Семейный совет (гет)

В Косом переулке царило типичное для конца августа оживление. Детские голоса, смешанные с радостным смехом, сердитые окрики на своих непослушных чад от озадаченных предшкольными хлопотами родителей, споры о товаре и его качестве в лавках, уханье, мяуканье, писк и прочие издаваемые животными звуки, стеклянно-металлический трезвон — всё было пропитано возбужденным ожиданием грядущего учебного года. Гермиона не без лёгкой грусти смотрела на детей, которые в этом году должны будут в первый раз пройти через кирпичный барьер платформы 9¾ и сесть на алый паровоз, который довезет их до станции Хогсмид, а оттуда они отправятся прямиком в Хогвартс. Прошло ровно тридцать лет с тех пор, как она сама вместе с родителями вошла в лавку Олливандера и приобрела свою первую волшебную палочку. Прошло семь лет с тех пор, как она вместе со своей дочерью Корделией пришли сюда же за палочкой для неё, а четыре года спустя — для сыновей Эндрю и Вендела.

«Да, за тридцать лет много чего произошло, — погрузилась в свои размышления Гермиона. — Я стала колдуньей и, как говорят другие, одной из лучших своего времени, встретила прекрасных людей, которые десятилетия спустя остаются моими друзьями, приняла участие во Второй Магической Войне с Волан-де-Мортом, вышла замуж за Рона — ох, Мерлин, я же, как дурочка, была влюблена в него все школьные годы! — но вскоре мы развелись после пары лет жизни, а затем…»

— Гермиона, с тобой всё в порядке?! — спросил рядом идущий мужчина.

В его голосе читалась хоть и весьма сдержанная, но всё же забота. Таким уж был её супруг: угрюмым, серьёзным с налётом холодности, готовым любого нарушителя личных границ поразить ядовитыми словами, обернутыми в вежливую форму. Но за всем этим скрывались его лучшие качества: альтруизм, забота о близких, способность любить, как никто другой. У неё было столько лет, чтобы узнать этого мужчину и проникнуть за его ледяную оборону. Они были и недругами, и друзьями, а затем любовниками. На почве неприязни выросли цветы их любви. Он подчинял её себе и наоборот. Тридцать лет они знали друг друга. Из них: семнадцать лет брака, в котором у них появилось трое детей. Гермиона с нежностью посмотрела на него и ответила:

— Да, просто задумалась, Северус.

Снейп понимающе кивнул, после достал из кармана подаренные супругой на годовщину свадьбы часы и, посмотрев на их циферблат, недовольным тоном произнёс:

— Интересно, где опять прохлаждается Корделия? Мы же договорились, что встречаемся здесь в три сорок пять, а уже без пяти четыре.

— Десять минут — не такая уж большая задержка, — с мягкой улыбкой заметила супруга. — Встретила подружек и заболталась.

— Меня терзают смутные сомнения, что она встретила какого-то юнца, а не подруг.

— Неужели думаешь, что наша дочь могла бы рискнуть и сбежать на свидание под бдительным взором такого строго отца, как ты? — не пряча улыбки, спросила она.

— Не вижу здесь ничего забавного, — проворчал Снейп.

— А я не вижу ничего страшного в том, что у Корделии есть приятель, ей всё-таки семнадцать лет.

Супруг что-то бурчал про «семнадцать лет» и «опасный возраст». Прежде чем его ворчание успело перейти в длинный монолог обеспокоенного отца, у которого подросший ребёнок вот-вот покинет дом, рядом возник главный объект отцовских тревог — Корделия. Это была девушка с буйной копной кудряшек цвета горького шоколада и большими чёрными глазами. Вряд ли её можно было назвать первой красавицей, но юность и излучающее искреннюю доброту лицо с правильными чертами давали большой шанс, что её образ не сразу выветрится из памяти мужчины.

— Ты опоздала… — начал отчитывать дочь Снейп.

— Знаю, па, — ответила дочка и тут же контратаковала: звонко поцеловала его в щёку и вкрадчиво добавила, не забыв при этом очаровательно похлопать ресницами: — Не сердись, папочка.

— И ты думаешь, этого хватит, чтобы загладить вину? — пряча улыбку, с напускной строгостью спросил её отец.

— Если мало, то могу поцеловать тебя и во вторую щёку, — бойко ответила Корделия.

— Плутовка, — фыркнул Северус, но всё-таки улыбнулся дочери.

— Это всё мило, но мы можем опоздать на примерку парадной мантии, — напомнила Гермиона.

— Хорошо, мам! Идём быстрее, а иначе мадам Малкин накормит нас своим ворчанием и, может, из случайной вредности сделает мою мантию на дюйм короче.

