Коридоры Времени (гет)

30 августа началось для Гарри Поттера просто отвратительно. Вроде бы не 13-е и не пятница, а мелкие неудачи буквально преследовали молодого человека. Во-первых, он "очень удачно" проспал, а поэтому не успел позавтракать и, наспех одевшись, аппарировал на работу. Но на этом неприятности даже не подумали заканчиваться.

Очутившись в Атриуме Министерства Магии, Гарри понял, что его незначительное опоздание грозит превратиться в очень серьезное: как назло, посетителей было как никогда много, и поэтому ожидание лифта явно предполагало затянуться надолго. Но это не было бы столь страшно, если бы начальник отдела, где работал Гарри, не назначил на сегодняшнее утро совещание. А ведь всем известно, что Аластор Грюм — а именно под его руководством служил сейчас юный аврор Поттер — предпочитал, чтобы его подчиненные приходили не то что вовремя, а даже на несколько минут раньше.

К тому времени, когда Гарри, запыхавшись от быстрого бега по крутым лестницам и длинным коридорам Министерства, добрался до своего рабочего места, летучка благополучно закончилась.

— Гарри, где ты был? – быстро зашептал Невилл Лонгботтом, как только Поттер буквально влетел в кабинет. – Шеф про тебя спрашивает каждые тридцать секунд.

— Сильно ругался? – спросил Гарри, пытаясь восстановить дыхание.

Но получить ответ он не успел, потому что в этот момент в дверном проеме появился сам Грозный Глаз Грюм. Весь его вид свидетельствовал о том, что у него не просто плохое настроение, а совершенно отвратительное

— Поттер! – рявкнул Грюм на весь кабинет. – Где тебя мантикора носит?! Если ты не можешь вовремя приходить на работу, то чего же можно ожидать от тебя в остальном? Живо в мой кабинет!

Невилл опасливо втянул голову в плечи и с сочувствием кивнул Гарри, который покраснел от прилюдного выговора и понуро пошел вслед за шефом получать остальную порцию "разбора полетов".

— Дверь за собой закрой, — буркнул Грюм, усаживаясь на стул за своим письменным столом.

Кабинет начальника аврорского отдела Министерства Магии никого не оставлял равнодушным. Простой деревянный стол с тремя ящиками, в которых лежали чистые свитки пергамента, пара перьев и чернильница, рядом два стула и в углу сундук со множеством замков. Никаких шкафов с папками, документами, тумбочек со статуэтками, плакатов или цветов. Единственным украшением, если его можно так назвать, зеркало для выявления врагов, похожее на то, какое Гарри видел в кабинете ЗОТИ в Хогвартсе. "Аскетический минимализм", как очень точно называл эту обстановку Симус Финниган.

Гарри устроился на самом краешке неимоверно жесткого стула "для посетителей", который, впрочем, абсолютно ничем не отличался от того, на котором сидел хозяин кабинета.

— Мне очень жаль, Аластор, — начал Гарри.

— Аврор никогда ни о чем не жалеет, — перебил его Грюм. – За сегодняшнее опоздание ты на неделю отстранен от оперативной работы. Будешь отвечать на жалобы, которые поступают от граждан.

— Но это нечестно! – воскликнул молодой человек.

— Никаких возражений! – стукнул кулаком по столу Грозный Глаз. – Если подобное повторится, будешь проверять палочки на входе.

Гарри покраснел еще больше, опустил голову и сжал зубы, чтобы сдержаться и не вспылить.

— Все понял? – Грюм изучающе разглядывал его, словно просвечивая насквозь своим искусственным глазом.

— Понял. Разрешите идти? – тихо спросил Поттер.

— Иди.

Вернувшись из кабинета шефа, Гарри обнаружил на своем столе огромную гору бумаг различных форм и размеров: от больших рулонов до маленьких служебных записок, которые могли бы уместиться в ладони. Рядом стоял Невилл и нервно теребил пуговицу на мантии.

— Гарри, Гарри, ну как? – косясь на входную дверь, спросил он.

— А ты как думаешь? – буркнул Поттер, плюхаясь на стул, который, кстати, был намного удобнее, чем у Грюма. – Теперь целую неделю буду сидеть здесь и заниматься писаниной.

— Да, я знаю, — кивнул Невилл. – Он так и сказал прямо перед тем, как ты пришел.

— По поводу чего хоть было совещание?

— Вчера было совершено очередное нападение Пожирателей Смерти. На этот раз на "Дырявый Котел".

— "Дырявый котел"? – повторил Гарри, удивленно расширив глаза. – Кто-нибудь пострадал?

— К счастью, нет. Двое посетителей показались хозяину бара подозрительными, поэтому он на всякий случай послал за аврорами, которые патрулировали Косой переулок. Надо сказать, очень вовремя. Так что все закончилось, почти не успев начаться. Правда, теперь мы должны по двое дежурить в "Дырявом Котле".

— Гоблин тебя побери! Ну почему все так неудачно? Почему вместо того, чтобы ловить Пожирателей, я должен возиться с бумажками?! – Гарри в отчаянии сломал перо, которое вертел в руках

— Кстати, а чего ты опоздал-то? – на всякий случай чуть-чуть отодвинулся от нервничающего друга Невилл.

— Проспал. Да и вообще сегодня день какой-то дурацкий… И почему-то у меня такое ощущение, что серая полоса в моей жизни решила смениться на черную…

— Не знаю, Гарри. Но ты не переживай, неделя пролетит быстро, ты и не заметишь.

— Спасибо, Невилл. Ты знаешь, как утешить, — скептически отозвался Гарри, хмуро глядя на гору предстоящей работы.

— Ладно, ты извини, но мне на дежурство пора. Удачи тебе.

С этими словами Невилл поспешно ушел. Он явно боялся долго болтать с провинившимся аврором – так недолго навлечь гнев начальника и на себя.

Вскоре разошлись и остальные, и Гарри остался в отделе в гордом одиночестве. Следующие несколько часов он, не поднимая головы, отвечал на бесконечные жалобы, количество которых с течением времени не уменьшалось, а наоборот возрастало в геометрической прогрессии.

К обеду у Гарри уже отнималась рука, затекли плечи, спина не хотела разгибаться, а строчки перед глазами лихо отплясывали джигу.

— Поттер, — отвлек молодого человека от нудной работы голос Грюма, появившегося в дверях, — похоже, у тебя хороший ангел-хранитель.

— Что? – недоуменно моргнул Гарри, отрываясь от сетований какой-то старушки на соседей, которые слишком шумели и не давали ей спать.

— Была б моя воля, ты бы еще долго сидел за этими бумажками, — недовольно буркнул Аластор. – Но раз уж Альбус просил…

"Дамблдор просил Грюма, чтобы меня не отстраняли от аврорской работы?" – мелькнуло у Гарри.

Видимо, у него на лице отразилась эта мысль, потому что шеф одарил его очень красноречивым взглядом, явно говорящим: "И как тебя только взяли в Министерство?"

— Сейчас ты аппарируешь в Хогсмид, а оттуда бегом отправишься в Хогвартс. Директор ждет тебя, так что поторапливайся, — проинструктировал Гарри Грюм.

