Записки Лирсон (джен)

Ласковое солнышко светило над Понивиллем, лёгкий ветерок шелестел в траве, деревья… ну, тоже шелестели, пони сновали по улице туда-сюда… Всё было как обычно и невыносимо рутинно. Мощный тренированный мозг детектива Бонс со скрипом крутил шестерни вхолостую. Даже семипроцентный раствор какао был здесь бессилен. Бонс поморщилась. Может, если снизить долю молока до трёх процентов, будет лучше? Хотя кого она пытается обмануть… Без любимой работы она была готова лезть на стенку. Не стоило так рано уходить с дороги приключений, пусть даже та стрела с присоской и попала вовсе не в колено.

Бонс неуютно поёрзала в кресле-плетенке. Да, это было неловко… но всё же насмешки коллег того не стоили, можно было и не подавать в отставку. Возможно, если бы она решила выращивать кабачки, а не завести кондитерскую, пищи для серых клеточек, пред коими когда-то трепетал весь Кантерлот, было бы больше?

Бонс фыркнула и потянулась за пенковой трубкой. Набила её сушеной пенкой и чиркнула заливалкой с золотой монограммой — личный подарок от принцессы Селестии за найденный пу… нет, об этом даже вспоминать не стоит, там гриф «Совершенно секретно! Перед прочтением съесть!» будет стоять ещё лет триста.

Прославленный детектив в отставке с наслаждением выдула первый пузырь. Вальяжно колыхая радужными боками, он поплыл на волнах ветра к небу. Бонс провожала его взглядом, пока он не лопнул. Что-то быстро… Она подозрительно понюхала банку с мыльным порошком и вздохнула. Надо было заказывать пенку в Кантерлоте, что бы там ни говорила Пинкстрейд. Да ещё Лирсон куда-то запропастилась… День начинался как-то неудачно. Впрочем, как и любой другой в последнее время. Ну, зато можно утешаться хоть тем, что отсутствие работы у неё означает благополучие всех прочих.

Бонс философски пожала плечами и вновь взялась за трубку. В коньце коньцов, качество пенки решает не всё, дело мастера боится, и всё такое. Ещё раз чиркнув заливалкой и хорошенько размешав пенку, она удовлетворённо проследила за чередой порхающих над улицей пузырей. Так-то лучше. Главное — нельзя расслабляться сверх меры. В любую минуту Эквестрии может понадобиться её гений! Да что ж эта минута никак не настанет-то, а?

Бонс с очередным вздохом выколотила трубку о блюдечко и вновь потянулась за банкой. Но тут мирное спокойствие летнего дня оказалось самым бесцеремонным образом нарушено.

— Бо-о-онс! — по улице галопом мчалась Лирсон, не обращая внимания на провожающие её встревоженные взгляды прохожих. Распахнула калитку и ввалилась в садик, тяжело схватилась лапками за край столика, пытаясь отдышаться. — Там… это… уф-ф… у… у… У!

— Убили? — внешне безразлично спросила Бонс, хотя изнутри её охватила вспышка ликования. Наконец-то дело! Возможность избавиться от скуки… э-э-э, то есть послужить на благо обществу! — Уложили? Ухлопали? Уконтрапупили? Кого, где, когда? Право же, милая Лирсон, вам стоило бы выражаться пояснее. Или хотя бы лучше рассчитывать свои силы. Впрочем…

Она присмотрелась и сделала выразительный жест трубкой.

— Всё и так ясно. У Эпплов свистнули их тыкву-рекордсменку, не так ли? Как раз пока вы, Лирсон, там обедали.

От изумления та даже пыхтеть забыла.

— Но, Дискорд побери… Как, Бонс? Ведь об этом ещё никто ни слухом, ни духом!

— Элементарно, моя дорогая Лирсон, — Бонс с напускной скукой пожала плечами и откинулась на спинку плетёного кресла. — Ваше оттопыренное пузо, одышка пополам с сидром и крошки от яблочной шарлотки на морде говорят о том, что приглашение на званый обед в честь той самой тыквы, о котором вы мне вчера говорили, состоялось, и что инцидент произошёл во время оного. А земля с остатками тыквенной ботвы… или как она там называется? — на ваших ногах указывает на место происшествия. Ну что бы ещё могло случиться, разве что этой тыквой дали кому-нибудь по тыковке, что мы отметаем, ибо в одиночку её не поднимет даже Шварцон Сталлионе.

— Как же всё просто… — вздохнула Лирсон, утирая лицо и пристраиваясь на стул.

— Как всегда, — Бонс пустила колечко из мыльных пузырей и чуть нахмурилась, глядя на их радужные переливы. — Вы смотрите, но не видите.

— Но вы ведь возьмётесь за это дело? — спросила Лирсон. — Стража не имеет опыта в таких делах, а у Пинкстрейд одни вечеринки на уме после отставки. Эпплджек больше не на кого рассчитывать, а пока из Кантер-Ярда прибудет подмога, все следы остынут!

— Следы, хм… — Бонс с кислым лицом пососала трубку. — Не знаю, стоит ли мне браться за подобную мелочь, хотя… ну почему бы и не развлечься? Хотя вряд ли там отыщется нечто сложное.

Ещё несколько мгновений она старательно делала вид, что колеблется под умоляющим взглядом нетерпеливо ёрзающей помощницы. Затем вскочила и подхватила жестянку с пенкой и заливалку, сунула их в гриву.

— Что ж, идёмте, Лирсон, пока следы не затоптали. Игра начинается!

— Почему мы ушли так быстро, Бонс? — недовольно и недоуменно спросила Лирсон. — Вы же едва начали расследование!

— Потому что, во-первых, дело является, как я и полагала, крайне простым, а во-вторых, не было смысла и дальше выслушивать всё это враньё, к тому же на редкость неумелое, — досадливо отмахнулась детектив.

К её превеликому огорчению, початая жестянка с мыльным порошком оказалась початой гораздо более, чем она ожидала… и теперь вместо любимой трубки она мрачно сжимала зубами трубочку пузыреты «Поньцеговина-Флёр», из которой пузыри получались какие-то мелкие, тусклые и вообще — фальшивые. Потому что не радовали. Бонс сердито чиркнула именной заливалкой, примачивая. И сохнут через раз, зар-разы… Эх, нет в жизни совершенства!

— Как так — враньё?! — меж тем праведно вскипела негодованием и изумлением Лирсон, топая за ней по улице, ведущей к их дому. — Бонс, это же Эпплы! И сама Элемент Честности. Да и зачем бы им лгать, ведь это же у них похитили тыкву! Можно сказать, почти у меня на глазах.

— Вот именно, что почти — и именно на ваших, мой милый Лирсон, — хмыкнула Бонс. Ей таки удалось размочить сухой счёт с пузыретой, что несколько приподняло ей настроение. Она даже вежливо раскланялась с конкуренткой и заклятой подругой Пинкстрейд, куда-то в очередной раз музыкально увлекавшей своих подножных параспрайтов. Бонс подозревала нелегальную спрайтомиграцию… если не подпольную спрайторговлю сладостями и спрайтолизатор с ещё более подпольными состязаниями по прожорству, но довольны были все — и сама Бонс, получавшая контрабандный мыльный порошок по сниженным ценам, в том числе, а потому тёмные делишки Пинкстрейд в отставке оставались столь же сокрыты от общества, сколь известны были серые клеточки Бонс.

В коньце коньцов, пока Пинкстрейд не вернулась вновь к написанию трактатов об астероидах и министерствах, опасаться Эквестрии было нечего, это Бонс знала точно. Дело номер… нет, об этом и вспоминать было запрещено особым указом принцесс, так что она предпочла продолжить.

— Это же элементарно, Лирсон. Едва лишь мы начали расследование, как меня поразила одна деталь. Каждый член этой честнейшей, без сомнений, семейки, счёл нужным особо отметить, что с утра рекомая тыква пребывала в добром здравии и на грядке безотлучно. Они так упирали на этот момент, что не обрати я на него внимания — наверняка написали бы аршинными буквами на стене амбара и потыкали бы меня в него носом, Лирсон! Они пытались обмануть меня, и с кем-то менее опытным и проницательным это, возможно, и прокатило бы, ха!

Бонс с удовлетворением выпустила целую гирлянду пузырей.

— Но вместо этого я пришла к выводу, что виноваты во всём вы, Лирсон!

— Я?! — опешившая единорожка сбилась с шага и едва не загремела в канаву. — Бонс, какого?!..

— Нет-нет, моя милая Лирсон, вы, разумеется, не крали этот сверховощ, дело в другом… кроме того, есть и доказательства, да-да. Если вся ферма утром толклась на грядке, презрев прочие дела, дабы убедиться в тыквоналичии — с чего бы, кстати говоря? — то должны были остаться следы, ибо, как вы помните, ночью и на рассвете шёл дождик. И то же самое, Лирсон, относится к похитителю, ибо подсохнуть земля не успела. А между тем — следы наблюдаются лишь те, что оставила ваша обеденная компания, подойдя к грядке со стороны дома. Зато вместо следов ограбления есть следы грабления — и сами покрытые грязью грабли, прислонённые к сараю. А когда я попыталась расспросить про утро подробнее, Лирсон, наши потерпевшие вдруг вспоминают, что после свидания с тыквой огород почему-то оказался вне их внимания! Одни сидели в домике на дереве, другой таскал сено в амбаре, третьей приспичило на другой край угодий… Особенно умиляет Бабуля Смит — старая кляча якобы всё утро продремала на кухне, и невзирая на окна с видом на огород и тыкву, ничего не видела и не слышала, хе-хе. Это фермерша-то с врождённой привычкой вставать с петухами, до сих пор способная завязать узлом железный лом и прыгать, как кенгуру! И какие же выводы мы можем сделать?

— Что они… знают похитителя? — нахмурилась Лирсон. — И покрывают его? Да ну, Бонс, это же…

— Вот именно, Лирсон! — Бонс открыла калитку. — Вы совершенно правы, утверждая, что семейка Эпплов страдает патологической честностью. Лгать им непривычно. Без КРАЙНЕ веской причины они бы не стали этого делать. И тут мы подходим… — детектив подошла к дому и отперла дверь, — к подозреваемым. К счастью, у нас есть возможность сильно ограничить их круг.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я… — возмутилась Лирсон, входя за ней.

— Никоим образом. Мои слова о вашей виновности следует понимать так: вы обнаружили пропажу тыквы ранее, чем того хотелось бы Эпплам, сразу привлекли меня, а отказаться они, конечно же, не могли, зато приложили все усилия, чтобы сдвинуть время преступления к обеду. Но времени у них не было и вся их стряпня трещит по швам из-за спешки и несогласованности. Честь вам и хвала, моя дорогая, ваш вклад в это дело, вольный и невольный, как нельзя более споспешествовал раскрытию оного! Я перед вами в долгу, Лирсон.

— Правда? — единорожка обрадованно подпрыгнула. — Я всегда рада вам помочь, Бонс! Но… кто же украл эту клятую тыкву?

— А вы посмотрите на это под таким углом: кто вообще мог это сделать? — добравшаяся до запасов сухой пенки Бонс наконец-то вновь набила любимую трубку, примочила, и выдула под восхищённым взглядом вынимающей провизию из буфета Лирсон огромный пузырь. Колосс, лениво колыхаясь и озаряя комнату радужными бликами, неспешно поплыл к окну, на миг будто усомнился в возможности пройти сквозь него, но затем всё же важно выплыл наружу, едва не задев раму, и взмыл ввысь, подхваченный ветерком.

— Вспомните, Лирсон — не вы ли в красках позавчера описывали мне, как этот сокровощ пытались приподнять, чтобы взвесить, и что из этого вышло? Вы ведь едва сумели его оторвать от земли, и то — на пару с Рэрити, не так ли? А ведь и вы, и она — маги, так скажем, калибра ощутимо выше среднего, мягко говоря. Чтобы уволочь такое группой — да наши похитители весь огород бы разворотили, толпясь всей кучей. Чары — чарами, но тот же закон рычага никто не отменял. А телепортацией даже не столь крупных объектов владеют и того меньше единорогов — фактически, из живущих в Понивилле лишь трое.

— Ну, я тоже работаю над этим, — пожала плечами Лирсон, надкусывая кексик. — Но это сложное заклинание, требующее большой силы и могущее привести к очень серьёзным последствиям при ошибке, так что да, пока я им не владею. Но те трое… Бонс, они не могли этого сделать. Никак.

— Верно. Им не было бы нужды красть тыкву, равно как и Эпплам — скрывать это. Но дело даже не в этом. Одна из троих устраивает сегодня большое представление в Кантерлоте, а две другие — при том присутствуют для поддержки. Нет, они, возможно, могли бы телепортироваться обратно достаточно быстро, но мотив, Лирсон. У них нет ни мотива, ни причин для подобных глупостей. Неужели вы не видите, куда это нас приводит?

— Эм… Кризалис? — неуверенно предположила Лирсон. — Она же сильный маг, почти аликорна, хоть и дырявая, и она может менять облик, и…

— Ну, с натяжкой какой-никакой мотив — месть — у неё имеется, но мстить, похищая выставочную тыкву величиной с небольшой дом… как-то непродуктивно, не находите? — Бонс иронически прищурилась. — Кроме того, как мне стало случайно известно, у Кризалис на тыкву сильнейшая аллергия.

Лирсон невольно прыснула.

— Жук-вредитель с аллергией на тыкву? Вот теперь я видела всё. — Единорожка вдруг посерьёзнела и нахмурилась. — Бонс, но тогда выходит… Нет, не может быть.

— Увы… — Бонс тяжко вздохнула. Оставался только один вариант, и он означал для неё лично тяжелейшее испытание. — Если исключить всё невозможное, моя дорогая Лирсон, нам остаётся лишь это. И есть только один путь, чтобы убедиться в этом. Завтра Ночь Кошмаров, Лирсон, и эта ночь решит всё! Вы со мной?

— Пф… Вы могли бы даже и не спрашивать, Бонс, — Лирсон решительно встала. — Какие бы ужасы и потрясения не принесла эта Ночь Кошмаров, мы встретим их вместе… и ещё поглядим, кто кого напугает.

