Лунные танцоры (джен)

Пройдясь вокруг лежащей лошадки, Лери задумчиво пробормотала себе под нос:

— Поведение Вербы говорит о том, что она разумная, и у меня теперь есть к ней вопрос: как подступиться к лошади, которая понимает человечью речь и имеет право не соглашаться с мнением незнакомого ей человека? — ещё походив и подумав, Лери приняла решение. — Ладно, поступим так: я сделаю вид, что имею дело с обычной лошадью, а ты, голубушка, приложишь все усилия, чтобы стать хорошим другом для своего мальчика. Поэтому будь добра слушать мои наставления и хорошенько запоминать их. В противном случае мы останемся каждый при своем мнении и разойдемся в разные стороны, как караваны в пустыне, ты продолжишь быть гордой, независимой и одинокой эльфийской лошадью, а Келли будет скучно и нудно учиться ездить верхом на тупом транспорте, в чью задачу будет входить лишь унылая доставка всадника из пункта «А» в пункт «Б». Подумай и реши, чего ты хочешь, мисс Верба.

Высказавшись, Лери отошла к Красавчику, который терпеливо и кротко ждал своей очереди. Верба, получившая в лоб неожиданные претензии в свою честь по поводу чрезмерной разумности, оцепенело моргала, в полной прострации наблюдая за тем, как Лери отвела черного коня на середину манежа и начала делать с ним что-то крайне непонятное, но очень и очень интересное. Поставив коня, Лери принялась водить прутиком по груди, спине, ногам, бокам. Красавчик стоял неподвижно, лишь дергал шкурой в местах касаний, прядал ушами да косил глазом, тревожно следя за действиями хозяйки. А Лери не просто так водила прутиком по телу коня, она его изучала, тихо комментируя свои действия:

— Хороший мальчик… Вижу, по спине сильней доставалось, что неудивительно, я читала, что большую часть жизни ты работал в упряжке… Хорошо-хорошо, не трогаю спину, не волнуйся… Так, а плечи, грудь можно потрогать? Вот умничка! На тебе сухарик.

Верба невольно сглотнула, заслышав смачный и такой аппетитный хруст чего-то духмяно-вкусного — в ноздри влился тонкий аромат сушено-печеного хлеба. Попытка абстрагироваться ни к чему не привела — рот снова наполнился слюной, едва Верба осознала, что Красавчик награжден только за то, что что-то разрешил хозяйке… С недоумением посмотрев на песок, Верба с сожалением понюхала его, начав понимать, что тоже могла бы получить вкусняшку, если б исполнила просьбу Лери. Но почти сразу возмущенно отвела ушки назад — нет, она не станет унижаться и попрошайничать! Она гордая и вольная дочь валинорских степей!

А Лери, нахвалив и наласкав Красавчика, перешла к новым действиям: отложила прутик и взяла в руки мяч. Помахала им у морды Красавчика, привлекая его внимание к нему, а когда конь сфокусировал взгляд на предмете, положила мяч к его ногам. И отступила назад со словами:

— Давай, Красавчик, познакомься с ним, понюхай, попинай…

Пинать круглый предмет Красавчик не стал, только вежливо понюхал и сразу утратил к нему интерес — это был всего лишь несъедобный мяч.

— Ага, понятно, мячиками мы не интересуемся, — добродушно прокомментировала Лери. — Значит, познакомимся с ним попозже, когда вкус к жизни увеличится. Ничего, мальчик, расшевелим мы тебя, разбудим…

Верба ушки подняла, встревоженная смыслом фразы, да и сказанное Лери до неё дошло, вспомнила она эльфийских коней, скучных и занятых, и осознала в полной мере их работу под седлом и в упряжи. Всё точно так, как Лери и сказала: унылая транспортировка всадника и груза из одной точки в другую. Но… А для чего же ещё лошади-то нужны, как не для этого?.. Что изменится от того, что она научится танцевать или ложиться по просьбе? Пока милая молодая лошадка ломала свою хорошенькую головку, Лери перешла к более активным действиям — позвала красавца Леголаса и стала играть с ним в футбол, пинать и ловить всё тот же пресловутый мяч. А как великолепно играл мышастый конь! Ловил ногами и мордой, ловко направлял копытом и пинал к хозяйке или от неё по заданным правилам. А как они гонялись за мячиком, пытаясь отбить его друг у друга, бегут рядышком и ногами перебирают, гоняют и направляют мяч, послушно катящийся между ними туда-сюда… А то и пнут со всей силы, так, что мяч со свистом улетает в дальний конец манежа... И тогда Леголас за ним погнался, догнал, попинал туда и сюда, попрыгал дурашливо над мячиком, после чего схватил его в зубы и принес Лери. Принес и отдал прямо в руки. И тут же отобрал, начав убегать от Лери, та со смехом вдогонку — поймала, выхватила и уже сама от коня уворачиваться начала. Леголас — за ней, нагнал, с хрюканьем выхватил мяч и деру, задрав хвост…

