Дом потерянных ангелов (джен)

Дождавшись, пока минутная стрелка на часах достигнет двенадцати, возвещая наступление семи утра, Шерлок поднялся и, выключив непонятно зачем заведенный будильник, которому так и не суждено было сегодня прозвенеть, направился в ванную. Обычно Шерлок не любил принимать слишком горячий душ, но сегодня докрутил ручку до максимально возможной мощности. Возможно, он надеялся, что так смоет сновидение, посетившее его в те четыре с половиной часа, что он все-таки спал. Точнее, это был кошмар — Шерлоку приснилась Маргарет, которая держала на руках полуторогодовалого ребенка с черными кудрявыми волосами. Почему-то во сне Шерлок долго не решался к ним подойти, а когда все-таки это сделал, увидел, что вместо лица у ребенка был белый лист бумаги. Вскрикнув от ужаса, Шерлок отшатнулся и проснулся. Несколько минут он не мог прийти в себя и следующие полтора часа просто пролежал в кровати, не в силах ни подняться, ни снова заснуть.

Обнаруженные в тайнике дяди Руди документы он забрал с собой. Майкрофт не мог даже смотреть на них, не то что читать, и Шерлок взял эту непростую задачу на себя. Все равно это было на порядок легче, чем думать о том, какую часть правды рассказать Молли, и рассказывать ли ей вообще что бы то ни было. Ей, а еще Маргарет. Когда-нибудь потом. Не сейчас.

Выйдя из ванной, Шерлок заварил себе кофе и, пройдя в гостиную, сел прямо на пол, перед камином. Бумаги он систематизировал еще вчера вечером (точнее, уже сегодня ночью), поэтому он разложил их в оптимальном для работы порядке и приступил к анализу.

Как выяснилось, название «Спящий ангел» принадлежало тому самому «тихому месту», куда отправили Эвр после пожара в Масгрейве. Дядя Руди не оставил ни одного документа, где говорилось бы о том, когда и кем было основано это учреждение, и чем больше Шерлок изучал дела его «пациентов», тем яснее становилась ему причина подобной скрытности.

Судя по всему, «Спящий ангел» представлял собой клинику для «необычных» (Шерлок был намерен придерживаться этого термина) детей, которые, подобно Эвр, развивались не так, как все. Конечно, хозяева этого учреждения позаботились о секретности, поэтому в распоряжении Шерлока не было ни имен, ни точных дат рождения, только год. Какую-либо информацию об их семьях можно было выудить только на основе данных, изложенных в тех параграфах, где шла речь об их отклонениях. Так, один мальчик, по прозвищу Огонек, в возрасте восьми лет зарезал бабушку и отчима — по всей видимости, потому, что они измывались над его матерью. Однако поводом для его заточения в «Спящем ангеле» было не убийство, а экстраординарные аналитические способности, подобные тем, что демонстрировали Шерлок и Эвр. Другой необычный ребенок, девочка по прозвищу Дождинка, в возрасте десяти лет подверглась насилию со стороны старших ребят из школы — им не понравилось, что она на голову превосходила их по таким предметам, как химия и биология. Еще один мальчик, Зайчонок, уже в возрасте шести лет демонстрировал выдающиеся успехи в игре на фортепиано, но, подобно покончившему с собой Арчибальду Руперту Масгрейву, был склонен к депрессии и насилию.

Разумеется, как сразу же понял Шерлок, «Спящий ангел» был создан вовсе не для того, чтобы помочь этим детям преодолеть их недуги или научиться хоть как-то справляться с жизнью в социуме. Нет, это «тихое место» было лабораторным полигоном, где над детьми фактически ставили эксперименты, и чем больше Шерлок читал, тем отвратительнее становилось у него на душе.

Так, двоих детей заставили жить в эдакой мини-модели тоталитарного общества, проверяя их восприимчивость и сопротивляемость подобному образу жизни. Еще двоим, напротив, сначала позволили все, но затем за определенные поступки их начали жестоко наказывать. Впрочем, дети очень быстро выявили закономерность, и эксперимент прекратили, признав удачным. Другими методами психологического воздействия были запугивание и унижение, а еще намеренное стравливание детей друг с другом. В ходе подобных «экспериментов» выявлялся уровень их сопротивляемости насилию и психологической выносливости.

Разумеется, подобное варварство не служило исключительно «научным» целям. Как можно было понять из документов, главным для хозяев «Спящего ангела» было выявить наиболее эффективный метод эксплуатации исключительных способностей детей в государственных и военных целях. В перспективе из них хотели вылепить идеальных суперсолдат — не просто убийц, но скорее тактиков и аналитиков, способных разработать наилучшую стратегию выживания в самых неблагоприятных условиях. Их интеллект, само их сознание были для взрослых ценнее любого драгоценного металла и могущественнее самого современного оружия. Уже тогда, в середине восьмидесятых, эти люди поняли, что будущие войны будут выигрывать те, кто сумеет эффективнее всего обратить в оружие знания, информацию и интеллект.

Шерлок сделал слишком большой глоток кофе и едва не закашлялся, настолько горьким показался ему этот напиток. Конечно, ни один нормальный родитель, находясь в здравом уме и твердой памяти, не отправит своего ребенка в подобное учреждение. И это подтверждалось имеющимся в его распоряжении данными. Шестеро детей, которые находились в «Спящем ангеле» в начале тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, либо лишились отца и матери, либо были фактически выкрадены у них в результате обмана (так, родителям Лисички сказали, что их дочь утонула во время наводнения). И только родители седьмого ребенка, девочки, отдали ее в «Спящий ангел» добровольно.

Этими родителями были Уильям и Рут Холмсы.

Сначала Шерлок подумал, что дядя Руди просто им что-то наплел. Да, задурить голову их матери было очень сложно, но, наверное, когда речь шла о его ребенке, поддаться обману мог даже очень умный человек. Однако за эту утешительную мысль Шерлок цеплялся ровно до того момента, когда прочитал записную книжку дяди Руди, тоненький блокнотик, который был вложен в ту же папку, где находились документы дяди-ребенка Арчибальда. Потому что, как оказалось, у их матери были свои причины отдать Эвр в подобное заведение.

Во-первых, она все еще надеялась выяснить, что случилось с Рэтбердом. И способы, которые она считала допустимыми в стремлении выбить из Эвр правду, заставили встать дыбом волосы у Шерлока на затылке. Судя по кратким комментариям в блокноте дяди Руди, его сестру морили голодом, сутками держали в закрытом помещении без окон и света, резко будили среди ночи, надеясь, что в заспанном состоянии она выдаст свой секрет. Когда спустя неделю пыток стало ясно, что они ни к чему не приведут, дядя Руди, посовещавшись с сестрой, решил прибегнуть к психологическому давлению.

«Двадцать второе сентября. С утра приехала Лили (сокращенное от Элизабет — так ее звали в семье). Она в отчаянии. Миссис Тревор безутешна, бедного пацана так и не нашли. Девчонка молчит. Давление не подействовало, и сегодня Лили сказала ей, что Локи умер (это было детское прозвище, которого Шерлок не помнил — он «удалил» его, когда изменил воспоминания о сестре). Девчонка на долю секунды дико испугалась, но сразу же поняла, что ее обманывают. Тогда я спросил, хочет ли она, чтобы мы привезли его сюда. Чтобы сделали с ним то же самое, что до этого делали с ней. Она посмотрела на меня без всякого выражения и сказала, что мы никогда на это не пойдем. Что, цитата, «наша устаревшая выродившаяся мораль» не поможет нам наказать невиновного. Я спросил: значит, сама она виновата? Значит, она понимает, что поступила плохо, что заслужила наказание? Мерзавка покачала головой. Нет, она ничего не заслужила, потому что она ничего не сделала. «Это вы полные идиоты, раз не можете разгадать элементарную загадку». Я был в таком отчаянии, что ударил бы ее по лицу, если бы рядом не было Лили. Впрочем, я уже не знаю, продолжает ли она считать это чудовище своей дочерью».