— Что-то случилось? – встрепенулся тот.

— Случится, если ты будешь продолжать задавать глупые вопросы вместо того, чтобы выполнять указания, — отрезал Аластор. – С этой минуты ты поступаешь в полное распоряжение Дамблдора.

С этими словами Грозный Глаз развернулся на каблуках и вышел. Правда, в дверях он приостановился и, оглянувшись, добавил:

— Не забудь мантию-невидимку, Поттер.

Гарри не знал, что и думать. С одной стороны, он был безумно рад отделаться от бумажной работы, но с другой – его очень обеспокоило то, с какой поспешностью его отправляли в Хогвартс.

"Интересно, что же там стряслось, — подумал молодой человек. – Просто так Дамблдор не стал бы просить Аластора прислать кого-то из его отдела. И уж тем более меня".

* * *

Бодро шагая по дорожке, ведущей из Хогсмида в школу, Гарри погрузился в воспоминания, что было вполне очевидно – ведь все вокруг было таким родным и близким.

За три года, которые прошли после окончания 7 курса, Хогвартс совершенно не изменился. Все та же темная чаща Запретного леса, огромное поле для квиддича, тихо покачивающая ветвями Дракучая Ива и сам замок, словно сошедший с глянцевой картинки.

Только сам Гарри теперь был другим.

За все годы обучения с ним произошло многое: и самые большие в жизни радости, и огромные обиды, драки, ссоры и примирения, первый поцелуй и первое разочарование. Но всегда рядом были лучше друзья – Рон и Гермиона, которые делили с ним и его счастье, и его горе, поддерживали, советовали, заступались наконец.

Сейчас же Гарри чувствовал себя очень одиноко. Вот уже почти два года он не получал от них ни одной весточки. Сразу после школы все трое часто встречались, обсуждая последние новости и то, как у каждого складывалась жизнь. Но постепенно работа стала затягивать все больше и больше, Гарри стали часто посылать на патрулирование для защиты от нападений Пожирателей, Рон отправился в Румынию помогать Чарли, а Гермиона уехала в Болгарию за какими-то книгами. Поначалу они писали друг другу письма, но потом их количество стало медленно, но верно сокращаться, и в конце концов связь прервалась. Как-то Гарри пытался узнать, что стало с его друзьями, разыскать их, но у него ничего не получилось: ни у бывших однокурсников, ни у родителей Рона не было никакой информации.

Гарри часто размышлял о том, насколько важна была для него эта дружба. Было время, когда он обвинял себя в том, что позволил ее разрушить. Но в последнее время выбрал для себя иную тактику: как только подобные мысли появлялись в его голове, Поттер мгновенно просил Грюма о сверхурочных, чтобы думать исключительно о работе. До сих пор это срабатывало.

"Интересно, что от меня потребовалось Дамблдору?" – в который раз за последние 15 минут спросил у себя Гарри.

И тут же, словно еще одно воспоминание о школьных годах, в дверях замка появился Снейп.

— Поттер, кажется, Вас просили прибыть срочно? – вместо приветствия рявкнул он, пристально рассматривая молодого человека.

— Я отправился сразу после разговора с Грюмом, профессор, — как можно более вежливо ответил Гарри, решив, что будет изо всех сил сдерживаться и не поддаваться на провокации "любимого преподавателя".

Снейп недовольно поджал губы и, развернувшись на каблуках, молча направился обратно в замок. Гарри быстро последовал за ним.

Когда они вошли в кабинет директора, тот задумчиво рассматривал какую-то книгу, что-то отмечая на лежавшем рядом листке бумаги.

— А, вот и ты, Гарри, — улыбнулся Дамблдор и взглядом указал на кресло перед своим столом. – Проходи.

— Добрый день, профессор. Вы меня звали?

Фоукс, сидевший на золотой жердочке рядом с дверью, повернул голову на голос и приветливо взмахнул длинным сияющим алым хвостом.

Усевшись в кресле, Гарри огляделся. Все точно так же, как и раньше. Портреты прежних директоров и директрис Хогвартса, которые делают вид, что спят, а на самом деле подсматривают за тем, что происходит в кабинете. Многочисленные шкафы, уставленные книгами и различными приспособлениями, назначения которых Гарри не знает до сих пор. На одной из полок — старая, залатанная Волшебная шляпа, которая из года в год распределяет студентов по факультетам. Рядом с ней в стеклянном футляре – украшенный рубинами серебряный меч Годрика Гриффиндора, который спас Гарри жизнь на втором курсе. И директор, который смотрит на посетителей поверх очков-половинок.

— Я понимаю, что ты удивлен, — между тем продолжил Дамблдор. – Но у меня не было другого выбора.

— Я сделаю все, что смогу, — ответил Гарри, косясь на Снейпа, который все еще стоял около входа.

— Спасибо, Северус, — кивнул директор. – Как только появятся новости, немедленно сообщите мне.

В ответ Снейп лишь хмыкнул и скрылся за дверью. Дамблдор проводил его взглядом и внимательно посмотрел на Гарри.

— Для начала я бы хотел у тебя кое-что спросить, — тихо сказал директор. – Ты знаешь, что случилось с Роном Уизли?

— С Роном? – от удивления Гарри даже немного подался вперед. – Он в порядке? Что с ним?

— Я так и думал, — Дамблдлора, судя по всему, удовлетворила его реакция. – Две недели назад в Румынии на один из лагерей, которые изучают драконов, было совершено нападение. Среди пострадавших был и Рон. Правда, его болезнь оказалась очень странной. Вроде бы никаких нарушений нет, но он как бы чахнет.

— Я не знал, — пробормотал Гарри, потрясенно смотря на директора. – Что я должен сделать?

— Не спеши, это только начало истории. Так вот, Молли и Артур привезли сына домой, он прошел полное обследование в клинике св. Мунго, но никаких результатов это не дало. Мы не знаем, как лечить Рона. Точнее, не знали до сегодняшнего дня. Мисс Грейнджер нашла рецепт зелья, которое поможет.

Гарри недоуменно смотрел на Дамблдора и никак не мог понять, зачем же он понадобился директору, если лекарство уже нашли.

— Но один из компонентов, необходимых для зелья, уникален. Нам требуется лист папоротника, сорванный в определенное время и в определенном месте. По нашим подсчетам – Хогвартс, четыре года назад. Но все дело в том, что у профессора Снейпа нет этого ингредиента. Он обещал найти его, но мисс Грейнджер решила, что может это сделать самостоятельно. Я очень горжусь тем, что она сумела найти в конфискованной библиотеке Малфоев рецепт зелья, которое может перемещать человека во времени. Понимаю, Гарри, ты недоумеваешь, зачем я просил Аластора прислать тебя, да еще так срочно. Так вот. Гермиона самостоятельно решила отправиться в прошлое за папоротником. Это было вчера.

— Но ведь вчера было 29 августа, — нахмурил брови Гарри. – В это время Рона не могло быть в Хогвартсе. Тем более, если его ранили две недели назад…

— Допускается колебание в 15 дней. И срок истек вчера, — хмуро проговорил Дамблдор. – Но Гермиона до сих пор не вернулась. Ты понимаешь, что это значит?