Ну и как вы думаете, с какими чувствами на всё это смотрел маленький Келли? Да он обалдел просто… И страстно, прямо отчаянно захотел научиться точно так же играть со своей лошадкой. Ведь это же оказалось возможно! Вон как миссис Гренкович веселится со своим конём!..

— Эй, Келли, лови! — вдруг крикнула тем временем Лери, издали пасуя ему мяч. Вмиг сориентировавшись, мальчик подхватил его и пинком послал к Вербе. Та, не будь дурой, в момент ухватила суть и, вскочив, копытом засандалила его куда-то невпопад — не умела она пока играть, но попытка была хорошей. Летящий в никуда мяч поймал Леголас, ловко отпнул его обратно к Келли. Тот от неожиданности (ну ещё бы, пас от коня!!!) упустил миг точного удара и пнул неловко — мяч укатился к Элронду.

На какую-то долю секунды вспыхнуло смущение (будет ли эльф играть в мяч?), развеявшееся в тот же миг. Элронд не стал строить из себя короля-недотрогу, а вполне душевно саданул по мячу босой ногой, подобрав руками подол длиннополых одеяний. Пас от Элронда перехватила Лери и передала мяч снова Келли. Мальчик на сей раз не стал зевать и пасанул опять к Вербе. Та была уже готова и удачно отбила подачу к Лери.

Несколько минут спустя кинутый кем-то мяч подкатился к ногам Красавчика, и старик, вникнувший к тому времени в дело, охотно толкнул мячик мордой к Леголасу. Тут же началась новая игра — все начали пинать мяч к Красавчику, по умолчанию, стоявшему «на воротах», словно норовя забить ему гол. Роль вратаря Красавчику неожиданно понравилась, и он с удовольствием половил мяч, стоя на месте и отбивая подачи головой и зубами.

Это было странно, необычно и весело. Прошло уже достаточно времени, чтобы Черный Красавчик смог оценить своё нынешнее положение, и оно было обнадеживающим. Коней здесь не обижали, ни на одном из них Красавчик так и не увидел уздечки, его самого удила тоже не коснулись. Выводя из конюшни, просто звали, а движением ладони показывали направление, в котором следовало идти. Люди были понятны, команды просты, напряжения и сверхусилий не требовали, Красавчик всё схватывал на лету, и легко поняв просьбу, тут же исправно выполнял.

Чистка лошади, собственно, не очень-то нужна, особенно когда она чистая, но моциону здесь, видимо, придавали большое значение, ведь Лери во время чистки всё время о чем-то разговаривала, а то и попросит подвинуться или ножку поднять…

— Вот так, Красавчик, подай ко мне, а теперь от меня, — и рукой легонько подтолкнет, подсказывая. И дальше: — Вперед прими, назад сдай. Ай, молодец!

И так каждый день несколько раз, а неоднократное повторение привело к тому, что Красавчик научился угадывать её движение и теперь сам мог без подсказки сдать-подать. Вот об этом Лери и начала рассказывать Келли и Элронду, когда прекратилась игра.

