Бог поневоле (джен)

Что, если бы кто-то сказал вам, что ваша сущность станет проявляться ярче в тысячи или миллионы раз? Что вы точно узнаете, какова она, каково ваше истинное предназначение и цель в этом мире? Это ведь хорошо — знать своё место.

Он когда-то тоже думал, что хорошо. И теперь точно знал его. Повелитель Ветров, Повелитель Небес и куча разных других имён. Читающий в душах, Высший судья — так его тоже называли.

Да, он мог заглянуть в душу и сердце любого человека, узнать его самые сокровенные мысли и желания. Но всё равно не ему было выносить приговор. Не ему было судить. Лишь рассказывать о том, что он видит. Увы, он понял это слишком поздно. Тогда, когда не просто стал богом — ему начали поклоняться как богу.

Власть была прекрасна. Повелевать ветрами, легко перемещаться на любые расстояния лишь по своему желанию, парить в облаках или спать прямо на них, как виделось в далёком детстве.

Сыновья, мечтающие убить отцов. Отцы, насилующие своих детей. Жёны, вынашивающие планы о том, как избавиться от мужей, и мужи, убивающие жён. Обман, подлость, предательство. Не было ни одного безгрешного человека. И каждый хоть раз желал чего-то плохого даже тем, кого он любит.

Нет, мир не был идеален. И всё чаще Разиэлю приходило в голову, что единственным решением было бы сжечь всё. Да, сначала он приходил к правителям, обличал их, выживал после того, как его пытались убить — ведь невозможно убить бога. Он сажал на трон праведников, но лишь для того, чтобы увидеть, как через некоторое время всё снова рассыпается в прах. Раз, другой, третий. Но мир, который он пытался создать, идеальный мир, был подобен карточному домику. Рано или поздно развалится. И Разиэль плюнул. Он больше не хотел вмешиваться в судьбы людей. Не желал помогать им. В его глазах это просто не имело смысла.

Некоторое время он ещё посещал возведённые в его честь святилища, он защищал монахов, что решили отречься от этого мира и служить ему. Они писали подлинные исторические хроники без домыслов и искажений. Они призывали его, чтобы узнать, что было на самом деле. Они были чисты и давали ему надежду. Но всё-таки в нём было слишком много от человека. Он уставал. От своего предназначения, от мерзости окружающего мира.

Что за ирония — позволить идеалисту увидеть, как на самом деле грязны и порочны люди изнутри!

Читающий в чужих душах — такова была его сущность. Таково было его призвание. И он принял его вместе с властью над воздухом. Когда-нибудь лишь ему будет дано разглядеть истину сквозь плотные покровы лжи. Когда-нибудь дар окажется действительно полезен.

* * *

Его товарищу, казалось, было проще. С рождения пробивавшийся вверх любой ценой, выросший в многочисленной семье, когда царствовали голод и мор, выросший вопреки всему. Он всегда считал, что сильнейший получит всё. И стал сильным. Настолько, насколько это возможно. Бог Войны. Бог Жизни. Он наделял тех, кого пожелал, слабостью или невероятной силой. Он пил полной чашей и ел на пирах, не отказывая себе ни в чём. Он брал женщин без числа. И мешал Разиэлю, который пытался создать мир, что зиждется на справедливости и чести. Но справедливость одна — выживает сильнейший. И бог Воздуха сделал то, что мог. Он вселил страх в сердца воинов, преданных Доуме. Иллюзии, мороки, знамения. Смерчи, опустошавшие военные лагеря. Но бог Огня ответил. И много храмов и библиотек, где хранились единственные правдивые записи об истории мира, пали жертвой его воинов.

Разиэль сдался. Но вскоре увидел, что и Доуме божественная власть перестала приносить удовольствие. Слишком много трусов просили о силе. Слишком многие хотели возвыситься за чужой счёт, манипулируя другими и посылая их на убой. И вот тут бы Богу Войны и Богу Справедливости помириться. Но Разиэль не забыл сожжённых библиотек и убитых служителей. Он вообще, как оказалось, не мог больше забывать. А оттого было сложнее прощать.

Доума попытался найти другое применение своей силе. Но, хоть он и мог даровать жизнь, его энергия была слишком неуправляемой, чтобы пригодиться мирным крестьянам. Они не мечтали о растениях, что отращивают толстые ядовитые шипы, и о животных, что слишком полны энергии и жизни, чтобы из них получилось хорошее, не жилистое мясо.

Нет, Доума по-прежнему участвовал в битвах, пировал и спал с женщинами. Но больше он не вёл вперёд армии и очень редко являлся, если кто-то просил его благословения.

Выжить любой ценой. Когда-нибудь именно его потомки смогут выжить и продолжить человеческий род. Когда-нибудь…

* * *

Всевидящий. Бог Солнца и Луны. Коварный, изменчивый бог снов. Таким его считали смертные. И почти никто из них не помнил его настоящего имени. Зефон.

Обречённый видеть и слышать всё, что происходит в мире. Знающий всё. Ведь именно к этому он стремился всю жизнь — знать всё про всех, ничего не упускать из виду. И вот теперь он мог это сделать. Но какой ценой?

Он видел всё — кроме самого себя и собственного тела. Даже так — он не чувствовал собственное тело. Он забыл о том, что такое движение, дыхание, еда и сон. Он мог насылать людям вещие сны, и так они узнали о нём. Но цена оказалась ещё выше, чем просто отсутствие тела.

Зефон… Зефон сошёл с ума. Насылаемые им видения всё чаще обманывали и превращались в кошмары. Знаки Всевидящего могли указать на неверный путь. Люди разочаровались в тех, кого считали богами. Ведь как они могли верить им всем, если доверие предал хотя бы один?

Разиэль с содроганием ждал дня, предсказанного в пророчестве. Дня, когда ему будет нужно найти Всевидящего и получить от него ответы. Его воплощением считались небесные светила, но где на самом деле тело? И как общаться с ним, как говорить? Как увидеть истину в искажённом разуме падшего бога?

«Когда будет пора — ты узнаешь. Ты будешь искать ответа у мёртвых. Ты будешь искать ответ у того, кто видит весь мир. Ты будешь искать ответа у того, за кем приходит смерть. Ты будешь искать ответ у того, кто борется с нею. И наконец, ты снова придёшь ко мне. И, когда ответ будет найден, мы обретём свободу».

Это были последние слова, что Разиэль слышал от Турэла. Стремящегося ко всему тщательно подготовиться и предвидеть любую ситуацию Турэла. Турэла, который стремился разобрать любую ошибку, чтобы убедиться в том, что более она не повторится. И звание Бога Земли дало ему подобную силу. Смотреть сквозь время и путешествовать в его потоках. Разиэль так и не узнал, что же значило то пророчество. Иногда Турэл являлся в мир в то же время, что и Разиэль, но ненадолго. И каждый раз — разным, старше или моложе. Иной раз — говорящим бессвязные вещи и жуткие пророчества, иной раз — здравомыслящим богом, что учил людей. Но никогда Разиэль не успевал поговорить с ним. Возможно, бог Времени просто избегал этой встречи. Только Зефон знал, где он сейчас находится. Зефон… от которого было так непросто получить ответы.

Иногда явление Турэла сопровождалось жуткими громами и землетрясениями. Предугадать было невозможно. И Разиэль не был уверен, что его бывший помощник полностью контролирует свою силу.

Сначала — ответ у мёртвых. Потом — у того, кто видит всё. Потом — у того, за кем приходит смерть.

Вернее было бы сказать — перед кем она идёт, устилая землю белым покрывалом.

* * *

Холодный и замкнутый. Даже врагов он убивал на расстоянии. Всегда на расстоянии. Немногим было позволено его касаться. Разиэлю — было. Но сейчас он не мог. Потому что больше никто, даже бог, не мог прикоснуться к Рахабу. Все, кто был рядом с ним, слишком близко, были обречены на смерть или жуткую боль.

Когда он шёл, земля перед ним превращалась в ледяную пустошь. Он пытался сам создавать жизнь, и у него даже получилось. И эти создания были все, как одно, прекрасны, словно произведения искусства. Но каждое — наполнено смертельным ядом.

Отец прекрасных чудовищ. Тот, из-за кого красота стала символом коварства и смерти. Ведь поистине прекрасная девушка могла оказаться монстром, что высосет твою жизнь по капле, и никогда нельзя было быть уверенным в том, что именно скрывается за этой красотой.

Красоту начали бояться. Уничтожать. И Рахаб заточил себя где-то в высокогорных холодных пещерах, лишь иногда по известным ему одному причинам выходя в мир. Он отказывался от разговоров. Не позволял приблизиться к себе, даже когда Разиэль этого хотел. Он смог лишь один раз… Как оказалось, бог мог потерять сознание от боли. Но он так и не смог коснуться Рахаба. И пришёл в себя снаружи его ледяных покоев, на белом колючем снегу.

Рахаб стремился изменить этот мир. И его приход означал перемены. Но эти перемены несли смерть всему живому.

Когда-нибудь мир будет увядать. И тогда тот, кто несёт смерть, станет вестником жизни и нового рождения. Но пока — он должен будет наблюдать, как по его же собственной вине страдает всё, что ему дорого. Потому что теперь он слишком холоден.

* * *

И последний. «Ответ у мёртвых». Он любил повторять, тогда ещё в шутку, что мёртвые не лгут. Слишком безжизненный. Обеспокоенный судьбой души больше, чем судьбой бренного тела. Что ж… теперь он был последним исповедником. Последним пастырем для всех заблудших душ. Они все приходили к нему. И лучше не знать, во что именно превратилось тело, которое он так презирал.