— Она… — Гарри лихорадочно пытался подобрать слова, которые в один момент куда-то разбежались. – Она пропала?

— Ты должен найти ее.

— Но как?

— Помнишь, как вы спасли Сириуса и Клювокрыла от казни? Сейчас я дам тебе более мощный хроноворот, который рассчитан на более длительный период. Ты отправишься в прошлое, отыщешь Гермиону и вернешься с ней обратно. А профессор Снейп тем временем найдет способ вылечить Рона Уизли.

— Конечно, я все сделаю, — Гарри вскочил с кресла. – Мы не должны терять ни минуты.

Дамблдор улыбнулся и вытащил из стола крохотные сверкающие песочные часы на длинной золотой цепи. Точно такие же, какие носила Гермиона на третьем курсе.

— Один оборот – это один год, — пояснил директор, отдавая Гарри хроноворот. – Мисс Грейнджер в Хогвартсе, и только ты можешь ее найти.

— Я не вернусь без нее.

— Лучше нам выйти из кабинета, — проговорил Дамблдор, подходя к двери. – А то неизвестно, как я отреагирую на твое появление, — он хитро подмигнул молодому человеку.

В коридоре Гарри вытащил мантию-невидимку, накинул ее на плечи, а затем одел на шею цепочку и перевернул песочные часы четыре раза. И сразу же почувствовал, что все вокруг меняется, он с невероятной скоростью летит куда-то.

Последнее, что он слышал, был голос Дамблдора:

— Удачи, мой мальчик.

Когда перемещение во времени закончилось, Гарри оглянулся. Казалось, когда он выходил от Дамблдора у него просто случился приступ недомогания, который уже прошел, и все вернулось на свои места. Вокруг совершенно ничего не изменилось: все те же каменные своды, факелы, тот же безлюдный коридор и горгулья, закрывающая проход в кабинет директора.

Но Гарри знал, что это ощущение обманчиво. Он вздохнул и отправился обследовать замок в поисках Гермионы.

Хогвартс напоминал заброшенную обитель, которая жила надеждой на возвращение своих хозяев. Непривычная гулкая тишина и звук шагов Гарри, который отдавался эхом и постепенно затихал, растворяясь в бесконечных переходах, производили гнетущее впечатление. По коридорам не носились ученики, сбивавшие друг друга с ног; профессора не снимали с факультетов баллы за неподобающее поведение; не было видно даже привидений, которые по обыкновению появлялись в самый неожиданный момент, просачиваясь сквозь стены.

"Никогда не думал, что Хогвартс может быть таким неприятным, — подумал Гарри. – Хотя, я ведь ни разу здесь не был во время летних каникул… Куда же делась Гермиона? Почему она не вернулась сразу? Что могло с ней произойти?"

Мучаясь всеми этими вопросами, молодой человек планомерно обходил этаж за этажом, заглядывая в пустующие классы, но не обнаружил никаких признаков того, что девушка была здесь.

Гарри уже побывал в Гриффиндорской башне, в библиотеке, в Большом Зале, в кабинете Трансфигурации, он даже поднимался на Астрономическую башню и спускался в подземелья. Гермионы нигде не было.

Зато Гарри чуть не попался Филчу, когда выходил из туалета Плаксы Миртл, который тоже проверил на случай, если Гермиона решила спрятаться там. Молодого человека спасла мантия-невидимка, которая надежно укрывала его от взгляда вредного завхоза. Судя по всему, тот совершенно забыл, что сейчас каникулы и в школе никого нет, и не оставлял надежды поймать какого-нибудь нерадивого ученика и заставить до блеска надраивать кубки победителей школы.

После того, как Гарри для порядка заглянул даже на квиддичное поле и в хижину Хагрида, где, естественно, девушку не обнаружил, впору было впадать в отчаяние.

"Я не понимаю! Гермиона ведь должна быть где-то здесь, – недоумевал Гарри. – Такое ощущение, что она сквозь землю провалилась, или мы с ней просто не пересекаемся. Что же делать?"

Он сел на пенек за домиком лесничего и задумчиво стал смотреть на деревья Запретного Леса, обманчиво тихо качавшие ветвями невдалеке. Какая-то мысль настойчиво вертелась в мозгу Гарри, но он никак не мог ухватить ее за хвост.

"Что бы сделала Гермиона на моем месте? – принялся думать молодой человек. – Будем рассуждать логически. Что у нас было на седьмом курсе? Что и всегда – пытались помешать Волдеморту меня убить и захватить весь мир. Дементоры… Хорошо, что профессор Люпин научил меня защищаться от них, а то нам с Гермионой и Роном пришлось бы туго. Люпин… Лунатик… Карта!"

Гарри вскочил с места и бросился к Запретному Лесу. По окончании седьмого курса он решил, что в Лондоне Карта Мародеров ему не понадобится, поэтому спрятал ее в дупле одного из деревьев неподалеку от озера. Расчет был прост: никто не будет ходить на прогулки в Запретный Лес, а тем более копаться в дуплах, так что этот тайник более чем надежен; сам же Гарри в любой момент сможет забрать карту, если в этом появится необходимость.

Дойдя до нужного дерева, Поттер направил на него волшебную палочку и сказал:

— Акцио, Карта Мародеров.

Как ни странно, ничего не произошло.

— Акцио, Карта Мародеров, — повторил Гарри.

Снова ничего. Тогда он решил вручную достать необходимый пергамент. Засунув руку в дупло, Гарри долго ощупывал дно, но там ничего не оказалось. Наполовину изгрызенная шишка явно не была похожа на карту.

— Куда же она делась? Кто мог ее взять? Ведь о том, куда я ее спрятал, не знал никто, — молодой человек с недоумением и недоверием смотрел на дерево. – Мерлин! Какой же я идиот! – он хлопнул себя ладонью по лбу и чуть не сшиб очки. – Я же положил сюда карту после окончания Хогвартса, а сейчас я перед началом седьмого курса. Так, надо переместиться на год вперед.

Один оборот хроноворота в противоположную сторону, и снова время, текущее вокруг быстрой рекой.

На этот раз на дне дупла действительно лежала Карта Мародеров, для маскировки засыпанная сверху листьями. Гарри осторожно вытащил ее и спрятал под мантию-невидимку.

"Теперь я точно найду Гермиону", — подумал молодой человек, в очередной раз прокручивая хроноворот, чтобы вернуться на год назад.

* * *

Гарри оглянулся и, убедившись, что вокруг нет ни души, присел на сваленное дерево и развернул на коленях драгоценную Карту Мародеров.

Он слегка коснулся пергамента волшебной палочкой и прошептал:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

Каждый раз Гарри охватывало какое-то щемящее чувство, когда он видел, как на пергаменте, в том месте, где он прикоснулся, появляются тоненькие чернильные линии, которые расползаются как ниточки паутины, заполняя собой весь лист, вычерчивая причудливый рисунок – полную карту замка и территории на много миль вокруг.