— Поверьте, чистка хоть и необязательна сама по себе, но я не знаю более близкого контакта между хозяином и лошадью. Именно в эти, мягко говоря, интимные моменты между ними устанавливаются более прочные связи, чем во время езды верхом. Ведь в езде ощущаются совсем другие нюансы, там другие цели, задачи и требования, от хозяина как от доминанта и потребителя, а от коня как подчиненного исполнителя потребностей хозяина — типа доставить его куда-либо. Я не забыла про дружбу, — подняла Лери руку. — Знаю, что вы, эльфы, как-то договариваетесь со своими умными лошадьми, но ваша… ваше партнерство дальше партнерства не заходит. Всё, на что способны ваши лошади, выражается лишь в верном следовании за вами в неспешной пешей прогулке или в долгом преданном ожидании снаружи, пока вы в гостях. И я знаю, что вам этого вполне достаточно! — снова подняла руку Лери, коротко засмеявшись. — Мне в городе этого, поверьте, тоже хватало. Это правильно, когда лошадь смирно стоит на месте и часами ждет хозяина с работы. Но когда эта же лошадь врывается в публичную городскую библиотеку, сея хаос и панику, преследуемая толпой уборщиков и полицейскими, только на том основании, что она соскучилась по мне… Тут, признаться, совсем другие ощущения. Куча нервов, штрафов, горы недовольства со стороны горожан, шок и потрясение среди посетителей библиотеки от лошадкиного поведения, ругань и порицания от администрации в мой адрес. Это всё становится таким пустячным, когда ты смотришь в глаза озорника и видишь в них бесконечную любовь…

Элронд с пониманием покивал — он и сам видел множество раз, как лошади выражают любовь, да вон, и сейчас можно посмотреть, Верба как раз начала ласкаться к Келли: мордочкой прижимается, ладошки лижет. Так что можно переключиться на другую, не менее животрепещущую тему.

— Откуда у вас взялся такой удивительный конь? — спросил Элронд, кивнув на мышастого.

— Родился у нас, — заулыбалась Лери. — Аккурат в день рождения Люпина. Проснулся он семилетним, а во дворе это легконогое вороное чудо бегает у мамки под боком. Весь такой тоненький, сплошь из тростиночек, легкий, крылоногий, бежит что парит, ни дать ни взять — лошадиный эльф. Так и назвали мы жеребёнка, по той дивной ассоциации. Он сын Мэри и Яна Малкольма. Ян тогда с того света вернулся, пройдя все семь кругов дантовского ада, и, увидев вблизи молодую кобылу, счел нужным продолжить род, ибо не известно было, что принесет ему день завтрашний: съедят или помилуют… С тех пор немало лет прошло, раны зажили все, и внутренние, и наружные, нож и палка перестали его касаться, и он оправился, пришел в норму.

Вздохнув, Лери замолчала. Элронд поразмышлял и переспросил:

— Сколько лет Леголасу?

— Четыре года Леголасу. Северусу моему год как раз исполнился, когда я полумертвых коней в приюте нашла, обреченных, под записью на усыпление. В них уже никто не верил, ни в трехлетнего горбатого шайра, утратившего интерес к жизни, ни в вороного андалуза, переставшего доверять людям после того, как у него из шеи чуть не вырезали полоску мяса, так что их судьба была уже практически решена. Дилемма у меня была ого какая: дома маленькие дети шести и одного года, а тут ещё и кони эти с кучей проблем… Но выбора-то не было: не возьму — пойдут под нож, и мне с такой совестью потом жить. Так что плюнула и решила рискнуть — где наша не пропадала?! И ведь впоследствии не пожалела ни разу — отплатили кони добром: Ян Малкольм стал отцом чудесного сына, а Соломон мне и вовсе жизнь спас!

Элронд при этом вздрогнул и окинул женщину быстрым тревожным взглядом. Его невысказанный вопрос был настолько явным, что Лери сочла нужным объяснить.

— Никто на мою жизнь не покушался, врагов у меня нет, не волнуйтесь, просто я благодаря Соломону опоздала на автобус, в который в черте города врезался бензовоз. Взрыв произошел со страшной силой, погибли все пассажиры, что в автобусе были, ни один человек не остался в живых. Будь я там — тоже погибла бы, но вишь ты… именно в тот день Соломон чего-то заартачился и наотрез отказался везти меня на автобусную остановку. Но будь на нём уздечка…

Не договорив, Лери снова замолчала. Молчал и Элронд, без труда представляя себе то, недосказанное. Ведь будь на коне уздечка, Лери не стояла бы сейчас с ним здесь, на песке манежа. Следуя за мыслями, глаза Элронда обежали высокие своды безымянного доселе здания, построенного его отцом. Манеж, вот каково его предназначение в конечном итоге, папа, прекрасный просторный манеж, в котором отныне будут плясать изумительные волшебные лунные танцоры…

Примерно те же чувства переживал и Северус, с некоторым смущением наблюдая за тем, как возится с черными вандарятами Данила. Этот новопришлый маггл с самого начала заинтриговал Снейпа по самую маковку. Интересен он был всем: и своей необычной внешностью, статью и ростом, и манерой речи, и поведением, заметно выбивающимся из рамок обыденного.

