным, пока не достигли последнего отрезка коридора, ведущего во внутренний двор. Мы были почти свободны.

Так было до тех пор, пока из-за угла не вышел Лысый, и тот не врезался в меня. Мысли, которые в тот момент проскочили у меня в голове, нельзя озвучивать в приличной компании. Он как будто отскочил от меня, чуть не упав при этом на спину и покачиваясь, как пьяный. Возможно, так оно и было, теперь, когда я задумываюсь об этом.

— Что за... Ты! — сказал он.

Не самый смышленый парень в округе, это уж точно. Не был он также и самым быстрым, и это дорого ему обошлось.

Передо мной быстро встала готовая напасть Тэм. Она вонзила свой кинжал в живот тюремщика, другой рукой зажав ему рот с такой силой, что его голова ударилась о стену. Я не мог не вздрогнуть, когда она медленно потянула лезвие вверх, открывая длиннющую рану на нём от пуза до грудины, после чего плавным движением вытащила кинжал. Затем она пронзила ему горло, чтобы уж точно заставить его замолчать; после она вытащила кинжал и отошла в сторону, чтобы избежать того, что произойдёт дальше.

Глаза Лысого закатились, и он упал в лужу собственной крови.

За свою жизнь я повидал достаточно жестоких вещей; я видел, как людей сжигали заживо или обезглавливали, но я ещё никогда не видел такой смерти.

Вслед за этим кунари оттащила тело покойника за ногу в боковую нишу, как будто это был мешок с зерном, хорошо спрятанный в тени, прежде чем вернуться с тем, что, как я думаю, было простыней. Она швырнула ту на землю и впитала им всю кровь, пошаркав ногой. Когда она убедилась, что бо́льшая часть улик была убрана, она отбросила простынь в ту же нишу, на изуродованное тело Лысого.

Мы с Джули просто уставились на Тэм, когда она вытирала клинок от крови, прижимая его с обеих сторон одеялом, обернутым вокруг неё, и пропуская его сквозь пальцы.

— Он грозился изнасиловать меня, — тихо сказала она, — он заслуживал участи похуже.

Джули посмотрела на кунари с новым уважением во взгляде, широко раскрыв глаза. Тэм посмотрела в ответ, понимая, что своим поступком заработала серьезные очки к расположению. Несмотря на мою собственную смесь ошеломленного молчания и веселья — беря в расчет мои не слишком добрые намерения по отношению к этому конкретному человеку — Джули, очевидно, повидала много насилия в прошлом. И я не был удивлен. В конце концов, она была простолюдинкой в стране с абсолютной монархией, тут не сказать чтобы уважают жизнь обычного люда.

Это убийство также раскрыло характер Тэм: жестокая по отношению к врагам, но готовая рискнуть ради потенциальных союзников. Пока я не предам её, подумал я, меня она не тронет, и чем дольше я думал об этом, тем больше мне хотелось заиметь такого спутника в дорогу. Правда, если Тэм согласится присоединиться к нам после того, как мы покинем город. Как оказалось, она решительно потребовала, чтобы мы взяли её с собой, но это произошло чуточку позже.

Обе женщины ждали моей реакции на убийство, боясь, что я каким-то образом не принимал этого. Их тревоги были напрасны.

— Кажется, я уже говорил, что он был самым отвратительным человеком, которого я когда-либо встречал, — сказал я, пожав плечами. — Не о чем тут горевать.

Джули ухмыльнулась на это, в то время как Тэм вложила кинжал в ножны и отвернулась к выходу. Тот был открыт менее чем в двадцати шагах.

Зазвенели колокола, эхом разносясь по улице, откуда-то сверху донеслись крики на орлесианском.

Не кидаясь бегом к воротам, что, возможно, было бы естественным порывом, заслышав сигнал тревоги, я вместо этого жестом попросил девушек немного обождать. Они так и поступили, тем временем снова вытаскивая оружие, пока я слушал и пытался понять, обнаружили ли нас.

Это было трудно сделать из-за звона колоколов, но я уловил несколько слов. К счастью, те, кто кричал, вопили о пожаре, а не о сбежавших заключенных, как я надеялся. Зная их презрение к обвиняемым, я был уверен, что они не потрудятся проверить заключенных, пока не погаснет пламя, чем дадут нам и другой группе чуть больше времени на побег.

Так как охранники, скорее всего, сами в скором времени будут выбегать из здания, мы поспешили к воротам, ведущим к выходу из внутреннего двора.

На другой стороне из сторожки вышли люди, которые, по-видимому, были городскими стражниками, однако мы с девушками спрятались за основанием большой статуи, когда они пробежали мимо нас, мчась помочь потушить пожар. Никто другой тоже не обратил на нас никакого внимания, когда мы выскользнули из тюремного комплекса на улицы самого города. Они и представить себе не могли, что мы сбежавшие заключенные. Или, быть может, их главной заботой в тот момент был только разворачивающийся пожар.

Как бы то ни было, мы, завернувшись в одеяла, без происшествий прошли сторожку у ворот в хаосе момента. И вот так мы сбежали, не имея ни малейшего представления о значении того, что привели в движение.

Я так ни разу и не оглянулся на то адское пекло, которое сам же и создал.

---

1) Данная глава имеет то же название, что и фильм «Большой побег» (The Great Escape) 1963 года, где в главных ролях снимался Стив Маккуин.

Вернуться к тексту

Покидая двор тюрьмы, я намеренно приглядывался к окружению, а к запахам — по необходимости. По мере приближения к городу улицы превращались из гладкого булыжника на широких бульварах в грубую смесь грязи и камня.

Вместо виданных мною ранее сверкающих зданий из белого мрамора строения сменялись ветхими деревянными домишками, причем какие-то из них были построены слишком высоко, чтобы быть безопасными. Уличного освещения было очень мало, если оно вообще было, за исключением разве что света свечей или ламп, просачивающегося из домов, магазинов или случайных таверн. Все на улице, казалось, ходили в капюшонах и занимались строго своими делами.

Смрад на улице определенно отдавал сырыми сточными водами, из-за чего я был несказанно рад тому, что взял в качестве запасной пары обуви сапоги Фрейзера, иначе нам с Джули пришлось бы подбросить монетку за единственную оставшуюся пару. Атмосфера тотальной обездоленности была абсолютно невыносимой, пока мы успешно совершали наш побег.

Халамширал являлся, пожалуй, худшими трущобами, которые я когда-либо видел, а это о чём-то да говорит, учитывая, где я побывал незадолго до появления в Тедасе. Они определенно могли посоперничать со многими бедняцкими кварталами, о которых я слышал дома.

Как только мы оказались как можно дальше от оживленных улиц и тюрьмы, я отвел двух своих спутниц в сторону, чтобы спланировать наш маршрут из города. Мы нырнули в скрываемую многими тенями подворотню и быстро скучковались, чтобы никто не услышал нас.

— На южную дорогу есть ворота? — спросил я, адресуя вопрос Джули. — Просто я ничего не видел, когда меня приволокли сюда.

— Да, оттуда идёт главная дорога на юг, — ответила она. — Мой дом в той же стороне, хотя дорога до него займет три дня езды отсюда.

Мой тайник находился в дне пути в том же направлении. Я исходил из предположения, что никто на Земле так и не понял, что со мной стряслось, что, наверное, было наиболее вероятным, так как, очевидно, что они больше поверят тому, что нас сбили, а не телепортировали куда-то. Впрочем, рано или поздно они поймут, что произошло что-то ещё, и кто знает, может быть, путь, по которому я попал сюда, всё ещё будет открыт. Быть может, они могли бы прислать помощь. Существовал только один способ узнать — подождать.

Что подводило к неизбежному вопросу.

— Если мы доберемся до твоей деревни, там будет безопасно? — спросил я. — Мы сможем там спрятаться?

— Нам не придется прятаться, наш лорд... знает меня, — продолжила Джули. — Я была схвачена рыскающими по округе сборщиками налогов, они приходили примерно каждые два месяца. Прямо сейчас лорд ничего не может поделать с ними.

Что означало, меня как минимум два месяца никто не будет донимать. Я думал, что как раз столько времени понадобится моей помощи, чтобы прибыть. Я также начал думать о прикрытии, которое мог бы использовать, и о том, что я мог бы сделать, чтобы зарекомендовать себя так, чтобы на меня никто не косился с подозрением. Я хмыкал и бормотал про себя, когда Джули снова заговорила.

— Всё нормально, у меня есть дом, — сказала она, с привычной непосредственностью хлопая меня по плечу, — тебе не придется прятаться в сарае.

Джули слишком уж позитивно отнеслась к этой идеи. Моя бровь сама собой приподнялась.

— Спасибо? — неуверенно сказал я. — Хотя как ты объяснишь моё присутствие?

Джули поджала губы.

— О, у меня есть идейка, — туманно ответила она.

Джули сдержала своё слово. Хотя это было так же излишне радикально, как и её последний план по отводу подозрений, но, как оказалось, цель здесь стояла совсем другая.

Удовлетворенный на данный момент и помня о времени, я повернулся к Тэм.

— А что насчет тебя? Тебе куда-то нужно? — спросил я. — Куда бы ты ни пошла, ты будешь выделяться.

По ряду правильных и неправильных причин. То же самое можно было сказать и обо мне, да и о Джули тоже, не живи она в этих краях.

— Я иду с тобой, — твердо ответила Тэм. — Ты ведь собираешься домой, так?

— Если получится, — ответил я, уже понимая, куда она клонит, — тут я сам даже не уверен.

Тэм ни разу не смутилась.

— Тогда я с тобой, — сказала она с улыбкой на лице. — Твои земли очень далеко, и именно туда я должна сейчас отправиться.

— Эмм, это, наверное, не очень разумно, — сказал я. — Таких, как ты, там не существует.

Тэм могут арестовать, устроить ей допросы... даже препарировать с целью изучить, если она появится со мной в моём мире. Или, что ещё более вероятно, её застрелит спасательная команда, как только они завидят её.

Если только они не подойдут достаточно близко, чтобы увидеть, во что она была одета, а точнее в какие крохи. Я про себя пошутил, что она могла заработать прорву денег на модельном бизнесе. Или в качестве наемного убийцы, овладей она огнестрельным оружием. Однако, на данный момент не было большого смысла разубеждать её, и, как я уже говорил, мне казалось, что она будет очень полезным дополнением в дороге.

К тому же, Тэм начинала нравится мне, наш совместный побег только способствовал психологической привязанности.

— Но если хочешь побыть у меня в долгу, выбор за тобой, наверное, — закончил я, выпрямляясь и оглядываясь по сторонам. — Пойдёмте.

— Южные ворота в той стороне, — сказала Джули, указывая факелом.

— Тогда веди, — ответил я, вскидывая своё огнестрельное копьё, чтобы прикрыть её. Мне не нравился вид некоторых людей, бродивших вокруг, и что они внезапно начали уделять нам слишком много внимания.

В общем, мы продолжили наш путь к воротам по узким улочкам, лежавшим без какого-либо определенного рисунка, который я мог бы заметить. Впрочем, быстрый взгляд на мой компас показал мне, что мы в самом деле движемся на юг, поэтому я ничего не говорил. Было немного не по себе от того, что приходилось оглядываться по всем сторонам. Не помогали тому мой урчащий от голода живот и усталость; тем не менее, то были вещи, с которыми меня учили справляться.

Джули, поскольку знала местность, шла впереди, я — в середине, а замыкала шествие наша новая знакомая из кунари. Я направлял своё орудие на каждый подозрительный переулок, стараясь действовать как можно незаметнее, но к тому времени, когда появилась следующая проблема, Тэм как-то странно посмотрела на меня.

Факел, который сопутствовал нам из тюрьмы в трущобы, наконец погас. Топливо и пропитанный им материал сгорели, последний кусочек огнива упал на землю, светясь алым. Улица, по которой мы шли, погрузилась почти в кромешную тьму, и мы все врезались друг в дружку, не успев остановиться вовремя.

Стоит признаться, это было ни разу приятным опытом, учитывая, кто в меня врезался со спины.

— Можем чем-нибудь зажечь его снова? — спросила Тэм, мягко отступая от меня. — Мы можем порвать одеяла, но нам все равно нужно чем-то поджечь их.

Это была не самая лучшая идея, но, насколько она могла знать, особых вариантов у нас не было.

Пришло время для техноколдовства.

— У меня есть идея получше, — сказал я, думая, что вопрос был адресован мне.

Я вынул фонарик из моей боевой разгрузки и прикрепил его к стволу своего огнестрельного копья, для чего тот и был спроектирован. Я включил его, и из передней части фонарика полился яркий белый свет, сплошной луч, который мог легко освещать нашу дорогу. Очарованные фонариком двое тедасцев следили за каждым перемещение его света, пока я надёжно закреплял его.

— Это светящийся камень? — спросила Джули, судя по голосу, впечатленная.

— Нет, они не производят такого концентрированного света, — сказала Тэм прежде, чем я успел объяснить. — Это магия?

Я вздохнул. Рано или поздно, конечно, правда о моём происхождении всплывёт и станет известна широкой публике, но я только ускорял приближение этого момента, используя технологии, выходящие за рамки этого мира.

Мне была интересна их реакция, когда придет время мне использовать моё огнестрельное копьё или ручную пушку. Ну, реакция Джули, по крайней мере; Тэм, похоже, догадывалась о том, что это за оружие такое, если то, как она на него смотрела, что-то да говорило.

Объяснять механизм работы фонарика заняло бы целую вечность, поэтому я разъяснил в двух словах.

— Это не светящийся камень, и не магия. Это называется "фонариком", — объяснил я. — Это инструмент, механизм, создающий свет. Я пойду впереди, нам нужно пошевелиться. Просто говори , куда идти, Джули.

Джули ушла в середину, в то время как я вышел вперед и начал следовать её указаниям. Мы спотыкались чуточку больше без факела, так как фонарик освещал не так много пространства, но с ним я чувствовал себя намного безопаснее.

Люди в капюшонах теперь были гораздо более заметны и, как правило, убегали, когда завидев нас или луч света перед нами. Благодаря тому, что они убирались с нашего пути, мы продвигались куда быстрее, так как нам не нужно было останавливаться или пытаться обойти столпотворения. Мне становилось легче на душе от понимания, что мы, скорее всего, выберемся из города до наступления рассвета, хотя меня всё ещё терзал малюсенький страх, что бежавшие с нашей дороги люди сообщат о нас страже.

Городские стены начали нависать над нами даже в темноте, поскольку огни возле сторожки у ворот отражались от её грязно-белой поверхности. В этот момент мы были очень близко к нашей цели, и это место было заметно лучше по сравнению с остальной частью города. Я сделал правильную догадку, что это был торговый квартал. Естественно, даже в трущобах у торговцев имеются дома получше.

Я посветил фонариком на группу людей на нашем пути, как раз перед проходом между двумя зданиями. Все они, стоявшие возле таверны или салуна без капюшонов, посмотрели на меня. Я остановился как вкопанный, а потом Джули врезалась в меня сзади. Они выглядели совершенно как люди, за исключением одной детали. Их уши были удлинены до кончика.

Честно говоря, у меня имелись подозрения, что я рано или поздно столкнусь с эльфами в этом мире. Драконы, люди, гулящие с мечами, а также множество разговоров о магии заставили меня задуматься о наших рассказах, где такие вещи существовали. Зачастую там также фигурировали эльфы. Просто обычно не в трущобах.

— Капец просто, что дальше?! — воскликнул я. — Лепреконы, ящеролюды?

Джулия и Тэм подошли ко мне, когда я потирал глаза. Я позволил своей усталости овладеть собой и почувствовал, как моё лицо запылало от стыда за эту вспышку. Остальные на улице столпились вокруг меня, не понимания, чем я тут недоволен.

Эльфы лишь кинули на меня единственный взгляд, как будто я был поехавшим на голову, а потом вернулись к своему разговору. По правде говоря, мне казалось, что они что-то замышляют. Всё вокруг становилось для меня до одури невероятным. В тот момент, когда я уже думал, что во всём разобрался, это место бросало в меня что-то новое. Тут требовались немалые усилия, чтобы переварить такое свалившееся на голову откровение. Я пока ещё не видел, чтобы кто-нибудь швырялся в меня заклинаниями, но я был совершенно убежден, что с такой скоростью это в итоге произойдёт. И я не ошибся.

— Что случилось? — спросила Джули.

— Эльфы, — прошептал я, чтобы эти самые упомянутые эльфы не услышали меня. — Тут повсюду эльфы.

Джули и Тэм переглянулись и скорчили недобрые рожицы, как будто совсем не ожидали от меня такого. Я просто вернул им взгляд и увидел, что потерял некоторую долю уважения. Что, мягко говоря, приводило в замешательство. Особенно с Тэм, которая, наверное, могла бы выпотрошить меня на таком расстоянии меньше чем за секунду.

— У тебя какие-то проблемы с эльфами? — спросила Джули, тон её голоса повысился, как мне тогда показалось, до гнева. Причина этого должна была стать для меня ясна, но я был слишком занят мыслями о другом.

— Их не существует, — прямо заявил я. — Они вымышлены. Выдумка. Встречаются только в книгах с рассказами.

Обе девушки смягчились после этого, Тэм расслабилась, а к глазам Джули вернулась теплота и тот озорной блеск. Я от облегчения выдохнул, понимая, что любой ущерб, который я непреднамеренно нанёс, был в значительной степени нивелирован.

— В твоей стране нет эльфов? — спросила Тэм. — Никаких кунари, никаких эльфов?

— Никаких, это я вам точно заявляю, — ответил я. — У нас и драконов нет, они должны быть вымышленными, но по крайней мере в них поверить можно. У нас давным-давно жили гигантские ящерицы, мы нашли их кости. Короче, дайте мне минутку.

Я выключил фонарик и сделал глоток воды из фляжки. Летний воздух на маленьких улочках навевал духоту, что было неприятно, и снаружи таверны смердило примерно так, как и следовало ожидать. В этот момент меня посетила мысль, что я предположительно знал о созданиях, которых я когда-то считал нереальными, но теперь они пили из кружек в переулке передо мной. Историй о них у нас было много, разнились только детали, но мне кажется, что в большинстве из них имелись общие точки соприкосновения.

Пришло время проверить кое-что.

— Эльфы, — произнес я. — Длинные уши, отличное зрение и выдающаяся ловкость, живут тысячи лет, если не вечно, общество более развито. Я где-нибудь ошибся?

— Почти во всём, — сказала Тэм, принимая вид учительницы. — Их ловкость почти не отличается от вашей. Говорят, что раньше они были бессмертны, но потеряли эту способность, когда их раса была порабощена. Теперь они живут кланами в глуши, как обслуга или рабочие на фермах, или же в трущобах, вроде этого. До них нет никому дела, либо же их угнетают. Их цивилизация мертва.

Достаточно знакомая история сама по себе, но я не верил, что смогу что-то с этим поделать.

— Ладно, — сказал я, чувствуя легкое облегчение от того, что я не попал в сборник рассказов. — Ты, кажется, много знаешь о них, Тэм.

— Мой народ находит их положение очень полезным, — продолжила Тэм. — Люди принимают их за второй сорт, но кунари до этого нет никакого дела. Они часто присоединяются к учению моего народа, когда мы освобождаем земли, на которых они проживают.

— Ты хотела сказать безжалостно захватываете, — злобно поправила Джули. — Насильно обращаете других.

Кунари на мгновение уставилась на Джули, прежде чем выражение на её лице смягчилось.

— Всё так, как ты говоришь, — с сожалением признала Тэм. — Хотя, как я уже говорила, теперь я Тал-васгот. Мой народ такой же враг для меня, как и для вас.

Джули обдумала это, положив руки на бедра... а потом вскинула их перед собой.

— Я не уверена, правда ли, что они в равной степени наши враги, — сказала она, нахмурившись, — но до меня дошло, ты больше не с ними.

Другие люди начали потихоньку обращать на нас внимание, что внезапно напомнило мне о моём пленении. Очевидно, у нас оставалось не так уж много времени, прежде чем охрана тюрьмы начнет посылать поисковые группы на поиски нас в трущобах. В этот момент ворота из города закроют. Нам нужно было как можно скорее убираться оттуда к чертовой матери.

— Поговорим по пути, дамы, — сказал я, жестом указывая вперед.

Мы прошли мимо нескольких эльфов, которых я увидел вначале. Я приветственно кивнул им, когда проходил мимо. Один из них в ответ сплюнул на землю. Действительно, какое очаровательное первое впечатление об их народе. Разумеется, позже я узнал, что такое отношение было виной людей.

_______________________

Выбравшись из узких улочек, мы вновь оказались на широкой площади. Один её конец вёл прямо к Благородному кварталу и Зимнему Дворцу, другой же — к сторожке у южных ворот. Вдоль всей дороги стояли украшенные бронзовыми львами масляные лампы и фонарные столбы, выкрашенные в синий цвет.

Посерёдке имелось немаленькое движение экипажей, о чём и предупреждала меня Джули, когда мы планировали побег, а вот дорожки для людей пустовали. Довольный тем, что мы сделаем это прямо сейчас, я расслабился после того, как мы все вместе натянули на себя одеяла. Мы с напускным спокойствием зашагали прямо к выходу из города в сельскую местность, а также, как мы надеялись, к нашей свободе.

У нас ещё было время... поэтому я спросил о том, что давно беспокоило меня.

— Джули, почему народ Тэм ваш враг? — спросил я, когда у меня выдался шанс. — Помоги мне немного лучше понять это место.

Джули без всяких проблем ответила на мой вопрос.

— Моя мама была родом из Ривейна, — мягко сказала она. — Это на северо-востоке от Орлея, за морем. Давным-давно туда, как и всегда, вторгся народ Тэм. Война длилась десятилетия, но была безрезультатной.

Джули огляделась по сторонам, опасаясь, что кто-нибудь подслушает, но потом продолжила.

— Мои родители раньше жили недалеко от севера той страны, где у кунари все ещё стоит поселение, — сказала она. — Это граница, поэтому там хватает пограничных стычек. Мой отец был убит, а мама бежала в Орлей ещё до моего рождения, так как оттуда был родом мой дедушка.

В Тедасе много людей, которые выбирают себе дом, опираясь на старые семейные связи — тому причина Империя Тевинтер и её политика насильственного перемещения людей в древние времена... но мы доберёмся до этих ребят чуть позже.

— Звучит... запутанно, — сказал я.

Мне сложно было не провести параллели со своим собственным миром. Наша история пережила множество подобных конфликтов, некоторые из которых я изложил в письменном виде в другом месте.

Главная отличие состояло в том, что в Тедасе не было миротворцев, не было никаких сверхдержав, которые только и ждут воспользоваться подобной жестокостью ради собственных интересов, как и не существовало законов, запрещающих этнические чистки или колонизацию.

Я не мог не задуматься о том, в какое опасное место меня занесло. Когда-то в прошлом я дал клятву защищать набор ценностей, осуждавшие войны и геноцид, призывающие защищать мою страну и всё человечество в целом. Но я был всего лишь одним человеком. Что я мог сделать против подобной анархии?

— Всё намного запутаннее, чем ты можешь даже представить, — согласилась Джули. — Но на все объяснения уйдет много времени, которого у нас сейчас нет.

Я промолчал. У меня не было никаких зацепок относительно того, о чём она говорила, и мне казалось неразумным совать нос в дела, о которых я мало что знал. Мне стоило сесть вместе с девушками и детально поговорить с ними, чтобы хотя бы немного понять сложившуюся политическую обстановку этого мира или кем они были на самом деле.

Когда мне наконец-то удалось побеседовать с ними, с первым всё оказалось хуже, чем я думал, а со вторым — лучше, чем я мог надеяться. Они хорошие люди, так что у меня было достаточно мотивации защищать их и наоборот. С другой стороны, политика такое же болото, как и везде.

— Мне кажется, она наполовину эльфийка, — внезапно сказала Тэм.

Я дёрнулся от внезапного комментария.

— То есть? — спросил я.

Джули кинула хмурый взгляд на Тэм. Очевидно, замечание кунари было не слишком оценено нашей подругой.

— Мой отец был эльфом, — призналась Джули. — Я никогда не знала его, но моя мама всё равно рассказывала о нём.

— И поэтому ты расстроилась, когда я начал гнать на эльфов... — вслух подумал я. — Я должен перед тобой извиниться.

Мне казалось, так было бы правильно. Тогда я понял, что сказанное мною легко могло быть неверно истолковано как нетерпимость. Мы остановились, и Джули повернулась ко мне.

— Нет, не должен, — настаивала она. — Ты не знал, ни обо мне, ни об эльфах. Ты помог мне бежать из тюрьмы. Это я должна тебе.

Её глаза встретились с моими, и я не смог сдержать ухмылки.

— Ты мне ничего не должна, — сказал я. — Поверь, это скорее ты спасла меня, чем я тебя.

На самом деле, одно её присутствие спасло меня от отчаяния. То же самое я мог бы сказать и Тэм, но в тот момент она казалась слишком пугающе чужой для меня.

Джули начала было возражать, но у нашей другой подругой закончилось терпение.

— Вы оба должны друг другу, — нетерпеливо произнесла Тэм, уже сожалея о недавнем комментарии. — Как вы собираетесь миновать стражу у ворот?

Мы с Джули отвели глаза и повернулись к нашей подруге-кунари, которая сложила руки под грудью. Её пальцы постукивали по лезвию кинжала на поясе. Мне это показалось привычкой, но менее угрожающим жест от этого не стал.

Что же до самого нашего плана... Я работал раньше на пропускных пунктах. Я знал, какие люди что-то скрывают, а какие нет. Будет трудно придумать оправдание тому, почему мы уезжали так рано, но, к счастью, на улице стояло лето. Ночь была короткой, и даже сейчас небо на востоке светлело. Но черта с два мы могли идти пешком. Нам нужно было создать впечатление, что мы занимаемся какой-то торговлей.

Что подводило нас к риску.

— До рассвета украдём лошадь и повозку, а потом как ни в чем не бывало выедем из города, — ответил я. — Нам нужно сделать вид, будто мы торговцы.

Тэм нахмурилась. Я нахмурился в ответ. Идея эта казалась мне вполне реализуемой, даже в тот момент, когда мы сидели за решеткой. Джули, по-видимому, уже проворачивала нечто подобное в прошлом.

— Что-то не нравится? — спросил я.

— Меня арестовали у северо-западных ворот, — сказала Тэм, махнув рукой через плечо в противоположном направлении. — В этих краях кунари очень редко встретишь; если о моём аресте стало всем известно, ваш план не сработает.

— Тогда мы просто спрячем тебя в повозке, — ободряюще сказала Джули. — Это сработает, доверься мне.

Тэм глубоко застонала, как будто это обещает быть той ещё занозой. Как часть с доверием, так и часть «спрятаться в повозке». Тэм была из тех, кто привык сам брать судьбу в свои руки, как я узнал в ходе нашего общения. Наверное, мне следовало обратить на это внимание, когда она выпотрошила Лысого, это уберегло бы нас от некоторых неприятностей.

— Ещё один вопрос перед тем, как мы начнем, — сказал я, когда шальная мысль посетила меня. — Когда меня арестовали, шевалье сказал, что я говорю с гномьим акцентом. Тогда я подумал, что он выжил из ума. Гномы тоже реальны?

— Определенно, — ответила Тэм, вновь улыбнувшись.

— И ты в самом деле говоришь с гномьим акцентом, — добавила Джули. — Как раз та причина, почему я по первой подумала, что ты один из них. Ну, одна из причин. Это было так необычно, но я знала, что ты не можешь быть одним из лакеев Лысого.

— Хах, — хмыкнул я.

Внезапно мне стало любопытно, как так получилось, что у двух людей разных рас и миров был один и тот же акцент. Ответ был довольно прост, когда я в итоге обнаружил его, но на данный момент мы приступили к выполнению поставленной задачи: Великий Повозкоугон.

_______________________

— Как насчет этой? — спросил я, указывая на неё.

То была большая крытая повозка, мало чем отличающаяся от той, в которую меня бросил Золотушка, чтобы отвезти в Халамширал. Джули и Тэм буднично посмотрели на повозку, стараясь не выглядеть так, будто они прикидывают, украсть её или нет, но в итоге с крахом терпели неудачу. Я был рад, что уличное освещение на самом деле не освещало часть этой площади, иначе нас бы сразу заметили. Никакую из моих спутниц нельзя было назвать деликатным человеком.

— Если мы возьмем крытую, — прошептала Тэм, — они захотят проверить её содержимое.

— Они точно захотят устроить обыск, — согласилась Джули. — К тому же, нам нужна запряженная лошадьми, а эта бедняжка выглядит так, как будто готова развалиться на части в любой момент.

Находящийся рядом конюшенный двор выглядел заполненным до отвала, и в дополнение к этому там стояла целая очередь, ждущая разместить лошадей на ночь. Масса возможностей для разного рода воровства. Не было недостатка в эльфах, проходящих мимо и стягивающих со спин коробку или две. Не было видно также признаков какой-либо городской стражи, из-за чего то тут, то там случались разного рода потасовки, пока мы тем временем осматривались в поисках вероятного претендента.

Сиди во властях хоть кто-то компетентный, здесь бы последовали массовые аресты. Но я не отвечал за порядок и не видел никого, кто мог бы походить на такую роль, поэтому просто молчал в замешательстве, пребывая в раздражении из-за некомпетентности местных властей. Ирония судьбы, учитывая, что именно на это я и полагался в своём побеге.

Джули с Тэм начали спорить из-за оставленной без присмотра телеги, кучер которой ушел жаловаться начальнику конюшни на очередь, когда подъехала другая телега, за поводьями которой сидел человек подозрительной внешности. Женщина слезла с телеги, и вместо того, чтобы присоединиться к общей толпе ради места в конюшне, побрела в ближайшую подворотню.

Эта женщина что, оставила свою телегу с лошадью? Выглядело, по крайней мере, оно точно так.

Я отошел в сторону от моих спорящих компаньонок и заглянул в телегу. Там лежало много спрятанных под тканью тяжелых на вид ящиков, один или две достаточно большие, чтобы вместить человека, а то и целого кунари, размером с нашей подругу. Хотя мне виделась вся эта ситуация крайне подозрительной, и, вероятно, от неё веяло чем-то незаконным, такую возможность нельзя было упускать. О краже могут даже не сообщить, если владелец этой телеги замышлял что-то неблагомерное.

Я быстро вернулся к девушкам. Не говоря ни слова, я похлопал их обеих по плечу и кивнул в сторону. Они безропотно последовали за мной вдоль очереди до последней телеги. Обе сами же её и осмотрели. Спустя минуту девушки кивнули. Подходит.

— Ты за поводья, — сказал я, обращаясь к Джули. — Я не умею.

— Ладно, но что я скажу, если они спросят про тебя? — спросила она.

Это был хороший вопрос. Даже с обёрнутым одеялом мои снаряжение и рюкзак выделялись, как бельмо на глазу.

Я прикусил губу, задумавшись; как бы мне объяснить явного солдата в телеге.

— Я попутчик, которого ты везёшь в свою деревню в обмен на защиту, — сказал я. — Если они продолжат расспросы, перенаправляй их на меня. Я что-нибудь придумаю.

Ага, придумаю, как снести ему башку начисто. Что, на самом деле, было единственным, до чего я мог додуматься, произойди такое. Не очень элегантное решение.

Тэм забралась в телегу и переставила груз по краям, чтобы она могла спрятаться посередине под тканью, которой тот был накрыт. Джули забралась на козлы, взяв вожжи, в то время как я плюхнулся сзади телеги, свесив ноги с борта.

Мы тронулись. Пока поездочка была безухабистой, спасибо за это выложенной кирпичами площади. Я спрятал своё оружие под рюкзак, держа обе вещи рядом на случай, если мне понадобится быстро схватить его. Я очень ждал, что нам придется отстреливаться, хотя, наверное, такое привлечёт внимание всей стражи города.

Мы подъезжали к воротам. Для меня они выглядели довольно типично. Две круглые башни, обрамляющие арку с опускной решеткой, торчащей из крыши, готовой в любой момент упасть. На земле я увидел двух стражников, хотя, несомненно, ещё больше их было внутри башен, те либо спят, либо ещё чем-то занимаются.

Джули остановила нас рядом со стражником, проверяющим тех, кто уезжал; таких было немного, но достаточно, чтобы придержать нас. Я смотрел, как человек в маске разговаривал с парой людей перед нами, прежде чем кивнуть и отправить их восвояси. Он вытянулся, приближаясь к нам, и я положил руку на своё огнестрельное копьё, готовый в любой момент вытащить его. Я вытянул шею, чтобы прислушаться.

— Есть что сообщить? — спросил он Джули на общем языке.

— Ничего важного, кроме долгой дороги для нас, — энергично ответила Джули. — Не терпится вернуться домой.

— Не тебе одной, — вздохнул стражник. — Куда держите путь?

— Латерра, — сказала Джули. — Хотим как можно скорее выехать туда.

В произнесённом ею «Латерра» вторая часть очень сильно отдавала «Землей», только на другом языке. Я усмехнулся про себя, услышав это.

— Вы хотите... — согласился стражник. — Это вы хорошо придумали — уехать ночью. В любое другое время вам бы пришлось пробираться сквозь другие повозки. Наверное, это вам бы обошлось очень дорого...

Стражник зачем-то протянул руку, чем на мгновение сбил меня с толку. Джули порылась в сумке на поясе и достала две маленькие серебряные монеты, чтобы затем положить их в его раскрытую ладонь.

Ах, взяточничество, смазка для колес общества с незапамятных времен.

На первый взгляд всё шло складно, пока я чуть было не подскочил и не выпрыгнул из своей кожи. Второй стражник обошёл телегу с другой стороны и похлопал меня по плечу. Он усмехнулся произведенному им эффекту, а я просто прищурился. По виду тот был ещё юнцом.

— Прости, не хотел тебя так пугать, — искренно сказал он. — Просто решил проверить груз, когда заметил твои сапоги. Выглядят довольно удобными. Где достал?

Моё чувство облегчения было почти ощутимым, и я смог ответить с широкой улыбкой на лице. Мне нравится думать, что у меня было доброе лицо, но, насколько я мог знать, оно выглядело так, как будто я крупно выиграл какую-то ставку или что-то в этом духе. На самом деле, так оно и могло быть, потому что, как мне кажется, мои сапоги спасли как его жизнь, так и наши. Честно говоря, я все ещё удивляюсь, что так и не получил прозвища «Сапожки», так часто люди комментировали мою обувь...

— У подножия тюрьмы, поищи вывеску с яблоком, а потом спроси Джобса, — сказал я. — Он говорит, что приобрел их у гнома, но я как-то сомневаюсь в этом.

Стражник кивнул, задумчиво держась за подбородок, в то время как я еле сдерживал смех. Я отпустил иномирную шутку, которая осталась для него незамеченной. В моём мире «Джобс» был человеком с почти сверхъестественным маркетинговым талантом, хотя он уже давно мертв, да и я никогда не покупал ни один из его продуктов.

Удовлетворенный тем, что он получил то, что хотел, стражник поблагодарил меня и махнул своему коллеге, чтобы он пропустил нас. Телега снова покатилась вперед. Моё сердце воспарило от восторга, что у нас получилось. Я думал, мы свободны. Мы без происшествий проехали под воротами, лошадь ровным шагом вывела нас на дорогу. Джули сверкнула мне улыбкой, когда мы тронулись в путь.

Позади нас разразилась вспышка света, за которой быстро последовал раскат грома.

Испуганная лошадь остановилась, и все взгляды обратились к источнику произошедшего. Даже Тэм высунула голову из-под ткани, чтобы посмотреть, что за шум. Видимое через ворота здание вдалеке взорвалось, свет взмыл в небо столбом, достигая неба. Мне подумалось, что это был какой-то миниатюрный ядерный взрыв, оружие из моего мира, способное уничтожить целые города в одно мгновение. Это было единственное сравнение, которое я мог сделать в тот момент. Разрушения были поистине масштабными.

— Что за чёрт?! — спросил я Тэм.

— По-видимому, Круг магов Халамширала присоединился к восстанию, — ответила кунари. — Неудачно, потому как маловероятно, что им удастся добраться до Предел Андорала.

Я уставился на неё, будь то значение её слов или как она могла знать об этом — всё это было неведомо мне. Восстание звучало не очень хорошо, но это всегда вопрос перспективы.

— Убираемся отсюда, — сказала Джули, ее глаза округлились, а брови приподняты. Неподдельный страх был написан на её лице. Я решил, что, наверное, это здравая идея — тоже бояться этого.

— Да, на хер это дерьмо, — сказал я. — Гони, гони, гони!

Поводья были натянуты, и лошадь понеслась во всю мочь, что превратило поездку в тот ещё аттракцион. Но я не обращал особого внимания на дискомфорт, я лишь с трепетом оглянулся, когда тот свет вдалеке погас. Стражники в панике забегали вокруг, а те, кто ждал, чтобы выйти через ворота, разбежались во все стороны.

Это событие позже назовут Расколом Небес, и, по-видимому, это была моя вина. Хотя я всё ещё считаю, что это произошло бы в любом случае. Как бы то ни было, мы сбежали от предположительно моей работы, уверенно отделавшись от преследователей, но, тем не менее, напуганные до смерти.

_______________________

Мы не останавливались до рассвета. Шок от увиденного быстро прошел. Джули уговорила нас с Тэм поспать. Уверен, если бы мы не были измотаны нашим знатным приключением, мы бы ни за что не уснули на твердой древесине.

Мы с Тэм вырубились буквально за считанные секунды.

Той ночью мне приснился странный сон, что я вернулся домой, но там были эльфы и гномы. Один из последних был главой моей страны. Это был забавный сон, но всё равно странный. Различные известные люди превращались в другие расы и делали то, с чем я ассоциировал их. Но я был дома, а остальное не имело значения.

Излишне говорить, что это, как мне думается, отражало мою недавно завоеванную свободу от людей, пытавшихся меня убить.

Я проснулся, когда Джули окликнула нас с Тэм; оранжевое облако висело в небе надо мной, когда я открыл глаза. Было всё ещё довольно темно, но солнце уже придавала облакам зловещие цвета. С нашего побега прошло не больше нескольких часов.

— Смотрю, вы там неплохо устроились, — усмехнулась Джули.

Я сел, и что-то довольно неприятно ткнулось мне в живот, снова отправив меня вниз. Возможно, мне не следовало снимать бронежилет, чтобы поспать. Голова Тэм лежала поверх моей груди, используя меня как подушку, когда девушка плотно свернулась калачиком. Меня уколол один из её рогов. Она правда выглядела так, что ей очень уютно, а также совершенно, полностью безобидно. Когда её жизни ничего не угрожало, Тэм была совершенно другим человеком, она могла быть очень нежной.

Кашель в кулак заставил меня поднять глаза на нашего кучера.

— Вы всегда можете присоединиться к нам, мадемуазель Марто, — отшутился я на орлесианском, а потом зевнул.

— Я бы с радостью, да вот только сперва нужно решить кое-что, — сказала Джули. — Я повезла нас по менее загруженной дороге, чтобы избежать потока людей, но на ней мы будем добираться до деревни дольше. Скоро поднимется туман, поэтому лучше ненадолго остановиться. Поищем что-нибудь поесть, умоемся там.

Мой желудок заурчал при упоминании еды, из-за чего Тэм на мгновение подняла голову, а потом снова легла. Полагаю, таков был её ответ на вопрос. Нам нужно было остановиться и перевести дыхание. Было крайне маловероятно, что нас преследуют, и я с энтузиазмом отнёсся к этой идее.

— Хорошая мысль, — ответил я. — У меня есть еда, которую мы можем разделить, и если мы умоемся, тогда люди не подумают, что мы "сбежавшие заключенные", взглянув на нас.

Мне очень хотелось переодеться, и, к счастью, недостатка в одежде у нас не было, поскольку в моём распоряжении имелась запаска целого отряда.

— Я за то, чтобы помыться, — сказала Джули, вздёрнув носик.

Я был вынужден согласиться, мы вроде бы все были извазюканы в грязи. Естественно, я не мог упустить шанс пофлиртовать.

— Что угодно, лишь бы избавиться от одежды, — вздохнул я с ухмылкой.

Мои уши приласкал звонкий смех, от которого мне сразу стало лучше.

— Посмотрим, — усмехнулась Джули.

Мы пересекли небольшой мост и свернули с дороги на протоптанную тропинку. Поездка стала очень ухабистой; мы проехали полмили до ровного места рядом с желанной рекой. Телега резко остановилась.

Тэм проснулась и в полудрёме приподнялась, опершись на мою грудь. Что было неприятно, так как мои синяки от полученных побоев всё ещё никуда не делись. Она огляделась, прищурившись на наше новое окружение, а затем снова посмотрела на меня смущенным взглядом. Я пожал плечами, и Тэм встала во весь свой немалый рост и потянулась.

— Хорошо спалось? — спросил я, когда она одним махом спрыгнула с телеги.

Тэм повернулась и прислонилась к бортику, её плечи и руки устроились вдоль края.

— Я уже не припомню, когда так хорошо спала, — сказала Тэм, и ничто в её голосе не указывало на её настроение. — Мне стоит поблагодарить тебя за это, я уже давно не спала в общине.

— В общине? — спросила Джули.

— Я была Тамассаран, — сказала Тэм, лениво почесывая рог. — Я часто спала вместе с другими, чтобы дать им утешение. Чаще всего с детьми, но также и с воинами, которые повидали слишком много сражений, хотя в этом случае был... не только сон. Я занималась этим в течение многих лет, и теперь я сплю гораздо лучше в общине.

Такие откровения были... немаленькими. Она в самом деле принадлежала другой культуре.

— Возможно, ты заметила, но я не ребёнок, — подметил я. — Хотя я точно воин, повидавший слишком много битв, ну или достаточно.

Кунари покачала головой, видя, что я неправильно понял.

— В этом было больше комфорта для меня, — ответила Тэм. — Мои извинения. Я доставила тебе неудобства?

Рога, конечно, были не самой лучшей вещью, которая может врезаться тебе в бок во время сна, но спал я всё равно как убитый, так что никакого неудобства тут и в помине не было.

— Вовсе нет, — сказал я. — Я даже не заметил, пока мне не указали, что ты была на мне.

И мне было приятно такое открытие.

Я слез с телеги и взвалил на себя рюкзак с оружием в руке, когда кунари подошла ко мне.

— Тогда это не будет проблемой, — сказала Тэм, и на её лице снова появилась злобненькая, хищная улыбка. Я заметил там употребление будущего времени, но подумал, что это просто шутка. Это было не шуткой.

Мой желудок снова напомнил, что он хочет жрать, поэтому мы втроем взяли несколько коробок поменьше с телеги и сели в круг. В коробках, как оказалось, хранились свежие фрукты, а точнее яблоки, поэтому дамы начали жевать их с полной самоотдачей, вытирая сок, стекающий по подбородкам. В этот момент было не до приличий.

Тем временем я развёл костер из остатков разбитой коробки и своей зажигалки, которая, по-видимому, не вызвала особого интереса у моих спутниц. Я открыл свой рюкзак и достал оттуда запечатанные в блестящие водонепроницаемые упаковки предварительно приготовленные блюда вместе с мини-штативом, чтобы разогреть немного еды.

Джули с Тэм с нескрываемым любопытством смотрели, как я открываю одну из упаковок, одновременно с этим проверяя различные баночки и контейнеры на предмет того, что у меня было.

— Что это? — спросила Джули, указывая на отброшенную в сторону упаковку.

— Упаковка или еда? — уточнил я.

— Всё вместе, — сказала Тэм.

— Упаковки и контейнеры сделаны из пластика, материала из моей страны, — сказал я. — Еда же, это ИРП.

Стоит сказать, даже я сам не был уверен, из чего делается пластик, разве что только для его изготовления нужна сырая нефть или ещё что-то.

— ИЭрпЭ? — спросила Джули, слегка наклонив голову набок. — Что это, животное какое-то?

— Оно означает «Индивидуальный Рацион Питания», — сказал я на общем, правильно догадавшись, что аббревиатуры не были широко популярны в тедаских обществах. — Еда, которая приготовлена заранее, затем законсервирована и запечатана в контейнеры. Это солдатская еда.

— Ты офицер? — спросила Тэм. — Выглядишь намного осведомленнее обычной пехоты.

— Тут всё намного сложнее, но да, я офицер, — ответил я. — Мы можем поговорить о наших профессиях позже. Вот, попробуйте, вещь неплохая.

Ну, неплохая по стандартам рационов. Предложенное мной хотя бы чуточку свежее обычных пайков.

Я открыл контейнер с крекерами и, передав его Джули, поставил контейнер с нарезанной куриной грудкой на огонь, чтобы разогреть. Джули схватила крекер и без колебаний схомячила его. Насколько я знал, она не ела как минимум три дня, так что я вряд ли мог винить её за то, что она не оценила величие крекера военного выпуска.

— Он прав, очень неплохо, — сказала она, обращаясь к Тэм. — На, попробуй.

Упаковка была протянута кунари, которая взяла крекер и съела его более обдуманно. Она одобрительно кивнула, и они вдвоем съели все мои крекеры, прежде чем я даже успел взять хотя бы один. Возможно, малая цена за их компанию, но картина была слишком любопытной по иной причине — было странно интересно наблюдать за тем, как две женщины из другого мира едят то, что даже не было сделано на их планете.

На секунду я задумался о бактериях и тому подобном, но у меня самого не возникло никаких проблем с местной водой, так что я решил, что всё будет в порядке. Я просто откинулся на ящике и наслаждался тем, как они едят. К тому моменту я уже давно не видел женщин, которые ели бы вне униформы.

Солнце всё ещё только всходило, поэтому освещал наш лагерь костёр, который разогревал курицу с карри. По прошествии несколько минут я открыл упаковку, выпустив на волю запах жареного мяса и специй.

— Пахнет просто восхитительно, — сказала Джули, жадно глядя на упаковку.

По правде говоря, по земным меркам еда эта была довольно дерьмовой, но, наверное, для неё это было в новинку. Тогда я сомневался, что в Тедасе бывают такие специи, и по сей день я не нашел большинства из них. Хотя это не помешало мне создать эквивалент. Я скучаю по моей курице с карри.

— Во всех этих ИЭрпЭ есть мясо? — спросила Тэм.

— Ага, — ответил я. — По крайней мере, в тех, что у меня с собой.

— Вы каждый раз едите с мясом? — спросила кунари, когда я достал нож и вилку, чтобы съесть содержимое упаковки. — Возможно, у нас больше общего, чем я думала, но даже для солдат кунари каждый прием пищи с мясом уже перебор.

Если вы когда-нибудь видели солдат кунари, вы бы поняли, почему им регулярно нужен белок.

— Агась, в моей стране мы очень часто едим мясо, — сказал я. — У нас даже есть прозвище для людей, которые не едят мясо. Я так понимаю, вы его редко едите?

— У нас бы закончились животные, поступи мы иначе, — сказала Джули, потянувшись за едой.

Я отдал ей порцию после того, как отправил в рот кусочек курицы. Она ножом собрала шарик из риса и курицы и вилкой съела его. Невероятно довольная улыбка расплылась на её лице, пока она жевала, задержавшись после того, как она проглотила первый кусочек.

Тэм с завистью смотрела на то, как Джули жадно съела второй кусочек. Я с весельем наблюдал за этим и сделал глоток из своей фляги. Затем с удивлением быстро выплеснул содержимое обратно.

Со стороны телеги донесся шум.

Всё началось с грохота и вскоре переросло в ругань. Мы все поспешили встать, а я — вскинуть своё оружие. Тэм схватила лук и наложила стрелу на тетиву, хотя и держала её опущенной. Джули продолжала есть, даже стоя, наблюдая за происходящим так, словно это было театральным представлением. Достаточно скоро оно им станет.

Наконец, ящик открылся, один из тех, что были достаточно большими, чтобы вместить человека, и из неё появилась фигура. Та стряхивала с себя опилки. Обернувшись, явный мужчина обнаружил, что мы пристально смотрим на него. Он замер. Битва взглядов продолжалась под звуки приглушенного едой хихиканья Джули.

Фигура оказалась эльфом.

У него была короткие растрепанные чёрные волосы на макушке, голубые глаза и тощая, как карандаш, кожа. На нём была ниспадающая мантия с капюшоном поверх туники и штанов; всё светло-серых оттенков с красной подкладкой по краям. Вооружен он был только длинной палкой или каким-то копьем, что умерило бо́льшую часть моей агрессии. Тогда я ещё не понимал, что на самом деле это было гораздо более смертоносное оружие.

Тем не менее, я не думаю, что отреагировал бы как-то по-другому, даже знай я тогда про это. Вёл он себя довольно-таки спокойно и жизнеутверждающе. Я опустил оружие и спокойно встал, пока он спрыгивал с телеги. Тэм дернулась, а Джули перестала есть, когда он это сделал, но эльф просто подошел к нам на несколько шагов и опёрся на свой посох.

— Это может показаться внезапным, но можно и мне немножко этого? — спросил он с ухмылкой, указывая на курочку.

Тэм подняла лук и была готова выпустить в нашего безбилетного эльфа стрелу, наконечник которой так и угрожал оборвать его жизнь. Оскал на её лице дал мне знать, что она была абсолютно настроена убить его. Хотя самому эльфу, по моим прикидкам, на вид едва перевалило за восемнадцать.

Я осмотрел нашего незваного гостя и пришёл к выводу, что он выглядел совершенно безобидным. Любой из нас троих мог бы запросто справиться с ним одними кулаками. В частности Джули. Лук Тэм или её кинжал были тут излишни, а мой огнестрел мог превратить его в фарш за долю секунды. Или, по крайней мере, таково было моё мнение, когда я решил помешать ей убить бедного парня.

Я легонько положил руку на плечо Тэм, чтобы успокоить её. Её прищуренные глаза и напряженные мышцы медленно расслабились от прикосновения. С выдохом она медленно вернула тетиву на место и сняла с неё стрелу. Это, в свою очередь, позволило мне немного расслабиться, поскольку дало понять, что она не убивала людей без веской причины, а также помешало создать новый труп, который нам пришлось бы прятать.

Сам эльфийский гость казался совершенно равнодушным ко всему этому, продолжая беспечно опираться на посох с лёгкой улыбкой на лице, которая была очень невинной. Я, конечно же, был только рад дать ему немного времени начать говорить, но это, однако, не убеждало нашу подругу кунари.

— Он опасен, Сэм, — серьёзно сказала Тэм, явно пытаясь переубедить меня. — Мы должны убить его.

Это привлекло моё внимание, в этом можете не сомневаться. Я потерял дар речи от ярости её убежденности в этом вопросе. Этот эльф, в худшем случае, казался мне озорливым ребёнком.

Наш гость многозначительно откашлялся.

— Это немного невежливо, — возразил эльф, — говорить об убийстве прямо у жертвы на глазах, при этом даже не узнав у той имени!

— Я знаю достаточно, Саирабаз, — рявкнула Тэм на парня. — Ты без хранителя, а значит, что в любой момент можешь напасть. Слишком опасно позволять тебе жить.

Эльф закатил глаза, не переставая улыбаться. Это подогрело мой интерес, так как я начал подозревать, что речь Тэм ему приходилось слышать не в первый раз. Он отошёл в сторону и сел на край телеги, положив посох на бёдра.

Мы с Джули тоже сели; я со своим невежеством тем временем всё ещё совершенно не подозревал о потенциальной опасности. Тэм осталась стоять, позабыв напрочь о Джули и курочке, которую та снова начала кушать. Голод побеждал любопытство, что в данном случае было для меня совершенно чертовски странно. Обе мои спутницы, казалось, знали, кем приходился этот гость, но Джули, по крайней мере, выглядела спокойной по этому поводу.

— Кто он? — спросил я Джули.

— Тут правильнее спросить, что он такое, — ответила Джули в перерывах между жеваниями. — Он отступник. Маг, что вне Круга, восставший колдун.

Я фыркнул от смеха. Наконец-то появился предполагаемый пользователь магии. Если бы он действительно хотел причинить нам вред и реально был магом, то уже бы продемонстрировал это. Или, во всяком случае, такова была моя логика. Вся ситуация казалась мне невероятно абсурдной.

— Меня зовут Армен, если вдруг это кого-то волнует, — сказал эльф, не обижаясь на то, что мы говорим о нём прямо перед ним. — И всё так, как сказал твой друг, я восставший маг. А кем приходишься ты?

Мне нужно было увидеть, чтобы поверить в это. В глубине души я уже решил, что магия должна существовать, если всё увиденное мной до этого оказалось реальным, но я не мог просто поверить им на слово. Требовались хоть какие-то данные об основных способностях пользователей магии.

Для начала, я достал из ИРП пакетик с десертом и открыл его. Откусил кусочек сомнительного лакомства внутри, чтобы немного подразнить эльфа перед тем, как попросить его показать магию. Это являлось напоминанием ему о том, что у меня было то, чего он хотел. Ухмылка на лице мага немного померкла, поскольку он уставился на десерт, а не на меня.

— Сэм Хант, прошу любить и жаловать, — быстро сказал я. — Если ты маг, покажи нам свою магию. Я ещё не видел кого-нибудь, кто пользовался бы ею.

Это, конечно же, вызвало изумление, брови юнца слегка изогнулись.

— Ты не из Орлея? — спросил Армен.

— А похоже, что он отсюда? — спросила Джули.

Я, конечно, говорил по-орлесиански, но вот мой акцент должен был сойти за ответ на его вопрос. Как вскоре я обнаружил, этого ему не хватило.

— По голосу он походит на встреченных мною гномов, — подтвердил эльф. — Из какой ты страны?

Я начинал раздражаться. Он тянул время или пытался полностью избежать моей просьбы, перескакивая на совершенно другую тему.

— Я из очень далеких краёв. Ты не знаешь, где это, — сказал я. — Ну так и? Ты наконец покажешь мне магию, или ты совсем не голоден?

Я потряс десерт между пальцами, пакет издал заманчивый звук.

Лицо Амрена скривилось от раздражения, впервые он продемонстрировал что-то, кроме небрежно счастливой моськи. Тем не менее, от него всё ещё, как я думал, не исходило угрозы, он больше походил на недовольного ребёнка, которого попросили убраться в комнате, нежели на того, кто нёс настоящую враждебностью. На секунду мне стало как-то неловко, что я превратил его в своего личного шута. Скоро я очень сильно пожалею об этом.

Эльф встал, отряхнув при этом подол своей мантии, и взял посох обратно в руки.

То, что произошло дальше, ошарашило меня. Он по широкой дуге взмахнул посохом, и, когда он это сделал, по всей длине посоха пробежались фиолетово-синие электрические разряды. Прежде чем я успел даже удивиться, как он всё ещё держит эту штуку, не поражая себя электричеством, он перестал размахивать посохом и швырнул то в меня. С кончика посоха сорвалась самая настоящая молния. Я не видел, куда она полетела, очевидно, она был слишком быстра для этого, но я определенно услышал её, когда та прошла прямо мимо моего левого уха. Молния почти оглушила меня.

Я упал на задницу, в то время как Джули с Тэм бросились в укрытие. Армен вновь поставил посох на землю, и выражение на его лице из глубокой сосредоточенности снова сменилось легким весельем.

Я встал в оцепенении. Я не знаю, какое лицо у меня тогда было, но могу только представить, что оно было где-то рядом с ребенком, впервые увидевшем цветочный фейерверк в небе. Я был изумлён и впечатлен... но эта эмоция быстро превратилась во что-то другое, когда мой разум оправился от шока.

— Видишь! — крикнула Тэм, указывая на эльфа одной рукой, пока другую держала на кинжале. — Это не просто случайный попутчик! Он самое настоящее живое оружие!

По итогу я был склонен согласиться с её оценкой, хотя и не только потому, что он владел магией. Нет, всё потому, что он выстрелил той смертоносной штукой так близко от моей головы. По сути, это было эквивалентом стрельбы из земного оружия, и для него это было на уровне какой-то игры.

Но я не мог позволить ему почувствовать от меня угрозу, пока нет. Я ни за что не смог бы обогнать по скорости буквально молнию. Мне требовалось застать его врасплох. Так что, с едва сдерживаемым неодобрительным взглядом, я медленно похлопал выступлению этого парня. Мелкий нахал театрально поклонился, явно довольный тем, что ему удалось развлечь аудиторию.

Ага, определенно редко выходил из дома.

— Как по мне, вполне безобидно, — соврал я. — Пожелай того, он мог бы давно нас прикончить.

Уголок рта Тэм дернулся. Она заметила мой обман. Если маг тоже заметил, то виду не подал. Моя уверенность росла по мере того, как я медленно приближался к нему, в то время как моя другая спутница сделала то, что, как я знал, она сделает: вставит слово.

— Безобидно? — сказала Джули, не веря своим ушам. — Да он в тебя швырнул молнию!

Маг полностью повернул голову, позволяя мне без проблем сделать ещё несколько шагов. Тэм мудро решила не последовать за мной; как бы она ни была натренирована в скрытности, на таком расстоянии это было бы ничем не лучше ходячей горы.

— Я швырнул её в землю за его спиной, — поправил Армен, обращаясь к Джули. — Он просил продемонстрировать магию — я показал лучшее, что мог придумать.

Скорее, самое яркое, до чего смог додуматься, и нет ничего ярче молнии.

От этого комментария, должно быть, у Джули кровь застыла в жилах так же сильно, как и у меня.

— Сэм, ты не можешь позволить ему остаться, — взмолилась Джули. — Магов держат подальше от народа по веской причине. Взрыв прошлой ночью, они его вызвали!

А вот это, на минутку, привлекло моё внимание. Объяснения Тэм прошлой ночью опустили эту деталь, или, скорее, она изложила её так, что я не понял. Мои инстинкты всё ещё говорили мне, что Армен не был нашим врагом, скорее ребёнком, у которого в руках находилось слишком много силы. Мне нужно было заверить Джули и Тэм, что я, по крайней мере, понимаю это.

И все же, я видел в нём большой потенциал. Я прикинул: шансы на то, что мы ввяжемся в серьезную драку в ближайшие несколько дней, больше, чем пятьдесят на пятьдесят. Кроме того, он представлял очевидный научный интерес, и у меня было что-то вроде обязанности попытаться привести его моему начальству.

Или, если уж быть до конца честным, я хотел посмотреть, что ещё он умеет, и я хотел, чтобы это самое «ещё» было направлено охотящихся на нас людей, а не на меня. Мысль, что Золотушка превратится в поджаренного на электричестве шевалье, была невероятно соблазнительной.

Решено: эльф пойдет со мной.

Сперва нужно было разобраться с его необузданностью. Или, по крайней мере, правильным пониманием того, в каком ключе стоит видеть нас, причем сделать это нужно было быстро.

— Тэм, ты же слышала, как я рассказывал Джули о драконе? — спросил я, повернувшись к кунари.

— Да... — ответила Тэм, не до конца понимая, к чему был вопрос.

— Ты поверила этой истории? — спросил я.

— Нет, пока не увидела тебя лично, — ответила Тэм. Её взгляд на мгновение метнулся к оружию, висящему передо мной на ремнях.

— Я, кстати, всё ещё не верю, — пошутила Джули.

Я на это только улыбнулся, так как прекрасно знал, что она давно поверила мне.

— Ох, как мало веры в бедного меня, — шутливо сказал я. — Что ж, наверное, придется показать тебе.

С каждой секундой я только загорался своим планом.

Я повернулся к Армену, который всё это время внимательно слушал и не проронил ни слова. Его голова немного приподнялась, когда он понял, что всё мое внимание теперь сосредоточено на нём. В каком-то смысле мне было его жаль. Он собирался засвидетельствовать то, чего раньше не видели люди этого мира, за исключением одного конкретного мудака.

Оказалось, что собравшиеся вокруг меня люди уже слышали о чём-то подобном, просто не в той форме, которую я собирался продемонстрировать. Что делало это ещё более тревожным для них.

— Мой черед, — сказал я ему.

Армен наклонил голову, пытаясь понять, что я имею в виду. Думаю, то, что я сделал дальше, доказывает, что я плохой человек, так как совершил я это с чувством ликования.

Я быстро вытащил ручную пушку, висевшую у меня на бедре, и взял её в обе руки. Сняв большим пальцем оружие с предохранителя, я прицелился и выстрелил три раза. Пули, сопровождаемые яркими дульными вспышками, с грохотом вылетели из ствола.

Я усмехнулся про себя. Я хорошо выбрал свою цель: ящик, который достали из телеги и прислонили к стволу дерева. Внутри находились упакованные в сено керамические кувшинчики с растительным маслом. Мои выстрелы не только пробили дерево ящика, они вдребезги разбили кувшины внутри и прошли навылет в дерево. Масло брызнуло из пулевых отверстий, а затем потекло на траву. Из-за ржавчины от старых железных гвоздей и естественных оттенков дерева и масла — сочащаяся жидкость походила на кровь.

Звук выстрела также эхом отразился от некоторых скал на краю реки. Это было удивительно ностальгическое зрелище.

— Эй, ну не масло же, — посетовала Джули из-за спины. — Я собиралась продать его.

Выстрелы прошли мимо Армена на приличном расстоянии, он был далеко в стороне от линии огня, но он всё равно оказался достаточно близко, чтобы услышать как летящие пули, так и крохотные взрывы, которые их запустили. Маг от неожиданности и шума отшатнулся, потерял равновесие и упал на задницу.

Но что самое главное, как я тогда думал, он уронил свой посох; в то время я ещё не знал, что магам он не нужен.

Продемонстрировав, что у меня есть собственные средства убить его, недоступные его нынешнему пониманию, я направил на него своё оружие. Тэм вскоре тоже присоединилась, подойдя ко мне и снова наложив стрелу на свой лук. Глаза мага расширились, и он сидел неподвижен, как статуя.

— Увижу ещё раз хотя бы маленькую искорку магии — и я жму на курок, — я поморщился. — Нам с тобой нужно перетереть кое о чём.

Я правильно понял, что эльф не мог вызвать смертельное заклинание без того, чтобы я не заметил, как он его творит, и не успел нажать на курок. Во всяком случае, до тех пор, пока я внимательно следил.

Рот мага на мгновение превратился в тонкую линию, прежде чем он заговорил. Ему вообще не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя.

— У меня сложилось впечатление, что мы уже разговаривали.

— Это другое, теперь все наши карты на столе, — ответил я. — Что подводит меня к вопросу: что ты ещё за чёрт такой из табакерки?

Отсылка к карточной игре, по-видимому, позабавила его.

— Я могу то же самое сказать и о тебе, — сказал Армен, отвечая мне ухмылкой. — Мы оба от чего-то бежим, так почему бы нам в таком случае не объединится на какое-то время; пока всё вокруг не поуспокоится.

Этого, как раз, я и добивался, но он всё ещё не улавливал сути.

Я вдохнул сквозь зубы, качая головой.

— Видишь ли, если определенная мысль всё ещё не улеглась в твоей голове, тогда у нас имеется малюсенькая проблема, — сказал я. — Ты, кажется, любишь швыряться магией, когда, чёрт побери, тебе вздумается, и поделом любую безопасность. Если собрался идти с нами, пора пересмотреть эту конкретную часть.

Улыбка Армена погасла. Он начал понимать, что на самом деле я не был в таком восторге от его молнии, как притворялся.

— Ты говоришь как храмовник, — буркнул он. — Я полностью контролирую свою магию, тебе никогда не угрожала опасность.

Большим пальцем я откинул назад боёк моей ручной пушки. Он вздрогнул от прозвучавшего щелчка.

— Неправильный ответ, — мертвецки серьёзно произнёс я. — Ты не будешь направлять этот посох и своё колдовство на кого-либо, если только ты не намерен убивать. То же самое правило существует у моего народа насчет оружия, которым я сейчас целюсь в тебя — что должно как раз-таки донести до тебя, насколько я сейчас серьёзен. Ты будешь следовать этому правилу или эта штука снова бабахнет.

Взгляд Армена на мгновение сместился на Тэм и обратно на моё оружие.

— Откуда тебе знать, что я сдержу своё слово? — спросил он.

Я кивнул в сторону Тэм.

— Она тоже будет приглядывать за тобой, — сказал я. — И мой побег в конечном итоге только поможет тебе и твоему восстанию. Как можно догадаться, я не один такой с подобным оружием. Этого же в конце концов ты желаешь, верно?

У меня не было намерения поставлять кому-то такие вещи, но не мне решать это.

Быстрый взгляд на Тэм, её лук и неприятного вида кинжал, должно быть, подтвердил в сознании мага опасность драться с нами. Он вздохнул и поднялся с земли, мудро оставив свой посох там, где он лежал.

— В таком случае... Я буду следовать твоим правилам, — сказал он. — Хотя бы потому, что мне интересно, откуда ты.

На этот раз я ухмыльнулся.

— Это долгая история, — сказал я, убирая оружие в кобуру. — Пока я поверю тебе на слово. Забирай свой посох и пошли есть.

Я бросил ему пакетик с десертом, давая ему обещанное угощение. Он поймал его и откусил, приподняв бровь от того, что испробовал что-то, приготовленное в другом мире.

Тэм нервно поглядывала на Армена, когда он, как ему сказали, наклонился, чтобы забрать свое оружие, и осторожно двинулся по кривой, чтобы присоединиться к Джули и мне. В какой-то момент она всё-таки расслабилась; язык тела мага, должно быть, показался ей достаточно усмирённым.

Я снова сел на свой ящик, и некоторое время мы ели в уютной тишине, каждый из нас был голоден после пережитого. Спустя некоторое время, наевшись, я оглянулся на своих первоначальных спутниц. Обе пристально смотрели на меня, как я и предполагал. Я проигнорировал их, зная, что в конце концов они зададут этот вопрос. Тот, который в итоге прозвучал, оказался совсем не тем, который я ожидал.

— Где ты достал оружие с гаатлоком? — спросила Тэм, нарушая тишину. — Если мой народ когда-нибудь прознает про это, они точно убьют тебя, чтобы сохранить секрет.

А вот это, я тогда подумал, что-то новенькое.

— У вас есть огнестрел? — спросил я, а потом исправился. — Оружие, похожее на это?

Я похлопал по боку моего огнестрельного копья.

Кунари утвердительно кивнула, её манеры и тон полностью сменились чем-то похожим на почтение.

— Это наше самое мощное оружие, хотя я никогда не видела его в такой маленькой форме, — сказала Тэм, её глаза поднялись к небу. — Сущность такого оружия — самый строжайший и охраняемый секрет моего народа. Гаатлок изготавливается специальной группой, за которой надзирает лично Аригена. Короли и Императрицы готовы пожертвовать половиной своих людей ради этого знания.

Получается, огнестрельное оружие не только существовало, но и кто-то использовал его в достаточном количестве, чтобы серьезно повлиять на ситуацию в масштабе. Это заставило меня задуматься об уровне технологий, которым обладал народ Тэм.

— Этот... гаатлок, это черный порох? — спросил я.

Тэм моргнула.

— ...Да, — сказала она. — Тебе известно об этом?

Значит, они не были так уж продвинуты.

— Да, но он давно устарел для моих людей, — сказал я. — Мы придумали более лучшие формулы.

Тэм перевела взгляд на свои ноги, слегка прикусив губу и явно погрузившись в мысли.

Мне вдруг пришло в голову, что это было огромным откровением. Знания, которыми я обладал, или технологии, которые я привез с собой, могли изменить весь этот новый мир, и не обязательно в лучшую сторону. Одно только такое оружие может стать причиной миллионов смертей, если к его контролю не относится должным образом. И из того, что я видел до этого момента, я был абсолютно уверен, что всё пойдёт по наиболее худшему сценарию.

Джули присела рядом со мной.

— Это работа самого Создателя, — сказала она. — Это ни за что на свете не может быть простым совпадением — что мы с тобой оказались в одной и той же тюремной камере. Ты можешь стать началом конца для кунари, аристократии, да вообще всех, кто думает, что он выше остальных!

В общем, в это она верила. На секунду я пришел в неподдельный ужас.

— Или, я могу стать концом всей вашей цивилизации, — сказал я, пока закрывая глаза на часть с Создателем. — Никому нельзя об этом знать.

— Ты можешь сделать этот гаатлок? — надавила Джули, слегка сжимая мою руку, намекая мне быть честным. Её глаза загорелись от возбуждения. Это было невозможно игнорировать.

— Да, но никто все равно не должен знать! — надавил уже я.

На самом деле у меня имелись довольно обширные познания о данной теме. Самодельное огнестрельное оружие и взрывчатые вещества были огромной проблемой для наших солдат в годы, предшествовавшие моему перемещению с Земли; мы обязаны были знать формулы, чтобы иметь возможность определить, когда и кто их сделал. А черный порох очень легко изготовить, если есть подходящие ингредиенты.

На этом разговор сошёл на нет.

Джули что-то бормотала себе под нос, погруженная в свои мысли и явно счастливая от своего лакомства. Она определённо думала о применении взрывчатого пороха, учитывая её профессию и политические наклонности, хотя в то время я не видел реальной картины ни того, ни другого.

Предвидя, что нам может понадобится что-нибудь в дорогу, дабы не пришлось снова останавливаться в тот день, я начал доставать из своего рюкзака больше еды, когда Армен прочистил горло. Я почти забыл о его существовании.

— Касаемо части, что никто не должен знать, — сказал эльф. — Боюсь, этого я обещать не могу.

А ведь всё так прекрасно шло.

Тэм ощетинилась, бросив на него очередной обещающий смерть взгляд. Я подумал, что, наверное, мне следует сообщить ему о том, что случилось с последним человеком, который вызвал у неё сильное неудовольствие. И что я буду только рад позволить ей повторить это, если он окажется неразумен в данном вопросе. Но он продолжил прежде, чем я успел открыть рот.

— Бо́льшую часть своей жизни я провёл в Круге, пленник, вот кто я на самом деле, — сказал он. — И мне нравится моя свобода. Восстание подарило её мне. Если меня схватят, я вернусь обратно в башню, меня усмирят или вообще убьют. Всего лишь за моё желание жить вне тюрьмы. Если у тебя есть оружие, которое способно помочь нам, я должен рассказать об этом моим братьям и сёстрам. Извини.

Я уставился на него. Он выглядел искренне испуганным нашей реакцией на это заявление, нервно поглядывая на моё оружие. Что касается меня, я всё ещё был в значительной степени в неведении относительно Круга магов, событий в Киркволле и других местах или Большой Игры Орлея. Но я понимал, что мне нужно узнать больше.

Моё начальство захочет больше информации. И пожизненное заключение без суда и следствия за то, что человек отличался от других, имеет чрезвычайно зловещие последствия. Последствия, которые мне нужно было снискать. Я посмотрел на своих спутниц в поисках ответов.

— О чём он говорит? — потребовал я. — Магов запирают, как каких-то животных?

— Не как животных, — возразила Джули. — На самом деле с ними обращаются даже лучше, чем с простолюдинами. Их учат грамоте, если на них нападёт хворь, за ними будут ухаживать, и они никогда не голодают. При королевском дворе с ними могут даже обращаться как с дворянами, яркий тому пример мадам де Фер.

— Позолоченная клетка всё ещё остается клеткой, — мягко сказал Армен. — Представь себе картину, когда ребёнка отбирают у его родителей, или с позволения храмовников, которые издеваются над магами, последних превращают в усмирённых, лишают их эмоций и свободной воли. Мы не ваши враги — мы ваши союзники. Если они могут сотворить подобное с нами, то же самое они могут сделать с любым крестьянином.

От этого Джули замерла, она не смогла никак возразить на это. Должен признать, оглядываясь назад, Армен был очень убедителен. Он точно знал, куда стоит давить.

В случае с мадемуазель Марто, это была неприязнь по отношению к правителям её страны. Тогда я подумал, что это из-за её ареста и обращения с ней из-за налогов, где она не имела права голоса. Всё на самом деле было гораздо глубже. Армену очень легко удавалось вызвать сочувствие к своему делу, поскольку это была та же самая свора ублюдков, которые посадили его в башню. В Орлее Церковь и государство были очень сильно переплетены между собой.

А вот переубедить кунари он так и не смог.

— Они угроза всем и каждому, — сказала Тэм в перерывах между собиранием вилкой курицы и риса. — Здесь их изолируют от общества и убивают только в том случае, если они серьезно нарушают правила. Это даже рядом не стоит с тем, как с ними обращается Кун. Их губы зашивают, их приковывают цепями и за ними постоянно следят. У них выбор служить или умереть, любое неповиновение приравнивается к измене.

Мне было легко в это поверить, поскольку я сам видел эту силу. Беря во внимание сильную враждебность Тэм по отношению к Армену, я почти не сомневался в том, что её люди относились к владельцам магии ещё хуже. Однако, я думал не в правильном направлении. Мне следовало бы спросить, откуда исходила эта сила, а не о том, на что на самом деле способен маг.

Армен ощетинился до такой степени, что Тэм снова отложила еду и вытащила кинжал.

— Ладно, ладно, достаточно, — сказал я, прекращая спор прежде, чем тот накалится. — Я просто хочу знать, могу я как-нибудь убедить тебя не распространяться о моём секрете?

Все вновь остыли и расслабились.

— Ничего не приходит на ум, — честно сказал Армен, когда к нему вернулся его хорошее настроение. — Я не могу закрыть глаза на такую ценную информацию. Нас больше никогда не загонят и не запрут.

Я вздохнул от вежливого и жизнерадостного упрямства этого парня. Мне было интересно, был ли он таким радостным, когда он сидел взаперти в какой-нибудь башне.

Отчаянная мысль пришла мне в голову, когда все кусочки встали на свои места.

Быть может, в мой долг входит защита этого человека. Основополагающим принципом моей родины была свобода, и вот я здесь, отказываюсь помогать человеку, который был лишен этого всю свою жизнь. То, что это будет не первая неудача в защите таких свобод в истории моей страны, давило тяжелым грузом.

Дальше больше, я дал клятву защищать права людей быть свободными от угнетения. И неважно, другой мир или нет, я не чувствовал никакой разницы — я был миротворцем.

Согласно законам, которым я служил, то, что Армен, Джули и Тэм называли жизнью магов, представляло собой преступление против человечества. Другими словами, то были действия настолько отвратительные, что они навлекли бы гнев всего мира. По крайней мере, там, на Земле. У меня были приказы предотвращать такие действия, если они происходили у меня на глазах.

Существовал только один вариант, если я хотел сохранить своё чувство чести. И неважно, каким ограниченным тот выглядел.

— Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью... — произнёс я про себя на общем, цитируя декларацию независимости своей родины.

— ...Что это значит? — спросила Джули, широко раскрыв глаза.

— То, что дело Армена достойно рассмотрения, — ответил я, несколько смутившись тому, что произнёс эти слова вслух. — Будь я на его месте, тоже бы сражался.

— Значит, ты позволишь мне поделиться этим секретом с моими братьями и сёстрами? — с надеждой спросил эльф.

— Лучше. Я не могу сражаться за твоё дело, я еще недостаточно знаю всего, но я могу помочь другими способами, — сказал я. — Пойдём со мной, и я попробую. Я покажу тебе вещи, которые потенциально намного мощнее, чем оружие, которое у меня сейчас с собой.

Улыбка Армена стала шире, и он коротко кивнул. Я думаю, он поверил мне, или, возможно, ему просто было любопытно, что я ему уготовлю.

Тэм тут же вскочила.

— Это заходит слишком далеко! — была недовольна она.

Её тон подсказывал мне, что она уже считала это неизбежным, но, тем не менее, была вынуждена хотя бы попытаться остановить меня.

Я смолк на мгновение, чтобы откусить кусочек курицы, которая, на мой вкус, была слишком сухой, но, эй, это всё-таки паёк.

— Ты хочешь перебраться в мою страну? — спросил я её.

— Сильно, — ответила Тэм.

— Тогда ты должна кое-что понять, — продолжил я. — Если бы моя страна услышала, как обращаются с этими магами, мой народ пришел бы в ярость.

Тэм нахмурилась, имея некоторое представление о том, что я подразумевал под «яростью», вероятно, из-за вида оружия, которое я носил. Но я всё равно разъяснил этот момент, ради Джули и Армена.

— Может даже дойти до того, что мы пошлём наши армии, и поверь мне, ничто на этом континенте не сможет остановить их, — продолжил я. — Вот насколько злым они увидят участь магов. Но дальше больше, в этом месте куча ресурсов, которые некоторые люди будут только рады забрать из ваших рук. Причина с магами послужит хорошим предлогом пройтись здесь маршем и отобрать их.

В конце концов, у нас не было недостатка в амбициозных людях, ищущих любой предлог.

Кунари угрюмо села обратно.

— Ладно, но я возьму на себя роль Арварада и буду следить за ним, — буркнула Тэм, предостерегающе махнув кинжалом перед магом. Армен это нашел забавным.

— Хорошо, я доверюсь тебе в этом, — ответил я.

Тэм выглядела так, будто съела лимон, но всё равно приняла ответственность. За магом в самом деле нужен был глаз да глаз. Мне, может, он и пришелся по душе, но глупцом я не был.

После этого мы некоторое время ели в напряженной тишине, но я закончил первым.

— Что ж, если вы меня извините, я пойду помоюсь, — сказал я. — Мне правда это нужно.

Я видел, что глаза Джули следили за мной, пока я шёл, в то время как Армен с явным энтузиазмом доедал свою курицу с карри. Тэм сидела и размышляла над случившимся, но не казалась особенно несчастной. Ситуация всё ещё оставалась в подвешенном состоянии, но я надеялся, что небольшой перерыв поможет ей устаканится. Солнце, наконец, начало давать о себе знать, и мрачная тьма на берегу лесной реки начала рассеиваться.

_______________________

Я искупался в реке без лишних происшествий. Возможность смыть с себя дневной пот и грязь тюремной камеры казалось божьей благодатью. Вода в ручье была очень холодной, но мне было всё равно. Я даже поплавал чутка вниз по течению.

К концу водных процедур я чувствовал себя так словно переродился, крещённый в безумии нового мира и ныне невосприимчивый к нему. Наивно было так думать, честно говоря, но атмосфера способствовала. Я чувствовал себя намного лучше после того, как разобрался с Арменом и затруднительным положением, которое он привнес. Вновь, как настоящий солдат. Я надеялся, что покуда я здесь, у меня появится товарищ, на которого можно положиться.

Солнце поднималась все выше и выше, а вместе с ним и температура. После того, как я вытерся своим единственным полотенцем, сразу стало очень тепло. Я надел новые брюки, натянул ботинки, но оставил верхнюю половину тела голой. День, похоже, будет жарким. Я приступил к подготовке своего следующего шага.

Подойдя к своей сумке, чтобы найти документы писца, те, которые были исписаны, когда меня схватил Золотушка, я обнаружил что мои вещи разбросаны. Краем глаза я заметил, что Армен наблюдает за мной.

— Ты что, рылся в моих вещах? — вежливо спросил я.

— Это она, — тут же открестился он, — та, хорошенькая.

— Это которая? — спросил я, зная, что мне понравится ответ.

Думаю, Армен понял, что загнал себя в ловушку.

— Обе, — улыбнулся он после паузы.

Я усмехнулся и кивнул. Думаю, во многих отношениях он был родственной мне душой. Я сразу это понял, если сказать честно. Я и не подозревал что маги Круга были такими. Кажется, в Башне и заняться больше нечем кроме как книжки грызть. На мой взгляд, именно это делало их хорошими людьми по двум причинам.

— Как тебе удалось попасть в компанию столь милых дам? — спросил Армен. — Мне завидно

Мне тогда подумалось, что бедняге действительно нужно было выбраться из зоны комфорта.

— В тюрьме, веришь, нет? — сказал я. — Прошлой ночью вырвались оттуда.

Армен на мгновение задумался, словно для него это что-то да значило. Он достал из складок своей мантии небольшой дневник и сделал в нём пометку. На самом деле это действительно кое-что для него значило, но язык он всё равно придержал. Я не придал значения тому, что ему, возможно, было интересно как нам это удалось.

— Говоришь, вы сбежали из тюрьмы прошлой ночью? — уточнил он. — Любопытно.

Покачав головой из-за лишнего факта, понимать который не было нужды, я вернул разговор в нужное русло.

— Что они забрали? — спросил я.

— Одежду, — сказал Армен. — Одежду и крекеры.

— Ха? — неоднозначно выдохнул я.

Эльф рассмеялся и отправился к телеге, что-то приговаривая и прикармливая лошадь, единственного члена нашей команды, которого я не додумался покормить.

