Мерроу, или Кошмар фикридера (джен)

«А-А-А-А-А-А-А-А-А-А», — прокричал внутренний Пашкин голос.

Прокричал бы и внешний, то есть обычный человеческий голос, но Пашка стиснул зубы, чтобы не поддаться искушению. И с грохотом, прозвучавшим посреди огромной спящей аудитории, словно раскат грома, уронил телефон под скамейку. Со всех сторон тут же послышалось недовольное бурчание разбуженных однокурсников. Не обошлось и без замечания препода, рассерженного необходимостью отойти от лекции, коей он благополучно усыпил большинство студентов чуть ли не с самого начала пары.

А искушаться-то было отчего, и если бы не пара, весь универ услышал бы сейчас его счастливый вопль. Еще бы, сама Мерроу наконец-то согласилась с ним встретиться! Божественная, великолепная, фантастическая Мерроу! Душа пела соловьем. Пашка уже начал лихорадочно перебирать по памяти содержимое полок и вешалок с одеждой, чтобы завтра выглядеть перед таинственной обитательницей своих фантазий максимум, как мачо, ну или минимум не как чмо. До конца занятий оставалось еще две пары, но мысли уже были далеки от учебы. Они вовсю репетировали будущий диалог, выискивали умные и заковыристые слова, чтобы не ударить в грязь лицом перед самой умной на свете девушкой. И самой красивой тоже.

Историями фикрайтера под псевдонимом Мерроу Пашка увлекся два месяца назад. Среди читателей-зарегов платформы для свободной публикации писательских потуг он пребывал давно, еще со школы, но до того, чтобы просиживать на сайте дни и ночи напролет, никогда не доходило. Так, прочтет, бывало, пару коротких рассказов, они еще называются драбблами, отложит в сторону планшет… И понимает: не ёкнуло ничего ни выше пояса, ни ниже. Одним словом, не зацепило, так что даже лайка автору пожалеет, не то чтобы еще и отзыв писать. Пока в один из самых прекрасных дней, теперь-то Пашка был в этом уверен, он не наткнулся на такой же драббл. Это было любимое им с детства фэнтези, немного романтическое, да… Но как же его зацепило! Да так ёкнуло, что аж в хлам размотало. Вот тебе и самая настоящая магия слова, ни больше, ни меньше! Он накатал тогда эмоциональный и совершенно дурацкий комментарий, за который тут же получил милую благодарность от автора, и безмерно воодушевленный пошел читать другие работы в профиле.

Знакомиться с творчеством Мерроу Пашка начал с ранних работ и постепенно продвигался к более новым. И во всех Пашка находил невероятные и удивительные миры и сеттинги, неожиданные пейринги, а главное, самих персонажей, которым он беспрекословно верил. Они были, с одной стороны, героически героическими, а с другой — простыми и понятными, словно каждый раз сам Пашка влезал в оболочку очередного героя, побеждал лютое зло в образе коварных людишек или хтонических чудищ, восстанавливал справедливость и мир в волшебном мире и походу дел влюблял в себя прекрасную деву.

Пашка замечал, как менялся стиль автора, он становился более уверенным и смелым, авторский лор — оригинальным и проработанным, объем историй увеличивался (среди новых были исключительно макси). Но главное, появлялось все больше откровенных сцен, причем разной направленности. Правда, слэш — истории о горизонтальной дружбе между персами-мужиками — Пашка читал с меньшим интересом, но не мог не признать: его натуральность каждый раз подвергалась серьезному испытанию, поскольку написано это было горячо и стопроцентно дрочибельно. Ни у одного автора он не встречал ничего подобного раньше. И как преданный читатель, Пашка не пропускал ни одного обновления, не скупился на отзывы, а иногда и на подарки любимому автору. Точнее, авторке, ведь он был уверен, что Мерроу девушка. Сама авторка никогда не упоминала, какого пола, не то, что некоторые — вроде не скрывают, что девчонки, а просят обращаться «автор, он, его» или бесятся от феминитивов типа той же «авторки». Мерроу от такого обращения никогда не бесилась, но все-таки скромно поправляла комментаторов, замечая, что феминитивы нужно употреблять правильно.

Почему же Пашка решил, что за именем Мерроу скрывается особа женского пола? Во-первых, он на всякий пожарный погуглил это слово. Оказалось, так называют русалок в ирландской мифологии. Ну, какой парень будет ассоциировать себя с русалкой? Правильно, никакой. Ну, почти, но об этом Пашка думать не хотел. Во-вторых, маловероятно, что автор-парень взял бы себе женский псевдоним. Вот если наоборот, это да, Пашка был в курсе подобного мнения, что это даже среди издающихся авторов практикуется, типа, читателей больше привлекает, если ты мужик. Пусть и только по имени. Особенно, если пишешь фэнтези.

