Почему Аватару нельзя жениться (гет)

Готов сам стать жертвой... Но почему Аанг не спросил Катару, устраивает ли её такая цена за счастье? Почему он не рассказывал ей почти ничего из этого, хотя, судя по реакции, обо всём знал или давно догадывался? Может, он пытался сказать ей по-своему — мягко, вкрадчиво, дипломатично?

Так повелось с давних времён. Аватар не мог жить обычной жизнью, у него не могло быть семьи — это жертва, которую всегда приносит Аватар. Если Аватар не приносит эту жертву, то жертвой он может стать сам.

Сотни раз она обвиняла себя во всём, сотни раз выкрикивала непроизнесённые слова в пустоту, сотни раз она бессильно опускала руки и безудержно плакала.

Она ведь сама решила так — решила расстаться. Обрывая все его протесты, не слушая его полный боли голос, решительно взошла на корабль отца и оставила Аанга один на один с его предназначением быть Аватаром. И сама осталась в одиночестве со своим приобретённым долгом.

«Без жертв не бывает любви, — вспомнила она слова Юи, произнесённые ею перед смертью. — У каждого в жизни есть своё предназначение. Главное — понять, в чём оно…»

Принцесса Юи пожертвовала своей жизнью и возможным счастьем (или невозможным) с Соккой ради своего народа — Племени Воды, погибавшего под пламенем воинов Огня.

Как оказалось, предназначение Катары хоть и скромнее, но не менее важно: она не должна быть помехой на пути Аватара.

Катара знала, что Аанг не сможет отказаться от неё в пользу мира, что она всегда будет для него на первом месте. Она так хотела этого прежде...

Она получила то, что желала.

Она отказалась от этого, узнав цену.

Могла ли она это изменить? Если бы она оставила всё, как было — не стал бы их союз лишением помощи для тех, кто отчаянно нуждался в ней? Для всех народов мира Аватар — символ равновесия, сосредоточие добра и справедливости. Они все надеялись и верили в Аватара, как и она сама с раннего детства.

И Катара решилась, после долгих раздумий и мучительных колебаний. Аанг был просто неспособен на такой шаг, но она оказалась сильнее и сумела разорвать эту связь… или всё же… не сумела: сердце всё кровоточило, и проходившее время не приносило облегчения.

Шло время.

Минуло две недели, и Катара невольно начала всё чаще вглядываться в небо со стороны залива — именно оттуда он мог прилететь. Поймав себя на этом, словно на каком-то постыдном поступке, она тут же отворачивалась в противоположную сторону и старалась не замечать выступившие слёзы.

За месяц она осознала одну простую истину, которая ставила под сомнение выбранный ею путь.

За год она убедилась в том, что не могла жить без Аанга. Существовать — да. Но не жить! Не могла свободно дышать, есть, говорить. Ощущение стеснения в груди не покидало её ни на минуту, и ничто не приносило радости.

А как приходилось ему?

Катара не сомневалась, что Аанг страдал не меньше, и где-то в глубине её души жила сумасшедшая надежда, что он не выдержит и прилетит сюда, к ней. Или иначе она сама отправится на его поиски.

Катара резко подняла голову вверх, пытаясь остановить тёкшие слёзы.

— Это просто невозможно терпеть! — воскликнула она в пустоту.

Шмыгая носом и вытирая солёную влагу, она встала и подошла к небольшому столику, на котором скопились разные плошки и мешочки с едой и травами. У неё было немножко успокаивающий травы, которую она привезла с собой из Царства Земли — возможно, она поможет как-то заснуть, чтобы забыться на время: слишком уж бесконечно тянулся этот вечер. Найдя необходимое и повесив котелок над очагом, она принялась раздувать пламя. Затем вышла на улицу, чтобы набрать немного снега и растопить в котелке. По привычке Катара окинула взглядом серебрившуюся в темноте ледяную пустошь и вернулась в дом, подавив разочарованный вздох.