Непризнанный бог — повелитель мёртвых. Понимающий, что, не имея влияния на живых, он не спасёт их души, а после смерти уже может быть слишком поздно. Из-за него к живым приходили духи и призраки. Потому что лишь так он мог влиять на людей. Возвращая в их мир то, чего там быть не должно.

Когда-нибудь его память о прошлом поможет создать иной, лучший мир. Когда-нибудь он вырвется из плена мира призраков. Когда-нибудь Бог Войны создаст для него новое тело, и они придут к согласию и гармонии, вместе найдут баланс между плотью и душой. Так гласило одно из пророчеств Турэла. Когда-нибудь… но когда?

Об этом точно не было смысла спрашивать мёртвых — о грядущем они знали не больше самого Разиэля. И Всевидящего тоже тревожить не стоило — ему было открыто лишь настоящее. Рахаб не даст ответа ни на один вопрос. Да и Доума вряд ли станет с ним говорить.

И лишь Турэл… Но знает ли он сам, в каком времени находится?

Что за вопрос, на который Разиэль будет так отчаянно искать ответ? Что за вопрос, который принесёт всем им спасение?

* * *

Шестеро, что прикоснулись к запретному знанию. Шестеро, что согласились принять силу, не понимая последствий. Мелкайя, священник, принявший аскезу. Зефон, королевский шпион, чья биография достоверно была известна только ему одному. Рахаб, талантливый лучник, отец которого был известным ценителем изящных искусств и меценатом. Доума, великий воин, пробившийся с самых низов и привыкший не отказывать себе ни в чём и всегда получать своё. Турэл, великий полководец, стратег и тактик, увлечённый историей. И Разиэль, наследник престола, чьим главным умением всегда было разбираться в людях, и который так жаждал понять причину и мотив каждого поступка прежде, чем выносить приговор. Его ведь не могли отпустить в заинтересовавшую его экспедицию без сопровождения… И чудо, что вообще отпустили.

* * *

Вечер, костёр и скабрезные шутки. Поначалу Зефон и Доума опасались отпускать пошлости в присутствии принца. Но сейчас даже он махал рукой, когда Мелкайя пытался начать читать лекцию о нравственности. Надо было как-то развлекаться. Потому что дорога, которой они пришли сюда, в эти древние руины, исчезла. И теперь идти можно было только вперёд. Хотя они уже не были уверены, куда именно идут — дорога всё время изменялась, не было ни единого ориентира. Древние здания словно водили хоровод, желая посмотреть на тех, кто нарушил их долгий покой. Некоторое время они шестеро стояли кругом, и каждый смотрел в свою сторону. Пока они не моргали, здания оставались на своих местах. Но, стоило хоть одному из них на секунду отвлечься, как участок, который видел только он, становился иным. И создавалось ощущение, что они теперь вечно будут гостями этого места.

Разиэль оглядывал своих спутников. Сейчас, в полумраке их силуэты были с трудом различимы, но память помогала восстановить то, что было не в силах ухватить зрение. Высокая широкоплечая фигура, стоящая на самой грани освещённого круга — Турэл. Длинные угольно-чёрные волосы, которые, на зависть многим, практически никогда не путались и, кажется, всегда лежали идеально, были собраны в низкий хвост, заканчивающийся на пояснице. Свет костра резко очерчивал строгие черты лица. Плавный излом густых чёрных бровей, чисто-зелёные глаза… многие художники были готовы на всё, чтобы написать его портрет, особенно с оружием или в боевой экипировке. Хотя большинство из них просто не знало, что кроется под одеждой, иначе они скорее захотели бы нарисовать его без неё. Турэл был воплощением мужества и благородства, а вместе с тем — уверенности в себе. Но сейчас он был мрачно-задумчив и почти не смотрел на остальных. Он словно чувствовал что-то… Но никому не говорил, что именно.

Доума был немного ниже Турэла, но шире в плечах. По-своему красив, хотя и иной красотой — с точки зрения Разиэля, в нём было больше чего-то первозданно-дикого, как в тигре. Тёмно-каштановые волосы и карие глаза сейчас отливали красным, привнося в его облик нечто зловещее. Тонкие губы, казалось, были готовы вот-вот исказиться в зловещем оскале, а пальцы немного нервно поглаживали древко любимого оружия — алебарды. Они не встретили ни единой живой души в этом городе, и от этого воин нервничал только больше. Ему всюду мерещились тени тех, кто жил тут когда-то, их голоса, шум ветра в деревьях и звуки текущей воды. Но сейчас здесь были лишь мёртвые камни и песок.

Рахаб тоже был не очень-то разговорчив. Разиэль невольно задержал взгляд на тонкой фигуре. Не считая него самого, Рахаб был самым низким из всех присутствующих. Казалось, ему вообще нечего делать здесь — тонкие длинные пальцы аристократа, такие же тонкие черты лица, чуть полноватые губы и глубокие синие глаза. Облик довершали тёмно-русые волнистые волосы, обрамляющие лицо, как рама — изысканную картину. Но внешность была очень обманчива — в целом мире не было более меткого стрелка, чем Рахаб. И из всех, кто сейчас находился здесь, только он на первый взгляд не выглядел подавленным. Казалось, ему было просто всё равно — он делал свою работу, защищая наследника престола.

Впрочем, здесь был и ещё один человек, чья внешность была крайне обманчивой. Если Рахаб выглядел просто тонким, то Зефон — хрупким, словно эльф. Тронешь одним пальцем — и сломается. Но вот только скорее он бы сломал кого-то другого. Или пронзил бы одним из острых ножей, которыми поигрывал сейчас. Миндалевидные серые глаза были насмешливо сощурены, и, казалось, королевский тайный агент был совершенно расслаблен. Лишь то, как он стискивал рукояти ножей и иногда запускал пальцы в короткие рыжие волосы, выдавало его волнение.

От Мелкаи было видно одну только лысину, которая была самой приметной частью тела священника. Разиэль вообще с трудом мог вспомнить его лицо даже сейчас, обретя идеальную память. Его облик словно стирался из памяти, будто Мелкая был призраком ещё тогда, когда ходил среди живых. Но он знал многое о демонах и проклятьях и потому на всякий случай отправился с ними.

Ну, и сам Разиэль. Он не отличался ни выдающимся ростом, ни комплекцией. Сложенный гармонично, но не более того. Он сдул с лица прядь чёрных, чуть отливающих шоколадом волос, и снова посмотрел в огонь. Сам Разиэль не считал себя особенно красивым и не так уж нравился себе на портретах. Слишком резкие, словно скальпелем вырезанные черты лица, слишком сильный излом тёмных бровей. Ему казалось, что в нём всё было или слишком, или недостаточно, но никогда — так, как надо. Он был доволен лишь своими глазами — серо-голубыми, сильно меняющими оттенок в зависимости от освещения. Однако поклонниц у него было хоть отбавляй, но он не мог понять, из-за внешности или статуса. Он никогда не мог понять, стоит ли чего-то сам по себе. И поэтому каким-то образом смог уговорить отца отпустить его сюда, чтобы доказать себе, что да, чего-то он стоит.

И вот он здесь, в этом постоянно меняющемся городе. И с ним — ещё пять человек, которых он привёл на смерть. Может, оно и к лучшему. Погибнут только эти пятеро и он сам. А так… кто знает, сколько человек он погубил бы, если бы стал королём?

— Мы не вернёмся отсюда, — словно прочитав его мысли, негромко сказал Рахаб, глядя в огонь.

— Вернёмся, — так же тихо ответил Турэл. Доума и Зефон почему-то замолчали. — Но это будем уже не мы.

Они легли спать, и Разиэль, подвинувшись чуть ближе, ободряюще сжал руку Рахаба в своей. Он и сам не верил, что они вернутся, но должен был до последнего поддерживать тех, кого вёл за собой.

Это было последнее прикосновение. Последнее, что было дано ощутить будущему богу Зимы…

Разиэлю снилась эпоха расцвета этого древнего города. Парки, сады, дорожки. Пышные растения и пёстрые цветы размером с его ладонь, названия которых он не знал. Одни напоминали тюльпаны, другие, напротив, были широко раскрыты. Всюду буйная растительность, за которой терялись сложенные из светлого камня дома. Разглядеть их было действительно непросто, ведь весь облик города мгновенно менялся, как в сказке, стоило лишь пожелать. Вот перед Разиэлем стена, но на её месте мгновенно возникла выложенная крупными плоскими камнями светло-серая дорожка, сверху укрытая рядом арок, обвитых плющом.

— Красиво, не правда ли? — прозвучал сильный, глубокий голос у него за спиной.

— Да… Но почему всё меняется?

— Потому что люди этого хотят. Но что, если они хотят разного, и желания каждого исполняются? Как отличить правду от лжи, одну реальность от другой, если у каждого она — своя?

— Я не понимаю…

Послышался смех.

— Я не удивлён. Эта утопия была прекрасной лишь в мечтах. Как, впрочем, и все утопии. Скажи, — внезапно спросил незнакомец, — ты бы хотел точно знать, зачем ты в этом мире?

— Но я и так знаю. Я принц, и я должен буду… править.

Ответом снова стал смех.

— И это всё? Просто… принц?

— Я не знаю. Все говорят, что у меня талант читать души людей, но я… не знаю.

— Хочешь узнать? Хочешь, чтобы твоя сущность раскрылась полностью?

— Конечно, — Разиэль закивал.

— Значит, так и будет.

«Странный сон. Впрочем, в таком-то месте…»

Разиэль открыл глаза и посмотрел на стоящего на страже Турэла. Тот не заметил, что принц уже проснулся.

…если они вернутся все — будет, конечно, хорошо. Но, наверное, всё-таки потеря Разиэля — не смертельна. Да, неприятно будет, но…

— Турэл? — позвал Разиэль.