Однако Рэтберд был не единственным, что интересовало миссис Холмс. Второй причиной, по которой она отправила Эвр в «Спящий ангел», была вера в то, что там ее дочь смогут взять под контроль, и что ее жизнь обретет хоть какой-то смысл. Миссис Холмс ведь была ученым, а ученые всему ищут обоснование, и она не была исключением. Ей нужно было понять, почему природа так жестоко с ней поступила, почему дала ей ребенка, с которым она не могла совладать. И она решила во что бы то ни стало найти ответ на этот вопрос.

Теперь Шерлок понял, что Майкрофт имел в виду, когда сказал, что родители будто ждали результата какого-то эксперимента. Записи дяди Руди и «дело» Эвр помогли пролить на это свет.

«Второе февраля. Лили преисполнена надежды, Уильям тоже. Ветерок, Лисичка и Хвостик справились с заданием. Конечно, в основном это была заслуга Ветерка, но остальные тоже не подвели. Возможно, они все-таки готовы пройти проверку. Я не очень в этом уверен. Лили считает, что им нужно дать попробовать. Возможно, она права».

Шерлок отложил блокнот (это была последняя запись) и взял копию полицейского рапорта от третьего марта того же года. Это был день, когда «Спящий ангел» перестал существовать.

В отчете все было максимально кратко: пожар уничтожил приют для детей, унес жизни троих сотрудников и семерых воспитанников. Уцелела только Лисичка. В ее личном деле было сказано, что в тот роковой день ее не было в здании — с серьезной пневмонией она лежала в одной из больниц, находящихся под особым правительственным контролем. Там она и умерла десятого марта. Шерлоку еще предстояло проверить эту информацию, но он не видел причины ей не верит.

Что же касалось случившегося в «Спящем ангеле»… Ни личные дела, ни записи дяди Руди ничего об этом не говорили, так что Шерлоку пришлось гадать, но он был почти уверен, что та «проверка», о которой писал дядя Руди месяцем ранее, вышла из-под контроля. Скорее всего, дети предприняли отчаянную попытку вырваться, за что и заплатили своими жизнями. В отчете было указано, что погибли семеро — трое девочек и четверо мальчиков. Но это было ложью. Одна из девочек, Эвр, выжила и была доставлена в «Шеррингфорд». И Шерлок совершенно точно знал, что выжил еще один ребенок. Мальчик, который попал в «Спящий ангел» за пять месяцев до пожара. Старше Эвр на год — значит, его ровесник. В бумагах дяди Руди он числился как Ручеек, но Шерлок знал его под другим именем.

Он резко встал, едва не опрокинув забытую кружку с остывшим кофе, и отправился на третий этаж. Там, в бывшей спальне Джона, он устроил нечто вроде архива. Шерлок никогда не выбрасывал бумаги, касавшиеся его дел, а особо важные материалы переводил из электронного вида в печатный, для большей сохранности. Так было и в том случае.

Вернувшись в гостиную с большой коробкой, Шерлок поставил ее на журнальный столик и сел на диван. Он не мог поверить, что снова к этому возвращается.

На коробке значились два слова: Джеймс Мориарти

Шерлок снял крышку и достал увесистую стопку разноформатных бумаг. Он не искал ничего определенного — просто хотел оживить в памяти информацию, которая, как он когда-то надеялся, больше никогда ему не пригодится.

В поле зрения правоохранительных органов Джеймс Мориарти впервые попал около четверти века назад — точнее, это было первое дело (если не считать убийства Карла Пауэрса), которое братья Холмсы связали с его именем, когда готовили ликвидацию его сети. Свое происхождение будущий «Наполеон криминального мира» уже тогда особо не скрывал, ибо в этом не было смысла. Он родился в Дублине, в бедной семье, и был средним из троих сыновей. Его старший брат вместе с их отцом погиб еще в восьмидесятые, в период прямого правления (если верить добытой Майкрофтом информации, оба они были связаны с ИРА). Младший брат мигрировал из страны в середине девяностых, сразу после того, как их мать умерла от рака, и больше о нем никто не слышал (опять же, по данным британской разведки, его след терялся в начале столетия в одной из скандинавских стран). Что же касалось Джеймса, то в возрасте десяти лет он был отправлен в Англию, на попечение дальней родственницы, где с тех пор и жил. Теперь Шерлок вспомнил, что они с Майкрофтом тогда не могли понять, почему мать Мориарти позаботилась только об одном из сыновей и оставила самого младшего с собой, в Ирландии, где им обоим грозила опасность. Тогда они списали все на сентиментальность, а еще на вздорный характерец среднего отпрыска — ну кто в здравом уме захочет жить в обществе злодея-консультанта, пусть и малолетнего? Теперь же все предстало перед Шерлоком в новом свете. Скорее всего, с Мориарти поступили точно так же, как с безымянной Лисичкой: выкрали из семьи, скормив родственникам какую-то чушь, и заперли его в «Спящем ангеле». Только вот после пожара он каким-то образом сумел удрать. Интересно, почему дядя Руди не стал его искать? И какую роль сыграла во всем этом Эвр?

Шерлок выпрямился, перестал перебирать старые файлы. Что она ему тогда сказала? «Мы с Джимом Мориарти отлично ладили друг с другом, и это напомнило мне родной дом». Он еще долго потом возвращался к этим словам, и они вызывали у него малоприятные образы. Были ли они… любовниками? Его сестра и Мориарти? Встречались, чтобы обсудить то, как Эвр посадит Джона в колодец, а Майкрофта запрет в своей камере, или чтобы… Шерлок отмахнулся от этой мысли, как от приставучей мухи. Они ведь оба были клиническими психопатами, неспособными на эмоции. И оба заинтересовались друг другом только потому, что любили играть с Шерлоком. Любили… издеваться над Шерлоком.

Но что, если слова сестры о родном доме имели совсем другую коннотацию? Что, если она имела в виду «Спящего ангела»? Она ведь никогда о нем не говорила, никому. Это было объяснимо: для ее игры с Рэтбердом эта информация не была нужна, но вдруг… вдруг была еще какая-то причина? Боль, отвращение… стыд? Не могла ли Эвр хранить эти воспоминания втайне от братьев, потому что они бы ее не поняли — а может, и потому, что подсознательно она не хотела их ранить? Тогда, получается, она могла разделить эту боль только с Мориарти, ведь он был единственным, кто тоже через это прошел и остался в живых.