Я отмахнулся от этой проблемы и достал заметки, которыми Красная Маска размахивала во время орлесианского эквивалента судебного разбирательства. На первой странице красовался неизменный символ королевской семьи: окруженные солнечным лучами лев и лицо женщины, которые теснились на желтоватой бумаге синими чернилами. Я перевернул страницу, и проблема тут же бросилась мне в лицо.

Письменность. Она была мне незнакома.

Я почесал макушку, размышляя над сложившимся парадоксом. Я мог говорить на языках этого мира, поскольку они были практически идентичны тем, что существовали и в моём мире, пусть и под другими названиями. Если вам интересно, общее наречие у нас звалось английским, а орлесианский — французским.

Однако подобную письменность я видел впервые — или, по крайней мере, такой алфавит. Я смог выяснить, что у большинства букв есть прямые аналоги в латинице, на которой вы, вероятно, читаете эту историю. Я поискал последовательность символов, совпадающую с моим вымышленным именем — Клинтом Иствудом. Она быстро обнаружилась в верхней части первой страницы, правда, написанная с ошибками. Всё остальное шло на орлесианском, так что пробежаться по диагонали у меня не вышло. Нужно было как-то это расшифровывать.

Я вздохнул и уткнулся в бумаги, решив хотя бы попробовать. Красная Маска говорила, что были какие-то охотники, что означало, что неподалеку от драконьего гнезда должна быть деревня, добравшись до которой я мог бы поискать мой тайник с земным оружием.

Ничего у меня не выходило, как вдруг на моё голое плечо легла чья-то холодная рука. Со мной как будто решил поздороваться снеговик — настолько кусачим было ледяное прикосновение. Я поёжился и обернулся.

Позади меня стояла Джули. Она надела военную майку из моего мира, которая была ей великовата, мои ботинки и, полагаю, что-то под низ, но за майкой я не мог этого разглядеть. Волосы у нее были влажные и закрученные набок, как будто она пыталась выжать из них воду. Я предположил, что она тоже плавала, хотя непонятно, как я её не заметил.

Сейчас я впервые видел её при нормальном освещении. В тюрьму солнце почти не проникало, а на улицах Халамширала стояла почти что кромешная тьма. Теперь я видел, что у нее смуглая кожа, а её темные волосы сильно отливают рыжим. Её щеки покрывала скудная россыпь веснушек.

Я был заворожен; я попросту не мог отвести от неё взгляда. И Джули это понимала.

Она ткнула меня в бок ледяным пальцем, отвлекая моё внимание. Что было не совсем честно, поскольку она продолжала меня разглядывать. Вопрос, последовавший за этим, мне, вероятно, стоило ожидать.

— Что это за татуировка? — спросила она, проводя пальцем по моей спине. — Что она означает?

— Это белоголовый орлан, сжимающий в лапах стрелы и оливковую ветвь, — ответил я на общем. — Это герб моей родины.

— А другая? — она провела пальцем дальше. Она дразнила меня... и мне это нравилось.

— Герб Организации Объединённых Наций, — ответил я. — Можно сказать, моих нанимателей, но всё куда более запутанно.

И я говорил правду. Мне до сих пор нужно немного принять на грудь, чтобы даже попытаться всё объяснить.

— А посередине тут карта?

Я забыл, что на второй татуировке изображен весь мой мир, о котором я пока что ещё никому не рассказывал. Упс. Но, если на то пошло, я сомневался, что Джули — или Тэм, подслушивавшая нас, если на то пошло — поверила в мою легенду.

— Да, она самая, — ответил я.

Джули косо посмотрела на меня и начала проводить пальцем по моей спине, пытаясь получше разглядеть карту. Подозреваю, именно в этот момент она начала всё осознавать. Она рассматривала карту так, словно пыталась что-то выяснить. Полагаю, круглый вид карты заставил её подумать, что это изображение сферы. То есть, другого мира. Тедасцы знали, что их мир круглый.

Мадемуазель не стала расспрашивать, зато сделала нечто ещё. Закончив изучать карту Земли и орлана, она села и положила ладонь мне на спину. А потом и щеку. Я выпрямился, как вдруг она обняла меня со спины, сцепив руки у меня на груди. Вы можете решить, что это было очень приятно, но на деле меня голого словно обнял сраный снеговик. Пусть и крайне привлекательный снеговик.

— Ты теплый, — она вздохнула, и я чуть не растаял прямо там.

Она практически ластилась ко мне. Я давным-давно решил не спрашивать Джули о её прихотях, но тогда её напористость меня несколько смутила. Что она делала? Я сильно сомневался, что ей нужно было лишь тепло. Хотя, думаю, именно это и привлекло меня в ней.

И так началась моя длительная и славная карьера подушки для тела. Конец... Хотя стойте, эта шутка чересчур близка к правде. Выбросьте её из головы.

Я не стал ей мешать. Ей было вполне уютно, как и мне. Пока она не появилась, я едва не перегрелся на солнце. Не помню, чтобы в день моего похищения стояла такая жара, но, опять же, тогда шёл дождь.

Сохраняя непревзойденную дисциплину даже в таких обстоятельствах, я вновь пролистнул заметки, пытаясь как можно лучше сориентироваться в орлесианском. Из-за необходимости переводить и буквы, и слова, процесс шёл очень медленно. К тому же, текст полнился юридических терминов, в которых я не разбирался. Вероятно, за пару минут я вздохнул раз пять, поскольку ничего полезного узнать не получалось.

Я должен был понимать, что это привлечет внимание и гнев Ледяной Авварки.

Джули отлепилась от моей спины и положила подбородок мне на плечо, заглядывая в документы. Мне стало от этого лишь приятнее, поскольку меня касалось ещё больше холодного тела.

— Что ты делаешь? — с мягким недовольством спросила она. — Ты всегда утыкаешься в бумажки, когда женщина настолько близка к тебе? Уже забыл, что я сказала в нашей камере?

Я захохотал в голос. Был у нас момент в тюрьме, когда мы обещали изучить... что бы то ни было, как только попадём на свободу. Я повернул к ней голову.

— Я помню все обещания, — тихо сказал я. — Осторожнее.

— Ни за что, — ответила она, прищурившись. — Что ты в них ищешь?

— Ближайшую деревню к тому месту, где меня арестовали. Я спрятал там много полезных вещей и теперь хочу забрать их, — объяснил я. — Проблема в том, что я не могу прочесть, что здесь написано. Я не безграмотный, просто в моих местах пишут иначе.

Джули просунула руку под моей и выхватила заметки, после чего пробежалась взглядом по странице, оказавшейся самой верхней.

— Переправа Гетрана, деревня Долов, — вскоре зачитала она. — Это по пути.

Джули тут же положила бумаги на ящик и придавила их небольшим камнем, чтобы они не разлетелись, после чего с довольным видом прижалась ко мне. Я удивился, что она вообще могла читать, учитывая увиденный мной уровень образованности.

— Спасибо, — ответил я.

— Я сделала это из корыстных побуждений, — прошептала она мне на ухо. Она не лгала, хоть её тон и говорил об обратном.

Джули потянула меня за плечо, нежно разворачивая к себе. Улыбка пропала с её лица, и внезапно мне стало жарко. Меня охватило теплое чувство, которое возникает, когда вот-вот произойдет что-то интересное.

Мой пульс участился, и я ощущал каждый удар. Уверен, и она тоже. У меня возник комок в горле, когда она медленно подалась ко мне, дюйм за дюймом сокращая расстояние между нами и ожидая, что я поступлю так же. Мы изучали друг друга взглядами. Ее губы чуть приоткрылись, и наши взгляды пересеклись. Я слегка повернулся к ней, и она сменила позу. Мои руки опустились ей на талию; ее тело было мягким и куда более теплым, чем раньше. Она положила руки мне на плечи. И...

Армен откашлялся. Сволочина.

Я устало запрокинул голову. Джули прижалась лбом к моему плечу, почти что прячась от эльфа. Я едва не выругался.

— Что такое, Армен? — вздохнул я, стараясь говорить не очень раздраженно, но, вероятно, с горем пополам.

— Не хотел мешать, но вы точно хотите это сделать, когда она вот так смотрит на вас? — спросил он, указывая нам за спины.

— О чём ты... — начала было возмущаться Джули, когда мы повернули головы.

Тэм отдыхала на камне у реки, греясь в лучах солнца. Она сидела, скрестив ноги и откинувшись назад, и опиралась на руки. Её волосы и рога были влажными, а её глаза следили за нами, хоть её голова и была повернута к свету.

Проблема была в том, что она сидела совершенно голая. То есть, вообще не оставляя простора для воображения. Похоже, ей нравилось греться на солнышке, а не об меня, как это делала Джули. Она наблюдала за нами со своего насеста и почему-то казалась разочарованной тем, как всё закончилось. Это был незабываемый момент.

Да, у меня определенно есть любимый типаж.

Джули рассмеялась и закрыла мне ладонью глаза. Слишком поздно — я уже всё видел. Ха-ха.

— Что ты там делаешь? — спросила она у кунари.

На ответ у Тэм по каким-то причинам ушло несколько секунд.

— Я омылась, — абсолютно расслабленным тоном ответила она. — Я должна обсохнуть.

Я открыл было рот, но Джули закрыла и его.

— Это я поняла, — сказала она. — Почему ты не стала обсыхать в другом месте?

— Ты убежала с таким странным лицом, что мне хотелось узнать, в чём дело, — со всей серьезностью ответила Тэм, но, вероятно, при этом улыбалась. Точно сказать не могу — ледяные пальчики мне по-прежнему всё закрывали.

— У кунари и магов принято лезть в чужие дела? — уже более раздраженно спросила Джули.

— В Кун вопросы секса были по моей части, — сухо ответила Тэм. — Я же говорила, я была Тамассаран. Стыд, что ты испытываешь, не присущ моей культуре.

— А в Башне Круга личных границ почти что нет, — добавил Армен, сдерживая смех, — приношу свои извинения.

У Джули вырвался раздраженный вздох, на что я сдавленно прыснул. За это меня хлопнули по спине, убрав наконец-то ладонь с глаз.

Я помню, как думал, что нам надо как можно скорее обсудить профессии друг друга. Я был более чем уверен, что работа, в которой смешалась стрельба из лука, мастерское владение кинжалами и секс, скучной точно не покажется. Я и не подозревал, что на самом деле она еще интереснее. Дело жизни Джули тоже оставалось для меня загадкой.

Для справки, во время этого инцидента я также впервые увидел Тэм при свете дня. Её кожа была светло-серой, что вполне естественно для кунари, а линии загара указывали на то, что до заточения она провела много времени на открытом воздухе. Ее волосы оказались серебристо-золотыми, а не просто чисто белыми. Свет от факелов, из чего бы их ни делали, совсем не отдавал ей должного.

Остальное можете додумать сами. Потому что моё воображение разыгралось ни на шутку.

После этого Джули ещё немного повозмущалась, но не особенно рьяно, и все мы оделись в то, что считали нужным.

В свежей одежде мы выглядели значительно лучше, чем раньше. Никто бы и не догадался, что менее дня назад мы сидели в тюрьме. Я снова надел свой бронежилет и впервые с момента прибытия — свой голубой берет с золотым гербом ООН; я чувствовал, что теперь достоин его носить.

Покончив с драмой, мы быстро собрали вещи и побросали в телегу всё, что не было мусором. Я предусмотрительно сжег упаковки ИРП, оставив только те контейнеры, что можно было использовать повторно. Затем мы вновь отправились в путь. Инцидент с купанием значительно разрядил обстановку между нами, несмотря на отношение к восстанию и отсутствие или наличие доверия друг к другу.

На дорогу мы выехали в очень хорошем настроении.

_______________________

До места крушения почти ничего не происходило. Я сидел в телеге вместе с Джули и Арменом, пока Тэм за свои грехи сидела на козлах. По большей части мы путешествовали в молчании, опасаясь каждого встречного путника. Их попадалось много, и мы, несмотря на отдых, настороженно рассматривали всех — хоть одиночек, хоть тех, кто шёл группами. Полно людей провожало нас любопытными взглядами, что я списал на разношерстность нашей компании. Помимо этого в дороге было скучно.

Однако, за это время у меня произошло два интересных разговора.

Первый был с Джули. Моё внимание привлекло нечто помимо её ума или внешности.

— Кстати, а как ты научилась читать? — спросил я как можно вежливее. — Из того, что я видел, чем-то широко распространенным это не назовёшь.

Моя спутница не только не обиделась, но и с гордостью ответила:

— Преподобная мать на моей родине до седин обучала всех детей чтению. Вообще говоря, многие в Латерре и ближайших к ней землях умеют читать, но дальше картина меняется. Полагаю, сейчас у Церкви другие приоритеты, а новая матерь не столько учитель, сколько подстрекательница.

Это и удивляло, и не удивляло. В моем мире религиозные организации давно потеряли интерес к образованию — к досаде или к счастью — но до того, в, как бы выразились мои соотечественники, средневековом обществе у крестьян и простолюдинов попросту не было доступа к нему. Я подумал, что преподобная мать, должно быть, была женщиной великой мудрости.

После этого Джули уснула, прижавшись к моему плечу. Я не стал её трогать. Она, как-никак, везла нас всю ночь. Было так странно возвращаться туда, где погибли Фрейзер и его солдаты, где я впал в отчаяние, в такой хорошей компании. Я словно с группой новых друзей ехал проведать очень старых друзей, которых не видел много лет.

Второй интересный разговор произошел с Арменом.

— А почему вы решили украсть мою телегу? — шутливо спросил он, сидя позади нас. — Чем она вам так приглянулась?

— А почему ты прятался в собственной телеге? — парировал я. — Проверял, всё ли в том ящике в порядке?

— Так я вам и сказал! — помахал мне пальцем Армен.

— Значит, мы не узнаем и имя той леди, которая ей управляла? — продолжил я. — Твоя подруга? Или нечто большее?

— Временная попутчица, знакомая знакомого, — он улыбнулся. — Она очень любезно согласилась одолжить мне телегу в обмен за небольшую плату и одолжение.

— Для восстания? — спросил я.

— Для третьей стороны, действующей от его имени, — уточнил он. — Похоже, ты не сильно осведомлен о текущей ситуации.

— О, да я только в неё вляпался, — честно ответил я. — Буквально упал в неё с неба.

Армен с ухмылкой взглянул на меня. Каким-то образом он понял, что про «буквально» я не шутил.

— Где же тогда твои крылья? — спросил он. — Ты... крайне странный.

— С чего бы? — спросил я.

— Ты говоришь странные вещи, — сказал он. — Принципы, которых ты придерживаешься, совершенно чужды этим землям. Даже опасны до крайности. Но ты открыто высказываешь их, не боясь возмездия.

Я ухмыльнулся.

— Ты видел моё оружие, я сам кого угодно угощу возмездием.

— А ещё есть эти двое, — сказал он, указывая на Джули и Тэм. — Они обе, похоже, привязаны к тебе, и кажется, я понимаю, почему.

— Я сам не нахожу на это ответа, — честно ответил я.

Вряд ли пара историй о моей стране могла так сильно на них повлиять. В этом я ошибся. Никогда не следует недооценивать силу истории, вселяющей надежду. Мне всё ещё казалось, что Джули и Тэм знали обо мне гораздо больше, чем я о них.

— Это почти что безумие, — хмыкнул Армен. — Надеюсь, ты сможешь помочь мне, поэтому я последую за тобой, но как-либо доказать это у меня не получится. Уверен, остальные считают так же.

— Я сделаю, что смогу, — ответил я. — Если хотя бы половина рассказанного тобой — правда, я имею в виду то, что ты видел и пережил, то я нарушу все мои клятвы, если останусь в стороне. К тому же, не похоже, что мне удастся скоро попасть домой.

— Рад это слышать, — сказал он. — Хоть и не уверен, стоит ли доверять клятвам.

Мы начали подробно обсуждать Орден Храмовников, и порой в наш разговор вклинивалась Тэм, особенно когда дело касалось их боевых способностей. Сначала мы коснулись того, что известно всем в Тедасе.

Храмовники существуют, чтобы защищать мир от опасностей магии, и они обладают определенными способностями, позволяющими выполнять их обязанности. Они охраняют магов в башнях, называемых Башнями Круга, насильно отделяя их от остального общества. Они проводят испытания для молодых магов, чтобы проверить, могут ли те сопротивляться демонам, которые хотят в них вселиться. Последнее пробило меня на смех. В моём мире культы всех мастей хватались за тот же предлог, чтобы получить больше власти над людьми, поэтому я предположил, что здесь та же ситуация.

Даже когда Армен заверил меня, что такая опасность действительно существует, я ему не поверил. И ещё долго не верил.

Затем эльф рассказал о реалиях Кругов. Здесь я не буду пускаться в подробности, поскольку их лучше упомянуть вместе с другим инцидентом, но скажу, что мне было крайне противно. Абсолютное презрение к жизням пленных магов, никакого суда или следствия, злоупотребления, полная апатия и отсутствие надзора. Это был тот самый яд, с которым я боролся на Земле. На короткое время меня физически затошнило от гнева.

Но я быстро успокоился, потому что мне кое-кто помог. Когда меня колотило от ярости, Джули чуть привалилась ко мне, и мой гнев мгновенно угас. Она говорила во сне про курочку, и мы с Арменом от души посмеялись.

К тому времени, как мы добрались до места крушения — спустя шесть часов, как мы отправились из нашего утреннего лагеря — на дворе стало очень жарко и душно от влаги.

Искать деревню, про которую Джули вычитала из документов, не было смысла. Когда мы подбирались к ней, это выглядело достаточно очевидным. Ущерб, нанесенный драконьим пламенем, был виден ещё с дороги, а окрестности были мне знакомы. Огонь распространился дальше, чем я думал; почерневшие деревья стояли среди своих всё ещё зеленых соседей.

Разумеется, если бы я не знал, какую деревню искать, мы могли бы поехать другой дорогой, так что очень хорошо, что было потрачено время на изучение документов. Телега медленно загрохотала по неровному грунту, как только мы сошли с тропинки. Наша лошадка устала после столь долгого путешествия, и сегодня мы больше никуда не поедем. Что меня вполне устраивало, на самом деле. Для меня это было почти как паломничество.

Мы обогнули хребет, где Фрейзер держал свою позицию, и в поле зрения появилось то, что осталось от дракона. Что-то содрало с него почти всю плоть за прошедшие два дня, когда я вроде бы видел его в последний раз. Теперь там лежал один только скелет, его ребра рухнули сами по себе, и не осталось ни клочка мяса. Трупы драконят полностью отсутствовали.

Я задавался вопросом, бродил ли в лесу хищник или падальщик, ответственный на это, однако на вид работа были слишком точна. Драконья шкура высоко ценится за свою прочность, так как она сравнима по свойствам с материалами, используемыми в моём бронежилете. Такое смутное представление поселилось у меня в голове, однако не только из-за того, что я сражался с драконом, но и из-за историй моего мира, в которых фигурировали драконы.

Хотя я понятия не имел о нелегальном рынке драконьего мяса и костей. Все драконы являлись собственностью Короны в Орлее, вот почему мои клыки стали такой большой проблемой.

Мои спутники смотрели на дракона с чувством явного трепета. Джули, сев прямо и ровно, быстро протирала глаза, как будто прогоняла наваждение. Улыбка Армена исчезла, и его лицо заострилось. Тэм продолжала переводить взгляд с дракона на меня, причем с определенным уважением, написанном на лице. Естественно, я не мог не покрасоваться.

— Говорил же вам, мы убили дракона, — сказал я, вновь предаваясь воспоминаниям, как солдаты без страха и упрёка бились с этим чудищем. По сравнению со свиньями в форме, которых я встречал до сих пор, их можно было счесть ходячими богами среди людей.

Джули, с улыбкой на лице, шутливо оттолкнула меня и встала, чтобы получше рассмотреть. Не зря всё-таки это столетие называют Веком Дракона.

Корпус вертолета также стал виден, когда мы проехали дальше по лугу. Вид машины вызвал слышимые охи у всех моих спутников. С той стороны, с которой мы подходили, он выглядел почти как металлическое чудище с широко разинутой пастью.

Один человек однажды сказал, что достаточно развитая технология неотличима от магии. В случае с транспортным средством, которое доставило меня сюда, его оказалось достаточно, чтобы жители мира с магией подумали, что это лежит за пределами любой магии. Но с другой стороны, Тедас всё ещё оставался довольно примитивным. Благодаря его многочисленным упрямым фанатикам, и ни по какой другой причине. Земляне, конечно же, не умнее среднего тедасца.

— Что это такое? — спросил Армен, он всё-таки не слышал мою историю в тюремном блоке.

— С помощью него я сюда попал, — сказал я.

Эльф выглядел смущенным, и я не мог его винить. Хотя у вертолета были колеса, они были маленькими, а вся конструкция была сделана из металла. Потребовались бы целые упряжки лошадей, чтобы сдвинуть его с места — в конце концов его механизмы больше не в рабочем состоянии.

— Летающая машина... — с потрясением произнесла Джули.

Когда мы обсуждали с ней мои путешествия по Земле, Джули спросила, как я побывал в стольких местах за такое короткое время, и я поведал ей о летающих машинах. В то время она никак не отреагировала на это, но увидеть это собственными было совсем иным опытом.

Джули спрыгнула с телеги и побежала к вертолёту, не потрудившись дождаться, когда та остановится. Мы смотрели, как она исчезает в задней рампе, остальных окутала тревога от этого зрелища. К тому времени, как Тэм подъехала на телеге к машине, госпожа Марто начала открывать каждое отделение в этой штуке. Я видел через круглые окошки, как она ходит внутри, пытаясь понять назначение всего и вся.

— Она это серьёзно? — спросил Армен, когда мы слезли с телеги.

— Ещё как, — ответил я. — В моей стране уже как сто лет есть летающие машины.

— Невозможно, — сказал эльф. — Будь это правдой, вы бы давно покорили весь мир.

— А мы и покорили, — ответил я.

Это заявление его очень смутило, он отошёл в сторону и издали наблюдал за нами, когда мы подошли к вертолёту. Хотя вопрос о том, кто такие эти «мы» в контексте империализма на Земле, становится довольно сложным.

Наша подруга кунари присоединилась к осмотру, принявшись проводить рукой по металлической обшивке, покрывающей всю машину, и скользнув взглядом по символам, нарисованные на её боку. Сначала она делала это так, как будто то было животным, мягко гладя по поверхности рукой, прежде чем убедиться, что это действительно машина. Она постучала по обшивке костяшками пальцев. Я понял, что она пыталась понять, был ли это какой-то трюк. Она села на край корпуса, который слегка выступал наружу, и посмотрела на меня.

— Что они означают? — спросила Тэм, постучав по надписи, написанной у неё между ног. Что навело меня на воспоминания о берегу реки, совсем немного.

— Королевские военно-воздушные силы, — сказал я, прочистив горло, чтобы прояснить мысли. — Им принадлежит этот круглый символ.

— Королевские? Я думала, что в вашей стране нет знати, — с вопросом произнесла Тэм.

— Эта машина принадлежит союзнической стране, — сказал я. — Но их королева обладает только церемониальной властью.

Страна эта также была той, от которой некогда моя родина провозгласила о независимости, в точности как Ферелден поступил с Орлеем. Только лучше.

Тэм кивнула и снова провела рукой по металлической обшивке вертолёта.

— Я соглашусь с магом, — сказала она. — Это невозможно. И всё же, я рядом с ним, я трогаю его. Я не понимаю.

— Было бы трудно не заметить его в работе, — сказал я. — Я летал на этом и подобных вещах больше раз, чем могу сосчитать. На самом деле это довольно скучно. Я часто засыпаю, когда нахожусь в таких штуках в воздухе.

Тэм какой-то миг смотрела на меня, а потом кивнула. Она верила в то, что могла видеть и осязать, и я думаю, этого было достаточно, чтобы понять, лгу я или нет. Я не лгал. Позже я буду очень скучать по полётам, так как путешествия на лошади, экипаже или парусном судне занимают слишком много времени. Результатом чего является ещё одна история в данном рассказе. В любом случае, кунари была удовлетворена.

— Если эта машина в самом деле способна к полёту, покажи нам, — сказал Армен, причем так, как будто делал это на спор. — Я хочу увидеть это.

— Она слишком сильно повреждена, — категорично заявил я. — Части, которые заставляют её летать, разбиты, и я не уверен, что смогу запустить механизм с разрушенным в клочья управлением.

Я указал на переднюю часть, которая представляла собой не что иное, как рваный металл. Армен взглянул туда и нахмурился. Я думаю, он действительно хотел демонстрации. Он был не один такой.

Джули наконец вышла из салона и вернулась к нам, слегка покраснев, но с очень довольным видом. Возбуждение покинуло её. Именно в такие моменты я ценил её больше всего. Ну, почти.

— Я сдаюсь, — сказала она. — Расскажи, как оно работает.

Она в ожидании ответа уставилась на меня, затаив дыхание. Я был только счастлив услужить ей. Я взял её за руку и отвел в сторону, откуда она могла увидеть всё нужное. Тэм последовала за нами, в то время как Армен просто заинтересованно молча слушал позади. У меня появилась в голове достаточно приличная аналогия для всего этого, и я по-прежнему удивляюсь, что смог придумать её прямо на месте.

— Вы ведь знаете, как ветряная мельница ловит ветер своими лопастями? — начал я объяснения. — Ну, а теперь представьте, что вместо ветра, толкающего лопасти, была бы машина, которая поворачивала лопасти, чтобы те толкали ветер.

Я указал на две приподнятые секции на крыше спереди и сзади, где свисали погнутые и сломанные металлические лезвия, некоторые безвольно свисали со своих гнезд, другие — всё ещё торчали прямо. Глаза моих спутников проследили, куда я указывал. Теперь они все навострили уши и глаза.

— Вот эти лопасти, которые вы видите, — сказал я, — они толкают воздух под себя, поднимая всю машину вверх.

Я жестом сказал им, чтобы они оставались на месте, а сам я забрался на корпус вертолета. Я поднялся на заднюю часть, балансируя, как мог, и подошёл к закругленном верху. Это потребовало некоторых усилий и немало силы, но мне всё же удалось открыть обшивку машины, чтобы показать её двигатель — торчащие металлические трубки и провода. Потратив несколько минут, чтобы отдышаться, я продолжил объяснения.

— Вот это вот заставляет лопасти вращаться, такая же штука на той стороне, — сказал я, махнув в сторону передней части машины. — Они вращаются так быстро, что вы едва увидите их, благодаря чему толкают воздух под себя с силой бури.

Я снова закрыл двигатель и спустился вниз, чтобы присоединиться к остальным.

Джулия держалась за подбородок, склонив голову вниз в глубокой задумчивости.

— Я не понимаю, как можно заставить эти лопасти так быстро вращаться, — сказала она. — Но увидев всё это... Я думаю, это возможно, хотя я всё ещё не могу в это поверить.

Я соскользнул вниз и сел, прислонившись к вертолёту и отпив из своей фляги. Солнце палило вовсю, и спасения от него было мало.

— Говорю же тебе, — сказал я. — Там, откуда я родом, нет магии. Так что нам приходится полагаться на механизмы и... ну, полагаю, вы можете назвать это алхимией.

Джули и Тэм сели рядом со мной по обе стороны, где последняя взяла флягу у меня из руки. Она сделала большой глоток и протянула её обратно.

— Я была права, когда решила последовать за тобой, — сказала Тэм. — Кунари никогда не победить страну с такой мощью.

— Америка, о да! — заявил и напел я одновременно, привлекая к себе много растерянных взглядов. Мне было сложно это объяснить, поэтому я просто отмахнулся. Остальные вернулись на свои места.

— Значит, всё, что ты говорил о каретах без лошадей, зданиях высотой с горы, о еде... — спросила Джули. — Всё правда?

— Всё правда, — сказал я. — Особенно часть с едой.

— И никаких дворян? — спросила она.

— Никаких дворян, — подтвердил я.

У нас, конечно, существует своя элита, как и в любом обществе, но никто не был их рабом.

Джули подняла глаза к небу. Она, не глядя, взяла меня за руку и переплела свои пальцы с моими.

— Как чудесно, — сказала она.

Джули начала немного сжимать руку и тереть большим пальцем тыльную сторону моей руки. Что было очень приятно. Ах, ностальгия по тому моменту всё ещё довольно сильно отзывается во мне.

— Не забывай про оружие массового уничтожения и мороженое, — добавила Тэм, понятия не имея ни о том, ни о другом. Кунари с широкой улыбкой на лице подвинулась и присоединилась к нам.

К несчастью, им никогда не будет суждено увидеть мой мир. Как и мне.

Мы узнаем об этом самым неприятным образом. Это будет иметь свои последствия как для круга людей, собравшихся рядом с машиной из другого мира, так и много для кого ещё. Энтузиазм Джули по поводу рассказов о моей страны и моего мира глубоко укоренился в реальности, в которой она оказалась. Причины Тэм были не менее вескими.

Осознание этого приведёт их обеих к большим высотам. Это как раз ещё одна причина, по которой я пишу эти строки. Хотя эту прочтут только очень немногие привилегированные люди, следует признать, что именно отсюда всё началось — здесь было положено начало того, что мы только свершим.

Армен подошёл поближе к металлу и потрогал его. Я следил за ним на предмет любого предательства его чувств. Его лицо отдавалось любопытством, когда он глазами осматривал машину, всё ещё не зная, что о ней думать.

Когда он, наконец, коснулся металла, он резко отдёрнул руку и отступил назад. Он снова посмотрел на вертолёт, как будто тот огрызался на него или типа того.

Я приподнял бровь. Эльф подошел к нам, пока мы сидели, и улыбнулся.

— Теперь я тебе верю, — сказал Армен. — Эта машина была сильно тронута Тенью.

Он наклонился вперед и посмотрел мне прямо в глаза.

— Ты не из этого мира.

Я застонал. Секрет был раскрыт. Он нигде не соврал, по крайней мере насчет второй части. Я понятия не имел, что такое Тень. Я на мгновение закрыл лицо руками перед тем, как снова открыть его. Маг просто обязан был сказать это, я помню, как ворчал себе под нос.

— Я же говорил вам, что вы не поверите, откуда я, — устало сказал я двум девушкам, сидящим подле меня.

Сидевшая Джули встала и наклонилась ко мне.

— Это правда? — спросила она с тревогой во взгляде.

Я почувствовал, как у меня от этого вопроса и взгляда всё сжалось в груди. Не иметь возможности сказать правду из-за страха, что меня сочтут сумасшедшим, это одно, но от молчания я всё равно ощущал себя виноватым. Мне казалось, что я почувствую облегчение, если правда когда-нибудь всплывёт, от чего вина за мою ошибку ощущалась ещё сильнее.

— Да, — сказал Армен, опережая меня. — И всё же, он не демон. Я не ощутил от него никаких признаков, указывающих на обратное, несмотря на то, что просидел рядом с ним несколько часов. Отсюда вытекает следующий вопрос: кто он такой?

— Ой, да харэ уже, демонов не бывает, — ответил я. — Я человек, такой же, как и вы, просто родился в другом месте. Важно ли, что это другое место где-то тут или в ином мире?

Тэм устроилась подле меня. Я повернулся, чтобы посмотреть, что она делает, и увидел, как та начала тыкать меня. Кунари реально оказалась очень близко ко мне, когда она продолжила всё сильнее и больше осматривать меня. Она потянула меня за лицо, пощупала под нагрудной пластиной моего бронежилета, ткнула в бедро и даже слегка пощупала меня, прежде чем, наконец, перестала, коротко хмыкнув.

В тот момент сопротивляться не казалось мне хорошей идеей. Сложно было перечить её умению орудовать кинжалом, учитывая, что она была всего в сантиметре от меня, а также только что сброшенную бомбу про мою иномирность — я правда не был уверен, что у неё на уме. Думала ли она, что я был чем-то, что замаскировалось под человека? Но что ещё более важно: её поползновения нельзя было назвать неприятным опытом.

— И что это было? — спросил я её.

Тэм с нечитаемым выражением уставилась на меня, как будто мой вопрос был невероятно глупым.

— Если ты не демон, тогда ты определенно человек, — заключила она, кивнув самой себе, словно я спрашивал ещё одного подтверждения. — Говоря с позиции анатомии, аномалий, связанных с тварями из Тени, тут точно нет.

Кунари с довольным видом вернулась на своё прежнее место.

— Да ладно, неужели? — сквозь смех сказал я. — Могла бы просто спросить.

Тэм лишь кинула в мою сторону сомнительный взгляд.

— Как мы вернёмся в твой мир? — спросила она, проигнорировав мои слова. — Как ты сюда попал?

— Прилетит ещё одна летающая машина? — спросила Джули, возвращаясь к своей привычной задорности. На самом деле, она чуть ли не подпрыгивала на месте.

— Если мы собираемся быстро уходить, это, вероятно, единственный способ, — рассуждала Тэм. — Я никогда раньше не летала, хотя есть те, кто может похвастаться таким.

Это если исходить из того, что они пойдут вместе со мной, если мои земляки прилетят спасти меня, избавив от всех тягот. Я догадался, что такая правда-матка едва ли переубедит их. Это просто означало, что их побег будет ещё более гарантированным.

На самом деле, всё это придало им лишь ещё больше мотивации, учитывая от чего они пытались бежать. Другой мир, где они были бы в безопасности, манил их. Я же просто был рад, что они не бежали от меня в ужасе и не готовились отдать меня каким-нибудь помешанным на священных писаниях безумцам, чтобы те сожгли меня на костре.

Моя привязанность к ним, выходящая за рамки внешности, тому не помогала. Их видимые мотивы были благородными, если простите использование этого слова.

— Я надеюсь, что они придут, да, — сказал я Джули. — Мой народ очень смекалистый. Это, конечно, может занять какое-то время, возможно даже месяцы, но рано или поздно они поймут, что произошло, и попытаются спасти меня.

Это было самым настоящим принятием желаемого за действительное с моей стороны, хотя логика тут всё равно присутствовала. Проход, открытый однажды, может быть открыт снова, по крайней мере, так подсказывал мне мой разум.

Я не говорил о возможном последствии существования такого прохода, которое не давало мне покоя: завоевание Тедаса странами Земли. Во многом потому, что я был бы совершенно счастлив наблюдать за этим. Чем больше я узнавал об этом месте, тем меньше оно мне нравилось. Не очень-то благородное чувство. Как бы то ни было, я сомневался, что мои спутники разделяют такое мнение, что, оглядываясь назад, только показывало, как мало я их знал.

— Что произошло? — спросил Армен, опираясь на посох. — Опиши, как ты попал в Тедас.

Сделав глубокий вдох от предвкушения перед запутанной истории, я рассказал её им.

Я рассказал, как мы летели из одного места в другое, когда всё начало трястись. Про зеленые искры, которые текли по всему корпусу вертолета и прилипали к его металлу, как будто он был магнитным или ещё чем-то. Я рассказал им о нашей жёсткой посадка и гибели пилотов.

Армен спросил, касался ли меня зеленый свет. Я сказал ему, что нет, и он начал что-то бормотать себе под нос. Какую-то дребедень про Тень, демонов, магию и кто знает, что ещё. Ничего из этого я не понял, как и не понимаю до сих пор бо́льшую часть.

Не в силах разобрать, что он говорит, я снова перевёл внимание на девушек. Тэм и Джули о чём-то перешёптывались. Что уже было тревожно само по себе, без того, что последовало дальше.

— Раздевайся, — скомандовала Джули, указывая на меня.

И был бы я рад исполнить такую просьбу, особенно если та шла от двух прекрасных женщин, да только сомневался я, что они хотели повеселиться. Не выглядели они так, да и время было подобрано очень странно. Не зная, чего они добиваются, я встал и совсем кроху отпрянул. Они сделали шаг вперед, синхронно.

— Не думаю, что сейчас лучшее время, — попытался я отговорить их.

Лица этих женщин озарилось злобненькими взглядами.

— Просто сделай это, — ухмыльнулась Джули. — Обещаю, мы не причиним тебе вреда.

— А почему тогда Тэм выглядит так, как будто только рада сделать это? — отшутился я, делая ещё один шаг назад.

Глаза кунари метались между мной и полосе леса в очень подозрительной манере. Ей сопутствовала её фирменная убийственная улыбка, которая приводила меня в ужас. Она смотрела на меня так, как будто я был какой-то диковинкой, которую только рада скушать.

Джули посмотрела на свою сообщницу, и её улыбка стала только шире. Что вот ни разу не успокоило меня.

— Ей просто любопытно, — сказала она. — Помоги мне тут.

Она даже на мгновение заморгала глазками, пытаясь отвлечь меня.

И Создатель милостивый, это сработало. Джули всегда удавалось отвлечь меня, потому как я падок перед её чарами. У этих двух девушек всегда получалось сыграть на ниточках моей души. Я, конечно, позже поумнел и научился выдерживать такую тактику, не без стараний одного тевинтерского магистра и того мерзавца-пирата из Ривейна, да сгниет он в аду.

Пока я был занят тем, что размяк в коленях, Тэм напрыгнула на меня.

Кунари обхватила меня своими ручками, закинула ногу за одну из моих, а затем одним только весом опрокинула меня. Я приземлился спиной на мягкую траву, в то время как Тэм оставалась сверху на мне. Что я, вероятно, оценил бы, учитывая её женственные формы. Вот только я был одет в бронежилет, что делало меня совершенно нечувствительным в соответствующих областях.

Тому также не способствовала легкая боль от моих синяков. Тэм быстро прижала мои ноги коленями и опустила мои плечи своими руками. Я начал сожалеть о своём решении сопротивляться, когда полное веселье лицо Тэм появилось менее чем в десятке сантиметров от кончика моего носа. Она наслаждалась собой.

— Ладно, ладно, — сказал я, немного поёрзав для приличия. — Я сдаюсь!

Прекрасный пример чрезмерного протеста. Не то чтобы я не мог изменить ситуацию, просто это потребовало бы гораздо большего насилия, чем готов был применить к агрессору в данном случае. Кроме того, видок был неплохой. Тэм убрала руку с моих плеч, но встала на колени по обе стороны от моих ног и скрестила руки на груди, производя интересный эффект.

Джули уселась рядом с нами и начала расстегивать ремни моей брони. Я уже решился помочь ей в этом, но она шлёпнула меня по рукам, при этой попытке. Этот процесс происходил слишком серьёзно, чтобы казаться неподобающим... к несчастью. Иллюзии о большой награде за спасение двух прекрасных девиц из злой пленительной башни исчезли, не успев начаться.

— Ай! — воскликнул я, убрав руки за голову, чтобы избежать другого шлепка.

— Просто хотим посмотреть на твои татуировки, — объяснила Джули. — Расслабься.

— Так чё ж вы просто не попросили? — заныл я.

На лице Джули расползлась подлющая-преподлющая ухмылочка. Шутница недоделанная.

— Тэм не знала, попытаешься ли ты помешать нам увидеть их, — ответила она. — Поэтому я сказала, что мы просто не дадим тебе шанса.

— Потому что это было бы так забавно смотреть, как меня валят с ног, — сказал я, заканчивая за неё фразу.

— Ну вот теперь-то до тебя дошло! — сказала она, едва сдерживая смех и между тем поглаживая меня по макушке, будто я был какой-то собачкой.

Мне не оставалось ничего, кроме как прищелкнуть языком, на её дерзость мне возразить было нечем. Как я уже говорил, шутница. Однако это ни в малейшей степени не ослабило моего увлечения ею.

Джули сняла с меня бронежилет и попросила Тэм слезть с меня. Кунари послушалась. Я сел и немного потер ноги, пытаясь избавиться от онемения.

Джули и Тэм сели позади меня и закатали мою рубашку, чтобы увидеть мою спину. Тычки начались снова.

— Видишь, я же тебе говорила, — сказала Джули. — У него на спине карта его мира.

Мягкий тычок в мою левую лопатку подтвердил это. Я бросил страдальческий взгляд на Армена, но тот только пожал плечами и вернулся к своим глубоким думам. Я вздохнул и устроился неподвижно. Лучше просто дать им, чего они хотят, и забыть об этом.

— Действительно, — согласилась Тэм. — Но она маленькая, детали почти не разглядеть.

Я дважды откашлялся, чтобы привлечь их внимание. Тычки и толчки на мгновение прекратились.

— Мы ещё не закончили, — сказала Джули с фальшивой нежностью. — Просто потерпи ещё чуток.

— Если вы так хотите увидеть карту моего мира, у меня есть версия получше, — сказал я, пропуская мимо ушей её слова.

— Серьёзно? — спросила она.

— Серьёзно, — ответил я. — Дайте мне мой рюкзак вон там.

Спустя секунду Тэм передала его мне.

Я вновь закатал рубашку и уселся, прислонившись к борту вертолета, придвинув к себе бронежилет и разгрузку. Армен, наконец, вышел из транса и снова начал обращать внимание на мир вокруг. Как только все удобно устроились вокруг меня, я порылся в рюкзаке в поисках приза.

Вскоре я разворачивал карту по центру всего нашего сборища. Это была смешанная физическая и политическая карта, показывающая как основные географические особенности моего мира, так и границы стран. Я таскал её на случай, если придется определять, где я нахожусь в мире, столкнись я с кем-нибудь на Земле.

Все, чтобы поглазеть, собрались вокруг, где Армен стоял позади двух женщин. Я указал на северо-западный континент.

— Это моя родина, — сказал я. — Соединённые Штаты Америки.

— Это то место, где, по твоим словам, столько чудес? — спросила Тэм.

— Мы не одни такие там, — сказал я, — но да.

— Тебя оттуда забросило сюда? — спросила Джули. — Или ты был где-то ещё?

— Мы были не дома, нет, — сказал я, прежде чем указать на область рядом с соединением двух других континентов. — Мы находились тут, в месте, которое зовётся Сирией. Неспокойное сейчас местечко, по большей части там одна огромная пустыня. Ещё и большинство людей здешних ненавидит нас. Мы вмешались, когда там разразилась гражданская война, чтобы остановить поток беженцев, захлестнувший наших союзников, и уничтожить... ну, наверное, это можно назвать культом смерти.

— Ты продолжаешь твердить, что ты не солдат, — сказала Тэм, — но ты рассказываешь про войну.

Я устало выдохнул. Не в последнюю очередь из-за воспоминаний о многочисленных огорчениях, вызванных неспособностью справиться с любой ситуацией так, как это должен был делать солдат. Иногда просто убить много людей намного проще в краткосрочной перспективе, хотя в долгосрочной это может значительно усложнить последующую ситуацию. Урок, который мне ещё предстояло внять.

— Я объясню это, — сказал я. — Обещаю.

Тэм, видимо, не терпелось докопаться до подробностей, но мне как-то было по-барабану. Не то чтобы она сама охотно рассказывала мне подробности о своей жизни, и хотя мне было интересно, я, естественно, не доставал её этим. Разумеется, у меня уже сложились догадки о многих деталях из рассказанного ею.

Джули жадно рассматривала всю карту, взяв ту в руки. Её глаза изучали каждую деталь, когда она в пылу энтузиазма полностью погрузилась в это дело. Я с удивлением смотрел и задавался вопросом, не пытается ли она определить, насколько велика Земля по сравнению с её миром, что, по правде говоря, было бы моим первым побуждением выяснить. На самом же деле она занималась кое-чем другим, используя свой навык, о котором я вскоре узнаю.

— Ты несколько раз упоминал неких "мы", — сказал Армен. — С тобой был кто-то ещё?

Я почувствовал укол печали из-за судьбы остальных, не говоря уже о чувстве вины. Всё-таки я был здесь, гулял с двумя красивыми женщинами, а те, кто попал сюда со мной, были мертвы. Вопрос требовал ответа, но просто озвучить его казалось неправильным. Я встал, снова надел бронежилет, взял в руки оружие и на секунду потянулся.

— Пойдёмте, — сказал я. — Я покажу вам.

Все с готовностью последовали за мной.

_______________________

Я повел их вниз по лугу к камню, за которым я укрывался, когда дракон топал ко мне. Лежащие рядом надгробия и неглубокие могилы выглядели непотревоженными. Они выстилали ряд, на почве, которую было легче всего копать. На почве, которая теперь затвердела под палящим солнцем.

— Что это? — спросила Джули, все ещё неся карту.

— Могилы, — мрачно рассудила Тэм, — для мёртвых.

— Вы не сжигаете умерших? — спросил Армен.

— Зависит от богов, в которых ты веришь, — ответил я. — Я их мало знал, однако не мог просто оставить их в поле.

Наши враги были бы только рады использовать наши тела в качестве трофеев, заполучи они их.

Я положил руку на надгробие Пателя, высокую плиту, которая отвалилась от скал, вспомнив, как он противостоял драконятам.

— Они тоже были солдатами? — спросила Тэм.

— Они были солдатами, да, не миротворцами, — сказал я. — Они не были под моим командованием, и я знал их не больше часа или около того, но не мог просто оставить их гнить.

— Я так понимаю, ты не андрастианин, — подметил Армен.

Ну началось, подумал я.

— Я даже не знаю, что это значит, — ответил я.

— Это поклонение Создателю, — сказала Джули, — и спасительнице Андрасте, которая освободила Тедас от рабства во время властвования Древней Империи Тевинтер, а затем вознеслась, чтобы присоединиться к Нему в качестве Его невесты. Хотя на самом деле я не достаточно грамотна, чтобы объяснить это лучше.

Я был немного заинтригован языком, который она использовала. Создатель очень сильно походил на Бога — божество многих религий на Земле, включая мою собственную. Хотя я и в лучшие времена был очень сомневающимся и пассивным верующим. Открытое богослужение строго во время рождений, смерти и брака. Молитва только перед битвой, потому что тут нужна любая помощь.

В этом мире также имелся свой спаситель, и самое интересное тут, что этим спасителем была женщина. На секунду мне стало любопытно, а Создатель и Бог не одно ли божество часом. У нас, на Земле, любят говорить, что пути Господни неисповедимы.

Разумеется, спаситель Земной и спаситель Тедаский очень разнились, хотя я тогда мало что знал. Кроме того, на Земле существовали и другие религии, которые не разделяли эту точку зрения, а также у нас есть атеисты, которые полностью верили только в мир от природы. Я не из тех, кто говорит, что кто-то прав, а другой нет.

— Виднеется мне, недостатка в богах нет, — сказала Тэм, прогуливаясь вдоль ряда камней. — Когда-то я думала, что Кун есть абсолютная истина. Сейчас же я не думаю, что мы, смертные, когда-либо сможем познать её. Мы слишком ущербны.

— Где были боги, когда появился этот дракон? — риторически спросил Армен. — Какой прок с них?

С этим утверждением я поспорить не мог, хотя на ум пришло кое-что не очень серьёзное.

— Ну, кто-то однажды сказал, что молитва и пушка гораздо эффективнее, чем просто одна молитва, — сказал я, улыбнувшись про себя. — Бог помогает тем, кто сам помогает себе.

— Именно, — сказала Джули. — Нельзя ожидать, что божественное провидение поможет нам в каждых мелочах. Боги и так заняты вращением всей вселенной.

— Удобный способ указать на отсутствие божественного вмешательства на мир, — мыслил вслух Армен, — очень похоже на заявления Церкви, что Создатель глух к мольбам человека, потому что он им недоволен.

— Полагаю, так и есть, — сказал я, признавая правоту.

На мгновение мы предались молчанию, каждый из нас думал о своём. Я правда уже не помню, о чём я тогда думал, когда поднял следующую тему. Может быть, это была сама Андрасте.

— Империя Тевинтер... — озвучил я свои мысли. — Это была какая-то страна?

То, как они говорили о ней, создавало впечатление, что эти парни потерпели полное поражение.

— Она всё ещё существует и остаётся одной из сильнейших стран, — ответила Тэм. — Там правят маги, остальные в разной степени их рабы. Мой народ до сих пор воюет с ними.

— По описанию полнейшая задница, а не место, — тут же сказал я. — Там случаются восстания рабов?

— Иногда, — ответила Джули. — Чаще всего рабы просто сбегают. А кунари только рады пополнить ими свои ряды и пользоваться ими по полной.

Тэм кивнула, подтверждая последнюю часть.

Ещё одна вещь, которую стоит добавить к списку моральных и политических мерзостей, существующих в Тедасе, а ведь всё, что было до сих пор, ни шло ни в какое сравнение с другими вещами, которые я потом обнаружу.

Моё впечатление об этом месте к этому моменту поддерживалось одними только хорошими характерами моих спутниц, и это было единственное, что сдерживало мой порыв начать войну со всем миром в одиночку. В конце концов, у меня имелся внушительный арсенал, чтобы устроить где-нибудь смену правящего режима. Но арсенал, который я притащил в этот мир, на самом деле был наименее мощным из оружия, имевшегося в моем распоряжении.

— Смею предположить, за твои обширные познания стоит благодарить твою прошлую роль в качестве Тамассран, — сказал Армен, его энергичность в голосе почему-то казалась угрожающей.

Тэм восприняла это спокойно и потому кивнула.

— Да, знание — главное достоинство этой профессии, — сказала она.

Внезапно в животе у кого-то громко заурчало.

Я усмехнулся, осознав, что виновницей оказалась Джули, а также то, насколько я сам был голоден. С момента, как мы поели, прошло уже целое утро, а я всё ещё далеко не утолил голод. В будущем мне придется привыкать к этому.

— Простите, — сказала она, отводя взгляд от смущения. Что на самом деле было мило. Я так и порывался обнять её и рассмеяться, хотя я все равно был осторожен, чтобы ничего не выдать из этого. Впрочем, никого мне не удалось одурачить.

Тэм вскинула бровь, а Джули в смущении закрыла лицо рукой, пытаясь скрыть по-настоящему алый румянец.

— Это было самое громкое урчание в животе, которое я когда-либо слышала, — сказала Тэм, намеренно усиливая смущение легкой ухмылкой.

Джули быстро хлопнула кунари по руке, раз или два, чтобы заставить её замолчать.

Я со смешком выдохнул через нос, решив пощадить всех.

— Всё в порядке, думаю, нам пора поесть, а там уже и поговорим, — ответил я. — Похоже, у нас много вопросов друг к другу. С таким же успехом можно поболтать за каким-нибудь стейком.

— Стейк? — одновременно спросили Джули и Тэм, их глаза загорелись.

Мне стоило не забывать их любовь к мясу, учитывая, как мало они якобы ели его. Они были очень счастливы.

— Не всегда же нам лакомиться одной курочкой, — пошутил я.

Мы без особого труда разожгли костёр, хотя я надеялся произвести впечатление на своих спутников малой доли земной химии. Видите ли, летающим машинам моего мира для работы требуется топливо, легковоспламеняющаяся жидкость, её очень легко сравнить с дровами или углём для растопки камина или печи. Я намеревался взять немного этого топлива, чтобы значительно облегчить процесс разведения огня для приготовления пищи, но когда я проверил резервуары, в которых находилось топливо, они были совершенно пусты. Вдоль резервуаров шли длинные, параллельные три рваных разреза, как будто что-то провело когтями по металлу. Это открытие несколько изменило мой взгляд на наше прибытие в Тедас. Хотя я был немного разочарован тем, что у меня не получится никого удивить, я подумал, что, наверное, именно по этой причине мы разбились, а не приземлились. Всему виной моя ошибочная догадка, что пилоты всё ещё были живы после завершения перехода, но это было в корне не так. Следы когтей на топливных баках были подсказкой, которая только некоторое время спустя выльется в более целостную картину.

В итоге именно Армену выпала честь выпендриться своими способностями. Помимо его электричества, его репертуар трюков, к моему несказанному удивлению, полнился много чем ещё. В процессе он чуть было не поджёг меня. Мы собрали много веток и сухой травы, отложили часть из этого про запас, а остальное сложили в круг, обложив камнями, недалеко от трапа вертолета. У меня при себе была зажигалка из моего мира, и когда я наклонился, чтобы зажечь сухие ветки, эльф создал маленький огненный шар из воздуха и бросил его в будущий костёр. Трут ожил, удивив меня. К счастью, остальные отправились за дровами, так что неловкого момента удалось избежать. Однако это всё равно не помешало мне проверить, не опалились ли случайно мои брови. К счастью, нет. Я одарил Армена своим Офицерским Раздраженным Взглядом Номер Один, который сработал на ура.

— Извини, я не думал, что ты будешь наклоняться, когда уже было слишком поздно, — сказал эльф, и его улыбка быстро исчезла. Он либо искренне сожалел, либо я напугал его, поэтому я оставил его и решил задать другой вопрос, поднятый этим внезапным событием.

— Ты ещё умеешь колдовать огонь? — спросил я.

— Да, в мою специальность входит молнии и огонь, — сказал Армен, когда к нему вернулась улыбка. — Они вестники перемен. Подходит мне, не находишь?

— Можно и так выразиться, — сказала Джули, возвращаясь с охапкой дров. — Держу пари, их всегда можно швырнуть в людей, которые тебя раздражают.

Джули бросила дрова и отряхнула руки.

— Для готовки тоже сгодятся, — добавил Армен, не отрицая её слова.

Учитывая виденное мной ранее утром, я не сомневался в том, что Армен был грозной силой, с которой приходилось считаться в любом бою. Впрочем, как вскоре выяснилось, против меня он уже не был так хорош, что, оглядываясь назад, немного забавно.

Из леса вышла Тэм с половиной громадного ствола дерева, который она волочила по земле, что означало, хвороста у нас хватит на всю ночь, пока не подкачают трюки эльфа. Они и не подкачали. Нам только и нужно было, что приготовить поесть. У меня осталось всего два ИРП, после того как утром четыре таких рациона исчезли во рту моих товарищей. Я начал понимать, что такими темпами еда закончится гораздо раньше, чем я надеялся. Определенно до того, как мы доберёмся до деревни Джули, особенно если мы будем есть три раза в день. Недовольным таким развитием событий, я быстро поставил готовиться на костру то, что у меня было, а потом встал, чтобы достать ещё немного еды из своего тайника с оружием.

— Присмотрите за едой, — сказал я. — Я принесу ещё.

Я встал и направился к пещере, пока остальные устраивались вокруг костра на расстеленных на траве одеялах, которые мы украли из тюрьмы. По крайней мере, они могли расслабляться. У меня же всё ещё не получалось избавиться от плохого предчувствия, когда я приближался к моему тайнику.

Я замедлил шаг, осматривая землю в поисках каких-либо признаков незваных гостей. Трава и почва на первый взгляд почти не изменились с моего последнего визита сюда, до того, как меня схватили; хотя теперь земля была более твердой, из-за солнца, которое высушило ту. Не было ничего такого, что могло бы напомнить признаки человеческой деятельности, однако имелось несколько следов, ведущих в пещеру. Опасаясь фауны Тедаса, по вполне понятным причинам, я вытащил ручную пушку и подкрался ко входу. Я вздрогнул, когда оттуда вышло что-то.

Пара черных нагов, то был мой первый раз, когда я увидел их. Они очень походили на громадных версий кроликов из моего мира, только уши побольше, а мех покороче. Ещё и странные лапки, слишком уж те похожи на руки. Эти двое уставились на меня, обе их морды в любопытсве наклонились вбок, когда я направил на них своё оружие. Полагаю, они рассматривали это место, как потенциальную норку, и не ожидали встретить меня тут. Я слегка опустил оружие, так как, очевидно, эти наги не представляли угрозы. Они поспешили прочь вдоль стены скалы, вероятно, в поисках какой-нибудь другой норки или пещеры, чтобы спрятаться. В моём мире существует одна комедийная история, в которой кролик убивает нескольких рыцарей, прежде чем его самого убивают «святой» гранатой. Вспомнив ту историю, меня слегка позабавило, что я направил на них своё оружие, пока убирал его в кобуру. Однако я был не единственным, кого всё это позабавило.

— Чем занимаешься? — спросила Джули из-за спины.

У меня чуть сердце в пятки не ушло. Наверное, я так погрузился в мысли, что не услышал, как она подошла. Джули не смеялась, но вот её глаза — ещё как. Я быстро, чтобы спрятать моё удивление и смущение, прочистил горло. Было немного стыдно, что я так переполошился от пары нагов.

— Просто... проверяю, что в пещере никого нет, — сказал я, стягивая свою броню в более удобное положение. — Ну знаешь, вдруг там в пещере что-то опасное притаилось.

— Например, два милых нага? — спросила она.

— Это были наги? — ответил я, отвечая на вопрос вопросом. — Они вкусные?

Я притворился, что снова ищу их, держа одну руку на оружии и делая рывок в пару шагов, как будто отчаянно хотел их слопать. Это вызвало хихиканье у моей аудитории.

— Очень, но я всё же предпочту стейк, — ответила Джули. — Мы же его ещё поедим?

— Сразу после тебя, — сказал я, протягиваю руку.

Джули грациозно поклонилась, подыгрывая шутке, и зашла внутрь в пещеру.

Пещера, несмотря на то, что была хорошо спрятана от посторонних глаз снаружи, всё же была достаточно просторной, чтобы мы с Джули могли бок о бок ходить там. Из-за того, что вход в пещеру шёл изгибом от скалы, тот не было очевидным, но любой, кто потрудился бы поискать, легко нашёл бы его. Мы с Джули далеко не маленькие, особенно по меркам Тедаса, поэтому я был удивлен, что никто не наткнулся на тайник, учитывая его размеры. Не говоря уже о том, что в это время суток солнечный свет падал на пещеру почти прямо. И у моих похитителей, и у браконьеров за частями дракона было много возможностей. Моё облегчение стало слышно, когда я завернул за угол и обнаружил, что все ящики и коробки совершенно нетронуты. Даже увесистое огнестрельное копьё, которое я спрятал в дальней стороне пещеры, было сухим, мои опасения по поводу луж не оправдались.

— Что всё это такое? — спросила Джули, постукивая ладонью по крышке металлического ящика.

— Оружие, в основном, — ответил я. — Мы перевозили его нашим союзникам, но кроме сопровождения, мы также должны были по месту прибытия готовить солдат.

— Оружие, как у тебя? — спросила она.

Моим ответом был кивок.

Джули посмотрела на ящики так, будто они могут взорваться в любой момент, но назад шага не сделала. Как она считала, всё что угодно, что способно сразить дракона, обязано быть чем-то мощным — и она не ошибалась. Естественно, оружие, которым я реально убил ту зверюгу, уже бесполезно, и осталось только одно такое. Хотя эта чёртова тварь в любом случае истекла бы кровью, если вспомнить, сколько в ней дырок наделали.

Я подошел к ящикам и схватил рюкзак Фрейзера, тот, которую я наполнил пайками. Он был опрокинут, вероятно, из-за того, что наги хорошенько тот обнюхали, но в остальном рюкзак был целёхонек. Ещё один повод пуститься в пляс.

— Вот, возьми, — сказал я, обращаясь к Джули, — эта вся еда, что у меня осталась.

Джули шагнула дальше в пещеру и взвалила рюкзак себе на спину, повозившись с ремнями. Она слегка подёргала рюкзаком из стороны в сторону, чтобы сместить по удобному вес, но было видно, что ей не в тягость. Ещё одно новшество из иного мира, которое позже распространиться, как лесной пожар — рюкзаки. Какое-то время я поглядывал на неё, задумываясь о возможностях, а затем пошёл в дальнюю часть пещеры. Я ещё не совсем закончил.

— Что теперь делаешь? — окликнула она, когда я подобрал большущее огнестрельное копьё.

— Просто переношу, — ответил я, кладя оружие поверх ящиков.

Больше нет надобности прятать его, раз уж мы разбили лагерь снаружи, подумал я. Любой, кто захочет проникнуть в пещеру, всё равно превратится в фарш.

— Оружие переносишь? — спросила Джули.

Мне стало интересно, не беспокоил ли её вид всего этого оружия, но это было далеко от истины. Я повернулся к ней с улыбкой.

— Тут лежит не только оружие, — сказал я.

Я надел рюкзак, набитый спальными мешками, некоторые из которых свисали сбоку, и поднял большой ящик.

— Ай, — невольно произнёс я.

На возникшее напряжение ответили давние синяки, пронзая меня болью в тех местах, где я пытался поднять далеко не маленькую поклажу. Я опустил ящик и потёр плечи.

— Ты как? — спросила Джули, подойдя ко мне.

— Нормально, просто чутка побитый после всего случившегося, — сказал я. — То, что вы тогда учудили с Тэм, ни разу не помогло.

Она выглядела несколько встревоженной этим, хотя было ни к чему. Её было легко простить. Или, быть может, я просто несколько месяцев не бывал в приятной компании и думал чём-то другим, а не мозгом, что, наверное, имеет больше смысла. Трудно сказать, столько лет спустя.

— Тебе стоило хотя бы упомянуть ту карту, но мне просто нужно было снова увидеть ту татуировку с твоим миром, — призналась Джули, вновь улыбнувшись.

Она подошла ко мне, переступив через ящик на земле, и, ради фальшивого драматического эффекта, медленно обвила руками мои плечи. Это было далеко от платонических объятий, все мои чувства напряглись, когда она прошептала следующее мне на ухо. Да, очень легко простить, будь то поддразнивания или нет.

— Я заглажу вину, когда мы будем наедине, — прошептала Джули. — А то нас, похоже, продолжают прерывать... охранники-извращенцы, побег из тюрьмы, маги, доставучая кунари...

— Мы сейчас наедине, — с надеждой подметил я.

— И то верно.

Мы с Джули обменялись взглядом, а потом нас как с цепей сорвало. Мы побросали рюкзаки на землю пещеру. Начали избавляться от других лишних вещей. Я расстегнул ремни с моей брони и положил ту на ящики. Джули сняла с себя пояс с инструментами. Всё это упало с глухим стуком и лязгом, когда мы вновь прижались друг к другу.

Её губы встретились с моими. Это чувство захватывало и опьяняло. Учащённо забилось моё сердце, а дыхание с каждой секундой становилось всё более прерывистым. Мои руки легли на её бедра, когда мы целовались. Мы сблизились ещё сильнее; её руки начали блуждали по мне, в то время как мои притягивали её как можно ближе. Мы начали понемногу изучать друг друга, пользуясь всем, что было в нашем распоряжении. Джули нашла пуговицы на моей одежде и начала расстегивать их. Мои руки скользнули по её животу и потянулись к поясу, начиная распутывать тот, чтобы расстегнуть её одёжку.

Снизу донесся рёв, желудок заурчал от голода.

Веселье прекратилось так же внезапно, как и началось. Мы оставались переплетенными меж друг друга, накал страстей никуда не делся, но сосредоточенность на друг дружке испарилась. Хотел бы я сказать, что это была не моя вина, но я был так же голоден, как и все остальные. Возможно, даже больше, поскольку я не привык к сильному голоду. Предположу, некоторые потребности стоят выше других, хотя то, что находилось внизу, было одним из немногих, что поддерживало меня в здравом уме на волне всего этого безумия.

— Возможно, нам стоит покушать, — сказала Джули, звуча малость раздосадованный.

— Думаю, остальные также думают, куда мы подевались, — буркнул я, потеря момента резанула меня так же, как гвозди по гравию. Желание заскрежетать зубами было чертовски сильным.

Джули хихикнула, когда мы, наконец, разошлись. Ко мне полностью вернулось самообладание, когда она взяла меня за руки.

— Уверена, они уже что-нибудь подозревают, — сказала Джули.

Полагаю, мы почти и не скрывали, что происходит между нами. Хотя не то чтобы Тэм или Армен вообще обращали внимание. Когда-либо.

— Ладно, пошли обратно, — поникше сказал я.

— Мы продолжим в другой раз, — искренне сказала Джули. — Буду ждать этого.

Она одарила меня быстрой улыбкой, на которую я мог ответить только своей. Успокоившись на мгновение, мы снова полностью оделись, стряхивая при этом всю грязь. Я поднял ящик, на этот раз более осторожно. Он был чертовски тяжелым, но я перекинул его через спину и взял обеими руками, рюкзак помогал распределять вес и удерживать ящик на месте.

Джули шла впереди, снова накинув на себя рюкзак и выйдя на солнце. Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза, и посмотрела на остальных.

Тэм и Армен беззаботно хомячили свой обед, жуя мясо и собирая вилками ещё больше того из упаковок с готовой едой. Я фыркнул при виде этой картины, их размеры были непропорциональны друг другу, а их таланты расходились во многом, но они, казалось, были одинаково равны по способностям и аппетиту. Они не разговаривали друг с другом, просто ели в молчании.

— Кстати, что в этом ящике? — спросила Джули, когда мы шли по траве, чтобы присоединиться к пиру.

— Книги, — ответил я. — Даже если у тебя не получится попасть в мой мир, ты всё ещё можешь почитать о нём.

Джули посмотрела на меня так, будто я сказал что-то нереально странное.

— Вы перевозили оружие и книги? — спросила она, когда мы ступили на разложенные одеяла. — Немного странная комбинация, согласись?

Дойдя до костра, я отложил ящик в сторону.

— Книжки предназначались не для нас, — сказал я. — В них потребовалась бы нужда для последующего обучения населения и восстановительных работ, после того, как мы бы сформировали ополчение и обезопасили город.

— Книжки из другого мира? — всполошился Армен, доедая свой обед. — Интригующе.

Интригующе, действительно. Особенно, куда они приведут. Как я уже говорил, оружие было не самой опасной вещью, которую я привёз с собой, при условии, что у меня получится скрыть технологию, за которой они стояли. Что было достаточно просто. С другой стороны, содержание книг, так же как и содержимое моей головы, было не так легко скрыть, хотя я вообще не считал, что это стоит прятать. Не уверен, что я бы попытался, даже имейся у меня преимущество ретроспективы.

— Очень похоже на то, что ты тоже был Тамассаран, — сказала Тэм. — Книги и стреляющее гаатлоком копьё по сути одно и тоже — оружие.

С чем в значительной степени я прямо сейчас согласен. Хотя в тот момент моя реакция была отличной.

— Книгой ты не убьёшь за минуту под тридцать человек, — сказал я, ни разу не лукавя. — Я знаю, что предпочту иметь под рукой, если передо мной будет стоять враг.

— Книги держат в себе идеи, а идеи способны поднять армии, — ответила Тэм. — Кун тому хорошее подтверждение. Тебе под силу одолеть ораву людей своим огнестрельным копьём, но армия сметёт тебя.

Я нахмурился, совершенно уверенный, что смогу в одиночку победить армию феодальной эпохи, если застрелю нужных людей. У меня не было недостатка в уверенности в своей способности сражаться или читать поле боя. Особенно когда потенциальные противники были такими невероятно примитивными. Но меня грыз голод, так что я пропустил её ремарку мимо ушей и принялся готовить себе поесть.

_______________________

Мы ели почти что в молчании — не из-за какой-то неприязни друг к другу, а из-за чистой ненасытности. Стейк из говядины зашёл даже лучше, чем курица с карри, поскольку был посытнее или, как минимум, вкуснее. Остальным он очень понравился, и они даже отложили закуски, решив лечь и переварить съеденное. Я сытости не чувствовал — возможно, потому что привык съедать гораздо больше за один присест даже в зоне боевых действий, но и особой активности тоже не проявлял. Я, скорее, лениво сидел, намереваясь составить список найденных мной книг и надеясь обнаружить среди них что-то относительно полезное. Вообще говоря, все они были тем ещё сокровищем, но тогда я искал определённую книгу, которая и по сей день со мной и согревает мне сердце в плохие дни.

Передо мной лежали книги на все мыслимые темы. Многие из них, что неудивительно, имели отношение к гражданским делам, поскольку мы собирались с нуля восстановить несколько стран. Помимо примечания от международной школы, спонсирующей проект, я откопал перечень учебников, который без лишней скромности впечатлял. В нём были и технические предметы, вроде математики и химии, и хрестоматии по истории Земли, и западные философские тексты о жизни, политике и морали, и учебники географии, и даже руководство для оркестра. Кроме этого были ещё и избранные Фрейзером труды по военным вопросам как с восточной, так и с западной точек зрения. Просматривая их названия, я понял, что если мне захочется почитать чего-то серьёзного, я смогу выбирать до самой старости. Но художественной литературы в списке не было, что меня раздражало, поскольку я понимал, что от учебников меня рано или поздно затошнит. Но кое-что смогло привлечь моё внимание.

Это была книжка с картинками.

Она называлась «Земля, мир людей». Огромный, толстый том, полный картинок различных мест моего мира, в том числе многих мест моей родины. В нём были представлены города, природа, памятники, поля сражений и люди многих народов. Именно её я и искал. Я быстро порылся в коробке и обнаружил книгу в самом низу. Обрадовавшись, я подозвал Тэм и Джули.

— Я нашёл книгу с изображениями моего мира, — сказал я, когда они забирались на одеяла.

Все уселись за мной — Джули за одним плечом, скрестив ноги, Тэм за другим, обхватив колени — а Армен встал у меня за спиной, опираясь на посох. Моя фраза оказала нужный эффект. Теперь у меня на руках было твёрдое, не какое-то там магическое доказательство, что я не из Тедаса, чему я был крайне рад. Но я оказался не готов к его последствиям.

Я открыл книгу и пробежался пальцем по содержанию, пока не нашёл нужную страницу. Когда надо представить Америку, нужно начинать по классике — с того, что первым делом видели наши предки по прибытию. Я до сих пор не знаю, как лучше познакомить с моей родиной тех, кто о ней ни слухом, ни духом, и тогда был очень взволнован тем, что они о ней подумают. Я пролистнул страницы и развернул разворот моим спутникам.

На нём был изображён город Нью-Йорк. На заднем плане панорамы были видны здания, сами по себе являвшиеся немалыми достижениями инженерной мысли. Но на переднем плане возвышалась массивная Статуя Свободы, тут же привлёкшая внимание тедасцев. Многие из читающих должны быть о ней наслышаны, но если вдруг с тех пор, как я это написал, произошла какая-то катастрофа, которая рано или поздно обязательно случится, поясню: Статуя Свободы — это монумент женщины, одетой в робу и увенчанной короной; в руках она держит факел и свод законов. Она олицетворяет как свободу, так и мою родину.

— Нью-Йорк, — сказал я. — Крупнейший город в моей стране.

Джули и Тэм выхватили у меня из рук книгу и ошарашенно рассматривали её, держа ту передо мной. Их явно больше привлёк монумент, нежели сам город.

— О, Андрасте... Какая огромная! — воскликнула Джули. — Эти точки у самого постамента — это же люди!

Я кивнул, широко улыбаясь.

— Это статуя вашего Создателя? — спросила Тэм. — Того, которого ты упомянул в молитве, когда мы подобрали мага?

— Нет, это не Создатель, и говорил я не молитву... Это Статуя Свободы, но, справедливости ради, мы чтим её не меньше него, — сказал я. — По крайней мере, на моей родине. Она символизирует, что у нас нет ни рабов, ни дворян, что все здесь свободны. Разумеется, в других местах живут и те, кто считает, что всё должно быть иначе. Мы склонны рано или поздно начинать с ними борьбу.

— Как у вас только получилось её создать... — сказала Джули. — На это должны были уйти годы.

— Насколько мне известно, годы и ушли, — ответил я. — Она была построена совместными силами нас и наших союзников, поскольку в наших странах правит народ, а не знать. Раньше именно её первым делом видели те, кто приезжал в нашу страну. Это было до того, как мы изобрели летающие машины.

— А позади неё, за рекой, это здания? — спросил Армен, указывая на картинку.

— Да, — подтвердил я. — Мы называем их небоскребами, потому что они уходят в небо на сотни метров.

Армен во все глаза уставился на картинку.

— И в них живут люди? — спросил он.

— Нет, там занимаются торговлей, — ответил я. — В основном люди живут в зданиях поменьше.

— Должно быть, в твоей стране много людей, — продолжил эльф.

— Более трёхсот миллионов, — сказал я, понимая, что им это покажется абсурдным. — И это даже не десятая часть населения всего мира.

Когда я покинул мой мир, та была даже не двадцатой частью. Сейчас, думаю, на Земле могут проживать и десять миллиардов людей, а, может, все уже мертвы. У нас имелось оружие, которое с лёгкостью могло уничтожить город или страну, и им вполне могли воспользоваться. Не знаю. Знания — странная штука: они способны как построить цивилизацию, так и разрушить её, если люди достаточно глупы. Полагаю, эльфы отлично это понимают, а по их примеру могли бы научиться и остальные расы. Видимо, не захотели.

Мы просмотрели ещё несколько картинок моего мира, и мои спутники заваливали меня вопросами. Джули в основном интересовали технологии и сооружения, Тэм спрашивала про людей или религии, а Армен уточнял мелкие детали, которые упускали остальные. Я отвечал, как мог, — я же не эксперт во всём. На что-то я вообще не знал ответа, поскольку мы уходили от картинок стран Запада к тем, о которых я мало слышал. В чем-то мне помогали аннотации, но многого они не сообщали. Также на картинках были запечатлены различные поля сражений прошлых лет, о которых я мог поведать куда больше.

Увы, чем больше мы смотрели, тем подавленнее я становился. Тедас не был моим домом, и меня что тогда, что после терзали сомнения, смогу ли я вернуться. Когда меня похитили, я не был каким-то бродягой без связей или семьи. Да, у меня не было, скажем, детей, но, не возвращаясь, я многое терял. Картинки Земли многократно усилили эти сожаления, и я без гордости признаю, что под конец я был на грани полного отчаяния.

Должно быть, вид у меня был настолько угрюмый, что Джули захлопнула книгу, спасая меня от спуска по спирали невесёлых мыслей.

_______________________

Следующий инцидент на месте крушения был связан с магией.

Мы решили немного отдохнуть, поскольку становилось понятно, что мы здесь заночуем. Нам стоило немного оправиться от ночных и утренних открытий, да и стража из Халамширала, если такую за нами и послали, вряд ли бы стала нас здесь искать. К тому же, нам нужно было где-то раздобыть еды для лошади, а заниматься этим ночью явно не стоило, поскольку это неизбежно привлекло бы к нам внимание. Я бы предпочёл купить её днём — так мы стали бы похожи на странствующих купцов, а не беглецов, ищущих укрытие. Поэтому мы разделились, чтобы каждый мог немного позаниматься тем, чем хочет.

Тэм ушла в лес поохотиться, услышав, сколько у меня осталось пайков и насколько их хватит, если есть только их. Я предположил, что на ужин у нас будет свежатинка. В тот момент я ещё не успел оценить, как она стреляет, но, видя её мастерство владения кинжалом, я не сомневался в её навыках. Признаю, меня беспокоило, что Тэм нарвётся на дракона, что сильно повлияло на мой настрой.

Джули же решила заняться чем-то значительно более интеллектуальным. Взяв документы с моим фальшивым именем и пару книг, она начала переводить буквы латинского алфавита, которым пользовались на моей родине, на общее наречие и орлесианский язык. Я помогал ей, уточняя, какие звуки обозначали те или иные буквы, и всё время просидел у неё под боком.

К моему удивлению, всего за пару часов ей удалось создать весьма подробную сопоставительную таблицу. Ещё через час она уже просматривала книги из моего мира и уточняла у меня, какие темы в них поднимались. Если вам кажется, что управиться с подобным за столь короткий срок крайне сложно, то вы будете правы. По-хорошему, на это должны были уйти дни или недели. Поначалу я тоже был ошеломлён, но для Джули этот подвиг был чем-то сродни детской забавы.

Помимо помощи нашему внезапному лингвисту я занимался нашей обороной. Я тогда пребывал в дурном настроении, поэтому мне нужно было чем-то занять руки. Я не представлял, что находится за большей частью окружавших нас кустов или над скалой. Поэтому я забрал два оружия из тех, что были у отряда Фрейзера. Одним из них было высокоточное огнестрельное копьё с оптическим прицелом, предназначенное для поражения целей на расстоянии мили или даже дальше. Я не умел стрелять из него на больших расстояниях, но был вполне уверен, что смогу пробить дракону глаз, если тот окажется поблизости. Вторым было оружие Мёрфи. Мы называли его «пулемётом»; по сути, это огнестрельное копьё, которое способно делать дюжины или сотни выстрелов в минуту.

Да, я параноил, но мне не хотелось, чтобы Золотушка или ещё кто застали нас врасплох. Ранее какой-нибудь знатный хрен с кучей лакеев мог задавить меня попросту числом, но с таким оружием этого больше можно было не бояться. Я проверял, в рабочем ли состоянии оружие, помогал Джули и наблюдал, как Армен занимался чем-то странным.

Поначалу эльф рассматривал вертолёт, бормоча про Тень и иже с ней. Исходя из фэнтезийных клише моего мира, я совершенно верно предположил, что Тень — это такое магическое измерение, но и понятия не имел, какого толка — и до сих пор не знаю из-за моего... состояния. Короче говоря, Армен трогал разные части вертолёта и бормотал под нос, будто просто прогуливался. Порой он вытаскивал маленький дневник и что-то записывал в него пером, обмакивая то в чернильницу, которую удерживал в воздухе долбаной силой мысли или ещё чем.

Я знал его всего полдня, но уже пресытился огромным числом его умений. Армен ненадолго отлучился к могилам, которым он, похоже, выразил своё почтение, и сделал что-то волшебное, чтобы определить Создатель знает что. После этого он несколько часов размышлял, а потом обратил внимание на меня.

Так что, пока я сидел, наблюдая, как читает Джули, что, надо признать, вошло для меня в привычку, маг чересчур развязно подошёл к нам, размахивая руками.

— Ну так что, дашь мне залечить эти кошмарные синяки? — спросил он, указывая пальцем в сторону моего лица. — Как ты вообще их получил?

По правде говоря, столько всего произошло, что я совершенно забыл о них. Должно быть, вид у меня был, как у какого-то головореза, что не помогло бы нам потом прятаться. Но всё же мне стало куда лучше, когда мне о них напомнили.

— Ещё раз прости, виновата, — сказала Джули и поморщилась, оторвав взгляд от книги. — Je peux vous récompenser pour ces blessures bientôt, oui?⁽¹⁾

— Неплохо звучит, — сказал я, понимая, к чему она клонит. — Но не нужно извинений. Ты думала, что я настроен враждебно... а потом нам нужно было убедить Лысого.

— Лысого? — спросил Армен.

— Начальника тюрьмы, — ответила Джули. — Нам нужно было убедить эту мразь, что мы друг друга ненавидим. Это входило в план нашего побега.

— И что же вы устроили? — спросил эльф. — Мордобой?

Мы с Джули обменялись многозначительными взглядами, но промолчали. Возможно, потому что то, что мы устроили, было подготовкой к чему-то совершенно иному. Чего мы со всё большим удовольствием ждали. Существует клише, описывающее нашу ситуацию, которое я пока что не стану упоминать. Мы просто понимали друг друга. Обоюдное желание сорвать друг с друга одежду определённо может создать такой эффект. Тем временем Армен, умный парень, быстро уловил намёк.

— В общем... Мне тебя вылечить или нет? — спросил он.

— Магией? Конечно, мне бы хотелось на это посмотреть, — сказал я, опуская оружие. — Что мне надо делать?

— Просто сиди смирно, а я залечу раны, — ответил эльф, опускаясь рядом со мной. — Заклинание не Создатель весть какое, но синяки точно уберёт.

Он поднёс ко мне руку, и та спустя миг засветилась мягким бело-зелёным светом. Мне вспомнилось увиденное ранее, и я подумал, что, раз он способен призвать молнию, то и целительная магия у него должна быть мощной, что бы он ни говорил. Я не мешал ему, пока он несколько минут водил рукой над моей щекой. Я ощущал слабое тепло, но не больше, чем от прикосновения ладони. Наконец, он сжал кулак и нахмурился.

— Это неправильно... — сказал маг, потирая подбородок.

— Что, ты превратил меня в жабу? — спросил я, источая сарказм. — Или я просто позеленел?

Армен хмыкнул, после чего вновь посуровел. Что несколько меня забеспокоило.

— Нет, на тебя не подействовала целительная энергия, — сказал он. — Вообще.

— И что это значит? — спросила Джули, садясь рядом со мной, чтобы всё рассмотреть.

— Точно не знаю, — ответил маг. — Можно я ещё раз попробую?

Я не нашёл причин ему отказывать. Это же исцеляющая магия, а не удар молнии, так что я коротко кивнул и вновь замер. Он опять раскрыл ладонь, но в этот раз коснулся того места, куда прилетел кулак Джули. Я ощутил покалывание, но не совсем такое, какое бывает от иголок. Далеко оно не простиралось, но моё внимание привлекло нечто иное.

Армен, казалось, испытывал жесточайший стресс, вливая всё больше магической энергии через ладонь в моё лицо. Он покачнулся и чуть не упал, и только посох удержал его на ногах. Эльф прекратил своё занятие и потёр виски, после чего сел и попытался прийти в чувство. Казалось, его охватила тошнота.

