Цветущее пламя (джен)

Примечание:

Над этой историей я работал около шести лет, продумывая сюжет, развивая характеры старых персонажей и создавая новых. В первую очередь, это является моей образной критикой комикс-продолжений «Легенды об Аанге». В своём рассказе я постараюсь в рамках каноничного лора максимально правдоподобно показать собственную версию дальнейшего развития судеб главных героев мультсериала. Здесь я не вычеркиваю комиксы и не отказываюсь от них, они — канон и история будет это учитывать, однако я и не собираюсь "исправлять" работу сценариста, я просто оставляю его концепции позади, начиная рассказ с чистого листа. Действие истории будет происходить через пять лет после событий «Легенды об Аанге» и через два года после событий комикса «Дисбаланс». Основной фокус внимания будет на Азуле и её поиске себя, после войны и неудачных столкновений со своим братом Зуко. Также я продолжу и углублюсь в концепцию одолевающего её безумия и способов его преодоления. Сам я не приветствовал идею развития её сумасшествия в «Поиске», однако это часть лора, с которой придётся считаться и которая, на мой взгляд, была совершенно однобоко раскрыта и также скомкано и топорно выкинута в «Дым и Тень». Ну, а главным мотивом всей истории будет то, чего не хватает Азуле для исцеления — стимула быть лучше, тех, ради кого стоит меняться. Приятного вам чтения.

---

— Ну же, давай быстрее, Азула!

Мальчик в изящном красном костюме стоял посреди тренировочного поля и поторапливал девочку, похожую на него, в столь же изысканной красной одежде. Девочка прыгала по песчаной площадке, размахивая ногами, а с её стоп срывались языки пламени, закручиваясь в воздухе. Она повторяла одно и то же ка́та из раза в раз, но никак не могла довести его до идеального результата.

— Я никуда не пойду, пока не закончу! — поправив выбившуюся прядь, отмахнулась девочка. — Отец сказал, что изгонит сенсея Йоримото, если я докажу, что он не прав!

— Из-за тебя изгнали уже двух наших учителей магии огня! Они были хорошими людьми и хорошо нас учили! — топнув ногой, разозлился мальчик. — Ты постоянно забегаешь вперёд и просишь нового мастера, а я должен торопиться и учить всё по новой! Ты всё равно не сделаешь двойное огненное кольцо! Идём уже!

— Вздор! Если Тай-ли может сделать двойное сальто, то и я смогу!

— Тай-ли ловкая, Мэй меткая, а ты, эм… ну, ты хитрая. Но нельзя быть лучшей во всём!

Азула отвернулась и, подружинив на носках, вновь прыгнула. Под подошвами её сапог загорелось алое пламя, она сгруппировалась, прижав руки к груди, а колени к животу, и вокруг неё замкнулось огненное кольцо. Она раскрутилась раз, огонь заревел, набирая мощь. Два — почти долетев до земли, она вытянулась стрелой, делая резкий выпад обеими ногами вперёд. Кольцо пламени резко концентрируется и устремляется с её сапог прямо вперёд, словно из катапульты, высвобождая всю накопленную мощь единым залпом. Группа манекенов напротив девочки взорвалась с оглушительным грохотом, разметав вокруг лишь щепки и пылающие головёшки.

— Прости, что ты говорил, дорогой брат? Я не расслышала из-за своего оглушительного успеха, — картинно извинилась Азула после изящного приземления. — Идём же, Зуко, пора встречать дядю.

Красный, как и его жилет, Зуко побежал следом за сестрой.

Встречные на пути слуги и стражи низко кланялись, когда двое юных аристократов пробегали мимо, через сады и лабиринты коридоров дворца. Они смеялись и обгоняли друг друга, то пробегая через потайные двери, то срезая через большие залы, ведущие сразу к нескольким коридорам. Придворные осуждающе охали и вскрикивали, когда от деловых бесед их отвлекал расталкивающий их мальчишка или перепрыгивающая прямо через них девочка. Финишная прямая их гонки показалась в виде большого дворцового сада с прудом, где их уже ожидали крупный мужчина и высокий поджарый юноша. Догнав брата, Азула сделала огненное сальто, перепрыгнув мальчика и заставив того отшатнуться от огня. Девочка оторвалась далеко вперёд, почти добежав до сада. Зуко быстро подобрался и устремился за ней, он уже почти нагнал сестру и вытянул руку, чтобы поймать её, как она резко повернула прямо перед прудом, и мальчик полетел вперёд…

— Зуко, Азула! Ну вот и вы! — Лучезарно улыбнулся их дородный дядя.

— Здравствуйте, дядя, дорогой кузен! — поприветствовала родню Азула, удерживая рукой брата за шиворот прямо над водной гладью.

Зуко балансировал над водой в хватке сестры, встретившись лицом к клюву с уткочерепахой, которая в ответ на вторжение в личное пространство, крякнув, укусила его за нос. Как только ему удалось оторвать неугомонную птицу от лица, он и Азула поприветствовали дядю как положено, почтительно поклонившись и приложив кулак правой руки к ладони левой.

— Спасибо, — прошептал Зуко сестре.

— Подумаешь, — закатила глаза Азула. — Я бы поддалась искушению посмотреть, как ты станешь кормом, но, к сожалению, это уткочерепахи, а не дельфинопираньи.

— Так что ты хотел нам показать, дядя Айро? — отмахнувшись от колкости сестры, спросил Зуко.

— О, это сюрприз, прояви терпение, Зуко!

— Он даже мне не говорит, — отшутился Лу-Тен. — А я с самого утра его разговорить пытаюсь!

— Надеюсь, это не очередная трофейная партия чая и авторский набор пай-шо. — Дети оглянулись на прозвучавший мужской голос и немедленно поклонились.

— Отец! — почтительно поприветствовала того Азула.

— Брат, — отец Зуко и Азулы скупо поприветствовал Айро.

— Озай, — Айро кивнул младшему брату и добродушно улыбнулся. — Рад, что ты решил прийти.

— Ты скоро уезжаешь, поэтому я решил пойти тебе навстречу.

— Дядя Озай. — Поклонился Лу-Тен.

— Здравствуй, племянник. Вижу, ты стал настоящим мужчиной и воином, — расщедрился на похвалу Озай. — Азула равняется на тебя, надеюсь, Зуко тоже когда-нибудь начнёт брать с тебя пример.

— Не будь с ним так суров, Озай, Зуко ещё проявит себя, будь уверен! — Айро обменялся улыбкой с племянником.

— Посмотрим, — отбросил тему Озай. — А теперь, изволишь перейти к делу?

— Скоро, брат, скоро! Давай пройдёмся для начала.

Пока Айро и Озай шли впереди, в основном храня молчание, лишь изредка сменяющееся комментариями старшего брата, младшее поколение шло позади. Лу-Тен гордо вышагивал вслед за отцом, Зуко и Азула старались не отставать и идти с ним в ногу. Кузены наперебой осыпали Лу-Тена вопросами, на которые он охотно отвечал, изрекаясь подобно отцу, может, не так мудро, но столь же добродушно.

— А ты правда уже сражался с магами земли, Лу-Тен, правда? — с горящим глазами вопрошала Азула.

— Ну да, была пара сражений, — усмехнулся юноша. — Пока ничего серьёзного. Но тот маг, с которым я сражался, был огромный, просто великан, правда! Он мог поднять целую гору!

— Правда?! — Раскрыл рот Зуко.

— Конечно нет, Зу-зу! Он нас обманывает!

— Ты что, солдат никогда не обманет ребёнка! — Лу-Тен похлопал по макушке кузину.

— Я уже не ребёнок! — отмахнулась Азула. — Я почти мастер магии огня! Сегодня я освоила двойное огненное кольцо!

— Правда? Это же крайне сложная техника! — искренне восхитился Лу-Тен. — Действительно впечатляет, Азула, у тебя талант!

— А Зуко не может правильно сделать даже удар в прыжке!

— А вот и могу! И вообще, дядя Айро говорит, что я просто поздний цветок!

— Ха! И ты думаешь, это похвала?

— Ну разумеется! Это значит, что в будущем я стану гораздо сильнее, уж точно не хуже тебя!

— Можешь продолжать тешить себя мечтами, пока я действительно совершенствуюсь!

— Эй, ребята, хватит! — вмешался Лу-Тен. — Я уверен, вы оба станете великими мастерами и однажды превзойдёте меня и даже дедушку. И, когда вы встанете плечом к плечу, целому миру будет не по силам победить вас!

Дети вдруг замолчали и взглянули на кузена полными восхищения взглядами.

— А когда с нами будешь рядом ты, целый мир падёт к нашим ногам, Лу-Тен! — мечтательно произнесла Азула.

— Хех, сражаться вместе с вами будет честью, ребята! — Приобнял за плечи кузенов Лу-Тен, вызвав у них радостный смех.

Айро и Озай впереди лишь бросали редкие взгляды на своих отпрысков позади, делясь скупыми комментариями. Озай сетовал на недостаток дисциплины, а его старший брат был счастлив видеть дружных кузенов. Их прогулка перешла из галереи между садами в дворцовые коридоры, зелень и цветы сменялись алым и гобеленами.

— Эй, Лу-Тен, — шепотом спросил Зуко, потому как в коридоре было громкое эхо, — а ты точно не знаешь, что задумал твой дядя, или ему просто подыгрываешь? Ну намекни хоть!

— Я правда не знаю, Зуко. Но это очень важно для вашего дяди, и он очень хотел застать всю семью. Наша кампания в Царстве Земли обещает быть невероятно грандиозной, и он считает, что важно провести время с семьёй сейчас, потому как неизвестно, когда ещё мы встретимся, да и встретимся ли…

— Конечно ещё встретимся! — без тени сомнения высказал Зуко.

— Да, ты пообещал, что однажды мы сразимся вместе, теперь ты не можешь не вернуться, кузен! — поддержала Азула.

— Тогда другого выхода нет, я не смогу проиграть с таким долгом на душе! — Рассмеялся Лу-Тен.

Когда и без того немногочисленные темы для разговоров двух братьев закончились, Лу-Тена подозвали скрасить беседу взрослых. Зуко и Азула остались идти следом вдвоём, и, пока Зуко скучающим взглядом рассматривал гобелены, Азула занималась любимым делом: слушала и запоминала, а проще говоря подслушивала.

— Слышал? — одёрнула брата Азула. — Дядя вознамерился покорить Ба-Синг-Се!

— Ух ты, думаешь, мы когда-нибудь сможем там побывать, после его победы?

— А ты думаешь, он победит?

— Спрашиваешь ещё! Это же наш дядя Айро, Дракон Запада! Ты ещё сомневаешься?! — шёпотом восклицал Зуко.

— Многие грезили подобными планами и до дяди, но никто не преуспел. Чтобы взять Ба-Синг-Се, нужно быть самым настоящим героем Нации Огня! Свирепым! Безжалостным! Бескомпромиссным! А это всё не про нашего дядю Айро, он слишком жалостливый и слишком мягкий. Помяни мои слова, ещё и наша очередь придёт попробовать, потому что дядя не справится на полпути. — Беззаботно лепетала Азула.

— Азула! — одёрнул её брат. — Все же услышат! Ты можешь оскорбить дядю!

— Я знаю, что услышат, — уже тише, так, чтобы только Зуко слышал, заговорила Азула. — Отец будет рад, что хоть кто-то сказал это дяде, а от маленькой девочки это услышать ещё унизительнее! Ты бы тоже почаще высказывал своё мнение, быть может, отец бы наконец тебя зауважал.

Вскоре процессия остановилась перед большими резными дверями, дети замерли в предвкушении. Слуги, церемонно поклонившись, открыли двери и расступились, не поднимая голов. Из помещения впереди их тут же встретил запах благовоний и чего-то невероятно аппетитного. Просторная комната была украшена цветочными композициями и свечами, а в центре стоял большой круглый стол, заставленный множеством пёстрых ароматных блюд и изысканным чайным набором.

У стола порхало несколько служанок, завершая последние приготовления, а рядом с ними заканчивала работу над цветами девушка в прекрасном платье. Мельком обернувшись, она увидела вошедших и, звонко хлопнув в ладоши, дала слугам сигнал оставить их. Изящно прошагав к семейству, она кротко поклонилась и поприветствовала всех.

— Принц Айро, дорогой муж, племянник, добро пожаловать, прошу, присаживайтесь за стол.

— Что всё это значит, Урса? — возмутился Озай, осматривая обстановку.

— Это и есть мой сюрприз для вас, большой семейный ужин! — Раскинув руки, объявил Айро.

— Ужин? Ты притащил нас всех сюда ради ужина?

— Ужин в кругу всей нашей семьи. Поверь мне, брат, такое в стенах этого дворца происходит реже, чем любое празднование.

Скрипя зубами, Озай сел за стол, ворча о том, что из-за просьбы старшего брата он всё равно отложил свои дела. Следом за ним присели Айро и Лу-Тен, Урса разлила чай всем троим мужчинам, однако Айро всё же пододвинул чайник к себе поближе. Обстановка была неформальная, семейная, потому никаких высоких столов и роскошных стульев, все сели на дзабутоны⁽¹⁾. За столом были как лучшие блюда Страны Огня, так и редкие деликатесы из Царства Земли, которые приглянулись Дракону Запада в его кампании. Чарующий аромат даже у Озая вызвал предвкушающую улыбку.

— Что ты здесь делаешь, мама? Неужели дядя рассказал тебе о сюрпризе? — спросила Азула.

— Ваш дядя попросил помочь, чтобы вся наша семья могла провести время вместе! Пойдёмте за стол!

— Ура, я страшно проголодался! — воскликнул Зуко.

— А я нет! Я могла бы и дальше тренироваться, а это просто ужин! Я не хочу есть! — возразила Азула, задрав подбородок.

— Но, Азула, специально для тебя приготовили моти, — произнесла Урса, указав на заветную коробочку со сладостями.

— Моти? — опешила девочка. — Тогда… я, пожалуй, останусь…

Попавшись на сладкую приманку, Азула была вынуждена сидеть между занятым взрослыми разговорами Лу-Теном и своим раздражающим братом, которому и без того еда была интереснее, чем беседа с сестрой. Моти девочке не подали — не в первую очередь, к её досаде. Мама настояла, чтобы дети для начала поужинали как следует и попробовали большую часть угощений, чтобы не оскорбить их дядю, а также придворного повара. Не найдя цели значительнее, чем заполучить желаемые сладости, девочка принялась пробовать как можно больше представленных блюд: от простого риса с рыбой до огненной лапши с колбасками комодо. Зуко даже опешил от напора сестры, возмутившись, что так ему ничего не достанется.

— Азула! — строго обратился к дочери Озай. — Что я тебе говорил насчёт подобного поведения?!

— Такое поведение недостойно принцессы, извини, отец, — ответила Азула, протерев салфеткой уголки губ.

— Не только это.

— О, поняла, «если будешь столько есть, станешь как твой дядя»?

— Именно, — ухмыльнулся Озай.

— Ты, как всегда, сама тактичность, брат, — усмехнулся Айро. — Но я не злюсь! Да, нашей красавице Азуле не пойдут мои габариты, ха-ха!

Азула закатила глаза и отвернулась, Зуко и Лу-Тен поддержали дядю смехом, Озай, как и его дочь, хмуро отвёл взгляд и продолжил трапезу. Девочка безрадостно катала рисинки по тарелке, скучающим взглядом изучая стол и сидящих за ним. Дядя Айро, как всегда, сияющий обаянием, завладевал всеобщим вниманием, оказываясь во главе любого момента. Её Кузен и брат лишь восхищённо слушали его истории, смеялись вместе с ним и расхваливали выбранные им деликатесы из Царства Земли. Озай не притронулся ни к единому заморскому блюду, Азула не до конца понимала причину. Считал ли он их недостойными внимания принца Страны Огня или намеренно игнорировал, потому что их выбрал Айро? В любом случае девочка последовала примеру отца. И за сим лишь продолжала, сдерживая зевки, бесцельно ковырять палочками еду в тарелке.

Заметив нависшую над тарелкой тень, Азула повернулась, заметив, что мама присела рядом с ней. Урса положила дочери ладонь на плечо, но девочка отвернулась, дуясь за подлый обман и отнятое время.

— Почему ты такая хмурая, Азула?

— Ты обещала мне моти, а вместо этого я сижу тут непонятно зачем! К чему вообще тратить время на такие сборища?

— Часто ли ты видишь своего дядю? Побудь рядом хоть иногда, ради него, — пыталась смягчить её мама. Второй рукой она приобняла дочку и прижала к себе поближе.

— Зачем это ему? Какая разница, буду я здесь или нет? Дяде это не будет важно, пока рядом чай. — Девочка говорила так, чтобы её слышала только мама, да и, поглядывая на дядю Айро, она видела, что тот всецело увлечён расхваливанием чая.

— Не говори так. Разумеется, дядя тебя любит и хочет, чтобы и ты разделила этот вечер с ним. Он попросил меня помочь потому что хотел, чтобы перед его походом в Царство Земли мы запомнили этот радостный вечер вместе с ним, в кругу всей семьи. А он должен быть радостным для каждого!

Урса положила перед дочкой небольшую коробочку, расписанную изящным рисунком, глаза Азулы загорелись — она уже знала, что ожидает внутри.

— Приятно видеть, что ты снова загорелась радостью, Азула! — Обратил к ней лучезарную улыбку Айро.

Девочка улыбнулась ему, медленно прожёвывая и растягивая удовольствие от долгожданного угощения.

— А как тебе чай, брат? — поинтересовался Айро у Озая.

Старший брат с интересом наблюдал, как младший делает медленный глоток, а после извечная морщинка между его бровей разгладилась, на мгновение показав Озая абсолютно безмятежным.

— Вкус… приятный, — сдержанно ответил Озай.

Этого было достаточно, чтобы Айро искренне порадовался. Зуко тихонько ахнул позади — ещё никогда он не видел отца таким.

— Ну что, довольна, Азула? — Наблюдая, как девочка уплетает моти, рассмеялась Урса. — Неужели ты думала, что мы тебя обманем?

— Папа учит никому не доверять, — искренне ответила Азула, проследив, чтобы отец не услышал.

— Не возводи это в абсолют, милая, — вытерев крошку пирожного с лица дочери, вкрадчиво произнесла Урса, глядя ей прямо в глаза. — Запомни: твоя семья всегда будет тебя любить и никогда-никогда не предаст.

Азула увидела в глазах матери огонёк, который всякий раз загорался в них, когда она говорила строго и любя одновременно, говорила то, что искренне волнует её сердце. Она посмотрела на отца и дядю, между которыми в кои-то веки не царила холодная война; Лу-Тена и Зуко, которые заражали всех вокруг своим искреннем весельем; маму, которая сменила привычную маску сдержанности и меланхолии на подлинную любовь и ласку. Она подумала, что дядя Айро был действительно прав, такие моменты случаются редко. В сети дворцовых обязанностей, церемонности и интриг им удалось вырваться на мгновение и насладиться компанией друг друга, семьи, которая будет любить, несмотря ни на что. Ведь мама сказала ей: семья никогда не предаст.

* * *

Девушка в потрёпанном плаще стояла перед кондитерской лавкой. Она рассматривала на витрине свежеприготовленные моти, иногда замечая на стекле своё отражение: лицо с бледной кожей и мешками под глазами обрамляли неаккуратно обстриженные волосы.

Она выскребла огрубевшими пальцами несколько бледных потёртых монет и расплатилась с пожилым кондитером. Тот трясущимися руками передал ей пирожные, обёрнутые в тонкий кулёк.

Девушка присела под деревом, подальше от поселения, и развернула кулёк у себя на коленях, не почувствовав предвкушения или аппетита. Сделав небольшой укус, она ощутила, как защипало в уголках глаз, и нахмурилась, когда ей не удалось сдержать слезу, покатившуюся по щеке.

— Никогда не предаст… — проронила она, почувствовав солёный привкус на губах.

---

Комментарий автора:

Перед самым началом истории мне хотелось показать в прологе главное в жизни Азулы — её семью. Это и её самая сокровенная мечта и причина большинства трагедий в её жизни. В данном флэшбэке показан один из дней перед отъездом Айро в его роковой поход на Ба-Синг-Се. Такого события не было в лоре, поэтому я позволил себе пофантазировать. Этот эпизод — метафорическая квинтэссенция всех тех немногих хороших воспоминаний, что были у Азулы о её семье. Каждый здесь для нас в знакомом образе и характере, но не в привычном положении.

Айро показан как душа этой семьи, проявляющий внимание ко всем, в том числе и к Азуле.

Озай непривычно для себя проявляет уступчивость и умение наслаждаться моментом.

Мы немногое знаем о Лу-Тене, поэтому просто чуть больше пофантазировали о нём. Здесь он показан любящим братом и примером, которого Зуко и Азуле так не хватало в жизни.

Урса показала чуть больше участия в жизни остальной семьи и в этот вечер наибольшее внимание проявила к своей дочери, чтобы помочь ей влиться в общее веселье.

Азула же, не изменяя своему характеру, впервые была не в своей тарелке, в ситуации, где амбиции, хитрость и цинизм не играли никакой роли, где она просто оказалась обычным ребёнком, которого затащили на общий семейный ужин. От того, те необычные чувства, что посетили её в тот день так сокровенны.

Насчёт выпуска глав: следующая выйдет в ближайшие пару дней, весь первый акт истории уже готов и никаких задержек не будет. Остальные главы будут выходить ежемесячно.

---

1) японская плоская подушка для сидения

Вернуться к тексту

АКТ ПЕРВЫЙ: ОХОТНИЦА|БРОДЯГА

На крыльце у тлеющих развалин прихрамывала раненая девушка. Покрытая шрамами и копотью, она легла на ступени из чёрного камня, на которых слой бледного пепла можно было принять за свежевыпавший снег. Глаза её были закрыты, а тело едва шевелилось, лишь изредка выдавливая из себя хриплые вздохи.

Азула хотела чувствовать холод, но не могла избавиться от жара и пламени, которые на сей раз не были ей подвластны. Её глаза мучительно жгло, а лёгкие будто обвило колючей проволокой. Обожжённые руки покоились на груди, не в силах даже смахнуть опавший на лицо пепел. Прохладный камень под головой помогал не сосредотачиваться на боли, что раздирала её в каждом уголке тела, как стая голодных зверей.

Азула почувствовала на ресницах пепел и попыталась сморгнуть его — она открыла покрасневшие глаза, и из них тут же покатились слёзы, что быстро почернели, смешиваясь с копотью и грязью на её лице. Она увидела над собой купол неба, облачённый ночной занавесью. Азула созерцала бриллиантовый каскад сияющих звезд — прекрасное напоминание, что и в бескрайней тьме наверху господствует огонь. Небо казалось таким чистым, словно задышавшим полной грудью, освободившимся от удушающего чёрного дыма ещё недавно бушевавшего здесь пожара. И Азуле хотелось дышать вместе с ним.

За выдохом последовал рваный кашель. Словно побывав в объятиях огромного капкана, всё тело сковала пронзающая боль. Болезненно скрючившись, Азула издала измученный стон и вновь откинулась на холодный камень. Кровь жжёт изнутри раскалённой магмой, а в голове бушует гром барабанов. Капельки пота стекали по дрожащим губам. Злость и страх смешались в едином удушающем коктейле. Будто сама её душа не хотела ни свободы, ни покоя и не давала того же телу. Только боль, постоянное напряжение и борьба. Хотелось бы ей закричать от этой боли, хоть от чего-нибудь, просто кричать, пока хватит сил, но измученное горло едва могло выдавить хоть звук. Она хотела бы вцепиться в него ногтями, расцарапать всю кожу, только бы унять муки, но не могла пошевелить пальцами своих окровавленных рук. Тлеющее от агонии сердце отчаянно молило прекратить пытку над собой.

«Так больно, всё горит…»

«Не будь жалкой!»

«Я им верила!»

«Как и ей…»

«Она тебя не любит…»

«Сказала, ты монстр, помнишь?»

«Пора привыкнуть, это твоя судьба!»

«Быть отринутой, всеми гонимой…»

Так зачем она продолжает свой путь? Зачем выбирается из бездны, в которую судьба толкает её, дабы поскорей окончить её полное страданий бытьё? Страна и семья вычеркнули её из памяти, её воины огня, кемурикаге, которых она смело назвала своими сёстрами, бросили её. Все новые и старые союзники — весь этот мир — цинично воспользовался опальной принцессой и выбросил, оставив умирать в подвале горящего дома. Азула чувствовала, как нечто внутри тянет к душе когти, сочащиеся ядом отчаяния и безнадёжности, и жаждет утянуть её в забвенный омут. Она была впервые довольна своей абсолютной отрешённостью. Оставшись наедине с болью, стёртая из чужих жизней, она обрела самое ценное — власть над собственной судьбой. Лишь её выбор важен. Она может взглянуть на небо в последний раз и просто поддаться боли.

Или же дать ей закалить себя.

Азула посмотрела на звёзды, и ей показалось, будто бы те плывут, кружат вокруг неё, движутся на немыслимой скорости, словно она падает с самых отдалённых космических светил. Она падает в глубочайшую бездну собственной души, мглистой и запутанной для неё самой, дабы отыскать там нечто, к чему она сама ещё никогда не прикасалась.

* * *

Это утро заявило о себе вместе с лёгкой моросью дождя, что для измученных долгой засухой лесов и полей оказалось скромным, но всё же желанным подарком на начало лета.

Одинокая охотница, окружённая тушами убитых ею зверей, устало подняла лицо к небу, наслаждаясь падающими на кожу капельками воды. Вслед за бодрящей влагой её приласкал маленький лучик восходящего солнца, несмотря на всё преодолевший серые тучи и вершины гор, укрощающих лес, словно обод разбитой на части короны. Обведя взглядом стаю убитых ею волков, охотница сложила лук за спину и обнажила свой танто. Добыв необходимые трофеи, сложила их в грязный мешок, а из походной сумки достала фляжку, из которой, увы, на язык упала лишь крохотная капля питьевой воды. Отмыть руки от крови удалось в маленькой лужице внутри вогнутой большой коряги. Оставшись довольствоваться выполненной работой и едва смоченным горлом, охотница, отряхнувшись от грязи и пыли, устремилась прочь из леса, к большим полям, где стояла одинокая ферма.

На ферме царила дремлющая тишина. Пожилой фермер вышел на порог дома, и старые доски измученно заскрипели под его ногами. Он посмотрел на загон с высоким, но изрядно побитым забором, и облегчённо выдохнул, рассмотрев четырёх свино-коров, что мирно дремали, никем не потревоженные этой ночью. Старик устремил хмурый взгляд к замыкающим горизонт горам на севере. Лес у их подножья все ещё был накрыт вуалью моросящего дождя, что не соизволил откланяться и к полудню. В отдалении от леса, из-за холма, показалась одинокая фигура человека, и фермер, нервно сглотнув, поспешил назад в дом.

Когда охотница подошла к ферме, местная живность уже проснулась. Свино-коровы обеспокоенно бродили вдоль покосившегося забора, словно боялись, что опасность из леса ещё не миновала. А запряжённый в телегу страусовый конь, мимо которого прошла гостья, неприветливо фыркнул на неё.

Подойдя к крыльцу дома, странница сняла промокший капюшон, стряхнув с него капли дождевой воды, и поправила свои тёмные волосы, тут же ощутив лёгкую влагу и на них. Она бросила у порога пропитавшийся кровью мешок и под скрип половиц прошагала к двери.

Старик сидел на полу в тесной комнатке, что ширмой отделяло место для сна от обеденной, и трясущимися руками считал деньги. Услышав гром, он вздрогнул. Но то был не небесный гром, а лишь отзвук ударов по обветшалой деревянной двери, что раздался в его сердце, заставив то упасть до самых пят. Сидя на коленях перед щуплым кошелем, старик вытер проступивший на лбу холодный пот и вложил внутрь последнюю в доме монетку. Он посмотрел на лежанку, на которой мучилась от жара спящая девочка.

— Всё будет хорошо, — тихо прошептал он.

После затянувшегося ожидания дверь медленно приоткрылась, и из-за неё в проём выглянула седая голова фермера. Едва встретившись с гостьей взглядами, он хрипло залепетал:

— Какая радость, что вы вернулись! Я надеюсь, вы не пострадали?

— Избавь меня от своего фальшивого угодничества! Дело сделано, я жду оплату. — Девушка пнула мешок с трофеями ближе и выжидающе посмотрела на заказчика.

— О, конечно-конечно! Держите! Как и договаривались!

Охотница за наживой взглянула на вложенный ей в ладонь мешочек монет. Заглянув внутрь, она убедилась, что сумма действительно соответствовала оговорённой. Фермер, облегчённо выдохнув, начал медленно прикрывать дверь.

— Ну, доброго вам пути! Спасибо, что выручили!

Девушка остановила дверь сапогом.

— Этого мало.

Охотница обратила на него суровый, требовательный взгляд. В её янтарных глазах, как ни странно, царил только пронзающий холод, где единственной искрой мог быть лишь гнев. Старик вздрогнул и испуганно сжался, стараясь не смотреть ей в глаза. Вцепившись трясущимися руками в ручку двери, он неразборчиво замямлил, пока не выдавил из себя осознанные слова:

— Но… как же? Всё как условились!

Девушка силой открыла дверь настежь, заставив мужчину отпрянуть.

— Вот только мы условились на одного волка, а не шесть! Ты действительно думал, что один волк мог задрать половину твоего скота? Или ты меня за дуру держишь? На меня напала целая стая, и, если бы я была такой же не одарённой умом, как и ты, я бы уже давно была мертва! Так что ты заплатишь мне в семь раз больше, чем здесь! — Она звонко потрясла мешочком с монетами перед носом горе-нанимателя.

— Но ведь волков было шесть!

— О, считать научился? Вот и хорошо! — Ухмыльнулась охотница за наживой.

— Я прошу вас! — взмолился фермер. — Сборщик налогов приезжал, пока вас не было, он забрал у меня почти всё! Я бы заплатил вам сколько смог, но мне просто нечем!

Девушка презрительно фыркнула, старик был прост и честен, как отражение в воде, но слезливый лепет не делал ему чести. Закатив глаза, она зацепилась взглядом за покоящуюся в стороне повозку, загруженную вещами, с уже запряжённой страусолошадью.

— Ты куда-то собрался?

— В деревню, на рынок! Я продаю мясо и овощи, может, наскребу для вас что-нибудь до конца дня, только обождите до вечера!

— Вот ещё! Я забираю твоего коня вместе с телегой и грузом!

— Но-но как же! Вы не можете! Это всё, что у меня осталось! Я же совсем обеднею, у меня отберут ферму! Смилуйтесь! — схватился за голову старик.

— Я забираю то, что мне причитается. О милости будешь просить на улицах!

Вызвав бурную реакцию забрыкавшегося коня, девушка взобралась на повозку, устроившись на сидении. Взяв вожжи и плеть, охотница за наживой ударила беснующееся животное, уводя повозку прочь, не обращая внимания на мольбы и причитания фермера. Даже не бросив взгляда назад.

Весь следующий день, проведённый в дороге, угонщица боролась с неукротимым нравом своего «трофея». Крайне сильный и даже опасный птицеконь, не упускающий возможности пронзить её своим массивным клювом, каждым своим действием выражал непримиримый протест. И, хотя девушка из раза в раз взрывалась тирадой на опостылевшее ей своим норовом животное, она была даже рада, что её одиночество в дороге скрашивают хотя бы подобные перепалки. Однако к ночи даже это буйное создание выбивалось из сил, на привале оставляя странницу наедине со своими мыслями и переживаниями.

Пока конь отдыхал, охотница проводила беспокойную ночь, глядя на костёр, стараясь утопить свои переживания в хаотичном танце пламени. Она коротала время, запасая стрелы для будущей охоты. Протирая наконечники, наблюдала, как играет на металлической поверхности отражение огня. Она отчаянно сосредотачивалась на любом деле, даже самом житейском, не позволяя безделью выхватить и минуты своего времени. Стоило лишь ненадолго остаться наедине с собой без чего-либо мало-мальски занятного, как в повседневный, реальный мир вокруг вторгались демоны из потаённых кошмаров.

Это шёпот из прошлого, что она остервенело похоронила в яме забвения, завалив ту обломками своей гордости и отчаянным убеждением, что те былые воспоминания однажды сгинут навсегда, если переждать и не дать им выбраться наружу. Это тень, сотканная из её боли и потаённых страхов, играющая с ней, словно алчущий хищник с добычей, навязчиво мелькающая в уголках её поля зрения, ухмыляясь своей лукавой улыбкой, обнажая клыки, пропитанные ядом угасающего разума. Только когда сон её окончательно сморит, утопив в омуте безобразного воображения и кошмаров, — тогда чудовища вдоволь попируют.

И охотница продолжает упрямо заниматься делами насущными, напоминая себе, что пока она способна соприкоснуться с реальностью в виде стрел в её руках и костра перед ней, фантомным врагам из подсознания не достать её. Главное не отвлекаться, не давать им понять, что ты признаешь их присутствие, не давать власти подле себя.

Девушка горько усмехнулась — она научилась бороться со своим недугом быстрее и эффективнее, чем целый год её учили убеждённые в своём профессионализме врачи, заставившие её пройти через ад впустую. Охотница поместила очередную скрупулёзно ухоженную стрелу в колчан и устало зевнула. Нет, ещё немного, и она точно упадёт лицом в костёр. Всё тело отчаянно просит отдыха. Она уже представила, как внутренние демоны предвкушающее облизнулись, но это ловушка, в которую ей неизбежно приходится вступать раз за разом, если она просто хочет жить и бодрствовать. Понуро сжавшись в спальнике и обняв колени, она измождённо провалилась в чёрный омут сна.

* * *

Первое, что увидела Азула, было багряное небо, замыкающее тёмный горизонт скал. Мир, наполнившийся всеми оттенками красного, проносился под её ногами, омываемый реками пламени. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы услышать вой ветра в ушах и рёв моторов и разглядеть окружающий её металл. Она находилась на носу дирижабля, на одном из тех, что следовали за огромным флагманом, ведомым Королём Фениксом.

Да! Вот оно — её истинное место! На острие атаки, рядом с отцом! Вместе они пронесут величие Кометы Созина, с их объединённой мощью не сравнится даже Аватар! Она обратит Царство Земли в пепельную пустошь, наслаждаясь каждым мгновением! Подобно тому, как это делает отец, принцесса выставила руку вперёд, готовясь извергнуть на территории Царства Земли горы пламени. Но едва с её пальцев сорвался всполох огня, всё исчезло.

Всё вокруг в одночасье обратилось во мрак — в ничто, оставив после себя лишь всепоглощающую темноту. Азула думала, что падает, когда под ней исчезла платформа дирижабля, но не понимала, действительно ли летит вниз, ведь под ней не было и земли. Она не слышала ветер, не слышала и собственного крика, ни единого звука. Паника захватила её, она барахталась в невесомой беззвучности, пытаясь кричать, встать, сделать хоть что-то. Пока и её взор не заполонила тьма.

Азула почувствовала под собой нечто твёрдое и холодное и вскоре увидела серые камни мостовой. Она поднялась и обнаружила себя в Хари Булкан Столь знакомая принцессе центральная площадь была безлюдна и лишена своих привычных красок, ныне воцарившаяся мертвенным безразличием. Здания были похожи на серые надгробия, между которыми в переулках, словно живое создание, бесновалась мгла. Будто подгоняемые ураганным ветром, который Азула не слышала и не чувствовала, по небу неслись густые чёрные облака. Хаотичные края кальдеры, неестественно изгибаясь, тянулись к небу, словно слизь, перетекая и капая куда-то вверх, растворяясь во тьме облаков. Принцесса обомлела в ужасе, не понимая, как подобный кошмар мог охватить её город. Царивший вокруг тленный пейзаж словно был кладбищем самой жизни.

Ненормальным казалось даже чувство расстояния, будто законы природы оказались извращены или же собственное зрение начало играть с Азулой злые шутки. Здания, на которые она смотрела мгновения назад, вдруг стались исполинскими и невероятно далёкими, но стоило ей сделать несколько шагов, как всё возвращалось в норму. Она подбежала к порогу первого же попавшегося на глаза дома и застучала по деревянной двери, гниющие доски которой едва выдерживали, осыпаясь под её руками. Азула истошно вопила, что есть сил, но всё так же не слышала ни единого звука.

«Что здесь творится? Откройте! Помогите кто-нибудь!»

Дверь открылась, будто с издёвкой демонстрируя ей пустое помещение, без интерьера и окон. Длинные стены и потолок тянулись вперёд до бесконечности, теряясь где-то в темноте. Азуле показалось, что тьма подползает ближе, и она испуганно отпрянула, устремившись прочь от дома. Убегая в ужасе и слезах, она почувствовала себя беспомощным, напуганным ребёнком, тонущем в открытом море, неспособным ни на что, кроме как уповать на помощь родителей. Она хотела найти отца, защититься за его непоколебимой решимостью и могуществом, каким бы ни было наказание за её трусость и никчемность, она хотела спрятаться за его спиной, чтобы он защитил её от подступающего ужаса.

Устремившись ко дворцу, Азула неслась по длинной мостовой не жалея ног и поднималась по высоким лестницам, то и дело спотыкаясь и падая, обдирая кожу и ломая ногти. Она не встретила по дороге ни единой души, даже у ворот самого дворца не было караула. Ей пришлось самой толкать большие тяжёлые створы. Едва между ними оказалось достаточно места, девушка проскочила внутрь, и ворота беззвучно захлопнулись позади. Принцесса шагала по огромным коридорам, когда-то искрящими блеском золота, драгоценных камней и королевских минералов, ныне бледным, словно заброшенным, но в этом царстве пустоты, вечного ничего, даже пыль не могла осесть. Она вновь почувствовала себя совсем маленькой девочкой, когда дворец казался ей почти целым миром, в котором она могла бродить часами. В этих огромных коридорах ещё маленькая Азула познала, что такое настоящее одиночество, когда её брат был с матерью, а отец на военных советах, и только для неё не находилось времени и места. Девочка просто шагала по бесконечным коридорам, поворачивая и поворачивая, как в лабиринте, в компании одних лишь факелов. Теперь же факелы не горели, а наполненные мраком коридоры напоминали длинные глотки исполинских монстров.

Азула вошла тронный зал, почувствовав, как умирает её последняя надежда. Без привычной стены огня перед троном это место словно перестало дышать. На несколько мгновений ей показалось, что она увидела своего отца, восседающего на троне. Вот он — широкоплечий тёмный силуэт с остроконечной короной, но тот, словно мимолётное эхо, рассеялся во мгле, ныне верховодящей всюду, куда бы принцесса ни устремила взгляд. Не было ни её отца, ни слуг, ни стражи, только пустой трон и поблёкшие знамена.

«Отец, пожалуйста, не оставляй меня! Не оставляй меня здесь одну! Папа, вернись, умоляю!»

Принцесса рухнула на пол, рыдая от страха, безысходности и собственной беспомощности. Она вцепилась в свои волосы, дёрнув их что есть мочи, вышвырнув свою корону, что растворилась где-то в тенях и беззвучии. В истерике она стучала по полу руками и ногами, корчась от агонии всепоглощающего отчаяния.

Совершенно обессилив, Азула безнадёжно обратила взгляд к трону. Теперь, без стены пламени и восседающего на нём Лорда Огня, он казался не более чем красивым стулом, если в этой обезображенной реальности можно было хоть что-то назвать красивым. Измученно пошатываясь, девушка медленно поплелась к трону, опасаясь, что и тот исчезнет прежде, чем она приблизится. Принцесса осторожно ощупала золотое обрамление подлокотника, провела рукой по бархатной обивке. Трон, теперь уже её трон, — всё, что осталось ей в этом кошмаре. Азула села и, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, попытавшись насладиться своим безрадостным триумфом. Последний триумф, во тьме и тишине.

Азула обратила взгляд к своим ладоням и зажгла в них огонь. Вместо привычного синего пламени, оно оказалось бледно-серым. Она испуганно одернула руки и потушила пламя, как вдруг ладони её почернели. Она смотрела в ужасе, как её плоть медленно обращалась чёрной смолой, что стала стекать на пол, обнажая столь же чёрные, обугленные кости. Её тело превращалось в полуобнажённый скелет, покрытый стекающей по костям слизью того, что ещё недавно было её кожей, а в груди тлел почти чернильный огонёк. Азула металась в ужасе, её сердце словно пожирала голодная пасть, а воздух будто при каждом вдохе разъедал внутренности. На трясущихся ногах она с трудом встаёт и тут же падает с трона. Сквозь чернеющие слёзы, что смешивались с размокающей плотью на слипающихся ресницах, она пыталась разглядеть во тьме спасение, но уже не различала перед собой ничего. Хриплым голосом Азула пыталась прокричать имена отца, брата, но даже их лица ускользали из разума. Она обратилась в ничто.

* * *

С хриплым криком девушка вынырнула из сна, тут же схватившись за танто. Лишь вспомнив, где она, и никого вокруг не обнаружив, охотница положила оружие и на ватных ногах выползла из своего спального мешка. Вдохнув поглубже холодного ночного воздуха, она вгляделась в пейзаж перед ней. Звуки и краски на своих местах: на небе царила полная луна, костёр мягко освещал своим огнём её скудный импровизированный лагерь. То тут, то там раздаётся пение цикад, а где-то слышно ночных птиц. Она облегчённо рухнула обратно на спальник, позволив себе обнажить слабость и поддаться слезам.

«Я так больше не могу!»

«Так устала…»

«Что за бесконечный кошмар?!»