— Бонс, если вы правы… хоть мне с трудом в это верится, по правде говоря — то разве мы не должны ехать в Кантерлот? — спросила Лирсон, влезая в свой костюм древнего чулавека… или как они там назывались, реконструированный Твайлайт и Рэрити по обнаруженным недавно стараниями Лирсон фрагментам древней баллады про однокрылого шамана.

— Незачем, Лирсон, — вздохнула Бонс, сердито пыхтя трубкой и примеряя перед зеркалом твидовую охотничью кепку с двумя козырьками, одолженную у Пинкстрейд, к которой она не поленилась сбегать. — Всё решится здесь… вы просто пока не видите всей картины. Да я и сама лишь недавно оконьчательно убедилась… гм, да, кстати. Где там ваш армейский пугач?

— Думаете, понадобится? — Лирсон застыла зелёным трёхруким сусликом. — Бонс, мы же не собираемся?.. Из-за тыквы?

— Успокойтесь, я не собираюсь никого арестовывать, да и не думаю, что до этого вообще дойдёт, — хмыкнула Бонс, отходя от зеркала. — Моей верности Короне не суждено пойти вразрез с возложенными Ею на меня обязанностями… во всяком случае, на сей раз, однако нам могут встретиться иные опасности.

— Полагаете, это всё же заговор, чтобы очернить Их Высочеств? — воодушевившаяся единорожка нырнула в нижний ящик стола и вытащила оттуда здоровенный армейский револьвер старого образца.

— Вам следовало бы поменьше употреблять романов Хавроньи Коньцовой, Лирсон, — попеняла ей Бонс. — Вы всё ещё таскаете эту бандуру? Нет чтобы завести приличный «вайнондог»… И лает, и кусает, и торок не тянет.

— В отличие от «вайнондога» или вашего «дерпинджера», который вы к тому же вечно забываете дома, из моего «Фестер-Адамса» во второй раз стрелять не надо, — фыркнула та. — Бьёт наповал. Самонаводящиеся кашельные тянучки 455-го калибра с леденцовым сердечником из сиропа с тринитропургеном — это вам не шутки!

— Дай вам волю, вы б и автомат Коняшникова с бронебойно-разрывными карамельками с собой таскали, — махнула лапкой Бонс и потянулась за пенкой. — И я ничего не забываю, друг мой, просто если уж дело доходит до пальбы, с лихвой хватает и вас, дорогая Лирсон, в охранении, с этой вашей жуткой пушкой… Ладно, берите конфеты для жеребят и идёмте.

— Куда же?

— Увидите.

Полчаса и полпакета леденцов спустя обе пони достигли цели и устроились в кустах. Кусты активно возражали посредством внушительного арсенала колючек и комаров, но без особого успеха.

— Это же амбар Эпплов! — прошипела Лирсон, почёсывая поцарапанный бок. — Вы полагаете, что злодей вернётся на место преступления?

— В данном случае я в этом уверена… — Бонс свирепо прихлопнула очередного комара, рассеянно пошарила по карманам твидового пальто в поисках любимой трубки, выудила вместо неё «дерпинджер», мрачно посмотрела на него и со вздохом сунула обратно. — Но главное вовсе не это, Лирсон, просто данное строение — единственное, которое способно вместить в себе вашу пропажу и послужить неким преступным замыслам. Видите ли… целью нашего преступника было вовсе не похищение злосчастного овоща, мы имеем дело с давно задуманным хитрым планом. Планом, частью которого, быть может, являются даже наши догадки, Лирсон! Нам противостоит поистине коварный и изощрённый ум.

— Тогда это точно не Кризалис, — пробурчала верная помощница, отмахиваясь от кровососов. — Она просто чокнутая. Кстати, Бонс, а откуда вы узнали про её аллергию на тыкву?

— Свадьба в Кантерлоте, Лирсон, — Бонс хмыкнула. — Это было проще простого, на столе было всё… кроме блюд из тыквы. И обратив на это внимание, я выяснила, что это был особый приказ самозванки. Далее у меня выпала, хоть и вынужденно, возможность проверить свой вывод, когда Кризалис попыталась, раздобыв некий амулет, отомстить за своё поражение и поднять кантерлотское кладбище. Рядом случился огород… и точно брошенная, спасибо моей хуффбольной карьере в тыгыдымском унэквиситете, тыква произвела воистину сокрушительный эффект. Знаете, Лирсон, пытаться выговорить заклинание опухшим языком, одновременно рыдая, чихая и кашляя — далеко не лучшая идея.

— Луна милосердная… — единорожка зябко передёрнулась, качнув руками и крылом. — От неё хоть что-то осталось?

— Ну, на момент моего выхода в отставку лучшие специалисты Конторы всё ещё пытались убрать кукушек, вразнобой выпрыгивающих у Кризалис из всех дырок, или по крайней мере заставить их лаять в одно и то же время, чтобы можно было хотя бы использовать её, как часы, установив в вестибюле. Больше её некуда приткнуть — панцирь сросся наглухо. А так — хоть какая польза. Впрочем, змею вместо языка ей случайно наколдовали позднее, когда пытались отпоить эликсиром из ядошутки, да так и оставили — стало намного тише и пристойнее. Тс-с, Лирсон, смотрите! Вот оно. Началось!

В дверном проёме здания замерцал слабый свет, встречая закутанную в плащ фигуру, появившуюся из темноты.

Держащая фонарь оранжевая земнопони быстро огляделась, подняв источник света повыше, и тихо произнесла:

— Всё готово, ждём только вас.

Фигура молчаливо кивнула и скользнула внутрь, Эпплджек, ещё раз осмотревшись, отступила в амбар и затворила дверь.

— Не могу поверить… — убито простонала Лирсон. — Эйджи… Эпплджек, Элемент Честности, участвует в гнусном заговоре!

— Да… — пробормотала Бонс, хмурясь. Встала с тяжёлым вздохом. — Более тянуть нет смысла. Идёмте, Лирсон, пора сорвать маски и принять весь тот ужас, что ожидает нас за этой дверью.

Обе пони крадучись двинулись к широким дверям амбара, так и оставшимся чуть приоткрытыми. Преисполнившаяся самых мрачных подозрений Лирсон потянулась было за револьвером, однако Бонс остановила её резким жестом и с мрачной решимостью распахнула створку сильным толчком.

Внутри, как обнаружили вошедшие пони, было темно… лишь впереди виднелся тот самый силуэт пони в плаще, стоящей у едва теплящейся керосиновой лампы. Слабо трепещущее пламя отбрасывало тусклый круг света, в котором метались и скользили в такт мерцанию огонька длинные прихотливо изломанные тени, сливаясь с окружающим мраком, скрывающим большую часть помещения. Лирсон нервно сглотнула, покосившись на угрюмо-невозмутимую подругу, и вновь нащупала лапоятку «Фестер-Адамса», однако её планы нарушил спокойный и ровный голос Бонс:

— Знаете, Лирсон, ведь вся эта история началась намного раньше, чем дело дошло до этой дискордовой тыквы. Ещё когда я вышла в отставку и приехала в Понивиль, мне следовало догадаться, что допущенная мною тогда ошибка и проявленное снисхождение вылезут мне боком и приведут к грандиознейшему заговору. Увы, я недооценила противника — и он, вернее, она, обратила все обстоятельства против меня. Даже принцессы её коварством замешаны в этом хитроумном замысле, направленном, Лирсон, не против Короны и государства, а против меня! И поэтому я не могу уклониться от участия. Проклятье, я почти была бы польщена… если б меня так дико не раздражал тот факт, что всё это провернули прямо у меня под носом, пока я жалела себя и делала конфеты! А заговор меж тем зрел и ширился, пока не достиг точки кипения. Не так ли, Пинкстрейд?

Пони в плаще выкрутила пламя ярко вспыхнувшей керосиновой лампы на максимум и откинула капюшон, рассыпав по плечам розовые завитки гривы. Усмехнулась. Несколько мгновений они с Бонс стояли, сцепившись напряжёнными взглядами, едва не лишь не сыплющими искрами.

— Ну, я и не ожидала, Бонс, что вы не догадаетесь. Хотя могли бы и пораньше. Вы могли бы обратить внимание, что именно мои маленькие друзья доставляют, и главное, куда — но вы поспешили с выводами и предпочли не видеть остального. Но лучше поздно, чем никогда — вы ведь за этим ко мне ходили, а не за каскеткой, верно? И теперь, вы правы, у вас нет выбора. Вам придётся сделать то, от чего вы отказались, прибыв в Понивилль — и тем самым нанесли мне тяжкое оскорбление. Вы ведь не желаете, чтобы ваши обожаемые принцессы страдали, не так ли?

— Бонс, — тихонько пробормотала Лирсон, холодея. — Мы же не… она же не всерьёз?..

Пинкстрейд злорадно захихикала, когда Бонс с усталым вздохом опустила голову, её нервно бьющий по бокам хвост поник.

— Только ради принцесс, — пробурчала великий детектив. — Я согласна.

Лирсон едва не застонала от отчаяния.

— Ась? Не слышу! — Пинкстрейд, ухмыляясь, наклонилась вперёд, приложив лапку к уху. — Что вы сказали, Бонс?

— Я говорю, что согласна! — закатив глаза и скорчив свирепую рожу, рявкнула та. — Не устраивайте балаган, Пинкстрейд, вам не идёт.

— Напротив, глупенькая, ведь именно к тому всё и идёт! — радостно захохотала Пинкстрейд, отбрасывая плащ и выхватывая невесть откуда пати-пушку. — Ур-ра, наконец-то гипер-супер-пупер-вечеринка в честь нашей Бонс!!!

Пушка оглушительно громыхнула, в амбаре вспыхнул свет, заставивший обеих пони-сыщиц зажмуриться, и поднялся невообразимый шум и гам, в котором затерялись и испуганный возглас Лирсон, и обречённый стон Бонс. Кое-как проморгавшись, Лирсон обнаружила, что в засыпаемый мишурой и конфетти амбар набился, похоже, весь Понивилль… и пол-Кантерлота как минимум. Улыбающиеся принцессы стояли впереди, с некоторым сочувствием глядя на Бонс, взирающую на них с немым укором. Под высоким потолком огнисто щерилась та самая гигантская тыква, вокруг которой водили хоровод летучие мыши.

— Прости, моя маленькая пони, — подошедшая первой Селестия передала Бонс большой бокал с пуншем. — Но тебе и впрямь следовало развеяться и порадеть и за себя, а не за одни лишь нужды государства. Делу, конечно, время… но и потехе нужен свой час. А ты совсем забыла об этом.

— Кроме того, предупреждали же Мы тебя — Пинкстрейд отступать не умеет… — хмыкнула Луна, проделав ту же процедуру с тихо шалеющей Лирсон, и стащила с ближайшего блюда пончик с глазурью, водрузив его на свою тарелку. — Не след было тебе отмахиваться от её вечеринок. Безопасность и устои государства уж точно не пострадают, если вы с подружкой попляшете и повеселитесь время от времени. Иначе на кой Дискорд его строить-то было, такое государство?

Морщинка на челе Бонс, которая смотрела в свой бокал, будто прикидывая, можно ли в него нырнуть… или хотя бы утопиться, неспешно разгладилась, затем пони тяжко вздохнула.

— Наверно, вы правы. Я совсем заработалась. Что ж… Лирсон, пошли!

— К-куда?! — едва не поперхнулась хлебнувшая было пунша зелёная единорожка.

— Танцевать! — весело воскликнула Бонс. — Допивайте свой пунш, и мы им всем покажем, с какой стороны полы проламывают!

Селестия с улыбкой смотрела, как её верная сыщица утаскивает свою верную помощницу в толпу веселящихся гостей. Луна, флегматично жующая пончик и сооружающая на тарелке целую башню из выпечки разных видов, фыркнула.

— Наконец-то дошло. Упрямая она, как… ты. И немудрено. С кем поведешься…

— Эй! — Селестия сделала вид, что обиделась. — Но я же не заменяю жизнь работой… теперь, по крайней мере.

— Эффо фольффо фоффому, ффо фефя фпаффает фыфяфелефняя фудффоффь, — важно подняла измазанную в сахарной пудре лапку Луна.

— И даже её я иногда откладываю в сторону! — Селестия коварно сцапала протестующе замычавшую сестру, едва не растерявшую свою сдобную башню. — Идём, покажем всем, как танцуют аликорны!

* * *

— Знаешь, Бонни, я одного так и не поняла… йик!..

— И чего же?

— На кой хвост ты мне велела взять с собой револьвер, если догадалась про вечеринку?

— Ну, во-первых, я могла и ошибаться… даже я это могу, да-да, не хихикай.

— Ни в жисть не поверю! А во-вт… ик, ой, вторых?

— Ну, мы же так и не смогли раздолбать битой фирменную поньятту Пинкстрейд. Вот в кои-то веки и пригодилась твоя карманная гаубица.

— Это да… а какое у неё было лицо, хи-хи… Бонни?

— Да?

— А что мы будем делать завтра?

— Мстить Пинкстрейд, конечно! Ты же не думаешь, что ей это сойдёт с лапок?

— И как… а, ты хочешь устроить свою потрясную вечеринку?

— Конечно! И она будет на двадцать процентов круче. Но нам понадобятся блёстки. Много, много блёсток… Спокойной ночи, Лира.

— Спокойной ночи, Бонни.

— Твой визит меня… удивил, прямо скажем, — Селестия несколько мгновений рассматривала гостью, ещё минуту назад выглядевшую обычным гвардейцем… или гвардейкой? — впрочем, по её лицу этого сказать было нельзя. — Ты сильно рисковала.

— Но ведь тебе же интересно, зачем я явилась, — Кризалис пожала плечами. — Ты же мгновенно просчитала, что не воевать… а в остальном я рассчитывала на твоё любопытство. И судя по отсутствию оплавленных дырок в стенах и лишних — во мне, не прогадала.

— Допустим, — Селестия отошла к столику. — Чай, кофе, сливки, сахар, люли, без, что-нибудь покрепче? Кстати, где оригинал?

— Где-то в казарме обедает, полагаю. Ну пусть будет кофе, без сахара и без люлей… всё равно ты чай не любишь, — Кризалис переместилась в кресло, стараясь не выказывать облегчения.