— Что? — тот обернулся.

Раздражение. Он негодовал из-за того, что Разиэль уже не спит, хотя ещё должен. И вообще нелогичное, безрассудное поведение принца, то, как часто тот полагался на интуицию… Как можно доверяться такому правителю?

— Плевать я хотел на твоё мнение, — прошипел Разиэль.

— Чего?

— Злишься, что я не стремлюсь всё просчитать так же скрупулёзно, как ты? Считаешь, что так неправильно? Давай, умник! Просчитай эту ситуацию! Выведи нас. Куда идти? Ну? Ты знаешь?

— Ваше… Разиэль, что с тобой?

С ума сошёл.

— Не сошёл!

А вот это было уже странно. Турэл ведь с ним… почти не разговаривал. Разиэль чувствовал что-то ещё. Проснулись другие. Недоумение, мысли о том, что он свихнулся. Что от такого лидера пора бы избавиться. На всякий случай. Тем более, что это он их сюда завёл.

— Да пожалуйста! Больно надо!

Он кинулся прочь, не разбирая дороги. Что с ним?!

Читать в душах людей… так вот каково это?

— Заберите… — прошептал Разиэль. — Не хочу…

— Слишком поздно, — прозвучал голос рядом с ним. Разиэль повернул голову. Рядом стоял высокий беловолосый мужчина и пристально смотрел на него. На губах была улыбка. Почти… сочувствующая.

— Что?

— Этот город долго ждал тех, кто заберёт силу его хранителей. И вот ты здесь, — улыбка стала чуть шире. — Вы здесь. И ты — первый. Читающий в душах. Повелитель Ветров. Лишь когда сила покинет этот город, руины успокоятся.

— Кто ты?! — Разиэль кинулся к незнакомцу, но тот просто исчез. Словно и не был.

— Я схожу с ума… Этот город свёл меня с ума… — прошептал Разиэль, опускаясь на колени.

— Разиэль! — оклик. Рахаб.

Разиэль повернул к нему голову. Лучник стоял чуть в отдалении, не зная, стоит ли приближаться.

— В чём дело? — спросил он. — Вернись к остальным.

— Не знаю. Я… Рахаб, я, кажется, с ума схожу. Этот город… У меня начались видения.

— Идём, — Рахаб подошёл к нему и протянул руку. Но не коснулся. Разиэль посмотрел ему в глаза.

Сомнение, недоверие, жалость. А стоит ли приближаться, или лучше просто уйти?

— Вали уже, если хочешь, — процедил Разиэль сквозь зубы. — Так не хочешь, чтобы к тебе прикасались? Или сам не хочешь прикасататься к кому-то? И не надо.

— Разиэль…

— Я всё чувствую. Я думал, что по крайней мере с тобой мы близки. Или эти улыбки и тёплые слова — лишь потому, что так положено? Да? Раз так, то лучше вовсе их не видеть!

Смятение.

— Пош-шёл ты, — практически прошипел Рахаб и побежал прочь. А Разиэль снова опустился на колени.

Позже он попытался найти своих. И не смог. Город снова изменился. И Разиэль не заметил, как его сморил сон.

Перед ним стоял Зефон.

— Разиэль, где ты? — спросил он.

— В проклятом городе. А вы где?

— Они, Разиэль. Они…

— То есть?

— Я больше не знаю, где я. Я вижу всё… Весь мир. Даже те его уголки, о существовании которых мы не подозревали. Он больше, чем мы думали… намного больше… И так прекрасен…

Они не справятся. Им не выстоять. И не потому, что слишком слабы — просто врагов слишком много. И рано или поздно людям суждено просто умереть от голода даже в том случае, если удастся отбиться. Отразить атаку пришельцев из другого измерения, невесть как просочившихся в этот мир.

Впервые за долгие годы Доума чувствовал то, о чём уже давно забыл. Отчаяние. Он вернулся, он собрал своих потомков вместе и вёл их в бой против превосходящего числом противника. Но даже они не могли сражаться вечно. Врагов просто было слишком много.

С вершин когда-то неприступной крепости он смотрел на чужие костры, горящие потусторонним зелёным светом — деревьев или хотя бы травы тут уже не осталось, и в ход шли алхимические снадобья. Сам замок был тёмен, и только призрачный лунный свет скользил по его стенам. Твердыня была выточена прямо в бурой скале, и лишь потому ещё держалась. Но как долго существа внизу будут собираться перед тем, как возьмут её — вопрос времени. И днём, и ночью Доума видел движение призрачных зелёных, стекающихся к долине внизу. К врагам подступали всё новые и новые силы, а он и его последователи уже не могли контратаковать. Все силы Бога Войны уходили на то, чтобы обеспечивать оставшихся людей теплом и пищей. А ведь раньше он не проигрывал. Никогда не проигрывал. И те, кто шёл за ним, всегда одерживали победу. Неужели это и правда конец?

Зефон… Как бы кстати сейчас был знак от него. Знание о том, есть ли конец у этих полчищ, или проще сложить оружие. Хотя Доуме была противна мысль о том, чтобы сдаваться, сидеть здесь и просто ждать своей участи было ещё хуже, но пока что в нём жила отчаянная, почти безумная надежда непонятно на что.

Рано или поздно последние из людей просто погибнут от голода. И каким тогда будет смысл существования Бога Войны? Ведь он — бог людей, а не этих… тварей.

Бог без мира — ничто. Всё равно что король без своего королевства. И какой смысл во всей его силе, если она не поможет вернуть выжженные демонами земли? Итог один — забвение и смерть.

За ночь он не сомкнул глаз. При желании он мог не спать.

Бледный рассвет высветил горные вершины, а внизу, в долине всё ещё горели призрачные костры. По лицу мягко скользнул ветерок. Доума повернул голову и увидел возникшего из ниоткуда невысокого человека в свободных тёмных одеяниях — в последнее время Разиэль полюбил чёрный цвет. Длинная чёлка скрывала от Бога Войны выражение его лица, и он не мог понять, зачем Повелитель Небес явился сюда. Не позлорадствовать же напоследок — для него это было бы слишком низко.

— Выведи их, Разиэль. Только у тебя есть такая сила.

Тот покачал головой.

— Куда мне их увести? Рано или поздно они, — бог Ветра кивнул в сторону долины, — всё равно придут.

— Но, может, так будет чуть больше времени. И мы успеем придумать, как им противостоять. Разиэль… сейчас не время для старых обид.

— Я знаю.

— Так ты…

Разиэль не ответил. Он исчез. Доума громко выругался и запустил камнем в сидевшего неподалёку чёрного ворона. Тот с гневным карканьем снялся со стены и полетел куда-то в горы.

— Сволочь. Попросил же по-хорошему. Мог бы и помочь.

Да, возможно, за ними и придут в любой уголок мира. Но это не значит, что следует сдаваться прямо сейчас. Ведь сколько раз сам Доума выживал лишь потому, что боролся до последнего. И в итоге — выживал.

К нему подошёл один из офицеров и опустился на колено. Человек был измождён скорее не голодом и усталостью, а долгим ожиданием. Лишь глубоко в тёмных глазах горел слабый огонёк пока не погасшей решимости. Если не победить, то по крайней мере умереть достойно, забрав с собой как можно больше врагов.

Интересно, сколько ему лет? Он был очень похож на самого Доуму, но выглядел старше, примерно лет на тридцать пять. Каштановые волосы подёрнулись лёгкими ниточками седины. Они пока не превалировали, но уже были весьма заметны, как и морщины в уголках глаз. Но война старит. Иногда — старит очень быстро.

— Там какое-то движение, — сказал Доума, вновь переведя взгляд вниз, в долину. — Готовьтесь. Возможно, будет штурм.

Человек кивнул, но не спешил уходить, внимательно глядя на своего божественного прародителя. Есть ли надежда? Придёт ли помощь?

— Готовьтесь, — повторил Доума.

— Да, повелитель.

Отдав ему честь, человек ушёл. Доума продолжил стоять, опираясь на древко алебарды. На нём вновь были роскошные доспехи, выкрашенные в пурпур и отделанные вязью золотых рун. В таком виде он должен был вести людей на прорыв, из последних сил переломить исход этой войны в их пользу. Увы — враги увидят блеск его лат лишь тогда, когда прорвутся через ворота. Идти на них самому было самоубийством даже для бога. Зелёное пламя просто поглощало его силу, и оставалось лишь гадать, почему при этом демоны пока не взяли цитадель.

Доума сощурился, глядя вниз. Войска противника пришли в движение.

И тут на дорожке, ведущей к замку, возникли две кажущиеся совсем крошечными фигурки. Одна из них тотчас безжизненно упала вниз. А вторая… вторая двинулась вперёд.

— Не может быть, — прошептал Доума.

Но это было. Казалось, даже отсюда он почувствовал смертельный холод.

Разиэль не согласился помочь им убежать. Вместо этого он привёл помощь. Самую необычную, которую только можно было представить.

Напряжение, казалось, звенело в воздухе. Тонкая человеческая фигурка медленно шла навстречу несметным полчищам адских тварей. А камни вокруг покрывал иней.

Доума чертыхнулся и кинулся вдоль по стене, пока не отказался точно над воротами. А затем — спрыгнул вниз.

Твердыня была действительно колоссальной, стена возвышалась более чем на двадцать метров. Человеку такой прыжок скорее всего стоил бы жизни, но Бог Войны по-кошачьи мягко приземлился на ноги рядом с бесчувственным Разиэлем.

— Выживание — не всегда хорошая тактика, — долетел до его слуха уже хорошо забытый и спокойный, как сама смерть, голос Рахаба. — Иногда намного важнее не выжить, а убить.