Ну а как ещё реагировать прикажешь, если некий тип постучался к тебе в комнату и обратился с такими вот вопросами?..

— Привет, ты Северус? Это ты подарил ребятишкам мяч? Можешь мне помочь? Очень нужна бутылка с соской для двух младенцев…

Одной лишь улыбкой расположил Северуса к себе Данилка Белозерцев. Одной лишь невинной, доброй и чуть хитроватой, но такой искренней, настоящей улыбкой, ведь улыбался он не только ртом, сухо и профессионально, как британские торговцы-менеджеры, а всем лицом, глазами и даже голосом. Да, в голосе его тоже звучала улыбка. Эти просьба и улыбка исходили от душевнейшего человека, и шли они из самых глубин сердца.

И вот сидел этот человек на большом одеяле, постеленном на пол, и из двух бутылочек пытался накормить вандарят, которые не желали есть отдельно, а силились ухватить одну соску, страшно мешая друг другу. Данилка смеялся, мягко журил малышей, отнимал бутылочку и старался всунуть им по одной, но котята упрямились, хотели кушать вместе из одной сосочки, и поди объясни им, что это в принципе невозможно, как нет у мамок раздвоенных сосцов…

— Северыч, ну помоги же! — воззвал Данила. — Подержи одного!..

Ну, хочешь не хочешь, а пришлось присесть рядом и взять пантерку. Пушистенькую, мягонькую, плюшевую такую, тепленькую. Потом взять у Данилки одну бутылочку и засунуть соску в нетерпеливо разинутый рот.

— Отлично! — выдохнул Данила. — Спасибо, братишка.

Северус только голову ниже опустил, застеснявшись аж до смущения, и сосредоточился на ощущении теплого податливого тельца в руках. Под нежной шкуркой чувствовались тонкие ребрышки и слышался дробный быстрый перестук маленького сердечка. Доверчиво облапив Северусову руку с зажатой в ней бутылкой, пантерочка вдумчиво сосала, глядя куда-то в пространство отстраненно-задумчивыми голубыми глазками. Маленькая, едва не погубленная жизнь… Какой же ты вырастешь, Багира?..

— Вы малыша как-то назвали? — поколебавшись, тихо спросил Северус.

— Степка, — улыбнулся Данила. И заворковал над черным зверёнышком: — Да, Степушка? Степка мой, Степан.

Львёнок перевел взгляд с потолка на лицо Данилы, прекратил сосать, подумал и, кивнув, продолжил трапезу. И глубоко, как-то облегченно вздохнула Багира в руках у Северуса. Посмотрев на мордочку, Северус увидел радостное выражение в глазах пантерки.

— И вправду всё понимают, — растерянно подытожил он.

— И это радует, — подтвердил Данила. — Не придется ждать от них неприятных сюрпризов. Жаль, к Дереку не пошли, он любит львов…

— Может, это потому, что они не львы? — осторожно предположил Северус. — Ну подумайте о его подходе к малышам как ко львам, а они-то как раз не львы, и им совсем не нужно такое обращение.

— Ты прав, — подумав, согласился Данила. — Они вандары, а не привычные нам лев и пантера, и значит, отношение к ним должно быть соответствующим. Но тут есть маленькая проблемка, Северус, мы не знаем, кто такие вандары и как с ними обращаться.

— Действительно, это проблема, — задумался Северус.

— И расстояния тут огромные, — продолжал тем временем Данила. — Три недели до побережья верхами добирались, а король Элессар из Средиземья несколько месяцев плыл по Великому Белегаэрскому Морю. Охренеть, как долго, ты не находишь, Северыч?

— А что вы предлагаете? — насторожился Северус.

— Как-то покорить здешнее небо, — на полном серьезе заявил Данила. — При этом не нанося ощутимый вред местной экологии, вот в чём задачка…

— И как вы это сделаете? Учтите, я самолетостроением никогда не занимался, — сразу предупредил Северус.

— Да и не светит оно здесь. Реактивное топливо хрен изобретешь. А парусиновые «этажерки» даже и планировать не стоит, это давно исчерпанная и сто раз устаревшая идея. Глупо начинать с этого, всё равно что заново велосипед изобретать.