— Это государственная тайна, вообще-то, — не меняя выражения лица, Селестия вскипятила воду едва заметным движением брови. — Хотя и не настолько, чтобы быть весомым… аргументом в переговорах.

Она с некоторым намеком мгновенно растерла зерна в порошок.

— Моё государство — это я, мне можно. — Кризалис пошевелила носом, принюхиваясь к тонкому горьковатому аромату. — И нет, это не аргумент. Всё равно самое большее — понибудь расстроится, а я такое не ем.

— Тогда тебя вряд ли удивит вопрос — зачем? — Селестия задумчиво изучала поднимающуюся в джезве пену.

— Зачем… — Кризалис криво усмехнулась, наблюдая, как она разливает напиток по тонким фарфоровым чашкам. — Это одна из причин моего явления, собственно. Оправдываться я не буду, но объяснить надо. У нас приключилась катастрофа, старый улей затопило, пришлось срочно спасаться и переселяться, и все уцелевшие запасы, гм, провизии, и без того крайне скудные, вылетели в трубу в процессе. А состояние даже королевы чейнджлингов напрямую зависит от питания — если его не хватает, мозги могут и отключиться. Буквально. И давящая глыбой мыслесвязь Роя с одним желанием — «Жрать!» — на фоне этого… — она тяжело вздохнула и взялась за кофе. — Короче, крыша едет всерьёз, надолго и капитально. Вспоминая, что я на той свадьбе вытворяла и какую пургу несла — сплошной грифонский стыд… Сама бы первая встала в позу Пониславского с воплем «Не верю!» Вот в таком вот сне мой сбрендивший разум и породил чудовище.

— Так ведь ты же напиталась от Шайнинга? — Селестия поднесла чашечку к губам, внимательно глядя на собеседницу. Та скривилась.

— Это будь я адекватной, то сдержалась бы… а так — вот поголодай пару месяцев, а потом разом выхлебай на пустое брюхо бутыль той же «Лунной Капли». Что будет?

— Минимум — белая горячка, — кивнула Селестия.

— Именно. Крышу мне сорвало оконьчательно, и вместо того, чтобы трубить отход, я устроила совершенно ненужный налёт на Кантерлот. Какая уж там любовь была бы… Одна польза — того, что я успела вытянуть из Шайнинга, хватило, чтобы мои несчастные мозги наконец включились. Правда, после двухдневного бодуна, бр-р-р… И то — частично, судя по дальнейшим, э… приключениям.

Кризалис передёрнуло. Во взгляде Селестии мелькнуло сочувствие.

— И теперь ты хочешь примирения, исходя из твоего письма и столь неожиданного визита?

— Могу даже извиниться, — развела лапками Кризалис. — Тем более что проблему питания я решила почти сразу, едва начала соображать, безболезненно и с пользой для всех.

— Коим же образом? — принцесса приподняла бровь.

— Договорилась с известными артистами, — ухмыльнулась Кризалис. — Часть их персонала теперь чейнджлинги. Рядом с кумиром вроде той же Сонгбёрд, на которую поклонники изливают абсолютно дармовую любовь вагонами — это неиссякаемый источник. И ничего ни у кого отнимать не надо. Одного тура, где Сонгбёрд иногда подменяют двойники, Улью на год нормальной жизни хватает. А ещё можно почти одновременно провести несколько концертов в разных местах и свалить всё на телепортацию. И все довольны — чейнджлинги берут большую часть платы не деньгами, Сонгбёрд имеет больше личного времени, поклонники получают больше общения с артисткой. Можешь проверить, Сонгбёрд настоящая и никто её не заставлял, как и прочих. И на то есть серьёзная причина, ещё одна из тех, по которым вся эта идея с захватом Кантерлота — бред сивой… то есть дырявой кобылы.

— Самокритично… Извини, — пробормотала Селестия. — Талант?

— Ну да, — Кризалис одобрительно прищурилась. — Хорошо иметь дело с умным собеседником, половину даже объяснять не надо… я могла бы сымитировать тебя, твои повадки, манеры, в какой-то степени поведение, но случись очередная политическая катавасия, которые ты походя разгребаешь, я сяду в лужу. Потому что решать её будет Кризалис, а не Селестия. И с той же Сонгбёрд или Флаттершай будет так же. Сымитировать можно, а вот создать что-то…

— Стоп-стоп, а Флатти тут причём? — Селестия отставила чашку.

— А ты никогда не слышала, как она поёт? Многое потеряла, — покачала головой Кризалис. — Причём и сочиняет тоже сама, но вот при её талантах сцена — это слишком тяжело, да и характер у неё не тот, тебе ли не знать. А её зоопарк и прочая деятельность раньше отъедали почти весь заработок. Так что теперь она устраивает очень маленькие и очень частные концерты — а потом наша новая певица поёт её голосом и уже собирает целые толпы, причём две трети сборов идут оригиналу. Прическу и расцветку поменять — запросто, а пони друг на друга очень похожи. К тому же Флаттершай не носит макияжа.

— Погоди, как же её… — Селестия на миг задумалась. — Стар Дрим?

— Она самая, — Кризалис с уважением и некоторым удивлением глянула на солнечную принцессу.

— Я слежу за новостями и тоже не сижу во дворце безвылазно, знаешь ли, — хмыкнула та. — А такое пропустить трудно. Значит, это копия Флаттершай… любопытно.

— Даже она не может в точности повторить оригинал, — вздохнула Кризалис. — И я не могу. Да, пробовала, — кивнула на взгляд Селестии. — Она душу вкладывает, плюс её способности… может, и хорошо, что она сама не выступает.

— Хм… — Селестия медленно кивнула. — Может, и так.

— Ну, зато за свои песни и голос Флаттершай получает кучу золота, которое изрядно облегчает ей жизнь — и оставаться в тени её более чем устраивает, так что опять же все довольны.

— Что ж, такое сотрудничество меня в целом тоже устраивает, — принцесса откинулась в кресле. — Пожалуй, мы сможем развивать отношения… со временем, возможно, даже открыто.

— Открытость не в обычае у чейнджлингов, так что это будет очень нескоро, — поморщилась королева. — Плюс испорченная стечением обстоятельств репутация… Зато в той же разведке это может очень пригодиться — и не говори, что ты не учла это.

— Учла, — спокойно ответила Селестия. — Но и доверять вам пока в столь важных делах, ты уж извини, не могу, несмотря на то, что твоя адекватность меня крайне радует.

— Ну так и Кантерлот не сразу строился, начнём с малого, — хмыкнула Кризалис. — Благополучие пони очень даже в интересах чейнджлингов, и наши таланты могут этому помочь. Кстати, да. У нас тут обнаружилась ещё и подходящая продукция для продажи…

* * *

Бонс хмуро глазела на тыкву. Невзирая на все принятые меры, росла та из лапок вон плохо, что детектива раздражало. Она не привыкла делать дела наполовину, и теперь, сунув в рот любимую трубку, сердито пыхтела. Поднимающиеся над ней пузыри отливали алым и злобно лопались, издавая странные звуки, при некоторой фантазии способные потянуть на нарушение общественого спокойствия.

«Может, мало лакрицы в подкормке?»

— Бонс?

«Или карамель не того сорта…»

— Бо-онс…

«Ну не могла же Пинкстрейд подсунуть правильный мёд, в самом деле… Даже после купания в кадушке с блёстками. Слишком мелочно для неё, да и ей понравилось, когда её две недели потом звали «сиятельством», так что…»

— БОНС!!!

— Незачем так орать, Лирсон, — пробурчала детектив, сосредоточенно тыкая палочкой в землю под тыквой. — Я и в первый раз прекрасно вас слышала. Ваши высочества, я непременно займусь делом о хрустяшках и выясню, из чего они сделаны.

Сзади что-то упало. Похожее на пони. Зелёную, единорогую и хорошо Бонс известную, так что особой гениальности тут не требовалось. А вот с треклятой тыквой… Бонс мрачно почесала нос чубуком трубки.

— Бонс, у вас глаза на затылке?! — Лирсон обрела дар речи. — Но Дискорд побери... Как?!..

— Элементарно, моя дорогая Лирсон. Так, что на стене висит зеркало, направляющее свет от окна на эту дискордову оранжевую хвостню, будь она неладна! Хотя да, уже…

Бонс со вздохом повернулась к гостям, оставив злополучный горшок в покое и отложив иссякшую трубку.

— А откуда же ты знаешь, зачем мы пришли? — с любопытством спросила Луна. Твайлайт была занята подбиранием отвисшей челюсти и запутавшейся в собственном хвосте Лирсон.

— У принцессы Твайлайт пакет из сумки торчит, — пожала плечами Бонс. — А эти хрустики все съедают обычно сразу, ближайший ларёк за два квартала. Зачем же нести их ко мне, если они не имеют отношения к делу? К тому же с тех пор, как чейнджлинги начали их поставлять в Эквестрию, споры, из чего эта пакость сделана, не утихают. Итак, фелледи, что ещё вы имеете мне рассказать прежде, чем я начну расследование?

— Наипервейшим делом, как я понимаю, вы провели анализы, и?.. — Бонс перебралась в любимое плетёное кресло на веранде и теперь сосредоточенно набивала трубку мыльным порошком.

Лирсон приволокла чарами стулья гостьям и себе, устроившись в углу с чашкой чая. Твайлайт, сверлящая чайник на столике угрюмым взглядом, вздрогнула и уставилась на детектива. Та невозмутимо примочила.

— И ничего. Совсем ничего! Это невозможно, невероятно, неслыханно — но я не могу сопоставить эти треклятые хрустяшки ни с чем, мне известным! Они утверждают, что это какие-то якобы их особенные не то грибы, не то клубни, растущие в пещерах, но единственное, в чём я абсолютно уверена — это вообще не растения или грибы… как и не мясо. Но это, несомненно, какая-то органика… неизвестная мне, чего быть не может, потому что такого быть не может никогда! Это невозможно! — в её расширяющихся глазах разгорались искры безумия, а голос поднялся почти до визга. — Неслыханно, невероя!..

Луна со вздохом закатила глаза и заткнула махающую лапками Твайлайт бумажным пакетом. Та схватила его и несколько секунд пыхтела, старательно дыша в него и успокаиваясь.

— Хорошо, мы поняли, поняли, — Бонс выдула большой пузырь. Его радужные переливы привлекли внимание сосредоточенно сопящей Твайлайт, аликорночка проводила пузырь взглядом по комнате, пока тот не вылетел в окно.

— Это… успокаивает. — Она отложила пакет. — Надо будет изучить этот эффект…

— Лучшая пенка есть у Пинкстрейд, — Бонс выдула ещё один пузырище, медленно поплывший по комнате. — А другие специалисты?

— Какие спе… ах, да… — Твайлайт с некоторым трудом перевела взгляд на Бонс. — Да то же самое. Никто не может определить, что это такое, но уж никак не растение или гриб! И это... это... это НЕ!..

Бонс ткнула чубуком трубки в сторону лениво дрейфующего к окну пузырища, и Твайлайт вновь прикипела взглядом к радужным переливам. Глубоко вздохнула.

— В общем, это загадка, которую вы и должны решить, и поскорее. Быть может, это угроза безопасности Эквестрии — если всепони будут объедаться Селестия знает чем и Дискорд знает как действующим!

— Я не знаю! — обиделся Дискорд, вывалившись из лопнувшего пузыря. Вздрогнувшая Лирсон едва не шарахнула по нему магией, и он укоризненно погрозил ей пальцем. — И если подумать… это странно. Ладно, я в деле. Удваиваю плату!

Драконикус вынул из песочных часов жилетный карман, достал из него белого кролика в черных очках и выкинул его в окно, пробормотав:

— Опять Энджел меняет Матрицу на моркву… А, вот!

Вынутая им монета с профилем Селестии угрожающе накренилась, едва не задев ребром люстру, и грохнулась прямо на Духа Хаоса. Разлетевшиеся брызги превратились в мыльные пузыри с малюсенькими бегущими Дискордиками и хаотично выпорхнули в окно, тоненько вереща хором. Лирсон мрачно уставилась на золотой диск, озабоченная не столько его стоимостью, сколько проблемами транспортировки. Бонс фыркнула и закинула ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла.

— Хм. — Твайлайт обошла монету, читая надпись на реверсе с портретом Дискорда. — «Адын двайной дубль-он. А может, и не он. Одвестирожно, плоская шутка». Ай!

Дискорд с монеты ущипнул её за нос, превратил монету в одноколёсный велопаровоз, запрыгнул на него и с радостным воплем выкатился за дверь, отчаянно нажимая на педали и бибикая клаксоном.

— Нас не догонят, нас не догонят!..

— Что?! Ах ты ж паразит! А ну, стоять! — Твайлайт, обзавёдшаяся двумя сотнями маленьких рожек на морде, с хлопком исчезла.

— Никогда такого не было, и вот опять… Надеюсь, вы нас извините, — Луна через силу отняла лапку от лица и развела крыльями. — Твайлайт не успокоится, пока проблема не будет решена, и желательно решить вопрос сей поскорее в целях, хм… общественной безопасности. Ну, вы поняли, о чём я… Вот аванс на текущие расходы. Не мешкай, Бонс, прошу.

Тяжёленький мешочек звякнул, опускаясь на каминную полку.

— Мы займемся этим делом незамедлительно, принцесса, — Бонс покосилась на окно, из которого доносились грохот и вопли «Нет, только не опять веслом!!!». — Не извольте сомневаться, чай оно — не в первый раз. Один вопрос, если позволите… А Селестия — знает?

Замершая на полуобороте принцесса прищурилась, потом усмехнулась.

— Про то ведомо одной Селестии… но она не возражает. Удачи. — Луна вежливо склонила голову и вышла через дверь.

— По крайней мере, он убрал свой металлолом, — Лирсон собрала чашки и отправила их на кухню вместе с чайником. Зажурчала вода. Бонс едва заметно подняла бровь — Лирсон, стаскивающая скатерть со стола, даже не напрягалась, «наощупь» орудуя магией в другой комнате, и хмурилась вовсе не от этого. Её даже гвалт за окном не сбил с концентрации, даром что он стих вскоре после ухода Луны. Оценив возросшие навыки подруги, сыщица подобрала оставленную Твайлайт улику. — Не представляю, как бы мы его отсюда вытаскивали и волокли в торгсин… А что там не так с Селестией?