«Столько шума в голове…»

«Хватит! Хватит! Прекратите!!!»

«Как же хочется спать…»

В голове рябило, словно сознание тянули в разные стороны, будто она проживает множество параллельных жизней, каждая из которой перетягивает одеяло на себя, решая за всех остальных, что им чувствовать и чего хотеть. Одна волочит существование в апатии, другая беснуется в ярости, третья молит о спасении. Девушка схватилась за голову, до боли впиваясь ногтями в кожу. Она хотела просто почувствовать себя одной в собственном сознании. Хотела бы спокойно поспать, не видя снов вовсе.

Она вновь взяла в руки свой танто. С оружием в руке она задышала спокойнее, словно оно было волшебным оберегом. Охотница заворожённо наблюдала, как играет лунный свет в отражении металла, в котором, даже неидеально отполированном, отчётливо виднелись её потемневшие мешки под глазами. Птицеконь позади неё всполошился от её крика, вдоволь выспавшись, в отличие от своей угонщицы, он вновь начал шуметь и поднимать вокруг себя пыль, окончательно вырывая девушку из омута сна. Странница впервые за последние несколько часов была рада присутствию рядом несносного животного. Она осторожно подошла к коню, что выжидающе мерил взглядом её шаги и гневно фыркал на неё.

— Знаешь, твоя длинная шея и нелепая морда мне так напоминают того идиотского доктора… Этот гнусный индюк издевался над моим сознанием больше года, — девушка заговорила с животным, казалось бы, от скуки, но одолевающие кошмары требовали хоть кому-то выговориться. — Пожалуй, назову тебя в его честь — Пуян. Буду представлять его тупую рожу всякий раз, когда подгоняю тебя!

Страусоконь дал красноречивый ответ попыткой клюнуть свою угонщицу в лоб, но она успела сделать шаг в сторону.

— Не нравится? Я тоже всегда говорила, что индюкам и страусам такое имя не подходит. Но деваться тебе некуда, теперь будешь Пуяном!

Конь, злостно фыркая, замотал головой.

— Не ворчи, Пуян! Ну весь в теску, вылитый! Надо будет поработать над твоим поведением. Твоя необоснованная агрессия беспокоит меня, может, тебе нужно выписать лекарства? — Захихикала она, во всех красках представляя нелюбимого доктора в смирительной рубашке с полным ртом пилюль.

Просмеявшись, она глубоко зевнула. Изнеможение взяло своё, и девушка вновь свалилась без сил подле костра. Сон настиг её снова, но на этот раз сновидения, хоть и по обыкновению мрачные, оказались расплывчатой чередой воспоминаний и событий, к которым она вполне привыкла. Будто организм выпросил у сознания небольшую передышку.

* * *

Эту ночь Королевский Город Кальдера встретил беспокойной новостью: при дворе Лорда Огня Зуко едва не зародился новый заговор! К счастью для его величества, военный министр, которого заговорщик осмелился посвятить в свои планы, проявил стойкость духа и верность короне и немедленно выдал предателя. К сожалению, то была лишь пешка, и главного заговорщика ещё предстояло найти.

Чеканя шаг по казематам столичной тюрьмы, Лорд Огня Зуко терзался гневными мыслями. Его мечта — мирная жизнь Страны Огня, процветание культурное и дипломатическое, а не военное, и, конечно же, искупление вины перед остальным миром за сто лет причинённых страданий. Эта мечта всегда грозит рассыпаться пеплом, стоит ему хоть на шаг к ней приблизиться, нащупать наконец подходящую почву для развития страны и сближения со своим народом. Всегда что-то происходит. Как бы благородны и чисты ни были его начинания, как бы уступчив и всепрощающ он ни был, находятся те, кто жаждет уничтожить все плоды его трудов.

Он уже предполагал, что ему предстоит услышать — снова сестра. Он надеялся, что Азула и её банда оставили их в покое, ведь тех не видели уже два года. Насколько он знал, подельницы Азулы разорвали с ней отношения, а её саму никто не видел с тех пор, как с ней в последний раз столкнулась Тай-Ли. Но Зуко не верил, что его сестра так просто отступит, ей просто нужно было время, и вот она нанесла новый удар. Лорд Огня лишь уповал на то, что ему удастся справиться со всем без лишнего шума, народ только начал ему доверять, он должен всем доказать, что под его правлением страна и её граждане в безопасности. И друзей беспокоить он тоже не желал, у Аанга сейчас полно хлопот в том новом торговом городе — Крейнфише

«Пора бы уже Сокке придумать ему название получше…» — под эти мысли маг огня поёжился и вздрогнул, прочувствовав сырость и прохладу тюремных коридоров.

Дойдя до искомой камеры, Лорд Огня встретил переполох среди королевской стражи — обновлённого подразделения, пришедшего на смену императорской гвардии. В юрисдикции этих солдат находится безопасность не только королевского дворца, но и всей столицы. После первого столкновения с кемурикаге Зуко понял, что ему нужны структуры, которые не будут оберегать раздельно его или народ, гражданам столицы нужны заступники, которым те смогут всецело доверить свою защиту, ведь им точно так же доверяет и сам Лорд Огня. Руководящие должности в рядах королевской стражи дотошно проверяла доверенная Зуко комиссия, а он, в свою очередь, выносил кандидатам финальный вердикт, абсолютно серьёзно грозя самой страшной мерой наказания возможным заговорщикам и предателям. Капитанов своей стражи он знал как облупленных и мог доверить жизни себя и своей семьи, а потому хмурый и обеспокоенный вид командира Рейко — начальника его личной охраны и командующего над всеми капитанами — заставил его серьёзно понервничать.

— Что происходит, пленник сбежал?! — Ответ Зуко застал уже за решёткой камеры, командир промолчал, позволив Лорду Огня рассмотреть скрюченное тело на полу.

— Хуже, — подал голос Рейко. — Скончался за час до назначенного допроса. Кто-то подал ему пищу не по графику, отравленную.

— Если они действуют так смело, значит, мы подобрались очень близко, — размышлял вслух Зуко, наблюдая, как стража внимательно осматривает камеру на признаки возможных улик. Особенно скрупулёзно собиралась с пола опрокинутая миска с рисом.

— Кто принес ему еду?

— Мы уже ведём расследование. Повара и прислуга непричастны, кто-то посторонний проник в тюрьму и выдал себя за стражника.

— Он зашёл так далеко и не был никем замечен?! — Зуко считал, что злился вполне справедливо. — Это самая важная тюрьма во всей стране, и кто-то может спокойно здесь расхаживать и убивать заключенных? А если бы он решил помочь сбежать одному из пленников или даже всем сразу? Вы понимаете, кого он мог освободить, командир?!

— Я полностью разделяю ваше негодование, мой лорд! — Почтенно склонился командир. Он держал свой шлем в руке, и Зуко без труда рассмотрел капли пота на его блестящей в свете факелов лысине. — Но пока мы не знаем, кто и как подобрался к заключённому, мы не можем сделать однозначных выводов о безопасности тюрьмы и тяжести вины всех ответственных. Клянусь, мы найдём виновного! Я лично приволоку его к вашим ногам или упаду к ним сам! К счастью, одна зацепка у нас есть!

— Какая зацепка?

— Перед смертью заключённый успел произнести: «Будь ты проклят, Шен».

— Кто этот Шен? — Зуко не припоминал этого имени в числе своих врагов и точно помнил, что среди кемурикаге были только девушки.

— Мы проверяем списки всех причастных к обществу Нового Озая и других заговорщиков. Если он уже был замечен в бунтарских действиях, его будет несложно найти.

— Полагаюсь на вас, командир Рейко. — Зуко ещё раз осмотрелся, силясь найти улики, что могли ускользнуть от глаз местной стражи, но не преуспел. Взгляд то и дело возвращался к искажённой агонией гримасе пленника, либо просто размывался от одолевающей ночной истомы. Оттого только сильнее была его досада.

— Почти три года мирной жизни, и всё снова на грани хаоса, — вздохнул Зуко, потерев переносицу.

— Уже набило оскомину, да, мой лорд? — хмыкнул Рейко, пригладив аккуратно выстриженные усы. — Если они действительно испугались, что мы подобрались слишком близко, то у нас есть шанс задушить этот заговор, не дав ему начаться!

— Или мы его потеряли, — хмыкнул Зуко в ответ.

— Для них же будет лучше, если с этой смертью их планам пришёл конец! — Не терял оптимистичного настроя командир Рейко, сжимая свою мощную пятерню в кулак, загремев латами.

«А для Азулы будет лучше, если она во всём этом не замешана!» — так и не озвучил напрашивающиеся слова Лорд Огня, устремившись прочь из мерзлой темницы, лишь на мгновение задержав взгляд на отдалённой одинокой камере.

Охотница приехала к ближайшему поселению к полудню. Рыбацкая деревушка⁽¹⁾ была довольно большая и не бедная, окружённая каменными стенами на суше и большим портом со стороны моря — рыбалка и торговля кормили местных вдоволь. Перво-наперво путница заехала на здешний рынок, намереваясь избавиться от всего того, чем была набита фермерская телега. Тащить всё с собой ещё куда ни шло, но каждый день готовить, лишь бы ничего не испортилось, совершенно не с руки. Впрочем, местные торговцы тоже неохотно рвались покупать её добро. Иметь дела с чужачкой с кучей провизии, взятой неизвестно откуда, никто не хотел, особенно в деревне, где у всех свои знакомые и надёжные люди. Да и прочие местные смотрели на неё и без того подозрительно.

— Двадцать медяков, — непреклонно повторял ей торговец.

— Ты верно думаешь, что можешь меня обсчитать? Не льсти себе. — Даже у охотницы за наживой дёргался глаз от ушлости местных торгашей. Каждый второй занижал цены до совсем вопиющих границ. То им «мясо несвежее», то «шкуры попорченные», то «овощи гнилые и битые», она же, хоть и не была обучена большинству ремёсел сельского хозяйства, способна отличить качественный товар от полного мусора.

— Хм, дам тебе тридцать за пять мешков и корзину помидоров. — Мужчина равнодушно потёр свой второй подбородок.

— По-твоему, я похожа на дуру, как здешние оборванцы? — тихо процедила охотница.

Получилось почти угрожающе, да только сил кричать не было от недостатка сна, зато круги под глазами дополняли грозный образ.

— Ты похожа на ту, с кем тут дел обычно не ведут. Но мы народ, конечно, не привередливый, времена тяжёлые, а потому и страннице готовы оказать услугу, если она, конечно, согласна на существенно меньшую прибыль.

— Не согласна! Чем я хуже других?! — она таки повысила голос. В неброском образе простой охотницы торговаться получалось из рук вон плохо, да и ночи без сна делали её не деловитой и прозорливой, а раздражительной и нетерпеливой. Но она не позволит всякому сброду обращаться с собой как с пустым местом. Да чтобы жалкий жирный крестьянин оказывал ей услугу?!

— А сама как думаешь? Оглянись повнимательнее.

Странница опасливо осмотрелась: прохожие то и дело бросали на неё косые взгляды, местные дебоширы презрительно сплёвывали, глядя в её сторону, а матери пугливо притягивали к себе детей. На неё смотрели, как на врага, а враг у жителей царства земли издавна один. Она подобралась и накинула на голову капюшон.

— Как вы…

— Глаз у нас уже намётан. Столько наших лежит в этих землях, сгубленных огнём. Мне проблемы не нужны, я и так рискую, ведя с тобой дела. Так что забирай что дают и заканчивай поскорей здесь, пока местные не закончили с тобой, «красная». — Торгаш хмуро протянул ей свою волосатую ладонь с мешком денег, и девушка быстрым движением выхватила монеты, показательно фыркнув.

«Жалкие тупые крестьяне! Как им вообще удалось что-то обо мне понять? Нет, они не могли. Это просто нелепость! С этой деревней наверняка что-то не так. Нужно найти ночлег и убираться с рассветом.»

Горстка круглых медных монет царства земли, затёртых и грязных, как она сама сейчас. И того, она едва наскребла себе на оплату еды, ночлега и снаряжения. В дальнейшем пути лишней монетки у неё уже не заваляется. Устало зевнув, она высыпала деньги в кошель на поясе.

Настороженно озираясь по сторонам, охотница шагала к здешней ночлежке, надеясь на пару часов спокойного сна, а после, с восходом солнца, поскорее убраться куда-нибудь на север, быть может, посетить знаменитый Туманный Оазис⁽²⁾. Из планов на дальнейшее путешествие странницу нагло вытолкнули в прямом и переносном смысле. Маленькая смуглая девочка с тёмно-каштановыми волосами пронеслась рядом, грубо толкнув её, и умчалась за ближайший поворот аки огненный хорёк. За беглянкой тут же примчались двое ощетиненных громил, раза в три больше самой охотницы, а девочка на их фоне и взаправду сошла бы за хорька.

— Эй, ты, — окликнул охотницу за наживой хамоватый бугай, — не видела девчонку, она должна была здесь пробегать? Куда она свернула?

— Почём мне знать? — чуть помедлив, бросила охотница. Будет она ещё помогать местным после такого приёма.

Громилы плюнули и пошли искать дальше, в другой поворот. Охотница лишь закатила глаза, а ведь это место сначала показалось ей тихой гаванью.

В постоялом дворе, со скромным названием «Си Ту»⁽³⁾, чужеземку приняли ещё холоднее, чем на рынке, но таки согласились обслужить, хоть и за баснословные деньги. Не то чтобы без этого постоялый двор был дешёвым удовольствием — заведения такого типа можно было встретить только в крупных городах, местные в большинстве своём и не могли себе позволить здесь остановиться, но поселение было достаточно справным, и проезжающие богачи не брезговали оставить здесь свои деньги, так что на дорогие удовольствия местного бюджета хватало. А вот бюджет, которым располагала охотница, обещал иссякнуть ещё до того, как она покинет эту чёртову деревню. А ведь помимо комнаты для себя нужно было ещё место в конюшне для Пуяна. После сцены на рынке она точно не оставит его на улице, да и с его-то характером лучше перебдеть. На душе становилось ещё более тошно от того, как кутящая за столом, полным закусок и выпивки, компания в лице губернатора провинции и его друзей громко флиртовала с местными красавицами, разбрасываясь перед ними деньгами, похваляясь своим статусом.

Вертихвостки же с явным профессионализмом льстиво посмеивались и кивали, пряча деньги по укромным местам. При виде такой картины странница, а себя она считала девушкой высокого нрава, скривила брезгливую гримасу. Не будь у неё собственного могущества и хотя бы капли достоинства, может, она могла бы быть на месте одной из них, а с её красотой и изворотливостью деньги и вовсе считать не приходилось бы. Но даже выбрав другой путь, охотница за наживой не избавила себя от необходимости из раза в раз иметь дело с неприятными типами, как, например, с хозяином постоялого двора, что уже был наслышан о прибывшей чужачке из «красных» и упёрся руками в бока до тех пор, пока она не согласилась на самую дрянную комнату из имеющихся. Жаба надулась до такой степени, что норовила не задушить, а раздавить девушку изнутри, но и ночевать где попало ей не позволяли остатки высокородной гордости. Да и не могло быть здесь совсем «дрянных» комнат — неудобно для бизнеса и репутации. В очередной раз поворчав на крохоборство местных, странница потянулась к кошельку… не нащупав его на поясе. Чувствуя неладное, девушка принялась ощупывать каждую складку на одежде, но заветный мешочек так и не находился. Владелец заведения уже недоверчиво косился на гостью и показательно хмыкнул, вгоняя девушку в панику, но тут на стойку упал набитый монетами кошель.

— Извини, — обратила на себя внимание встреченная сегодня девочка. — Спасибо, что выручила меня.

— Выручила? Да знала бы — за компанию с теми верзилами тебе надавала бы по первое число! — возмутилась охотница, выхватив свои деньги.

— Эй, ну я же тебе всё вернула! Да и к тому же тут больше, чем у тебя было — небольшой бонус в качестве благодарности.

Девушка заглянула в свой слегка располневший кошель, в котором и впрямь оказалось немного больше денег, чем она успела сегодня наскрести. Конечно, пополнение оказалось небольшое, но что ещё взять с уличной воровки?

— Приемлемо, — деловито хмыкнула охотница за наживой. — Так и быть, гуляй, но впредь держись подальше.

Девочка скрылась где-то у неё за спиной, но стоило страннице вновь обратить внимание на хозяина ночлежки, как она ощутила позади подозрительное шуршание. Обернувшись, охотница застала малолетнюю воровку увлечённо рассматривающей в руках её лук.

— А ну дай сюда! — Выхватила своё оружие охотница.

— Эй, я просто посмотреть хотела! — развела руками девочка.

— Могу провести тебе наглядную демонстрацию. — прорычала девушка.

— Правда?

— Правда. С твоей головой. В качестве мишени!

— Ой, ну ладно, в другой раз. Погоди, а ты когда-нибудь стреляла в людей взаправду?

— Да, стреляла! — прижав пальцы к переносице пробормотала девушка. — И если ты сейчас же не уйдёшь, точно пополнишь список!

— Бродяга, будь добра, не приставай к гостям. — вмешался хозяин «Си Ту».

— Хорошо, дядюшка Чун! — пролепетала Бродяга. Однако с места не сдвинулась и продолжила молча пялится на чужеземку, хлопая большими карими глазками.

Лишь когда терпение охотницы лопнуло и она потянулась за стрелой в колчане, девчонка скорчила кислую мину и разочарованно поплелась к выходу, скрывшись в потёмках ночной улицы.

— Она бывает слишком навязчивой, — вздохнул Чун. — Но она безобидна. И не смейте никому угрожать в моём заведении! Вам ясно?

— Больно надо тратить стрелы на уличный сброд. — Хмыкнула девушка.

Расплатившись с «дядюшкой Чуном», охотница поднялась наверх и отправилась на боковую. Она так устала от дороги и ссор с недалёкими крестьянами, что просто упала на старую скрипучую кровать, лишь скинув с себя сумку да колчан с луком. Только соприкоснувшись щекой с подушкой, она вдруг задалась вопросом, заперла ли дверь. Но вставать уже не было ни сил, ни желания. Хуже тех, кто навещают её в кошмарах, прийти никто не сможет. Только в четырёх стенах, слыша отдалённый галдёж кутил и приглушённую суету постояльцев в соседних комнатах, она необъяснимо для себя чувствовала безопасность. Увы, чудовища те сотканы её разумом и во сне царствуют безраздельно, но в подобной обстановке, когда нормальному человеку и уснуть невозможно, ей будто становится легче отделить реальность от кошмара и убедить разум в нереальности обидчиков. Но уже подсознательный страх перед грядущими кошмарами упрямо не давал заснуть. Где она окажется на сей раз? В царстве темноты и безмолвия? На роковом поединке с братом? Или в палате опостылевшей лечебницы?

Поддавшись неосознанному порыву, её рука сама потянулась к походной сумке подле кровати. Она достала облачённый в кожаный чехол дневник и, отцепив расшатавшуюся застежку, перелистнула первую страницу с уже зачитанной наизусть запиской. Мозолистыми, уже давно забывшими уход пальцами она осторожно ощупала засушенный алый цветок, позволив своим губам принять подобие улыбки. Не подавив в себе сентиментальный жест, она расплатилась за него, пропустив удар нахлынувших с головой воспоминаний, влекущих неизбежную меланхолию.

* * *

Веками Страна Огня закалялась войнами и бедствиями, они взрастили в её народе амбициозность, стойкость и дисциплинированность. Это сделало Нацию Огня могучей владыкой войны. Не было ничего удивительного в том, что в государстве, возведённом на совершенном постижении военного ремесла, не поощряется изучение душевных болезней, учитывая, что соседние страны также вот уже множество веков не совершали прорывов в этом направлении. Всё, что знала принцесса Азула, — от Созина до Озая. Лорды огня не то что не интересовались положением "больных духом" в стране, им не было дела даже до состояния и количества специализированных больниц. Азула и не стала бы их упрекать — пока возишься с умалишёнными, Царство Земли ждать удара не станет. А потому большинство клиник в стране были теми ещё покосившимися развалинами, а врачи либо необразованными идиотами, либо не менее сумасшедшими, чем те, кого они лечат.

Особенно это касалось врачей учреждения, в которое её упрятал брат. Этим надзирателям и дела не было до того, что творилось в душе их пациентов, здесь никого не собираются лечить. А если кому-то не повезло угодить сюда, то в глазах остальных он считался безнадёжным. А ведь эта была самая лучшая и богатая из клиник в стране (Лорд Огня расщедрился для сестрёнки). А поэтому сюда нередко привозили не столько душевнобольных, сколько неугодных и длинных на язык ренегатов, чтобы больше о них никогда не услышать. Здесь навсегда можно было избавиться от тех, чьё существование опасно даже в тюрьме. От «Кипящей Скалы» это место отличало лишь одно: в «Скале» к заключённым относились куда человечнее.

Сначала Азула думала, что с ней будут проводить заунывные разъяснительные беседы, кормить с ложечки и вдалбливать, как же ей повезло, что великодушный Лорд Огня Зуко не отнял её жизнь, а дал возможность прожить её в четырёх стенах, в вечном позоре. Она бы не удивилась, если бы её мягкотелый братец дал ей поблажку, но здешние врачи давать ей поблажек не собирались, даже несмотря на приказ Лорда Огня, ведь на кону стояли их жизни. Стоит им дать слабину — безумная принцесса найдёт способ выбраться и превратить это место в пепелище.

Азула подозревала, что с ней работают по определённому распорядку дня. Слишком часто и циклично происходили события. Знакомые опостылевшие лица встречали её мучительным монотонным кругом. Тем не менее воспоминания разбегались в сознании, словно тараканы, не давая составить цельную цепочку. Начало каждого дня всегда смазанное и спонтанное. Едва ли она могла понять, начался ли новый рассвет или она просто отключилась и её процедуры повторяются по нескольку раз на дню.

С утра Азула зачастую обнаруживала себя спящей лицом на холодном полу, скрюченной. Она поднимает голову, силясь разглядеть в тёмной палате, что освящалась лишь через узкую щель в двери, в какой стороне от матраса она оказалась. Затёкшие от неудобного сна, связанные смирительной рубашкой конечности постоянно ощущаются вязкими, словно глина. Оттого она во сне и сползает с матраса, силясь найти положение, в котором не будут ныть затёкшие кости. Не помогал уснуть и постоянный шум за пределами палаты — дежурные медсестры, не заботясь о сне пациентов, каждый обход проводили с громкими разговорами, раздражающе звеня фонарём и связкой ключей. Они с грохотом открывали железные двери в палатах, проверяя, чтобы все находились в постелях ночью и в тихий час (если бы тихий). Дверь в её палату не открывают, лишь проверяют сквозь смотровую щель, дотошно светя через неё фонарем. Азула знает, что врачи только поощряют подобное пренебрежение комфортом — не выспавшиеся пациенты, хоть и более раздражительны, но куда менее активны.

Придя в сознание, Азула откашливается от пыли на полу, выплёвывая изо рта грязь. Вздрагивает от холода. Какое-то время она пытается осознать происходящее, понять, где она и кем является, отделяя себя от кошмаров, что посещают её во снах. Сделать это не так просто, когда в голове всё плывёт, а собственные мысли смешиваются с отзвуком воспоминаний прошлого вечера.

Азула осознаёт начало нового дня, когда слышит за стенами камеры частые и громкие шаги. Шаги прекращаются совсем рядом, и тяжелая железная дверь открывается с громким скрипом, впуская свет в её палату, освещая грязный пол и ободранные стены. Перекрыв своими широкими фигурами свет, к ней вошли двое молчаливых санитаров, морды которых ей напоминали быков-гиппопотамов. Санитары бросили на пускающую слюни в пол пациентку равнодушные взгляды и большими грязными ручищами схватили её за ремни смирительной рубашки, выволочив из палаты, как мешок картошки.

Её тащили по бледным коридорам лечебницы, едва освещаемым исключительно естественным светом из небольших зарешеченных окон. Факелы исключены; не то чтобы магу огня они требовались, но ведь и неодарённый псих мог бы устроить поджог. В коридорах царил постоянный сквозняк, отчего было до жути холодно. Закрывать окна персонал не желал, да и на некоторых даже отсутствовали створки. Азула запаниковала — она понимает, что её ждёт, и ей страшно. Она силится закричать и без того осипшим голосом, выдавая лишь гортанные хрипы, а её потуги сопротивляться были не лучше попыток червя, извивающегося на рыбацком крючке. Здоровенные, по сравнению с невысокой юной принцессой, санитары даже не обращают на неё внимания. Азулу протащили мимо очереди из пациенток, ожидающих в коридоре распоряжения медсестры отправиться в ванную. Стоя в одном нижнем белье, девушки были почти синие, и все дрожали как листья. Они отшатнулись от больной с ниспадающими на лицо тёмными волосами и оскалом дикого зверя, как от демона. У кого-то подкосились от слабости ноги, кто-то прислонился к холодной стене и тут же вздрогнул, некоторые похвастались друг за друга. Вышедшая в коридор пожилая медсестра, укутанная в тёплый плащ, громко закричала на всех, выписав щипков и шлепков всем, кто попался под руку.

Азулу затаскивают в процедурную — полупустую комнату, в серо-бежевых тонах, где царит постоянная вонь различных мазей и отваров, которые здешние врачи гордо именовали «лекарственными препаратами». В центре комнаты стоит большое металлическое кресло с кожаными ремнями, испещрённое царапинами и заляпанное разных оттенков пятнами, местами кровавыми. Здесь её неизменно ожидает худощавый докторишко и бледная медсестра с осунувшимся лицом. Пока пациентку, игнорируя сопротивление, затаскивают в комнату и грубо усаживают в кресло, они даже не одаривают её взглядом, буднично готовя инструменты к процедуре.

И без того связанную смирительной рубашкой, пациентку пристёгивают ремнями к креслу, фиксируя голову, корпус и ноги. Азула паникует, она не хочет проходить через это снова. Но сопротивляться бесполезно. Эти люди глухи как к угрозам, так и к мольбам. Азула просто плачет, не веря, что могла угодить в подобное место. Из-за слёз помещение размывается перед глазами, как и заблестевшая на свету игла в шприце доктора, что одним отточенным движением вводит ей успокоительное.

Когда пациентка успокаивается и перестаёт рыдать, доктор невозмутимо велит приступить к первой процедуре. Медсестра, поднимая лицо девушки за подбородок, засовывает той в рот воронку, вливая через неё травяной отвар, подавляющий магию. Азула ненавидит эту жижу. От её премерзкого запаха голова идёт кругом. Вкус этой склизкой густоватой массы напоминает кислое молоко, смешанное с рыбьим жиром, ко всему прочему ещё простоявшее пару часов под палящим солнцем. От этого вкуса язык едва не завязывался в узел, а горло сдавливало. Азула пыталась мотать головой, но ремни мешали ей, а медсестра упрямо продолжала лить отвар ей в рот. Как бы Азуле ни хотелось воспротивиться и выплюнуть всё прямо на опостылевших врачей, она отогнала прочь эти мысли, бросив лишь взгляд на фиксирующий челюсть намордник, ожидающий своего часа на столе доктора.

Девушка задрожала, сдавленно замычав, с трудом подавляя рвотные позывы. Доктор скомандовал остановиться и выжидающе наблюдал за состоянием пациентки. Азула едва сдерживала подступающий ком к горлу, ведь наученный работой с буйной пациенткой доктор готовит мерзкого варева с запасом. Так что если она просто всё выплюнет, её заставят съесть заново целую чашку. И всё же Азула не выдерживает и блюёт прямо на свою смирительную рубашку. Она дрожит от жжения в горле, от боли в желудке и от осознания, что ей предстоит вытерпеть всё ещё раз, если ей повезёт и её не стошнит снова. Доктор спокойно просит наполнить новую чашку.

Азуле удалось всё съесть только с третьего раза. К тому времени действие успокоительного почти прошло, и она начала сдавленно рыдать. После отвара медсестра ей дала пару глотков воды. Вода была горькой и грязной, но Азуле так хотелось пить, что, если бы не слабость в теле, она бы вцепилась зубами в кружку и прогрызла её насквозь. Перед тем, как закончить, доктор вколол пациентке ещё одну сыворотку и велел выпить ещё несколько лекарств. Азула не знала точно, для чего они, доктор ей не говорил. Он вообще редко с ней заговаривал. Но Азула догадывалась, что то, что ей вкололи, было ещё одним успокоительным, но вызывало скорее слабость в теле, а не спокойствие ума. Первая жидкость, которую ей дали выпить, была самой терпимой на вкус, по сравнению с травяным отваром — даже приятной. Скорее всего, это было настоящее лекарство, возможно, сироп от кашля — от жизни в холоде и недосыпе Азула стала часто недомогать. Вторая микстура была горькой и жгучей — Азула так и не поняла точно, что она делает, но от неё разум резко прояснялся, и даже отступали головные боли, однако горло после него жгло ещё долго.

После довольно грязных процедур, Азулу преждевременно отправляют мыться. Её избавляют от смирительной рубашки — теперь, в крайне ослабленном состоянии и лишённую магии, её уже не боятся. Пациентку провожают в ванную комнату с отсыревшим дощатым полом и позеленевшими стенами. Там её передают под надзор женщины-санитара, что не уступала сопровождающим Азулу мужчинам ни в размерах, ни в силе. Преклонного возраста женщина, в половину шире и выше Азулы, грубо и бесцеремонно стаскивает с неё одежду, несмотря на возражения последней. Азула просит дать ей раздеться самой, но её игнорируют, хлеща по рукам. Наконец оставив девушку совсем нагой, санитарка хватает её за запястья и заталкивает в железную ванну, наполненную ледяной водой. Азула вскрикивает от холода, хватается за бортики, силясь встать, но её плотно прижимает за плечи санитарка. Взяв жёсткую старую губку, старуха начинает скрести её спину до красна.

В общую столовую Азулу не допускают, еду ей приносят в её палату. Заведующий больницей не желает, чтобы опальная принцесса разговаривала с другими пациентами. Поэтому Азула дожидается завтрака три четверти часа, в тёмной и пустой «одиночной камере», как она больше предпочитала назвать свою палату. Время до завтрака она проводит оттачивая боевые движения магии огня, насколько позволяют ослабленные лекарствами конечности. Азула понимает, что это не поможет ей сбежать, как и не поможет поддержать стремительно покидающую её физическую форму, но мышцы отчаянно просят размяться. Но главное, она не позволит этому месту забрать единственное, что у неё осталось, — навыки. Она — мастер магии огня, и не посмеет забыть ни единого приёма. Эти вандалы над человечностью никогда не загубят её талант. Повторяя основные движения в создании молнии, Азула опечаленно вздыхает, давно привыкнув слышать следом за движением пальцев треск электричества. Она выставляет пальцы вперед, стрелою на железную дверь. Перед глазами проносится силуэт брата, бросившегося отражать её молнии. В голове вновь звучит его крик и её смех. Азула зажмуривается, пытается гнать болезненные воспоминания прочь, но уже слышит в голове собственный отчаянный крик, который ознаменовал её поражение.

Она думает об этом каждый день. Азула пытается понять, где она оступилась. Когда она потеряла себя? В Агни Кай с Зуко? Нет, то был уже конец. Когда отец оставил её в столице? Но ведь она мечтала о троне Лорда Огня! Или когда Мэй и Тай-Ли её предали? Это было больно, но не смертельно. Принцесса была уверена, что время в тюрьме сделает их шёлковыми и они ещё будут умолять о прощении. Оставалась только Урса. Мама была единственной, кого Азула не могла обмануть, кем не могла управлять и кому не могла навредить. Потому что была лишь образом. Будучи ребёнком, когда мама была рядом, Азула легко могла играть на её чувствах. Урса была запуганной и чересчур сердечной. Но вот добиться от неё того, что Азула действительно хотела, было невозможно. Теперь же ей не нужно от неё ничего, только бы оставила в покое! Но бледная фигура, появляющаяся то в воде, то в отражении на металле, повторяет то, что принцесса желала услышать когда-то давно: «Я люблю тебя, Азула». Но Азула не может отогнать опостылевший ей образ прочь. Словно та хочет извести её. Из-за неё она здесь оказалась! Из-за неё она проиграла Зуко! Урса хочет её уничтожить, это очевидно. А все слова любви — лишь злая, издевательская шутка! Если только она ещё жива… Азула найдёт её.

Наступает время завтрака, и Азула быстро присаживается на полу камеры, надеясь, что никто не застанет её за тренировками, иначе даже есть её заставят в смирительной рубашке. От соприкосновения с холодным полом Азулу пробирает до дрожи, а зубы стучат сами по себе. Она не раз просила для себя одежду теплее или хотя бы самое старое, рваное одеяло, но медсестры оставались глухи к её просьбам, а некоторые и грубо отказывались, смеясь в лицо. Конечно, им не понять её проблем, когда заходящая в её палату медсестра, в сопровождении двух всё тех же знакомых Азуле санитаров, была, как обычно, укутана до пят. Она и не заметила, как дрожит Азула, как и никогда не заметит своих ступней из-за отъеденного живота. Питалась она заметно лучше, чем пациенты, ибо пища, что подают больным, не сравнится с тем, что готовят персоналу. Вернее сказать, персоналу готовят, а пациентам подают в лучшем случае неудавшуюся пищу, а в худшем — отбросы. Здесь для Азулы было сделано приятное исключение — пусть и опальную, но всё же принцессу кормили сносно. Это не было пищей, которую она назвала бы достойной королевского стола, но было сытно и съедобно, ведь подавали ей то, что персонал готовил и для себя. Перед ней ставят поднос с миской риса и рыбы, чашкой чая, рядом с которыми лежали ломоть хлеба и яблоко. Азула силилась рассмотреть, принесли ли ей приборы хотя бы на этот раз, но из дальнего угла камеры этого не получилось, а пока медсестра не уйдёт, приблизиться ей не позволено, на такой случай на поясах санитаров выразительно висят дубинки.

В очередной раз для неё не расщедрились и парой палочек, Азула была уверена, что этих крестьян веселит мысль о том, что ей приходится есть руками, как дикарю. Хлеб был чёрствым, а чай уже остывшим — немудрено, на таком-то холоде. К рису притрагиваться не было никакого желания; после порции мерзкой жижи с утра пораньше аппетит пропал напрочь. И того ей оставалось довольствоваться одним лишь яблоком и холодным чаем.

После завтрака на Азулу вновь надели смирительную рубашку, она не сопротивлялась, привыкнув к подобному распорядку. Досаждала лишь нарочитая грубость санитаров и медсестёр. Усадив пациентку в инвалидное кресло, её вывезли на прогулку во внутренний двор. Медсестра везла её в просторный, но запущенный сад на заднем дворе, огороженный живой изгородью, а за ней — высоким железным забором. Это место не одаряли чрезмерным вниманием. Всех пациентов выводили на прогулку раз в день, держа, как правило, в центре двора плотными колоннами, где каждый был связан друг с другом веревкой, которую медсестры тянули за собой, как поводок. Самых буйных — таких, как Азула, — естественно, вывозили на улицу персонально. Здесь ей, обычно единственный раз за день, удаётся вздохнуть спокойно и побыть наедине с собой. Кроме медсестры, что довозила её до угла двора и быстро уходила, оставаясь наблюдать издалека, и старого, осунувшегося садовника, Азулу в это время никто не беспокоил.

Но не в этот раз. Оказавшись во дворе, Азула сразу заприметила новое лицо, которого, по обыкновению, здесь быть не должно. Кроме садовника, что сновал между кустами, стараясь своими дрожащими руками привести полузавядшие цветы хотя бы в подобие притязательного вида растений, неподалёку от него над садом порхала девушка из числа пациенток больницы — определённо из тех, что считались «мирными», но и за ней наблюдала медсестра со скамьи в галерее. Сама же девочка-садовница и не думала о плохом — помогая себе садовой лопаткой, она с довольным видом выдирала сорняки вокруг уродливого цветка, жёлтого, как гной. Пока Азулу провозили мимо, девушка подняла на неё растерянный взгляд из-под челки, подстриженной так же криво, как здешние кусты старым садовником. Медсестра прикатила пациентку к уже привычному ей месту, напротив одинокой огненной лилии, и оставила наедине с собой, присоединившись на разговор ко второй медсестре в галерее.

Азула не знала, почему в последнее время её оставляют напротив этого цветка. Она никогда не питала любви к огненным лилиям. Впрочем, она не выражала симпатии ни к каким цветам. Но в этой лилии всё же было нечто успокаивающее, Азула смотрела на неё так, словно видела собственное отражение в воде. Огненные лилии имеют культурное значение для её народа, они считаются символами изящества и страсти, и их связывают с самой магией огня. Им посвящают стихи и картины, им даже посвящён «Фестиваль Огненных Лилий», что празднуют по всей стране как раз, когда наступает период цветения — всего несколько недель в году. Значит, либо уже идёт, либо уже прошёл… Азула обратила озадаченный взгляд к небу, словно облик голубого полотна над ней даст понять, какой сейчас месяц. Принцессе кажется, что они с этим цветком похожи. Обе, некогда прекрасные, вынуждены чахнуть здесь. Ей нравится думать, что эта лилия не была выращена здесь. Возможно, какая-нибудь вредная медсестра вырвала её с красивого поля, где та цвела во всей красе, и пересадила сюда, в это холодное и тёмное место, где досаждают сорняки, что душат, словно злобные санитары. Азуле даже самой хотелось бы взять и повыдёргивать лишнюю траву и растения, чтобы лилии было просторнее. Но рубаха и надзор медсестры пресекали подобные порывы на корню.

Тихоньким свистом, скованная в движении пациентка подозвала, девочку, что копошилась в кустах позади неё. Азула тихо спросила: «Можешь здесь поправить?», и девочка уверенно закивала, быстро прошагав к клумбе напротив опасной пациентки, на что заболтавшиеся медсестры даже не обратили внимания. Недолго думая, девушка хватает лилию рукой и отрезает тонким концом лопатки, демонстративно улыбнувшись. Азула едва не вскрикнула от ужаса, увидев, как во мгновение стебель разделился надвое, но в итоге не произнесла ничего, наблюдая с разбитым видом, как эта набитая дура уничтожила последнее, что приносило ей радость в этом месте.

«Ой, ты хотела её оставить? Я думала, цветок тебе не нравится!» — залепетала девочка.

Азула была уверена, что та издевается. В голове зашумело от закипающей крови в висках, губы дрожали, и дыхание участилось. Больше глупости этой девчонки Азулу злила только собственная беспомощность. Но она не может это так просто оставить! У неё всё ещё есть зубы! Точно! Откусить идиотке ухо! Или лучше нос? Да, тогда эта дура останется навсегда уродкой, запомнив свою ошибку! Однако краем глаза Азула заметила, что медсестры зашевелились, и оставалось либо наброситься на девушку, в надежде нанести хоть какие-то увечья или стерпеть, надеясь, что о разговоре между пациентками, который не закончился насилием, узнает её лечащий врач. Может тогда этот индюк, важно поправив очки на своём кривом клюве, скажет, что «добился прогресса», и даст Азуле хоть немного воли. Медсестра подбежала к ним и, обругав обеих пациенток, увезла Азулу назад, в палату.

В обед, на который подали варёный картофель и кусок жареного мяса, Азуле вновь пришлось есть голыми руками, как дикому зверю, что было недалеко от истины, ведь после неудачного завтрака и голод был зверский. После настал тихий час, который, как обычно, был тихий для пациентов, но не для дежурных медсестёр. А после того, настал час новой процедуры не самой болезненной, но всё так же невыносимой, как и остальные. Одев пациентку в «парадную», как насмешливо она поговаривала, смирительную рубашку, её прикатили на сеанс к лечащему врачу. Как же ей опостылела его напыщенная, худая рожа! Он не просто так напоминал ей индюка со своей длинной шеей, на которой робко вздрагивает кадык. Они проводили сеансы в просторной светлой комнате, с минимумом мебели, украшенной картинами с просторными летними пейзажами. Это место казалось Азуле таким вылизанным и нарочито доброжелательным, что её тошнило от того, что они допускают саму мысль, будто её расположение можно купить подобным притворством. Тот сидел от неё на безопасном расстоянии, в просторном мягком кресле, наблюдая за ней, связанной и хмурой, на инвалидной коляске. Каждый день он задавал ей вопросы: «как прошел твой день, Азула?», «ты хорошо поела, Азула?», «как твоё самочувствие, Азула?». Она ему не отвечала. Она никогда с ним не заговаривала, сохраняя гордое молчание каждый сеанс. Азула никогда не удостоит его своим вниманием, не даст ему даже повода думать, что он способен хоть как-то на неё воздействовать. Этот жалкий пустозвон, громко называющий себя «доктором», всегда лишь разочарованно вздыхает, важно поправляет пенсне и с оптимизмом добавляет, что завтра у них обязательно что-нибудь получится. Азула фыркает, когда её разворачивают от него и увозят. «У тебя что-нибудь получится, когда ты запомнишь, что ко мне надо обращаться «Ваше Высочество!».

Перед ужином Азуле предстояло вновь проходить процедуры подавления магии, которые бы оставили её бессильной до самого утра. Будучи связанной, в это время Азула пыталась тренировать дыхание — основу дисциплины магии огня, надеясь, что это укрепит её выдержку на процедурах. Увы, это не помогало, после процедур её вновь зашвырнули в палату сокрушённой и заплаканной. В голове бушевал пожар отчаяния. Она чувствовала, как хочет бесконечно кричать и разрушать, пока не уничтожит это проклятое место, но была не в силах и говорить с безнадежно осипшим горлом. Лишь думала о том, как ей не сойти с ума в этом сумасшедшем доме.

