Прощай, Гордон Фримен... (гет)

Спасаясь от погони, она провалилась сквозь гнилое перекрытие, и только поэтому спаслась. Правда, Альянс всё же жаждал её тела: над провалом в крыше завис грузовик, и комбайны, троицей по спущенным канатам, шустро соскользнули вниз. И обостренным, как бритва, слухом, Аликс чётко улавливала буквально каждый их шаг, каждый электронный взвизг их раций и, пока краткие автоматные трели процесывали тёмные углы, Вэнс тихо отсиживалась в дыре меж подвальных фундаментных блоков, по пояс в мерзкой, зловонной жиже, и тряслась от ненависти и холода. И ещё — от нетерпения и беспокойства, но не за себя, а за своего друга и любимого, которого, как матёрого кабанчика, спеленали сеткой на бегу и без сожаления закинули в грузовик. Но куда же Гордона в итоге повезут, и что там с ним будет потом? Об этом не хотелось и думать, но мысли, одна страшнее другой, сами собой лезли в голову. Когда все силы Альянса брошены на их поимку, вряд ли стоит ожидать от пришельцев дружеского чаепития. И все эти слухи и домыслы насчёт жуткой участи пленников Альянса обретали уже более полный, сформированный, прописанный реальностью смысл. Смысл изуверства и диких бесчеловечных опытов над людской плотью и разумом. Смысл воплощения адских замыслов генной инженерии пришельцев, идущей человечеству явно не на пользу...

Наконец, комбайны свернули свои безрезультатные поиски и на матово отсвечивающем "жуке" убрались восвояси, а Вэнс выждала ещё несколько минут и только потом выбралась на сухое место. С её одежды и амуниции стекала тухая сизоватая кашица, омерзительно воняло провоцирующей спазмы гнилью, но путь Аликс, хоть и на излёте сил, всё равно пролегал на крышу. Пусть не в самых приятных обстоятельствах: все лестницы с межэтажными площадками были забрызганы сукровицей и усеяны останками крабов и зомби, но ничто не помешало Вэнс выглянуть в тот самый, пресловутый пролом...

Было прохладно, по небу гуляли мелкие пепельные облачка, меж которых местами пробивалось солнце, не в силах освежить жуткую, мрачную картинку пустошей. Чтобы избавиться от судорог в плечах и ногах, пришлось глотнуть немного "виски", и только потом достать герметично закрытый монокуляр. Как могла, Аликс обтерла его и бережно приложила к глазу: мощная оптика не подвела, в неё чётко было видно рубленую задницу "жука", удаляющего на северо-запад. И пока грузовик был в поле зрения, курс его не менялся.

— И куда же тебя потащили, Гордон?! — Аликс спрятала монокуляр в кармашек разгрузки, затем в руках её появился герметичный планшет, с двумя рисками заряда на шкале. Этого хватило бы, чтоб открыть интерактивную карту, но не хватило бы, чтоб, в мельчайших подробностях, проложить себе новый путь. Впрочем, как небезосновательно и подозревала Аликс, комбайны явно направлялись к Нова Проспект, которая опять теперь была в их владении, и данные разведки говорили, что в тюрьме вновь творится нечто страшное и ужасное...

Ткнув двумя пальцами в уголок карты, Аликс сделала его покрупнее: где-то тут недалеко, у железнодорожной развязки, был обустроен тайник, в который Фримен, помимо оружия, пищевых концентратов и кое-какой одежды, добавил нечто особое из своего арсенала. Одну незаменимую и примитивную в своём применении вещь, годную, чтобы выхватить уже самого Гордона из лап Альянса. И с этой миссией она, Аликс, должна будет справиться, иначе перестанет уважать себя и будет казниться до конца дней...

Тайник был припрятан в обломке керамической трубы, и Вэнс сто раз перепроверилась, прежде чем добралась до столь важного ей содержимого. Код к шифру помнила наизусть, и из довольно-таки увесистой и объёмной "посылки" достала сухие куртку, бриджи и непромокаемые обувные вставки. Переоделась шустро, вытряхнула из ботинок грязь, затем взялась за провиант, медкиты и оружие. Которое следовало бы тщательно пристроить в разгрузку до того, как подберется к самому главному — манипулятору энергетического поля нулевого уровня, проходившего в сводках Альянса под кодовым именем «устройство контр-резонансной сингулярности». А проще говоря — гравипушка...