Отложив коробку с фамилией злодея-консультанта, Шерлок встал и вернулся к камину, где все еще лежали документы из тайника дяди Руди. В памяти всплыл единственный реальный разговор с Мориарти, который состоялся в этой гостиной. Тогда он сказал ему: «Я хочу решить проблему. Нашу проблему. Последнюю проблему». И Шерлок думал, что понимает, о чем идет речь, но на самом деле он ничегошеньки не знал. Не знал, что Мориарти имел в виду вовсе не секретный код, которого не существовало, и не кампанию по разрушению репутации, которая уже была запущена. Он имел в виду их троих — Майкрофта, Шерлока и Эвр. Они и были последней проблемой — единственной, которая оказалась не по зубам даже Мориарти. Станут ли они тупиковой ветвью цивилизации и сгорят в собственном безумии или все-таки выживут? Мориарти так и не узнал ответа на этот вопрос. Точнее, он ушел от него, потому что ему слишком надоела эта жизнь, но ему было интересно: а последуют ли Холмсы за ним? Или их падение все-таки превратится в полет, и они уцелеют?

Шерлок посмотрел на стеллаж, куда поставил фотографии семьи брата, и его мысли, оставив Мориарти, вернулись к более насущным проблемам. Что ж, теперь он понимал, почему миссис Холмс не хотела видеть Уильяма и Филиппа. Теперь он прекрасно это понимал. Будь он на ее месте, он тоже не смог бы посмотреть на двух малышей после того, что с ее согласия сделали с его пятилетней сестрой. Да, Эвр была повинна в том, что случилось с Рэтбердом и их поместьем. Но кто был в ответе за то, что произошло потом?

На столике у кресла завибрировал телефон. Шерлок быстро вытер глаза и взял его.

Звонила Маргарет.

— Привет, — он принял вызов, стараясь звучать максимально бодро, если не весело.

— Привет, — связь была лучше, чем в прошлый раз, когда Маргарет звонила из Австралии — видимо, в Дели ей удалось поймать более сильный сигнал. — Надеюсь, я не отвлекаю? У меня как раз выдалась свободная минута, решила позвонить…

— Нет, ты что, я очень рад тебя слышать, — Шерлок осознал, насколько фальшиво это прозвучало, и едва не заскулил от досады. — Я тут… перебирал старые файлы, думаю завтра съездить в «Шеррингфорд».

— Понятно, — сказала Маргарет. Она явно заподозрила неладное, но решила довериться ему и не вдаваться в расспросы. — Что ж, ладно, тогда не буду отвлекать.

— Ты не отвлекаешь, я… Как проходит тур? — ему стало стыдно, что он не спросил об этом сразу же. — Как Гендель, уже перестал сводить тебя с ума?

— Нет, теперь этим занимается Брамс, — она улыбнулась, и у Шерлока сжалось сердце. Он так соскучился по ней, но после всех этих открытий не знал, как будут развиваться их отношения. Он ведь не сможет скрывать от нее нечто подобное.

— Может быть, созвонимся послезавтра? — предложила тем временем Маргарет. — У меня будет свободный день, можно поговорить подольше.

— Да, конечно, — машинально согласился Шерлок. — Но ты ведь не просидишь весь день в отеле? Тебе нужно гулять.

— Ты говоришь, как Виолетта, — полушутливо, полуукоризненно заметила Маргарет. — Я погуляю, но… я скучаю, Шерлок.

— Я тоже, медвежонок, — проронил он.

Уже после того как они попрощались, Шерлок еще долго смотрел на свой телефон, где на заставке по-прежнему стояла ее фотография. Джон сказал ему, что сомневается в том, что она справится с теми трудностями, которыми полна его жизнь. Но сегодня, после того, что он узнал о «Спящем ангеле», Шерлок уже не был уверен в том, что он вообще имеет право что-либо у нее просить.

* * *

В камеру Эвр на следующий день Шерлок зашел с тяжелым сердцем. У него было слишком много вопросов, на которые, если подумать, он не хотел получать ответа. Но от этого было не уйти. Нужно было раз и навсегда покончить со всеми тайнами, чтобы продолжать жить. Для Молли и Маргарет, для Уильяма и Филиппа. И для того безымянного младенца, которого Молли носила под сердцем.

Эвр он застал сидящей на кровати. Шерлок уже давно заметил, что в последнее время она стала меньше рисовать и даже играть на скрипке, и чаще просто сидела, о чем-то размышляя. И, признавался Шерлок самому себе, порой такое поведение младшей сестры тревожило его больше, чем если бы она снова ударилась в истерику, как тогда, в день Рождества.

Несколько недель назад Кристофер Палмер разрешил еще одно послабление, и теперь Шерлок нажатием кнопки, расположенной с внутренней стороны стекла, мог сам его убирать и беспрепятственно проходить в камеру. Этой возможностью он воспользовался и сегодня.

— Привет, сестренка, — промолвил он, остановившись на некотором расстоянии от кровати.

Эвр бросила на него непрямой взгляд, будто избегая смотреть ему в глаза, и повела плечами. Шерлок воспринял это как знак приветствия и сел рядом с ней.

— Помнишь, ты как-то подарила мне это, — он достал из кармана пиджака сложенный пополам рисунок — тот самый, что Эвр дала ему больше года назад. На нем были изображены двое скрипачей, мужчина и мальчик. Впервые увидев этот рисунок, Шерлок не смог точно определить, кого сестра имела в виду, но сейчас был уверен в своей догадке на сто процентов.

— Это я и мой сын? — тихо спросил он сестру. Эвр взяла рисунок, словно он был вещественным доказательством, которое ей нужно было изучить, и медленно кивнула.

Шерлок знал, что она ответит утвердительно, но от этого принятие этого открытия не стало для него легче. Впрочем, пока это было не так важно — сейчас у них были более насущные проблемы.

— Ты ведь знаешь, что Майкрофт женился, — мягко забрав у сестры рисунок, Шерлок спрятал его обратно в карман. — На Молли Хупер. Не знаю, как ты это поняла — наверное, через музыку, или я как-то себя выдал. И ты потом нарисовала троих детей. Троих мальчиков. Я долго пытался понять, как ты догадалась, но сейчас, кажется, все встало на свои места. Ты ведь знала про нашего второго дядю, верно? Про того, кто умер совсем маленьким.

Эвр опустила глаза, и на ее лбу пролегла морщинка. Посторонний человек ее бы и не заметил, но Шерлок так хорошо изучил свою сестру за эти шесть лет, что для него это не составило труда. И он понял, что она хотела этим сказать.

— Ты выявила закономерность, — продолжал он. — Трое детей, рожденных у старшего сына или дочери. Эвр, я не знаю, что еще тебе удалось понять, но Молли ждет этого ребенка. И ей может понадобиться наша помощь, если что-то пойдет не так.

С полминуты сестра сидела, не шевелясь, а потом медленно помотала головой.

«Я не знаю, как ей помочь. Прости».

— Но ты ведь знаешь все на свете!.. — воскликнул Шерлок. — К тому же, ты ведь тоже… ты ведь тоже третий ребенок…

«Я монстр, Шерлок», — ее губ коснулась горькая усмешка.

— Да никакой ты не монстр! — он не выдержал и взял ее ладони в свои, заставляя посмотреть себе в глаза. — То, что они сделали, это…

Эвр вырвалась и, встав, отбежала к стене и замерла, как кукла, у которой вдруг перестали работать батарейки.

«Ты ничего не знаешь, Шерлок».

— Так расскажи мне!.. — в его голосе послышалось отчаяние. — Ты предсказываешь, что у меня будет сын, что у Майкрофта родятся трое детей, но не хочешь рассказать нам о том, что поможет уберечь их от беды!