Ожидание его прилёта становилось всё более и более навязчивой идеей.

Допив остатки успокаивающего отвара, Катара, даже не раздеваясь, забралась в свою постель. Уткнулась носом в сложенные ладони, закрыла глаза и позволила себе последовать за светлыми воспоминаниями из счастливого прошлого. Снотворное начало своё действие.

* * *

Внезапно Катара проснулась, широко открыв глаза.

Не совсем понимая, что случилось, она вглядывалась в темноту. Где-то в сознании ещё мелькали яркие обрывки сна, мешавшие понять: а что именно реально?

Ей снилось, что она целовалась — целовалась с Аангом, стоя на самом краешке высокой скалы, почти паря над глубокой пропастью. Овеваемые тёплым ветром, они сжимали друг друга в объятьях, словно боясь, что по отдельности они просто рассыплются. Это ощущение было так реально, что Катара всё ещё чувствовала отголоски переполнявшего её счастья. И больше всего сейчас она хотела вернуться в сон.

Закрыв глаза, она тут же испуганно снова их распахнула.

Катара ясно чувствовала на губах и на щеке холодные капли воды и никак не могла сообразить, откуда они, как вдруг до неё донеслось лёгкое шуршание справа от её постели.

Угасший очаг больше не освещал комнату, а тьма была настолько непроглядной, что Катара даже не видела кончика своего носа. Не зная, что делать, и что её подстерегало в темноте, она тревожно застыла в ожидании.

Это вполне мог быть волк — раньше бывали случаи, что голодное животное забиралось в жилища людей и даже похищало младенцев, хотя за всё время жизни Катары в городке после воздвижения стены больше не было ни одного такого случая. Не оставалось никаких сомнений, что в доме был человек — голодный зверь не стал бы ждать, пока Катара проснётся, он бы сразу напал.

«Может, это Сокка? — мелькнула догадка. — Как раз в его духе затеять такую дурацкую шутку, чтобы напугать меня!»

Уверенность, что это проделка брата, всё больше крепла, зажигая в ней злость.

Желая как-то отомстить ему за неудачную шутку, Катара решила с ним сыграть такую же.

Она вся подобралась, приготовившись к внезапному нападению. «Жаль, что нет сосуда под руками, чтобы просто дать ему по голове, иначе боюсь не рассчитать силу и сделать ему слишком худо, — зло подумала сильнейший в мире Маг Воды и Крови. После нескольких лет войны, стольких битв только глупый брат мог играть с такой опасной воительницей, какой ей пришлось стать. — Ладно, без магии — надаю тумаков, а то как бы не пришлось воскрешать.»

Резко откинув одеяло, она быстро извернулась и безошибочно прыгнула на затаившуюся рядом с её постелью фигуру.

Но столкновения не получилось — она была отброшена воздушной волной прямо в стену и свалилась обратно на свою постель. Такое мог сотворить только Маг Воздуха. Единственный в мире!

Поднявшись на локте, Катара недоверчиво обратилась в темноту:

— Аанг?

И тут же фигура бросилась к ней, неловко обнимая за плечи, чем окончательно повалила оторопевшую её на постель.

— Катара, прости меня, что я так тебя… Ну, это… Я не хотел, ты меня просто напугала. С тобой всё нормально? — хриплым шёпотом умоляюще бормотал Аанг, пытаясь разглядеть лицо любимой.

Но, казалось, что Катара его не слышала — она просто наслаждалась ощущением безграничного счастья, которое из сна перешло в реальность. Она угадывала знакомые очертания силуэта в темноте. Несмело, словно боясь навредить, Катара поднесла руку к его лицу и словно слепец начала осязать такие родные для неё черты. Тёплые пальцы прошлись по гладко выбритому лбу, очертили контуры выразительных бровей и далее пробежались по нежным округлостям щёк, оставив напоследок мягкие губы. Прохладные и влажные. От этого прикосновения Аанг слегка вздрогнул.