Она бы почти уснула от изнеможения, если бы не настороживший её шум за дверью палаты. До ужина было ещё далеко, она была уверена, и в голове вспыхнула мысль, что последняя процедура показалась доктору недостаточной, напугав Азулу до дрожи. Девушка заползла в дальний угол камеры и в панике ожидала, надеясь, что дверь не откроется вовсе. За дверью она услышала знакомые голоса:

«Прошу вас, доктор! Я очень перед ней виновата, она была такой расстроенной!» — Азула узнала голос девочки из сада.

«Опасным пациентам запрещено хранить личные вещи. Вы забыли правила?» — как всегда голосом холоднее, чем здешние коридоры, говорил лечащий врач Азулы.

«Это просто маленькая книжка, она не опасна, взгляните!»

«Вы хотите дать стопку бумаги магу огня?»

«Но ведь она постоянно лишена магии, да и магам огня ничего не нужно для его создания, разве нет?» — резонно заметила пациентка.

«Я делаю для вас исключение первый и единственный раз. Если я увижу вас впредь рядом с этой палатой, я порекомендую вашему лечащему врачу, чтобы он не делал поспешных выводов о вашем выздоровлении, вам ясно?» — скрепя сталью в голосе, отчеканил доктор.

Ответом ему Азула услышала лишь быстро удаляющиеся шаги. Как только разговор закончился, дверь в палату открылась с резким грохотом. Азула вжалась в угол, опасаясь, что доктор захочет отыграться на ней за дерзость другой пациентки, но в палату вошел лишь санитар, бросив на матрас какую-то маленькую книжку. Когда дверь в палату закрылась и Азула осталась одна, она червячком подползла к своему матрасу, открыв книжку зубами. Та была в плотной кожаной обложке, и с застежкой пришлось повозиться.

На первой странице была записка:

«Извини за произошедшее сегодня в саду. Другие часто шепчутся о тебе, говорят, что безумная принцесса зла на весь мир, и я подумала, что тот цветок тебе тоже не нравился. Мой врач говорит, что я должна дарить людям улыбки, я хотела угодить и тебе. Хочу подарить тебе эту книгу, здесь я собрала много красивых цветов! Я сохранила и твою лилию, когда она будет готова, я обязательно подарю её тебе в коллекцию, обещаю! Надеюсь, это поможет тебе улыбнуться.»

Азула перевернула носом страницу, под ней она обнаружила первый засушенный цветок. Принцессу, хоть и обучали множеству наук, однако предпочтение та отдавала не в пользу ботанике, за что её никто не смел осуждать, а потому в цветах юная леди разбиралась несильно. Цветок с голубыми, частыми лепестками оказался совершенно ей незнаком, такие она не встречала как в саду больницы, так и за её стенами. На второй и третьей страницах — Лотос — уж его Азула узнала легко, первый — белый, как на фишке пай-шо, второй — розовый, такими часто украшали водоемы во дворце. На третьей странице был жасмин, про который не умолкал Айро, как же забыть. На четвёртой — камелия, тоже чайный цветок. Азула листала страницы с цветами, то задумываясь над их названиями, то вспоминая о них что-нибудь интересное, как те же случаи чайных приступов своего дяди. Не имея никаких вещей, ни с кем не разговаривая и буквально теряя повод думать о чём-либо в этом проклятом месте, книжка с засушенными цветами стала для неё лучом солнца. Азула и сама не заметила, как на лице потянулась улыбка. Она остановилась на странице с огненной лилией, с ресницы покатилась слеза, и девушка мотнула головой, чтобы не навредить цветку. Эта была не та же лилия, что срезала девочка в саду, но куда как красивее, лепестки её были ярче и насыщеннее, будто она действительно росла не здесь, а где-то далеко, на прекрасных открытых полях, среди других лилий, полных красоты огня. Принцесса вдруг поняла, что чуть не набросилась на ту, что преподнесла ей столь чудесный подарок, просто чтобы сделать приятно. Никто никогда не делал для неё ничего подобного. Азула растерялась, не зная даже, встретит ли девушку вновь, ведь та не подписала на записке своего имени. Но кое-что она себе пообещала: когда она будет на прогулке вновь, Азула поделится своей улыбкой с девочкой из сада.

* * *

Девушку разбудила суета местных за окном: слышимый тут и там галдёж, грохот рабочих инструментов, лай собак и разномастный гул, издаваемый домашним скотом. Жизнь и работа в деревне процветают как единое целое, и так от рассвета до заката. Пора бы и охотнице приниматься за дело.

Она обнаружила себя лежащей в обнимку с дневником, благо она успела закрыть его, перед тем как уснула. Размяв затёкшие конечности, она поскорее отправилась умываться и завтракать, на её счастье, кормёжка входит в стоимость ночевки. Остаётся надеяться, что завтрак будет сносный и её не попытаются отравить…

Стоило покинуть гостиницу, как дело не заставило себя ждать, интересная работёнка быстро нашлась в виде объявления на доске напротив входа в ночлежку. Запись, отмеченная печатью губернатора, призывала умелых смельчаков спасти урожайные поля от терроризирующего их чудовища, что поселилось в ближайшем лесу. Охотница лишь фыркнула с недалекости суеверных крестьян, которые в любом непонятном звере рисуют монстра. Она была уверена, что местные скорее всего столкнулись с лосельвом или бронемедведем. На таких больших хищников она ещё не ходила, но предположила, что, если сможет подготовить ловушки и напасть с возвышенности, работа не будет сложной. Однако цель ещё предстояло выследить и опознать. Самое удачное, что губернатор сейчас был в деревне и после вчерашней попойки, скорее всего, проведёт ещё день или два в постоялом дворе и у охотницы за наживой будет предостаточно времени на то, чтобы вовремя принести ему голову зверя. Главное, чтобы у того нашлись деньги после затяжного кутежа. Помимо указа о награде, а также множества непримечательных объявлений, глаз охотницы зацепился за необычную листовку с зелёным обрамлением, гласящая: «НЕ ПУСТИ НА РОДИНУ ВРАГА, ВСТУПАЙ В РЯДЫ «НАРОДНОЙ ВОЛИ».» Как оказалось, агитация посвящена призыву не смирившихся жителей Царства Земли вступить в организованное сопротивление с целью выгнать всех оставшихся магов огня с материка. Девушка оглянулась по сторонам — судя по внушительному количеству листовок на ближайших заборах и столбах, местные жители по крайней мере не против данного движения, если не всецело за.

Приключения ожидали уже в конюшне, когда Пуян решил остаться в тёплом и уютном деннике, предпочтя его своей недружелюбной угонщице. Девушка рычала и надрывалась, в попытках вытянуть упрямое животное наружу, едва не высекая искры зубами. Не сдвинувшись с места, Пуян потерял к девушке всякий интерес, повернувшись к ней задом. Махнув по её лицу хвостом, старусоконь красноречиво дал понять, что сотрудничать со лже-хозяйкой не намерен.

— Да как ты смеешь? — воскликнула она в крайнем раздражении. — Я заставлю тебя слушаться!

— Он не станет слушаться, — внезапно раздался чей-то звонкий голосок.

С крыши конюшни свесилась чумазая голова уже знакомой девочки-воровки. Её темные волосы, слипшиеся и пожирневшие от грязи, болтались из стороны в сторону, как балласт, и больше напоминали смолёного осьминога. Словно вчера охотница не грозилась превратить её в живую мишень, она дружелюбно улыбнулась и ловко спрыгнула вниз.

— Я что вчера не ясно тебе сказала держаться подальше? — недовольно фыркнула охотница.

— Я думала, это касается только вчера. — Наивно захлопала глазами девочка.

— Это касается всего и всегда, — бросила ей девушка. — Неважно, не трать моё время, если хочешь попробовать вытащить этого упрямца!

— Нужно, чтобы он захотел выйти. Он думает, что ты его обидишь, вот и прячется в деннике!

— О, обижу, пусть не сомневается, — прорычала мучительница лошадей.

— Если ты его так не любишь, то на кой он тебе? — девочка никак не могла взять в толк сложность отношений двух строптивых персон, что всадницы, что скакуна.

Пока девушка неохотно разъясняла, что конь шёл в комплекте с транспортом, девочка тихонько подобралась к животному. Гигантская птица смотрела на неё своими черными глазами, издавая угрожающий гортанный звук по мере приближения маленькой нарушительницы личного пространства.

— Всё хорошо, — ласково призывала девочка, слегка пригнувшись и примирительно протянув руки. — Не бойся, я хочу подружиться!

— Как его зовут? — обернулась она к охотнице.

— Пуян.

Девочка изогнула бровь удивившись странному имени, но пожала плечами и вновь обратила всё внимание на несчастное животное. Пуян меж тем, грозно расправил крылья и вытянул голову, готовясь прогнать непрошеную гостью, пока его угонщица с интересом наблюдала за происходящим, надеясь повеселиться предстоящим зрелищем, которое обещало обернуться, в лучшем случае, инвалидностью для маленького парламентёра. Но девочка и не думала останавливаться, сделав последний шаг вперёд, перед тем как птицеконь угрожающе навис над ней, она протянула руку к огромному клюву, что мог бы с лёгкостью перекусить её запястье, и преподнесла тому жест мира — небольшой спелый помидор.

— Хочешь вкусняшку, Пуян? Смотри, какая аппетитная помидорка!

Зверь тотчас переменился в настроении и, решив обождать с расправой, потянулся к угощению, которое назойливо отдалялось по мере его приближения. Пуяну ничего не оставалось, как идти следом, ведомым голодом и ободряющими словами девочки. Усыпив бдительность коня лакомством, вдвоём им удалось подвести того к телеге, и, пока юная помощница всячески умасливала строптивое животное, охотница быстро и аккуратно начала его запрягать. Накинув и закрепив сбрую, девушка не могла не поворчать о том, каких усилий далось приступить к самому простому (ведь прошлым вечером Пуян распрягался вполне охотно и покорно). Проблемы возникли с уздой: чтобы её надеть и закрепить, нужно было убрать все угощения в сторону и заставить коня постоять спокойно, что в отношении Пуяна звучало как нечто взаимоисключающее, он и в хомут-то залез, только чтобы потянуться за очередным угощением. Охотница не горела желанием лишиться пальцев, когда окажется в опасной близости от массивного клюва, но маленькая любимица животных и тут оказала услугу, принявшись поглаживать и ласкать коня, и тот покорно позволил надеть на себя остаток амуниции.

— Что? Понравилось тебе в конюшне? — разговорилась девочка со своим новым пернатым другом. — Да, знаю, там тепло и уютно, мне там тоже нравится.

— Ты живёшь в конюшне? — не удержалась от вопроса охотница.

— Ну конечно нет! Только зимую, когда хозяин не видит, ну а конюхи ко мне уже привыкли, не гоняют.

Охотница с таких подробностей лишь закатила глаза и, обозначив, что разговор окончен, устроилась на сидении телеги и тронулась в путь. Пуян двигался мирно и неторопливо, от чего девочке было нетрудно идти следом и продолжить своё незаконченное дело, а именно: осыпать странницу вопросами.

— А как тебя зовут? — вдруг прозвучал такой простой, но довольно неудобный для охотницы вопрос. На пару мгновений она поникла и призадумалась. Нет, своё истинное имя она каждой встречной попрошайке не выдаёт, хотя и прятать его, как нечто постыдное, невыносимо её гордыне. Да и зачем вообще представляться и уделять малявке внимание?

— Тебе-то какое дело?

— Ну, я, может, и живу на улице, но знаю, что люди представляются при встрече! А мы уже встретились два раза! — состроила серьёзную мину девочка, требуя справедливости.

Девушка раздражённо вздохнула. И всё же у неё есть и поддельное имя, а оно не стоит того, чтобы делать из него тайну, всего лишь очередная ложь, привкус которой давно стал для неё естественным.

— Джейд, — недовольно выдавила она.

— А меня зовут Бродяга!

— Что это за имя такое «Бродяга»? — фыркнула Джейд.

— В моей семье всех так называют: Плутовка, Барсук, Соня, Ворчун… Меня Бродягой зовут, потому что всё время убегаю куда-нибудь.

Джейд ничего не ответила, лишь подогнала Пуяна чуть быстрее. Про себя она заметила, что все эти чудные клички больше похожи на имена персонажей из детских сказок. Если девочка живёт среди других беспризорников, то, скорее всего, так оно и есть. Бродяга же продолжила осыпать девушку вопросами с неудержимым энтузиазмом, та мрачно игнорировала её до поры до времени.

— Так ты собираешься поймать чудовище? — в десятый раз вопросила она.

— Ты за мной следишь, что ли?! — прошипела Джейд в крайнем раздражении.

— Так я же на крыше конюшни сидела, оттуда хорошо видно всё!

— Что, сорока-мартышка, высматривала у кого ещё стянуть добро?

— Это была похвала? — недоумевающе взглянула на неё Бродяга.

— Это была аллегория, тупица.

— Самая такая!

Джейд даже приостановила повозку, слегка удивившись такой наглости. Бродяга смотрела на неё смело, но всё с таким же легким задором в глазах, в которых не читалось ни капли страха.

— Я уже и не знаю, ты либо невероятно храбрая, либо бесконечно тупая, раз тебе хватает наглости хамить той, кто может нашпиговать тебя стрелами, как подушечку для иголок, или того хуже…

— Зажарить? — с азартом спросила та.

— Так вот в чём дело… — утомлённо потёрла переносицу покорительница огня. — Решила мне пакость какую сделать, потому что я маг огня? Или представления ждёшь? — Прикрикнула она на надоедливую девчонку, но та не повела и бровью, продолжая улыбаться. Этот непоколебимый оптимизм серьёзно действовал ей на нервы.

— Я просто всегда хотела встретить мага огня! Сюда с окончания войны ещё ни разу маги огня не заезжали… в основном, потому что их здесь не жалуют. — Бродяга покосилась на ближайший столб, на котором висела одна из многочисленных в городе листовок «Народной Воли». — Возьми меня с собой, пожалуйста! А я тебе ближайшую дорогу до логова монстра покажу!

— Ещё чего! Я и сама найду!

— Но две главные дороги перекрыли, — ухмыльнулась юная вымогательница. — Фермеры перепугались и повалили деревья, чтобы никто не набрёл на территорию чудовища, твоя повозка там не проедет. А я здесь всё знаю! Могу и дорогу нужную показать и даже знаю, в какой части леса видели монстра!

Джейд заскрипела зубами. Оставлять повозку в деревне, полной её недоброжелателей, явно не стоило, а брать говорливую попутчицу ей совершенно не хотелось. А не соврала ли? Но проверять и в случае чего искать пути объезда, тоже не было ни времени, ни желания. Скривив губы, охотница всё же согласилась. Кто знает, может, для этого «монстра» понадобится приманка…

* * *

Королевский кортеж остановился перед скромным одноэтажным зданием, окружённым высоким металлическим забором. Зуко пожелал оставить на время все дела министрам и заняться проблемой назревающего заговора лично. Расследование привело его на восточные острова, не слишком далеко от столицы, чтобы без Лорда Огня успели начаться неурядицы, но достаточно, чтобы неизвестный враг успел сделать следующий ход. Особенно сильно Зуко нервировала мысль, что противники как раз и добивались его отъезда, который, конечно, мало кто мог бы предположить так скоро из простой прихоти Лорда заняться этим делом лично. Однако, если это была его сестра… она достаточно хорошо предугадывала его реакции, чтобы придумать, как воспользоваться этим порывом. Вместе с командиром Рейко Лорд Огня покинул карету и проследовал к дому. Металлическая узорчатая изгородь оказалась незапертой, со скрипом, она впустила незваных гостей во двор, главным достоянием которого был пёстрый сад, приветствующий всяк входящего стройными рядами цветов, упорядоченно чередующихся. Зуко остановился в двух шагах от небольшого дома, подобные которым он отвык видеть за время, проведённое в столице. Краска на деревянных стенах выцвела, а на традиционной в Стране Огня красной пагоде давно облезла черепица. Однако вычурно украшенные двери и оконные рамы отчаянно пытались придавать этому месту гордости.

— Мы точно приехали по адресу? — неуверенно переспросил Зуко у командира Рейко.

— Я несколько раз всё перепроверил, мой лорд. Это его дом, точнее, его семьи, самое большее с чего можно начать, — твёрдо уверил его Рейко, хмуро оглядывая окружающие их цветы и садовые украшения, самые яркие вкрапления в общей картине безжалостного времени.

— Вели всё приготовить и жди здесь.

Не оборачиваясь, Лорд Огня прошествовал к входной двери. Командир быстро удалился, что было слышно по очередному скрипу калитки. Зуко осторожно постучал, прислушиваясь к любым ответным звукам. В конце концов, тот, кто предположительно должен жить в этом доме, причастен к убийству, либо же это место вовсе могло быть западнёй или приманкой. Если в деле замешана Азула, он был готов ожидать опасности в самых неочевидных местах. Однако его напряжение всё сильнее сходило на нет, уступая место легкому беспокойству и удивлению, по мере того как чьи-то суетливые слова по ту сторону двери становились в.

Дверь открылась, и Зуко встретился лицом к лицу с невысокой женщиной, её волосы были уже седые, но на лицо она казалась не старше его матери. Сначала она вела совершенно непринуждённо, но, рассмотрев незваного гостя, а главное — его одеяния и корону, опешила.

— Великий Сито, помилуй! Лорд Огня Зуко! — выпалила женщина и бросилась к его ногам в низком поклоне.

— Прошу, не нужно кланяться, — поднял руку Зуко.

— Что привело вас к моему скромному дому, ваше величество? — радушно спросила хозяйка, поднявшись и отряхнув платье.

— Я ищу человека по имени Шен, он живёт здесь?

— Нет, он давно здесь не появлялся. Меня зовут Ясу, я его мать. — Вздрогнула женщина. — Я не видела Шена уже очень давно. Что он натворил?

— Пока что я ни в чём его не обвиняю, но он замешан в убийстве, — заявил Зуко, наблюдая, как бледнеет от страха женщина. Он постарался смягчиться и дать ей небольшую передышку. — Давайте поговорим в более комфортной обстановке? Не буду напрашиваться к вам в гости, вы наверняка никого сегодня не ждали. Моя прислуга подготовила нам место недалеко отсюда, расскажите мне там про своего сына, и, быть может, мы придумаем, как ему помочь?

— Конечно! Грешно будет не принять предложение Лорда Огня! — ласково улыбнулась женщина, и Лорд Зуко любезно пропустил её вперёд, сопроводив к карете.

Они проехали совсем недалеко от домика Ясу, к ярко освещённой поляне, на небольшом холме, с видом на побережье. Пышные деревья, окружившие поляну полумесяцем, давали легкую тень и приятную прохладу, позволив прислуге Лорда Огня обстроить уютное место для пикника. Зуко проследовал к сервированному угощениями алому коврику и присел на дзабутон, жестом пригласив Ясу сесть напротив. Пара служанок, сопровождающих Лорда Огня в поездке, тут же подались вперёд, собираясь разлить им чай, но Зуко велел девушкам оставить их наедине и передохнуть.

— Расскажите мне о своём сыне, Ясу. Я знаю, что он воевал в Царстве Земли при правлении моего отца, а после — участвовал в столичном восстании. Также, насколько я могу судить по докладам старой императорской гвардии, Шен был пойман, как и другие бунтовщики, однако на конвой, который должен был доставить их всех в Кипящую Скалу, было совершенно нападение, и сбежать удалось только ему. — Наливая женщине чашку чая, вопрошал Зуко. — Вам известно что-нибудь об этом? И где он может скрываться?

— Я не видела Шена уже очень давно. Он так и не объявлялся после того, что случилось в столице, — дрожащим голосом проронила Ясу. Зуко видел, как тяжело женщине даются дурные воспоминания и мысли о том, что её сын — преступник, а потому он не мог не выразить слов поддержки.

— Всё хорошо, госпожа Ясу, я здесь, чтобы помочь. Чем больше я узнаю, тем лучше пойму как спасти вашего сына.

— Я верю, ваше величество. Я знаю, какой вы человек. Многие в нашей стране осуждали вас, некоторые осуждают до сих пор, но несмотря на это, вы не прибегаете к жестким методам, которыми запомнились ваш отец, дед и прадед. Вы показываете нам и всему остальному миру, что наш народ может быть открытым и мирным. А вот Шен… он не знает жизни без войны. Он очень любил отца и, когда Вона не стало, пообещал себе идти по его стопам и стать гордым воином Нации Огня. Но он любит нашу страну и желает ей только лучшего, клянусь вам.

— Как и многие в народе огня желают. — Помрачнел Зуко, вспомнив, какими методами воспитывается патриотизм в их нации, и это плоды трудов поколений Лордов, которые ему так просто не изменить. Не скрасили картину и совсем свежие в памяти события о столкновении с Обществом Нового Озая, члены которого считали себя истинными патриотами Страны Огня. — Но у всех своё представление лучшего, опыт Укано это доказал.

— Укано, чтоб он провалился! — с нескрываемым презрением процедила Ясу. — С него всё и началось! Это он запудрил голову Шену своим сговором! Мы с Мийей пытались его отговорить от участия во всём этом безумии, но всё впустую…

— Мийя? Это его сестра, верно? — Ухватился за деталь Зуко.

— Да. Мийя была на фронте в Царстве Земли. Она всегда мечтала сражаться, как Шен и её отец, но после вступления в армию стала полевым врачом и пыл её поумерился, война стала ей отвратительна. А когда Шен ввязался в этот мятеж, они с сестрой серьёзно повздорили. Ну а потом… — голос женщины задрожал и сбился,

Зуко протянул ей чашку с чаем, чтобы та перевела дух. — Спасибо, ваше величество. Потом планы Укано пошли крахом. Но Мийя всё ещё души не чаяла в брате, как бы они ни ссорились — она вмешалась и помогла ему сбежать.

Зуко хотел было заговорить, но Ясу перебила его и почтенно склонившись взмолилась:

— Прошу вас, Лорд Зуко! Мой сын — всё, что у меня осталось! Да, он проявил к вам неверность и неуважение, просто он растерян и очень зол. Его мятеж уже стоил нашей семье всего, от когда-то уважаемого клана ничего не осталось! Теперь он думает, что против него весь мир, но пожалуйста, проявите милосердие, сохраните ему жизнь и, раз того требует справедливость, посадите в тюрьму, но не в Кипящую Скалу! Куда-нибудь, где я смогу его хотя бы навещать!

— Я очень сожалею о том, сколько лишений вам пришлось пережить. Война несправедливо обошлась с вами, как и королевская канцелярия, — клятвенно заявил Лорд Огня. — Ваш муж был уважаемым генералом, а ваша семья преданно служила моему отцу, просто держась своей клятвы перед Лордом Огня. А после измены вашего сына, казначеи вовсе сочли уважительным поводом лишить вас статуса и достатка. Я прошу у вас за это прощения, и я привёз с собой всё, что вам полагается, и даже сверх того. Я понимаю, что это не вернёт вам ваших близких, но, может, это поможет вернуть былой статус вашей семьи.

Лорда Огня отдал приказ, и к ним поспешили командир Рейко и пара солдат, несущих внушительный сундук, когда они открыли его перед женщиной, оказалось, что он доверху набит золотыми монетами, всем заслуженным кровью и потом богатством, некогда принадлежавшим семье Шена. Ясу потрясённо ахнула и дрожащими руками взяла одну из монеток, словно пытаясь убедиться, что они настоящие и ей это не снится. Глаза её вновь заблестели от слёз, и, будто опомнившись, она принялась раскланиваться перед Зуко.

— Вы так щедры, ваше величество, огромное вам спасибо, спасибо!

— Я всего лишь возвращаю то, что ваше по праву! — в сердцах произнёс Зуко. — То, что случилось с вами, наверняка произошло со многими. Пока я оставался в неведении, безответственность моих сторонников приводила к появлению всё новых противников! Я не желаю делать из своих подданных врагов. Всё, чего я хочу, — это того, чтобы мы научились жить в мире как с другими народами, так и друг с другом. Ведь наш общий народ — это большая семья.

— В ваших словах истинная мудрость, ваше величество! Я имею честь первой поблагодарить вас от лица простого народа! Там, где вы ступаете, приходят благодатные перемены!

— Вы слишком щедры на благодарности, Ясу, — слегка улыбнулся Зуко. — Лучше помогите мне. Подумайте, где сейчас могут быть ваши сын и дочь? Возможно, я смогу спасти Шена от ещё одной ошибки, поверьте, я понимаю, что он чувствует, и хочу ему помочь.

— Я правда не знаю, ваше величество, быть может, он затаился где-то в стране, раз снова взялся за старое. Но он мог и отправиться в Царство Земли, к своему дяде Хамато, брату моего мужа. Хамато живёт в колониях и зарабатывает своим «искусством», крайне неприятный человек, но Шен его любит, возможно, после смерти отца, привязался к нему даже больше. Я уверена, что он как минимум навестил его после того, как сбежал. Мийя же, после случившегося уехала не обмолвившись и словом, я едва успела с ней попрощаться! Знаю только, что она хотела продолжать быть врачом и помогать пострадавшим от войны. Боюсь, можно попросту перебирать все больницы, в надежде разыскать её.

— Спасибо вам, Ясу, это уже что-то, — Зуко поднялся и уважительно склонил голову. — Был рад с вами познакомиться, но теперь мне пора возвращаться в столицу.

— Спасибо, что почтили своим визитом, ваше высочество, и за ваш подарок, я буду вечно вам благодарна! — Раскланивалась женщина, утирая слёзы не то от счастья, не то от пережитых эмоций.

Прежде чем Зуко покинул Ясу, его карета подвезла её обратно до дома, а слуги помогли занести внутрь сундук. Женщина вновь горячо раскланивалась вслед уезжающей карете, не веря в свою удачу на закате лет.

Когда Лорд Огня и командир Рейко остались в карете наедине, первый немедленно перешёл к делам насущным.

— Тебе удалось что-нибудь узнать?

— Нет, Шен либо действительно никогда не появлялся в этом доме, либо хорошенько избавился от улик. — Командир изложил результаты осмотра жилища Ясу.

— Это было ожидаемо, по крайней мере поездка не прошла зря. Чем больше я посещаю таких людей, как Ясу, тем лучше вижу изъяны в структуре моего правления. И твоя идея с этим пикником была отличной, я хотя бы не чувствовал себя как дознаватель.

— Спасибо, если честно, это идея моего сына.

— Сколько ему? — искренне поинтересовался Зуко.

— Шесть лет, совсем недавно открыл в себе магию огня. Мы с женой всегда знали, что он одарён, но теперь он действительно может покорять огонь.

— Передайте ему мои искренние поздравления.

— Я уверен, он будет счастлив услышать о поздравлении от самого Лорда Огня! — слегка поклонился мужчина, насколько ему позволяли доспех и сидячее положение.

Зуко слегка усмехнулся, иногда Рейко демонстрировал просто неприкрытую лесть, но они оба знали, что тот непременно говорит от сердца. Не в последнюю очередь за это качество Зуко и ценил командира. Но приподнятое настроение царило в карете недолго, и вскоре разговор вновь перешел к насущным делам.

— Нужно разыскать Мийю, а после я собираюсь отправиться в Царство Земли, навестить этого Хамато.

— Не сочтите за грубость, мой лорд, но не слишком ли вы опрометчивы? Отправиться на другой материк, полагаясь лишь на слова старой женщины?

— В любом случае, визит в Царство Земли напрашивается уже давно. Царь Куэй хочет вместе со мной обсудить пути решения волнений местных жителей насчёт магов огня. В последнем своём письме он практически высказывался о подозрении, будто часть моего народа продолжает вести войну и я не прилагаю усилий для подавления.

— Это неслыханно! — возмутился командир, расценив слова Царя как оскорбление своего лорда, а стало быть, и его самого.

— Поэтому я и должен ехать, пока недопонимание не обернулось чем-то вроде кризиса в Ю-Дао. — Зуко нахмурился, вспомнив, сколько дров они все наломали тогда.

— Тогда по возвращении я немедленно приготовлю для вас лучший отряд сопровождения!

— Нет, командир, вы остаётесь в столице, а я отправлюсь без лишней свиты. — Зуко тут же опередил вопросы Рейко. — Я хочу поручить вам два очень важных задания: первое, вы должны охранять мою семью, пока меня не будет. Вверяю их безопасность целиком в ваши руки.

— Клянусь жизнью, мой лорд! — решительно выпалил Рейко.

— И второе, вы должны будете следить за активностью заговорщиков в моё отсутствие, если вы разглядите хотя бы намек на причастность кемурикаге или моей сестры, немедленно пишите и поднимайте на уши всех солдат.

— Будет исполнено неукоснительно! И, позвольте сказать, я считаю, что отправляться в Царство Земли без сопровождения крайне рискованно, особенно когда враг может нанести удар в любой момент.

— Не беспокойтесь, командир, один я не отправлюсь, у меня будет спутник, вернее спутница, она хороший воин и, что ещё важнее, надёжный друг. — Заверил Лорд Зуко, наблюдая через окно в карете, как мимо них проплывает в синем море одинокий остров.

Комментарий автора:

Помимо появления Бродяги, пожалуй, самым важным эпизодом в этой главе является воспоминание о лечебнице, в которой содержали Азулу. Всё описанное в эпизоде — моё авторское видение событий, так как в каноне попросту нет четкого описания будней Азулы в больнице. Я хотел воплотить максимально приближенное к реальности бытье пациента психиатрического учреждения тех лет. Все условия содержания и обращение с пациентами вдохновлены рассказом «10 дней в сумасшедшем доме», основанном на реальных событиях, пережитых американской журналисткой Нелли Блай в конце XIX века! Лишь сильно позже её разгромной статьи положение пациентов психиатрических больниц начало меняться (сильно позже, потому что последующие мировые войны не поспособствовали делу). Можно сказать, что к пациентам начали относится по-человечески только во второй половине XX века! Так что я придерживаюсь идеи, что оптимистические ожидания Зуко о том, что его сестре помогут в учреждении совсем не соответствовали реальности. Скорее всего, если Брайки будут закрывать этот пробел истории, клиника окажется прекрасной, а Азула просто не поддающейся лечению, но до тех пор, я предпочитаю свою версию событий.

---

1) Безымянная деревня, в которой скрывались Айро и Зуко в серии «Болото».

Вернуться к тексту

2) Поселение, которое находится на самом краю пустыни Ши Вонг. В нём находится чудо природы — огромный айсберг, возвышающийся посреди оазиса.

Вернуться к тексту

3) Крупная рыба зелёного цвета, распространённая в реках Царства Земли.

Вернуться к тексту

Джейд внимательно осматривала найденный след — глубокую впадинку в виде отпечатка лапы с четырьмя пальцами и длинными когтями. Благодаря прошедшему недавно дождю, размякшая, мокрая почва выдала много следов передвижения её предполагаемой цели, позволив разузнать о той побольше.

— Как я и думала, — начала вслух разъяснять Джейд находящейся рядом Бродяге. После того как девочка показала ей отдалённую от основных дорог тропу, позволившую проехать на повозке через рощи к полям, она увязалась и понаблюдать за охотницей в деле. Джейд позволила, наказав не путаться под ногами и не шуметь. — Крупный хищник, семейство собачьих, старый. Это не лоселев, но кто-то явно не меньше и опаснее.

— Ты всё это поняла по следам? — восхищённо ахнула Бродяга.

Джейд не стала отвечать и обратила внимание на следующую череду находок: множество волосков на земле, траве и различных сучках, и веточках, а также местами взрыхлённая почва. Проходя параллельно следам, углубляющимся в смятый подлесок, охотница продолжила выстраивать свою теорию.

— Определённо особь не молодая, следы указывают на то, что зверь двигается широким шагом, иногда переваливая свой вес — это заметно по тому, как слегка углубляются следы то с одной, то с другой стороны. Но хищники передвигаются легко и быстро, их отпечатки встречались бы чаще и не были бы такими глубокими. Также шерсть на земле и траве — у старых зверей она выпадает чаще, а сейчас не сезон линьки, так что это определённо возрастное. Возможно, какого-то старого зверя выгнали из стаи, но речь определённо о крупном альфа-хищнике, так что, вероятнее всего, он одиночка, и его прогнал с обжитой территории более молодой и сильный соперник, потому-то он и прибрёл сюда. Длинные когти и взрыхлённая почва намекают, что зверь прекрасно ориентируется по запаху и отлично копает, так что ему не составит труда выкопать плоды на грядках полей, если, конечно, он всеядный. Всё же такому большому хищнику без мяса надолго не обойтись. Куда вероятнее, что его привлекла возможность полакомиться фермерами и деревенским скотом.

— Но здесь не пасут скот, — уверенно возразила Бродяга.

— Но эта лесная чаща самая обширная, только здесь крупный зверь сможет затаиться, уверенный в своей безопасности. Достаточно далеко от деревни, но не слишком от пастбищ и урожайных полей, очень удачно для него.

— И как мы его тогда отыщем в таком огромном лесу?

— Во-первых, не мы, а я, — строго распорядилась Джейд. — Во-вторых, искать его я не собираюсь, не первым делом, по крайней мере. Попробуем приманки, несколько разных, посмотрим, что получится. Я пойду глубже в лес, ты, если хочешь быть полезной, расставишь несколько с окраин.

— Как скажешь! — Бродяга только и рада была поучаствовать.

* * *

Охотница и её юная подмастерье закончили работу к вечеру, разбив лагерь в отдалении от леса, близ небольшого околка, чтобы лишний раз не спугнуть добычу. Джейд и не рассчитывала поймать свою цель в первый же день, так что надеялась, что приманки помогут узнать о таинственном звере чуть больше, а отсутствие прочих смельчаков, желающих побороться за награду в поимке «монстра», позволяло не торопиться.

Навязавшуюся попутчицу Джейд продуктивно подрядила и на сбор хвороста, и на разгрузку вещей с повозки, и на ухаживание за Пуяном, но та, будто назло, воспринимала все приказы с неугасающим энтузиазмом. Хорошо знакомая, как с аккуратным, так и с откровенно неумелым подхалимством, странница понимала, что девчонка всеми силами пытается ей понравиться, непонятным лишь оставалось для чего.

— Я привязала Пуяна и даже принесла ему травы! — довольно отчиталась девочка, присев напротив занимающейся костром девушки.

Джейд бросила хмурый взгляд в сторону привязанного к дереву птицеконя.

— Он стоит посреди поляны с травой.

— Но та, что я ему принесла, куда мягче и вкуснее! — заботливо проворковала Бродяга.

— А ты точно попробовала? — не удержалась от подколки Джейд, на что девочка смущённо забегала глазками, явно раздумывая всерьёз.

Джейд, довольная тишиной, вернулась к костру, закончив выкладывать хворост, девушка щелкнула пальцами, высвобождая из руки небольшой огонёк. Напоминание о том, что она больше не одна, пришло в голову лишь через мгновение. Обратив взор на свою маленькую спутницу, она встретилась с её ошалелым неморгающим взглядом.

— Твой огонь! — еле нашла слова Бродяга.

— …Да? — Пуще прежнего нахмурилась Джейд.

— ОН СИНИЙ!

— И? — Рука на бедре покрепче сжала танто.

— Это же просто обалдеть! — девочка заскакала на месте, восторженно восклицая. — Я никогда не видела синего огня! Так и правда бывает?! Как ты смогла так?! А этому можно научиться?!

Джейд слегка расслабилась и выдохнула, убрав руку с ножа, но мысленно пожурив себя за неосторожность в использовании пламени. Дождавшись, пока обилие восторгов иссякнет, та отрезала все вопросы на корню.

— Не твоё дело, какого цвета мой огонь, а будешь об этом болтать — послужишь приманкой для зверя!

— Прости, просто я всегда мечтала встретить настоящего мага огня, а у тебя ещё си… — Бродяга умолкла, не желая встретить последствия.

— Твоя легкомысленность просто смехотворна! — усмехнулась Джейд. — Потащиться с незнакомкой в лес, мечтать о встречи с теми, кто уничтожал твой народ сотню лет! Неужто в столь юном возрасте ты уже помышляешь свести счёты с жизнью?

— Ничего я там не замышляю! — возразила девочка, сложив руки. — И вообще Царство Земли не мой народ! Я маг огня вообще-то!

Джейд изогнула бровь и скептично осмотрела девочку с ног до головы. Определённые черты, присущие жителям островов, прослеживались, но этого было мало, чтобы заявлять о родстве с народом огня. Тогда она повелела Бродяге продемонстрировать свой дар, однако в попытках породить огонь с рук юной покорительницы сорвалась лишь пара искорок и крохотное облачко дыма, заставившее девочку раскашляться. Но доказательство было на лицо. Покорительница синего пламени лишь в очередной раз фыркнула, пряча циничную полуулыбку, и бросила в костёр сучок.

— Так вот отчего ты за мной увязалась… Я не стану тебя учить!

— Я-я не прошу учить! — залепетала Бродяга. — Я просто… просто не знаю, что мне делать дальше! Меня всюду гонят, когда узнают о моей магии! Я думала, что мне следует найти такого же, как я, мага огня.

— Мы совершенно разные, и с собой я тебя точно брать никуда не стану. — Бросила в ответ Джейд, заострив внимание на своих ногтях, как на чём-то более интересном, чем проблемы беспризорницы.

— Но разве ты не бродяга, как и я? Тоже странствуешь в одиночестве? И скрываешь свою магию?

— Ты права лишь в том, что я странствую в одиночестве, подчеркиваю: в одиночестве! Мне не нужны ни попутчицы, ни самозваные ученицы!

— А я могу быть не попутчицей! Могу ехать не с тобой, а идти следом! И не буду я у тебя учиться, честно-честно! Просто буду смотреть, что ты делаешь!

— Ты не понимаешь слова «нет», верно? — утомлённо выдохнула Джейд.

— Ну так ты слова «нет» и не сказала. — Захлопала глазками Бродяга.

Джейд оставила попытки переспорить назойливую девчонку и отвернулась, напоминая себе, что в любом случае, когда придёт время покинуть деревню, она поедет одна. Она так и просидела спиной к костру, изучая ночной пейзаж леса и размышляя о будущей добыче. Иногда мысли касались участия девочки в её затее. Быть может, раз зверь в настолько отчаянном положении, что нападает на людей, то живая приманка действительно пригодится? Если она окажется достаточно быстра, то сможет прикончить цель до того, как девчонка пострадает. С другой стороны, слишком многое может пойти не по плану, да и подмастерье пока что из неё сносное.

Вскоре слуха охотницы коснулось копошение и причудливое чавканье. Обернувшись, Джейд застала Бродягу весьма неаккуратно уплетающей помидоры из своей походной сумки.

— Помидорку? — пробубнила с набитым ртом Бродяга, протянув овощ заляпанной соком рукой.

— Обойдусь, — брезгливо поморщилась Джейд. — Где ты их столько наворовала? Пуяну только скормила почти дюжину.

— Я их не воровала, я своровала деньги на них! Да и я бы ни за что стала бы красть у старушки Креи! Она всегда очень добра ко мне и даёт немного больше чем хватает!

— С чего вдруг столь благородный порыв?

— Стянуть кошелёк с чужого пояса проще, чем утащить еды, да ещё и так, чтоб на обед хватило. Да и если я обворую все лавки, мне ж потом никто ничего не продаст! А на что мне ещё деньги, как не на еду?

— Соображать ты умеешь, как я погляжу… — неохотно похвалила Джейд.

— Ой, одна гнилая… Добавлю в свои бомбочки! — пробормотала девочка, копаясь в своей сумке, облепленной большими заплатками.

— Во что добавишь?

— В мои бомбы! — Бродяга тут же гордо продемонстрировала своё «творение» в виде небольшого шарика из тряпок и листьев, с чем-то омерзительно пахнущим внутри.

— Что это за ужас?! — схватилась за нос Джейд, отмахиваясь от смердящего «изобретения».

— Бомбы-вонючки! — Захохотала девочка. — Я их кидаю в стражников, когда за мной гоняются.

— Ты самый странный ребёнок, которого я встречала!

— Ты тоже странная! И разговариваешь чудно!

— Что за вздор?!

— Вот опять!

Прорычав что-то невнятное, Джейд подорвалась с насиженного места и отошла в сторону. Общение с этой наглой девчонкой определённо требовало перерывов на отдых. Она слишком привыкла к одиночеству. Путешествие в компании, да ещё и ребёнка, стало фактически испытанием нервов — ещё одна причина не брать соплячку с собой в дальнейшем.

От размышлений, стоит ли общество её новой попутчицы, таких усилий над собой, охотницу отвлекло тонкое сопение. Она обнаружила Бродягу, свернувшуюся в клубок, на мешке, который Джейд ей пожаловала вместо спальника. Наблюдая за её умиротворённым выражением лица, на которое то и дело сваливалась длинная нестриженая чёлка, девушка вдруг прониклась опечаленной завистью.

«Она-то может наслаждаться сном…»

«Пора от неё избавиться!»

«Она достаточно испытывала моё терпение!»

«Она ничего не сделала…»

«От неё есть польза…»

«До тех пор, пока всё не испортит!»

«Просто ты боишься!»

«Хватит! Я не хочу…»

— Довольно! — прошипела Джейд, схватившись за волосы. А после проследила, что Бродяга её не услышала.