«Я уже пыталась! — она резко обернулась, взмахнув черными с проседью волосами, и в ее глазах сверкнули обида и некий вызов. — Но ты не понял! Ничего не понял!»

— Я…

И Шерлок вспомнил. То, о чем он рассказал Маргарет — взгляд их матери, в котором сквозила вина, ее желание как можно скорее вернуться на большую землю, потому что…

— Она хотела нам все рассказать… — выдохнул он. — В тот день, когда они погибли… Она хотела попросить у тебя прощения, а потом приехать к нам и все рассказать… — он поднял глаза на сестру и увидел, как по ее лицу текут слезы.

— Эвр… — прошептал Шерлок. Она сделала полшага назад, упираясь спиной в стену, и медленно сползла на пол. Шерлок успел подхватить ее и сел рядом.

— Почему… почему ты никогда об этом не рассказывала?.. — он провел ладонью по ее волосам, стараясь ее успокоить. — То, что они с тобой там делали, со всеми вами…

Эвр затрясла головой и с силой сжала его запястье.

— Ты не могла? — попытался он догадаться. — Сделала то же самое, что сделал я? Изменила воспоминания? Или тебя заставили это сделать?

Эвр на мгновение посмотрела на него полубезумными глазами, и Шерлок сопоставил еще два факта.

— Год, когда дядя Руди держал Майкрофта в неведении… — прошептал он. — И после которого он окончательно скатился во тьму…

«Когда он привел Майкрофта, тот ничего не знал… — обрывки мыслей сестры отразились у нее на лице, и Шерлок никогда еще так отчетливо не понимал, о чем она думает. — Он спрашивал про Рэтберда, говорил про тебя… Я думала, надо держаться за эту мысль… За тебя…»

Шерлок вспомнил метафору, с помощью которой сестра обманула их шесть лет назад. Девочка в самолете, который потерял управление и скоро разобьется. Тогда Эвр не просто играла в игру — она была этой девочкой. Так же, как была Фейт Смит. Она прикинулась другим человеком, когда пришла к нему на Бейкер-стрит, не просто потому, что хотела помочь ему разоблачить опасного преступника. Нет, для нее другая идентичность была защитным скафандром, который мешал эмоциям затопить ее разум. В «сыром» виде они всегда причиняли ей боль, и чтобы от нее отгородиться, она создавала новые реальности, новые личности, которые помогали ей выживать в этом мире. Это и было ключом. И это, как сейчас понял Шерлок, помогло ей справиться с воспоминаниями о «Спящем ангеле».

— Ты сумела выжить, и это главное, — он сжал ее ладонь, заставляя посмотреть себе в глаза. — И теперь ты поможешь Майкрофту и Молли. Они боятся, что их ребенок родится… особенным, не таким, как все. И тогда…

Эвр замотала головой и обхватила ее руками. Шерлок вздохнул, не зная, что еще сказать. Он ведь даже не спросил ее о том, почему возник тот пожар и как Мориарти удалось сбежать. Возможно, это было не слишком важно для их нынешнего положения, но ведь Эвр была его сестрой, и Шерлок хотел понять, что она тогда чувствовала, а еще ему не давал покоя этот жуткий вопрос, со вчерашнего дня занозой застрявший в его сердце — что все-таки произошло между нею и этим сумасшедшим, была ли это лишь игра, или они действительно любили друг друга. И если это они устроили бунт в «Спящем ангеле», то почему они это сделали — потому что хотели освободиться сами или потому что желали помочь другим? Ведь если последнее было правдой, значит, у Эвр был шанс с самого начала. Значит, она была способна на эмоции, просто обстоятельства, ужасные вещи, которые творились в том приюте, сделали так, что она об этом позабыла. И если она не была обречена с рождения, значит, можно было надеяться, что не был обречен и третий ребенок Майкрофта и Молли. Значит, Шерлок все-таки не солгал брату, и в этот раз все действительно будет хорошо.

Средний Холмс прижал к себе сестру, машинально касаясь губами ее волос. Видимо, об этом он и будет молиться ближайшие несколько месяцев.

* * *

Молли бесшумно задернула занавеску и вышла из спальни сыновей. Уильям и Филипп, умаявшись в течение дня, проведенного на пляже, заснули рекордно быстро, даже не дослушав до конца сказку.

Уже три дня они жили в коттедже в небольшой валлийской деревеньке недалеко от побережья. Шла Пасхальная неделя, и завтра они собирались праздновать день рождения Филиппа, поэтому сегодня Молли выбралась на рынок, чтобы купить продукты для праздничного обеда. Коттедж был расположен на отшибе, так что она взяла машину. Молли вела себя как обычно, но присутствие секретной службы чувствовала затылком. Все это время их охраняли несколько агентов, к которым сегодня должно было присоединиться подкрепление. Никто ведь не хотел, чтобы что-то пошло не так.

Молли спустилась на первый этаж. В гостиной уже горел свет, но в такой вечер можно было обойтись и без него. На небе не было ни облачка, и, несмотря на поздний час, Молли без особого труда могла разглядеть любого, кто появился бы на ведущей к коттеджу дорожке. Однако она намеревалась провести это ожидание за вязанием, поэтому ей был нужен и искусственный свет. Взяв пряжу и спицы, Молли устроилась в мягком кресле. Ее живот был уже достаточно большим, но пока ей удавалось сохранять силы и не слишком уставать, и она пользовалась этим, успевая выкраивать время для дополнительных занятий.

Спицы задвигались в ее руках, издавая нестройный, неритмичный перезвон, и постепенно знакомые механичные движения помогли ее разуму прийти в равновесие, а телу — расслабиться. Молли могла бы и удивиться собственному спокойствию, но в последние несколько недель она успела привыкнуть к нему и научилась воспринимать его почти как должное. Она была уверена, что все дело было в ее малыше. Его присутствие каким-то необыкновенным образом оказывало на нее умиротворяющее воздействие и приводило в гармонию ее внутренний мир. Если бы не он, Молли не знала, как бы они справились с новыми тяжелыми открытиями, что оказались для них громом среди ясного неба.

Майкрофт рассказал ей о том, что они узнали в Масгрейве, только на третий день после возвращения, и Молли знала, что он сделал это лишь потому, что боялся еще одной размолвки, которая могла произойти, если бы он утаил правду. И почему-то, когда он рассказал ей о «Спящем ангеле», она не испытала того шока, какого, возможно, он от нее ожидал. Молли будто предчувствовала, что все так и будет, и эта информация просто заняла в ее сознании свое законное место, как новый, но ожидаемо открытый элемент из таблицы Менделеева, для которого ее предусмотрительный создатель заранее оставил место. После того, что еще шесть лет назад Шерлок и Майкрофт рассказали ей об Эвр и о «Шеррингфорде», Молли не удивилась тому, что эта тюрьма была не единственным местом заточения ее золовки, как и тому, какую роль сыграли в этом миссис Холмс и дядя Руди. Изменило ли это ее собственное отношение к Эвр? Молли не могла сказать. Когда-то она испытывала перед ней суеверный страх, как маленький ребенок, который боится бугимена, что прячется под его кроватью. Затем, после того как она вышла замуж за Майкрофта, на место страха пришло принятие — теперь Молли и Эвр были частью одной семьи, и раз уж Молли согласилась взять фамилию Холмс, она не могла сбежать от тех трудностей, которые это с собой принесло. И теперь, когда она сама была матерью двоих необычных сыновей и готовилась к рождению третьего ребенка, Молли укрепилась в этом решении. Что бы Эвр ни натворила, и что бы ни сделали с ней «экспериментаторы» из «Спящего ангела», она была и всегда будет частью их семьи, сестрой не только Шерлока и Майкрофта, но и Молли. А сестры никогда не бросают друг друга на произвол судьбы.