— Всего лишь то, — Бонс внимательно изучала упаковку хрустяшек, — что эти хрустики начали продавать после заключения мира с перевёртышами, как здесь написано — «С одобрения самой принцессы Селестии». Иначе их бы просто не начали покупать так быстро, Лирсон — но у Селестии огромный лимит доверия. Откуда следует, что принцесса наверняка знает, что это такое на самом деле. И Луна это подтвердила… как и то, дорогая Лирсон, что она не против, если мы сами это выясним. А вот почему… здесь мы пока можем только догадываться. Факты, Лирсон, факты. Нельзя строить умозаключения, не располагая ими!

— Тогда давайте их искать, Бонс! — Лирсон, покончив с посудой и закрыв, судя по звуку, дверцу шкафа, с энтузиазмом потёрла лапки. — С чего начнём?

— Элементарно, дорогая Лирсон. С того, куда вы хотели отправиться в прошлый раз — мы едем в Кантерлот. — Бонс подчеркнула чубуком мелкий шрифт на упаковке и передала её подруге.

— Адрес фабрики, которая их делает? — Единорожка прищурилась, разбирая тонкую вязь букв.

— Да, Лирсон. Даже если мы не выясним там ничего, это укажет нам направление. — Бонс вытряхнула остатки пенки из трубки и решительно вскочила. — Собирайтесь, друг мой, и не забудьте свою гаубицу — она может пригодиться, ведь мы отправляемся в каменные джунгли.

— Тогда уж и вам не помешало бы что-то посерьёзнее «дерпинджера», — фыркнула единорожка и отправилась за саквояжем.

— Нет уж, я останусь верной классике и вашим инстинктам, Лирсон. Не то вы мне всучите какой-нибудь пистолет Течкина с девятимиаморными клопатронами из Кристальной Империи — а устраивать свальный грех каждым выстрелом противоречит моему селестианскому воспитанию. — Бонс, посмеиваясь, отправилась собираться под невнятное бурчание громыхающей ящиками подруги о хвостатых консерваторшах.

* * *

— Знаете, Бонс, иногда вы перегибаете палку, — пробурчала Лирсон, снимая накладные усы. Отдельное купе поезда обошлось к тому же довольно дорого, что тоже не улучшало ей настроение. — Вам легко говорить «Не берите ни первого, ни второго извозчика», но это Понивилль! Здесь и одного-то пока найдёшь, упаришься. Не говоря про верблюдов, а тем более матеров бактрианской церкви…

— Дромадерской, — безмятежно уточнила сыщица, вынимая любимую трубку. Отцепленные горбы лежали рядом на полу вместе с двухметровой седой бородой и тюбетейкой, украшенной пышной кисточкой, зато кустистые брови Бонс оставила и теперь вовсю ими шевелила.

— Да хоть секты Подателя с их святым тушканчиком! — вскипела Лирсон. Усы отдирались плохо, клей у поделок Пинкстрейд был качественный. — Мы в Понивилле смотрелись с этим вашим маскарадом, как две блохи на сковородке, всем на посмешище! Даже если ваша паранойя оправдана, то благословляя именем Святого Кекса всех встречных-поперечных…

— Вот именно, Лирсон. Вы абсолютно правы. — Бонс, довольно жмурясь, откинулась на мягкую спинку и выпустила гирлянду пузырей, образовавших улыбку без кота.

Сбитая с толку Лирсон уставилась на неё, позабыв про усы.

— Тогда зачем?!

— Ну конечно же, дорогая Лирсон, чтобы привлечь внимание третьей стороны. Нам известно, чего хотят принцессы и Твайлайт, но неизвестно, как отнесутся к этому чейнджлинги. Это будет… забавно. И да, Лирсон…

— Ну?! — единорожка насупилась.

— У вас ус отклеился. — Бонс поиграла бровями.

— Иногда вы решительно невыносимы, Бонс! — рыкнула Лирсон и одним рывком наконец отодрала злополучные усы. Под перестук колёс и смех великого детектива поезд уносил кобылок в Кантерлот.

Денёк выдался ясным и не слишком жарким, прохожие проходили, деревья на одной из окраинных кантерлотских улиц шелестели и давали тень, фабрика по производству таинственных хрустяшек исправно дымила трубой и выпускала превращённых в лупофарые грузовички чейнджлингов, развозивших товар по магазинам и лавочкам.

Сидящая в теньке на лавочке Бонс пускала пузыри из любимой трубки, почитывала газету «Кантерлотский Скоровестник» и размышляла, с какого конца в превращённых моточейнджлингов запихивали мотор. Судя по статье о возросшем в последнее время производстве вазелина, выводы были достаточно определёнными.

«Нет, это не бином Поньютона… — вздохнула Бонс, выкидывая свёрнутую газету в урну и примачивая мыльную пенку в пенковой трубке именной заливалкой. — Загадки тоже мельчают. Обидно… О, вот и она».

— Есть успехи, Бонс? — Лирсон, едва заметно поморщившись, опустилась на скамейку рядом с подругой. — По-моему, вы не очень-то скрываетесь…

— А зачем? — Бонс, вольготно развалившаяся на скамейке, выдула гигантский пузырь из трубки, щурясь, проводила его радужные переливы удовлетворённым взглядом. — Нас оттуда попросили и ничего не сказали, но это отнюдь не повод изображать пониндзю. Вам, Лирсон, надо бы читать поменьше гульварных книжонок Пинкстрейд про Натса Пинкиртона с фальшивыми усами, шляпами и карманными «томмигавками». Настоящая работа сыщика ведётся вовсе по-другому… впрочем, это позже. Что вы узнали про те грузовики?

— Ну… — Лирсон пожала плечами. — Они регулярно приезжают на дирижабледром, уезжают, разгружаются… ничего необычного. Наверное, это всё просто чепуха.

— Возможно, — помолчав, сказала Бонс, задумчиво глядя на воробья, прыгающего по бордюру. — Вот только у Лирсон не было проблем с моим новым тыквенным одеколоном, да и посылала я её не за этим… не моя королева.

— У вас опасная привычка носить химическое оружие в карманах, мисс Бонс, — после краткой паузы процедила «Лирсон», отодвинувшись подальше к дальнему краю скамьи. — Равно как и травить коронованных особ.

— Только если они того стоят, — Бонс невозмутимо пожала плечами и наконец посмотрела на собеседницу, лениво приопустив ресницы.

Та нехорошо прищурилась.

— Если вы столь умны, что раскусили мою личину, то вы уже знаете и то, что я хочу вам сказать.

— Несомненно. А вы, несомненно, знаете и мой ответ.

— Бросьте это дело, мисс Бонс, бросьте! — скривила губы в совершенно несвойственной Лирсон гримасе Кризалис. — Вы перешли дорогу даже не королеве, а целой организации, мощь и масштаб которой даже вы при всём вашем уме неспособны постичь. И которая, особо добавлю, не могла бы действовать без… высочайшего для вас одобрения. Так почему бы не оставить интригующую тайну тайной, и не мешать всем жить спокойно?

— Возможно, потому, что кому-то эти тайны как раз мешают жить спокойно и уже довели до нервного срыва? — предположила Бонс, приподняв бровь. — А я давала присягу защищать спокойствие граждан Эквестрии всеми моими скромными силами. Так что…

— О-о-о, эти интриги Селестии с её фиолетовой заучкой… — протянула Кризалис. — Что ж, в эти игры можно играть и вдвоём. Я тоже имею право… развлечься, помните об этом, детектив. И может статься, вы найдёте гораздо больше, чем искали. Помните об этом, мисс Бонс.

Клыкасто усмехнувшись, Кризалис превратилась в воробья, спорхнула со скамейки и затерялась в чирикающей стайке.

«И воробьи уже не те, — Бонс вздохнула. — Совсем мух не ловят».

— Бонс!.. — к скамейке рысцой подбежала ещё одна Лирсон. — Вот вы где. А я вас искала в том ресторанчике…

— …Куда я вас внезапно отправила, не так ли? — хмыкнула сыщица, выколачивая трубку.

— Ну да, а вы… — Лирсон вдруг нахмурилась. — Или… это были не вы?! Они всё же клюнули! Неужто сама Кризалис? А сейчас вы — это вы?.. ах да, одеколон!

— Браво, Лирсон, — Бонс спрятала трубку в гриву и встала. — Я — это я, а вы — несомненно, вы, ибо кроме вас и Кризалис про одеколон никто не знает. Ну, а с её величеством мы обменялись мнениями, остались при своём, но кой-какие мои выводы успешно подтвердились. Кстати, идея с рестораном неплоха, как раз пора обедать. Идёмте. Кроме того, думаю, здесь я не увидела всё, что хотела.

— Как это? В смысле, фабрика вас больше не интересует?

— Ни в малейшей степени. Полагаю, ваш поход увенчался большим успехом. Вы добыли билеты?

— Да, как вы и сказали — ни на первый, ни на второй дирижабль, идущий тем маршрутом. Но третий не делает остановок над Ульем!

— В этом-то всё и дело, Лирсон, — Бонс загадочно поиграла бровями. — В этом-то всё и дело.

— Ах, дорогие мои зрители, — томно вздохнула с огромного экрана на передней переборке салона воздушного корабля Слайд Фаг, обмахиваясь изысканным веером, порхающим в облачке оранжевой магии. Белая розовогривая единорожка, известнейший шоу-критик Эквестрии, изящно возлежала на оттоманке подле огромного магоплазменного кристалла, сияя дежурной улыбкой и лакированными копытцами.

— Должна признать, что невзирая на все усилия артистов, наш любимый сериал о человеках к две тысячи двадцать второму сезону потерял всякую реалистичность и остроту событий.

Безупречно гладкое чело кобылки едва заметно омрачилось, однако морщинам Слайд Фаг, как истинный профессионал, не дала и тени шанса, лишь её ослепительная улыбка слегка померкла, отработанно выражая разочарование и сожаление.

— Ни благородных, но великих героев, ни ужасных, но харизматичных злодеев… Зауряднейшие недотираны с комплексами неполноценных комплексов, самоутверждающиеся в бессмысленных войнах и неспособные даже постучать накопытником по трибуне, зауряднейшая эпидемия, не доведенная даже до завалящего зомбони-апоникалипсиса — штампы, штампы, и только унылые штампы о повседневной рутине и рутинной повседневности… Остается надеяться на перезапуск проекта.

— Ну да, перезапуск, — фыркнула Лирсон, отложив сенбургер и снимая наушники. — Найтмер Мун в помощь. Лошадурища, прости Луна. Бонс, а вы что думаете?

— Что предыдущая новость про странные нападения в Кантерлоте наводят на мысли. Казалось бы, Лирсон, даже самый тугоумный детектив должен был бы скорреллировать повторения нападений с… впрочем, неважно. Инспектор Крэксон — напыщенный идиот. Думаю, я займусь этим, когда мы вернёмся.

Бонс машинально сунула в рот свою трубку, пошарила в карманах, вспомнила, что при посадке в комфортабельное чрево дирижабля сдала жестянку с пенкой на хранение, и досадливо помянула Дискорда.

— Ну, вряд ли он тут виноват, — хмыкнула Лирсон, доедая сенбургер. — Зря вы не захотели подкрепиться, Бонс, у них тут неплохое сено.

— Ага, Луна-весть из какой копны и кто там в ней с кем валялся… — отфыркнулась Бонс, вытаскивая из кармана «дерпинджер». Переломив кургузый пистолетик, вытряхнула из него сыропатроны.

— Лирсон, одолжите парочку ваших новых зарядов, — проворчала, аккуратно пакуя грозные патроны в герметичную коробочку.

Сырная эссенция из отборных сортов ячьего сыра личных поставок для принцессы Селестии в замкнутом помещении была способна своим ядрёным ароматом уложить наповал всех присутствующих и обеспечить им принудительную изоляцию на пару недель в дальнейшем. В целях безопасности окружающих. На испытаниях приглашённые экспертами скунсы начали вешаться от зависти, так что их пришлось прекратить досрочно.

— Не понимаю, о чём вы… — Лирсон нервно сглотнула и отодвинулась подальше, с опаской глядя на процедуру.

— Бросьте, Лирсон, — Бонс сунула закрытую коробочку во внутренний карман. — Это же я, ко стыду моему, подала вам эту идею… и было несложно догадаться, за чем именно вы бегали к Пинкстрейд, незаметно вылезши в окно.

— Если незаметно, откуда вы об этом узнали? — насупилась Лирсон. — Я даже окно за собой притворила, чтобы не было сквозняка.

— Ну, я могла бы сказать, что для понидуктивного метода нет преград… но всё ещё элементарнее, дорогая Лирсон: вас сдала Пинкстрейд со всеми потрохами, когда явилась ко мне предложить то же самое и немного больше, искренне беспокоясь за нашу безопасность.

— Вот же розовая балаболка… — Лирсон нехорошо прищурилась.

— Прямо она ничего не сказала, но догадаться тут уж было несложно, так что не спешите, милая Лирсон, объявлять по возвращении розовый джихад, — хмыкнула Бонс. — Крупнокалиберный пастиломёт Дугарёва-Шлейкина я всё же брать не стала, таможня вряд ли дала бы добро, а вот пару клопатронов я у вас одолжу. Если б эта дискордова тыква дозрела раньше, обошлось бы без этого, впрочем, навряд ли все чейнджи страждут аллергией на тыкву. Знаючи вашу предусмотрительность, вы ведь озаботились нужным… размером?

— Естественно, — пробурчала надувшаяся Лирсон, добывая из хвоста свой револьвер. Стрелять она умела во всех смыслах охвостенно — хотя стиль «жало скорпиона» вообще-то предпочитали земнопони. — По счастью, имперцы одним девятимиаморным калибром не ограничились. Вот, держите. Ещё?

Бонс взяла два выщелкнутых из барабана патрона, бегло окинула их взглядом и перезарядила «дерпинджер».

— Этого будет достаточно, полагаю… если вообще понадобится.

— Вам виднее, — Лирсон пожала плечами и воткнула в опустевшие каморы новые патроны, извлечённые из сумки, защёлкнула револьвер и сунула его обратно в хвост.