Раздосадовано поморщившись от собственной слабости, Джейд рухнула на своё место у костра. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на голоса, не показывать им свою уязвимость. Она пыталась не признавать их реальности, дабы они растеряли всякую силу и канули. Но опостылевшие демоны всё равно возвращаются раз за разом, растягивая разум в стороны навязчивыми мыслями. И стоит подать собственный голос, лишь стоит им ответить, как те умолкают, будто издеваются, этого и добиваясь, — чтобы с ними считались. «Обрати на нас внимание» — словно говорят они — «От нас так просто не избавишься», «Придётся играть по нашим правилам». И она играет, да только победного конца всё не видно. В такие моменты она старается отвлечь себя от меланхоличных мыслей, глядя на пляшущее пламя костра, как и в этот раз. Соприкосновение с теплом, пышущей жизнью, родной стихией для неё приятнее, чем материнская ласка. Огонь костра тянулся к её рукам по незримому повелению, и вытянувшиеся тонкие язычки слегка синели, щекоча подушечки пальцев. Колющий поцелуй огня на коже прекрасно отрезвляет после нападок внутренних демонов, оставляющих после себя эфемерную рябь в голове. Смахнув со лба капельки пота не столько от жара костра, сколько от бурлящей каши в голове, Джейд обессиленно упала на спальный мешок, готовясь к очередному кошмару.

* * *

Впервые за несколько месяцев Джейд встретила утро так легко и бодро. Ни кошмаров, ни запутанных воспоминаний, а может, и вовсе ничего? Как она ни старалась, вспомнить сон она не могла, о чём вовсе не жалела. Пока Бродяга дрыхла без задних ног, Джейд успела размяться и позавтракать. На удивление, ни упражнение с огнём, ни запах еды девочку не разбудили. Потому охотница была вполне довольна отправиться на проверку приманок в одиночку.

Осторожно проходя между хвойных деревьев, Джейд прислушивалась к каждому шороху. Она была почти уверена, что не встретит искомого зверя рядом с приманкой, а возможно даже найдёт их нетронутыми, но всё равно старалась быть начеку. Первые приманки, расставленные Бродягой на окраине, как и ожидалось, оказались лесным обитателям не интересны. Впрочем, одну разворотил какой-то маленький зверёк вроде белки или зайца. Если бы охотница ставила себе целью поймать такую мелкую добычу, хватило бы и незамысловатой ловушки. Продвинувшись глубже в чащу леса, охотница принялась разыскивать свои приманки, ориентируясь по засечкам, оставленным на стволах деревьев в прошлый раз. Первая приманка оказалась нетронутой, притом что Джейд разместила её поближе к тем местам, где впервые обнаружила следы зверя. Вторая также не принесла результатов, третью испортил очередной грызун. Но четвёртая неожиданно порадовала. Приманка была разворошена, а почва вокруг взрыхлена большими когтями. Крупный зверь задержался рядом, вероятно, обнюхивая обстановку вокруг, даже потоптался вокруг дерева, на котором Джейд оставила засечку.

— У него, должно быть, прекрасный нюх, — пробормотала Джейд, осматривая следы когтей рядом с засечкой от её танто.

К следующей приманке она шла почти по пятам зверя, то и дело встречая на пути примятую траву и крупные отпечатки лап. После предыдущего «угощения», её цель определённо двигалась на запах, строго по направлению к следующему, ища его намеренно. Примерно такой результат и предполагала Джейд, ведь последние две приманки были дальше всех от окраины леса и обладали одинаковым запахом. У подножия высокого, раскидистого дуба, охотница нашла свою последнюю приманку совершенно нетронутой. Однако следы зверя определённо вели сюда, но почему он оставил свою находку?

— Вот я дура… приманка для меня! — Осенило Джейд, когда она услышала шорох в густом подлеске поблизости.

Охотнице едва хватило времени отпрянуть в сторону, когда на неё выскочило громадное существо бурого цвета. Напавший на неё и определённо тот самый зверь, которого она искала, оказался огромным представителем псовых, покрытым густым мехом с тёмной полосой, от длинного хвоста до головы с вытянутой мордой, оканчивающейся звездообразным носом. Мощные лапы зверя от удара даже сотрясали землю, мешая устоять на ногах, а уж сломать человеку позвоночник могли, словно сухую ветку. В довесок к тому лапы обладают огромными когтями, на которые зверь едва не насадил девушку, как тушку на мясницкий крюк.

— Дикий ширшу… — испуганно проронила охотница, впервые встретив столь грозную тварь в живую.

Не успела девушка встать, как на неё обрушились передние лапы ширшу, чуть не затоптав. Успев перекатиться в сторону и сплюнуть грязь, Джейд стала искать спасение наверху, ловко взобравшись на дерево. К её удивлению, огромная псина без особых трудностей последовала за ней, продемонстрировав, что эти когти хороши не только в копании и разделывании неудачливых охотников. Недолго думая, девушка стала прыгать с дерева на дерево, как можно дальше, пытаясь себе обеспечить расстояние для выстрела. Который совершить так и не удалось. Лишь успев достать лук, охотница едва не свалилась с дерева вниз, пытаясь увернуться от длинного языка, который ширшу выбрасывал в её сторону столь же быстро, как хамелеон или жаба. По спине девушки пробежал холодок, когда брызнувшая на языке слюна капнула на ветку в паре сантиметров от её руки. В слюне этого хищника содержится сильнодействующий паралитический яд, способный обездвижить жертву за считанные секунды, он крайне быстро впитывается через поры в коже, поэтому любое попадание языка ширшу станет для неё фатальным.

Варианты противодействия могучему зверю стремительно заканчивались, и Джейд стала поддаваться панике. Последним разумным решением охотница посчитала признать поражение и спасаться бегством, дабы продумать новый план. Перепрыгивая с ветки на ветку, девушка устремилась прочь, пытаясь затеряться среди крон деревьев. Однако хищник ни разу не упустил из виду свою добычу, упорно продолжая преследование, которое, впрочем, закончилось вскоре после перелома хлипкой ветки и дальнейшего падения неудачливой охотницы. Джейд смогла сгруппироваться и приземлиться достаточно удачно, чтобы не получить серьёзных травм, однако зверь, успевший нагнать её, теперь не оставлял времени для отступления. А его злобный оскал предвещал-таки, что одними травмами наглая охотница не отделается. Внезапно ширшу отвлёкся и устремил свою морду в сторону, принюхиваясь, Джейд тут же воспользовалась этой заминкой и отпрыгнула на безопасное расстояние, а вскоре обнаружила, что же спасло её от участи стать добычей.

— Джейд? Ты где? Ты меня слышишь? — окликивала её Бродяга.

— Глупая малявка! — прорычала себе под нос Джейд.

Оказавшись в непосредственной близости от места стычки, девочка тут же стала главным объектом внимания Ширшу. Охотница попыталась привлечь внимание зверя, но тот окончательно выбрал для себя более лёгкую добычу. Даже откровенно не питая к малявке никакой симпатии, Джейд поражённо вскрикнула, когда полуторатонный хищник, вооруженный когтями длинной с её ладонь, понёсся прямо на ребёнка. Взвизгнув, девочка пустилась наутёк, ширшу и Джейд — за нею следом. Несмотря на значительное расстояние между ними, зверь его стремительно сокращал, уже почти сблизившись для удара своим ядовитым языком. Отчаявшись сделать хоть что-то, Джейд попыталась попасть в ширшу из лука прямо на ходу, но, разумеется, промахивалась, хотя пара беглых выстрелов заставили зверя рефлекторно дернуться в сторону и немного отстать. Бродяга петляла между деревьями, как в переулках между домами, стараясь запутать преследователя, Джейд бы расщедрилась на похвалу, если бы ширшу не был из тех немногих животных, которых не способны запутать никакие обманные манёвры, кроме маскировки запаха. А потому, петляя и слегка заваливаясь на поворотах, ширшу всё равно неумолимо следовал за девочкой и грозился вот-вот её поймать одним рывком. Бродяга, смекнув, что погоня обещает обернуться для неё плачевно, не придумала ничего лучше, как занырнуть в большую полую корягу. Для ширшу такая преграда вовсе не показалась чем-то страшным, и тот принялся раздирать дерево когтями, пытаясь просунуть морду внутрь, на что девочка вопила в ужасе. Пока зверь был занят выкуриванием своей добычи, Джейд немедленно воспользовалась моментом и выстрелила зверю в бедро.

— Беги, пока я его отвлекла! — крикнула она Бродяге.

На сей раз Джейд впрямь удалось завладеть вниманием ширшу, тот даже кинулся ей навстречу, выбросив ядовитый язык. Как раз этого и дожидаясь, девушка прибегла к магии огня, создав перед собой огненную вуаль, которая тут же обожгла язык зверя, заставив того шарахнуться в сторону и заскулить, жалобно мотая пастью. Впрочем, ширшу недолго терзался и ощетинился пуще прежнего, вознамерившись разорвать обидчицу, но, заметив шевеление внутри коряги, тут же снова кинулся к ней, не давая Бродяге никуда деться. Ширшу полностью раздробил кору дерева и сомкнул челюсти прямо у шеи девочки. Джейд даже испуганно вскрикнула, решив, что зверь перекусил ей горло — она была отнюдь не готова застать смерть ребёнка. Но вынув морду из укрытия Бродяги, ширшу показался с сумкой в зубах, которой та успела закрыться. Зверь инстинктивно помотал её в пасти и разодрал, чем тут же взывал хлопок и плотное облако смрада. Ширшу заскулил пуще прежнего, взявшись оцарапывать свой нос и рыхлить им землю. Джейд рассмеялась — надо думать, вонючие бомбы Бродяги совсем ослепили ищейку. Решив, что момента лучше не представится, покорительница огня бросила лук на землю и начала вращательные движения руками, искры зазмеились меж её пальцев, вскоре всё заполонила ослепляющая вспышка, и громовой раскат сокрушил тишь лесной чащи.

Бродяга выглянула из коряги, когда наступила полная тишина, будто прогремевший раскат поглотил собой всю мелодию леса, вогнав всех его обитателей в немой ужас. На месте, где мгновения назад бесновался злобный монстр, теперь лежала обожжённая и слегка дымящаяся туша. Джейд выглядела уставшей и хмурой, её волосы слегка встали дыбом, а от пальцев правой руки шёл пар.

— Я же тебе сказала… — принялась было браниться Джейд, как её бесцеремонно перебила Бродяга, заключив в объятия, уткнувшись носом в рубаху. Девочка заплакала, вогнав повелительницу огня в ступор, заставив отложить свою тираду. Джейд и понятия не имела, как успокаивать детей, и, пока Бродяга дрожала и плакала, она аккуратно положила ей руки на плечи, изобразив подобие ободряющего жеста.

— Ну хватит, эта тварь уже сдохла, всё закончилось, — похлопав её по спине, Джейд попыталась успокоить девочку. Получалось так же умело, как у мага земли кататься на коньках.

— Я так испугалась! — только и смогла пролепетать Бродяга сквозь всхлипы.

— И я… — тихо проговорила Джейд, ослабленным голосом, вдруг ощутив всю усталость от погони и пережитых эмоций. Но осознав сказанное, быстро поправилась и вернулась к своему привычному командному тону. — Ну довольно! Пора за работу!

Она отстранилась от Бродяги, оглядев поверженного зверя, и принялась раздавать указания. На удивление, это не заставило девочку испуганно поджать хвост, а наоборот, приободрило. Она быстро закивала и отправилась к их стоянке за всем необходимым. Джейд запросила взять из повозки рабочие перчатки, как можно больше тряпок, нож-пилу и пустой бурдюк. Когда она добралась до повозки, их потухшего костра и беззаботно пощипывающего траву Пуяна, солнце уже клонилось к полудню. Большую часть запасов фермера Джейд давно распродала, так что Бродяге пришлось копаться в оставшемся шламе, выбросить который у девушки просто не дошли руки. В качестве тряпок набрала пустых и рваных мешков, забрала и ту, в которую были завёрнуты инструменты, а в том же свёртке обнаружилась и нож-пила. Надев найденные рядом плотные грязные перчатки, девочка сгребла всё найденное в кучу и помчалась обратно в чащу леса, следуя по засечкам Джейд, которые и помогли ей найти её утром. Пуян пронаблюдал за суетящейся девочкой, скучающе пожевывая траву, собранную ей же прошлым вечером. Наверняка птицеконь мечтал о том, чтобы обратно она вернулась без компании зловредной охотницы.

Как только Бродяга появилась в поле зрения, Джейд тут же её поторопила и принялась за работу. Первый делом ей натерпелось заполучить личный трофей для себя. Плотно обмотав руки тряпками, надев сверху перчатки и намотав ещё слой ткани, для надёжности, она осторожно раскрыла пасть ширшу и потянула за язык. Мотая то языком, то мордой зверя из стороны в сторону, она, капля за каплей, наполняла бурдюк. Ей сводило скулы от одного только запаха, но наблюдая, как яд почти заполнил ёмкость, она не сдержала торжествующую улыбку.

— Стрелы с этим ядом сделают меня самым непобедимым лучником во всём Царстве Земли!

— А как называется твой лук? — вдруг спросила Бродяга.

— О чём это ты?

— Ну, у всех непобедимых воинов оружие как-то называется!

— И много непобедимых воинов ты встречала? — подняла бровь Джейд.

— Ну, мне рассказывали… — пожала плечами девочка.

— Ему не нужно название, не лук моё истинное оружие, — напомнила покорительница огня.

— Но зачем он тебе, если ты можешь драться огнём?

Девушка многозначительно осмотрела местность вокруг них, но, увидев совершенное непонимание на лице девочки, вздохнула и ответила.

— Может, чтобы за мной не тянулся след из лесных пожаров?

* * *

К середине дня охотница и её самозваное подмастерье прибыли назад в деревню, где их поджидали неожиданные перемены. Ездовые животные, не меньше двух дюжин. Птицелошади, несколько гончих угрей и даже пара драконьих лосей, как известно, обитающих в основном на островах огня, топтались пред аркой, у главной стены деревни, и ожидали своих хозяев. Вскоре стало видно и несколько наблюдающих за этим зоопарком юношей, облачённых в кожаные доспехи отнюдь не характерные для войск Царства Земли. Проезжая мимо, Джейд заметила на их спинах грубо нарисованный зелёной краской символ в виде молота внутри кольца, Бродяга, проследившая за её взглядом, испуганно подползла ближе к девушке.

— Это патриоты, они из «Народной Воли», — проронила девочка. — Они не любят… «таких, как мы».

— Просто чудесно, — прорычала сквозь зубы Джейд, накинув на голову капюшон.

Повозку с Пуяном на сей раз было решено оставить за стеной (подальше от глаз дежуривших патриотов, разумеется), дабы привлекать к себе как можно меньше внимания в деревне. Кишело «народной волей» буквально на каждой улочке, а замотанная в тряпьё огромная голова, которую тащила Джейд, заставляла прохожих кидать на девушку заинтересованные взгляды, которыми обычно не одаривают прекрасных дам. Наконец, ответ на загадку о неожиданном визите повстанческих сил в деревню обнаружился сам собой. На центральной площади развернулось огромное столпотворение перед возведённой с помощью магии земли сценой, с которой взывал к толпе преклонного возраста мужчина, облачённый в неприглядный, но добротный доспех, со всё тем же зелёным символом на нагруднике.

— Этой войне я отдал двадцать лет, — громогласным баритоном вещал ветеран. — Я сражался за эти земли, в ней же похоронил родителей, жену, сына… И что теперь? Сколько крови мы пролили и отдали жизней за победу в этой войне и что мы получили?! Там, где стоял мой дом, стоят ИХ дома! Висят ИХ знамёна! А нам что осталось? Выжженные поля, руины, голод и нищета! И это Царь Земли гордо называет победой?! И пока он пожимает руку Лорда Огня, радостно возвращаясь в свой роскошный дворец, празднуя в честь медведя, мы копаемся в грязи, чтобы выжить! А где, скажите, Аватар, когда он нам так нужен? Решает проблемы фабрик и зелёных лесов, отстаивает традиции вымершего народа, который сам подвёл! Но мы живы! Мы здесь и прозябаем в голоде, вымираем год за годом!

Джейд закатила глаза. Каждый получает в меру своих способностей — считала она. Аватара не было сто лет, а Царь Земли всегда был далек от их дел, а потому единственное, что им мешало изменить свою жизнь, — собственное бездействие и ожидание неведомого чуда. Кучка не амбициозных, простодушных бездарностей. Победа в этой войне принадлежит Аватару, но уж точно не им. И не Зуко.

— Тао Джин помогла мне найти мой путь. Она не Царь Земли, не Аватар и не Лорд Огня, она не способна свернуть горы и не решит все ваши проблемы одним велением! Но она поможет вам найти в себе силу, чтобы постоять за себя и свой дом! «Народная Воля» — это крестьяне, солдаты, мужчины и женщины, маги и не-маги, потерявшие в этой войне самое дорогое. Тао объединяет нас всех, помогая общими усилиями возвести наше заслуженное лучшее будущее! Она не приказала нам делать то, что мы делаем. Никто не заставляет нас, как и я не принуждаю вас присоединиться. Она лишь помогла нам научиться самим выбирать свой путь и отстоять его! Ни Аватар, ни Царь Земли не дадут вам выбора! Они повелят вам жить так, как того требует порядок и мнимая «гармония»! Нам не нужны хозяева! Мы вольны сами сделать свой выбор! Тао не ждёт, что вы пойдёте за ней, но она искренне желает, чтобы вы разделили её стремление спасти наш народ и вернуть процветание нашим землям!

Речь старого вояки завершилась воодушевленным рукоплесканием толпы и единодушными возгласами. Джейд заметила, что даже Бродяга просеяла, загипнотизированная умелым внушением оратора, что филигранно перековывал сознание будущих рекрутов ещё до вербовки. Щелкнув пальцами перед носом очарованной малявки, охотница поспешила дальше, в «Си Ту», где рассчитывала застать губернатора. Небольшую деревенскую площадь буквально заполонили местные жители и прибывшие повстанцы, отчего Джейд пробиралась через толпу с огромным трудом, пытаясь не привлекать внимание.

На каменной трибуне, в стороне от оратора, стоял человек в тёмных одеждах, его кожаная маска безмолвно осматривала толпу из-под капюшона, пока не столкнулась взглядом с девушкой-охотницей. Джейд заметила, как на неё взирает, будто мрачное надгробие, испещрённая швами маска с двумя жуткими окулярами. Какое-то время девушка сверлила незнакомца взглядом в ответ, но тот не отводил взор, а лишь слегка склонил голову. На мгновение Джейд испугалась, что тот узнал в ней мага огня или даже узнал её. Натянув капюшон пониже, она отвернулась и прибавила шагу.

* * *

В «Си Ту», за самым большим столом, накрытым дорогими деликатесами, восседал тучный мужчина, наслаждающийся игристым вином и компанией молодых дам. Под звонкий смех своих спутниц он отпускал остроты о качестве данного заведения и о творящейся за стенами суете местных. Дамы, стоило ему отвести взгляд, зевали и закатывали глаза, потеряв всякое желание поддерживать беседу. Потому они, ни секунды не раздумывая, улизнули, стоило к ним приблизиться грозной охотнице, швырнувшей на стол заляпанный кровью мешок.

— Дело сделано, я жду награду, — отчеканила Джейд, хлопнув по столу листом с объявлением.

— Награду? — поперхнулся мужчина. — Какую ещё награду?

— Вы губернатор? Ваша печать и подпись стоит на объявлении о поимке чудовища!

— О, так вот в чём дело! — Заморгал губернатор, медленно вникая в суть. — Так, вы… вы убили чудище?! В самом деле?!

Мужчина начал с детским интересом разглядывать обернутую в мешок голову, тыкая в неё пальцами.

— Никакое это не чудище, — закатила глаза Джейд, приподымая края мешка, из которого показалась морда ширшу. — Это был ширшу, хищник редкий, но не сказочный.

— О, чудно! Отличная новость! Что да награды… Раз проблема, как я вижу, оказалась не столь страшной, то и денег должно быть положено меньше. — Губернатор вальяжно отсыпал часть монет из наградного мешка в свой кошель. У Джейд дёрнулся глаз.

— Что?! Так нельзя! Вы подписались под указом с наградой!

— Почему же нельзя? Награда полагалась за монстра, какое-нибудь жуткое чудовище, а вы притащили голову ширшу. Так что и сумма по заслугам!

— Да это же почти половина обещанного! Я не для того рисковала быть сожранной этой тварью, чтобы такие, как ты…

— Джейд! — Дёрнула её за рукав Бродяга. — Давай не будем ругаться, пожалуйста! Здесь и так полно тех, кто нам не очень рад…

Джейд осмотрелась, осознав, что все глаза обращены на неё, и ни один взгляд не пестрил доброжелательностью. Постепенно все гости возвращались к своим беседам и напиткам, но «дядюшка Чун» — хозяин заведения, всё ещё не спускал с неё глаз. Протирающий за стойкой тарелки здоровяк, очевидно, прекрасно помнил её с прошлого визита, прикидывая, чего будет стоить сдать «красную охотницу» приезжим повстанцам. Недовольно прорычав, Джейд забрала предложенные деньги, явственно борясь с искушением зашвырнуть их в рожу самодовольного богача. Сдержавшись, охотница злостно сжала кошель и зашагала к выходу.

Насладившись зрелищем, губернатор вновь заговорил:

— Впрочем, если хотите получить всю сумму, у меня есть ещё одно небольшое поручение, с которым вы могли бы мне помочь!

— Два задания за одну награду? Поищи других дураков! — фыркнула Джейд.

— Всего лишь доставить письмо — за такие деньги работа пустяковая, вам не кажется? — Развёл руками губернатор, мерзко улыбнувшись.

— А что? Ваши гонцы объявили забастовку?

— Дело крайней важности, а гонцов в наши дни посылать рискованно. — Выбрав тон по тише и заставив девушку приблизиться, губернатор многозначительно взглянул в окно. — Дорога до Ба-Синг-Се нынче очень опасная, все эти бандиты, бунтовщики… Хочется довериться профессионалу. Вам же по силам пересечь Царство Земли и не потерять конверт?

— Где гарантия, что мои труды будут оплачены на сей раз?

Мужчина протянул Джейд кожаный чехол, заглянув внутрь, она обнаружила вышеупомянутый конверт с красной печатью. Аккуратно вытащив конверт, она нашла только одно обозначение — надпись: «Для К».

— Видите печать? С ней вас пропустят в город. Если конверт будет в целости, а печать не надорвана, на месте вам заплатит получатель. Повторяю, конверт не вскрывать! Печать приклеена так, что разорвётся, если вы её попробуете оторвать и прикрепить к новому!

— И кому его надо доставить? Кто этот «К»?

— В этом ещё одна загвоздка, я не могу вам дать имя и адрес, по прибытии в Ба-Синг-Се он сам вас найдёт.

— Звучит не очень сложно, — подала голос Бродяга. — Всего-то доставить письмо!

— Девочка дело говорит! — усмехнулся губернатор.

— А ещё звучит, как сущее надувательство… — выдохнула Джейд, приложив пальцы к переносице. — Но, так и быть. Доставлю я ваше письмо! И не думайте, что сможете скрыться от меня, если я не получу денег!

— Мне хватает моих бывших, чтобы не гореть желанием прибавить к списку обидчиц ещё одну смертоносную бестию! А теперь идите, вижу, местные не очень вас жалуют, будет совершенно некстати, если конверт потеряется где-то в деревне только потому, что вы не успели её покинуть без неприятностей.

Губернатор небрежно помахал кистью, прогоняя собеседниц с глаз долой. Не утруждая себя прощанием, Джейд накинула капюшон и проследовала к выходу. Когда девушки его оставили, мужчина не досчитался своей курительной трубки с золотой гравировкой, личного хрустального бокала и… куриной ножки.

* * *

— Какая вкуснятина! — блаженно промычала с набитым ртом Бродяга, наслаждаясь вкусом запечённого мяса.

Джейд молча загружала вещи в повозку, лишь усмехнувшись про себя, как мало нужно этой малявке для счастья. Более не собираясь возвращаться в эту деревню, Джейд распродала большую часть оставшегося шлама первому же попавшемуся торгашу, чтобы ехать налегке. У неё был соблазн и вовсе избавиться от повозки и поехать верхом, но залезть на Пуяна было задачей сродни самоубийственной. Даже одного взгляда на массивный клюв, способный расколоть скорлупу кокоса или человеческую кость одним легким движением, а также острые когти на лапах, что довершат удар клюва, быстро вспоров тельце несчастного наездника от шеи до паха, хватает, чтобы зарыть любое желание лишний раз приближаться к этой несносной птице.

— А что ты сделала тогда в лесу? — вдруг спросила Бродяга. — Когда убила ширшу? Какая-то особая техника магии огня? Так бабахнуло, что я думала будто весь лес взорвётся!

Джейд тут же одёрнула девочку, злостно шикнув на неё.

— Ты правда это спрашиваешь сейчас?! Когда повсюду ходят фанатики, что захотят вздеть наши головы на пики, как только прознают о нашей природе?

— Извини, — проронила Бродяга не только ответ, но и своё лакомство прямо в грязь под ногами.

— Мне пора ехать. — Будто и не услышав девочку, Джейд залезла на сидение повозки, приготовившись отправляться.

Бродяга многозначительно взглянула на неё, будто ожидая приглашения.

Джейд вздохнула и закатила глаза.

— Ты не едешь.

— Но… — залепетала девочка. — Не оставляй меня здесь! Пожалуйста!

— Передай от меня привет лошадям в конюшне.

Джейд поставила точку одним лишь взглядом. На глазах девочки заблестели слёзы, её нижняя губа задрожала, но всё же, опустив голову и страдальчески сгорбившись, она поплелась назад в деревню. Когда маленькая проблема скрылась за стеной, Джейд блаженно вздохнула. Снова одна. Так будет лучше. Но не успела она подогнать Пуяна и двинуться в путь, как Бродяга с криком «Я ничего не делала!» примчалась обратно, а за ней показалась целая толпа разгневанных жителей деревни.

— ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦА!

— УБИЙЦА!

— ЭТО ОНА! ОНА! — Указала тучная женщина пальцем на «красную охотницу».

— ОНА СОЖГЛА ТАВЕРНУ И УБИЛА ГУБЕРНАТОРА!

— Что за бред они несут? — недоумевающе взирая на толпу произнесла Джейд.

Вооруженные, чем попалось под руку, крестьяне грозно выкрикивали в сторону «красной охотницы» все известные проклятия. Проталкивающиеся сквозь возмущённую толпу патриоты из «Народной Воли» были настроены ещё менее доброжелательно. Из-за домов виднелся огромный столп дыма, красноречиво демонстрирующий причину гнева местных. О том, что объясняться нет никого смысла, первой догадалась Бродяга, как ужаленная, запрыгнув в кузов повозки. Ну, а когда в них полетели ножи и камни, Джейд охотно разделила эту мысль, Пуян же всё решил и без них, помчавшись со всех ног.

Над их головами засвистели стрелы и камни, а перепуганный Пуян мотал повозку из стороны в сторону, грозя вот-вот перевернуть её. Дюжина всадников на страусолошадях быстро скакали за ними следом, постепенно нагоняя их. Разумеется, оторваться от легкой конницы на повозке было обречённой затеей, но Джейд рассчитывала хотя бы на то, что повстанцы потеряют к ней интерес, когда они отдалятся от деревни достаточно далеко. Ну разумеется, они не собирались оставить её в покое так просто.

Погоня переместилась в узкий каньон, где всадники «Народной воли» нагнали девушек достаточно, чтобы угроза попадания стрелы или каменного снаряда в голову увеличилась десятикратно. Часть особо предприимчивых патриотов шла на обгон, поравнявшись с ними с двух сторон. Наблюдая за всадником справа, Джейд ощутила, как повозку резко качнуло в сторону, и, оглянувшись, обнаружила левого всадника, запрыгнувшего прямо в кузов. Выбив правого патриота из седла выпущенной в плечо стрелой, девушка вручила поводья Бродяге, что сжалась у неё в клубок под боком, надеясь не словить стрелу. Не внимая возражениям девочки, Джейд перелезла в кузов и сцепилась в бою невысоким юношей, ловким, как песчаная акула в родных дюнах. Она пыталась использовать магию огня, но попросту теряла его из виду из-за слишком близких всполохов пламени. К удивлению покорительницы огня, противник ответил ей выпадами металлической цепи, которой даже не касался руками, а менял он её форму и состояния так же искусно, как маги воды повиливали своей родной стихией.

Суматоха в кузове раскачивала повозку ещё сильнее, чем перепуганный Пуян. Бродяга не умела править и отчаянно кричала, опасаясь, что это станет первым и последним уроком. Уклоняясь от ударов, Джейд выкрикнула ей пару наставлений о том, чтобы тянуть поводья в сторону от препятствий. Повозку лихо замотало, как раз когда на потасовку в кузове решил присоединиться ещё один отчаянный патриот. Мужчина не допрыгнул, с криком уцепившись за край заднего борта, и едва не свалился, когда левый борт с треском ударился о каменную стену каньона.

Джейд и её противник упали от удара по кузову, девушка отшатнулась к заднему борту, где её схватил за руку пытающийся забраться в повозку мужчина. Второй напавший уже вставал на ноги, пока его болтающийся на заднем борте товарищ пытался что есть силы выкинуть Джейд на дорогу. Девушка отчаянно выдергивалась, пытаясь сохранить устойчивое положение. Наконец, она подожгла запястье мужчины, заставив того разжать руку, и что есть мочи вдарила ногой по второй руке, отправив того пересчитывать кочки на дороге. Джейд не успела среагировать и лишь услышала выкрик его оправившегося товарища, когда получила удар по спине и вылетела из кузова, теперь заменив место упавшего мужчины, болтаясь на краю заднего борта.

Ранее лишь мчащиеся следом всадники теперь вновь приготовили луки к бою, не опасаясь задеть своих. Джейд сгруппировалась на узком бортике и заползла под повозку уцепившись за дно, словно пиявка. Её трясло и мотало, как сорванный парус, пыль забивалась в глаза и рот, но она не смела ослаблять хватку. Пока страж в кузове настороженно присматривался, откуда вылезет девушка, Бродяга предприняла отчаянную попытку защитить напарницу, воткнув тому стрелу в спину. Мужчина вскрикнул и схватил девочку за волосы, пока та отчаянно брыкалась в его хватке, будто пойманный заяц. Джейд воспользовалась суматохой и взобралась обратно, заодно выкинув неприятеля за борт точным ударом ноги в челюсть.

На них вновь посыпались снаряды, Бродяга взвизгнула от стрелы, воткнувшийся прямо возле её ноги, и поспешила перелезть обратно на сидение возницы. Несмотря на суматошную качку, Джейд твёрдо встала на ноги и начала вращать руками, выполняя отточенные годами движения. Треск электричества ненадолго заглушил топот лап птицелошадей, а также отчаянный протест Бродяги. Громовой раскат заполонил всё ущелье, девушка выпустила молнию прямо в скалу над ними, и каменная лавина обрушилась на дорогу, отрезав их от преследователей.

Джейд уже собиралась облегчённо выдохнуть, но суматоха закрутилась только сильнее: Пуян отчаянно ревел, Бродяга кричала в панике, повозку мотало из стороны в сторону, а дорога из каньона заканчивалась резким поворотом, прямо перед крутым склоном вниз. Запрыгнув на сидение, Джейд пыталась взять коня под контроль, но неуправляемое животное, миновав поворот, понеслось прямо вниз по склону. Скорость была такая, что повозка едва не врезалась в спину Пуяна, отчаянно пытающегося затормозить и не переломать себе лапы. Кузов начал разлетаться на части от ударов по встречным валунам и кочкам, девушки что есть мочи держались за то, что ещё не отвалилось. Когда от телеги отломилось первое колесо, их тут же накренило в сторону и развернуло. Теперь уже истошно брыкающегося из стороны в сторону птицеконя тащило следом за ними. Бродяга в панике кричала, Джейд тоже и даже громче (хотя позже никогда не признается в этом). Отлетело ещё одно колесо, и повозка перевернулась, покатившись кубарем к подошве склона, заодно отломились оглобли, высвободив Пуяна, что спасло его от перелома шеи. Схватив Бродягу в охапку, Джейд выпрыгнула из повозки и ухватилась за ближайший валун. Поднявшись на ноги, девушки, хватая воздух, наблюдали, как груда дерева с тем, что ещё недавно напоминало колёса, неслось вниз и развалилось в хлам на подошве склона.

Отдышавшись, они спустились вниз и бесцельно осматривали останки повозки, приходя в себя. Джейд проклинала всеми известными недугами сумасшедших крестьян и назойливых повстанцев, пиная всякую деревяшку, что попадалась под ногу. Борясь с приступом ярости, что мешал здраво мыслить, она лихорадочно прокручивала в голове произошедшее. Погоня загнала их неизвестно куда, впереди лесная чаща, позади — заваленный каньон, её повозка разбита, а Пуян… Как только голова девушки озарилась мыслями о скакуне, тот обнаружился полностью свободным от большей части своей амуниции, чем не преминул воспользоваться, гордо упорхнув со всех ног.

— Стой! Стой, тупая ты кляча! — орала во всё горло Джейд, скорее от злости, чем веры в то, что угрозы заставят коня вернуться.

— Он бы не убежал, если бы ты с ним хорошо обращалась! — вдруг обвинила её Бродяга.

— Помолчала бы! — рявкнула девушка. — Я дала тебе поводья на пять минут, и где мы оказались?

— Я кричала тебе, что не умею водить телегу! А ещё я кричала НЕ СТРЕЛЯТЬ ГРОМОМ, такой грохот пугает лошадей! Но ты меня не послушала! Вот почему мы свалились сюда! И… моя сумка? Где моя сумка? — Бродяга отчаянно заметалась по сторонам. — Там всё, что у меня было! Моя сумка!

— Во-первых, это была молния! Во-вторых, может, я бы и относилась с большим «трепетом» к твоим советам, если бы ты не болтала мне под руку каждую клятую минуту! А ещё если бы ты ушла, как я тебе велела, и не прибежала обратно ко мне с разъярённой толпой на хвосте, мы бы вообще не оказались в такой ситуации! И плевать я хотела на твою сумку!

Бродяга, не сдерживая слез, злобно воззрилась на девушку и, не говоря ни слова, подбежала и что есть сил пнула её по ноге. Джейд, не ожидав подобной наглости, лишь вскрикнула, запрыгав на одной ноге, схватившись за ушиб. Девочка же поспешила скрыться, убежав в чащу леса.

— Ах ты наглая соплячка! — воскликнула Джейд устремившись за ней.

Злобно пыхтя, Джейд влетела в подлесок, продираясь сквозь ветви и кусты, как танк сквозь хлипкий заборчик. Ориентируясь на частый топот маленьких ног одной хулиганки, то и дело мелькающий впереди, она неумолимо преследовала свою будущую жертву. Достойное наказание для этой неблагодарной малявки уже одолевало голову покорительницы огня, искушая самыми разными вариантами. Но дилемму о невероятно тяжелом выборе пришлось отложить, когда она поняла, что лес вдруг затих.

Джейд больше не слышала топот ног Бродяги, а место, откуда бежала девочка, спешно покидал длинноухий кролик. Через несколько мгновений звенящей тишины она услышала испуганный детский крик, за которым вновь наступила тишина. Она быстро добралась до места, откуда кричали, застав леденящую кровь картину, от которой ёкнуло сердце даже у закалённой войной покорительницы синего пламени.

Огромное существо, хотя Джейд бы предпочла слово тварь, многоногое нечто, с восемью глазами и огромным ртом, усеянным множеством крупных, сочившихся слюной клыков. Его тело напоминало огромную пластинчатую броню, состоящую из наслоенных друг на друга сегментов, сужающихся к длинному серповидному хвосту, заканчивающимся большой и наверняка ядовитой иглой. Необычным было болтающееся светящееся нечто на голове, по форме напоминающее звезду. Эта гигантская тварь, несмотря на свои размеры и количество мерзко дёргающихся ножек, двигалась абсолютно бесшумно и крайне быстро, будто совершенно ничего не весила. Бродяга умудрилась запутаться в откуда-то взявшейся охотничьей сети, и теперь беспомощно болталась там, как пойманная пташка. Чудовище кружило вокруг неё, словно почуявшая добычу акула, и противно причмокивало жвалами, пока Бродяга тряслась от ужаса, испуганная настолько, что не могла проронить и звука, чтобы закричать.

Когда разум и глаза хоть немного привели к пониманию, что то, что она видит — происходит взаправду — Джейд вышла из оцепенения. Поддавшись возникшему порыву, не столько героически спасти девочку, сколько прогнать мерзкое отродье обратно в тот кошмар, из которого оно вылезло, девушка начала забрасывать его огнём. Чудовище отвлеклось от пленной добычи и злобно зашипело на потревожившую её человечишку. Оно развернулось и плюнуло в Джейд мерзкой бирюзовой жижей, которая по приземлении в траву, после того как девушка ловко избежала атаки, выдало в себе не что иное, как паутину. Цепкий взгляд охотницы тут же отметил, что это не то же самое, в чём висит Бродяга, сеть которой рукотворная. Очередную атаку паутиной Джейд просто сожгла на подлёте и одарила щедрой порцией огня мерзкую морду. Чудище, по крайней мере с виду, совершенно не получило урона, однако премерзко зашипело и сбежало. Оно не убежало или перелетело, а буквально перетекло в отдалённую, тёмную часть леса, как течёт по трубкам жидкость. Джейд вновь оцепенела, не понимая, что только что видела, отчаянно надеясь, что её проблемное состояние сознания не научилось чудить новые, невероятные галлюцинации.

— Что, во имя Созина, это было? — только и смогла проронить Джейд, глядя в чащу, в которой скрылось чудище.

— Джейд, помоги мне, пожалуйста! — закричала Бродяга, задергавшись в сети, как выловленная рыба.

— Ах да… — Наконец вспомнив о своей спутнице, начала расхаживать Джейд. — Что это тут у нас? Неужто карма в кои-то веки сработала как над-о-о-о!!!

Не успела Джейд закончить злорадства, как листва у неё под ногами вдруг оказалась лишь маскировкой для большой округлой ямы, в которую она с криком провалилась. Грохнувшись на дно, девушка почувствовала, как в теле сотряслись все внутренности, а в ушах зазвенело. Едва она попыталась встать, как ощутила очередной прилив пронзительной боли. Приподнявшись на локтях, Джейд обнаружила острую ветку, насквозь торчащую из её правой голени. Любые попытки подняться на ноги пресекала жуткая боль, не говоря уже о возможности вскарабкаться по гладким, идеально выкопанным стенкам ямы. Обречённо промычав сквозь стиснутые зубы, девушка осталась лежать на дне ямы.

— Чтоб тебя, проклятая карма!

Джейд в очередной раз не могла поверить в происходящее. Та невиданная тварь не то что не провалилась, даже ни единого листика не пошевелила, когда топала ровно по этому же месту! Охотнице и в голову не пришло бы, что после беготни этой туши тут ещё и могли бы прятаться какие-то ловушки. Если тот, кто установил их, рассчитывал поймать именно это существо, то он тоже многого о нём не знал. А как ещё ловить то, что так легко обманывает людское зрение и всякий здравый смысл?

Джейд отползла в угол и попыталась принять сидячее положение. Любое напряжение в мышцах правой ноги провоцировало страшную боль в голени, в которой и торчала ветка. Ползая по земле на трёх конечностях, ей оставалось лишь волочить ногу за собой, как неживую. Её штаны уже пропитались кровью вокруг раны, а вытащить из ноги палку толщиной с четверть её запястья она побоялась. Пока девушка пыталась разместить раненую ногу в удобном положении и обдумывала варианты спасения, сверху раздался приглушённый всхлип, а следом ещё один…

— Ты чего там, реветь надумала? — раздражённо выкрикнула Джейд девочке со дна ямы.

— Прости, Джейд! Я не хотела, чтобы всё так получилось! Мне стоило тебя послушаться, я так виновата! Как всегда, всё испортила… — Бродяга прижалась лицом к верёвкам, чтобы лучше видеть девушку внизу. На дно ямы капали её слезы.

— Прекращай это! Мне тут и без того несладко, так что избавь меня от своего нытья!

Бродяга испуганно притихла, обхватив колени, но продолжала ронять слёзы. Джейд, если бы могла стоять, точно бы сейчас трусила ногой, колеблясь в своём решении.

— Ладно… — она всё же решила унять обиду. — Хочешь быть полезной? Выберись из сети и помоги мне.

— Но как?

— Ты же маг огня, подожги верёвки.

— У меня не получается вызывать огонь специально, — расстроенно проронила Бродяга.

— Тогда вот тебе урок, раз ты так хотела: основа магии огня — дыхание. Приложи руки к верёвкам, сосредоточься и дыши.

Девочка подставила ладони к сетке и пыталась сосредоточиться, как велела покорительница огня.

— Давай, глубокий вдох…

Она прикрыла глаза и глубоко вдохнула, ища внутри себя источник пламени.

— Теперь выдох.

На выдохе она ощутила слабый приток тепла к ладоням. Она повторила дыхательное упражнение ещё несколько раз, под наставления Джейд, но чего-то отчаянно не хватало.

— Не выходит! — виновато крикнула Бродяга, опустив руки.

— Сосредоточься на эмоциях. Забудь о страхе, используй свой гнев! Представь, будто огонь — твоё оружие, представь, как он разит твоих врагов!