И сегодня, коротая время за вязанием, Молли ждала своей первой встречи с Эвр. Она бы никогда в это не поверила, но все это было затеей Майкрофта. Тайна, которую дядя Руди раскрыл им с того света, могла бы его раздавить, но он был достаточно силен и сумел обратить это себе на пользу. Он отпустил. Точнее, принял решение отпустить — забыть о том, что скрывали от него родители и дядя, и сосредоточиться не на прошлом, а на будущем. А в будущем были Уильям, Филипп и не рожденный малыш, а еще там был Шерлок, который не оставлял надежды связать свою жизнь с жизнью Маргарет и взять на себя ответственность за будущее Эвр. И Молли понимала, что после всего, что случилось, после того, как средний из Холмсов столько сделал и для сестры, и для брата, Майкрофт был не вправе оставить его в одиночестве со всем разбираться. Да, их родители погибли, но теперь Майкрофт стал главой семьи, и Молли видела, что он нашел в себе силы посмотреть в лицо своим страхам и наконец-то перевернуть страницу.

Поэтому ближайшие два дня станут первыми семейными «каникулами», что они проведут все вместе. Организовать их было не так-то просто, но и леди Смолвуд, и Кристофер Палмер пошли Майкрофту навстречу и пообещали обеспечить максимальную безопасность. Всего два дня, своеобразная проверка, после которой Эвр вернется в «Шеррингфорд», а в первой декаде июня ее переведут в частную клинику в Кенте. И может быть, именно там она наконец-то обретет душевный покой.

На дороге послышался шум, и Молли сразу же прекратила вязать. Тусклый свет фар блеснул в окне, и она осторожно встала, отложив спицы.

Они приехали.

Коттедж располагался на достаточном расстоянии от дороги, но все же Молли различила три автомобиля. В отличие от служебных машин Майкрофта, они выглядели обыкновенно, даже чересчур (замыкавший шествие «форд» был слишком уж потрепан жизнью — видимо, служившие под началом леди Смолвуд конспираторы сочли, что в этом вопросе лучше перестараться). И только задние стекла второй машины были тонированы. Этого Молли не разглядела, но, зная Шерлока, она не сомневалась, что он поступил бы именно так.

Машины остановились всего на две минуты, возможно, даже чуть меньше. Вышли всего пятеро, трое мужчин и две женщины. Последовал краткий обмен репликами между кем-то из них, после чего двое, мужчина и женщина, вернулись в свои машины, а остальные направились к коттеджу. Автомобиль, на котором они приехали, вместе с сопровождением покинул подъездную дорожку еще до того, как они оказались у двери, так что в дом они вошли в тишине.

— Молли?.. — негромко позвал Майкрофт. Первый этаж в коттедже был одной большой комнатой, разделенной мебелью, и вмещал в себя гостиную, столовую и кухню. Кресло, у которого стояла Молли, находилось в углу, поэтому он не сразу ее заметил.

— Привет, — она улыбнулась и прошла в центр комнаты, где они все и остановились — трое Холмсов и Молли, с ее растущим младенцем в животе.

Не успела она поздороваться, как ее улыбка чуть вытянулась и начала таять. Причиной этому был не страх или что-то столь же неприятное, а удивление. Молли и не подозревала, как сильно Эвр была похожа на обоих своих братьев. У нее был длинный прямой нос, как у Майкрофта, и высокий лоб, а ее глаза были такого же переливчатого полупрозрачного цвета, как у Шерлока. Черные как ночь вьющиеся волосы, собранные в хвост, уже тронула седина, а ведь Эвр была старше Молли всего на два года. Одета она была в плащ, из-под которого виднелись простые брюки и водолазка. Эвр была выше Молли, но ненамного, и рядом с Шерлоком выглядела неожиданно субтильной.

— Я Молли, но ты, конечно, и так знаешь, — комментарий показался ей глупым, и она смутилась. — Уильям и Филипп уже спят, так что с ними ты завтра познакомишься. А пока, наверное, надо поесть — вы голодные? — она адресовала вопрос всем троим.

— Немного, — проговорил Шерлок. — Но не суетись, ничего не нужно готовить…

— Я и не буду — разогрею то, что осталось с обеда, — Молли уже направилась на кухню. — У нас была рыба, Майкрофт готовил…

— Я помогу, — вызвался было старший Холмс.

— Нет, ты что, я сама справлюсь… Можешь заняться тарелками и приборами, они уже на столе…

Знакомый ритуал помог ей взять под контроль возникшее было волнение. Ужин ведь был чем-то совершенно обычным, стандартной процедурой, через которую проходили ежедневно тысячи самых заурядных семей. И, конечно, такие люди, как Холмсы, в нем тоже нуждались — не могли ведь они питаться своей гениальностью.

Или могли?..

Нет, через несколько минут Молли получила возможность убедиться в том, что и такой человек, как Эвр Холмс, питалась вполне обычно, хотя, подобно своим братьям, и без особого аппетита. Молли вдруг с облегчением осознала, как удачно, что в коттедже Майкрофт взял на себя обязанности повара — то, что он готовил, впору было подавать в ресторане, награжденном звездой «Мишлен», так что можно было надеяться, что ужин придется по вкусу самым взыскательным ценителям. Впрочем, Эвр к таковым вряд ли относилась. Она ела машинально, и если бы ей не предложили поужинать, скорее всего, и не вспомнила бы о том, что ей нужно поесть.

За столом царило молчание, и Молли сначала думала было завести хоть какой-нибудь бессмысленный разговор, но очень скоро отказалась от этой идеи. Не потому, что Шерлок и Майкрофт ее бы не поддержали, а потому, что ее внимание привлекло нечто иное. Как и в то мгновение, когда она впервые увидела Эвр, Молли одернула себя, напоминая, насколько невежливо было «пялиться», но она ничего не могла с собой поделать — это было слишком притягательное зрелище.

На разных этапах своей жизни Молли всего пару раз доводилось встречаться с близнецами, и опыт общения с одинаковыми внешне людьми для нее сводился к чему-то забавному: шутки про то, как их путают родные отец и мать, розыгрыши на «свиданиях вслепую» и прочие житейские истории. С братьями и сестрами Молли сталкивалась чаще, но и этот опыт носил вполне обычный характер: она отмечала внешнее сходство, разницу в привычках и взглядах, но этим все и ограничивалось.

С Холмсами дело обстояло иначе. Это трудно было объяснить, но они трое были словно тремя составными частями одного механизма, а точнее, тремя элементами единой сущности. Чем больше времени проводила Молли в обществе всех троих, тем яснее она замечала черты одного в поведении и образе мыслей другого, так что она поймала себя на мысли, что забывает, с кем конкретно в данный момент имеет дело. Она будто попала в научно-фантастический фильм, главного героя которого расщепило на три части. Это пугало, но одновременно странно манило, как сказочный замок из сказки или мираж, возникший из ниоткуда на дороге перед усталым путником.