Гарри стал пристально разглядывать движущиеся маленькие точки, которых, кстати, было очень мало. Профессор Дамблдор, как всегда, вышагивал в своем кабинете. Снейп замер в лаборатории – судя по всему, варил какое-то зелье и не отходил от котла ни на шаг. Филч и миссис Норрис крались к Залу почета, в котором явно что-то вытворял неугомонный Пивз. А около озера Хагрид возился с лодками – видимо, готовился к традиционной переправе первокурсников. Конечно, фигурка с подписью «Гарри Поттер» тоже присутствовала: как раз в том месте, где был сам Гарри – между деревьями в Запретном Лесу.

Зато ни одной Гермионы Грейнджер на карте не наблюдалось.

"Но как же так? – Гарри озадаченно посмотрел на дерево, словно оно могло дать ему ответ. – Гермиона должна быть здесь! Дамблдор же сказал, что она выпила зелье, чтобы отправиться на четыре года назад. Сейчас четыре года назад? Четыре. И где Гермиона? Может быть, что-то произошло с зельем, и она попала в другой год? – Гарри вздохнул. – Маловероятно, конечно, но ведь все бывает в этой жизни. Да, задача осложняется…"

Он еще раз вздохнул и поднялся.

"Ничего, Гермиона вон целый год прыгала во времени – и ничего. Я тоже смогу", — словно уговаривая сам себя, подумал он.

Один оборот хроноворота, и Гарри все на том же месте, в Запретном Лесу, но теперь уже перед началом шестого курса. То, что на Карте Мародеров не оказалось Гермионы, почти не удивило молодого человека.

Упрямо сжав губы, он еще раз крутанул хроноворот. И опять все то же самое.

Гарри снова и снова, уже на автомате, повторял свои действия: поворот хроноворота – свериться с картой – Гермионы нет – снова хроноворот. Он довольно быстро привык к тем неприятным ощущениям, которые вызывало подобное перемещение во времени, поэтому уже воспринимал все совершенно спокойно.

Когда, в очередной раз посмотрев на схему Хогвартса, изображенную на пергаменте, Гарри увидел небольшую чернильную точку, над которой виднелась надпись "Гермиона Грейнджер", он сначала не поверил своим глазам. Приглядевшись повнимательнее, он заметил, что фигурка едва заметно двигалась: видимо, девушка ходила взад и вперед по небольшой территории.

От радости подпрыгнув на месте, Гарри со всех ног бросился в совятню, где должна была находиться Гермиона.

Она и правда была там, нервно расхаживая между балками, на которых сидели сотни сов. Заслышав шаги, девушка испуганно спряталась за широкой балкой рядом с окном.

— Гермиона, это я, — прошептал Гарри, откидывая капюшон мантии-невидимки.

— Гарри, слава Мерлину! – воскликнула девушка, подбегая к нему. – Я уже и не надеялась, что меня кто-то найдет.

— Дамблдор знал, что ты воспользовалась зельем, которое переносит человека в прошлое, — сказал Гарри. – Он очень волновался, что ты не вернулась, поэтому попросил… хм, точнее, даже потребовал, чтобы Аластор отправил меня в Хогвартс, — молодой человек улыбнулся воспоминанию о том, как это неожиданное происшествие избавило его от бумажного завала на работе.

— Но как ты узнал, что я ошиблась? – спросила Гермиона. – Я не знаю, как это получилось, но меня перенесло не на четыре года назад, а намного больше. Хотя… Есть у меня одно подозрение, — она задумалась. – В рецепте в одном месте было нечетко видно… В любом случае, теперь это уже не важно.

— А почему ты не вернулась? – недоуменно вскинул брови Гарри.

— Ты не поверишь, — прошептала Гермиона со слезами на глазах. – Колба, в которой было Обратное зелье, разбилась. И я застряла тут.

— Значит, я вовремя появился, — улыбнулся Гарри. – Ну что, готова вернуться назад?

— Готова, — кивнула девушка. – Только я ведь так и не сорвала тот папоротник, из-за которого затеяла все это.

— Ничего, остановимся сначала в начале нашего седьмого курса, сорвем листочек, цветочек или что там тебе надо, а потом отправимся уже в настоящее. Иди сюда.

Гарри накинул на обоих плащ-невидимку, чтобы никто случайно их не увидел, одной рукой обнял Гермиону за талию, а другой привычным движением повернул хроноворот 30 раз.

— Ничего себе! – пораженно прошептала Гермиона. – Как далеко меня занесло! – она на мгновение замолчала, а потом добавила: — А ведь мы могли бы очутиться в том времени, когда здесь учились твои отец и мама, Сириус, профессор Люпин, Пет… кхм… Снейп…

— Да, всегда мечтал посмотреть на Снейпа – моего ровесника, — хихикнул Гарри. – Тебе его взрослого не хватило?

Внезапно хроноворот остановился, как будто на полной скорости налетел на невидимую преграду, а Гарри и Гермиону с силой отшвырнуло в сторону.

У Гарри было ощущение, что его как минимум переехал поезд, голова кружилась, ноги подкашивались, да еще ко всему прочему сильно болел локоть, которым он ударился о балку. Нащупав рядом на полу с собой упавшие очки, Гарри водрузил их на нос и огляделся в поисках Гермионы. Девушка оказалась рядом — она сидела, прислонившись спиной к широкому деревянному столбу. Казалось, она просто спит: голова чуть склонена на бок, глаза закрыты, только вот дыхания почти не было заметно.

— Гермиона, Гермиона, — принялся трясти белую как мел девушку Гарри. – Что с тобой? Очнись, пожалуйста! Эннервейт!

Гермиона приоткрыла глаза и слегка затуманенным взглядом посмотрела на молодого человека.

— Что произошло? – слабым голосом простонала она.

Гермиона попыталась встать, но тут же оставила эту затею, потому что у нее сильно кружилась голова.

— Тебе плохо? – обеспокоенно спросил Гарри.

— Сейчас немного посижу, и все пройдет, — проговорила Гермиона и нахмурилась, явно о чем-то задумавшись. – Наверное, подействовала сильная перегрузка. Судя по всему, что-то пошло не так…

— Я не понимаю, — пробормотал Гарри, хмуро рассматривая хроноворот.

— Дай я посмотрю. Я все-таки пользовалась им целый год по несколько раз на дню.

Девушка протянула руку, осторожно взяла крохотные песочные часы и принялась разглядывать их, поворачивая в разные стороны, словно пыталась найти лучший ракурс.

— У нас большие проблемы, — наконец произнесла Гермиона.

— Что? – едва слышно прошептал Гарри.

— Хроноворот сломан, следовательно, мы застряли неизвестно где и не сможем вернуться домой.

— Дьявол! – воскликнул Гарри.

Он вскочил и принялся нервно расхаживать по совятне под громкое уханье сов, которые явно были недовольны наглым поведением двух непонятно откуда появившихся людей, шумевших и нарушавших покой крылатых почтальонов.

— Знаю! – Гарри снова подошел к Гермионе. – Мы пойдем к Дамблдору и попросим у него другой хроноворот.

