Гермиона и её ёлочка (гет)

Не так давно в Гермиону угодил Дантисимус, из-за чего её передние зубы принялись быстро расти, а бессовестный профессор Снейп посмел её прилюдно унизить, сказав, что не видит разницы. И большинство учеников только посмеялись. Гермиона думала, что ничего хуже уже быть не может, но оказалось, что может. Сперва её пригласил на Святочный бал Гарри, и она с радостью согласилась, затем попытался пригласить Рон и жутко обиделся за то, что она ему отказала. Гермиона и так переживала, что её лучшие друзья перестали разговаривать и не помирились даже после первого испытания Турнира Трёх Волшебников, а теперь ещё и это. Рон и её обозвал лгуньей.

— Никто тебя не пригласил! Ты просто не хочешь идти со мной! — гневно твердил он. — Конечно, Уизли же бедные и одеты так себе, а ты не хочешь плохо выглядеть на моём фоне!

И ведь он устроил это выступление в общей гостиной, на глазах у других учеников, отчего даже Гарри поднялся с кресла и всё прояснил.

— Вообще-то это я пригласил Гермиону первым, — сказал он и покраснел, как только заметил, что в гостиной повисла напряжённая тишина.

— Ну конечно, ты ведь Чемпион, тебе всё можно, — ядовито сказал на это Рон и поспешил скрыться в спальне.

И ведь самым ужасным было не это. Гермиона так обрадовалась несколько дней назад, когда Гарри попросил её отойти в сторонку на школьном дворе и замялся. Он несколько раз поднимал взгляд, облизывал губы и говорил хрипло. Пришлось его дважды переспрашивать.

— На бал… со мной… пойдёшь? — так тихо повторил, как будто боялся, что она может начать кричать.

— Конечно! С радостью, Гарри!

У Гермионы потом сердце стучало, как ненормальное, а улыбка не сходила с губ. Она качала головой, ходя по коридору, и пыталась сосредоточиться на уроках, но какое там. Все мысли только и ходили вокруг бала да Гарри. Ходили о том, что они будут танцевать вместе. О том, что Гарри возьмёт её за руку, а другую положит на талию. От мысли, что это действительно произойдет, дыхание перехватывало и горячая кровь подступала к щекам. Это её первый бал. Первый танец. И с кем! С лучшим другом! С Гарри, который её когда-то побежал спасать от тролля. С Гарри, который регулярно навещал её в больничном крыле, когда она обросла шерстью, и таскал сладости. С Гарри, с которым они летали на Клювокрыле и спасали Сириуса. С Гарри, который не побоялся сражаться с десятками дементоров, чтобы только защитить её и крёстного.

И вот сегодня все прекрасные мечты и фантазии рухнули. Гермиона открыла шкаф и обнаружила, что её чудесная голубая мантия изорвана в клочья, а флакон «Простоблеска» проткнут и пуст. Сперва Гермиона, конечно, применяла Репаро и другие заклинания, чтобы всё восстановить, но это не принесло никакого результата. До бала оставались считаные дни, а ей не в чем было идти. Гермиона смотрела на голубые клочки, разбросанные по шкафу, и чувствовала, как у неё щиплет глаза. Она не сможет пойти с Гарри на бал! Не сможет потанцевать с ним, держать его за руку и ненадолго почувствовать, как он отрывает её от пола.

Кто бы это ни сделал с ней, это был чудовищный удар. Низкий. Подлый. Этот удар разрывал ей сердце. Гермиона сама не понимала, как она покинула спальню и шла по коридору. Кажется, она хотела скрыться. Понимала, что если увидит Гарри, то не выдержит и расплачется. Как же она теперь скажет ему, что не сможет пойти? Она ведь так хотела… Гермиона шмыгала носом и чувствовала, как горячие слёзы скользят по щекам. Ей не пришло ничего другого в голову, как сходить к профессору МакГонагалл. Она ведь всё-таки декан и, наверное, сможет разрешить затруднение. Например, найти Гарри другую партнёршу, ведь та, которую он выбрал, его подвела. Не нарочно, но сути ведь это не меняет.

— Что это такое? Мисс Грейнджер, кто вас обидел? Опять ученики Северуса Снейпа? — подойдя к кабинету, с подозрением спросила профессор МакГонагалл, прекрасно зная про ту выходку с Дантисимусом.

— Н-нет, я… я… — впервые Гермиона не могла чётко говорить из-за комка в горле.

Она жутко мечтала сходить на этот бал с Гарри, и обещала подробно написать проницательной маме, покупавшей вместе с ней парадную мантию, куда она её наденет. А теперь получалось, что никуда. Мантии нет, а в школьной форме она на бал не пойдёт. Ещё не хватало, чтобы её из-за этого засмеяли, а Гарри чувствовал себя неудобно. Гермиона скривилась от такой душевной боли и всхлипнула.

— Ну-ну, моя дорогая, давайте-ка пройдём ко мне в кабинет и во всём разберёмся, — куда мягче произнесла декан, погладив её по плечу, и открыла дверь. — Идёмте.

За чашкой горячего чая Гермиона рассказала, что произошло, и перестала лить слёзы.

— И вы только из-за этого решили не идти на бал?! — поразилась профессор МакГонагалл. — Мисс Грейнджер, как можно! Нашли проблему! Одну минуту, моя дорогая…

Профессор отошла в сторону и открыла дверцу шкафа. На одной из полок у неё стояло несколько коробок, и она стала поочередно открывать их крышки.

— Не то… не то… и это не то… нет, это слишком вычурно… не то… Ах, вот же оно!

Профессор взяла одну из коробок и поставила её на стол.

— Посмотрите-ка на это, моя дорогая.

Гермиона заглянула в коробку, и у неё перехватило дыхание.

— По-моему, вполне сносно, — подметила профессор МакГонагалл и достала из коробки платье.

Это было удивительной красоты платье. Алое, как распустившая роза, с кружевами на груди и рукавах, с юбкой, волнами опускающейся к ногам.

— Конечно не современный фасон … — продолжила было МакГонагалл.

— Да вы что, оно же чудесное! — восторженно перебила её Гермиона и, не удержавшись, взяла платье в свои руки.

— Отлично! Тогда давайте примерим и сейчас я всё подправлю, чтобы было по вашему размеру.

Спустя минут двадцать Гермиона ушла от декана вся раскрасневшаяся и с улыбкой на губах. Платье, отданное ей МакГонагалл, было куда ярче и пышнее скромной парадной мантии, что они купили с мамой. Гермиона надела его всего один раз, а уже чувствовала себя королевой бала. Оставалось надеяться, что оно понравится Гарри. Да, Гарри… Гермиона снова ощутила, как к ней вернулось приятное волнение от мысли, что они будут танцевать. Ничего не потеряно. Она вернулась в спальню, спрятала коробку в сундук и, нахмурившись, наложила на тот десяток известных ей защитных заклинаний. Решила, что в этот раз до её платья никто не доберётся.

— Всё… в порядке?

Они встретились с Гарри утром в общей гостиной и, судя по его недоумевающему взгляду, друг не мог понять, с чем связан её сияющий вид, а Гермиона стояла перед ним и не хотела называть причину. Подумала, что раз все напасти позади, то лучше сделать ему сюрприз, представ в её новом очаровательном платье, и посмотреть на реакцию. Волосы, так и быть, она хорошенько расчешет и соберёт в причёску при помощи нескольких шпилек, которые можно будет заколдовать.