В своё время, она не сразу приняла аргументацию Гордона, оставившего пушку здесь, но сейчас восхищалась его прозорливостью и даром предвидения. Причём, манипулятор Фримен отрывал от сердца — это чётко читалось в его взгляде, но переубедить любимого Аликс ни за чтобы не смогла. Даже в доверительной беседе, даже под "любовными пытками" — Гордон был твёрд и несгибаем, как кусок гранита, но сейчас его захватил Альянс, умеющий ломать любых строптивцев. И пока Вэнс смотрела на гравипушку — прямое наследие Фримена — мысли её снова разбредались в разные стороны. Конечно, Нова Проспект вряд ли будет к ней благоприятной, и путь до томящегося в застенках Гордона будет нелёгким, но пушка — единственное сейчас оружие против комбайнов и всего опасного прочего, что их сопровождает. И сталкеров, в том числе — их наверняка встретится немало. И если вдруг так случится, что и Гордона переделают в это мерзкое, роботизированное существо, то правильность действий ей, Аликс, подскажет только сердце. И какой бы страшный, неузнаваемый и отвратительный вид не был бы у Фримена, она научится принимать любимого таким, каков он ныне есть...

По информации от перебежчиков, Аликс знала, что у неё есть не более двух суток до того, как Фримена превратят в сталкера — кардинально изменённого физически и умственно человека, продукта крайне жестокой техно-биологической инженерии Альянса, и именно Нова Проспект в этом ключе снискала свою людоедскую репутацию. Там садистки мотивированные учёные Альянса удаляли высшие функции мозга, а потом проводили с лоботомированной жертвой ужасные и извращённые эксперименты. Вживляли в кожу наноустройства и медленно наблюдали, как жертва теряет всю свою человечность, как меняется её внешность и поведение. Как-то: ампутированные предплечья и голени заменялись на металлические протезы для снижения подвижности, половые органы, уши и нос также ампутировались. С целью максимальной зависимости от Альянса желудочно-кишечный тракт сталкеров удалялся, а через особые порты в тело несчастного впрыскивались специальные питательные растворы. И сталкеры не могли говорить, но могли хрипеть и кричать, что указывало на отсутствие у них гортани. Кроме всего прочего, они имели высокую сопротивляемость радиации, так как могли работать даже рядом с радиоактивным ядром Цитадели. И вот в такой вот изуверский вертеп, как тюрьма Нова Проспект, Вэнс и предстояло проникнуть...

...пушка была компактной, но увесистой, поэтому, до поры до времени, пришлось убрать её в заплечный мешок. А затем нужно было добраться до автоматического полустанка, где путём нехитрых манипуляций со стрелками и семафором, запрыгнуть на проходящий мимо экспресс. Прямой экспресс в преисподнюю...

...остаток припасов она намерено припрятала, и перед тем, как тронуться в путь, легонько попрыгала на месте, проверяя на себе подгонку амуниции и отсутствие посторонних звуков. И кое-что даже пришлось переложить, и только после этого, четким, выверенным шагом взобраться на пригорок: перед Вэнс раскинулись пустоши.

Довольно-таки унылое это было местечко: выжженая намертво земля с сухой колючей травой и фонящими, неаппетитного вида, в тысячу болотных оттенков лужами. Воронки с хвостовиками от бомб, редкие остовы автомобилей, парочка распластавшихся безголовых страйдеров и — кости, животных и человека. Последних особенно было много: с остатками одежды, амуниции и без оной, отполированные дождями и ветрами добела, и абсолютно пепельные серые. Визуально целые и какими-то обломками: здесь когда-то разыгралась битва, и в ней Альянс одержал убедительную локальную победу, загнав в эти пустоши целую бригаду повстанцев. И предательство в этом случае сыграло немалую роль, а когда "мятежники" начали вдруг что-то подозревать, было уже поздно. И тогда они приняли этот бой, храбро и беззаветно, и погибли практически все. Оставшихся в живых Альянс пленил, чтобы переделать в синтетическую нежить и оставить в роли обслуги. Своих разодранных вояк пришельцы, конечно же, забрали, а погребением павших никто не озаботился, и вот сквозь это импровизированное кладбище, по краю воронок и косогоров, Аликс сейчас и шагала...

...крыши пакгаузов уже видно было в объектив, и Вэнс сделала всего лишь одну остановку, у разбитого "охотника" (тот, кстати, был без треноги и броневых визоров). Где ещё раз и пробежалась по плану своих действий. Это когда в одиночку что-то придумываешь, то оно кажется наилучшим, единственно верным вариантом, но чтобы себя не обманывать, вот тут как раз и требуются друзья. С критичным, свежим взглядом и неоспоримым боевым опытом. Те, кого не держат в застенках, и чью ладонь так приятно крепко держать...

...а вот железнодорожная развязка: несколько пустых складов и небольшой павильон на перроне, с энергощитами пришельцев вместо входных дверей. Впрочем, отмычка Аликс легко справилась с этой охранной "прихотью" Альянса, как и с терминалом, что находился внутри. Когда приблизится экспресс, она так настроит переключение семафоров, что поезд просто обязан будет замедлить ход. И тогда она в него запрыгнет...