Доума только кивнул и, взяв Разиэля на руки, развернулся к воротам, грохнул в них кулаком. Через некоторое время створки приоткрылись, пропуская их внутрь.

Сдав Разиэля своим, Бог Войны вернулся на стену. И по-настоящему поразился тому, что видел.

Рахаб шёл. Просто шёл вперёд, а между ним и крепостью выросла стена льда. Чудовища, сначала кидавшиеся на него, вскоре поняли, что не способны даже подойти. Рахаб, казалось, ничего не делал. Он просто… был.

Потом в него полетели стрелы, горящие зелёным пламенем. Рахаб замер. Стрелы вонзились в землю в метре от него, образуя аккуратный круг. А затем с неба на нападавших обрушился острый, как иглы, ледяной град, прошивающий плоть до кости.

Доума пробовал посылать на пришельцев свой огонь, но их, зелёный, оказался сильнее. Неужели решение — лёд?

* * *

Разиэль приоткрыл глаза. Рядом угадывалась тонкая тень.

— Интересная мысль. С Рахабом.

— Зефон? Это правда ты, или я ещё в забытьи?

— Это правда я, — улыбнулся тот. — Но ты всё ещё в забытьи. У меня есть ещё одна идея.

— Какая?

— Та, что потребует всех твоих сил.

Зефон подошёл к Разиэлю, и тот почувствовал приятное прикосновение прохладных пальцев к виску.

Он видел их. Всех их. В морях, пещерах, реках и немногочисленных оставшихся лесах. Дети Рахаба. Несущие смерть. Внёсшие немалую лепту в то, что все люди, что не были потомками Доумы, погибли.

— Призови их.

— Всех? Сюда? Я не справлюсь.

— А ты попробуй.

— Да ты спятил.

— Не новость. А ты забыл одну очень важную деталь.

— Какую же?

— Ты — бог.

* * *

Ликующие крики пирующих хищников огласили долину. Им было не важно, что перед ними твари из иного мира. Главное, что их можно было убить.

Да, они тоже погибали. Но куда больше они забирали с собой.

Зефон видел, что Рахаб улыбался. Он принял свою настоящую сущность. И сейчас Бога Смерти окружало настоящее озеро стремительно остывающей крови.

Он убивал всё. Самих пришельцев, их огонь и их магию. Всё это было бессильно перед белым безмолвием.

Не было эффектно разрывающихся изнутри тел. Не было фонтанов крови. Она вытекала только лишь из многочисленных ран, нанесённых смертоносным градом, и очень быстро остывала. Рахаб махнул рукой, и в ней возник кристально-синий лук. Кто когда-то решил, что смерть приходит с косой? Бог Смерти этого мира был не жнецом. Он был охотником. Охотником на тех, кто почему-то, по какой-то досадной случайности присутствовал там, где его быть не должно.

* * *

Разиэль поднялся на стену лишь тогда, когда всё было практически кончено. Доверив оставшуюся работу своим детям и граду, Рахаб пошёл обратно к замку.

— Ты как? — спросил Доума у Разиэля. Даже с беспокойством.

— Ничего. Жить буду, — бледно улыбнулся тот. — Идём. Если Рахаб хочет поговорить с нами, лучше не заставлять его входить в крепость.

Доума только молча кивнул.

Они встретились у ледяной стены, что, повинуясь желанию своего создателя, пошла трещинами и рухнула, чтобы боги могли видеть друг друга.

— Это ещё не конец, — сказал Рахаб.

— Знаю, — кивнул Бог Войны.

— Тебе следует увести своих в другое место. А нашими гостями займусь я.

— Я открою портал, — включился в разговор Разиэль. — Как только приду в себя.

— Хорошо, — кивнул Доума. — Спасибо вам.

— Если людей не станет, то кто тогда будет жить и умирать? — спокойно спросил Рахаб. — Эти? Не в моём мире.

Бог Смерти пошёл прочь. Разиэль и Доума некоторое время стояли, глядя ему вслед. Встающее солнце освещало устланную мёртвыми телами долину.

— Знаю, что это странный момент для таких вопросов, — негромко сказал Разиэль, — но что ты знаешь о Хранителе?

— О том, беловолосом? — спросил Доума.

— Да.

— Я знаю, что он и его товарищи были слабаками. Они не справились с грузом собственной силы. Это погубило и их, и их город.

— Ты видел его с тех пор?

— Да, однажды. Он был великим. Но сейчас… — Бог Войны презрительно фыркнул. Разиэль покосился на него, но промолчал. Гордыня… при том, что Доума только что был на грани окончательного и бесповоротного поражения. Но не всегда говорить людям или богам обо всём, что ты видишь — хорошая идея. Это Разиэль за прошедшее время уяснил особенно хорошо.

— Как ты нашёл его?

— В подземном храме, посвящённом Турэлу. Не знаю, что заставило меня отправиться туда.

— Хорошо. Спасибо. Давай… поедим, а потом я открою портал для твоих людей?

Да, еда на самом деле не помогала ему восполнить силы. Но это было приятно, и всё равно работало. Потому что Разиэль помнил, что раньше от этого становилось лучше.

* * *

Люди Доумы ушли. А сам Разиэль перенёсся туда, куда сказал ему другой бог. Туда, где в стенах возникали проблески будущего и настоящего. Разиэль уже приходил сюда и тщетно вглядывался в них в поисках ответов. Но ответов не было. Раньше не было.

Вот он сам посреди руин мёртвого города, только-только получивший свою силу. Вот Рахаб, сила которого убила первого человека. А вот… человек с белыми волосами с улыбкой наблюдет за тем, как они входят в город.

«Ублюдок!»

А это уже было чем-то новеньким. Разиэль видел их бой. Себя и того мужчины. Но, едва он остановился, чтобы вглядеться в картину, та, как это всегда и бывало, исчезла, превратившись в отблески света на тёмном полотне. Почти как звёздное небо.

Коридор шёл по спирали и уводил глубоко под землю. Всполохи картин былых времён проявлялись через равные промежутки. Храм Времени. Разиэль никогда особенно не интересовался, чем занимаются люди, которые поклоняются Турэлу. А, возможно, стоило.

Наконец Разиэль пришёл в главный зал. Под потолком помещения висел какой-то сложный механизм, изображавший, насколько понял Разиэль, их планету, Луну, Солнце и остальные небесные тела системы. От каждого эллипсоида к потолку тянулось крепление, которое, в свою очередь, подходило к овальной секции потолка. Похоже, каждая такая секция изображала орбиту планеты, и их все можно было двигать относительно друг друга. Лишь Луна соединялась непосредственно с их планетой — второй от Солнца. Многочисленные рычаги вдоль стен, очевидно, помогли приводить систему в движение, выставлять планеты в нужном порядке. Но в каком — нужном? Впрочем, сейчас Разиэля сильнее интересовало не это.

Он был тут. Человек с белыми волосами. Хранитель. Он стоял, небрежно облокотившись на один из рычагов, каждый из которых в поднятом положении был ему по грудь.

— Я ждал тебя, — улыбнулся Хранитель. — Но, кажется, пророчество говорило, что ещё не время для ответов, верно?

Разиэль телепортировался, готовясь, если понадобится, выбивать правду. Буквально, схватив мужчину и приложив головой о твёрдую каменную стену.

Смех прозвучал с другой стороны зала. Разиэль обернулся и телепортировался ещё раз. И ещё. Но снова схватил пустоту.

— Слишком рано, Разиэль. Слишком рано, — мужчина покачал головой.

— Что это значит? Что… что ты сделал с нами?

— То, что должен был. Я спас вас.

— Спас? Рахаб говорил об этом…

— А ты не понял? Если бы я не передал вам эту силу, город убил бы вас. Тебе ещё многое нужно узнать. Очень многое. Но не здесь. И не сейчас.

— Стоять!

И снова — Хранитель оказался быстрее.

— Ты был близок, — заметил он, стоя у открывшегося за его спиной… портала? — Но начало нашей истории — не сейчас.

Разиэль метнулся к Хранителю, но перед его носом, сложно издеваясь, пронёсся алый плащ, скрываясь в мерцании портала. И Разиэль последовал за ним.

* * *

Темнота. И сила… она уходила, утекала сквозь пальцы. Он больше… не был богом?

— Где я?

— Не где, Разиэль. Когда.

* * *

Человек, встретивший его, назвался Мёбиусом. На лицо ему можно было дать никак не меньше шестидесяти, а то и семидесяти лет — блёклые, словно выцветшие глаза и морщина на морщине, из-за которых было почти незаметно восьмёрку на его лбу — перевёрнутый знак бесконечности. Впрочем, этому также мешал и плотно надвинутый на лоб капюшон сине-фиолетового плаща, полы и рукава которого были обильно украшены золотыми рунами. Но Разиэль не очень-то и хотел разглядывать незнакомца, хотя тот утверждал, что знал Разиэля. Более того, что они были очень близки. Когда-то давно.

То ли закрывающийся портал, в который Разиэль прыгнул следом за Хранителем, оказался нестабилен, то ли были иные причины, но, похоже, они так и не пересеклись. Бога унесло в какое-то другое место — он очутился явно не в том храме, откуда телепортировался изначально. Да, здание могли и перестроить, но присущее Разиэлю чувство направления подсказывало: нет, он не там. Не в той же точке, откуда начал путь.

История не сохранила ни точного места, ни времени рождения последнего Хранителя. Да и имело ли это значение? Он и сам почти не помнил своего детства. Самой яркой картиной были не лица матери, отца или других родственников, что у него когда-то были. Это был образ: мужчина в чёрной мантии на чёрном коне. Тёмные, будто неживые глаза пристально смотрели на него, и этот взгляд пробирал до костей. Путник остановился и в молчании смотрел на мальчика.