— Ты в порядке? — спросил я. — Ты там дыши... Я не совсем понял, что произошло, но ты, видать, чуть не вырубился.

— Во всяком случае, успеха ты добился, — добавила Джули, замечая, что синяки пропали. Она потёрла мою щеку, чтобы это подчеркнуть — и, вероятно, немного меня подразнить. Я накрыл её ладонь своей и прижал к коже её пальцы, чтобы проверить, не больно ли мне. Больно не было; она оказалась права — эльфу всё удалось.

— Надеюсь, — сказал Армен, тяжело дыша. — Сир Хант, у вас невероятно высокое сопротивление магии. Я ожидал чего-то подобного, поскольку вы прошли сквозь Тень, но... похоже, магия не оказывает на вас никакого эффекта.

— Хочешь сказать, на него твои молнии не подействуют? — спросила Джули. Честно говоря, я бы и сам хотел узнать на это ответ.

— Да, поскольку любая энергия, идущая напрямую в Тень или из Тени, практически мгновенно рассеивается рядом с тобой, — сказал он. — Я смог исцелить тебя только благодаря прямому физическому контакту, и на это ушло немало усилий.

— Значит, маги не навредят мне, пока не коснутся? — спросил я, весьма довольный такой перспективой. Любой, кто подберётся настолько близко ко мне, успеет отведать моего гнева ещё до того, как коснётся.

— Не совсем, — Армен устало улыбнулся. — Конкретно тебя магия не затронет, но поджечь всё, что тебя окружает, я смогу. Это, конечно, даёт определённые преимущества... но встаёт вопрос исцеления. Если уж на синяки ушло столько сил, я бы настоятельно рекомендовал беречь себя. Если тебя смертельно ранят, маг, вполне возможно, отдаст жизнь, спасая тебя.

Стало быть, не мука и не плюшка. С таким я мог более-менее прожить. В дальнейшем мы обнаруживали, что эту проблему можно обойти разными способами — как в плане способов меня убить, так и вылечить — но в основном магия на меня не действовала. В целом я был рад это услышать. Увидев луч, выстреливший из Халамширала, и молнию, призванную Арменом, я с большим удовольствием осознавал, что невосприимчив к прямому попаданию подобной хреноты. Это давало мне хоть какое-то преимущество пред лицом единственных врагов, которых я тогда боялся — помимо драконов. Наивное было время.

— Как такое вообще возможно? — спросила Джули.

— Это будет крайне сложно объяснить, особенно тому, кто не владеет магией, — Армен вздохнул. — Но, по сути, для того, чтобы переместить Сэма в Тедас, что-то облачило его и его попутчиков в очень мощную защиту от Тени. Естественным путём такая не возникает, да и раньше нам о такой слышать не приходилось. Кто-то перенёс его сюда.

— Ты же не о Создателе говоришь? — спросила Джули.

— Не знаю, — ответил Армен. — Я впервые слышу, чтобы божественная сущность забирала кого-то из другого мира.

— Значит, ты не в курсе, кто мог такое провернуть? — спросил я. В первую очередь ради того, чтобы расстрелять виновника в мясо и приготовить из него вкуснейший паштет.

— Я бы вообще счёл, что такое не под силу никакому магу, даже владеющему магией крови, — ответил Армен. — Либо некто применил магию, разработанную специально для таких целей, либо кто-то по ту сторону обладает силой, способной захватывать миры, но вместо этого направляет её на пробивание дыр, чтобы в них попадали иноземцы. Не знаю даже, что безумнее.

Тогда я спросил у него, что такое Тень, и Армен объяснил мне всё понятным языком. Царство снов, измерение богов, демонов и духов. Место отдыха для магов, странствующих по миру грёз, и прочая, и прочая. Источник сил всех магов и место, откуда идёт их опасность. Я скептично отнёсся к услышанному, поскольку продолжал не верить в демонов. В моём мире есть афоризм: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Я представлял, что «демоны» — это лишь маги, сошедшие с ума и извращённые собственными силами. Я знавал многих, хоть магов, хоть нет, подходящих под такое описание. Как же я ошибался.

— Вот и ещё повод на подумать, — наконец, сказал я. — До сих пор я не знал, что исцеляющая магия в принципе существует, так что меня не особо волнует, что она на мне не работает.

Ну, до тех пор, пока я не упаду и случайно не сломаю себе чёртову ногу или ещё что-нибудь. Полагаю, придётся рассчитывать на удачу.

— Значит, старайся не пораниться, — сказала Джули, основная причина большей части моих травм. Я рассмеялся, но не больно радостно. Она с улыбкой обняла меня, зная, что это меня развеселит, и я не стал её отталкивать.

Слева раздался глухой стук. Я поморщился от удивления, хоть и понимал, кто к нам явился. Неподалёку от нас стояла Тэм, лучась от самодовольного ликования. Она вернулась не с пустыми руками. Она подстрелила трёх маленьких, похожих на оленей, существ, чьи шкуры блестели белым в лучах солнца. У них были довольно внушительные перекрученные рога, и я невольно сравнил их с короткими рожками Тэм. Я нахмурился, не зная, будет ли для неё каннибализмом съесть такое существо. Что с моей стороны было весьма грубо.

— Что я пропустила? — спросила Тэм, даже не подозревая, какие открытия мы без неё совершили.

---

1) Я потом вознагражу тебя за эти раны, хорошо?

Вернуться к тексту

На объяснения нашей находки ушло уйма времени, ещё и рисковое вышло это дело.

Тэм, будучи собой, не поверила полностью нам на слово и тому, что мы рассказали. Или, возможно, ей просто хотелось поучаствовать. В любом случае, Джули пришлось прочитать несколько надписей из книжки с картинками, чтобы доказать понимание латинского алфавита. Спустя изрядную долю чтения кунари повернулась ко мне за подтверждением, и я его дал. Не могу не признать, что я наслаждался там, когда сидел и наблюдал за этим. Они проштудировали где-то половину книги, прежде чем им хватило. В каком-то смысле было приятно: просто смотреть, как кто-то другой читает, что я сам мог бы. Сразу как-то меньше тоски по дому.

Последовавшая за этим вещь была менее приятной. Тэм потребовала Армена швырнуть в меня молнию, чтобы доказать, что я почти полностью невосприимчив к магии. И, в общем, вот я уже стою у скалы, прижимаясь к ней спиной, словно человек, которого приговорили к расстрелу, в то время как маг находится примерно в двадцати-тридцати метров от меня. Естественно, когда посох эльфа запустил в меня паутину молний, электричество не возымело на меня никакого эффекта. На самом деле оно даже не коснулось моего тела. С окончанием демонстрации Тэм, спустя секунду осмысления, приняла увиденное. Она подошла ко мне и слегка ущипнула, как будто пыталась убедиться, что удар молнии никак не сказался на моих внутренностях. При этом, как обычно, достаточно сильно приблизившись ко мне. У меня сложилось впечатление, что тут было больше, чем просто познавательный интерес.

Когда эти вопросы были улажены, кунари решила без всяких фанфар приступить к освежёвыванию пойманной дичи. Остальные отправились за дровами, так как хоть у нас и было их достаточно, чтобы согреться, но вряд ли приготовить что-нибудь размером с оленя. Я немного опасался, что у Джули там могут возникнуть проблемы, даже с Арменом, всё же вряд ли кулаки сделают много против драконят. По итогу мои опасения не оправдались. Как бы то ни было, я с некоторым трепетом приступил к подготовке нашего маленького лагеря к ночлегу.

_______________________

Ужин наш выдался очень насыщенным на события.

Прежде всего, мне удалось заставить работать электрическое оборудование и освещение, так что у нас не было причин бояться захода солнца. Принцип тут был точно такой же, как у моего фонарика, но в большем масштабе, поэтому к мерцающему оранжевому пламени костра присоединились белые лучи, работающие на алхимии моего мира. Я был очень доволен проделанной работой. Любое животное, решившее заглянуть к нам огонёк, было бы отпугнуто неестественным свечением, а если бы это были загулявшие люди, имелась надежда, что они подумают, что мы невероятно могущественные маги, а потом бы развернулись и пошли куда подальше. Аккумуляторы не будут работать вечно, но я и не планировал оставаться здесь. Остальные мои товарищи восприняли новую технологию спокойно. Девушки уже видели нечто подобное, в то время как Армен был просто Арменом, эльфом, гораздо более склонным к любопытству, нежели к удивлению при встрече с новым феноменом. Большинство других функций, таких как радиосвязь, были вырублены.

Тэм жарила животинку, которую, по словам остальных, звали галла. Кунари радостно мурлыкала за этим делом, собирая немного сока в миску, когда тот стекал, и переворачивая мясо на деревянном вертеле, который она смастерила. Наблюдать за тем, как она этим занимается, было совершенно сюрреалистичным опытом. Это напомнило мне о моей матери, которая тоже любила напевать мелодию, когда готовила. Хотя она точно не была под два метра ростом, мускулистой или такой соблазнительной.

Ранее я с порога определил Тэм как своего рода наёмную убийцу. В конце концов, её лук и кинжал всегда лежали у неё на боку, и её точно нельзя было назвать любителем в их использовании. Не говоря уже об очевидной потребности её страны в таких людях. Но в тот момент она напевала себе под нос и занималась готовкой, и я усомнился в своей оценке. Джули, казалось, была удивлена, что кунари вообще поют, и спросила у Тэм, что это за песня. Тэм просто ответила, что «это песня готовки». При Куне, похоже, ничто не используется просто так, даже песни, по-видимому.

Джули нашла себе книгу для чтения и не отрывалась от неё, сидя на моей сидушке в вертолёте. Я не видел, какую книжку она тогда выбрала, но я гарантирую, что, учитывая вопросы, которые она задаст позже, это была работа Руссо или Томаса Пейна. Тяжелая литература во многих отношениях, не только в том, что её трудно читать. Моментами, однако, она переключала своё внимание со страниц на небо, бормоча слова про себя, как будто пыталась что-то понять. Пару раз в час она заглядывала в учебник истории. Она казалась очень счастливой, так что я был вполне доволен и потому не трогал её.

Когда время подошло к ужину, я позвал Армена, чтобы он помог мне со спальными мешками. Колючие, тонкие одеяла, которые мы украли из тюрьмы, казались совершенно неподходящими ни для чего, кроме как укрыть ими землю. У нас было более полудюжины спальных мешков из моего мира, которые были очень удобными и могли даже использоваться в качестве гамака при правильном использовании. Мы с Арменом взяли по две штуки и начали раскладывать их. И вот тут нас поджидал ещё один, более приятный сюрприз.

В свернутых спальных мешках лежали кое-какие вещицы. Самые настоящие дары богов. Я полностью проглядел их, не подумав заглянуть в мешки, когда несколькими днями ранее искал полезные вещи.

— Что это? — спросил Армен, когда достал из мешка одну такую вещицу. — Это что, алкоголь?

— Он родимый! — заявил я, хватая бутылку. — Ещё и неплохой. Фрейзер наверняка печётся в аду... Шотландец, пьющий теннессийское виски? Да чёрта с два он в раю.

Я отвинтил крышку бутылки с теплой оранжевой жидкостью и принюхался, со смешком отшатнувшись от знакомого аромата. Хорошо, что я не обнаружил выпивку до того, как меня схватил Золотушка, иначе я бы напился вусмерть. Я точно в таком случае не был бы достаточно в уме, чтобы назваться ложным именем, и, вероятно, закончил бы тем, что получил бы несколько мечей в лицо. Но неважно, я намеревался полностью насладиться таким подгоном.

Армен сам поднял выпивку — прозрачную жидкость в мутной стеклянной бутылке.

— Если у тебя виски, тогда что это такое? — спросил он, пытаясь откупорить бутылку.

— Вода жизни — водка, — сказал я. — К сожалению, эта конкретная марка французская.

— Французская? — зацепился за слово эльф, теперь улыбаясь. — Это плохо?

— У вас она была бы орлесианской, — ответил я. — И в плане водки, да, очень плохо. Вот будь вино или коньяк, это была бы уже совсем другая история.

— Любопытно, — сказал про себя Армен.

Он налил себе небольшую порцию в металлическую чашку и, естественно, выпил её одним глотком. Я был удивлен его энтузиазмом, но вскоре эльф закашлялся, и я мог только громко рассмеяться на это. Однако, он не потерял настрой и с ухмылкой налил себе ещё порцию.

В других спальных мешках было завернуто несколько больших бутылок довольно крепкого алкоголя, а также иные предметы отдыха, которые достаточно скоро станут очевидными. Я протянул чашку Армену, чтобы он наполнил её, и мы чокнулись, прежде чем выпить водку. Алкоголь обжёг мне рот, горло и желудок, но мне сразу стало как-то легче и лучше.

— Почему в спальных мешках были спрятаны бутылки? — спросил Армен, когда снова налил нам. Он протянул мне чашку, и я взял её, намереваясь в этот раз распить её помедленнее.

— Религия страны, в которой мы находились, запрещает алкоголь, — объяснил я. — Но солдаты всегда находят лазейки.

— Странное правило, — сказала Тэм у меня за спиной. — Можно?

Я похлопал рукой по спальному мешку рядом, и Тэм села туда. Я протянул ей свою чашку, и она последовала славному примеру Армена, сразу же выпив залпом. Она резко выдохнула, поставив перед собой пустой сосуд, и быстро заморгала на секунду. Мне было очень любопытно узнать её вердикт.

— Крепко, на вкус отвратно, но легко пить, — сказала она наконец, поглядывая на чашку. — Зачем кому-то делать такую выпивку?

— Конечно же, чтобы напиться, — сказал я. — К тому же, большинство любят смешивать её с соками или другими напитками.

Тем не менее, в ту ночь я не смел делать нечто подобное с выпивкой такого качества. На самом деле, попробуй кто-нибудь сделать это передо мной, я бы ему устроил веселую жизнь.

— Как пьяное состояние может быть полезным? — достаточно невинно спросила Тэм.

Честно говоря, я совершенно растерялся из-за этого вопросом, не в состоянии даже начать отвечать на него. Я не мог понять, разыгрывает она меня или действительно говорит серьезно. Я и до сих пор не знаю; я видел, как кунари из Бен-Хазрат легко напиваются, в то время как другие совершенно не притрагиваются к выпивке. Их правила сбивают с толку, и я не собираюсь задавать им вопросы на эту тему. Я был так поглощен вопросом Тэм, что не услышал стука сапог по металлической раме неподалеку.

— Потому что это весело, — включилась в разговор Джули, усаживаясь рядом, чтобы присоединиться к веселью. — Ты забываешь про детали и делаешь что хочешь.

Сев рядом со мной, она ткнула меня локтем, чтобы я подвинулся на спальном мешке. Я ответил ей тычком, а затем послушался. Меня охватило желание сделать гораздо больше, но я передумал. И слава богу.

— А потом тебя тошнит, — добавил Армен, делая ещё один глоток водки.

— Эй-эй, полегче, — сказал я, — нам нужно поесть перед тем, как напиваться.

— Дельная мысль, — сказала Джули, поддерживая меня. — К слову о еде, ужин готов?

Она бросила хищный взгляд на Тэм.

Кунари улыбнулась, но не улыбкой «щас зарежу», а улыбкой поскромнее и мягче. Как будто кто-то пытается успокоить просьбу взбаламутившего ребёнка. Это было одновременно и странно, и забавно видеть. Тэм встала и вернулась к костру, а голодная сущность устроилась поудобнее, радостная и не подозревающая о сравнении, которое повисло в воздухе.

Джули снова ткнула меня локтем и кивнула на чашку. Я поднял ту и наполнил, а потом передал её ей. Я внимательно наблюдал, как она поднесла напиток к губам и выпила его. На неё, казалось, это не произвело никакого впечатления, она облизнула губы, а затем посмотрела на меня. Я наклонил голову набок, выражая ей своё уважение. Очевидно, ей тоже не составляло труда выдерживать такую выпивку.

— Неплохо, да? — спросил я.

— Ещё как, — ответила она. — Хотя я точно не отказалась бы покушать перед другой чашкой.

Я рассмеялся и кивнул. Я уже чувствовал как от выпитого мне становилось тепло, ещё чуть-чуть и алкоголь бы ударил в голову. Очередной новый опыт: напиться в другом мире. А то и в другой вселенной. Шагаю там, куда ещё не ступала ни одна нога человека, ну или, по крайней мере, так я думал. Маленький глоток для человека, огромный глоток для человечества. В тот момент в моей голове не было никаких тяжелых мыслей, те отошли в сторону, когда я поглядывал на Джули, а она делала то же самое. Проклятье, теперь я чувствую себя старым. Но продолжаем рассказ.

Приготовленное Тэм оказалось выше всяких похвал, хотя, учитывая с каким трепетом она к этому делу относилась, другого я и не ожидал. Галлская «оленина» была тягучей и жёсткой, но определенно изобиловала насыщенностью. Гораздо лучше, чем мясо из пайков. По вкусу это было похоже не на земного оленя, а скорее на свинину. Излишне говорить, что это стало одним из моих любимых блюд. Что раз или два доставляло мне не маленькие хлопоты, так как выход на охоту, чтобы подстрелить галлу, на самом деле сопряжены с неприятностями для непосвященных. Но не для Тэм.

Как и в случае с обедом, каждый наелся в меру. Мы легли на свои спальные мешки, переложив спрятанное внутри мешков на одеяла. Я набил себе пузо до отвала, хотя и был гораздо подвижнее остальных, поскольку наконец-то съел столько, что люди из моего дома сочли бы полноценной едой. Итак, мы уселись и начали распивать бухло. Не очень продуктивно, знаю, но трое из нас праздновали нашу свободу, так что засуньте свои возражения туда, где не светит солнце. Пока мы валялись на спальных мешках, я подтащил к себе новые находки и рассортировал их. Одиннадцать бутылок выпивки были одним из самых желанных дополнений к моему, казалось бы, бесконечному набору вещей из другого мира. Однако внимание Тэм привлёк определённый предмет.

Кунари окинула взором выложенные вещички, а потом подобрала вереницу сцепленных между собой разноцветных обёрток. Я чуть не упал там же, где сидел. Очевидно, кто-то из отряда Фрейзера считал себя настоящим ловеласом, потому что ни у одного мужчины просто не могло быть столько. Тэм тем временем осматривала их, вскинув бровь. Я быстро отвел взгляд, не имея никакого желания отвечать на неизбежный вопрос или разбираться с этим, если она решит открыть одну из обёрток. Дело не в том, что я был брезглив к этой теме, просто для объяснения концепции потребовалось бы выпить несколько больше уже выпитого к тому моменту.

— Что это такое? — спросила Тэм, тряся пластиком перед собой.

Остальные повернулись и тоже с любопытством посмотрели, в то время как мне почему-то стал очень интересен камушек в другой стороне. Почти не сомневаюсь, что я, должно быть, в тот момент выглядел так, как будто у меня был припадок; я изо всех сил старался сдержать смех.

— Порви одну, и давай глянем, — внезапно предложил Армен.

И тут я замер, а потом повернулся обратно.

— Стой, не надо! — крикнул я, протянув руку. — Дай сюда.

Я успел как раз вовремя. Тэм уже держала обёртку в руках так, что готова была порвать ту. Она убрала руку, и я забрал всю сцепленную линейку обёрток у неё. К несчастью, это означало, что подозрение и любопытство теперь переключились на меня, к тому же теперь на всех лицах был написан один и тот же вопрос: зачем я забрал эту штуку у Тэм. Грёбаная широченная лыба на моей физиономии, вероятно, не помогала делу. Я собрался с духом перед тем, как произнести это.

— Ну, так и зачем они? — спросила Джули, нахмурившись. — Они, наверное, опасные, судя по твоей реакции.

О да, очень опасные во многих смыслах, которые тебе и представить сложно, подумал я. На самом же деле это было неправдой, я просто не знал, не сожгут ли меня на костре за эту концепцию по религиозным причинам того места, где я находился в то время. Поскольку я не мог придумать нормального способа объяснить это, я сказал прямо.

— Они для секса, — без лишний слов заявил я.

Все от удивления аж отшатнулись.

— Серьёзно? — спросил Армен, когда его бровь исчезла в черной копне волос. Клянусь, вот она была, а вот её уже нет. Реакция остальных была чуть менее сдержанной.

— Что ты имеешь в виду? — спросила растерявшаяся Джули. — Как они помогают?

Это понятно, учитывая, что эти штуки ещё не были открыты.

— Покажи нам! — сказала Тэм, указывая на обёртки, теперь явно сожалея, что отдала их.

Я глубоко простонал. Чего-чего, но объяснять назначение и как работает контрацептивов совсем не входило в мои планы, как провести время после ужина. Я схватил бутылку водки и налил себе чашку. Остальные подняли свои чашки и потрясли ими, привлекая моё внимание. Я послушался и вскоре все мы распивали живую водицу. Сам я, после того, как выпил, наконец-то дал ответ.

— Они не дают людям забеременеть, — быстро сказал я. — Или распространять болезни. Чаще всего.

Остальные уставились на обёртки, по-видимому, заинтригованные ими. Джули и Тэм переглянулись, их глаза слегка округлились. Беря во внимание, что мужчинам не приходилось рожать, я обнаружил, что подавляющее большинство интереса к таким вещам на протяжении многих лет исходило от женщин. Мои ожидания здесь только подтвердились.

Уверяю вас, в мои намерения не входило устраивать сексуальную революцию. Хотя я не сомневаюсь, что, учитывая всё произошедшее, Церковь с радостью бы стрясла с меня мои кости и выбросила бы их в Недремлющее море. Смею надеяться, они будут хорошо спрятаны от всяких фанатиков. В то время разговор казался мне утомительным, я ни в малейшей степени не думал о его потенциальных последствиях. Могу с уверенностью сказать, что всегда предпочитаю разговор делу, когда речь заходит об этой теме. Болтовня обычно сопровождается слишком большим количеством глупостей и предрассудков.

Первым после меня заговорил Армен.

— Если твой мир лишён магии, необходимость такой вещицы понятна, — поделился он своими мыслями. — В Кругах давно придумали как магически предотвращать... подобные случаи.

Ну разумеется это будет первой мыслью, которая придёт ему в голову. Круги были совершенно варварскими, на мой взгляд, не в последнюю очередь из-за их бессмысленных разрушений семей. Оказывается, большинство магов даже не пытались создавать семьи, опасаясь, что законы только разлучат их. С моей первой встречи с Арменом у меня сложилось небольшое представление обо всём этом, но полный масштаб ужаса открылся мне только позже.

— Как они работают? — спросила Джули, выпивая из чашки.

Я тут же подавился, выплевывая мою водку обратно. В глазах защипало, когда я попытался отдышаться. Выпивка пошла по неправильному пути. Ну что за вопрос.

Когда я оклемался, я правда хотел рассказать, но это было до невероятно смущающе. Что-то на уровне объяснить ребёнку какие-нибудь факты о жизни, для которых тот ещё слишком мал. Учитывая, что Джули была взрослой женщиной, максимум на несколько лет моложе меня, такое сравнение, наверное, можно счесть оскорбительным, но меня посетила мысль, что простого объяснения тут будет недостаточно. Особенно для неё. Так что я поступил так, как считал лучше всего.

Я оторвал одну из обёрток от других, и бросил её Тэм.

— Открой её с края, — сказал я. — Осторожно, он не сухой.

Кунари открыла, сорвав упаковку и открыв её содержимое. Непотревоженная жидкость капала с предмета, когда она достала его. Выражение замешательства на её лице было бесценным, когда она подняла его. Форма была... безошибочной.

— Оно выглядит как... — начала Тэм.

— Да, — перебил я её.

— Оу, так значит, его нужно надевать на твой... — добавила Джули, звуча так, как будто её только что осенило.

— Да! — громко произнес я, перекрикивая её. — Его надевать нужно именно туда.

Множество хмыков и хихиканья вытеснили любой дальнейший разговор на эту тему. Я бросил им салфетку из упаковки с пайком и допил остатки водки. По крайней мере, они не требовали более практической демонстрации. Очевидно, среди нас, слава богам, не было девственников. У нас все равно не было под рукой никаких бананов. До сих пор не знаю, существуют ли они в этом месте.

Короче, вышло достаточно неловко.

— Твой мир очень странное место, — мудро заключил Армен.

— Поверь, странен тут только ваш мир, — ответил я, испытывая искушение вмазать ему.

_______________________

После ужина мы вновь решили порыться в других припрятанных вещах.

Среди них нашелся музыкальный плеер, устройство, способное запомнить тысячи песен и сыграть их по команде. Что-то вроде патефона, только сложнее. Если опустить момент, как он работает — я вам тут не инструкция с ручкой — мне удалось подключить его к некоторому устройству в вертолёте. Этого оказалось достаточно, чтобы зарядить и включить его. Громко заиграла музыка, как будто мы находились в таверне. Бьюсь об заклад, музыканты в тавернах по всему миру между собой проклинают моё имя, даже те, кто поёт песни о том, что, по их мнению, является моей жизнью. Технологии часто вытесняют некоторых людей с их работы, хотя я всегда считал, что живая музыка лучше.

В общем, первый мой встреченный рассвет в Тедасе был окрашен звуками Земли.

А если быть точнее, Доном Маклином и его «Американским пирогом»⁽¹⁾. Я был удивлён, когда услышал эту песню в плеере, бо́льшая часть её библиотеки была мне незнакома. К счастью, там были песни, которые всё же были. Я давно должен был увидеть рассветы, но первый мне помешала увидеть крытая повозка, в которой меня перевозили связанным, а другие — тюрьма. Так что, стоит сказать, тот момент показался мне и запоминающимся, и приятным. Я был так убежден, что скоро вернусь домой и что я уже добился немалого прогресса в этом отношении. Будь проклята магия.

Реакция моих спутников на это, как ни странно, не была безмолвным изумлением. Они были так же изнурены откровениями о моём мире, как и я об их. Или, быть может, свою роль сыграл алкоголь? Кто знает.

— О чём эта песня? — спросила Джули, облокотившись на меня, когда песня продолжилась до второго припева.

— Без понятия, — ответил я.

— Музыка твоей страны очень сложная, — сказала Тэм. — Какая у неё цель?

— Цель? — произнес я, не до конца понимая её вопрос. — В основном она помогает расслабиться. Иногда она рассказывает истории. У тебя, откуда ты родом, разве нет музыки?

— При Куне играется музыка и поются песни, чтобы воодушевить людей во время практических занятий, — ответила Тэм. — Когда маршируют солдаты, они поют песню марша или её исполняет оркестр. Общинные повара поют все вместе песню готовки. Фермеры, вспахивающие поле, поют полевую песню. Мы давно определили, что такая вещь помогает людям работать усерднее и чувствовать себя лучше за работой.

И не поспоришь с этим. Тут она попала в самую точку. Музыка действительно помогает тебе работать усерднее. Хотя мне показалось немного мрачным, что всё общество наслаждается музыкой, которая является всего лишь дополнением к тяжелому труду. Отсюда у меня возник вопрос.

— Твой народ когда-нибудь вообще расслабляется? — спросил я. — Ну знаешь, использует свободное от работы время для своего досуга?

— Они отдыхают, — подтвердила Тэм, — но времени на досуг и лень нет. Кто-нибудь может голодать, или подвергаться нападению, или бежать от Куна; все эти вещи требуют ресурсов, которые кунари не готовы тратить попусту.

— Душераздирающе, — ответила Джули, подчеркивая свою фразу глотком выпивки. — Как люди это выдерживают?

— Большинство рождаются при Куне, — мягко сказала Тэм. — Обращенные же в основном являются освобождёнными рабами, которые ищут любой способ сбежать от их мрачной судьбы, поэтому они принимают такой уклад с распростёртыми руками. Всех остальных старшие тамассараны превращают в безмозглых дронов, неспособных умственно к бунту или независимому мышлению.

— Это, если честно, какой-то пиздец, — сказал я, когда меня пробрала дрожь. — Настоящее зло.

— Я тоже так считаю, — сказала Тэм.

Кунари отпила из своей чашки и не стала вдаваться в подробности. Что меня немного расстроило. Казалось, она что-то вспоминала, глядя на мерцающий перед ней костёр.

В этот момент я кое-что понял: я почти ничегошеньки не знал о людях, с которыми делил дорогу. Я знал, что они хотя бы хорошие люди, мои инстинкты в этом отношении были остры как бритва. Но этого было совсем недостаточно. Мне нужно было узнать больше.

_______________________

Способ, которым лучше всего заставить их заговорить о себе, снизошёл меня озарением гениальности. Этот способ живёт сегодня как национальная традиция, к моей несказанной гордости. Для него даже существует книга по этикету, хотя кто знает, кто её написал. Я часто подозреваю, что это дело рук Армена, так как он всегда что-то строчил анонимно. Было бы забавно, окажись это правдой.

— Честно сказать, я от слова совсем ничего не знаю про вас, — сказал я. — У нас сейчас хорошая музыка, выпивка и куча свободного времени. Давайте сыграем в игру, чтобы узнать друг друга чуточку получше.

— Как по мне, идея классная, — приятно растянула Джули.

Тэм промолчала, но и возражать не стала. Честно говоря, я думал, что она будет, поэтому был приятно удивлен. Но она была не из тех, кто, как я думал, сочтёт этой плохой идеей.

— Мы о тебе тоже ничего не знаем, — сказал Армен. — Почему я обязан отвечать на твои вопросы?

У эльфа, очевидно, были свои секреты, но в мои намерения не входило совать в них нос. Сильно. У меня был заготовлен план именно на такое возражение.

— Хах, я как знал, что ты это скажешь, — улыбнулся я. — Давайте поступим так. Мы задаём кому-то вопрос. Он или она может либо ответить на него, либо выпить. Любой, кто задаст вопрос вне очереди, а также вопрос, который напрямую не касается главного вопроса, тоже пьет. Таким образом, я узнаю, о чём не следует спрашивать, а также чуть лучше узнаю вас. После того, как все задали вопрос, очередь переходит к другому. Ну что, как насчёт такого?

Армен откинулся назад, задумчиво взглянув в небо. Он что-то бормотал себе под нос. Я подтолкнул Джули локтем и указал головой перед собой. Мне нужна была её поддержка. До неё быстро дошло.

— Ну давай, Армен, будет весело, — сказала она, её орлесианские нотки перешли в колкость, — тебе не придётся отвечать ни на что, чего ты не захочешь!

Мне подумалось, что это поможет, если его подбодрит кто-нибудь, кроме какого-то безумца из другого мира, но тщетно. Армен продолжал то, чем он занимался, работал со своими мыслями, его губы только наполовину озвучивали их. Я был готов сдаться, но в этот момент заговорила Тэм.

— Лично я считаю, что эльфа стоит расспросить о его намерениях, — сказала Тэм. — Наедине.

Я вздрогнул от ужаса. С недоверием Тэм к магам шутки плохи. Я боялся, что это было равносильно тому же дерьму, с которым Армену приходилось мириться в Круге. На самом деле так оно и было, но это было не то, на чём он сосредоточился, когда снова перевёл взгляд на нас.

— Я только рад побыть с тобой наедине, если будешь нежна! — рассмеялся Армен. — Ты красавица, это бесспорно, но я не настолько твёрд.

Настала очередь Тэм поморщиться, когда эльф усмехнулся над её дискомфортом. Эй, до вас, наверное, всё ещё не дошло недавнее замечание. Она смертельно опасна с кинжалом. Легко доведёт до гроба. Я серьёзно задался вопросом, в своём уме ли этот эльф. Джули рассмеялась вместе с ним, не замечая раздражения на лице кунари.

— Я так понимаю, твоё хорошее настроение означает, что ты согласен участвовать, — сказал я, вмешиваясь, чтобы предотвратить намечающееся кровопролитие.

— При одном условии, — ответил Армен. — Ты первый.

— Идёт, — без колебаний сказал я. — Вот, давайте-ка я налью всем вам.

Я протянул бутылку и каждому очень щедро налил. Я также выключил музыку, чтобы сэкономить зарядку, не зная, смогу ли я когда-нибудь перезарядить батареи, и желая, чтобы свет горел как можно дольше. Я пока воздержался от того, чтобы снова наполнить свою чашку, так как не собирался скрывать ответ. В противном случае я мог бы быть слишком пьян, чтобы задавать вопросы, на которые хотел получить ответы. Кроме того, я чувствовал, что могу доверить им свои секреты и что они не выболтают их.

— Ладно, каким будет первый вопрос? — спросил я.

Тэм подняла руку. Я кивнул, прекрасно зная, что она хочет спросить.

— Ты утверждаешь, что не солдат, но ты носишь оружие и преподносишь себя как воин, — сказала она. — Если ты не солдат, то кто?

Мне пришлось на долгие секунды задуматься над ответом, так как некоторые термины могли быть незнакомы моей аудитории. Да и моя работа сама по себе была довольно неоднозначной.

— Я миротворец, — сказал я. — Солдаты сражаются за страны, миротворцы — служат одновременно своим странам и Организации Объединённых Наций, то бишь содружеству стран моего мира. Мы принуждаем перемирия и мирные соглашения, следим за соблюдением законов войны, а также защищаем обычных людей в зонах военных действий. Миротворцы по сути солдаты, но мы также... смотрители, строители, учителя, кузнецы и управленцы. Мы берём на себя обязанности, которые должна нести любая страна, но которые не может из-за войны. Ущерб, наносимый войнами, может длиться десятилетия, и поэтому с этим что-то нужно делать.

— Но вы всё ещё сражаетесь? — спросил Армен.

— У нас существует очень строгие правила насчёт того, когда нам разрешено вступать в бой, — ответил я, не упоминая, что такие правила часто подвергают нас ненужному риску. — Но да, нам приходится сражаться.

— То есть, ты типа как Серый Страж? — спросила Джули. — Защищаешь людей от самого худшего?

— Наверное, — сказал я, не совсем уверенный, кто такие эти Серые Стражи. — В нашем мире нет магии, во всяком случае, не такой как у вас здесь, так что худшее, чего тебе приходится бояться — это какого-нибудь чокнутого террориста, желающего убить тебя, потому что ты веришь во что-то другое или потому, что ты из другого места.

— Похоже на непростую работку, — сказал Армен.

— Она непростая, но кто-то должен её делать, иначе цивилизация просто рухнет, — ответил я, не желая вдаваться в детали. — Ты хочешь задать следующий вопрос?

— Мой вопрос связан с тем, который уже был задан, — сказал Армен, сразу переходя к делу. — Я не понимаю твоих причин, по которым ты не хочешь позволить мне передать информацию о твоём оружии восставшим. Ты говоришь, что наше дело правое, а твоя работа — помогать людям на войне, но ты не хочешь помогать нам. Почему?

Я громко вздохнул. Я был не готов к этому вопросу. И я знал, что этот ответ неизбежно заставит меня выглядеть придурком, который смотрит свысока. Тем не менее, маг заслуживал ответа, поэтому я дал ему его.

— Если в двух словах, я не даю тебе эти пушки, потому что они убьют кучу народа, которые не заслуживают того, — сказал я.

— Храмовники веками держали нас в заключении, — сказал Армен. — Разве мы не заслуживаем права защищать себя?

— Проблема не в этом, — сказал я. — Дайте угадаю, когда ваши армии сражаются, они аккуратно и красиво выстраиваются в линию, а потом несутся друга на друга, швырясь в процессе стрелами и магией? Возможно, ваши аристократы ещё иногда любят устраивать дуэли?

— Да, большинство армий сражаются именно так, — ответила Тэм. — Хотя только кунари достаточно долго держат дисциплину, чтобы поддерживать строй в битве.

— Ага, но теперь представьте выстроившиеся в линию армии, вот только у одной из сторон такое же как у меня оружие, — сказал я. — Это будет резня. Выжившие попытаются выяснить, как сделать такое оружие, и, рано или поздно, у вас будут две или более сторон с этим оружием. Ещё больше резни. Целые войны будут вестись из-за тупых наглухо дворян, которые возомнили, что у них большое преимущество. Опять резня. Такое уже происходило в моём мире.

Я вдохнул и выдохнул. Я терял самообладание.

— А тем временем, никто не имеет ни малейшего представления о нормальной тактике с таким оружием, из-за чего количество жертв в бою будет зашкаливать. Я сомневаюсь, что у вас тут приемлемая медицина или логистика, так что люди будут умирать от травм и голода, чего они тоже не смогут избежать. Какой итог? Ваши общества и армии слишком примитивны, чтобы можно было направо и налево раздавать такое оружие. Я бы совершил преступление, поступи так.

Я закончил свою тираду и сделал большой глоток из чашки. Этот вопрос немного вывел меня из себя.

— В его словах про оружие есть логика, — сказала Тэм. — Кунари вторглись в земли Тедаса не только потому, что мы чувствовали, что обязаны распространять Кун, но и потому, что наше изобретение гаатлок несёт невероятную мощь. Если Тевинтер или Орлей заполучат подобные знания, это приведёт к новым войнам. Они попытаются завоевать своих соседей.

Армен теперь выглядел несчастным, от чего я не мог не почувствовать себя немного виноватым. Он не ошибался насчет того, что его народ был угнетён. Я был готов почти как угодно помочь ему. Но вооружить магов означало бы задать новую глобальной гонку вооружений — самый первый шаг к мировой войне, в которой я не хотел участвовать. Вот почему я был решителен в своём намерении помочь ему каким-нибудь иным способом.

— Прости, что спросил, — сказал маг.

— Слушай, когда всё чуточку успокоится, мы что-нибудь придумаем, — заверил я его. — Должны быть способы, которыми я могу помочь, не прибегая к моему прямому участию в вашей войне. Я обещаю, что сделаю что-нибудь, что поможет спасти твой народ.

Под этим я подразумевал, что сообщу об этом в докладе своему начальству, может быть, возьму с собой сколько-нибудь беженцев. Только этого не произойдёт.

Армен немного приободрился от этого обещания.

— Будем надеяться на это, — сказал он.

Я чувствовал, что мне нужно перевести дух перед тем, как продолжить. Костёр начал угасать, и потому я встал. Я немного споткнулся, будучи немного пьяным от алкоголя, но мне всё же удалось подбросить дровишек на тлеющие угли, чтобы Армен мог их разжечь.

Я снова сел, налил себе ещё и повернулся к Джули. Настала её очередь.

— Итак, мой черёд, — сказала она, как будто подтверждая это. — У тебя дома остались семья или друзья, по которым ты скучаешь?

— Хороший вопрос, — улыбнулся я. — У меня, очевидно, есть родители. Они должны быть всё ещё живы. Им, наверное, уже сообщили о моей пропаже, поэтому я надеюсь, что они не восприняли это слишком плохо. Они всегда знали, что моя работа связана с риском. Кроме них у меня ещё есть старшие брат и сестра, ну и шесть племянников и племянниц.

— Они занимаются тем же, что и ты? — спросила Джули.

— Упаси боже, нет. Мой брат, Кевин, он банкир. Очень скучная работа, по моему мнению, но в ней крутятся большие деньги. Наверное, именно поэтому он может позволить себе иметь пять детей. Он женился молодым... ну, во всяком случае, молодым по меркам нашей страны.

Я правильно предположил, что в Тедасе люди вступали в брак в возрасте намного моложе. Что менее верно, чем оно на самом деле, но всё равно. Я продолжил.

— Что же до моей сестры, Катерины, она торговка всякого. Продаёт устройства, переводящие солнечный свет и тепло в электричество, такие приблуды заряжают и позволяют работать многим удобным вещам типа тех, что тут у нас или механизмы, которые нагревают воду. Её дочку тоже зовут Сэм, так что, ясень пень, она моя любимая племянница.

Малышка Сэм была самой озорливой из всех, что только подпитывало мою привязанность к ней. Я, очевидно, Большой Сэм. Мои спутники, похоже, оказались захвачены моей истории по своим причинам, которые я не мог понять.

Думая об этом сейчас, когда я пишу эти строки, мне сложно не задаться вопросом, как поживают мои брат с сестрой и их дети. Это было так давно, что мои брат и сестра, скорее всего, уже стали дедушкой и бабушкой, а то и прадедушкой и прабабушкой. Уверен, что если Землю не уничтожили войны, то у них всё должно быть по-своему хорошо. Мои родители, конечно же, уже мертвы. Разумеется, тогда я ещё думал, что увижу их максимум через несколько недель или месяцев. Из-за чего как раз следующий вопрос очень сильно был неприятен для меня.

— Ты не боишься, что больше не увидишь их? — спросил Армен. — Это, кстати, не считается ещё одним вопросом.

Я закатил глаза.

— Да, считается. Пей! — сказал я. — Что до самого вопроса, мы не бросаем людей в зоне военных действий. Они выяснят, что произошло. Я уверен, что кто-нибудь придёт за мной.

Я совсем не был уверен, но вертолёт, просто исчезающий с лица Земли без следа, такое случается нечасто. По крайней мере, не при полёте над сушей. Армен осушил свою чашку, и я протянул ему бутылку, чтобы снова наполнить её. Правила есть правила.

— У тебя нет детей? — спросила Тэм. — Ты выглядишь здоровым, плодовитым, но ты старше того возраста, когда большинство начинает размножаться.

Размножаться, сказала она. Я что, лошадь?

— Эй! Мне ещё нет тридцати!

Хотя до этого оставалось совсем кроха. Мой тридцатник быстро приближался с каждым месяцем, до него оставалось меньше полугода. Уйма времени для рождения детей, по крайней мере, для землянина. Не так уж много для тедасцев той эпохи.

— Большинство простолюдинов начинают заводить детей, когда им пятнадцать или шестнадцать, плюс-минус, — объяснил Армен. — Без целительной магии большинство умирает, не доживая и до пяти.

— И убереги тебя Создатель, если ты не примешь первое брошенное тебе предложение руки и сердца, — вставила Джули, прежде чем сделать большой глоток. — Мужчины начинают думать, что ты годишься в любовницы, а женщины — что ты шлюха.

— Орлей, — буркнула Тэм. — Как он всё ещё стоит...

— Нет, у меня нет детей, — ответил я наконец, перед следующими слова Армена. — Мы поздно заводим детей, потому что у нас продолжительность жизни больше. Мы не полагаемся на магию в исцелении от травм и болезней. Заместо неё у нас медицина, творение науки.

— Ты имеешь какие-нибудь познания в этой медицине? — спросил Армен.

— Не-а, — ответил я. — Как и не думаю, что про это есть в какой-либо из этих книг.

Что в итоге оказалось не такой уж и большой напастью, поскольку научный метод действительно знает своё дело. Я наполовину помню поговорку, что-то об обучении рыбаков, но сейчас детали очень сложно вспомнить. Как бы то ни было, вероятно, было проще сделать то, что мы сделали, чем пытаться копировать фармацевтические знания из моего мира.

Мой ход отвечать подошёл к концу, и мы решили перейти к человеку справа. Так что настала очередь Джули отвечать или пить.

Мне нужно было задать вопрос первым, потому что у меня имелся кое-какой вопрос, который давно мучил меня с той же силой, как Тэм с её вопросом, солдат ли я. Хотя, честно говоря, меня терзали несколько вопросов, но основная их часть не для публичного расспроса, скорее, из тех, которые задают в постели. Из семи смертных грехов Похоть определённо про меня. Хорошо что я невосприимчив к Тени и её дерьму, иначе я бы давным-давно пал жертвой демона желания. Я спросил Джули, когда она, с интересом слушая, устроила голову на моём плече.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросил я.

— А ты не знаешь? — с удивлением спросила она. — Мне казалось, ты-то уже давно должен был догадаться.

— Это не ответ, — задорно ответил я, намекающе постучав по её чашке, как бы предупреждая. Она оттолкнула мою руку и немного отпила, принимая наказание за нарушение закона костра.

— Я тоже удивлена, что ты спросил, — добавила Тэм. — Разве это не очевидно?

Начиная чувствовать, что меня загнали в угол, я посмотрел на Армена и вскинул бровь. Он покачал головой и пожал плечами, по-видимому, также, как и я, не понимая. Я думал, что маг-то будет знать, но, по-видимому, то, что вы бо́льшую часть своей жизни заперты в башне, не дает вам большого представления о работе человека.

Джули встала, слегка пошатываясь от выпитого, и вскинула свою чашку в шутливом салюте.

— Я, добрейший сир, кузнец! — гордо объявила она, прежде чем выпить залпом оставшийся алкоголь. Её глаза обратились ко мне в ожидании реакции, но мои глаза не отрывались от неё. Я не мог понять, о чём она думает.

Я знал, что она была какой-то торговкой. Её руки не были такими же мозолистыми, как у меня, но и мягкими их нельзя было назвать, на поясе у неё висели инструменты, и она выглядела упитанной по сравнению с тем, каким я представлял крестьянку. Зубы тоже были в гораздо лучшем состоянии. Я вспомнил грязь, которая была в тюремной камере у неё на лице, когда мы впервые встретились. На самом деле это была сажа.

— А-а-а, — протянул я в осознании, в частности про сажу. — Это многое объясняет.

Джули плюхнулась рядом со мной, приземлившись на зад и начав тыкать в меня пальцем.

— И что это должно означать? — сладко спросила она.

— Что я знал, что ты не аристократка, — ответил я. — Несмотря на твою очевидную грацию и остроумие.

Я изворачивался, как мог, чтобы не обидеть её.

— Это проблема? — спросила она с притворном возмущением.

— Совсем наоборот, — сказал я с улыбкой.

Джули замолчала с секунду и несколько мгновение уставилась на меня, прищурившись, словно бы решая, серьёзен ли я в своих словах. Я попытался сохранить невозмутимое лицо, но потерпел неудачу. Как я понял, её фамилия переводится с орлесианского как «молот». Я нахожу это довольно забавным. Саму женщину, по-видимому, это вполне устраивало.

— Ладно, живи, — сказала Джули.

Она выпрямилась и поцеловала меня в щеку. Я вздохнул с облегчением, радостный, что избежал её гнева. Усмехнувшись, я перевёл взгляд обратно к остальным.

— Супер, — сказал я. — Кто следующий?

— Полагаю, я, — сказал Армен. — Мадемуазель Марто, вы согласны с доктриной Церкови в отношении магов?

Господи, этот эльф иногда мог быть таким непрошибаемым. За время нашего общения он смягчился, но на тот момент он всё ещё был полон собой.

Джули пристально посмотрела на него. Её недовольство к любопытству мага было очевидным. Она была и остается андрастианкой до мозга костей, хотя люди в моём мире назвали бы её протестанткой. Однако она решила не проявлять враждебность по этому вопросу. Она могла понять позицию Армена. Поэтому вместо того, чтобы как-нибудь поколотить парня, что, как я уверен, она обдумывала, Джули улыбнулась. Она снова наполнила свою чашку и осушила её. В этом вопросе было отказано. Нам придётся подождать до более позднего времени, чтобы узнать, каково было её мнение о Восстании.

— Что ж, думаю, таков её ответ, — сказал я.

— У неё есть на это право, — сказал Армен. — Я рад видеть, что такой вариант доступен.

Я кивнул.

— Давай, Тэм, твой черёд.

Кунари на мгновение нахмурилась. Она не подготовила вопрос для Джули. Её глаза обратились ко мне, не в поисках предложения, а обдумывая что-то. Её голова также на долю секунды повернулась к Армену, прежде чем её мысли сложились в идею.

— Хант и этот маг могут сражаться, это вполне очевидно. У Сэма есть его огнестрельные копья, и по виду ему под силу махать мечом. У мага есть его магия, — сказал Тэм. — Ты тоже выглядишь способной дать отпор, но так ли это?

Стоит держать в уме, что кунари почти всегда рассматривают практическую сторону вопроса. Тэм, по-видимому, следовала за мной, потому что я был силен, или таковой была моя страна. Вполне логично, что она заинтересуется другими своими попутчиками. Однако, на самом деле я не умел махать мечом. Мягко говоря, это не входило в мою подготовку.

Джули фыркнула, забавляясь сомнениями кунари.

— Я жила за стенами. Приходилось жить. Я кузнец, помнишь? — спросила она. — Ну разумеется я могу постоять за себя.

— Какое оружие ты предпочитаешь? — спросила Тэм.

— Боевой молот, — без колебаний ответила Джули. — Никогда по-настоящему не пользовалась луком, но я могу достаточно легко размахивать металлом. Всегда приходилось отбиваться от диких животных, а иногда и от бандитов, пока не подоспеет стража.

Я усмехнулся этому. Из-за её фамилии.

Тэм кивнула, оставшись удовлетворенной ответом. Честно говоря, мне было очень легко представить, как Джули, купаясь в реке, швыряет кувалдой в какого-нибудь бедного идиота-вуайериста. Наверное, это хорошо показывает моё душевное состояние. Естественно, образ, который появился у меня в голове, был совершенно неправильным. У Джули также были доспехи, которые я увижу в своё время, и я сомневаюсь, что она надела бы их, пойди купаться.

— Нам нужно будет найти тебе что-нибудь в дорогу, — сказал Армен. — У нас впереди ещё два дня.

— Да, насчет этого... — сказала Джули. — Если мы собираемся забрать весь арсенал Сэма, пройдёт больше недели, прежде чем мы доберёмся туда. Тащить всю эту поклажу одной лошади...

Я об этом не подумал. Я слишком привык к транспортным средствам моего мира. Неделя в дороге открывала нам новые опасности, в том числе более высокий риск быть пойманным властями. С другой стороны, при мне было моё оружие. Я мог бы запросто уничтожить любого человека в маске, который встанет у меня на пути. Не самое филигранное решение, но громкие слова Орлея о филигранности в первую очередь преувеличены.

— У тебя есть ещё больше этого оружия? — спросила меня Тэм. Чтобы затем выпить, соблюдая правила игры. Как уже говорил, легко попасться.

— Ага, целая пещера, — ответил я. — Вместе с некоторым количеством брони, взрывчатки, шлемов и до кучи амуниции. Я мог бы в одиночку пойти штурмовать тот громадный дворец в Халамширале, если бы приспичило.

Мне, наверное, не стоило говорить им это. Но я был пьян.

— Нам можно на это посмотреть? — спросил Армен, улыбнувшись.

— Конечно, без базару, — сказал я. — Но утром.

— Ловлю тебя на слове, — ответил маг, вскидывая в мою сторону чашку.

— Твой черёд, маг, — сказала Тэм, её улыбка превратилась в убийственную, когда она указала на него.

— Что ты хочешь спросить? — сказал Армен, возвращая ей её же жест.

— Жизнь ваших магов кажется мягкой по сравнению с тем, какую приходиться испытывать твоему виду при Куне, — спросила она. — Я бы хотела узнать поподробнее.

Армен наклонил голову, соглашаясь с просьбой. Я думал, он поразит её молнией за такой вопрос. Люди редко любят, когда им напоминают об их тяготах, бывших или нет. Эльф был рассудительным парнем, поэтому он просто выпил и поставил свою чашку, чтобы затем начать говорить.

— Если ты рождаешься магом, тебя ещё ребёнком забирают в Круг магов. Если ты благородного происхождения, ты теряешь все титулы и земельные наделы, но что дворяне, что простолюдины — с семьями разделяют всех, независимо от статуса, — начал он.

— То же самое происходит при Куне, — пробурчала Тэм, перебив эльфа. — А что дальше?

— Детей воспитывают как часть Круга. То, что Джули говорила у реки, было правдой, магов учат грамоте и о них заботятся. Нам не приходится голодать в башнях... обычно. Иногда храмовники не кормят нас в качестве наказания. Когда дети подрастают, у них берут кровь, чтобы их всегда можно было выследить и они проходят испытание, чтобы узнать, могут ли они стать одержимыми демоном. Если они терпят неудачу, их усмиряют, насильно лишают всех эмоций.

— Как? — спросил я. — Как их можно забрать у человека?

Я не спрашивал о методе, но Армен воспринял вопрос таковым.

— Тут используют особый вид лириума, но, как и всё остальное, объяснить механизм будет сложно не-магу, — ответил эльф. — Особенно тому, кто родом из мира, лишенного магии.

Я уступил, когда Тэм откинулась назад.

— Я была права, вы действительно жили мягкой жизнью, — сказала она. — Наших саирабазов заковывают в цепи и веревки, за ними постоянно надзирают специально обученные солдаты; им отрезают языки или зашивают губы, чтобы они не могли произнести что-либо неразрешённое.

— Возможно, у нас в самом деле была мягкая жизнь, в сравнении с Куном, — сказал Армен, — но этой жизни конец. И, обычный человек в Орлее, вероятно, живёт мягкой жизнью в сравнении со своим коллегой в Пар Воллене. Если мерить мерилом Кун, то почти у всех, кроме рабов в Тевинтере, мягкая жизнь.

— Пусть Кун катится в Тень, — заявила Джули. — Он всё равно ничем не отличается от рабства.

— Ты права, ничем, — согласилась Тэм. — Но, учитывая опасность, которые представляют свободно разгуливающие маги, я бы не была уверена, что им стоит позволять вести мягкую жизнь.

— Они люди, такие же как и все остальные, — ответил я на это. — Они заслуживают любой возможности мирно проживать свои жизни, потому что такое позволительно всем и каждому. Отгородите их, сделайте их какой-нибудь странной вещью, которая на самом деле не является частью вашего общества, и они взбунтуются против такого уклада. Будь то ребята из Тевинтера, которые правят не-магами, или Круг как-там-его, где маги бунтуют и устраивают взрывы. Проблема по сути одна и та же. Ты отгорожаешь одних людей от других, вместо того чтобы относиться ко всем одинаково.

— В точку, — сказал Армен, явно очень довольный моей речью. — Я сомневаюсь, что кунари плохо относятся к магами только потому, что они могут или назло последним.

Тэм на секунду выглядела раздраженной, прежде чем выдохнуть. Похоже, эльф заработал очко против её предубеждения.

— Нет, такое поведение карается, если оно вскрывается, и оно не частое явление. Маги могут быть опасны, но они полезны. Плохо относится к ним по такой причине было бы верхом глупости. К ним относятся с тем же уважением, что и к остальным, поскольку они больше всех трудятся за то, чтобы жить при Куне.

— А в кругах постоянно происходило это. Избиения, оскорбления, надругательства, убийства под предлогом использования магии крови, похищение детей у их родителей, и неважно, есть у них магический потенциал или нет. Вот вы, например, знали, что некоторые из тех самых храмовников, что стерегут нас, являются похищенными детьми магов Круга? Их с рождения приучили презирать и бояться их же родителей.

Я не мог не вздрогнуть от такого откровения. Я знал, что Армен не рассказывает всей истории, в конце концов, он был сторонником конфликта, где храмовники были врагами. Однако, если в его утверждениях была хоть крупица правды, это заставило меня очень сильно захотеть убраться к чёртовой бабушки из Тедаса.

— Я не знала об этом... — прошептала Джули.

Ну разумеется она не знала, зачем Церкви признаваться в своих грехах обычному верующему. Или, скорее, что они считали за обычного верующего.

— Это какой-то ужас, — сказал я, меня затошнило от одной мысли об этом.

Это звучало так, как если бы культ смерти, с которым я сражался, похищал чьих-то детей, чтобы затем превратить их в воинов Бога.

— Да, он самый, — сказал Армен. — В общем, такая вот у меня была жизнь где-то год назад, когда восстал киркволлский Круг. Хотел бы я сказать, что наслаждался своей свободой — что на самом деле так — но чтобы её добиться, пришлось приложить немало усилий.

Я увидел свой шанс спросить о том, о чём я думал с того утра, когда повстречал эльфа.

— К слову, об усилиях, — вмешался я. — Мой вопрос таков: что ты такого делал в Халамширале, из-за чего ты залез в ящики из-под фруктов нашей телеги и решил тайно покинуть город?

Армен собрал поплотнее мантию вокруг себя и поморщился, обдумывая свой ответ. Его глаза мгновение смотрели на костёр, прежде чем с весельем посмотреть на меня. Он медленно поднял свою чашку и отпил из неё. Я жалобно всплеснул руками, когда маг опрокинул остатки водки в рот и поставил чашку.

— Ой, да ладно тебе! — раздосадованно сказал я. — Ты залез в нашу телегу после того, как мы увидели тот взрыв. Хочешь сказать, он не твоих рук дело?

Армен на мгновение поднял взгляд к небу, а затем снова посмотрел на меня. Я мог сказать, что он напивался, как и все мы. И это должно было развязать ему язык.

— На самом деле, в том взрыве виновны вы, — сказал он, махнув пальцами по всем троим из нас. — Уж поверьте.

— Погоди, что? — спросила Джули. — Каким образом? Это очевидно было магической... шуткой.

Магическая шутка, в самом деле. Послать в небо столб почти ослепляющего света, вот уж точно. Ну, я мог бы создать оружие, которое было бы намного мощнее этого, и это не было бы магией. Но я бы обрёк весь мир, поступи так. Народ Тедаса все ещё недостаточно созрел для ядерного оружия, если не сказать больше.

— Вы устроили пожар в тюрьме, — объяснил Армен. — Маги Круга в Башне углядели в этом сигнал, что храмовники собираются истребить их. Первый Чародей прошёлся словом, в котором говорилось остерегаться чего-то подобного в качестве предупреждения.

— Истребить их? — спросил я. — Это означает то, что я думаю?

— Если ты думаешь, что это значит убить каждого мага в Башне, не щадя даже детей, тогда да, — ответил Армен. — Хотя вы, скорее всего, оказали им услугу. С каждым днём храмовники, похоже, всё больше и больше начинают бесчинствовать. Даже у Верховной Жрицы сейчас проблемы с поддержанием порядка, или, по крайней мере, так утверждает молва.

— Распри за трон, вероятно, делу не слишком помогают, — сказала Джули. — Знать всегда находит лучшее время для грызни. Хотя не то чтобы маги заслуживают больше доверия, без обид Армен.

— Не переживай, — отмахнулся эльф. — Страх с обеих сторон можно понять. Магов и обычный люд целые века насильно держали порознь друг от друга.

Вот только одна из сторон могла запросто разнести другую в пух и прах, не опасаясь никакого возмездия, кроме разве что от храмовников. Тот, кто додумался до всего этого, был, мягко говоря, кретином. Я никогда не удосуживался выяснить, кто несёт за это ответственность, но сомневаюсь, что Андрасте была бы рада наблюдать, как в итоге развились события. Я точно не был.

— В общем, ты хочешь сказать... Я уже внёс свой вклад в восстание магов? — спросил я.

— Непреднамеренно, да, — сказал Армен, подмигнув. — Добро пожаловать на борт, брат.

— Вот... жопа, — сказал я перед тем, как сделать большой глоток. Я уже чувствовал себя изрядно пьяным, но после этих слов мне нужно было ещё сильнее напиться.

Я не учёл последствий взрыва и как это повлияет на мою ситуацию. Даже если наш побег не имел ничего общего с тем, что произошло в Башне Круга той ночью, наше исчезновение идеально совпадало с этими событиями. Наше участие, или, по крайней мере, моё будет считаться подозрительным. В конце концов, кто-нибудь попытается выследить нас. Я сомневался, что кто-нибудь поверит, что мы погибли в том пожаре, который я устроил в комнате с документами.

К счастью, поскольку я потратил время на то, чтобы спалить до основания именно эту комнату, пройдут дни или недели, прежде чем они выяснят достаточно, чтобы вернуться на место крушения вертолёта. К этому моменту я планировал быть далеко: в безопасности в городе Джули, либо направлять своих земляков, которые решат вторгнуться и уничтожить дерьмовый режим, который я отыскал здесь. Возможно, я мог бы избежать дальнейшего участия во всём этом.

— Снова мой черёд, — сказала Джули. — Мы много говорили о том, как нам сложно доверять тебе, Армен...

Она остановилась и посмотрела на Тэм, прикрыв один глаз, как будто целилась стрелой в кунари. Вероятно, потому, что было очевидно, откуда исходило большинство возражений против присутствия эльфа. Думаю, в этот момент все немного напились.

— Но откуда тебе знать, что ты можешь доверять нам? — продолжила Джули. — Ты же не можешь знать, что Тэм или я не сдадим тебя храмовникам, верно? Они наверняка дадут за тебя солидную награду.

Маг выхватил бутылку у Джули, снова наполнил свою чашку и быстро выпил её. Ему, по-видимому, не нужно было времени, чтобы обдумать ответ; он совершенно не желал обсуждать свою истинную причину следования за нами помимо того, что он уже поведал. Я не особенно хотел знать, потому что мои подозрения были очень сильно вызваны его ответом на предыдущий вопрос. Мадемуазель Марто, с другой стороны, была недовольна.

— Ты уже не ответил на два вопроса! — вскинулась Джули, махая чашкой перед Арменом, как какой-то прокурор.

— У него есть на это право, если он выпьет, — сказал я, вмешиваясь. — Если он не хочет что-то обсуждать, это его выбор. Грубо, да, но всё-таки...

— Я не думаю, что вы из того типа людей, которые бросят человека на съедения волкам, — добавил Армен. — И я предпочту больше ничего не говорить на этот счёт.

— Ты оказывается не такой веселый, как я думала, — сказала Джули, надувшись и сложив руки на груди. — Но и заставлять я тебя не могу.

Тэм прочистила горло, чтобы привлечь наше внимание. Наши головы повернулись к ней, гадая, что она собирается сказать. Она села прямо, или настолько, насколько могла, учитывая, что сейчас она явно была пьяна. Для женщины её габаритов она не отличалась особой устойчивостью к алкоголю. Пока не отличалась.

— Сейчас ваш черёд задавать мне вопросы, — твёрдо сказала кунари.

Мы тут же разразились смехом. А она была настойчивая. Я точно был рад, что ей было весело. Тэм казалась самой скованной из всех нас, по крайней мере, в том, что касалось обычной болтовни. Её решительность не пошатнулась нашим весельем. После ещё нескольких секунд хохота и хихиканья я достаточно отдышался, чтобы заговорить.

— Ладно, у меня есть один вопрос к тебе, — сказал я, всё ещё посмеиваясь. — Если он не слишком личный для тебя.

— Я постараюсь ответить, — сказала Тэм, она тепло улыбнулась мне.

— Ты говорила, что ты была Тамассаран, но что это значит? Это твоё имя?

— Нет, это профессия, — ответила Тэм. — Имя дается тебе при рождении, и оно всего лишь набор информации о твоей родословной и какими физическими чертами ты обладаешь. Имена слишком длинные, чтобы использовать их каждый день, и их нелегко укоротить. При Куне я занимала роль Тамассарана.

— Так, чем ты всё-таки занималась? — спросила Джули. — Каждый день, если это было твоей работой.

— Тамассараны руководят обществом кунари, — ответила Тэм. — Я в основном растила детей, учила их Куну и практическим жизненным навыкам, а также воспитывала их так, как и положено детей. Как я уже говорила, меня также выбрали для утешения воинов, потому что я привлекательна.

Она рассказывала всё это так буднично, что я без труда поверил в это, однако это не объясняло её мастерство с кинжалом или луком на спине.

— То есть, ты была наставницей... в основном? — сказал я. — С примесью бытия куртизанки?

— Нет, — ответила Тэм. — Тамассараны выбирают роли детям в возрасте двенадцати лет, а затем формируют их на всю оставшуюся жизнь. Другие кунари могут отрицать это, но по большому счету мы стоим во главе общества. Мы, безусловно, самые уважаемые из всех тех, кто живёт при Куне. Без нас рухнет всё учение и общество. Забота о детях и удовлетворение сексуальных потребностей друг друга — это всего лишь две обязанности на этом пути. И то, и другое не является обязательными. Одна Тамассаран может лепить из следующего поколения детали, которые впишутся в общество. Другая же — удовлетворять биологической потребности, которой невозможно избежать, как для Тамассарана, так и для воина. Помимо них существуют и другие обязанности.

Я не был уверен, означало ли это, что у неё была хорошая жизнь раньше или плохая. С одной стороны, она явно пользовалась уважением и, возможно, была на пути к политической власти. Быть может, самое близкое к положению дворянки, которое могло существовать у кунари. С другой стороны, она словно бы в качестве своих основных обязанностей описывала систематическое сексуальное рабство и идеологическую обработку детей. Я нахмурился про себя, задумавшись о противоречии.

— Эти другие обязанности требуют кинжал и лук? — спросила Джули, явно подразумевая, как умер Лысый.

— Все тамассараны обучены скрытному стилю сражений, а не прямому, — сказала Тэм. — Мы не воины, но Кун утверждает, что враги могут попытаться уничтожить наш путь, напав на нас, поэтому мы должны уклоняться и наносить удары из тени. Мы также преподаем молодым воинам кунари их первые уроки боя и охоты, поэтому от нас требуется знать, как пользоваться клинками и луками.

Значит, она также была военруком. А я ведь знал, что где-то уже видел эту её злобную улыбку, и понял, где. Военное училище. Если подумать, тамошние инструкторы в чем-то были похожи на Тэм.

— Так, чем ещё занимаются тамассараны, если они не скрытные убийцы и не солдаты? — спросил я.

— Много чем. Это не входило в мои обязанности, но тамассараны выбирают, кто с кем спаривается, чтобы создать самых полезных детей, — начала Тэм.

Отлично, добавим евгенику в список причин, по которым Кун отстой.

— Ах, стой! — вскинулась Джули. — Это подводит меня к моему вопросу.

— Я вся в внимании, — улыбнулась Тэм.

— Я слышала, что кунари не заводят семьи, — сказала Джули. — Это правда?

Я приподнял бровь на это. Это был хороший вопрос. Как общество способно функционировать без основной её ячейки?

— Да, — сказала Тэм.

После этого наступила неловкая тишина, когда девушки уставились друг на друга.

— И... как это работает? — продолжила Джули.

— Дети рождаются и растут вместе в блоке, — сказала Тэм.

— Вдали от своих родителей? — спросил Армен, наконец найдя что сказать. Вопрос, очевидно, был продиктован рассказанным им о детях магов Круга. Мне стало его немного жаль.

— Да, тамассараны воспитывают всех детей, — заявила Тэм с долей гордости. — На наш двадцатый день рождения каждая из нас, после восьми лет обучения, получает по десять детей. Некоторые из младших тамассаранов помогают нам растить их, учась у нас так же, как мы учились у наших старших. Есть также кормилицы для тех случаев, когда дети слишком малы. Я провела двенадцать лет со своей первой группой, и мне было очень приятно видеть, куда они все устроились. Уверена, все они по-прежнему добросовестно служат Куну, что менее приятно теперь, когда я отказалась от пути.

В этот момент у Тэм определенно был материнский вид, она говорила о своих подопечных так, как будто они были её собственными детьми. Я слегка содрогнулся при мысли о том, под какой мощной идеологией должен жить её народ, если она может произвести такой эффект. И хотя на лицо было использование естественного материнского инстинкта, я не мог не подумать, что это неправильно. На мгновение я задумался, есть ли у Тэм дети. Свой ответ я получу достаточно скоро.

— Ты говоришь так, как если бы ты была счастлива, — сказала Джули, слегка улыбнувшись.

— Я была, — ответила Тэм. — У меня имелась цель.

— Тогда почему ты ушла? — спросил Армен. — Или тебя выгнали?

Тэм посмотрела на эльфа так, как будто от него только что исходил неприятный запашок. Щекотливая тема, полагаю, но наша кунари не была из трусливых или скрытых. Я догадался, что её воспитание исключало в ней обе эти черты характера.

— Это твой вопрос? — спросила она. Армен кивнул.

Прежде чем ответить, Тэм сделала глоток, собираясь с духом. Я прилёг и устроился поудобнее, зная, что это будет интересная история. Она ей и была. Джули легла передо мной, положив голову на свернутое запасное одеяло, которое я использовал в качестве подушки.

— Бо́льшую часть своей жизни я провела в Пар Воллен. Там Кун очень крепок, и с ним нет никаких проблем. После того, как я закончила ухаживать за своей первой... группой детей, после двенадцати лет воспитательной работы, я надеялась и ожидала, что мне назначат другую группу. В худшем случае я думала, что меня повысят, чтобы я курировала такие вещи, поскольку меня хвалили за мою компетентность в этих вопросах. Но этому не суждено было сбыться.

— Что произошло? — полушёпотом спросила Джули.

— Меня отправили на Сегерон, — сказала Тэм, прежде чем повернуться ко мне. — Это остров, лежащий между землями кунари и Империей Тевинтер. Мы контролируем бо́льшую его часть, но он всё ещё остается полем брани. Там продолжают происходить жестокие стычки между моим народом, винтами и местными бунтовщиками.

— Зачем тебя посылать туда? — спросил я, так как она сама говорила, что не считается воином.

— Конечно же, потому что там тоже рождаются дети, — сказала Тэм. — Но не с этой целью меня туда отправили.

— Тогда с какой? — спросил Армен.

— Помочь с обучением басов, неверующих, которых захватили или принудили сдаться. Какие-то тамассаранские старейшины решили, что я гожусь в расааны, преемницы верховной жрицы и посла, которая лечит стойких неверующих с помощью камека. Он выжигает разум жертвы до тех пор, пока даже маги не станут пригодны ни для чего, кроме физического труда, в этом плане он даже хуже чем ваше усмирение. Меня послали наблюдать за этими ритуалами, чтобы самой подготовиться к их проведению. Они проверяли меня.

— И тебе эти ритуалы принялись не по душе? — спросила Джули, уверенная, что так и было для Тэм.

— Поначалу нет, — ответила Тэм. — Большинство людей, с которыми мы имели там дело, были... дикарями. То были люди, которые попались в плен после того, как они сожгли деревни или отравили колодцы. Меня их судьба не волновала, я видела только людей, пытавшихся убить детей, которых я вырастила.

— И это было до тех пор, пока ты не встретила кого-то, кто не подходил под эту категорию, — сказал я.

— Да. Она была тевинтерским магом, не очень высокого положения, но её силком отправили сражаться из-за каких-то обязательств перед высшим благородным домом, — сказала Тэм. — Она сдалась без боя, когда другие погибли в засаде. Мы не раз и не два пытались обратить её в Кун, но она знала, как мы обращаемся с магами. Она просто хотела сбежать в южные земли. Мы не пускали её. В тот раз меня поставили отвечать за ритуал с камеком. Той же ночью я бежала от кунари, меня преследовали кошмары, в котором эта девушка творила со мной то же, что я сотворила с ней. Я воспользовалась её планом и бежала на юг.

— Разве у кунари нет способов решения таких проблем? — спросил Армен. — Тебе, наверное, стоило подойти к своим товарищам?

— Я могла обратиться к Бен-Хазрату, но моя вера в путь Кун была поколеблена, — сказала Тэм. — Они попытались бы перевоспитать меня, но мне пришлось бы также принять камек, чего я боялась больше всего на свете.

— Как ты сбежала? — спросила Джули. — Сегерон далеко отсюда.

— Я сдалась Тевинтеру с личными вещами их мага, — сказала Тэм. — Они подумывали обратить меня в рабство — из такой ситуации, как я полагала, мне было достаточно просто бежать — но в конце концов они вернули мне моё оружие и посадили на судно, идущее в Антиву. Там много тал-васготов; мне кажется, они хотели распространить мою историю, чтобы вызвать недовольство против кунари. Оттуда я двинулась на юг так быстро, как только могла, так далеко от досягаемости Империи или Бен-Хазарт, как только возможно.

— Вот почему ты так заинтересовалась мощью моей страны, — сказал я, складывая целостную картину. — Твой народ не сможет забрать тебя у меня и моего народа, мы бы предали их мечу.

— Не только поэтому, — сказала Тэм. — Твоя страна интригует. Почти полная противоположность моей, но она сильна и явно богата. Я хочу узнать, как она живёт.

— Тогда тебе стоит прочесть эти книжки, — сказала Джули, указывая через плечо и мой бок на вертолёт. — Некоторые из них описывают, как устроена его страна.

— Возможно, я так и поступлю, — сказала Тэм, — с твоего разрешения.

— Меня даже спрашивать не нужно, — ответил я, — читай сколько влезет.

Джули громко и широко зевнула, от чего и мне захотелось зевнуть. Я посмотрел на часы и обнаружил, что уже довольно поздно. Я огляделся и увидел, что за пределами лучей искусственного освещения и мерцания костра стояла кромешная тьма.

На небе, кстати, были две луны, во что я просто не мог поверить.

— Я в зю-зю, — сказал я. — Я вижу две луны.

— У нас всегда было две луны, — сказал Армен, усмехнувшись.

— Оу, точно, не Земля, — сказал я. — Думаю, пора баиньки.

---

1) https://www.youtube.com/watch?v=Z13vOA7s0FI

Вернуться к тексту

Следующий урок, который я вынес о Тедасе, что закон и порядок здесь поддерживается на соломинке и честном слове, даже в Орлее, самой большой и наиболее стабильной стране. Можно подумать, что при всей суровости правосудия, применяемого даже к людям с простым лишь намёком на вину, вы не столкнётесь с гнусными подонками за пределами аристократии. Такие мысли в корне неверны. Это лишь означает, что умные преступники уходят от ответственности за счёт глупых. Если так подумать, Земля в этом плане имела схожести. Вот только со всеми нашими знаниями о мире, вам правда пришлось бы быть очень смекалистым.

Как бы то ни было, я вскоре узнал, что здесь не существовало как таковой специализированной полиции, ну может быть за исключением местечковых городских шерифов, которые полностью зависели от дворян и их людей. Здесь также не было, как я уже испытал на себе, какого-либо суда присяжных. Несмотря на всю хваленую репутацию Орлея и его предполагаемой системы насаждаемого правосудия, в противовес ферелденскго самосуда, я находил последнее гораздо эффективнее и полезнее первого. К тому же, привести кого-то к шерифу, когда вас самих разыскивали за измену, не очень хорошая идея.

Любой человек из другого мира, читающий это, очень скоро поймёт, почему эта глава была так названа.

_______________________

Обстоятельства моего ночного дежурства и сна были, так сказать, комфортными.

Мы решили дежурить по очереди, и мне выпала предпоследняя. Это означало, что у меня было около трех часов сна, прежде чем мне придётся вставать. Беря во внимания, насколько я был пьян, пройти через ночной дозор было очень просто, как и довольно легко проснуться, когда настала моя очередь высматривать опасности.

Сел я рядом с остатками тлеющего костра в кромешной тьме, положив на колени огнестрельное копьё и надев очки, которые позволяли мне видеть в темноте. Полагаю, ещё одно незаменимое технологическое чудо, но зато благодаря нему к нам точно ничто не смогло бы подкрасться незаметно. Вокруг нашего лагеря бродили наги, так что мне приходилось каждые несколько минут включать свои очки, чтобы увидеть, что там за шум такой. Поодаль также пробегали что-то вроде лисов, хотя и не так часто, потому как эти зверьки ясно осознавали моё присутствие. Их звали фенеки, как позже я узнал. Впервые в окружении дикой природы у меня получилось расслабиться. Если вокруг носится такая живность, то другая, по типу драконов, явно далеко отсюда.

Так и пролетели быстро полтора часа. Я разбудил Армена, чтобы он сменил меня и принял последний и самый долгий пост. Проспав четыре с половиной часа, эльф выглядел наиболее тухлым из всех нас, стоит за это сказать спасибо ранним признакам похмелья. Когда Армен поднялся с ворчанием, я протянул ему флягу с водой, чтобы заткнуть его. Тот обильно отхлебнул из сосуда, когда я, предварительно сняв броню и отложив в сторону оружие, плюхнулся в кучу открытых спальных мешков, которые мы разложили внутри вертолёта. Я заснул снова без всяких проблем.

Проснулся я не из-за какого-то шума или конкретного ощущения, но потому что я как будто находился в сауне. Было чертовски жарко, и я весь вспотел, как последняя свинья. С трудом открыв глаза, в меня ударил яркий свет. Мои ноги были закрыты спальным мешком, на плече у меня разлеглась Джули, а Тэм удобно устроилась на моём животе. Причём первая, лишь усугубляя моё незавидное положение, обнимала меня одной рукой, а последняя — вцепилась мёртвой хваткой в один спальный мешок, лежа при этом на другом. Больше того, обе были раздеты в разной степени, чему, несомненно, виной была окружающая духота. Тепло их тел передавалось мне, даже через рубашку под униформой. Каким, однако, везунчиком я был, оглядываясь назад.

В тот момент, впрочем, я нереально хотел пить.

Мне пришлось рискнуть получить неизбежный тык рогом Тэм. Никто из них не проснулся, когда я принялся осторожно снимать их с себя. С Джули было проще всего, мне только и надо было взять её руку и убрать ту в сторону. С Тэм пришлось немного повозиться, так как нужно было вывернуться из-под неё и положить ей под голову другой спальный мешок. Приложив толику усилий и покончив с этим, я оторвался от спальной ямы. Перед тем как уйти, я оглянулся на двух уютно спящих красавиц. Учитывая свалившиеся на них заботы, они выглядели очень умиротворённым. Несмотря на то, в какой ситуации они недавно оказались, я искренне надеялся, что моё присутствие в этом мире в конечном итоге не ухудшит их жизни.

Пил я воду жадными глотками, даже несмотря на то, что та была противно тёплой, как и окружающий воздух. Потому как я не смог бы снова заснуть — место для этого всё равно занимали две мои спящие подруги — надел разгрузку поверх рубашки и вышел наружу.

На улице стояло позднее утро, насколько я мог судить; не было даже лёгкого ветерка. Неприятная духота подкреплялась сильной влажностью. У меня появилось желание попытаться отмахнуться от жары, но я знал, что это не поможет. Кроме того, вскоре до меня донёсся запах готовящегося мяса.

У вновь разожжённого костра сидел Армен с мрачным видом; он жарил нага до хрустящей корочки. Я догадался, что он всё ещё страдал от похмелья. Его мантия была туго натянута вокруг него, а челюсть сжата, как будто ему было больно. Не в силах смотреть на его плачевный вид, особенно когда я сам пребывал в таком хорошем настроении, я достал кое-что из рюкзака и двинулся к нему. Тем временем отдыхающая лошадка подняла в нашу сторону голову, поглядывая на нас.

— На, прими, поможет от головной боли, — сказал я, протягивая Армену две таблетки. — Очередная земная магия.

Армен молча взял их, какой-то миг рассматривал таблетки в своей ладони, а потом посмотрел на меня. Я ободряюще кивнул ему и потыкал палкой в нага. Надеясь, что наш завтрак не был из той пары, которых я видел недавно, как Армен без воды проглотил обезболивающее.

— Через несколько минут станет лучше, — сказал я эльфу, зевнув.

— Спасибо, — ответил он.

— Да пожалуйста, — сказал я, а потом указал на готовящегося нага. — Надеюсь, поделишься своим уловом?

— В меня в любом случае не влезло бы столько, — сказал Армен, покручивая мясцо. — Так, когда ты покажешь мне своё оружие?

Я посмотрел на него, не очень-то понимая, о чём он вообще, но потом я вспомнил разговор, бывший прошлой ночью. Набухавшись, я обещал ему это. У меня проскользнула мысль отказать ему, из страха, что он каким-то образом сможет воссоздать мой арсенал. Однако, отказаться от своего слова, даже своего пьяного слова, мне не сильно-то пришлось по душе. Если отбросить мою сомнительную честь, мне нужно, чтобы он доверял мне, если мы собирались успешно добраться туда, где безопасно.

Я похлопал Армена по плечу и встал. Для начала я достал из вертолёта пулемёт и высокоточный огнестрел, а потом положил их возле него.

— Пока не трогай, — сказал я, — можешь случайно пострадать.

Армен серьёзно кивнул, показывая, что он понял меня, несмотря на бросаемые любопытные взгляды в сторону оружия. Удовлетворившись тем, что он не собирается в ближайшее время разнести себе башку, решив заглянуть в дуло «Миними», я пошёл к пещере.

Зайдя внутрь, я от облегчения выдохнул. Внутри пещеры было прохладно, восхитительно прохладно. Меня посетила мысль взять одно из одеял со спальным мешком и сбежать в это убежище, чтобы поспать ещё пару часиков — однако я понимал, что нам нужно выдвигаться в дорогу слишком рано, чтобы такое было возможным. С некоторой грустью из-за всей спешки, которую нам придётся проявить, я поднял первый металлический ящик среди горы других и вынес его из пещеры.

Я отнёс его к Армену, открыл его и вытащил один из дюжины лежащих там огнестрела. Я просто обязан был устроить шоу, изобразив своего лучшего внутреннего барыгу, когда принялся показывать ему оружие.