И самое поразительное заключалось в том, что только появление Эвр породило этот феномен, словно она была тем недостающим звеном, без которого нельзя было замкнуть цепь. Молли знала Шерлока и Майкрофта уже больше десяти лет, но, познакомившись с Эвр, заново открыла то сходство между ними, которое помогало им общаться без слов и понимать друг друга лучше всех на свете. Тогда, на том первом ужине в обществе троих Холмсов, Молли по-настоящему осознала, почему их считали самыми умными и в то же время самыми опасными людьми во всей стране. Вместе они могли стать совершенным разумом — и творить самые ужасные вещи на свете. И кто мог наверняка сказать, что удерживало их на стороне ангелов?..

Ты можешь, сказала сама себе Молли, отдавая свою пустую тарелку собравшемуся вымыть посуду Майкрофту. Слишком эгоистичная мысль снова ее смутила, но это ведь было правдой, и Молли это знала. Она была тем, ради чего жил Майкрофт. Шерлок надеялся обрести тихую гавань в лице Маргарет, а Эвр… Эвр, возможно, удержит в равновесии то притяжение, которое связывало ее с обоими братьями.

— Наверное, вам хочется отдохнуть, — она встала, обращаясь к Шерлоку и Эвр (Майкрофт был все еще занят с посудой). — Пойдемте, покажу вам комнату. Здесь всего три спальни, но в двух стоят по две одноместных кровати, так что для нас это в самый раз…

— Конечно, — согласился Шерлок и мягко дотронулся до предплечья сестры. — Пойдем?..

Эвр, которая мыслями была где-то очень далеко, все же кивнула и встала. Видимо, подумала Молли, она умела пребывать одновременно и в «чертогах разума», и в настоящей реальности.

Комната, которую должны были занимать Шерлок и Эвр, находилась напротив спальни Майкрофта и Молли и рядом с ванной комнатой. Вещи Шерлока уже были там, а у Эвр пока ничего не было, так что Молли предстояло поделиться с ней предметами из своего гардероба.

— У тебя, наверное, размер больше моего, но я повесила в шкафу одежду, которая должна подойти, — Молли аккуратно положила на ближайшую к двери кровать два комплекта полотенец. Шерлок, который поднялся на второй этаж вместе с ними, отошел переговорить с позвонившей ему Маргарет, а Эвр села на вторую кровать и смотрела на ночное небо сквозь сплошное, от пола до потолка окно. — Я сейчас совсем колобок, так что половину гардероба не ношу…

Эвр ничего не ответила, не повернула голову. Молли улыбнулась (другой реакции от золовки на этом этапе она и не ожидала) и уже собиралась уйти, как вдруг услышала три тихих слова:

— Мне жаль. Прости.

Молли потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы убедиться в том, что эти слова действительно произнесла Эвр, что чувства ее не обманывают. Но это ведь было невероятно — она молчала целых шесть лет и решила заговорить именно с ней?..

— Если ты про тот… эксперимент с фразой «Я тебя люблю», — Молли не сразу осознала, о чем говорит, а когда поняла это, то удивилась — она и думать об этом забыла, — то я все уже давно простила…

Эвр покачала головой, опустив глаза.

«Нет, не про это. Я про Майкрофта. Я много боли ему причинила. Скажи ему, что мне жаль».

Молли моргнула, пытаясь осмыслить происходящее. В этот раз Эвр молчала, это было совершенно точно, но каким-то образом она все равно поняла, что та имеет в виду...

С другой стороны — разве это было так уж и сложно? За что бы Эвр стала просить у нее прощения? Только за тот эксперимент, который она тысячу лет назад провела над Шерлоком и Молли, или же за то, что касалось Майкрофта — ведь она не хотела обратиться к нему напрямую, и самым лучшим решением в подобной ситуации было поговорить с его женой. С тем, кто знает его лучше него самого.

— Он уже все простил, — снова услышала Молли свой голос. — Он любит тебя, Эвр, и он никогда не переставал считать тебя своей сестрой. И я… рада, что мы наконец-то познакомились. Возможно, мы сможем друг другу помочь.

Эвр подняла голову и снова посмотрела в окно.

«Возможно».

Молли постояла у двери еще несколько мгновений, а затем, пожелав золовке спокойной ночи, отправилась в спальню.

— Тебе кажется, мы сошли с ума?

Молли закончила заплетать косу и с ногами забралась на кровать.

— Нет, — она покачала головой. — Я думаю, вы все сделали правильно.

Майкрофт посмотрел на нее нечитаемым взглядом, после чего произнес:

— Почему ты так считаешь?

— Потому что Эвр никогда не причинит вред никому из нас — мы ведь ее семья, — Молли устроилась на подушке и по привычке положила руку на живот. — Она даже попросила у меня прощения. Сказала передать тебе, что сожалеет о том, что она с тобой сделала.

— Сказала? — Майкрофт подумал, что ослышался. — Что ты имеешь в виду? Она что, произнесла какие-то слова?

— Именно так, — подтвердила Молли. — И нет, я не думаю, что это какой-то трюк.

— Что? — не понял Майкрофт. — Как ты узнала, что я хотел сказать?

— Хм, — она задумалась. — Точно не знаю. Возможно, дело в том, что я уже начинаю вникать в этот ваш телепатический способ общения.

— Какой способ общения? — переспросил он. — Неужели ты всерьез считаешь, что мы читаем мысли друг друга? Молли, такого ведь не бывает.

— Не бывает, — согласилась она. — Но я этого и не утверждаю. Я всего лишь заметила, что вы трое способны понять друг друга без слов. В этом нет ничего удивительного — вы ведь братья и сестра.

— Да, но… — Майкрофт запнулся, и его лицо вдруг как-то осунулось. — Всю свою жизнь я убеждал себя в том, что никогда не стану таким, как Эвр, что не позволю своему дару… свести меня с ума.

— Ох, дорогой, — Молли взяла его за руку и нежно погладила его ладонь. — Может быть, тебе нужно посмотреть на это с другой стороны? Может быть, это не Эвр должна была повлиять на тебя, а ты должен был повлиять на нее? Может быть, в этом и есть смысл?

Майкрофт вздохнул и, наклонившись, осторожно поцеловал ее в лоб.

— Я думаю, только время может подтвердить правильность твоих слов, дорогая.

* * *

На следующее утро четверо взрослых уже сидели за столом на первом этаже и завтракали, когда наверху послышались легкие торопливые шаги.

— Доброе утро! — вихрем скатившись с лестницы, возвестил Уильям и вдруг замер. К определенному удовлетворению Молли, увидев незнакомое лицо, он слегка покраснел. — Ой. Здравствуйте.

Эвр ожидаемо не ответила, но ее взгляд так внимательно изучал старшего племянника, что Майкрофт, сидящий рядом с Молли, заметно напрягся, и она сочла нужным вмешаться.

— Это твоя тетя, Уильям, — она встала и подошла к сыну. — Младшая сестра папы и крестного. Ее зовут Эвр.

— Эвр? — мальчик наморщил лоб, пробуя на язык незнакомое сложное слово.

— Это греческий, — пояснила Молли. — В переводе означает «Восточный ветер».

— Греческий я не учу, — заметил Уильям.

— Нет, пока нет, — согласилась она.

Уильям перевел взгляд на Эвр.

— Здравствуйте, тетя, — он подошел к ней и подал ей руку. Эвр пожала ее, но ничего не сказала.

— А почему я вас раньше не видел? — полюбопытствовал Уильям.

— Потому что тетя болеет, — Шерлок взял его подмышки и посадил к себе на колени. — И она живет… в больнице.