Бродяга, пытаясь изо всех сил разбудить в себе гнев, даже зажмурилась. Девочка как-то постеснялась сказать, что у неё и нет никаких врагов. Она пробудила в себе воспоминания, всё, о чём жалела, что её печалило. Она пыталась найти в этом повод злиться. Она вспомнила тех, кого считала когда-то семьёй и друзьями, их презрительные взгляды, их насмешки. Бродяга всегда думала, что не может их винить, но разве это было справедливо? Она никому не желала зла, она просто хотела быть частью семьи, как и все! Но её прогнали, будто она заразная! Как же это злило.

Она открыла глаза, когда почуяла слабый дымок и запах паленой ткани. Ей удалось поджечь сеть и собственный рукав в довесок. Пока девочка в панике пыталась потушить свою одежду, огонь на сетке постепенно разрастался. Наконец, верёвки затрещали, и пара резких рывков решило дело. Девочка с криком полетела вниз, на своё счастье, ничего не ушибив.

— Как мне тебе помочь? — крикнула Бродяга, заглянув в яму.

— Попробуй найти длинную крепкую ветку. — Джейд решила начать с простого.

Пока Бродяга рыскала по лесу в поисках подходящей ветки, заморосил дождь. Грязь на дне ямы начало размывать, превращая всё вокруг в скользкое месиво. Наконец, к Джейд опустилась длинная ветка с пышной, мокрой листвой, следом за ней наверху показалась Бродяга.

— Эта — самая длинная, что я нашла!

— Пойдёт, а теперь держи её покрепче и сама не свались!

Джейд упёрлась здоровой ногой в стенку ямы и ухватилась руками за ветвь, раненую ногу постаралась прижать к здоровой. Бродяга запыхтела и припала всем весом к земле, стараясь не уехать по скользкой траве вниз. Руки девушки скользили по мокрому дереву, пока она пыталась карабкаться вверх, Бродяга что есть сил тянула на себя, но их едва хватало на то, чтобы не съезжать вниз. Джейд проделала полпути наверх и почти дотянулась до края, но через несколько рывков дерево истошно заскрипело. Резкий треск, и ветка сломалась на пополам. Бродяга по инерции улетела назад, как только вес девушки на том конце улетучился, а Джейд с криком упала в грязь, лишь сильнее потревожив рану, обессиленно распластавшись на дне грязной ямы.

— Я… я придумаю что-нибудь ещё! Я скоро вернусь, Джейд, обещаю! Я тебя вытащу! — Залепетала Бродяга, напуганная куда больше девушки, после чего скрылась из виду.

Джейд ей не ответила, как и не стала дозываться, когда начало темнеть, а девочка всё не возвращалась… Она просто лежала и смотрела в небо. Мрачные дождевые тучи нависали над ней, словно стервятники, холодная морось покусывала лицо. А она просто думала, как быть дальше. Что, если та многоногая тварь вернётся? Джейд могла бы попробовать отбиться, но шансов исчезающе мало. Да и чудище может просто дождаться, когда её жертва совсем ослабнет. Или, что ещё смешнее, а оттого и куда вероятнее, она может просто умереть в этой яме от голода или заражения крови. Угодила бы она сюда, если бы послушала девчонку? В конце концов, она бы смогла разделаться со всадниками «Народной Воли», можно было обойтись и без молнии. А ещё она могла не срываться на Бродяге после своей неудачи.

«Но, если бы не эта соплячка, я бы тут не оказалась!»

«Она как проказа!»

«Но она просто хотела помочь...»

«Она пыталась...»

«А где она сейчас? Бросила меня здесь подыхать!»

«Я умру вот так?»

— Нет! Нет! Нет! Заткнитесь! — Джейд схватилась за свои грязные волосы, замотав головой, будто пытаясь вытрясти так некстати вернувшихся демонов.

Она взглянула на вершину ямы и задумалась над словами последнего из голосов. Здесь и правда её конец? Что, если она не выберется? Она вела целый народ к величию, она сразила сильнейшего из живущих, взяла неприступный город, спасла свой дом от захватчиков. И что теперь? Столько всего она свершила и сколько хотела ещё свершить… а теперь вот так всё закончится?

Холод будто проник под кожу, дрожь пробирала, будто пульсируя, всё сильнее и чаще. Она всё ещё их слышала, шёпот на краю сознания. Но то, что она видела, пугало куда сильнее. Боковым зрением она всё чаще видела движения рядом, нечто в тёмных углах ямы. Костлявые руки, едва обтянутые кожей, тонкой как бумага. На некоторых руках она видела знакомые браслеты, перчатки, татуировки… они тянулись к ней, как к давней должнице, долг которой не оплатить никаким богатством.

— Нет! Прочь! — замахав руками, вскрикнула девушка, напоминая себе, что всё не реально.

Джейд села и стряхнула с одежды грязь, взглянув на отвесную стену перед собой, она категорически решила для себя, что не останется в яме наедине с демонами в голове. Она вспомнила про лук и колчан, всё ещё висящие на спине. Где-то с третьего раза ей удалось выкинуть лук наверх из ямы, а лоскутами от одежды надёжно связала вместе стрелы, по половине от количества. Оставшуюся у неё часть ветки, которой её пыталась вытащить Бродяга, сломала напополам. С трудом поднявшись в мокрой, потяжелевшей одежде, Джейд припала к стене. Взяв первую охапку стрел, она воткнула их поглубже в стену, но не слишком высоко и с помощью веток начала карабкаться. Она встала здоровой ногой на охапку, используя её как импровизированный уступ, и воткнула вторую ещё чуть выше. Карабкаясь дальше, Джейд предстояло перекинуть здоровую ногу на следующий уступ. Дождь размывал грязь на стене, не давая надёжно воткнуть палки в руках, а нога начала скользить по древкам стрел, которые пугающе прогибались под её весом. Сделав усилие всем телом, Джейд подтянулась и переставила ногу, но соскользнула. Больная нога в мокрых штанах и ботинках тянула её, как балласт, но адреналин и бескомпромиссное желание плюнуть судьбе в лицо взяли верх, и она молниеносно подтянулась вновь, воткнув палку в руке ещё выше. Теперь ногу было несложно поставить, однако самое сложное было впереди. До верхнего края оставалось два локтя, чтобы было на что вставать дальше, она воткнула одну из веток в её руках. Вцепившись в стену пальцами одной руки и подтягиваясь на палке в другой, Джейд снова подтянулась. Устояв на небольшой ветке, она в страхе почувствовала, как та выскальзывает из грязи в стене, и, не теряя ни секунды, девушка подтянулась вновь. Она вытащила руки наружу и вцепилась одной рукой в траву, выдирая её с корнями, другой рукой вонзила палку в землю, ноги остались болтаться над ямой, ёрзая по стене.

— Я не сдохну в проклятой яме! — кричала навстречу ветру девушка, пока тот хлестал её по лицу, будто проверяя её слова делом.

Она скользила и елозила, хваталась за всё, что попадётся, но карабкалась вверх, пыхтя и рыча, как раненый зверь. Наконец, она закинула ногу наверх и перевалилась наружу. Её грудь вздымалась и содрогалась, будто внутри бил колокол, хриплое дыхание смешалось с тихим стоном. Она посмотрела немигающим взглядом на чёрное небо, наконец прояснившееся. Любезно удалились все тучи, и утих дерзкий ветер, оставив её наедине с прекрасной стороной ночи. Трель сверчков и ласкающий кожу прохладный бриз нежно убаюкивали её. Джейд лежала так несколько долгих мгновений, среди ярких звёзд и ночной тиши, когда вдруг слышала чей-то оклик. Из-за подлеска, будто светлячки, показались огоньки чьих-то фонарей и послышался детский голос. Но так не вовремя силы оставили её. Когда незнакомцы приблизились к ней, Джейд увидела лишь расплывающееся лицо девочки в тёплом свете. Тело её обмякло, а разум наконец погрузился в долгожданный, беспамятный сон.

Азула снова видела его, родной город, объятый тьмой и безмолвием. Пустой тронный зал, а на троне — скелет с тлеющим сердцем. Но этим скелетом была уже не она, вернее, им по-прежнему была Азула, но она смотрела на него со стороны, как если бы видела себя чужими глазами. Она моргнула всего на мгновение, как скелет ожил. Сгоревшее чудовище оказалось прямо перед ней, в пустых глазницах горело бледное пламя. В голове звенел лишь крик, что не мог вырваться из её горла.

Джейд с криком вынырнула из кошмара и села на кровати, её рука шарила по простыне, пытаясь отыскать спасительный танто, но искомого оружия рядом не оказалось. Ощутив, как ветер обдал холодом вспотевшее тело, она бросила взгляд к открытому окну, а после и остальной обстановке. Она находилась в небольшой хижине с бревенчатыми стенами, разделённой на две комнатки, и самую большую почти полностью занимала её кровать. Стены были увешаны засушенными травами, полками с порошками и мазями и висящими на крючках инструментами.

Своих вещей Джейд нигде не наблюдала, а на себе обнаружила лишь нижнее бельё и перевязки. Ветка из её голени была извлечена, а рана обработана и аккуратно забинтована. Боль практически не ощущалась, но подняться всё равно оказалось непосильной задачей.

— Ну и куда ты собралась? — раздалось из соседней комнаты.

Из-за двери показалась высокая женщина, на первый взгляд, старше Джейд лет на десять. Её загорелую кожу и старый фартук покрывали разноцветные пятна, тёмные волосы прикрывал платок, а рот — тканевая маска.

— Очнулась наконец и тут же решила слинять?

— Кто вы? — прохрипела Джейд.

— Я — та, кого разбудили ни свет ни заря! — Пробурчала женщина из-под маски, после чего стянула её с лица, вытерла об неё руки и бросила в корзину у входа. — Кому притащили в дом раненую сумасшедшую и оставили с ней всю ночь возиться! Меня зовут Нила, знахарка я здешняя, а теперь, будь добра, расскажи, на кого я потратила две ночи без сна?

— Две ночи?

— Ты уже второй день у меня валяешься, то жар, то простуда. И каждую ночь буянишь и вопишь, как одержимая, всю деревню на уши поставила!

— Проклятье…

— Ну так как тебя звать?

— Джейд. А я во сне ничего не упоминала? Имена?

— Что-то про мать да отца. Мне не было дела, я не слушаю бред каждого больного горячкой.

— Так, а теперь, где я и где моя одежда? — Демонстративно осмотрелась вокруг девушка, прикрываясь одеялом.

— Ты в деревне Шунли. А твоя одежда… — усмехнулась знахарка, протирая черпак тряпкой, подозрительно напоминающей старую рубаху Джейд. — Она уже тебе не сослужит. Я её выбросила, на стуле лежит новая, остальные вещи у твоей сестры.

— Какой ещё сестры? — чуть не подавилась воздухом девушка.

— Та маленькая девочка, что принесла тебя позапрошлой ночью с моими сыновьями, я думала твоя младшая?

— Она не моя сестра, она… моя проблема! — буркнула Джейд, снимая со стула хакама, пытаясь попасть в них ещё не окрепшей ногой.

— Всем бы таких проблем! — пристыдила её Нила. — Девчонка, вся вымокшая под дождём, прибежала сюда из леса посреди ночи и в слезах умоляла помочь хоть кого-нибудь! Все в округе знают, что лес проклят, никто туда не заходит, особенно ночью. Мои дуралеи отважились ей помочь, притащили тебя, а она, как щенок — ни на шаг от тебя, глаз не смыкала! Помогала мне с перевязкой и утихомиривать тебя по ночам. Честно тебе скажу, если бы не она, ты бы стала лесным обедом, хотя… к сегодняшнему утру — уже естественным удобрением.

Джейд просто нахмурилась, ничего не ответив. Наконец, твёрдо встав на ноги, она закончила одеваться. Помимо хакама знахарка пожаловала ей кимоно и куртку-уваги без рукавов, дав обвязать всё мужским поясом оби. Многие в обществе расценили такое отношение к мужской одежде как оскорбление традиций, но Нила заверила, что местным и без того забот хватает.

— Это одежда моего младшего сына, он уже из неё вырос, — оценивая внешний вид девушки, рассказала Нила. — В любом случае он и так тебе должен, даже несмотря на синяк, который ты ему оставила.

— Что? Когда? — Джейд заморгала, не понимая, когда успела подраться.

— Да после прошлой ночи бедный Хён на пушечный выстрел к тебе приблизиться боялся! Сам виноват, оболтус! Я ему велела тебе опору под больную ногу положить, так он ручонками полез своими, куда не следовало, а ты, даже глаз не продрав, зарядила ему коленом в челюсть, ну и поделом ему, повесе!

— Я потеряла коня, оказалась в яме, мою одежду сожгли, а мои ноги облапали, и всё из-за одной девочки, которой мне ещё и спасибо надо сказать за то, что я вовсе не умерла… — простонала Джейд.

Скупо отблагодарив хозяйку дома за приют и лечение, Джейд, прихрамывая, вышла наружу, отыскать свою «спасительницу». Стоило глазам попривыкнуть после полумрака хижины знахарки к слепящим лучам солнца, как открывшийся пейзаж явил собой печальное зрелище.

Неухоженные улицы, будто выгребные ямы, полные грязи, обрамляли покосившиеся дома с изодранными стенами, словно ряды гнилых зубов. Большинство из домов выглядели брошенными, что бросалось в глаза из-за заросших дворов и покрытых мхом заборов. У тех немногих ухоженных жилищ встречались люди больше под стать брошенным развалинам. Сгорбившиеся, озлобленные, безнадёжные. Словно призраки, которые продолжают жить, сами не зная ради чего. И никакого детского смеха, никакого рабочего грохота и суеты домашнего скота, только надрывное карканье ворон, слово насмехающихся над столь жалким подобием существования.

* * *

— Было очень вкусно, спасибо!

Бродяга поставила на стол чистую тарелку, и, хотя большая чаша с тёплым рисом так и манила попросить добавки, юная гостья воздержалась. Женщина рядом с ней лучезарно улыбнулась и похвалила девочку. Мужчина во главе стола продолжал трапезу с непроницаемым выражением лица. Бродяга ещё ни разу не видела, чтобы этот человек улыбался, и это её пугало.

— Не хочешь чего-нибудь ещё, Бродяга? — спросила хозяйка дома.

— Нет, спасибо, госпожа Эри! Я уже наелась, правда! — Девочка отнекивалась как могла, стараясь не оскорбить добрую пару, приютившую её на время, пока Джейд болеет.

— Ну, тогда я не заставляю, переедать тоже вредно, — с неизменной улыбкой забрала тарелку Эри.

— Не расскажешь, как там твоя подруга? — поинтересовался муж Эри.

— Госпожа Нила сказала, что Джейд должна уже скоро очнуться, но ей может понадобиться больше времени, чтобы встать на ноги и продолжить путь.

— Главное, что с ней всё было хорошо! — Побеспокоилась женщина, присев рядом с Бродягой. — Она ведь о тебе заботится?

— Ну… если честно, мы с ней плохо ладим, но до сих пор, в какую бы опасность мы ни попали, она защищала меня.

— Из всего, что я о ней до сих пор узнала, эта Джейд совершенно не годится для заботы о ребёнке! Тебе стоило бы держаться от неё подальше!

— Ха, Джейд тоже так считает! Но… — Девочка запнулась на полуслове, побоявшись открыть правду о своих способностях. — Она нужна мне, Джейд научит меня быть сильнее, я хочу стать, как она!

— Почему ты так хочешь у неё учиться?

Бродяга поёжилась под обеспокоенным взглядом Эри. Она видела, что женщина искренне хочет позаботиться о ней, а потому лгать в лицо было очень стыдно. Девочка отвела взгляд, пытаясь найти достойный ответ, искренний, насколько возможно, но без подробностей о магии. Что заставляет её восхищаться Джейд, кроме мастерства в магии огня?

— Когда я жила среди других беспризорников, старшая девочка, что заботилась обо мне, часто рассказывала мне сказки. Это были истории о странствующих воинах, одиночках, что следовали одной лишь судьбе известному пути. Они были непревзойдёнными мастерами боя, бесстрашными и никому никогда не проигрывали! Когда я встретила Джейд, я поняла, что она именно такая — как те самые герои легенд! Она ничего не боится и никому не проигрывает! Я хочу стать как она, такой же сильной и бесстрашной! Чтобы мне не пришлось больше… ни в ком нуждаться.

— Нет ничего плохого в том, чтобы нуждаться в ком-то, Бродяга! — порывисто взяв её за руки, ответила Эри. — Поверь мне, одиночество губит даже самое сильное сердце!

— Спасибо, госпожа Эри, — ответила безрадостной улыбкой Бродяга. — Но тогда я тем более не могу оставить Джейд. Вы позволите мне побыть у вас ещё, пока она не выздоровеет?

— Конечно, милая, оставайся сколько хочешь!

— Только ничего не трогай без разрешения. И уезжайте, как только твоя подруга очнётся. — Добавил супруг Эри.

— Тому!

Почувствовав назревающий конфликт между взрослыми, Бродяга побыстрее прошагала в выделенную ей комнату. Это был не первый раз, когда Эри и Тому ссорились на глазах своей маленькой гостьи.

В этой страшной деревне ей казалось неправильным всё. Столько пустующих домов, в половине из тех, в которые она стучалась, когда искала помощь для Джейд, никого не оказалось. Люди здесь ещё мрачнее, чем брошенные здания, все они грустные, напуганные, некоторые злые. В этом доме тоже всё не так. Пара, что её приютила, добра к ней, но каждый вечер они ругаются друг с другом. И эта детская комната, в которой никто не живёт, но где всегда чисто, будто эти люди надеются, что её хозяин вернётся. И надежда во взгляде Эри, словно она всё ещё верит, что тот, кого они ждут, постучит в их дверь в любой момент. И тоска в глазах Тому, словно он уже смирился, что этот кто-то никогда не вернётся.

— Как у тебя язык поворачивается говорить такие вещи ребёнку?!

— Ей же будет лучше, не стоит им здесь задерживаться!

— А если им некуда идти? Прикажешь вышвырнуть её за порог?

— Эри, хватит говорить с ней, как будто собираешься приютить её навсегда!

— А даже если так?!

— Она не заменит нашу дочь!

Резкий хлопок, заставил Бродягу обернуться на дверь, а царившую за ней брань на время прекратиться. Тому приложил руку к щеке, потирая покрасневшее от резкой пощечины место.

— Не смей даже думать, будто нашу Лили кто-то может заменить! Но разве это не наш долг, разве после того, что с ней случилось, мы не обязаны помочь всякому нуждающемуся ребёнку?! Как мы можем допустить, чтобы это произошло ещё с кем-то? Как ты можешь вообще жить дальше, думая, что позволил случившемуся с Лили повториться?!

— С ними ничего не произойдёт, если они покинут деревню как можно скорее. Ты же слышала девочку, её подруга сможет её защитить.

— Её подруга до сих пор даже с кровати встать не смогла! Что она вообще сможет делать ближайшее время?!

Раздался резкий стук в дверь, перепалка прекратилась, а Эри затаила дыхание. Надежда, горящая в её взгляде, воспылала с новой силой.

— Ты кого-то ждёшь? — дрожащим голосом уточнила Эри.

— Нет, — хмуро покосившись на дверь, ответил Тому.

Стук повторился, Эри нервно сглотнула и нерешительно приблизилась к двери. Не может же быть совпадением, что, когда речь зашла об её дочери, вдруг кто-то пришёл к ним? За исключением Бродяги, гости в их доме — большая редкость, а их соседи, как и многие местные, вовсе нос из дома высовывать не любят, не то что по гостям ходить. Пока Эри терзалась сомнениями, Тому велел ей отойти и решил сам встретить нежданного гостя, а в случае чего и спровадить.

В ту же секунду, как незваный гость показался на пороге, в глазах Эри угасло сразу две надежды. Одна из них напрямую касалась девочки в соседней комнате. Услышав имя гостьи, Тому вежливо поприветствовал девушку и позволил ей войти, и получил укоризненный взгляд от жены, на что пожал плечами. Девушка, почти не выдавая своей хромоты, прошагала вслед за Тому, не утруждая себя приветствиями с Эри.

— Бродяга, пришла твоя подруга Джейд, собирайся! — крикнул Тому в сторону детской комнаты.

— Что значит «собирайся»? — встряла Эри, после чего обратилась к Джейд. — Вы же не собираетесь уезжать прямо сейчас? Останьтесь на ужин! А лучше на ночь, знаю, что вам нужен отдых, ещё вчера вы едва живая были!

— Я ещё не решила, — строго ответила Джейд. — Сейчас мне нужны мои вещи.

Бродяга выбежала из комнаты, заключив Джейд в объятия, несмотря на её брезгливую гримасу и все потуги отлепить от себя девочку.

— Джейд, ты жива! Я так рада, что всё обошлось!

— Да, несмотря на все твои старания, я жива, рада, что ты беспокоилась.

Девочка тут же переменилась в настроении и отошла, с виноватым видом уставившись в пол.

— Извини, Джейд, я… не хотела, чтобы так получилось… прости, пожалуйста… мне очень-очень стыдно, прости!

— Ну, мне тут сказали, что это тебя я должна благодарить за спасение своей жизни, — сменила гнев на милость Джейд, заставив Бродягу утереть слезы. — Так что, думаю, мы квиты.

— Я больше тебя не подведу, обещаю! Если ты, конечно, позволишь… отправиться мне с тобой?

— Я ещё не решила.

— Ура! А я сохранила все твои вещи! — залепетала девочка, больше ни на что не обращая внимание. — Идём, они в комнате! И твой рюкзак, и твой лук, и колчан тоже!

Наконец воссоединившись со своими скромными пожитками, Джейд первым делом проверила, всё ли на месте. Бродяга гордо заявила, что денно и нощно охраняла имущество своей подруги, не подпуская к нему никого ни на шаг. Однако Джейд внезапно вспомнила об одной важной вещице, которая прежде хранилась во внутреннем кармане её рубахи, ныне служившей тряпкой в доме знахарки…

— Не волнуйся насчёт конверта! Он на месте, здесь! — Бродяга достала из-под подушки кожаный чехол с конвертом от губернатора.

Джейд облегчённо выдохнула, вновь спрятав чехол под одеждой. Покончив с проверкой снаряжения и закинув рюкзак и колчан на плечи, она собралась уходить, несмотря на уговоры Эри остаться. У порога путь ей преградила Бродяга.

— Джейд, постой! Этим людям нужна помощь, останься!

— Я-то им чем помогу? Кроме того, у меня уже есть работа. — Джейд демонстративно ткнула по карману с письмом.

— Бродяга, твоя подруга тут мало чем поможет, да и она едва встала на ноги, — хмуро отметила Эри.

— Мы уже ко многим обращались, но никто не преуспел. Мы как-нибудь сами о себе позаботимся, — добавил Тому.

— Но так нельзя!

— Во-первых, это не тебе решать! — отрезала Джейд, а затем обратила взгляд к паре. — Во-вторых, не то чтобы я рвалась кому-то помогать, но может, потрудитесь объяснить, о чём речь?

Эри и Тому переглянулись, задумавшись, посвящать ли недружелюбную чужачку в проблемы деревни, но всё же Тому решился рассказать всю правду. Супруги поведали Джейд о проклятии, что последние несколько лет висит над лесом рядом с деревней. Большинство из тех, кто заходил в лес, пропало, как и все крупные животные, некогда обитавшие в нём. Деревня лишилась почти всех охотников, множество людей потеряло детей или родителей. Те немногие, кто остался жить здесь, сводят концы с концами, не имея возможности прокормить себя охотой, да и торговцы объезжают проклятое селение стороной. Множество раз старейшина объявлял огромную награду тому, кто избавит здешний лес от напасти, но добровольцы либо не возвращались, либо бежали прочь. Старейшина настаивает, награда всё ещё в силе, но слухи сделали своё дело, и вот уже год в деревню не приезжало ни единого наёмника.

За время своего рассказа Тому уговорил Джейд присесть за стол и угоститься чаем. Эри заботливо наполнила им успевшие опустеть кружки.

— Мы приспособились как смогли, — отхлебнув чая, Тому хмуро уставился в кружку. — Я вывожу пасти скот далеко отсюда, охотиться езжу в соседние леса, иногда теряю несколько дней, но это лучше, чем сгинуть насовсем.

— Почему бы просто не уехать? — бросила Джейд, не видя сколь-нибудь огромной проблемы.

— Денег едва хватает на жизнь! — ответила за мужа Эри. — Тому добывает их с таким трудом, что о переезде и думать страшно! Да и дом наш никто не купит! Люди с соседних деревень и безделушку-какую боятся от нас в руки взять, мол, «порчей тронутая»! Так что никуда нам отсюда не деться!

— И ты хочешь, чтобы я с этим что-то сделала? — обратилась Джейд к Бродяге, сидящей рядом и пьющей чай с молоком.

— Джейд одолела огромного ширшу! — восклицала девочка. — И с гигантским пауком тоже справится!

— Гигантским пауком?! — два изумлённых взгляда обратились к Бродяге, другой взгляд, что сверлил её сильнее прочих, говорил: «не суй нос не в свои дела!».

— Когда мы оказались в лесу, на нас напало огромное нечто, видом своим напоминающее скорпиона и паука, — нехотя объяснила Джейд.

— Готова поспорить, все беды в лесу из-за этой страхолюдины! Джейд смогла отогнать его, когда он напал на нас, а значит, сможет и прищучить гадину!

— Если всё дело действительно в одном только чудовище, то это хорошая новость, — задумчиво пробормотал Тому. — А плохая — раз оно сгубило столько людей, то должно быть необычайно опасным.

— Если вы действительно способны справиться с таким чудовищем, наша деревня будет вам вечно благодарна! И за наградой дело не станет! — с надеждой произнесла Эри.

Джейд молча погрузилась в раздумья. Внутренний голос просто вопил о том, что её пытаются ввязать в гиблое дело, да ещё так никудышно давя на жалость. С другой стороны, уехать отсюда сегодня же у неё едва ли получится: ни Пуяна с телегой, ни сил на путешествие у неё не осталось. Наверняка ей стоит завтра ещё раз показаться знахарке и убедиться, что с ней всё в порядке, не хватало ещё слечь по пути. А если согласиться хотя бы попробовать разобраться с напастью, то и местные могут любезно предложить кров на ночь.

— Попробую что-нибудь сделать, — наконец произнесла Джейд. — Но я только что от целительницы, мне бы отлежаться день, восстановить силы.

— Прекрасно, что вы согласились! — просияла Эри. — Я поговорю со старейшиной, мы обязательно вам найдём ночлег! А Бродяга может всё ещё ночевать у нас!

— Ура! Джейд всех спасёт! — вскочив со стула, воскликнула Бродяга.

— Ну, разумеется, — с натянутой улыбкой пробормотала Джейд.

* * *

Староста, оказавшийся довольно бодрым и весёлым для своих преклонных лет, чем до раздражения напоминал Джейд её дядю, принял новость об очередном смельчаке скептично, но с юмором.

Луши, как представился староста, выделил ей лучшую комнату в местной ночлежке за свой счёт. «Лучшей» эту комнату, разумеется, делало лишь отсутствие клопов, наличие плотного окна, тумбы для одежды и небольшой коврик у кровати. Лучше, чем было в «Си Ту», но всё ещё скромнее некуда.

Бросив свои пожитки на тумбочку, Джейд скупо поделилась с Луши деталями своего незапланированного путешествия в здешние края, упомянув и о встрече с пауком-скорпионом. Старик мрачно рассмеялся, сказав, что раз дело не в проклятии, то даже если Джейд не справится, то других охотников будет найти не так уж и трудно. Оставив девушку наедине с не самыми приятными мыслями, Луши удалился, прихватив с собой список необходимого Джейд снаряжения, уверив, что всё будет в лучшем виде.

Упав на футон, оставшись в долгожданной тишине и покое, Джейд размышляла, стоило ли оно того, чтобы соглашаться сражаться с невиданным природе существом за судьбу деревни, которая её совершенно не волнует. Впрочем, никто не заставляет её решить все проблемы в одночасье, у неё есть день передышки, а завтра можно будет сказать, что она не справилась. Однако же…

«Я никому в жизни не говорила, что не справилась!»

Гордость неприятно заколола, должна ли она бояться какого-то паука, пусть и огромного? Хочет ли она просто взять и показать перед всей деревней трусость? Пусть эти люди ей и не знакомы, но даже перед ними выставить себя трусливой шарлатанкой казалось неприемлемым. Охотница Джейд не оставляет заказы невыполненными.

«Чтоб тебя, Бродяга! Почему ты не можешь просто помолчать?»

«Ну ведь ты же не просила молчать…» — уже додумала за неё очевидный ответ Джейд.

Девушка распласталась на постели и измученно захрипела.

«И зачем я это делаю? Это письмо, эта девчонка, эта деревня? Тот козёл губернатор спровоцировал меня, поделом ему, если он действительно помер! Однако теперь нет никакой гарантии, что мне заплатят. Но… даже с половиной награды я могу всё бросить и уехать подальше. А куда? Я ведь и так всё бросила… Да уж, хороша свободная жизнь, в которой ни идти некуда, ни делать нечего. За эти несколько дней со мной случилось больше, чем за последний год. Не так я себе представляла своё тихое странствие… Когда ввязываешься в подобные авантюры, оставаться незаметной становится всё труднее. Всё эта девчонка! Пока есть шанс, нужно ехать и бросать её здесь! Парочка, что её приютила, кажется, даже привязалась к ней, Бродяга не пропадёт!»

Пожелав тут же исполнить свой порыв и уехать, Джейд резко попробовала встать с кровати, однако внутри всё будто пошатнулось, и её голова тут же запрокинулась назад, заставив её рухнуть обратно.

«А впрочем, сегодня я уже никуда не уеду…»

Решив, что на сегодня с неё хватит, Джейд решила вздремнуть, ощутив нахлынувшую головную боль и вялость — недавние недомогания всё ещё давали о себе знать. Из-за свалившихся событий и усталости девушка и не вспомнила о преследующих её кошмарах и беззаботно провалилась в сон.

* * *

Джейд осмотрела каждый угол места около ямы, в которую она угодила несколько дней назад, но не нашла никаких следов, кроме своих и Бродяги. Паутина, которой плевался паук-скорпион, давно растворилась. Если бы девушка не столкнулась с этим существом сама, то посчитала бы, что его здесь никогда и не было.

— Оно совсем не оставляет следов, словно невесомое.

— И правда, — подала голос Бродяга, увязавшаяся хвостиком за Джейд с самого утра. — Когда я висела в ловушке, паучище топтался прямо над ямой, но сам туда не провалился!

— Это я и сама заметила… — заскрипела зубами Джейд, стоило девочке вспомнить инцидент с ямой.

Оставалось лишь идти вглубь чащи, самую тёмную часть леса, куда в прошлый раз сбежало чудище. Джейд сняла лук с плеча и пошла вперёд, Бродяга тихо засеменила следом.

Тревожное чувство подкралось, как и тогда, перед первой встречей с монстром, когда весь лес затих и ничего было не слышно, кроме собственных шагов. Джейд почувствовала, как всё тело обдало холодом, и увидела, мелькнувшую между деревьев череду длинных ног. Утянув за собой Бродягу, она прижалась спиной к дереву, надеясь, что чудовище ещё не успело их заметить. Гигантский паук перемещался почти бесшумно, ни шороха травы, ни треска сломанных ветвей. Однако само существо издавало премерзкие звуки, постоянное, хриплое шипение прерывалось только чавканьем жвал и клыками, иногда щелкающими так неестественно и противно, будто на ксилофоне играют чьими-то костями. Бродяга, прижавшаяся к Джейд, изо всех сил старалась не плакать, но дрожала, как на морозе. Пытаясь вместе с эмоциями контролировать и свои силы, чтобы случайно не оставить на лице девочки синяков, девушка зажимала ей рот ладонью. Сама Джейд прибегла к технике дыхания огня — умеренная частота глубоких вдохов и выдохов помогла отвлечься от страха и сосредоточиться на циркуляции энергии в теле.

Выглянув из своего укрытия лишь самым краем глаза, охотница вздрогнула, увидев чудовище. Во тьме лесной чащи оно выглядело совершенно ясно и отчётливо, словно при свете дня. Его тёмно-багровый панцирь на вид казался прочным, как скала, а серпообразный хвост на своём конце имел не просто жало, а большую полуклешню, вполне способную переломить пополам даже коровью тушу. Ноги существа были длинными и полусогнутыми, а также достаточно быстрыми и сильными, чтобы пронзить одним ударом насквозь упавшую на землю добычу.

Но самое главное — существо было… почти прозрачным! В первом бою Джейд не успела обратить на это внимание, но теперь точно уверена, что легко может рассмотреть кусты и деревья, находящиеся прямо за туловищем этого паука-скорпиона! Этого духа паука-скорпиона!

* * *

— Итак, у меня плохие новости: вам больше нельзя здесь жить.

Джейд стояла перед толпой жителей Шунли, собранных по просьбе старейшины. Все как один мрачные и запуганные, старики, женщины и дети в панике загалдели, услышав объявление наёмницы. Бродяга разделяла общее негодование.

— Это было как-то слишком в лоб, нет?

— А ты лучше знаешь, как сообщить людям, что им придётся покинуть родную землю?

К Джейд подошёл Луши, в руках он нервно сжимал свою шапку, прежде скрывавшую редеющую седину. Хмурый вид старейшины уже говорил, что озвученные новости были не тем, что он надеялся услышать.

— Вы согласились на работу, обещали сделать хоть что-то! А теперь просто решили сбежать?

— Я не решила сбежать! — резко возразила Джейд. — Я проследила за этим существом, это злой дух! Это не то существо, которого можно просто сразить выстрелом из лука или магией! Поэтому если в ближайшие дни к вам внезапно не снизойдёт Аватар и не изгонит эту тварь, жители вашей деревни так и продолжат пропадать один за другим! Поэтому это вам я предлагаю бежать, и засим моя работа закончена!

— И куда мы уйдём? На то, чтобы обжить и возделать эти земли, ушли поколения! — Впервые Джейд увидела старосту таким же мрачным, как и остальные жители деревни, без задорной улыбки.

— Если вы сейчас уйдёте, нам уже никто не решится помочь! — выкрикнула из толпы Эри.

— Должен же быть хоть какой-то шанс прогнать духа! — поддержал её Тому.

— Даже если есть, как я в этом помогу вам? Я не изгоняю духов, я охочусь на живых зверей!

— Мы не можем ждать подмоги от других, если то, что вы сказали, — правда, то пока в лесу обитает эта напасть, каждый день рискует для кого-то стать последним. Только вы одна не единожды подбирались к духу достаточно близко и возвращались живой, до вашего прихода мы даже не знали, что нам угрожает! Если способ прогнать духа и найдётся, то только с вашей помощью можно будет осуществить задуманное!

Луши и Джейд сверлили друг друга взглядами. Старик смотрел на девушку чуть сгорбившись, снизу вверх, но в его взгляде чувствовалась покровительственная строгость, что довольно нервировало последнюю, будто она провинившийся ребёнок. Однако наёмницу тешила мысль о том, что все эти люди сейчас зависят от неё, а не наоборот, чувство власти было словно возвращением домой.

— Если этот способ найдётся, — выдав смешок, наконец произнесла Джейд. — и я не собираюсь искать то, чего, возможно, и нет!

— Мы вам заплатим! — выкрикнуло несколько людей из толпы.

— И мы, мы тоже дадим вам денег! — поддержал кто-то.

— Это будет в добавок к заявленной награде, — заключил Луши. — Если вы согласитесь взяться за работу.

— Джейд, — подала голос Бродяга, одернув девушку за рукав. — Они помогли нам, а им помочь больше некому, останься, пожалуйста!

— Я правда не знаю, что делать с духом, не уверена, что стрелы могут ему навредить. — Для Луши и Бродяги это прозвучало почти как согласие, и они приободрились.

— Для начала можете заглянуть ко мне домой, за многие годы я собрал обширную библиотеку, в том числе и о потусторонних явлениях, может, мы найдём подсказку в этих текстах, — предложил староста.

— Хорошо… — наконец сдалась Джейд. — Давайте попробуем.

* * *

Убранство в доме старосты было небогатым, но разнообразным. Бродяга просто потерялась в собранной за долгую жизнь Луши, как выразилась Джейд, горе сентиментального хлама. Каждая книга и безделушка была памятным подарком о пережитых годах и местах. Джейд даже стало интересно, куда завела Луши его причудливая жизнь, что он был уверен, будто у него найдутся тексты о потустороннем.

Пока Бродяга примеряла чудные шляпы да игралась с диковинными сувенирами. Джейд небрежно отбрасывала книги одну за другой, иногда даже не заглядывая в них, стоило лишь бросить пренебрежительный взгляд на обложку. Луши, в свою очередь, кропотливо рассматривал каждый найденный текст, иногда вкладывая закладки.

— Это всё — художественная литература крайне сомнительного качества, между прочим. Я не собираюсь проверять на достоверность мифы и вымыслы!

— А разве духи не существа из мифов? — рассмеялся Луши.

— Как глубокомысленно, — Джейд закатила глаза, отбросив очередную книгу.

— А ты думаешь, есть энциклопедия духов? — старик расхохотался с хрипотцой пуще прежнего.

— А такая есть? — выглянула из шкафа Бродяга, с волчьей шкурой на голове.

— Хотелось бы, но увы, — ответил с улыбкой Луши, подойдя к девочке и поправив на её макушке съехавшую на нос пасть волка.

Джейд утомлённо вздохнула при виде этой картины и попросила Бродягу заняться чем-нибудь полезным. Например, сходить к кузнецу за её новыми стрелами. Девочка умчалась прямо со шкурой на голове.

— Давно не видел, чтобы в нашей деревне дети так веселились. Смотрю на эту непоседу, и на сердце отрадно становится, — слезливо улыбнулся старик.

— Может, здесь ей и место…

На пару мгновений повисла мирная тишина. Джейд не отрывала взгляда от изучаемых книг, заодно присев на высокую стопку отметённых вариантов, закинув ногу на ногу. Луши пристроился в вычурном кресле, расслабленно вздохнув, сам не сводя взгляда с гордой девушки.

— Если решишь её здесь оставить, знай: о ней позаботятся. Но, думаю, это не то, чего хочет она, и не то, чего хочешь ты.

— Тебе уж точно неоткуда знать, чего я хочу, старик.

— Да уж, откуда мне знать! — усмехнулся Луши, похлопав по колену. — Но я знаю, чего ты точно не хочешь.

— Ну, удиви меня?

— Одиночества.

— О, за последние несколько дней для меня не было ничего более желанного, чем одиночество. Так что ты не угадал, — не глядя на собеседника, усмехнулась девушка.

— Наслаждаться уединением не то же самое, что не иметь никого близкого. Ты умна, я не должен объяснять тебе разницу, а раз ты и сама всё понимаешь, значит, ты просто обманываешь себя.

— Замолчи, старик! Не испытывай моё терпение, если не хочешь, чтобы я передумала помогать вашей деревне! Мы, кажется, здесь за подсказками, а не за жизненными уроками!

— Жизненный урок многое может подсказать.

У Джейд дёрнулся глаз, Луши говорил прямо как её дядя, а если все старики такие, то скоро у неё начнётся аллергия на пожилых людей.

— Вот тебе жизненный урок: нескончаемый поток вычурных выражений — верный путь стать занозой в одном месте! Последнее, чего ты должен хотеть, — это надоесть мне!

— Умение многогранно выразить свои мысли не признак зловредности, а вот раздражение — напротив. Я не пытаюсь тебя поучать, Джейд, я хочу тебя заставить думать.

— Ты, верно, думаешь, что играть с моим терпением весело?!

Луши хмыкнул, едва сдержав улыбку.

— Ладно, раз всё, что ты до сих пор держала в руках, — ненадёжная художественная литература, то какой источник будет для тебя достоверным?

Джейд подняла бровь, ещё раз осмотрев библиотеку старейшины.

— Энциклопедии духов не бывает, но бывают записи, основанные на фактах… Неужели у тебя есть и такое?

— Кто знает? Эти полки хранят многое, всего я уже не упомню.

Взгляд девушки забегал по полкам в попытке отыскать нечто примечательное в рядах и без того пёстрых книг. Некоторые тексты были пожелтевшими и ветхими, даже без обложки, другие, напротив — представляли собой крепкие, увесистые тома, а местами торчали и вовсе тоненькие свитки. То, что человек написал бы из своих собственных впечатлений, то, что он в самом деле пережил, вскоре нашлось и выделялось среди всех, как нечто похожее на…

— Дневник! — На носках девушка потянулась за небольшой книжкой в кожаной обложке, скромно выглядывающей с верхней полки.

— О, дай-ка взглянуть, — Луши проковылял к Джейд и осмотрел её находку. — Да, я помню этот дневник. Я выменял его у одного кочевника из народа песков. В те времена я ещё был не так стар, чтобы путешествовать по пустыне Ши-Вонг. К сожалению, мы с товарищами так и не отыскали библиотеку Ван-Ши-Тонга…

— Автор — маг воздуха! — удивлённо прочла первые строки Джейд.

— Верно. Человек, у которого я обменял этот дневник, был внуком автора, скрывающегося в пустыне, после того как Народ Огня напал на воздушных кочевников.

— Но ведь Созин уничтожил всех магов воздуха в день прилёта Великой Кометы!

— О, то, как она усиливает мощь магов огня, конечно, нечто невероятное. Но уж не думаешь ли ты, что в тот день на Созина сошла такая благодать, что кочевой народ воздуха весь разом решил остаться дома и разучился летать?

— Это… разумный аргумент, — сквозь зубы пробормотала Джейд. — Но мы ещё вернёмся к этому. А теперь пора, наконец, проверить, оставил ли хоть что-то полезное беглый монах.