— Да? — девушка скептически приподняла бровь. – Во-первых, разве ты забыл, что нас никто не должен видеть? Это же может повлиять на ход истории и на самого Дамблдора в частности. Представляешь, что будет, если у него случится раздвоение памяти? А во-вторых, откуда ты знаешь, что в том времени, куда мы попали, есть хроновороты?

— Вот Волдеморт обрадуется, когда узнает, что его любимый враг растворился в неизвестности, — мрачно сказал Гарри.

— Да уж, и закатит по этому поводу массовые гуляния, — хмыкнула Гермиона.

— Мы должны отсюда выбраться! — Гарри снова стал мерить шагами расстояние между соседними балками. – Гермиона, ты же всегда у нас была мозговым центом, придумай что-нибудь, пожалуйста!

— Я не знаю, Гарри, ничего не приходит в голову, — жалобно пропищала та. – Но ведь мы не можем сидеть тут, — она обвела взглядом помещение, — до посинения…

— А я и не собираюсь, — Гарри, судя по всему, был настроен более решительно. – Мы должны остаться в Хогвартсе, но легально, тогда у нас будет больше возможностей искать либо хроноворот, либо зелье.

— И что ты предлагаешь? Стать учениками? Но как? Нам будут нужны официальные письма с приглашением или хоть какие-то устные рекомендации… — стала рассуждать девушка.

— Значит, надо найти человека, который сможет нам помочь, — подытожил Гарри.

— По логике вещей нам нужен человек, к чьему мнению прислушаются в Хогвартсе, — задумчиво проговорила Гермиона. — А так как мы не знаем, в каком именно времени мы оказались, этот человек должен быть достаточно известным и уважаемым в течение приблизительно тридцати лет. Но в то же время к моменту нашего возвращения он должен быть уже мертв.

— Почему? – недоуменно спросил Гарри.

— Смотри, — девушка взяла веточку и стала чертить на полу схему. – Вот точка отсчета – наше настоящее, — Гермиона изобразила круг и поставила в его центре "0". — Тут, — она обвела полукруг слева и обозначила его "-1", — прошлое, где мы сейчас. А тут, — другой полукруг с надписью "+1", — будущее. Как ты знаешь, мы не можем вмешиваться в ход истории. Соответственно, мы не имеем права воздействовать на людей, которые переходят из одной категории, — Гермиона нарисовала стрелки между цифрами, — в другую. Но! Если человек так и остался в прошлом, он не сможет никак влиять на будущее, и именно поэтому он является для нас единственным шансом.

Пару минут Гарри молча рассматривал этот рисунок, пытаясь вспомнить хоть одного человека, который попадал бы в рамки данной схемы.

— Ты знаешь, единственный, кто приходит мне в голову, это Николас Фламель, — наконец сказал он. – Известен, — Гарри стал методично загибать пальцы, демонстрируя соответствие этой кандидатуры. — Друг Дамблдора. Правда, не факт, что тут он уже стал директором, но все равно, он же был преподавателем в Хогвартсе, так что тоже пойдет. Далее… Ученый – значит, вполне адекватно отреагирует на наше появление из будущего. Да и просто хороший человек, судя по рассказам все того же Дамблдора.

— Ты забыл еще один пункт, самый важный в нашей ситуации, — улыбнулась Гермиона. – То, что к моменту нашего настоящего Фламель уже умер.

— Ты знаешь, всегда мечтал с ним познакомиться, — сказал Гарри. – Ну что, отправим ему сову с просьбой срочно встретиться по важному вопросу? Надеюсь, он не сдаст нас в больницу святого Мунго...

Николас Фламель полностью оправдал надежды Гарри и Гермионы. Он с готовностью отозвался на их просьбу о встрече и совершенно не удивился странным гостям из будущего.

— Я думаю, что самым лучшим для вас сейчас будет подождать, — сказал Фламель, внимательно выслушав историю Гарри и Гермионы. — Альбуса Дамблдора не даром называют самым великим волшебником современности, он обязательно найдет выход из сложившейся ситуации. Я уверен, что рано или поздно, но он сможет вычислить, в каком времени вы оказались. Хотя, не спорю, это чрезвычайно сложно. А вы тем временем перестанете прятаться по углам, а будете находиться в Хогвартсе совершенно официально

— Но как? – спросил Гарри. – Ведь мы не можем появиться из ниоткуда и ожидать, что нас примут с распростертыми объятиями. Мы сразу вызовем подозрения.

— Думаю, я смогу устроить вас в школу в качестве преподавателей, — ученый задумался. – Альбус как раз говорил мне о том, что хотел бы ввести в школьную программу новую дисциплину – маггловедение, но пока не нашел никого, кто мог бы хорошо знать этот предмет.

— Да, в нашем времени было маггловедение, — кивнул Гарри. – Гермиона, ты ведь брала его в качестве дополнительного, да и вообще больше меня знаешь о жизни простых людей, никак не связанных с волшебством. Так что ты просто идеальная кандидатура для того, чтобы знакомить потомственных магов с обычаями и привычками магглов.

— Я согласна на все, что угодно, лишь бы была возможность вернуться, — сказала девушка.

— Еще, кажется, до сих пор не занята должность учителя по полетам, — продолжил Фламель. – Я могу помочь вам с рекомендациями, только сами решите, кто из вас что будет преподавать.

— Естественно, ты, как лучший ловец столетия, — улыбнулась Гермиона, посмотрев на Гарри, — будешь вместо мадам Хуч. Она преподавала у нас полеты, — пояснила девушка удивленному взгляду Фламеля.

— Лучший ловец столетия? Как интересно, — ученый принялся внимательно разглядывать Гарри.

— Да какой лучший, — смущенно пробормотал тот.

– Да, всего-навсего самый молодой за последние сто лет, — добавила Гермиона.

— По-моему, как раз и получается то же самое, но другими словами, — улыбнулся Фламель.

— Я с удовольствием стану преподавателем полетов, — подытожил Гарри, пытаясь увести разговор от обсуждения того, что он "лучший". — Надеюсь, профессор Дамблдор сможет нас найти, причем поскорее. Честно говоря, я как-то боюсь преподавать.

— Не волнуйтесь, — подбодрил его Фламель, — вам не придется заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Тем более, другой альтернативы я все равно не вижу. Единственная проблема может возникнуть с несколькими учениками. Даже я, который был в Хогвартсе всего пару раз, много слышал об этих Мародерах, — ученый сделал вид, что неодобрительно качает головой, при этом чувствовалось, что он скрывая улыбку.

— Как Вы сказали? – воскликнул Гарри. – Мародеры?

— Да, они себя так называют. Четверо друзей, проделки которых доставляют школе столько же хлопот, сколько все остальные студенты их курса, вместе взятые.

— Но это же… — Гермиона в ужасе зажала рот рукой.

— Что-то не так? – обеспокоенно спросил Фламель.

— Еще как не так, — кивнула девушка. – Нам нельзя появляться в школе!

— Вы можете толком объяснить, в чем дело? – нахмурился ученый.

— Один из Мародеров – мой отец, — прошептал Гарри. – И я похож на него, как две капли воды.

— Да-а-а, — присвистнул Фламель, — дела!