— Вам… чем-нибудь помочь? — спросил мальчик робко.

— Не сейчас, молодой человек. Не сейчас…

«Сейчас» наступило много лет спустя, когда вся его семья погибла от чумы. И когда на дороге его подкараулила группа бандитов.

Тогда, умирая от смертельного удара, он снова увидел человека в чёрном. И тот предложил помочь. Вернуться к жизни и обрести силу. Каин не спросил о цене. В тот день ему было тридцать лет.

Как оказалось позже, убийство было тщательно спланированным ритуалом. Каина долго вели, как марионетку, дёргая за ниточки. А он убивал. Убивал, думая, что спасает этот мир.

И он правда спас. Но, как оказалось, на время.

Жёлтые, нечеловеческие глаза с вертикальным зрачком смотрели на солнце и освещённые им верхушки деревьев. В этом времени в мире ещё была зелень. Он не умирал. И всё, казалось, было хорошо. Но только лишь казалось.

За спиной Каин услышал шаги.

— Ты пришёл, — констатировал он.

— А ты перестал убегать, верно? — послышался позади голос Разиэля. Каин закрыл глаза.

— Многое успел узнать?

— Меньше, чем хотел бы. Ты привёл меня сюда. Зачем?

— Потому что я, как и ты, ищу ответы. Но найти их — не в моих силах.

— Я знаю о том, что мы шестеро уже жили раньше. Что мы принесли себя в жертву, чтобы спасти людей. И что благодаря нам возник Зачарованный город.

— Да. И он вернул вам то, что вам принадлежало. Но это… было изменено.

— Ты говоришь о…

— Некоторых побочных эффектах вашей силы, — кивнул Каин. — О том, что вы не вполне контролируете свои способности.

— Я знаю о проклятии Хранителей. Оно ведь отразилось и на нас, верно?

— Да, хотя вы и не стали Хранителями. Вы просто впитали в себя силу погибшего города. В том виде, в котором она была после проклятия Круга.

— Я даже не буду спрашивать, почему именно мы… Но зачем? Зачем ты вернул её нам?

— Потому что время пришло. Город — источник слишком большого количества магических аномалий. И он должен быть уничтожен или максимально ослаблен. Только так ещё можно сохранить баланс.

— Но Хранители…

— Я видел, что сотворили Хранители, — ответил Каин, резко развернувшись и посмотрев на собеседника. — В отличие от тебя. Ты когда-нибудь слышал легенды о Тёмном Эдеме? О чудовищах Термогентского леса или южных каньонов? Существа, которых создавал Рахаб, в сравнении с ними просто невинные котята. Ты думаешь, если придут новые Хранители, они смогут что-то исправить? Что им хватит умения? Я потратил годы, пытаясь хоть что-то изменить. Но всё впустую.

— Но ты один. И не забывай о своём проклятии.

— Поверь мне, я не забыл. О таких вещах вообще так просто не забывают, хоть и было время, когда я пытался. Но представим, что ты воспользуешься предложением Мёбиуса, возьмёшь меч и убьёшь меня. Город не сможет избрать новых Хранителей.

— Почему?

— Потому что у вас — его сила. И он не сможет больше передать её кому-то ещё. К тому же, вспомни, как ты стал богом. Сколько лет у тебя ушло на то, чтобы освоиться? Хранители будут новорождёнными младенцами. Им не спасти умирающий мир.

— И что ты предлагаешь?

— Должен быть иной способ снять проклятье. Не смерть. Когда это случится, я смогу взять оставшуюся силу города под контроль. Я смогу остановить вторжение демонов.

— Откуда они взялись, кстати? Мёбиус рассказал только про падших ангелов.

— Мне это неизвестно. Видишь ли, мои товарищи по Кругу очень долго отказывались посвящать меня в подобные тонкости. Зачем, если я всё равно умру? Их хватило лишь на то, чтобы провести ритуал перерождения, давший мне достаточную силу, чтобы я смог исполнить роль палача для тех, кто не хотел умирать добровольно.

— Кажется, я перестал что-либо понимать, — сказал Разиэль, почёсывая голову. Каин улыбнулся ему… почти мягко.

— Это неудивительно. Я намного старше тебя, и я тоже ничего не понимаю. Возможно, я не там ищу ответы, и истина лежит ещё дальше в прошлом. Тогда, когда вы стали богами в первый раз, а, может, даже и раньше.

— И почему же ты именно в этом времени? А не тогда, раньше?

— Ты ведь почувствовал, что сила отчасти покинула тебя? Это потому, что ты не принадлежишь этому времени. И дальше в прошлом будет хуже. Сейчас — относительно спокойное время, чтобы ты мог… привыкнуть. Кроме того, если бы я утащил тебя сразу так глубоко в прошлое, ты бы вообще ничего не понял.

— Какая забота… — Сарказмом в голосе Разиэля почти можно было убивать.

— Забота? — Каин усмехнулся. — О, нет, Разиэль, во все времена трудно найти большего, чем я, эгоиста. Но ты нужен мне. И нужен соображающим, что к чему.

Некоторое время Разиэль просто смотрел на абсолютно невозмутимого Хранителя, даже не зная, что именно сказать. Каин почти не мигал, и это придавало ему сходство со змеёй. Он стоял спиной к солнцу, и потому Разиэлю было сложно смотреть ему в лицо. Ну ещё и потому, что Каин был едва ли сильно ниже Турэла, и бывшему богу приходилось достаточно высоко задирать голову. Хранитель был в простой дорожной одежде: добротная кожаная куртка, перчатки, брюки, сапоги. Всё обычного коричневого цвета, без каких-либо знаков или декоративной отделки. Оружия при нём Разиэль не видел. На этом фоне как-то странно смотрелся алый плащ с чёрным узором, который Разиэль сейчас не мог точно рассмотреть.

Плечи Хранителя были довольно широкими, и вообще он производил впечатление скорее воина, чем чародея. Разиэль, если подумать, мог куда проще представить его наперевес с тем самым Похитителем Душ, чем творящим какую-то магию.

— Так, хорошо, — наконец сказал Разиэль, — а здесь-то мне что ещё нужно сделать?

— То, что ты мне нужен, не значит, что я стану водить тебя за ручку — я не Мёбиус. Осмотрись, может, откроешь для себя что-нибудь интересное. Или, к примеру, найдёшь Турэла. Ты же всё ещё должен найти его, если верить пророчеству, верно?

— Да. Но я не знаю, где или когда его искать.

— Время, ничем не хуже другого, — пожал плечами Каин. — Быть может, он окажется здесь. Но будь осторожен — время беспощадно к тем, кто пытается нарушить ход истории.

Хранитель исчез. Видимо, у него, в отличие от Разиэля, способность к телепортации осталась.

Разиэль нашёл какой-то камень и, вздохнув, присел. И вот он тут. Без оружия, без знания, что делать дальше. И, главное, зачем. Искать… Что именно, где искать? И как, если он даже телепортироваться не в состоянии? Каким-то образом ему нужно было узнать больше о проклятии Хранителей. Мёбиус говорил, что они ещё только сойдут с ума, но это случится скоро.

Возможно, в этом времени придётся задержаться. Но что такое даже несколько лет для того, кто прожил много веков? Послушать про Хранителей, про этот таинственный город. Да и неплохо бы посетить его в период расцвета, посмотреть, что именно он тогда из себя представлял. Разиэль видел его лишь однажды, в том сне, или, вернее сказать, видении, когда случилась их первая встреча с Каином. Пора было узнать подробности.

Вздохнув снова, лишённый силы бог поднялся и двинулся вперёд. Рано или поздно он выйдет на дорогу, а там уж как-нибудь найдёт путь. Но как же сложно будет привыкнуть к тому, что больше нет ни левитации, ни телепортации. И везде надо будет ходить ногами. Впрочем, пока что дорога была довольно приятной. Пение птиц, свежий ветер в лицо. Возможно, это будет не так уж плохо.

* * *

«Умирать — больно», — подумал Разиэль, глядя на колышущиеся над ним ветви. Прямо сейчас, правда, уже ничего не болело, но несколько часов назад он сполна ощутил всю гамму ощущений от кинжала, входящего прямо под ребро. А прошло никак не меньше нескольких часов — когда на Разиэля напали, сквозь листву пробивались красноватые закатные лучи, сейчас же явно был день.

— И долго ты собираешься так лежать? — прозвучал рядом голос Хранителя.

Разиэль повернул голову. Каин стоял у обочины дороги, скрестив руки на груди. Он никак не изменился с их последней встречи — даже плащ никуда не делся.

— Я умер?

— Умер бы, если бы это было возможно. Ну и дорогу же ты выбрал…

— Какую нашёл, такую и выбрал, — буркнул Разиэль, продолжая лежать в позе морской звезды.

Сверху на него упали ножны с мечом. Разиэль взял оружие и покрутил его перед глазами.

— А раньше ты этого сделать не мог? — обратился он к Хранителю.

— Я мог вообще этого не делать, — пожал плечами тот.

— Ты сама любезность, — пробурчал Разиэль, всё-таки поднимаясь. — Чёрт… одежда вся в крови. Ну у меня и видок, наверное.

— Как и положено восставшему из мёртвых. Вспомни о том, что ты когда-то умел фехтовать — тебе это здесь ещё не раз пригодится. Ну, удачи.

Беловолосый мужчина махнул ему рукой и исчез в лесу, оставляя Разиэля наедине с мечом и порванной грязной одеждой. Интересно начиналась неделя, ничего не скажешь. Надо было, наверное, всё-таки взять с собой ту большую страшную железяку, которую так настойчиво предлагал Мёбиус, но сейчас возвращаться было уже поздно. Разиэль бы, конечно, нашёл дорогу назад — божественное ориентирование на местности у него всё-таки осталось. Бессмертие, как видно, тоже. Жаль, он сам себе не мог чувствительность к боли отключить.

