Хамелеоны (джен)

Через торговую площадь Карнавальской станции медленно, вразвалочку, двигаются Филипп и Боб.

Первый обременен собственным весом и дубинкой, второй — упаковкой конфискованного алкоголя. Мелкие торговцы, загодя просчитав маршрут стражей порядка, объявляют перерыв и вывешивают голографические таблички. Мигом потускневшие витрины ларьков глядят на крайне ограниченное внешнее пространство уныло и сонно, подобно не вовремя разбуженному пьянице. Нет ни покупателей, ни праздношатающихся. Филипп самодовольно лыбится. Все разбежались. Боятся. То-то же.

— Ах ты кукла чертова! — слышат полицейские. — Кусаться? А ну держи его! Ну и что, что кибер! Держи! Держи его! Он сосиски спер!

Слышны топот, гам, визг. Филипп и Боб оборачиваются на шум и видят, как из гипермаркета владельца станции Ираклия выскакивает светловолосый паренек в драных джинсах и замурзанной футболке. Паренек прижимает к груди огромную связку сосисок, размотавшаяся часть которой волочится за ним как хвост. Следом за пареньком выскакивает человек в униформе продавца, размахивая огромным, безжалостно покусанным бутербродом. Человек в униформе совершает бросок и, падая, вцепляется в волочащийся сосисочный хвост. Паренек дергает, но продавец держит крепко. «Врешь, не уйдешь!», — хрипит продавец, чудом сохраняя в другой руке бутерброд. Паренек кидается вправо, влево, видит полицейских, шарахается и забивается в щель между ларьками. Двери других магазинчиков распахиваются. Выглядывают любопытствующие владельцы — люди и… не люди. И очень скоро вокруг забившегося в щель паренька и вопящего бутербродоносителя формируется коллектив — толпа.

— Смотри, Фил, никак разборки, — говорит Боб. — Глянем?

Филипп, секунду помедлив, будто высчитывая, достоин ли столь ничтожный инцидент его особого внимания, отклоняется от прямой и направляется к сборищу. У выхода из гипермаркета стоит тот самый в униформе и, высоко воздев правую руку, предъявляет толпе покусанный бутерброд. Во второй руке преследователя «хвост» от сосисочной гирлянды. Лицо у носителя униформы раскрасневшееся и торжествующее. И, кажется, не совсем трезвое. В этом продавце Филипп узнает бывшего торговца центаврианской говядиной, который в конце концов разорился и вынужден был искать работу на той самой станции, где когда-то «разморозил» «теленка». Виновник скандала, светловолосый паренек, все еще прижимая к груди сосиски, глубже забивается в прорезь между ларьками. Его глаза, васильковые, с пушистыми ресницами, полны слез.

Филипп, подобно флагману военной эскадры, врезается в толпу. Боб следует у него в кильватере со своим конфискованным алкоголем.

— Что за шум? Почему нарушаем? Это ты зачем бутерброд?

— Так я, значит, господин полицейский, работаю, никого не трогаю, — начинает продавец, — покупателей обслуживаю. Кому вырезку рекомендую, кому косточки на суп. Нет времени даже перекусить. На ходу вот… — Тычет Филиппу под нос бутерброд. — А тут этот… эта кукла чертова… возьми да и откуси. Бутерброд, в смысле. Да вы ж поймите, господин полицейский, я все понимаю. Им нынче волю дали, творят что хотят. Раньше вроде как только DEX'ы. А теперь и эти, как их… ё… то есть Irien'ы. Шляются. Да ладно бы только шлялись. Но чтоб вот так, среди бела дня, у честного работника торговли бутерброд отожрать… А потом с прилавка сосиски спиз… стыр… то есть взять, да всю связку. Вы, господин полицейский, разберитесь. Пусть ущерб возместят! У меня ж Ираклий за эти сосиски из зарплаты вычтет. Да если каждый кибербл*дун… то есть Irien себе такое позволять будет. Это что ж за жизнь? Куда человеку-то податься… настоящему человеку… А человек — это звучит гордо!