Смеркалось. Посасывая кофеиновую пастилку, Аликс вышла на перрон: не сказать было по виду, что она нервничает, но в груди неутомимо колотился набат. Колокол тревоги, беспокойства и нетерпения, и от этого и пальцы рук, и скулы её пылали жарче пламени. О, если бы хоть малую весточку о Гордоне, чтобы понять, что он не отчался и ждёт её, и верит. Потому что он сильный, и она тоже, есть и будет...

— А не пора ли дьяволу на своё место? — Вэнс мельком глянула на часы, и довольная, злорадная ухмылка озарила потное, чумазое лицо: ещё немного, и её путь продолжится. И Аликс спрыгнула на путь, чтобы приложить ухо к рельсу: пружинящая сталь чётко передавала гул от приближающего состава, а через какое-то время вдалеке показался и он сам: приземистые стальные вагоны в матовом графитном блеске, грозно и неумолимо продвигающиесяся вперёд. Вместо стёкол — тяжёлые, автоматически опускающиеся жалюзи, и два мощных прожектора-глаза у локомотива, бьющих точно по ходу движения. И когда начался подъём к развилке, и загорелся красным первый семафор, мрачный экспресс до Нова Проспект начал притормаживать, и Вэнс осталось лишь погадать момент...

...и вот она под брюхом вагона, в техническом отсеке, доступ в который добыт компактным ионным резаком. Холодно, жёстко и шумно, воняет мазутом и подгорелыми буксами, но, вместе с тем, Вэнс испытывала смешанные чувства. Когда физическая усталость сочетается с душевным подъёмом, а ощущение опасности элементарно притупляется, внутри рождается нечто странное и необъяснимое. Да, она едет практически в неизвестное, потому что тюрьма отчасти перестраивалась. Да, её план срабатывал только до полустанка, но разве кто-то запрещал ей импровизировать? А это точно придётся делать — импровизировать. Как и стрелять, и метать и ножи, и мины, и не испытывать к тем, кто навстречу попадётся, никакой жалости или сострадания. Потому что нет там друзей и сочувствующих, одни враги, а с ними — разговор короткий.

* * *

Сбрасывая ход, поезд неспешно и ритмично перестукивал колёсами, и порядком измотанная дорогой Аликс завозилась, заерзала, сбрасывая сонное, болезненное оцепенение: такое некомфортное, опасное пребывание трудно было соотнести хоть с каким-то отдыхом. Но выбирать не приходилось: стрелки часов уже показывали начало утра, и ради общего бодрящего тонуса пришлось для начала согреться спиртным, а уж затем — закутаться с головой в защитную накидку: помимо сносной защиты от холода, её материя обладала неплохой экранирующей способностью, позволяющей обманывать тепловизоры Альянса...

Состав замедлился до скорости черепашьего бега, преодолевая блокирующий путевой экран, и на его трескучий, пульсирующий гул наложился неприятный для слуха, фальшивящий посвист: это работали биосканеры Альянса, что, в текущей ситуации, было самое опасное, и на что невозможно было повлиять. И Аликс сжалась в комок, в обнимку с вещевым мешком, подоткнув под себя края накидки и затаив дыхание, и только тогда, когда поняла, что её не обнаружили, а локомотив снова тронулся, позволила себе немного расслабиться...

А вот и основное депо — пристройка к второстепенному корпусу тюрьмы: тяжёлой, неповоротливой гусеницей состав втянулся внутрь и замер у перрона. Тут же, на воротах, защелкали автоматические затворы, загудели манипуляторы, раздалась чёткая беговая дробь — персонал тюрьмы приступил к разгрузке. И пока мимо ниши то и дело сновали чьи-то ноги, Аликс сидела тихо, как мышка, закусив до боли свой холодный, грязный кулачок. Да, она пробралась-таки за периметры охраны, но впереди её поджидали ещё более глобальные и смертельно опасные дела. И мнимая лёгкость проникновения не должна ни развращать пренебрежением, ни успокаивать, ни сбивать изыскательский настрой...

Наконец, всё стихло, и Вэнс, подобрав свои вещи, аккуратно выбралась из ниши, чтоб прямо по скобкам несущей фермы спуститься вниз, в полуподвальное помещение: когда-то именно здесь, после недолгой разлуки, они с Гордоном и встретились. Сейчас же эта отметка пустовала, и отсутствие обслуги Альянса было Вэнс только на руку. Но если вспомнить, каких усилий в то время стоило пробиться...

Мешок за спиной привычно оттягивал плечи, и, как следует оглядевшись, Аликс достала отмычку — так легче было взламывать сдвижные створки местных переходов. И первая же по ходу движения дверь в "логово зверя" обнаружилась буквально в двух десятках ярдов от девушки, но Аликс не сразу ринулась вперед, а помедлила в раздумьях: воспоминания опять будоражили её, и отрешиться от них было непросто...