От внимания матери не ускользнул брошенные дочерью кому-то в толпе позади них взгляд и легкий кивок.

«Хм, может, Северус и не так был далёк в своих догадках, — подумала Гермиона, почувствовав, как её сердце сжалось от лёгкого волнения. Успокаивая себя, она подумала: — Пусть она уже не ребёнок, но у неё — и у нас — ещё один учебный год впереди».

* * *

После визита к мадам Малкин семья Снейпов ещё некоторое время прогулялась по Косому переулку. И всё это время Северус испытывал странное чувство, похожее на зуд. Оно напомнило ему о том периоде жизни, когда Дамблдор и Реддл считали его своим епископом в их безумной партии. Бывший двойной агент был готов поспорить на содержимое семейного сейфа в Гринготтсе, что некто, скрываясь в толпе, преследует его семью во время прогулки. Но прежде чем тревожные ощущения окрепли и переросли в нечто большее, Северусу был нанесён тяжёлый удар с неожиданной стороны.

— Мама и папа, я должна вам сказать кое-что, — резко остановившись, обратилась к родителям Корделия и, не дав им возможности произнести хоть что-то, выпалила: — Я выхожу замуж!

— Что?! — в один голос ошарашенно воскликнули Северус и Гермиона.

— Я выхожу замуж! — твердо и чётко повторила дочь, чувствуя, как щёки запылали под изумлёнными взглядами родителей.

— Замуж… Корделия?! — глухим голосом произнесла мать.

— Так значит, всё это время нас преследовал мой будущий зять, — криво усмехнулся Северус. Он вынул из кармана часы и, посмотрев на них, строгим тоном сказал дочери: — Чтобы ровно через десять минут были оба на нашей веранде. Будем вести разговор о вашей свадьбе, мисс Снейп. Или к вам лучше обращаться будущая миссис…

— Долгопупс, — быстро ответила Корделия и улизнула, прежде чем родители успели отреагировать.

— Долгопупс… Наша дочь собралась замуж за… — хрипло произнёс Снейп.

— Дорогой, нам нужно поспешить домой, а иначе Корделия будет отчитывать тебя за опоздание, — напомнила Гермиона.

* * *

— Хорошо, что Эндрю и Венделл сейчас гостят у Гарри, иначе здесь было бы крайне шумно, — наколдовав чайный сервиз на четыре персоны, сказала миссис Снейп. Дочь и её избранник должны были появиться через пару минут, а женщину уже наполняло волнение. — Интересно, о каком из мальчиков Невилла говорила Корделия?

— А разве есть разница между этими тремя оболтусами, — угрюмо заметил Снейп.

— Северус, у Невилла и Панси четыре сына, — мягко поправила Гермиона.

— Как так?! — нахмурился супруг. — Я же помню, что учил троих, прежде чем оставил Хогвартс, а это было после того, как Корделия окончила первый курс.

— О, Генри — их младший, он ровесник Корделии, только вот родился в начале сентября, — пояснила она.

— Вот как, — протянул он и тут же недовольно продолжил: — Значит, это всё равно один из трёх оболтусов.

С хлопком, характерным для трансгрессии, появилась Корделия вместе с долговязым длинноволосым юношей. Чета Снейпов пристально посмотрела на них. Молодая пара явно нервничала перед предстоящим разговором.

— Здравствуй, Генри, — первой нарушила молчание Гермиона.

— Добрый вечер, миссис Снейп, — сделав ей небольшой поклон, сказал Долгопупс и протянул руку для рукопожатия отцу Корделии: — Добрый вечер, профессор Снейп.

— Корделия, он же шестикурсник! — проигнорировав его жест, с укором воскликнул Северус, быстро осознав, что он ошибся в расчетах.

— Генри не планирует продолжать обучение…

— Мозгов не хватает? — не удержался от колкости отец.

— Я не считаю, что семь лет… — начал было Генри.

— Хватает! Только он не хочет тратить время на бесполезные занятия, — словно дикая кошка, встала на защиту любимого Корделия.

— Отговорки, — фыркнул Северус. — И на какие средства, Генри, ты планируешь содержать будущую миссис Долгопупс, а затем и семью?

— Вам не стоит…

— Па, не будь занудой, — вновь вклинилась в беседу девушка. — Генри уже продумал: пока я буду доучиваться, он будет работать и учиться вести бизнес у дяди Уизли. Потом мы снимем комнату.

— Даже так. А вы знаете, что жильё нынче недешёвое? Я как-то не уверен, что у вас…

— Па, ну хватит придумывать всякие причины. Мы с Генри решили, что будем решать проблемы по мере их поступления, — Корделия вздохнула и пространно добавила: — И вообще, уже поздно мешать, папочка.