«Или гнев Созина обошёл его зря…»

* * *

На сей раз им удалось прокрасться в тёмную чащу ещё дальше. Бродяга, хоть и была бледнее мела, наотрез отказывалась ждать в деревне и следовала тенью за Джейд. Как только охотница решила, что они углубились достаточно, она подобрала разбросанные по лесу окорья, чтобы разложить на них благовония. Девочка помогала, чем могла: всюду подносила факел — даже днём в этой чаще царил вечный мрак, теперь же, посреди ночи здесь было темно, как в закоулках ужасных кошмаров. Продолжая поджигать благовония, они продвигались дальше прямо в чёрную пасть чудовищного леса. Пока Джейд поджигала очередную палочку, Бродягу вдруг осенило спросить.

— А для чего ты зажигаешь их?

— Этот запах отпугивает духов, часть ритуала, — немногословно ответила Джейд, строго сосредоточенная на деле. Бродяга не осмелилась озвучить, но голос девушки выдавал, что она тоже боится, хоть и не подавала вида.

— Как и этот меч? — девочка подсветила факелом покоящуюся на бедре Джейд катану, когда они продолжили путь.

— Да. Как и костры. Луши проследит, чтобы местные разожгли высокие костры вокруг леса и повторяли ритуальные песнопения, а я нанесу духу удар.

— Это точно сработает? — отчаянно проронила Бродяга.

Хруст листьев и ветвей притих, Джейд остановилась, оглянувшись на дрожащую девочку, смотрящую на свою единственную надежду.

«Живший сто лет назад маг воздуха на склоне своих лет написал это в книжке, которую я нашла в забитой хламом библиотеке получокнутого старика. Даже если он это и не выдумал…» — Девушка зажмурилась, прогоняя страх глубоко внутрь себя.

— Сработает, — тихо ответила Джейд и зажгла в ладони собственный огонь, разгоняя тьму звёздным светом голубого пламени.

Их путь подошёл к концу у невысокой скалы с глубокой расщелиной, ведущей к тёмной пещере. Больше не стоило и гадать, где прячется дух. А если ритуал из дневника мага воздуха в самом деле работает и благовония отпугивают чудовище в лесу, а костры и песнопения людей не дают ему лес покинуть, то оно в ловушке. Пока что удача была на стороне Джейд: дух не встретился им на пути раньше, и всё шло по плану, но теперь он загнан в угол. Охотница надеялась, что, несмотря на различия между живыми существами и духами, у них должны быть общие повадки, такие как желание выжить. А значит, будучи загнанным угол, паук-скорпион явит себя, чтобы отчаянно сразиться со своими обидчиками.

Шанс убедиться в этом представился Джейд куда быстрее, чем она планировала. Из скалы послышалось давно опротивевшее шипение, а в глубине пещеры задребезжал огонёк-приманка, украшающий голову паука-скорпиона. Бродяга отбежала в сторону, притаившись за деревом, а Джейд, отбросив сумку с благовониями, приняла боевую стойку. Быстрыми движениями девушка обнажила катану и сняла с пояса стеклянный пузырек с мутной жидкостью внутри, откупорив пробку одними зубами, она вылила содержимое на лезвие меча, обработав его жидкостью со всех сторон. Ещё одна хитрость вычитанная Джейд из дневника мага воздуха — отвар из листьев пиона и ягод нантэн, что должен обратить в бегство любых духов. Почему в этот раз она и предпочла катану своему луку. Отвар высыхал быстро, а стрелы пришлось бы обмачивать заранее.

Стоило последней капле отвара коснуться клинка, как многоногое чудище явило себя. Огромное жало-клешня духа устремилось прямо на Джейд, и ей пришлось отпрянуть в сторону, а затем перекатиться, дабы не оказаться пойманной в липкую сеть. Девушка не успела поднять взгляда на противника, как гигантское чудище необычайно быстро для своих размеров устремилось в сторону. Паук-скорпион кружил вокруг своей противницы, словно акула, меняя расстояние, как если бы круги на воде могли смыкаться обратно. Джейд только предполагала, почему дух медлил, быть может, остерегался запаха на её клинке, а может, выискивал её слабое место.

Сделав резкий разворот на месте, Джейд попыталась сбить манёвр духа, отпугнув его огненным кольцом. Чудовище зашипело, но не отступило, а пламя, казалось, лишь злит его, но не наносит серьёзного вреда. Девушка сделала выпад мечом, но в тот же миг отшатнулась в сторону от удара хвоста, клешня которого щёлкнула у неё перед самым носом. И снова, не сумев схватить добычу, паук-скорпион принялся плеваться паутиной, заставляя Джейд отплясывать, что есть мочи.

Притаившись за деревом, Бродяга, дрожа как лист, наблюдала за сражением бесстрашной девушки с чудовищем, терроризирующим целую деревню. Духа не ранила магия огня, а спасительный меч, на который они так рассчитывали, никак не мог достигнуть цели. Она видела, как Джейд почти пронзила морду паука, но тут же отпрянула от его хвоста. Девушка прыгала и уклонялась, спасаясь от липкой дряни, что выплёвывал дух. Бродяга лишь успела моргнуть, как паутина, едва задевшая плечо Джейд, полетела вперёд, прямо на неё. Ещё не успев понять, что случилось, Бродяга хотела отбежать в сторону, но почувствовала, что её правая рука совсем не двигается. Паутина прилепила её к дереву почти наполовину, и как бы девочка ни старалась, оторвать липкую зеленоватую смесь никак не получалось. Просить о помощи Джейд Бродяга побоялась, слишком рискованно было отвлекать её в столь опасный момент. И девочка осталась смиренно ждать, тщетно пытаясь извлечь свою руку из паутины.

Паук-скорпион изогнулся, словно крюк, и устремился вперёд, ошеломив своим напором Джейд. Она взмахнула катаной, но дух бросился в противоположную сторону. Успев среагировать, она сделала ещё один взмах, но тот нырнул прямо под лезвие. И тогда девушка отпрянула, потеряв концентрацию и опустив своё единственное средство защиты. Дух воспользовался шансом, бросившись на жертву.

Джейд почувствовала, словно через её органы пропустили ушат ледяной воды. Эта гигантская тварь прошла её тело насквозь, и казалось, куда медленнее, чем когда она двигалась во время боя. Очнувшись от шока и сопротивляясь боли, дрожащими руками Джейд устремила меч вперёд. Клинок рассекал духа, словно воды реки, которые сходились вновь. Как дух паука-скорпиона прошел сквозь её тело, так и её катана прошла сквозь него. В момент, когда они разделились, оба вскрикнули, но Джейд упала на колени, а дух устремился дальше.

— Не сработало… — пытаясь восстановить дыхание, проронила Джейд. — Почему… меч не уничтожил его?!

— ДЖЕЙД! — крик Бродяги раздался прямо над головой девушки.

Пока Джейд собиралась с силами, паук-скорпион набросился на Бродягу и схватил её, устремившись обратно к расщелине. Не успев отдышаться, девушка бросила катану и со всех ног помчалась следом духом. Джейд забежала в пещеру, где чудовище скрылось, лишь крики девочки служили ей ориентиром в темноте. Покорительница огня осветила пещеру синим пламенем, узрев огромное пространство, тянущееся и уходящее вниз, в бесконечную тёмную даль. На каждом шагу эхо сбивало девушку с пути, пещера была огромна, и она не знала, где её может ожидать поворот в ложный проход. Чем дольше она шла, тем реже слышала голос Бродяги и тем ближе становилась непроглядная чернота, что не желала отступать даже перед светом пламени. Джейд шла вперёд до тех пор, пока мрак не заполонил всё так плотно, что она больше не видела даже собственного огня в руках. Страх засвербел в её груди, против воли рождая параллели с бесцветным царством тьмы из её снов. Казалось, что с любой стороны за руку вот-вот схватит черный скелет, преследующий её в тех кошмарах, и она прижала руки к себе, обхватив плечи. Джейд подумала, что вот так жители этой деревни и пропадают, заплутав во тьме, а теперь к ним присоединились и она с Бродягой, но внезапно тьма рассеялась, словно откинутое в сторону полотно, а перед ней предстала неземная картина…

Лишённое сияния звёзд, над головой девушки раскинулось пурпурное море всех оттенков. Будто художник, по небрежности опрокинув краски, сотворил неповторимую феерию цвета. У самого горизонта это море пряталось за неприступными горами, вершины которых скрывали бушующие грозы. Под ногами её росла пышная трава, но непривычная, неземная, вместо приятной глазу зелени или непримечательной блёклой желтизны трава отливала то насыщенным инеем, то бледным пурпуром. А впереди, под холмом, куда вела едва заметная тропа, раскинулся лес, бескрайний и непостоянный, как небо над головой, и бездонно-чёрный, как закоулки её кошмаров.

Джейд с трудом сохраняла спокойствие, удерживая себя от двух крайностей в лице паники и ступора. То, что она наблюдала, казалось невероятным, необъяснимым. Мысли о том, что она не впервые сталкивается с потусторонним, придавали уверенности, но теперь казалось, что скорее она потусторонняя в этом чужом, неземном царстве.

— Так это… мир духов? — не имея никаких друг предположений, проронила Джейд.

В одночасье густая трава разошлась в стороны, открывая взору потусторонней гостьи уходящую в лес тропу, словно в знак наигранного и зловещего гостеприимства. Подходя к лесной чаще, Джейд вдруг показалось, что та являла собой искажённое отражение леса, окружающего Шунли. Здешние деревья выглядели мертвенно-чёрными, скрюченными под неестественными углами, словно нарочно шли наперекор всем законам природы. Ветви этих деревьев, будто иссохшие руки мертвецов, тянулись к Джейд со всех сторон, а ветер этого мира был так безжалостно холоден, что для него не было преградой ни ткань одежды, ни даже плоть, и пронизывал он вплоть до самой души.

Неся в руках своё синее пламя, девушка отчаянно пыталась согреться и осветить себе путь. Но мистический лес будто насмехался над заблудшей путницей и с каждым шагом становился темнее, заставляя идти мелкими шагами почти что на ощупь. Сводила с ума и какофония звуков — это не было привычной музыкой ночи, — Джейд слышала гвалт десятка непонятных ей созданий. Но она замерла в тот же миг, как до её ушей донеслось уже знакомое ей роковое хриплое шипение.

Джейд погасила огонь и припала к стволу ближайшего дерева затаив дыхание. Дав время глазам попривыкнуть к полной темноте, девушка прислушивалась к передвижениям духа, и, что будоражило, ей наконец-то стали слышны его шаги!

«Тук-тук-тук»

«Тук-тук-тук»

Ритмичные перестукивания длинных остроконечных лап слышались совсем рядом, а следом что-то шуршало, волочась по земле. На какое-то время дух затих, и Джейд воспользовалась этим, что выглянуть из-за укрытия. Пред её взором, насколько позволяла царящая темнота, предстало огромное дерево с норой, по всей видимости, логовом злого духа.

Наконец, паук-скорпион вновь показался, выбравшись из своей норы. Девушка тут же отпрянула и стала прислушиваться к его удаляющимся шагам. Вскоре движения чудовища стали не более чем отзвуком где-то из глубин леса, и Джейд позволила себе выйти из своего укрытия. Быстрыми шагами, она прокралась к дереву, стараясь лишний раз не издавать звуков. Джейд осмотрелась в поисках своей спутницы, надеясь, что здешний хозяин не вернётся до их побега. Представшая её глазам картина уронила её сердце в пятки.

Несколько дюжин завёрнутых в паутину коконов, достаточно крупных для человека — а в том, что внутри именно люди, Джейд не сомневалась. Сделав шаг вперёд, девушка едва не прилипла ботинком к земле, покрытой липкой, бирюзовой паутиной, которая обволакивала в том числе и коконы, свисала с потолка и липла к стенам. Пришлось одновременно внимательно выискивать и нужный кокон, и смотреть себе под ноги. Она тщательно рассматривала самые ближайшие и, как ей казалось, «свежие» коконы, не имея других чётких представлений о внешних характеристиках подобных «творений».

— Никогда бы не подумала, что мир духов может быть настолько мерзким…

Джейд зацепилась взглядом за одиноко лежащий маленький кокон, в котором бы точно не поместился взрослый человек. Не став долго думать о возможных последствиях, охотница вытащила танто и сделала плавный надрез вдоль всей длины сосуда. Когда плотные стенки разошлись в сторону, выпустив наружу немного пара, изнутри показалось уже довольно знакомое детское лицо. Вытащив за плечи девочку из липкого кокона, Джейд подхватила её на руки, похлопав по щеке.

— Эй, ты как? Слышишь меня? Бродяга?! — пытаясь говорить шёпотом, Джейд дозывалась до девочки.

Всего через несколько мгновений девочка сладко зевнула, потянулась и разлепила глазки, будто только что наслаждалась приятным сном.

— Привет, Джейд! Ой, когда это я успела уснуть? Я что, всё пропустила?! — замотала головой Бродяга, пытаясь осмотреться.

— Нет, ты как раз вовремя, — сухо кинула ей Джейд, после чего скинула на пол и саму девочку. — Пошевеливайся, нам нужно уходить как можно скорее.

Бродяга осыпала свою спасительницу морем вопросов, но та их непреклонно игнорировала, высматривая признаки появления хозяина здешних мест. И, поскольку любопытство ребёнка так и не было удовлетворено, Джейд обратила внимание на девочку, когда та уже вовсю тыкала пальцами в паучий кокон.

— Ты что творишь?! Не трогай!

— Ты из такого же меня достала, да? — указала Бродяга на вскрытую оболочку рядом. — Там ведь… живые люди? Это жители деревни!

— Наверное. — Махнула рукой Джейд.

— Наверное?! Мы должны их вытащить! Мы ведь здесь, чтобы помочь!

— Мы здесь, потому что ты угодила в лапы той твари! Я не подписывалась играть в доброго самаритянина, уходим!

— Но вся деревня рассчитывает на нас! Мы не можем просто взять и их бросить, монстр ведь съест их!

— Он дух, вряд ли он вообще ест, — отметила Джейд — Неважно. Их судьба нас не касается.

— Тебе заплатили!

— За изгнание духа, а не за спасательную миссию!

— Тогда я сама их вытащу!

— И гарантируешь безопасность каждого из них в попытке вывести всю эту толпу? Как только вскроешь эти коконы, их жизни станут твоей ответственностью. Когда одни вернутся, а другие сгинут в этом потустороннем мире, все вопросы и обиды будут обращены к тебе. А вернее, они будут обращены ко мне, потому что кто станет с тебя-то спрашивать, когда рядом была я?!

— Значит, выхода у тебя нет, ты мне поможешь! — довольно ухмыльнулась Бродяга.

— Ты меня вообще не слушала?

Бродяга отвернулась и подошла к одному из коконов. Его стенки были почти прозрачные, отчего даже можно было разглядеть внутри человека, девочку ненамного старше её самой. Джейд по-прежнему стояла у выхода и смотрела в спину Бродяги, но заметила перемену в её голосе.

— Если ты не помогаешь другим, потому что боишься, что не получится, то не уменьшаешь своей вины. Когда помощь понадобится тебе, ты поймёшь, какой ужасной была, и от этого станет гораздо больнее.

— Ты это в книжке прочитала какой-то? — хмыкнула Джейд.

— Не умею я читать, — тихо усмехнулась Бродяга.

— Думаешь, я буду сильно жалеть, если не спасу каких-то незнакомых мне крестьян? Ты меня совсем не знаешь.

— Я знаю, что ты не будешь о них жалеть, — голос Бродяги дрогнул. — Но я знаю, что внутри тебе очень и очень плохо. Я была рядом, пока ты болела, слушала, как ты плакала и кричала во сне.

Бродяга обернулась посмотреть на Джейд, та выглядела уязвлённой и раздосадованной. Не дожидаясь её ответа, девочка продолжила:

— Извини, я не хотела тебе это рассказывать. Просто тебе не станет лучше, если ты будешь отворачиваться от тех, кто нуждается в тебе больше всего.

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулась Джейд. — Говоришь так, будто уже всё знаешь о жизни!

Бродяга выдавила тихий смешок.

— Ну… кое в чём у меня точно больше опыта. Я пробовала делать добрые дела за просто так, потому что это приятно.

— По-твоему, от одного хорошего дела все проблемы исчезнут сами собой?

— Кто знает? Ты же не пробовала! — девочка лучезарно улыбнулась.

Джейд тяжело выдохнула и прошагала вперёд. Она присела перед девочкой, угрюмо посмотрев ей в глаза. В ответ Бродяга сделала то, что хмурая наёмница никак от неё не ожидала.

* * *

Гул, топот, страх и непонимание, а также одна девочка, которой всё это нужно было обуздать. Бродяга ощутила себя мышонком посреди стада перепуганных яков. Взрослые ругались и паниковали, некоторые пытались призвать остальных к порядку, но в этом хаосе заблудившихся и растерянных людей никто не мог быть услышанным. Она понимала их страх, если бы выбравшись из кокона, она не увидела перед собой Джейд, если бы рядом не оказалось ни одного знакомого лица, то её саму бы охватил ужас. И, хотя она понимала, сейчас было не время для жалости, ведь их крохотный шанс на спасение норовил угаснуть в любую минуту.

Нехитрый план бродяги заставил всю толпу резко отвлечься на громкий визг женщины, застав их за тем, как первая тушила волосы пострадавшей. Пока все охали и задавались вопросом, как загорелась чужая причёска, Бродяга перехватила всё внимание на себя.

— Эй! Послушайте меня внимательно! Мы с моей подругой здесь, чтобы спасти вас! Я помогу выбраться отсюда, поэтому вы все должны держаться вместе и следовать за мной!

— Не говори глупостей, девочка! Чем ты нам поможешь? — махнул на неё рукой дюжий мужчина, а потом обратился к толпе. — Если мы соберём всех, кто умеет за себя постоять…

— То обедом вы станете! — крикнула на него Бродяга. — Вы в мире духов, что непонятного?! Так что если ты тут не аватар, то не строй из себя важного-отважного и слушай меня! Только мы с подругой можем вас спасти, за этим нас и послали из деревни!

— Ну и где же твоя подруга-то? — послышалось из толпы.

— Она в лесу, следит за чудовищем снаружи! Мы должны будем бежать, когда она подаст сигнал!

— Какой сигнал? — вопрошали все.

И тут Бродяга замолкла. Под ожидающими взглядами она нетерпеливо оглянулась наружу, ведь чего ей ждать, Джейд толком не объяснила. Кроме того, она ей так и не рассказала, как попала в мир духов и где искать выход! Девочка оказалась в коконе ещё до того, как её похититель перешагнул грань между мирами. Потому одной только Джейд известно, как дойти из логова монстра обратно к проходу в реальный мир.

— Это и есть ваш сигнал? — спросил её всё тот же дюжий мужчина, указав на высокий холм, тянущийся из глубины леса к скале у горизонта.

Все увидели, как через весь лес и вплоть до холма зажглось пламя в виде гигантской алой стрелки, указывающей прямо на скалу.

«Не волнуйся, даже такая недалекая, как ты, поймёт, когда увидит».

— Ну спасибо…

Бродяга побежала впереди остальных, чтобы убедиться, что опасности поблизости нет, а также видеть всю толпу со стороны. Больше двух дюжин человек зашагали следом за маленькой девочкой, вдоль огненной дорожки, прямо в зловещий лес. Для Бродяги, как и для недавно пробудившихся невольников, лес мира духов стал пугающим препятствием, которое всё равно никому не показалось страшнее перспективы дождаться, пока их настигнет паук-скорпион, так что, пусть и с опаской, всем пришлось зайти в чащу. Детей, которые боялись живого леса, пришлось нести взрослым. Здоровяк, который первый разговаривал с Бродягой, нёс на себе сразу троих детей, которые вцепились в него, как брошенные котята — Бродяге даже пришлось подсказывать ему дорогу, потому как у него не получалось смотреть себе под ноги. Девочка не знала, был ли лес таким, когда его пересекала Джейд, но во время их шествия тот будто судорожно дышал. Скрюченные ветви не просто тянулись к людям, они то становясь гибкими, как змеи, они обвивали руки и ноги, то хватались мёртвой хваткой, из которой не получалось выбраться без посторонней помощи.

— Продолжайте идти за огненной стрелой! Не отходите от дорожки из огня! — выкрикивала толпе Бродяга, наблюдая за нарастающей паникой людей.

Относительно спокойное движение толпы прекратилось, когда кто-то призвал всех прислушаться к шуму из чащи леса, и тут же все услышали топот множества лап. Поняв, что приближается их чудовищный похититель, люди бросились наутёк, к облегчению Бродяги, всё ещё следуя за дорожкой из огня. К этому времени разожжённая Джейд гигантская стрела уже начала затухать. Вместо того чтобы ещё сильнее разгореться на территории леса, трава и деревья будто нарочно расступались и не давали огню распространиться.

В творящейся кутерьме Бродяга, едва не затоптанная перепуганными людьми, никак не могла отвести взгляд от леса, где её подруга наверняка сражается за свою жизнь с гигантским пауком-скорпионом. Джейд поручила позаботиться о благополучном спасении всех пленных, но уйти вместе с ними и не дождаться её Бродяга решиться никак не могла. В глубине леса показались синие вспышки и грохот ударов: бой был в самом разгаре. Бродяга хотела подойти и посмотреть поближе, но воспоминание о том, как она угодила сюда, в мир духов, вразумили её. Решив, что мешать Джейд больше нельзя, девочка сделала выбор, побежав вместе с остальными, считая каждого спасённого на ходу.

* * *

Джейд бежала, слыша за собой рокот, словно гром церемониальных барабанов Агни Кай. Раньше она и не подозревала, что он может ей порядком надоесть. Всё то был топот огромных длинных ног паука-скорпиона, что с опостылевшим девушке шипением неустанно преследовал её, плюясь своей зелёной паутиной вслед. Она бежала не оглядываясь, раз не стихал грохот — злобный дух не отставал. И всё же огромный монстр оказался быстрее человека, и мощным ударом хвоста он сбил её с ног. Прокатившись по земле, Джейд приземлилась на камни, ощутив хруст в рёбрах.

Паук-скорпион с шипением подбирался ближе, но тут к сбитому дыханию девушки добавился гул других людских голосов, и он внезапно остановился. Джейд выругалась про себя, поняв, что они оказались слишком близко к Бродяге и убегающим жителям деревни.

Заметив интерес духа к беглецам, Джейд немедля привлекла его внимание выстрелами пламени по морде. Паук-скорпион злобно зашипел и бросился на обидчицу, но, хоть и раненая, девушка оказалась быстрее, уклонившись от жала-клешни на его хвосте. Отступив подальше, она вскарабкалась на высокое дерево продолжая удерживать внимание духа огненным обстрелом. Не оставаясь в долгу, дух выпустил в неё сгусток паутины. Джейд пришлось отпрянуть и прыгнуть вниз, на ветвь пониже, где на неё уже бросилось жало. Джейд собиралась снова прыгать, но ветвь вдруг обвила её ногу, словно змея. Чтобы её голова не угодила прямо под удар ядовитого жала, пришлось свеситься вниз. Болтаясь в висячем положении прямо перед мордой паука-скорпиона и терпя боль в рёбрах, Джейд выкроила несколько секунд, чтобы поджечь дерево, и то, словно ощутив боль, ослабило хватку. В падении, чтобы жало-клешня не пронзило её насквозь, девушке пришлось схватиться за сам хвост и приземлиться прямо на спину паука-скорпиона. Дух рассвирепел от такой выходки и принялся неистово жалить обидчицу, да только Джейд уже и след простыл, а жало беспорядочно ранило собственного хозяина.

Джейд наблюдала, как паук-скорпион атаковал сам себя, но тем не менее лишь рычал от боли, даже собственное смертоносное жало не способно было сгубить его. Но, прежде чем дух собрался с силами, покорительница огня решилась на ещё одну дерзкую атаку. Выполнив глубоко отпечатавшиеся в сознании движения, она разделила внутри себя положительную и отрицательную энергию. Искры зазмеились вокруг неё, трескучий гул заложил уши. Джейд направила правую руку в сторону духа, и молния устремилась с кончиков её пальцев вперёд, заполонив всё ярким светом и оглушительным грохотом.

Паук-скорпион несвойственно взревел, а тело его зарябило, словно мираж. Джейд изумлённо наблюдала, как дух переносил последствия наивысшей мощи магии огня, как тот корчится, свирепеет, но продолжает жить. Она сделала шаг назад, слова так и застряли в горле.

«Даже Аватар не может выдержать такое… Но этот дух…»

Ссадины и порезы уже дали о себе знать жгучей болью, мышцы заныли от долгой нагрузки, не говоря уже об ужасной боли в рёбрах, но её дух не ослабевал, он лишь сильнее жаждал победы. Она собиралась одолеть эту тварь из принципа.

«И всё же ему больно, это хорошо, нужно продолжать!»

Джейд побежала, прямо на ходу заряжая молнию, она бежала по кругу, мелькая среди деревьев, в надежде что это не позволит атаковать духу преждевременно. Ей была нужна вся её концентрация, ошибка в сотворении молнии исключена. Едва монстр оправился от прошлого попадания, среди деревьев возникла новая вспышка, от очередного удара тот скрючился и припал к земле. Не успев прийти в себя, дух вновь услышал грохот, а затем ощутил сокрушительный удар, обрушившийся на его спину. Не останавливаясь, Джейд удовлетворённо ухмыльнулась, наблюдая, как удар молнии переломил ствол ветвистого дерева и то упало прямо на корчащегося паука-скорпиона. Не дав врагу оправиться, Джейд повалила на него и соседнее дерево, наслаждаясь истошным ревом чудовища.

Измучившийся под ударами молний и поваленными деревьями паук-скорпион наконец-то перестал бороться и ослаб. Проследив, что дух перестал двигаться, Джейд устало выдохнула и прислонилась к стволу дерева. Она опомнилась и отпрянула раньше, чем хитрые деревья-духи снова оплели свои ветви вокруг.

«Ни минуты покоя! Ненавижу духов».

* * *

Бродяга стояла у расщелины в скале, подгоняя беженцев. Подсчитав всех до последнего, она не решилась побежать следом. Оставшись на холме, она всматривалась в лес в ожидании возвращения Джейд. Наконец, среди деревьев замелькала женская фигура, Бродяга ликующе вскрикнула и бросилась навстречу еле ковыляющей подруге.

— Джейд! Я так рада, что ты выбралась! Ты выглядишь нехорошо, тебе удалось справиться с чудовищем?

— Этот гад никак не умирал, но я победила его, — прохрипела Джейд.

— Ты изумительна! — очарованно выпалила Бродяга.

Джейд поражённо замолчала, позволив девочке взять себя под руку. Бродяга, усердно перебирая своими небольшими ножками, помогала девушке доковылять до скалы, где их ждал спасительный переход назад, в мир смертных, но подъём вверх по холму давался им тяжело. Преодолев половину подъёма, они услышали громкое хриплое шипение и уже въевшийся в голову Джейд топот. Стоило им обернуться, как из леса на них уже нёсся разъярённый паук-скорпион, устремив в их сторону своё жало.

— Ты же сказала, что победила его! — в панике пискляво прокричала Бродяга.

— Победила, но это его лишь замедлило! — не сводя глаз с врага, проворчала Джейд. — Ненавижу духов!

К удивлению обеих, уже приблизившийся к ним дух сам не удержался вставить слово, мерзко прошипев в ответ Джейд:

— А я… Ненавижу… Назойливых людишек! — прохрипела паучья морда женским голосом.

Джейд и Бродяга на мгновение остолбенели, разинув рты, и переглянулись, словно убеждаясь, что им не показалось. Бродяга, не веря собственным ушам, еле подбирая слова, дёрнула Джейд за рукав.

— Он… Оно… ответило тебе… твоим голосом!

— Ну уж спасибо! Я не звучу так противно! — возмутилась Джейд.

Как будто обидевшись, паук-скорпион плюнул в Джейд своей паутиной, заставив обеих броситься в разные стороны. Бродяга, перепуганная до ужаса, больше всего хотела не стать жертвой злого духа вновь, едва обретя свободу, и не помешать в очередной раз сражению Джейд. Оба этих желания переполняли девочку в равной степени, придав молниеносного ускорения, заставив преодолеть остаток подъёма до вершины холма быстрее, чем она сама успела понять это. Джейд, в отличие от девочки, после уклонения даже съехала вперёд, но и всё равно не торопилась убегать.

— Что ты делаешь, Джейд? Надо бежать! — выкрикнула ей вниз Бродяга.

— Ты и беги, проследи, чтобы все вернулись в деревню!

— Но как же ты?

— Я выберусь. Но мне нужно, чтобы ты увела всех подальше, вели им даже не смотреть на скалу, ясно?

— Да! Я поняла! — догадалась до плана Бродяга.

Девочка скрылась за вершиной холма, и Джейд выдохнула, похвалив про себя её послушание. Дух паука-скорпиона был уже в десяти шагах от неё, ужасно рискованно для удара молнией, но боль во всём теле подсказывала, что ещё несколько огненных пируэтов оно не выдержит. Выдохнув сквозь зубы, Джейд приняла решение.

«Сосредоточить всю силу на мышцах ног, занять устойчивую позицию! Если я не могу сбежать, то должна ударить со всей мощью! Эта тварь быстра, но уже не так, как раньше… Отец говорил мне когда-то, что молния — это чистая духовная энергия мага огня, что мой огонь синий, потому что сила моего духа превосходит других. Наверное, поэтому мои молнии так действенны против этого духа. Пусть я и не смогу его убить, но если успею ударить первой, то надолго обездвижу его, достаточно, чтобы успеть уйти!»

Паук-скорпион был уже совсем близко. Гигантский монстр летел прямо на неё, выставив жало вперёд. Джейд могла рассмотреть каждый из его восьми алых глаз и как пляшет на них отблеск синих искр. Она выставила обе руки ему навстречу, обрушив на него сильнейшую молнию, которую она создавала. Её наивысшая мощь сорвалась с пальцев её обеих рук, оглушив громом саму девушку и пронзив духа насквозь.

На несколько мгновений Джейд потеряла сознание. Перед выстрелом молнии ей показалось, что весь её дух и впрямь покинул тело, настолько много сил пришлось вложить. Проморгавшись, она обнаружила себя лежащей на земле, в паре метров от гигантского духа — ударная волна сбила её с ног, и её тело скатилось со склона холма. Дух истошно рычал от боли и скрёб зияющую дыру в своей груди, по всему его телу словно проходила волнистая рябь, ещё бы один такой удар, возможно, уничтожил его насовсем. А Джейд, еле поднявшись, поняла, что всего один удар может покончить и с ней. Будто безмолвно согласившись на ничью, дух, содрогаясь, уполз прочь, скрывшись в лесу. Джейд, облегчённо выдохнув, изнурённо упала на колени, а потом и припала лицом к земле, хватая ртом воздух.

На холм она взобралась вскарабкавшись при помощи рук, сил идти совсем не осталось. Приближаясь к скале, она чувствовала дрожь в теле до самых костей. В голове была мысль дать себе поблажку — упасть без сил прямо здесь, ведь Бродяга наверняка ещё вернётся за ней. Но у неё ещё осталось незаконченное дело, да и после пережитого здесь идея поспать на битом стекле казалась заманчивее, чем отдыхать в мире духов.

«Осталось совсем чуть-чуть, ещё один разок», — приговаривала про себя Джейд, пробираясь через тьму перехода между мирами. Мысль о том, как спасённые Бродягой люди, должно, быть здесь метались, как перепуганное стадо, слегка повеселила и взбодрила её. Выбравшись наружу и вдохнув прохладный лесной воздух, Джейд едва удержала себя от соблазна упасть прямо в траву. Повернувшись к злосчастной скале, она заставила себя выйти на предел ещё раз.

Руки и ноги тряслись как при лихорадке, она чувствовала, как по телу бежит пот, а голову раскачивало, как лодку на волнах. Её сознание продиралось сквозь все преграды измученного тела и командовало нанести последний удар. Искры вновь зазмеились вокруг неё, пока руки, несмотря на дрожь, повторяли отточенные движения. Молния сорвалась с её пальцев прямо на скалу, обрушив своды пещеры и завалив всё в груду камней. Это было лучшее, что могла предпринять Джейд, и она надеялась, что это запечатает проход между мирами.

Пока Джейд откашливалась от поднявшейся пыли, тело её совсем обмякло, следом и разум был готов её оставить, но почему-то она так и не почувствовала столкновения с почвой. Ей понадобилось время, чтобы понять, что чужие руки придерживают её, эта мысль напугала и взбодрила её поначалу, но прозвучавший голос принёс облегчение.

— Я держу, тебя! Всё хорошо, — заговорила Бродяга. — Я помогу тебе дойти.

— Спасибо, — пробормотала Джейд.

— Мы ждали тебя на окраине леса, остальные всё ещё там, взрослые помогут донести тебя до деревни, они будут очень тебе благодарны!

Джейд позволила взять себя на руки дюжему мужчине, что первым подбежал их встретить. Он пытался представиться ей и выяснить, что произошло в мире духов, но его голос для неё казался совсем глухим и отдалённым. Оказавшись в относительно удобном положении на могучих руках, она провела остаток пути до Шунли в измождённом беспамятстве.

Джейд очнулась, когда начала слышать отдалённые суетливые выкрики, а после и ощутила попытки растолкать её. Разлепив глаза и кое-как совладав с мышцами в ногах, она проснулась и ровно встала на землю, увидев, как их группу встречает вся деревня. Девушки и старушки кричали и плакали, да и мужчины не сдерживали чувств, а ребятня уже радостно бежала им навстречу.

— Лили! Лили, доченька! — услышала Джейд из толпы знакомый голос.

Мимо стоявшей рядом Бродяги пронеслась вперёд девочка, устремившись к бегущей ей навстречу Эри. Со слезами на глазах, мать заключила в объятия свою дочь, а после к ним присоединился и Тому, прижав к себе покрепче их обеих, также не сдерживая слёз, со всей любовью целуя макушку дочери.

— Бо! — раздалось откуда-то, и Джейд с Бродягой заметили, что сопровождавший их здоровяк начал беспокойно оглядываться.

— Отец! — послышалось совсем близко.

Наконец, Бо просиял улыбкой и прошагал к Ниле и двум крепким юношам, его сыновьям, рассмеявшись и заключив всех троих в медвежьи объятия.

Всё больше людей вокруг выкрикивали имена, плакали, радовались и обнимались. Джейд заметила, что даже Бродяга роняла слёзы со счастливой улыбкой на лице. Не успев оторвать взгляда от девочки, Джейд пошатнулась, оказавшись сама в чужих объятиях. Ощутив влагу на шее и судорожное дыхание, ей тут же захотелось вырваться, но услышанные слова заставили её замереть.

— Спасибо вам, о духи, мы вам бесконечно благодарны, вы сотворили настоящее чудо! — содрогаясь при каждом слове, рассыпалась в благодарностях Эри, плача всё громче.

Тому заметил болезненный дискомфорт на лице Джейд, до того сильно Эри сжимала ту в объятиях. Муж и дочь помогли ей успокоиться и отойти, позволив и другим высказать свою благодарность.

— Спасибо, что вернула моего муженька, девочка, — проворковала Нила, обнимая Бо, заставив покраснеть последнего. — Я уже и не мечтала снова увидеть своего бронемедвежонка!

— Девочка тоже очень помогла, — указал Бо могучей пятернёй на Бродягу. — Она вывела нас всех из ловушки злого духа!

— Спасибо вам! — крикнули сыновья Нилы.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо вам! — раздалось отовсюду, и толпа благодарных жителей деревни обступила героинь дня в желании лично пожать руку, заключить в объятия и просто лично высказать благодарность.

А Джейд так и стояла с ошеломлённым видом, глядя в никуда и неуверенно принимая теплые слова и объятия. Она не понимала, что происходит вокруг и почему все ведут себя так странно? Она совершила что-то невероятное? Бесспорно, так и было, ведь она одолела злого духа. Но это она должна ликовать и гордиться. Отчего так радостны все эти люди? Вместо преисполненными благоговейным трепетом они выглядят растроганными и счастливыми. Почему в них столько любви… к ней?

* * *

Как только Джейд отоспалась и восстановила силы, все жители Шунли собрались вместе в самом большом доме и набились в него так, как он только мог в себя вместить. Гости сдвинули столы, накрыли их лучшими блюдами и устроили торжественный пир — самый большой и беззаботный, который видела деревня. Джейд предоставили место во главе стола, рядом со старейшиной и Бо, как оказалось, тоже уважаемым человеком — главным кузнецом.

Героиня дня испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, эта победа была её по праву, и эта жалкая попойка, которую местные простолюдины нескромно называют пиром, — меньшее, чего она достойна в благодарность. С другой стороны, ей было непонятно, почему эти люди, которым она открыто не желала помогать и с которых запросила огромную плату, сейчас искренне величают её героиней.

И ей было не по себе оттого, какие чувства это задевало внутри. Редко когда кто-либо всей душой ей был благодарен, если такое вообще было. Женщины и пожилые кланялись ей, мужчины — смотрели так вожделенно, что, задержись она здесь ещё на день, завтра к её ночлегу непременно выстроится очередь из смельчаков, лелея надежду на свидание.

Джейд отыскала взглядом Бродягу, вдруг начиная подмечать, как девочка похожа на неё саму в детстве — также обожает всеобщее внимание и трепет других. Вот и сейчас она с невероятно самодовольным видом рассказывает о победе над духом собравшейся вокруг неё детворе.

Из дум Джейд отвлёк тяжёлый, но звонкий стук по столу — то был мешок, полный монет.

— Ваша награда, доблестная госпожа! — просияв полубеззубой улыбкой, объявил старейшина.

Джейд удовлетворённо взглянула на увесистый мешок, под завязку набитый монетами Царства Земли, и отметила, что это её самая крупная награда за всё время пребывания в этих краях.

— Многие решили ещё добавить к вашей награде в качестве личной благодарности.

— Но зачем? Разве у вас не прибавилось голодных ртов и нет нужды в ремонте запущенных домов? — поинтересовалась Джейд, не понимая, зачем сводящим концы с концами крестьянам отдавать и так не многочисленные средства. Глупость.

— Вы вернули родителям их детей, а сиротам их родителей… в одночасье вернули всех близких, которых уже успели оплакать. Такое счастье стоит любых денег и любой благодарности, — искренне проронил Луши.

— У меня для вас есть ещё кое-что в подарок, — взял слово Бо. — Я долго работал над этой вещью, но своего часа в бою она так и не встретила. Надеюсь, вам они послужат.

Развернув протянутый свёрток, Джейд увидела металлические наручи. Слегка громоздкие для неё и не очень изящные — куда деревенскому кузнецу до мастеров из Хари Булкан, — но всё же выглядели они как добротное и надёжное снаряжение, и ей захотелось примерить.

— Металл очень крепкий, и теплопроводность низкая! Они выдержат удар камня и жар огня! — с гордостью говорил кузнец, наблюдая, как девушка застёгивает наручи на запястьях. — Мне они ни к чему, и обидно видеть, как одна из лучших моих работ собирает пыль на полке, так и не найдя хозяина.

— Это очень щедрый подарок, мне они по нраву, спасибо. — Даже почти не ложь.

Джейд не нравилась грубая работа и изображения на орнаменте, посвящённые царству земли. Нетрудно догадаться, что эти наручи были изготовлены для того, кто должен был пойти в бой против её народа. Но и отказываться от бесплатного и качественного снаряжения было бы просто глупо.

— Хочу спросить тебя, Джейд, — вновь взял слово Луши. — Как же ты всё-таки избавилась от духа?

— Во-первых, твой меч и весь этот дурацкий ритуал не сработал! — недовольно буркнула Джед. — Мне удалось рассечь демона пополам, а он просто схватил Бродягу и сбежал в мир духов!

— Но ведь тебе удалось его прогнать? — с прищуром улыбнулся старик.

— Это совсем не то же самое! Он просто утащил ребёнка! Что ему мешало бы вернуться?!

— Но ты помешала ему, — подчеркнул Луши.

— Не надо делать вид, что вы всё продумали с самого начала!

— Такие, как я, не присваиваем успех, скорее считаем, что всё хорошо, что хорошо кончается.

— Звучит как одно и то же! Во-вторых, я замуровала проход между мирами, но не знаю, поможет ли это: в нашем мире дух был невесом и мог проходить препятствия насквозь, будь то люди или предметы.

— Прошло уже два дня, а о духе никаких вестей, будем надеяться, это к лучшему. Но я позабочусь, чтобы никто не подумал раскапывать тот завал. Мы построим там статую-оберег, чтобы впредь люди чтили лес и знали, какими усилиями дался мир в этих краях.

— Действительно… мир даётся не просто.

* * *

Вечером, после праздника, Джейд зашла в конюшню, посмотреть на лошадей. Местные с радостью предложили девушке забрать любую из страусовых лошадей. Наученная печальным опытом общения со своим предыдущим скакуном, Джейд присматривалась особенно внимательно. Она услышала звонкие и частые шаги Бродяги ещё до того, как та показалась. За время долгого восстановления и последующего праздника Джейд практически не перекинулась и словом с девочкой, а потому была даже рада её увидеть.

— Джейд, Джейд! Привет!

— Здравствуй, Бродяга, — улыбнулась ей Джейд.

— Ты собираешься уезжать? — Бродяга встревоженно обвела глазами конюшню.

— Да, завтра днём. У меня всё ещё есть дело. — Девушка показала конверт.