Бонс спрятала пистолет и посмотрела в иллюминатор.

— Прекрасно, как раз вовремя. Идёмте, Лирсон. Боюсь, некоторое время нам придётся обходиться без багажа… но это ненадолго. Нам в туалетную комнату. Можем изобразить влюблённую парочку для любокопытствующих.

— А нам ещё надо что-то изображать? — ехидно удивилась Лирсон и прицельно мимоходом облапала круп подруги. Та вильнула хвостом, бросила томный взор через плечо и удалилась. Лирсон облизнулась и последовала за ней, не отрывая взгляда от соблазнительно пляшущих на кремовой шёрстке конфеток. Взгляды пассажиров её волновали мало.

— И что дальше? — спросила, закрывая дверь и сбрасывая игривость. Бонс стояла у окошка, изогнув шею и глядя вниз. — Некоторое время нас не побеспокоят, думаю.

— Вот, смотрите, Лирсон, мы сейчас пролетим прямо над тем плато. А вон там — улей Кризалис. Смекаете?

— Хм. Рискованно… Я едва освоила этот фокус. — Лирсон тоже выглянула в иллюминатор, оценивая расстояние. — Да и темно ещё.

— Кто ходит в гости по утрам, тот пьёт сидр, как говорила Рейнбоу Дэш, — развела лапками Бонс.

— И весь сидр в итоге достался Пинкстрейд, — покивала Лирсон. — Которая успела раньше. Она очень любит успевать раньше…

— Что ж, давайте возьмём с неё пример.

— Если мы в процессе гробанёмся, Бонни, я буду таскаться за тобой зелёным привидением и всю вечность зудеть над ухом «А я говорила!».

— Умеешь ты утешить. Сплошной позитив.

— А то. На том лежим, стоим, и прыгать будем. — Лирсон засветила рог и прикрыла глаза, формируя заклинание. — Так, вектор магистатум, Солнце в созвездии Холодильника… Ну, готово. Пора. С нами Зелёная Сила Лунности!

Раздался негромкий хлопок, и каюта опустела.

— Знаете, Бонс, мне следовало бы потребовать прибавку к жалованью, если б я состояла… у вас на службе… — пропыхтела Лирсон, чарами поднимая подругу над краем утёса. — Уф-ф… Мирная жизнь пошла вам на пользу! — не удержалась она от шпильки.

— Могу предложить молоко за вредность, — флегматично пожала плечами Бонс, ступая на гладкий камень. — И я не поправилась ни на килограмм — весы не лгут.

— Те, к которым вы крадётесь по ночам с отвёрткой? — Лирсон изломила бровь.

— После того, как вы их подкрутили так, что я стала бы весить, как откормленный папонт, думая, что я не замечу ваших лапопуляций.

— И после этого я вдруг заметно полегчала, ага… — хихикнула Лирсон. — Диета, на которой я не сижу, воистину творит чудеса.

— Ну, после вечеринок Пинкстрейд, на которые меня повадились таскать все, кому не лень, возможно, килограмм-другой я и прибавила… но это ненадолго, — сердито засопевшая Бонс предпочла сменить тему и полезла за трубкой. — Да блин…

— Кажется, наш багаж очень бы сейчас пригодился, да? — отметила Лирсон. — Однако, Бонс, должна заметить, что порхающие над ульем мыльные пузыри могут заставить охрану несколько задуматься.

— Вот именно поэтому, Лирсон, я и сдала банку в багаж, — вздохнула Бонс. — Но моим рефлексам от этого не легче. И коль скоро отдых и обмен шпильками возымел должное действие, предлагаю найти вход.

— Бонс, кстати об этом… — Лирсон склонила голову набок. — Кризалис, конечно, после истории с кукушками могла измениться, но я не думаю, что она сделала бы из улья скворечник. Вы уверены, что вход надо искать на крыше… если это можно так назвать?

— Ну разумеется, Лирсон. — Бонс пожала плечами. — Всякое злодейское логово обязано иметь шахту, ведущую в самое сердце зла, если уж на стильный багровый глазик на шпиле лениво заморачиваться. Разве вы не помните, что сказала Кризалис?

— Хм… — Лирсон нахмурилась. — Значит, она играет с нами?

— Разумеется! — Бонс неспешно потрусила рысцой по широкому каменному уступу вокруг вершины. — Сами подумайте, почему вся охрана сосредоточена внизу и вся из себя такая зверская? Вот зачем существу, владеющему превращениями, ржавый протазан или заляпанный кетчупом моргенштерн? Не говоря о том, что за такое обращение с оружием они бы загремели на гауптвахту. Про раздёрганные на запчасти доспехи я уже молчу. Не знаю, какую свалку металлолома они обнесли, но регулярностью здесь и не пахнет.

— Значит, мы должны что-то найти наверху… — Лирсон почесала нос. — Но почему мы идём на поводу?

— Потому, дорогая Лирсон, что эта показуха может работать и в обратную сторону. — Бонс сунула нос в широкую щель в скале. — Мы знаем, что она знает, что мы знаем… и мы можем счесть её нестоящей, понимаете? На самом деле, как я уже говорила, я НЕ увидела всё, что хотела и пришла к определённым выводам. Каковые мы и подтверждаем, пусть даже и отрицанием. Нам сюда. Судя по запаху и влажности, эта шахта ведёт в теплицы с грибницами.

— Слава Луне, а то у меня уже ум за разум зашёл от вашей зауми… — пробурчала Лирсон.

— Потом вы же первая скажете, что это элементарно, милая Лирсон, — усмехнулась Бонс. — Путаница здесь лишь скрывает простоту.

— Поверю вам на слово, пока ещё мозги не закипели, — Лирсон заглянула вниз. — Бонс, здесь не те условия, чтобы я могла вас опустить. Во-первых, моя магия истощена, а во-вторых, я не вижу, куда. Светить же и удерживать на весу пони одновременно не сможет даже Луна или Селестия.

— Я и не думала вас опять напрягать, Лирсон, — Бонс взмахнула хвостом, и вылетевший оттуда кошкоякорь обвил трос вокруг массивного камня и зацепился за него крючьями. — Всегда есть разные способы ободрать шкуру с Дискорда, а также простые средства, надёжные и испытанные. У меня, знаете ли, не всегда были единороги-напарники, приходилось как-то выкручиваться.

* * *

— Эй! Причем тут моя шкура?! — Дискорд выронил кулёк из газеты «Правда» с семечками. — Слушайте, чего все ваши милые пони такие кровожадные? Одни стучат по башке Элементами, другие хотят засунуть весло в… неважно в куда, третьи мечтают спустить семь шкур…

— Хочешь, я попрошу потом Бонс тебе наглядно объяснить насчёт её кровожадности, мой маленький драконэквус? — ласково улыбнулась Селестия. Луна как-то странно всхлипнула и подавилась попкорном.

— Н-нет-нет, спасибо, не стоит, — Дискорд нервно оглянулся и нырнул под стол собирать семечки. — У меня достаточно богатое воображение…

— Вот именно, — прокашлявшаяся Луна вновь посмотрела в хрустальный шар. — Они уже спускаются, не мешайте слушать.

* * *

— И почему же, Бонс, вы использовали эту весьма полезную приблуду только сейчас? — Лирсон, болтающаяся на канате, посмотрела вниз и пришла к выводу, что делать этого не стоило. — Не то чтобы я была против прокачки способностей, но моя магия может пригодиться внизу, не находите?

— Во-первых, Лирсон, заброшенная на камни железка громко звякает. — Бонс под ней плавно перебирала лапками, спускаясь с паучьей сноровкой. — Во-вторых, зацепиться с первого раза удаётся очень редко. В-третьих, большую часть пути мы всё равно преодолели ногами. В-четвёртых, магия надёжнее — крюк может сорваться невовремя, и помимо риска покалечиться мы ещё могли бы устроить обвал и скатиться прямо на головы охране. Которая, получив по башке булыжниками, была бы счастлива нас видеть, не находите? В-пятых… я вижу свет.

— В конце туннеля, — Лирсон притушила рог. — Это настораживает.

— Не волнуйтесь, реактора там точно нет. — Бонс соскользнула вниз, ослабив хватку, и повисла под сводом пещеры. Лирсон приготовилась подхватить её магией и выдернуть обратно, но Бонс, помолчав, сказала:

— Всё чисто, Лирсон. Спускайтесь.

И спрыгнула вниз, мягко перекатившись по полу.

Лирсон опустилась рядом в зелёном магическом облачке. Огляделась.

— Вот поганка… — процедила спустя минуту.

Вокруг росли поганки. Много-много светящихся пещерных поганок в заботливо расставленных шпалерами ящиках. Над ящиками были надписи со стрелками, предупредительно указующими вниз — «ГРИБЫ!». А посередине на столе стояла большая жестянка с отборной сухой пенкой, украшенная разноцветными пузырями на этикетке, где значилось «Винни и Пух и сыновья, лучшее надувательство со скидкой в три пятачка». Бонс развернула записку, придавленную банкой.

«С моей стороны было бы слишком жестоко надолго лишать вас занятия, в котором вы преуспели более всего, Бонс. Всегда не ваша — королева Кризалис».

— Она ещё и издевается! — вскипела Лирсон. — Бонс, что вы делаете?!

— Наслаждаюсь, — кратко ответила та, выпуская первый пузырь. Задумчиво постучала лапкой по полу. — Прекрасно... Просто прекрасно. Будьте проще, Лирсон, подсовывать отраву в мыло — слишком мелочно для Кризалис, да и не по правилам игры.

— А вот это тоже по правилам?! — Лирсон вскинула хвост с возникшим в его прядях «Фестер-Адамсом».

Из боковых туннелей по стенам и потолку полезли мельмакскими таракашками чейнджлинги, вслед за которыми потянулись длинные тонкие щупальца. Грибной запах стал одуряющим.

— Увы, и это не те грибы, которые мы ищем… Запах не тот, — коньстатировала Бонс, невозмутимо выпуская огромный пузырь. Коснулась его лапкой. — Лирсон, внутрь!

Единорожка, водящая стволом туда-сюда, грозя шелестящей волне хитина и грибов, не колеблясь, нырнула в пузырь.

— ЛирБонздрав предупреждает: увлечение хентаклями может вредно сказаться на вашем здоровье, жукоребятки, — елейным тоном пропела Бонс и дважды выстрелила из «Дерпинджера».

Сверкнувшие розовыми искрами пули с жужжанием прошили сумрак туннелей и озарили сердечными вспышками любовзрывов медленно ползущую губчатую массу.

— Лирсон, поднимайте нас! Быстро, если вам дорог ваш круп!

Укреплённый магией Бонс пузырь в смарагдовых сполохах воспарил к отверстию в потолке. Чейнджлинги зарычали и ринулись было наперехват… но на их пути уже взметнулся лес дрожащих от вожделения грибных щупалец. Яростный клич перешёл в обречённый вой ужаса. К прочим доносящимся снизу звукам Лирсон, разрываясь между хохотом и рулением пузыря, предпочла не прислушиваться.

— Вот видите, Лирсон, двух клопатронов, вовремя вставленных в нужные места, вполне хватило, — посмеиваясь, сказала Бонс. — И все остались довольны.

— Не все, — Лирсон подняла пузырь к трещине. Напитанный магией Бонс, усилий он почти не требовал, и единорожка в основном лишь направляла полёт. — Нам придётся начинать всё заново, Бонс!

— Напротив, расследование завершено, Лирсон, — Бонс тщательно отряхнула пыль с шёрстки и потопала отпутывать свою кошку. — Вернёмся обратно на плато, подождём обратного рейса и сыграем завершающий аккорд этой пьесы.

С самым естественным и непринужденным видом обе пони проследовали из туалетной каюты в салон… где внезапно для Лирсон обнаружилось весьма почтенное собрание. В углу тихо играло на рояле что-то простенькое нечто розовое и мохнатое, но Лирсон не обратила на него особого внимания, хватало и других значимостей. Бонс невозмутимо склонила голову, приветствуя сонм царственных и не очень особ, затем под ответные кивки и приветствия проследовала к полосатому диванчику у длинной стены.

— А я говорил, что они оставили маячок в сортире! — наябедничал Дискорд.

— С тобой мы ещё поговорим про уехавший гонорар, хаосит несчастный! — Лирсон была в некотором раздражении, и даже присутствие принцесс её не сдержало.

— Почему же «несчастный»? — обиделся Дискорд. — Очень даже счастливый. А гонорар… так его за выполненную работу платят!

— Во-первых, это был определённо аванс, коль скоро он был выдан заранее, — флегматично сказала Бонс. — Лирсон права. Садитесь же, моя дорогая. Во-вторых, кто сказал, что работа не выполнена?

Лицо Кризалис, не слишком старательно прикрывавшей ехидную ухмылку бокалом с сидром, вытянулось.

— Кстати, королева Кризалис заслуживает нашей глубокой благодарности, не так ли, Лирсон? — Бонс широко усмехнулась, ставя на столик пресловутую жестянку с «Лучшим надувательством». — Если бы не её подарок, у нас возникли бы некоторые осложнения при возвращении.

— О, да. — Теперь скалились уже обе детективши. Кризалис передёрнуло. — А так сложности возникли у её несколько чрезмерно гостеприимных подданных.

— Надеюсь, ничего… чрезмерного с ними не случилось? — уточнила Селестия.

— Никоим образом. Они сейчас наслаждаются взаимным общением. Открывают друг в друге новые неизведанные глубины и всё такое, — сладко улыбнулась Бонс.

Луна уткнулась в бокал, её крылья судорожно затряслись. Селестия покосилась на сестру и багровеющую Кризалис, коснувшуюся связи с Роем и едва не выронившую бокал, как-то неопределённо покашляла, деликатно пркрывшись крылом, однако её лицо осталось невозмутимым. Твайлайт недоуменно хлопала глазами, Дискорд на мгновение исчез, вновь появился уже красный, как свёкла, с ужасом посмотрел на синхронно приподнявших брови напарниц, сглотнул и бочком-бочком отступил за спинку кресла Селестии.

Лирсон с кровожадной лыбой сотворила золотисто-призрачную руку, характерно потирающую пальцами. Дискорд натянуто улыбнулся и быстро-быстро закивал. Рука погрозила пальцем и исчезла. В глазах обрётшей благодушное выражение единорожки, потянувшейся за сидром, явственно читалось «живи пока», и драконэквус перевёл дух.