— Ты целовал меня? — прозвучал низкий голос Катары.

Аанг, осознавая не самое приличное своё поведение, противоречащее монашескому воспитанию, не сразу нашёлся с ответом. Наконец раздалось неуверенное:

— Ну… да, мы целовались… Когда-то, то есть давно…

— Ты целовал меня сейчас? — терпеливо уточнила Катара, которой почему-то жизненно важно казалось узнать именно это.

— Э-э… — Аанг явно боялся отвечать.

— Ответь мне честно: ты сейчас целовал меня? — потребовала она, обхватив его лицо двумя ладонями и приблизив вплотную к своему — так, что кончики их носов столкнулись. Ему просто некуда было деваться.

— Прости… Я не смог сдержаться… И я просто не могу без тебя, я… — Договорить он не успел, так как слова заглушили тёплые губы Катары. Аанг ответил на поцелуй — ответил запальчиво, давая выход всей любви и страсти, сжигавших его во время разлуки.

Катаре было мало обладания его губами — ей хотелось ещё ближе прижать его к своему телу, услышать ускоренный стук его сердца, меняющий темп от каждого её прикосновения. Оторвавшись на миг, она вцепилась в края его заледенелого плаща, пытаясь разобраться, как его снять. Аанг понял её намерение и сам принялся снимать плащ, с трудом расплетая замёрзшие завязки. Тем временем она в спешке снимала свою одежду, злясь, что решила уснуть одетой. Казалось, прошли нескончаемые часы, прежде чем они оказались практически обнажёнными. Катара схватила за руку дрожавшего от холода Аанга и потянула в уютное тепло мехового одеяла.

Так они лежали, плотно прижимаясь друг к другу и замирая от невероятного счастья. Влюблённые не чувствовали необходимости в каких-либо словах — они просто наслаждались касаниями скользивших по телу рук, в которых выражалась вся радость внезапной встречи. Танец рук перешёл в завораживающий танец губ. Они никогда так не целовались, терзая друга в попытке насытиться и утолить жажду измученного одиночеством сердца.

Не давая друг другу передышки, они медленно погружались в океан новых ощущений, в неизведанную глубину чувств.

Древний инстинкт, заложенный создателями, подсказывал дорогу в желании достижения ещё большей близости. Без малейшей стыдливости в сплетении их полуобнажённых тел рождалось жизнеутверждающее движение, разносившее волны удовольствия по всему телу. Они уже знали, что могут приносить удовольствие друг другу, не вступая в интимную близость, сводя друг друга с ума лишь ласками.

Соединённые в единое целое, они утопали в водовороте своей страсти, забыв обо всём, что происходило вокруг — только жаркое дыхание, только тихие стоны, только громкий стук сердец, звучащих в унисон. И вот, когда казалось, что они навеки погрузились в таинственную глубину страсти, что-то взорвалось в каждом из них, достигло пика и вынесло на поверхность бурлящего океана, растекаясь мурашками по всему телу, даря живительное тепло каждой клеточке.

Постепенно дыхание замедлялось, а сердце успокаивалось в расслабленном теле. Они так и лежали, не разжимая объятий, ловя дыхание друг друга. Страсть, подобно морскому отливу, ушла и оставила их на голом берегу запоздалых сомнений. Катара почувствовала, как умиротворенно негой тело рядом напряглось.

— Что-то не так? — послышался её настороженный, слегка охрипший голос. Она почувствовала, как от её слов сердце Аанга забилось быстрее. — Что? — В голосе помимо воли появились нотки волнения.

— Я опять всё неправильно сделал, да? — начал неуверенно Аанг. Почувствовав, как Катара вся подобралась от этих слов, он поспешил объяснить: — Просто я даже не успел сделать тебе предложение… Ты ведь крепко спала?

В ответ полился весёлый смех Катары. Ничего не понимающий Аватар растерянно взирал на неё, освещая её лицо полыхающим на ладони пламенем. Но теперь она уже не боялась, что он может обжечь её.