Гарри в шоковом состоянии отвернулся к окну и стал задумчиво смотреть на улицу, пытаясь разобраться в своих чувствах. С одной стороны, ему предоставлялась просто исключительная возможность увидеть своих маму и папу живыми и, может быть, даже познакомиться с ними. Гарри стремился к этому всей душой, это было его самым заветным желанием с тех самых пор, как в 11 лет он узнал правду о родителях. Но с другой стороны, как бы он объяснил им, почему их новый учитель так похож на Джеймса, начиная от вечно растрепанных волос и заканчивая круглыми очками? Вот если бы можно было изменить внешность…

— А это отличная идея! – кивнул Фламель, хлопнув Гарри по плечу.

— Простите? – молодой человек от неожиданности чуть не упал. – Какая идея?

— Насчет изменения внешности, — недоуменно посмотрел на него ученый. – Ты же сам только что сказал…

Дело в том, что Гарри так глубоко задумался, что сам того не заметил, как произнес последнюю часть своих размышлений вслух.

— А это возможно? – с сомнением спросила Гермиона.

— Как раз недавно я изобрел новое зелье – Изменяющее. И первые исследования уже прошли, — не скрывая гордости произнес Фламель. – Результаты были просто блестящими. Так что смело можете воспользоваться этим изобретением.

— А что это за зелье? Как оно действует? – заинтересовалась девушка.

— Очень просто, — стал рассказывать ученый. – Ваша внешность не трансформируется в чью-либо, как это происходит при применении Многосущного зелья. Вы не изменитесь кардинальным образом, став, к примеру, полным блондином с волосами до плеч. Но поменяется множество мелких деталей, которые и составляют ваш неповторимый облик, останутся лишь общие черты. На вкус зелье напоминает тыквенный сок. Побочные эффекты отсутствуют. Все подопытные эльфы остались живы.

— Эльфы? – вскинула брови готовая броситься на защиту "братьев меньших" Гермиона. Судя по всему, она до сих пор не изменила свои взгляды по поводу угнетенных домовых эльфов.

"Неужели и Фламелю будет читать лекцию и пытаться агитировать вступить в ГАВНЭ?" — мысленно рассмеялся Гарри, наблюдая за выражением лица подруги, которая уже явно приготовилась к "обвинительной речи".

— Ну, это я образно говоря, — улыбнулся ученый. – На самом деле я испытывал зелье на себе и своей жене. Даже Дамблдор про него пока не знает.

Пока гости из будущего молча переваривали информацию, Фламель рассматривал нахохлившихся сов, которые уже перестали обращать шумное внимание на странных неугомонных нарушителей своего спокойствия и теперь мрачно наблюдали за ними немигающими желтыми глазами.

— Что ж, — тяжело вздохнув, наконец произнес Гарри, — у нас все равно нет выхода. Придется рискнуть.

— Только мне тоже придется изменять внешность, — сказала Гермиона. – Ведь в будущем мы будем часто видеться со многими из тех людей, которые сейчас увидят нас здесь.

Она выразительно посмотрела на Гарри, пытаясь взглядом сказать ему, чтобы он не вздумал больше вдаваться в подробности и рассказывать Фламелю о том, что Лили Эванс выйдет замуж за Джеймса Поттера, а потом они погибнут из-за предательства Питера Петтигрю, который неожиданно перейдет на сторону Темного Лорда; Сириус Блэк будет сидеть в Азкабане 12 лет за преступление, которого не совершал, а через несколько лет после побега из тюрьмы погибнет в самом сердце Министерства Магии; Северус Снейп станет Пожирателем Смерти, а потом из-за известных только ему одному причин станет двойным агентом двух противоборствующих Орденов; а Ремус Люпин…

— Хорошо. Подождите здесь, я сейчас вернусь, — сказал Фламель, прерывая "телепатическое послание" Гермионы, и вышел из совятни.

— Какой он приятный человек, — прошептал Гарри, глядя вслед ученому.

– И такой улыбчивый, — согласилась Гермиона. – От него исходит волна доброты и уверенности в том, что все будет хорошо…

— Да, недаром же Дамблдор так его ценит, — кивнул Гарри. – С Фламелем действительно общаться – одно удовольствие. Видишь, он совершенно нормально воспринял нашу историю про то, что мы оказались здесь при помощи зелья и хроноворота, способных переносить людей во времени. Хотя если бы я не знал о существовании таких вещей и ко мне подошел бы какой-нибудь человек и рассказал подобный бред, я бы решил, что он сбежал из больницы святого Мунго.

— Я думаю, Фламель чувствует, что мы говорим правду, — сказала Гермиона. – Дамблдор же тоже всегда точно знает, кто лжет, а кто – нет. То ли мысли читает, то ли просто обостренная интуиция.

— Интересно, а интуиция моих родителей им что-нибудь подскажет? – задумчиво проговорил Гарри.

— Как ты думаешь, — спросила Гермиона, испуганно глядя на него, — они, Сириус, профессор Люпин … Мы не изменим их судьбу своим появлением?

— Единственный, чью судьбу я бы хотел изменить, — ответил молодой человек, причем в его голосе ясно чувствовался сдерживаемый гнев, — так это Петтигрю. Может, придавить эту крысу, пока он не успел натворить дел?

— Что ты! – всплеснула руками Гермиона. – Как ты можешь так говорить!

— Да я понимаю, я все понимаю, — опустил голову Гарри и еле слышно добавил: — Просто я очень волнуюсь. Папа и мама…

Гермиона молча подошла к другу и ободряюще сжала его руку, как будто пытаясь сказать: "Вместе мы все выдержим".

— Вот и славненько, — послышался голос Фламеля, который как раз в этот момент входил в совятню. – Вот, тут два пузырька зелья, — он отдал один девушке, а другой молодому человеку.

— А на сколько оно рассчитано? – тут же спросила Гермиона, рассматривая зелье на свет.

– На сутки. Принимать будете каждый вечер, перед сном, — распорядился ученый. — Как только останется примерно треть, сразу пришлете мне сову, я сварю следующую порцию зелья. Хотя очень надеюсь, что вы не задержитесь здесь надолго. Но с другой стороны, если вы исчезнете посреди учебного года, Дамблдор меня явно не поблагодарит…

Гарри и Гермиона смущенно молчали.

— Давайте договоримся так, — предложил Фламель, — как только у вас появится возможность вернуться в свое время, сообщите мне.

— Конечно, — поспешно закивал Гарри. – Естественно, мы сообщим. Не можем же мы просто так исчезнуть, ничего Вам не сказав. Это было бы по меньшей мере некрасиво.

— Вот и договорились, — снова улыбнулся ученый. – А теперь пойдемте к Альбусу, я представлю ему его новых преподавателей. По маггловедению, — он посмотрел на Гермиону, — и по полетам, — и подмигнул Гарри.

Молодые люди дружно вздохнули и направились с Фламелем к Дамблдору.

— Все будет хорошо, не волнуйтесь, — ободряюще сказал ученый, останавливаясь перед ставшей почти родной горгульей, которая по традиции столетиями охраняет вход в кабинет директора.

"Интересно, местный Дамблдор сильно отличается от нашего?" – подумал Гарри.