— А почему невозможно создать реактивное топливо? — просто из вежливости поинтересовался Снейп.

— Потому, брат мой Северный, что принцип работы реактивного двигателя подразумевает собой сжигание топлива, смешиваемого с кислородом воздуха, и выброс продуктов горения, в том числе углекислых газов, в атмосферу, а означает сие тупое и банальное загрязнение этого чудесного, чистого, ни разу неиспорченного мира грубой грязной машинерией. Мы хоть и попаданцы, но не те гребаные нагибаторы, что с первого взгляда стремятся нагнуть всё и вся и напичкать отсталый мирок всеми благами цивилизации. Мы не те чертовы колонисты, которые несут свет познания голозадым аборигенам, коих надо всенепременно обрядить в штанишки, научить пользоваться ножом и вилкой и одарить такой нужной в хозяйстве чугунной сковородкой. Всем этим миссионерам отчего-то невдомек, что туземцы миллионы лет жили без штанов и сковородок и прекрасно процветали всё это время.

— То есть, другими словами, не хотите лезть в чужой монастырь со своим уставом? — улыбнулся Северус.

— Именно! — Данилка со всей широты души треснул ладонью по тощей Северусовой спине. — Тем более что этот мир нельзя назвать отсталым, напротив, он очень цивилизованный. Даже поцивилизованнее нашего будет.

— Правда? — заулыбался Северус, успевший полюбить чудесный мир.

— Конечно, — с теплотой в голосе отозвался Данилка. — Ты только подумай, сколько сил и смекалки вложено в обустройство эльфийских домов! И ведь ни одному человеку за тысячи лет не пришло в голову приручить вулканы и приспособить под свои нужды термальные источники земли. Всё, на что хватило их жалкой фантазии — это устроить курорты с грязелечебницами и драть с клиентов нехилые деньжищи за сомнительное удовольствие поплескаться в грязной луже. А тут… Да я ж офигел просто! Тут вам и ванна с уборной, и плита, и кузница! И вся эта домашняя прелесть обслуживается всего одним прирученным вулканом! А самое интересное заключается в том, что нефть здесь лежит на поверхности и эксплуатируется самой горой. Здесь сама гора решает, как и во что использовать свою природную жидкость. Вот где настоящее чудо, Северус!

— Когда вы всё это успели выяснить? — удивился Снейп.

— Так обошел же тут всё, осмотрел, облазил, — хмыкнул Данилка. Переложил львёнка, поменял руки и продолжил: — Расположение столовых особо умиляет: завтрак тут, обед там и ужин в третьем месте, прелесть что такое… Спальни опять же двойные — наружные и внутренние, с потрясающей вентиляцией насквозь и при этом никаких сквозняков. Изумительные зодчие эти эльфы, в плане архитектуры им просто равных нет! Так досконально знать местность, каждую пядь земли просчитать да подогнать под свои нужды, на это способны только те, кто понимает и уважает природу. И я знаю, о чём говорю, Северус. Ты знаешь, что я в первую очередь тут искал, когда пришел в себя?

— Что?.. — невольно затаил дыхание молодой волшебник.

— Пень! — многозначительно сообщил Данила. Северус поперхнулся.

— Пень?! — с изумлением переспросил он.

— Ага, пенёк, — закивал Данила. — Местный ближний лес обошел, те леса осмотрел, которые проезжал во время путешествия к морю, нигде нет пеньков со следами пил и топоров. Только бобрами обкусанную молодую поросль и нашел! — увидел недоумение на лице Снейпа и пояснил: — Я к тому, что деревопромышленность здесь явно не в почете. Корабли я видел, они из дерева, как и ящики, в которых котята сидели, но дерево, видимо, особых пород… вернее, лежалое, если верить качеству и окраске древесины.

— В смысле? — запутался Северус.

— Ну вот ящики те возьми, — нахмурился Данила, вспоминая. — Серые, неструганые, смолой не пахнут, это, конечно, не показатель, они могут быть просто старыми. Но корабли-то из горбыля не станешь строить?! Роскошные, кстати, корабли, из шикарной белой древесины, корпуса, конечно, побуревшие, обросшие ракушками и всем, чем полагается в морской воде, а внутренняя отделка палубных пространств осталась в первозданном виде, разве что отлакированная бесцветным лаком. Вот эти-то кораблики и не дают мне покоя — из какого дерева они построены, и были ли срублены эти деревья, или они были повалены грозой и только потом подобраны мастерами-корабелами?