— Более чем, — с лукавой улыбкой ответила Гермиона и закинула на плечо сумку. — Идём?

Гарри кивнул, и они вместе отправились на травологию. Благо, что декабрь выдался тёплым и на улице было приятно находиться. Можно было слышать, как снег хрустит под ногами, ощущать покалывание на щеках от небольшого морозца и бодро идти к теплицам. За эти минуты Гермиона не раз ощущала на себе взгляд Гарри и даже заметила, что он улыбнулся у входа.

— Что? — спросила она.

Однако он не смог ответить, потому как у входа они столкнулись с другими гриффиндорцами, среди которых находился Рон.

— Так вы теперь вместе как парочка? — ядовито спросил тот, не сдвинувшись ни на шаг за Симусом и Дином, поспешившими внутрь.

— А это не твоё дело, — отрезал Гарри и придержал дверь для Гермионы.

— Так я и знал…

Что же именно Рон там знал, Гермионе так и не удалось услышать — когда она обернулась, Гарри разжал пальцы и тяжёлая дверь услужливо треснула приблизившегося Рона по обнаглевшей физиономии.

— Заходите-заходите, сегодня у нас особое предпраздничное задание!

Профессор Стебль ждала учеников в теплице и улыбалась, смотря, как они торопливо забегают с улицы и занимают свободные столы. Она была чему-то так рада, вполне возможно, что Святочному балу или же приближающимся каникулам, что не заметила заминки у входа.

— Только посмотрите, что я вам сегодня приготовила!

Гермиона заняла дальний стол и заметно расслабилась, когда Гарри приблизился. Она попыталась было осуждающе на него смотреть и тем вызвать на разговор, но он только отмахнулся, а покрасневший Рон прошёл мимо их стола и опустился рядом с Невиллом. А затем им стало и вовсе не до разговоров о чём-то другом — на каждый стол опустилось по два горшка, проплывших по воздуху. Один горшок был небольшой, в нём росла крохотная ёлочка, другой оказался несколько крупнее первого и пустой.

— Сегодня мы с вами пересадим наших красавиц и научимся ухаживать за ними! — тем временем бодро продолжала профессор Стебль. — Так, а кто мне расскажет, какими же полезными свойствами обладают наши саженцы?

Рука Гермионы в ту же минуту взметнулась в воздух.

— Да, мисс Грейнджер?

— Еловая хвоя обладает противовоспалительным, противомикробным, потогонным, обезболивающим, желчегонным, мочегонным и противоцинготным действием, — отчеканила она выдержку из учебника. — В лекарственных целях используют молодые верхушки веток с почками, молодую хвою, молодые шишки и смолу!

— Абсолютно верно, моя дорогая! — обрадовалась профессор. — Пятнадцать баллов Гриффиндору! Что ж, давайте приступим к пересадке и разберёмся в основах…

Пока все ученики рьяно засыпали землёй пустые горшки и вполуха слушали объяснения Стебль, с маленькой ёлочкой, доставшейся Гарри и Гермионе, происходило нечто странное, а если точнее, деревце отклонилось в сторону и поджало к себе ветки.

— Гермиона! Гермиона, посмотри! — позвал Гарри. — Похоже, она живая, как и мандрагора!

Настороженная маленькая ёлочка в ту же минуту была подвергнута тщательному осмотру и не подала ни одного признака жизни.

— Да нет, она, похоже, просто кривая, — заключила Гермиона и осторожно вынула ёлочку из горшка. — Ничего, сейчас мы тебя пересадим в горшочек побольше, здесь будет куда уютнее и удобно…

— Гермиона, ты же сама сказала, что она неживая, — с улыбкой напомнил ей Гарри.

— Ну да, я от этого не отказываюсь, — немного смешавшись, согласилась подруга и вместе с ним засыпала саженец землёй.

Они полили ёлочку водой и решили подождать профессора Стебль — та как раз ходила между рядов и смотрела, как ученики справлялись с её заданием.

— Прекрасно… прекрасно… тоже неплохо… Мистер Поттер, мисс Грейнджер, что вы сделали с ёлочкой?! — остановившись возле них, удивилась профессор.

— Э-э… ничего, она такая была, — переглянувшись с Гермионой, растерянно ответил Гарри. — Кривая.

— Такого не может быть! Вы повредили саженец! Я не поставлю вам отметку, пока это не исправите! — возмутилась профессор Стебль. — Можете считать, что это ваше домашнее задание на каникулы!

Другие ученики восприняли их результат со смешками. Гарри сильно нахмурился и наградил их всех недобрым взглядом, а Гермиона поспешила его успокоить.

— Да ладно тебе, наверное, она просто… немножечко больная. Надо поискать в библиотеке что-нибудь о волшебных елях, может, её можно чем-нибудь подкормить… Она немного подрастёт и станет как другие.

После урока она взяла горшок в руки и, не обращая ни на кого внимания, вышла из теплицы.

— А ты уверена, что она не околеет на холоде? — поспешив за ней, спросил Гарри.

Гермиона хотела было сказать, что это ведь ёлка и ей не привыкать к зиме, но, взглянув на крошку в горшке, ощутила некоторый укор совести и потянула руку за шарфом. Надёжно укутанная ёлочка стала предметом для любопытных взглядов и переговоров других учеников, обнаруживших это странное явление в Большом зале: Гермиона решила, что сперва нужно пообедать после улицы, а потом уже отправляться в библиотеку. Гарри, которого то ли мучила совесть, то ли нежелание находиться рядом с другими учениками, вызвался пойти с ней. С разрешения мадам Пинс, которую они клятвенно заверили, что ни одна иголочка не попадёт на страницы книг, они поставили горшок на стол и погрузились в чтение. Закутанная в шарф ёлочка, на которую никто не обращал внимание, немного разогрелась и расправила веточки.

— Смотри, я знаю, — немного погодя произнесла Гермиона и подвинула книгу к Гарри. — Вот эту вот «подкормку» можно приготовить самим! Правда, нужно будет подождать, пока она настоится…

— Подожди-ка, — присмотревшись к написанному, сказал Гарри и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Так она же у Хагрида есть! Он ею тыквы поливал к Хэллоуину и ещё хвастал этим! Пойду, спрошу у него, подожди меня в гостиной.

Обрадовавшись, Гермиона ничего подозрительного не заметила за ёлочкой и расставила книги по местам, а потом подобрала горшок со стола и отправилась в гостиную. Спустя добрых полчаса вернулся Гарри — похоже, он о чём-то заболтался с Хагридом, — и принёс с собой пластиковую бутылку с бурой жидкостью. У других учеников, конечно же, не нашлось иных занятий, кроме как наблюдать за друзьями и посмеиваться.

— Гляньте, Гарри с Гермионой уже и ребёнка себе завели! — пошутил Симус. — Деревянного!

— Смотри, Гермиона, Живоглот приревнует тебя к вашей малышке и уйдёт к другому хозяину! — весело прибавил Дин.

— Очень смешно, — хмуро ответила она и хотела унести горшок к себе, но Живоглот и впрямь стал крутиться возле того.

Однако кот не ревновал и не хотел загрызть ёлочку, наоборот, ему нравилось чесать об её иголочки бока, покрытые густым мехом, и щёки. Из-за его почёсываний ёлочка немного «обросла» рыжей шерстью.

