Блейк спросила о том, о чем мы все подумали (джен)

В тот редкий момент, когда Блейк не пыталась своим языком добыть золото из глотки своей новоиспеченной подружки, она попросила Жона о приватном разговоре. Она сказала, что хочет спросить его о чем-то важном, но отказалась раскрывать какие-либо подробности, пока они не останутся наедине. Впрочем, что бы это ни было, это было серьезно.

Они сидели в столовой вдвоем. Трое остальных были на улице и играли с Джунипер. Или, если быть точным, Вайсс и Янг играли с Джунипер. Руби была занята своим последним хобби: сидела в одиночестве, снова и снова шепча самой себе "почему?".

— Добро пожаловать, Жон. Пожалуйста, присаживайся, — сказала Блейк, указывая на пустой стул за столом напротив нее.

— Спасибо. Это странно, ведь это ты в моем доме, но спасибо тебе, — сказал он, усаживаясь на стул.

Блейк сцепила руки и наклонилась ближе, ее взгляд был будто стальным. Жон занервничал — что-то здесь было не так. Было большой редкостью видеть Блейк настолько увлеченной чем-либо, кроме обсуждения культурного значения порнографической литературы и всех этих "прав фавнов, бла-бла-бла", о которых она до сих пор бубнила.

— Мне нужно это прояснить, — медленно произнесла Блейк. — Ты и есть Ржавый Рыцарь?

— В это трудно поверить, но да, это я, — сказал Жон.

— Тот самый Ржавый Рыцарь, который был в сказке?

— Примерно...

— А потом ты встретился с Аликс, пережил с ней множество безумных приключений и стал одним из самых сильных, крутых и важных персонажей в этой истории? Настолько, что многие люди, прочитавшие это, хотели бы главным героем тебя, а не её?

— ...Я не знаю насчет последней части, но мне приятно, что ты считаешь меня крутым, — рассмеялся Жон.

Блейк не засмеялась в ответ. Блейк совсем не смеялась.

Блейк пришла в ярость. Ее любопытствующий вид сменился оскалом, глаза сузились в опасные щелочки, а кошачьи уши встали дыбом, как пушистые наконечники стрел. Ладно, последнее сравнение было не очень угрожающим, но мысль такой была.

— А что не так? — спросил Жон.

— Не спрашивай меня "что не так", ты, говнюк! — рявкнула Блейк. — Теперь я знаю, кто ты такой!

Жон был застигнут врасплох ее внезапной вспышкой гнева. Нечасто он встречал кого-то еще более эмоционально нестабильного, чем он сам.

— Эй, погоди, о чем ты вообще говоришь?

— Я должна была догадаться об этом в самом начале, — сказала она. — Суровая внешность, животное-компаньон, обожающая публика. Теперь все имеет смысл!

Она обвиняюще ткнула в него пальцем.

— Ты гребаный селф-инсерт!

Жон был полностью ошеломлен ее нелепым обвинением.

— Как-как ты меня назвала? — он поднял голос.

— Ты думаешь, что можешь просто вставить себя в прошедшую испытание временем литературу и вести себя так, будто никто этого не заметит? Что ж, подумай еще раз, приятель! Как человек, хорошо знакомый с классикой, я узнаю фальшивку, когда вижу ее!

— Но я не селф-инсерт, я буквально Ржавый Рыцарь из этой сказки. Этот персонаж без меня бы не существовал. Я всегда был им.

— То есть ты признаешь это! Твой персонаж — это не что иное, как грязная попытка украсть историю о сильной и независимой девушке! Ты хуже Салем, ты, хрен паршивый!

— Я ничего не крал, я был здесь с самого начала! И как я могу быть селф-инсертом, если это Аликс написала сказку и сделала себя главной героиней? Разве она не убрала бы меня из своей истории, если бы думала, что я мешаю ей быть в центре внимания?

— Очевидно, на нее оказали давление, чтобы она оставила тебя в своей истории, чтобы среди читателей остались неудачники, которые бы проецировали себя на тебя. Аликс — персонаж, который вдохновляет, а твой — тешит чужое самолюбие. Напомни-ка мне еще раз, как ты оказался здесь раньше нас?

— Я взял часофрукт, который перемотал время назад, а затем...

— Ага! Вот оно, доказательство! Ты буквально переписал историю только для того, чтобы самому в ней поучаствовать. Какой же ты отстой, Жон!

Жон поднес руку к лицу, жалея, что у него нет больше часофруктов, которые вернули бы его еще на несколько лет назад до начала этого дурацкого разговора.

— Блейк, у меня сейчас большая терпимость к сумасшедшему дерьму, и я имею в виду большу-у-у-у-ую терпимость. По сути, прямо сейчас это бездонный океан терпимости. Вот почему, когда я скажу, что сейчас ты кажешься сумасшедшей, ты поймешь, что я говорю правду, и тебе, вероятно, следует обратиться за помощью.

— Конечно, ты так скажешь, — усмехнулась Блейк. — Потому что твои идеи самые лучшие, верно? Твой персонаж не может быть неправ, а мы всего лишь реквизит, который поможет тебе почувствовать себя лучше. Бьюсь об заклад, у тебя даже есть трагическая предыстория, не так ли?

— Блейк, ты говоришь о Маяке, как о сюжетной точке в истории...

— Сдохни! — заорала Блейк, бросаясь на него с яростью тигра или бешеного фанатика.

Жон пришел к выводу, что его день стал бы значительно хуже, если бы Блейк выцарапала ему глаза. Его первым побуждением было дать ей пощечину, но прежде чем он успел обдумать сексистский подтекст этого действия, Блейк уже оседлала его.