— Тихо, тихо, — говорит Филипп, грозно хмурясь, — разберемся. Так, чья бля… то есть киборг? Чей киборг, спрашиваю? Не молчать. В глаза смотреть. Мы этого так не оставим. Мы вам еще покажем. Совсем своих кукол распустили. Вы у меня права человека все вспомните, — похлопывает дубинкой по ладони. Боб рад бы присоединиться, но у него руки заняты конфискатом. — Я вам напомню, что существует закон, и закон этот строг. Я этому владельцу-извращенцу такой штраф впаяю. Он у меня еще узнает, как безобразия нарушать.

— И еще с конфискацией, — добавляет Боб, позвякивая бутылками.

— Да, киборга конфисковать и утилизировать. Так чей киборг? Так, никто не признается. Ладно.

Филипп извлекает полицейский жетон, любовно его оглаживает.

— Сейчас мне эта кукла сама всё скажет.

Боб незаметно его толкает.

— Чего? — оборачивается Филипп.

— Не скажет.

— Почему?

— Если он разумный, да еще не DEX, а Irien, то у него нет блока подчинения полиции.

— Тьфу ты… Ладно, будем выяснять.

— Так он вроде с яхты, — подает реплику из толпы длинноволосое существо неопределенного гендера.

— С какой яхты?

— Которая во флагманском доке стоит, — продолжает кто-то. — Как ее… Ах да, «Подруга смерти». Огромная такая. Настоящий крейсер.

Филипп и Боб переглядываются.

— С «Подруги смерти»? Это же яхта Корделии Трастамара. Что-то душно здесь… — Филипп вертит головой, будто форменный комбез стал ему вдруг тесен. — Боб, подержи-ка дубинку.

— У меня руки заняты.

— А ты подержи. Подержи, говорю.

— Ладно.

Боб прижимает дубинку локтем к туловищу. Филипп обращает вопрошающий взгляд на продавца — бывшего торговца говядиной.

— Я вот что не пойму. Он что же… вот так просто подошел и откусил? Ему что, делать больше нечего? Зашел в магазин, чтоб твой бутерброд отожрать? Ты ж трепло известное, про тебя все всё знают. Кто ж тебе поверит?

— Да чтоб мне на этом месте… — растерянно бормочет продавец. — Запись же есть! Вот прям как он кусает. И зубы тут его… отпечатались.

Вновь раздается реплика из толпы. От длинноволосого существа.

— Так он ему, киборгу, этим бутербродом в лицо тыкал. Подошел и говорит: «Что, куклёныш, жрать хочешь? А вот и не дам!» Ну тот терпел, терпел, да и откусил.

— Ложь! — вопит продавец. — Не было такого! Я ему этот бутерброд показал, поделиться хотел. Спросил, нравится ему колбаса или он чего другое предпочитает. А он молчит, только глазищами лупает. Вы, господин полицейский, запись-то посмотрите. Там же все записано. И как я подошел, и как предлагал. Я ж по-человечески.

— Слушай, Филипп, — вмешивается Боб, — кого ты слушаешь? С какой яхты? Да ты посмотри на него. Это ж оборвыш какой-то. Из «Матушки-Крольчихи» сбежал. Видел я киборга Корделии Трастамара. Высоченный парень, плечистый. DEX. Irien ей зачем? Ее DEX десяти Irien'ов стоит.

— Точно знаешь?

— Зуб даю. В новостях показывали.

— Ну да, точно. Про него еще в газетах писали. Уникальный киборг Корделии Трастамара. Изначально разумный. А это что такое? Недоразумение… — Филипп почти брезгливо оглядывает забившегося в щель светловолосого Irien'a. У того в самом деле вид довольно потрепанный. Будто он несколько суток путешествовал в грузовом отсеке. К тому же впроголодь. — Не может быть у владелицы холдинга такого киборга. Так, эй ты, терпила, сюда иди. Протокол составлять будем.

— Сначала сосиски у него отберите, — настаивает продавец, — а то у меня из жалованья вычтут.