— Вы о чём?! — Твайлайт наконец прорвало.

— Неважно, Твайлайт, — Селестия, наслаждавшаяся пантомимой с не слишком тайным смыслом, махнула крылом. — Некоторые… рабочие моменты в расследовании, к делу не имеющие отношения.

Кризалис издала странный звук, нервно дохлебала сидр и поставила бокал, кое-как успокоившись.

— Я так полагаю, сейчас прославленный детектив раскроет нам ужасный секрет хрустиков, и страшная угроза Эквестрии… — короткий косой взгляд на встрепенувшуюся ученицу Селестии, — наконец-то будет устранена?

— Вы узнали их состав?! Из чего они?! Где… — Твайлайт завелась с пол-оборота. Луна со стоном хлопнула себя лапкой по лицу, Селестия с Кризалис одновременно закатили глаза. Дискорд выдернул из дивана огромные клочья ваты и со страданием во взоре запихал их в уши. Бонс, успевшая примочить трубку, выдула большой радужно переливающийся пузырь, и Твайлайт осеклась, завороженно следя за ним глазами.

— Интересно… — пробормотала Селестия и покосилась на Кризалис. Та тоже залипла на пузырь, играющий цветными бликами. Тихонько бренчавший на рояле среди кустов-вазонов клубок розовой шерсти вдруг спрыгнул с табурета, подскочил к ним, выхватил свёрнутую газету и от души треснул королеву промеж ушей.

— Фу! Плохая Кризя! Кризя нельзя лететь на чужой свет!

— Ай, Флаффи, прекрати! — Кризалис выпала из понирваны и попыталась увернуться от свистящей газеты. — Да никуда я не лечу… Успокойся же!

— Кризя не летит, Флаффи смотрит! — угрожающе сообщил… сообщило… сообщила самая странная пони, которую видела Лирсон, мимоходом звучно хлопнула по голове газетой застывшую с выпученными глазами Твайлайт, показала ей язык и гордо удалилась обратно к роялю.

— Ой! Это что было? — потирая макушку, потрясённо спросила младшая принцесса.

Рояль опять зазвучал, и Лирсон едва сдержала нервный смешок, узнав полузабытую детскую мелодию про дружелюбного кузнечика. Весьма кстати. Бонс, судя по мелькнувшей на губах улыбке, иронию тоже оценила.

— Ну, это Флаффи Пафф. Её к нам прислали по программе взаимопомощи… — вздохнула Кризалис, поправляя корону. — У неё гиперэмоциональность, ей чейнджлинги полезны, а то там целый квартал песнющило и серенадило от её настроя то в лес, то по дрова, а у самой Флаффи помалу крыша ехала. Пришлось лично откачивать излишки, никто другой не удержал бы такой поток… А она в благодарность простодушно меня присвоила и решила заботиться — мол, Кризя до того недокормленная и исхудавшая, аж просвечивает. Так и ходит за мной по пятам. Ну не выгонять же её за это? Она забавная, я не голодная, и все довольны.

Под понимающими взглядами улыбающихся пони королева слегка смутилась.

— Ладно, ладно, она мне нравится, и закончим на этом, ясно? И не надо так на меня смотреть! Так что там с расследованием, детектив Бонс?

— О, это же совершенно элементарно и очень просто, — усмехнулась Бонс, выпуская красиво закружившую вокруг люстры гирлянду пузырей. — Догадался бы даже жеребёнок… дай он себе труд подумать.

— Ну-ну… — пробурчала Кризалис.

— Да-да, — отмахнулась Бонс, встала на задние лапки и зашагала по салону взад-вперёд, заложив одну переднюю за спину и активно жестикулируя трубкой, словно указкой. — С самого начала, как в анекдоте про Спайкзиллу, было только две возможности — но нужно было отсечь лишние варианты, и мы начали с производства. Таким образом сперва мы с Лирсон отправились в Кантерлот. Пока Лирсон изучала средства доставки и собачилась с диспетчерами, я навела справки по своим старым связям. И вот — чего я НЕ увидела, так это хоть какого-то оборудования и ввоза дополнительного сырья. Просидела там полдня, опросила соседей — туда ничего не завозят, кроме коробок полуфабриката с дирижаблей. И всё, что было закуплено для нужд компании «Чудесный хруст» — это три тех самых дирижабля. Два грузовых и один пассажирский. А всё, что может делать фабрика — фасовать это вот… изделие по пакетикам из дармового воска.

Бонс приостановилась, выгребла из вазочки на столе горстку хрустиков и ссыпала обратно.

— Таким образом, производство должно быть где-то ещё. Вариант с новостройкой мы отмели сразу — ничего нового ни чейнджлинги Торакса, ни новый рой королевы Кризалис не возводили. Первым не нужно, вторых и так мало, и к тому же — дирижабли шли по графику, не сворачивая и не задерживаясь.

— Угу. И до кучи первые вовсю шпионят за вторыми, — проворчала чейнджлингесса, наливая себе сидр. — Из самых благих побуждений. Тут построишь, ага…

Бонс только фыркнула.

— В любом случае остались только две возможности. Мы с Лирсон навестили улей, воспользовавшись любезным приглашением королевы Кризалис, обещавшей нам разнообразные развлечения… и сдержавшей слово.

Рекомая королева сердито засопела, но промолчала.

— Там, получив от неё этот прекрасный подарок, я заодно постучала ногой в пол и просветила своими чарами подземную часть улья. Надземная часть после вхождения чейнджлингов в состав Эквестрии а также… посещения улья Старлайт с компанией…

Теперь со стороны королевы донёсся явственный зубовный скрежет. Раскоканный в процессе «посещения» в щебёнку трон до сих пор склеивали. Присутствующие его старательно не услышали.

— …Известна достаточно хорошо. — Бонс небрежно махнула трубкой. — Посетителей и просто туристов в улей прибывает немало. Просветка же показала, что новых подземелий под ульем не появилось. Единственный достаточно крупный зал действительно служит для выращивания грибниц — вот только они применяются для оборонительных целей и терморегулирования улья. Они в принципе несъедобны, да и по запаху не подходят… но об этом позже. О поганках, нарочно собранных королевой для произведения впечатления, речь не идёт тем паче. Таким образом, улей мы исключаем. И остаётся, казалось бы, лишь одна возможность — что производство ведётся на самих дирижаблях… на ходу, так сказать.

Бонс прервалась на набивание трубки пенкой. Примочила, выдула пузырь и полюбовалась, как он сверкает в свете люстры.

— Однако вопрос вновь упирается в оборудование. Влапную обрабатывать такие объёмы — это целую толпу надо приспособить, но пассажирский дирижабль возит пони, грузовые — немалый объём готовой продукции, и все три корабля проходят техобслуживание в Эквестрии — у самих чейнджлингов со своими инженерами пока по понятным причинам туго. Что-то на них производить — попросту негде. Всё, тупик. Наше «неизвестно что» ещё и выпускается неизвестно как.

Бонс задумчиво почесала чубуком бровь.

— Ситуация невозможная, невероятная… а значит, нужно взглянуть на неё под другим углом. Что, если этого «несуществующего» производства и в самом деле попросту нет?

Кризалис, начавшая было улыбаться, нахмурилась.

— Это сразу объясняет все странности! Зачем закупать оборудование и искать, куда его впихнуть, если продукт, допустим, сразу готов к употреблению?

Бонс весело посмотрела на Кризалис, та в ответ с вызовом скорчила гримаску.

— Итак, вопрос с выпуском хрустиков мы решили, осталось прояснить их происхождение…

Луна меланхолично накинула на подпрыгнувшую Твайлайт Сферу Безмолвия. Несколько мгновений та впустую разевала рот, затем надулась и села обратно.

— Спасибо, принцесса, — Бонс наметила лёгкий поклон. — Извини, Твай, но думаю, мы управимся быстрее, если меня не будут перебивать.

Селестия укоризненно покачала головой.

— Терпение, моя верная ученица, есть одно из главных достоинств правителя. Продолжай, пожалуйста, Бонс.

— Гхм, на чём я… ах да. — Бонс взмахнула трубкой и пошла дальше. — Когда Лирсон добыла расписание рейсов кораблей чейнджлингов, всплыла любопытная деталь. В пассажирских рейсах время от времени наступает интересный период — почему-то дирижабль летает почти понипустой. То есть пассажиры на нём есть, но, как выяснила Лирсон, билеты бронируются заранее, и как-то так выходит, что все эти пассажиры — чейнджлинги. Вроде бы ничего необычного, учитывая, что как раз в это время в жизни чейнджлингов наступает период линьки — дома стены помогают, и всё такое. Не линявшие возвращаются домой, перелинявшие улетают… и тут мы, наконец, подходим к главному. Ещё когда принцесса Твайлайт принесла мне это… лакомство, мне показался знакомым его запах, что очень хорошо укладывалось в одно из двух моих основных предположений. А потом, когда я хорошенько подумала и пришла к некоторым выводам, сидя на той самой лавочке, ко мне явилась королева Кризалис. И стоило ей сменить форму, как мои догадки подтвердились.

— Вот зараза, — пробурчала под насмешливыми взглядами старших принцесс и Бонс Кризалис. — Что ж ты такая догадостная, а… Эх, надо было ароматизаторы добавить.

— Крохоборство до добра не доводит, — ласково улыбнулась Бонс. — Я всё равно бы догадалась. Собственно, уже после фразы Твайлайт про незнакомую органику у меня и возникли первые догадки. Итак — ваше величество, а куда же деваются некоторые отходы после линьки вашей и ваших подданных? Вот те самые кругленькие такие… — она подняла хрустик, — шкурки, которые отпадают с «технологических отверстий» для выделения воска?

— Ч-что?! — Твайлайт подскочила к Бонс, схватила хрустик из миски и устремилась к Кризалис. Та закатила глаза, но не препятствовала, когда Твайлайт приложила овальную изогнутую пластинку к выемке на лапке королевы. — Так значит, «Истинно королевский вкус»?!..

— Истинная правда, — пожала плечами Кризалис. — Этот сорт элитный и делается из моих собственных, э… шкурок. Но ведь вкусно же?

— И я это… ик!.. ела… — простонала Твайлайт, нежно зеленея. Выпучила глаза, зажав лапками рот, и со всех крыльев с грохотом ломанулась в уборную.

— А я говорила — меньше будешь знать, спокойней станешь спать, — хмыкнула Луна. — Криз?

— Да, да, я помню. — Кризалис поморщилась, доставая из-под диванчика мешок с битсами. — Я продула, я плачу…

— И быстро исчезаешь, — подсказала Селестия.

— Что? В каком смысле? — Кризалис недоуменно воззрилась на неё.

— Как ты думаешь, что сделает Твайлайт, когда проблюётся? — ответила за сестру Луна, флегматично допивая сидр и закусывая хрустиком. Лирсон слегка позеленела… ещё сильнее, и сглотнула.

Кризалис представила. Ей не понравилось. Видение большого жареного кузнечика, добавленного в меню бушующей принцессой дружбы, было достаточно ярким, так что уже она судорожно сглотнула и ухитрилась побледнеть.

— Мои поздравления вам, детектив Бонс, и вашей помощнице — дело вы успешно завершили, а у меня… э-э-э… внезапные государственные дела, важная встреча… в Зебрике. Нет, ещё дальше! Тия, напиши, когда остынет, ладно?

Кризалис сгребла в охапку пискнувшую Флаффи, выдернув её из-за рояля, и моментально испарилась.

— Она-то остынет. — Луна потянула из миски очередной «королевский» хрустик. — И может, даже согласится промолчать… собственно, я взяла с неё такое обещание, но… к вопросу о блюдах, которые подают холодными.

— У Твайлайт не тот характер, — Селестия покачала головой. — Мстить за что-то спустя время, холодно и расчётливо, она не умеет и не будет, однако сейчас…

— ГДЕ ОНА?! — громыхнуло и на пороге возникла полыхающая гневом во всех смыслах Твайлайт. — ГДЕ ЭТА… КРЕВЕТКА-ПЕРЕРОСТОК? Я ХОЧУ ПОПРОБОВАТЬ ЕЁ НА ВКУС! ЖАРЕНУЮ!!!

Дискорд икнул и попытался показать во все стороны сразу, отрастив лишние лапы, запутался в них и упал за диван причудливым узлом.

— Она улетела, но обещала вернуться, — сказала Селестия.

— ГР-Р-Р!!! — Твайлайт с хлопком исчезла.

— Да, сейчас Кризалис не позавидуешь, — Луна перевернула опустевшую миску, вытряхивая в рот крошки.

— Ничего, им полезно. Одна спустит пар, вторая поубавит легкомыслия.

— Принцесса, а вам не противно их есть? — всё-таки спросила Лирсон. — Кусочки Кризалис же…

— С чего бы? — Луна с треском разорвала новую упаковку над миской. — В походах на тех же некромансеров и не такое ели. Кроме того, ты же в курсе, откуда берутся мёд, молоко, да те же яйца? И в чём разница?

— Ну, э… — Лирсон призадумалась. — М-да… хороша пчёлка.

— Вот именно. — Луна захрумкала.

— Что ж, мои маленькие пони, примите и наши поздравления, расследование проведено блестяще. — Селестия с улыбкой кивнула. — Но будет лучше, если его результаты останутся тайной.

— Конечно, принцесса.

— Благодарю и от имени Твайлайт, — добавила Луна. — Когда она… успокоится, то зайдёт к вам сама, а пока… как вы смотрите на то, чтобы скрытно попасть домой?

— Прекрасная мысль, принцесса! — просиявшая Бонс поспешно завинтила банку и спрятала вместе с трубкой и заливалкой. — Мы будем вам весьма признательны.

— Эм, Бонс, я не совсем поняла…

— Лирсон, как по-вашему, что сделает Пинкстрейд, если мы приедем на поезде?

— Н-ну… как всегда, устроит… ой, хвост блинский. Опять весы придётся откручивать.

— Вот именно, Лирсон. — Бонс содрогнулась с ней за компанию. — Не то чтобы я была совсем против, но такие испытания требуют сперва хорошенько отдохнуть… и не жрать три дня перед ними.