"Став преподавателями, мы сможем без труда брать книги из Запретной Секции. Надеюсь, в библиотеке мы сможем найти способ вернуться", — рассудила Гермиона.

— Лакричные полоски, — прервал их размышления Фламель.

Разговор с Дамблдором прошел очень хорошо – директор с радостью принял предложение Фламеля относительно новых учителей. Единственная загвоздка заключалась в том, что днем раньше должность преподавателя по полетам уже заняла мадам Хуч. Зато ушел на пенсию преподаватель по ЗОТИ – Ричард Уолш, и Дамблдор предложил это место Гарри. Маггловедение же было решено сделать факультативным, чтобы каждый из учеников мог сам для себя решить, интересен ему этот предмет или нет.

— Это судьба, — прокомментировала Гермиона, когда они с Гарри вышли из кабинета директора. – Тебе на роду написано учить других защите, — она закусила губу и нервно добавила: — А я вот даже не представляю, что можно рассказать магам о магглах.

— Гермиона, ты… — удивленно посмотрел на девушку Гарри, — ты ведь брала Маггловедение в качестве дополнительного. Неужели ты не помнишь, о чем там вам рассказывали?

— Помнить-то помню, но слушать – это одно, а рассказывать самой – совершенно другое!

— Ты боишься?

— А ты думаешь, я не могу переживать? – Гермиона бросила на Гарри сердитый взгляд. – Это у тебя есть опыт – целый год занятий с Отрядом Дамблдора, даже у Невилла многое стало хорошо получаться, а ведь это говорит о многом. А я… Я даже вам с Роном никогда ничего не объясняла, только указывала на ошибки.

— Не беспокойся, — Гарри взял ее за руку и успокаивающе погладил внутреннюю сторону ладони, но, осознав, что он делает, быстро отпрянул. – Ты ведь жила среди магглов, поэтому хорошо знаешь, чем они пользуются, какими своими достижениями гордятся, что общего есть у них с волшебным миром… Ты справишься, я уверен.

Гермиона сцепила пальцы и крепко их сжала. Гарри никогда не видел, чтобы девушка так нервничала, разве только в ожидании оценок за экзамены в старые добрые времена.

— В общем, выбора у нас все равно нет, — наконец сказала девушка. – Стать учителями — и так лучший вариант из всех возможных, это открывает перед нами многие двери. Например, в Запретную Секцию библиотеки – теперь нам не нужно разрешение на ее посещение. Мы можем поискать там какую-нибудь информацию о том, как мы можем вернуться в наше время. Ведь должно же быть что-то…

— А если попросить у Дамблдора или МакГонагалл хроноворот? – предложил Гарри.

— А с какой стати они нам его дадут? Тем более, если мы отправимся с ним в путешествие во времени, то отсюда он пропадет. А вдруг это приведет к изменению будущего?

— Гермиона, очнись! Мы и так меняем будущее. Наше с тобой пребывание здесь в любом случае оставит во времени свой отпечаток.

— Все равно нет! – твердо заявила девушка. – У нас только два варианта: либо попытаться починить наш хроноворот где-нибудь в Лютом переулке, либо искать рецепт того зелья, с помощью которого я сюда попала.

— Насколько я помню, рецепт оказался неправильным, ты ведь хотела попасть немного в другой год, — заметил Гарри.

— Ну теперь-то я знаю, где ошиблась, — махнула рукой Гермиона. – Только как достать книгу? Она ведь из секретной библиотеки Малфоев…

— Если тебе один раз уже удалось разыскать рецепт, то это получится и в другой раз, — оптимистично заявил Гарри.

— Ох, — внезапно прижала руку ко рту Гермиона.

— Что с тобой? Что случилось? – забеспокоился Гарри.

— Рон… — простонала девушка. – Я совсем забыла про лист папоротника…

— Снейп этим занимается. Уверен, он сделает все необходимое и спасет Рона. Дамблдор просто не допустит, чтобы случилось непоправимое.

— Надеюсь, — кисло отозвалась Гермиона.

— Ты знаешь, я тут подумал… — с ужасом в голосе проговорил Гарри. – Мне ведь придется преподавать отцу, Сириусу, Люпину… Снейпу… Не знаю, как я с этим справлюсь…

— Справишься, куда ты денешься, — машинально ответила Гермиона, продолжая смотреть в одну точку, сосредоточенно размышляя о чем-то.

— Туда же, куда и ты, — буркнул Гарри.

— Ох, извини, пожалуйста, я просто задумалась, — всплеснула руками Гермиона. – Я имела в виду, что для тебя это прекрасная возможность поближе узнать твоих маму и папу, какими они были; узнать о знаменитых проделках Мародеров… Стоп. Карта! Помнишь, ты говорил, что видел на Карте Питера Петтигрю и Крауча-младшего, когда они находились один в обличии крысы, а другой — Грюма? Значит, и сейчас Карта будет показывать наши настоящие имена. И их увидят…

— Люпин говорил, что в конце шестого курса Филч застал папу и Сириуса за подготовкой срыва урока магической истории и конфисковал несколько фейерверков, шутих и Карту Мародеров заодно. К счастью, отец успел очистить пергамент, поэтому завхозу достался чистый лист. Филч не знал, что с ним делать, поэтому запихнул в ящик и благополучно о нем забыл. Там Карта и валялась до тех пор, пока ее не обнаружили близнецы Уизли. Так что гениальное изобретение Мародеров не сможет изобличить нас – единственный доступный вариант Карты находится у меня.

— Гарри, а ты не мог бы посидеть у меня на уроке? В качестве моральной поддержки, — Гермиона умоляюще посмотрела на друга. – Хотя бы на первом…

— Конечно, — улыбнулся тот. – А ты – у меня?

— Договорились, — весело отозвалась девушка.

Тут к ним подошла профессор МакГонагалл, которая выглядела в точности так же, как и во времена Гарри и Гермионы: волосы убраны в строгий пучок, а на плечи накинут клетчатый шарф.

— Вы, должно быть, новые учителя? – спросила она. – Добро пожаловать в Хогвартс. Я рада, что у нас все-таки будет преподаватель по Защите и что идея Альбуса о Маггловедении тоже нашла свое воплощение. Я составлю расписание с учетом вашего появления и отдам его вам завтра за завтраком. А сейчас пора идти в Большой Зал, скоро прибудут ученики, и начнется распределение первокурсников.

МакГонагалл стала объяснять, как пройти в Большой Зал, но Гарри и Гермиона слушали ее в пол-уха, лишь кивая для приличия – естественно, за семь лет обучения в Хогвартсе они успели выучить все ходы и выходы и могли бы дойти до любого кабинета с закрытыми глазами.

Профессора прервал вылетевший из стены маленький человечек в зеленом сюртуке, синих брюках, оранжевом галстуке-бабочке и шляпке с колокольчиком. Пивз, а не узнать его было просто невозможно, стал кружить под потолком, распевая песенку:

Первоклашки приезжают.

Глупый Хагрид, взяв весло,

Всех их в озере купает.

Йо-хохо да йо-хохо!

— Пивз! – рявкнула МакГонагалл, мгновенно доставая волшебную палочку и нацеливая ее на привидение. – Еще слово, и я собственноручно вымою твой рот мылом!