Вспомнить, что он умел фехтовать… Для этого надо тренироваться. Но где и с кем? И где бы ещё взять денег, чтобы хотя бы одежду сменить? Хотя бы купить что-нибудь красное, чтобы не было так видно кровь. И иголку с нитками — и можно будет жить. Хоть как-то.

Недовольно заурчал желудок — телу смерть явно очень не понравилась. Разиэль вздохнул и, кое-как нацепив ножны с мечом, пошёл дальше. Путешествие в самом деле обещало затянуться. Возможно, на несколько лет.

* * *

Песок арены, ликующие крики толпы и палящее солнце. Почему-то такие бои почти всегда освещало солнце в зените, такое, что на песке почти не было теней. Но сейчас всё это было неважно. Всё, что волновало Разиэля — человек напротив. Побеждённый, стоящий на коленях в ожидании своей участи.

Раньше он мог бы точно сказать, кем был этот человек, что именно привело его на арену. Но сейчас — ничего, кроме отчаяния в тёмных глазах. Испарина на лбу, кровь, стекающая по ноге — противника можно было уже не опасаться. Если не подходить слишком близко, то он просто умрёт от потери крови. Но подняться и атаковать уже не сможет.

Крики толпы слились в монотонный гул, и Разиэль поднял глаза. Опущенные вниз пальцы, смертный приговор. Совсем недавно такой же пытались вынести и ему. Но его противник был слишком неосторожен, он захотел покрасоваться перед тем, как убить. И Разиэль смог сам нанести ему последний удар, пусть даже это было против правил. Здесь, на этой арене, правил не было. Сражайся, если хочешь выжить. Вот и все правила. И не важно, насколько честным будет в итоге бой.

Горе побеждённым. Разиэль посмотрел на второго гладиатора. Ему вряд ли было сильно больше двадцати. Сильное тело, но не профессионального бойца, а, скорее, обычного человека, что зарабатывал на жизнь физическим трудом, грубоватые черты лица. Короткий нос, полные губы и глубоко посаженные глаза. Коротко стриженные волосы давно выгорели под солнцем и казались почти неестественно-светлыми на фоне загорелой кожи. Скорее всего, крестьянский сын, что в неурожайный год решил найти иной источник заработка. Разиэль не хотел убивать его. Да, парень уже не жилец. Но была разница, кто и как оборвёт его жизнь. Может, это было немного лицемерно, но было именно так.

— Ну, чего медлишь? Мне ждать до заката? — спросил противник.

— Я не хочу, — спокойно ответил Разиэль.

— Что?

— Я не хочу убивать тебя.

— Не издевайся. С такой раной… И они всё равно меня прикончат.

— Да. Но я не стану.

Разиэль кинул меч на горячий песок арены и пошёл прочь. Толпа возмущённо гудела ему вслед. Да, он опять повздорит с хозяином арены, но бывший бог лишился не всех своих сил — его отсюда не вышвырнут, пока он не захочет уйти. То есть, до конца сезона, когда он должен будет получить свои деньги.

Решение наняться гладиатором было спонтанным, но донельзя удачным. Разиэль ничем не рисковал, а именно так можно было совершенно законно подтянуть навыки в фехтовании и вместе с тем разжиться хоть какими-то средствами к существованию. К тому же, тут кормили, и не так уж плохо, хоть и не очень вкусно. Питательно — этого было достаточно.

Спустившись вниз, Разиэль по узким каменным коридорчикам добрался до своей комнатушки, затем плеснул себе в лицо холодной водой из деревянного умывальника. Арена и солнце остались позади, каменные стены надёжно заглушали крики толпы. Сейчас там должен начаться другой бой. Но уже не его.

— Ты опять сделал… точнее, не сделал этого, — прозвучал голос от двери.

— Я ожидал вас позже, — признался Разиэль, вытирая лицо грубым полотенцем.

— Почему ты такой упрямый?

— Помню, как выиграл свой первый бой. К тому же, я пришёл сюда сражаться, а не убивать.

— Ты странный. Но это неважно. Остался ещё один бой. А потом… мне поступило предложение из столицы.

— Предложение? — переспросил Разиэль, наконец-то посмотрев на собеседника — крупного бритого налысо мужчину, на теле которого едва можно было разглядеть живое место. Складывалось ощущение, что кто-то когда-то сыграл на его коже не одну партию в крестики-нолики. Скорее всего, без магии не обошлось — по мнению Разиэля, получить столько ран и выжить обычный человек бы просто не смог.

— Да. Победитель этого сезона будет отправлен в Зачарованный город.

— Там тоже есть гладиаторская арена? — удивился Разиэль. — Не знал.

— Есть. Но, по слухам, её чемпиона невозможно победить. Его называют Зверем за то, что он делает со своими жертвами. Послушай… не знаю, почему, но ты мне нравишься. Если ты проиграешь следующий бой, останешься жив. Деньги получишь. Половину от той суммы, что я обещал за победу в сезоне, но ведь лучше, чем ничего, правильно? И, что важнее, останешься жив.

— Я давно мечтал попасть в Зачарованный город, — покачал головой Разиэль. — Глупо упускать такой шанс.

— Зверь разорвёт тебя. Ты хороший боец, но ему не ровня.

— Победить можно каждого. У меня может не быть другого шанса попасть туда. А так… увижу Зачарованный город хотя бы перед смертью.

Разиэль упал на кровать. Последний бой оказался очень тяжёлым — видимо, его сопернику не поступило столь соблазнительного предложения забрать лишь половину суммы и остаться в живых. Но он сделал это. И сейчас был совсем близко к цели.

В помещении раздались скупые неторопливые хлопки.

— Поздравляю, Разиэль, — прозвучал глубокий голос Хранителя. — Это был достойный бой.

— Ну, здравствуй, — ответил тот, садясь на кровать и мрачно глядя на Каина. — Что ты здесь забыл?

— Я принёс тебе это, — ответил Хранитель и протянул ему нечто, завёрнутое в тряпку.

— Это… — Разиэль взял вещь в руки, и ткань скользнула вниз, обнажая волнистый клинок.

— Это — твой единственный шанс убить Зверя. Тебе ведь не понравилось умирать, верно?

— Не очень, — неохотно признался Разиэль. — Но как он мне поможет?

Каин едва слышно рассмеялся.

— У этого меча много неожиданных качеств. Даже жаль, что я так давно не держал его в руках, — вздохнул он. — Но для тебя я заколдовал его так, что чародеи Зачарованного города его не почувствуют.

— Так взял бы его и сам шёл на арену, — сказал Разиэль.

— Увы, но у меня слишком приметная внешность. Знаешь, не все люди обладают такими пронзительно-жёлтыми глазами и роскошными белоснежными волосами… и ростом под два метра в придачу. А у тебя есть шанс в самом деле попасть в город незамеченным. И тогда я смогу прийти следом за тобой.

— То есть, сам ты туда попасть никак не в состоянии, — резюмировал Разиэль.

— Если бы я мог, я бы не ждал, пока ты отмучаешься. Хотя, признаться, пара твоих боёв была весьма… занятной.

Разиэль обречённо посмотрел на Хранителя. То есть, вот это вот… белобрысое существо просто наблюдало за ним и наслаждалось его мучениями, пока он сражался на арене, и ждало, пока он откроет ему путь в Зачарованный город? Замечательно.

— Знаешь, идея о твоей смерти кажется мне всё более и более привлекательной, — сказал Разиэль.

— Я догадываюсь, — улыбка на тонких губах Хранителя стала чуть шире. — Сделай одолжение, не позволь Зверю себя прикончить. Тебе будет очень-очень больно. Намного больнее, чем в прошлый раз.

— А что это вообще за Зверь? — спросил Разиэль. — Ты что-то о нём знаешь?

— Да. Он непобедим потому, что его тело было модифицировано с помощью магии. По факту, он скорее нежить, чем человек. Не чувствует боли, очень сильный и быстрый. И, даже если ты ранишь его туда, где должно быть сердце, он всё равно не умрёт. Если только ты не ударишь его Похитителем. Меч уничтожит чары.

— Всё интереснее и интереснее, — пробормотал Разиэль. — Так ты для этого утащил меня в прошлое? Потому что сам не можешь попасть в Зачарованный город?

— Ну, в том числе.

— Не хочешь подробнее рассказать мне о своём плане? Чтобы я подготовился и всё такое?

— О плане? — переспросил Каин, чуть склонив голову набок. — Ты в самом деле думаешь, что он у меня есть? Разиэль, помилуй, я всегда больше любил импровизацию.

— Так, ладно. Ты хотя бы знаешь, как попасть в библиотеку Зачарованного города?

— Да. Так что убей Зверя, а я сделаю остальное.

— Пожалуйста, сделай так, чтобы после этого я не захотел убить и тебя тоже.

Каин снова рассмеялся.

— Будь уверен, я приложу все усилия. Ну, до встречи.

Что ж, похоже, Разиэля ждала очередная незабываемая неделя. К счастью, бессмертие у него до сих пор никто не отнимал, но он уже почти начинал скучать по демонам и ощущению приближающегося Конца Света. Тогда хотя бы было понятно, что делать. И не было никаких Хранителей, которые дружно пытались им воспользоваться. Всего лишь демоны. Всего лишь гибель практически всего человечества.

Разиэль тряхнул головой. Нет, пожалуй, Хранителей он как-нибудь переживёт. Но для этого надо было сперва пережить Зверя, кем бы он ни был.