И даже когда Пашка наконец-то решился написать любимой авторке в личку, а та, о счастье, ему ответила, а потом общение и вовсе перетекло на просторы популярной социальной сети, его уверенность в принадлежности Мерроу к прекрасному полу с каждым днем только крепла. Настоящего имени своей чаровницы он так и не узнал, да и на аватарке профиля с тем же именем была нейтральная картинка — красивый закат над панельками. Но то, как она выражала мысли, насколько была мечтательной и чувствительной, впечатлительной и, черт возьми, нежной натурой, не оставляло никаких сомнений. Он даже нафантазировал себе, какая Мерроу внешне — жгучая брюнетка с длинными-предлинными волосами и огромными карими глазами, высокая, с отличной фигурой и аппетитными формами, как какая-нибудь сексапильная тяночка из аниме, с таким же чарующим звонким голосом и серебристым русалочьим смехом.

Из переписки в соцсети Пашка узнал, что Мерроу студентка-второкурсница, учится в колледже на бухгалтера, фотографирует закаты, спать ложится за полночь и тотально не высыпается, потому что утром нужно на пары. Фикрайтит с двенадцати лет, истории пишет в любой свободный момент времени прямо в телефоне. Любит ванильный капучино, клубничный чизкейк, пиццу с ананасами и котиков, особенно породы священная бирма, у нее самой их два, Ариэль и Ундина. Ну, и конечно, о себе он тоже рассказывал, даже фотку скинул, потому что на аватарке у него тоже стояла картинка. После долгого перебора имевшихся в телефоне остановился на той, где не один, а с пацанами из группы. Чтоб наверняка.

Оказалось, что у читателя с его любимым автором не так много общего — оба студенты начальных курсов, любят фэнтези-миры и кошек. Но все прочие несовпадения только разнообразили их общение, ведь было что обсудить и чем поделиться. Особенно Пашке были интересны всякие тонкости фикрайтерского дела и то, откуда авторы черпают вдохновения для своих безумных историй.

А когда выяснилось, что они оба живут в столице, Пашка начисто лишился покоя. Он долго размышлял, но, поборов свою перманентную стеснительность, все-таки предложил познакомиться поближе в оффлайне. Написал, что было бы круто обсудить работы или просто так поболтать, сходить куда-нибудь вместе. Правда, о том, что заочно уже практически влюбился в придуманный им образ, благоразумно умолчал.

И вот как раз сегодня, во время пары пришел ответ, на который Мерроу тоже понадобился не один день:

«Привет, да, давай. Завтра утром, перед парами будет удобно? Мне на занятия к десяти, сможешь в полдевятого у входа на станцию? С меня кофе в качестве компенсации за ранний подъем)»

Всего несколько предложений, но они заставили Пашкино сердце чуть ли не выпрыгивать из груди. Так, про внутренний крик уже было… А, еще, он кажись на радостях телефон разхреначил к чертям. Как теперь ответить-то?

Пашка извернулся всем своим немаленьким ростом, как червяк, и аккуратно, чтобы больше не привлекать ничьего внимания, умудрился-таки подцепить телефон трясущимися пальцами. Тот был жив-живехонек, только по защитному стеклу в правом уголке красовался скол и пара трещин, но это было сущим пустяком по сравнению с исполнением сокровенного желания. Теперь бы дожить до завтрашнего утра. Конечно, короткой встречи у метро Пашке будет ой как мало, но надо же с чего-то начинать. А еще придумать, чем ответить на щедрый жест с кофе.

Он быстро набрал ответ:

«Приветики, громкое «ДА» на оба твоих вопроса!»

И чуть не приписал, что ждет этой встречи так, что готов хоть с вечера палатку на месте разбить.

Мгновенно прилетел ответ:

«Отлично, значит, договорились?»

Пашка решился чутка флиртануть:

«Ага, в 8:30 как штык. Я пью американо, если вдруг ты не помнишь😉»

На что получил:

«А вот и помню😎»

Мерроу ответила на его флирт? Ого!