— Болеть плохо, — Уильям обеспокоенно посмотрел на Эвр. — А чем вы болеете, тетя?

— Она не разговаривает, — негромко пояснил Майкрофт. — Общается только с помощью музыки. И рисунков.

— Я люблю музыку! — охотно сообщил Уильям. — И на скрипке играю! То есть… — он смутился, не зная, как лучше объяснить, почему в его занятиях наступил перерыв.

— Тетя тоже играет на скрипке, — с улыбкой сказал ему Шерлок.

— Ух ты!.. — Уильям округлил глаза. — Лучше, чем мисс Коулсон?..

Что-то напоминающее усмешку мелькнуло в глазах Эвр, и она покачала головой.

— А вы знаете мисс Коулсон, да? — живо поинтересовался Уильям.

— Нет, пока они еще не познакомились, — проговорил Шерлок. — Но, возможно, скоро это произойдет.

Уильям открыл рот, чтобы спросить что-то еще, но не успел — в столовую в обнимку с Йодой спустился Филипп.

— Солнышко, с днем рождения! — из-за большого живота Молли не могла поднять его на руки, и это сделал вставший из-за стола Майкрофт.

— Спасибо, — промолвил Филипп. Как и Уильям за несколько минут до этого, он сразу же заметил Эвр, но это не вызвало у него той подозрительности, что всегда возникала, когда он сталкивался с незнакомыми людьми. Молли видела, как он на секунду насторожился, но почти сразу же расслабился и проговорил:

— Доброе утро.

— Доброе утро, малыш, — Шерлок с Уильямом на коленях чуть развернулся в его сторону. — А у нас для вас сюрприз — в гости приехала ваша тетя, наша с папой сестра. Ее зовут Эвр.

— Это греческое имя! — важно возвестил Уильям.

— А меня зовут Филипп, — тихо представился именинник. — Филипп Майкрофт. А это Йода. Мой друг.

Молли не без удивления посмотрела на младшего сына. Майкрофт, который чмокнул его в лоб и поставил на пол, разделял ее чувства. Обычно Филипп лишь с большой неохотой здоровался с незнакомцами и никогда не выдавал им таких сокровенных тайн, как свое второе имя или имя его ушастого друга. Молли вообще ни разу не слышала, чтобы Филипп называл эту игрушку своим другом. И как только молчаливой Эвр удалось его разговорить?

— Пойдем, позавтракаем и будем распаковывать твои подарки, — Майкрофт протянул сыну руку, и Филипп, не отпуская Йоду, пошел с ним к столу.

После завтрака они переместились в ту часть комнаты, где стояли кресла и диван. Уильям и Филипп устроились на ковре, где уже стояли несколько коробок. Старший из братьев от нетерпения не мог усидеть на месте, но все-таки сдерживал порыв самому их распаковать. Филипп, аккуратно усадив Йоду рядом с собой, взял первый сверток, в котором оказались набор пастельных мелков и удобный скетчбук.

— Будешь зарисовывать свои впечатления, да? — ласково обратилась к нему Молли.

— Да, — тихо сказал Филипп.

В следующей коробке прятались плюшевый дракончик и модель гоночной машины — подарки от Маргарет и Шерлока. Затем Филипп распаковал новый комплект детских книжек, игрушечный клавесин и сверток с новыми вязаными вещами, над которыми Молли трудилась последние несколько недель. Наконец, в последнем свертке находился набор пластиковых игрушек — героев «Звездных войн». У Молли екнуло сердце, когда она увидела реакцию сына на этот подарок: Филипп засмеялся от радости и сразу же выставил их в ряд. Игрушки были сделаны на совесть и действительно напоминали живых людей, а не бездушных кукол, и этим даже у взрослых пробуждали желание сразу же взять их в руки и начать игру. Уильям при их виде вообще дар речи потерял. Несмотря на первоначальные возражения Майкрофта, дети все-таки посмотрели «Звездные войны», и старший из братьев моментально влюбился в эту историю, но Молли и не предполагала, что и Филиппу она стала так близка. Она еще раз посмотрела на игрушки. Принцесса, отважный рыцарь, мудрый волшебник и безжалостный, но раскаявшийся злодей — герои одной и той же сказки, которую взрослые рассказывали детям не одну тысячу лет. Может быть, они и сами были ее героями, но не подозревали об этом, и только Филипп понимал это на подсознательном уровне, поэтому находил параллели с этой историей в своей собственной жизни?..

Оставив брата восхищаться игрушками, Филипп вдруг встал, взял свои новые мелки и скетчбук и подошел к Эвр, которая все это время сидела рядом с Шерлоком на диване и внимательно наблюдала за племянниками.

— Тетя, нарисуйте рисунок, пожалуйста, — попросил он, протянув ей мелки и бумагу.

Для всех взрослых это стало неожиданностью — даже для Эвр. Однако это внезапное прерывание ее созерцательного, почти медитативного сеанса наблюдений не вызвало у нее раздражения или недовольства. Она посмотрела на племянника и по некотором размышлении кивнула. Филипп, отдав ей скетчбук и мелки, забрался на диван рядом с ней и принялся сосредоточенно наблюдать за тем, как она рисует.

Остальные замерли, словно свидетели некоего уникального природного явления. Даже Уильям, не отпуская игрушек, с любопытством подошел ближе, опершись о колени Шерлока. Эвр рисовала около трех минут, и все это время самым громким звуком в гостиной было шершавое касание о бумагу выбранного ею бежевого мелка. Закончив, она подала Филиппу скетчбук.

— Спасибо, тетя, — все так же серьезно поблагодарил он. — Очень красиво.

— И правда… — пробормотал Шерлок.

Филипп слез с дивана и показал рисунок родителям. Когда Молли увидела, что на нем изображено, она ничуть не удивилась — именно этого она и ждала. Эвр нарисовала племянников: радостно улыбающегося Уильяма, спокойного, сосредоточенного Филиппа и крохотного младенца, лежащего в колыбели между ними.

— Замечательный рисунок, — прошептала она. Майкрофт рядом с ней кивнул и машинально поцеловал ее в лоб. Филипп, явно удовлетворенный произведенным эффектом, аккуратно закрыл скетчбук и вернулся к своим подаркам.

Когда много часов спустя Молли укладывала сыновей спать, она подумала, что это был первый идеальный день в жизни нового поколения Холмсов, их первое идеальное воспоминание. После распаковки подарков они отправились на пикник на пляж. Пока Шерлок гонял вместе с Уильямом мяч, а Майкрофт взял Филиппа на небольшую прогулку, Молли осталась вместе с Эвр. Обхватив руками колени, та смотрела на брата и племянника. Молли не знала, о чем она думает, но чувствовала исходящее от золовки спокойствие. Она впервые была дома. Не в каком-то конкретном месте, а вместе с людьми, которые ее понимали, которые больше ее не боялись. Волны лизали песчаный берег, дул пьянящий морской ветер, до них то и дело доносились счастливые возгласы Уильяма, и Молли чувствовала, что все это, все эти звуки и ощущения постепенно складывались для Эвр в образ дома, который она сможет взять с собой туда, где теперь будет жить, и который поможет ей скрасить долгие часы одиночества, поможет ей исцелиться.