— Представляю вашему вниманию Гевер 36 от лучших оружейников Хеклер и Коха, — браво заявил я, держа оружие на уровне плеча. — Стреляет калибром пять пятьдесят шесть со скоростью семьсот выстрелов в минуту, данное оружие идеально подходит для любого мага, который хочет уничтожить надоедливый отряд храмовников с безопасного расстояния. Результат гарантирован.

Армен улыбнулся, сразу поняв шутку. Какую вселенную не возьми, но торгаши неизменны.

— Как можете видеть, оружие полностью двустороннее, и оно поставляется со встроенным прицелом для максимальной точности, — продолжил я. — На, почувствуй вес. И не направляй его на меня.

Я протянул ему оружие. Армен сделал, как ему было сказано, балансируя предмет обеими руками, словно взвешивая его, прежде чем схватить огнестрел так же, как держал я его моментом ранее. Он осматривал его минуту или две, пока я сидел. Вскоре он разобрался с прицелом и прицелился в скелет дракона, занимая впечатляюще грамотную огневую стойку. Он нажал на курок, вызвав крохотный щелчок, и протянул оружие обратно мне. Я ухмыльнулся, прекрасно видя, что эльф остался под впечатлением.

— Ты пользовался таким раньше? — спросил Армен. — В твоём мире?

— И другими такими же, — подтвердил я. — Они очень распространены у нас.

— А что насчёт этих? — продолжил допытываться маг, указывая на два уникальных экземпляра перед собой. — По виду они отличаются.

— Так и есть, — сказал я, поднимая высокоточное орудие. — Вот эта красавица может поразить человека на семистах метров, а то и дальше, если ты очень хорош. Для этого как раз и нужен вот этот прицел сверху, видишь?

— Можешь показать? — украдкой спросил Армен. Иными словами, прозрачная попытка выяснить механику, стоящую за оружием.

— Я почти не сомневаюсь, что рано или поздно ты увидишь её в моём исполнении, — ответил я. — Но хорошая попытка.

— Уверен, ты бы попросил о том же, поменяйся мы местами, — ухмыльнулся Армен.

— Естественно, — сказал я, снова убирая весь арсенал.

_______________________

Не прошло много времени, прежде чем от аромата жарящегося нага проснулись Джули и Тэм. Несмотря на ту малость, которую мы с Арменом успели съесть, всё остальное очень быстро исчезло в бездонных животах девушек. Что полностью меня устраивало, тем ещё влюбленным лопухом я был. Остаюсь. Неважно. Вместо мяса я насытился закусками из уже открытых нами пайков.

Покончив с завтраком, мы начали загружать телегу содержимым пещерного тайника. Это была непростая задача, так как даже просто перенести их из пещеры было тем ещё гемором. Сложил я всё это так, чтобы мы больше походили на торговцев оружием, чем на людей из другого мира. Оружие, боеприпасы и взрывчатка отправились на дно, потому что они были самыми очевидными диковинными вещами для любого необразованного наблюдателя. Броня и провизия легли посередине, а ящики, которые изначально находились в телеге, были положены сверху. Таким образом мы пытались скрыть всё важное внизу на случай, если кто-нибудь решит устроить обыск на скорую руку.

Естественно, я не мог устоять, чтобы не загрузить телегу ещё больше.

Целых два часа я доставал различного рода устройства и оборудования из вертолёта. Лампы, громкоговорители, наушники для проигрывания музыки из плеера, проецирующие голос микрофоны, устройства для для контроля подачи силы электрического тока и другие принадлежности для его генерирования. Я даже взял огнетушители и бо́льшую часть проводки. Всё, что я находил полезным, было вырвано с корнями. Обычно в таких машинах присутствовал своего рода маяк, который передавал бы остальным местонахождение машины, но он полностью вышел из строя, поэтому я забрал и его источника питания. Основная часть всего этого ушла в ящик, в котором незадолго до этого прятался Армен. Меня также по ходу дела завалили вопросы по каждой вещичке, которую я выковыривал, поэтому погрузка заняла гораздо больше времени, чем я думал, хотя мне было только в радость давать им ответы.

И вот, телега была загружена так сильно, что с нами она едва собиралась сдвинуться с места. Кое-что, с чем нам придётся разбираться позже.

Мы уже были готовы отправиться в путь, поэтому я вручил каждому небольшой подарок. Весьма практичный, стоит отметить.

— Нате, берите, — сказал я, раздавая ценные предметы.

Это была серия гарнитур с рацией, из тех, что пережили столкновение с драконом. Я объяснил, что это такое и вскользь как они работают, не вдаваясь в подробности продвинутой технологии, так как вряд ли это вообще требуется или пригодится им. Мои попутчики нашли эту вещицу наиболее любопытной из всего уже виденного ими.

— То есть, мы можем говорить на расстоянии, и нам не нужно кричать для этого... — повторила Тэм, проверяя, правильно ли она меня расслышала.

— До тех пор, пока эти цифры на экране совпадают с цифрами остальных, да, — ответил я. — Работает также на четверть мили.

Верная самой себе, Тэм со всех ног побежала к скелету дракона. Остальные смущенно посмотрели на её выходку, но я-то знал, чего она хочет. Как только кунари добежала до скелета, она помахала рукой. Я включил рацию.

— Ты меня слышишь? — сказал я достаточно тихо, чтобы не было никаких шансов, что мой голос донесётся так далеко. Джули и Армен слегка вздрогнули, когда мой голос просочился через наушники прямо им в уши. Они были не единственными такими.

— Да, слышу, — сказала Тэм, не веря, что это сработало, даже когда рация передала её голос нам в уши.

— Что ж, мы тебя тоже слышим, так что возвращайся, — сказал я в ответ.

Тэм тихим бегом вернулась к нам с задумчивым лицом. Как я догадываюсь, она думала о том, где такая вещица могла пригодиться. У Армена лицо было не лучше. Учитывая то, что мы узнали, кем он был, это неудивительно. Джули же даже не тратила на это время и начала возиться с микрофоном и гарнитурой, чтобы поудобнее поместить их, потом она откинула волосы назад, чтобы те не мешали. К счастью, по крайней мере один из них не был ошарашен этой новой приблудой.

Закончив со всей этой ерундой, у меня остались только две вещи, которые нужно было сделать.

Сперва я сходил к могилам Фрейзера, Пателя и остальных. Я отдал им честь и произнёс короткую молитву за упокой их душ. Большего для них я не мог сделать.

Вслед за этим я достал маркер, которым расписал их могилы, и написал сообщение как внутри, так и снаружи вертолёта.

«Сэм Хант, миссия ООН в Сирии и Ираке (МООННСИ⁽¹⁾). Эскорт британских солдат и экипаж ВВС Великобритании мертвы. Туземцы могут быть враждебно настроены, но технологически отстают. Я отступил в деревню Латерра. Держу путь на юг по ближайшей дороге. Эвакуация была бы очень кстати.»

Джули прочла моё сообщение и поняла каждое слово. Я спросил её, что она думает.

— Туземцы враждебно настроены? — спросил она со смешком.

— Первые люди, которых я повстречал, почти закололи меня мечами, — сказал я, поведя плечом. — А до этого на нас напали драконы. Но что более важно, ты зарядила мне по лицу. Нужно же их предупредить.

— Ага, конечно, — сказала Джули, явно не убеждённая моим объяснением.

— Как ни посмотри, но вряд ли каждому повезёт здесь наткнуться на прелестных и дружественно настроенных девушек, — сказал я, обращаясь к Джули и Тэм, чем вызвал у них хмурость. Лесть, господа, поможет вам везде. Хотя Джули видела насквозь мои жалкие попытки выдавить никчемную глупость, чем они по факту и были.

— Ну, с этим я поспорить не могу, — сказала Джули, бросая взгляд на драконий труп. — Может, поехали уже домой?

Поехать домой? Как бы я хотел.

Разумеется, она имела в виду поехать в её дом. Который, в своё время, станет и моим домом. Но сперва нам нужно было добраться туда. Мы залезли на телегу и в хорошем настроении тронулись в путь, оставляя за спиной лес и место крушения. Я не оглядывался назад, так как верил, что сделал всё что мог.

_______________________

Примерно через полчаса стало ясно, что хуже всего в дороге было нашей лошади. Скорость бедняжки резко снизилась по сравнению с предыдущей. Сама телега тоже начала громко скрипеть при каждой ямке или камушке, на которые та натыкалась и которых, очевидно, было очень много. Почти вся дорога дальше была грунтовой, в некоторых местах, конечно, больше походя на проселочную дорогу, но та быстро превращалась в широкую каменистую тропу. Я спрыгнул с телеги и пошёл впереди неё, надеясь немного сбросить вес, чтобы позволить лошади ускорить шаг. Сам я давно привыкший к марш броскам считал себя самым тяжелым. Казалось не по-джентльменски заставлять кого-то из остальных идти пешком. Особенно когда я всё равно не умел сидеть за поводьями.

В общем, я надел шлем, снова напялил броню и, вооружившись до зубов, спрыгнул с телеги. Я был рад обнаружить, что лошадь действительно выглядела так, что с неё сняли тяжелую поклажу, и она двинулась рысью более радостно и быстрее.

Пейзаж быстро сменился с лесного на более фермерский. Леса уступили место полям с высокими и не очень культурами, а также редкими пастбищами, полнящимися коровами или зверушками, которые могли бы вызвать научный интерес, появись они в моём мире. Это был первый намёк на то, что мы заходим на внутренние территории поселения.

Пройдя мимо ферм, меня вдруг осенило, что бо́льшая часть людей здесь вовлечены каким-либо образом в такой сельских уклад жизни. Большинство тут наверняка рабочие ферм, которые старались просто не умереть с голоду. Они по сути недалеко ушли от рабов. Слава богу, что я не родился в такой системе — что у моих предков хватило здравого смысла восстать против неё. Я не сомневался, что Джули тоже благодарила Создателя за своё ремесло, несмотря на другие свои проблемы. Она отличный кузнец, а ведь могла бы стать крепостной на бедной ферме. Другим повезло гораздо меньше, и им приходилось продавать себя.

Предполагалось, что путь до Переправы Гетрана — деревни, в которую мы направлялись — займёт от двух до трёх часов. По прошествии заданного количества времени мы прошли едва ли половину пути. На дороге мы натыкались на разных людей, которые спешили на ту или иную работу. Они пялились на нас, когда мы проходили мимо, в основном на Тэм и меня. Так далеко на юге кунари очень редко встретишь, а из-за моей странной одежды я, скорее всего, выглядел полнейшим идиотом. Однако существует разница между тем, чтобы выглядеть идиотом, и тем, чтобы быть им.

Достаточно скоро мы столкнёмся с несчастными, которые обладали обеими этими чертами. Тем временем я шёл по летней жаре в полном боевом облачении, всё ещё чувствуя себя более комфортно, чем если бы остался в пустыне на Земле. Тут хотя бы на градусов двадцать прохладнее, чем там.

— Слишком медленно, — пожаловалась Тэм по рации после ещё часа или два.

Кажется, её тревожило, что её снова могут схватить, потому как я каждый раз, когда оборачивался проверить нашу телегу, замечал, как она постоянно оглядывается назад. К этому моменту Армен уже храпел на ящиках, а на козлах сидела Джули.

— А ты прогуляйся, — подзадоривал я её, — уверяю тебя, ты прочувствуешь каждую милю.

Я почти не сомневался, что в тот момент, вероятно, все могли ощутить каждую милю, даже если я находился от них в двадцати метрах впереди. Сырость — та ещё дрянь.

— Это может помочь... — признала Тэм. — Но нам не стоит оставлять охрану телеги только двоим.

— Я согласна с Тэм, — сказала Джули, вставляя свои два медяка. — На дорогу уйдёт гораздо больше одной недели, если мы будем двигаться с такой скоростью.

Что для нас было более чем опасно, окажись это правдой. Мне это совсем не понравилось.

— Тогда есть какие-нибудь варианты? — спросил я. — Может, на лодке попробуем?

— Слишком дорого, — сказала Джули, — а красть будет намного сложнее, чем угнать пару лошадей.

— За кражу лошади в Орлее вешают, — сказала Тэм. — Такое обвинение мне всучили в Халамширале; получать его второй раз я не горю желанием.

Что подразумевало, по прибытии в город она была на лошади. Что довольно-таки любопытно.

— Если нас схватят шевалье, мне кажется, что кража лошади будет наименьшей из наших проблем, — добавила Джули.

— Я бы предпочел не привлекать к нам внимания этих сук, — твёрдо сказал я. — Мы будем подчиняться закону, если нам не угрожают. Может быть, у нас получится купить ещё одну лошадь в обмен на кое-что из того, что у нас есть.

Джули пробурчала что-то о том, что лошади есть только у богатых придурков — услышать её недовольства было легко благодаря рации. Я слегка рассмеялся, но осёк себя, когда моё внимание привлекло кое-что впереди.

По обе стороны дороги, через залежное поле в сторону нас шли кусты.

Я тут же остановился. Кусты обычно не двигаются сами по себе, и, поскольку мне ещё не приходилось сталкиваться с одержимыми деревьями, я пришёл к выводу, что они могут ходить только потому, что их используют как прикрытие люди, прячущиеся за ними. Никто здесь не мог знать о моих способностях или способностях моих товарищей, что исключало страх как причину для пряток. Приближающиеся люди были явно настроены враждебно. Я приготовил своё оружие к стрельбе и прошептал в микрофон рации.

— Останавливайте телегу, у нас компания. Будите Армена и готовьтесь отбиваться.

Грохот телеги сошёл на нет. Звуки ног, ударяющихся о землю позади меня, сообщили, что Тэм вместе с магом слезли с телеги, а быстрый взгляд назад подтвердил, что Джули осталась сидеть на ней. Я выругался, подумав, что мне следовало дать остальным хоть какую-то часть брони, которая бесполезно валялась в ящике в конце этой чёртовой телеги. Тем временем кусты двинулись на нас; один встал поперёк дороги впереди, а другой — сзади.

Из-за кустов повылазили вооружённые люди, которые держали в руках хреновые на вид мечи и булавы вместе с деревянными щитами. Некоторые щеголяли кольчугами, другие — кожаной бронёй. Однако, несмотря на их некачественное снаряжение, они выглядели как люди, которые умели сражаться. И которые явно повидали свою долю драк. У каждого из них имелись шрамы в тех местах, где их можно было бы ожидать от солдат. Возможно, какие-то ветераны, как я мог догадываться. Не то чтобы это имело значение.

Однако, самым выделяющимся у них были шлемы. Хотя все они были одеты по-разному, будь то качество или форма, всем из них была присуща одна общая черта. Из их шлемов торчали два рога, как у быка или козы. Бо́льшая часть их лиц также была закрыта листом металла, только их глаза, смотревшие на нас, были видны. Очевидно, целью всего этого было запугать жертву, впрочем такая вещь, может, и могла бы напугать крестьянина средневековья, но я-то был немного более закалённым человеком. Меня так и подмывало пригласить их посмотреть, как человек сгорает заживо.

Мужик, возглавлявший всю эту свору, возложил огромный топор себе на плечо, что ему очень шло, поскольку он легко соответствовал моему росту и телосложению, возможно даже превосходя их. Его доспехи были немного достойны этого названия; он встал посреди дороги и уставился на нас. Он ждал, когда один из нас начнет действовать.

Разумеется, покажи мы хотя бы намёк на страх, они тут же все бросятся на нас. Я выпрямился во весь свой рост, и прикрепил штык к моему огнестрелу, прежде чем заговорить.

— И что это у нас тут? — спросил я, наполовину посмеиваясь. — Рыцари, говорящие "репа"? У вас вроде бы уже есть клумба. Может, мы всё же разойдёмся мирно? ⁽²⁾

Шутку эту сегодня много кто поймёт, но на тот момент таких не было. Стоит сказать, что тогда за моей бравадой стояли не просто пустые слова. Я специально хотел заставить их понервничать, возможно, даже убедить их отпустить нас за счёт моей уверенности.

— Это Ла-Ройом-де-Бокаж, и я здесь король, — объявил Большой Перец невероятно низким голосом. — Для прохода вы должны уплатить налог или познать на себе гнев Рогатых Людей.

Этот человек либо намеренно понижал голос, чтобы казаться пугающим, либо ему стоило бросать курить.

Короче говоря, эти дурни, по-видимому, были разбойниками. В придачу ещё правят землями, забавно прозванными «королевством клумб». Должен сказать, я был искренне удивлён, но тогда я не знал ни о Пятом Море, ни о беспорядках, которые поднялись в Орлее после него. Я думал, что дворяне искоренят такие шайки при первой же возможности, но, по-видимому, они слишком глупы даже для этого. Большая Игра отнимает у них слишком много времени, чтобы они могли беспокоиться об элементарном заведовании территориями. Неудивительно, что «Вольные граждане Долов» доставили им столько хлопот.

— Сзади нас тоже прижали, — прошептал Армен в рацию. Что дало мне разрешение сделать то, что я сделал дальше.

— Рогатые Люди, да? — сказал я, оглядывая с боков дюжину людей.

Большой Перец вышел вперёд.

— Харэ юлить. Сдавайтесь или мы обшманаем ваши трупы.

Прозвучала угроза смерти, а вместе с ней исчезла и возможность пощады.

— Но мы ведь даже не представились должным образом, — сетовал я.

Я театрально поклонился и приготовился вскинуть оружие. Эти дураки просто пялились на меня.

— Ну что же, Рогатые Люди, — сказал я, — познакомьтесь с Кланом Ву Тан.

Выражение замешательства на лице Большого Перца можно было назвать классическим, когда я поднял оружие на уровень плеча. Из ствола огнестрельного копья вырвалась очередь из трех патронов, пули пролетели сквозь его броню, а потом вонзились в его грудь с влажными глухими звуками. Он на секунду пошатнулся вперёд, как будто хотел двинуться ко мне. Кровавый вдох спустя, и он падает вперёд, рухнув на землю тяжело и, скорее всего, трупом. Мне показалось, что это достойный конец для этого ублюдка.

Впрочем, времени терять не стоило.

Я направил свой огнестрел на следующую цель слева ещё до того, как мужик успел среагировать. Ещё три пули были выпущены, те без перебоя попали в бандита, когда ослепительная вспышка у меня за спиной, за которой сразу же последовал удар грома, подтвердила участие Армена в бою. Лошадь в страхе встала на дыбы, заржала в крике, но осталась на месте, так как все пути побега для неё были отрезаны какой-то формой боя.

Бандиты лишились всякого порядка, потеряв своего лидера. Те, что выглядели грозно, кинулись на меня, словно свора сумасшедших, вскинув оружие и зарычав по-звериному. Другие развернулись и побежали, решив, что противостояние с нами не выйдет для них прибыльным дельцем. Вероятно, потому, что я только что без каких-либо усилий убил двух человек за пару секунд. Как ни странно, вроде как трусы придерживались достаточно здравой мысли.

Я без проблем уложил следующих троих слева направо, жертвы моей пальбы спотыкались и падали вперёд на землю со смертельными ранениями. Простая кольчуга и кожа никогда и ни за что не остановят пули. Чувство полной и простейшей победы захлестнуло меня, а гул битвы — отвлёк. Это чуть не послужило моим концом.

Вслед убегающим бандюгам я послал целую очередь, убивая двух или трёх из них. У меня вскипела кровь от всего этого дела, я не имел ни малейшего намерения оставлять свидетелей моих возможностей. А между тем я не заметил двух пронырливых ублюдков с кинжалами, которые неслись на меня справа, за пределами моей периферии. К счастью, у меня был мой ангел-хранитель.

Первое, что я понял: позади меня кто-то выстрелил из ручной пушки. Три раза. Я быстро повернулся, подняв огнестрельное копьё. Затем я быстро опустил его.

На землю всего в двух шагах от меня упали два тела, на них проступали кровавые раны. У бандита подальше было два отверстия в груди, а у того, что был ближе, не хватало значительной части головы. К ним обоим была привязана сетка с листьями, своего рода примитивный камуфляж. Я повернулся чутка и обнаружил, что чуть поодаль стоит Джули, держа в руке мой пистолет и махая им вокруг.

Она слегка дрожала, но прекратила, как только заметила на себе мой взгляд. Быстро опустив оружие, Джули сдула выбившуюся прядь волос с лица.

— Хороший выстрел, — сказал я, успокаивая её. — Когда ты успела взять мой пистолет?

— Прямо перед тем, как ты слез с телеги, — сказала Джули, протягивая пушку. — Прости.

Я подумывал упрекнуть её, учитывая, насколько это было опасно, но не мог заставить себя сделать это. Я находил её в такой плохой ситуации, что почти инстинктивно захотел защитить. Я на мгновение вздохнул и потёр виски.

— В итоге это помогло, так что я прощаю тебя, — ответил я, забирая у неё оружие. — Я просто удивлён, что ты выяснила, как он работает, или что ты так точно стреляешь.

— Я поняла это, когда увидела, как ты стрелял им в Армена у реки, — сказала она, на этот раз чуть бодрее. — Мне нужно только один раз увидеть, чтобы запомнить что-нибудь, а потом я помню это что-то всегда и полностью.

Моя бровь приподнялась при этих словах.

— Фотографическая память... — сказал я. — Это довольно-таки полезно.

— Не всегда, — ответила Джули. — Я и плохие вещи помню идеально.

Честно говоря, я должен был догадаться, что мой новый любимый кузнец обладает таким умением. Способность прочитать совершенно новую книгу всего за несколько часов, после того как она сама же её перевела — такое просто слишком ненормально. Впрочем, это был только один из аспектов, который составлял безжалостный интеллект Джули; он сослужит ей хорошую службу в последующие годы. Осознав это, я принял решение.

Я вернул ей ручную пушку.

— Если ты знаешь, как им пользоваться, тогда оставь себе, — сказал я. — Там есть ящик, полный таких, возьму себе оттуда... Но это только до тех пор, пока ты помнишь обращаться с ним осторожно.

— Разумеется, — ухмыльнулась Джули, принимая подарок. — Я буду держать его подальше от посторонних глаз.

— Хорошая мысль, — сказал я, когда к нам подходили остальные двое. — Я чуть позже научу, как им правильно орудовать.

Я обернулся и увидел, что Тэм была вся в крови, как и кинжал в её руке. Нет никаких сомнений в том, что она выбрала ближний бой, а не полагалась на свой лук. Вероятно, по той же причине, которая чуть не стоила мне жизни: она не могла убить всех своим луком раньше того, как они доберуться до неё. К лукам не прилагается штык, как вы можете догадаться. Я снова содрогнулся от этой картины. Я всё ещё не уверен, привлекала ли она меня или пугала на этом этапе нашего знакомства, и одно могло легко смениться другим, причем с пугающей быстротой. Ладно, тут я вру, меня всё ещё сильно влекло к ней. Не то чтобы я раньше не видел, как убивает женщина. Просто характер битв отличался. Тут он был более личным.

Армен, с другой стороны, излучал электричество между наконечником и основанием посоха, будучи готовым в любой момент швырнуть ещё молнией. Он огляделся и, не увидев ни одного бандита, оставшегося в живых, заземлил молнию и вернулся к своей беспечной походке. Он подошёл к нам, пробравшись сквозь тела мертвецов со всё ещё насторожившейся Тэм на хвосте. Я снял штык со своего огнестрела и убрал его, ожидая комментария Армена.

— Как погляжу, ты не преувеличивал, — сказал эльф. — Большинство просто хотело сбежать отсюда так быстро, как только ноги могли унести.

— Большинство не сбежало, — подметил я, бросая взгляд на поля, где теперь лежали бежавшие с дырками в спине.

— Я также сомневаюсь, что они ожидали, что ты начнёшь швыряться в них молниями, — прокомментировала Джули, отыскав хорошее место на своём ремне с инструментами, куда можно спрятать её новый пистолет.

— Не забывай про швыряние огнём, — вскользь добавила Тэм, наконец убирая клинок.

— Они также не ожидали, что ты будешь орудовать этим, — сказал Армен, указывая на пояс Джули и не обращая внимания на слова кунари.

— Нет, не ожидали, — улыбнулась Джули.

— Нам не стоит задерживаться, — сказала Тэм. — Кто-нибудь наверняка мог услышать весь этот шум.

— Почему-то мне кажется, что они не ринуться бежать сюда, — сказал ей Армен. — Люди, умеющие призывать огонь и молнии? Такое лучше оставлять храмовникам, которые очень далеко отсюда.

Глядя на всех мертвых людей вокруг, мне пришла в голову идея. Та, которая позволит нам путешествовать немного быстрее.

— Ну, раз уж у нас есть время, — начал я, — давайте проверим всех тут, может, у них найдётся что-нибудь ценное на продажу.

Все переглянулись и без слов согласились. Тэм и Джули начали рыться в карманах тех, кому не повезло оказаться рядом с телегой, Тэм причём взяла двуручный топор Большого Перца. Так что теперь у нас было четыре чрезвычайно смертоносных индивидуума, а не только три. Мы с Арменом отправились проверить остальных, которые отошли на небольшое расстояние, прежде чем я их застрелил. Рации были невероятно полезны, так как мы все могли разговаривать, несмотря на то, что находились далеко друг от друга.

— Создатель благоволит нам, — объявила Джули, когда я перевернул одного из подстреленных. — У этого сукина сына здесь огромный мешок с золотом и серебром. Видать, мы не единственные, кого они останавливали.

— Супер, думаешь, этого хватит на лошадь? — спросил я, не имея ни малейшего понятия, по каким расценкам в этом мире ходят лошади.

— На лошадь, новую повозку и шёлковые оборки для платья, — ответила Джули. — Они, должно быть, долго этим промышляют. Мне доводилось слышать слухи о бандитах на севере, что-то вроде того, что они уклоняются от налогов и грабят мелких дворян. Похоже, на них мы и напоролись.

— Тогда мы оказали Орлею большую услугу, — сказала Тэм, и ни капли сарказма не просочилось в её тоне.

— Вот уж точно, — радостно сказала Джули. — И, как говориться, победитель получает всё.

— Слова, которое я могу только поддержать, — добавил Армен. — К сожалению, у остальных, по-видимому, нет ничего полезного, кроме разве что плохого вина.

Я обшарил карманы ещё одного бандита, но ничего не нашёл. Его кольчуга проржавела и даже не стоила того, чтобы её срывать и продавать потом. Я встал и присоединился к Армену, который также ничего не нашёл на двух других, которые издали казались мне гораздо более многообещающими.

Я кивнул в сторону телеги, и эльф пошёл со мной обратно тем путем, которым мы пришли.

— Кстати, я должен спросить, — сказал Армен. — Клан Ву Тан?

Я рассмеялся, заново вспоминая ту реплику, которую сказал бандитам. Наверное, я слишком был навеселе. В других ситуация так лучше не поступать.

— Я представил нас так, потому что с Кланом Ву Тан не стоит... — начал я.

Армен бросил на меня странный взгляд, и я на секунду замолчал.

— Что? — спросила по рации Джули. — Не стоит, что?

— Неважно, — хохотнул я. — Тут долго объяснять.

Как и множество других вещей.

---

1) Миссия ООН по Наблюдению в Сирии и Ираке

Вернуться к тексту

2) Шутка из скетча Монти Пайтона: https://youtu.be/Ruln4Tg4nOM?t=38

Вернуться к тексту

Для тех, кто не в курсе: Переправа Гетрана — это деревня, которая находится примерно в тридцати или сорока милях к югу от Халамширала, если двигаться по дороге, идущей от Эмприз-дю-Лион до самого Великого леса, долийцами называемого Изумрудными могилами. Она расположена на западном берегу одной из многих притоков, которые в конечном итоге сходятся в одну реку, текущую мимо зимней столицы в море; как раз после этой деревни могут ходить корабли. Я помню, как был поражен богатством такой маленькой деревни, когда мы в неё только заехали. Она буквально бурлила жизнью: повозки и лодки подкатывали к верфи, где уже ждали грузовые корабли, готовые везти минералы и сельскохозяйственные товары на север, в города. Таверн вокруг было не сосчитать, и я мог лишь предполагать, что за ними расположены публичные дома, лавки бондарей, кузни и, что важнее, конюшни. Я сказал об этом Джули, спросив, все ли деревни в Орлее так процветают. Она насмешливо фыркнула:

— Эта деревня богата за счёт тех, кто живет вверх по реке, — сказала Джули. — Здесь не берут пошлину, поэтому аристократы Халамширала могут брать всё по сниженной цене.

Позже это будет иметь довольно разрушительные последствия для всей деревни, оставшейся верной императрице Селине во время надвигающейся войны. Увы, я не мог этого предсказать и тогда отнёс её фразу к типичной региональной вражде и зависти. Я не мог винить за это Джули: налоги, произвольно наложенные на одну часть страны и снятые с другой, всегда вызывают негодование. Особенно у тех, кто никак не может на эти налоги повлиять. Имперский двор на севере действительно вёл себя, как пиявка, высасывая кровь из земли и тех, кто на ней проживал.

Я наблюдал за деревенской суетой, пока не осознал, что прохожие пялятся на меня. На меня, не на Тэм или Армена, которые должны были привлечь больше внимания. Я быстро понял тому причину и снял шлем. Должно быть, я выглядел весьма странно для тех, кто никогда не видел огнестрельного оружия, пуленепробиваемой брони или даже пустынного камуфляжа. Теперь, конечно, этим никого не удивишь, но тогда большинство только диву давались. Я на ходу прикрепил шлем к бедру и вновь надел голубой берет. Люди вновь повернули ко мне головы, не смея ничего сделать — лишь глазеть.

— Да что с ними не так? — спросил я, когда мы подошли к кварталу, где располагались конюшни.

— Думаю, они приняли тебя за дворянина на службе Короны, — предположил Армен. — Синий и золотой — королевские цвета Орлея. Твоя шапка с золотой застёжкой и твоя осанка наводят на мысль, что ты — важная персона.

Я весело фыркнул. Сначала бросают в тюрьму, как отступника и убийцу, теперь обходят стороной, как дворянина. Определились бы уже. Тут мне вспомнилась одна важная деталь.

— Но на мне же нет маски, — сказал я. — Почему меня не принимают за простолюдина?

— В такую-то погоду? — улыбнулась Джули. — В это время дня даже дворяне снимают маски, а не то они задохнутся.

— Я в принципе не понимаю, зачем они их носят, — сказала Тэм.

— Всё довольно запутанно, — ответила Джули. — Но такова традиция.

— Как люди ухаживают друг за другом, не зная, как они выглядят под масками? — продолжила Тэм.

— В узком кругу маски снимают, — ответила Джули. — Особенно дома, в обществе друзей или знатных знакомых. Лица скрывают по большей части от простолюдинов.

— Как странно, — пробормотал я. Тэм кивнула, а остальные промолчали. Вряд ли мы бы смогли изменить их мнение по этому вопросу. По крайней мере, пока.

Мы прибыли к, вероятно, конюшне — самой крупной на этом конце города. Было решено, что пойдём туда только мы с Джули, а остальные вместе с телегой отправятся искать, где бы поесть и выпить. Придав себе вид самых щедрых покупателей, мы зашли внутрь.

Внутри мы застали множество помощников конюхов самых разных возрастов — от малолетних детей до совсем взрослых подростков — но все они терялись на фоне главного конюшего. Я предположил, что мясо он ест куда чаще и больше остальных. Да ещё и конского. У него были густые седые волосы, покрывающие всю макушку, но редкая борода и усы, какие бывают, если где-то месяц не бриться. Помимо этого, его одежда выглядела лучше, чем у большинства местных крестьян. Он выглядел занятым человеком, который любит раздавать приказы. Я задался вопросом, гаркнет ли он и на нас.

Когда мы с Джули подошли к нему, он добрую минуту окидывал меня взглядом, прежде чем спросил:

— Слуги Короны теперь и в палящую жару ходят? — спросил он, совершая ту же ошибку, что и люди на улице. Подавив смешок, я постарался сохранить серьёзное лицо.

— У человека без запасных лошадей выбора нет, — ответил я, не подтверждая и не отрицая, что я дворянин. — Я пришёл их купить.

— Что ж, место вы выбрали, что надо, — сказал он, шлёпнув отдыхающую девушку по голове и погнав её работать. — Возможно, готовы рысаки будут не сразу, но к концу дня вы их точно получите.

Я нахмурился. Каждый потерянный час сокращал расстояние между нами и храмовниками или имперской стражей. Но спорами я бы вряд ли ускорил дело, поэтому я просто согласно кивнул. Мужчина явно заметил моё неудовольствие, но оценил вежливую сдержанность и жестом пригласил нас к столу.

— Что именно вам нужно? — спросил он, садясь на стул и пододвигая к себе кусок пергамента. Я повернулся к Джули — сам я ни капли в лошадях не разбирался.

— Две вьючных лошади и приличное седло для той, что у нас уже есть, — с милой улыбкой заявила она.

Конюший глянул на меня, и его лицо слегка смягчилось.

— Вы разрешаете слугам отвечать за вас? — спросил он, с ухмылкой откидываясь на спинку стула.

Я до сих пор вспоминаю, каким убийственным взглядом его наградила Джули. К счастью, я быстро сообразил, как ответить так, чтобы она не бросилась к телеге за топором, чтобы поделить конюшего надвое.

— Она — моя дама, — ответил я с не менее нахальной ухмылкой, — мне нравятся практичные люди.

Я видел, что ответ устроил обоих. Вот так и играют людьми. Определяют, что они из себя представляют, а потом по возможности потакают их ожиданиям. Но тут важно не перегнуть палку. Конюший вновь посмотрел на Джули, которая немного расслабилась после моего замечания. Взгляд у него, конечно, был не такой уж вежливый, и когда я собирался было на это указать, он повернулся ко мне.

— Грудастые, поди, тоже, — с немалым цинизмом ответил он. — Практичность — это здорово, но вы, смотрю, на компромисс не шли...

— Я прямо здесь стою, — вмешалась Джули, скрещивая руки. — Хотите продолжить этот разговор? — это был не вопрос.

У главного конюшего дёрнулись брови. Он явно не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но и он сам не имел права на подобные замечания, так что я решил вмешаться, пока он не потерял голову. В прямом и переносном смысле.

— Нет, не думаю, — сказал я, прежде чем он успел подписать себе смертный приговор. — Вы можете нам помочь, господин хороший?

— Да, у меня в достатке вьючных, — ответил он. — Седла какие предпочитаете? У меня сынок — кожевник, так что кожей мы прямо здесь и занимаемся.

— Было бы неплохо купить удобное, но не настолько шикарное, чтобы на него позарились воры, — сердито сказала Джули.

— Что ж вы, каждую монету считаете? — пожаловался мне конюший. — Мне же тоже на что-то жить надо! — сказал он, явно пытаясь поставить в неловкое положение якобы богатого человека и воззвать к моему несуществующему положению, которое, как известно, обязывает. Впрочем, скупиться тоже не было никакого смысла. Скупой платит дважды, как говорят.

— Как я и сказал, она весьма практична, — ответил я. — Если что, я готов купить двух ваших лучших вьючных лошадей.

Конюший заворчал под нос и кивнул. Он начал писать, указывая товары и цены непонятными мне символами. Через пару минут хмыканий и мыканий он протянул мне договор. Я передал пергамент Джули, как единственной из нас двоих понимающей в коневодстве. Она поморщилась и склонила голову набок, как любила делать, когда думала. Когда она выпрямилась, она вновь улыбалась.

— А я-то на вас пеняла, — сказала Джули. — Всё подходит идеально.

— Что ж, не могу не угодить хорошенькой леди, — пошутил конюший. — Даже если они лезут в разговор.

— Приятно слышать, — сухо ответила Джули.

— Тогда распишитесь, — сказал мне конюший и протянул разноцветное перо. Я изогнул бровь, подумывая, не доверить ли эту честь Джули, но быстро осознал, как странно это будет выглядеть. Как-никак, предполагалось, что плачу я.

Взяв нарочито огромное перо, я написал неразборчивым курсивом первое, как мне казалось, похожее на орлесианское имя, пришедшее мне в голову: Наполеон Бонапарт. Конюший забрал пергамент, подул на него, чтобы высушить чернила, а потом посмотрел на меня.

— Прошу прощения, что не представился, — сказал он, глянув на подпись. — Я — Пьетр де Селль.

Я на секунду запаниковал. Я и не заметил, что мы не поздоровались. В итоге я решил, дабы не вызывать подозрений, соврать самое очевидное:

— Наполеон Бонапарт, слуга на военной службе у нашей славной Императрицы, — ответил я. «Бесславно некомпетентной» было бы точнее. Говорить такое я, разумеется, не стал.

— Бонапарт... Какая-то антиванская фамилия, а по лицу вы ферелденец, — заметил конюший, почёсывая голову. — Как ферелденец с антиванской фамилией стал орлесианским дворянином?

Его вопросы действовали мне на нервы — вернее, мои нервы начали брать надо мной верх. Я предпочёл его припугнуть.

— Мой дед неплохо женился, — сказал я, наклоняясь над столом и нависая над ним. — А вы, я смотрю, любопытный?

Он никак не выдал своего страха — разве что едва заметно распахнул глаза. Он явно пожалел, что задал этот вопрос, но всё равно владел ситуацией. Он мог напасть на нас, позвать стражу или сдаться. Не зная, какой вариант он выберет, я не сводил с него взгляда. Моя рука потянулась к кобуре ручной пушки, готовясь стрелять, если потребуется. Стоило мне подумать, что он сейчас сломается, как Джули откашлялась, привлекая наше внимание. Мы оба разорвали зрительный контакт.

— Договор подписан, мсье де Селль, — сказала она. — Мы вернёмся через несколько часов за нашей собственностью.

— Благодарю, мадам, — быстро ответил он, хватаясь за протянутую ей соломинку. — Надеюсь, вы ещё обратитесь ко мне.

Ага, мечтай, любопытный ты придурок.

Я вновь встал, забрал договор и пошёл прочь, и Джули отправилась следом. Я скрутил пергамент и засунул его в боковой карман рюкзака, чтобы не повредить по дороге. Стоило нам переступить порог конюшни, как моя спутница, что удивительно, разразилась смехом.

— Что такое? — спросил я.

— Теперь я твоя дама? — сказала она, беря меня под руку. — Тогда начинай одевать меня в дорогие шелка. У меня высокие запросы.

Я шутливо фыркнул.

— Лучше давай найдём Тэм и Армена, — сказал я. — Я побаиваюсь оставлять их одних.

— В этом я с тобой соглашусь, — сказала она.

_______________________

Кунари и мага мы нашли в таверне под открытым небом, бывшей у реки, притом в баре с деревянной крышей, но без стен. Местечко это было скромное, судя по всему, для рабочих порта и кузнецов, где те могли отдохнуть после работы. На дворе стояло раннее утро, поэтому таверна в основном пустела — обеденный перерыв уже давно прошёл. Я ничуть не брезговал такими заведениями, вот только такая таверна могла скомпрометировать моё дворянское прикрытие, просто зайди я туда. Не то чтобы я специально намеревался притворяться аристократом, но, по всей видимости, это был неизбежно. Наша пара попутчиков сидела за столом, с которого хорошо просматривалась телега; они вдвоём сидели лицом к той, попутно следя, чтобы никто не наложил на телегу руки.

Хотя не то чтобы они заметили бы, произойди это, потому как что Тэм, что Армен стучали деревянными кувшинами и распивали их содержимое, когда перед ними стояла тарелка с чёрствым хлебом и сыром. Я всё никак не мог взять в толк, что же они думают друг о друге. В один момент они вот так весело делили трапезу и пили вместе, а в другой — ссорились из-за всякой чепухи. Мы с Джули присели рядом, и нас громко приветствовали.

— А мы только вас и ждём! — проголосил Армен. — Ну что, получилось?

— Да, ещё и по хорошей цене, — радостно прощебетала Джули. — Что сегодня в меню?

— Хлеб немного чёрств, но сыр и эль — моё почтение, — ответил Армен, — но это не самое лучшее, чем это заведеньице может похвастаться.

— О? И что же это? — спросил я, приподняв бровь.

Как раз в этот момент подошла официантка с ещё одной тарелкой полной еды и двумя кружками. Она была эльфийкой, причём очень красивой. Светлые волосы, что завязаны в хвост, не слишком высокая, с радостным видом за работой. Мне сложно было угадать точный возраст, но она явно была ненамного моложе самого мага. Я застонал, когда Армен по-идиотски улыбнулся девушке, одновременно взяв её за руку и поблагодарив. К моему невероятному шоку, это сработало. Маг явно тоже приглянулся эльфийке, та вела себя аналогично Армену. Разумеется, никакого посоха с ним не было.

— Ещё что-нибудь желаете? — спросила она, держа в руках свой поднос.

— Нет, спасибо, — улыбнулся ей Армен. — Когда мне что-нибудь понадобиться, я найду тебя.

Клянусь богом, этот парень подмигнул ей. Официантка кивнула, а затем, развернувшись на месте, побрела обратно за барную стойку. Армен глядел ей вслед, и, стоит признать, вид и вправду стоил того. Джули заметила это и шутливо хлопнула меня по плечу, на что я усмехнулся ей.

— Приятно видеть, что голова твоя забита не только серьёзными делами, — сказал я, обращаясь к Армену. — Я на миг подумал, что твой флирт — это просто прикрытие для твоей мятежной деятельности.

— Он такой с самого прихода сюда, — сказала Тэм, подняв кружку, чтобы отпить. — Это очень забавно. Она побежит визжать, когда узнает, что ты маг?

— Она не узнает, — ответил Армен, а потом неслабо отхлебнул эля.

— Знаешь... — сказал я эльфу. — У нас есть ещё пара часов в запасе.

Армен на мгновение задумался, а потом медленно поднялся из-за стола. Он поправил мантию, достал из рукава небольшой кинжал и положил его на стол. Я какое-то время смущённо уставился на оружие и его владельца.

— Ты прав, — сказал эльф. — В любое время могут нагрянуть храмовники и убить меня. Пришло время жить. Я теперь свободен.

Я был только и рад подбодрить парня, когда он отправился поболтать со своей новой знакомой. Та оживилась, когда Армен подошёл, и они сели за разговором на высокие табуреты. Других посетителей не было, так что времени свободного у них было много. Я посмотрел на них и одобрительно поднял кружку. Именно за такое отношение к жизни я его и полюбил. Он умел правильно использовать оставленное ему время.

— Он, кстати, назвался учёным, доверенным лицом дворянина, — сказала Тэм. — Чтобы объяснить мантию.

— Та же фигня произошла в конюшне, — сказал я. — Неужто правда так просто сойти за дворянина?

— Ну, а ты подумай, — сказала Джули. — В чём разница между дворянином и простолюдином? В их одежде и как они себя ведут. Твоя одежда странная, да, но любому понятно, что она намного дороже шмоток крестьянина. И ты совсем не создаёшь впечатление простолюдина. Ты ходишь уверенно и прямо, а также говоришь открыто, не звуча так, будто дерзишь.

— Я хожу так из-за военной подготовки, — возразил я. — Я не аристократ.

— Это неважно, — сказала Тэм. — Эти люди не встречали раньше никого похожего на тебя. Они будут заблуждаться.

После этого я уступил логике дам. Это было правдой. Моя родина, где я родился и вырос, где я научился всему, что знаю и как вести себя, была чужим миром для этих людей. Мои бывшие земляки показались бы им высокомерными, если не самоуверенными, не только из-за наших достижений, но и из-за нашей культуры. Мы так долго знали свободу, что не можем представить себе жизнь без неё. С людьми же, что окружали меня в тот день, всё было наоборот. Они не знали ничего, кроме несгибаемой тирании. Мне нечего было сказать им, если они сочли меня за аристократа всего лишь из-за того, что я считаю себя свободным.

По крайней мере, сейчас.

Дальше, мы — в самые жаркие и душные часы дня — наслаждались едой и выпивкой, просто отдыхая и попутно наблюдая за активностью городишки. Это вносило какое-то спокойствие — притворяться, что за тобой нет погони и что тебя не забросило в другой мир. Где-то через час Армен исчез в кладовке вместе с официанткой, над чем мы долго и хорошо посмеивались. Вскоре мы расправились с обедом, сокрушаясь о недоступности официантки из-за нашего друга.

Как раз в тот момент, когда у меня возникло искушение подойти к двери кладовой, чтобы достать оттуда за шкирку потенциальных любовничков, поскольку приближалось время идти за нашими новыми лошадьми, неприятности решили проявить себя самым неожиданным образом.

Перед нами остановился проходивший мимо мужчина с перекинутым через плечо луком. Он был ни стар, ни молод, среднего телосложения, разве что выглядел чуть более упитанным, чем большинство. Он явно был каким-то охотником, так как через плечо у него висела связка мёртвых нагов, а к бедру были привязаны пустые ловушки. Сперва он прошёл мимо нас, едва удостоив нас взглядом и будучи настолько неприметным, что я едва заметил его присутствие. Вот только потом он сделал пару шагов обратно, наклонил голову и уставился на меня, будто я какое-то цирковое зверьё. Я прищурился на мужчину; хотя к этому моменту я привык вниманию к своей персоне, мне всё равно не нравились такие пристальные гляделки.

Мои спутницы быстро заметили этого мужчину, и мы все уставились на него с враждебным удивлением. Он не обращал внимания на девушек, всё его внимание было приковано ко мне. Это, мягко говоря, настораживало.

— Какая-то проблема? — спросила Джули.

— Ты... — охотник указал на меня, на его лице был написан шок. — Ты убил дракона!

И тут до меня дошло, кто он такой. Я слышал, как в благородном суде упоминался охотник, который наблюдал за событиями дня из леса. Человек, которого поймали Золотушка и его ублюдочные прихвостни. Никогда в своих самых смелых мечтах я не представлял, что пересекусь с ним. Я почувствовал, как моё лицо скривилось от гнева. Я нашёл лживую крысу. У меня проскользнула мысль пристрелить его на месте, пока тот дрожал от волнения или шока, но я знал, что это плохая идея. Это было бы слишком громко и сорвало бы моё прикрытие. Кроме того, я хотел немного перетереть с ним.

— Ты должен быть в тюрьме! — продолжал охотник. — Почему ты здесь?!

Тот сделал шаг назад. Я сразу понял, что он собирается бежать. Понял это не я один. Мы все трое медленно встали, готовые кинуться на мужика. К несчастью, он был быстрее. Он бросился бежать быстрее, прежде чем мы успели среагировать, люди на улице удобно расступилась, когда мужик крикнул, чтобы они убирались с дороги. К счастью для нас, он не стал пытаться проскользнуть по каким-то боковым улочкам, а побежал по прямой вдоль порта. У меня свело живот, когда я понял, что он натравит весь гарнизон на нас.

— Тэм, — сказал я, окликая единственного присутствующего человека, который мог остановить крикуна на таком расстоянии. Причём тихо и быстро.

Кунари быстро выхватила лук и наложила стрелу. Та со свистом сорвалась и полетела прямо в грёбаного крысёныша. Стрела попала ему в левую часть спины, чёрно оперённое древко теперь торчало у него из кожи. Охотник навернулся и упал, обнаружив, что стрела прошла через него насквозь, а колючее острие торчало из его груди.

На улице стало смертельно тихо, все взгляды обратились к нам. Мне было всё равно. Мне нужно было поговорить с говорливым.

— Дело Короны! — крикнул я, указывая на свой берет. — Тут не на что смотреть, проходите мимо или встретьтесь с суровыми последствиями!

Люди быстро отвели глаза в сторону, когда Тэм принялась накладывать очередную стрелу, а Джули — доставать из телеги свой топор. Я не удивился, что моя демонстрация сработала, потому как был уверен в распространении слуха о появлении дворянина в городе — однако, меня удивило, как быстро всё вернулось на круги своя. Наверное, это инстинкт простого люда перед лицом имперского офицера. Я попросил двух дам остаться у телеги, а сам побежал к охотнику.

Нашёл его я ещё живым, хотя долго он таким не останется. Я слегка поигрался с воткнутой в него стрелой, и тот вскрикнул от боли. Просто чтобы сразу стало понятно, кто в каком положении находится.

— Зачем ты напиздел? — прорычал я, когда проходившие мимо уставились на нас. — На кой хер тебе нужно было это делать, уёбок ты сраный?

— П-почему ты всё ещё жив? — простонал он.

Я пнул его для верности, и пробитый стрелой мужчина от боли сложился пополам, слегка перекатившись. Он открыл свою кожаную сумку. Я быстро схватил ту и нашёл то, что и предполагал. Зубы дракона, которые, если верить речам моих похитителей, стоили целое состояние. Он продал меня Золотушке, и этот дворянский мудила рассчитывал получить благосклонность двора за свои хлопоты. То немногое, что я испытывал к человеку передо мной, исчезло в одно мгновение, но моё настроение значительно улучшилось от того, что я получил назад то, что у меня отняли.

— Так, так, так. Вы только гляньте, — угрожающе произнёс я. — Только ещё момент.

Я схватил стрелу в его спине и грубо вырвал ту, сделав и без того отвратную рану ещё хуже. Чёрная стрела лежала между моими пальцами, когда охотник начал увядать на глазах. Я упёрся всем весом в его колено своим сапогом, чтобы снова привлечь его внимание.

— Это за то, что пытался продать меня, как какую-то свинью, — прошипел я. — Надеюсь, в следующей жизни до тебя дойдёт, что всё имеет свойство возвращаться стократно.

Я убрал с него ногу и пошёл обратно к телеге, зеваки снова разошлись кто куда, стараясь избегать моего взгляда. Мои опасения, что на меня кинется разъярённая толпа или отряд гарнизона, пока не оправдались, но я не собирался здесь задерживаться. Джули с Тэм тоже явно были готовы покинуть город, обе настороженно следили за проходящими мимо людьми.

— Давайте сваливать, а? — предложила Джули. — Мы и так привлекли слишком много внимания.

— Согласен, — сказал я. — Идём за нашим любовничком, а потом заберём наших лошадей.

Армен вышел из кладовой таверны у берега реки с очень довольной физиономией, двумя бочонками эля под мышками и слегка растрёпанной одеждой. После этого оттуда вышла смущенная и разрумянившаяся официантка; она слегка поклонилась мне и скрылась за стойкой. Опять же, из предположения, что я дворянин, хотя в данном случае я намеренно придерживался маленькой лжи. Я помахал эльфийке, а затем пальцем подозвал нашего мага.

— Проблемы? — спросил Армен, как будто эта перспектива для него абсолютно ничего не значила. С таким же успехом он мог бы просто поднять табличку с надписью «Похер, был секс» большими буквами. Если бы не несомненно вкусный эль, я бы ему вмазал. Только полушутя, но всё же так, чтобы он прочувствовал.

— Можно и так сказать, — тихо произнесла Тэм, готовясь в любой момент вытащить лук. Напасть на нас никто не пытался, но она никогда не была из тех, кто пустит всё на волю случая.

— Мы столкнулись с человеком из прошлого, — объяснила Джули. — Он узнал Сэма, попытался сбежать. Тэм застрелила его.

— Тогда почему на нас со всех сторон не кидаются местные? — спросил Армен. — Даже я знаю, что убийство кого-то на улице, как правило, не приветствуется, и не важно, маг это или нет.

Теперь эльф наконец-то начал выискивать вокруг людей, готовых напасть на нас. Я выдохнул, испытывая облегчение хотя бы от того, что он отбросил все шутки и начал вести себя серьёзно.

— Я успел крикнуть, что это дело Короны; купило нам немного времени, — сказал я, — однако сомневаюсь, что много, поэтому быстро руки в ноги, пока кому-нибудь не взбрело в голову повздорить с нами.

— Почему-то мне кажется, что им такое в голову не придёт, — со смешком сказал Армен, кивая на нас, словно это отвечало на все вопросы. — Но я тебя понял. Пойдёмте, заберём лошадей.

— Нет, оставайся у телеги, — твердо заявил я. — Ты пока единственный, с кем они не сталкивались. Если нас схватят и мы не вернёмся, тебе нужно будет спрятать телегу где-нибудь и вызволить нас.

Я не был уверен, можно ли ему доверять и что, появись реально такая возможность, он не заберёт весь огнестрел и не повезёт его прямиком восставшим, но особого выбора у меня не было. Кто-то должен был охранять технологии иного мира, и брать Армена в конюшню не казалось хорошей идеей. Маг, по крайней мере, принял команду без проволочек. Вероятно, потому, что он мог в этом случае продолжить общение с той официанткой.

Тэм расстегнула путы с нашей лошади, чёрного скакуна, которого я назвал Фрицем. Он был боевым конём, это было очевидно даже моему нетренированному глазу. Что касается того, почему он тащил телегу, мне ещё предстояло спросить об этом Армена. Позже он ответит на этот вопрос со свойственным ему сдержанным юморком, отказавшись при этом вставить хоть какое-нибудь слово, связанное с деятельностью его восстания.

Как бы то ни было, прекрасная кунари повела вперёд не менее прекрасного жеребца, то и дело оглядываясь вместе с ним, пока мы с Джули в кои-то веки не отсвечивали, следуя силком. Хотя это вряд ли можно счесть подвигом, ведь рядом шла невероятно высокая женщина с витыми рогами на голове и с практически обнажённым торсом. Многие мужчины оглядывались на неё, хотя вскоре, как правило, снова отворачивались и шли своей дорогой, когда наконец-то замечали лук да кинжал. Слухи уже начали распространяться.

Благодаря удачному отвлечению, мы быстро добрались до конюшни, найдя её в том же состоянии оживлённой работы, в котором та была, когда мы только приехали. Вокруг бродили конюхи; одни чистили пол щётками, другие — носились с вёдрами корма. Конюший сидел там же, где мы его оставили — писал что-то за своим столом под крышей конюшни в дальнем конце. Выглядел он немного выдохшимся, что меня ничуть не удивило, учитывая все те недавние крики. Мы непринуждённо подошли к нему, и Тэм отошла в сторону, оставив переговоры нам.

Месье де Селль не сразу заметил нас, яростно чертя пером на листе пергамента, стопка которых лежала недалеко от него вместе с кружкой. Не поведя лицом, он поднял взгляд, а потом, всего на мгновение, перевёл его обратно на бумаги. Он быстро узнал нас.

— Ах, сир Бонапарт, — сказал конюший. — Вы как раз вовремя.

— Решил не задерживаться, — сказал я. — Ни к чему лишний раз загромождать ваши конюшни моей новой собственностью.

Как и ни к чему задерживаться и попадаться на глаза властям. А то и похуже.

— Я ценю вашу учтивость, — ответил конюший. — Это ваша лошадь?

— Да, — ответила Тэм за меня.

Я вздрогнул, когда внимание конюшего переключилось на кунари. Впившись в неё глазами, он подмечал каждую её деталь. Вскоре конюший повернулся ко мне, покачав головой, как будто знал, что я за человек, и был этим удручён. То была не последняя подобная догадка о моих отношениях с Тэм, которая развивалась вместе с этими же отношениями. Меня по сей день преследует вал критики от тех, кто не принимает или не хочет принять. Стоит сказать, то, что за такие разговорчики я не отвешиваю образного пендаля, часто играло мне на руку.

— Это Тэм, мой личный телохранитель, — сказал я, решив, что наёмник будет слишком безличным титулом для моей новой подруги. Хотя наёмники мне в любом случае никогда не нравились.

К сожалению, мой выбор слов только усугубил впечатление конюшего о Тэм как о шлюхе, стоящей ниже Джули, будто та какая-то экзотическая игрушка.

— Кунари, понятно. Держу пари, она очень личная, — хмыкнул он. — Телохранители часто одеваются, как дамы публичного дома? А их оружие — часть фетиша?

Имей я такую возможность, я бы простонал. Ирония в том, что я разделяю его отвращение к типу мужчин, которые расхаживают с купленными женщинами. Не будь его предположение настолько ошибочным, мы, вероятно, могли бы обойтись с ним гораздо дружелюбнее. Но вместо этого произошло неизбежное.

Кривой кинжал Тэм выскочил из ножен почти по собственной воле, когда кунари шагнула вперёд, чтобы доказать, что это не просто орудие моего праздного развлечения. Ощутив пятой точкой грядущую мокруху, я быстро оказался перед ней, в двух шагах от стола. Я перехватил её внимание на жертве и слегка положил руку на её правое предплечье, в дюйме от лезвия. Её фиалковые глаза смягчились, и, к моему облегчению, кинжал вернулся на своё место на её бедре. Было видно, что она едва сдерживалась, поэтому я повернулся, чтобы разобраться с первопричиной.

— Ты уже дважды оскорбил близких мне людей, — сказал я конюшему. — Если тебе покажется забавным сделать это в третий раз, я вышвырну тебя на улицу и заставлю ответить за свои слова.

Прозвучало так, как сказал бы дворянин в подобной ситуации, или как я думал, что тот сказал бы. Должен признать, мне пришлись по душе мои слова. Мне не часто доводилось вот так защищать честь прекрасных дам, хотя, по правде говоря, они могли бы и сами защитить собственную честь со всей смертоносностью. Однако, натравлять их на конюшего не вписывалось в рамки «не отсвечивать».

К несчастью, наша уловка была раскрыта, а моё удовольствие мгновенно исчезло.

— Всё ещё изображаешь из себя дворянина, — сказал де Селль лукавым тоном. — Быть может, мне стоит позвать судью. У нас тут обычно людей, выдающих себя за дворян, потрошат. После того представления, что вы учинили на главной улице, думается мне, что вам стоит быть осторожнее с тем, кому вы угрожаете.

Моё сердце тут же пропустило удар от шока. Стоило понимать, что у него повсюду есть глаза. В конце концов, у него не было недостатка в ручной силе, снующей по своим делами, и потому было логично, что его влияние распространяется за пределы конюшенного двора. Пока я стоял там в оцепенении и размышлял, что делать дальше, взвешивая все варианты, одна из моих спутниц уже приняла решение. Джули отстегнула топор, который она взяла с трупа вождя бандитов, и оперлась на навершие.

— И как же ты, поделись со мной, доложишь судье без своей головушки? — прошипела она. — Как они схватят нас без своих ручек и ножек?

Эта женщина твёрдо решила никогда больше не видеть тюремной камеры, а с такой решимостью, полагаю, говорить вам, что она никогда и не видела её, наверное, излишне. Имелось одно причудливое исключение, но оно, скорее, связано с одной глупостью, приведшей к распятию тевинтерского магистра.

Как бы то ни было, в воздухе повисло тревожное напряжение. В отличие от охотника на улице, от убийства видного торговца нельзя бы отмахнуться одним только упоминанием Короны. Конюший также это прекрасно понимал.

— И как же вы сбежите, когда за вами будет гнаться половина долского гарнизона? — спросил он. — Где вы спрячетесь?

— Кто сказал, что нам нужно прятаться? — сказала Тэм, на её личике наконец-то появилась её характерная обещающая смерть улыбка. — Здесь преимущество у нас.

Её кинжал вновь был обнажён, но держали его незатейливо, словно Тэм собиралась разделать животное для вертела, а не убить человека в драке. Очевидно, она имела в виду моё оружие, однако её жертве это было невдомёк.

— Знал ведь, что с тобой что-то нечистое, — продолжал де Селль, обращаясь ко мне. — Сама одёжка твоя странна, а твои манеры к любовнице... Я наблюдал, и ты не разочаровал. Отдал предпочтение крестьянской таверне, едва ли пригодной для коня? Убил человека на улице? Обставил всё это делом Короны... Награда за твою тушу будет щедрой.

Я не купился на его браваду. Он считал себя умным, но понятия не имел, с чем имеет дело.

— Последний человек, который думал, что продать меня за деньги — хорошая идея, лежит хладным трупом в сточной канаве менее чем в четырех кварталах отсюда, — ответил я. — Возможно, будет лучше, если мы уладим наши дела и никогда больше не будем говорить об этом.

Не уверен, понял ли он, что такое квартал, и я даже помню, что тогда сомневался в этом, но конюший не обратил внимание. Странно, как вы изволите думать, находясь под давлением.

— Какой мне прок от такого хода событий? — спросил де Селль. — Не думайте, что будет так легко убить меня до прибытия стражи.

В этом была доля правды, но я обнаружил в ней дыры. Одна была той же, что и у того охотника. Другая же, на что этот мужичок был не способен.

— Как насчёт удовлетворения от честной сделки? — сказал я. — И если ты думаешь, что я попытаюсь убить тебя до прибытия стражи, то ты сильно ошибаешься. Нет, мне кажется, что каждая животинка и каждый конюх, до которых я доберусь, принесут больше результатов. Возможно, я просто сожгу твои драгоценные конюшни. Здесь должно быть что-то или кто-то, о ком ты заботишься больше, чем о золоте или себе самом.

Гордыня и жадность — два смертных греха, не щадящие тех, кто ими одержим. И их так легко использовать. Их демонические воплощения тоже те сукины дети, даже для человека с моими возможностями. Лицо конюшего сразу же вытянулось. Он понял, что я его раскусил. Либо вознаграждение за мою голову не покроет весь его уничтоженный бизнес, либо у него в этом месте ходил не один кровный родственник.

Я ставил сразу на два варианта, или, скорее, на мой блеф. Я от слова совсем не собирался убивать невинных или подвергать их опасности, учиняя поджёг. Кроме того, это противоречило моей клятве защищать закон, я всё-таки не убийца. Я мог бы, конечно, пристрелить несколько лошадей, дойди до этого, и мне ничего не стоило застрелить судью, слугу прогнившего государства, которое у меня было много причин презирать. Де Селль и его люди не входили в список, кого можно убить, если только он сам не нападёт, но ему и не нужно было этого знать. Конюший встал и подозвал к себе подчинённого, не переставая прожигать меня взглядом, пока тот не подошёл.

— Приведи во двор двух вьючных, которых мы приготовили, сир Бонапарт готов их забрать, — сказал конюший прибывшему мальчонку. — Быстро!

По-видимому, он тоже блефовал или хотел выдать свои угрозы за блеф, чтобы сберечь свои средства к существованию. Малец побежал делать то, что ему сказали, а его начальник повернулся и схватил одно из многочисленных сёдел на другом столе. Он грубо бросил его на стол перед нами. Тэм забрала его и надела на спину Фрица.

— Твоя плата, — сказала Джули, одной рукой положив на стол несколько золотых и серебряных монет, а другой — закинув топор на плечо.

Денежек было немного больше, чем мы договаривались, но не сложно было уловить намёк. Де Селль, казалось, немного приободрился, когда понял, что оплата вышла несколько завышенной, и понятливо кивнул.

— Мне жаль, что мы не поладили, — сказал я, более или менее искренне. — Но, клянусь, если кто-то придёт по мою душу, ты пожалеешь об этом. Не умничай, я умнее. Наслаждайся бонусом.

Всегда полезно добавить угрозу кнута, когда вручаешь пряник, что я понял задолго до появления в Тедасе. Лицо конюшего, как и раньше, оставалось невозмутимым, даже глаза не выдавали его истинных чувств по этому вопросу. Я истолковал это как непокорность, но вскоре меня в этом разубедили.

Подчиненный де Селля вывел во двор за поводья двух вьючных коричневых лошадей, которые были практически идентичны друг другу. К обеим прилагались мешки с кормом и ремни для крепления к телеге, всё как и было оговорено. Джули приняла лошадей, слегка погладив обоих по мордашкам, что, похоже, им понравилось. Мы с конюшим наблюдали за этим, Джули же, не обращая на нас никакого внимания, повела лошадей к выходу.

— С виду им по силам тягать поклажу в два раза больше, чем они собираются, — сказал я, признавая, что этот человек, по крайней мере, хорошо выполняют свою работу.

— Я делаю то, за что мне платят, — сказал он. — В отличие от вас, дворян.

— Мы вроде бы сошлись на том, что я не из дворян? — спросил я, скосив на него взгляд.

— Ты не из орлесианской знати, но ты определенно какой-то аристо, — ответил конюший, снова усаживаясь. — Сделаю догадку, что ты второй сын какого-то ферелденского дворянина, который ошивается в окрестностях Орзамара, судя по акценту.

Тогда я ещё не знал, что сокращенное от «аристократ» слово буквально означает дворянина, который собирает мужчин и женщин с предложениями покровительства ради сексуальных утех. Что, оглядываясь назад, кажется почти пророческим, если отбросить злой умысел и приставания. Джули также часто использовала это слово в качестве оскорбления, так что тут сомнений нет. Однако, я не разбирался в сленге данной страны, поэтому просто от забавы покачал головой.

— Я даже не знаю что такое этот... Ферелден, — заявил я без задней мысли.

Я тогда подумал, что это какой-то ранг, если правильно помню. С Орзамаром я правильно угадал, что это конкретное место. Никогда не был там, если задуматься. Сегодня я им очень не нравлюсь, так что, наверное, мне и не удастся заглянуть к ним. Но когда ты противостоишь кастовой херне на каждом шагу, ситуация имеет привычку накаляться.

— Как скажешь, Бонапарт, — ответил де Селль, его голос слегка понижался по мере того, как росло его сомнение. Орлей действительно очень походит на Францию. Думайте об этом утверждении что хотите.

Я был не прочь ответить на это, но Тэм решила сесть на Фрица. Боевой конь радостно забегал вокруг, оказывая любопытное воздействие на своего жокея, но интригуя меня и в ином отношении. Стрельба из лука на лошадях имеет на Земле довольно золотую репутацию — результат серии весьма успешных набегов людей с равнин, и мне стало интересно, практиковалась ли Тэм на этом поприще. Я почти не мог отвести от неё глаз. Прежде чем я успел озвучить вопрос, она позвала меня следовать за ней, и лошадь галопом понеслась через двор, чтобы присоединиться к Джули с её вьючными лошадьми.

— Прощайте, месье де Селль, — сказал я и ушёл, не дожидаясь ответа.

_______________________

Армен болтал со своей... любовницей, которая была немного подавлена. Он говорил ей о нашем отъезде, и, честно говоря, сам маг тоже выглядел в какой-то степени подавленным. Возможно, всё же правильней сказать будет уставшим. Я слегка удивился, хотя и не должен был. Армен был в бегах дольше нас, и момент, когда мы украли «его» телегу с площади в Халамширале, был лишь очередным этапом его бегства. Ясно как день, что до встречи с нами он всё своё время занимался делами Восстания. Так что, сам того не зная, я стал свидетелем его первого момента личной свободы. Мне показалось, что он провёл его с лихвой, как тогда, так и сейчас.

Разумеется, вид подъехавшей Тэм отвлёк его, да и его спутницу тоже. Кунари окликнула его.

— Пора, — сказала Тэм, отводя Фрица с дороги, чтобы Джули подвела вьючных лошадей к передней части телеги. Кунари двинулась вниз по улице, бдительно высматривая любой признак неприятностей.

Армен шагнул к официантке, чтобы дать им дорогу, и я уловил часть его слов, когда проходил мимо, чтобы помочь Джули. Это нельзя было назвать слезливым моментом, но здесь определенно имел место быть грустный тон. Её звали Циара, не очень орлесианское имя, но, по-видимому, относительно эльфийское. Армен пообещал навестить её снова, когда мы устроимся; к этому моменту мы с Джули наконец-то пристроили лошадок к телеге. Я не считал идею Армена разумной, но ничего не сказал.

Мы с Джули обменялись взглядом, когда забирались на козлы в передней части телеги. Она хотела взять девушку с нами, вот что она пыталась без слов сказать мне. Я сел спереди телеги и вздохнул, прежде чем согласиться, пожав плечами. Моя спутница улыбнулась, ещё больше растопив мою решимость. Повернувшись, где сидел, и прочистив горло, привлек внимание двух эльфов.

— Знаешь, ты ведь можешь поехать с нами, если хочешь? — сказал я, обращаясь с ухмылкой к Циаре.

Армен посмотрел на меня как на безумца, но также и с немалой долей радости. Что уже само по себе окупало стократ моё предложение. Эльфийка же немного замялась, опустила голову и неуверенно потёрла руки.

— Это будет опасно, но зато ты можешь навсегда убраться отсюда, — добавил Армен, зная что-то, чего не знал я. Всё как обычно.

— Служба аристократу может быть ничем не лучше, — сказала она Армену. — Ты... учёный. Я же, никто.

Её акцент раскрылся в полной мере, и он был... необычным. Его можно было сравнить с несколькими из моего родного мира: ирландский, уэльский, шотландский — если кто-то вдруг поймёт, и это очень удивляло, потому как те несколько слов, которые она произнесла в моём присутствии до этого, звучали нейтрально.

— Поверь, такого аристократа ты ещё не встречала, — улыбнулся Армен. — Он не заставит тебя делать что-либо против твоей воли.

Последняя фраза не была угрозой, но я воспринял её именно так. За этим определённо стояла какая-то история, о которой я не знал, но лезть в неё показалось мне неуместным. Она точно не могла быть такой же значимой по сравнению с тем, что скрывал Армен. Я никогда не спрашивал, а те маленькие детали, которые они выдали в разговоре, едва ли заслуживают упоминания.

Циара повернулась ко мне, ища подтверждения. Джули пихнула меня локтём вбок, чтобы я что-нибудь сказал. В этот момент мне пришла в голову, так сказать, чертовски хорошая идея.

— Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — сказал я, встав с телеги и отвесив эльфийке поклон. — К вашим услугам, мадам. Мы спешим, так что если вы соберётесь быстро, я буду премного благодарен.

Теперь уже бывшая официантка быстро моргнула, затем улыбнулась и побежала искать, что можно взять с собой.

Я капельку хохотнул про себя, а потом вновь уселся в телеге. Лафайет, если кому интересно, был знаменитой фигурой на Земле. Если вы читаете это, то, скорее всего, где-то поблизости найдётся книга про него. Если же нет, вы узнаете его по событиям здесь, в Тедасе.

Как вы, наверное, уже догадались, я решил полностью принять образ человека знатного происхождения. В конце концов, то была проблема, которая, как я понимал, не собиралась никуда исчезать, да и не было смысла исправлять каждого дурака, совершавшего ошибку. Лучше использовать такую роль в своих интересах. Она, конечно, потребует чуть больше изящества, чем я проявлял до сего момента, но я почти не сомневался, что справлюсь. У меня всё-таки были примеры Золотушки и Красной Маски.

Когда Циара вернулась с немалым багажом и начала забираться в телегу, вернулась Тэм верхом на Фрице.

— Кто это? — спросила кунари, чтобы спустя мгновение узнать нашу новую попутчицу. — Ах, ясно.

Я затаил дыхание, ожидая от неё возражения, но его так и не последовало. Она просто повернула лошадь и остановилась рядом со мной. Под звуки Армена и Циары, забирающихся в переднюю часть телеги поверх ящиков, кунари наклонилась, чтобы шепнуть нам с Джули.

— Впереди дворяне, с вооруженными людьми, — сказала Тэм. — Возможно, нам стоит объехать их?

Я нахмурился и уронил лицо в ладони, издав сквозь зубы недовольное шипение. Куда бы я ни пошёл, везде находились новые мерзавцы, которые вставали у меня на пути. Это начинало раздражать, а то и подбешивать. Я выпрямился и принял решение.

— Нет, мы, как будто всё нормально, пойдём напрямик, — тихо сказал я. — Нам нужно узнать, охотятся ли за нами, поэтому лучше поступим именно так.

— А если она нападут? — спросила Джули.

— Мы ответим тем же, — сказал я. — Тэм, когда будем проезжать мимо, ничего делай, даже не кидай в их сторону взгляда.

Наша всадница усмехнулась и кивнула, прекрасно зная о репутации своего народа. Я надеялся, что для всех остальных она будет выглядеть просто наёмницей. Приготовив свой огнестрел к стрельбе и водрузив его на бедра, я приготовился в любой момент выхватить его и откинуть предохранитель.

Джули щелкнула поводьями, и две лошади потянули телегу. Как мы вскоре обнаружили, наши инвестиции стоили каждой копейки, поскольку они тянули нашу утяжелённую телегу с очень неплохой скоростью, хотя и медленнее, чем до того, как мы подобрали мой тайник. Тэм шла впереди, очень эффективно расчищая путь для нашего проезда. Другие телеги и повозки уступали ей дорогу. Держу пари, мы представляли знатное зрелище, когда уезжали.

Мы проехали мимо места, где лежал охотник, за его телом ухаживала какая-то жрица. Её одеяние было белым и представляло свою владелицу начитанной, а высокий головной убор на ней простирался до затылка. Помню, я посчитал тогда уместным, что священнослужители религии, в которой спасительницей была женщина, сами были женщинами. Эта мысль быстро прошла, когда жрица заметила Тэм, а также выставленные на виду длинный лук и чёрные стрелы. Женщина собиралась было открыть рот, скорее всего, чтобы крикнуть и осудить, но в тот же момент в поле зрения появились мы. Её челюсть медленно закрылась сама собой, а глаза оставались прикованными ко мне. Я почтительно наклонил голову, и мы беспрепятственно двинулись дальше.

Примерно спустя пяток минут мы добрались до моста, который, как можно догадаться, и дал название Переправе Гетрана. Это было изящного вида сооружение, возвышающееся над рекой настолько, что плоскодонные баржи при необходимости могли проходить под ним в три стороны. Как этому мосту удавалось держаться так высоко без каких-либо поддерживающих арок или подвесных тросов, я не знаю, но глазу он был чертовски приятен. В мосте я даже углядел эльфийские нотки и оказался прав. Не в силах отвести от моста глаза, мы приближались к нему, и я проморгал громадную толпу вооруженных людей неподалёку.

Я заметил их благодаря солнечному блику, отразившемуся от маски одного из шевалье, который в тот момент садился на свою лошадь с помощью какого-то бедного дурака, стоявшего на коленях, чтобы он мог подняться. Маска шевалье была инкрустирована серебром с ободком в желто-чёрную полоску; в этой маске он явно страдал, даже несмотря на спад жары после полудня. С ним шла толпа людей в цепных шлемах синего оттенка, они были вооружены в основном мечами, но среди них мелькали деревянные арбалеты и копья. Их было по меньшей мере сорока голов, и ещё одна в маске на лошади.

Тонко эмалированное изображение идеального лица следовало сперва за Тэм, и она поступила так, как ей говорили: держалась в седле прямо, смотрела только вперёд. Как только кунари зашла на мост, шевалье посмотрел на меня, и мы оказались очень близко друг к другу. Я видел его глаза сквозь маску, и они были прищурены. Мы показались ему подозрительными, в чём его вряд ли можно винить, поскольку мы и были подозрительными. Однако, пока мы проезжали мимо, он ничего не предпринимал. Вскоре мы преодолели резкий наклон моста и исчезли с их глаз.

Я от облегчения выдохнул. Каждой фиброй своего существа я ожидал, что будет отдан приказ об атаке.

— Видать, молва о нашем побеге пока недалеко ушла, — мягко сказала Джули. — Может быть, они считают, что мы мертвы.

— Будем надеяться на это, — ответил я, — но не сильно.

_______________________

Следующие примерно четыре часа дорога была спокойна, местность почти ничем не отличалась о той, что была при подъезде к деревне. Фермы, изгороди, крестьяне и домашний скот. Всё на равнине, и мало где можно укрыться. Пока мы ехали, я тихо прочёсывал взглядом окрестности в поисках удобной позиции, но так ничего и не находил, ведя попутно простые беседы с Джули о моём мире и о том, что она прочла в книгах, которые мы забрали из вертолёта.

— Как назовём этих лошадок? — внезапно спросила Джули, меняя тему.

— Э-э? — только и произнёс я, слегка опешив. Слишком резко тема сменилась.

— Эта парочка, — сказала она, указав сперва на боевого коня, а потом на пару вьючных. — Этого ты назвал Фрицем, как мы назовём их?

Я задумался на мгновение, прислонившись спиной к передней стенке телеги и ящикам за ней, и пришёл к двум вариантам, которые посчитал подходящими.

— Ну, этот определенно везунчик, поэтому назовём его Везунчиком, — сказал я, указывая на коня слева. — Он прошёл мимо того дворянина, ничем не выдав себя, так что это явно к добру.

Джули скривилась, подумав об этом, но потом улыбнулась.

— Сойдёт, — заявила она. — А другого?

— Боб, — сказал я без промедления.

— Боб? — переспросила девушка, её акцент забавно удлинил «о». Вышло мило.

— Ага, Боб, — продолжил. — Сто пудов подходит.

— Почему? — спросила Джули.

— Ну ды-к, он выглядит как Боб, — ответил я.

Джули тихонько захихикала, а я, заложив руки назад, наслаждался шоу. Шутка тут была в том, что Боб походил на Везунчика во всех отношениях. Ещё одна из моих дурацких шуток, но Джули, по-видимому, не возражала. Напрягшаяся Тэм обернулась в седле, чтобы посмотреть на нас, а два эльфа сзади наклонились к нам над ящиком, отделяющим переднюю часть от задней. Скоро её смех утих.

— Ох, Сэм, ты такой смешной, когда пытаешься быть смешным, — сказала Джули, переводя дыхание.

— Я не пытаюсь, я смешной, — сказал я, нахмурившись.

Тэм ругнулась на своём языке и повернулась обратно.

— Иногда мне кажется, что вы вдвоем выжили из ума, — сказала кунари, поравнявшись на лошади с нами.

— Они определённо выжили, — сказал Армен, — как и ты.

Попал в точку. На мой взгляд. Не то чтобы он сам далеко ушёл, но эльфийский маг был самым уравновешенным из нас.

— Что же ты за аристократ такой? — внезапно спросила Циара. — А аристократ ли вообще?

Не-а, ничуть. Ни капельки аристократической кровушки в моих жилах, даже из иного мира. Почти ничем не отличаюсь от остальных.

— Всё запутанно, — ответил я. — Но наверняка ты уже поняла, что я не из Орлея.

— Ты звучишь как гном, — прямо заявила эльфийка. — Но ты походишь на дворянина, пока не начинаешь болтать с ними.

Циара указала на Джули и Тэм.

Ну, естественно, что я разговариваю с ними по-другому. В конце концов, мы вместе прошли через довольно-таки опасный побег из тюрьмы. Я восхищался ими обеими, хотя и в разных смыслах. Тэм, несмотря на все её причуды, на данный момент была слишком пугающей. Однако, не было никакого реального способа передать это в словах, поэтому я высказал иную мысль, вертящуюся у меня в голове.

— Мне прямо не терпится увидеть гнома, — задумчиво произнёс я. — Я буквально места себе на нахожу, когда все вокруг говорят, что я звучу как он, хотя я даже без понятия, о чём они.

— Ты ни разу не видел гнома? — спросила Циара, её замешательство только росло.

— Не-а, не видел, — сказал я.

— Ты, должно быть, и вправду издалека, — сказала она. — Насколько я слышала, они торгуют со всеми.

— Сказать "издалека" будет преуменьшением, насколько далёк мой дом, — сказал я с улыбкой. — Хотя и не страшно, я надеюсь поскорее вернуться домой.

— Мы вернёмся с ним, — добавила Тэм, для убедительности.

Недоверие кунари к Армену никуда не исчезло, это было видно. Циара кивнула с задумчивым видом и отошла в конец телеги, скрывшись с моих глаз. Армен, опёршись на ладони, откинулся к нам на перекладину, чтобы незаметно кое-что сказать нам.

— ...Ты же не собираешься рассказать ей... — начал эльф.

— Она в любом случае скоро узнает, — заявил я.

— С чего это? — спросила Джули, покосившись на меня.

— С того, что я готов поставить свою левую ногу, что тот шевалье и его маленькая армия очень скоро двинутся искать нас, — сказал я. — И я как-то сомневаюсь, что у нас получится выбраться из этой передряги без земной магии.

_______________________

Под вечер, и только под вечер, жара всё-таки соизволила спасть. Немного погодя после разговора с Арменом я приметил отличное место для ночлега. Приличного размера холм с большим количеством деревьев, который расположился сбоку от реки и дороги. По его склону даже шла тропинка, протоптанная людьми. С некоторым трудом нам всё же удалось затащить телегу на вершину. То есть, Тэм, Джули и я с большим трудом затащили телегу на вершину. Не в обиду Армену и Циаре, но они не то чтобы сильно помогали. Когда с этим было покончено, времени на отдых почти не оставалось, даже для моих новых эльфийских друзей.

— Зачем мы, ещё раз, копаем ямы? — спросила Джули, разбрасывая перед собой комья грязи при помощи инструмента для рытья траншей, который я дал ей для этой работы.

— Окопы, — поправил я, копируя её потуги.

— Зачем мы копаем окопы? — спросила Тэм у меня из-за спины, похлопывая по земле перед собой, как я велел. Кунари делала успехи лучше всех, и не удивительно, с выносливостью у неё дела обстояло лучше любого из нас, и она могла работать быстрее.