— Бонс! Лирсон! Выходите, подлые трусихи!

БУХ! ШМЯК! БУХ! ШМЯК! ШЛЁП!

— Пинкстрейд, пять часов утра! Какого сена вы палите пирогами в наше окно?

— Бонс, с вашей стороны это было крайне невежливо! — Пинстрейд с мрачной физиономией взвесила очередной творожный пирог на лапке и затолкала его в затвор. — Я полночи проторчала на вокзале и почти схватила насморк! К сожалению, он вырвался и убежал… но вы так легко не отделаетесь!

— Селестии ради, Пинкстрейд, — устало ответила Бонс, приоткрыв измазюканную творожным кремом ставню и высунув нос. — Мы с Лирсон по самые уши накарабкались по горам, налетались и настрелялись, дело было непростое… вам не кажется, что перед столь ответственным мероприятием нам следовало прийти в себя и хотя бы выспаться? Что толку, если б мы прямо на вечеринке и задрыхли? Да ещё тыкву надо было полить и удобрить…

— Ну-у… — Пинкстрейд задумчиво постучала лапкой по подбородку. — Ладно. Я вас прощаю, но с условием, что три следующие вечеринки вы с Лирсон не пропустите, и новое дело мы будем расследовать совместно!

— Как скажете, Пинкстрейд. Не возражаю. — Бонс растеклась по подоконнику, сонно прикрыв глаза. — Теперь вопрос закрыт, надеюсь? Можно спать дальше?

— Я запомню, отпомню, припомню и напомню, не сомневайтесь! До встречи, детективы! — Пинкстрейд пафосно нахлобучила на нос клетчатую каскетку, сунула в карман ружьё, затем отступила назад и медленно и зловеще растворилась в кустах. — Оки-доки-локи!

* * *

Где-то в Асгарде…

— …Оки-доки-локи!

— Ну что там опять? — вздохнул вконец задолбанный Локи.

— Я! — сказала Пинки, высовываясь из шкафа.

— А, это Пинки… — пробормотал Локи. — Пинки… Пинки?! ПИНКИ!!! ОПЯТЬ! Памагите!!! Где мой галаперидол?!

— Не знаю, тут одна настойка из мухоморов… — Пинки заглянула на нижнюю полку. — Хотя у меня есть пироги, разувидин и антиколбасин, будешь? Эй, куда в окно, это трёхсотый этаж!.. Странные они тут все какие-то… Бонс забавнее.

* * *

— Ну что ж, сама напросилась… — зевнув, пробормотала Бонс и вдруг злорадно усмехнулась. — Не виноватая я, оно само приползло.

— Что там, Бонни? — сонно спросила Лира.

— Пинкстрейд буянила и пуляла в окно из-за вечеринки пирогами из духового ружья, но мы с ней договорились.

— Она пуляла... из-за... — долгий пушисто-зелёный зевок, — вечеринки? А ты?

— А я из-за ставни... в неё. То есть ей... — Бонс тряхнула головой, собирая расползающиеся по углам мюсли... тьфу ты, мысли. — Что-то Пинкстрейд меня совсем заморочила...

— А-а-а… ладно, ну её. Иди спать…

— Ага...

Бонс ещё раз зевнула, закрыла окно, не особо удивившись куда-то исчезнувшему со ставней и стекла крему, и пошла досыпать.

— Знаете, Лирсон… — Бонс задумчиво постучала трубкой по оконному стеклу. — У древних коньтайцев якобы была мудрость, гласящая о реке, возле которой надо долго сидеть.

— Зачем? — навострила ушки Лирсон, перетягивающая струны на своей лире.

Музыкальная магия была одной из причин, по которым она предпочитала стрелять из револьвера хвостом — да и вообще свободный для волшебства рог в бою — это большое преимущество. Если Бонс под настроение бралась за скрипку, выходил очень даже неплохой дуэт. Правда, музыкальные инструменты не очень-то за собой потаскаешь на задания.

Бухой однорогий минотавр Алко Зельцер, по пьяни отстригающий застигнутым в ночи поням хвосты на парики, которого они ловили три дня, хоть и упокоился посредством магической колыбельной про принцесс, однако же внезапно взбрыкнул и был уложен лирой буквально — промеж ушей. По счастью, ни инструмент, ни череп серьёзно не пострадали, обойдясь заменой струн, порванных об рог, и свинцовыми примочками — парик из хвоста Кэррот Топ смягчил удар.

Сама Кэррот, правда, попыталась прорваться в тюрьму с элитной метровой морковкой собственнолапно выведенного знаменитого сорта "Топская Кэрротель" чуть ли не с неё саму толщиной, обещая подарить оную злосчастному Зельцеру весьма незаурядным способом, но от дальнейших травм участников всё же удалось сберечь. Минотавру, дико комплексовавшему из-за сломанного некогда рога и утерянной якобы из-за этого театральной карьеры, Твайлайт Спаркл отрастила новый, пострадавшие пони согласно приговору Твайлайт обзавелись бесплатным помощником на три месяца, и дело успешно закрыли.

— Они верили, что если просидеть так достаточно долго, то мимо проплывёт труп твоего врага. — пояснила Бонс. — Фигурально выражаясь, конечно. Под рекой понималось течение жизни и всё такое.

— А. Восточная филослофия и словопрудие… — Лирсон сморщила нос и подтянула струну, не удовлетворившись её звучанием. — Пустая трата времени на приукрашивание очевидных истин. Однако к чему вы это припомнили, Бонс?

— Ну как вам сказать… — Бонс внезапно ухмыльнулась до ушей. — Там на улице сейчас достопочтенная матер дромадерской церкви гоняет пинками и плевками некую пони, попытавшуюся оторвать у неё бороду с гневным воплем про мой дурацкий маскарад невовремя.

— Что?! — оставив лиру, Лирсон подбежала к окну и тоже к нему приклеилась. Спустя пару минут давящиеся смехом подруги переглянулись и в один голос коньстатировали:

— Кризалис.

— А ведь коньтайские филослики в кои-то веки не ошиблись. — Лирсон покачала головой. — Ну надо же. Ох ты ж… Я и не знала, что чейнджлинги могут летать без крыльев. Го-о-ол!.. А, не, штанга…

— Низковато пошла, как бы не к дождю… Ну ладно. Кажется, у нас новое дело, Лирсон, — Бонс слезла с подоконника и задёрнула занавеску. — Собирайте со стола свою цветомузыку, а я пока отыщу в буфете лимон.

— Средство от незамутнённого счастья на лице? — хихикнула Лирсон, сгребая чарами со стола инструменты и лиру.

— Именно, моя дорогая, именно… — Бонс сжала зубами трубку и открыла буфет.

В дверь зазвонили, затем начали отчаянно колотиться.

— Отворите, Лирсон, — Бонс приняла самый траурный вид, стараясь не слишком морщиться от вкуса ломтика лимона за щекой.

Единорожка с кислой физиономией профессиональной плакальщицы распахнула дверь, и внутрь влетела растрёпанная, помятая и дико озирающаяся незнакомая салатовая пони с оранжевой гривой. Поспешно захлопнула дверь и привалилась к ней, пробормотав:

— Опять двери… у меня дежавю… Да чтоб вас всех…

— Кхм-кхм… — Бонс вежливо напомнила о себе. — Чем обязаны вашему визиту, фелледи?

— Бросьте, Бонс, — пони скривилась. — Вы прекрасно знаете, кто я… и можете вместе с Лирсон выплюнуть лимон. От вас этой кислятиной шибает за версту. Я, конечно, благодарна за попытки пощадить мои чувства, но пропустить уличное представление вы не могли. Давайте опустим неискренние сожаления и прочую ерунду, и просто перейдём к делу.

— Как пожелаете, — ломтик лимона Бонс попросту съела, отчего Кризалис перекосило. — Итак, что же потребовало столь высокого визита в наши скромные пенаты?

— Начать можно с тех самых грузовиков, — Кризалис села за стол и зелёной вспышкой вернула своей маске лоск. — Вы ведь обратили внимание, что это чейнджлинги?

— Разумеется, — Бонс не торопясь набила трубку пенкой. Лирсон взялась заваривать чай, выставив на стол блюдце с печеньем и другое — с пресловутыми хрустиками. Кризалис косо на неё посмотрела, но взор зелёной кобылки был чист и невинен, аки горная слеза. — Помнится, меня ещё заинтересовало, каким боком туда вставляют моторы.

— Вот в этом-то и проблема, — вздохнула Кризалис. — Кроме грузовиков, мы решили начать космическую программу, чтобы не отставать от Сталлионграда. Когда из космических носителей мы располагаем только Луной, чьи грузоподъёмность, обитаемость и оснащение научным оборудованием не отвечают требованиям современности… э-э-э… Короче, нам нужны и другие средства изучения пространства. Селестия одобрила проект, и мы после долгих опытов превратили одного из чейнджлингов в космолёт. Исключая силовую установку для работы в космосе, разрабатываемую отдельно, удалось воспроизвести все конструкционные детали, предусмотренные проектом. Однако для её гладкого размещения в соответствующем отсеке корабля понадобился повышенный объём смазочных материалов… а их кто-то украл!

— Смазочных материалов? — переспросила Бонс, отложив трубку и подавшись вперёд. — Вы хотите сказать…

— Ну да, Бонс. — Кризалис криво усмехнулась и развела лапками. — Кто-то спёр ночью прямо в мейнхеттенском порту огромную цистерну жидкого вазелина. Нет, новый-то мы сделаем, но столько сразу не выйдет. А корабль нельзя постоянно держать в образе, плюс масса дополнительных смежных проектов по всему комплексу, время, деньги… Словом, у меня есть бумажка от Селестии вкупе с моей личной просьбой, истерикой Твайлайт и вот этим лунаконичным мешком битсов от Луны — вам поручено найти и вернуть эту дискордову цистерну как можно скорее.

— Она не моя, — сообщил из-под стола Дискорд. — Я подобными извращениями не страдаю!

— И хвала Селестии, второго Смуза нам не надо, — буркнула Кризалис. — Если не чего похуже…

— Хм… — Бонс взвесила мешок на лапке и передала его Лирсон. — Элементарная задачка на один пузырь, собственно. На вашем месте я бы обратилась к королеве Ново.

— Это почему?! — Кризалис напряглась.

— Потому что незаметно протащить железнодорожную цистерну наземным путём и по воздуху, учитывая застройки вокруг порта и пегасов, которые последние три дня удерживали шторм, грозящий с моря, невозможно. А гиппы именно перед каждым сезоном штормов закупают большими объёмами специальное вязкое зачарованное масло — их столица на относительно небольшой глубине, и штормы помимо всего прочего изрядно баламутят там воду. Которой гиппогрифы, между прочим, дышат, и в итоге до налаживания поставок масел они имели сезонные эпидемии жаберного бронхита и прочих прелестей в то же духе. Понемногу выпуская смазку на поверхность, они создают своеобразный плёночный щит и смягчают воздействие волн. Как я понимаю, на сей раз их заказы были отложены в связи с правительственным заказом на смазку для нового проекта?

— Э… Сейчас я уточню. Селестия там по моей просьбе с шариком присматривает, чтоб мы тут друг друга не задушили в объятиях… от радости новой встречи. — Кризалис подняла мордочку к потолку, открыла было рот… из телепорта с хлопком вывалилась Луна.

— Простите за вторжение. Тия сейчас уточняет, но похоже на то, — кивнула. — Ново жаловалась на кучку… особо нетерпимых деятелей из молодёжи, эти могли, да. А что вазелин и их волносмазка — совершенно разные алхимикаты, им невдомёк, дуралеям. Мы собирались вместо партии масла послать к ним магов и Смуза, если он сможет заменить собой плёночный щит, это решит все проблемы гиппогрифов кардинально. Но поди ж ты объясни это йуным правдоборцам… Отличная работа, Бонс, спасибо тебе за избавление от очередного геморроя и аврала.

— Служу Эквестрии! — Бонс отдала честь трубкой. Лирсон вытянулась на караул.

Луна улыбнулась, выкладывая на стол второй мешочек.

— Орден и благодарность Короны — заслуженно твои. Снова. Орден влапит Твайлайт, когда прибудет завтра в Понивилль. Его надо сперва пропихнуть по инстанциям, будь они неладны. До сих пор в упор не понимаю — зачем Тия изобрела эту дискордову бюрократию, пока меня не было?

— В душе не гребу, — тоскливо пробурчал стол. — И в ванне тоже. Меня заставили пройти через этот тартар… Регистрация, документы, опросы, анкеты, даже я не знаю, что ещё… а так было раньше весело и свободно без этой чепухи. Я приказываю — все прыгают. И никакой бумажной волокиты, эх… Вот было времечко!

— Ладно-ладно, кончай разводить тут ностальгию и дуй к Флатти. — Луна за ухо выудила из-под стола нахохленного и хмурого разноглазого ворона. — Она тебя утешит, полагаю.

— О, да, время пить чай! С печеньками, — достав из жилетного кармана измазанные в сливочном масле часы и посмотрев на них, ворон воодушевился, превратился в соню и прыгнул в чайник, только крышка задребезжала. Лирсон с опаской приподняла её и заглянула в чайник — он был пуст.

— И заварку уволок, чтоб ему ни дна, ни покрышки…

— Долго ли новую заварить? — Бонс благодушно откинулась на спинку плетеного кресла.

— Что ж, раз дело завершено, с вашего позволения мы вас покинем, — кивнула Луна. — Мне ещё хотелось бы обсудить кое с кем вопросы моего… несоответствия требованиям современности. Особенно обитаемости.

— Чувство юмора у тебя тоже устарело? — Кризалис закатила глаза.

— Вот сейчас и выясним. Фелледи. — Кивок.

— Принцесса. Королева.

Обе высокие особы исчезли в телепорте.

— И ещё одно дело в копилку! — пропела Лирсон, загружая битсы в потайное отделение буфета. — Интересно, что будет дальше. После покражи крупной смазки для жукосмолёта меня уже ничем не удивишь.

— Не будьте так уверены, моя милая Лирсон. — Бонс выпустила большой пузырь, воспаривший к потолку. — Это же Понивилль. Здесь и не такое бывает. Быть может, удивительное уже ждёт за дверью.