— Гарри, а может, ты возьмёшь горшочек к себе на ночь? — смотря на это, предложила Гермиона. — А то вдруг Глотик его уронит, а к вам он вроде не заходит…

— Да, давай, — согласился тот и ушёл в спальню для мальчиков.

Гарри, конечно же, не мог знать, что ёлочка тоже кого-то разозлила лишь потому, что благодаря ей он стал ещё больше времени проводить с Гермионой. Этот кто-то связался с кем-то, кто затаил на Гарри обиду, и горшок поздней ночью был взят в недобрые руки и выброшен из окна.

Если в спальне для мальчиков после этого инцидента сделалось тихо, то на улице развернулась драма. Покалеченная ёлочка лежала у разбитого горшка и как настоящий боец ползла к замку, цепляясь иголками за снег. Она проползла немного, и в стороне послышался треск — это Дракучая Ива обратила внимание на что-то в стороне от себя и решила затеять разговор. Разумеется, при условии, если «хрусь, хрась, хрысь» и другие звуки, издаваемые ветками, можно было считать речью и перевести на человеческий язык, например, как: «Ты чего это здесь?» — «Меня один гад выбросил…» — «Подожди-ка, сейчас помогу!»

Спустя минут десять обстоятельных объяснений Дракучая Ива выдернула корни, хорошенько прицелилась и взмахнула веткой. Ёлочка в разбитом горшке звучно влетела в нужное окно, а Дракучая Ива вернулась обратно на своё любимое место. Мальчики в спальне дружно пробудились от шума, и Гарри в ужасе посмотрел на то, что стало с ёлочкой. Благо, что при помощи Репаро удалось починить и окно, и горшок, осталось только немного добавить земли. Вот только ничто в спальне не объясняло, кто мог так набезобразничать. Гарри немного подумал и сделал вслух как бы логический вывод:

— Это всё Пивз! Вечно он проникает, куда не надо, и всё портит!

На этом все снова успокоились и легли спать. Гарри для надёжности поставил горшок с ёлочкой как можно ближе к себе, а именно к изголовью кровати, и закрыл глаза. Ночью действительно ничего страшного больше не приключилось. Зато утром послышались крики, и Гарри, вскочив с кровати, понял, что «Пивз» не успокоился. Он общипал бедную ёлочку и забавы ради сложил из иголок, размещённых между кроватями поссорившихся друзей, чудовищно безграмотную угрозу.

ТИБЕ КАНЕЦ СКАТИНА!

— Какой ужас, и чего только Пивз докопался до нашей ёлочки…

— Ты ведь знаешь, он очень вредный, наверное, наслушался ребят, вот и прилетел… поразвлечься.

После ночного инцидента Гарри унёс горшок с общипанной ёлочкой в гостиную, где его встретила Гермиона и серьёзно нахмурилась, глядя на их саженец. Они поговорили, и она ненадолго отлучилась в библиотеку, откуда вернулась с увесистой книгой. Решила поискать, что можно было бы сделать такого, чтобы иголки на ёлке появились куда быстрее, чем после каникул, а Гарри, сидевший рядом с горшком, хмурился и снова награждал всех, кто на них с улыбками посматривал, сердитым взглядом.

— Что, у вашего ребёночка стресс? — с улыбкой спросил его Симус. — Гарри, ты горшочек-то обними и покачай, может, так удастся успокоить вашу малышку!

— Проваливай, а, — сказал ему Гарри, и Симус внезапно подпрыгнул — это Живоглот укусил его за ногу и отправился к дивану, где сидели друзья.

Кот потёрся бочком об ёлочку, замурлыкал и забрался к Гарри на колени. Из-за этого последний расслабился и стал его поглаживать. Однако без того общипанная ёлочка не очень обрадовалась перспективе остаться без внимания и заботы и взмахнула веточкой.

— А-ай! — воскликнул Гарри и уставился на свой палец, на кончике которого выступила капля крови.

К его недоумению, ёлочка в горшке оставалась неподвижной, а кот на его коленях когтей не выпускал.

— Гарри, да как ты это делаешь? — оторвавшись от чтения, упрекнула его Гермиона и перехватила руку. — Даже просто сидя на диване, умудрился покалечиться!

— Да я и сам не… — начал было Гарри и смолк.

Возможно, его подруга действовала инстинктивно или была слишком зла из-за несчастной ёлочки, что совершенно забылась, где находится и с кем. Гермиона взяла кончик пальца Гарри в рот и очнулась, когда увидела, что он застыл. Её щёки, не сильно отставая от реакции друга, тоже быстро покрылись румянцем.

— Ну… я только хотела сказать… ты временами… такой неосторожный… — растерявшись, подметила она и уткнулась в книгу.

Однако теперь ей было тяжело сосредоточиться на чтении, а Гарри не сводил с неё взгляд и молчал.

— Знаешь, я думаю, надо дать ёлочке побольше подкормки! — взволновавшись сильнее, заключила Гермиона и отложила книгу.

Она вылила в горшок половину оставшейся подкормки, и ёлочка за несколько часов подросла до двух футов. Теперь таскать её с собой было бы глупо, и Гарри с Гермионой решили оставить её в общей гостиной. Подумали, что раз подкормка помогла в росте ствола с веточками, значит, поможет и с иголочками. Когда ёлочка придёт в норму, останется лишь отлеветировать её к профессору Стебль и получить хорошую отметку.

— Да, думаю, нужно дать ей ещё немного времени, — заключила Гермиона и решила отнести книгу о елях обратно в библиотеку.

Гарри, к её удивлению, опять вызвался пойти с ней. Не то чтобы Гермиона была против его компании, но он выглядел как-то подозрительно. Причина выяснилась на обратном пути, когда Гарри остановился в коридоре и приложил ладонь к её предплечью.

— А-ам… Гермиона, погоди, я… я должен тебе в кое в чём признаться…

Её сердце так и подпрыгнуло к горлу, и Гермиона позабыла обо всём на свете. Какие ещё важные дела могли быть, когда Гарри так проникновенно и, казалось, несколько растерянно смотрел ей в глаза?

— Да-а?.. — едва дыша, протянула она.

— Я… кхм, это… Хотел тебя предупредить… Ну, в общем, я не очень сносно танцую. Ты ведь не рассердишься, если... что-то вдруг пойдёт не так? Нет, я буду стараться, просто…

Гермиона, ожидавшая совершенно другого, нахмурилась и схватила друга за мантию на плече.

— Гарри, ну что за подход! — произнесла она, приняв самый суровый вид, и потянула его за собой. — Ты бы ещё до самого бала молчал об этом!

— Так я не молчал, я… не думал, что это настолько важно, а тут вся эта суета… — начал было оправдываться Гарри. — Подожди, куда ты меня тащишь?

— Тренироваться, конечно! — нетерпеливо ответила Гермиона, дёрнув за дверь, ведущую в опустевший класс. — Сейчас мы тебе быстро вернём уверенность в своих силах. С драконом он, значит, может встречаться, а как идти на бал, так «что-то может пойти не так», — ворчала она, впихнув его в класс, и закрыла дверь.

Гарри открыл было рот, чтобы что-то спросить, но тут Гермиона скинула с себя мантию и бросила её на ближайшую парту. Она выразительно посмотрела на Гарри, но он лишь вопросительно вскинул брови.

— Подойти ко мне, что ты встал, — ответила ему Гермиона. — Как ты собрался со мной танцевать, если даже не знаешь, как начать?