Стол опрокинулся набок, чай разлился по полу и оставил пятно, которое, Жон ЗНАЛ, будет абсолютно неправильно понято. Блейк зубами и когтями пыталась покончить с ним. И без того рассыпающаяся броня Жона серьезно пострадала от ее бешеных ударов. Он схватил упавший на пол Долгий-и-Счастливый кебаб и швырнул им в нее. Она просто съела его. Не лучшая стратегия с его стороны.

— Я должна это сделать, — сказала она, чавкая. — Иначе еще одна глава, и ты превратишь всех нас в свой гарем!

— Даже если бы я был селф-инсертом, хотя я не он, кем тогда это делает тебя? Ты тоже появилась в этом мире! — закричал он.

— Мы всего лишь гости! Мы не собираемся бегать вокруг, притворяясь частью истории и переодеваясь в ее персонажей!

— Я не притворяюсь... Хрк!

Руки Блейк нащупали его горло и сдавили. Не было времени задаваться вопросом, зачем кому-то вообще понадобилось это. Жон боролся и выворачивался в ее хватке. Это было плохо — быть задушенным Блейк не входило в его ежедневные планы. Ему придется полностью пересмотреть их, возможно, втиснуть эту встречу в промежуток между помощью Пирре с домашним заданием и попыткой вселить водобоязнь в Нептуна.

На шум пришла Янг.

— Блейк, что ты делаешь? — воскликнула она.

— Кое-что переписываю, — прошипела ее девушка.

Янг использовала всю свою силу, чтобы оттащить ее от него, оставив Жона тяжело дышащим на полу.

— Жон — наш друг, — сказала Янг. — Друзья не убивают друг друга.

Жону удалось обрести дар речи.

— Забавно, что ты это говоришь, потому что...

— Ты не понимаешь! — Блейк заплакала. Слезы, горячие и надрывные, потекли по ее лицу медленными реками. — Я видела слишком много историй, которые были испорчены такими персонажами, как он. Моя детская фантазия уже разрушена, и я не хочу, чтобы стало еще хуже.

Янг нежно гладила Блейк по голове, пытаясь утешить ее. Она бросила на Жона молящий о помощи взгляд.

"Чего ты от меня ждешь?" — говорил взгляд, который он вернул в ответ. Прошло слишком много времени с последнего приступа нердской ярости Блейк, и к этому никто из них не был готов.

— Блейк? Детка? — попыталась Янг. — Я уверена, что Жон чувствует себя очень виноватым за свое... существование. — Она прошептала извинение Жону, свирепо уставившемуся на нее. — Ладно, что он может сделать, чтобы все стало лучше?

Лицо Блейк было залито соплями и слезами, когда она отстранилась от Янг. К облегчению их обоих, в ее глазах появилась надежда.

— Ну что ж… Я думаю, есть один способ исправить его персонажа.

* * *

Нео уже за милю услышала его приближение — с каждым шагом его жестяная броня лязгала. Как он мог надеяться ее поймать, издавая подобный шум?

Но когда Нео встретила его, она поняла, что мальчик — который почему-то теперь был взрослым мужчиной — не пытался замаскировать свои шаги. Он направился к ней целеустремленным шагом. Нео не ожидала, что кто-то из друзей Руби так скоро выступит против нее. Она приготовила Тишину, уверенная, что сможет победить его.

— Ты можешь опустить зонтик. Я здесь не для того, чтобы драться, — сказал он.

Ее оружие не сдвинулось с места.

Он вздохнул.

— Блейк попросила меня передать тебе… погоди, я это записал.

Снова вздохнув, он вытащил из кармана листок бумаги и начал читать по нему.

— Для того, чтобы я перестал быть селф-инсертом, я должен сделать что-то крайне неприятное, что очень трудно оправдать. Распространенные примеры включают проявление расизма, сексизма, гомофобии или присоединение к силам зла по эгоистичным причинам, которые не приносят пользы никому, кроме меня.

Он отложил бумагу.

— Ладно, мисс Силы Зла. Хочешь немного объединиться?

Хмурый взгляд Нео сменился с настороженного на любопытный. Она указала на него, а затем на себя.

— Да. Это ненадолго, но да, — сказал он. — Потом, в какой-то определенный момент, Блейк произнесет речь о силе дружбы или что-то в этом духе, и это снова переманит меня на хорошую сторону.

Нео склонила голову набок, глядя на него.

— Нет, я тоже этого не понимаю, но если я это сделаю, она отстанет от меня. Взамен я помогу тебе устроить небольшую взбучку Руби. В любом случае, в последнее время она была немного стервой. Я слышал, как она сегодня утром говорила, что Бумажная Руби ненастоящая. Бумажная Руби настоящая, а она просто ревнует.

Ничто в этой ситуации не несло для Нео никакого смысла. Но, с другой стороны, мало что в этом мире несло смысл. Она не знала, почему один из друзей Руби так настроился против нее, но она не собиралась упускать шанс отвесить ей хорошую взбучку. И, по правде говоря, Нео раньше заключала и более странные союзы.

Нео оглядела своего нового партнера с ног до головы. Она не знала, почему блондин так сильно повзрослел по сравнению с RWBY, но выглядел он неплохо: красивые волосы, аккуратная борода, немного прибавилось мускулов…

Лукавая усмешка появилась на ее губах. Да, очень неплохо.

— Я знаю этот взгляд. Извини, но мы не можем этого сделать. — Он снова взял тот клочок бумаги и начал с него читать. — По словам Блейк, если у меня будут романтические отношения с одним из злодеев — эмоциональные, физические или и то, и другое вместе, — то это просто исполнение желаний, и мой персонаж получит лучшее из обоих миров, и его падение будет несущественным.

Нео прокляла свое невезение. Она не знала, кто такая Блейк, но на мгновение возненавидела ее больше, чем Руби.