Лирсон подозрительно посмотрела на дверь… на цыпочках к ней подошла и открыла.

— Э… Привет, Старлайт. Что-то слу… И-и-ик!!! — вытаращив глаза, она попятилась к стене.

— Вот это самое и случилось, — мрачно сказала Старлайт, продолжая вползать в дверь метр за метром и сворачиваясь кольцами на ковре. — У меня блокнот во время представления Трикси попятили, пока я сидела в ящике. А там первичная формула экспериментального заклинания на шести страницах, которую я наизусть не помню, естественно. Её ещё сокращать, интегрировать, сводить к знаменателю… но Трикси меня уболтала колдануть для шоу. Выводить заново — это до завтра считать надо. Девчат, помогите, а? Пока я в себе вконец не запуталась.

— И кто меня за язык тянул, — пробормотала Лирсон под смешок Бонс.

— Не волнуйся, Старли, найдём мы твою формулу… Лирсон, собирайтесь! Игра началась!

— Бонс, — пропыхтела Лирсон, — а куда мы, собственно, бежим… ползём… катимся? Ох, извини, Старлайт.

— Да я сама не знаю, как это назвать…

— Элементарно, Лирсон… — Бонс ловко перепрыгнула забор. — Мы же были вчера на таком же представлении. Разве вы не помните размер фургончика и то, что в него не зайти иначе, чем со сцены в развёрнутом виде? Значит, никто чужой не мог пройти за кулисы незаметно. А дальше берите бритву Пониккама… Старлайт, быстрее!

— Кобылять, как?! А, знаю, сейчас! — Старлайт лихо притормозила, поднимая пыль, и свернулась в пружину. Подхватила сыщиц магией и обхватила передними лапками. — Держитесь за меня покрепче! — переглянувшиеся подруги мигом обвили её хвостами и сцепились ими друг с дружкой, дополняя хватку лапок. — Бонс, куда?

— К домам тех недорослей, что бегают за Триксей, конечно. Как их там? Скитлз и Снейпс, что ли?

— Думаешь?!.. А, твою понемать, они же убьются! Идиотороги недоделанные! — взвыла Старлайт и прыгнула, резко оттолкнувшись от земли.

Магия сделала полёт плавным и управляемым, однако перескочившая сразу целый квартал живая пружина тут же вновь взвилась в небо, прыгая, словно взбесившийся кузнечик. Прыг-скок, вверх-вниз, только выпученные глаза и отвисшие челюсти прохожих мелькают. Вышедшая из «Сахарного Уголка» Эпплджек, перед самым носом которой шлёпнулась и тут же исчезла Спиралайт с пассажирами, подобрала челюсть, зажмурилась, потрясла головой и подозрительно посмотрела на кружку в лапке.

— Пинки! Ты, блин, из каких лимонов этот лимонад давила?

— Уй-е!.. — Лирсон зажала лапкой рот, мельком обратив внимание на то, что они с Бонс стали одного нежно-зелёного цвета. Однако возражать никто не собирался — дело явственно пахло карасином.

Очередное «бух» об землю — и Старлайт крикнула:

— Трикс!

— Чего?.. Нашли? Клёпть! — Трикси, выскочившая из фургончика, с квадратными глазами села на хвост. — Ну вы, блин, даёте…

— Нет времени, Трикси, где эти твои мелкие горе-помощники? Мой блокнот у кого-то из них, они ж насмерть заколдунятся!

Лирсон, отчаянно сглатывая, пыталась удержать в пузе всё ещё прыгающий завтрак, продолжая цепляться за обнимающую её правой лапкой Старлайт. Ей как никому было известно, к чему может привести неумелое обращение с магией, чего стоила одна монументальная Кризалис с кукушками. Бонс воспользовалась моментом и свободной лапкой сунула в рот трубку.

— Снейлз со Снипсом? Так… — Трикси на миг нахмурилась, потом завопила во всю мочь тренированных лёгких:

— Снейлз!

— Я тут, о Великая и Могущественная Трикси! — оранжево-зелёный тощий единорожек выскочил из-за фургончика с метлой. — Почти закончил уборку… ой, мама!..

Метла со стуком выпала из ослабевшей хватки чар.

— Прекрасно, ты молодец, а где Снипс? — Трикси нетерпеливо потрясла обалдевшего при виде грузопрыга «Старлайт Глиммер» подростка. — Ау, Снипс где?

— А… он это, домой… сказал, что тоже хочет фокусам научиться, и это… — промямлил Снейлз. — Тренироваться будет. А это… Как это?!

— Какэтом кверху! — отрезала Старлайт, склоняясь с высоты к нему. Единорожек испуганно икнул и попятился… но магия Трикси его удержала, приподняв над землёй. — Где он живёт? Говори быстро! Может, мы ещё успеем…

* * *

— Вы же обещали, Бонс! — влетевшая в дом розовым ураганчиком Пинстрейд грозно нависла над Бонс, едва устроившейся в любимом кресле с книгой. — А вместо меня вы со Старлайт по городу скачете, как заяц на блохе с того берега лужи!

— Я помню, Пинкстрейд. Но куда прикажете вас приглашать, если дела заканчиваются, не начавшись? — устало вздохнула Бонс, закрыв книгу и разведя лапками. — Дело о смазке я распутала, не вставая с кресла, а догадаться, что блокнот у Старлайт стащил один из двух малолетних оболтусов, которые бегают за Трикси… они же хотят быть, как она, а он как раз единорог. Ну кто ещё мог видеть, как Старлайт с этим блокнотом возилась за кулисами? Никого больше в фургончике быть не могло, кроме Берри Пунш — которая не единорог и давняя подруга Трикси и Старлайт. Я даже уточнила у Старлайт перед выходом — но Руби Берри с собой не брала, так что нет ни шанса на посторонних. Твайлайт сидела в зале, но если б она и была в фургончике, зачем бы ей брать блокнот подруги, да ещё с незнакомыми и недоработанными чарами? Так что мы с Лирсон и Старли бежали… э, то есть прыгали… в общем, спешили, как могли, не расследовать, а ловить этого вьюного ослорога, пока он не доколдовался.

— А… Оки, ясно-понятно. Хотя я бы нашла его раньше! — Пинкстрейд плюхнулась на табуретку и взялась за чай, притащенный Лирсон.

— Не сомневаюсь, но не было времени вас искать. Мы и так едва не опоздали — сестра Рэдхарт с Нёрсори Райм лишние рога ему до сих пор в больничке отпиливают, продолжают расти. Во всех трёх палатах на восемнадцати койках. Старлайт и Твай всё ещё пытаются его укоротить, уже сократили формулу до одной страницы. Если повезёт, то сделают рабочее заклинание до завтра. Может быть.

Бонс поморщилась.

— Вы, Пинкстрейд, иной раз поминаете про гибрид ежа с ужом, но мне всегда казалось, что это лишь фигура речи. Никогда не думала, что узрею такое воочию. А вот поди ж ты… Так что сами видите, развернуться просто негде. Хотя… есть одно дело в Кантерлоте. Там время от времени происходят странные нападения на пони, затем все стихает, но вскоре вновь следует серия из нескольких одинаковых преступлений. Известный инспектор Кантер-Ярда Крэксон прилагает все усилия… хотя этот баран не способен даже правильно сосчитать собственные ноги!

Сыщица гневно фыркнула и схватилась за новую трубку из папонтовой кости с золотой инкрустацией, подаренную принцессой Селестией по завершении дела о смазке.

— О, так вы его знаете? — сообразила Пинкстрейд.

— К превеликому моему сожалению. — Бонс хлюпнула заливалкой и выдула первый пузырь, прежде чем продолжить.

— По некоторым причинам я полагаю, что вскоре будут новые нападения, а потому мы с Лирсон через несколько дней собираемся отправиться в Кантерлот. Вы с нами, Пинкстрейд?

— Вы ещё спрашиваете? Конечно! — Пинкстрейд залпом допила чай и вскочила. — Ух, это будет захватывающе потрясающее расследование! Пойду собираться, позовите, когда будем ехать!

Прогалопировав к двери, она распахнула её, и…

— Бонс, это шкаф. — Лирсон задумчиво изучала захлопнувшуюся за гостьей дверь, прихлёбывая чай.

— Я в курсе, Лирсон, — Бонс невозмутимо зачерпнула ложечкой варенье.

— Как думаете, если я его открою, она там будет? Или оттуда сразу выскочит поезд на Кантерлот?

— Главное, чтобы там не нашлась некая тётя Ася. — Бонс пожала плечами. — Говорят, однажды в какой-то древней стране за пустыней, то ли Нервнии, то ли Нарнии, неправильно заколдованный шкаф открылся к ней… и где теперь та Нервния? Только какое-то странное говорящее зверьё и осталось. Шибко нервное. Впрочем, моя крылатка и каскетка понадобятся нам только перед отъездом, так что можно не спешить.

— Это радует. — Лирсон собрала посуду. — Кстати, Бонс, а ведь мы будем ехать в хорошей компании — у Октавии, говорят, будут гастроли в Кантерлоте. Может, нам и билеты перепадут на халяву. Хотя если с нами поедет Пинкстрейд… это может осложнить расследование и больше ни на что времени не хватит. Вы уверены, что стоит брать её с собой?

— На хорошую музыку время мы всегда найдём, будьте спокойны, Лирсон. — Бонс встала и взяла книгу, собираясь почитать в тишине и покое спальни. — А Пинкстрейд… я совершенно уверена, что её способности, какими бы они ни были, нам пригодятся. Можете назвать это… — она как-то странно усмехнулась, — если не догадкой, то удачным наитием.

— Бонс! Бо-онс! — Лирсон влетела в комнату, как на пожар.

— Что случилось, Лирсон? — Бонс, набивавшая трубку пенкой, приподняла бровь.

— Я хотела приготовить обед… и не нашла спички. — Лирсон удручённо развела лапками.

— И что с того? — Великая сыщица недоуменно нахмурилась, примачивая трубку. — Судьба всех спичек — сгорать на работе и рано или поздно заканчиваться. Сходите да купите новый коробок.

— Бонс, вы не поняли… Я НИГДЕ их не нашла! Во всем городе нет ни единой спички. Они все испарились! Весь Понивилль на ушах, те дуры-цветочницы уже вопят на всех углах про маньяка-поджигателя, который хочет покуситься на принцессу Селестию, она ведь должна завтра приехать, хотя горят исключительно их крупы, а вы и в ус не дуете.

— Однако… — Бонс несколько удивилась и воодушевлённо выпустила огромнейший пузырь, истратив на одну задувку почти всю пенку. Явно наклёвывалось новое дело, и это было весьма уместной закуской к грядущему чаю. — Кто бы подумал. Должна признать, Лирсон, что этой парочке после всех их маньячных и человечных истерик я оказывала мало внимания. Впрочем… нет, маньяки и мифические человеки и на сей раз тут ни при чём, тем более против Селестии огонь… нет, Лирсон, это даже не смешно! Но спички? Кому нужны спички в таком количестве и зачем? Спички, спички… хм.

Она призадумалась, затем отложила подсыхающую трубку и вскочила.

— Идёмте, Лирсон, быть может, это дело окажется проще, чем кажется!

— И куда мы идём? — спросила Лирсон, передавая ей каскетку с крылаткой и надевая котелок.

— Если в Понивилле происходит что-то странное — тут и гадать нечего, моя дорогая Лирсон. — Бонс пожала плечами и нахлобучила головной убор. — Мы идём к Пинкстрейд, а Пинкстрейд в связи с авралом наверняка сейчас у принцессы Твайлайт. Вперёд, Лирсон, игра начинается!

Пробежавшись по улицам и отвертевшись от расспросов нескольких растерянных и возмущённых горожан, детективы достигли дворца и легко проникли внутрь. Однако в зале Карты Гармонии их ожидал сюрприз. Спички. Огромные кучи коробков высыпались из-под стола, громоздились на нём, возвышались башнями на полу и распирали приоткрытый шкаф.

— Бонс… — прошептала ошеломлённая Лирсон. — Неужто… неужто принцесса Твайлайт украла все эти спички? А может… да нет, не может быть!

Бонс, сосредоточенным и профессионально-цепким взором окидывавшая зал, вдруг шагнула к столу, сбрасывая несколько коробков, вытащила исчёрканную бумагу, лежавшую перед троном Твайлайт, пробежалась глазами по строчкам, нахмурилась… и вдруг громко расхохоталась.

— Бонс! — возмутилась Лирсон.

— Не волнуйтесь, Лирсон, никто здесь ни на кого не злоумышляет, — кое-как успокоившись, сообщила Бонс, кладя бумагу на место. — Просто принцесса намеревалась сочинить спич…

— А некоторые торопыги никогда не слушают, что им говорят! — рявкнула Твайлайт, втаскивая в зал Пинкстрейд за ухо.

— Ну ты же сама говорила, что тебе нужны пламя и спички! — отбрыкнулась та. — Что было, я и принесла.

— О, Селестия… — Твайлайт свободной лапкой прикрыла глаза. — Речь мне была нужна пламенная, речь, которую я залягалась сочинять, спич, а не спички! Пинки, а переспросить ты не могла?

— Да я и это из тебя еле выжала! — возмутилась та, отнимая ухо. — Ты что-то там пробурчала про пламя и спички и напрочь отвалилась от реальности. Вот и что я должна была подумать?

— Что ж, это дело закрыто, — Бонс поправила каскетку. — Идёмте, Лирсон, как раз пора пить чай.

— Вот здесь его и выпьете, — Твайлайт подошла к ним. — Оставайтесь с нами, пожалуйста. Вы не так часто заходите в гости, да и должна же я компенсировать вам беготню по улицам? А пока мы будем пить чай с яблочной шарлоткой, Пинкстрейд как раз отнесёт все спички обратно. В назидание!

— Оки-доки-локи! Я счас! — обрадовалась Пинкстрейд и мгновенно исчезла.

— Как думаете, Бонс… — задумчиво начала Лирсон, пока Твайлайт просила Спайка приготовить чай на пятерых.

— Думаю, к шарлотке она успеет, — пожала плечами Бонс, вешая каскетку на крючок рядом с котелком Лирсон и венцом Твайлайт. — Это же Пинкстрейд.