— Неужели ты беременна, Корделия?! — по своему истолковав её интонации, пораженно воскликнула Гермиона.

Предположение супруги ядовитым жалом поразило Северуса в самое сердце. Его лицо побледнело от ярости, а рука потянулась к волшебной палочке. Его дочь беременна? Он, конечно, понимал, что это случится, но позже. Она сама ещё ребёнок. Её проблемой должен быть Ж.А.Б.А., а не роды и уход за младенцем. Это не должно было произойти с такой умницей, как его дочка. С его Корделией. От превращения младшего Долгопупса в кучку пепла колдуна остановил возмущенный возглас дочери:

— Фу! Ма, что ты за глупости говоришь!

— Но ты же… — растерянно произнесла Гермиона. — Разве ты только что не намекнула нам, что в положении?

— Миссис Снейп, вы не так всё поняли. Мы даже… — начал объяснять юноша, а его уши стали насыщенно-кумачового⁽¹⁾ оттенка.

— Генри, дай я всё объясню своим родителям, — быстро протараторила Корделия. — Ты ведь всё можешь испортить, мой глупенький.

— А разве тут есть что портить? — неожиданно его терпение взорвалось в клочья. — Разве ты не видишь, что я слишком плох на их взгляд? Рожей, наверное, не вышел для несравненной мисс Корделии Снейп. А ещё ты мне и слова не даёшь сказать — не удивительно, что меня здесь считают за идиота. Как же тошно! До свидания! — бросил Генри сердито и, сбежав по лестнице, ведущей в сад, стремительно пошёл вперед, чтобы уйти подальше от дома и вызвать кого-нибудь из братьев (чтобы помогли с трансгрессией).

— Ну и беги! Проваливай! Ну и ладно! Мне не нужен в мужья дурак и неуч! — кричала ему в спину колкости сердитая Корделия, а когда он скрылся из виду, ноги у неё подкосились, и она осела на деревянный пол и горько разрыдалась.

Вид рыдающей дочери вызвал у Северуса ком огорчения, который невозможно было не проглотить и не рассеять. Его ребенку было плохо, а он не знал, как её утешить. Раньше достаточно было дать ей радужный леденец или игрушку, чтобы улыбка стерла слёзы с детского лица. А теперь… Она уже взрослая. И проблемы серьезнее, чем разбитая коленка, опаленные брови или заноза в пальце. Конфетой дело не исправить.

«Может, притащить обратно этого паршивца?» — подумал Северус.

Гермиона подошла к Корделии, опустилась на колени и ласково произнесла:

— Доченька…

— Мама!.. — вскрикнула девушка и кинулась в материнские объятья. Глотая слёзы и всхлипывая, она затараторила: — Я такая дура… как же я его люблю… и очень давно… он такой… вы бы только знали… что я без него буду делать… я обещала ему, а он мне… я его так люблю…

Гермиона молча слушала её, позволяя словам рвать материнское сердце на маленькие, словно конфетти, кусочки, и гладила по спине. Она прекрасно понимала свою девочку, так как и сама помнила, как глубоко запускает когти в душу первая любовь. Поймав взгляд Северуса, супруга дала понять, что она может и сама справиться, но его помощь не помешает. Мужчина присел рядом с ними и глубоко вздохнул.

— Корделия, — хрипло позвал Снейп дочь, но она никак не отреагировала. Несмотря на то, что его проигнорировали, он серьёзным тоном продолжил: — Значит, ты хочешь стать миссис Долгопупс?

— Очень, — уткнувшись лицом материнское плечо, буркнула девушка.

— И ты любишь этого малолетку, который планирует бросить учёбу, чтобы стать продавцом?

— Люблю!

— А он тебя любит?

— Говорил, что любит.

— И ты готова поверить этому мальчишке, Генри Долгопупсу?

— Да, — она повернула к отцу лицо и посмотрела на него сверкающими чёрными глазами и твердо произнесла: — Он обещал меня ждать, а я — выйти за него.

— Хорошо… — Северус вздохнул. — Когда вы помиритесь, я с ним обязательно поговорю о вашем браке.

— И не будешь вести себя, как заноза в заднице?

— Корделия, разве можно так говорить с отцом?! — возмутилась Гермиона.

— Я постараюсь быть душкой, — пообещал он дочери.

— Я тебя так люблю, папочка! — вскрикнула девушка, оторвалась от матери и заключила отца в объятья.

— Я тебя тоже, девочка моя, — произнес Северус, радуясь, что улыбка иссушила слёзы дочери, а про себя добавил:

«Миссис Долгопупс звучит не так уж плохо. Уж точно лучше, чем миссис Уизли или миссис Поттер».

1) Кумачовый — ярко-красный.

Вернуться к тексту