* * *

— Ну, поздравляю, Разиэль, — пробурчал хозяин арены. — Тебе пора. Арена Зачарованного города ждёт. Удачи. Стой… а это что?

Мужчина потянулся к торчащей из-под ткани рукояти, но Разиэль резким движением перехватил его руку.

— Это мой шанс на победу, — ответил он и обворожительно улыбнулся. — Не трогайте, пожалуйста. Этот меч имеет свой… характер.

— Ладно.

Разиэль аккуратно взял Похититель Душ и пошёл к выходу с арены. Чего он не ожидал, так это клетки, что ждала его у самых ворот.

— Это… что? — спросил он после секундного замешательства.

— Мы должны быть уверены, что вы доберётесь до арены в целости и сохранности.

Он повернул голову. Рядом с клеткой стояло четыре совершенно одинаковых фигуры в совершенно одинаковых коричневых балахонах, которые полностью скрывали внешность конвоиров.

— То есть, я поеду вот… в этом? — уточнил он.

— Так будет лучше для вас, — ответила одна из фигур вроде бы мужским голосом.

— Может, ещё досмотреть решите?

— В этом нет необходимости. До самого боя вы не покинете пределов клетки.

— Ага.

Разиэлю в голову пришла странно ощущавшаяся мысль, бывшая словно бы немного не его. Убийство этих, с позволения сказать, конвоиров избавило бы его от массы неудобств.

«Подожди, — подумал Разиэль. — Скоро будет кровь. И будут смерти. Сколько угодно смертей. Только немного подождать».

«Хорошо…»

Он шагнул в приоткрытую дверцу. Бывший бог… бывший наследник престола. Сейчас он должен был сыграть роль животного на радость почтенной публике. Впрочем, можно подумать, он сам ни разу не смотрел на бои гладиаторов. Ни к чему было изображать безгрешную овечку, когда сам выносил смертельные приговоры только потому, что бой показался слишком скучным.

Дверца закрылась, и на клетку опустилось плотное покрывало. А затем Разиэль почувствовал лёгкое головокружение: признак телепортации.

Было тихо. Очень тихо и темно, словно весь мир, кроме пола клетки и сокрытого тканью клинка, перестал существовать.

Подождать… Лишь немного подождать. И прольётся кровь.

Послышался какой-то звук, и клетка снова пришла в движение. Затем Разиэль услышал рёв толпы. Значит, почти…

Свет, ударивший в глаза, буквально ослепил. Солнце светило прямо в лицо, и… неужели бой в кои-то веки будет на закате? Сощурившись, Разиэль пошёл вперёд.

Арена Зачарованного города просто поражала своими масштабами — Разиэль едва видел противоположный край. Сколько же здесь сейчас человек? Десять тысяч? Двадцать? Впрочем, это было неважно. Разиэлю было нужно только одно — его противник.

Разиэль облизнулся и двинулся дальше. И вскоре в свете заката увидел его.

Это определённо был не человек. Во-первых, ни один человек не мог быть настолько высоким — в Звере было никак не меньше трёх метров, и Разиэль макушкой едва доставал ему до пупка. Если у этого существа вообще был пупок… Во-вторых, человек не смог бы сражаться в глухой сплошной маске. А меч в его руках был длиннее, чем весь Разиэль целиком.

Бывший бог откинул ткань с зачарованного клинка. Он знал, что победит. Потому что он чувствовал жажду Похитителя Душ. И знал, что всё, что он должен сделать — довериться мечу и отдаться его голоду.

Прозвучал звонкий удар гонга — сигнал к началу. Существо напротив, его противник, кинулось вперёд, занося клинок.

«Мы не станем играть с ним долго…»

Похититель легко отбил первый удар, затем второй. А затем ему просто стало слишком скучно.

Страницы и книги сменяли одна другую, но понятнее не становилось. Разиэль со вздохом отложил в сторону очередной фолиант, оглядываясь по сторонам. Сейчас прибежищем им служил старый заброшенный хутор, где они с Хранителем на пару провели уже несколько дней. И… собственно, зачем Разиэль сейчас пытался что-то читать? Беловолосый снова куда-то исчез, ничего не сказав, и оставил его одного.

Разиэль закрыл книгу и лениво поковырял ногтем заляпанную кровью обложку. Отступление из Зачарованного города было не таким уж простым, хотя он в основном выполнял роль гружённого книгами ослика.

Первым, что он увидел, когда они вышли из библиотеки, были трупы. Это было даже сложно назвать резнёй — в таком случае на телах обычно множество ран, а здесь… Каждый удар был смертельным, словно нападавший бил с какой-то сверхчеловеческой точностью.

— Сколько напрасно пролитой крови… — пробормотал Хранитель и сгрузил на Разиэля свою порцию книг. — Остаётся надеяться, что он хоть немного насытился.

— Ты о Похитителе? И, кстати, забери эти талмуды обратно.

— Хоть один из нас должен быть в состоянии в случае чего сражаться, — ответил на это Каин и, наклонившись, снял с одного из мертвецов ножны с мечом — видимо, удар Похитителя настиг несчастного прежде, чем он успел обнажить оружие. Взгляд Разиэля зацепился за несколько обломков металла, лежащих на мостовой — некоторые всё же успели. Но это их не спасло.

— И почему ты? Из нас двоих я был гладиатором последние полгода.

— Да, но ты не способен колдовать. Идём.

Разиэль хотел спросить куда, но не успел — буквально из ничего перед ними возник полупрозрачный сине-зелёный мост, парящий прямо в воздухе, и Хранитель уверенно пошёл по нему.

— Куда он ведёт?

— К воротам, — ответил Каин. — Помнишь, я говорил тебе о том, что в городе желания каждого его жителя исполняются? Я пожелал дорогу к выходу, и вот она.

— А если желания друг другу противоречат?

— Вот тут и начинается самое интересное… Причина, по которой город является таким большим источником аномалий. Если желания противоречат, то это битва воль и магического потенциала. В лучшие свои годы ты мог бы перекроить это место так, как счёл бы нужным. И только все местные жители сообща могли бы этому помешать.

— Понятно. А если кто-то захочет преградить нам путь? И с твоей стороны было бы очень мило взять часть книг себе… — пробормотал Разиэль, вступая на мост. Тот не растаял дымкой и вообще оказался достаточно прочным.

— Вероятно, появится короткая дорога поперёк нашей, только и всего.

Они поднимались всё выше, и Разиэль посмотрел на город. Парки, сады… и множество быстро проявляющихся и исчезающих разноцветных мостов, так похожих на тот, где они сейчас стояли. Неожиданно прямо посреди города вознеслась огромная стена.

— Они пытаются удержать Похититель, — сказал Каин. — Но просто оградиться от него не получится.

— Так-так-так, ну и что тут у нас? — неожиданно прозвучал знакомый голос. Самого говорящего Разиэль не видел из-за книг и широкой Каиновой спины. — Разиэль, какая жалость, что ты не внял мне… Ведь именно он дал тебе Похититель, верно? Оружие, из-за которого там, внизу, сейчас гибнут невинные…

— Убрался бы ты с дороги, Мёбиус, — спокойно ответил Каин. — Как ни прискорбно, время убивать тебя ещё не пришло.

— Как пожелаешь.

«Что, и всё? — подумал Разиэль. — Так просто?»

Боль. Что-то острое обожгло спину, раздирая её сверху-вниз. Разиэль упал, сворачиваясь в клубок и прижимая к себе книги. Он слишком долго добирался до них, чтобы так просто потерять.

Над ним нависло… нечто. У него были фиолетовые светящиеся глаза и когтистые лапы, но в остальном это существо напоминало сгусток чистой тьмы. Кажется, это были тени, но Разиэль не думал, что они могут просто появиться среди бела дня. Их местом обитания были пещеры, в крайнем случае — кладбища и подвалы домов.

Тени кружили над ними, словно стервятники над добычей. Разиэль начал осторожно подниматься, с удивлением отмечая, что кучка книг в руках не рассыпается — видимо, чары всё ещё удерживали их вместе.

Тень кинулась к нему, и Разиэль согнулся, выставляя предплечье и пытаясь защитить голову от удара. Бессилие. Несколько часов назад, во время боя с Алесандером, он мог сделать хотя бы что-то. Там были книги, было, куда спрятаться. Здесь — ничего, кроме моста.

Тень рассеялась, не достигнув его. Моста больше не было — теперь они стояли на идеально ровной и круглой площадке.

— Видимо, придётся сначала избавиться от них, — заметил Каин, разворачиваясь и нанося удар ещё одному противнику. Вторая тень рассеялась, словно её и не было. — Сзади!

И снова боль. Когти тени полоснули прямо по шее, и Разиэль упал на твёрдую холодную поверхность площадки. Даже для человека рана не была смертельна, но как же это унизительно, когда всё, что ты можешь — просто лежать и не шевелиться, молясь о том, чтобы всё побыстрее закончилось.

Стоп. Если желания каждого здесь исполняются — вероятно, обычное оружие нужно лишь потому, что на создание магического не у всех хватало концентрации.

Тёмно-алый клинок прошёл сквозь тень, как через смолу или мёд. Что-то вязкое, полужидкое. Разиэль отскочил от удара следующего противника, оказываясь спиной к спине с Хранителем.

— Их хотя бы меньше становится? — спросил он.

— Да. Но когда я скажу — беги, не спорь.

Новая тень возникла совсем рядом с ним, и Разиэль ударил, почти не целясь, но оставил открытым левое плечо. В последний момент он перекатом ушёл от удара другого противника. Это была не арена. Здесь врагов много, и следовало помнить об этом.