— Зачем мы собираем камни? — сказал Армен, роняя перед собой кучу камней. — Уже темнеет.

— И потому нам нужно торопиться, — сказал я.

— Было бы проще, если бы ты просто сказал нам, — буркнула Джули, раздражение нарастало в её голосе. — Мы не дураки, ага?

С чем я был не согласен. У нас не было времени на лишнюю болтовню, а мои опасения по поводу предстоящего боя росли с каждой минутой. Причину я всё же решил раскрыть, в надежде, что они перестанут ворчать по поводу моих странных приказов и просто будут их выполнять. Я действительно был склонен забывать, что они гражданские, а не товарищи по отряду. В общем, я подождал, пока Армен и Циара не отойдут подальше, и обратился к девушкам.

— Ладно, хорошо, — сказал я. — Те люди в деревне, у них было до кучи арбалетов, и поскольку у нас нет щитов, я подумал, что если в нас будут стрелять, у нас должно быть хоть что-то, за чем можно спрятаться.

Это также может помочь от шрапнели.

— И зачем нам это? — спросила Тэм. — Вы с саирабазом можете убить их раньше, чем они даже завидят вас издали.

— Хочется всё равно лишний раз избежать неприятностей, — сказал я. — Кроме того, используй Армен магию, и по наши головы наверняка отправят храмовников.

Не говоря уже о том, что я не был уверен, захочет ли маг раскрывать свою истинную природу перед нами. Даже Джули относилась к нему с подозрением, да и трудно было представить, что Циара сразу же примет его.

— Что произойдёт в любом случае после твоего огнестрела, — заметила Джули, не отрываясь от рытья окопа. — Я читала записи про тебя, помнишь? Они думают, что это магия.

— С большей вероятностью они пошлют кого-то расследовать это дело, потому что это что-то, с чем они ещё не сталкивались, — ответил я. — Причём пошлют они, скорее всего, группу из нескольких людей, а не армию, с чем мы справимся. Хотя вполне возможно, что они могут даже отмахнуться от моего оружия, посчитав его не более чем слухом, призванным отвлечь их от Восстания.

Как скоро увидите, я был совершенно неправ с этим прогнозом. Возможно, оглядываясь сейчас назад, из-за того, как я решил поступить в этой ситуации.

— Верно говоришь, — сказал вернувшийся один Армен, уловив лишь несколько моих последних фраз. — Маги прячутся в Пределе Андорала далеко на севере. Они не могут позволить себе отвлечь силы из Вал Руайо, даже с учётом всего того, что вы наделали в Халамширале.

— То есть, ты с нами? — спросил я, расчищая дно окопа ногой, а затем сгребая лопатой мелкую грязь.

Маг нахмурился при этих словах, как будто заданный вопрос был сродне плохому овощу, который ему нужно съесть. Это ответило на мой вопрос, имелся ли у него конфликт по поводу его магических способностей и стоит ли их раскрывать. Я продолжал работать, пока он глядел куда-то вдаль.

— Да, — сказал наконец Армен. — Если ты готов довериться мне, помочь моему делу, я не могу бросить тебя сражаться здесь в одиночку.

Неплохо сказано, как по мне.

— Возможно, ты нам и не понадобишься, — ответил я. — У меня припрятан козырь в рукаве для этих засранцев.

— Припрятан козырь в рукаве? — спросил Армен, улыбка вернулась на его лицо.

— Часть игры в карты, — сказал я. — Хотя знаешь, у меня, кажется, даже есть с собой колода.

После небольшого разговора о покере я попросил Армена и вернувшуюся Циару снова начать копать. Почва была мягкой, как и на месте крушения, поэтому дело шло быстро. Мы быстро сделали два окопа, достаточно больших, чтобы в них поместилось по три человека; участки, обращенные к склону холма и тропе, были защищены выкопанной нами землёй и выложенными камнями. Я дополнил всё это несколькими небольшими кустами, которые выдернул из земли, чтобы они не смогли так легко заметить наши поделки. Другими словами, теперь у нас было идеальное укрытие от кучки крестьянских арбалетчиков, пожелавших убить нас.

После этого я объяснил мой план, который вызвал много сомнений по поводу того, сработает он или нет, и дал всем что-нибудь поесть из пайков, пока сам я занимался последними приготовлениями. Это была, возможно, опасная работёнка, поэтому я не хотел, чтобы другие мешались. Когда с этим было покончено, я вернулся и открыл несколько ящиков. Пора было приступить к поистине дьявольским действиям.

— Ладно, общий сбор, — сказал я им, пока они доедали мои крекеры. Послушавшись, они встали из-за ещё не разожжённого по моей указке костра. Я взял один из бронежилетов и протянул его им.

— Это доспехи из моей страны... ну, на самом деле из Израиля, но да не суть, берите, — сказал я. — Они даже вблизи остановят арбалетный болт.

Тэм шагнула вперёд и взяла бронежилет, пощупав его внутренности. Её глаза округлились. Моя бровь приподнялась.

— На ощупь очень похоже на витаар, — с явным удивлением произнесла кунари.

— Вита-ар? — повторил я. — Это какое-то животное?

— Нет, это боевая раскраска, — ответила Тэм, надевая и пристёгивая мой подарок. — Сильный яд, смешанный с кровью владельца, а затем нанесённый на кожу кунари. Он превращается в то, что можно назвать железной кожей.

Самое настоящее приверженность делу, дамы и господа. Позже Тэм поведает мне о побочных эффектах, особенно если вы оставляете такую краску на коже слишком долго. Постоянные шрамы — самое безобидное в этом плане, и действительно, у многих воинов кунари есть такие шрамы. Просто их трудно заметить, поскольку многие из них не снимают свои раскраски на протяжении всей своей — зачастую короткой — жизни. Умные и важные шишки избегают побочек.

— Погоди, боевая раскраска... — сказал я. — Эта та самая краска, что у тебя в сумке?!

— Да, мне удалось захватить с собой некоторые основные ингредиенты, когда я бежала, — сказала Тэм.

— И что будет, если ей воспользуются не кунари? — спросил я.

— Они умрут, в одном случае медленно и мучительно, в другом — за считанные минуты. Очень разнится, — беспечно ответила она. — У тебя найдётся такой же шлем?

Я потерял дар речи. Тогда, в тюремном складе я открыл сундук с вещами Тэм и обнаружил там большой горшок с краской. Подумать только, я мог погибнуть, если бы во мне взыграло любопытство... Бог улыбнулся мне в тот день не только побегом.

Отбросив мысли о такой смерти, я протянул кунари шлем, как она и просила. Мне казалось, что рога будут мешать ей, но они оказались достаточно маленькими, чтобы пристегнуть шлем. Факт, который через несколько дней станет предметом парочки шуток, но тогда я не обратил на это особого внимания.

— Не самая лучшая ткань, но сойдёт, — сказала Джули, забирая свою броню. — Я так понимаю, в ближайшее время у нас не появится возможности уединиться?

— Видимо, — печально ответил я.

— Ну, до дома осталось недалеко, — сказала Джули. — Там, конечно, дела обстоять будут не лучше, но там хотя бы можно будет уединиться.

— Ловлю на слове, — ответил я с улыбкой.

Тем не менее, я сомневался, что нам удастся уединиться. Не с привычками Тэм держаться «общины». Я оказался прав, но это не сыграло роли.

Армен с Циара восприняли броню с гораздо бо́льшим энтузиазмом, вероятно, потому, что никого из них нельзя было назвать реальным бойцом. Нашему магу не приходилось таскать много металла, что сыграло ему на руку, так как он мог надеть броню, и это никак не отразилось бы на его магии. За это он меня поблагодарил.

В общем и целом, вся наша группа выглядела довольно пёстро, даже на мой взгляд. Броня из «ткани» песочных расцветок и большие круглые шлемы, ночью, посреди леса. Я мог только представить, как это выглядело бы для какого-нибудь бедного крестьянина или шевалье, но надеялся, что они сочтут это достаточно смешным, чтобы напасть без доли плана.

Довольные нашей готовностью, мы все залезли в окопы с оружием и спальными мешками, включили гарнитуры-рации для связи и перекусили в ожидании неизбежного. Тэм и Джули находились в моём окопе, самом большом из двух, с достаточным пространством, чтобы первая могла встать и без проблем выстрелить из лука. Циару и Армена я оставил во втором, который находился чуть в отдалении позади. Возможно, то была не лучшая идея, так как вскоре они выключили свои рации и начали заниматься тем, чем занимаются взрослые здоровые люди, когда остаются наедине. Я решил любезно списать это на нервы и оставил их самих себе. Я был немного занят, прикрепляя к своему шлему прибор, различающий тепло.

_______________________

Некоторое время спустя, мы сидели в тишине, не слыша ничего, кроме звуков ночного леса и, к счастью, очень приглушенных звуков из другого окопа. Стало темнее, хотя было ещё достаточно светло, чтобы любой проходивший на дороге мог поднять голову и увидеть нашу телегу и хорошо закрепленных лошадей. Я лелеял надежду, что стемнеет окончательно, прежде чем дворяне нагонят нас, если они вообще будут заниматься нашими поисками. В таком случае им пришлось бы ехать при свете факелов, а это всё равно что держать большую табличку с надписью «Пожалуйста, убейте меня», когда у тебя такое оружие, как у меня. Тем не менее, я наблюдал за дорогой, по которой мы приехали, как своими глазами, так и с помощью имеющихся в моём распоряжении технологий, и никаких марширующих солдат на горизонте не появлялось.

— Ты абсолютно точно уверен, что они придут? — вдруг спросила Джули.

— Нет, — сказал я. — Но то, как на нас тогда взглянул тот мужик в маске, когда мы проходили мимо... он сто пудов решит побольше узнать, кто мы такие, и, будь я на его месте, я бы погнался за нами.

— Думаешь, конюший сдал нас? — спросила Тэм.

Будь оно в самом деле так, какая участь ждёт этого человека, были написаны в её тоне, и я очень разделял эти чувства.

— Мы скоро узнаем, если оно правда так, — ответил я. — Я назвался ему другим именем.

— Но у нас есть время, — сказала Джули. — Их будет много, поэтому и добираться сюда они будут в не пример долго, верно?

— Да... — сказал я, не совсем понимая, куда она ведёт. — А что?

Девушка с каштановыми волосами устроилась поудобнее перед тем, как продолжить:

— Быть может, нам стоит воспользоваться моментом.

— Как? — наивно спросил я.

Джули намекающее поиграла бровями и придвинулась поближе. Мне пришлось сдержать желавший вырваться из меня смех. Какая поистине сумасбродная идея.

— Там люди, которые хотят убить всех нас, — скептически сказал я. — К тому же, мы не одни.

Я указал на третьего человека в окопе. Тэм сидела в углу, прислонив лук и колчан к боку, и внимательно слушала нас с лицом-кирпичом. Это само по себе должно было стать звоночком для меня, но я был достаточно рассеян, чтобы отмахнуться от оного, будто та была не заинтересована в озвученном предложении.

— Знаю-знаю, это прекрасная возможность, — сказала Джули, глянув на кунари. — Для всех нас.

Нужно быть дураком, чтобы не понять, на что она намекала. Тогда я впервые столкнулся с тем, что можно, как я полагаю, назвать орлесианской полиаморией, возможно, единственное что-то положительное после того, как я узнал про откровенно тревожное отношение в этой стране к браку и его цели. Это действительно подкралось ко мне незаметно. Я несколько раз двигал челюстью, чтобы сказать хоть что-то, но не мог высказать никаких возражений. Потому что я имбецил.

— Сэм, ты отказался трогать меня, когда я была наиболее уязвима, и вызволил меня из тюрьмы. Тэм, ты убила тюремщика, который угрожал мне, и не дала нам попасться, — продолжала Джули. — Вы оба важны для меня. У нас есть немного времени. Давайте станем чуточку ближе.

Мои глаза потупились от такого предположения.

— Я очень рад слышать, что я важен для тебя, — сказал я, — но как бы больно мне ни было это говорить, возможно, сейчас не лучшее время.

В этот момент, как вы, наверное, уже догадываетесь, разум начал вновь обретать силу.

— Другого времени может и не быть, — сказала Тэм. Она тоже придвинулась к нам, и мне сразу стало как-то жарко.

— Серьёзно? — спросил я кунари. — И ты тоже?

— Честно сказать, я уже давно не испытывала такой разгрузки, — призналась Тэм, пожав плечами. — Мы увидим и услышим басов задолго до того, как они увидят нас, так почему бы и нет? Магу-то, вроде как, всё равно.

У меня возникло стойкое ощущение, что она оправдывается слишком уж сильно. Она тоже испытывала к нам симпатию, но была слишком зажата догмами, чтобы выразить ту словами. Я был не единственным, кто это заметил.

— Возможно, нам с тобой стоит поискать другую ямку, — шутливо сказала Джули, обращаясь к Тэм, — в этой нам, похоже, не рады.

Джули взяла Тэм за руку и попыталась встать, но в этот момент я схватил её за ремешок на бронежилете и велел ей снова сесть. Мадемуазель всегда умела добиваться своего, а я очень падок, когда меня заставляют ощущать вину. Я прикрыл глаза и наклонил голову, давая своё согласие.

Джули сняла шлем с головы и положила его позади себя, распустив свои каштанового цвета волосы. Тэм последовала её примеру, и они опустились на колени рядом друг с другом. То, что они сделали дальше, окончательно разрушило те крохи разума, которыми я все ещё руководствовался. Они начали целоваться, держа друг друга за руки.

В этом было нечто прекрасное. Не только с очевидной мужской точки зрения, хотя и это было немаловажным фактором, но это было похоже на то, как будто между нами наконец-то прорвало плотину после нескольких дней накопления напряжения. Я могу точно сказать, что испытывал большую, невероятную благодарность за то, что они обе были рядом со мной в тот момент, когда я был совершенно потерян. Быть может, это необъективный пересказ, учитывая, насколько важными эти женщины стали для меня. Я знаю только то, что к тому времени, когда они остановились, я полностью пал под их чарами. Мои тревоги исчезли.

Словно бы увидев сигнал, я смахнул с головы шлем, не потрудившись расстегнуть тот с застёжек, а потом снял и положил рядом перчатки и оружие. Джули прижалась ко мне, и наши губы встретились, согревая всего меня изнутри, как будто я выпил рюмку медовухи. Мы все втроем прижилась друг к другу ещё сильнее, наши руки и пальцы переплелись. Тэм целовала наши шеи, а я, не успев опомниться, поцеловал и её. Мы все начали медленно расстегивать ремни брони и одежды друг друга, жаждая бо́льшего. Мы обнимали друг друга и прижимались губами везде, где это было приятно.

И стоит сказать, всё было совершенно искренне.

Многие укоряли нас в злом умысле. Что я каким-то образом набрал себе гарем для личного удовольствия, что Джули прицепилась к нам ради политической выгоды, или что Тэм была засланным кунарийским шпионом, обводящим нас вокруг пальца. Всё это совершенно не так. Если благодаря кому мы и сошлись, то это благодаря Джули, а не мне. Если кто-то и использовал корыстно другого, то точно не мы. Инсинуации о том, что Тэм какая-то шпионка, просто смехотворны, она не смогла бы соврать, не выдав этого прямо на своём лице. Подобные оскорбления в разных формах продолжаются и по сей день, и я не сомневаюсь, что некоторые из них будут повторяться вновь и вновь ещё долго после моей смерти.

Давайте я ещё раз проясню. Каждый из нас троих сошёлся с другим из взаимного доверия и уважения. Что-то, что возымело громадные последствия для миллионов людей, а то и сотен миллионов, как родившихся, так и нет, когда дерьмо реально начало происходить. Например, когда открылась Брешь. Или природа моей невосприимчивости к Тени и те знания, которые я получил, сделали это неизбежным. Мы начали проявлять чувства друг к другу, как бы банально это не прозвучало. Я не могу сказать, что тогда мы были влюблены, но это была глубокая привязанность, вызванная обстоятельствами. Трудности, как ничто другое, способны укрепить доверие. Добавьте сюда желание, и вы поймете, почему мы ощущали необходимость побаловать друг друга таким образом. Это было то, в чём я, возможно, нуждался, потому как мысль, что я никогда не вернусь на Землю, разъедала меня изнутри.

Сейчас же мне не даёт покоя по ночам мысль, что меня могут утащить обратно в мир, откуда я родом.

_______________________

Возвращаясь к истории, мы были наполовину раздеты и уже собирались приступить к следующему этапу, намечавшемуся стать особенно приятным вечером, когда нас прервали.

Вдали послышалось громкое ржание лошадей, достаточно далеко, чтобы понять, что это точно не наши лошади, и достаточно близко, чтобы вызвать тревогу. От неожиданности у меня чуть сердце не вырвалось из груди, и мы срочно освободились от спальных мешков и друг от друга. Одежда, шлемы и броня были надеты как можно быстрее, рации активированы, а оружие — возвращено в руки.

— Твою ж мать, выбрали же момент... — ругнулся я про себя, после чего включил рацию. — Армен, ты там одет?

— Я и не раздевался, — ответил тот, явно развеселившись от намёка. Брехло. — Слышал лошадей?

— Да, дай мне секунду, — сказал я.

Я встал, чтобы посмотреть через край окопа, и снова спустил тепловизор на шлеме себе на глаза. С помощью такого устройство я мог либо видеть в темноте, как при свете дня, либо же различить человека по теплу его тела, как умеют некоторые животные. Я выбрал последний режим. Когда я активировал его, то громко ругнулся от того, что он показал мне. Вся нижняя часть холма была усеяна белым жаром человеческих тел, контрастирующим с чёрно-серым фоном леса. Я даже мог различить их доспехи и оружие, раскалённые от их потугов.

— Сколько? — спросила Тэм.

— Сотня, как минимум, — процедил я. — Засранец явно сходил за дружками.

— Мы всё ещё можем победить их, — сказала Джули. — Мы должны победить их.

— Свежее мясо для мясорубки, — произнёс я, мой тон полнился злобой. — Да поможет им Бог, если они решат взбираться на холм к нам.

— Может, нам стоит держать их на расстоянии? — спросила Тэм. При нормальных обстоятельствах она была бы права.

— Нет, если будем сражаться, то нужно, чтобы они пришли к мысли, что вверх по холму — верный путь, — сказал я. — До тех пор никакого фейерверка.

— Фейерверка? — спросили девушки в один голос.

— Увидите, — сказал я. — Мы далеко от города, так что я могу разыграться по полной.

Я поделился некоторыми деталями, и мы принялись ждать ещё чуть-чуть. Раздались удары в барабан, и я перевёл всё своё внимание к врагам внизу. Они сформировались в нечто похожее на слаженную группу, обращённую в нашу сторону. Они знали, что мы, возможно, настроены враждебно, и у меня закрались подозрения, что они послали кого-то следить за нами. Они были выстроены так, будто собирались атаковать укреплённую позицию. Стоит сказать, именно это им и предстояло совершить. Тут либо за нашей позицией кто-то наблюдал, либо же командир оказался очень проницательным. Спросить, как можно понять, у меня не было возможности.

— Вы там, на холме! — раздался крик от того, кто мог быть только служивым. — Именем нашего законного Императора, Гаспара де Шалона, сложите оружие и сдавайтесь!

— Погодите минутку! — крикнул я в ответ.

Ничего из того, что он сказал, не имело смысла для меня. Становилось очевидно, что источником их информации был не конюший, потому как они не обращались ко мне как к Бонапарту, а его предложение сдаться определенно предполагало, что я человек дворянского титула. В зале суда в Халамширале говорили, что Императрицей была некая Селина. Мне требовалось больше информации о том, с кем я имею дело, если собирался вести переговоры. За разъяснениями я обратился к своим спутникам.

— Кто-нибудь знает, что это ещё за хер Гаспар такой? — спросил я. — Это он преследует нас?

— Великий герцог Гаспар, кузен Императрицы Селины, — ответил Армен. — Его лишили трона, или, по крайней мере, так он считает, поэтому он ведёт Игру против неё из-под полы. Возможно, это один из его вассалов.

Я понял всё кристально и чётко.

— Любят же они свои титулы, а? — хмыкнул я. — Великий герцог то, шевалье сё.

— Некоторые поговаривают, что он накапливает силы в ожидании момента для удара, — добавила Джули. — Это его сборщики налогов в сопровождении преданных ему шевалье арестовали меня, и они стали наносить визиты намного чаще, чем раньше.

— Класс, — сказал я. — А на фига он за нами гоняется?

— Ты же тогда говорил, что это было делом Короны, нет? — сказал Тэм, готовя лук к бою. — У них могло сложиться впечатление, что твоё убийство или поимка сыграет им на руку.

Я застонал, испытывая раздражения от того, что из-за политики за мной теперь посылают сотни солдат. Губительные отряды храмовников были худшим, с чем, как я думал, мне придётся иметь дело в этом мире, так что я был весьма подавлен возможностью ещё бо́льшего числа людей, которые не побрезгают охотой за мной. Я не придавал ни малейшего значения тому, кто правит страной, в отличие от того, как та управляется и насколько мы в безопасности. Я и так уже причинил достаточно вреда, не ввязываясь в новые конфликты.

Как бы намекая поторопиться, несколько арбалетных болтов со свистом пронеслись над нами и упали наконечниками в землю за нашими спинами на уровне глаз. Через двадцать секунд последовал ещё один залп. Хорошо, что мы успели окопаться.

— Ну, полагаю, это подводит черту всяким переговорам, — сказал я.

Было на самом деле странно, что на меня нападали с оружием, которое я мог принять только за старинное. Тем не менее, я сразу же настроился на бой. Я уже видел, что луки способны сделать с животными, ведь мои земляки всё ещё использовали их для охоты. Незачем становиться дырявым сыром.

Очень медленно я снова выглянул за край окопа. Армия пробирались к нам, спотыкаясь на неровной земле, но всё же держась строя. Кольчуги светились белым светом из-за тепла их тел в моём приборе, щиты были подняты до уровня плеч. Им всем уже каюк, просто они ещё не поняли этого. Мне стало по-своему грустно за них, но я знал, что их смерти мне никак не избежать. Они не сложат оружие, что бы я ни говорил. Тут требовалось нагнать ужас.

— Господи, надеюсь это сработает, — сказал я девушкам в нашем окопе. Они кивнули. Я поцеловал их обеих на удачу, так быстро, как только мог. — Приготовьтесь.

Я понятия не имел, скольких смогу убить. Оглядываясь назад, мне не стоило так волноваться, но я Сэм Хант, а не Капитан Прорицатель. Солдаты карабкалась на холм, прямо в зону поражения. Я оскалился и похлопал Джули по плечу.

Джули подняла ракетницу прямо вверх, как я и просил, и выпустила сигнальную ракету в небо. Яркий белый свет залил склон холма, превратив тот из туманного сине-черного в лиственно-зелёный. Вооруженные люди выглядели потрясёнными и растерянными, заметно глядя в небо. Командир на коне внизу ничем не отличался.

— Сейчас, Тэм! — скомандовал я.

Кунари встала во весь рост, возвысившись плечами над окопом, её песочно-жёлтый шлем почти что сиял в свете факела. Наложив чёрную стрелу на черный лук, который был так же велик, как и сама Тэм, девушка оттянула ту назад и слегка наклонила к поясу. Стрела вылетела из лука, пролетела мимо большого пальца Тэм и устремилась в воздух. Она пролетела над головами подступающих солдат, сильно напугав их: они пригнулись и подняли щиты, прикрывая теми головы. Им не стоило беспокоиться, не они были целью.

В ночи невозможно было как следует рассмотреть стрелу, даже с помощью моего прибора ночного видения, но эффект стал очевиден, когда она приземлилась. Стрела попала коню шевалье под шею в районе ключицы, брызги теплой крови вырвались из кожи, почти походя на цветок. От попадания лошадь попятилась, сбросив своего седока. Вслед за этим лошадь рухнула, упав прямо на шевалье. Идеальное попадание. Тэм пригнулась, когда в ответ полетел залп арбалетных болтов, поспешно выстреленных, но всё же сумевших пронзить воздух там, где она стояла долю секунды назад. Тэм не улыбалась.

— Стена щитов! — крикнул оруженосец или сержант.

Разбитые группы копьеносцев начали сближаться друг с другом. Наступление остановилось намертво. Подходящий выбор слов.

Я отложил в сторону свой огнестрел и взял в обе руки первые два детонатора.

— Ложись! — закричал я, а потом щелкнул ими.

Первая группа заложенных мин сработала на ура, выпустив языки пламени и сотни металлических шариков в передние ряды с огроменной скоростью. У меня не получилось удержаться от воспоминаний о драконе, когда тот сжигал и разрывал людей Фрейзера в клочья. Передние солдаты рухнули, те, кто ещё был в сознании, держали в руках части себя или яростно дёргались перед тем, как перестать. Повсюду лилась кровь. Я выключил тепловизор и положил его обратно в чехол. Жуткое зрелище, а ведь это только начало.

Подождав, пока враг придёт в себя, я подорвал вторую группу мин, когда выжившие начали отступать. Мины эти были установлены с такой стороны, чтобы зацепить их со спины. Взрывчатка вновь испустила огонь и металл на сомкнутые ряды, и вновь десятки людей пали мёртвым грузом. Арбалетчики были почти полностью уничтожены. На этот раз всякий порядок, навязываемый армии, полностью исчез. Те, кто ещё уцелел, начали бежать или прятаться в укрытия, с круглыми от страха и шока глазами. Я хорошо знал это чувство.

Я прикрепил штык и фонарик к носу своего огнестрельного копья, когда свет сигнальной ракеты окончательно померк, и надел на шлем прибор ночного видения. Мир стал тошнотворно зелёно-серым, но зато я снова мог видеть. Я сделал глубокий вдох, чтобы подавить усталость, нарастающую в моих костях, и, шагнув вперёд, вышел из защищённого окопа. Я почти не сомневался, что меня всё ещё можно было увидеть, хотя луны в эту ночь были всего лишь полумесяцами. Я шепнул остальным, чтобы они следовали за мной, и осторожно двинулся вперёд.

Я игнорировал ту бойню, как только мог, так как в ином случае не смог бы перестать о ней думать, обрати на ту внимание. Я был как на ладони, и меня мог убить любой, кто ждал удобного момента.

Бедный дурак выскочил из-за куста и набросился на меня с копьём и поднятым щитом наперевес.

Однако, он был очень везучим дураком, так как дождался, пока я подойду достаточно близко. Я получил удар в грудь, точно фатальный, будь на мне то же, что и у этого солдата. Тем не менее, всё было иначе, так что ему не повезло. На мне на самом деле было кое-что гораздо лучше, чем просто какая-то кольчуга. От удара я растерялся, но всё равно успел схватить его оружие ниже наконечника. Вражеский солдат тут же опустил копьё и выхватил с пояса короткий меч. Я выстрелил в него из огнестрела, когда тот только-только достал меч из ножен — три пули легко пронзили его. Он рухнул на землю, а моё сердце начало возвращаться к менее лихорадочному ритму.

— Выходите и бросайте своё оружие! — крикнул я. — Вам не навредят!

— Умно ли? — спросила Тэм с издали, натянув стрелу, стоя поодаль.

— Просто смотри, — ответил я.

И конечно же, солдаты начали выходить, откидывая в сторону копья, мечи и арбалеты, а также капюшоны своих кольчуг. Я включил фонарик на конце огнестрельного копья, от чего они вздрогнули, и под дулом огнестрела погнал их к подножию холма.

— Встать на колени и руки за голову, — рявкнул я, пока Джули держала их на мушке ручной пушки, одновременно с этим возложив топор себе на плечо, будучи готовой в любой момент быстро использовать его.

Пленные подчинились, и я направился к упавшей лошади. Пора посмотреть, кто же наш противник.

Шевалье вздохнул, когда я подходил, что меня удивило. Я ожидал, что он будет покрывать меня матом или называть бесчестным ублюдком. Аристократизм даже в поражении. Вместо этого он словно бы осознал, в какой ситуации находится. Шевалье лежал, опираясь на локти, его ногу зажимала очень мёртвая лошадь; он наблюдал за моим приближением.

— Кунарийский порох, — сказал шевалье, в его тоне не проскользнуло ни капли любезности. — Очень впечатляет.

— Я удивлён, что ты понял, что это не магия, — сказал я, не желая никак выдавать свои секреты. — Впечатляет.

Шевалье окинул взглядом холм, массу мёртвых, окровавленных людей и своих солдат, стоящих на коленях перед Тэм и Джули. Я на секунду уставился на него. Даже в его маске я мог сказать, что он побеждён. Теперь нужно было посмотреть, признает ли он это.

— Ты ранен? — спросил я. — Нога сломана?

— Просто прижало, — ответил он.

Я помог ему выбраться из-под лошади, и он неуверенно встал. Он тут же потянулся за мечом, и я сделал шаг назад, вскидывая своё оружие. Это было лишним. Он достал меч и снял ножны, взяв те одной рукой у бока.

— Я сир Мило Дюваль со Священных равнин, — сказал он. — Присягнувший истинному Императору Орлея.

Он ждал моего ответа.

— Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — ответил я, улыбнувшись шутке.

— Лафайет? — спросил шевалье. — Я не знаком с этими землями.

— Оно и понятно, ведь они лежат далеко на западе за морем, — сказал я. — На самом деле, я не слуга Императрицы, как ты уже мог слышать.

Сир Дюваль кивнул сам себе, как будто в этом была логика, и кинул взгляд на своих мёртвых людей. Его лицо было сокрыто серебряной маской, но мне не сложно было сказать, что он понял, что совершил огромную ошибку. Его плечи слегка опустились. Шевалье преследовала вина, и мне было его жаль. В конце концов, именно моя ложь довела его до этого.

— Хорошо, маркиз, — сказал он. — Я предлагаю вам мою сдачу.

Он поднял меч перед собой на обеих ладонях и опустил голову. Я протянул руку, чтобы взять меч, когда сзади раздался крик.

Группа из трёх человек набросилась на меня, выглядя как безумцы. Их предводитель был в маске, на этот раз тёмного цвета, и несся он с неприятной на вид булавой, поднятой над головой. Я повернулся и выстрелил в одного из его сообщников из своего огнестрела. По нижней части туловища мужчины пробежала рябь ран, и он упал. Я перевёл прицел вправо, чтобы попасть в того, кто был в маске. Мне пришлось поднять дуло, чтобы не задеть того, кто вмешался.

Циара, якобы тихая и непритязательная девушка-служанка, прыгнула передо мной, всё ещё в полной кевларовой броне. Она увернулась от удара булавой, который расплющил бы её череп, не будь тот защищён. Она встала почти грудь в грудь с нападавшим и сделала что-то с прямым кинжальчиком. В темноте было трудно разглядеть. Когда эльфийка отступила в сторону, мой фонарик показал раны. Её кинжал был окровавлен, а сам мужчина выронил оружие и схватился за шею. Из него текла рекой кровь. Ой-ёй.

Это было такое зрелище, что я едва не пропустил третьего человека. До тех пор, пока Джули не подбежала к нам и не всадила топор в плечо этого солдата, обрушив того, как карточный домик. Он издал последний вздох, и Джули вытащила из него топор. Временами она тоже может быть просто ужасающей. Тедас поистине тот мир, где люди относятся к убийствам с некоторой небрежностью, на мой вкус, даже слишком. В любом случае, она вернулась к охране пленных, хлопнув меня по плечу, в чём я, признаться, нуждался.

— Мы ещё поговорим, — серьёзно заявил я Циаре, после чего помахал ей вернуться к Армену.

Сам маг вышел из леса, сделав то, что должен был: наблюдать и вмешаться, если возникнут какие-либо неожиданности. Очевидно, вмешаться он послал Циару. Решив разобраться с этим позже, я повернулся к ошарашенному шевалье.

— Сир Дюваль со Священный равнин, я принимаю вашу сдачу, — сказал я, а затем забрал предложенный меч.

Пленников набралось с четыре десятка, включая сира Дюваля. Разбирательство с ними заняло несколько часов.

Для начала, мы приволокли раненых к Армену, чтобы тот вылечил их. Двадцать два из пленённых были, как мы бы сказали дома, «временно небоеспособны», но их можно было спасти. Все они могли быстро вернутся к полноценной жизни. Те же, кто потерял конечность или получил более тяжелое ранение от мин, были уже заведомо мертвы. Эльфийский маг, по всей видимости, не испытывал никаких проблем с демонстрацией своего магического таланта перед пленными или Циарой — первые слишком сильно нуждались в его помощи, чтобы хоть как-то беспокоится по этому поводу. Последняя, очевидно, раскусила его почти сразу же после знакомства, поскольку никак не отреагировала, когда он начал процедуру со светящейся рукой.

Пока Армен и Циара занимались ранеными, мы с Джули и Тэм были заняты работой с другими пленниками. Мы заставили их снять с мертвецов доспехи и оружие, разделив те на две кучи: в одну сложили полезные вещи, не слишком разбитые, а в другую — измельчённые. К полуночи у нас не было недостатка в кольчуге, это уж точно. Что несказанно улучшило настроение Джули, которая задумала продать ту по дешевке, когда мы вернёмся в Латерру. Предпринимательница фигова.

Я подобрал булаву Тёмной Маски, потому как это был самый привычный для меня вид оружия ближнего боя. Я умел пользоваться ножом и, соответственно, коротким мечом, но большинство лежавших поблизости клинков были длиннее и более тяжелыми, чем я привык. Булава подходила мне, потому что это была просто металлическая дубинка с фланцами, а меня готовили использовать дубинки для подавления беспорядков. По той же причине я взял себе щит с выгравированным на нём львом. Однако, у Тэм не было таких проблем, и потому она раздобыла себе довольно солидный одноручник, которым можно было размахивать.

Как только мы со всем закончили, мы собрали тела и соорудили большой костёр на обочине дороги. По традиции андрастианской веры мы сожгли их. Джули пела песнь для мёртвых, пока пламя забирало их плоть. Она очень хорошо поёт, но я не мог оставаться там дольше минуты. Собравшийся смрад слишком сильно напоминал мне о том, как отряд Фрейзера сжигал дракон. Когда угли начали угасать, я передал пленникам один из бочонков с элем. Они оценили этот жест, но их глаза всё ещё были полны ненависти. Это сподвигло меня проверить своё оружие, на всякий случай, что я буду готов дать бой, если то понадобится.

Военнопленные ели отдельно, в то время как Дювалю я предложил разделить с нами, Джули и Тэм, наши пайки. Ещё больше курицы с карри, ага, хотя мы вынули её из контейнеров после приготовления, чтобы избежать ненужных вопросов. Как обычно, мне нужны были ответы, а немного открытого подкупа никогда не помешает.

— Ну что же, сир Мило Дюваль, — сказал я. — Что вам известно обо мне?

Перед тем, как приступить к трапезе, шевалье снял маску, открыв испещрённое шрамами, но доброе лицо и аккуратно подстриженные чёрные волосы. На мгновение он растерянно посмотрел на меня.

— Что вы имеете в виду? — не понял шевалье.

— Почем вы преследовали нас? — спросил я, уточняя, чтобы стало понятно, что я не позволю уклониться от темы.

— Мы не преследовали вас, по крайней мере, изначально, — ответил Дюваль. — Когда мы услышали, что вас привёло сюда дело Короны, и что вы убили человека на улице за то, что он встал у вас на пути, мы предположили, что вы занимаетесь чем-то очень важным для Селины. Возможно, переговорами с эльфами или чем-нибудь связанным с магами. Мы намеревались помешать вам, пока занимались нашей настоящей задачей.

— Но вы не ожидали проиграть, — сказала Джули, явно довольная. Она презирала весь орден шевалье, поэтому ей было только в радость позлорадствовать над ними.

— Нет, не ожидали, — печально признал Дюваль. — И боюсь, что в результате погибнет ещё больше людей.

Что он хотел этим сказать, я не знал, но сперва мне нужно было заверить его в моём нейтралитете в любом конфликте за орлесианский трон. На данном этапе это ещё нельзя было назвать открытой войной — она развернётся только почти через полтора года — но потихоньку всё начало двигаться к ней. Вопросы о том, чем этот Дюраль на самом деле был занят, могут подождать.

— Что же, я не из Орлея. Мне в общем-то по барабану на ваши распри, — сказал я. — На самом деле, верный Селине шевалье почти добился моей казни, так что оба ваши потенциальных правителя в равной степени и по праву находятся в моём говённом списке.

— Тогда что же тот человек, которого вы убили прямо на улице, выкрикивая её имя? — спросил Дюраль. — Что это, простое убийство?

Вопрос, мягко говоря, неожиданный. У меня не было на него хорошего ответа. Вряд ли я мог рассказать ему историю об охотнике и Золотушке, ведь для этого пришлось бы рассказать об инциденте с убийством дракона. Вопрос о том, как я убил дракона, привёл бы прямиком к моему оружию, которое, как он уже решил, было кунарийской разработкой. Я не собирался разубеждать его в этом. Мои мысли метались, пока я пытался придумать подходящий ответ, впрочем меня вскоре прикрыли.

— Он был агентом того шевалье, — быстро сказала Тэм. — Я убила его после того, как он угрожал нам и украл некоторые ценности.

Дюваль принял это без дальнейших вопросов, от чего мне стало как-то не по себе. У меня закралась мысль, что подобные интриги встречаются здесь гораздо чаще, чем я думал вначале. Оно и понятно, ведь интриги по сути своей то, на чём зиждился Орлей, и они были многочисленны не только среди шевалье.

— Неужто дела здесь настолько плохи, что подвластные каждой из сторон уже устраивают нападки друг на друга? — спросил я.

— То есть танец перед битвой, не более того, — ответил Дюраль. — Гаспар — воин, если в ближайшие несколько лет не произойдёт чего-то, что возведёт его на трон, он возведёт себя туда мечом. А до тех пор, мы танцуем ради положения и престижа, от имени наших ставленников. Мне жаль, что вы ввязались в это, но, как я вижу, вы уже доказали, что способны выжить.

Только потому, что у меня было значительно превосходящее оружие, которое пребывало в ограниченном количестве. Я уже использовал почти всю взрывчатку «Клеймор» при уничтожении армии Дюваля, и хотя у меня были другие типы вооружений, эта приблуда была одной из самых полезных. Впоследствии бывало множество случаев, когда я был готов расстаться с почкой, лишь бы получить ещё пару таких. То немногое, что у меня осталось, очень пригодилось.

— Ваши сколки ослабляют вашу страну, — сказала Тэм. Если бы преуменьшение была страной, Тэм был бы её императрицей. Кто, блин, затевает гражданскую войну, когда другая война уже в самом разгаре? Орлесианское дворянство, вот кто.

— Мне это известно, но так обстоят сейчас дела в Орлее, — ответил Дюраль. — Вот почему я поддерживаю Гаспара. Он избавит нашу Империю от ожиревших ничтожеств, которые мешают истинной славе Орлея.

Я взял эту мысль на размышление, и она мне не показалось хорошей идеей. Если бы это можно было сделать без войн, то это было бы вполне достойным замыслом. Вот только это было не так, потому что на этом дело не остановилось бы.

— Он также вторгнется в Ферелден и Вольную Марку, — упрекнула Джули, — послав нас в кровавую войну, пока тем временем маги бушуют и сеют анархию, а Корона ничего не делает.

Я заметил, что её акцент становился значительно более выраженным, когда она сердилась.

— Мне казалось, ваш друг не выбирает никакую из сторон, — подметил Дюраль.

— Селина тоже может катиться в бездну, — рявкнула Джули. — Я бы не доверила Селине и Гаспару управлять даже борделем, не говоря уже о стране. Им наплевать на всех, кроме своего двора.

Она никогда не любила «голубую кровь», даже до того, как познакомилась с Пейном и Джефферсоном⁽¹⁾.

Шевалье рассмеялся над её утверждением, будто то было настоящей чепухой. Мы все втроем слегка удивлённо уставились на него. Я наполовину ожидал, что он попросит вернуть ему меч, чтобы вызвать Джули на дуэль за оскорбление, но вместо этого он задорно рассмеялся. Впрочем, я не уверен, что в Орлее можно законно вызвать на дуэль даму, не являющуюся рыцарем. Мне стоит уточнить это у кого-нибудь.

— А что если я скажу, что мне не наплевать? — сказал Дюраль с улыбкой. — И что в двух днях пути отсюда таится угроза, превосходящая простых разбойников.

Я приподнял бровь. Насколько же, вашу мать, опасной была дорога на юг? Я как-то сомневаюсь, что страну можно называть страной, если человек не способен хотя бы путешествовать по ней, не подвергаясь каждый раз нападению маньяков и воров. Иначе это просто инструмент для воровства, пусть и в бо́льших масштабах. И такие мысли были не только у меня.

— Что ещё за угроза? — фыркнула Джули. — Поставки сладкого находятся под угрозой?

Я усмехнулся над этим.

— Сильваны, — сказал Дюраль. — Проблема посолиднее моего повара, согласны?

В кругу воцарилась тишина, лицо Джули признало поражение в этом вопросе. Глаза Тэм прищурились, и она нахмурилась. Настроение за секунду превратилось из накаленного в зловещее, и я уже начал уставать от неприятных сюрпризов.

— Что такое сильваны? — осторожно спросил я.

— У вас на Дальнем Западе не водятся таких тварей? — весьма удивлённо спросил Дюваль.

— Таких там точно нет, — ответил я. — Они не единственные, чего у нас нет, так что много думать об этом не стоит.

— Сильван — это эльфийское слово, обозначающее одержимое дерево, — объяснила Тэм. — Они очень опасны, так как могут бродить по окрестностям, нападать на людей и использовать природную магию. Обычно они появляются рядом с полями сражений, несколько таких встречались на Сегероне.

— Этих тварей наплодилось в достатке во время Мора, — хмуро добавила Джули. — Я помню, как горожане отбивались от них.

— Мы считаем, что они как раз и являются остатками от Мора, — сказал Дюваль. — Они стоят недвижимо как деревья, пока их что-нибудь не потревожит. В последнее время здесь гуляло много разбойников, и потому мы пришли к мнению, что кто-то наткнулся на них и привлёк к южной дороге.

Я скептически фыркнул. Деревья-демоны? Брехня, подумал я. Да даже если они реальны, насколько серьёзной угрозой они могут быть? Остальные, во всяком случае, не оценили моего легкомыслия. Кроме того, если вам интересно, почему я сразу же не начал расспрашивать о Море, то мне стоит сообщить, что на Земле слово «мор» имеет иные значения и подразумевает лишь эпидемию хвори или особый вид голода. Никаких порождений тьмы, упаси господи.

— Энты с проблемами контроля гнева? — сказал я. — Клянусь, сейчас вы просто разыгрываете меня.

Очередная вымышленная раса, готовая потрепать мне нервы. Если бы я мог дать пощечину Толкиену, я бы дал. В Тедасе пруд пруди таких тварей.

— Энты? Так вы их называете? Это не шутка, маркиз, — твёрдо заявил Дюваль. — Они нападают на людей и караваны на дороге.

Хорошее использование моего титула, чтобы не согласиться со мной и при этом казаться вежливым, если я сам так говорю.

Я нахмурился, глядя на мужчину. Полагаю, я поверил в эту историю, это было довольно легко, поскольку я уже встречался с драконами, эльфами и магом. Загвоздка, однако, была в том, как дерево может представлять хоть какую-то угрозу для человека? Даже если они могут передвигаться и хватать, люди будут более подвижны. Даже наша перегруженная телега должна была проехать мимо них без проблем, думал я тогда. А природная магия? Что она может, обсыпать меня пыльцой? У меня и так была невосприимчивость к подобной ерунде.

— Короче, вы собирались с сотней вооруженных людей разобраться с этими тварями, — сказал я. — Полагаю, их не так-то просто убить?

— Мы должны были встретиться с наёмнической компанией, у которой больше опыта в решении такого рода проблем, или, по крайней мере, так о них молвят, — поправился Дюваль. — Создателю только известно, выживут ли они теперь.

Я глубоко вздохнул, когда меня охватило неизбежное чувство вины за всё это. Если предположить, что всё это правда, то это означало, что за всех раненых или убитых буду ответственен я, потому что я уже подставил под меч армию, посланную для их спасения. Именно на мне будет лежать груз вины. На меня нахлынуло искушение открыть земную выпивку, когда я пришёл к неизбежному выводу. Совесть способна сильно уязвить вас, если вы не будете осторожны.

— Я собирался связать вас всех и убежать как можно быстрее и дальше... но это меняет дело, — вздохнул я. — Если ваши люди будут согласны, мы последуем с вами, чтобы разобраться с этими... сильванами.

Дюваль выглядел искренне удивленным, его брови вскинулись на лоб, а отношение ко мне значительно смягчилось. Он был таким не единственным. Джули перестала есть и с пытливом видом уставилась на меня. Возможно, потому что я только что без спросу взял её на опасное задание и она хотела узнать, почему. Или, быть может, она думала, что это хорошая идея, но ей было любопытно узнать мои доводы. Тэм ничего не выражала и не высказывала, лишь уставилась на меня, что я за несколько часов до этого научился воспринимать как знак её заинтересованности.

— Слушайте, я не могу рассказать вам всю правду о том, кто я и откуда, — признался я, — но из-за того, что я наделал, вам не справиться с этими тварями, и простой народ теперь в беде. Я не хочу, чтобы их смерть была на моей совести, как и смерти ваших людей. Поэтому, мы пойдём с вами и разберёмся с этими деревьями, а потом расстанемся, как будто никогда и не встречались.

Дюваль улыбнулся:

— Не думаю, что мне удастся забыть о нашей встрече. Я надеялся расспросить вас о вашей родине, — рассмеялся он. — Вы странный, но очень интересный человек.

Сказал человек, который носил маску на людях. Он не был таким уж уродливым.

— Я чужеземец, естественно, я странен для вас, — ответил я, — но если я помогу вам в этом, рассчитываю на ваше благоразумие.

— Тогда решено, — сказал Дюваль. — В конце концов, ваша подруга убила моего сводного брата, за мной должок.

— Ваш брат? — спросил я. — О ком вы?

— Который захлебнулся собственной кровью, — ответил шевалье. — Он заслужил это, очень сильно заслужил.

Большая Игра Орлея действительно порочна по самый корень, впрочем, полагаю, для объяснения радости Дюваля по поводу смерти его брата могли иметься и более личные обстоятельства. Я уверен, что чувствовал бы себя более чем неоднозначно по поводу смерти моего брата, будь он ублюдком или нет. Как бы то ни было, слова шевалье напомнили мне о том, с кем нужно поговорить после него.

Я поднял богато украшенный меч шевалье в ножнах и передал ему обратно. Он благосклонно принял его и быстро повесил на пояс. Мы закончили трапезу, и сир Дюваль вернулся к своим солдатам, чтобы сообщить новости. Поскольку как сам шевалье, так и его люди, по всей видимости, одобрили нашу новую миссию, я попросил Джули и Тэм разложить спальные мешки на телеге, а сам отправился разбираться с другой проблемой.

_______________________

Как вскоре я заметил, раненые выглядели значительно лучше по сравнению с тем, когда мы впервые перенесли их на вершину холма. Открытые раны были закрыты, а на их месте появились свежие рубцы. Те, кто час назад едва приходил в сознание, теперь были в полном здравии. Сказать, что я был поражен, было бы недостаточно. Земные лекарства и операции могут сделать многое из того, что не под силу магии, но закрытие и мгновенное заживление смертельных ран не входило в их число, когда я покидал свой мир. Я, конечно, не сомневаюсь, что у моих земляков сейчас есть такая наука, если они пережили последние десятилетия, но для меня это по-прежнему было в диковинку. Армен сидел на вершине камня, отдыхая от недавних магических махинаций, пока Циара раздавала пациентам их же бурдюки с водой.

— Теперь моя очередь удивляться, — сказал я ему, кивнув в сторону лежащих мужчин и женщин. — Чтобы спасти их без магии, потребовались бы швы, таблетки и недели. Ты же проделал всё это за пару часов.

— Они ещё не полностью поправились, — с улыбкой ответил Армен. — Мне нужно будет продолжить ухаживать за ними в течение всей ночи, чтобы не дать лихорадке убить их. Как можно понять, не самая приятная смерть.

Я оглядел раненных ещё раз, и эльф не соврал. Все до единого, казалось, потели, а их лица были мокрыми. Явный признак инфекции, и их тела боролись с ней.

— Они заражены, — сказал я. — Нужны антибиотики.

— Заражены чем? — встревоженно спросил Армен.

— Бактерии, микробы, — ответил я. — Ты ведь очистил раны?

— Как мог, — ответил Армен. — Впрочем, это обычное дело, так как оно помогает при лихорадке. Что такое микробы?

Я открыл было рот, чтобы ответить на этот вопрос, но снова закрыл его. Я не знал, как объяснить, что такое инфекции. Книги по биологии, которые пришли со мной с Земли, помогли позже с объяснениями, но я не мог просто сказать, что маленькие, крошечные существа, которых нельзя увидеть, вызывают болезни. Сейчас это всеми известный факт, теория микробов и всё такое. Я просто покачал головой. У меня под рукой было несколько антибиотиков из аптечки, но их даже близко не хватило бы на всех раненых.

— Неважно, — сказал я. — Просто позаботься о них, мы скоро двинемся вместе со всеми ними, чтобы разобраться с напастью на дороге.

— Напастью? — спросил Армен. — Мы собираемся сражаться вместе с ними после того, как они выследили нас и пытались убить?

— Ну, когда волшебные деревья угрожают людям на дороге, которую нам нужно пересечь, разумно заручиться поддержкой нескольких тушек, которые можно бросить на них, — сказал я. — Сильваны, или так мне сказали.

— И кто же сказал тебе, что нас там поджидают сильваны? — резко спросил Армен.

— Сир Дюваль с каких-то там земель, — ответил я.

— Что, если он лжёт, чтобы схватить нас? — сказал маг. — Их всё ещё по меньшей мере сорок голов.

— Он боится нас, и он уважает меня за то, что я принял его сдачу. Я вижу это по его глазам, — ответил я. — И если они повернутся против нас, мы всё равно можем убить их гораздо легче, чем они нас.

Армен пробурчал что-то себе под нос, но явно согласился с тем, что мы действительно можем легко уложить наших гостей, хотя эльф всё равно был недоволен этой внезапной договоренностью. Очевидно, боялся, что они позовут храмовников, если судить по его бубнежу. Это была справедливая причина для тревоги. Однако, он сам уже говорил, что для того, чтобы заставить храмовников послать в этот регион хоть какую-то реальную силу, нужно что-то посерьезнее, помимо восстания халамширальского Круга, как и многих других. Кроме того, я нутром чуял, что Дюваль — человек слова. Вокруг него витали отблески рыцарства. Как будто он гордился тем, что он благородного титула и сам благороден.

— Ладно, мне нужно переговорить с Циарой, — сказал я. — Если только ты не хочешь рассказать мне, где она научилась так махать ножиком?

Циара была не совсем на уровне Тэм, но всё равно достаточно хороша, чтобы увернуться от булавы и прикончить человека за пару секунд.

— Она и сама хочет с тобой поговорить, — улыбнулся маг. — Твоё оружие впечатлило её.

— Рад, что я такой популярный, — я нахмурился. — Где она?

Рука с шутливым шлепком опустилась на моё плечо. Я застонал и обернулся. У меня за спиной, естественно, стояла Циара, её длинные светлые волосы были распущены. Кинжал был спрятан под поясом у неё на животе, и мои глаза быстро отыскали его. Я насторожился и сделал шаг назад.

— Ну вот и я, — сказала Циара, невинно улыбнувшись. — Чего хотел?

— Я хотел узнать, где ты так натаскалась, что умеешь так лихо убить человека, вот и всё, — сказал я. — Я здесь не для того, чтобы устраивать инквизицию.

Мои два эльфийских спутника переглянулись, как будто я сказал что-то странное. Что я и сделал, упомянув Инквизицию. На тот момент это была заумная часть истории, а не та могущественная организация, которую мы знаем сегодня, поэтому моя ремарка показалась им странной. Тем временем я просто ждал, что они скажут.

— Она долийка, — сказал Армен, присоединившись к нам двоим после того, как вытер руки.

— Армен, вспомни, откуда я, — сказал я.

Долийка? С тем же успехом для меня она могла бы быть марсианкой.

— Другой мир, точно, — фыркнула Циара. — Ты это всем девушкам рассказываешь?

У меня из горла вырвался смешок, несмотря на то, что кот вышел из мешка. Вопреки моим ожиданиям, у меня не возникло желания вмазать Армену за то, что он выдал мой секрет. По факту, скептицизм Циары подвёл меня к мысли, что она была немного полезнее, чем говорила. По всей видимости, она пришла к выводу, что может говорить со мной на равных, как это делали остальные члены нашей группы. Умная женщина.

— Только симпатичным, — наконец ответил я. — Работает каждый раз.

Циара на это рассмеялась.

— Не вдаваясь в подробности истории, все эти земли раньше принадлежали эльфам, — сказал Армен, вмешиваясь с объяснениями. — Люди вторглись сюда по... разным причинам и победили эльфов. Дали им два варианта: принять андрастианство или умереть. Те, кто выбрал первый вариант, стали городскими эльфами, как я когда-то. Те же, кто выбрал другой, бежали в леса и стали долийцами.

Ещё больше смерти и страданий. Я начинал чувствовать себя как дома, почти радуясь, что Земля не единственное место с жестокой историей. Неудивительно, что «чистокровные» люди чувствуют такое превосходство, ведь они выиграли войну. Мой собственный народ до сих пор любит тыкать немцев носом в их проигрыш, хотя сейчас в основном в шутливой манере. Без упоминаний о войне.

— Мы умелые охотники, — добавила Циара. — И нам часто приходится отбиваться от шемов, так что учимся мы быстро.

— Шемов? — спросил я.

— Шемлен, — сказал Циара. — Означает быстрые дети, на вашем языке. Наше слово для обозначения людей. Мы, понимаешь, когда-то были бессмертны.

— Слыхал, да, — сказал я. — Так, Армен рассказал тебе, что я из другого мира... и ты не поверила ему?

Я на самом деле был удивлён, что она не доверяла ему настолько, чтобы поверить ему на слово. Особенно после недавно показанного ей.

— Я ничему не верю, пока не увижу это сама, — улыбнулась Циара. — Извини.

Я кивнул. Это была вполне справедливая позиция. И у меня имелось доказательство с фотографиями моего мира, так что это не было проблемой.

— Армен, покажи ей книжку с картинками, пока присматриваешь за нашими пленными. Я ещё заставлю тебя поверить, Циара, — сказал я. — А теперь, если позволите, я пойду спать к остальным.

— Ты ведь спишь с ними обеими, не так ли? — прямо заявил Армен с искоркой озорства в глазах. Я фыркнул на риторический вопрос.

— Будет правильнее сказать, что это мы с Тэм составляем компанию Джули, — сказал я, зевнув. — Хотя жалоб нет.

Вообще никаких. До сих таких не нашлось.

— Ты в самом деле из знати, — сказала Циара, подразумевая именно то, на что жаловался де Селль.

Не имея возможности ответить, чтобы не выглядеть лицемером, я просто пожал плечами и ушёл. Я слишком устал, чтобы беспокоиться.

_______________________

Следующие несколько дней прошли в основном без происшествий, и только по этой причине они были чистым блаженством.

Я проснулся в нашей телеге, ощущая себя полностью свежим. И не от того, что рога Тэм кололи меня в грудь — на этот раз она предпочла спать на животике Джули, а я — на её плече. Когда я проснулся, мне пришлось смахнуть с лица рыжевато-каштановые и серебристо-золотистые волосы. Несколько минут я был заворожен видом этих девушек, но в конце концов подтолкнул их открыть глаза. Нам нужно было торопиться.

Пока они медленно просыпались, потирая глаза, я обнаружил, что сир Дюваль уже проснулся и собирает свою армию. Мы кивнули друг другу, не нуждаясь в словах. Мы понимали друг друга, как лидеры солдат. А ведь менее чем за двадцать четыре часа до этого мы пытались убить друг друга. Он был первым разумным человеком, которого я встретил в Тедасе. Армен не в счет, потому что он был магом, Циара была упрямой и болтливой, Тэм была... ну, кунари, а Джули — тоже — не в счет, потому что она на ступень выше всех нас. В общем, такая честь досталась Мило Дювалю. Со Священных равнин. Где бы это ни было.

К нам обещали присоединиться двадцать четыре человека из вооружённых людей Дюваля, остальные же разобьют лагерь на холме, пока гонец не доберётся до Переправа Гетрана, чтобы привести повозки для тех, кто ещё не мог идти пешком. К чести Дюваля, шевалье-дворянин заставил своих солдат поклясться, что они не будут распространяться о том, как погибли их товарищи. Насколько им было известно, это сильваны убили несчастных ублюдков. Я от души одобрил это, не желая никак привлекать внимание к моему арсеналу. Те, кто собирался остаться, по-видимому, с радостью согласились с этим предложением, хотя, возможно, это было связано с грозной Тэм, ходившей рядом.

Мы быстро позавтракали сухой едой из моих пайков, которые к этому времени очень быстро кончались. Армен и Циара были совершенно измотаны и рухнули в ещё теплые спальные мешки в телеге, как только мы спустили ту с холма. Циара то и дело бросала на меня взгляды, но она так устала, что у неё не получалось достаточно быстро отвернуться, чтобы скрыться от моего внимания, а тем временем я же не мог понять, о чём она думает. В конце концов, наше путешествие началось без её излишнего любопытства самого моего существования. Это даже как-то разочаровало, потому что я уже привык быть объектом интереса. На самом деле, она больше никогда не поднимала эту тему в разговоре, если это не касалось непосредственно меня.

Несколько лошадей, которых Дюваль привёл с собой, были снова пойманы и запряжены, что позволило ему и его сержантам ехать впереди нашей телеги, следуя за солдатами по дороге. Мы заняли тыл, где я мог направить свой огнестрел на всех, кто сомневался в нашем временном союзе. Тэм снова села на Фрица, а мы с Джули по очереди держали Боба и Везунчика, упражняясь в управлении телегой. У меня получалось не очень, но Джули поддерживала нас на дороге, подтягивая то тут, то там.

Следующие два дня, как я уже говорил, прошли без происшествий.

Мы шли медленнее, чем могли бы, но не намного. Оставшиеся в живых воины были давно прожжёнными в этом деле, как я мог судить, даже если по сути они были просто наёмными головорезами по сравнению с дисциплиной, которую я считаю солдатской. Тем не менее, я был благодарен за скорость. Каждый шаг отдалял меня от Халамширала и сумасшедшей системы правосудия Орлея.

По моим прикидкам, за оба дня мы прошли солидные двадцать миль, миновав ещё три деревни и следуя вдоль реки. Каждый час мы останавливались на полчаса. Я внимательно наблюдал за нашими друзьями: Тэм и Джули сидели рядом друг с другом, прислонившись спиной к моей. Джули читала, а Тэм перебивала её, пытаясь научиться читать латиницу. Наверное, обе девушки хотели побольше узнать о Земле перед тем, как заявиться туда. Армен и Циара сопели в объятиях друг друга в конце телеги днём, прижимаясь друг к дружке в одеянии мага, и сидели на стрёме ночью. Это было тошнотворно и мило в равной степени, хотя, полагаю, люди могли бы сказать то же самое о моих новых интересах. Я не разговаривал много с эльфами до тех пор, пока мы не прибыли в Латерру, из-за их нового ночного образа жизни. Дюваль и его люди тоже держались в стороне, по очевидной причине. В их собрании всё ещё царило недовольство.

Мы прибыли к месту назначения в середине утра третьего дня, пройдя около часа пути от нашего ночного лагеря. Я понял, что мы уже близко, когда Дюваль снова надел маску, несмотря на, как мне казалось, летнюю жару, и приказал своим людям сомкнуть ряды на перекрестке дорог. Деревья вокруг нас были старые и скрюченные, без листвы, да и как таковой растительности было взял и обчелся. Ни кустов, ни травы. Была обнажена грязюка. Это само по себе должно было стать звоночком, но я не обратил на внимания.

Я спрыгнул с телеги вместе с Джули, и мы направились к Дювалю. Тэм слезла с телеги и осталась на месте, с луком на спине и стрелами, продетыми между пальцами. Она тоже была начеку, что меня насторожило. Я повернулся к Джули, но та была совершенно спокойна, хотя и немного любопытствовала, что происходит. Я нахмурился, не зная, что сказать по этому поводу.

— Что теперь? — спросил я, когда его люди приготовились к бою.

Появилось большое количество топоров, что показалось мне весьма разумным выбором против деревьев. Я вскинул огнестрельное копьё, ожидая, что скажет шевалье. Дюваль не ответил, но повертел головой из стороны в сторону, осматривая лес вокруг нас.

— Теперь мы примем бой, маркиз, — сказал он, предвкушая намечающееся.

— А что ваши наёмники? — спросил я, оглядываясь в поиске их. Ни души на горизонте. Меня начали одолевать тревоги.

— Вы разве не чувствуете? — сказал Дюваль, пропустив мой вопрос мимо ушей.

Я вдохнул через нос, и, конечно же, почувствовал следы чего-то необычного. К запаху сухой грязи, который витал здесь с самого рассвета, примешивался запах гари. Кто-то занимался поджёгом. Я внимательно осмотрел горизонт в поисках источника и обнаружил дым, поднимающийся с запада. Меня пронзил страх, когда я понял, что дым уже близко и, похоже, приближается.

— Дюваль, там! — крикнул я, указывая в сторону дыма. — Джули, Тэм, за мной.

Остальные солдаты вздрогнули, а их командир приказал им повернуться и снова сомкнуть ряды в указанном мной направлении. Джули шла рядом со мной, когда я возвращался к телеге, и на её лице читалась тревога.

— Что случилось? — спросила она. — Ты заметил сильванов?

Я не был уверен, от чего исходит дым, но я уже видел, как такой в прошлом надвигался на меня. То, что тогда следовало за ним, точно не было ходячим деревом. Мне нужно было приготовиться к худшему.

— Что-то поджигает лес, и оно приближается, — сказал я. — Может быть, дракон.

Лицо Джули после этого потеряла всякую краску. Тэм, подслушав мои слова, тоже не на шутку встрепенулась. Самая страшная тварь во всём мироздании, насколько я знал, идёт прямо к нам. Точнее, опять ко мне. Полностью понимая их чувства по этому поводу, я забрался в конец телеги и чуть-чуть пнул Армена, будя эльфа.

— Вставай, ты нам нужен, — сказал я. — И мне нужно то, на чём ты сидишь.

— Что происходит? — пробубнила Циара, дёрнувшись от пинка, которым я одарил бок Армена.

— Дракон, возможно, — сказал я, решив, что лучше выражаться как можно лаконичнее.

Глаза долийки раскрылись до размеров куриных яиц, и она выпрыгнула из телеги со своей сумкой. По крайней мере, один из них был в ударе. Армен лишь скептически глянул на меня, пока я откидывал в сторону спальные мешки, чтобы добраться до ящика внизу.

— Дракон, а ты уверен? — спросил эльф.

— Ну, если у наёмников, о которых мы так наслышаны, нет огнемётов, то огня вокруг гораздо больше, чем должно быть, — сказал я, не потрудившись объяснить, что такое огнемёт. Название, как правило, само по себе является достаточным объяснением, если вы хотите поторопить людей.

Армен повернул шею, чтобы посмотреть на небо, и вскоре заметил то же, что и я.

— Это может быть маг, — сказал он, когда я расстегнул крепежи металлического ящика подле него и открыл тот:

— Лучше не рисковать, — ответил я.

Я развернул мою вторую и единственную оставшуюся ракетницу из одеяла, одно из которых мы украли из тюрьмы, и проверил её. К моему огромному облегчению, никаких повреждений не было. Джули смотрела на эту трубу горящими от интереса зелёными глазами, показывая, что её очень заинтересовало это устройство.

— Что это такое? — спросила она, по-видимому, полностью позабыв о надвигающейся угрозе.

Я слегка улыбнулся, ободренный её недюжим любопытством. Я протянул ей это орудие, чтобы она взглянула на то, но перед этим убедился, что предохранитель не снят.

— Таким оружием я убил дракона, — ответил я. — Ну, на самом деле, похожим оружием.

Объяснять разницу между ракетой, предназначенной для подрыва гигантских металлических машин войны, и ракетой, предназначенной для подрыва эквивалента замковых крепостей, тогда, как я подозревал, было несколько излишне. Сегодня это не так, но с того момента прошло уже несколько десятилетий.

— Очередное чудо разрушения... — пробормотал Армен, на его лице была улыбка, но голос выдавал его мрачное настроение от разочарования.

Будь я торговцем оружием, то, подозреваю, мог бы прожить остаток своих дней в полной роскоши, любезно предоставленной его друзьями. Если, конечно, то, как он рассказывал об их нуждах, говорило хоть о чём-то. Разумеется, он был абсолютно прав насчёт их нужд. Храмовники, несомненно, те ещё гады, но в лучшие времена они были хорошо вооруженными гадами.

Джули оглядела солдат и всё приближающийся огонь, и отложила свои вопросы на потом, её практичность и, возможно, небольшой страх возобладали над необходимостью знать в тот момент. Она завязала свои длинные волосы назад и надела шлем, после чего проверила ручную пушку. Я показал ей всё самое необходимое, кроме того, как безопасно стрелять, и она сразу же освоилась. Её необычная память сыграла ей на руку.

Довольный тем, что опасность всеми понята и принята, я бросил Тэм её шлем, пока Армен с Циарой начали облачаться в броню. Я снова снял с плеча огнестрельное копьё и повесил ракетницу на спину, а потом взял недавно награбленный щит и пристегнул его к поясу с другой стороны от булавы.

— Ладно, вот наш план, — сказал я. — Тэм и Армен, вы держитесь позади и мочите... всё что можете.

— Что насчёт меня? — спросила Циара.

— Если ты умеешь махать топором, будешь с Джули впереди. Постарайтесь там не сгореть заживо, — ответил я. — Что касается меня, я буду рядом.

Мне нужно было постараться как можно лучше попасть в дракона, который, как мне тогда казалось, шёл на нас. Это был бы единственный шанс остановить его, по моему мнению. Если он увидит меня раньше, чем я успею сделать точный выстрел в его сторону, то, по моим прикидкам, я буду мёртв. Джули посетили те же мысли.

— Если мы будем впереди, как нам выжить? — спросила она, нахмурившись. — Разве он просто не убьёт нас? Ну то есть, это дракон.

— Не переживай, я этого не допущу, — твёрдо заявил я. — Он увидит тебя не раньше, чем я убью его, вот для чего эта штука.

Я шлёпнул по своей боевой разгрузке, где лежали дымовые гранаты, и снова двинулся вперёд по грунтовой дороге к Дювалю. Он кивнул мне, когда я поравнялся с ним, и я жестом сказал ему сойти с коня. Он сделал это быстро.

— Я скрою нас за дымом, проследите, чтобы ваши люди были готовы поразить всё, что на нас нападёт, когда оно прорвётся, — предупредил я. — Возможно, вы также захотите быть не на лошади.

— За дымом? — спросил Дюваль, наклонив голову в маске.

Вместо того чтобы ответить ему, я прошёл мимо стены щитов, организовавшейся вдоль края дороги, и примерно на десять шагов углубился в лес. Я заглянул через деревья, как только смог. Впереди было заметно движение, но я пока не мог определить, что это было. Не желая ждать, чтобы выяснить это, я по широкой дуге швырнул все четыре дымовые гранаты, которые были у меня в разгрузке.

Когда я убедился, что охватил достаточную территорию, я побежал обратно к нашему маленькому альянсу. К моему облегчению, Армен загнал телегу и Фрица далеко назад, а сам встал на её самую вершину вместе с Тэм, чтобы он мог разыграть свои способности над головами бойцов. Эльф помахал мне рукой, опираясь на свой копьевидный посох. Я помахал в ответ и перевел селектор на огнестрельном копье из безопасного режима в полуавтоматический. Заградительный залп ни хрена тут не сделает, это я понял ещё на месте крушения, а вот точный огонь по глазам — вот это уже совсем другой разговор.

Я присоединился к Джули и Циаре, стоявшим рядом с армией Дюваля. Эльфийка держала топор в правой руке, а в другой — прямой кинжал. Она на мгновение посмотрела на меня, а затем вернула взгляд к стене дыма. Видно было, что она благодарна мне за то, что я взял её с собой, но она не ожидала, что попадёт в такую передрягу. Помню, я тогда подумал, что, возможно, на Земле она была бы счастливее.

— Ты потом объяснишь мне, как сделал ещё это, — улыбнулась Джули, отгоняя от лица дым.

— И что же я получу за это? — произнёс я, пытаясь отвлечься.

— О, я что-нибудь придумаю, — весело сказала Джули, не оставляя сомнений в том, что она имела в виду. Я искренне ждал этого.

А потом, впереди нас раздался пронзительный вопль, который пронёсся волной страха по рядам подле нас. Солдаты сделали маленький шаг назад, от чего я чуть не обделался. Я ни за что не справился бы с этим дерьмом в одиночку.

— Держать строй, иначе вы все трупы, — крикнул я им.

Ни за что в жизни им справиться с драконом или ходячими деревьями с помощью магии, если только у них не получится подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар. В любом случае, вряд ли у них получилось бы убежать далеко от какой бы то ни было твари там. По-видимому, они тоже это поняли и сделали смелый шаг вперёд по приказу своего сержанта. Слава богу, подумал я, хоть у кого-то тут есть хребет. И своевременно: начал раздаваться грохот примерно через три секунды. Я был очень недоволен таким развитием событий. Я поднёс прицел огнестрела к глазу и сделал несколько выстрелов в дым, чтобы привлечь всё, что там было. Грохот на мгновение прекратился.

— Стой тут, — сказал я Джули. — Присмотри за ней.

Я указал на Циару, которая нахмурилась. По правде говоря, она выглядела примерно на шестнадцать, что было не так уж далеко от реальности. С другой стороны, Армен выглядел примерно так же, что было лишь слегка грубоватой догадкой. Если бы не магия и владение кинжалом, я бы относился к ним обоим как к детям. Как бы то ни было, Джули одарила меня ещё одной ухмылкой и улыбнулась, чем разозлила юную эльфийку, когда я снова скрылся в дыму.

Грохот вновь возобновился.

Следуя хорошо отточенным рефлексам, я пригнулся за крупным деревом в центре непроглядной зоны, сердце колотилось, как и следовало ожидать. Я огляделся справа налево вокруг ствола дерева, дуло моего оружия следовало за моим движением. Вдалеке послышались какие-то крики. Возможно ли, гадал я, что это те наёмники или какие-то бедные души, бродящие по лесу в поисках дичи?

— Впереди голоса, — сказал я по рации. — Кто-нибудь спросите Дюваля, сколько было наёмников.

Прежде чем пришёл ответ, я увидел его. Первого из многих.

Это было... ну, дерево. Кора, корни, ветви. Только корни были сформированы в большие ноги, ветви скручены вместе, подобно сухожилиям, в мощные руки, а кора образовывала лицо, не похожее ни на что, что я когда-либо видел раньше, та покоилась на вершине ствола, формируя голову. Его морда выражала лютую злость, как мне тогда показалось, такое лицо можно увидеть только у мстящего убийцы-психопата. В ретроспективе это было неудивительно. Обычно деревьями овладевают демоны гнева. Я же был просто счастлив, что это не дракон.

Я отреагировал так, как можно было бы ожидать. Я выстрел в эту тварь.

Я несколько раз нажимал на курок, каждый раз с легкостью попадая в цель. Моё огнестрельное копьё пролетело сквозь дым, пули входили в шкуру твари, сок лился из каждого нового отверстия. Щепки разлетались во все стороны. К моему ужасу, моё оружие едва замедлило тварь. Даже наоборот, она словно бы обозлилась ещё сильнее. Тварь не двигалась быстро, за что я по сей день благодарю боженьку, но засранец этот был не один. Ко мне начали приближаться другие твари, которые я счёл до этого просто деревьями. Я застонал от неприятной картины.

Понимая, что мне надо вернуться к группе, так как мои спутники постоянно спрашивали мне на ухо, что происходит, я поступил по наитию. Я выхватил из разгрузки смертоносную гранату, бросил её в ближайшего сильвана и побежал, не дожидаясь взрыва. Через три секунды я снова оказался в поле зрения остальных, и раздался приятный бум, сопровождаемый удовлетворительным визгом боли. Я полностью вышел из дыма и вернулся к Джули.

— Эта штука не так уж хороша против деревьев, — тихо процедил я, убирая огнестрел. — Должен был догадаться.

— Не дракон. Ну что же... Хорошо, что у меня есть топор, — медленно сказала девушка. — Армен, надеюсь, ты готов со своим волшебным огнём.

Словно желая испытать нашего мага, из дыма вывалился первый сильван и бросился на линию щитов, издавая при этом громкий рёв.

К счастью, Армен блестяще выдержал испытание. Он со скамьи телеги послал в воздух спиралевидный поток огненных шаров с кончика посоха, размахивая им, как парадным жезлом. Те пронеслись над головами изумленных солдат и ударили в разные точки тела сильвана. Я был удивлен его скоростью их вызова. Но не сильнее шагающего дерева, которое загорелось с весьма удовлетворительной скоростью на различных участках своего тела. Создание рухнуло на землю, пытаясь перекатами потушить пламя, одновременно с эти визжа и крича.

— В атаку! — приказал Дюваль.

Воины бросились вперёд, подняв топоры. Они преодолели десять шагов так быстро, как и следовало ожидать, и начали рубить куски от сильвана, кроша его топорами как можно быстрее, чтобы он успел подняться. Крики одержимой твари становились всё тише и в какой-то момент полностью стихли. Я обрадовался, что их можно так легко убить, стоя в стороне и наблюдая за всем этим. Мне стоило надорвать свои лёгкие, крикнув им, чтобы они отступили, и эта промашка с моей стороны стоила нам немало жизней.

Ещё один грохот возвестил о прибытии новых собратьев павшего сильвана, и Дюваль приказал войскам быстро выстроиться в линию. Но было поздно. Сильваны, вынырнув из дыма, набросились на дезорганизованных солдат, швыряя и отбрасывая их в сторону. Проклятых тварей было почти столько же, сколько противников для боя с ними. Людей метали так же, как кегли для боулинга, их отбрасывали в сторону плетьми из собранных веток или пинали, как футбольные мячи. Как только те падали, деревья начинали наступать на упавших, ловя трёх или четырех прежде, чем воины успевали перекатиться. Результат был... крайне плачевным.

Отступая назад, я стрелял из своего огнестрела в проклятых тварей, Джули делала то же самое с ручной пушкой, оттаскивая ошеломленную Циару назад. Не было времени на то, чтобы что-то почувствовать, или хотя бы вспомнить потом, что я чувствовал в тот момент. Там была самая настоящая ситуация «бей или беги». Мы выбрали первое. Так же поступили и остальные. Дюваль с группой солдат напал на переднего сильвана, пригибаясь от его ударов и рубя по его коленям. Что было неплохой идеей. Другие бросали обмазанные смолой факелы в остальных сильван, поджигая некоторых. Армен повторял то же самое со своей магией, а стрелы Тэм вроде как сильно докучали сильванам. Кунари отравила их, как я позже узнал, своей витаарской краской.

Оба наших с Джулией огнестрела щелкнули, жалуясь на нехватку боеприпасов. Как раз в этот момент на нас шли два грёбаных энта. Мы с Джули посмотрели друг на друга. Мы знали, что нам делать. За неимением других хороших идей, мы достали оружие ближнего боя и бросились в атаку. Это было глупо. Я не был экспертом в магической ерунде, поэтому не имел ни малейшего представления о том, как драться с подобными существами. Мы бы погибли, если бы не одно обстоятельство, которое станет очевидным. Джули взяла на себя того, что слева, а я — что справа. Её вражина была больше, но моя охраняла путь к остальным участникам боя. Сильваны замешкались и приняли наши удары на себя.

Я ударил щитом по ноге сильвана, и, к моему полному изумлению, корни, составляющие ту, рассыпались. Распутались и обмякли. Не желая смотреть в рот дарёному коню, я подошёл к телу, которое всё ещё было очень сильно даже одержимо. Когда руки монстра замахнулись на меня, я ударил по ним своей булавой. Дерево легко надломилось перед металлом. Слишком легко. Это было похоже на удар по бумаге или творожному пирогу. Лучшее сравнение — как по пенопласту, но никто здесь не знает, что это такое. Часть дерева просто рассыпалась в том месте, куда я ударил, отслаиваясь от ствола того, что раньше было деревом. Я не счёл это чем-то необычным, пока демон внутри дерева не издох, потому что только тогда древесина стала такой же твердой, какой должна быть.

Я замер на мгновение, стараясь осознать, что же только что произошло. Пока звуки битвы рядом со мной не достигли моих ушей. Я повернулся посмотреть, всё ли в порядке с Джули. К ней присоединилась Циара со своим топором. Они обезвредили вторую тварюгу. Я перешагнул через труп своей первой жертвы и ударил по голове всё ещё сопротивляющегося второго дерева. От удара вся макушка сильвана отлетела, а я даже не приложил для этого особых усилий. Дерево упало и затрещало, возвращаясь к своей естественной форме.

Джули и Циара посмотрели на меня так, будто я исполнил поразительный магический трюк. На самом деле это довольно хороший способ выразить произошедшее, хотя тут уместнее всё же будет антимагический трюк.

— Что ты сделал? — спросила Циара.

— Кажется, я знаю, — сказал я. — Но потом.

Уголком глаза я заметил, что остальная часть боя идёт плохо. Тэм подбила, возможно, до десяти сильванов и замедлила их, но у неё почти закончились стрелы. Армен выглядел уставшим, на исходе сил. Он проспал всего час перед тем, как мы его разбудили, и, очевидно, отсутствия отдыха влияет на силу мага. Проблема была в том, что для того, чтобы завалить одного демона, требовалось как минимум два обычных человека с топорами, и, даже лежа на земле, демоны могли убивать с легкостью, что они и делали. По крайней мере, четверо увиденных мной воинов лежали мёртвыми в грязи.

Я решил провести эксперимент, чтобы выяснить, на что я способен. Поэтому я бросился к Дювалю. Он был в более чем затруднительном положении, зажатый вместе с двумя другими воинами четырьмя сильванами.

Когда одна из тварей насадила на свою руку женщину справа от шевалье, я на полной скорости врезался в спину нападавшего древесного чудища, подняв щит. Я рассчитывал повалить его, как первого, которого я убил. Вместо этого тварь просто разлетелось на куски. Со стоном расщепилась на составные. Всё это, конечно, было замечательно, вот только из-за этого я потерял равновесие. Рухнув прямо между тремя другими сильванами и Дювалем.

Не тратя время зазря, чья-та ветка сильно хлестнула меня по спине. Это должен был быть фатальный для меня удар, однако ветка сломалась при ударе. Мы с сильваном в замешательстве уставились друг на друга. Я мысленно пообещал лично угостить производителя моей брони выпивкой, если когда-нибудь вернусь на Землю, а затем парировал второй удар сбоку своей булавой. От столкновения вторая рука дерева разлетелась вдребезги, и теперь оно было безруким. Что было забавно.

Остальные одержимые твари, к моему большому удивлению и удовольствию, принялись отступать. То ли боясь, то ли не понимая, что, чёрт побери, я делаю, что позволяло мне так легко их убивать. Я просто должен был сказать это.

— Всего лишь царапина? — спросил я с усмешкой.

Сильван закричал на меня так, что я могу описать только как бешено. Чёрная стрела с шипением вонзилась в дерево, и существо рухнуло. Тэм вновь отыскала свою цель. Я пнул тварь, чтобы добить её, и она развалилась так же легко, как если бы я ударил её щитом или булавой. Мой эксперимент был завершён. У меня была теория.

Я поднял голову и увидел, что вся стая сильванов — а их осталось около десяти — уставилась на меня. Моя уверенность испарилась, и я занял оборонительную позицию. Джули вытащила топор из третьего сильвана, наполовину обезглавив его, и, воспользовавшись моим маленьким представление как отвлечением, кинулась ко мне. Так же поступили и остальные бойцы, также воспользовавшись возможностью сбежать в безопасное место. На какое-то время.

— Они нападут всем скопом, — сказал Дюваль.

— Нет, ты что, они сейчас кинуться в пляс, — процедила Джули сквозь стиснутые зубы.

— Оставь Капитана Очевидность в покое, — сказал я. — Приготовьтесь.

Как в итоге оказалось, в этом не было нужды.