— Так ты выйдешь за меня замуж? — осторожно спросил Аанг; огонёк на ладони стал робким и зыбкие отблески на ледяных стенах погрузили всё в трепещущий полумрак. Но Катара всё никак не могла успокоиться, и тут уже пришёл его черёд волноваться.

— Катара, да или нет? — Волнение достигало предела, и пламя на его руке потухло.

Наконец Катара смогла успокоиться, с трудом переведя дыхание, взяла руку Аанга и поднесла к своим губам. С нежностью целуя её, она ответила голосом, полным любви:

— Конечно, дурачок, как ты можешь в этом сомневаться? Меня лишь волнует, как я смогу делить тебя со всем миром, Аватар?

— Для тебя — самый лакомый кусочек, — лукаво усмехнулся кокетливый Аанг, а потом нежно шепнул на ушко: — Ты ведь знаешь. Когда-то, стоя на перекрестке своей судьбы, я уже сделал свой выбор. Я выбрал тебя…

Эти слова ласкали слух, но теребили душу Катаре.

Да, она лишала мир опоры.

Нет, она должна как-то помочь ему выполнить миссию Аватара до конца. Пусть не будет у них уютного любовного гнёздышка, отлаженного семейного быта, они будут скитаться по всему миру — она будет ждать, терпеть, помогать. Они всё исправят вместе. Да…

Она даже не догадывалась, насколько глобальной была его миссия по-настоящему. Она знала лишь о его обязанности поддержания мира, закона и порядка на земле. Катара обняла Аанга и нежно поцеловала… Правда, для этого ей пришлось встать на цыпочки и сильно потянуться вверх…

«О, духи, как же быстро он растёт и взрослеет!»

Когда-то ей приходилось наклоняться, чтобы его поцеловать — он был таким щупленьким, чем-то даже похожим на девчонку, мальчиком. А теперь в темноте она на ощупь осязала его сильное мускулистое тело. Он стал настоящим мужчиной... А ведь ему почти восемнадцать?

— Аанг?! Ведь у Воздушных Кочевников… — начала она теребить свои волосы, как всегда при волнении. Катара помнила о правилах его народа. И им явно придётся ещё подождать.

Он сел и обхватил голову руками.

— Да, я действительно собирался ждать, но сегодня понял, что не смогу больше! Я не могу бесцельно потерять больше ни дня из жизни.

Он горько вздохнул.

— Но по Закону… Аватар в первую очередь должен соблюдать Закон… — Катара не знала, как правильно выразить мысль, хотя обдумывала всё время, что они были в разлуке. После минутной заминки, видя настороженно замершего от её слов Аанга, решила продолжить. — Аватар Року нарушил многовековые традиции, и подверг этим мир опасности. Потом началась Столетняя война! Року было почти тридцать, когда он решил жениться. А ты вообще в восемнадцать, и то — если дождаться осени… Почему же такая несправедливость — для такой ответственной службы Аватара годен, а для женитьбы нет?!

— Путь отказа… Он самый проверенный. И он был бы лёгким, если бы я не любил тебя, Катара, так сильно. — Аанг перевёл дух и, беспокойно расхаживая по шкурам, расстеленным на ледяном полу, продолжил: — Никто не может запретить мне это. Говоря о невозможном браке, гуру Патик имел в виду немного другое, чем мне казалось. Он вовсе не запрещал мне жениться. Мы провели множество философских диспутов на эту тему. По-настоящему, милая моя, можно вступать в брак. Быть в центре событий. Но при этом ничего не желать. Я могу отказаться от многого, но не от тебя. И поэтому, думаю, этот путь будет ещё труднее.

Аанг уселся у потухшего очага.