— Тебе обязательно этим заниматься? Деревня заплатила тебе кучу денег! Ты могла бы даже купить здесь дом и жить дальше, тебя здесь все любят!

— Эти люди, конечно, кажутся тебе милыми и добрыми, но не забывай, что они до сих пор не знают о нас кое-чего, что может в корне поменять их отношение к нам.

— Ну может, после всего, что мы для них сделали, они…

— Никаких «может»! Мы оказались здесь потому, что жители из другой деревни обвинили меня в пожаре, который я не устраивала, просто потому что я маг огня! А потом за нами гнались фанатики из «Народной Воли», желая размазать по земле. Сто лет войны и ненависти так просто проходят. Пара хороших дел, может, и смягчит их реакцию, но, когда они узнают, что ты покоритель огня, их отношение к тебе никогда не станет прежним.

— Значит, ты не остаешься…

— А почему это тебя так волнует?

Бродяга поникла, голос её дрогнул. Опустив взгляд, она ковыряла носком песок под ногами, рассматривая потрёпанные сандалии, подаренные госпожой Эри из ношенных Лили вещей. Джейд, опираясь спиной на стену, терпеливо ждала, когда девочка наберётся смелости заговорить.

— Просто… ты ведь не возьмёшь меня с собой, да?

— Так ты хочешь поехать со мной? Ну, поехали, — махнула рукой Джейд.

— Что? — захлопала глазами девочка.

— Что слышала, успей собраться, пока я выбираю лошадь, потом ждать не буду.

— Но я думала, ты злишься на меня?

— Стоило бы, конечно, — приложив пальцы к подбородку, Джейд сделала вид, что усердно размышляет. — Благодаря тебе я пережила две самые ужасные ночи в своей жизни. Но ты спасла мою жизнь, сохранила мои вещи, убедила меня помочь этим крестьянам и вывела людей из мира духов, благодаря чему мне понадобился второй кошель для денег. Может, ты любишь совать нос не в своё дело, не затыкаешься ни на минуту, а от твоей неугомонности у меня болит голова, и всё же… должна признать: твоя компания мне приятна. Так что, ты можешь поехать со мной в Ба-Синг-Се, если хочешь.

— Ура! — заскакала на месте Бродяга. — Спасибо, спасибо! Я мигом!

Девочка развернулась и помчалась собирать вещи, но тут же столкнулась с Нилой, что только зашла в конюшню. Девочка плюхнулась на землю, к счастью, та была чистой и прибранной. Женщина ахнула от неожиданности, помогла девочке подняться и заботливо отряхнула одежду.

— Ну и куда ж ты так лихо помчалась, волчонок? — рассмеялась Нила, вернув Бродяге улетевшую сандалю.

— Джейд берёт меня с собой в Ба-Синг-Се! — Выпалила девочка, закружившись от восторга.

— Вот как, значит. Хорошо, что ты едешь, пригляди за ней, а то ещё куда свалится! — Похлопала её по макушке женщина. — Хорошо, что вы ещё здесь. Я как раз вас искала.

— Так и знала, — хмыкнула Джейд. — Выставишь мне счёт за лечение?

— Счёт? — усмехнулась знахарка. — Дорогуша, ты моего муженька спасла, да и не только! Работы-то теперь непочатый край, так что считай это лишь малой долей моей тебе благодарности!

— Тогда зачем ты меня искала?

— Да я тут узнала, что ты ищешь нового коня, — Нила обвела взглядом небогатую конюшню с парой-тройкой немолодых страусовых лошадей. — Извини, что нам нечего предложить, деревня едва сводила концы с концами, многие попродавали своих лошадей, чтобы сократить траты на жизнь. Но у меня хорошая новость: посмотри, кого отыскали мои сыновья!

В проходе в конюшню показались двое коренастых юношей, что силком заводили внутрь крупного страусового коня, сладить с которым у них едва получалось. Животное отчаянно сопротивлялось, словно его ведут на скотобойню. Джейд хватило одного взгляда на строптивого скакуна, чтобы понять, кого разыскали сыновья Нилы.

— Пуян! — воскликнула Бродяга, подбегая к беснующемуся животному. — Вы нашли его!

— Найти его было несложно, — красный, как помидор, прокряхтел один из братьев. — Но вот притащить его сюда… Да не упрямься ж, ты, тварюга!

— Не ной, Хён! Просто привяжи к столбу! — прокричал второй брат.

Чуть не угодив под клюв озлобленного птицеконя, Хён рванул верёвку к ближайшей балке, подпирающей потолок, и обвязал так быстро, словно без этой веревки вся конюшня рухнет. Как только конь был надёжно привязан, братья отбежали подальше и устало рухнули на землю.

— Заставил же ты нас поволноваться, Пуян-буян! Я так соскучилась! — Бродяга уже вовсю ласкала животное, впервые усмирив его гнев.

— А вот я — ничуть, — фыркнула Джейд.

— Так… вы не хотели его вернуть? — опешил Хён.

— Конечно хотели! — пролепетала Бродяга, заодно прошептав Пуяну. — Джейд, просто шутит… наверное.

— Эм, мисс… госпожа Джейд! — спешно отряхнувшись, юноша предстал во всей красе, со своим синяком под глазом. — Меня зовут Хён, а это мой старший брат Хао. Я… в общем, я…

— А, это ты тот тип, что лапал меня, пока я спала? — брезгливо бросила Джейд.

— Нет-нет-нет! То есть да, это я! Но нет! Я вас не лапал! Просто случайно потрогал вашу ногу… ну то есть не случайно, меня попросили поднять её, и… я поддался искушению и потрогал больше, чем должен был. — Лицо Хёна было краснее мантии лорда огня, а глаза сузились до маленьких бусинок, слово он мечтал быть где угодно, но не здесь, однако он продолжал говорить, выдавливая из себя слова. — Я приношу глубочайшие извинения! Мне искренне жаль, я повёл себя ужасно! Честно, вы самая красивая девушка, которую я встречал, и я не смог сдержаться! После того случая я заставил себя держаться от вас подальше и отправился разыскивать вашего коня! А ваш удар был такой сильный, но…

— Хватит! — прервала его Джейд. — Ты извинился. Извинения не приняты. Избавь меня уже от своего детского лепета!

— Но как же? Я ведь… так постарался ради вас!

— Думаешь, я прощу тебя после твоего мерзкого поступка? Говоришь, ты старался? Ты ушёл и больше не показывался, потому что получил по лицу, а коня моего отправился искать потому, что тебе мама сказала, не так ли? — По пристыженному взгляду Хёна, Джейд поняла, что попала в точку, хотя и до сего момента в этом не сомневалась. — Лучшее и единственное, что ты можешь сделать, чтобы не уронить своё достоинство ещё ниже, это просто скрыться с глаз моих и больше никогда не напоминать о себе!

— Прекращай уже брат, пойдём, — окликнул Хёна старший брат.

— Отстань, Хао! — воскликнул Хён, уходя в другую сторону.

— Прости за это, — покачала головой Нила. — Он весь в отца. Бо тоже горячая голова, но Хён заводится по любому поводу!

— Зачем ты так с ним Джейд? — понуро наклонив голову, спросила Бродяга. — Он же извинился!

— Если бы он просто извинился. Он оправдывался, жалко и неумело. Оправдание — дешëвый инструмент трусов и подхалимов, с целью умалить свою вину и даже заставить тебя им посочувствовать. Запомни это и не ведись.

Нила одобрительно хмыкнула, а Бродяга глубоко призадумалась. В повисшей тишине было слышно только фырканье Пуяна, на которого Джейд решила обратить внимание. Конь казался всё таким же большим и грозным, а дни, которые он провёл предоставленный сам себе, придали ему ещё более одичалый вид. На фоне остальных страусовых лошадей в конюшне Пуян казался их доисторическим предком.

— Чудной у тебя конь всё-таки, редкая парода! — впечатлëнно произнесла Нила.

— Да, какая же?

— Да чтоб я знала! Но таких страусовых лошадей я отродясь не видывала! У твоего от птицы куда больше, чем от коня, да ещё и вид такой, будто человечиной питается! Аж мурашки по коже!

— Мною он уже пытался закусить, — как бы в шутку пробормотала Джейд. Хотя они с Бродягой знали, что в этой шутке доля правды куда больше.

— Просто ты не даёшь ему довериться тебе! — сказала Бродяга, поглаживая коня. — Как ты собираешься на нём ехать, если между вами такая рознь?

— По-твоему, я собираюсь на нём ехать?! — Чуть не засмеялась от изумления Джейд. — Да ни за что я на него не сяду! Он и сам меня не подпустит!

— Подпустит, если ты перестанешь вредничать!

— Какая нелепость! Я ещё и должна угодничать перед конём?!

— Эй, это ему вести тебя, а не наоборот! Выразить немного доброты в ответ не так уж трудно!

— И как же мне выразить ему этой доброты? — заметив справедливый довод Бродяги, пошла ей навстречу Джейд.

— Я бы посоветовала просто быть добрее, но в твоём случае всё гораздо и гораздо сложнее! Не хмурься на него, говори мягче, не ругайся и не обзывай его, произноси имя с лаской, а не как будто тебе хочется его съесть! Слегка наклонись, когда разговариваешь, а не вставай в позу. Так как он уже тебя не очень любит, лучше чем-нибудь угостить его в знак примирения. У меня как раз есть помидорка!

— Столько дурацких правил ради одного коня… И откуда у тебя опять помидор, зачем ты вообще их с собой носишь?!

— Ну, я узнала, что ты в конюшне, и захотела заодно покормить лошадок! — рассмеялась девочка, достав из маленькой сумки пару спелых, красных плодов.

Сначала Бродяга протянула один помидор Пуяну, конь аккуратно взял овощ из рук девочки и быстро проглотил его, а после активно потоптался на месте в ожидании нового угощения. Бродяга передала второй помидор Джейд и потянула за собой поближе к животному.

— Он голоден, так что точно не откажется! — Поучала Бродяга. — У тебя точно получится, просто медленно протяни помидорку и будь с ним добра!

— Ладно, — выдохнула Джейд. — Вот, Пуян держи, угощаю тебя… на здоровье.

Джейд медленно протянула помидор, аккуратно держа его двумя пальцами, опасаясь, что конь укусит. Пуян настороженно смотрел на неё своими маленькими острыми глазами, угрожающе демонстрируя клюв, однако медленно приближался к угощению. Джейд не смогла держать дружелюбное лицо слишком долго, видя, как зверь смотрит на неё с подозрением и вызовом, её взгляд невольно стал таким же. Когда клюв птицеконя оказался прямо над рукой девушки, тот громко фыркнул, обдав её струёй воздуха прямо в лицо, от чего та отшатнулась и выронила помидор.

— Чтоб тебя!

Прогоготав подобие язвительного смеха, Пуян подцепил клювом с земли помидор и проглотил его.

— Ну, для первого раза это не самый плохой результат! — утешительно высказалась Бродяга.

— Он бы сильно пожалел, будь результат хуже!

— Давай лучше принесём ему воды, — пожала плечами девочка. — Тебе не придётся рисковать, а он наверняка хочет пить.

Привязав ведро к тросу, Джейд отстранëнно наблюдала, как оно опускается в колодец. Бродяга же глядела вниз с озорным интересом, будто увидела новую игрушку. В свете луны тëмное отражение девочки покачивало головой ей в ответ, Джейд на мгновение заметила, как позади неё мелькнул чëрный силуэт, она оглянулась вокруг, но рядом никого не было. Больше она не смотрела на отражение.

— Джейд, а ты верхом-то умеешь ездить? — полюбопытствовала Бродяга, наблюдая, как девушка быстро поднимает полное ведро вверх.

— Разумеется, — между делом бросила Джейд.

— Тебя папа научил?

Джейд чуть не выронила ведро, вопрос был совсем невинный, но мысли об отце всегда задевали её, да и матери тоже, чего уж, вся её семейка была больной темой. Но Бродяга этого не знала. И не стоит давать ей поводов копать глубже.

— Можно и так сказать, у меня был хороший учитель.

— Здорово! А меня научишь?

— С чего бы мне тратить на это время?

— Ну это же не магия огня! Это должно быть быстрее!

— Всякое учение требует времени и сил. Я и так беру тебя с собой, не хватало, чтобы ты ещё и задерживала меня по пути уроками езды.

— Да там же просто сидеть надо и не падать! — махнула рукой девочка.

— Так зачем учиться? Садись и езжай.

— Э, нет! Если бы можно было просто садиться и ехать, никто из взрослых не говорил бы, что не умеет ездить верхом!

Джейд ухмыльнулась, прохладный ночной воздух приятно бодрил, отчего настроение было непривычно приподнятым. Хитро прищурившись, она взглянула на конюшню и снова посмотрела на девочку.

— Давай заключим пари: я научу тебя ездить верхом, если до отъезда в Ба-Синг-Се Пуян позволит мне на нём прокатиться.

— Не-не-не! Так нечестно! Ты просто будешь его обижать, и он не подпустит тебя! — обвинительно показала пальцем Бродяга.

— Ты оскорбляешь меня, думая будто я настолько жалкая, что мне понадобится жульничать в споре с ребёнком.

К удивлению Бродяги, Джейд действительно исправно выполняла все указания, чтобы подружиться с Пуяном. Наполнила для него поилку и ещё несколько раз попыталась накормить, с третьей попытки — успешно. Понемногу зверь уступал и уже не воспринимал Джейд как врага, однако, что до дружбы, это всё ещё было сродни шагам по тонкому льду. Один короткий миг, когда Джейд смогла погладить коня, пока тот ел с её руки — уже было чудом.

— А теперь попробуй забраться верхом! — хлопнула в ладоши Бродяга.

— Чего?! Мне едва удалось его погладить! Не слишком ли ты торопишься?

— Не все скакуны лучшие друзья со своими наездниками! — девочка упëрлась в спину Джейд, принявшись толкать её вперёд. — Он уже тебя не боится, а этого хватит! Для начала погладь его клюв и успокой, всё получится!

— Если ты просто хочешь выиграть, а он меня сейчас укусит, ты сильно пожалеешь!

Джейд подошла к Пуяну, и тот выжидающее насторожился.

— А теперь протяни руку и ласково подзови его.

Сосредоточившись, Джейд прогнала в мыслях все язвительные комментарии и обратилась к Пуяну самым нежным медовым голоском, которым когда-то могла разжалобить маму и умасливать отца. От такого перевоплощения Бродяга не знала, что и испытывать, чувство страха или зависть к животному…

Опомнившись, девочка, гордо подбодрила Джейд, поглаживающую клюв довольного Пуяна, и жестом указала, попытаться оседлать его. Девушка плавно переместила вторую руку на шею коня, тот слегка дернулся, но не сопротивлялся, а привыкал к новому ощущению. Наконец, Джейд решилась поставить левую ногу в стремя, Пуян занял более уверенную позу, но всë ещё не протестовал. Слегка выждав, девушка перекинула правую ногу на другой бок коня и уселась в седло. Конь продолжал смирно стоять и не проявлял недовольства, выглядя совершенно спокойно.

— Получилось! Получилось! — подскочила на месте Бродяга. — А теперь попробуй ехать!

Джейд плавно приложила шенкель к боку коня, чтобы начать движение. В следующее мгновение Бродяга наблюдала, как девушка преодолела треть пространства конюшни, но, увы, не верхом, а в свободном падении.

— Ну всё! Сейчас я ему такое устрою! — выбираясь из сена, прогремела Джейд.

— Тише-тише! Для первого раза это было очень даже неплохо! Давай просто продолжим завтра? — Сконфужено пролепетала Бродяга, надеясь, что предотвратила убийство, хотя бы на сегодня.

С красным лицом Джейд поворчала на вредное животное, но последовала за Бродягой. Они неспешно вышли на прохладную улицу, пока девочка в припрыжку рассказывала, как тётя Эри пригласила их на ужин, Джейд не выражала интереса, пока не оказалось, что на десерт будут моти. Так, они плавно повернули в сторону дома Тому и Эри.

* * *

Джейд вынуждена была признать, что советы по сближению с Пуяном имели свои плоды, конь стал практически безмятежен в её присутствии. Он без протестов позволил ей закрепить амуницию и даже загрузить его ручной кладью, полностью избавив от необходимости возить за собой неудобную и неповоротливую телегу.

Убедившись в том, что она надёжно закрепила последний рюкзак с багажом, Джейд украдкой взглянула на стремя. Она поставила левую ногу, готовясь взобраться в седло. Пуян, будто почувствовав намерения девушки, отступил, махнув хвостом. Джейд едва успела убрать ногу, иначе бы потащилась следом по земле.

— Ладно, чудище, пойдём уже, — Джейд потянула Пуяна за собой, тот фыркнул ей в спину, но побрёл следом.

Когда она вышла с конём на центральную улицу, ей салютовала добрая половина деревни. Все эти люди вышли попрощаться с Джейд и в очередной раз выразить ей свою благодарность за спасения себя или своих близких. Вперёд вышел старейшина деревни, улыбаясь шире обычного.

— Хотел бы я пошутить, что все они рады, тому, что ты уезжаешь! — хрипло рассмеялся Луши.

— Рада, что вы пощадили мои уши и чувство стыда.

— На самом деле, даже такая шутка была бы оскорбительной ложью! Для этих людей ты героиня, даже если характер у тебя не лучше, чем у злого духа.

— Это неправда! — воскликнул рядом девчачий голос.

То была Бродяга, пришедшая вместе с Тому, Эри и их дочкой Лили, которая, если судить лишь по росту, показалась Джейд немногим старше её юной спутницы. После вчерашнего ужина по приглашению Эри, та уговорила их ещё и остаться на ночь, так что, встав пораньше, Джейд ушла собирать в дорогу Пуяна, а Бродяга, досмотрев десятый сон, подготовила свои немногочисленные пожитки, подаренные местными за её весомый вклад в их спасение, и вместе со всем семейством Эри отправилась встречать свою старшую спутницу.

— Джейд — добрая! Она уже дважды спасла меня! — продолжила Бродяга. — Просто её доброта спрятана внутри.

Не в пример её словам, Джейд состроила самую недовольную и скучающую физиономию, на фоне которой рядом стоящий Пуян казался милым прелестным созданием.

— Ну очень-очень глубоко внутри, — девочка смиренно замолчала.

— Счастливой дороги вам обеим! — нежно произнесла Эри, погладив по голове Бродягу и улыбнувшись Джейд.

— Если когда-нибудь будете в этих краях снова, обязательно приходите к нам, двери нашего дома всегда для вас открыты, — добавил Тому.

— Пока, Бродяга! — обняла девочку Лили, а после обратилась к Джейд. — Пока, тётя-герой!

— Прощайте, девочки, — вновь взял слово Луши. — Ждём вас в гости! Вот увидите, когда вернётесь, здесь всё расцветёт!

Несмотря на терзающие Джейд непривычные переживания, она постаралась каждому ответить искренней благодарностью, чтобы никого не смущать и не обращать внимание на своё поведение. Ворох непонятных вопросов к себе и к жизни может подождать до отъезда. Под выкрики искренних пожеланий они вышли из деревни, пока толпа махала им вслед.

За пределами поселения их провожала уже Нила, подробно объясняя дорогу и кратчайшие объездные пути до ближайшего порта. Остановившись у ближайшего указателя, девушки попрощались:

— Дальше я уже не пойду, если уж совсем потеряетесь — возвращайтесь, отправлю с вами Бо, он проводит.

— Не нужно беспокоиться, я всё запомнила, — уверила её Джейд

— А как ехать будете-то? Гордый скакун ваш так и не пустил тебя в седло?

Джейд ухмыльнулась, на этот счёт у неё была идея. Но, если она не сработает, путь до порта будет недолгий, а дальше им предстоял путь на корабле, а уж потом рано или поздно она укротит этого коня. Это уже было делом чести.

— Бродяга, подойти, — Джейд подозвала девочку к поближе к себе.

Бродяга тут же подлетела к ней, и Джейд попросила покормить Пуяна его любимыми помидорами. Дважды просить не пришлось, и вот уже девочка во всю ласкает и угощает своего пернатого друга. Между делом Джейд аккуратно подхватила девочку и усадила прямо в седло. Бродяга радостно воскликнула и принялась упрашивать Пуяна нести её вперёд. Нила только рассмеялась этой картине. Но, к удивлению девушек, конь покорно выполнил просьбу своей маленькой наездницы и неспешно начал идти вперёд.

— Пусть сначала привыкнет к той, кого он терпит больше, — заключила Джейд.

— И то верно, лошади — чуткие создания, с наскока с ними не подружишься, — с улыбкой глядя на катающуюся девочку, произнесла Нила.

— Нила, хочу кое-что тебе сказать, — строго обратилась Джейд.

— Ась? — ухмыльнулась ей девушка, поправив косынку.

— Я — маг огня.

— О, да я знаю!

Джейд опешила, нахмурившись, не понимая, когда она выдала свой секрет. А может, это Нила оказалась не так проста, как кажется?

— Ты лежала у меня две ночи в бреду, да ты мне хату чуть не спалила раз десять! Ещё б я не знала! — рассмеялась знахарка.

— И ты не стала…

— Не стала болтать и создавать проблем больной девушке и ребёнку? Да, представь себе. Да и что, по-твоему, мы магов огня не видали? В войну они часто заезжали купить еды и зализать свои раны. Я их штопала, а они не создавали нам проблем, так и уживались. В общем, никого ты своей магией огня у нас не удивишь, тем более с твоими заслугами!

Джейд не знала, что и сказать. Ещё вчера она уверяла Бродягу в том, что эти люди бы подняли их на вилы, узнай, что они принадлежат к народу, что терзал весь мир войной последние сто лет. Конечно, Нила могла лукавить, и далеко не все бы приняли такую новость, как она. И всё же… Знахарка сказала, что в бреду Джейд то и дело бросалась огнём. Наверняка и её сыновья знали, а там, где знают трое, уже знает полдеревни. Многие ли знали о ней, выстраиваясь в очередь, чтобы обнять её после того, как они с Бродягой вывели людей из мира духов? Знали ли Бо и Луши, осыпая её благодарностями и наградами на пиру…

— Спасибо, Нила, — с трудом скрыв улыбку, наконец заговорила Джейд и бросила ей небольшой мешочек. — Это тебе, в счёт за моё проблемное лечение.

— Эй, я же сказала, не нужно! — поворчала с улыбкой знахарка, но приняла деньги.

— Настаиваю, не люблю чувствовать себя обязанной.

— Ладно, иди уже, догоняй эту горе-всадницу! — наблюдая, как Бродяга уже наполовину свисает с седла, усмехнулась Нила.

Джейд ругнулась сквозь зубы на непоседливую девочку и отправилась снимать её с седла, пока та не пересчитала лбом все кочки.

— Прощай, счастливого пути, Джейд! — крикнула ей Нила.

Джейд обернулась.

— Азула.

Моё имя — Азула.

Дымные кляксы расплывались по полотну ярко-голубого, безоблачного неба — печальная картина, что наблюдали собравшиеся на площади у Дворца Царя Земли. Чёрные столпы густого дыма тянулись из Нижнего Кольца Ба-Синг-Се — самого крайнего и бедного района города, а вместе с тем и наиболее заселённого. Беспорядки, творящиеся там, красноречиво сообщали Царю Земли о всей серьёзности волнений народа.

— Это возмутительно! Это бунт! Восстание! — не переставал восклицать дюжий мужчина в военной форме.

— Это ужасно! — вторили ему перепуганные вельможи.

— Ой, да замолчите все! Слезами делу не поможешь! — раздалось поодаль от них.

— Спасибо, леди Бейфонг, — прошептал девушке высокий мужчина в роскошной мантии.

— Всегда пожалуйста, ваше величество. И просто Тоф, если вы не возражаете.

— Хорошо, Тоф, — ответил Царь Земли и вгляделся в отдалённые просторы нижнего кольца. — И всё же они правы: ужасно, что всё до такого дошло.

Немая пауза повисла средь присутствующих на несколько мгновений, дав отдохнуть ушам царя и его почётной гостьи от причитаний советников и прочей свиты. Лишь шум ветра и пение птиц нежно развеивали тишину, создавая впечатление абсолютного мира и покоя в царских владениях. Пожалуй, столь обманчивые, тепличные условия жизни нервировали царя даже больше, чем препирательства слуг. Лёгкое затишье было растоптано во весь дух бегущим солдатом, отвлекшим государя от безрадостных дум.

— Доклад для его величества Царя Земли Куэя от генерала Санга! — воскликнул выбежавший на площадь гонец.

— Докладывайте. — Поманил его рукой к себе Царь Куэй.

Юноша взял паузу, чтобы отдышаться, и подошёл ближе, свита царя расступилась, брезгливо оглядев его помятый вид и пыльную одежду. Согнувшись в наипочтеннейшем поклоне, гонец стал вещать:

— Генерал Санг сообщает, что Тао Джин и её свита уже пересекли внешнюю стену Ба-Синг-Се и совсем скоро окажутся в городе!

— Сколько с ней людей? — поинтересовался мужчина в форме.

— Всего двое, уважаемый генерал Хау!

Генерал Хау и Царь Земли изобразили удивлённый вид, а вельможи беспечно рассмеялись, вогнав юношу в краску. Тоф лишь фыркнула и сложила руки на груди.

— Ты, наверное, хотел сказать две сотни? Или хотя бы два десятка? — снисходительно усмехнулся Царь Куэй.

— Прошу прощения, ваше величество, но я совершенно точно не ошибся! Я множество раз переспросил посланников генерала Санга, он уверяет, что Тао Джин прибыла к стенам Ба-Синг-Се в сопровождении всего двух человек!

— Она, верно, надеется таким образом усыпить нашу бдительность! — вновь взял слово генерал Хау. — Прибыть в смехотворно проигрышном положении, но заручиться поддержкой бунтовщиков в Нижнем Кольце!

— Граждан Нижнего Кольца! — строго поправил его Царь Куэй. — Мы не будем преждевременно делать из наших подданных врагов!

— Это прозвучало… очень зрело с вашей стороны, ваше величество! — Похвалила Тоф.

— Правда? — растянулся в улыбке Куэй. — Я выгляжу зрело?

— Правда. Выглядите очень зрело! — хмыкнула незрячая девушка.

— Что касается бунт… граждан Нижнего Кольца, — продолжил доклад гонец. — Ситуация накаляется до предела. Люди очень возбуждены прибытием лица восстания и охотно ищут конфликта с городской стражей. Скорее всего, жертв не получится избежать, и, вероятнее всего, первые будут из числа стражи!

— Жертвы исключены! — строго повелел царь Куэй. — Сообщите капитанам стражи, чтобы ни в коем случае не атаковали граждан! Если конфликта не избежать, разрешаю отступать к стенам Среднего Кольца.

— Ваше величество! — изумился генерал Хау. — Ужели вы хотите отдать Нижнее Кольцо во власть анархии?! Если моя догадка о намерениях Тао Джин верна, это станет для неё идеальным плацдармом для вербовки пособников! И мы даже не сможем опознать врагов и отслеживать их перемещения средь запутанных улиц!

— Я всецело доверяю вашему суждению, генерал Хау, — громко и чётко заявил Царь, не только для генерала, но и для всех присутствующих. — Но я первый показал всему Царству Земли жест мира для «Народной Воли», и пока что они его принимают и не отвечают мне злом. Мы не можем судить о намерениях их лидеров по настроению граждан. Я не могу изменить своему слову и очернить своё имя подлым ударом во время мирных переговоров!

— Я вас понял, ваше величество! — склонился в поклоне генерал, отступив на шаг.

Все присутствующие повторили поклон генерала, выражая уважение мудрости и повелению Царя. Получив от царского писаря документ с приказом, гонец спешно удалился. А вместе с тем, слугам и всей прочей свите было велено готовиться к приему лидеров «Народной Воли» и оставить Тоф Бейфонг наедине с царём.

— Если бы только Аватар был здесь… — без посторонних глаз царь Куэй дал волю эмоциям, сокрушённо простонав от отчаяния.

— Аанг обязательно прибудет, но даже Аппа не летает так быстро, чтобы пересечь половину Царства Земли за пару дней.

— Я понимаю. Просто я не ожидал, что события начнут развиваться так быстро! Лорд Огня Зуко и Аватар Аанг должны были уже быть здесь, а теперь мне предстоит встретиться с Тао Джин лицом к лицу практически без опыта ведения переговоров!

— Наверняка у вас есть подкованные советники и послы для таких случаев?

— Она воспримет это как оскорбление в свою сторону и даже не станет их слушать! — испуганно возразил Царь. — Все же знают, как она относится к привилегированным особам! Мне придётся говорить с ней на одном уровне!

— Зачем же вы её тогда позвали? — озадаченно хмыкнула Тоф.

Молодой мужчина снял свою корону и присел на ступеньки у величественного подъёма ко дворцу, съежившись в унынии. Он схватился за волосы и тяжело вздохнул. Тоф, всё же не разделяя его упаднического настроя, плюхнулась рядом, словно твёрдый камень под ней был мягкой периной.

— Я поторопился! Вы же сами видите, что творится в Нижнем Кольце! Я думал, что, заявив во всеуслышание о том, что не ищу вражды с «Народной Волей», мне удастся ненадолго успокоить граждан! В тексте послания, что распространяли глашатаи, лишь просто упоминалось, что «царь всегда открыт к переговорам». Я понятия не имел, что она тут же воспримет это как приглашение! Я надеялся пригласить Тао Джин на переговоры после того, как мы сможем всё обсудить с Аватаром и Лордом Огня! Теперь же я не могу вернуть сказанное и заявить, что не подразумевал «открытость к переговорам» как «приглашение на переговоры», иначе все жители Ба-Синг-Се из числа её сторонников придут в ярость! Тогда восстания точно будет не избежать!

— Ну, могу сказать, что вы явно поднаторели в красноречии с нашей последней встречи, — Тоф не постеснялась похлопать царя по плечу. — Но вам, конечно, понадобится его очень много. Я слышала, что скалы уступчивее этой Тао Джин!

— Отрадно, что вы здесь, Тоф. Спасибо за вашу поддержку, — нисколько не обнадёженный Куэй всё же выдавил улыбку в ответ.

— Не за что, ваше величество, я буду только рада! Если эта Тао прибыла сюда всего с парой помощников, она либо невероятно самоуверенна, либо абсолютно безумна! В любом случае я уже чувствую, что скучно не будет! — разминая кулаки, предвкушала Тоф.

* * *

Раннее беснующаяся в ярости толпа ныне рукоплескала. Люди сыпали восторгами и благопожеланиями женщине, едущей впереди всей процессии ко дворцу. Самые рьяные почитатели выбегали вперёд, стремясь прикоснуться к своей героине. Сопровождающая стража Ба-Синг-Се, окружившая делегацию «Народной Воли» жёстко пресекала подобные выходки, за что получала освистывание и удары всем, что крестьянам попалось под руку. Однако народная героиня не разделяла настроения толпы, она не отвечала на их мольбы, не одаривала взглядом их жесты благодарности, не замечала цветов, что сыпались из окон домов, лепестками опадая на её капюшон.

«Тао Джин! Тао Джин!» — восклицала толпа.

— Царь душит нас налогами, сделайте что-нибудь! — взмолился пожилой мужчина, сжимая в руках дырявую шапку.

— Отомстите за моего брата! — выкрикнула молодая женщина.

— Покажите магам огня! — во весь голос кричали прочие.

Двое спутников, сопровождающие Тао Джин, старались поддержать её настрой. Мужчина, в капюшоне и кожаной маске со стеклянными окулярами, отпугивал окружающих одним своим видом, и его предпочитали игнорировать. Дородный вояка преклонных лет всё же порой не сдерживал улыбки и иногда махал в ответ, когда их осыпали таким искренним обожанием. Поглаживая свои седые усы, он не сумел скрыть переполняющей гордости.

Так продолжалось до тех пор, пока лидеры «Народной Воли» не покинули территорию Нижнего Кольца. Толпа бесновалась, когда ворота, ведущие в Среднее Кольцо, захлопнулись перед ними. Людская волна обрушилась на исполинские ворота, разбившись на крики и слёзы, но всё было тщетно. Стража была твёрдо намерена не дать беспорядкам распространиться в спокойной гавани привилегированных жителей Ба-Синг-Се, и посему маги земли прижали ворота массивными каменными плитами высотой с дом, решив проблему на корню, по крайней мере, для одной части города.

Путь через Среднее Кольцо был пройден делегацией «Народной Воли» без происшествий, обеспеченная часть жителей Ба-Синг-Се на поверку оказалась мало заинтересована в конфликте, разгоревшемся по всему остальному Царству Земли. Некоторые даже освистывали ещё недавно радушно принятую героиню за все свои проблемы, вызванные бунтом крестьян.

Оказавшись за стенами верхнего кольца, путь до дворца был продолжен пешком.

Её тяжёлые, грязные сапоги ступали по сверкающим чистотой ступеням на подъёме к царскому дворцу. Стража расступалась перед ней неохотно, одаривая то мрачным, то напуганным взглядом, сжимая покрепче оружие. Тао Джин даже не смотрела на грозных стражников и продолжала уверенно шагать вперёд. У входа во дворец их остановили для досмотра, это же сделали и перед коридором, ведущим в тронный зал. Девушка молча и невозмутимо стерпела все проверки, её спутники также не жаловались, следуя её примеру, за исключением одного момента.

— Не трогать, — соратник Тао Джин, облачённый в капюшон и маску, строго запретил прикасаться к тем, перехватив руку проверяющего перед тронным залом.

Стража схватилась за оружие, направив его на мужчину в маске, тот оставался неподвижен, сжимая руку проверяющего.

— Если Царь того потребует, он снимет маску, но вам я советую отступить, — твёрдо заявила Тао Джин всем присутствующим.

На том проверка подошла к концу, проверяющий удалился, потирая синяк на руке. Процессия направилась в тронный зал.

* * *

— Лидер движения «Народная Воля» Тао Джин, её правая рука Люй Чжу и старейшина Мао, — объявил во всеуслышание герольд о прибытии гостей в тронном зале.

Царь Земли Куэй направил всё внимание на прибывшую делегацию. Во главе шла девушка средних лет — сама Тао Джин, её походка была ровной и безукоризненной, как и её осанка, в ней выдавалась солдатская выправка. Её смуглое лицо было обезображено большим шрамом, покрывающим почти его половину, он тянулся ото лба до самого подбородка. Чудо, что её глаз уцелел и продолжал видеть ясно. Рядом тяжело шагал крупный мужчина, облачённый в потёртый доспех. Морщины и лишний вес подсказывали, что ему давно пора в отставку, но история освобождения Ба-Синг-Се Белым Лотосом научили Куэя, что мудрость и опыт преклонных лет не стоит недооценивать. Ещё более смешанные чувства внушал высокий и широкоплечий мужчина в кожаной маске и капюшоне, облачённый в добротную стальную броню.

Царь Куэй встречал гостей восседая на кресле у переговорного стола с картой Царства Земли, вместо своего традиционного места на троне, в надежде обрести в глазах Тао Джин уважение и расположить её к диалогу на равных. Тоф Бейфонг, стоящая позади царя, уже чувствовала, что девушка не капли переменилась в настроении. Генерал Хау, сидящий рядом с царём, тоже был не в самом лучшем расположении духа.

— Приветствую вас, Тао Джин, для меня истинная радость видеть, что вы откликнулись на моё приглашение за стол переговоров! Прошу, присаживайтесь! — любезно произнёс царь Куэй.

Девушка скупо поблагодарила царя за приглашение и села за стол. Следом за ней присел и старейшина Мао, однако Люй Чжу остался стоять, скопировав позу Тоф Бейфонг, не сводя с неё взгляд из-под своей кожаной маски. Почувствовав на себе чужое внимание, Тоф изогнула бровь, но мужчина в маске оставался неподвижен. Повисла неловкая пауза.

— Ну, что ж, не хотите воды? — решил взять слово царь Куэй. — Путь до Ба-Синг-Се наверняка был не близкий? Если того пожелаете, вам подготовят гостевой дом на ближайшие несколько дней.

— Я бы хотела перейти к делу… ваше величество, — строго отрезала Тао Джин.

— Разумеется! — смущённо прокашлялся царь Куэй. — Нам многое предстоит обсудить, так что не будем медлить!

— Прошу, начинайте. Раз вы пригласили меня на переговоры, я бы хотела услышать, о чём вы собирались поговорить, — лидер «Народной Воли» скучающе обвела рукой переговорный стол.

Царь Земли выдавил нервный смешок и потянулся за свитком. Глаза царя торопливо забегали по тексту глазами, пока со лба по ресницам не закапал пот. Генерал Хау нервно прокашлялся, Тоф хоть и знала, что царь, скорее всего, позабыл всё, что хотел сказать, от волнения, а не от рассеянности, всё равно сконфуженно скривила губы. Тао Джин пренебрежительно отвернулась, изучая обстановку тронного зала, как нечто более увлекательное. Старейшина Мао смотрел на царя с хмурым прищуром, недовольно качая седой головой. Люй Чжу оставался неподвижен, всё так же смотря строго вперёд, где стоит Тоф Бейфонг.

— Я хотел обсудить влияние движения «Народная Воля» на общественный порядок в Ба-Синг-Се, — прокашлявшись, наконец начал речь царь Куэй. — Ваши принципы и добродетели, которые вы вкладываете в смысл вашего движения, вне сомнения благородны и исходят от истинной патриотической любви к Царству Земли! Но резонанс, который они вызывают в обществе, ведёт к разрушительному характеру действий.

— И какие же действия вы бы охарактеризовали, как «разрушительные»?

— Царство Земли заключило мирный договор со Страной Огня, после её капитуляции в Столетней Войне, и сейчас находится на пути создания дружественных отношений. Однако особо радикальные участники вашего движения открыто выражают враждебное отношение не только к гражданам Страны Огня, но и ко всем, кто одарён огненной магией. Это создаёт трудности как в дипломатических отношениях, так и в культурных между нашими народами.

— И что в этом такого? — вызывающе спросила Тао Джин.

— Простите, что вы хотите этим сказать? — сконфуженно поправил очки царь Куэй.

— Вы сами сказали, что наши принципы исходят из любви к Царству Земли, что плохого в том, что мы не стремимся к дружбе с народом, который терзал наши земли сотню лет и никогда к Царству Земли любви не питал?

— Вы меня не совсем поняли! — нервно просмеялся Куэй.

— Нет, это вы не понимаете, — раздражённо вздохнув, девушка встала из-за стола.

Стража тут же приблизилась, схватившись за оружие. Генерал Хао встал с места, дав жестом команду стоять, но не отступать назад. Тоф оставалась неподвижна, её слепые глаза не выражали тревоги или враждебности, но она внимательно прислушивалась к обстановке, готовая в любую минуту защитить царя. Наконец, Люй Чжу зашевелился, откинув капюшон, под которым скрывались чёрные густые волосы, он достал из-за шеи небольшой мешочек, который был удачно спрятан под капюшоном и который, к счастью для гостей, не решились досматривать.

Тао Джин взяла мешок и развязала, высыпав на стол содержимое, — поднялось небольшое облако пыли и пепла. Ради своей же безопасности Царь Земли отодвинулся подальше, но, когда пепел рассеялся, он рассмотрел внимательнее непрошенный подарок и ужаснулся ещё сильнее. Чёрный как смоль череп, вернее, только его верхняя часть, смотрел на присутствующих своими пустыми глазницами, из которых высыпалась сажа.

— Что за неслыханная бесцеремонность?! — прогремел генерал Хау. — Как вы смеете нарушать покой мёртвых и священные традиции погребения в присутствии царя?!

— Зачем вы принесли… это? — проронил Куэй, не в силах отвести взгляд от черепа.

— В качестве доказательства и жеста моих твёрдых намерений.

— Этот череп когда-то принадлежал юной женщине или, может, ребёнку, трудно было определить, в сгоревших руинах дома почти ничего не осталось, — взял слово старейшина Мао. — Этот дом мы нашли буквально по пути в Ба-Синг-Се. Это не был пожар, Царь Куэй. Ваш народ убивают маги огня.

— И мне плевать, приплыли они сюда из-за моря или родились в Царстве Земли, если Столетняя Война их ничему не научила, если Аватар не может положить этому конец, то я это сделаю, — непримиримо заявила Тао Джин. — Я вышвырну их с нашей земли, всех до единого. Я знаю, зачем вы меня позвали, знаю, чего вы добиваетесь. Вы хотите, чтобы «Народная Воля» сложила оружие, прекратила гонения магов огня, защищая тем самым простых людей, неспособных дать им отпор. Хотите, чтобы мы перестали жить свободно, полагаясь друг на друга, ведь так мы не работаем на вас и не платим вам налоги. Я сэкономлю время для всех собравшихся: этого не будет. И даже не потому, что я этого не хочу, хотя в этом вопросе я полностью солидарна с моими единомышленниками. Нет, дело в том, что «Народная Воля» — это движение, это люди, которые сами решают, чего хотят. Я была лишь первой, кто высказался открыто, кто подал идею постоять за себя. Я не просила их следовать за мной, и я не собираюсь диктовать им что делать.

— И всё же вы пришли говорить от их имени, — бросила Тоф, нахмурившись в её сторону.

— Да, и я пришла не одна, — кивнув в сторону остальных лидеров «Народной Воли», ответила девушка.

— Тао Джин — наш голос, пусть она и не желает быть лидером и распоряжаться силами движения, но мы полностью доверяем ей и позволяем говорить от имени каждого из нас! Ибо наши принципы строятся на её идеалах! — уверенно отчеканил старейшина Мао.