Началось всё с того, что пять или шесть сильванов вспыхнули алым пламенем. Сначала я подумал, что это Армен вытворяет свою крутую магию, пока не увидел, что стало причиной возгорания шестой цели. Небольшой круглый предмет ударил в ту прямо перед тем, как её охватил огонь. Это напомнило мне напалм, вещество, ставшее, к сожалению, знакомым этому миру в результате моих действий. Целых врагов теперь было всего четыре. Мы все немного расслабились, по крайней мере, я. Тэм продолжала пускать стрелы, а все остальные сблизились с врагом. Я же стоял и наблюдал.

Впрочем, в итоге покрасоваться нам не удалось. Из дыма, который к этому моменту уже начал рассеиваться, появился отряд, такой же разношерстный, как и наш. Там были два эльфа, один лучник и один маг. Они появились первыми и начали атаковать сильванов сзади. Несколько горящих сильванов рухнули от их атак, стрелы и молнии попадали в цели, отправляя те в грязь.

Из искусственного тумана вынырнули ещё пять фигур. Три из них были людьми, насколько я мог судить. Один просто обязан был быть гномом, что в обычной ситуации вызвало бы мой интерес, однако смотрел я точно не на него. Вот ни разу.

Нет, мой взгляд гораздо больше притягивал гигант ростом под два метра с огромными рогами

Он также не был из стеснительных. Этот рогач набросился на одного из несгоревших сильванов, как неостановимый поезд, столкнулся с его туловищем и схватил то, с легкостью повалив на землю. Вслед за этим он выхватил огромный, громоздкий топор, похожий на мясницкий тесак, и серией свирепых ударов отрубил сильвану конечности и голову. После этого он встал над разрубленным деревом, и я впервые хорошенько его рассмотрел.

Он был кунари, сделал я правильную догадку. Выдавали его в этом не только рога, хотя те явно отличались от сравнительно крошечных завитушек Тэм. Они были громадными и торчали из его головы, как у быка, что вполне уместно. Если уж на то пошло, они напоминали мне рога чёрного дракона. Та же форма. У него была бледно-серебристая кожа, короткая чёрная бородка, он был физически крепким, что кабздец, его уши были заострены, и на нём была нарисована боевая раскраска, которая, как я мог предположить, была витаарской. Всё это я мог сказать, потому что он был полуголым, как и Тэм; почти полностью открытый верх, бронированные перчатки и штаны. Один из его глаз отсутствовал, и шрам на коже был частично закрыт кожаной повязкой.

Остальные его товарищи набросились на сильванов, швыряя в них керамические горшки, а затем бросаясь на них с топорами. Горшки сразу же привлекли моё внимание.

— Греческий огонь... — подумал я вслух, когда импровизированные зажигательные приблуды взорвались на демонических деревьях.

— Мы зовём его антиванским огнём, — сказала Джули сбоку от меня. — Эти наёмники знают, что делают. Мой отчим пользовался точно таким же против сильванов, много лет назад.

Я приподнял бровь при упоминании её семьи, но не стал копать глубже. Наёмники же были слишком заняты представлением.

И на этом наступил конец сильванов, более или менее.

_______________________

Прямо сейчас вы, вероятно, задаётесь двумя вопросами.

Как Тэм отреагировала на встречу с одним из своих бывших сородичей?

И...

Видели ли они моё оружие в действии?

Ответ на оба вопроса был дан в одном-единственном инциденте, а также в том, что я сделал по прихоти и что имело очень далеко идущие последствия. По понятным причинам мы были очень рады победе, разбили лагерь на поле боя, позаботившись о мёртвых, и из останков сильванов разожгли себе костёр для будущей готовки. Что, вероятно, некошерно, но мне было всё равно, у меня невосприимчивость ко всякому дерьму из Тени. Точнее говоря, у меня была невосприимчивость и анафема ко всему, что связано с Тенью. Я бы начал обсуждать это новое событие с остальными, но Армен уснул почти сразу после окончания битвы, как и Циара. Уснули как медведи в спячке за несколько секунд. Так что единственный человек, с которым я мог незаметно обсудить этот вопрос, был в отключке.

Самого кунари звали «Железный Бык», большими буквами. Он был лидером банды, которая имела соответствующее название «Боевые Быки». Некоторые могут знать их по связи с Инквизицией, как и самого Быка. На данный момент они не были теми якобы святыми воинами, о которых некоторые могут подумать. Они были просто наёмниками. Очень хорошими наёмниками.

Они разбили лагерь в стороне от нас, в своём собственном тесном кругу. Это нарушило мои планы поговорить с гномом, хотя этот гном будет не первым из его расы, с которым я встречусь. С другой стороны, Дюваль и его люди заметно потеплели ко мне после того, как увидели, как легко я крушил сильванов. Я достал немного крепкого алкоголя и последний эль из таверны Циары, и мы с удовольствием распили выпивку за обедом. Джули и Тэм были очень довольны таким развитием событий. Это также привлекло внимание Железного Быка.

— Хэй, я с вами ещё не разговаривал... — сказал крупный кунари. — А что это вы пьёте?

Он явно заметил веселье и хотел принять в нём участие. Улыбка на его лице говорила об этом. Я был только за, ещё не зная его настоящей профессии. Я подкатил бревно, чтобы он мог сесть, и поднял бутылку.

— Водку, — сказал я, наливая ему чашку. — Попробуй.

Он взял чашку в свои огромные ручищи и выпил ту одним глотком. Я поморщился, наполовину ожидая, что он не сможет выдержать. Большой — не значит дружелюбный к спиртному. Он практически вдохнул водяру и после этого поиграл языком во рту. По всей видимости, никакого дискомфорта ему это не составило.

— Это... освежает, — сказал Железный Бык. — Хотя и крепко. Мне нравится.

Говорил он глубоким басовитым голосом, что я, в принципе, и ожидал. Бык сел на предоставленное мной бревно, которое, должно быть, раньше было телом одного из померших энтов. Восхитительная ирония, помню, подумал я тогда, усесться задницей на поверженном, поднимая тост за его кончину.

— Рад слышать, — сказал я ему. — Звать Хант. Это Джули и Тэм. Два эльфа в телеге — Армен и Циара. Я не лидер на самом деле... но они следуют за мной.

Я обвёл пальцем нашу групп. Джули слабо улыбнулась и кивнула, в то время как Тэм сделала нейтральное лицо. Большие глаза кунари с интересом рассматривали Джули, но когда они остановились на Тэм, его лицо значительно посуровело.

— Меня кличут Железный Бык... но, поди, вы уже слышали, — сказал он.

— Сир Дюваль рассказал мне после того, как вы расправились с теми тварями, — ответил я. — Говорил, что твоя репутация опережает тебя. Я ему верю.

Трудно представить, чтобы обычные люди не обращали внимания на наёмника его роста и калибра. Наверное, и все женщины доставались ему, этому засранцу.

— Ну, приходилось заниматься всяким безумным дерьмом, и мои люди хороши в своём деле, — сказал Бык с немалой долей гордости. — Ещё и весело в работе.

— Не сомневаюсь, — сказал я, допивая остатки своей выпивки.

Наступила тишина, обе мои спутницы внимательно наблюдали за ним, а я не сводил глаз с людей Дюваля.

— Так... поработал ты там знатно, — продолжил Бык. — Откуда ты? Из Ферелдена?

Лицо Тэм на малейшую долю секунды дёрнулось от страха, как мне показалось, но потом она опустила взгляд в свою чашку и допила содержимое. Мои глаза на секунду переместились на неё, но она не вернула взгляда наверх. Не в силах разобраться в проблеме, я решил ответить кунари.

— Я маркиз де Лафайет, — ответил я, — с Дальнего Запада.

С таким же успехом я мог бы прибегнуть к устоявшейся лжи, подумал я. В конце концов, Бык почти наверняка собирался поговорить с Дювалем в какой-то момент потом.

— С Дальнего Запада Орлея? — переспросил он, ни разу не поверив. — Там же просто огромная пустыня да вонючий лес. Тоже, к слову, огроменный. Где же именно твои земли?

Я ухмыльнулся, подумав, что я в самом деле оскорбился бы, будь я реально с запада Орлея.

— Я звучу, как орлесианец? — сказал я. — И не говори, что я говорю как гном, все уже заметили этим.

— Значит, Дальний Запад... чего? — спросил Бык. — Там разве не пустошь за огромными горами?

Он был лучше осведомлен о географии Тедаса, чем я, на данный момент.

— На пару сотен миль, да, — соврал я, — но за ней океан, а за океаном — другой континент. Вот откуда я.

Бык нахмурился и покачал головой. Он не поверил, но в то же время, как он мог опровергнуть мои слова? Конечно, я могу говорить на местном языке, но и Железный Бык тоже, а он не местный. Моя одежда, моё оружие, мои манеры — всё это было бы достаточно чуждым, чтобы убедить большинство. Бык был умнее, но других объяснений у него не было. Что оставляло его ни с чем. И меня это ни капельки не волновало.

— Это там ты научился так сражаться? — спросил он, продолжая притворство. — Преодолев такие огромные расстояния?

— Если ты про то, как я крушил демонические деревья так, будто они пустое место, то да, — сказал я, продолжая врать. — Ты, скорее всего, слыхал про храмовников? Я похож на них, типа того. Исследователь.

Последняя часть на самом деле была недалека от истины. У меня было достаточно времени, чтобы проверить как свои способности, так и способности храмовников, и они гораздо ближе ко мне, чем мне хотелось бы. Хотя я гораздо, гораздо способнее и не завишу от лириума. У меня никогда не было возможности испытать Искателя. Я не в самых хороших ладах с Пентагаст, а она — единственная выжившая из ордена, о которой я знаю.

— Я никогда не слышал, что храмовники умеют творить такое с демонами, — сказал Бык, с подозрением покосившись на меня. — Впрочем, я тут мало что смыслю. Я знаю, как убивать магов и всякое дерьмо из Тени, и этого мне хватает.

Чувство, которое я мог полностью поддержать. Я вновь разлил выпивку нашему кругу, прежде чем ответить.

— Тогда выпьем за это, — сказал я, вскидывая чашку. — За убийство магического дерьма.

Джули и Бык присоединились к этому жесту, а Тэм воздержалась. Мы выпили одновременно. Я чувствовал, как согреваюсь изнутри, так как алкоголь начал действовать на меня, но я подавлял его изо всех сил. Бык вытер губы и вернул мне чашку.

— Я так понимаю, ты не расскажешь мне, где научился так драться? — спросил я. — Раз уж мы затронули эту тему.

— Антаам, — улыбнулся Бык, — но я сомневаюсь, что это что-то значит для тебя.

Он был прав. Не значит. Но его взгляд снова переместился на Тэм, а потом он встал.

— Уже уходишь? — спросил я дразняще. — А мы ведь только начали.

Я всё ещё мало что знал о нём.

— Было интересно, Хант, — сказал Бык. — Надеюсь, мы ещё встретимся.

И мы действительно это сделаем, причём в аналогичных условиях, не меньше. Я помахал ему, желая поговорить с остальными. Он побрёл прочь, весело покрикивая на своих людей издалека. Я выпустил задержанное дыхание и снова выпил.

Железный Бык казался хорошим парнем, из тех, с кем я мог бы, возможно, выпить в баре дома, но мне не понравились его вопросы. Мне стоило бы задуматься, откуда у него вообще весь это интерес, и это избавило бы меня от некоторых неприятностей. Однако, я тогда подумал, что он просто любопытен, как и все остальные.

— Здоровяк, — сказала Джули с кокетливой ухмылкой, которая заставила меня снова хохотнуть.

— Все мужики кунари такие махины? — весело спросил я Тэм. — Он был сложен как кирпичный дом.

Это вызвало реакцию, ухмылка нашей кунари расцвела. И мне, и Джули было приятно это видеть.

— Женщины кунари тоже, — сказала Тэм со всё той же улыбкой. — Я вообще-то считаюсь довольно маленькой среди моего народа.

Она была выше меня на дюйм или два, а я, стоит заметить, не коротышка. Я не помню, сильно ли я тогда удивился.

— Это проблема? — спросил я.

— Наоборот, это плюс, — сказала она. — Из-за того, что я меньше, чем большинство других, и поскольку мои рога очень маленькие, мне предрекали великие дела. Я могла бы стать бен-хазрат, но я ужасная лгунья. Поэтому меня определили к тамассаранам, а позже освободили от обязанностей роженицы.

— Роженицы? — спросила Джули, приподняв брови и сжав губы. Уверен, у меня была такая же реакция.

— У кунари нет семей, — сказала Тэм. — Но, как можно заметить, нас немало.

И вот ещё одно напоминание о тоталитаризме правительства и религии её бывшей страны. Государственные фермы детей. Мне пришло в голову, что она, должно быть, была важной частью всего этого, пока не сбежала. Мне вновь стало не по себе, что она не сбежала изначально от этого. Конечно, была веская причина, по которой она приняла это решение позже, а не раньше, но доказательства этого я увижу только в будущем.

Джули выпила почти всю чашку, услышав откровение Тэм, не желая больше думать об этом. Её предрассудки о Куне полностью подтвердились. Когда она закончила, то взяла бревно, на котором сидела, перенесла его рядом с Тэм и снова села на нём. Она переплела свои руки с её и положила голову на плечо Тэм, глядя на огонь. Я просто смотрел, наблюдая за сочувствием, проскользнувшем на лице девушки. В конце концов, у Джули тоже были свои секреты. Но у меня на уме было другое.

— Что такое бен-хазрат? — спросил я. — И почему то, что ты плохая лгунья, помешало тебе стать им?

Улыбка Тэм померкла, и черты её лица снова ожесточились, как прежде. Она посмотрела на Железного Быка, который хлопал себя по ляжкам и смеялся среди своей группы наёмников. Я посмотрел в том же направлении, быстро уловив суть. Но она все равно дала объяснения.

— Он бен-хазрат, — сказала она. — Секретная полиция, шпионы, даже ассасины, хотя очень вряд ли, что он занимается этим. Их обязанность — пресекать все угрозы для Куна и следить за соблюдением его законов.

При этих словах Джули вскинула голову и повернулась.

— Погоди... но разве это не означает, что ты в серьёзной опасности? — спросила она. — Что, если он узнает, что ты бросила свою должность?

— Мне кажется, он уже знает, что я тал-васгот, — сказала Тэм. — Что не было бы проблемой, он хиссрад, шпион. Обычно, он бы не подумал подрывать своё прикрытие... но...

Тэм посмотрела на меня с тревогой, и меня пронзило чувство вины. Моё присутствие подвергало её опасности. Несмотря на то, что она умела постоять за себя, несмотря на то, что она могла быть совершенно жуткой, я очень дорожил ею и хотел защитить. Во всё виновата Джули. Я хочу сказать, что она была приятна глазу и великолепна в драке. Но до той ночи на склоне холма я не испытывал к ней ничего подобного.

— Ну, дерьмо, — вздохнул я. — Это из-за меня, да?

— Кто-то с твоими способностями в компании тал-васгота, возможно, стоит того, что подорвать его прикрытие, — сообщила мне Тэм. — Он попытается убить нас с Джули и схватить тебя.

— Пусть только попробует, — сказала Джули. — Я наделаю ему кучу новых дырок.

Джули в самом деле очень любила делать новые дырки во врагах, как из своей ручной пушки, так и из другого оружия. Это всё моё влияние.

— Мы этого не допустим, — сказал я, полностью соглашаясь с мнением кузнеца. — Он тронет вас только через мой труп. Давайте убираться отсюда. Пакуйте вещи, мне нужно кое-что быстро сделать перед тем, как мы отчалим.

— О чём ты? — спросила Джули.

— Реституция, — сказал я.

Не совсем понимая, что я имею в виду, Джули просто пожала плечами. Обе девушки встали и начали поднимать с земли наши вещи.

Я подошёл к Дювалю, который смеялся со своим сержантом. Они точно так же глубоко погрузились в свои чашки, как и мы.

— На пару слов, — попросил я Дюваля, кивая в сторону.

Дюваль кивнул и встал. Мы отошли немного в сторону от его поредевшей группы солдат, которые были очень рады, что остались живы, и прислонились к большому дереву.

— Что такое? — спросил шевалье.

Я вытащил небольшой мешочек, который собирался отдать ему. Он был полон золота и серебра, почти половина того, что осталось у нас после собранного с разбойников. Я открыл его и дал ему взглянуть, а затем снова затянул веревочки и закрыл мешочек.

— Это семьям погибшим, — твёрдо сказал я, протягивая ему мешочек.

Я видел, каково приходится раненым ветеранам и тем семьям, которые остались без своих кормильцев в моей стране. Они, конечно, получали поддержку от нашего правительства, но зачастую им всё равно приходилось нелегко. Я был полон решимости сделать так, чтобы никто не видел во мне какого-то монстра-мясника. Не только из личных чувств, но и в расчете на то, что ООН вскоре установит контакт с Орлеем. Заложить основу для дипломатии — такова была моя общая идея.

Дюваль принял дар без слов и посмотрел на меня сквозь маску. Его глаза уставились на меня, как будто он совсем не ожидал этого. Я не сомневался в решении, я чувствовал, что нужно что-то делать с обстоятельствами, в которых мы оба оказались. Кто-то, возможно, не решился бы дать шевалье большой мешочек с ценностями из предположения, что он отдаст его кому-то другому, но Дюваль с самого начала показался мне чересчур благородным типом. Удовлетворенный тем, что он честно распределит деньги, я вернулся к телеге.

— Удачи, маркиз, — сказал он перед тем, как я ушёл.

Мой поступок впоследствии спасёт жизни десятка тысяч человек, что было настолько абсурдно, что я едва ли поверил в свою удачу. В ретроспективе это кажется почти неизбежным. Но эта история будет рассказана в будущих главах.

К тому времени, как я вернулся, Тэм снова была на коне, а Джули — держала поводья на телеге. Армен и Циара слегка зашевелились сзади, когда мы тронулись в путь. Я запрыгнул на скамью рядом с Джули, и мы проехали мимо Дюваля и его людей на главную дорогу.

Там нас поджидал Железный Бык.

Он преградил нам дорогу и схватил Фрица за поводья, остановив лошадь и всадницу. Фриц нервно пофыркивал, а Тэм прищурила глаза, глядя, как наш злоумышленник потирает затылок. Я быстро перезарядил свой огнестрел, так как он всё ещё оставался пустым после боя. Было видно, что ничем хорошим это не кончится.

Бык начал говорить на языке кунари. Я не понял, о чём там говорили, но Тэм любезно поведала мне почти сразу после этого. По крайней мере, разговор был кратким.

— Тама... Слушай, я правда не хочу делать этого, — сказал Бык, уважительно обращаясь к Тэм. — Я не знаю, почему ты здесь и тамассаран ли ты всё ещё. Но этот парень слишком занятный, чтобы его отпустить. Вы идёте со мной.

Тэм слегка наклонилась на лошади, оскалившись в своей любимой манере.

— Если ты не хочешь этого делать, тогда не делай, — ответила она. — Если ты должен, то приготовься умереть.

Она говорила с ядом, который даже я мог распознать, несмотря на языковой барьер. Тэм могла бы солгать, сказать, что она тоже шпионка или что-то в этом роде, но у неё не было уверенности, что она сможет обмануть человека с его интеллектом.

Бык на мгновение зарычал, и его хватка на поводьях лошади очень заметно усилилась. Его огромная мускулистая рука полезла ему через плечо на спину. Я не был уверен, для того ли это, чтобы достать топор или чтобы ещё раз почесать себя в раздумьях о том, как ответить, но у меня не было возможности узнать это.

Джули тут же вскинула ручную пушку и выпустила пулю. К счастью, предупредительный выстрел. Дуло вспыхнуло, и пуля зарылась в землю почти у ног Быка. Фриц заржал от удивления. Он рванулся с такой силой, что Тэм с трудом удержалась в седле, а поводья вырвались из рук Быка. Таскавшие телегу лошади тоже заржали от шока и слегка вздрогнули. Быстрый рывок за поводья успокоил их. Нет нужды говорить, что кунарийский шпион был потрясен. Его оставшийся добрый глаз сместился с дыры в грязи рядом с ним и застыл на лице Джули, когда она нацелилась на него.

Я поднял огнестрельное копьё, взяв на мушку друзей Быка, когда они повставали со своим оружием. Лица большинства из них были полны гнева. Я взял мага на прицел, чтобы он был первым, если дела примут худший оборот. Может, я и невосприимчив к магии, но остальные — нет. Как и огромное количество взрывчатки и нестабильного оружия в телеге. Попросту взорваться было бы слишком иронично.

— Никому не подходить ближе, иначе вашему боссу придётся пить через новую дырку в голове! — громко заявила Джули.

Не уверен, что голова Быка была достаточно тонкой, чтобы она действительно могла это сделать, что забавляет меня каждый раз, когда я думаю об этом. Крупный кунари ухмыльнулся и махнул рукой, чтобы его люди снова сели на свои места. Они послушались, слегка подтолкнув его лейтенанта, хотя их головы по-прежнему были повернуты в нашу сторону. Тэм развернула Фрица, чтобы тот присоединился к нам, а я переключил своё внимание на самого Быка.

— Ты не на сильной стороне переговоров, — сказал я, возможно, с бо́льшим самодовольством, чем следовало бы. — Мы уходим.

— Полагаю, да, — ответил Бык. — Но вы должны понимать, что это не конец.

— Мы не пробудем здесь достаточно долго, чтобы твои угрозы чего-то стоили, — сказал я. — Мы возвращаемся в мою страну. Удачи в поисках.

И удачи в победе над вооруженной мощью земного человечества, если всё же отыщешь... Мне очень хотелось верить, что я всё ещё смогу вернуться домой.

Дюваль подъехал на одной из своих лошадей с мечом наперевес.

— Что бы тут ни происходило, это кончается сейчас, — приказал он. — Железный Бык, ты у меня в подчинении. И ты подчинишься. Маркиз, я не могу не заметить, как вы создаете беспорядки.

Если и было доказательство того, что Дюваль храбрый человек, то только это. Даже после того, как он увидел, как мы разгромили его людей и сокрушили одержимые деревья, словно те были сделаны из бумаги, он всё равно вмешался.

Бык поднял примирительно перед собой руки, как будто он вообще не собирался ничего делать. Он отступил к своим дружкам и что-то тихо сказал им. Некоторые из них явно были в замешательстве, не понимая, о чём идет речь. Это навело меня на мысль, что, возможно, некоторые из них не знали, что он шпион, или, по крайней мере, не были уверены в этом. Я ткнул локтем Джули, чтобы она опустила оружие и продолжила вести нас дальше. Она этого не сделала.

— Он должен умереть, — тихо сказала мне Джули. — Он нас найдёт.

— Если это произойдёт, тогда он умрёт, — ответил я. — Поехали домой.

Разыграть эту карту с ней было, возможно, жестоко, но нам нужно было убираться оттуда. Это к тому же сработало. Она убрала оружие, и телега снова тронулась. Через минуту мы снова были на дороге и уже не видели ни Дюваля, ни Железного Быка за деревьями.

Я рухнул на скамью спереди телеги, откинувшись назад, не в силах поверить в случившееся. Я был рад быстрой реакции Джули. Она издала лёгкий смешок, когда мы уезжали, и улыбнулась мне. Тэм ехала рядом, погруженная в раздумья. Нам нужно будет поговорить об этом снова, это я знал.

Сзади послышался шорох, и я обернулся, чтобы увидеть нашего мага, склонившегося над ящиками.

— Что тут стряслось? — сонно спросил Армен, едва открыв глаза. Видимо, полуденный солнечный свет был для него слишком тяжёл.

— Спи дальше, — сказал я. — Потом расскажем тебе о тех неприятностях, от которых мы только что увернулись.

---

1) Томас Пейн и Томас Джефферсон — одни из авторов Декларации Независимости США, а также авторы работ буржуазно-демократического характера.

Вернуться к тексту

Дорога до Латерры заняла ещё два с половиной дня, плюс-минус несколько часов. Полдня, оставшиеся после боя с сильванами и со встречи с Железным Быком, прошли в нервной тишине, с оружием наготове и оглядыванием через плечо на дорогу, по которой могли следовать кунарийский шпион и его наёмники. Вернее, так проводили время Джули, Тэм и я. Армен же и Циара прислушались к моему совету и ещё больше задремали, точно совы, коими они и были. Тем из нас, кто не спал, было не по себе. Я помню, каким невероятно уставшим был. Понимание того, что все свидетели меня и моего оружия оказались представителями сверхдержав этого мира, определенно не давало мне покоя. Но то были не все сверхдержавы, которые следили за мной, хотя об этом я ещё не догадывался.

Впрочем, мы, по крайней мере, достигли немалых успехов. Мы прошли, возможно, до тридцати миль, прежде чем наши лошади пожаловались достаточно громко, чтобы мы остановились и дали им заслуженный отдых. Полагаю, это само по себе показывает, насколько отчаянно мы хотели бежать. В противном случае я бы не позволил Джули так сильно их загонять.

Вскоре мы разбили ночной лагерь у реки, в укромном месте за большими камнями на берегу. Немного сыро, но зато имелась безопасность от посторонних глаз. Спальные мешки всё равно были непромокаемыми, а я был только рад снять с себя броню и боевую разгрузку. Что, признаться, было просто божественно. Летняя жара просто убивала, та была ещё вперемешку с влажностью, которая шла от реки. Мы приняли меры предосторожности, чтобы никто не мог подкрасться к нам, шумовые ловушки и тому подобное, и приготовили еду.

Маг и долийка проснулись на ужин. Последняя горячая еда из пайков, ага. Это была ещё одна веха на пути моего отдаления от Земли, и я это тоже знал. Огорченный немало этим, я отвлекся от размышлений, пересказывая нашим эльфам события раннего полудня, пользуясь переводом Тэм. Реакция Армена была крайне недовольной.

— Ты хочешь сказать, что тот большой кунари был шпионом, и теперь он знает и о твоём оружии, и о твоей способности... аннулировать всё отдаленно магическое? — громко сказал эльф, полностью отложив свою еду. — Я просто не могу поверить.

Честно говоря, я тогда подумал, что он слишком остро реагирует. Я списал это на мой недостаток знаний о новом мире и его конкурирующих тираниях.

— Уж поверь, — угрюмо сказала Джули. — Но я также считаю, что любой, кто попробует нас выследить, долго не проживёт.

Она думала, скорее, об орлесианских рыцарях, нежели о кунарийских ассасинах, как мне кажется.

— Не то чтобы кунари могут послать антаам так далеко на юг через весь Орлей, — добавила Тэм, хотя и не очень уверенно. — В худшем случае, будут посланы агенты. В количестве, с которым мы легко справимся.

Что было вполне правдиво. Честно говоря, с тем оружием, что было в моём распоряжении, кунари могли бы послать хоть целую армию, и я бы победил. Хотя вторая армия потом легко захватила бы меня в плен...

— Вот только я не подписывался, чтобы за мной охотились поехавшие великаны, а также не менее поехавшие храмовники, — сказал Армен. — Почему бы тебе тогда не отправить сразу весточку в Тевинтер, ну раз уж ты вошёл раж, дополни набор убийственных безумств!

Циара положила руку ему на плечо, пытаясь успокоить его. Армен повернулся к ней, и она что-то прошептала ему на ухо. Он выпустил весь воздух из легких и повернулся обратно к нам.

— Прости, на меня просто много свалилось, — сказал эльф, ничего не уточняя дальше. Что немного раздражало.

— Не извиняйся, это было катастрофой, — ответил я. — Мы движемся на юг, подальше от этой проблемы. Нам просто не повезло. Возможно, если бы мы вышли на дорогу сами, без Дюваля, то, скорее всего, всё равно наткнулись бы на эти чёртовые ходячие деревья и Железного Быка. И была бы наша песенка спета.

Так что это в какой-то степени вышло плюсом, мы обменяли краткосрочное выживание на долгосрочную угрозу. Что иногда случается; иногда просто приходятся принять последствия.

Армен принял мой ответ и снова взялся за еду. Я кивнул Циаре, благодаря её без слов, но она лишь прищурился на меня глаза. Очевидно, она тоже была недовольна, но она была не из тех, кто выражает это недобрым взглядом. Неунывающие редко бывают такими. Я сделал мысленную пометку поговорить с ней потом, но тут мои мысли прервал щелчок пальцев.

— Возможно, смогут помочь мои люди, — заявил Армен с набитым ртом. — Мы можем замести следы, и я уверен, что они будут заинтересованы в том, чтобы кунари не совали нос во всё это дело.

Он посмотрел на меня в поисках одобрения, а может, просто чтобы увидеть мою реакцию на эту идею.

Я помню, как меня в этот момент разрывало. С одной стороны, я был рад любой помощи в том, чтобы от меня отстали, а с магами я всё равно случайно связался. Не говоря уже о том, что я до некоторой степени симпатизировал их делу. С другой же стороны... обращение к ним за помощью, вероятно, принесёт мне новые неприятности, или так я думал. По итогу я решил, что в этом варианте плюсы всё же перевешивают. В основном потому, что я надеялся, что к тому времени, когда неприятности придут и попытаются укусить меня за зад, я уже буду далеко-далеко от Тедаса или подкреплён неостановимой армией.

— Знаешь что, а это хорошая идея, — сказал я. — Как только мы доберёмся до дома Джули, отправь им весточку. Может быть, мы сможем решить, чем я тоже могу помочь.

Судьбоносные слова, если не сказать больше.

Лицо Армена засветилось, как новогодняя ёлка, и эта картина знакома многим родителям. Ну, по крайней мере, в некоторых местах. Маг был в полном восторге от перспективы, что я помогу его товарищам. Я был очень рад этому, надеясь, что это поможет замять любую затянувшуюся обиду на то, что я по неосторожности втянул его в неприятности.

— Ну а почему бы и нет, ты уже запряг нас зачистить ту кучу сильванов, — сказала Джули, качая головой. — Но, наверное, список наших союзников довольно-таки скуден.

— В этом списке никого нет, — поправила Тэм. — Как бы я ни не доверяла саирабазам, но заручиться их поддержкой, когда придёт отряд смерти из бен-хазратов, было бы неплохо.

Ничто так не заставляет искать врага вашего врага, как слова «отряд смерти», тихо признался я себе.

— Я рад, что ты одобряешь, — весело сказал Армен, направляя свой комментарий на Тэм. — С нетерпением жду возможности убедить тебя, что не все из нас злые.

— Вы не злые, вы опасные, — ответила Тэм, закатив глаза. — Зло подразумевает, что вы полностью контролируете свои действия.

— Большинство контролирует, — настойчиво добавил Армен.

— Именно, большинство, — сказала Тэм, указывая в его сторону пластиковой вилкой. — Не все.

Говорила она с толикой угрозой, хотя и менее грозно, чем на месте крушения вертолёта. Она всё ещё выполняла свою самоназначенную роль его надсмотрщицы. Что, учитывая то, что мы видели от кунарийских саирабазов несколько лет спустя, было благоразумно с её стороны.

— Я уверена, что все, кого знает Армен, вменяемые, — громко вмешалась Циара.

Мы все остановились и повернулись к ней, прекратив поглощение пищи. Циара вызывающе уставилась в ответ, особенно на меня. Как будто это я виноват в том, что кунари и эльфийский колдун ссорятся. По-видимому, она ожидала, что я попытаюсь уладить раздор. Я не помню, как к этому относился в то время, но со временем я всё больше и больше входил в эту роль, как и Джули. Миротворец в бо́льшем смысле, чем в одном, наверное, если так можно выразиться.

— Вы теперь все в одной лодке, — продолжала Циара, — эти препирательства до добра не доведут. Прекратите.

Тэм и Армен неловко переглянулись и с ожиданием повернулись к нам с Джули. Мне нечего было сказать. Я полностью был согласен с мнением Циары и подтвердил это резким кивком. Честно говоря, мне хотелось, чтобы напряжение в воздухе спало. Его и так хватало с момента, когда шпионы узнали о моём существовании и местонахождении Тэм. Джули хотела ещё что-то добавить от себя, потому она подошла и взяла Циару за руки, как любила делать.

— Ты, разумеется, права, — сказала Джули. — Мы вместе спаслись из Халамширала, мы должны больше доверять друг другу. Ещё чуть-чуть, и мы будем в безопасности в Латерре.

Конечно же, мы не будем в безопасности в Латерре, во всяком случае, надолго. Я даже не уверен, что в Тедасе найдётся такое место, где мы были бы в безопасности.

Циара нахмурилась и закатила глаза, но я видел, что просьба кузнеца о терпении уже убедила юную эльфийку. Как и саму Джули, так как она встала и вернулась к своей почти готовой еде с широкой улыбкой на лице. Армен тоже улыбался, и даже Тэм слегка ухмыльнулась. Я выдохнул от облегчения, радуясь, что мы стали немного сплоченнее. Я всё ещё мыслил критериями военного, думая о сплоченности подразделения, а не о росте доверия между новыми друзьями. И любовниками.

Через несколько минут хорошей трапезы Джули съела последний стейк и встала. Она театрально зевнула, размяла ладони и ослабила ремень.

— Я в кроватку, — объявила она. — Жду вас обоих там.

Её палец проскользнул между мной и Тэм, а её бровь приглашающе вздернулась вверх. Джули ушла, уморительно покачивая бедрами в шутку и частично раздеваясь по пути. Мы с Тэм закончили как можно быстрее, с удовольствием доедая остатки еды, к немалому веселью Циары и Армена. Как только с этим было покончено, мы побежали к ней. Нас обоих мучил ещё один голод.

Разрядка и снятие стресса: существует не один способ добиться и того, и другого.

_______________________

Дорога следующего дня была такой же стремительной, но значительно менее беспокойной.

Небольшая речь Циары, к моему большому удивлению, сбавила накал страстей. Мы действовали с новой и ясной целью: наше собственное выживание и благополучие. Однако, угроза того, что Железный Бык продолжит после дела с Дювалем охотиться на нас, ещё не исчезла из наших голов. К тому времени вероятность этого с каждым разом уменьшалась, однако благоразумие подсказывало нам, что надо бежать, поджав хвост. Так мы и поступили, к ужасу Фрица, Боба и Везунчика. Лошадям всегда приходится нелегко.

Разумеется, моё собственное настроение было значительно облегчено от грузящего бремени воспоминаниями о прошедшей ночи. Всё началось медленно и тихо, почти повторяя то, что произошло на том холме несколькими днями ранее, но у нас, наконец, нашлось время, чтобы продолжить после того, как нас прервали. Признаться, было немного шумно, но это стоило каждого мгновения. После этого мы уставшие погрузились в сон, почти полностью обнажённые, и проснулись свежими и бодрыми. Подробности излишни. Пригодились предметы с Земли. Нет нужды говорить, что после этого я ощущал себя намного ближе к Джули и Тэм.

Декорации вокруг вскоре тоже изменились.

Леса и небольшие участки фермерских угодий уступили место обширному сельскому хозяйству, чего раньше не было. Поля сельскохоз культур, высоких и маленьких, заполняли всё пространство, что не было занято виноградниками или пастбищами для коров и буйволоподобных животных, которых я никогда раньше не видел. Насколько я мог судить, ни один клочок земли не пропадал зря. Тут была не только еда, как я узнал позже. Здесь был лён для производства тканей, травы для лекарств, натуральные красители для одежды и даже несколько растений для курения. Днём река была полна лодок и барж, тех же самых, что заполняли доки Переправы Гетрана.

Я был впечатлен. Мне казалось, что уровень здешних технологий земледелия был чертовски продвинутым для общества, не освоившего порох или паровой двигатель. Разумеется, причины такого прогресса заключались в том, что Моры уничтожили слабые сорта урожая, а фермерам нужно было делать запасы из-за больших налогов. Дворяне, что находились внизу по реке и на западе до самого Вал Руайо, были ненасытны в своих материальных желаниях. Я догадывался об этих факторах, но в целом картина выстраивалась богатой, по крайней мере, в соответствии с тем, что подобное общество считало богатством. Безработица или голод не казались мне потенциальными проблемами, и так действительно было, пока не начались настоящие бои.

Так начинались окрестные земли Латерры.

В течение дня мы продолжали следовать по дороге вдоль реки, солнце продолжало заливать нас. Мы проехали несколько больших деревень, но не останавливались в них, боясь выдать себя. Крестьяне кланялись в пояс, когда мы проезжали мимо, всё ещё думая, что я дворянин со свитой наёмников. Я игнорировал их, что от меня и ожидали, и они быстро убирались с дороги, чтобы мы могли быстро проехать, однако неимоверное количество почестей сумело осточертеть мне. Впрочем, вид Тэм, идущей на меня на лошади, такой же большой, как Фриц, заставил бы и меня тоже убраться с дороги.

К концу дня мы все были измотаны. Лошади даже больше нас. Армен и Циара спрыгнули с телеги в то же время, что и накануне, незадолго до захода солнца, зевнув при этом. Тэм и Джули отправились искать мясо на вертел. Циара обследовала новый лагерь, который мы поставили посреди густой рощи яблонь на обочине дороги, а мы с Арменом занялись костром. Это дало нам время поговорить. У меня были вопросы, потому как мы собирались связаться с его товарищами.

— Так... расскажи мне, как началось Восстание, — сказал я, переходя прямо к делу, пока собирал упавшие ветки для розжига. С Арменом всегда лучше говорить прямо.

Эльфийский маг ухмыльнулся и,слегка покачиваясь, опёрся на свой посох, пока решал, какой дать ответ.

— Ты уверен, что хочешь знать? — спросил маг. — Я знаю об этом больше, чем большинство, но знание опасно.

Иными словами, он был удивлен, что я хочу подвергнуть себя ещё большей опасности ради его дела. Я был почти оскорблен. Любому, столкнись такой человек с нами, было бы понятно, что мы заодно, и тот предположил бы, что я знаю, чем эльфийский маг занимается. Мне также нравилось думать, что у меня есть немного больше чести, чем просто забота о собственной шкуре.

— Лучше знать, чем потом потирать укушенный зад, если твои друзья появятся, — сказал я. — Ну и? Начинай уже.

Армен наклонил голову набок в знак согласия и начал рассказывать. Я не перебивал его, давая ему возможность высказаться полностью.

— Это началось в местечке под названием Киркволл около года назад, город этот лежит на берегу моря к северу отсюда. В какой-то момент глава храмовников сошла с ума из-за обладания редким магическим артефактом. Она начала преследовать тамошних магов, видя повсюду магию крови и сговоры. Во время стычки с лидерами магов того города вмешался маг по имени Андерс и разрушил часовню Церкви, продемонстрировав неимоверную магическую силу. Из-за этого погибла Владычица Церкви, очень важная жрица, а также все остальные, кто находился в здании в тот момент. Как можно себе представить, пути назад уже не было. После этого всё вышло из-под контроля. Воину, которого звали Хоук, удалось вывести остальных магов из города до того, как прибыло подкрепление храмовников, намеревающиеся убить всех магов, а Круги магов в порыве ярости восстали после того, как стало известно, что Церковь была намерена уничтожить целый город из-за действий одного единственного мага-отступника.

Я нахмурился. Осмыслить нужно было многое. Кроме того, по всей видимости, нечто подобное неизбежно должно было произойти. У всех конфликтов начало одно — недовольства. А храмовники плодили недовольства, которого хватило бы с лихвой, и казалось очевидным, что для того, чтобы подтолкнуть сконцентрированную, сплоченную группу людей с суперсилами, достаточного одного фанатика, который сделает то, что фанатики умеют лучше всего. Позже Тетрас рассказал мне эту историю более подробно, но нам нет нужды углубляться в детали, поскольку они более или менее хорошо известны.

— В общем и целом, гнев распространился, начались взаимные обвинения, и враждебность возросла с обеих сторон, — сказал я, словесно завершая картину.

Гражданские войны всех видов обладают схожей картиной, как на Земле, так и в Тедасе. Казалось маловероятным, что переговоры смогут решить возникший раздор. Было ещё слишком рано, настоящие боевые действия явно ещё не успели начаться. Я понял это рано. Улыбка Армена померкла от моих слов.

— Тогда мы узнали, что не являемся людьми ни для храмовников, ни для Церкви, — сказал он. — Для них мы всего лишь животные в клетках для их помыслов и потехи, хотя и опасные, если нас выпустят на волю.

— Какой... это был Круг? Из какого ты именно? — спросил я, гадая, принимал ли он участие в этом судьбоносном инциденте.

— Белый Шпиль в Вал Руайо, столица Орлея, — ответил эльф. — Меня ждала многообещающая жизнь впереди, пока всё это не началось. Образование, хорошая еда и питье, безопасность, если не пересекаться с храмовниками. Белый Шпиль роскошен и подобен любому дворцу.

— А ты не мог остаться верным и сохранить всё это? — спросил я, удивлённый тем, что он хорошо отзывается о своём Круге. Такие вещи заставили бы многих задуматься.

— Кто знает. Возможно? Споры о том, стоит ли там официально поднимать восстание, ещё не прекратились. Фактически, будут сражаться только Круги, где храмовники попытаются уничтожить магов, а до тех пока всё в подвешенном состоянии. Схожая ситуация была в Халамширале, — сказал он. — Даже если бы я не испытывал сильных чувств по поводу нашей свободы, оставшиеся там маги могут быть не в безопасности, даже если они останутся верными. Мне кажется, это лишь вопрос времени, когда храмовники попытаются убить всех магов, до которых только дотянутся руки. Но если опустить всё это, я хотел сражаться.

Я помрачнел при этом, сомневаясь, что он вообще знает, как выглядит настоящий бой. Мне также было неприятно слышать, что мой побег привёл к тому, что целая группа людей бросила свой жребий раньше времени. Действительно, мои действия заставили сотни магов бежать из города в окрестности деревень; это было слишком далеко от центров восстания, чтобы соединиться с дружественными силами.

— Сколько тебе, Армен? — спросил я, поднимая вновь на него глаза.

— Девятнадцать, — ответил он, улыбнувшись.

Я покачал головой, но ничего не мог ему сказать. В конце концов, я записался в армию США в восемнадцать лет, практически сразу после окончания школы. По той же причине. Я хотел сражаться. И я сражался, воевал. С того момента прошло одиннадцать лет, а я всё ещё хотел сражаться, хотя и не в качестве рядового солдата. Армен, по-видимому, много знал для своего возраста, но я помнил, как он упоминал, что в Кругах мало чем можно заниматься, кроме чтения и прочего. По всей видимости, он натаскался в этом, и без проблем выставлял оное напоказ. Однако подкачаться ему всё же стоило.

— Мне шестнадцать, к слову, — сказала Циара у меня за спиной.

У меня чуть сердце не прихватило, потому как я не услышал, как она подошла.

— Не делай так больше, — сказал я, пытаясь упрекнуть её за скрытность. Ненужную скрытность.

— Прости, — ответила Циара, ничуть не сожалея. — Мне показался этот разговор занятным.

Чем он и был. И тут меня пробило осознание. Девятнадцать и шестнадцать.

— Не слишком ли ты мала для таких вещей? — спросил я эльфийку. — Ты же ещё ребёнок.

Циара фыркнула с задорной насмешкой над этой идеей, и Армен тоже посмеялся.

— Я уже как четыре года перестала быть ребёнком, — твёрдо ответила она со своим звонким акцентом. — Я не знаю, как у вас определяется, что девочка становится женщиной, но мы точно знаем, когда.

Именно такое оправдание, между тем, мог бы придумать подросток.

Меня пробрала дрожь, надеясь, что она имела в виду только половое созревание. Понятие детства после полового созревания не существовало в Тедасе. И до сих пор не существует, несмотря на все мои усилия. Откладывание взрослой жизни имеет всевозможные преимущества, например, не нужно беспокоиться о детях, когда ты сам едва ли не ребёнок. Моё лёгкое отвращение, должно быть, отразилось на моём лице, так как Циара и Армен рассмеялись ещё сильнее. У меня возникло искушение влепить последнему под дых, чтобы посмотреть, будет ли он тогда смеяться. Где-то в моём рюкзаке были пластиковые наручники. Видимо, ценности места, где большинство умирает, не дожив до своего пятого дня рождения, неизбежно отличаются от каких-либо иных.

Естественно, это заставило меня задуматься о Джули и Тэм, которые, скорее всего, аномалии в этом вопросе. Джули, по моим прикидкам, было около двадцати пяти, а Тэм была того же возраста, что и я — под тридцатник. Насколько мне было известно, у обеих не было детей. Никак физически они это не выдавали. Тэм говорила, что она была освобождена от обязанностей роженицы, но это не объясняло Джули. Она была эксцентричной, но с её красотой и возможностями у неё должны были появится ухажеры в какой-то момент. В этом я не прогадал. Наверное, меня просто шокировало, что у такой... ну, приятной девушки, как Джули, не было никого, если все в этом мире взрослели так рано, как Армен и Циара.

Пара, о которой шла речь, вернулась с охоты с несколькими нагами, на лице каждой сияла улыбка, и мы приготовили их улов на ужин. На вкус зверушки оказались неплохи. Мои вопросы ушли в далёкий ящик, сменившись желанием утолить голод.

_______________________

Последний день прошёл в гораздо более спокойной манере. Солнце палило ещё сильнее, поэтому я снял броню и надел «авиаторские» солнцезащитные очки в золотой оправе. Вероятность того, что Железный Бык и его люди идут следом, исчезла полностью. Помню, я подумал, что если великану не удалось догнать нас за это время, то вряд ли он вообще сможет. Это было особенно верно, так как у наёмников были лошади, на которых нас можно было бы преследовать, а наша телега означала, что даже с учётом дня на улаживание дел с Дювалем, они должны были нагнать нас к этому моменту. Сказать, что я почувствовал облегчение, значит сказать ничего.

В конце концов, единственным моим беспокойством должно было сидеть на жопе ровно и расслабляться в ожидании прибытия значительно превосходящих сил моей родины, которые спасут меня, и всё это в компании двух прекрасных, интересных женщин, возможно, с небольшим развлекательным боем против примитивных, не имеющих никакого представления о тяжелой огневой мощи. Попасться на дороге со всем этим добром, засунутым в телегу, было бы хреново, но попасться с кулаками и со всем этим добром наготове — совсем другое дело.

Тем временем, затемнённые линзы и блестящая оправа моих очков привлекли внимание не одной пары глаз. Мне пришло в голову надеть их только после того, как я заметил футляр в боковом кармане своего рюкзака. Солнце было очень ярким, а фальшивое золото придавало мне очевидный вид богатства. Идеально для того, чтобы расхаживать по городу в образе иностранного дворянина, подумал я. Тэм и Джули попробовали посмотреть через линзы, и оба согласились, что это очень полезно. Тэм даже заметила, что кунари, вероятно, хорошо заплатили бы за возможность взглянуть на такое изобретение, поскольку в Пар Воллене и Сегероне гораздо больше солнца, чем на юге Тедаса. Так я узнал, что мы находимся в южном полушарии планеты. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем я увижу настоящую карту известного мира, а не грубый набросок.

Чем дальше мы продвигались, тем больше концентрировалась общая атмосфера активности. Мы больше не были одиноки на дороге, отнюдь нет. К нам присоединились другие телеги и повозки, запряженные лошадьми и ослами всех мыслимых цветов и форм. Запах в воздухе стал чуть более неприятным, как из-за животных, так и из-за трудолюбивых крестьян. Я надеялся, что гигиеной здесь пренебрегает не так же сильно, как освещалось в учебниках истории моего мира о подобных обществах.

Была середина дня, когда Джули помахала рукой нескольким знакомым. Это вызвало поначалу недоуменные взгляды, а затем яростные махания в ответ. Мне показалось странным, что они не бросились к нам, чтобы поговорить. Мы тоже никуда не спешили, но Джули не просила остановиться и не тянула поводья.

— Твои друзья? — спросил я на козлах рядом с ней, пытаясь докопаться до сути.

— Клиенты, — ответила Джули, махая ещё одному. — Я хороша в своём деле.

— Могу представить, — сказал я, зная, что у неё было огромное преимущество перед всеми остальными кузнецами. Она, вероятно, выучила все техники и методики за один присест, наблюдая за кем-то другим, поэтому должна была превзойти всех, кроме разве что великих мастеров данного ремесла. Что она и сделала.

— Они, похоже, рады видеть тебя, — сказала Тэм, следуя за нами на лошади возле телеги.

— Мой арест был очень публичным, — сказала Джули, поморщившись при воспоминании о том событии.

— Насколько публичным? — спросил я. Больше из любопытства, чем беспокойства.

— Они схватили меня на улице, рано утром, без всякого предупреждения, на рынке. На глазах у почти всего города, — сказала она. — Обыскали меня, не нашли ни гроша и не пожелали просто конфисковать мой товар для перепродажи. Вышло довольно-таки шумно.

Это объясняло обвинение в «нанесении вреда шевалье» в её личном деле. Зачатки паники закрались мне в горло, когда я кое-что осознал.

— А они не будут задавать вопросы? — спросил я. — Может быть, даже донесут на тебя?

Джули пожала плечами, к моему ужасу.

— Так как записи обо мне уничтожены, даже шевалье, арестовавшие меня, будут считать, что я расплатилась за свой долг, — сказала она. — Пора остановиться, я думаю.

Прежде чем я успел хоть что-то сказать, Джули свернула телегу с главной дороги на очень узкую дорожку, петляющую среди высоких подсолнухов. Две запряжённый лошади заржали от резкого изменения направления, и Тэм пришлось развернуть Фрица, чтобы он снова последовал за нами — всё это немного нарушило движение позади нас. С дороги доносились сердитые выкрики, которые разбудили Армена и Циару вместе с тряской неровной местности. Я обернулся назад, чтобы посмотреть, не едет ли кто-нибудь следом, и проверить бывших спящих красавиц, и только потом обратиться к нашему кучеру.

— Было бы неплохо сперва предупреждать, — с сарказмом сказал я.

— Не так уж и плохо, как то, что будет дальше, — сказала Джули. — Поверь мне.

Я проворчал себе под нос, но устроился, где сидел, схватившись одной рукой за край телеги, чтобы не упасть, а другой — придерживал очки на лице. Я также не любитель, когда мне не отвечают нормально.

Циара высунула голову из-под ткани над ящиками и сонно огляделась у меня за спиной.

— Что происходит? — спросила она. — Почему мы съехали с дороги?

Джули слегка хихикнула, осторожно двигаясь по крохотной дорожке. По крайней мере, она нас куда-то вела. Только по прошествии пятнадцати минут Джули дала внятное объяснение, хотя даже Армен начал любопытствовать.

— Пора помыться, — сказала Джули скучающим тоном.

Мы свернули за угол, и за поворотом оказался большое каменистый бассейн с водой, бьющей струей посреди, как фонтан с недостаточным напором. Или джакузи. Бассейн был врыт в гладкую скалу на уровне плеч и по форме напоминал перевернутую тарелку. Небольшие трубы, похожие на акведуки, отводили поток воды на несколько метров в четырёх направлениях к оросительным траншеям, питая посевы и не трогая сам родник. Они явно выглядели эльфийскими. Из такого же гладкого белого кирпича был построен мост, который мы пересекли несколькими днями ранее. Всё это располагалось среди высоких жёлтых цветов, где пространство было вымощено тем же способом.

Намерения Джули были очевидны.

— О, отлично, никого нет, — сказала она, останавливая телегу возле родника. Девушка встала и вытянулась во весь рост, подняв руки вверх. Это привлекло моё внимание, пока Тэм не проехала мимо на Фрице. Кунари обошла всё места, оценивая то.

— Что это? — растерянно спросила Тэм.

— Увенчанный источник⁽¹⁾, — ответила Джули. — Вода здесь вырывается из земли по... какой-то причине, которую я не знаю, и эльфы построили это место, чтобы поймать ту. Некоторые местные любят купаться здесь, а я знаю о нём от отчима.

Мне показалось это место неплохой купальней. В конце концов, оно носило название «Увенчанный источник», что, на мой взгляд, вполне подходило ему. Оно было достаточно большим, чтобы тут поместилось два десятка людей. Тем не менее, Тэм не была удовлетворен ответом.

— Я имела в виду, зачем мы здесь? — нетерпеливо спросила Тэм.

— Да какая разница, — сказала улыбающаяся Циара, когда начала раздеваться и слезать с телеги. Армен следовал за ней по пятам, одаривая меня знающим кивком. Его мантия волшебным образом слетела с него, как только он закончил этот жест. Я закатил глаза, когда Джули ответила на заданный вопрос.

— Мы сейчас в часе езды от Латерры, — объяснила Джули. — Но я не хочу заезжать в город при свете дня. Это вызовет вопросы, на которые я не хочу отвечать, пока не вернусь домой и не буду готова.

— И ты решила, что мы будем ошиваться здесь до темноты? — спросил я.

Девушка кинула на меня странный взгляд.

— Ты уже говорил это раньше, "ошиваться", и я до сих пор не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Джули. — Но да, мы останемся здесь до темноты.

— Мне нравится этот план, — сказал я, вставая. Не только из желания отдохнуть, но и потому, что мне не очень хотелось привлекать внимание к содержимому нашего маленькой поклажи.

— Как и мне, — сказала Джули. — От тебя уже исходит душок.

Я вздохнул, когда девушка похлопала меня и спрыгнула с телеги. Это, несомненно, было правдой. Бой, секс и жара с повышенной влажностью наложили свой отпечаток на мой аромат. И её. На самом деле, если уж на то пошло, только Армен сохранял полную чистоту. Возможно, с помощью какого-нибудь волшебного трюка. К тому же, мне позарез нужно было побриться.

Остальные вскоре разделись до гола, расположились в бассейне, либо стремительно расставались с одеждой. Поскольку мысль о настоящем расслаблении мне очень претила, меня осенила идея, как улучшить отдых.

Немного погодя, раздетый до трусов, с большим ящиком и не менее большим огнестрельным копьём в руках, я взобрался к бассейну с родником. Снаружи он был совершенно сухим и достаточно шершавым, чтобы случайно не упасть. Я положил ящик и копьё на край и сел в воду. На внутренней стороне бассейна была ступенька, предположительно, чтобы усесться на ней. Вода была чертовски холодной, но не такой холодной, как в реке, когда мы мылись после побега из Халамширала. Циара и Армен о чем-то болтали между собой, Тэм погрузилась в воду по шею, откинув голову на гладкий край, а Джули наблюдала за мной. На мгновение я жадно вдохнул воздух, привыкая к воде.

— И зачем тебе это? — слегка раздражённо спросила Джули. — Мы отдыхаем, помнишь?

Я ухмыльнулся.

— Это для того, чтобы я мог сразу же пристрелить любого, кто пойдёт по этой дороге, — сказал я, похлопывая по боку оружия. — Нет ничего хуже, когда тебя прерывают во время купания.

— Ясно... — сказала Джули. — А вторая штука зачем?

— Музыка, — сказал я, доставая плеер и подключил тот к позаимствованным колонкам.

Хмурое выражение на лица Джули исчезло, сменившись энтузиазмом по поводу моей маленькой задумки. Я поставил колонки лицом вверх и нашёл то, что искал на плеере. Сборник песен американской классики. Я выбрал случайную песню, которая оказалась «В Гадда Да Вида»⁽²⁾. Или «В Райском Саду», если вы не пьяны.

Зазвучал гитарный рифф, чем тут же привлёк всеобщее внимание. Разговор Армена и Циары прекратился. Голова Тэм приподнялась из расслабленного положения, когда она прислушалась. Джули ещё больше погрузилась в воду, наслаждаясь моментом. Я хорошо посмеялся, затем окунул голову, чтобы ещё больше охладиться. В тот день жара была просто невыносимой.

Так мы и провели несколько часов.

Слушали композиции с Земли, сидели в каменистом бассейне и избавлялись от накопившегося напряжения. Время от времени раздавался какой-то шум, заставлявший меня подносить оружие к плечу, и каждый раз это оказывалось пустяком. Это не было похоже на распитие выпивки на месте крушения вертолёта; то больше отвлекало. Я мог бы сделать какой-нибудь не очень выразительный комментарий о крещении и ещё одном рождении, но сомневаюсь, что кто-нибудь поймёт.

_______________________

К тому времени, когда солнце начало заметно опускаться, почти все из нас вышли из воды. Циара и Армен снова заснули в телеги, где они легли сушиться. Тэм, как и в прошлый раз, обнажалась при солнечном свете, и ни я, ни Джули не возражали против этого. Мы уже всё видели. Говоря о Джули, она была так же обнажена, но всё ещё наполовину в бассейне, сидя рядом со мной.

Как можно себе представить, я с огромным удовольствием наблюдал за видом перед собой через свои солнцезащитные очки.

— Итак, нам нужно поговорить о том, что будет, когда мы доберёмся до города, — неожиданно начала Джули, рассматривая свои морщинистые от воды пальцы. Возможно, это выдаёт её нервозность? Это был тот редкий случай, когда она так открыто выдавала ту.

Я поудобнее устроился на ступеньке, меня застали врасплох этим вопрос, так как я не думал, что она затронет его, пока мы не доберёмся до самого города. Не похоже было на неё, она не любила портить хорошую атмосферу. Тэм слегка наклонила голову, чтобы прислушаться, но осталась лежать, закрываясь ладонями от света. Я понятия не имел, чего ожидать.

— Нужно, — осторожно сказал я. — Так, что будет?

— Люди начнут спрашивать, что произошло, — сказала Джули.

— Почему ты на свободе? — уточнила Тэм.

— И кто вы такие, — добавила Джули. — И у меня есть хитрый план.

Я хмыкнул, пытаясь подавить смех. Не только потому, что я чувствовал, что какая-либо хитрость будет менее полезной, чем демонстрация силы, но и по некоторым более заумным причинам, о которых расскажет мой последующий комментарий.

— Это план настолько хитрый, что к нему можно приделать хвост и назвать его лаской? — прямо заявил я.

— Что, во имя Создателя, такое ласка? — громко спросила Джули, обиженно сложив руки на груди из-за моих сомнений. С очень интригующими последствиями для неё. Мне стало только веселее.

— Неважно, — быстро сказал я. — Обрисуй план.

— Мы будем придерживаться следующей истории, — сказала Джули. — Меня арестовали, привезли в Халамширал, где ты нашёл меня и вытащил.

— И каким же макаром мне это удалось? — спросил я, подыгрывая.

— Ты выплатил мой долг за несколько часов до пожара, — продолжила она.

— И зачем мне... — начал я, прежде чем заметил вздернутую бровь Джули.

На мгновение я растерялся, но быстро догадался. Что-то довольно близкое к истине.

— Я увидел тебя, а потом захотел? — спросил я. — И потому что я дворянин, я получаю то, чего хочу.

— А я была только рада согласиться, видя, какой ты хороший человек, — ответила Джули мило, хотя, возможно, и не честно. — Золото, которое мы привезём, поможет в этом убедить людей, также как и то, как ты себя ведёшь. Мне кажется, никаких проблем у нас не будет, если мы правильно используем деньги.

— А что насчёт меня? — спросила Тэм. — Я не могу быть твоей супругой, и я не собираюсь притворяться его прислугой.

Жаль, я про первое. Со вторым же совершенно очевидно. Не похоже, чтобы она была в плохом настроении, но, по всей видимости, её это беспокоило. Осесть так далеко на юге, будучи кунари, и неважно, тал-васгот ты или нет, было немаленький риском, о котором я ещё не знал.

Джули поманила рукой Тэм к себе и, когда та подошла достаточно близко, положила ладонь на её руку.

— Тэм, ты моя любовница, — сказала Джули. — Люди поверят в это.

— Это сработает, — повела плечами Тэм, поцеловав Джули в щечку, а потом легла на живот, чтобы продолжить принимать солнечные ванны.

Отношения между девушками тоже продолжали развиваться, но в тот момент я был слишком отвлечён, чтобы обратить на это внимание.

Я слегка потёр виски, пытаясь осмыслить детали. История с благородным спасением девицы должна была быть довольно типичной, как в моём мире, так и здесь. Дворянам нравится такая самореклама, поскольку она позволяет им хорошо выглядеть и удерживает крестьян от бунтов в надежде, что их сыновья и дочери когда-нибудь могут возвыситься в положении. А вот с частью любовницы у меня возникли проблемы. Появиться одновременно с женихом и любовницей после того, как в последний раз её видели в цепях? Задумка казалось мне немного зыбкой.

— Как они в это поверят? — спросил я. — Ты простолюдинка, почему она не моя любовница?

Даже будь она, люди подумают, что я именно из тех аристократов, который презирает простолюдинов. А это было как раз противоположное впечатление, которое я хотел произвести. Пока люди считали меня нормальным жучарой, как мы говорим дома, они не стали бы из кожи вон лезть, чтобы нагадить мне.

Джули вздохнула и слегка потерла щеку перед тем, как заговорить.

— Люди давно уже думают, что у меня уже как несколько лет есть любовница, — ответила она. — Я сказала им это, чтобы от меня отвалили всякие идиоты и придурки.

— Значит, история в том, что ты упросила его взять меня с вами, — сказала Тэм, сложив два и два. — И когда он увидел меня, то сразу же согласился.

— Это... на самом деле недурно, — сказал я, находя веру в то, что у нас получится сплести достаточно неплохую паутину лжи, которая сработает.

Если предположить, что подробности о любовнице окажутся правдивыми, это возымеет идеальный смысл в нашей сказке. Вместо того чтобы свалить всё на мою репутацию плешивого аристо, она использовала банальность для подкрепления нашей истории.

— Только если ты сможешь вести себя как человек знатного происхождения, — предупредила Джули.

— То есть, вести себя как заносчивый придурок, но быть достаточно вменяемым, чтобы не плеваться презрением, — сказал я. — Думаю, у меня получится.

И мне даже не надо будет притворяться.

---

1) La source couronné

Вернуться к тексту

2) https://www.youtube.com/watch?v=XugIsZbTFy0

Вернуться к тексту

На закате небо окрасилось в сердито оранжевые оттенки, и мы тронулись в последнюю дорогу. Все мы переоделись в новую одежду, потому как у нас не было желания портить всё то хорошее, что сделал для нас «Увенчанный источник»

Естественно, у кое-кого из нас не было запаски, и тем пришлось позаимствовать её из моей разношерстной коллекции.

В общем, Джули теперь была полностью одета в униформу моего мира, в комплекте с курткой со всеми символами страны Фрейзера и бронежилетом. Её пояс с инструментами был заменен на боевую разгрузку, на которую она повесила округлый шлем на одно бедро, а оружие — на другое. С волосами, завязанными в хвост, она, вероятно, не выглядела бы слишком неуместно у меня дома. Тэм тоже дополнила свою одежду одной из моих футболок, которая без кожаной и тканевой обмотки под той действительно открывала больше её тела, чем раньше. Температура упала внезапно и резко, так что я не винил её за практичный выбор. Циара облачилась в охотничий наряд с подкладкой, что весьма контрастировало с льняной одёжкой прислуги, в которой она была до этого. Армен, ожидаемо, мантию свою с многочисленными, хорошо спрятанными подсумками наотрез отказался менять.

На неприглядный взгляд любого жителя Латерры мы, как мне казалось, с таким же успехом могли бы быть одеты как инопланетяне. Наверное, так оно и было, учитывая, как странно мы выглядели для обычного человека на улице. В качестве меры предосторожности я снова обмундировал всех в бронежилеты, выдал больше боеприпасов для ручной пушки Джули и разложил по разгрузке оставшиеся у меня осколочные гранаты.

Это может навести на мысль, что я не верил в план Джули. На самом деле всё как раз таки наоборот. Если я собирался играть иноземного дворянина, то должен был выглядеть как можно более иноземным и в то же время соответствовать представлениям простого люда о том, как должен вести себя дворянин. Появиться в странной одёжке, обладая при этом непреодолимой способностью убивать, было как раз правильным ходом, и мы с Джули с этим согласились. Армен был менее воодушевлен, высказывая опасения о провокации местных властей, но я отмахнулся от его тревог. Если мне надо быть дворянином, я не мог этого скрывать. Если есть, что показать, делай это, как пелось в старой песне.

Всё это было частью плана, который придумала Джули и который, по её словам, она продумывала по кусочкам в течение всего нашего побега, принимая во внимание всё, что мы должны были сделать.

Движение повозок и ослов исчезло часом ранее, как и ожидалось. Насколько я понимаю, люди вставали с солнцем и работали до тех пор, пока оно не заходило. Так что дорога, по бо́льшей части, была в нашем распоряжении. На обочинах стояли костры, у которых люди разбивали лагерь на ночь — те были слишком уставшие, либо слишком на мели, чтобы заходить в город. После часа пути, иногда с помощью моего фонарика, мы вышли из особенно густой плантации грушевых деревьев.

Латерра предстала нам во мраке.

Город окружала мощная оборонительная стена, утыканная круглыми башнями с высокими пикообразными крышами. Я мысленно сделал пометку, что нужно осмотреть их днём. Большие стены не обязательно впечатляли меня, потому как у меня было оружие, способное разрушить те, в зависимости от места удара и самой конструкции. Во всяком случае, они были достаточно высокими, чтобы для их осады потребовалась осадная башня, а не лестницы. Вдоль вершины укреплений ходили факела, говорящие о местоположении охранников, которые занимались тем, что обеспечивали безопасность находящихся внутри людей. Расстояние между стеной и фермерскими угодьями вокруг города составляло несколько сотен метров, или, другими словами, расстояние полёта стрелы. Так что, осаждённые могли превратить осаждающих в ежей, так как те были бы как на ладони. Стены тянулись прямо до реки, которая виднелась слева от нас.

— Андрасте, как же хорошо вернуться, — вздохнула Джули, оглядывая стены. Она не выглядела счастливой, только облегчённой. Мне стало интересно, буду ли я чувствовать то же самое, когда вернусь на Землю. Это была странная мысль.

— Будем надеяться, что так оно и останется, — добавила Тэм. — Дальше начинается самое трудное.

— Я надеюсь, что шевалье спят или слишком пьяны... — сказала Джули, чем тут же привлекла моё внимание.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

Джули бросила на меня нервный взгляд, но ничего не объяснила. Когда мы подъехали к воротам, меня снова охватило чувство, что я буду вовлечён в беспричинное насилие. Я сдвинулся на скамье впереди телеги, чтобы было удобнее стрелять, и крепче сжал огнестрел. Вышло заметно, по всей видимости.

— Не волнуйся, мы прикроем, — сказал Армен.

Такие банальные слова нисколько не успокоили меня. Тем не менее, парень старался. Циара была рядом с ним, не обращая особого внимания на разговор, лишь устремив свой взгляд на стражников впереди.

Как и стражники в Халамширале, эти были одеты в синее и носили маски, хотя их «лица» были тускло-красными, а не из полированного металла. У них были те же длинные мечи, что и у людей Дюваля, но без щитов. Да и не то чтобы щиты им сильно помогли бы. Дежурили там только двое, и если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что они скучали. Стражники сидели, прислонившись к камню, и болтали. Я нахмурился при виде отсутствия дисциплины. После всего, что мы видели на дороге, я ожидал бо́льшей настороженности. Наверное, то было свидетельством моего профессионального мышления, ведь их разгильдяйство помогло нам выжить.

Пока я мысленно осуждал их компетентность, стражников застали врасплох, когда Тэм выскочила перед нами на коне и выхватила меч. Всё как и планировалось. Они схватились за свои, но не успели достать, как наша подруга заговорила.

— Дорогу Самому Почтенному Маркизу де Лафайету, лорду Сэмюэлю Ханту! — прокричала Тэм, придав сказанному всю важность, на какую только была способна. Что сработало на ура. В конце концов, её с двенадцати лет учили излучать авторитет. Руки стражников отпрянули от мечей, и они стали искать «самого почтенного» лорда, о котором шла речь. Я встал на телегу, снял шлем и надел берет, когда они подошли к нам с горящими факелами.

Один отблеск золота на моих штырьках и берете, и главный из пары хлопнул своего подчиненного по груди, опустив обоих в короткий поклон. На меня скользнула ухмылка, но я быстро превратил ту в притворную тёплую улыбку.

— Пожалуйста, примите это в качестве благодарности за ваше содействие, — сказал я по-орлесиански, чтобы скрыть акцент. — И за предоставленные неудобства.

Я бросил им две серебряные монеты, которые главарь неловко поймал, с трудом веря в свою удачу. Джули сказала мне, что это эквивалентно где-то недельному или месячному жалованию для них.

— Благодарю вас, милорд, — ответил он на общем. — Изволите ли вы сообщить барону? Он пожелает узнать о вашем прибытии.

По всей видимости, они не были совсем уж некомпетентны, раз уж направили неизвестного дворянина к их землевладельцу для проверки моей личности. В конце концов, сколько стражников могут отличить настоящего дворянина от фальшивого, когда увидят того? Моё уважение к ним совсем капельку возросло.

— Скажите ему, что я временно расположусь в резиденции Марто в кузнецком районе, — ответил я, — и что я надеюсь встретиться с ним завтрашним днём, чтобы обговорить приобретение земли.

Стражники быстро переглянулись между собой при упоминании фамилии Джули. Она предупредила меня об этом и сказала, чтобы я поторопился, как только мы проясним нашу цель.

— Желаю славной ночи, — сказал я. — До скорой встречи.

Я не был уверен, сохранил ли прямое лицо, когда говорил, но стражники, по-видимому, приняли мой перформанс. Мне сообщили об этой конкретной роли всего несколько часов назад. Я ещё не успел свыкнуться с ней.

Нам махнули проезжать, мы прошли через ворота и вошли в сам город.

— Хвала Создателю, — сказала Джули, как только мы оказались подальше от ворот.

— Говорил же, что у меня получится, — шутливо сказал я. За это я получил мягкий шлепок по руке, из-за чего телега немного качнулась.

— Итак... веди нас домой, — сказала Тэм, не оценив иронии в своих словах.

— Просто вверх по улице, — ответила ей Джули. — Нам через следующие ворота.

Тэм кивнула и повела Фрица по улице, лошадиные копыта громко стучали по булыжникам, когда они вышли вперёд в поисках искомого направления.

Сам бульвар был достаточно широким, чтобы по нему могли ехать сразу две повозки, но без места для пешеходов. Он был не таким величественным, как в Халамширале, но гораздо лучше, чем в Переправе Гетрана или в других деревнях, которые мы повстречали по пути. Уличного освещения не было, но в ту ночь обе луны были полными, а две луны делают ночь очень яркой. В окнах горел маленький свет, а из дверных проёмов выглядывали огоньки каминов. По моим часам, было только около девять вечера. Люди ещё не спали, но не обращали на прохожих никакого внимания. Из каждой маленькой таверны и публичного дома доносились звуки разговоров, а уличный смрад значительно смягчался ароматами еды и горящего дерева.

Несмотря на схожесть извилистых улиц, в отличие от Халамширала здесь по ощущениям было безопаснее. То ли дело в ожидании застройки, то ли в размерах самого города, но во многих отношениях он был менее внушительным. Меньше стражников, которые беспокоили бы меня, но достаточно, чтобы отгородиться от опасностей окрестных земель. Меньше людей для бартера и торговли, но достаточно для знакомства. Но самое главное: это был конец путешествия. Так далеко, как я надеялся, мне придётся путешествовать, и четкий ориентир для любого жителя моего мира, желающего найти меня.

Мы миновали по другому бульвару пустую центральную площадь и рынок — пространство, со всех сторон окружённое более цельными зданиями — пока не добрались до Тэм. Она ждала у следующих ворот, которые были затемнены открытыми вратами и без стражи. Джули остановила телегу рядом с нашей подругой.

— Проблемы? — спросила Джули.

— Здесь нет стражи, — заметила кунари. — Почему?

— Они патрулируют стены на другой стороне, — ответила Джули. — На башнях наверху есть лучники, так что постарайся не выглядеть подозрительно.

Для Тэм было бы настоящим подвигом избежать подозрений, учитывая, кем она была, но мы всё равно двинулись дальше.

По другую сторону ворот, за стенами, находилось ещё одно большое скопление зданий. Они были ниже, чем те, что внутри, и имели большие дворы, обычно включающие какие-то крупные пристройки и приспособления. Это был кузнецкий район, понял я. Название было несколько обманчивым, так как я видел гончаров и мясников. Позже я узнал, что все предприятия, пользующиеся сильным огнём, должны были находиться за стенами из соображений безопасности: гончары использовали печи, кузнецы — кузницы, а мясники коптили мясо. Почти всё производство находилось поблизости. Однако, кузнецы доминировали, поэтому район был назван в их честь.

В конце улицы я увидел деревянную стену с шипами на верхушке для отпугивания всех желающих взобраться. Сквозь ту виднелись ещё одни ворота, где ночная стража коротала время за выпивкой. Такое безрассудство немного выводило меня из себя.

К счастью, разговаривать с ними не пришлось, так как вскоре мы въехали во двор между двумя зданиями — квадратным, с огромным дымоходом и тем, что явно было для лошадей. Тэм, с команды Джули, первым завела Фрица внутрь, обошла там круг и заглянула в открытые окна в поисках каких-либо признаков жизни. Она быстро доложила нам, что, по всей видимости, никого нет.

Джули, Армен и Циара спрыгнули с телеги, в то время как я выглядывал вход со скамьи. Первые направились прямо к зданию кузницы, расстегнули несколько цепей, запирающую дверь, и открыли ту.

— Как странно, — сказала Джули после беглого осмотра помещения.

— В смысле? — спросила Циара. — Все твои вещи пропали?

— Нет, всё как раз таки на месте, — удивлённо сказала Джули. — Я ожидала, что мой дом полностью обчистят.

Внутри дома что-то разбилось — керамика или толстое стекло. Мы все повернули головы к окнам, пытаясь заметить движение. Я ничего не увидел.

— Тэм, брось лук и за мной, — сказал я, впадая в свой привычный образ мыслей при виде опасности. — Остальные, рассредоточьтесь и следите, чтобы никто не сбежал.

Все послушались, чему я был очень рад. С каждым разом мы всё лучше и лучше работали как одна команда. Тэм положила свой лук на скамью телеги, а я снял с пояса булаву. Не стоит привлекать внимание стрельбой, подумал я. Не так рано. Тэм достала свой меч — оружие, которое, как я помню, любили носить «крестоносцы». Если бы оно было на Земле. Очень уместно.

Мы подошли к ближайшей двери, и я попробовал дёрнуть чугунную ручку. Не заперта. Я взял фонарик в свободную руку. Держа наготове булаву и меч, мы, два самых физически внушительных члена нашей группы, вошли в дом в глухой тишине. Моё сердце сильно отдавалось в груди, я не был уверен, какое чудище или злобного урода мы найдём в этом мраке. Когда мы с Тэм оказались внутри по обе стороны двери, я с волнением нажал на кнопку фонарика. Белый свет хлынул потоком.

Перед нами предстал настоящий бардак.

Помещение представляло собой кухню со шкафами и раковиной, хотя в нём отсутствовала знакомая мне сантехника. Каменный пол был влажным и покрыт осколками большого керамического сосуда, что объясняло шум, который мы слышали. Рядом с осколками лежала свеча в подставке, фитиль которой слабо коптил. В комнате стоял большой стол, на котором лежала наша преступница, тихо и сонно сопя на животе, рыжие волосы закрывали её лицо.

Моей первой мыслью было то, что передо мной ребёнок.

— Да вы издеваетесь надо мной, — сказал я, убирая булаву. — Дети вламываются в пустые дома и напиваются?

Эта мысль показалась мне не такой уж нелепой, когда я её произнес, учитывая, на что пришлось пойти людям моего мира, чтобы прекратить подобное у себя. Тэм покачала головой с улыбкой на лице.

— Ты правда не из Тедаса, — громко произнесла она, наполовину смеясь. Тем не менее, спящая красавица оставалась там же, где и была

— О, ха-ха, тебе тут весело, я смотрю? — возмутился я, указывая на тело. — В её возрасте употреблять спиртное опасно.

Не то чтобы я изображал из себя столп морали, но, чёрт побери, некоторые вещи просто переходят все границы. Едва ли я сам упивался так же сильно.

— Лучше приглянись ещё раз, — сказала Тэм, теперь уже с тёплой улыбкой.

Я подошёл к столу и осмотрел его обитательницу. Моя ошибка сразу же стала ясна. Это был взрослый гном, и определенно женского пола. Она была одета в какую-то кожаную вещицу, которая открывалась в районе декольте. Я нахмурился и повернулся, чтобы увидеть, что улыбка Тэм стала только шире.

— Я не могу поверить, первый встреченной мной гном — без сознания, в стельку и в довесок дрыхнет на столе, — запричитал я.

— Лучше уж такой, чем тот, который пытается тебя прирезать, — возразила Тэм сквозь смешок, что совсем малость подняло мне настроение. — Хотя я бы быстро разобралась с этой.

Тэм всегда угрожает молниеносной смертью, никогда не давайте себя обмануть. Тэм была тем ещё персонажем.

Я почесал голову, соображая, что же мне делать. Спящая женщина выглядела очень милой во сне и не создавало впечатление взломщицы. С другой стороны, будить случайную незнакомку, когда мы разгружали земное оружие и электронику, казалось верхом глупости. Поэтому, хмыкнув от веселья, я принял решение.

— Сходи за остальными, — сказал я Тэм. — И захвати ведро воды.

_______________________

— Она выглядит такой умиротворённой, — заметила Джули, подперев рукой подбородок, когда рассматривала незваного гостя при свете свечи.

Нам пришлось осветить кухню более естественным образом, так как фонарик не годился для освещения целой комнаты. Да и заряд батарейки не вечный, о чём я уже начал беспокоиться. Всё наше собрание встало вокруг стола, а тем временем гномка продолжала спокойно спать. Мы просто уставились на неё, гадая, кто же она такая.

— Ты её знаешь? — спросил Армен, усмехнувшись. — Она... явно выделяется.

— Ну разумеется, я её знаю, иначе бы уже вышвырнула её на улицу, — сказала Джули, положив руку на бедро. — А вот что она здесь забыла — это мне неведомо.

— Твоя подруга? — с надеждой спросила Циара.

Джули на секунду поморщилась, думая, как бы правильнее выразиться. Я приготовился, уже узнавая этот взгляд, это обещало быть нечто.

— Как бы мне объяснить... Она огроменная сука, — продолжила Джули, махнув перед собой. — Но она моя огроменная сука.

Циара приняла такой вид, будто съела что-то кислое, а Джули провела пальцами по своим волосам, скорее всего, размышляя, правильно ли она выразила мысль. Я же слегка хмыкнул, оказавшись вполне удовлетворенным таким ответом. Я точно знал, какого рода человека она имела в виду.

— Что это значит? — спросила Тэм, вскинув бровь.

— Она мой деловой партнёр, которому я доверяю, — сказала Джули. — У нас много общего.

Тут я понимал, что лучше не допытываться.

— Ну что же, тогда... — сказал Армен. — Кто окажет честь?

— О, точно не я, — сказала Джули, вскинув перед собой руками. — Мне ещё дорог мой промысел.

— Разбудить её ведром воды — угроза твоему промыслу? — спросил я.

— Ещё как, — ответила Джули.

Мои глаза округлились от этого.

— Ты права, она огроменная сука, — сказал я.

Из тех, что врывается в дом своего арестованного «друга — тире — делового партнёра», напивается там и заваливается спать на столе. Из таких сук, подумал я.

— Я сделаю это, — сказала Тэм. — Если она попытается дать сдачи, ей же будет худо.

И я ни на секунду не усомнился в правдивости её заверения. Тэм была в половину роста выше гномки, и у неё имелось, скорее всего, гораздо больше опыта вскрытия людей острыми предметами. Или так мы думали. Я поднял ведро и осторожно передал то Тэм, которая стояла ближе всех к голове жертвы.

Кунари опрокинула ведро, и вода коротким потоком вылилась на стол. Гномка тут же подскочила, будто её спину обдали током, перекатилась в сидячее положение и сдула капли воды с лица. Она тяжело дышала, видимо, вода была очень холодной. И в качестве вишенки на торте Тэм надела ведро на голову бедняжки и сложила руки на груди. Мы разразились громким смехом.

— Милорды и леди, позвольте представить вам непревзойдённую Леху Кадас, — представила Джули голосом конферансье на сцене.

Гномка громко рыкнула изнутри ведра, а затем подняла его, чтобы посмотреть, кто над ней ухахатывается. С хмурой моськой. В итоге она отшвырнула ведро, приложив чуть больше силы, чем требовалось, и вытерла ещё немного воды с лица.

— Ты жива, — сказала Леха. — Охренеть.