— Но это тоже форма отречения. Следовать законам брака, но при этом не предаваться материальным удовольствиям. Усмирить своё высокомерие и выполнять свой долг. Самоотречение и брак могут дополнять друг друга. И всё, что я делал прежде, и всё, что буду делать — всё ради людей, которых люблю. Ради тебя! Я люблю, и прошедшее время не остудило огонь в моём сердце. Я принял решение — заключить союз. Это одна из древнейших традиций Воздушных Кочевников, иначе мой народ вымрет не только от геноцида.

Катара смотрела и не верила глазам, слушала и не верила своим ушам. Её мальчик вырос! Стал совсем другим. Он, наконец, взвалил всю ответственность за мир на себя. Стал говорить такими серьёзными взрослыми словами. И стал таким… грустным? У неё просто в горле пересохло. Она стояла с открытым ртом.

— Ты тоже считаешь, что я иду по неправильному пути? — вздохнул Аанг, видимо, как-то по-своему расценив её молчание. Всё время, что он говорил, он не смотрел на неё, и Катара помнила, что только так он мог говорить с ней о серьёзных вещах, превозмогая свою робость. Она столько лет ждала его слов о свадьбе — и напридумывала много разных вариантов, как это могло бы быть. Романтичных диалогов. Трогательных. Пафосных. С длинными красивыми речами, байками и преданиями старины глубокой, с легендами о любви всех народов. Но сейчас было вот так: с таким неожиданным началом и таким завершением, когда последний Воздушный Кочевник выглядел так, словно подписывал себе приговор.

Чтобы как-то утешить его, Катара решила разрядить обстановку:

— А по законам моего Племени Воды ты уже давно достиг брачного возраста. У нас брак разрешён с шестнадцати лет. А ты ведь тоже маг Воды!

— А ещё я маг Земли и Огня… Ты достойная пара для мастера обходных путей, — договорил он и усмехнулся, разжигая потухший очаг — всё же с юмором у него всегда было в порядке. В этом смысле с ним всегда было легче, чем с Зуко. — Вообще-то, официально я родился сто семнадцать лет назад, поэтому мне уже давно-о-о пора… Катара, ты согласна выйти замуж за такого древнего старика?

Пламя осветило его высокую статную мускулистую фигуру, отразилось в его серо-грозовых глазах на повзрослевшем, но по-прежнему миловидном лице.

— Кто же откажется выйти замуж за самого Великого Аватара? — хихикнула она в ответ. — Даже пусть и такого ужасного старика!

— Да, я, старый развратник, соблазнил юную двадцатилетнюю девицу, — усмехнулся Аанг, мгновенно подхватывая тему и тут же театрально дурачась. — Ой, а как Аватару — мне вообще почти десять тысяч лет. А как Духу Света и Гармонии… Вечность?!

Он был прерван её цоканьем.

— Время и возраст — это лишь иллюзия! — Аанг увидел, как она закатила глаза на его браваду, криво усмехнулся и, дёрнув бровью, шепнул, вызвав, как и всегда, умилённую улыбку на её лице: — Главное, что я всегда любил и буду тебя любить. Отыщу тебя вновь и вновь, в любом воплощении — как находил всегда то, что было моим прежде. Помнишь, на Северном Полюсе, у священного источника ты говорила, что всегда знала, что я вернусь? К тебе.

— Да, конечно, но при этом думала, что ты милый мальчик… — Сказав это, Катара вновь почувствовала его напряжение и поспешила продолжить фразу: — Это лишь иллюзия, потому что ты сразу показался мне необыкновенным! Особенным! О чём я тут же сообщила бабушке.

Он расплылся в улыбке.

— А помнишь, на болоте Баньяна... — добавила она, припоминая забавный случай из прошлого. — Хью говорил, что трусы — это иллюзия?! Но, боюсь, болотному дикарю понадобятся не только трусы, чтобы побывать на нашей свадьбе среди льдов Южного Полюса!

Она расхохоталась.

Тоже засмеявшись, Аанг притянул её ближе и заключил в свои могучие объятия.