— Я не спрашивал, — растерянно сказал Северус. — Не думал об этом, если честно… А вы с чего вдруг задумались?

— С того задумался, что эльфы разговаривают с деревьями, что деревья здесь, возможно, разумные и представляют собой отдельную расу энтов. А раз так, то откуда берется древесина на мебель и корабли? А теперь давай посмотрим на эти предметы: стол и полки в этой комнате. Обрати внимание на структуру дерева, их цвет и рисунок на спиле доски.

Северус искренне присмотрелся к сказанному и увидел: массивный и очень прочный, основательный такой стол на могучих мореных ногах с двумя тумбами и светлой столешницей. Рисунок на ней чем-то напоминал карельскую березу…

— И береза эта должна быть огромной, — словно читая мысли Снейпа, проговорил Данила. — Площадь столешницы немалая, учти, и при этом сделана из одного цельного спила. Не из составных досочек столешница состроена, видишь?

Северус молча кивнул и посмотрел вниз — бутылочка опустела, Багира наелась и крепко спала, сладко обмякнув на коленях. Данила улыбнулся, отнес в лежанку заснувшего Степку, вернулся к Снейпу и забрал пантерку. Северус встал с пола и тихо поинтересовался:

— Вы очень сильно хотите летать?

— Я летчик, — подумав, кивнул Данила. — Душа моя рвется в небо, но самолет в нём не полетит. Нельзя. Может быть, парашют или дельтаплан получится запустить, или на крайний случай — воздушный шар с корзиной, как у Гудвина, Великого и Ужасного. Но это я сам себе сделаю, Северус, помощи в таких делах я у тебя не стану просить — эти вещи лучше делать своими руками, а не с помощью магии.

Ушел к себе Северус в глубочайших раздумьях — слова Данилы глубоко запали ему в душу. Мудрости и добронравия этого человека не было границ, его рассуждения и взгляды заставляли задуматься…

Такими же сильными были впечатления маленького Келли, когда он после обеда отправился в комнату. Игра в мяч с Леголасом, Вербой и Черным Красавчиком надолго завладела им, снова и снова он вспоминал бег по солнечно-песчаному простору, пинки по упругому шару, его скачки и прыжки, полеты от морд и ног лошадей туда-сюда, и всё больше преисполнялся надежд и уверенности в том, что так теперь будет всегда. Как же здорово, что в их мире оказались эти удивительные люди с их волшебными лунными танцорами!.. Тётя Лери, Люпин, Северус, про мистера Гренковича пока ничего нельзя такого сказать, слишком редко он с ними вместе появляется, всё возится с чем-то своим… Ну да и человек он серьезный, профессор какой-нибудь, наверное, вон мистер Данила его несколько раз доктором назвал. Нет, точно он какой-нибудь профессор, доктор каких-то наук.

Михаэль, о котором Келли так смешно думал, сидел за столом, почесывал щеку кончиком пера, не замечая, что оставляет на коже следы чернил, озабоченно хмурил редкие, словно ощипанные брови, и пересматривал исчерканные листы, прикидывая — возможно ли в этом мире наладить производство игл для шприцев или придется практиковать устаревшее кровопускание?.. И как тут быть с пакетами с физраствором? А с трубочками для переливаний и внутривенного питания? Как видим, доктору Гренковичу есть о чём побеспокоиться…

И стоял в саду под яблоней Черный Красавчик, переживающий своё личное приключение. Новая хозяйка посмотрела его в деле, проверила ход и движения, ничего особенного она пока, конечно, не сказала, но и цели у неё на коня, видимо, другие имеются. Не стала же она запрягать в коляску и куда-то выезжать, значит, для какой-то иной работы его готовят… И судя по всему, работа будет без уздечки. И ведь это же хорошо, да? С этой робкой мыслью Красавчик нагнулся и подобрал краснобокое яблочко, сочное, с легкой кислинкой. Жуя его, конь поднял голову и окинул взглядом чудесное своё пристанище. Огромная территория с лугами, парками, лесами и долами, с прудами и водопадами, на которой стоят два самых прекраснейших дома — роскошная усадьба Гренковичей и королевский дворец Элронда. В какое дивное, приятное место он попал!..