У меня отвисла челюсть. Все они оказались правы. Акцент этой женщины был настолько близок к моему, что та могла бы сойти за местную у меня дома. Все замечания по поводу того, что я звучу как гном, оказались вполне обоснованными. Но это только породило ещё больше вопросов... Как так получилось? Я добавил этот вопрос к куче других схожих, например, почему орлесианцы говорят по-французски...

— И это всё, что ты можешь сказать? — спросила Джули. — Я думала, ты будешь больше удивлена. Вообще не хочешь услышать моём дерзком побеге?

— Сразу после того, как я убью гада, который разбудил меня ведром воды, — заявила Леха, вставая со стола.

Гномка начала хрустеть костяшками пальцев, поглядывая на Армена и Циару. В которых она видела лёгкие мишени, потому что они были меньше. Мне даже захотелось увидеть результат этого, но намечающийся махач был остановлен, не успев начаться.

— Удачи с этим, — хмыкнула Джули, указывая за спину подруги.

Леха обернулась и увидела установившуюся на неё Тэм, держащую в руке изогнутый кинжал, её и так широкая улыбка стала ещё шире, добавив к той обнаженные зубы. Кунари явно предвкушала драку. Какое-то долгое мгновение они соревновались в гляделках, напряжение повисло в воздухе, когда Леха решала, кидаться на амбразуру или нет. До тех пора, пока кунари не заговорила, её черты лица расслабились от определённого осознания.

— На самом деле, это была его идея, — сказала Тэм, указывая пальцем на меня.

Я бросил на неё умоляющий взгляд, совсем не желая усугублять своё положение, но ей это показалось забавным, и было уже поздно. Внимание гномки переключилось с кунари, и она осмотрела меня. Я наклонил голову, пытаясь уловить ход её мыслей, но не смог ту понять. Леха хорошо скрывала свои чувства, когда хотела. Из торговцев, подумал я.

— Значит, это тебе пришло в голову, что это хорошая идея, — сказала Леха, задрав рукава, с которых капало. — Жаль, жаль, я ведь держу обиды.

Ой-ёй, у меня в руках оружие, способное уничтожить целые армии. Я чуть не сказал это вслух, но поймал себя на том, что ухмыляюсь.

— Полегче, Леха, — сказала Джули, пытаясь успокоить гномку. — Они друзья.

— К вашему сведению, у меня был такой расчудесный сон! — рявкнула Леха. — Могли бы подождать до утра.

— Нет, не могли, — твёрдо заявила Тэм.

И она была права. Гномка была не посвящена в тайну моего существования, и я не собирался делиться ею с кем-либо ещё. Я так-то, по правде говоря, не желал рассказывать об этом и Циаре, это Армен оказался треплом. Или треплом в кровати.

— Что за кунари? — спросила Леха. — Нет, на самом деле, кто все эти люди?!

— Она моя любовница, — сказала Джули, более чем с гордостью.

Взгляд Лехи вернулся к среброволосой великанше, и в том проскользнула новая искра. Развратная.

— Мне казалось, ты врала об этом, — сказала Леха, пробежав глазами по Тэм. — Думала, ты используешь это как предлог, чтобы поехать за город за развлечением и избежать при этом ухажеров.

В яблочко, проскользнула у меня мысль.

— Ну, с тех пор многое что поменялось, — неловко сказала Джули, не совсем отрицая ложь.

— Значит, эти, я так понимаю, — сказал Леха, — маг, долийская эльфийка и... ферелденский дворянин?

На этот раз её глаза скользнули по мне, не оценивая меня как сексуальный объект, а скорее пытаясь понять, что я за перец такой. Я прищурил глаза на неё, что, к моему раздражению, её не отпугнуло.

— Леха... это мой суженый, — с некоторой неловкостью сказала Джули. — Сэм Хант, маркиз де Лафайет.

Я до сих пор гадаю, стеснялась ли она ради драматического эффекта или нет. На тот момент я ещё не научился её толком читать.

Глаза гномки в замешательстве метались между Тэм, Джули и мной. Она также чесала голову, практически крутясь на месте. Полагаю, если бы я узнал, что мой лучший друг вернулся из тюрьмы с наслышанной в народе любовницей и женихом, я бы тоже был сильно смущён. Я должен был что-то сказать. Если это была подруга Джули, видится нам с ней придётся часто.

— Спокойно, я не полный придурок, — весело сказал я. — Даже по меркам дворянина.

Это было всё, что я мог сказать, учитывая, как она была возмущена тем, что я вымочил её до нитки. Ну, Тэм сделала это по моей указке.

Глаза Лехи полезли на лоб, как только она услышала меня.

— Да ты же звучишь как гном из самых недр Орзамара! — всколыхнулась она. — Что здесь происходит?!

— Много что, и ещё чуть-чуть, — пошутил Армен. — Не поранься.

— И ты! Ты разве не должен быть заперт в какой-нибудь башне?! — рявкнула Леха, тыкнув в мага.

Гномка была пьяна, наконец я понял. Маг, тем временем, не слишком хорошо воспринял это замечание.

— А ты разве не должна быть в какой-нибудь сырой подземной пещере? — кольнул Армен, кончик его посоха слегка сверкнул. — Или, возможно, мы с тобой больше, чем просто пара стереотипов.

Леха стиснула зубы, она явно злилась, но не знала, что на это ответить. А может быть, из-за угрозы, что в неё швырнут молнию. В конце концов, она намекнула, что ему место в клетке. Эта женщина слишком легко делилась своими мыслями, и они были далеки от приятных. Впрочем, вполне возможно, что шок от нашего появления, вышедшая на свободу Джули и ведро ледяной воды, имели к этому самое непосредственное отношение.

— Не очень-то вежливо обращаться так с гостем... — сказала Циара. — В чужом доме.

— Да, к слову об этом, — сказала Джули, наклоняясь к гномке. — Что, во имя Андрасте, ты делаешь здесь?

Гнев Лехи вмиг исчез, что меня заинтриговало, так как её лицо приняло нейтральные оттенки.

— Тебя увели в тюрьму, с малым шансом, что ты вообще вернёшься, не после того, как ты огрела того шевалье, — сказала Леха. — Как твой поставщик, я взяла на себя обязанность взять под контроль твои активы и найти подходящую замену на должность главного кузнеца, чтобы я могла продолжать вести торговлю.

То есть, она забралась сюда, как только решила, что Джули не собирается возвращаться, ради собственной выгоды. Мило. Сама Джули, по всей видимости, не возражала, как будто ожидала этого. Возможно, её это даже устраивало.

— И твоя попойка со сном на моём кухонном столе... как, ещё раз, с этим связана? — спросила Джули, хихиканье прокралось в её голос, когда она говорила.

— Никто из кузнецов не хотел пользоваться этим местом и связываться со мной из-за всей этой истории со спрятанным золотом. Твои подмастерья тоже ушли в поисках новой работы, так что тут не вариант. Ах да, ещё барон оспаривает моё право держать за тебя твою собственность.

Под спрятанным золотом, конечно же, подразумевался скрытый доход, налоги, которые они не уплачивали. У меня закрались подозрения, что вся эта идея принадлежала Лехи. Не то чтобы Джули была неспособна на такой обман, но в ней было меньше злобной жилки.

— И... — сказала Джули.

— И я скучала по тебе, — быстро добавила Леха, скрестив руки. — Камень тебя дери, какая же ты твердолобая.

Джули улыбнулась и на мгновение обняла пьяную, промокшую гномку. При виде это мне как-то сразу стало приятно на душе. Они были близки, это было очевидно. Гномка даже позволила себе небольшую улыбку, а затем вернулась к своей угрюмой морде-кирпичу.

— Ну разве не мило? — радостно сказала Циара. — Всегда хорошо иметь друзей, на которых можно положиться.

Независимо от её навыков владения кинжалом или луком, Циара любила видеть хорошее в чём-либо. Джули с Лехой посмотрели на неё, как на сумасшедшую.

— Положись на неё, и она выдует весь мой эль, — сказала Джули. — И я так понимаю, вся моя еда сожрана, либо закончилась.

— Ничего, кроме чёрствого хлеба, не осталось, извини, — сказал Леха. — В основном сгнила. Не было времени пополнить запасы.

Джули вздохнула и покачала головой. Потом последовал разговор о том, что произошло в её отсутствие, из него я так ничего и не понял. Кстати, отсутствие холодильника — это отстой. Хвала Создателю за магов льда, да и вообще за магов. Они по сути живые фабрики на ножках. Они также ценят свободу как политический идеал гораздо сильнее большинства других. Или, по крайней мере, южане. Наверное, я предвзят, потому что они не могут навредить мне.

— Ладно, поговорим о том, как я вернулась, утром, — сказала Джули. — Иди домой, готовься к работе. У нас много дел, и мне пригодится твоя помощь.

— Уж надеюсь, прибыльная работа, — буркнула Леха.

— Очень, — сказал я, понимая, что этот план может обустроить нам дальнейшую жизнь. Даже если я думал, что мы не будем ждать в городе так долго.

Леха спрыгнула со стола, приземлилась на удивление легко для пьяной женщины и пошла в сторону двери, через которую мы вошли. Я уже собирался вздохнуть от облегчения, когда гномка остановилась и снова обернулась.

— Кстати, твои сёстры будут рады узнать, что ты жива, — сказала Леха. — Навести их завтра.

— Уже собиралась, — сказала Джули. — Когда лорд Хант направиться с визитом к барону.

Леха на это разразилась хохотом, что не помогало моим нервам. Не помогало и обращение ко мне «лорд».

— Это будет интересный разговор, — сказала она и ушла.

Я повернулся к Джули.

— Почему именно он будет интересным? — спросил я. — Помимо очевидного обмана, который мне придётся разыгрывать.

Я просто знал, что тут о чём-то недоговаривают. Хотя пытаться узнать, что именно, было почти бессмысленно.

— Всё... сложно, — сказала Джуди. — Просто будь собой, и не будет никаких проблем.

У меня промелькнула мысль, не подразумевалось ли здесь, что мне нужно будет просто снести голову этого человека с плеч. Если он родит какую-то абсурдную угрозу или разоблачит меня — что казалось вероятным — это выглядело единственным вариантом действий. Наверное, она имела в виду, что мне надобно вести себя естественно, хотя сейчас я склонен считать, что она мне льстила. Я решил сделать всё возможное, чтобы не расстроить этого барона, раз уж Джули попросила об этом. Я надеялся, что он больше похож на Дюваля, чем на Золотушку или Красную Маску. Ирония судьбы, явно.

— Кстати, — заговорил Армен. — Сёстры?

— У меня две сводные сёстры, — сказала Джули. — У них свои семьи, и они слишком занятые, чтобы переживать обо мне слишком долго.

До меня вдруг дошло, что скоро мне придётся встретиться с её сестрами, если, конечно, удастся сохранить прикрытие. Меня переполняли смешанные чувства по этому поводу.

— Я так понимаю, они не кузнецы, — сказала Тэм, усаживаясь на стул.

Джули рассмеялась.

— Несмотря на то, кто их отец, они только навредят себе, если попытаются стать ими.

Я мог только догадываться, что это значит.

_______________________

Где-то с пару часов мы разгружали нашу телегу, складывая всё снаряжение в подвале Джули. Бо́льшую часть, во всяком случае, электронику и фонари мы оставили наверху, так как рассчитывали использовать их. Очень подсобила в этом деле магия Армена, которой он левитировал несколько изрядно тяжелых предметов. Когда я спросил его, почему он не сделал этого у вертолёта, он ответил, что боялся. Что-то там о привлечении ненужного внимания у обломков вертолёта, тронутых Тенью. Это было разумным ответом, учитывая, что я в самом деле видел демонов и не имел никакого желания когда-либо ещё раз встречаться с ними. Книги мы сложили в комнате Джули, где те пополнили небольшую коллекцию, которая у неё уже была.

Дом Джули был достаточно большим, его с лихвой хватило бы на нас пятерых. Джули, должно быть, когда-то жила здесь всей семьёй с её отчимом, матерью и двумя сводными сёстрами. Это, а также её подмастерья, которым часто приходилось оставаться здесь, как я предполагаю. На верхнем этаже было три спальни, а в одном из концов витиеватого здания — комната для гостей. Меня бы этот дом вполне устроил — современные удобства в сторону — если бы не образ, который я пытался создать. Я очень сомневался, что кто-либо из знати, за исключением, возможно, военных фанатиков, счёл бы это место хоть сколько-нибудь приемлемым. Не то чтобы оно было грязным, маленьким или плохо построенным, оно было просто... обычным. Дом находился в простолюдинском районе, «среднего класса», как мы бы сказали дома, и был построен из обычных материалов, а не из гладкого, красивого камня, да и запахи окрестных хозяйств отнюдь нельзя было назвать благовониями. Мне даже стало жалко, что мы не могли остаться там, чтобы план сработал.

После короткой трапезы с оставшимся зажаренным нагом и самым последним моим пайком мы отправились спать. Циара и Армен самыми первыми ушли в комфортную спальню, оставив остальных решать вопрос с жильём. Мы рассматривали возможность разойтись по оставшимся комнаты. Недолго. Джули и слышать об этом не хотела. Её кровать и так была громадной, зачем нам так быстро заканчивать наше общение? Так она считала. Я совсем не возражал. Тэм была просто счастлива снова поспать «в общине».

В общем, так и мы втроём рухнули на кровать Джули без сил, едва раздевшись; заснули сразу же, устроившись поудобнее. Лежать посерёдке была очередь Тэм, которая, надо сказать, была только рада.

Проснулись Мы с Джули раньше нашей подруги, под звуки приступающих к работе людей. Металл бился о металл, на улице звенели копыта, и всё такое. В грёбанные шесть утра. Я был готов придушить всех трудяг. Мы с Джули вышли во двор, всё ещё полуодетые, хотя при нас были наши ручные пушки. Джули пошла набрать ведро воды из колодца, пока тем временем я принялся чистить зубы водой, которая у нас уже была. От вида меня Джули чуть не выронила ведро.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Почему у тебя пена изо рта?

Я вынул зубную щетку изо рта и навис над тазом, чтобы туда сплюнуть. Мне казалось, она уже видела, как я это делаю, оттого я и удивился.

— Я чищу зубы, — сказал я. — А ты разве нет?

— Я не выгляжу так, будто у меня бешенство, — нахмурилась Джули, подходя. — И что это за запах?

— Мята, — ответил я. — Это вкус зубной пасты.

Джули ещё немного понюхала и наклонила голову, о чём-то задумавшись. Затем она внезапно кинулась в дом и вернулась с деревянным ящичком. Она открыла его и протянула мне. Я, должно быть, смотрел на неё так, словно она что-то задумала, так как девушка тут же закатила глаза.

— Понюхай, — сказала она.

Я и понюхал. Это была мята, или что-то очень близкое к ней.

— Значит, ты это жуёшь? — спросил я, поняв, что она пытается показать.

— Типа того, — сказала Джули. — Это эльфийский корень. У него много целебных и лечебных свойств.

— Мята? — спросил я. — Насколько мне известно, она просто приятна на вкус.

Меня нельзя назвать травником или алхимиком, я не очень понимал, почему его используют для этой цели.

— Эльфийский корень, и он целителен за счёт своей связи с Тенью, — сказала Джули. — Я хотела узнать, будет ли у него на тебя какая-нибудь реакция, но, видимо, нет.

Я пробурчал себе под нос. Ещё одни проделки Тени, без которых я прекрасно обойдусь. Конечно, свойств у эльфийского корня много, и они не совсем магические. Корень этот удивительно эффективен против микробов, является противовоспалительным средством и придаёт просто отменный вкус мороженому. Джули слегка хихикнула и поцеловала меня, чтобы успокоить. Чем я ответил дразнящим поцелуем в её шею.

— Так, я услышу что-нибудь о твоих сестрах или мне придётся ждать очередной попойки у костра? — спросил я.

Джули пожала плечами.

— Да тут нечего рассказывать, на самом деле. Их зовут Элоди и Клэр, — сказала Джули, окуная тряпку в ведро и умывая ею лицо. — Моя мама после приезда сюда снова вышла замуж и родила ещё двух дочерей. Она умерла, когда рожала Клэр, и нас всех воспитывал мой отчим. Они обе выросли нормальными и повыходили замуж. Я очень люблю их, но они очень заняты в своих домах.

У меня возникло искушение посмеяться от жалости перед незавидной судьбой её отчима, который в одиночку растил трёх девочек. Это не могло быть легко. На Земле уж точно.

— Сколько им? У них есть дети? — спросил я. — На самом деле... а сколько тебе?

Вопрос казался деликатным, но Джули, похоже, не возражала. Совсем даже наоборот.

— Элоди двадцать, а Клэр — восемнадцать. Мне же двадцать пять, — сказала Джули, похоже, обрадовавшись моему интересу. — Элоди беременна, хотя и недолго. Всё бы отдала, чтобы отчим увидел её сейчас. Он погиб во время осады в Эмпризе два года назад, во время распрей между нашим бароном и соседом.

В её голосе звучала гордость, какой я никогда раньше не слыхивал. Без матери ей пришлось помогать воспитывать сестёр. Я знал, что это и есть источник её гордости. Я ещё не раз услышу подобное.

— Они обе такие же красивые, как ты? — спросил я, пытаясь польстить ей, чтобы разговор не перешёл в слишком серьёзные тона. Она хихикнула над моей попыткой.

— Даже красивее; только давай без того-этого, — пошутила Джули. — Впрочем, это я полезная.

— Они бесполезные? — спросил я.

— О, даже не представляешь, — продолжила Джули. — В детстве именно мне приходилось делать за них всё.

— Ты их баловала, — прямо заявил я.

Джули изобразила шок, открыв рот и хлопнув меня по плечу.

— Неправда, — сказала она.— Хотя я грубо выразилась. Они трудятся не меньше моего.

Мы закончили с утренними процедурами, когда взошло солнце, осветившее весь двор. На мою радость, мне удалось побриться, так что я снова приобрёл вид, в котором можно было встретиться с важными людьми. Вскоре начали просыпаться остальные. У Армена и Циары, когда они вдвоём вышли из комнаты, на голове царил сущий бардак, их лохматые пряди темных и светлых волос прилипли к разным сторонам головы. Они явно спали лицом друг к другу, отчего выглядели одинаково забавно. Тэм, напротив, вошла во двор в идеальном порядке: волосы расчесаны, в форме песчаного камуфляжа, оружие на спине и бедре. Все они присоединились к нам в центре двора, и мы обменялись приветствиями.

— Значит, сегодня, — зевнул Армен. — Готов?

Вопрос он адресовал мне, и я предпочёл не думать сильно об этом.

— Ага, — соврал я.

— Я уверена, у тебя всё получится, — подбодрила меня Циара. — В конце концов, это должно быть попроще всяких драк.

Не совсем верно, не с моим арсеналом, но, полагаю, это несло меньший риск, пока я держался своей роли.

— Вам лучше одеться, — сказала Тэм нам с Джули. — Если мы заставим этого... барона ждать, ему это не понравится.

Мужикам во главе редко нравится, когда их заставляют ждать, это уж точно. Женщинам, на самом деле, и того меньше. Мы кивнули ей и без лишних слов пошли наверх нарядиться.

Я оделся как можно поформальнее. Я специально убедился, что на знаках отличия моего звания или на символах моего мира нет грязи, что золотой значок на моём берете начищен и что мои сапоги в хорошем состоянии. Чистая одежда, комплект брони, штык, боевая разгрузка, боеприпасы, гранаты, булава и каплевидный щит, ручная пушка, огнестрельное копьё. Я надел на себя всё что можно из побуждений запугать, как своим оружием, так и личностью. Такой трюк мне уже приходилось проделывать при общении как с вождями племён, так и с дипломатическими выскочками из ООН. Я был очень доволен собой, когда оглядел себя в отполированном металле, служившим зеркалом.

У Джули сборы заняли больше времени, и причина была в том, что она выбрала платье вместо своей рабочей одежды или формы, которую я ей дал. Поначалу, как только я закончил с собой, мне это показалось делом ненужным, но вещичка эта оказалась очень элегантной. Платье было глубокого красного покроя, темно-алым, с достаточно широким подолом, что и следовало ожидать от платья до развития индустрии моды.

— Мне предполагается быть новоиспечённой невестой, — сказала Джули. — Ну знаешь, счастливой там и празднующей? Моим сестрам вдруг станет интересно, о чём я думаю, если я не появлюсь в таком виде. Это Орлей, помнишь?

Как вы могли заметить, Джули могла быть простолюдинкой, но она не была крестьянкой. На Земле есть такое слово — буржуа, или мещанин. Оно объясняет многое из того, что произошло позже, именно этот конкретный факт. Крестьяне не склонны раскачивать лодки, они слишком заняты работой, чтобы выжить.

— Как скажешь, — ответил я. — Почему ты не пойдёшь со мной на встречу с бароном?

— Поверь мне, ты не захочешь, чтобы я была рядом на встречи с ним, — настойчиво сказала Джули, борясь с верёвочками на спине.

Я подошёл к ней и помог, не в силах больше смотреть на её мучения. Закончив с этим, я положил руки ей на бёдра сзади, а она положила свои руки на мои.

— Барон хороший человек, — поделилась Джули. — Но я не уверена, как он отреагирует.

— На что? — спросил я.

— На наш обман, — сказала она, шлепком отдёрнув мои руки от её живота. — Ладно, иди подожди во дворе.

— Как скажете, Ваша Светлость, — сострил я, и вышел из комнаты.

Когда я покинул дом, Тэм строго инспектировала только что умытую Циару, пока тем временем Армен наслаждался этим шоу. Лошади тоже глядели на них, пока ели. Ещё один момент, когда мне стоило остановиться и оценить, что, хотя она была искусным убийцей, Тэм с детства воспитывалась как суррогатная мать. Циара была ещё достаточно молода, чтобы её подготовкой занялись. Армен, вероятно, тоже, но он был магом, так что не в счёт. Тем не менее, Циара, похоже, не сильно-то и возражала.

Я сел на скамейку на улице, и Тэм прекратила наводить суету, усевшись рядом. Армен подошёл к Циаре и отпустил какую-то шутку, которой громко рассмешил эльфийку. Они были интересной парой, подумал я. Я был рад за мага. Он прошёл через многое, это было видно по нему, и впереди его ждало ещё больше. Не уверен, что я чувствовал то же самое к Циаре, я не видел её готовой к трудностям.

— Где Джули? — спросила Тэм, потирая руки.

— Наряжается, — ответил я. — Как ты?

— Как будто я снова могу дышать, — сказала она, потягиваясь. — Сплю намного лучше, и за это стоит благодарить вас.

— Рад слышать, — сказал я.

Глаза Тэм стали капельку отстранёнными, когда она посмотрела на меня. Прежде чем я успел спросить, в чём дело, она наклонилась и поцеловала меня. Причём без всяких скромностей. Она слегка прижалась к моему лицу, одной рукой удерживая меня на месте, когда другая легла мне на грудь. Мы придвинулись друг к другу, не обращая внимания на свист Армена. Если бы кунари целовались чаще, они бы завоевали больше последователей.

На вкус она была как эльфийский корень.

Где-то через минуту веселье Армена перешло в предостережения, и мы отдалились от друг дружки, чтобы посмотреть, что эльф пытается нам сказать. Думаю, мы оба с удовольствием окунули бы его с головой в ведро, если бы не фигура, вставшая рядом. Кто-то, кого я не ожидал увидеть по крайней мере до полудня.

— Наслаждаетесь? — спросил Леха. — Потому что я точно наслажусь всласть этой историей.

На ней теперь была одежда льняного покрова, а не из кожи, которую она носила прошлой ночью, какой-то кулон из серебра, однако сапоги остались те же, в них же она сбежала из кухни.

Я застыл от её слов. Появление гномки было нежелательным, особенно когда мне предстояло пережить общение с кем-то, кто, вероятно, был по раздражительности равен ей. И хотя наша возлюбленная прекрасно знала о нашем с Тэм влечении, я не знал, как она отнесётся к тому, что её оставили в стороне. Впрочем, беспокоиться мне не стоило.

— Она знает, — прямо заявила Тэм. — Я спросила разрешения у неё.

А вот теперь Леха присоединилась к моему удивлению. Я бы и через миллион лет не затронул эту тему, так как она казалась мне слишком деликатной. Мне казалось, что всё это произошло естественно, однако поди ж ты. Тэм нисколько не стеснялась этой темы, как и Джули. Они пришли к соглашению, намеренно оставив в стороне маленького старого меня. Переживу как-нибудь. Гномка не выглядела так, будто поверила в это, но я-то уж точно поверил. Тем не менее, грубое появление незваной гостьи действовало мне на нервы. Я встал, и она сделала шаг назад. Приятно.

— Ну так и? Чем обязаны? — вежливо спросил я, специально с намёком, что я хочу получить ответ быстро: я слегка провёл рукой по рукояти булавы.

— Оу, точно, — спешно сказала Леха. — Слушайте, у вас не так много много времени...

Ожидаемо, к этому моменту её голос оказался заглушен. С улицы до нас доносились крики и топот лошадиных копыт. Я запаниковал. Мы с Тэм достали оружие и быстро двинулись прикрывать вход. Армен раскрутил свой посох, вокруг него затрещала электрическая дуга, готовясь выпустить столько энергии, сколько он мог собрать. Селектор на моём огнестреле был переключен на автоматический режим, и я ждал цели.

Из-за угла выехало пять человек верхом на лошадях, за ними следовало примерно вдвое больше пеших. Те, кто ехал позади ведущего всадника, были стражниками. Тускло-красные маски, служившие им шлемами, кольчуги, обтянутые синей тканью с ярко-желтыми изображениями дерева и горы, длинные мечи у пеших и копья у конных. Их главный был экипирован гораздо лучше: на его плечах и верхней части туловища были надеты пластинчатые доспехи. Его маска была более яркой, покрытой алой эмалью и инкрустированной по краю чёрным жемчугом, а на боку у него висело оружие, похожее на саблю, с ножнами в золотой оправе. Он сидел на большой белой лошади, украшенной чепраком.

Наблюдая за тем, как они собираются во дворе дома, я подумал о двух вещах. Первая: что такое количество людей не представляет реальной угрозы; после этого умозаключения я чуть-чуть расслабился. Возможно, даже не придётся проливать кровь. Вторая мысль была со странной иронией: Джули, скорее всего, выковала некоторые из вещей, которые несли эти мужчины и женщины.

— Это вы маркиз де Лафайет? — удивленно спросил главный.

Я вряд ли мог винить его. Я был в полном земном облачении. Как и Тэм. Он замешкался при виде нас, возможно, даже больше, чем я ожидал. У него был глубокий тембр голоса, но вот его акцент дрогнул при вопросе. Я шагнул вперёд, снова вскинул огнестрельное копьё и встал так высоко, как только мог. Как, по моему мнению, должен стоять знатный человек.

— Лорд Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — чётко ответил я. — С кем имею честь?

Человека легко подсластить, обращаясь к тому очень уважительно, если он ожидает этого от вас. Особенно в Орлее. Барон, по всей видимости, оценил проявленный к нему жест.

— Барон Пьер де Арб, Хозяин Латерры, — ответил он сквозь маску — Где Джули Марто?

Я не мог ответить барону, просто смотря на него, словно поражённый ударом молнии. Я не мог говорить и не понимал, почему. Что хуже, во мне бурлило дикое желание отказать. Разумеется, вы, читающие, уже поняли, что было тому причиной. В любом случае, требование выдать ему Джули меня покоробило. Оно пробрало меня до костей. Мне нравится думать, что я желал её защитить, но истина может быть и в том, что у меня сработал мужской собственнический инстинкт. Все становятся уродливыми созданиями, когда кто-либо посягает на то, что мы считаем своим. Оглядываясь назад, я отреагировал постыдно и излишне бурно. Но мы не можем командовать чувствами.

Присутствие Тэм делу также не помогало — мне тут же захотелось защитить и её. Она тоже была препятствием на пути барона. Что могло вылиться в убийства. Я чуть не вскинул своё огнестрельное копьё, когда она ответила за нас обоих:

— Она внутри, готовится к встрече с сёстрами, — сказала Тэм, выступая вперёд и сжимая в руке меч. — Какое у вас к ней дело? — этим вопросом задавались и мы все.

Барон ещё немного заехал во двор и перевёл взгляд с меня на Тэм. Кунари это ничуть не испугало; она продолжала стоять в позе, из которой одним махом могла обезглавить лошадь. Если потребуется. Это немало меня успокоило — стало быть, не я один считал Пьера де Арба непрошенным гостем.

— А вы кто? — вежливо спросил Пьер. — Наемница-кунари... так далеко на юге? — даже с маской на лице он, казалось, не мог понять, что она тут делает.

Благодаря чему следующие слова Лехи стали усладой для моих ушей.

— Это любовница Марто, — сухо сообщила она. — И прежде чем вы спросите, я не меньше вас была удивлена это услышать, — а меня удивляло, как небрежно Леха обращалась с предполагаемым владыкой всего региона. Мне сразу же захотелось устроить ей длительный допрос.

— Я думал, она сочинила эту сказку, чтобы оттолкнуть меня, — медленно сказал Пьер и повернулся к Тэм. — А также менее достойных мужчин.

— Возможно, вы не так достойны, как думали, — нахально сказала Тэм, крутанув меч и снова вложив его в ножны.

Я решил как-нибудь вознаградить её за эту реплику, поскольку барон в самом деле вздрогнул, сильно оскорбившись намёком на то, что его отвергла простолюдинка. К несчастью, Армен не сдержался и тихо хихикнул, чем привлёк внимание к себе и Циаре. Несомненно, барон оскалился, даже несмотря на скрытое под маской лицо.

— Отступник? — уже совсем не вежливо спросил Пьер. — Советую тебе и твоей долийской подружке прикусить языки и придумать, почему мне не стоит сейчас же принести твою голову храмовникам.

На этих словах несколько людей барона вышли вперёд, обнажив оружие. Циара тут же выхватила кинжал, чему я обрадовался. Тэм спокойно вытащила меч. Армен продолжал улыбаться, а на конце его посоха собрался заряд, пылающий, как светоч маяка, и каждые несколько секунд изрыгающий синие дуги электричества. Будь я его целью, я бы перепугался до чёртиков, несмотря на всю защиту от Тени. Мы до сих пор не проверили, как далеко она распространяется. Впрочем, я не повёл и бровью, уже проработав с остальными то, что я должен сказать.

— Он у меня на службе, — сказал я, переводя внимание на себя, — его знания бесценны, и я не собираюсь искать ему замену.

Я вёл опасный гамбит, изображая из себя более высокого по рангу дворянина, пусть и иностранного. Я посмотрел на Армена, чтобы он как-либо подтвердил мои слова. Он лишь пожал плечами и чуть расслабил позу.

Пьер де Арб вновь развернул коня и остановился передо мной. Я видел, как он рассматривает меня через маску. Я ответил ему тем же. Он был ниже меня ростом, но не менее крепким. Биться с ним в рукопашную было бы проблематично, это я понимал. Он сидел в седле, словно был рождён в нём, — с лёгкостью и в полной гармонии с лошадью. Его броня выглядела достаточно качественной, чтобы спасти его даже от моей ручной пушки, если пуля пройдет под углом.

Де Арб спешился и снял маску, обнажив красивое загорелое лицо и темно-каштановые волосы. Его глаза были поразительно серыми и пронзительными, пусть и без каких-то изысков. Вероятно, он хотел поговорить лицом к лицу. Я предположил, что мне нужно было впечатлиться, но чёрта с два я собирался так его радовать.

— Я спрашиваю вас, маркиз, — сказал барон, наконец-то переходя к делу. — Какое у вас здесь дело?

Я улыбнулся, но ничего не ответил, подбирая нужные слова.

— Пьер! — воскликнул за моей спиной удивленный голос. Крайне знакомый мне голос, и я со стоном обернулся.

В дверном проеме стояла Джули, положив руки на бёдра. Её красное платье ослепительно сверкало в лучах утреннего солнца, и казалось, что его цвет растекался по стене рядом с ней. Она причесалась, став краше, чем я когда-либо её видел. А на ногах у неё до сих пор были мои ботинки. От такого зрелища у меня чуть подкосились коленки.

А затем барон отпихнул меня и обнял её.

— Слава Создателю, ты жива и свободна, — сказал он. — При взгляде на тебя никто и не подумает, что ты была в тюрьме!

Джули вздохнула, быстро обняла его и отстранилась.

Мы с Тэм обменялись взглядами. От этой сцены нам обоим стало некомфортно. Джули же выглядела так, словно не ожидала подобного — или, по крайней мере, что подобное не случится в её доме. Стража наконец-то отступила и встала вне пределов слышимости, перекрывая улицу. Полагаю, до них дошло, что это не их дело.

— Я пробыла в тюрьме всего пару дней, — объяснила Джули. — За такое время не сойдёшь с ума.

Пьер улыбнулся над шуткой, даже не подозревая, насколько близко она была к тому, чтобы сойти с ума, посади к ней в камеру кого-то другого. Что меня сильно возмутило.

— Как ты освободилась? — спросил он. — И какие у тебя дела с маркизом?

Джули поморщилась, не решаясь рассказать придуманную нами историю. Честно сказать, не решался и я. В более формальной обстановке мне было бы легче скормить такую легенду. Когда же нам угрожают мечами и копьями, мне было уже не столь уютно. К счастью, у нас была Тэм, способная позаботиться о таких неурядицах.

— Маркиз внёс за неё залог и оплатил её долг, — сказала кунари. — Он потратил немалую сумму, — взыскав за неё кровью.

Барон тут же повернулся ко мне.

— В обмен на что? — спросил он. — Сдаётся мне, сделка была не столь уж честной, — как высокопарно.

Я проигнорировал его, глядя на Джули в ожидании совета о том, как ответить. Она слегка нахмурилась, сочувствуя моему положению. Возможно, желая убедить барона или не дать ему совершить какую-то глупость, если новости на него вывалю я, она предпочла солгать сама.

— На мою руку, — сказала Джули. — Он пообещал освободить меня, если я выйду за него замуж.

Пьер замер, словно замороженный заклинанием. Лишь его взгляд бегал по всем нам. Лицо у него было совершенно подавленное, словно... ну, как будто его бросила возлюбленная. Я сомневался, что их отношения доходили до такой стадии, но он определенно этого желал. Что доказывает его дальнейшее участие в нашей жизни.

— Я поставила ему условия, — добавила Джули, стараясь успокоить его. — Во-первых, что мне разрешается оставить Тэм моей любовницей, а, во-вторых, что жить мы будем здесь. Так что он тоже пошёл на жертвы, а не разделил нас с тобой навеки. Он — исследователь с Далёкого Запада, и он вполне мог увезти меня в такие земли, куда никто бы не решился отправиться, — она взяла его за руки, что вызвало во мне укол ревности. Не уверен, что меня бы такие слова обрадовали, но барона они вырвали из ступора. Он посмотрел на меня, растеряв ощущение превосходства. Это изменение меня потрясло.

— Стало быть, я проиграл, — сказал он.

— Боюсь, что так, — тихо ответил я, не желая ещё сильнее сыпать соль на рану. — Хоть и не совсем мне.

Он устремил взгляд на Тэм, сжимающую меч. Он всё понял и выпрямился.

— Тогда примите мои искренние поздравления, — сказал барон. — Вынужден вас покинуть.

— Стоп, я же сказал вашим стражникам, что у нас к вам дело, — вмешался я. — И мы им не солгали.

— Маркиз желает купить участок земли, — пояснила Джули.

Пьер на миг наклонил голову, задумавшись над нашими словами. Он поджал губы, из-за чего я засомневался, что он даст добро. Особенно после того, как мы с Тэм предположительно украли его будущую жену. По крайней мере, я так думал. Затем он надел красную маску и вернулся к своей благородной роли, будто его вспышки чувств к Джули никогда и не было. Я счёл это добрым знаком.

— Что вам нужно? — спросил он, адресуя вопрос Джули. И это было даже к лучшему, поскольку я и предположить не мог, что должно быть в настоящем поместье в чужой для меня стране в феодальном обществе на другой планете и, вполне возможно, другой вселенной.

— Поместье с большим владением и резиденцией, — сказала она. — Нечто подходящее, — полагаю, она имела в виду подходящее для «семьи» нашего социального положения. Но не только у неё имелись требования.

— Желательно где-нибудь подальше от города, — добавил Армен. — Я не отступник, милорд, но предпочел бы избегать определенных конфликтов, — например, с желающими сдать всех нас храмовникам.

— О, и с садом, — добавила свои два медяка Циара.

Самый настоящий список запросов. Я даже порывался добавить к нему джакузи и спортзал смеха ради.

Барон отошёл от нас на пару шагов, отвернулся и задумался. Спустя несколько напряженных минут он развернулся и кивнул, соглашаясь на требования. Чего я не ожидал.

— Я могу сходу предложить вам одно место, — сказал он. — Но есть проблема. Владений на данном участке нет, он весь разделен на десятины, относящиеся к усадьбе. К тому же, титул маркиза выше моего.

— И ты требуешь от нас присяги на верность, чтобы мы могли купить эту землю, — сказала Джули, не дав мне облажаться и спросить, что не так. — И как нам поступить?

— О, я отдам вам его бесплатно, но на двух условиях, — хитро сказал Пьер. — Во-первых, я требую союза между нашими домами. Раз брак исключается, вам придётся дать присягу Церкви, — это звучало как что-то нехорошее, но слова есть ветер, а у меня под рукой огнестрельные копья.

— Без проблем, — быстро ответил я.

Думаю, он не ожидал, что я с такой легкостью соглашусь. Возможно, потому что я был чужеземцем, и он не был уверен, верую ли я в Андрасте. Скажу честно — нет; во время жизни на Земле я воздерживался от какой-либо веры и сохранил эту пассивность до сих пор. Однако, на мой взгляд, было вполне выполнимо месяц-другой помогать этому парню, взамен не платя за землю. Вряд ли он бы стал возражать, если бы я нарушил присягу после, когда войска ООН держали бы его под прицелом. К несчастью для него, менее чем через день я узнал, что в Тедасе я останусь навсегда.

— А какое второе условие? — спросила Тэм.

Барон не на шутку оживился.

_______________________

— В каком смысле она наводнена призраками? — громко спросил я.

Мы шли по усыпанной гравием дороге в сторону усадьбы, которая вполне могла стать моей ещё до ужина. До её ворот была всего миля пути, но дорога выглядела совсем нехоженой. Вообще говоря, сейчас на ней были лишь я, Армен, Циара и Леха. Джули пошла вместе с Тэм к сёстрам, чтобы сообщить «важные новости,» а барон, вероятно, увязался за ними, как дурной запашок. Поэтому к месту назначения нас вела гномка, расписывая усадьбу не иначе как ворота в ад.

— Никто из тех, кто оставался в ней, не покидал её живьём, — чересчур спокойно заявила Леха. — Раньше там жили благородные, кузены барона, но где-то два года назад Дом Отдохновения прирезал их всех за одну ночь, и усадьба перешла к нему. Два управляющих, которых он послал привести там всё в порядок, исчезли в первую же ночь вместе со всеми слугами. Это место проклято.

Я бы лично назвал «Домом Отдохновения» разве что музыкальную группу, но раз они способны убить всё благородное семейство за одну ночь, я предпочёл держать эти мысли при себе.

— И он хочет, чтобы я пошатался по усадьбе, пока не найду источник проклятия? — спросил я. — Он посылает меня на смерть. Пусть и не к демонам или одержимым деревьям.

— Вне всякого сомнения, — сказал Армен. — Всё это — часть Игры. Он хочет получить Джули, но не может замарать руки. Если он не попытается хотя бы убить тебя в рамках несчастного случая, пострадает его престиж.

Меня переполнило желание вернуться и пнуть его под сраку. Посмотрим, как он тогда спасёт свой престиж. Но кое-что из объяснений мага привлекло моё внимание.

— Ты постоянно упоминаешь эту... Игру, словно это нечто важное, — сказал я. — Что это? Игра Престолов?

Троица как-то по-особенному взглянула на меня, будто я выдал куда более остроумную мысль, чем они ожидали. Что меня взбесило.

— Вообще говоря, это весьма точное определение, — сказал Армен. — Игра — это схватка силы и престижа, полная убийств, интриг, шпионов и договорных браков.

— Везде есть нечто подобное, — сказала Циара. — Даже в моём старом клане. Просто шемы в Орлее превратили это в подобие искусства — или так они говорят. В твоих краях подобного нет?

— В моей стране всё обычно решают деньги и симпатии толпы, — ответил я. — То или другое перевешивает в зависимости от вопроса, — но, должен заметить, чаще всего решают именно деньги.

— Значит, у вас как в Антиве, — сказала Леха. — Похоже, на Далёком Западе весьма интересно.

— Верно, — сказал я, не желая вдаваться в подробности. — Но, возможно, не так интересно, как в смертельной ловушке, в которую мы направляемся.

— Взгляни на это с другой стороны, — сказал Армен. — Если ты выживешь, то одержишь победу над бароном, — что, мягко говоря, меня замотивировало. Но не ответило на главный вопрос.

— Но почему барон так хочет жениться на простолюдинке? — спросил я. — Джули так прекрасна, что все готовы закрыть глаза на мезальянс⁽¹⁾? — хотя я бы определённо закрыл.

Леха громко расхохоталась, словно услышала шутку.

— Он уже женат, — сказала она, вытирая слезы с глаз. — Он хочет сделать её своей любовницей.

— Что? — прорычал я. — Вот мудак.

— Он уже женат на какой-то благородной подруге детства, в Халамширале у них даже дети есть, — объяснила Леха. — Это был политический брак, они не особенно друг друга любят. Во всяком случае, так он говорил Джули. Его жена ведёт там Игру и занимается судебными делами для Короны, чтобы укрепить своё положение.

Мне стоило бы сильнее разозлиться, но тут у меня в голове что-то щёлкнуло.

Я встречал жену Пьера.

Сесиль де Арб. Мой обвинитель, а, возможно, и гонитель в том фарсовом судебном процессе, который произошёл до нашего побега из тюрьмы. Я громко выругался, считая себя идиотом за то, что не понял этого раньше. У них была одинаковая фамилия, они носили крайне похожие маски. Просто столько всего произошло с момента моего побега, что я этого не заметил. Мягко говоря, подобное открытие меня не порадовало, и я поклялся, что пристрелю Пьера, как только его жена заглянет на огонёк. Что, признаюсь, я порывался сделать.

— Взбодрись, — сказала Циара, решив, что я выругался от отчаяния. — Ты ей нравишься. Им обеим, — она подразумевала Джули и Тэм.

Эти слова мгновенно развеяли мои страхи. Жжение в голове прошло. Циара, как-никак, была проницательной девушкой.

— Спасибо, — с улыбкой ответил я. — Я на это надеюсь.

— Думаю, он рассчитывал услышать скорее "она тебя любит", — заметила Леха. — Они же помолвлены, пусть от этого и несёт политическим браком, — возможно, так и было. Мы не собирались жениться, а лишь вместе сбежать на Землю. Поэтому её намёки меня не обидели.

— Хочешь сказать, это она использует его в своих целях? — Армен хмыкнул. — Я так не думаю.

— Пока что я вижу, что она заполучила себе и милорда, и великаншу, — продолжила Леха. — И она всегда питала иллюзии о том, как она всё изменит.

— Я вовсе не против попасть в любое её пользование, — пошутил я. — И Тэм тоже.

— Довожу до вашего сведения, — сказала Леха, — я здесь только ради выгоды, которую принесёт эта затея. Ничего более.

— Тогда мы с тобой станем хорошими друзьями, — заметил я. Конечно, это сбылось куда круче, чем мы с ней могли вообразить.

Мимо очень лиственного ряда деревьев, стоявших в ряд на краю леса, показалось само поместье, остановив наше продвижение.

На мой взгляд, это была усадьба или небольшой дворец. Вокруг той красовалась каменная стена высотой примерно до пояса, обнесена она была прочной металлической оградой. За ней находился двор, вымощенный тёмным гладким камнем, вплоть до самого здания. С той стороны, с которого мы приближались, его планировка была похожа на плотный квадрат. На первом уровне стояли ворота, которые вели в заросший сад, расположенный в центре комплекса. Здесь же находились различные хозяйственные пристройки, крестьянские дома и конюшня, но были и другие сооружения, которые у меня не получилось определить с первого взгляда.

Сама усадьба выглядела так, будто могла выдержать серьезный удар или два даже от оружия, с которым я знаком, не говоря уже о требушете или пушке. Стены были из серого известняка или чего-то похожего, с высокими бойницами, из которых было видно, что в здании три этажа. Крыши были наклонными и покрыты иссиня-чёрным сланцевым шифером. Большинство окон были закрыты деревянными ставнями, окрашенными в тот же цвет, что и черепица на крыше.

Это был самый настоящий, чёрт бы его побрал, шато⁽²⁾.

— Ну, жутковатенько, — сказал я. — Он пустует, но выглядит так, будто может вместить сотни людей. Слишком большое.

А ещё шато выглядело так, будто там может уместиться каждый мёртвый идиот от этого места до самого Тевинтера, что, как я, думал тут происходит.

— Для аристократа не бывает ничего слишком большого, — сказал Армен. — Поверь мне.

— А у тебя на родине, что, ваши не живут в поместьях? — спросила Леха, удивленная таким открытием.

Боясь выдать свой секрет, я рассказал ей правду. Близкую к ней.

— В сельских землях, может быть. В городах одни только высокие башни, — сказал я. — Я жил в городе.

Но я не жил в небоскребе. Я ни за что бы не смог заработать достаточно на квартиру в центре города. Не ради этого жил и ради чего записался в армию, хотя я восхищался теми, кто мог похвастаться таким. Например, мои брат и сестра, которые были куда более охочими до денег, чем я до появления в Тедасе.

— Ну, тогда привыкай, — сказала Леха, устраиваясь на большом камне. — Дом здесь это последнее, о чём тебе стоит беспокоиться, а вот то, что внутри него — вон там да, там начинаются проблемы.

Я снова вздохнул. Барон сказал, что лучше всего взять с собой на поиски максимум ещё одного человека, потому что на большое количество людей, похоже, там не нападают. По крайней мере, днём. Моё подозрение, что это была просто уловка, чтобы мы туда ринулись малым числом и сдохли, в частности, мы с Арменом, практически подтвердилось.

— Ты и ты, оставайтесь тут, — сказал я, обращаясь к Лехе и магу, указывая на них и на землю. — Циара, готова?

Долийка взяла в свои ручки короткий лук из какой-то кости и дерева — за это стоит благодарить кузнеца, который жил через две двери от кузницы Джули. Хотя и не за просто так, а за два серебра, и Циаре пришлось ещё поторговаться. Как бы отвечая мне, она с улыбкой приготовила лук, а потом взяла три стрелы из колчана.

— А почему я остаюсь? — спросил Армен, почти что дуясь.

— Чтобы прибить Арба, если я здесь помру, — пошутил я.

Эльф, хмыкнув, покачал головой, но, по-видимому, согласился. Леха выглядела чертовски довольной тем, что ей не придётся заходить внутрь; она скрестила ноги и покачивала одной из них вверх-вниз, внимательно наблюдая за нами. Игнорируя её очевидное отсутствие реальной заботы о моей жизни, я сделал вдох, чтобы успокоиться перед неизбежным «весельем», а потом махнул Циаре.

— Ладно, Скуби-Ду, пойдём обличим злодея, — сказал я, двинувшись к усадьбе.— Скуби Снеки сами себя не заработают.

Циара практически прошмыгнула мимо меня, ничуть не обратив внимания на шутейку. Если вы не понимаете, о чём я говорю, значит, вы не из тех мест, где я живу. Или жил, если вы читаете это спустя много лет после моей смерти. Хотя я слышал, что в Ферелдене это популярно. Утечка информации, которую я не смог предотвратить.

Мы вошли через арку с дверями в центральный сад: я впереди со щитом и булавой, а Циара — сзади с наложенной стрелой. Кто-то может сказать, что это было неразумно, учитывая, что у меня было огнестрельное копьё, способное убить почти всё. Однако, после опыта с сильванами и репутации этого места как «места с привидениями» я решил действовать по методу ближнего боя, чтобы по-максимуму использовать новообретённую способность против всякой магической дряни. Пули, по-видимому, не тащили от меня за собой энергию, по крайней мере, на расстояниях, чтобы это несло хоть какой-то эффект.

Сад представлял собой джунгли из сорняков и кустов, за которыми не ухаживали уже много лет, а дорожка в стиле перекрестка почти исчезала между верандами. Каждая часть пересекающейся дорожки вела к другой арке, выходящей наружу, а между ними в стенах находились тяжелые двери, которые почти наверняка были заперты. Как слева, так и и справа от углов пристроек поднимались лестницы, которые тянулись через две арки и вели на средний и верхний этажи. Я нахмурился, испытывая зловещее чувство, которое возникает, когда знаешь, что что-то точно пойдёт совсем не так.

— Ну, по крайней мере, тут есть сад, — радостно чирикнула Циара. — Будет здорово, когда его подстригут.

Для этого понадобится бензопила, моя дорогая. Или маг.

— Как думаешь, у этого места есть подвал? — настороженно спросил я.

— У таких домов обычно бывает, — ответила она. — Для сохранения много чего в холоде летом.

Опять же, никаких холодильников. Я решил, что надо переходить сразу к делу и искать самое банальное место, где можно найти монстра, или призрака, или убийцу-психопата — хотя не то чтобы я хотел. Я указал булавой на лестницу справа.

— Что же, давай тогда для начала попробуем средний этаж, а потом сходим наверх, — сказал я. — Я ещё не настолько самоубийца, чтобы сразу идти в подвал.

Циара быстро закивала, доверившись моему суждению. На меня как-то сразу накатило ощущение старости, хотя это и напомнило мне о веселой официантке, коей она была при нашей первой встречи. Я улыбнулся ей, и мы поднялись по лестнице на главный этаж. Вскарабкавшись на половину лестницы, нашим глазам предстали все комнаты, но там ничего не двигалось. Воодушевившись, я попробовал сдвинуть ручку довольно богато украшенной двери. Когда та отказала мне, резкий удар ногой образумил дверь, хотя и с немалым шумом.

— ДОСТАВКА ПИЦЦЫ! — закричал я во всё горло, когда вошел, удвоив тем самым шум. — ДВОЙНАЯ ПЕППЕРОНИ!

Стоя в коридоре, я ждал ответа на свой нелепый окрик с поднятым щитом и булавой наготове.

Дерево, из которого состоял весь интерьер здания, издавало скрип, включая пол под нашими ногами, но, насколько я мог судить, в доме больше ничего не шевелилось. Даже лапок грызунов не было, чего я, по крайней мере, ожидал. Должно быть, я ухмыльнулся своему же остроумному крику, потому что Циара покачала головой.

— Это было неразумно, — сказала она, её звонкий акцент отдавался неодобрением.

— Возможно, но я не мог устоять... Иногда просто нужно застать врасплох неожиданной репликой, — согласился я. — Ну что, пройдёмся по дворцу?

Вдоль внутренней стены «квадратного» здания шли коридоры, открытые по всему периметру и с окнами. Было видно, что в некоторых местах висели картины, стояли книжные шкафы или мебель, но всё особо ценное, видимо, было забрано. На текущем этаже было не менее тридцати шести комнат. В большинстве из них всё ещё стояли кровати без постельного белья, но почти ничего другого там не было. То тут, то там попадались оставленные прикрытые тканью диваны, или же пустые места, где те должны были стоять. В каминах всё ещё лежали несгоревшие дрова.

Моё общее впечатление: уход в спешке, с утаскиванием максимума возможного количества вещей.

Тем не менее, несмотря на запущенность, краска и стены держались очень хорошо. На первый взгляд не было никакого шелушения или отслаивания, только немного выцветшие краски в тех местах, где солнце попадало на стены днём. А судя по отсутствующему запашку, никакая живность не заглядывала внутрь. В воздухе витала только древесина. Что мне показалось необычным, так это полное отсутствие пыли. Я провёл пальцем по изголовью кровати в первой комнате, из которой мы вышли — ни следа грязи.

Что касается моего впечатления от этого места как от потенциального дома, то он точно бы сгодился, хотя тут явно требовался ремонт. Я не думал, что мы когда-нибудь сможем купить достаточно мебели, чтобы заполнить это место, да и не нужно нам этого для проживания всего несколько месяцев. Это было просто до одури экстравагантно, если не сказать больше. Без новых жильцов это место было бы странно одиноким. Однако, поскольку Армен потенциально собирался связаться с магами, сюда наверняка нагрянет ещё несколько человек. Не говоря уже о том, что барон говорил о «вассалах», о которых я в тот момент не имел ни малейшего представления.

Мы завершили осмотр среднего этажа, и, ни капли не желая спускаться в подвал, я повёл нас по винтовой лестнице в северо-западное крыло здания, чтобы осмотреть верхний этаж. Тот был практически идентичен нижнему, вплоть до расположения комнат, за исключением разве что того, что в каждой из спален крыша была наклонена внутрь.

— Пусто, — сказала Циара, когда мы проверяли, должно быть, шестидесятую дверь, даже не потрудившись зайти в комнаты. К моей тревоге, эльфийка начинала заводиться.

— Скажи-ка, — начал я, желая узнать, чего это она была так недовольна тем, что не нашла призраков. — Почему ты покинула свой клан?

Армен немного рассказал мне о долийцах, и мне показалось маловероятным, что члены таких групп могут просто взять ни с того, ни сего и уйти.

— Приключения, — сказала Циара, заглядывая в ещё одну комнату в коридоре. — Наверное, я...

Она не закончила предложение.

Сверху раздался громкий стон дерева, который спас мне жизнь. Когда я повернулся, подняв щит, на меня спрыгнуло огромное насекомое. Паук, такого размера, которого я ещё никогда не встречал. Моя кровь наполнилась страхом и шоком, когда он, опрокинув меня на спину, своим весом вдавил меня в пол. Туева куча глаз, утопленных в чёрном панцире, злобно уставились на меня, а клешни из его рта щелкнули у моей груди.

Я со всем отчаянием подставлял щит между мной и пастью твари, металл скрипел от каждого паучьего удара. Передние лапы маневрировали по пространству, пытаясь прижать меня к полу, но быстрые пинки и удары моей булавой не давали пауку сделать это. Однако, больше я ничего не смог сделать: булава не была идеальным оружием для боя, когда вы повалены. Я не мог сделать полный замах, чтобы нанести ощутимый урон, но если бы я бросил булаву, чтобы потянуться за ручной пушкой, паук в следующую же миллисекунду оказался бы прямо на мне. Я ругался похлеще сапожника, выплескивая оскорбления, пока боролся за свою жизнь.

Стрела с белым оперением со свистом вонзилась в пасть паука, когда его морда откинулась назад для очередного удара. Чудовище не издало ни звука, но всё же отпрянуло назад от боли, чему способствовал ещё один мой удар. Я отскочил от него, в то время как Циара выпустила в паука ещё одну стрелу. К моему огромному облегчению, она попала точно в цель, поразив одно из собраний глаз. Паук вздрогнул на месте, отчего страх пробежался по моему позвоночнику. Я быстро отстегнул огнестрельное копьё и прицелился, намереваясь быстро всадить в тварь пять пуль прежде, чем та придёт в себя, а затем злорадно оскалиться.

Однако, тварюга почуяла опасность и бросился назад тем же путем, что и пришла. Вверх по развороченной деревянной лестнице, ведущей на тёмный чердак; монстр дёргался и скрёбся на бегу. Я хлопнул себя по шлему за свою ставшую теперь явную ошибку. Ну конечно, чердак был подходящим местом, где что-то могло прятаться, подумал я про себя, поражаясь собственной глупости. Циара сходила вперёд, нацелила третью стрелу и заглянула наверх. Я был занят тем, что вдыхал как можно больше кислорода, понемногу успокаиваясь.

— Он почти сцапал тебя, — сказала она, теперь уже говоря серьёзно. — Мерзкая тварина.

Я был абсолютно уверен, что этот момент будет ещё долгие годы сниться мне в кошмарах, что ещё больше усиливало мою признательность за присутствие эльфийки.

— Ага, я тебе за это сильно задолжал, — сказал я, согнувшись до талии и тяжело дыша. — Спасибо, что спасла мою тупую жирную задницу.

— Не за что, — сказала Циара. — Мы ещё тут не закончили, он будет прятаться там, пока мы его оттуда не выкурим.

Я горел всем желанием просто оставить его там истечь кровью. У него были такие раны, что он вряд ли бы оправился. Только вот голос разума на краешке сознания напомнил мне, что я не на Земле, и что монструозный паук может даже сейчас оправляться от ран. Это означало, что нам требовалось расправиться с ним как можно скорее.

— Вот тебе и теория о привидениях, — сказал я, нахмурившись. — Мы будем подниматься за ним, или это плохая идея?

Циара покачала головой.

— Я видела гигантских пауков только в лесах и пещерах, — сказала она. — Единственное, что в такой ситуации остаётся — забраться внутрь и разрушить гнездо.

Гнездо? Как прелестно.

— Он там не один? — спросил я.

— У него был мешок для яиц, так что нет, не думаю, — сказала Циара, не звуча уверенно. Что мало меня успокоило. Я не видел никаких яиц. Только убийственные глаза и слишком много клешней.

— Я выманю его, — сказал я. — Ты стреляешь с лестницы.

Я серьёзно, правда не хотел, но мысль использовать шестнадцатилетнего подростка в качестве приманки для плотоядного паука выглядела для моего самоощущения более тягостной. Не придумав ничего другого, я прикрепил фонарик к стволу огнестрельного копья, включил его и начал подниматься. Дерево снова застонало под моим весом, возвещая о моём присутствии.

Чердак был таким же большим, как и коридор внизу, крыша наклонена на две стороны. Она была ребристой, с большими деревянными опорами и дымоходами, поднимавшимися от каминов внизу. Я ожидал увидеть иссохшие шелухи мертвых людей, но их не было. Если бы я встал точно посередине чердака, то мне хватило места, чтобы удобно встать под шифером и деревом и оглядеться. Циара подошла ко мне сзади, её глаза слегка поблескивали в темноте, как это обычно происходит у эльфийских глаз. Доверив ей прикрытие моей спины, я прицелился в угол прямо перед собой.

И естественно, там был паук, тот корчился от боли. Должно быть, стрелы, застрявшие внутри него, задели что-то важное, потому что кровь текла гораздо обильнее, чем раньше. Разъяренный тем, что он поставил меня в неприятное положение, я снова поднял огнестрел и выстрелил в тварь. Пуля прошла насквозь, врезавшись в дерево позади с грохотом и брызгами крови. Я попал пауку в выпуклую башку, и тот рухнул замертво. Я выстрелил ещё несколько раз, рефлекторно, для собственного удовлетворения.

— Хант! — крикнула Циара из мрака у меня за спиной.

Я повернулся, как раз вовремя, чтобы осветить ещё одного гигантского паука. К моему несчастью, я не мог сделать точный выстрел, не задев эльфийку. Я подумал, что тварь набросится на неё, а Циара ни черта не успеет сделать. Я бросился вперёд. Эльфийка оказалась более способной.

Юная долийка-охотница выпустила стрелу. Та пронеслась над её рукой в перчатке и попала прямо в середину... морды паука. Мчащийся паук внезапно кинулся в сторону и, к моему изумлению, ударился о пару ставен и вывалился в окно. Чердак залило солнечным светом, и мы на мгновение замерли, не понимая, что именно произошло. Пока Циара не повернулась ко мне с широченной улыбкой на лице.

— Неплохой выстрел, а? — радостно сказала она. — Хотя я не ожидала, что он прыгнет в окно.

Я рассмеялся, все мои страхи померкли из-за абсурдности произошедшего и беспечной уверенностью Циары. Армену подфартило сильнее, чем я думал.

— Ты, видать, попала ему в мозг, — сказал я. — Пусти мне стрелу в башку, и я тоже могу случайно выпрыгнуть из окна.

На это Циара вновь рассмеялась.

Я подошёл к окну, надел солнцезащитные очки и посмотрел вниз. Паук лежал внизу на каменной террасе, на спине, тяжело раненный, но всё ещё живёхонький. Шанс отомстить.

— Помоги мне перетащить второго сюда, — сказал я Циаре, — и мы здесь закончим.

_______________________

С некоторым трудом, но мы всё же выбросили мёртвого паука из окна и снова закрыли то, после чего спустились во двор. Несколько взглядов вниз по лестнице показали, что на первом этаже были, как мне показалось, кладовые, а под ними — подвалы. Пауков больше нет, и слава богу. Я мог бы прожить тысячу лет, и всё равно не был бы готов к ещё одной встречи с ними. А жаль, такая ещё будет.

Мы с Циарой вышли из заросшего сада через арку, которая находилась сразу за местом падения пауков и через которую мы как раз таки и вошли. Армен и Леха переглянулись, и я махнул им рукой, чтобы они поторопились подойти.

— Пауки? — спросил Армен, осторожно тыкая в тушку одного из монстров концом посоха. — То есть, никакого проклятия?

— Похоже на то, — ответил я. — Они прятались на чердаке.

— Не было никаких тел, — добавила Циара. — Куда же они их подевали?

— Наверное, выбросили их где-нибудь на улице, — сказала Леха. — Поверхностные пауки обычно так и поступают, чтобы держать гнездо в чистоте.

— Мне всё ещё интересно, как они туда попали, — сказал я, глядя на окна. — До нашего появления это место было наглухо заперто.

— Дом Отдохновения, — размышлял Леха. — Они могли оставить паучий выводок; они иногда оставляют неприятные сюрпризы для друзей целей, если их клиенты просят об этом.

Просто потехи и прикола ради, полагаю? Орлесианские дворяне те ещё мстительные сукины дети. Все это знали, но я учусь быстро.

— Или они могли просто забраться в дом каким-то другим способом, — сказал Армен. — Это не имеет значения до тех пор, пока вы живы и целы.

Циара улыбнулась и подошла к магу, и они решили чуть-чуть построить друг другу глазки.

Паук, который ранее набросился на нас на чердаке, начал медленно шевелить ногами, скручиваясь и выпрямляясь, пытаясь сориентироваться. Все остальные попятились. Я подошёл и осмотрел его. И конечно же, было похоже, что паук всё ещё находится в сознании на каком-то уровне. Его многочисленные глаза следили за мной, когда я проходил мимо его морды. Я встал перед ним, чтобы он мог видеть, как я покончу с его жизнью. Наверное, я тоже злопамятный сукин сын. Всё ещё злясь на то, что на меня набросились, я вытащил магазин из огнестрельного копья, проверил его и вставил обратно. Готов.

— Что это? — спросила Леха, теперь явно заинтересовавшись. На расстоянии.

— Сейчас увидишь, — ответил я, не отрывая взгляда от паука.

Леха ничего не ответила, наверное, потому что думала, не сошёл ли я с ума. Ведь в руках у меня был странный кусок металла, который, на первый взгляд, не имел особого назначения.

Прежде чем я успел выстрелить, звук лошадиных копыт привлёк мое внимание, и я снова обогнул подыхающего паука, чтобы посмотреть, что там. На Фрице галопом ехала Тэм, она прошла через пролом в живой изгороди и вышла на мощёную площадку перед усадьбой. Её шлем был снят.

— Чего это она так спешит? — спросил Армен.

— Сейчас узнаем, — ответил я, махая кунари.

Тэм притормозила лошадь, когда приблизилась, и слезла с той рядом со мной. Бросив взгляд на пауков, она коротко обняла меня, а потом принялась рассказывать.

— Джули ведёт сюда на встречу с тобой своих сестёр, — быстро сказала Тэм, — а барон прихватил с собой преподобную мать. Она послала меня вперёд, чтобы предупредить тебя — они отстают от меня всего на минуту.

Предупредить меня? Я ухмыльнулся, понимая, что это отличный шанс. Существует возможность, что Пьер де Арб послал меня сюда на смерть. Не получилось, но работа по снятию «проклятия» ещё не была полностью завершена. Пришло время продемонстрировать мои возможности. Это должно было отговорить барона от ещё одной столь же прозрачной попытки разделить нашу группу, а также убедить его в том, что меня лучше держать в друзьях. Однако, была одна загвоздка.

— Циара, Армен, вы останетесь на время встречи со жрицей? — спросил я, не уверенный, вызовет ли это проблемы или нет. — Я поддержу вас.

Два эльфа переглянулись, а затем твёрдо выпрямились. Что меня порадовало.

— Я не собираюсь прятаться, — твёрдо сказал Армен. — Я не обезумевший маг крови.

Красавчик, подумал я.

— И я могу на несколько минут притвориться, что верю в Создателя, — пошутила Циара.

— Как и я, — сказал я.

Это если исходить, что Создатель и мой Творец на самом деле не одно и то же божество, или если они вообще существуют, но Тедас — царство Создателя, а не Бога. Или не существует ни того, ни другого, хотя я в это не верю. Я до сих пор в этом не разобрался, поэтому никто из моих детей и внуков не разделяет моей веры.

— Не думаю, что у меня получится, — сказала Тэм. — Кто поверит, что я верующая?

Это было дельное замечание, но у меня имелось решение.

— Тогда попроси обратить тебя, если это станет проблемой, — ответил я. — Проповедники любят тех, которые приходят к ним за путеводным советом, в этом весь смысл быть проповедником.

Тэм потёрла шею, явно намекая, что ей не по душе эта задумка, но, видимо, других идей у неё не было.

Впереди на дороге послышался стук лошадиных копыт. Как раз вовремя, подумал я, снимая шлем и заменяя его голубым беретом.

— Так, ребята, можете на секунду отойти с дороги? — попросил я. — Подвиньтесь ещё чуть-чуть туда.

Я указал в сторону от арки и пауков, чтобы всадникам было хорошо видно, что я делаю. Они послушались и повернулись, чтобы посмотреть на прибывших.

Разумеется, шествие возглавлял барон, на этот раз только с двумя слугами на лошадях. Он всё ещё был одет в доспехи и маску. За его спиной на коричневом пони ехала молодая женщина в церковном одеянии, с короткими светлыми волосами и зорким взглядом. Это должна быть жрица. Я догадался, что это та самая «подстрекательница» , о которой говорила Джули, а не старая наставница, учившая людей читать. Возможно, мне следовало считать это дурным предзнаменованием.

Позади ехала Джули со своими сводными сёстрами. Обе девушки были смуглокожие, хотя форма их лиц отличалась от лица Джули, что, очевидно, было из-за разных родителей. Они тоже были в платьях, хотя и более скромных, чем алое платье их старшей сестры. Надо сказать, что они были очень красивы по-своему и в разных манерах. Оно и понятно, родственницы Джули всё-таки. С такого расстояния я не мог различить, кто из них Элоди, а кто Клэр, ведь у первой ещё не было видно пузика.

Я отвернулся от приближающейся группы и вернулся к паукам. Я вскинул огнестрельное копьё к плечу, прицелился в едва живого паука и выстрелил в него. Со зрелищными последствиями. Когда позади меня раздалось громкое ржание лошадей, нестройное цоканье их копыт, я послал ещё одну очередь в дохлого паука. Возможно, это была пустая трата боеприпасов, но на данный момент у меня оставались тысячи пуль для стрельбы. И это произвело желаемый эффект.

Я переключил предохранитель и проверил результаты. Как и ожидалось, все пришедшие были потрясены, кроме Джули, которая выглядела так, будто смотрела кино с попкорном. Кстати, глаза у Лехи выглядели так, будто были готовы выскочить из орбит, что было приятным бонусом. Замечательно. Я любезно улыбнулся и, кивнув Тэм, чтобы она последовала за мной, непринужденной походкой направился к нашим гостям.

— Маркиз, что, во имя Создателя... — начал разглагольствовать барон, его голос дрогнул, когда он пытался выразиться.

— Убивали здесь гигантские пауки, а не духи, — сказал я, проходя мимо него и не обращая на него внимания. — Ничего такого.

Из-под маски барона вырвалась вспышка неверия или недовольства, что не очень-то красило его.

Преподобная мать не сводила с нас глаз, когда мы с Тэм проходили мимо, особенно с Тэм, которая постукивала ладонью по навершию своего кинжала, когда поравнялась с ней. Бессознательно, подумал я. Не то чтобы жрица могла бы дать нам равный бой, но от неё исходила враждебность. Вот уж действительно, подстрекательница.

Наконец, мы подошли к Джули. Я взял её свободную руку и нежно поцеловал ту, вызвав растерянный взгляд, а затем повернулся к её сёстрам. Одна была в светло-коричневом рабочем платье, другая — в голубом платье.

— Дамы, я лорд Сэмюэл Хант, маркиз де Лафайет, — сказал я с театральным коротким поклоном. — Полагаю, я имею удовольствие познакомиться с Элоди и Клэр?

Я добивался ширмы этикета знатного человека, просто играя на популярных представлениях об этом понятии на Земле. Это было очень забавно — вести себя как парень из старого фильма. Пары глубоких карих глаз двух сестёр рассматривали меня, пытаясь решить, что обо мне думать. Я был искренне рад встрече с ними.

— Всё так, — произнесла наконец Элоди, которую в её голубом платье и длинных заплетённых волосах можно было отличить как старшую из двух сестёр. — Это вы вызволили Джули?

— Что сказать, мне в этом помогла Тэм, — скромно сказал я, когда кунари шагнула вперёд. — Уверен, вы уже всё о ней знаете.

Клэр кивнула, её глаза округлились от удивления. Видимо, Джули очень круто закрутила историю о любовнице, когда рассказывала её младшей сестре. Элоди выглядела менее впечатлённой, даже неодобрительно.

— Я сделала, что могла, — добавила Тэм, наклонив голову к ним с тёплой улыбкой. А что она могла, так это выпотрошить тюремщика. Хорошо, что он этого заслуживал, подумал я.

— Что вы только что сделали? — спросила Клэр, на её лице читалось любопытство, очень похожее на любопытство Джули. — С пауками, я имею в виду.

Остальные уже слезли с лошадей и присоединились к кругу, и на их лицах тоже читалось любопытство по этому поводу.

— Просто использовал оружие из моей страны, — сказал я, взмахнув рукой. — Большие пауки не угроза для меня.

Это было, пожалуй, большим преувеличением, хотя и вызвало очередной взрыв негодования со стороны Пьера. Во всяком случае, миссия по демонстрации моих возможностей была выполнена.

— Ладно, хватит с тебя хвастовства, — пошутила Джули, пихая меня локтем в бок. — Я знаю, что ты изо всех сил стараешься произвести на них впечатление, но всему же есть предел.

Наверное, я в самом деле пытался произвести на них впечатление. Или, по крайней мере, затмить барона. Я вскинул перед собой руки в шутливой сдаче.

— Хорошо, хорошо, поймала меня, — сказал я. — Но вам стоит сходить поглядеть на наш новый дом, познакомиться с нашими друзьями.

— Маг-отступник, долийка и кунари? — раздался сзади приторный, строгий голос. — Что это за друзья такие?

Ко мне обратилась преподобная мать. Её слова совершенно не понравились мне: они были не к месту и оскорбительны. Когда я повернулся к ней, то обнаружил, что барон оскорблён не меньше. Что было странным по ощущениям.

— Они все андрастианцы. Как и я, спасибо за это Джули. Маг у нас целитель,— сказал я. — Я намерен организовать клинику.

Эта идея пришла мне в голову всего за долю секунду до того, как я открыл рот. Медицинская помощь находится в списке приоритетов Организации Объединённых Наций, поэтому, полагаю, та пришла мне в голову более или менее естественно. Я не сомневался, что подобная идея очень подходила религиозному лидеру. Конечно, беда была в том, что клиник в Тедасе не существовало.

— Клинику? — спросила преподобная мать. — Что это?

Я сорвал куш.

— Место, где больные и раненые могут найти лечение, — сказал я, преодолевая своё замешательство. — Моя страна ценит такие вещи.

— Как я вам уже говорил, это маркиз с Далёкого Запада, — объяснил барон. — Маркиз, это преподобная мать Элоиза Брэндон Церкви Латерры.

— Благородный замысел, — сказала преподобная мать. — Возможно, для вас все-таки есть надежда.

Черты её лица немного смягчились, хотя потребовалась всего лишь Тэм, которая сместила вес с ноги на ногу, чтобы вернуться к выпендрёжному виду, который эта священнослужительница явно любила демонстрировать.

— Я тоже так считаю, — радостно сказал я, скрывая раздражение от её расизма в отношении моей любовницы. Она, похоже, не уловила моего лукавства, хотя её типаж редко на это способен.

Барон подошёл ко мне, кивнул сам себе и хлопнул меня по обоим плечам. По тревожности это было сравнимо с тем гигантским пауком, когда тот приземлился на меня. Или, возможно, правильнее сказать, что сейчас это был другой паук, только другого вида.

— Вы сделали то, о чём я попросил, вопреки моим ожиданиям, — сказал барон. — Что же, закрепим наш союз?

Из-за его маски я не мог понять, хотел ли он как-то подгадить мне или просто использовать меня. Любой из вариантов мог привести к беде. Однако, не видя иного выбора и надеясь на лучшее, мне оставалось только согласиться. Скоро я узнаю, что он задумал. Тем не менее, прежде чем открыть рот, я посмотрел на Джули и Тэм. Обе выглядели воодушевленными.

— Думается мне, что это дельные слова, — сказал я.

---

1) Мезальянс — неравный по социальному положению брак.

Вернуться к тексту

2) Шато́ (фр. château) — принятое во Франции название загородного усадебного дома высшей аристократии и вообще дворянства, часто с парком и винодельческим хозяйством.

Вернуться к тексту

Маркиз де Лафайет, лорд Сэмюэл Хант из Организации Объединённых Наций Земли и барон Пьер де Арб со стороны Ея Императорского Величества Селистины I Вальмон, лорд Латерры и долийских Серединных земель, положили отныне и на вечные времена постановить постоянный и ненарушимый мир, как на земле, так и на воде, також истинное согласие и не нарушаемую вечную дружбу, единых друзей и единых врагов иметь. По подписании сего мирного договора, обе стороны обязуются обоюдно оказывать помощь в случае надобности и защищать Серединные земли до последней капли крови. Барон Латерры в доказательство искренней приязни своей дарует маркизу де Лафайету усадьбу Асьонмейсон. Маркиз де Лафайет в оказание взаимной приязненности сим торжественно признает господство барона Латерры, как над собой, так и над своими владениями, обязуясь платить подобающие воинские пошлины, налоги и десятины Церкви.

Засвидетельствовано в Асьонмейсоне в Солисе тридцать восьмого года Века Дракона Преподобной Матерью Элоизой Брэндон, Матерью Латерры.

Такую вот клятву я подписал после довольно утомительной религиозной церемонии, рассказывающей об угрозе нашим бессмертным душам, если мы предадим наши обещания. Моя подпись на этой бумажке была случайными каракулями, так как я едва ли мог записать своё настоящее имя латинскими буквами. Армен был заранее отослан преподобной матерью, чтобы не осквернять ритуал, чему он был только рад. Циара отправилась с ним на охоту, так как мы ещё не ели ничего, кроме почти чёрствого хлеба. Мой желудок урчал во время песнопений, и мне кажется, я стискивал зубы, стачивая их.

Когда всё наконец закончилось первым ускакал восвояси барон со своими приближенными, за ним вскоре последовала мать Брэндон. Последняя была очень тихой после церемонии, почти растворившись на заднем плане, когда я пожимал руку де Арбу. Это показалось мне странным, учитывая репутацию Церкви, которую Армен создал у меня в голове, и то, что Джули рассказывала об этой конкретной священнослужительнице. Я ожидал лекции, строгих наказов или даже угроз смерти, если я не буду соблюдать законы в отношении магии. Я испытал некоторое облегчение, когда ни одна из этих возможностей не осуществилась, списав это на дворянскую привилегию. Мне стоило, наоборот, навострить уши.

Я водил Джули, Тэм, Леху, Элоди и Клэр по нашему шато около часа, держа наготове огнестрельное копьё. Оказалось, что восточные угловые комнаты первого этажа были своего рода приёмными залами: люстры всё ещё находились на своих местах, лакированные деревянные полы и настенные панели были в идеальном состоянии. В подвалах стояли металлические клетки, которые мы не могли открыть, те стерегли большой винный погреб, который не был опустошён, и помещения для хранения провианта. Таким образом, мы стали обладателями гораздо бо́льшего количества выпивки, чем предполагали. Это было слишком круто для кого-то вроде меня, но я напустил важное лицо. В конце концов, Джули всё ещё не рассказала своим сёстрам, как на самом деле обстоят дела. Для их же безопасности, как можно понять, они не были воинами.

По крайней мере, Элоди и Клэр были очень впечатлены нашим новым поместьем. Хотя хер пойми, как мы собирались там жить, не говоря уже о поддержании аристократического образа. Расходы будут огромными, насколько я мог судить. Что-то подсказывало мне, что проторчать там без дела месяц у нас не получится. Вот почему это и не входило в наши планы.

_______________________

Суть да дело, в итоге мы все вернулись в домашний двор Джули в Латерре, где на обед пожарили галлу и нага на огромном кострище. Я ещё раньше удивлялся, почему посреди этого места стоит яма, но, по всей видимости, мой вопрос был исчерпан. Если я правильно помню, там было ещё и приличное рагу. Мы притащили с кухни стол и уселись вокруг, ели, шутили, что Леха развалились на нём пьяной, болтали по пустякам. Говорили о том, какая обыкновенность свойственна мне, человеку голубой крови, несмотря на то, что в остальное время я вёл себя как аристократ. Было довольно легко объяснить, что мои земляки при помощи такой трапезы любят расслабляться и болтать со своими товарищами, независимо от сословия. В общем, посиделки выходили простыми и без серьёзных тем. До тех пор, пока не всплыли неизбежные вопросы.

Конечно же, их задала Элоди, будучи самой разумной из сестёр. Она даже специально убедилась, что большинство остальных поглощены своими разговорами, перед тем, как спросить.

— Так, маркиз... Какие у вас планы в Орлее? — спросила Элоди. — Учитывая, что вы намерены обустроиться в Латерре.

Ясно как день, что условия нашей ложной договоренности были ей подробно разъяснены. На какое-то на мгновение я залюбовался тем, как сильно она похожа на Джули, о чём мне напомнил её заданный вопрос. Их лица были почти идентичны, за исключением, может быть, карих глаз. До сего момента она в основном молчала, в отличие от Клэр, которая быстро разговорилась с Тэм.

— Я желаю тихой и спокойной жизни, — сказал я. — Не высовываться, избегать по возможности неприятностей и находить развлечения, если получится.

Пока жду воздушную кавалерию, мог бы я добавить.

— Значит, вы не будете участвовать в Игре? — спросила Элоди, прищурившись. В том, что я увидел, прослеживалось беспокойство за её сестру.

— А есть другой вариант? — повёл я плечами. — Я же чужеземец.

Что Элоди, что Джули — обе рассмеялись над абсурдностью мысли подобного, а я улыбнулся, понимая, что после провозглашения себя дворянином будет невозможно оставаться в стороне от политики страны. Не говоря уже о махинациях барона и преподобной матери, которые, как я предвосхищал, принесут мне немало проблем. Однако, я был уверен в себе. Временное явление.

— Ты же понимаешь, что теперь ты орлесианский рыцарь с дарованным наделом? — сказала Джули, с усмешкой покачав головой. — Твоё имя будет зарегистрировано Советом Герольдов в Вал Руайо. Возможно, это мало кого будет волновать, потому что у нас не так уж много земель. А может быть, каждый дворянин в Долах пожелает узнать, кто ты такой.

Хорошо, что я не решил называться Клинтом Иствудом, иначе у меня могли появится проблемы. Хотя я всё ещё намеревался избегать всех светских раутов, которые барон мог бы организовать, из опасений встретить его жену и быть разоблачённым.

— Откуда тебе столько известно о делах знати? — спросил я Джули, находя это странным.

— А тебе бы не было интересно узнать? — ответила Джули перед тем, как съесть маленький кусочек галлы. Она снова поддразнивала меня.

— Маленький совет, моя обожаемая сестра: не держи секретов от своего суженого, — сказала Элоди. — Она уже имела честь оказаться вовлечённой в некоторое число... инцидентов с дворянами. Часто с менее чем респектабельной компанией.

Становилось очевидно, что Элоди придавала большое значение респектабельности, хотя и не в ущерб своим отношениям с семьёй. Это было довольно забавно, учитывая её возраст.

— Не моя вина, что единственные люди, которые хотят нажиться за счёт шевалье, это воры и шлюхи, — пожала плечами Джули. — Забавно, но именно в одном из таких инцидентов я познакомилась с Пьером.