— А… да, я знаю… Это я точно знаю. Вроде...

К Гарри наконец-то вернулась не только способность соображать, но и решительность. Он шагнул к Гермионе и взял её за руку. Она невольно задержала дыхание, когда почувствовала сквозь одежду его ладонь на своей талии. Гермиона постаралась молчать и не делать замечаний, чтобы не смутить Гарри ещё больше — он и так нечаянно наступил ей на ногу, начав двигаться, и ненадолго потупился из-за этого. Конечно без музыки их занятие казалось не таким увлекательным, но зато в классе на них никто не смотрел и Гарри смог довериться инстинктам, так же, как он, к примеру, делал, играя в квиддич. По крайней мере, Гермиона немного погодя стала замечать, как шевелятся его губы, тихо отсчитывая шаги.

— Ой, извини… — сказал он при очередном повороте, когда кончики их туфель столкнулись.

— Ничего, продолжай. У тебя с каждым разом получается всё лучше.

— Правда?

— Да. Определённо лучше.

Гарри невольно улыбнулся от её похвалы, и они продолжили те же движения ещё раз. По многим известным, но неизвестным конкретно для них причинам друзья так увлеклись тренировкой, что не заметили, как пролетели ещё полчаса. За это время в гриффиндорской башне успели произойти некоторые события, о которых им пока не было известно.

— По-моему, вышло неплохо. Оказывается, это не так уж и сложно.

Когда друзья вышли из класса, лицо Гермионы пылало, а улыбка не сходила с губ. Гарри шёл рядом с довольным видом. Теперь он, похоже, не сомневался, что у него всё получится на балу и глупо выглядеть он не будет.

— Да… нужно лишь потренироваться, — еле дыша, согласилась Гермиона: её мысли путались, а сердце продолжало ненормально стучать.

Сейчас она и сама не могла объяснить, откуда вдруг взяла столько решимости затащить друга в класс, но, похоже, всё вышло как нельзя лучше.

— Да, ты была права, не представляю, чтобы я делал без тебя, — заставил её ещё больше смутиться Гарри.

О том, что поблизости существуют другие люди, они узнали только в гриффиндорской башне. До того их не отвлекали ни проплывающие мимо призраки, ни переговаривающиеся портреты, ни скрипящие рыцарские доспехи, ни чьи-либо голоса или звуки, доносящиеся с лестницы. Только когда друзья поднялись наверх, они внезапно остановились у портрета Полной дамы и удивлённо переглянулись.

— Вон она! Грейнджер здесь! Она вернулась, смотрите!

Перед ними находилась группа учеников, бурно обсуждающих что-то между собой. Они расступились, и вперёд вышел Симус с шишкой на лбу и синяком под глазом.

— Гермиона, да как тебе не стыдно! Мы же всего лишь шутили! — возмутился он. — Разве я тебе что-то плохое сделал?

— Что? О чём это ты? — удивлённо спросила Гермиона.

— Вот только не прикидывайся дурочкой, мы знаем, что это ты заколдовала ёлку!

— Но я ничего не заколдовывала…

— Не ври! — перебил её Дин, чьи руки и лицо были украшены мелкими царапинами. — Мы все видели, как вы с Гарри ворковали возле этой треклятой ёлки, а потом ты её чем-то полила и заколдовала! Ты ведь у нас «умная», мы знаем…

— Она ничего такого не делала! — резко перебил его Гарри и шагнул навстречу. — И чего вообще вы тут столпились?! Что происходит?!

— А то ты не знаешь! Вы же поэтому и свалили из башни! Стоит тут и ещё нагло выгораживает подружку!

Дин не получил кулаком в глаз только потому, что Гермиона успела схватить Гарри за руку. В следующую минуту все загалдели и очень быстро затихли.

— Немедленно прекратите! — послышался строгий голос профессора МакГонагалл. — Сейчас мы во всём разберёмся. Мистер Уизли…

Она обернулась, и все с немым изумлением пронаблюдали, как Рон в изорванной мантии приближается к портрету. Конечно же их удивил не вид его мантии, а то, что лицо её обладателя, как и его руки, были щедро обмотаны бинтом. Сейчас Рон больше походил на рыжеволосую мумию, зачем-то решившую принарядиться.

— …так вы утверждаете, что это мисс Грейнджер натравила на вас своего кота и некую ёлочку?

— Да, так и было! — возмущённо подтвердил Рон.

По его словам, ёлка якобы подкараулила его в пустой спальне и гонялась за ним, закидывая шишками и иголками. Он звал на помощь и пытался от неё убежать, но поскользнулся на лестнице, где якобы разлили смолу, а потом на него набросился кот…

— Только посмотрите, что он со мной сделал! — прибавил Рон и протянул перебинтованные руки. — Он у неё бешеный! Давно пора его усыпить!

Гермиона раскрыла рот, но вдруг поняла, что у неё пропал дар речи. Дин и Симус стали дружно утверждать, что пытались спасти Рона, но сами попали под удар.

— Да хватит сочинять, такого не могло быть! — не выдержав, яростно возразил Гарри. — У Гермионы самый спокойный и умный на свете кот! А эта ёлка… Она вообще неживая! Гермиона её не заколдовывала!

Казалось, Рон, Симус и Дин хотели на него наброситься за то, что он посмел защищать подругу, но профессор МакГонагалл встала между ними и назвала пароль. Портрет Полной дамы тут же отъехал в сторону, и все замерли, глядя вперёд. В общей гостиной не было хаоса, о котором велась речь. Вся мебель находилась на своих местах, занавески были целы, как ковры и диваны. Ни шишек, ни иголок, ни обломанных веток или смолы — ничего подозрительного не наблюдалось. В стороне всё так же стоял горшок с ёлочкой, достигшей трёх футов роста, а возле неё крутился Невилл и развешивал на ветках игрушки.

— Ой, я… я… п-подумал, н-надо украсить… к празднику, — сказал он, покраснев от множества взглядов. — И-или… н-не надо было?

— Хорошее дело, мистер Долгопупс, — произнесла профессор МакГонагалл. — Позвольте отвлечь вас ненадолго.

Она прошла дальше, и Невилл отошёл в сторону. Благодаря этому все наконец смогли увидеть «бешеного кота». Живоглот преспокойно лежал в горшке и мурлыкал. Он любил поваляться на земле и потереть спинку, а зимой такое удовольствие было недоступно: землю можно было найти только в теплице, а идти туда и опускать лапки в снег коту, понятное дело, не хотелось. Профессор МакГонагалл поводила перед ним с ёлочкой палочкой и повернулась к ученикам.

— Мистер Уизли, на дерево не наложено никаких чар. Может быть, вы расскажете нам, что на самом деле здесь произошло?

— Оно на меня напало! — возмутился Рон. — Скакало за мной в горшке! Да что вы так смотрите?! Их спросите, они всё видели! — прибавил он и обвёл взглядом стоявших позади учеников.

Его слова почему-то подтвердили только Симус и Дин, остальные же, кто с улыбками, кто, пожимая плечами, стали расходиться.

— Эй, да вы же это видели! — крикнул им Рон.

— Да-да, мы все видели, как ты опять слопал мои любимые конфеты! — обиженно сказала ему Лаванда и ушла с Парвати к дивану.

— И мои вафли! — прибавила Кэти и ушла за ними.

— И мой крекер! — пискнул малютка Деннис и спрятался за Гарри.