Тени двигались быстро, так, что не различал человеческий взгляд, и лишь каким-то чудом Разиэль отражал их удары. Это всё, на что его хватало — больше не подставляться и отвлекать часть противников на себя, пока Хранитель расправлялся с другими.

Удар, поворот, удар, перекат и блок — когти тени сталкиваются с мечом, и она тотчас отлетает назад, оказываясь вне досягаемости для ответного удара. На оказавшиеся рядом книги капает кровь бывшего бога.

— Беги!

Разиэль не стал спорить. Ещё немного — и он бы просто рухнул от кровопотери. Да, он не мог умереть, но не был неуязвимым.

Созданный им меч исчез и, подхватив уютно устроившиеся в его руках фолианты, Разиэль побежал, не разбирая дороги. Не важно, куда, главное — подальше. Подальше от Теней, подальше от этого города. А Хранитель… он сам сказал не спорить.

* * *

Разиэль пришёл в себя уже на этом хуторе рядом с Каином, который заботливо жарил для него мясо. По словам Хранителя, он смог выбраться из города и там всё-таки отключился в обнимку с книгами. К счастью, устроенный ими в городе переполох превзошёл все ожидания — никто уже не стал их преследовать или искать потом.

В коридоре скрипнула половица, но Разиэль даже не повернул головы.

— Мне кажется, здесь нет того, что мы ищем, — заметил он.

— Должно быть, — ответил Каин. — Если не ответ, то хотя бы указание, ключ, где искать дальше.

— Но что именно? Ты так и не рассказал мне о проклятии.

— Видишь ли, проклятье появилось из-за того, что одним из Круга овладели демоны. Под их влиянием он убил мою предшественницу, а потом… мы все стали иными. Исказилась наша сущность. И когда сила Хранителей вернулась городу, она вернулась такой же, искажённой. Поэтому я не уверен, что моя смерть станет решением.

— Но почему тогда Мёбиус так хочет тебя убить?

— Спроси у него самого при встрече, — ответил Каин, проходя в полутёмную комнату и скидывая плащ прямо на пол. Затем он уселся рядом с Разиэлем на хлипкую тахту. — Я надеялся, что если я передам силу вам, тем, кому она принадлежала изначально, что-то изменится. Как оказалось, нет.

— Как вообще появились Хранители?

— После того, как вы шестеро создали Зачарованный город, демоны вернулись. Я не знаю, почему. И вы отдали свою силу и жизнь, чтобы остановить их. И не просто отдали — вы, если можно так сказать, растворили её в городе, в вашем детище. И он стал связан с поддержанием барьера между мирами. Но это слишком сложное образование, кто-то должен контролировать его. Тогда появились Хранители. Они смогли получить от города часть вашей силы. Твоей, Турэла, Доумы и Рахаба. Я не знаю, почему, но Свет и Тьму город оставил себе. Возможно, потому, что это изначальные, базовые стихии, и они не разбиваются ни на что иное. И не подвластны обычному человеку.

— Но ведь мы когда-то были людьми. И мы убили падших ангелов, забрав их силу.

— Я не знаю, как такое возможно. Как смертный вообще может стать богом. Но мне это неинтересно. Я хочу знать, кем на самом деле являются эти демоны, откуда взялся их мир, и что собой представляет барьер между нашими измерениями.

Разиэль кивнул и, поднявшись, пошёл к камину — уже начинало холодать, и следовало развести огонь.

— Почему ты не спросил у Мелкаи? Призраки могут знать, — заметил Разиэль.

— Даже призраки не вечны. И тех, кто может что-то рассказать мне об этом, уже не осталось.

— Понятно.

Понятно, что опять ничего не понятно, и неизвестно, что делать, кроме как лежать и читать книжки. Рахабу или Мелкае такое бы понравилось. Но не Разиэлю. Ему хотелось деятельности. Хоть какой-нибудь.

Каин, пользуясь возможностью, закинул на тахту ноги, не потрудившись снять сапоги, и занял её целиком.

— Я пойду погуляю. Я читал, пока тебя не было. Твоя очередь, — сказал Разиэль.

Ответом ему стало невнятное мычание, что бывший бог интерпретировал как согласие.

Разиэль вышел на воздух и посмотрел в небо. Ему не хватало левитации, ощущения полёта.

— Грустишь? — прозвучал позади голос Каина, а затем Разиэль почувствовал его руку на своём плече.

— Будешь так подкрадываться — получишь, — прошипел он сквозь зубы. — И кто-то собирался читать.

— Я быстро читаю. Но я хочу быть уверен, что ты в порядке, — практически промурлыкал Каин ему в ухо.

Разиэль резко развернулся и занёс руку, но Каин одним неуловимым движением перехватил удар.

— В чём дело? Чего ты так нервничаешь? — мягко спросил он.

— Когда я помер от ножа под рёбра, тебя не волновало моё состояние. Когда я сражался на арене — тоже. А вот сейчас тебя чего это так взволновало? Иди читай.

— Ладно-ладно, уже иду… — Каин негромко рассмеялся и вернулся обратно в дом.

Разиэль вернулся в дом и, убедившись, что Каин в самом деле читает, взял трофейный меч. Всё-таки гулять безоружным ночью — не самая лучшая идея даже для бессмертного.

Он сам не заметил, как ушёл довольно далеко от хутора. Он знал, что в любом случае найдёт дорогу назад.

Раизэль шёл, думая одновременно ни о чём и обо всём сразу. Его мысли плавно текли с предмета на предмет, ни на чём не задерживаясь. Вокруг всё было спокойно и тихо. Никаких тревог, и даже волков или иных ночных хищников не было слышно. Только шелест листьев, хруст упавшей веточки под ногой… но неожиданно следующий шаг оказался в пустоту. К счастью, рефлексы не подвели — Разиэль смог перегруппироваться при падении, и получилось почти не больно. Он коснулся рукой стены. Гладкий, обработанный камень — этот провал не был естественного происхождения. Бывший колодец?

Разиэль посмотрел наверх. Выход был не так уж и высоко, метров пять от силы, но самому никак не выбраться. Он пошёл вдоль стены, ощупывая её рукой, и в какой-то момент пальцы ощутили пустоту. Значит, не колодец. Но… идти туда на ощупь? С другой стороны, надеяться на то, что его найдёт Хранитель в ближайшие несколько часов, не приходилось, а желания тут сидеть не было никакого. Для очистки совести обозвав себя самоубийцей и дураком, Разиэль двинулся вперёд. Ведь этот ход должен привести его хоть куда-то?

Он потерял счёт времени, но светлее не становилось, однако, кажется, уровень коридора постепенно понижался. Тут было очень тихо — не капала вода, под ногами не бегали крысы и не копошилась прочая живность вроде летучих мышей. Своим безмолвием это место наводило на мысли о Зачарованном городе в те времена, когда Разиэль впервые встретился с Каином. Мёртвое место, где блуждают лишь призраки.

Неожиданно впереди стало светлее, и Разиэль оказался на галерее, опоясывающей круглый зал с непонятной скульптурой, похожей на огромные песочные часы. Свечение исходило от потолка и, видимо, было призвано имитировать лунный свет. Дальше вдоль галереи были арчатые проходы, ведущие в какие-то помещения, но тусклый свет не позволял разглядеть, что именно находится внутри.

Бывший бог осторожно двинулся вдоль галереи, пытаясь найти хоть какой-то спуск: лестницы здесь он не видел, но, возможно, в одном из проходов дальше?

Лестницы так и не было. Но в одной комнате часть пола осыпалась так, что можно было спуститься вниз. Не забыв обозвать себя, для разнообразия, мазохистом, Разиэль полез вниз, обдирая ладони.

Внизу он обнаружил каменные кресла. Каменные скамейки. И саркофаг со смутно знакомым символом, обозначавшим, кажется, первоначало Энергии, над ним. Усыпальница? Но только чья?

Здесь была магия. Много магии. Разиэль вышел из комнаты и направился дальше, в главный зал. Часы… Перед ними обнаружился знак Земли.

— Здесь это случилось.

Разиэль вздрогнул и развернулся, обнажая меч. Высокая фигура с длинными тёмными волосами. Он узнал бы её из тысячи. Нет, десятков тысяч.

— Турэл?

— Они не были богами, — сказал он, подходя к часам и не глядя на Разиэля. — Те, что были до нас. Те, чью силу мы получили.

— Ты говоришь о падших ангелах, верно?

— Да. Здесь они покоятся. Они не могли контролировать чистую силу стихий, но смогли разбить их на элементы, каждому из которых назначили своего Хранителя. При необходимости Хранители могли временно отдавать силу, чтобы защитить свой народ. И мы пришли в момент проведения обряда, когда они сами были беззащитны. Ты был первым, и ты впитал в себя соединённую силу Измерения и Разума, став богом Воздуха. Затем мы с тобой переместились сюда. Мы убили их всех. Последних четверых — ещё до ритуала, мы были уже достаточно сильны. Мелкае и Зефону нужно было просто выпить их под нашим присмотром.

— Но как мы смогли? Мы, простые люди?

— Был тот, кто сделал нас больше, чем просто людьми. Тот, кто хотел уничтожить падших.

— И из-за того, что мы уничтожили Хранителей Света и Тьмы до ритуала, люди не смогли снова разбить эти стихии на составляющие, да?

— Да. Сами их названия были утеряны, не говоря уже о других сведениях.

— Но как это всё связано? Мы, падшие ангелы, ритуалы, город?

— Я не смогу объяснить тебе. Лишь показать.

* * *

Каин бежал, легко перепрыгивая корни и поваленные стволы деревьев. След пока ещё был чётким, но что-то не позволяло просто телепортироваться к Разиэлю. Вот куда только понесло этого… недобога? Хорошо хоть оружие додумался взять.