Окрыленный Пашка даже не заметил, как прошли оставшиеся пары, примчался домой и закрылся в своей комнате. Выбрал, что наденет завтра на «почти свидание», потом пролистнул конспекты и решил сегодня забить на учебную нудятину. Хотел еще поболтать в чате с Мерроу, но она оказалась не в сети. Он взял планшет и в сотый раз перечитал последнюю опубликованную ею главу впроцессника о могущественном маге и его молодом ученике. Маг с заковыристым именем Хульвиндр был не только не стар, но весьма хорош собой и падок на нежных юношей. Естественно все шло к тому, что рано или поздно ученик, которого звали Лукас, должен был пасть жертвой его далеко не волшебных чар. Правда, там еще была юная крестьянка Сюзанна, к которой ученик вроде бы чувствовал чувства, но коварный маг запрещал им встречаться, чтобы ученик не мог подвергнуться соблазну и опорочить свое невинное тело до, так сказать, инициации. В общем, все было сложно, как и всегда.

За чтивом Пашка не заметил, как задремал, а проснулся от материного крика, зовущего семейство к ужину. За окном уже стемнело, а значит, оставалось подождать не так уж много времени.

Увидев на столе тарелку с копченой скумбрией, Пашка разнылся как дитё, что ни в жизнь есть эту гадость не станет. Вообще-то, скумбрию он любил, но от нее ведь и на утро такой фан стоять будет, какие тут свидания! Он съел только картошку-пюре и запил сладким чаем с печеньем, мысленно предвкушая завтрашний горячий американо в компании такой же горячей писательницы Мерроу.

После ужина Пашка лег спать, но долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок и пытался предугадать, как будет завтра, какой окажется девушка его мечты, пока, наконец, не стал проваливаться в сон. Сквозь дремоту он услышал, как на кровать к нему запрыгнул Васька, семейный любимец и абьюзер в одной морде — хоть и был дворовым полосатым мурлыкой, подобранным Пашкой в возрасте пары месяцев, вел себя кот как нахальный аристократ, то есть делал только то, что ему вздумается. Теплый кошачий бок привалился к ноге, и Пашка крепко заснул.

…Он шел по берегу беспокойного моря, усыпанному обломками серых от влаги камней. В воздухе вместо морской свежести почему-то витал стойкий запах рыбы. Копченой.

Пашка слушал мягкий шелест прибоя. Сквозь дымку, висевшую над берегом, пробивался еще какой-то звук, но он не мог его разобрать. Это было что-то мелодичное, словно кошачье мяуканье. Или девичий смех. А потом его позвали по имени, и он пошел на этот зов, как завороженный. Противный рыбный дух усилился.

Легкая дымка, скрывавшая зовущую, вдруг распалась на клочья… И он увидел русалку, прекрасную и длинноволосую — такую, какой рисовал в своем воображении таинственную Мерроу. Она лежала среди камней на боку прямо в луже воды. Длинные темно-каштановые волосы развевал ветер, а карие глаза надменно взирали на приблизившегося Пашку. Рядом с русалкой крутились коты породы священная бирма (Пашка гуглил, как они выглядят, поэтому запомнил), именно они издавали эти мелодичные звуки, но вместо «мяу» у них получалось «па-а-вел». Сама Мерроу молчала, лишь кокетливо улыбалась. Рядом с ней, в той же луже стояла стопка из книг, будто она сама их написала и нереально гордилась этим. В правой руке прекрасной нимфы было зажато перо, очень похожее на изображение одной из наград того самого писательского сайта (Пашка дарил однажды такую Мерроу). Девушка выводила пером прямо на воде витиеватые буквы, видимо, репетировала раздачу автографов для преданных читателей.

Все это походило на откровенный сюр, но ведь во сне по-другому и не бывает. А еще оказалось, что во сне можно не только видеть, слышать, но и обонять: рыбой воняло уже просто кошмарно.

Пашка отважился скользнуть взглядом по шикарной фигуре русалки, а приглядевшись внимательнее, понял, что никакая это не русалка. На девице был надет обычный топ с принтом в виде рыбьей чешуи, а вместо юбки — искусственный хвост с таким же принтом, подпоясанный обычным черным ремнем с металлической пряжкой. И только Пашка хотел открыть рот, чтобы спросить, зачем Мерроу вырядилась в русалку, как она заговорила первой.

— Как ты думаешь, Павел, трахнет маг Скумбриндр своего ученика Рукуса или нет? — произнесла она низким, совершенно не девичьим голосом.

Пашку будто кипятком ошпарили. Как муха, попавшая в смолу, он медленно попятился от жуткой химеры, твердя как заведенный, «Ты, ты, ты…» и выставив перед собой руки в попытке защититься от жуткого наваждения.

Но девица будто и не заметила его испуга. Она продолжала сладенько улыбаться и спросила еще раз:

— Так трахнет или нет? Тебе бы этого хотелось, Павел?

Тут оба кота разом обернули к Пашке свои коричневые мордочки и, раззявив пасти, засмеялись противно-визгливым чаячьим смехом.