— Вы слышали?! Они нарочно её покрывают! Они… — продолжил было Рон, но профессор МакГонагалл нахмурилась и перебила его:

— Довольно, мистер Уизли! Я не знаю, что произошло между вами, мистером Томасом и мистером Финниганом, но не смейте прикрывать это безобразие клеветой на мисс Грейнджер! Я не потерплю на своём факультете ни воровство, ни драки, ни какие-либо другие нарушения! Отныне вы трое наказаны! Мистер Томас и мистер Финниган сейчас же отправляются к мистеру Филчу, а вы присоединитесь к ним после каникул! Всё, всем разойтись! Ах да, мистер Долгопупс… если вам нужна гирлянда, возьмите её вон в том шкафу.

Напоследок она взмахнула палочкой, и на верхушке ёлочки появилась ярко-красная звездочка.

— Хм... по-моему, так намного лучше, — заключила профессор МакГонагалл и покинула башню.

— Врёт он всё, — послышался Гермионе голос Гарри, — они наверняка подрались из-за чего-нибудь, а твою ёлочку решили выставить крайней.

Она сглотнула и вдруг поняла, друг держит её за руку.

— Ты же знаешь Рона... Думаю, он Дина с Симусом просто достал.

Гермиона могла бы сказать, что нисколько не расстроена, скорее, удивлена и возмущена, но промолчала — когда бы ещё Гарри стал её так завуалировано подбадривать?

— От него даже близнецы стали держаться в стороне, — прибавил он, а она кивнула.

На мгновение ей показалось, что друг готов её обнять, но вместо этого он ещё раз поблагодарил её за тренировку и, пожелав хорошего сна, ушёл в спальню для мальчиков. Гермиона огорчённо вздохнула и ушла к девочкам. Этой ночью она, как и многие ученики, с некоторым волнением думала о бале и, закрывая глаза, пыталась представить следующий день.

Однако не все в замке могли расслабиться и отдохнуть. В спальне для мальчиков было очень тихо открыто окно. Невилл выбросил в него шишки и иголки, что успел собрать в гостиной и рассовать по карманам мантии и брюк. После этого он облегчённо выдохнул и лёг спать. За портретом Полной дамы несколько недоброжелателей обсуждали план действий и держали палочки наготове. В общей гостиной точил об диван когти Живоглот, а ёлочка стягивала с себя гирлянду и наматывала на ветки на манер лассо. В спальне для девочек тоже намечалась некоторая активность, но её инициатор ещё не знал, что из-за него коту придётся покинуть боевой пост. На улице Дракучая Ива расправляла ветки и надеялась, что больше никто не потревожит её покой. Она ещё не знала, как сильно ошибалась, и застыла в неподвижности.

Ночью в гриффиндорской башне стало неспокойно. Внезапно послышался грохот, треск, крики, но вскоре всё стихло. Гермиона было проснулась, но подумала, что ей показалось, и закрыла глаза. Прошло какое-то время, и она опять проснулась от шума.

— Девочки, вы что-нибудь слышали? — настороженно спросила она.

— Да, это, наверное, Симус опять безобразничает в гостиной, — ответила ей Лаванда. — Я давеча поднималась посмотреть, что за шум, он там то ли танец отрабатывает, то ли хлопушки взрывает… В общем, велел мне убираться.

— Вот грубиян, а, — отозвалась Парвати.

— Да он просто бесится, что я отказалась идти с ним на бал, — важно заметила Лаванда. — Гермиона, кстати, а это правда, что тебя Гарри пригласил?

— Правда… — выдохнула Гермиона и невольно улыбнулась, опустив голову на подушку.

— О-о… — только и протянули девочки, а она не стала у них спрашивать, что это значит.

Всем хотелось спать. Они зашуршали одеялами и на какое-то время затихли. А потом их дружно подняли с постели чьи-то крики…

— А-а-ай! Отцепись! Фу! Отстань!

Послышались шаги, хлопнула дверь. Гермиона схватила палочку и, вскинув руку, осветила пустое пространство перед собой. На соседних кроватях на неё смотрели встревоженные Парвати и Лаванда. Дверь снова скрипнула, и они дружно вскрикнули. Гермиона приготовилась было атаковать… но тут в спальню вбежал Живоглот. Он запрыгнул к хозяйке на кровать и замурлыкал. Лаванда с Парвати выдохнули и решили, что кот отважно прогнал из спальни Пивза, любившего чем-нибудь погреметь, и опустились на подушки.

— Как хорошо, что кошки чуют всех этих полтергейстов, — подметила Лаванда. — Попрошу маму, может, она мне на следующий год купит котёнка…

— Фу, Глотик, где ты так испачкался? — тем временем поразилась Гермиона, разглядев на шерсти питомца пыль, иголки, мелкие пёрышки и применила очищающее заклинание.

Отвлёкшись на очистку и поглаживание кота, она, конечно же, не заметила, что её сундук открыт, а утром подумала, что, наверное, сделала это сама и на всякий случай заглянула в коробку. Платье, которое ей не терпелось надеть, лежало внутри в целости и сохранности. Гермиона улыбнулась и отправилась в общую гостиную.

— О нет...

Там её ждал неприятный сюрприз — бедная ёлочка лежала на боку, а Гарри с Невиллом её поднимали.

— Что случилось? Почему она упала? Её уронили? — поспешив к ним, обеспокоенно спросила Гермиона.

— Я не знаю, — пожав плечами, ответил Гарри, при помощи палочки починил горшок и отправил обратно в него рассыпавшуюся землю.

— А Живоглот не мог... э-э... играть и висеть на ветках? — осторожно спросил Невилл и попробовал починить разбитые игрушки, но у него ничего не получилось.

— Вот уж точно нет! — строго отрезала Гермиона и взмахнула палочкой. — Репаро!

Осколки на полу тут же прижались друг к другу и образовали десяток игрушек, к которым они дружно потянулись.

— Глотик, конечно, иногда любит поиграть, но чтобы висеть на занавесках или ветках... Нет, такого точно не могло быть! — твёрдо прибавила Гермиона.

Через какие-то минуты они подобрали с пола гирлянду и магией вернули её на место. Ёлочка благодаря их действиям снова приобрела чудесный вид, и все трое отошли от неё на шаг, чтобы полюбоваться проделанной работой.

— А если её не роняли, то может… м-м… Может, всё куда проще? — помолчав, спросил Невилл и выразительно посмотрел на горшок.

Гермиона невольно цокнула языком, а Гарри нахмурился и недоуменно посмотрел на неё. Подруге пришлось напомнить ему, что ещё прошлым днём их ёлочка была куда меньше и кривой. Вероятно, она быстро набирала в росте и в какой-то момент опасливо накренилась.

— В любом случае этот горшок для неё уже маловат, — заключила Гермиона. — Даже не знаю, зачарован он или нет… Вдруг вот его опасно магией увеличивать…

— Я бы не стал, — осторожно выразил своё мнение Невилл.

— Зато теперь ёлочка пришла в порядок, — бодро заметил Гарри. — Может, пора показать её профессору Стебль?

Гермиона хмыкнула и решила, что он прав. До обеда, после которого можно будет разойтись и готовиться к балу, у них ещё хватало времени. Они попрощались с Невиллом и приступили к делу. К выходу ёлку удалось отлеветировать и наклонить без проблем, но вот на лестнице…

— О нет, тут не сосредоточиться толком и не удержать её долго в воздухе, — озабоченно заметила Гермиона. — Придётся нести её вручную…

«Вручную» ёлочку, конечно же, понёс Гарри, решивший, что раз он мальчик, то было бы некрасиво, если бы Гермиона напрягалась и помогала ему в таком деле. Гарри серьёзно поднапрягся, оторвал горшок с ёлочкой от пола и исчез за ветками.