Элоди неодобрительно сжала губы, но ничего не сказала, вместо этого она сделала глоток из стоящего перед ней эля, как подобает леди. Как я уже говорил, человек приличия. Последняя часть сказанного Джули заинтриговала меня.

— И как же именно ты познакомилась с бароном? — спросил я.

Из-за моего вопроса Элоди чуть было не выплюнуло выпитое, но потом проглотила то и закашлялась. Леха, что слушала разговор Армена и Циары, повернулась к нам, с явственным лицом-кирпичом. Признак того, что история Джули была интересной, по крайней мере. Даже если мой вопрос был неожиданным.

— Я была в доме шевалье во время званого вечера, в компании нескольких людей, — объяснила Джули. — Присматривала за всякими неприятностями, переодевшись служанкой, пока подруга чем-то занималась.

Под подругой, вполне возможно, подразумевалась Леха, но я не стал её перебивать.

— Ну, в общем, по коридору шёл барон, тот снял маску, — продолжала девушка, — наши глаза встретились, а потом... ну, он не так уж и уродлив, да? Выбор был невелик.

Он был много кем, но уродцем, надо признать, точно не был. Здесь чётко подразумевалось, что они улизнули в кладовку или что-то в этом духе. Честно сказать, я бы сделал то же самое, выдайся мне хотя бы половина шанса.

— Джули, об этом не стоит так буднично говорить, — сказала Элоди, с гримасой на лице. — Я хочу сказать, ты должна быть девой до брака. Или, по крайней мере, притворяться таковой.

— Он спросил! — сказала Джули. — Или мне нужно было соврать?

— Нет, но... — начала вновь Элоди.

— Всё нормально, — вздохнул я. — Меня это не беспокоит. Не переживайте.

Средняя сестра на мгновение уставилась на меня.

— Вы терпимы много больше некоторых, маркиз, — сказала она наконец. — Вы действительно аристократ.

Не уверен, что это был комплимент, но я принял его таковым. Дворянам в любом обществе сходит с рук много неприличного.

— Значит, ты совсем не злишься? — прямо спросила Джули.

Не уверен, была ли она раздосадована тем, что я не ревновал, или просто удивлена. Увы, для меня такие вещи — дело давно минувшего.

— Не злюсь, — искренне ответил я. — Совсем.

В конце концов, кто в итоге сейчас был с ней? Точнее, кто делил её с прекрасной кунарийской изгнанницей. Я скользнул взглядом по Тэм. Судя по всему, она веселилась, рассказывая историю Клэр. Я сомневался, что Тэм есть до этого дело. На самом деле, я был уверен, что она уже всё знает.

— Ой, как это мило, — вставила свои пять медяков Леха. — Парень получает девушку, девушка получает маркиза — все счастливы.

От её едкой ремарки мне захотелось швырнуть часть моего эля в её сторону, но было слишком жарко, чтобы тратить тот таким образом. Убедившись, что Элоди не видит, я сделал гномке грубый жест. Гномка тут же вернула его мне. Она всегда считала, что Джули старается угодить всем и каждому, когда я же — что она просто старается делать добро; впрочем, беря во внимание всё произошедшее, обе точки зрения на мотивы моей возлюбленной на самом деле могут быть верными. Желание изменить мир — трудная штука, и от того ты затвердеваешь.

Ох уж эта формулировка.

— А кто упустит такую возможность? — спросила Элоди, вопрос был риторическим. — Как по мне, это замечательная возможность.

Сама Элоди вышла замуж не столько по любви, сколько для того, чтобы подняться по социальной лестнице, хотя первое в её случае присутствовало. С её мужем я пересекался очень редко, но, стоит сказать, характерами они были очень похожи. А может быть, это были просто их представления о манерах.

— Орлесианцы, — фыркнула Леха. — Почти так же ужасны, как гномы, что придерживаются каст на поверхности. Клянусь Камнем, разве нельзя просто найти того, кто прикроет тебе спину, а не устраивать все эти свистопляски?

Я удивленно посмотрел на неё.

— Не думал, что ты из сентиментальных, Леха, — сказал я, делая глоток эля.

— Дело не в сентиментальности, а в доверии, — сказала та. — Большинство людей пытаются перехитрить друг друга. Участвуют в Игре, как вы бы сказали. Нет ничего лучше, чем иметь хотя бы одного человека, которому можно доверять.

— Типа тебе, что ли? — спросила Джули, немного жестоко.

— Я не жалую высокий народец, — признала Леха. — К несчастью, большинство поверхностных гномов — воры, лжецы и/или убийцы. Не самый лучший материал для работы.

Учитывая, что она вмещала в себя как минимум два из подобных типажей, это было громко сказано.

— Тем лучше, что я нашла кого-то, кто не вор, не лжец и не убийца, — сказала Джули.

Мне пришлось задавить желающий вырваться смех, так как я крал, врал и убивал за последние две недели или около того. Всё ради выживания, конечно, но, несмотря на то, что судьба бросала в меня всё что только можно, я всё равно ощущал себя виноватым. Не в последнюю очередь из-за таких событий, как битва на вершине холма с людьми Дюваля.

— Вы уже наметили, когда сыграете свадьбу? — спросила Элоди, переводя разговор в менее ориентированное на Леху русло. — Как я понимаю, это будет не в ближайшие дни.

— Нет, мы пока повременим с этим, — сказала Джули. — Скорее всего, это будет День лета в следующем году.

Её сестра одобрительно кивнула на это.

— Отлично, лучшего времени и не подыскать для такого события, — сказала Элоди. — Создатель благословляет тех, кто играет свадьбу в такой день.

Она слегка погладила себя по животу, показывая, что имеет в виду. Я почти и забыл, что она беременна, и напоминание было очень кстати.

— Мои поздравления, к слову, — сказал я. — У меня много племянников и племянниц. С детьми очень весело. Хотя мне говорили, что с ними непросто.

— Благодарю вас, маркиз, — сказала Элоди, улыбнувшись мне впервые. — Мне очень приятно.

Элоди, сестра Джули, играла отнюдь немаленькую роль в будущих годах, и, сам того не зная, я заложил ещё один камешек в фундамент грядущих событий.

_______________________

По прошествии нескольких часов, когда солнце стало опускаться за горизонтом, сёстры Джули пожелали вернуться домой. Так и не увидев город при дневном свете, я предложил проводить их. Они согласились, чему я был рад, и мы также в помощь взяли Тэм. Беря во внимание, что мы были полностью одеты в земную униформу, с оружием и шлемами на поясах, я сомневался, что кто-нибудь решит остановить нас на улице. Если бы такой самодур нашёлся — тот умер бы мгновенно, и не от моей руки, но, в любом случае, ничего подобного не произошло. Нам предстояла приятная прогулка. Резкий контраст с тем, что принесёт ночь.

Людей на улице было полно, те занимались последними делами текущего дня перед тем, как разойтись на отдых. Многие ходили в капюшонах — явление, которое я заметил ещё в Халамширале, но не до конца понимал. Конечно же, это были эльфы, стремящиеся избежать неприятностей за то, что они такие, какие есть. Латерра находилась в Долах, поэтому большинство населения составляли эльфы, но власть принадлежала людям. Демонстрация обоих фактов обещала произойти в ближайшее время, о чём я ещё тогда не ведал. Впрочем, не только эльфы носили головные уборы как нечто само собой разумеющееся. Элоди и Клэр, они надели полумаски: последняя — светло-голубого цвета, а первая — сиреневую. Подражание дворянам было практически признаком среднего класса, насколько я мог судить. Все купцы, мимо которых мы проходили на дороге, тоже носили маски на половину лица. Статус был очень заметен в Орлее.

— Маркиз, что привело вас в наш маленький уголок мира? — спросила Клэр. — Далёкий Запад... это далеко.

Так говорила младшая из сестёр на манер Джули. Возможно, та не была похожа внешне на старшую, как средняя сестра, но её манеры были полностью такими же, граничащими с капризностью в лучшие времена. Я улыбнулся на её слова, слишком уж те были правдивыми.

— Он исследователь, — сказала Элоди, прежде чем я успел ответить. — Он пришёл, чтобы открыть и понять здешний народ. Возможно, чтобы открыть путь к вторжению.

Это последнее предположение стёрло улыбку с моего лица, так как оно было слишком близко к истине, как мне кажется. Не из как таковых моих намерений, разумеется, но если мои соотечественники найдут путь в Тедас, они захотят захапать всё, до чего дотянуться руки. Элоди явно опиралась на опыт её мира, касаемо Тевинтера, кунари, возможно, даже порождений тьмы, поэтому я быстро заговорил, чтобы успокоить её.

— Моя работа заключалась в том, чтобы смело идти туда, куда ещё не ступала ничья нога, искать новую жизнь и новые цивилизации, — сказал я в шутку, подняв перед собой руки, как бы делая жест в сторону города в целом. — Как вы смеете обвинять меня в том, что я являюсь авангардом нападения!

Клэр слегка хихикнула, взглянув на сестру.

— Уверена, те пауки с этим не согласились бы, — сказала Элоди. — Оружие, которым владеют только кунари, странные манеры, совершенно другая письменность. Вы загадка, маркиз. Причём опасная, если где-то существует империя подобных вам людей.

— В мои намерения не входит быть загадочным, миледи, — солгал я. — Я здесь ради первооткрывательства, мне нужно вести диалог с людьми.

Того обычно требует сбор разведданных. Или, по крайней мере, нужно слушать людей. Элоди, судя по всему, была удовлетворена этим ответом и молча продолжила идти рядом.

— Чем вы занимались перед тем, как стали исследователем? — спросила Клэр.

— Я был солдатом и миротворцем, — ответил я, не видя причины скрывать это. — На самом деле, я ими всё ещё являюсь.

— Получается, вы бдите закон? — спросила она. — Как баронесса?

Я нахмурился при упоминании Сесиль де Арб. Я никак не мог отделаться от мысли, что она сразу же узнает меня. Сейчас было не время думать об этом, поэтому я дал быстрый ответ.

— Меня посылали туда, где шли сражения, чтобы разнять враждующие стороны, — объяснил я. — Чтобы защитить людей, которые не воюют, проследить за тем, чтобы никто не нарушал правила войны, заставить сложить оружие тех, кто так поступает, также в мои задачи входило восстановление деревень и городов.

Или, во многих случаях, беспомощно наблюдать за тем, как людей убивают, в ожидании разрешения на атаку. По крайней мере, так было в первые дни моего пребывания в той пустыне. Международная политика на Земле гораздо сложнее, чем в Тедасе, поэтому не все были согласны нападать на определенные фракции в гражданской войне, с которой нас послали разобраться. Когда я улетал, в моём мире было около двухсот стран, а сейчас их, несомненно, больше. Если, конечно, кто-то ещё остался в живых.

— Как необычно, — отметила Клэр. — Мне думается, было бы неплохо, если бы у нас в Орлее существовало нечто подобное.

Мне сразу стало немного жаль её. В конце концов, её отец погиб в результате вооруженного конфликта, и было ясно, что именно для таких ситуаций ей нужны миротворцы. На данный момент я ничего не сказал. Возможно, когда прибудут мои земляки, им удастся полностью положить конец подобным вещам. Мир через превосходящую огневую мощь. Фраза, которая, вероятно, будет выгравирована не только на моём мемориале, но и, скорее всего, на мемориалах Джули и Тэм. Жаль, учитывая, что всё, чего я хотел, это чтобы меня просто не трогали.

— Может быть, и так, — согласился я. — Но меня гложут сомнения. Знати вряд ли понравится такое вмешательство.

Элоди фыркнула на это замечание.

— Да они скорее удавятся, как мне кажется, — сказала она. — Честно сказать, я удивлена, что у вас такому позволили существовать.

— Ну, на то есть причины, — сказал я. — У нас было две войны, одна сто лет назад, а другая — около семидесяти. Обе были кровавыми, не похожими ни на что, что вы можете себе представить. Королевства переставали существовать, миллионы людей числились в погибших. После этого мой народ и многие другие объединились, чтобы предотвратить повторение войн такого масштаба, потому что они угрожают всем и каждому.

— Похоже на Мор, — сказала Клэр. — Я не очень хорошо помню, что происходило при последнем, я была ещё слишком маленькая.

Я сделал пометку в голове спросить потом Армена, что такое Мор, когда вернусь в кузницу, потому что это слово уже второй раз всплывало в моём присутствии, и я начал подозревать, что в нём кроется нечто большее, чем просто какая-то повальная болезнь. А именно такое значение имеет мор на Земле.

— Будь рада, что не помнишь, — сказал я, получив одобрительное «угу» от Элоди.

Наконец, мы добрались до большого дома на террасе, в той части города, которая была чуть менее грязной, чем другие, и чуть менее оживленной. Двускатная крыша, большие окна со ставнями, арочный дверной проход и свежая краска на стенах. Я был впечатлен. Было ясно видно, что семья Элоди не бедствовала. За счёт торговли, если вам интересно.

— Что же, полагаю, на этом мы прощаемся, — сказал я. — Уверен, в будущем мы будем видеться довольно часто.

— Благодарим вас, маркиз, — ответила Элоди, сделав небольшой реверанс. — Надеюсь, вы будете хорошо обходиться с моей сестрой.

— Никак иначе и в мыслях не было, — сказал я.

Сёстры зашли в дом, и дверь закрылась. Я пошёл обратно тем же путем, которым мы шли, имея больше вопросов, чем ответов, и надеясь, что произвёл хорошее впечатление. Иначе следующий месяц или два в ожидании будут сущим адом, думал я, уворачиваясь от толп прохожих.

_______________________

Когда я вернулся, Джули я нашёл в здании кузницы, там же была и Тэм.

Это было высокое и просторное помещение, полностью выложенное из камня сверху донизу, с кусками металлообрабатывающего снаряжения, примостившимися во всех возможных углах. По обеим сторонам здания возвышались две кузницы, предназначенные, по-видимому, для разных целей. Повсюду валялись инструменты, а в центре помещения стояли три наковальни. У дальней стены лежали полные и ещё не сделанные до конца изделия: несколько комплектов пластинчатых доспехов, оружие, сельхоз инструменты, гвозди и наконечники стрел в коробках. В общем, всё то, что ожидаешь увидеть в кузне. Я зашёл поглубже в здание, чтобы детальнее рассмотреть некоторые изделия. Джули возилась с одной из кольчуг, которые мы сняли с мертвецов на вершине того холма; она пыталась заново пришить металлические кольца к одной из дыр, проделанных моим огнестрельным копьём, пока Тэм с удовольствием наблюдал за её работой. Как можно понять, к этому моменту обе девушки уже переоделись. Кузницу нельзя было назвать оплотом чистоты.

— Сколько ещё ты там будешь стоять? — спросила Джули, возясь с её кропотливой работой, через несколько минут после того, как я начал подбирать мечи и махать ими. — Ты проводил моих сестёр домой?

— Прости, просто было интересно поглядеть на твою работу. И да, твои сёстры целы и здоровы, — ответил я, кладя меч обратно на стойку. — Чем ты занимаешься?

— Готовлю их к продаже, — сказала Джули, кивая на кольчатые доспехи. — Судя по тому, что сказал нам шевалье великого герцога, цены на доспехи обещают взлететь.

Меня гложили небольшие опасения, что продолжение её торговли может разрушить всё моё прикрытие «аристократического перфоманса», но я не собирался отнимать у неё её работу ради этого. Честно сказать, она, наверное, пристрелила бы меня, если бы я даже попытался.

— И много это принесёт? — спросил я, надеясь, что хотя бы денежка будет приличная.

— Целое состояние, если судить по её бубнежу, — сказала Тэм, вставая и подбирая другой доспех. — Вполне возможно, что следующие несколько месяцев мы будем жить в роскоши.

Ха, если бы.

— Будем на это надеяться, — сказала Джули, взяв в руки шлем, чтобы осмотреть его. — Как только я верну своих подмастерьев, мы сможем даже дополнить комплекты доспехов, добавить там пластины и перчатки.

В кузню в этот момент зашёл Армен, без Циары, к моему удивлению. К нынешнему моменту их было почти не разделить. Остальные продолжали трудиться над кольчатыми доспехами, и я поинтересовался, куда делась наша охотница.

— Опять у мастера по стрелам, спрашивает о лучших экземплярах, — сказал Армен, махнув рукой. — После встречи с теми пауками она хочет такие, которые лучше пробивают толстую шкуру.

Я пожал плечами. Это была разумная предосторожность, но, на мой взгляд, не по её годам. Из всех людей в нашей маленькой группе, мне кажется, она была единственной, кто разделял мой непосредственный страх перед будущим. Или, возможно, она чувствовала мою тревогу, когда я исчезал с глаз Тэм или Джули. Когда я находился с ними, я забывал обо всех проблемах и невзгодах.

— Кстати, у меня тут к тебе, Армен, назрел вопрос, — сказал я, вспомнив о моём разговор с Элоди и Клэр по пути к их дому.

— Ну, я учёный, — шутливо произнёс Армен. — Я люблю вопросы. До тех пор, пока я могу ответить на них.

Последняя часть — явное предупреждение не касаться темы Восстания. Не то чтобы Восстание было предметом моего интереса в тот вечер.

— Что такое Мор?

Сразу же все звуки работы и движений Джули с Тэм прекратились. Улыбка Армена померкла, словно ту задушили. Кольчуга была положена обратно на пол. Мои друзья в замешательстве переглядывались между собой, с круглыми глазами и поджатыми губами. Я не понимал, что было не так с этим вопросом, но из того, что они рассказали потом, стало ясно, что им просто было сложно объяснить. Не в последнюю очередь потому, что я был из мира, где магии не существовало, по крайней мере, в том виде, в котором они её признавали, и где не было также, с большой вероятностью, злых богов.

— Я сейчас вернусь, — сказала Джули, снимая с себя рабочую одежду и вставая. — Присаживайся.

А потом она поспешно вышла. Я последовал за ней, когда та быстро направилась к выходу, и схватил один из многочисленных деревянных табуретов, расставленных по всей кузни.

— Куда это она? — спросил я.

— Могу только догадываться, — сказал Армен. — Нам может понадобиться некоторая помощь, касаемо этой темы.

Я посмотрел на Тэм, но та покачала головой, тоже не понимая, куда ушла Джули. Девушка, о которой шла речь, вернулась через несколько минут с Циарой, бутылкой водки и несколькими стаканчиками. Я приподнял бровь. Значит, это будет один из тех разговоров. Она налила всем по стаканчику, без слов раздала их, а затем уселась на наковальню и кивнула Армену, чтобы тот начал. Эльф отпил немного перед тем, как заговорить.

— Ох, с чего бы начать... — сказал он, устремив глаза к потолку.

— Магистры, — серьёзно сказала Джули, — начни с них.

Так Армен и поступил, рассказав всё от начала до конца. Как тевинтерские маги вошли в Тень, в город внутри той, выпустив на свет порождений тьмы, подвластных тёмным богам. Как эти мерзкие твари живут под землей, нападают на последние царства гномов, копая землю в поисках новых богов, и каждые пару сотен лет те поднимаются на поверхность, чтобы напасть на королевства наверху и уничтожить мир. Армен поведал мне об архидемонах, о том, как они возглавляют целые орды и что они бессмертны, за исключением только перед особым видом воинов. Последствия нападений этих орд для людей и земель выглядели особенно ужасающими: скверна поражала посевы, домашний скот, извращала людей, и даже дети, рождённые во время Мора, были меньше ростом и не хвастались здоровьем. Наконец, маг рассказал о Серых Стражах и о том, как они пять раз спасали мир — последний раз менее десяти лет назад.

Сказать, что я был ошарашен таким откровением, это ничего не сказать. Если бы не серьезность текущей атмосферы, усугубленной алкоголем, я бы ни в жизнь не поверил ни единому слову. Нежить из-под земли, которая пожирает мужчин, а женщин превращает в живые инкубаторы для выводка ещё большей нежити? Драконы, ведущие армии на убой всего живого? Для меня это звучало как апокалиптическое пророчество, такое, что мог выдумать разве что поехавший крышей сектант. Однако, лицо Джули сказало мне всё, что нужно было знать о правде, которая, в дополнение к её предыдущим рассказам о деревьев-демонах, дала понять, что она испытала некоторые из этих ужасов на собственном опыте. Правда заключалась в том, что весь восточный Орлей всё ещё не оправился от последствий минувшего кризиса.

Именно поэтому я начал расспрашивать о Пятом Море.

— Но их ведь остановили, так? — спросил я. — Мы же не столкнёмся здесь с какими-нибудь порождениями тьмы или архидемонами, не столкнёмся же?

— С порождениями тьмы, такая вероятность имеется. Они иногда устраивают набеги на земли Долов, — сказал Армен, вытаскивая знания из глубин своего разума. — Но без вожака в лице архидемона их гораздо легче победить, и мы, скорее всего, не увидим ещё одного такого в ближайшие столетия.

Сказал бы я, какой наивностью это было, но доказательства были на стороне нашего мага. Мы не могли знать о Корифее и его планах.

— Твоё оружие должно быть эффективно против них, — сказала Тэм. — А с твоими... способностями ты, возможно, даже сможешь убить архидемона.

Я тяжело выдохнул при этих словах. Даже если бы я мог, я не собирался проверять эту теорию, потому что это означало бы подобраться к этой чёртовой твари на расстояние взмаха меча. И учитывая, что эти говнюки были драконами — а я видел дракона вблизи и лично — я не собирался проходить подобное.

— Не подохнув перед этим, ты хотела сказать, — съязвил я, вспоминая последнего встреченного мною дракона. — Эти Серые Стражи... они должны быть великими людьми, если готовы взять на себя такое бремя.

Пить саму эссенцию порождений тьмы казалось мне просто безумнейшим риском, по крайней мере, если у тебя нет иммунитета к этой заразе. Гарантированные самоубийственные миссии в качестве карьеры на всю жизнь казались мне более обдуманным выбором.

— Они герои, — сказала Циара. — Даже среди долийцев. Кланы обычно сторонятся людей и других рас, но Серый Страж любой расы обычно способен поговорить с ними, не превратившись в процессе в ёжика. Обычно.

Долийцы доставляли немало хлопот своими предрассудками, но до этого мы ещё дойдем.

— Маги, которым не нравятся Круги, тоже часто присоединяются к ним, — добавил Армен. — Великая чародейка Фиона, наш лидер и та, кто подталкивает нас к свободе, когда-то была Серым Стражем.

В этом была логика. Конечно же, тот, кто возглавляет Восстание, познал вкус свободы.

— Мне казалось, что ты становишься Серым Стражем на всю жизнь? — сказала Джули.

— Тут всё сложно, и я не знаю всей истории, — быстро ответил Армен, — но это заставляет задуматься, может ли она тоже убить архидемона, не умерев при этом.

— Ну, последний Серый Страж, который убил архидемона, не умер, когда с Мором было покончено, — сказала Джули. — Герой Ферелдена, как в той стране его любят называть. Может быть, есть больше исключений из правил, чем ты думаешь.

Что же, по крайней мере, есть надежда, подумал я. Зная свою удачу, я уже ждал, когда по крайней мере три архидемона появятся во время нашего короткого пребывания в Латерре. Драконы и демоны всё-таки уже успели заявить о себе.

— Никто, насколько мне известно, не знает, как он это сделал, — сказал Армен. — Хуже, он был Стражем-командором в Ферелдене год или около того, а потом исчез в поиске какого-то мага, или, по крайней мере, такова молва. Я бы очень хотел узнать, как ему это удалось.

— Вы не знаете? — недоверчиво спросила Тэм. — Мне казалось, весь Юг знает?

Все головы со скоростью молнии повернулись к ней, в том числе и моя. Это должно было быть добротной историей. Или не очень. Неважно.

— Ты знаешь, как Герой Ферелдена сразил архидемона, не погибнув? — спросил Армен. — Откуда, ямочки на попке Андрасте, тебе известно это?

— Аришок... главнокомандующий армии Кун, — ответила Тэм. — Он был Стэном, военачальником, его отправили изучить порождения тьмы во время Мора, и он сражался вместе с Амеллом и его компанией, включавшей короля Алистера. Он очень любит рассказывать эту историю.

Наверняка как поучительную историю, так и как политический манёвр, чтобы продемонстрировать пережитый опыт на Юге. Я внезапно для себя обнаружил, что кунари разделены политически сильнее, чем нам хотелось бы верить по их фасаду. Разумеется, тот факт, что Тэм вообще перекидывалась словцом с верховным главнокомандующим кунарийских сил, заслуживал комментария.

— Погоди. Тебе вот так просто рассказывал истории сам лидер всех солдат кунари, — сказал я. — Какое, ещё раз, положение ты там занимала?

— Я была кандидаткой на будущую замену Арикуна на Сегероне, помнишь? Или, может быть, на замену Виддасала, не уверена, — сказала Тэм. — Все три наших верховных лидера или их подчинённые регулярно беседовали с нами, отсеивая слабаков и испытывая нас. Аришоку я пришлась по душе, потому как я была одной из самых настойчивых в том, что касается важности военной подготовки среди нашей молодежи.

Учитывая её навыки, я удивился, что она сама не была солдатом. Конечно, при Куне солдатами могли быть только мужчины, хотя женщины тоже служили, когда меняли свой характер на мужской. Думаю, ей слишком нравилось растить детей, чтобы отказаться от этой обязанности ради какой-либо боевой роли. Во всяком случае, для той она явна была пригодна.

— Да, да, переходи уже к той части, где ты знаешь, как убить архидемона, не отбросив при этом копыта, — нетерпеливо сказал Армен. — Это новаторская магия, если то есть правда.

Возможно, именно поэтому его и не следует подпускать к той, но, как бы то ни было, я всегда рядом, чтобы достать его из огня.

— Хорошо, саирабаз, хотя я сомневаюсь, что ты найдешь эту историю полезной, — сказала Тэм, раздражённая его тоном. — Амелл путешествовал с несколькими спутниками, помимо Аришока. Помимо короля Алистера, его спутниками были рыжеволосая орлесианская бард, гном-берсерк, наёмный убийца из Антиванских Воронов, ещё одна человеческая магесса, которая сейчас занимает довольно высокое положение в Кругах...

— Старшая чародейка Винн, — перебил Армен с небольшим оттенком отвращения. — Она выступает против Восстания, мягкотелая старушенция...

— Голем... — продолжила Тэм, слегка повысив голос. — И, по-видимому, собака, о которой Аришок просто не затыкался. Все они были пешками для последнего члена группы. Так называемой ведьмы диких земель, Морриган.

Это имя было мне знакомо.

— Морриган, — повторил я. — Богиня?

— Ты знаешь её? — удивлённо спросила Тэм. — Она богиня?

— В некоторых наших мифологиях она была богиней, которая предлагала героям искушение великой силой в обмен на свою любовь или для выполнения какого-нибудь задания, — сказал я, припомнив немного. — Она богиня жизни и смерти, её связывают с коровами и воронами.

Я любитель старых мифов и легенд различных земных культур, и, должен сказать, эта была одной из моих любимейших. В основном потому, что все эти истории были такими причудливыми. Люди превращались в лебедей, а войны велись из-за скота. И всё в таком духе.

— Звучит так, что ей стоит определиться, — сказала Джули. — Вороны и коровы? Жизнь и смерть? Я просто не понимаю.

У этой истории есть свои нюансы, но, как я уже сказал, она нравилась мне своей необычностью. Морриган любила дарить свою благосклонность воинам, а так как я планировал стать воином, мысль, что богиня предложит мне себя вместе с силой для победы, была привлекательной. Герой Ферелдена, очевидно, был того же мнения.

— Морриган не совсем похожа на ту, что из ваших мифов, и она также не обладает божественностью, — продолжила Тэм. — Амелл полюбил её, а она — его. Неудивительно, ведь они оба были саирабазами. Амеллу не нравилась жизнь в Круге, а Морриган относилась к той в лучшем случае пренебрежительно.

— Похоже, у меня больше общего с Героем, чем я думал, — пошутил Армен.

— Как и с Морриган, — добавила Циара. — Осторожно, а то ещё убежишь в дикие земли!

Тэм продолжила:

— Они сражались вместе, спали вместе и принимали вместе бо́льшую часть решений, которые спасли Ферелден. Аришок не считал её грозной угрозой, по крайней мере как мага, до самой последней битвы. Морриган и Амелл поделили ложе, и ведьма забеременела.

— Я не совсем понимаю, какое отношение это имеет к выживанию перед архидемоном, — перебила Джули.

Стоит признаться, я тоже не до конца догонял. Армен, напротив, выглядел задумчивым, как будто он у него уже была догадка, куда вела эта история.

— Зато техника кажется приятной, — подметил эльф, как только заметил, что я уставился на него. К нему вернулась его улыбка.

— Она провела ритуал, во время или после их соития, — сказала Тэм, — чтобы, когда архидемон был убит, душа Древнего Бога, которой он обладал, завладела нерождённым ребёнком. По словам Аришока, ребёнок мог пережить скверну, которая убила бы взрослого человека, вот поэтому Амелл и выжил.

— Значит, немного магии крови, Амелл получает шанс выжить, а Морриган — ребёнка с душой Древнего Бога... — подытожил Армен. — Я могу понять, почему она это сделала.

Сила — вот что за причина здесь подразумевается. Магии крови всегда присуща сила... Хотя, возможно, я слишком суров к их мотивам.

— Она исчезла почти сразу же после битвы за Денерим, а Амелл исчез через год, — закончила Тэм. — Не знаю точно почему, Аришок покинул Ферелден через несколько дней после ухода Морриган. Может быть, Страж-командор пожелал отыскать свою возлюбленную и их сына или дочь?

Я в отвращении покачал головой.

— Использовать вот так ребёнка... — сказал я. — Я не смог бы так. Кто знает, что с ним случится, если в нём поселится душа демона?

— Душа Древнего Бога, — поправил Армен. — Древние Боги не обязательно злые, они становятся архидемонами, потому что порождения тьмы выкапывают их и оскверняют. Этот вопрос всё ещё тема многих споров в Вал Руайо.

Я не был уверен, как это делает ситуацию с ребёнком лучше, но увы и ах...

— Ну конечно, это очень важный вопрос, — сказала Джули. — Пока эти профессора сидят за стенами Вал Руайо, тем временем остальные из нас дрожат в страхе каждую ночь, что их утащат злые сучёныши.

Тэм согласно кивнула, её мнение об академическом любопытстве Армена было таким же тусклым, как и тогда. Я понял, что нечто подобное, должно быть, уже случалось. Стэна частокола, конечно же, не остановила бы решительного врага, особенно такого опасного, как выродка из порождений тьмы.

— Не волнуйся. Мы втопчем в грязь всё, что попытается прийти за нами, — твердо сказал я. — Ещё несколько месяцев, и мы навсегда покинем это место. Чем больше вы рассказываете мне об этом мире, тем с большим нетерпением я жду возможности показать вам мой мир.

Все из собравшихся улыбнулись этой надежде, так открыто выраженной. Такой наивной.

Всего лишь спустя несколько часов мы обнаружили, что это было ложной надеждой.

_______________________

Немного погодя после наших посиделок в кузне у нас был сытный обед, компенсировавший серьёзные темы, которые мы обсуждали. На нашем обеденном столе стояли такие яства, как часть галлы и нага с картофельным пюре, подливкой, снятой ранее, маслом, хлебом, элем, даже немного чёрного перца, что в те времена было роскошью. Сейчас эта еда не кажется мне странной, но, прибыв с Земли, я нашёл её одновременно сытной и грубой. Лучше, чем пайки, хуже, чем еда дома. Несмотря на это, мы очень хорошо поели и поговорили о более лёгких вещах, например, о том, что мы собираемся делать с шато и кто победит в соревновании по стрельбе — Тэм, Циара или я.

Наверное, было уже за полночь, когда мы, наконец, решили ложиться, и я вместе с Джули и Тэм удалился в спальню первым. Мне пришла в голову идея немного порезвиться, но после... игривого обмена мнениями мы втроём без слов решили, что день и так был слишком насыщен событиями. Мы просто устали. Завтра будет новый день, там мы, может, и побалуем себя. Итак, мы почти сразу заснули после того, как удобно устроились в кровати.

Когда я пробудился — очнулся я в каком-то адском ландшафте.

Я лежал на спине — в такой позе обычно я спал — на влажном камне, который определенно не был ни моей обычной подстилкой, ни той простынёй, на которой я лёг спать. Я открыл глаза и увидел над собой открытое небо. Темно-зелёное небо, заполненное парящими горами и извилистыми арками, которые заставили меня на мгновение усомниться где верх и низ, пока разум не взял себя в руки.

Не то чтобы причина и следствия что-то значили в пространстве Тени, но для меня-то она значила, поэтому я не упал в небо.

Вдали виднелся какой-то парящий, чёрный городище. Вгоняющие в тоску башни и стены, что были покрыты тенью, те нависали угрозой всему месту, словно зверь, рычащий и готовый к удару. Это был Чёрный Город, хотя по моим меркам, это был скорее Чёрный Городок. Что всё равно не умаляло его угрозы. Я застонал от такой картины и ущипнул себя, чтобы проверить, не сплю ли я — более или менее обычная реакция на такие вещи. Я не проснулся.

— Я-я-ясно, — протянул я про себя. — Значит, я не сплю.

Я встал и огляделся. Я находился в центре небольшого острова, окружённого тёмной лужей с чёрной водой. За ней простиралась скалистая местность со ступенями, вырубленными в той под острыми углами, и висящими вокруг нечестивыми огнями, которые, казалось, полыхали вечно. Я потёр голову и ущипнул себя за переносицу. Быстро осмотревшись, я обнаружил, что у меня нет ни оружия, ни какой-либо брони. Я всё ещё был в той одежде, в которой лёг спать. Что было не так уж и много. Я мог сделать только один вывод: меня перенесли в другой мир. Почему не забрали Тэм и Джули, этого я не ведал.

— Ну ёб твою мать, только не снова, — вслух произнёс я. — Кто бы это ни делал, может, харэ уже?

— Кто делает что? — ответил голос с оттенком орлесианского, от которого у меня по коже мгновенно пробежали мурашки.

Я повернулся в поисках обладательницы голоса, женского, которому явно было немало лет. Я никого не обнаружил за своей спиной, но, обернувшись, столкнулся с красной маской в нескольких сантиметрах от моего лица. Я отпрыгнул назад, чуть не рухнув на задницу.

— Какого хера! — крикнул я, потянувшись за моим оружием, но спустя секунду вспомнив об его отсутствии. — Кто ты?!

— Франсуаза де Арб, баронесса Асьонмейсона, — сказала она по-орлесиански, сделав реверанс. — А вы?

Я оглядел женщину, всё ещё пребывая в лёгком шоке. На ней было длинное серое платье с алой подкладкой и объемистой бальной юбкой. Длинные, безукоризненно уложенные каштанового цвета волосы выбивались из-под маски на всё её лицо. Она выглядела моложе, чем можно было предположить по её голосу, причём намного. Она терпеливо ждала моего ответа, что меня очень успокоило. Я выпрямился и сделал шаг вперёд, протянув руку.

— Сэмюэл Хант, — начал я, —...маркиз де Лафайет.

Я не был уверен, стоит ли лгать о моём титуле, но добавлять его уже вошло в привычку.

«Баронесса» нашла мои слова забавными.

— И хозяин моего бывшего поместья, полагаю? — сказала она. — Смею заметить, сегодня вы были очень заинтересованы в нём. Опуская в сторону песнопение преподобной матери.

Я сглотнул ком в горле, когда понял, что разговариваю с мёртвой женщиной, даже больше — убитой кузиной Пьера. Подавив панику, которая грозила захлестнуть меня, я погрузился в привычное для меня военное мышление, которое я использовал при разговоре с офицерами, находящимися выше меня по званию и хорошо улавливающими разницу в ранговом положении. Это было лучшее, что я мог сделать.

— Это прекрасное поместье, мэ-эм, — вежливо ответил я на орлесианском. — Оно будет служить мне верой и правдой на время моего проживания в Латерре.

Призрак, казалось, оказался растерян моей смене тона, тот наклонил голову и слегка хихикнул.

— И куда же вы двинетесь потом? — спросила она. — А ведь я-то думала, что вы станете хорошей заменой, после стольких попыток узурпировать мой дом теми, кто меня убил.

Ещё одна дрожь прошла по моей спине от намёков, шедших в этих словах. Помимо того, что мёртвая женщина хотела получить меня в наследники, я начал серьёзно сомневаться в том, что гигантские пауки были ответственны за большинство смертей в шато. Меня также посетила мысль, что, возможно, это Пьер убил свою кузина или, возможно, его жена, с целью заполучить поместье и возможность подставить врага. Я не мог закрыть на это глаза, даже если Джули доверяла этому человеку.

— Я вернусь домой, — твёрдо заявил я, откладывая мои мысли на потом.

— Как? — спросил призрак. — Как вы вернётесь домой?

Я нашёл этот вопрос странным.

— Тем же путём, каким попал сюда, — ответил я. — Надеюсь.

Усопшая дворянка нашла мои слова совершенно уморительным, даже больше — та разразилась громким хихиканьем. Я сжал кулаки и скривил губы от злости. Я был не в том настроении, чтобы надо мной ухохатывались, даже мёртвые.

— Вы ведь понятие не имеете, да? — сказала она. — Знаете, вы довольно-таки известны в этом месте.

— Я известен? — спросил я, и, стоит отметить, мне не понравилось то, как это прозвучало.

— О да, многие ожидали вашего появления, — сказала она. — Они, также как и я, наблюдали, как вы пали.

Пал. Прозвучало прямо-таки по-библейски...

— Значит... это Тень, — сказал я, оглядываясь.

В тот момент там собиралось всё больше духов, больше похожих на призраков из историй с Земли. Я не был уверен, угрожает ли мне опасность, с моей предполагаемой невосприимчивостью к подобным вещам, но, конечно же, если я уже оказался там, рассчитывать на чудо-способность не стоило.

— Всё так, и вам не впервой бывать здесь, — сказала Франсуаза. — Хотя вы впервые здесь таким образом.

— Таким образом? — спросил я.

— Я призвала вас поговорить, — ответила она. — Потому как я не могла поговорить с вами днём, то был светлый день и вы не спали.

Ладно, значит, была надежда вернуться, подумал я. Если она могла призвать меня, она могла так же легко вернуть меня обратно в мою кровать. Если она того захочет. Поэтому я решил потакать её желанию поговорить со мной.

— Вы сказали, что я пал, — сказал я. — Что вы под этим имели в виду? Как я пал?

— В этой вашей гигантской металлической машине, конечно же, — хихикнула мёртвая женщина. — Она была очень необычной, совсем не похожей ни на какие другие. Она привлекла всевозможное внимание.

Она говорила о вертолёте, и я вдруг вспомнил следы когтей на его металлической обшивке снаружи. Вот уж действительно, интересное внимание. Упоминание о других просто сбило меня с толку. Другие что? Земляне?

— Другие? — спросил я.

— Многие входили в Тень, так или иначе, вопреки их желаниями, — сказала мёртвая женщина, замолчав на мгновение. — Более того я не скажу.

Да, очень полезная дамочка. Было очень жалко,что при мне не было тогда огнестрела, чтобы пальнуть по ней — что было бы немного глупо. Вопреки предположительным ожиданиям от вас, мои дорогие читатели, никакое оружие не материализовалось по моей воле. Урок на другой раз.

— Я так понимаю, вы не можете показать мне, как я очутился здесь? — спросил я, подыскивая лучший ответ.

— Могу, — сказала женщина.

Внезапно пейзаж вокруг нас изменился. Общие черты были точно такими же, но теперь баронесс было две. Изначальная версия женщины осталась на прежнем месте, а вот вторая — та стояла среди огромной толпы полупрозрачных существ, все они смотрели вверх.

Я проследил за их взглядами, устремлёнными в небо, и увидел гигантскую грозу высоко вверху, неподалеку от тёмного, парящего города. Там, наверху, сверкали очень знакомые зелёные молнии. Из тучи вынырнул наш вертолёт, с жужжанием лопастей и рёвом двигателей. До меня дошло, что сейчас Франсуаза делилась со мной своими воспоминаниями. Когда вертолёт оказался чуть ближе, я разглядел другие фигуры, что прицепились к машине.

Худощавые, шипастые существа, то были зеленоватыми карикатурами на высоких людей с длинными, похожими на лезвия пальцами. Они злобно рвались к вертолёту. Большинство было сосредоточено в передней части, с легкостью пробивая своими пальцами стекло кабины пилотов. Я крикнул, осознав, что смотрю, как погибает экипаж. Разорванный на части монстрами. Мой окрик не произвёл никакого эффекта. Вертолёт продолжал падать, или полу-летел, пока его не поглотила ещё одна яркая зелёная вспышка, оставив чудищ висеть в воздухе. Через несколько секунд буря рассеялась, как будто той никогда и не было, как и всей толпы призраков.

Воспоминание померкло, остались только мы и маленькая компания духов. Я снова взглянул на небо и почувствовал поднимающуюся тошноту.

— Такой ответ вас устроит, маркиз? — спросила баронесса.

— Да, — сказал я, стараясь изо всех держать себя в руках. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — сказала она, сделав ещё один реверанс. — Теперь вы понимаете, что у вас не получится вернуться домой?

Именно по этой причине меня охватила тошнота, не считая того, что меня засосало в чужие воспоминания. Место в небе, откуда мы свалились, было целым и непотревоженным, и на немалой высоте. Мне нужно было вернуться, забрать Джули и Тэм, снова войти в Тень со всеми его опасностями и демонами, найти способ подняться так высоко, а потом снова открыть те адские врата, через которые я прошёл с людьми Фрейзера и экипажем вертолёта.

Это не выглядело возможным.

— Боюсь, наше время подходит к концу, — внезапно сказала Франсуаза. — Я рада, что у меня выдалась такая возможность. Быть может, мы больше никогда не сможем поговорить так, но знайте, что в моём доме вы будете в безопасности.

Я открыл рот, чтобы заговорить, но Тень исчезла передо мной, сменившись темнотой спальни Джули.

Я сидел в кровати, но перед глазами всё мутило, как будто я находился под водой или меня поглотил туман. Однако, как только я заметил это, этот визуальный дефект рассеялся с деревянным стуком, и передо мной у дверного проема появился Армен. Шум издавал его посох, и было очевидно, что он произносил какое-то заклинание.

Я вскочил с кровати и осмотрел себя. Всё было на месте, и щипок подтвердил, что я не сплю. Джули и Тэм встали с кровати по обе стороны, спинами к стене, руками вцепившись в каменную кладку, но медленно расслабляясь.

— Что случилось? — спросил я, пытаясь разобраться в происходящем.

Армен вздохнул от облегчения и зашаркал в спальню, а с ним и очень сонная Циара. На дворе стояла середина ночи, чего я не мог понять ещё несколько минут.

— Тут появился дух, я побежал сюда и развеял его, — сказал эльф.

— Я знаю, — ответил я. — Я разговаривал с ним в Тени.

— Ты что?! — воскликнула Джули, подбегая ко мне. — Как?!

— Без понятия, — сказал я. — Она назвалась Франсуазой де Арб, утверждала, что является убитой владелицей нашего нового... замка. Она также показала мне кое-что.

Узнавание промелькнуло на лице Джули, но у неё не было времени ответить.

Тэм подбежала ко мне и поспешила уложить на кровати. Я лёг, как было велено, и она начала физический осмотр, ища следы или любые другие признаки одержимости. Даже я понимал, что она делает, поэтому позволил ей это сделать. Было мягче и нежнее того, она проделала со мной на месте крушения вертолёта. Когда Тэм закончила, она на мгновение опустила голову.

— Спасибо... — сказала она никому конкретно. — Я волновалась.

Тэм легла рядом со мной и на мгновение закрыла лицо руками, а затем снова села.

— Если он устойчив к магии, сомневаюсь, что им можно овладеть, даже если его разум может перейти в Тень, — сказал Армен с зевком, чтобы успокоить кунари. — Но это всё равно слабость, которой можно воспользоваться.

Джули и Тэм всё ещё выглядели встревоженными. Даже глаза Циары расширились, показывая, что она тоже слушает. Мне очень, очень не хотелось усугублять их переживания, но каждая фибра моего существа кричала о том, что нужно им сказать.

Я и сказал.

— У нас есть более серьёзная проблема, чем то, может ли дух залезть мне в башку или нет, — сказал я.

— О чём ты? — спросила Джули, широко раскрыв глаза. Я колебался мгновение, но она села на кровать, чтобы выслушать. Я не мог от неё скрывать.

— Я видел, как именно попал в Тедас, где я прошёл через Тень, — рассказал я. — У нас ни за что не получиться попасть на Землю таким же способом. И никто и ни за что не сможет пройти там и вернуться обратно, ни на летающей машине, ни как-либо ещё. Мы здесь застряли.

_______________________

Примечание Автора: В моём сюжете фигурируют все три персонажа из серии Dragon Age — DA: Начало, DA II и DA: Инквизиция — в основе которых положены существующие отыгрываемые стили игры. Один будет агрессивным, другой относится ко всему с юмором, а третий — образец для подражания. Каждый представляет отдельный класс. Как можно догадаться, Амелл маг и агрессивный.

По всей видимости, последняя глава вышла капельку противоречивой по двум пунктам: Посвящение Серого Стража и Тёмный Ритуал Морриган, и как наша бартия узнаёт оба секрета.

Что касается первого пункта, то я сомневаюсь, что основная деталь ритуала — выпить скверну порождений тьмы — является таким уж большим секретом для Стэна, как сейчас, когда он Аришок, так и тогда, когда он был Стэном. Более того, после написания главы мне пришло в голову, что настоящий секрет Посвящения — это капля крови архидемона. Сэм и его спутники, конечно же, не знают об этом.

А теперь касаемо второго пункта, то есть людей, обладающие некоторыми знаниями о том, что вытворяли Морриган и Страж. Для примера, Алистер, по всей видимости, имеет какое-то представление об этом в DA: Инквизиция. Если ему это известно, то не исключено, что Стэну тоже, а значит, тот мог передать это знание Тэм. Кроме того, люди могли догадаться, что Морриган что-то сделала со Стражем, даже если последний хранил полное молчание. В конце концов, в этой версии событий никто не умер в результате убийства Архидемона, что, надо сказать, произошло сразу же после того, как Морриган что-то сделала. Сложно не провести параллели. Предположение, что это была магия крови, является довольно стандартным в данном случае. Её бегство после этого имело бы смысл в этом контексте, так как не было бы недостатка в людях, ищущих её и/или ребёнка, узнай они об этой детали, о которой, как я предполагаю, имел представление Стэн. И все эти предположения сталкиваются с Героем Ферелдена, который почти не обмолвился об этом. Он мог раскрыть бо́льшую часть этого, а то и всю историю после.

После того, как я рассказал, что Земля теперь является практически недосягаемым пунктом назначения, если не полностью самоубийственной целью, мы тихо переместились на кухню. Сон больше не был властен над нами. Атмосфера была странной: смесь разочарования, растерянности и страха за будущее, когда я рассказывал всю историю о том, что видел в Тени. Никто не задавал никаких вопросов, кроме Армена, в основном о том, что я видел и тому подобное. Судя по всему, то, что дух может взаимодействовать с моим разумом, но не с телом, было для мага чем-то совершенно непостижимым. Я был рад небольшому кусочку более или менее практичного разговора на эту тему, так как он отвлёк меня от моего отчаяния достаточно надолго, чтобы подумать о том, что делать дальше. Нависла гнетущая тишина, когда все погрузились в свои мысли, однако вскоре я её прервал.

— Прямо сейчас мы должны сосредоточиться на выживании, — сказал я. — У нас серьёзные проблемы.

После моих слов поднялись головы, некоторые поняли, что я имел в виду, другие не совсем.

— О чём ты? — спросила Тэм. — Забудем про мага, уйдёт немало времени, прежде чем кунари найдут нас, храмовникам неизвестно, где ты находишься, а записи о нас уничтожены в той тюрьме.

— Мне казалось, ты при любом раскладе можешь прикончить любую угрозу, нет? — добавила Циара. — Путешественник из другого мира, который обладает знаниями, превосходящими всё, что видел этот мир? Я бы испугалась. Да сам Фен’Харел дрожал бы от страха при встрече с тобой…

Не уверен, что Ужасный Волк вообще способен на такое. Впрочем, он не был в восторге от моего присутствия, когда обнаружил его.

— Нам нужно бояться не о богов или демонов, — сказала Джули, — а всех остальных.

Всех остальных, у кого не хватит мозгов понять, с чем они имеют дело, а таких было и остается ой как много. Я очень многим обязан предкам моей цивилизации, их труду и уму. Без них я действительно давно лежал бы в земле. Однако, моё иноземное происхождение также имеет свои недостатки.

— Я должен быть дворянином, помнишь? — сказал я, откинувшись на стуле. — Мы могли бы поддерживать этот обман несколько месяцев, но теперь речь идёт о целой жизни. Обо мне уже могут шептаться и задавать вопросы. Через шесть месяцев, через год, три года — рано или поздно кто-то заподозрит меня настолько, что начнёт копать под меня.

Копать, арестовать, повесить. Или, скорее, они попытаются арестовать меня, пока я буду всех убивать и бежать в какой-нибудь тёмный уголок мира, где никто не будет меня искать. Не слишком радостная картина, как прожить свою жизнь, ни тогда, ни сейчас.

— Тогда мы постараемся сделать твоё прикрытие как можно более надёжным, — сказал Армен. — Какой ещё у нас есть выбор?

К горлу подступил ком, когда я осознал большую угрозу нашему предприятию.

— Есть одна проблема с этим планом, — сказал я. — У барона есть жена, которая живёт в Халамширале, так?

— Так, и что…? — спросила Джули, наклонив голову набок.

— Её зовут Сесиль, — сказал я. — Я встречался с ней, когда меня привели в суд… она была королевским прокурором, тем, кто пытался убить меня за убийство и отступничество.

Только Джули и Армен отреагировали, их глаза полезли на лоб, а затем упали, когда те, наконец, осознали проблему.

— И что? — спросила Циара.

— А то, что она, вероятнее всего, единственный живой человек, который знает, что я был подсудным, — ответил я. — Она считает меня, как минимум, дворянином, но это не будет иметь значения, когда она опровергнет всю нашу сочинённую сказку тем, как мы с Джули выбрались из тюрьмы.

Тэм насмешливо фыркнула и скрестила руки на груди.

— Тогда мы убьём её, — сказала она, — или ты, или она. Ты ценнее.

Я был тронут тем, как она ценила меня, и немного поражён её готовностью убить за это. Однако, на пути моего согласия на такой ход событий стояло одно неудобное обстоятельство, помимо того, что случится, если барон прознает об этом.

— У неё есть дети, — твёрдо сказал я. — Я не собираюсь убивать её, чтобы прикрыть свой зад, это максимум крайняя мера.

— Если она явится с небольшой армией, это можно будет считать крайней мерой? — спросила Тэм, в её голосе прозвучали нотки гнева. — Ты позволишь ей угрожать всем нам? Я этого не прощу.

Позволю ли я баронессе угрожать Тэм или Джули — такой был невысказанный вопрос, как я подозреваю. Она была права. Устранить баронессу, возможно, на дороге или ночью в её доме, было бы самым разумным решением. Но я не мог этого сделать.

— Какую бы армию она ни привела, та не будет достаточно большой, чтобы схватить нас, — ответил я. — При другом раскладе я не сделаю сиротами её детей. Это моё последнее слово.

Тэм отвернулась, и я подумал, что немного оскорбил её. По правде говоря, она просто сильно уступала в этом вопросе.

— Тогда, что будем делать? — спросила Джули. — Раз уж мы не намерены участвовать в Игре?

На хер Игру, подумал я.

— У меня есть идея, — сказал Армен, вскинув перед собой руки. — Если вы готовы выслушать.

Я немного приободрился. Маг был мудр не по годам, хотя и предан своему делу. О чём другим было хорошо известно.

— Если это связано с Восстанием магов, я не хочу даже слышать, — сказала Тэм прежде, чем другие успели открыть рот. — Я просто говорю перед тем, как ты начнёшь, чтобы ты понял.

Слушая её, я начал понимать, что Тэм была в самом отвратном настроении из всех нас из-за невозможности покинуть Тедас и отправиться на Землю. Её ненависть к Кун очень похожа на ненависть заново рождённого еретика, её окутал страх, что её сородичи будут преследовать её, охотиться за ней долгие годы.

— К счастью, нет, — ответил Армен с недюжим терпением и изяществом. — Во всяком случае, не напрямую.

— Продолжай, — произнесла Тэм, её скептицизм в голосе нетрудно было уловить.

— Мы бежим в Ферелден, — сказал Армен. — Король Алистер и королева Анора доказали, что с пониманием относятся к участи магов. Они предоставили ферелденскому Кругу значительную долю независимости после Мора. Их королевство остро нуждается в помощи, которую ты, Сэм, можешь оказать им посредством твоих знаний, если пожелаешь того. Они враждебно относятся к орлесианцам; там мы будем в безопасности.

Я застонал. Мысль о том, чтобы снова отправиться в путешествие так скоро… Отдать свои знания за убежище тоже не казалось мне справедливой сделкой. Даже те гражданские усовершенствования, которые я мог придумать, дали бы стране огромное преимущество перед другими, преимущество, которое можно было бы без особых проблем превратить в военный успех. Это не говоря уже о военных идеях и технологиях в моей голове или обширных знаниях моей библиотеки. Для такого клондайка им пришлось бы сделать меня королём. Тем не менее, других хороших идей я не услышал, поэтому был готов согласиться.

Пока не встала Джули и не заговорила.

— Нет, я не покину Орлей, — сказала она, извлекая из сердца холодную сталь. — Я не побегу, не оставлю мою семью, и я не позволю им прогнать меня.

Как прогнали её отца, как прогнали её мать…

Для меня этого было достаточно, чтобы решить вопрос. Тэм выглядела так, будто тоже оценила ответ. Я подумал, не потому ли это, что Ферелден не мог сдержать наступление кунари, но я также был уверен, что именно в такие моменты Джули была привлекательна, как никогда. Глаза сверкают, кулаки сжаты, спина прямая, на губах славные слова. Мы были далеко не единственными, кто оказался очарован этим зрелищем на протяжении многих лет. Помимо того, что мы были бы мертвы без такой харизмы, находиться в присутствии Джули было упоительно, когда она становилась такой.

Даже Армен принял её ответ с его обычной спокойной улыбкой.

— Эммм, так что будем делать тогда? — спросила Циара.

— Готовиться, — сказала Джули. — Если они придут за нами, мы должны быть готовы. У нас должно быть время для этого.

— Легче сказать, чем сделать, — сказала Тэм, а потом улыбнулась. — Но я люблю трудные вызовы.

— Так даже лучше для магов Орлея, должен признать, — сказал Армен. — Они вам понадобятся, если вы хотите остаться и сражаться.

Что Тэм, что Джули — обе выглядели немного встревоженным, но, взглянув на меня, их лица смягчились. Очевидно, моя невосприимчивость к Тени была для нас значительным преимуществом перед любой магической силой, и это успокоило их тревоги.

_______________________

В общем и целом, мы решили остаться и сражаться со всеми нашими потенциальными врагами, и сделать Латерру нашим домом.

Мы долго обсуждали необходимые шаги, настолько долго, что полностью пересказывать все разговоры здесь было бы утомительно, но я подведу итог. Думаю, справедливо будет сказать, что у нас на уме были три вещи. Деньги, маги и военная мощь, именно в таком порядке.

Мы обсудили деньги, потому что они, безусловно, будут самым большим препятствием на пути к нашим целям. Дворяне не бедны, во всяком случае, в Орлее. Они крадут деньги у крестьянства и купечества и легкомысленно растрачивают их. Так говорила Джули. Судя по всему, барон не занимался последним, даже если его кошелёк наполнялся за счет первого. Я поверил ей на слово. У нас было одно огромное преимущество: мои знания с Земли.

Америку, моя родину, мы называем «экономикой потребления», и это видно. Существует множество замечательных вещей, которые можно купить, и если вы их продаёте, ваша жизнь обеспечена. А если вы действительно хороши, можно обеспечить безбедную жизнь нескольким поколением. Разумеется, не имея конкурентов на отсталых что кабздец рынках Тедаса, я мог сделать нам значительные суммы денег за очень короткое время. Мы составили список несколько простых вещей, которые мы могли бы легко производить и которые продавались бы как горячие пирожки, вплоть до вещей, на разработку которых потребовались бы годы, но которые могли бы финансировать целые страны, если организовать всё правильно.

Капитализм, первый шаг к демократии от феодализма. Маркс наверняка перевернулся бы в могиле от этой мысли. Хорошо, что «Капитал» никак не коснулся нас, иначе на наших знамёнах были бы серпы и молоты. Джули с Тэм и так почти нарисовали их. Джули была особенно рада, что мы не собираемся полагаться на наших «вассалов», чего я всё ещё не понимал, и она объяснила это только позже.

Далее мы обсудили ситуацию с магами. Она оказалась гораздо сложнее, чем Армен предполагал ранее. Круги находились в состоянии волнения по всему континенту. Великая чародейка Фиона создала систему оповестительных сигналов после того, как Церковь запретила дальнейшие встречи Коллегии Чародеев. Под всё продолжающим усиливаться гнётом Восстание, казалось, должно было перейти в горячую фазу, особенно когда наиболее ярые бунтовщики тайно покинули свои Круги и направились в Предел Андорала, крепость на северо-западе Орлея. Голосование об отделении Кругов от Церкви провалилось. То, что они вообще называют это Восстанием, несмотря на отсутствие реальных боевых действий, было достаточным доказательством того, что рано или поздно боевые действия начнутся. Я опасался, что мы ещё больше ускорили развитие ситуации, случайно дав сигнал Халамширалу.

Армен объяснил, что тамошние маги были в основном изоляционистами или «лукрозианцами», людьми, не желающими иметь ничего общего с конфликтом, потому что они хотели, чтобы их оставили в покое, либо их реальный интерес заключался в накоплении богатства. Они также вряд ли занимались сомнительными магическими практиками, на чём Армен усиленно настаивал, чтобы успокоить предрассудки Тэм на этот счёт. К этому времени они, вероятно, разбрелись на четыре стороны света, чтобы скрыться от храмовников, в места, известные только магам, или в леса, составляющие бо́льшую часть Долов. По словам нашего мага, их насчитывалось не меньше пары сотен.

После того, как Армен с надеждой около минуты уставился на Джули, Тэм и меня, было решено, что наша предыдущая идея о контакте с ними должна быть расширена до предоставления убежища этим магам. Война ещё не началась, и с моими способностями мы могли бы убедить кого угодно, что под моим присмотром они никому не навредят. Это был крайне наивно с моей стороны; оно обещало принести нам много неприятностей в будущем, но такой взгляд также не был полностью ошибочным. Я мог убить любого мага, попавшего под демоническое влияние, и у меня была устойчивость к магии крови. Это не помешало бы людям считать, что это небезопасно или что это противоречит учениям Церкви. Однако, поскольку духовенство всё равно будет против нас, подозревая, что я сам являюсь чем-то магическим, да и просто за нашу связь с Арменом, меня это в то время не волновало.

Отсюда разговор естественным образом перешёл к армии. Он начался с замечания Тэм о том, что маги дадут нам реальный толчок к выживанию, когда Корона, храмовники или Бен-Хазрат придут с визитом. Армен выразил чуть больше сомнений на этот счёт, объяснив, что почти никто из магов, которые придут, никогда не видел боя. О чём я догадывался, поскольку, будучи запертым в башне бо́льшую часть своей жизни, ты не слишком часто оказываешься на поле боя. У дворян были свои ручные боевые маги, а остальных, насколько я мог судить, оставляли гнить.

Циара спросила о моём земном оружии, и я рассказал, как обстоят дела. У меня было по дюжине или около того каждого вида оружия: огнестрельные копья, дробовики, ручные пушки. Не очень богато, но лучше, чем ничего. С боеприпасами обстояло чуть больше проблем. В моём распоряжении насчиталось бы с десяток тысяч выстрелов для огнестрельных копий, но только около двухсот для ручных пушек и около шестидесяти для дробовиков. Кроме того, у меня было значительный объём взрывчатки, но всего несколько детонаторов, композитная броня ещё для дюжины человек в дополнение к уже розданной броне, ещё полдюжины рации и гарнитур, а также большие количество приборов ночного и теплового видения, дальномеры и т.д. и т.п. По общему итогу, мы не могли полагаться на мой арсенал слишком сильно. Восполнение запасов не ожидалось. Мне нужно будет научиться пользоваться луком, посоветовала тогда Тэм. Я согласился, так как не желал привлекать ещё больше внимания к моему оружию и в равной степени не желая слышать, как щелкает моя пушка от недостатка патронов. Такой расклад никого не устроит.

Как только я закончил с разъяснениями, Циара и Армен выразили желание вернуться в постель, и потому они ушли.

В результате нам троим нечем было заняться в районе четырёх утра. С накопившимся стрессом, мы решили уйти в работу до рассвета. Особенно в этом нуждалась Тэм, ведь у нее отняли Землю. Было грустно видеть, как у человека отнимают надежду. Мы с Джули сосредоточили на ней всё наше внимание на следующие пару часов. Тэм немного приободрилась, хотя и знала, что мы никуда не денемся. А, возможно, и благодаря этому.

_______________________

Нет нужды говорить, что следующие две или три недели мы почти не отрывались от дел.

К концу них я тщательно исследовал Латерру, чтобы восстановить бывший дом Франсуазы де Арб, помня её обещание, что там я буду в безопасности. Когда усопшая женщина даёт тебе такое обещание, ты склонен верить ей. Я даже подумал, что, возможно, это было немного пророческим. С Тенью всегда весело.

В планировке города прослеживались признаки реального планирования, что свидетельствовало о том, что поселение это было основано как город-колония людей после Священного Похода на Долы. Тот был разделён на четыре района, все они были обнесены стеной. Пространство почти идеально делилось на четыре участка двумя главными проспектами, но на этом видимость планировки заканчивалась. В центре находилась городская площадь, которую я видел в первый вечер, но днём та была гораздо оживлённее.

Юго-западный район принадлежал торговцам и был мне наиболее знаком, так как там жили Элоди и Клэр со своими семьями. В этом районе было удивительно много людей, причём те не были там полностью доминирующим видом. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что «по расовому» признаку деление шло примерно пятьдесят на пятьдесят, хотя я использую эту фразу со долей иронии по причинам, которые вы узнаете потом. Дома там были больше, улицы чуть чище, а люди обязательно носили полумаски. Район соединялся с палисадной частью города через южные ворота, где многие купцы были вынуждены работать из-за риска пожаров. Однако, более «мягкие» производства оставались в стенах. Я провёл там много часов с Джули, выбирая постельное белье и занавески под видом маркиза, швыряя деньги, как настоящий придурок. Зато, по крайней мере, за свои хлопоты я получил удобную одежду, потому как постоянное хождение в земной одёжке привлекало гораздо больше взглядов. От идеи надеть маску я отказался, хотя Джули прихватила две на потом. Тёмно-синие с красными и белыми бликами.

Юго-восточный район представлял из себя то, что в западном Орлее или Ферелдене назвали бы эльфинажем, но этот термин не совсем применим к городу в Долах. На Земле мы бы назвали его районом рабочего класса — если быть вежливыми — но если быть честными, это по сути были трущобы. Данный район был почти полностью жилой, с редкой таверной, и в нём преобладали эльфы. Разгадка была в капюшонах. Я ходил туда только один раз, с Тэм и Циарой, чтобы отыскать какого-то парня, который был лучшим плотником в своём деле до того, как отошёл от дел. Мы не смогли его найти, даже с помощью Циары, которая помогла нам преодолеть этнический разрыв. Это было, мягко говоря, немного неприятно, наряду с огромной грязью того места.

В северо-восточном районе располагался порт, где велась основная торговля. Здесь же жило большинство человеческих вольных и рабочих, а также находились магазины, таверны и бордели. Там жила Леха, и я трижды заходил к ней, чтобы заручиться помощью в покупке основных материалов для ремонта шато. Несмотря на её скверный характер, в своём деле она была очень даже хороша. Я боялся, что нам придётся продать драконьи зубы, чтобы финансировать ремонт, но благодаря ей этого не потребовалось. Я часто ходил по этому району с Арменом, после того как при первом своём визите увидел, как человека тут зарезали за кошелёк с монетами. Я не очень-то горел желанием отправить кого-то на луну, поэтому ходил в компании с тем, кто явно был магом, то было хорошей мерой сдерживания. Нет, даже больше, это сработало страшно хорошо. Возможно, это был не лучший ход, так как часовня Церкви тоже находилась в этом районе, на главной площади. Уверен, преподобная мать наблюдала за нами.

Наконец, северо-западный район предназначался для дворян и их слуг. В основном для последних. Почти все дворяне, состоящие из одиннадцати шевалье и их семей, жили в своих поместьях за стенами города. Формально я был двенадцатым, хотя у меня был титул маркиза, который, как предполагалось, был значительно выше, чем титул любого другого. Однако, вся знать всё равно держала внутри стен большие дома, чтобы участвовать в управлении городом и его землями со стороны барона. Дом барона носил название «Крепость», потому что он находился в самой северо-западной точке города и был хорошо укреплён снаружи. Большинство зданий здесь предназначались для слуг, но были приличными, хотя и не дотягивали до уровня домов купцов. Они служили защитным буфером от пороков, подкреплённых портом и трущобами: дома богатых были окружены теми, кому они оказывали покровительство. Я осмотрел это место один раз самостоятельно, отметив планировку, оборонительные сооружения, посты охраны и тому подобное.

Если бы я оказался грани разоблачения, то именно здесь, в конце концов, мне пришлось бы дать бой.

_______________________

Наш новый дом претерпел сильные изменения.

В первый же день я переименовал усадьбу из «Асьонмейсон» в «Посольство» — ещё одна часть предложенной Джули политики, чтобы укрепить мои позиции. Я попросил Армена использовать его магию, чтобы высечь для меня большой кусок чёрного мрамора со словами «Посольство Объединённых Наций Земли» на латыни и гномьем а также на орлесианском и общем наречиях. Однако, он не смог сделать требуемую символику, так как та была слишком сложная для нанесения на камень в нужном мне размере, поэтому я попросил его нанести на камень упрощенную версию орла с моей татуировки. Для меня это выглядело странно, смесь символов двух разных сущностей, но для любого другого человека это выглядело бы официально. Мы установили камень прямо перед воротами. Даже орлесианцы признают некоторую степень дипломатической неприкосновенности.

Это была утомительная задача, даже с магической помощью, но мы также выпотрошили комнаты и чердак, чтобы заменить всё, что там было. Тэм не хотела оставлять ничего из опасений, что духи вернутся в это место, так что на этом и порешили. Впрочем, дом всё равно сильно нуждался в ремонте. Как оказалось, у меня был очень хороший кредит доверия, благодаря моим новым владениям, и Джули воспользовалась им по максимуму. У нас также был небольшой сундук с золотом и серебром, который она утаила от налоговиков и закопала недалеко от самого шато. Под конец усадьба действительно начала походить на дворец. Здесь не было ничего до одури дорогого, вроде золотой мебели или что-то в этом духе, но всё практичное было высочайшего качества. Это также был далеко не минимализм… Когда я впервые упал на одну из кроватей, я подумал, что больше никогда не встану. Такой удобной кровати у меня ещё никогда не было, даже на Земле.

Помимо работы, я гораздо лучше узнал моих товарищей.

Я узнал, что Джули любит чай со специями из Антивы, чёрный с мёдом, она старалась достать его при любой возможности. Дорого, но, видимо, необходимо. Она пила его, читая Макиавелли, Руссо и Гоббса… Тяжелые вещи. Она проглотила эти тексты, прочитав их от корки до корки, за два дня каждый, и рухнула в кровать, как только солнце начало садиться. Со всё ещё дымящимся чаем на тумбочке у кровати и книгой в руках. Нашу библиотеку мы перенесли из старой кузни на новое место, как только оно стало пригодным для проживания. После этого туда же переехало оборудование и инструменты кузницы. В шато тоже имелась своя кузница, правда, меньшего размера, и нам в будущем придётся построить побольше, но ей всё равно пользовалась. Джули уделяла внимание каждой детали, чтобы нам было комфортно и мы могли поддерживать иллюзию нашей аристократичности. Я был очень благодарен ей за то, что она взяла всё в свои руки. Я бы не знал даже, с чего начать. Есть, мягко говоря, существенная разница между игрой в лорда поместья и быть таковым на самом деле. Мы втроём сильно сблизились за прошедшие недели, подолгу разговаривали по ночам об идеях, о которых она читала, а Тэм слушала.

Тэм стала значительно более ласковой. Мне кажется, раньше она боялась — в глубине души или на задворках подсознания — что мы её бросим. До этого момента наши отношения были в большей степени «услуга за услугу», обмен простым физическим удовольствием. Когда мы не бросили её на произвол судьбы и не отправили восвояси после того, как возможность попасть на Землю стала нулевой, страх исчез, и её панцирь спал. Свободное время она проводила за охотой или упражнениями в стрельбе из лука с Циарой во дворе, иногда она слушала чтение Джули, лежа рядом с ней, обменивалась оскорблениями с Лехой, казалось бы, просто так, или приглядывала за Арменом. Что касается меня, то большинство моих контактов с ней в те дни были связаны с работой или с постелью, с Джули или без неё. Кун подавляет многие вещи, и страсть, похоже, одна из них. В этом случае джинн был выпущен из бутылки. Я обнаружил, что тоже привязываюсь к ней, ловил себя на том, что улыбаюсь ей или просыпаюсь в её объятиях. Она выкладывалась на сто процентов во всём, что делала, чего не скажешь о Джули и обо мне.

Циара оставалась собой, весёлой и жизнерадостной. Я видел её нечасто, потому как бо́льшую часть светлого времени суток она предпочитала исследовать наш новый надел, составляя для меня карту. Когда я её видел, то это было во время вышеупомянутой тренировки по стрельбе из лука с Тэм или с отчётом о том, что происходит в округе. По вечерам она поручала Армену работать в саду, а конкретнее очищать тот от огромных сорняков и омолаживать почву. Немного огня то тут, то там — и задача была решена в кратчайшие сроки. Складывалось впечатление, что её совершенно не беспокоили предстоящие потенциальные опасности, а может быть, она даже радовалась им. Пройдёт немало времени, прежде чем я встречусь с долийским кланом, так что её активность казалась мне странной, но, тем не менее, приятной. Уверен, Армен тоже ценил её за безграничный энтузиазм.

Сам маг обнаружил, что лучше всего подходит для абсолютной любой работы, которую требуется сделать. Резьба по камню, работа в саду, поднятие тяжелых предметов, как будто те были пёрышком — он с энтузиазмом брался за порученную работу. Причина была очевидна. Через два дня после начала восстановительных работ он отправил то, что я принял за ворона с посланием, прикреплённым к его лапке. Мы наконец-то установили контакт с зарождающимся Восстанием магов. Все обстоятельства нашего побега из Халамширала отправились с посыльной птичкой, вместе с деталями моей фальшивой личности. Он послал ворона и к другому человеку с похожими подробностями, но отказался сообщить, кому и что именно он сообщил. Я знал, что он не станет подвергать нас опасности, поскольку это означало бы спалить ко всем чертям его планы в отношении меня, поэтому я спустил это на тормоза. В качестве досуга он проводил время с Циарой и учился читать латиницу. Когда я спросил его, зачем ему это, Армен сказал, что хочет узнать о знаниях Земли о материальном мире. Должен признаться, такая мотивация произвела на меня впечатление.

Больше всего времени, когда вставало солнце, я проводил с Лехой, что было неприятно, но необходимо. Помимо того, что она была торговкой, она также была алхимиком. Оба этих навыка помогли мне с моими идеями по чеканке монет. Помимо различных инструментов, которые мы могли копировать с привезённых мною образцов, был ещё и алкоголь. Мой отец любил баловаться самогоном, к вечному смущению моей матери. Каков отец, таков и сын. Леха рассказала мне, какой алкоголь любят дворяне и амбициозные купцы, а я додумал соответствующие продукты. К третьей неделе мы разработали целый ассортимент и торговую марку. Сам алкогольный напиток состоял в основном из зерновых спиртов с различными подсластителями — то, к чему я не прикоснулся бы и с барского плеча, но что понравится мажорам любого мира. Наша марка же представляла собой простого орла, такого же, как на камне на входе, с надписью «Посольство» под ним гномьей письменностью. Это было первое из многих прибыльных предприятий, о чём я с гордостью могу поделиться.

Как любит повторять Джули, бесконечные деньги формируют сухожилия войны. Цицерон был ещё одним пунктом в её списке литературы. Война действительно маячила на горизонте, и мы чувствовали её приближение. Переселение в Латерру было странным опытом в моей жизни, но в тоже время одним из самых приятных. Самое странное же событие произошло как раз в тот момент, когда я начал привыкать к размеренной жизни.

_______________________

— В смысле он хочет встретиться с нами? — сказал я за завтраком. — За прошедшие недели мы и писка от него не слышали.

Леха вздохнула, придя из города несколькими минутами ранее. Она ворвалась в нашу новую кухню на первом этаже вся красная и взволнованная, что немного напомнило мне, как она появилась перед первым приездом барона. Я посмотрел на остальных за столом, и большинство из них выглядели такими же раздраженными перспективой, как и я. Делили со мной завтрак Армен и Джули. Тэм и Циара снова были на охоте.

— Его сенешаль велел мне бежать сюда и сообщить вам, — задыхалась Леха. — Скоро приедет барон, и он будет не один.

А вот это, на минуточку, привлекло моё внимание.

— Пожалуйста, скажи мне, что с ним не будет преподобной матери, — простонал я. — Она и так жужжит Джули на уши каждый раз, когда та навещает церковь.

Жрица считала своим долгом читать нам лекции о правильных отношениях, об угрозе, представляемой магами, и о том, почему я не пою Песнь Света со своей суженой. Моё терпение с этой женщиной, мягко говоря, подверглось серьёзному испытанию. Тэм избежала подобного порицания тем, что в самом деле появилась в церкви, что я нашёл довольно весёлым развлечением для своих нервов.

— Нет, это корве леви, — сказала Леха, закатив глаза. — Я не ведаю, что это значит, я не говорю по-орлесиански… но «ожидайте толпу» — такое ощущение я вынесла из разговора.

— Толпу кого? — спросил Армен, даже не взглянув на гномку, когда запихнул в рот большой ломоть хлеба. Он сильно располнел, в хорошем смысле этого слова. Я показал ему в самом начале несколько упражнений для физической самоподготовки, и он ими занимался.

— Крепостные, — ответила Джули.

Я нахмурился.

— Крепостные? — спросил я, не совсем уверенный, правильно ли я её расслышал.

— Мы лорд и леди Асьонмейсон теперь, помнишь? — сказала девушка. — У нас есть вассалы, которые должны нам корве… то есть, труд и десятину урожая.

К горлу подкатила волна отвращения. Я не рассматривал такую возможность. Да блин, я понятия не имел, сколько земли у меня на самом деле, не говоря уже о том, что для её обработки у меня будут наёмные слуги или рабы. Мой замысел заключался в том, чтобы зарабатывать деньги за счёт моих знаний, а не заставлять крестьян отдавать мне свой урожай. Рабство такого рода легло тёмной страницей в истории моего мира. Я твёрдо решил не иметь с этим ничего общего.

— У нас не будет никаких вассалов, — твердо заявил я. — Мне плевать, если каждая страна в мире пойдёт на нас маршем, я не буду обращаться с людьми как с животными.

Джули улыбнулась. Моё напряжение слегка рассеялось. Я на мгновение забеспокоился, что она согласиться с идеей крепостных. Хотя на самом деле, было очевидно, что это совершенно не в её характере. Я ухмыльнулся в ответ. Она ждала этого момента.

— Ты ведь изначально не собиралась соглашаться на это, не так ли? — спросил я категорично. Она медленно покачала головой.

— Мы позволим им обрабатывать землю бесплатно или будем платить им за другую работу на договорной основе, — ответила Джули. — Они понадобятся нам для поддержания нашего имиджа, но это не значит, что мы должны играть так, как от нас ожидают.

Это было правдой, и я почувствовал себя намного лучше, когда до меня дошло, что у меня, вероятно, будут и военные обязательства. Если де Арб думал, что я буду использовать своё земное оружие в его интересах или в интересах Короны, то он лаял не на то дерево.

— Я запутался, — сказал Армен. — Почему бы не взимать с них плату?

Справедливый вопрос от человека, который не знал, откуда взялось моё возражение. Он ещё не читал учебники по истории.

— Не могу сказать, что тоже понимаю, — добавила Леха. — Почему не брать с них деньги, если они всё равно будут работать.

Потому что не нам забирать у них, подумал я.

Джули вздохнула, расстроенная тем, что эти двое ещё не поняли сути дела.

— Нам понадобится поддержка крестьян, если мы хотим пережить бурю, — объяснила она после секундного раздумья. — Когда начнут появляться маги или дворяне начнут волноваться из-за нашего присутствия, мы не можем иметь под боком разъярённую толпу, готовую поддержать храмовников или шевалье, идущих нас резать. Я бы предпочла, чтобы разъярённая толпа была на нашей стороне.

Или что-то гораздо более способное, чем разъярённая толпа, потому что я начал обдумывать возможные варианты.

Армен одобрительно хмыкнул и вернулся к еде, а Леха только сильнее запуталась, глубоко нахмурив брови.

— Зачем шевалье убивать вас? — спросила гномка. — Я понимаю ещё храмовники, необходимый риск, если мы собираемся привлечь магов. Прибыль оправдывает риск. Но почему это должно волновать дворян?

Армен слегка усмехнулся про себя, зная то, чего не знала она.

Джули решила держать Леху в неведении о моём истинном происхождении, пока не будет уверена, что раскрывать такую опасную вещь безопасно. Точнее, до тех пор, пока мы не заработаем денег с лихвой, и у Лехи не возникнет соблазна отдать меня тому, кому я нужен, в обмен на крупные барыши. Её одержимость деньгами действительно граничила с непристойностью, чему мы будем только рады в ближайшие годы.

— Мы будем зарабатывать гораздо больше денег, чем они, и они будут недовольны этим, — сказал я, используя меньшую правду, чтобы скрыть мой настоящий страх. — Джули простолюдинка, поднятая в аристократическую прослойку дворянином-чужеземцем; мы будем изгоями, даже если не будем продолжать наши планы.

Планы, которые мы должны были осуществить, если хотели остаться в живых и в Латерре.

— Кроме тебя, под началом барона одиннадцать шевалье, и я не думаю, что кто-то из них удостоит тебя второго взгляда, — сказала Леха. — Ты просто кто-то, кого барон пригласил для управления этой частью своих земель, вот и всё.

Я и сам на это надеялся, но мы понятия не имели о его истинных намерениях.

— Время покажет, — сказала Джули. — С лояльными нам людьми, которых барон… отдаст нам, мы сможем сделать гораздо больше, чем если бы мы просто эксплуатировали их.

— Все они будут эльфами, у которых нет других возможностей, или вторыми сыновьями с их семьями, — ответила Леха. — Сомневаюсь, что с лояльностью возникнут проблемы.

— Такой лояльностью, чтобы сражаться с дворянами, когда дело дойдёт до этого? — спросила Джули. — Нет, мы должны привязать их к себе, сделать их почти семьёй. Это единственный способ.

— Ладно, барон будет здесь через пару часов, — сказал Леха, вскидывая руками. — Увидимся.

Гномка выбежала из здания в сад. Она едва не столкнулась с Тэм, которая выходила из-за угла, но Леха быстрым шагом обогнула кунари и Циару. Вслед они кинула громкое бурчание, что меня немного разозлило.

Я хмуро помахал нашим спутницам, когда они отложили свои луки. Тэм бросила на нас любопытный взгляд, а Циара опустилась на стул рядом с Арменом.

— Что понадобилось гному? — спросила Тэм, входя на кухню с солнечными лучами за спиной. Мой взгляд мгновение блуждал по ней, прежде чем я наконец вспомнил, что она задала вопрос.

— Сюда едет барон, с крестьянами, которые будут обрабатывать землю, — сказал я. — Леха недовольна тем, что мы хотим платить им за работу на нас.

Тэм лишь равнодушно пожала плечами. Круг её забот всегда был тесен.

— Значит, придут ещё люди? — весело спросила Циара.

— Да, — ответила Джули. — Не знаю ещё, сколько, но скоро увидим.