— Па-а-вел, Па-а-вел, — заорали они в два голоса. Иррациональный страх и мерзкая рыбная вонь заволокли Пашкино сознание, он провалился в небытие прямо сквозь воду под ногами…

И проснулся, резким рывком оторвав голову от подушки. Медленно поднялся на локтях и попытался проморгаться. С ног до головы он был в липком противном поту. В комнате стояла неподвижная духота. Сон постепенно отпускал, но сильный запах рыбы почему-то никуда не делся.

Пашка потер кулаками глаза и наконец-то увидел то, из-за чего всю ночь ему снились кошмары с рыбным ароматом: Васька, зараза, притащил к нему на кровать украденные из мусорного ведра головы от вчерашней скумбрии и вдоволь попировал прямо на одеяле, превратив его в пропитанное вонючим рыбьим жиром месиво с остатками костей и кожицы.

Пашка вскочил с постели, открыл настежь окно, сгреб в охапку одеяло и оттащил его в ванную, проклиная ушлого Ваську и чей-то недосмотр за дверцей кухонного шкафа. Еще и отмываться теперь от этого противного запаха! А вдруг не успеет? Но глянув на часы на экране телефона, он успокоился — времени было предостаточно.

Уже в восемь Пашка был в условном месте — топтался у входа на станцию метро в центре. Утро выдалось прохладным, и он не стоял на месте, чтобы не дать холодному воздуху забраться под толстовку. Это не помогало, он периодически подрагивал всем телом, но от холода или нервоза перед встречей с Мерроу, так и не понял. Наверное, от второго. Пашка все время ловил себя на мысли о том, что пристально вглядывается в каждую женскую фигурку: не ОНА ли идет? А попутно думал о том, как же девушка узнает в нем того самого Павла. Наверняка по росту — таких длинных еще пойди пойщи. Подробности чудесатого сна уже почти выветрились из головы. Нет, ну надо же такому привидеться — мнимые русалки с баритональными тенорами!

Часы на телефоне показывали уже 08:36. Ладно, подумал Пашка, девушки всегда опаздывают… И в этот момент из-за спины раздалось:

— Привет! Прости, пожалуйста, опоздал.

Голос был не девчачий. Не как из сна — низкий и грубоватый, нет, вполне себе мелодичный, но совсем, совсем не девчачий!

Пашка обернулся и увидел парня с торчавшими во все стороны кудряшками рыжих волос, в очках с круглыми стеклами в тонкой оправе, как у Гарри Поттера, и густо усыпанной веснушками бледной кожей. Веснушки были даже на тыльной стороне руки, которой он держал картонную подставку с кофейными стаканами. Ростом парень едва доходил Пашке до подмышек. Он смущенно улыбался, не разжимая губ, а его глаза за стеклами очков тоже были какими-то рыжими. Рыжими были и брови, и густые ресницы. Пашка подумал было, что парень обознался, но взгляд его упал на один из стаканов. На нем красовалась размашистая надпись. Его имя «Павел». Он снова поглядел прямо в рыжие глаза, и изо рта само собой вырвалось:

— Ты… — совсем как в ночном кошмаре, который к Пашкиному ужасу оказался вещим. — Ты…

— Паш, ты чего? — спросил Мерроу.

— Ты… Ты…

— Я понял. Разочаровал, да? — Парень разом поник, опустил узкие плечи и потупил взгляд. — Кофе возьми, раз уж… Пока.

Он протянул Пашке стакан, который тот взял чисто на автомате. Все происходящее виделось ему как в замедленной съемке. Вот Мерроу отдает ему кофе, поправляет лямку рюкзака на плече, разворачивается и уходит в сторону входа на станцию. А он таращится на белую пластиковую крышку. В голове ничего, даже «ты» больше не репитится там заевшей пластинкой.

Когда в пустоту головы наконец-то пришла мысль, Пашка будто снова пробудился от кошмара: Мерроу ведь не виноват в том, что он, Пашка, понапридумывал себе всякого.

— Стой! Подожди! — крикнул он вслед парню, догнал его в три своих широких шага и за плечо развернул к себе. — Не разочаровал, просто я думал…

— О, ты умеешь говорить другие слова, кроме «ты»? — съехидничал Мерроу.

— Я думал, что ты девчонка, — ответил Пашка.

— Многие так считают, а я не разубеждаю. Пусть себе считают. — Мерроу протянул ему руку. — Я так понимаю, дубль два? Привет, я Тиха. Прости, что опоздал.

— Да все норм, — сказал Пашка и дружелюбно тряхнул веснушчатую ладошку. — Приятно познакомиться!