— Гермиона! Гермиона, я ничего не вижу! — сказал он и пошатнулся.

— Осторожно! Не спеши, я тебе сейчас помогу! — ответила Гермиона и приложила ладонь к его плечу.

Когда лестница «подъехала» к их этажу, она лёгонько подтолкнула друга вперёд и принялась направлять.

— Давай ещё одну ступеньку… и ещё одну… Всё, хватит. Хватит, говорю!

Чтобы Гарри устоял на месте, Гермионе пришлось поддерживать его за локоть, а другой рукой вцепиться в перила. Благо, что лестницы, в отличие от тех же автобусов, не дёргались резко и не набирали по пути скорость. Через двадцать минут друзья наконец-то добрались до первого этажа, и Гарри опустил горшок на пол.

— Ух… Знаешь, я тут подумал, а мы ведь…

— О нет, Гарри! — перебила Гермиона и шагнула к нему. — Теперь ты весь в царапинах! — подметила она, рассмотрев его лицо и в анфас, и в профиль. — Надо будет потом заглянуть к мадам Помфри…

— Да ладно… — начал было Гарри и замер.

Гермиона так увлеклась рассматриванием нанесённого ему ущерба, что приложила пальцы к его подбородку и повернула немного голову, чтобы посмотреть и на другую щёку. На той она увидела только две царапины.

— Да, точно надо будет зайти… — заключила Гермиона и от неожиданности вздрогнула:

— Мисс Грейнджер, что ваша ёлочка делает здесь? — спросила её со спины профессор МакГонагалл. — Разве вы поставили её не для того, чтобы украсить гостиную?

Гермиона жутко растерялась и покраснела. Гарри же, от которого она отскочила, прочистил горло.

— А-ам… профессор, мы растили эту ёлочку по заданию профессора Стебль… — не очень уверенно сказал он, переглянувшись с подругой. — Мы хотели отнести её в теплицу и показать ей, но… забыли тепло одеться.

— А зачем же тепло одеваться и нести ёлочку в теплицу? — удивилась профессор МакГонагалл. — Помона придёт в Большой зал на завтрак, почему бы вам в это же время не показать ей проделанную работу?

Гарри с Гермионой переглянулись и промолчали, чтобы не падать в глазах своего декана: мысль о том, что профессора Стебль можно застать в замке, никому из них не пришла в голову.

— Тем более такая хорошенькая ёлочка могла бы украсить зал, — подметила профессор МакГонагалл. — Возможно, Помона со мной согласится и оставит её на время бала.

— Да-а… вы, пожалуй, правы, — осторожно согласилась Гермиона. — Мы так и поступим!

Декан отвлеклась от них на других учеников, и друзья сделали вид, что ничего абсурдного не произошло. На ровной поверхности Гермиона наконец-то снова смогла магией поднять ёлочку с горшком в воздух и отправилась вместе с Гарри к Большому залу.

Они не дошли до дверей совсем немного.

— Это она! Опять она! Смотрите!

— Уизли, Финниган, Томас, что это такое! Сейчас же вернулись к работе или я позову профессора МакГонагалл!

Гарри с Гермионой ненадолго замерли, смотря в сторону, где Рон, Симус и Дин дружно работали мётлами под руководством Аргуса Филча, стоявшего с важным видом и поглаживающего свою несравненную миссис Норрис на руках.

— Что встали?! Идите на завтрак! — заметив зрителей, сердито сказал тот и перевёл взгляд на учеников с мётлами. — Что вы как сонные мухи?! Давайте живее! У нас ещё восемь этажей не чищены!

— Во-о-осемь… — послышался за спинами друзей стон однокурсников.

Гарри с Гермионой немного прошлись по Большому залу и наконец-то добрались до учительского стола, где сидела профессор Стебль.

— О-о, вы так быстро добились результата? — поразилась она. — Прелестно! Двадцать баллов Гриффиндору за усердие и терпение!

Ёлочка наконец-то была устроена, и Гарри с Гермионой смогли вернуться за общий стол, где их ждали самые горячие новости и сплетни. Колин Криви, похоже, решивший стать репортёром, охотно поделился со своим кумиром всем, что ему известно.

— Говорят, Рон, Дин и Симус этой ночью выбрались из школы и напали на Дракучую Иву! — сказал он с таким гордым видом, словно присутствовал при этом событии и успел его запечатлеть. — Их Аргус Филч лично видел и успел позвать профессора МакГонагалл!

Друзья озадаченно переглянулись и не нашли, что сказать. Гермиона, возможно, могла бы спросить или задуматься, что трое её однокурсников делали ночью на улице, но сейчас её занимали совершенно другие мысли. А ведь её туфли не подходят к платью, думалось ей, придётся их зачаровать. Наверное, сделать каблук тоньше и чуть-чуть длиннее, чтобы она была одного роста с Гарри, но не более того. От этих мыслей он её и отвлёк.

— А с тобой-то что? — спросил Гарри, смотря на кого-то через стол.

Гермиона подняла взгляд и увидела напротив себя Джинни, чьи руки были перебинтованы. От взгляда Гарри она, как и обычно, густо покраснела и выронила из рук вилку с ножом.

— Только не говори, что и тебя ёлочка или Живоглот поцарапали! — прибавил Гарри, и Джинни вдруг бросилась прочь.

— Гарри! — упрекнула его Гермиона. — Может, она… м-м… где-то упала и поранилась, чего ты её пугаешь!

Друг лишь пожал плечами и вернулся к завтраку, а она снова обратилась к занимательным мыслям о туфлях. Однозначно их стоило поправить. В это самое время Аргус Филч за дверью подгонял временных подчинённых и был невероятно горд собой. Этой ночью он предотвратил чудовищное преступление и всё благодаря тому, что не смыкал глаз, пока другие лежали в своих постелях.

Ночью Филч слышал, как где-то вдали что-то гремело, и вышел на улицу, чтобы осмотреться. Там-то он и обратил внимание на гриффиндорскую башню, в окнах которой периодически появлялись яркие огни. Похоже, кто-то не спал и развлекался. Филч собрался было идти к МакГонагалл и доложить ей об этом, как одно из окон вдруг открылось и что-то вылетело из него прямо на снег. Как позже выяснилось, это была небольшая ёлка. Филч хотел было её поднять, но тотчас вздрогнул и едва сдержал крик — ёлочные ветки зашевелились и из них выскочил взлохмаченный криволапый кот. Он пробежал мимо и направился в совятню.

— Безобразие! — рявкнул Филч и потащил ёлку в замок.

Не прошло и десяти минут, как послышалось уханье и его окружил десяток сов.

— Отцепитесь! А ну отстали! — закричал на них старик, но было поздно.

Совы подхватили ёлочку, на которую запрыгнул кот, и понесли её обратно в башню.

— Ну я вам! — грозя кулаком, сказал им Филч и помчался в замок.