Вечером, после ужина и чаепития с праздничным тортом, Уильям попросил Шерлока и Эвр сыграть дуэтом, и брат с сестрой согласились (Шерлок предусмотрительно взял с собой оба инструмента). Молли и Майкрофт устроились на диване вместе с детьми и слушали музыку, наверное, около часа, но от измерения времени не было никакого толка — это был тот случай, когда вечность равнялась единому мигу. Наконец-то Молли поняла, как Шерлок и Эвр могли общаться с помощью музыки. Звуки помогали им выразить эмоции, которые они никогда бы не сумели высказать словами. Привязанность, горечь разлуки, любовь, печаль, от которой не было лекарства, вера в свет, что поглотит царящую вокруг тьму. Молли слушала, все больше погружаясь в этот невероятный круговорот, по ее лицу текли слезы, которых она не замечала, ей было и радостно, и больно, и когда Шерлок и Эвр перестали играть, она вдруг поняла, что все они, все, кто находился в тот вечер в этой комнате, всю жизнь шли к этому моменту, который соединил их вместе в этом одном мгновении. Это была та отправная точка, с которой начиналась их новая история, тот последний рубеж, за которым простиралось их будущее. И, вспомнив подаренный Филиппу рисунок Эвр, Молли поняла, что наконец-то перестала бояться того, каким оно будет.

* * *

— Ну что, ты уже купил кольцо?

Вопрос старшего брата не только вывел Шерлока из состояния задумчивости, но и изрядно его смутил. Если бы его задала Эвр, это было бы гораздо менее неожиданно. Быть может, за последние несколько недель Майкрофту передалась ее прямолинейность?

— Нет, — бросив беглый взгляд на сестру, которая сидела в машине между ними и, кажется, дремала, Шерлок посмотрел в окно. — Я думаю, пока еще рано.

Майкрофт ничего не ответил, но его молчание Шерлок без слов интерпретировал как понимание. В принципе, такой вопрос был вполне закономерным, только вот средний Холмс не ожидал, что брат задаст его именно сейчас, когда они везли Эвр в замаскированный под метеорологическую станцию дом, которому предстояло стать ее новым убежищем. С другой стороны, возможно, Майкрофт был прав. Стояло лето, для их семьи начинался новый этап, а Молли через несколько недель должна была родить еще одного ее представителя. Теперь они точно знали, что будет мальчик, и эта информация стала определенным облегчением для обоих братьев. Они больше не боялись «особенностей» этого малыша, но их собственный опыт заставил их верить, что взаимоотношения между детьми складываются проще, когда они принадлежат к одному полу, и поэтому они оба были очень рады за Уильяма и Филиппа, которым предстояло иметь дело не с сестренкой, а с братиком.

Было легко увлечься этим настроением приятного ожидания, однако Шерлок, который до сих пор не научился быть счастливым и не бояться при этом никакого подвоха, все-таки сохранял осторожность. Маргарет с ансамблем уже прибыла в Лондон, и он намеревался встретиться с ней на Бейкер-стрит после того, как они с Майкрофтом отвезут Эвр в Кент и убедятся, что она хорошо устроилась. Что будет означать для них эта встреча, Шерлок пока еще не решил. Слишком много перемен происходило в его жизни, и еще один кардинальный поворот мог создать для него такую серьезную эмоциональную перегрузку, с которой он вряд ли будет в состоянии справиться. Поэтому Шерлок подумал, что лучше всего дать им обоим еще одну короткую передышку, так что кольцо он пока не купил. Но Майкрофт угадал верно — он уже начал присматривать подходящее украшение, пусть пока все варианты казались ему никуда не годными. Как Холмсу, ему не был чужд определенный перфекционизм, и это было как раз то дело, которое обострило эту его склонность.

Впрочем, сегодня Шерлок сосредоточился на другом. Вопрос Майкрофта, прервавший его размышления, прозвучал ближе к концу их путешествия, когда их небольшой кортеж уже съехал с главной дороги и двигался вдоль побережья к небольшой бухточке, где и стоял тот дом, в котором теперь предстояло жить Эвр. После некоторых дебатов было решено замаскировать его под станцию наблюдения за погодой, на тот случай, если кто-нибудь из соседней деревни будет проявлять любопытство. Трехэтажное уютное здание располагалось на самом краю скалы, что облегчало его охрану и первоначально вызвало у Шерлока тревогу — ему показалось, что за все эти годы море настолько опостылело Эвр, что она никогда больше не захочет его видеть. Однако их сестра не зря звалась Восточным ветром. Как понял Шерлок, расположение дома пришлось ей по душе, и она уже воображала, как они всей семьей отправятся гулять по побережью, когда Молли приедет навестить ее вместе с детьми. И пусть Шерлок не угадал реакции Эвр на перспективу жить в очередном «доме у моря», с тем, что касалось Молли, он оказался абсолютно прав — Эвр сильно к ней привязалась и теперь при каждой встрече спрашивала, как дела у нее и детей. Сегодня Молли предстоял очередной визит к врачу, и Эвр взяла с Шерлока твердое обещание, что он будет держать ее в курсе дела, если что-то вдруг пойдет не так.

Машины свернули на небольшую парковку у дома и остановились. Поскольку Кристофер Палмер был задействован на научной конференции в Стокгольме, которую он никак не мог отменить, встречать Холмсов выпало его помощнику, который также работал с Эвр все это время.

— Ну вот ты и дома, — Шерлок улыбнулся сестре и мягко взял ее под локоть, побуждая подняться на крыльцо. Эвр, закутанная в теплую шаль, осматривалась по сторонам с каким-то скрытым беспокойством, как ребенок, который боится войти в холодную воду.

— Пойдемте, прошу вас, — одна из врачей-психиатров, что вышли их встречать, широким жестом пригласила их войти, и Шерлок не без удивления отметил ее непривычный акцент — судя по всему, она приехала из Скандинавии. Это было странно — он тщательно изучил списки врачей, допущенных к Эвр, и там всегда были одни британцы. Наверняка он что-то упустил, как всегда.

Отведенные Эвр комнаты располагались на третьем этаже и состояли из спальни, ванной и небольшого кабинета, где помещались стол, стул и пара книжных шкафов.

— Кажется, здесь довольно уютно, — пробормотал себе под нос Майкрофт, однако по тому, как он на секунду сморщил нос, Шерлок понял, что у брата возник повод для вопроса, но он решил с ним повременить. Эвр, которая была все так же напряжена, вышла на балкон, прилегающий к спальне. С него открывался прекрасный вид на море, но от одного взгляда под ноги у Шерлока слегка закружилась голова — балкон словно парил над бушующими волнами, и эффект был такой же, как от стеклянного пола на первом ярусе Эйфелевой башни.

— Да уж, место атмосферное, — он вернулся в комнату, подальше от воды, и наморщил лоб — Майкрофт склонился над стоящей у кровати тумбочкой и что-то разглядывал.

— Что ты… — хотел было спросить Шерлок, но так и не договорил. Внезапно все вокруг словно замедлилось, и случилось одновременно несколько вещей. Майкрофт вскинул голову и что-то крикнул. Его глаза были полны ужаса, но его слов Шерлок не разобрал — все вокруг потонуло в оглушительном взрыве. Пол выскочил у него из-под ног; где-то рядом мелькнули пряди иссиня-черных волос, кто-то схватил Шерлока за руку, а затем он почувствовал, как стремительно падает. Мир вокруг него взорвался яркими красками, ему по глазам ударила ослепительная вспышка, и в следующий миг все утонуло во тьме.