— Отберем, — отвечает Филипп, величественно активируя планшет.

Киборг тем временем, всхлипывая и утираясь кулаком, жадно поглощает сосиску.

Заканчивает с одной, принимается за другую.

Снова вмешивается Боб.

— Слушай, а если и правда с яхты? У нее вроде второй киборг был. Недавно появился. Журналисточка одна рассказывала. И вроде как Irien.

— Ага, в «Желтых листках» писали, — выкрикивают из толпы. — Владелица холдинга обзавелась кибергаремом.

— Хм, что-то мне снова душно… и планшет у меня глючит. Отдай дубинку. Вот что, Боб, сейчас мы этого… ну куклу… на яхту отведем. Отведем и расскажем, что нашли, спасли, вернуть хотим в целости и сохранности… что несчастье, мол, едва не случилось. Есть тут желающие ценное оборудование попортить. Киборг — вещь дорогая, хрупкая, высокотехнологичная. А некоторые недоумки, — Филипп сурово косится на продавца, — им в морду свои бутерброды тычут. Давай, забирай свои объедки и вали отсюда, пока я тебе 15 суток не впаял.

Продавец возмущенно разевает рот. У Филиппа возникает соблазн засунуть в этот рот тот самый покусанный бутерброд.

В это время из одной из сходящихся к площади галерей появляется высокий русоволосый парень в джинсах и свитере грубой вязки. Он легко протискивается между зрителями и оказывается в компании главных действующих лиц.

— А вот это и есть киборг госпожи Корделии Трастамара, — раздается еще один голос из толпы.

Полицейские таращатся на новоприбывшего.

— Мартин, — вежливо представляется парень, — и, как совершенно справедливо было замечено, киборг госпожи Корделии Трастамара.

— Ты очень кстати, — внезапно осипшим голосом отвечает Филипп, — глянь-ка вон туда. Видишь того, белобрысого? Ваш?

— Это который с сосисками?

— Ага, он.

Мартин делает шаг по направления к белобрысому. Долго и пристально белобрысого изучает. Белобрысый перестает жевать. Мартин поворачивается к полицейским, которые, затаив дыхание, ожидают ответа.

— Нет, это не наш, — говорит Мартин.

У обоих копов вырывается вздох облегчения.

— А я что говорил? Из «Матушки-Крольчихи» он. Сбежал. Шляется тут.

— А что он сделал? — интересуется Мартин.

— Как что? Сосиски украл.

— Понадкусал бутерброд, — ябедничает воспрянувший духом продавец.

— Это точно не наш, — понимающе кивнув, продолжает Мартин. — Это Irien благородной леди Катрин Эскотт, матери госпожи Трастамара.

— Так госпожа Корделия с матушкой путешествует? — почтительно осведомляется Филипп, а Боб делает самое умильное лицо, какое только способен.

— С ней, — подтверждает Мартин. — Мы уже неделю за этим вот пара… сосискоедом гоняемся. Юный джентльмен изволит пребывать в поисках приключений. На общеизвестные части тела.

Светловолосый киборг тем временем выбирается из своего убежища, по-прежнему не расставаясь с сосисками.

— Почтенная леди, вероятно, очень соскучилась? — Филипп тоже растягивает свою рожу в улыбке. — А мы вот тут потрудились, нашли ее пропажу. Вы уж передайте ей наши наилучшие пожелания. И дочери ее. А пацан-то симпатичный. И ловкий какой. Бутерброд-то как откусил.

— Сосиски отдай, — тихо говорит Мартин.

Светловолосый паренек, насупившись, вручает недоеденные сосиски Филиппу. Тот выглядит глупо и растерянно. Поспешно сует связку Бобу. Толпа хохочет. Филипп грозит кулаком продавцу. Тот поспешно отступает. Мартин кивает светловолосому Irien'у и удаляется по направлению к флагманскому доку. Светловолосый Irien, шмыгая носом, понуро плетется за ним.

Филипп все же активирует планшет и грозно смотрит на продавца.

— Протокол составлять будем, — зловеще изрекает полицейский.