Он, конечно же, не мог видеть, что за время его отсутствия произошли некоторые события. Например, что ёлочка «вылетела» из башни ещё раз и в этот раз доползла до Дракучей Ивы. Та, возмущённая тем фактом, что её оторвали от сна, громко захрустела ветками, что можно было бы перевести, например, как: «Что, опять?!» Ёлочка успела изложить ей всё, с чем она столкнулась, и кое-что очень сильно задело Иву. Под воздействием рассказа она вспомнила о том ужасном дне, когда одна машина опустилась с неба и протаранила её здоровую ветку… Это был очень болезненный удар, из-за которого ветка захирела и усохла… а теперь выяснилось, что виновник этого события мало того, что не извинился, не принёс ей, Иве, подкормку, так ещё и нападает на малышку-ёлочку. Дракучая Ива, говоря человеческим языком, пришла в ярость, выдернула корни и немного прошлась до гриффиндорской башни…

Собственно, когда Филч и МакГонагалл выбежали на улицу, то они застали очень странную картину: трое учеников висели вверх тормашками, схваченные ветками, и кричали.

— Помогите! Она нас похитила! Спасите!

— Безобразие! Напасть на Дракучую Иву и ещё выдумать невесть что! — рассерчал Филч, совершенно забыв и про ёлочку, и про сов, и про наглого кота. — Минерва, вы только взгляните, до чего дошли ваши ученики! Сколько я себя помню, Дракучая Ива всегда находилась на этом месте! Пора будить Дамблдора! Школьная собственность вот-вот будет серьёзно повреждена!

Пока он возмущался, Дракучая Ива за его спиной размахивала ветками.

Шлёп! — и три нарушителя дружно вскрикнули, получив удар по тому мягкому месту, которое не принято называть в детских книжках своим именем. Профессор МакГонагалл, больше возмущённая тем, что ученики посмели ночью покинуть замок и, похоже, направиться в Визжащую хижину, конечно же, не обратила особого внимания на действия дерева, охранявшего вход в эту самую хижину.

— Не беспокойтесь, Аргус, я разберусь с этим и без участия Альбуса! — заверила она и взмахнула палочкой, отчего трое её учеников упали на землю. — Благодарю вас за бдительность!

Ученики едва успели увернуться от ещё одного удара взъярённого дерева, и вся группа отправилась в замок.

— С меня достаточно! Я сегодня же напишу обо всём вашим родителям! — отчитывала их в кабинете профессор МакГонагалл, а Аргус Филч с превеликим удовольствием принёс ей десять томов своих докладов: посчитал, что матерям стоит во всех подробностях знать про нарушения своих детей, особенно миссис Уизли, из-за чьих отпрысков пришлось израсходовать больше всего пергамента.

Впрочем, ничего из того, что происходило ночью, Гарри и Гермиона, находящиеся в Большом зале, не знали и думали совершенно о другом.

— А ты после бала на каникулы в замке останешься или поедешь домой? — осторожно спросил Гарри.

Гермиона снова почувствовала, как её щеки заливает румянец, и с трудом сдержала улыбку. То, что Гарри останется в Хогвартсе, было и так понятно, однако, ему оказалось важно знать, останется ли она с ним.

— Останусь, — тихо сказала Гермиона, надеясь, что тон её голоса не выдал ничего лишнего.

Гарри молча улыбнулся. На прощание они наградили ёлочку в дальнем конце зала взглядами и покинули Большой зал. Через какие-то часы предстояло самое волнительное для них, как и для многих других учеников, событие, а пока оставалось лишь чем-то занять время. В общей гостиной их внимание привлёк погрустневший Невилл, сидящий одиноко на диване. Друзья, переглянувшись, решили усесться по обе от него стороны и узнать, в чём дело.

— Джинни… — кисло сказал тот, — она где-то покалечилась и говорит, что теперь не сможет пойти со мной на бал…

— О… так ведь ты можешь позвать кого-то ещё, — осторожно заметила Гермиона.

— Кого? — вопросом ответил Невилл. — Я думал, ну… Джинни согласилась пойти со мной из жалости.

— Глупости! — одновременно ответили друзья.

Гермиона была уверена, что на их факультете наверняка есть девочки, кого ещё не позвали на бал. Те же третьекурсницы, кто мечтал бы пойти на него, но не мог из-за возраста. Она торопливо осмотрелась и остановила взгляд на одном из столиков.

— Демельза! — крикнула Гермиона, и девочки, шушукающие за столом, смолкли и откинулись на спинки стульев, позволив одной из них оказаться в центре. — Демельза, а ты не хотела бы пойти на бал с Невиллом?

— Он прекрасно танцует! — тут же прибавил Гарри.

Демельза с улыбкой закивала, и девочки, окружавшие её, тут же принялись переговариваться, явно завидуя такой удаче.

— Спасибо… вы… вы меня выручили, — покраснев, сказал Невилл.

— Так ведь и ты нас выручал с ёлочкой, — сказал ему Гарри.

Гермиона молча улыбнулась. Однако с каждым часом она начинала волноваться всё сильнее и с трудом могла на чем-либо сосредоточиться. Из-за этого она даже не пошла на обед, и Гарри ушёл с Невиллом, нехотя сказав, что зайдёт к мадам Помфри залечить царапины.

— Я ему напомню! — заверил Невилл.

Гермиона напряжённо улыбнулась и через какие-то минуты убежала в спальню для девочек. Первым делом она занялась трансфигурацией туфель и несколько раз примерила их, чтобы внести поправки и закрепить результат. После этого она наконец-то надела платье и невольно закусила губу, смотря в зеркало. В отличие от формы, платье идеально очерчивало её аккуратную фигурку, мягко обхватив небольшой бюст и тонкую талию. Гермиона не удержалась и провела ладонями по алому материалу, крутнулась у зеркала и зачарованно пронаблюдала, как встрепенулся вместе с ней волнообразный подол. Гермиона крутнулась в другую сторону и невольно улыбнулась, довольная увиденным. Её сердце забилось быстрее в предвкушении торжества, и она поспешила выуживать из ящика тумбочки все заколки, что у неё были. Чтобы хорошенько расчесать волосы и собрать их в причёску, пришлось действительно потрудиться, и Гермиона вышла из ванной, немного нахмурившись.

Однако она трудилась не зря.

— О… Гермиона, ты чудесно выглядишь! — восхищённо подметила Парвати, заставив её снова улыбнуться.

— Правда?

— Да, тебе очень идёт.

Не успела Гермиона крутнуться перед ней пару раз, как Лаванда начала её расспрашивать про макияж.

— Да я не планировала… — начала было Гермиона, не желая признавать, что она не то чтобы не умела, но даже не думала хоть раз воспользоваться косметикой.

— Да ты что, это же преступление — пойти на бал в таком шикарном платье и без макияжа! — твердила Лаванда. — А ну иди сюда!

Через какие-то минуты Гермиона не узнала саму себя в зеркале: глаза стали ещё выразительнее, брови немного темнее, а губы ярче, под цвет платья.

— Ох, девочки, я... — растрогавшись, пыталась она сказать, но едва могла из-а комка в горле.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Лаванда. — Поможешь нам с Парвати собраться?

— С удовольствием!

«Помощь», учитывая, что её сокурсницы подошли к делу с не меньшим усердием, затянулась ещё на полтора часа и какие-то минуты, необходимые для уверений, что всё прекрасно. Девочки отстали от ростового зеркала и перестали крутиться перед ним, когда поняли, что до начала бала осталось меньше получаса.