— Я осознаю ответственность за людей, что возлагают на меня надежды и следуют за мной, хочу я того или нет. Я никогда не сделаю и не скажу того, что предаст их идеалы или оказанное мне доверие. Чего, увы, я не могу сказать про вас, Царь, или Аватара.

— Вы оскорбляете царя! — обвинительно воскликнул генерал Хау.

— Прошу вас, генерал, — перебил его Куэй. — Да, долгое время я был слеп и беспомощен, я много лет не принимал участия в судьбе моего народа, и я совершал ошибки, когда принялся навёрстывать упущенное, и продолжаю их совершать до сих пор. Ибо идеальным царём стать невозможно, тем более, когда приходится учиться так быстро и так поздно. Но не говорите так, будто я безразличен к своему народу! Я готов был пойти войной на Лорда Огня Зуко, когда тот не пожелал ликвидировать колонии людей огня с наших земель! Но я побывал там, я говорил с теми людьми, что поколениями жили бок о бок с колонистами. Все они просто хотят жить дальше, хотят мира. Им не важно, под чьим флагом живёт их сосед и какой магией обладает. В них я увидел будущее, которым может стать наше Царство: мирным и открытым для всех, где каждый сможет сосуществовать в сплочении и гармонии!

Тао Джин слушала царя отрешённо, смотря на чёрный череп потухшим взглядом. Она молчала в прострации ещё какое-то время после того, как царь окончил свою речь, оставив зал в тишине.

— Когда-то я тоже верила в это, царь Куэй, — наконец, заговорила Тао Джин. — Правда верила. Но какой смысл говорить о мире и сплочённости, когда те, кому мы открыли наши двери, сжигают наших детей? Почему этому ребёнку пришлось умереть? — указала она на череп. — Разве маги огня не знают, что мы теперь должны жить в мире и согласии? Разве не должно всё стать мирно и прекрасно после того, как Аватар победил лидера наших злейших врагов, что убивали нас столетиями и теперь остались разбросаны по всему Царству Земли? Наверное, вы все думали, что они побросают оружие и пойдут домой пить чай, не правда ли?

— Мир не даётся легко! — заявила Тоф. — Никто не говорил, что всё произойдёт быстро и мы сможем жить счастливо буквально на следующий день!

— И вот мы тут, спустя пять лет… Сколько ещё должно умереть невинных людей ради ваших мира и гармонии? Сколько ещё нам подставлять вторую щеку магам огня? Не нужно мне отвечать. Ваш ответ меня не обнадёжит.

— Если ты с самого начала не собиралась идти нам навстречу, зачем пришла на переговоры?! — потеряла всякое терпение Тоф и подошла вплотную к столу, повысив голос.

— Я хотела услышать, что скажет царь, узнать, что он действительно думает. Может, у меня была капля надежды, что Царь Земли примет сторону народа земли, а не огня…

Тао Джин развернулась, накинув на голову капюшон.

— Думаю, переговоры окончены.

Никто ничего не ответил. Шаги Тао Джин эхом раздавались в тронном зале, вскоре и её спутники удалились вслед за ней. Охрана разошлась по сторонам, часть стражников вместе с Тоф Бейфонг отправились следом за лидерами бунтовщиков. Генерал Хау отправился к Совету Пяти с докладом. Царь Куэй остался в одиночестве за переговорным столом, обречённо смотря на чёрный череп.

— Это катастрофа…

* * *

Тоф нагнала делегацию «Народной Воли» уже на территории Среднего Кольца. Тао Джин не собиралась задерживаться в Ба-Синг-Се, ясно понимая, что после дерзкого отказа царю его гостеприимство может сию минуту иссякнуть. И если по прибытии в Среднее Кольцо приём был и без того куда менее восторженный, чем в Нижнем, то провожать «народную героиню» не вышел практически никто.

Тао Джин неспешно ехала навстречу воротам в Нижнее Кольцо, в сопровождении царской и городской стражи. Она витала где-то в своих мыслях, пока не услышала оклик женским голосом — то была Тоф Бейфонг. Слепая девушка ехала на страусолошади, устроившись позади всадника из городской стражи, крепко держась за него.

— Что тебе нужно? — грубо отозвалась Тао Джин.

— Есть разговор, — с хмурым видом повернулась к ней Тоф Бейфонг.

— Мне кажется, я достаточно ясно обозначила свою позицию в тронном зале. Как будто я не знаю, что мне захочет сказать подружка Аватара.

— Ты удивишься, насколько разношёрстная у Аватара компания, — Тоф ухмыльнулась.

— То есть ты уверена в том, что твои слова меня убедят и заставят о чём-то задуматься?

— Слушай, я понимаю, ты хочешь помочь людям Царства Земли, но то, что ты делаешь, может стать началом новой войны.

— Я достаточно знаю о вас и Лорде Зуко. Он ни за что не желает идти по стопам отца и не развяжет новую войну. Но, если он готов терпеть разбой своих людей в Царстве Земли, ему придётся терпеть и то, что я собираюсь вышвырнуть их всех до единого с моей родины!

— Втягивая в это моих учеников? — грозно ощерилась слепая девушка. — Да, я знаю! И я уже сказала твоим зазывалам, что, если увижу их ещё раз в окрестностях моей академии, — закатаю в металл и поставлю в качестве статуй в атриум!

— И что ты хочешь от меня? — огрызнулась Тао Джин. — Я уже сказала, что не командую ими! Люди сами решают, чего хотят! Если твои ученики бегут из академии в наши ряды, значит, это не от хорошей жизни! Лучше бы обратила внимание на своих подопечных!

— Всем желающим учиться я доступно доношу, что моё учение не ради насилия и разбоя. Тех, кто осмеливается лгать, ожидает спуск с лестницы академии лицом вниз! — не сдерживая гордой улыбки, заявила Тоф Бейфонг. — Так что я знаю своих учеников как облупленных!

— А, ну всё ясно. Наверное, они уходят ради своего же здоровья.

— А ну послушай-ка сюда! — рявкнула слепая девушка, со всей силы ударив кулаком.

— Ай! Госпожа Бефонг, не могли бы вы умерить пыл? — пожаловался всадник.

— Ой, извините! — Тоф смущённо отвернулась, услышав тихий смех собеседницы.

За непростой беседой время пролетело незаметно, и они оказались у самых ворот к Нижнему Кольцу. Те по-прежнему были замурованы гигантскими каменными плитами, а из-за стен доносился хор беснующейся толпы. Вся процессия остановилась, чтобы стража могла передать друг другу приказы. Старейшина Мао лишь презрительно сплюнул, рассматривая, как маги земли разбирают это «сдерживающее сооружение». Воспользовавшись остановкой, Тоф спешилась и размяла спину. Но облегчение продлилось недолго.

Сначала запаниковали лошади, пустившись в бегство, ни в какую не подчиняясь своим наездникам. Потом Тоф ощутила мощную вибрацию, пришедшую от стены Среднего Кольца, и тут же раздался грохот. Серия оглушительных взрывов сотрясла стену, отчего у слепой девушки заложило уши, и она потеряла равновесие. Тоф даже не сразу поняла, кто подхватил её, когда она упала, крики и грохот создавали какофонию хаоса в её голове.

— Оставайтесь здесь! — с трудом, но Тоф узнала голос стражника, с которым ехала сюда на страусолошади. — Кто-нибудь, срочно коня сюда!

Тоф слышала крики о помощи отовсюду, топот ног и панику перепуганных людей. Голову слепой девушки пронзали вибрации: осыпающийся камень, скрежет металла и треск ломающейся древесины. Она не могла понять, что происходит. Атака неизвестного врага или какое-то бедствие? Но она немедленно запротестовала, когда стражник хотел посадить её на коня и увезти подальше.

— Нет, нет! Я останусь, я помогу! — замахала руками девушка, с трудом определив, с какой стороны от неё находится мужчина.

— Вы в этом уверены? Похоже, у вас контузия! — настаивал стражник.

— Нет, я же сказала, что помогу! Всё со мной в порядке! — твёрже возразила Тоф, продемонстрировав готовность сражаться кулаком мужчине под дых.

Стражник согнулся пополам и отпустил девушку, та скрылась от него в облаке поднявшейся пыли. Мужчине пришлось самому оседлать коня и отправиться к царю со срочным донесением.

— Стена! — воскликнул кто-то неподалёку.

Тоф обернулась на звук и вскоре ощутила, о чём кричали. От стены, разделяющей районы Нижнего и Среднего Кольца, исходила пугающая вибрация. То, что взрыв произошёл именно там, ей уже было ясно, но это оказалось ещё не самым ужасным…

— Стена падает… — едва дыша, проронила Тоф.

Тоф устремилась вперёд, к руинам, где некогда стояли ворота в Нижнее Кольцо. Там, к удивлению девушки, нашлась Тао Джин с её соратниками, активно вытаскивая пострадавших из-под обломков. Раненых было до ужаса много, в момент взрыва у главных ворот находились сотни людей в ожидании возвращения лидеров «Народной Воли», и все они оказались застигнуты врасплох. Тоф с трудом различала вибрации из-за стольких пострадавших вокруг, но она уже чувствовала роковой отзвук где-то сверху. Вот только понять, когда нужно среагировать, у неё никак не получалось, оставалось только довериться ближнему.

— Стена, Тао! — возопила Тоф девушке, занятой раненым ребёнком. — Стена падает!

Тао Джин немедленно обратила взгляд наверх, где с грохотом от стены отломился массивный кусок, стремительно приближаясь ко всем, кто не сумел сбежать после взрыва. Если ей не хватит сил остановить эту громаду, её просто раздавит, но всех в любом случае унести отсюда не получится… Покорительница земли выставила руки вверх, заняв как можно более устойчивую позицию, и напрягла каждый мускул в теле. Девочка, которую всего пару минут назад Тао вытащила из-под обломков камней, смотрела на неё с ужасом и обречённостью, а она смогла лишь выдавить ей горькую улыбку в ответ, перед тем как почувствовать на себе огромное давление.

На лбу выступил пот, а мышцы заболели, девушка вскрикнула от напряжения, но часть неё даже слегка ликовала, ведь она всё ещё стояла на ногах, а не превратилась в лепёшку. Ей на голову сыпались мелкие камни и пыль, но она не смела пошевелиться.

— Я держу, держу! — кричала изо всех сил Тао Джин.

— Не обольщайся так, я тоже держу! — прокричала рядом Тоф.

От напряжения девушка даже не могла повернуть голову. Боковым зрением она заметила хрупкую фигуру, вне всякого сомнения, поистине могучей Тоф Бейфонг. Прошептав про себя ей слова благодарности, Тао слегка воспрянула духом, решив, что шансы выжить у них ещё есть.

Мао и Люй Чжу вместе с уцелевшими стражниками подхватили пострадавших людей, скорее вынося их из-под удара, пока каменная громада постепенно приближалась к земле, несмотря на старания двух мастеров магии земли.

— К слову, я умею зарываться под землю, а ты как собралась выбираться? — Прокряхтела Тоф, отплёвываясь от капающего на губы пота.

— У меня есть идея, — дрожа всем телом, проронила Тао Джин.

Когда всех вынесли из-под обрушения, Люй Чжу подбежал к девушкам, обвязав их талии тросом. Взявшись все вместе, стража резко вытянула их из-под обрушившейся на землю груды камней. Хватая ртом воздух, Тоф отметила, что это оказалось неплохой идеей. После такого едва ли бы у неё остались силы прокопать себе туннель под землёй. Тао Джин ухмыльнулась, показав ей большой палец, после чего поняла свой прокол и рассмеялась. Там они обе и потеряли сознание, в куче пыли, камней и хаоса. Но с улыбками на лицах.

* * *

Тоф очнулась в апатии, не в силах различить, где она и что происходит. Её ноги были чем-то скованы, а в голове всё плыло. Руками она ощутила мягкую простыню под собой, а сверху — легкое одеяло. Её волосы оказались распущены и раскинулись по подушке у неё под головой. В нос ударил резкий запах мазей и средств чистоты. Если она правильно угадала, то наверняка находится в лазарете. Главное, что не давало покоя, это её ноги. Что-то плотно покрывало её ступни, сильно притупив её ощущение пространства вокруг, оставив совсем без «зрения».

Вскоре невнятная какофония звуков прояснилась, и она начала слышать посторонние голоса, оставалось лишь понять, о чём речь. Один мужской голос был беспокойный и суетливый, второй отличался низким басом и ровной, сдержанной речью, третий голос звучал редко, он принадлежал женщине, но был тихий и хриплый. Люди вокруг незрячей раненой о чём-то спорили, но конфликт постепенно сходил на нет.

Когда повисла немая пауза, послышались отдаляющиеся шаги, теперь разговор вели только двое, но они лишь перебрасывались редкими фразами, скорее разбавляя обстановку, а не ведя осмысленную беседу. И снова раздались шаги, совсем близко. Тоф напряжённо поёжилась, почувствовав над собой нависающее присутствие.

— Она очнулась, — объявил низкий мужской голос.

— Да? — откликнулся знакомый женский. — Ей ведь даже глаза открывать не нужно. Как ты понял?

— Пока она спала, она двигалась чаще, а сейчас вытянулась, как струна, и сжимает руками простыню.

— Что у меня на ногах? — не считая нужным скрывать своё пробуждение, тут же поинтересовалась Тоф.

— Ты сильно повредила ноги, — голос Тао Джин становился всё отчётливее.

Судя по перестуку, она ковыляла по лазарету, опираясь на костыль. Раздался резкий скрип пружин, костыль стукнул по прикроватной тумбочке. Тоф повернула голову вправо, куда, должно быть, села на кровать девушка.

— Во всём этом хаосе я даже не заметила, как вывихнула колено. Кровь так кипела, и сердце колотилось, а я будто ничего не чувствовала. У тебя дела получше… ну относительно, для того, кто видит ногами. Сильно ободрана кожа, и несколько камней пронзили стопу насквозь. Врачи уже всё удалили и обработали, но до завтра тебе ходить нельзя.

— Чтоб его! Я теперь совсем ничего не вижу! Ненавижу ощущать себя такой беспомощной! — стукнула по прикроватной тумбочке Тоф, от чего ваза с цветком зашаталась, но к счастью, сохранила равновесие.

— Так ты видишь окружающий мир через ноги? — снова прозвучал мужской голос. — Любопытно.

— Эй! Не смей меня трогать! — завопила Тоф, ощутив прикосновение к бинтам на ступне.

— Люй Чжу, оставь её в покое! Она заслужила моё уважение, — строго наказала Тао Джин.

Человек в маске, если Тоф правильно запомнила, кого называли Люй Чжу, правой рукой Тао Джин, отошёл на несколько шагов подальше, после чего снова растворился в тишине. Не имея других ориентиров, кроме голосов и шагов, Тоф даже не знала, есть ли в лазарете кроме них троих кто-то ещё, а ведь после инцидента у стены здесь должно быть полно людей.

— Здесь есть ещё люди?

— Нет, нас доставили в лазарет на территории дворцового комплекса. Всех остальных пристроили куда попадётся. — Не нужно было быть зрячей, чтобы знать, что Тао Джин точно кривилась лицом, рассказывая это. Тоф почти слышала, как она заскрипела зубами от злости.

— Неужели царь Куэй не пожелал оказать и другим достойную помощь? — после прошедших переговоров и откровений Куэя Тоф была крайне удивлена таким решением.

— Мы спорили об этом с ним, перед тем как ты очнулась. Он ушёл только что, так ничего и не предприняв. Сказал, что стража распорядилась на месте, не дожидаясь его приказаний. Людей уже разложили по койкам, и перемещать их будет опасно для здоровья, поэтому всё, что он может, — это отправить им еды и лекарств. Как по мне — жалкие оправдания! — объясняя, собеседница активно жестикулировала, чуть не уронив вазу с цветком на тумбе, но вовремя подхватила её.

Приняв сидячее положение, Тоф призадумалась. Теперь ей было легче понять лидеров «Народной Воли» на фоне противоречивых решений Царя Земли. Куэя не считали нужным слушать даже собственные подданные, а он и не отваживался им идти наперекор. Это не красило царя, в отличие от девушки, которая даже на больничной койке думала о благополучии других. Картина выходила даже слишком идеальной для истории о героических повстанцах, от чего подозрения закрадывались сами собой.

— Тао, ты можешь дать мне свою руку? — протянула к ней ладонь Тоф.

— Это ещё зачем?

— Я хочу поговорить с тобой серьёзно.

Тоф ощутила тепло чужих пальцев, сжимающих её ладонь, а вместе с тем смогла чётче различить девушку справа от себя: её пульс, сердцебиение, дыхание. Тао была подобна могучему дубу, крепкая и спокойная, и даже гнев при словах о царе довольно быстро схлынул, вновь уступив непоколебимому хладнокровию.

— Тао, ты имеешь какое-то отношение к этому взрыву?

— Нет, издеваешься? Я там была и сама чуть не погибла! Я вытаскивала людей из-под завалов! Мы вместе держали обломки стены!

Кроме естественного гнева, Тоф ничего не почувствовала. В словах Тао Джин не было ни капли лжи, и её тело никак не выдавало необычных изменений в поведении. С чистой совестью она отпустила руку девушки.

— Не обижайся, мисс героиня! Я должна была спросить, — ухмыльнулась Тоф.

Снова раздался протяжный скрип пружин, девушка заковыляла в другой конец комнаты. Тоф лишь скривила лицо, не ожидая, что так уязвит чью-то гордость.

Незрячая девушка продолжала прислушиваться и, насколько позволяли ей остатки сейсмочувствительности, проверять окружающих людей. Она не могла отделаться от мысли, что произошедшая трагедия слишком на руку «Народной Воле». Что, если нечистую игру ведёт кто-то другой, а не их лидер? С больничной койки было слишком трудно понять, насколько искренен Люй Чжу в разговоре со своей соратницей, а то, что он был единственным, кто носит маску, не внушало доверия с самого начала.

Перекинувшись парой слов с Люй Чжу, Тао Джин отправила своего загадочного соратника на поиски старейшины Мао, который остановился в какой-то таверне в Нижнем Кольце наверняка набрать новых сторонников. И, когда человек в маске удалился, Тоф снова завела разговор, выбрав очевидный, но неудобный вопрос.

— Почему Люй Чжу носит маску?

Тоф ничего не ощутила с той стороны, где стоит девушка, только дуновение ветра. Похоже, она стоит у окна, это ещё сильнее мешало прислушиваться, а молчание её затянулось.

— У него необычная внешность, — расплывчато ответила Тао Джин.

— Настолько, что он не хочет её показывать даже при слепой девушке и ближайшей соратнице?

— Он не настолько наивен, чтобы расслабляться в самом сердце обители наших идейных противников. Шпионы царя исправно следят и запоминают, даже если он сам об этом не просил. Ни Люй Чжу, ни мне не надо, чтобы его внешность стала предметом обсуждения.

— Значит, ты видела его без маски?

— Разумеется, и я не стану просить его снять её, если он того не захочет.

— Понятно. — Естественно, такой ответ пробудил внутри Тоф только большее любопытство. Но, если ей удастся застать Люй Чжу без маски, ей понадобится кто-то зрячий рядом, чтобы полностью понять, о чём говорила Тао Джин.

Вокруг снова повисла тишина, разбавляемая лишь дуновением ветра, треплющего занавески на окне, да сопением Тоф, у которой заныло всё тело, уставшее лежать на кровати. Она долго силилась принять позу поудобнее, но в конце концов ей всё опротивело, и она попыталась встать. Слепая девушка нащупала рукой край прикроватной тумбы, схватившись за него, и поставила правую ступню на пол. Не почувствовав дискомфорта, она тут же набралась уверенности встать на обе ноги, те задрожали, как натянутые струны, но то было всего лишь от накопившейся слабости. Благополучно удержавшись на ногах, Тоф на радостях сделала шаг вперёд и тут же свалилась, вскрикнув от боли. Она попыталась схватиться за тумбочку, но лишь опрокинула уже натерпевшуюся с полна вазу с цветком. Кожа на подошвах ног горела, как от ожога кипятком, а кости в лодыжках заболели, будто в них забили гвозди. Пока она лежала, эти чувства притупились, что она успела и позабыть о них, но теперь ей «посчастливилось» застать всю эту боль во всей полноте её красок.

— Ты что творишь, дурёха! — подлетела Тао Джин и бросила Тоф на кровать, как мягкую игрушку. — Я же сказала, что тебе врачи запретили ходить до завтра! Раны ещё совсем свежие!

— Да у меня уже сил нет сидеть здесь и ничего не делать!

— Ты и так много сегодня сделала. Может, потерпишь без подвигов?

Тоф недовольно насупилась, почесывая бинты на ногах, но ничего не оставалось, кроме как послушаться. Кто знает, как выздоровление скажется на её видении через ноги. Потеря этого дара сделает её по-настоящему беспомощной. Незрячая девушка поморщилась от этой мысли, как от самого отвратительного кошмара.

— К слову, спасибо за твою помощь, там у стены, — слегка замялась Тао Джин, сев напротив неё. — Я правда не ожидала, что и половина той славы, что о тебе ходит, правдива. Но ты действительно достойный маг земли и отважная девушка.

— Взаимно, — сквозь боль в ногах улыбнулась Тоф. — Не думала, что после всех этих речей про заботу о народе ты кинешься защищать простых людей, рискуя жизнью.

— И знай, что я не останусь в долгу за твою помощь. — Девушка подсела на кровать к Тоф и доверительно положила ей руку на плечо. — Мао занимается набором людей, когда я увижусь с ним снова, я потребую оставить твою академию в покое и больше не заманивать в наши ряды магов металла. Даже если он и остальные будут против, я не отступлюсь!

— Рада это слышать! Но учти, если ничего не изменится, я этого Мао закопаю по шею в берлоге лосельва!

— Тогда мне стоит с этого и начать с ним разговор.

Тоф на эмоциях ударила собеседницу в плечо, и Тао не осталась в долгу. Скрепив этакое подобие «товарищества», хоть ещё и не дружбы, девушки рассмеялись друг другу.

— А знаешь, ты неплохой человек, Тао, это я могу сказать наверняка. Но почему ты не хочешь прийти к согласию с Аватаром и Царём Земли? Я готова буду помочь тебе, если ты решишься на ещё одну аудиенцию. Аанг тоже не оставит разбой магов огня так просто, можешь мне поверить!

— Это всё очень заманчиво, Тоф, и я очень польщена тем, что ты готова помочь, правда, — примирительно произнесла Тао Джин. — Но для всех этих обещаний уже слишком поздно. Люди устали ждать. Ещё одни переговоры, ещё несколько обещаний, и эту страну ждёт катастрофа. Я — последнее, что отделяет царя Куэя от публичной расправы. Так что с его стороны будет мудро просто дать мне делать моё дело. А теперь, пожалуйста, лежи смирно и поправляйся.

Тао Джин резко встала, от чего матрас покачнулся, всколыхнув всё тело незрячей девушки, и та потеряла её в пространстве. Тоф поняла, куда подевалась Тао, только когда услышала, как хлопнула дверь, и опечаленно вздохнула, опустив голову на колени.

«Теперь я понимаю Куэя. Аанг, ты бы нашёл что ответить. Что-нибудь про то, как насилие возвращается насилием. Эх, мысль-то я понимаю, но вряд ли смогу сказать так, что её проймёт.

Иногда мне кажется, что в войну нам жилось проще…»

* * *

В Королевском Городе Кальдера проходил большой праздник, учреждённый Лордом Огня Зуко, — Большой Международный Фестиваль! Проспект культуры стал местом для пёстрой ярмарки, где своё признание нашли артисты и ремесленники со всех концов света. Дети восторгались диковинным игрушкам и сладостям, а взрослые поражались достижениям науки и культуры. Но фестиваль славился не только столичной ярмаркой: по всей Стране Огня граждане приобщались к настрою дружбы между народами и культурному обмену. Одним из главных учреждений, где гастроли известных артистов и лекции иностранных преподавателей стали уже ежегодной традицией, является Королевская Академия для девочек.

Сегодняшние гостьи культурного праздника преодолевали очередной подъём к обширному комплексу зданий, что возвышался над остальной столицей, уступая в высоте и размерах только Храму Коронаций и Дворцу Лорда Огня. Полуденное солнце разливалось золотом по безупречной алой пагоде, заставляя академию сиять в лучах светила, дарующего силу всей нации, и при этом отбрасывать прохладную тень, для комфорта учениц и гостей. Проходя через эти старинные, но роскошные, не потерявшие лоска двери, гости не удержались от прикосновения к огромным барельефам, изображающим прекрасных лебедей. По словам преподавательницы, что проводила ознакомительную экскурсию для гостей, «в стенах этого престижного заведения воспитываются изящество, этикет, а также красота ума и чувство прекрасного. Поэтому ежегодно росписью этих дверей занимаются сами ученицы, показывая своё мастерство владения кистью, а также благодарность учебному заведению».

— Как же это давно было… — томно произнесла одна из гостей, поглаживая белоснежное крыло лебедя.

Как только иностранные гости вошли в класс, дети встали из-за парт и поприветствовали их в безукоризненном поклоне. Все эти девочки происходили из знатных родов, в отличие от большей части прибывших гостей, но всё равно выражали своё почтение, демонстрируя идеальную дисциплину и этикет, присущий элите Нации Огня.

— Класс, сегодня на нашем открытом уроке вы познакомитесь с одними из самых важных и уникальных культурных представителей Царства Земли. Нас почтили своим визитом воительницы Киоши! — объявила классная руководительница, облачённая в строгий тёмно-красный наряд, сочетающий мотивы военной формы и скромного платья.

Девушки в зелёных кимоно и белом гриме, раскрыв боевые веера, поприветствовали класс изящным поклоном, похожим на боевую стойку. Ученицы искренне, но скромно поаплодировали.

— Воительницы Киоши — это сестричество, представляющее военные силы независимой общины с Острова Киоши. Они сражались в Столетней Войне на стороне Аватара и Зуко, тогда ещё принца, а также принимали участие в подавлении восстания Общества Нового Озая. Кроме того, девушки перед вами представляют элиту группы — телохранителей нашего Лорда Огня. — Классная руководительница со страстью полководца перечисляла военные достижения сестричества.

— Спасибо вам большое за приглашение, — решила взять на себя слово лидер делегации. — Но воительницы Киоши это не только про сражения! Наше сестричество для всех, кто хочет чувствовать общность и при этом важность себя как части группы! Прямо как ваш класс. Вы маленькое общество, где важны как совместная работа и взаимопомощь, так и ваши личные достижения!

— Прекрасно сказано, Тай-Ли! — преподаватель восхищённо похвалила воительницу Киоши. — Слова истинной гордости академии!

— Что вы, я была не самой преуспевающей ученицей! — залившись краской, нескрываемой даже гримом, залепетала Тай-Ли.

— Как видите, девочки, даже среди иностранных воительниц выпускница нашей академии добилась высот, войдя в элиту! Ещё одно проявление мудрости Лорда Огня, что открыл вам всем двери в остальной мир, где ваши выдающиеся навыки и ум прославят ваше имя и Нацию Огня без необходимости обнажать оружие!

Класс зааплодировал, на этот раз куда более живо, дабы продемонстрировать всю глубину своей благодарности Лорду Огня. Классная руководительница одобрительно кивнула им, а после села на своё место, уступая внимание ведущим открытого урока.

— А теперь, может, кто-то хочет задать вопросы нашим гостям?

Девочка с каштановыми волосами первая подняла руку, слегка привстав со стула, едва не отодвинув его назад. Тай-Ли успела указать на девочку раньше, чем учительница сделала той замечание.

— Да, Кии.

— Спасибо, Тай-Ли! — широко улыбнувшись, подмигнула Кии, а затем вышла из-за парты и задала первый вопрос. — Скажите, зачем вы носите такой грим?

— Мы носим грим, как и остальное наше обмундирование, в честь Аватара Киоши, основавшей наше сестричество для защиты её родного острова. Согласно нашим традициям, каждый элемент костюма имеет своё символическое значение, но самое главное — это благодарность Аватару Киоши. Благодарность за то, что она помогла обыкновенным женщинам острова научиться самозащите, что ежедневно сталкивались с опасными дебоширами в морском порту на острове. Начав с обычного искусства самозащиты, мы вместе стали чем-то гораздо большим и теперь стоим здесь перед вами. А это облачение помогает нам не забывать наши корни.

Вдохновлённо улыбнувшись, Кии поклонилась в благодарность за ответ и села на своё место. Класс снова зашумел аплодисментами, на этот раз искренними и громкими. Когда шум утих, следующая девочка подняла руку и задала свой вопрос.

— Откуда произошёл ваш фирменный стиль боя?

— О, это… — Тай-Ли запнулась, призадумавшись.

— Ты что, забыла? — шепнула ей воительница справа.

— Я это и не проходила, я же сражаюсь иначе, чем вы! — прошептала Тай-Ли в ответ, стараясь держать улыбку перед классом.

— Суюки поставила тебя во главу делегации, могла бы и выучить для приличия!

— Ну извините! Выручай, Цзе!

Когда классная руководительница демонстративно прокашлялась, обращая внимание на перешёптывания воительниц, девушки спешно подобрались, и говорить вышла Цзе.

— Боевой стиль Киоши, как ни странно, происходит из Страны Огня.

На этих словах класс тут же весь обратился в слух. Даже учительница не смогла скрыть свой интерес, удивлённо поправив очки.

— Этому боевому искусству её научила элитный солдат из народа огня, ставшая её телохранителем, а также учителем магии огня — Ранги, из клана Сей’Нака. Суть этого искусства в том, чтобы обращать силу противника против него самого. Традиционно воительницы Киоши постигают и применяют это искусство в группе, действуя и мысля как единое целое.

— Значит, сначала солдат огня обучила Аватара, а потом Аватар обучил вас, и теперь вы защищаете Лорда Огня? — подытожила девочка.

— Можно сказать и так. Это прекрасно показывает, что между нашими народами больше общего, чем кажется на первый взгляд, а наши истории тесно сплетены вместе.

Внезапно для всех раздался стук, и весь класс обратил внимание на входную дверь. Учительница позволила войти незваному гостю, но тут же согнулась в глубоком поклоне, что за ней повторил и весь остальной класс. Ко всеобщему удивлению, в академию пожаловал сам Лорд Огня Зуко. Высокий мужчина в роскошной красной мантии выделялся среди скромных учениц академии, словно солнце средь хмурых туч. Воительницы Киоши, в отличие от остальных, ограничились кротким приветственным поклоном, но вовсе не от неуважения.

— Здравствуйте, девушки, класс! — приветственно вскинул руку лорд Зуко. — Прошу прощения, что прервал ваш урок.

— Не стоит извиняться, ваше величество! — скромно подала голос классная руководительница, пока остальные ученицы так и не посмели поднимать голов. — Ваш визит великая честь для академии!

— Зуко! — выкрикнула Кии и подбежала к Лорду Огня с объятиями.

— Здравствуй, сестрёнка, — просияв улыбкой, Зуко погладил девочку по макушке.

Воительницы Киоши умилённо рассмеялись, пока классная руководительница стала бела как мел.

— Я не хотел вас отрывать от занятия, но у меня есть просьба. Могу я забрать у вас Тай-Ли?

Воительницы удивлённо переглянулись, но не возражали, учительница покорно закивала. Тай-Ли, напоследок ласково попрощавшись с Кии, вышла следом за Лордом Огня, слегка нервничая. За дверью тотчас же послышался синхронный скрип стульев и приглушённая речь Цзе. Урок продолжился, а Зуко и Тай-Ли отправились на выход.

«Неужели я такой плохой выступающий?» — перебирала в голове Тай-Ли.

— Рад, что успел застать тебя, — непринуждённо начал беседу Зуко.

— Только не говори, что я выступила так позорно, что меня пришлось выпроводить самому лорду огня! — приложив руку к лицу, распереживалась Тай-Ли.

— Я не по этому поводу, но уверен, что всё прошло лучше, чем ты думаешь, — ободрительно усмехнулся Зуко.

— Тогда зачем тебе я?

— Я ищу человека по имени Шен, его след ведёт в Царство Земли. И прямо сейчас там зреет самый большой конфликт со времён войны. Я думаю, это может быть связано, а ещё, что Азула может быть замешана во всём этом.

— Азула, — Тай-Ли произнесла это имя, словно обжёгшись.

— Я отправляюсь в Царство Земли, но я не хочу привлекать много внимания, отправлюсь небольшим отрядом, поэтому мне нужен тот, кому можно полностью доверять.

— Можешь на меня положиться! — просияла улыбкой Тай-Ли.

Лорд Огня и воительница Киоши вместе покидали академию, пока ученицы во все глаза наблюдали за ними из окон. То тут то там были слышны смешки и томные вздохи.

Сборы у Зуко заняли меньше дня, он хотел отправиться быстро и скромно, никаких выходных мантий, прислуги, не говоря о паланкинах и опахалах. Желательно было и вовсе сохранить свой отъезд в тайне, но Лорду Огня исчезнуть незамеченным будет так же сложно, как остановить сплетню среди придворных. Поэтому лучшим выходом будет просто скромно и непринуждённо отплыть из столицы. Если повезёт, это окажется даже эффективнее, чем стараться держать всё в секрете. По опыту общения с вельможами Зуко осознал, что сплетники не любят простые и банальные новости. Тай-Ли же обещала подготовиться «как можно скорее», но от чего-то эти слова отнюдь не внушали уверенности.

По велению Лорда Огня, ему был подготовлен простой, но быстроходный корабль. На борту только постоянный состав экипажа, но также пара лекарей, дрессировщик зверей для ездовых животных и связных птиц, и несколько солдат на случай, если Шена или кого-то из его подельников придётся взять под стражу.

Облачившись в сдержанное походное кимоно, Зуко явился в порт, ожидая назначенной встречи с Тай-Ли. Иногда он ловил на себе взгляды прохожих, но опущенный до бровей капюшон пока что успешно скрывал его шрам. Убивая время, мужчина наблюдал, как корабли из Царства Земли прибывают в порт. С трудом удавалось сдерживать улыбку, он так редко здесь бывал из-за дел во дворце, что даже не замечал плодов труда своего. Пять лет назад флот Нации Огня безжалостно топил суда Царства Земли и племён воды, а теперь можно каждый день наблюдать, как иностранные корабли заходят в порт, швартуясь по соседству с кораблями Нации Огня. Эта картина мира, которой ему хотелось любоваться каждый день. И ради неё он должен отправиться в путь.

— Зуко! — Услышал он оклик совсем близко, ощутил, как чужая рука сжимает плечо.

Тай-Ли трясла его, смотря удивлённым взглядом своих серых глаз, больше не подведённых макияжем Киоши.

— Прости, я задумался, — помотал головой Зуко и обратил внимание на багаж девушки. — Зачем ты взяла с собой два чемодана?

— В одном моя форма! А другой для сувениров, нужно же будет что-то привезти Мэй и девочкам!

— Тай-Ли, они — воительницы Киоши, я сильно сомневаюсь, что ты удивишь их подарком из Царства Земли. Ну а Мэй никогда не была в восторге от сувениров.

— Хм, наверное, ты прав, — призадумалась Тай-Ли. — Надо будет хорошенько подумать над тем, что подарить!

Пока Тай-Ли размышляла о предпочтениях своих друзей, Зуко наблюдал странную сцену позади неё: корабль Царства Земли в хаотичном порядке покидали десятки его соотечественников, пока портовая стража с трудом справлялась с организацией паникующих беженцев. Поманив Тай-Ли за собой, Зуко направился к капитану стражи, пробираясь сквозь толпы людей, заполонивших пристань.

Это было похоже на панику при катастрофе. Слух Зуко терзал детский плач, и скорбные слёзы, и беспорядочные крики напуганных людей. За него то и дело хватались обезумевшие от горя и страха прохожие. Стража была в замешательстве, не понимая, как воздействовать на толпу не бунтующих, а поглощённых отчаянием людей. Тай-Ли продолжала бежать за Зуко, пересиливая своё желание помочь и утешить каждого плачущего ребёнка, хватающегося за её платье. Рядом проносились напуганные местные жители, не понимающие, что им делать, и молящие стражу навести порядок.

Капитана портовой стражи не пришлось долго искать, к его чести, он оперативно явился разобраться с ситуацией лично. Громогласным басом он призвал паникующих людей к порядку, сумев привлечь к себе внимание и ненадолго остановить беспорядок. Зуко удовлетворённо наблюдал за этой картиной, даже понадеявшись, что инцидент улажен, ему не придётся выдавать своего присутствия и он сможет просто уплыть. Но, как оказалось, это был далеко не последний сюрприз.

В центре внимания оказался исхудалый паренёк в рваной одежде. Он стоял посреди пирса на высокой бочке, откуда на него снизу вверх взирала стража и замершая в ожидании толпа беженцев. Осунувшееся лицо юноши делало его похожим на старика, а его широко распахнутые глаза отрешённо смотрели на всех, словно пред ним была не толпа, а незаметные людскому глазу блохи. Лишь на капитана он смотрел не моргающим взглядом, смотрел и трясся, как от горячки.

— Тао Джин выбрала меня передать её слова Лорду Огня Зуко, — громким, но дрожащим голосом во всеуслышание заговорил юноша, не сводя взгляда с капитана. — До своего последнего вздоха я буду придерживаться понятий чести и достоинства, которые мечтаю видеть высеченными догматах каждой державы! Поэтому я не отступлюсь от них даже сейчас и проявлю милосердие, которое ваш народ никогда не оказывал моему! На этом корабле дети, женщины и старики, которых я пощадила во время своей миссии по искоренению Нации Огня с моей родины! Многие из этих детей сироты — позаботьтесь о них, некоторых детей я отправила вместе с матерями — дайте им кров. Многие эти старики участвовали в войне и жгли мой народ во имя вашего владыки, но я пощадила их, проявив уважение к их годам и милосердие к немощи. От вас, Лорд Огня, я прошу лишь проявить благоразумие. Если вы любите свой народ больше, чем войну, не препятствуйте мне. Если возжелаете мести и нанесёте ответный удар, ещё один такой корабль уже не приплывёт. Если этот корабль не вернётся ко мне обратно, ещё один такой уже не приплывёт. Поверьте, сирот ещё много, их место должно быть на их родине.

Юноша замолчал, на трясущихся ногах он попытался слезть с бочки, но стража подхватила его. Никто не собирался его арестовывать, но капитан явно захочет узнать больше о том, что ещё говорила Тао Джин и где держали беженцев. Дети всё ещё хныкали и кричали; тех, с кем были матери, пытались утешить; старики молча расселись от бессилия. Похоже, до недавно услышанных слов беженцы даже не знали, что с ними собирались сделать. Зуко понимал, многие из них колонисты не в первом поколении, некоторых выдавала и одежда, поэтому они наверняка даже и не видели ни разу берегов Страны Огня. Эти люди оказались в чужой для них стране, без семьи и крова. Все они молча выжидали, какую участь им отведут и как же распорядится капитан портовой стражи. Но такое решение принимать не ему.

Зуко выбежал на помост, откуда капитан растерянно наблюдал за беженцами, не в силах что-либо предпринять. Скинув капюшон, Лорд Огня явил себя народу и призвал всех обратить внимание. Все люди в гавани немедленно пали ниц. Обычно Зуко просил вставать в ответ, он не любил, когда перед ним преклонялись в трепете, как это делали перед его отцом, но сейчас это давало понять, что все будут внимать только его слову, чего он и хотел. Только Тай-Ли оставалась стоять, скромно держась позади Зуко.

— Я Лорд Огня Зуко! Я обещаю всем вам, что вы в надёжных руках! О вас позаботятся и дадут еду, кров и лекарства. Вы здесь не чужие! Да, у вас отобрали дома и земли, ставшие родными, и всё же ваша исконная родина здесь, даже если вы о ней забыли или не знали, она готова вас принять. Но я не оставлю преступления Тао Джин безнаказанными, я отправлюсь в Царство Земли защитить остальные колонии и призвать её к ответу! Однажды вы вернётесь в свои дома, я клянусь вам!

Восторженных криков не было, разумеется, как и аплодисментов, но на лицах людей можно было заметить благодарность и облегчение. Их ноша стала чуть легче, а судьба милостивее. Зуко пришлось ещё задержаться и составить письменный приказ, который в руках гонца немедленно отправился в столицу, дабы в отсутствие Лорда Огня его советники проконтролировали обеспеченность беженцев всем необходимым для жизни. Капитан портовой стражи быстро организовал перевозку людей, чётко распределив какие группы и куда направить, чтобы всем хватило еды и места в равной мере. Тай-Ли в это время помогала старикам и детям поесть и восполнить силы перед рассадкой по повозкам до близлежащих городов. Про себя она чувствовала облегчение от того, что не облачилась в форму воительницы Киоши. Наверняка эти люди меньше всего сейчас хотели видеть идола Царства Земли. Радостное настроение девушки от предстоящего приключения с другом как ветром сдуло. И пусть благодарные улыбки людей, которым она помогала поесть и встать на ноги, грели душу, мысли её никак не могли отвлечься от мрачного. Она чувствовала, будто война вернулась.

— Столько сирот, просто ужасно… — тихо проронила Тай-Ли, заметив приближение Зуко.

— Главное, что они здесь и им сохранили жизнь, — с трудом скрывая гнев, заключил Зуко. — Только поэтому я последую просьбе Тао Джин и не отправлю войско по её душу.

— И что ты тогда собираешься делать?

— Ничего не изменилось. Мы отправляемся в Царство Земли, и мы заставим Тао Джин ответить за всё.