— Ой, я побежала! — воскликнула Гермиона и поспешила в гостиную, помня, что им с Гарри понадобится вместе с другими Чемпионами открывать бал, а значит, оказаться у дверей как можно раньше.

Подобрав подол платья, она выскочила из-за двери и улыбнулась. Гарри стоял в гостиной в своём тёмно-зелёной мантии и тёмных брюках. Причёсанный, сосредоточенный и немного напряжённый.

— Гарри…

Он повернулся на звук голоса подруги и замер. Гермиона спустилась к нему, и у неё спёрло дыхание. Вместе с Гарри на неё смотрели и другие ученики. Девочки помладше курсом перешёптывались и вздыхали, мальчики, игравшие в шахматы, забыли про доску и фигуры, требовавшие задать следующий ход. Принарядившийся Невилл в стороне улыбнулся. Симус и Дин перестали о чём-то спорить и смолкли.

— Ты… — отмерев, попытался хрипло заговорить Гарри, — ты…

— Не чересчур? — перебив его, настороженно спросила Гермиона.

— Нет, ты… ты чудесно выглядишь! — тут же заверил Гарри, и она облегчённо выдохнула.

Посматривая на неё, друг несколько раз забывал про внимательность: то задел плечом об проход за портретом Полной дамы, то пошатнулся на движущейся лестнице, не взявшись за перила, то споткнулся на ровном месте.

— Ты в порядке? — спросила его Гермиона.

— Да, я… волнуюсь немного, — признался Гарри по пути.

У входа в Большой зал их ждала профессор МакГонагалл, она тепло улыбнулась, как только увидела их, и попросила занять место следом за Виктором Крамом и Падмой Патил, которую тот пригласил. Мимо них проходили другие ученики, со всех сторон доносились чьи-то взволнованные голоса. Гермиона ощущала, как дико бьётся её сердце и отчаянно улыбалась, не в силах ничего говорить. Гарри то и дело касался её взглядом, и от этого она едва могла дышать.

Заиграла музыка, и Гермиона судорожно сделала вдох. Гарри взял её за ладонь, и они двинулись вслед за другими Чемпионами в Большой зал. Зрители хлопали в ладоши и что-то выкрикивали, смотря на них во всех глаза. Гермиона глубоко дышала и пыталась сосредоточить внимание на том, как за какие-то часы преобразился до неузнаваемости зал. Серебристые портьеры украшали огромные окна, над головой сияли звёзды, густые ели стояла по периметру, и наколдованный снег лежал на их ветвях и не таял.

— А вот и наша ёлочка, — заметил Гарри, и Гермиона остановилась.

Она тоже разглядела их ёлочку у стены, но не могла ничего ответить. Гарри сам шагнул к ней, положил одну ладонь на талию, а другой взял её ладошку в свои пальцы. Казалось, если Гермиона растерялась от большого количества взглядов, то он, наоборот, забыл обо всех и сосредоточился на ней одной. Гарри шагнул вперёд, и она инстинктивно двинулась вместе с ним. Повернулась, как только он потянул, сменила положение рук. Гермиона не видела ничего, кроме изумрудных глаз друга, и двигалась инстинктивно. Гарри вёл, и это ей нравилось. На какие-то мгновения она отрывалась от пола и улыбалась, снова и снова кружась вместе с ним. Кажется, в стороне ругались Седрик и Чжоу, которой тот наступил на платье, танцевали Невилл и Демельза, сотрясали пол Хагрид и мадам Максим, но Гермиона больше не обращала ни на кого внимание. Только слушала лирическую музыку и смотрела Гарри в глаза. Это он предложил после ещё одного танца взять по бокалу лимонада и отойти в сторону передохнуть.

— Вот видишь… всё прошло не так уж и плохо, — едва дыша, заметила Гермиона.

— Да, — согласился Гарри, — всё благодаря тебе.

— Да брось…

Сами того не планируя, они остановились у знакомой им ёлочки и принялись пить лимонад. Ёлочка до этого как раз рассказывала другим старшим елям, что скоро её тоже высадят в лес, но она себя срубить не позволит. Из-за Гарри с Гермионой ей пришлось ненадолго изобразить из себя неподвижное дерево, а затем бросить за их спинами игрушку в сторону. Она угодила Аргусу Филчу в голову, и тот выронил миссис Норрис.

— Уизли!!! — рассвирепев, закричал Филч, — а ну вон отсюда, безобразник!

— Я ничего не сделал! — запротестовал было Рон, но рассерженная профессор МакГонагалл появилась тут как тут и выпроводила его из Большого зала.

Миссис Норрис тем временем прекрасно поняла, чего от неё хочет ёлочка, и, задрав хвост, поспешила помочь.

— Ну что, потанцуем ещё? — как раз спросил Гарри и резко повернул голову, ощутив, как что-то кольнуло его в щёку.

— Ты чего? — заметив, что друг застыл, спросила Гермиона и улыбнулась, увидев на его плече несколько иголок. — О, где это ты их только нашёл?

Она смахнула их ладошкой и только тогда поняла, на что же друг так сосредоточенно смотрит. На верхних веточках ёлочки, у которой они стояли, кто-то повесил венок омелы.

— О…

— Знаешь, я… давно хотел тебе сказать…

— Ой…

Гермиона и сама не поняла, как это вышло: то ли она поспешила и шагнула к другу, то ли что-то кольнуло её со спины, и она сдвинулась. Гарри вроде бы собирался ей что-то сказать, а потом они вдруг оказались очень близко, и она невольно закрыла глаза, когда друг наклонился. Гермиона ощутила осторожное прикосновение к своим губам и разомкнула их. Сердце пообещало в ту же секунду выскочить из груди, а ноги ослабли. Кажется, это Гарри увёл её из Большого зала. Она только запомнила его улыбку, когда открыла глаза, и снова подчинилась, когда он потянул её за собой. Они свернули за угол в коридоре и скрылись за очередной статуей от чужих глаз. Гермиона не знала, что ещё сказать, да и Гарри, кажется, тоже не знал.

— Ты мне очень… — собравшись с духом, попытался он сказать, но в этот раз она сама потянулась к нему и обвила руками шею.

Сколько длились их объятия и поцелуи, Гермиона не знала и чувствовала себя невероятно счастливой в руках друга. Всё было даже лучше, чем она могла себе представить, и ей не хотелось, чтобы этот вечер кончался.

— Знаешь, а я тут подумала… может, я позвоню тебе летом и мы, ну… вместе погуляем или сходим куда? — предложила она по пути в башню, когда Гарри держал её за руку. — Мы ведь обычно никогда не встречались без Ро… кхм, так, чтобы одни.

— О, это было бы здорово, — с воодушевлением согласился Гарри. — С нетерпением буду ждать твоего звонка!

Она улыбнулась у портрета Полной дамы, и на какие-то минуты они снова позабыли про время, потянувшись друг к другу.

Ёлочка, которая так благополучно их выпроводила и осталась в Большом зале, была горда собой. Благодаря теплу, заботе и подкормке она крепла и росла не по дням, а по часам. Ёлочка обещала другим елям позаботиться об их братьях, сестрах и детях, как только её высадят из горшка в Запретный лес. Ёлочка была уверена, что станет с большой буквы Хозяйкой этого леса, ведь её породило не абы что, а поистине настоящее и самое сильное чувство на свете. В ту минуту, когда она, слабенькая и безвольная, оказалась в горшочке между теми, кто его испытывал, что-то в ней существенно изменилось и она ожила.