Пивз перекувыркнулся в воздухе, показал декану Гриффиндора язык и, хохоча во все горло, зигзагами полетел дальше по коридору – видимо, все-таки опасался, что профессор может выполнить свою угрозу и выстрелить ему в спину заклинанием.

— До чего противное привидение, — сердито покачала головой МакГонагалл, убирая палочку. — Идите в Большой Зал, — кивнула она Гарри и Гермионе. – А мне пора встречать учеников, они прибудут с минуты на минуту.

* * *

Пророчество Пивза, к его большому огорчению, не сбылось – все первоклассники добрались до школы целыми и невредимыми, хотя слегка намокшими. Оказалось, что это было дело рук Пивза, который летал над лодками и активно пытался свалить в воду хотя бы кого-нибудь: он продолжал распевать свою песенку про Хагрида, весло и купание в озере и швырялся в испуганных детей небольшими воздушными шарами, наполненными водой, которые взрывались ровно за 3 секунды до столкновения с твердой поверхностью. Но в конце концов один из ребят не выдержал и, метко прицелившись, ударил Пивза недоеденным пирожком. Естественно, физически привидение от этого не пострадало – пирожок просто прошел сквозь него, но зато моральная травма была велика – дуясь на весь свет, Пивз отсиживался где-то глубоко в подземельях целую неделю, и поэтому не беспокоил никого своими криками и швырянием вещей.

Гарри и Гермиона пришли в Большой Зал как раз вовремя – как только они успели сесть за стол, появилась профессор МагГонагалл, а из-за ее спины выглядывали любопытные первокурсники, которые широко раскрытыми глазами смотрели на зачарованный потолок, парящие в воздухе свечи и невозмутимо просачивавшихся через стены привидений.

Шляпа спела очередную длиннющую песню, которая, как заметили Гарри и Гермиона, была более жизнерадостной, чем те, которые им довелось услышать в свое время, а затем, как всегда, распределила первачков по факультетам.

Когда все расселись за своими столами, Дамблдор по традиции произнес короткую приветственную речь, после которой все приступили к долгожданному ужину.

Гарри же и Гермиона исподтишка разглядывали своих новообретенных коллег.

Профессор Флитвик, крошечный преподаватель Заклинаний, как всегда сидел на нескольких толстенных книгах, сверху которых лежала большая подушка. Он показывал на что-то в конце стола профессору Спраут, расположившейся рядом. Профессор Синистра тихо разговаривала с незнакомым мужчиной, который, скорее всего, был профессором Зелий. Мадам Хуч, видимо, пока еще ни с кем не знакомая, скромно ютилась на самом углу стола, а рядом с ней небрежно развалился на стуле пожилой волшебник с исцарапанными руками. В самом центре стола, как обычно, сидел профессор Дамблдор в своей неизменной мантии, расшитой звездами и полумесяцами.

Хагрида, естественно, не было, так как в это время он не был преподавателем, а всего лишь лесничим и хранителем ключей Хогвартса. Да и профессор Трелони тоже не появилась на ужине, предпочитая, видимо, "не замусоливать третий глаз присутствием большого количества людей, которые не верят в великую силу предсказания", как выразилась Гермиона, делая круглые глаза и подражая якобы загадочному шепоту школьной прорицательницы.

— Вообще-то Трелони здесь быть и не может, так как Дамблдор предложит ей должность преподавателя Прорицания через пару лет, — заметил Гарри.

— Да? – подняла брови Гермиона. – В любом случае, я рада, что здесь нет этой старой шарлатанки.

— Смотри, — зашептал Гарри, указывая глазами на гриффиндорский стол.

Сириус, раскачиваясь на стоявшем на двух ножках стуле, что-то оживленно рассказывал, рядом Джеймс задорно хохотал над его ужимками, Люпин спокойно сидел на месте и пытался не улыбаться слишком широко, а Петтигрю с раболепным обожанием смотрел на своих друзей и смеялся без остановок, причем, судя по реакции остальных, не всегда к месту.

На противоположном конце стола Гарри увидел симпатичную рыжеволосую девушку. Она неодобрительно косилась на веселящихся Поттера, Блэка, Люпина и Петтигрю, качала головой и снова принималась листать какой-то учебник.

У Гарри перехватило дыхание. Папа, мама! Он видит их, живых, а не на фотографии, не в зеркале Еиналеж и даже не в чьем-то думоотводе. С самого детства, с тех самых пор, когда Гарри узнал правду о своих родителях, его самым заветным желанием стало узнать о них как можно больше, раз уж ему никогда не суждено было их увидеть. И вот теперь Джеймс Поттер и Лили Эванс находятся в нескольких десятках шагов от своего сына, даже не подозревая об этом.

От этих размышлений Гарри отвлекла Гермиона, которая довольно ощутимо пихнула его в бок, и прошептала:

— Снейп тоже здесь.

Гарри перевел взгляд на слизеринский стол. На самом краю, отдельно от остальных учеников, сидел будущий Мастер Зелий: худосочный, бледный, с прямыми сальными волосами, которые спадали почти до лопаток. Не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг, Снейп увлеченно читал книгу, причем кончик его крючковатого носа практически касался страниц.

Гарри хмыкнул и снова стал разглядывать гриффиндорцев, которые интересовали его куда больше, чем все остальные.

Он вспомнил слова Хагрида о том, что Джеймс и Лили на седьмом курсе стали старостами школы. Приглядевшись повнимательнее, Гарри увидел, что к мантиям его родителей были приколоты серебряные значки с большими выгравированными буквами "С.Ш.".

Сириус, сидевший рядом с Джеймсом, явно пытался протереть блестящий значок друга куском яблока, а Люпин строго одергивал его, призывая, судя по всему, не делать из ужина балаган, хотя бы в первый день в школе. Гарри, наблюдавший за этой картиной, сдавленно хихикнул и чуть не подавился тыквенным соком.

Лили задумчиво возила ложкой по тарелке с муссом и разглядывала зачарованный потолок. Гарри тоже поднял взгляд наверх: яркие звезды на темно-синем, словно бархат, небе, изредка скрывались за мрачными густо-фиолетовыми облаками, лениво перемещавшимися в хаотичном порядке.

Когда с тарелок исчезли не только горячие блюда, но и десерт, Дамблдор снова поднялся со своего места. Все разговоры мгновенно стихли.

— Итак, — начал директор, улыбнувшись ученикам, — теперь, когда мы наелись и напились, я хотел бы сказать то, что я обычно говорю в начале каждого учебного года. Первоклассникам следует запомнить, а остальным – не забывать, что лес, который окружает территорию школы, по-прежнему считается закрытым для всех учеников. Надеюсь, некоторые старшеклассники, до сознания которых не сразу дошел этот факт, все же поняли, что в Запретном Лесу таится много опасностей. Также для детей младше третьего курса закрыта деревня Хогсмид, остальным же все еще необходимы разрешения родителей либо опекунов.

Гарри заметил, что при упоминании Запретного Леса и Хогсмида четверо гриффиндорцев, которые гордо именовали себя Мародерами, обменялись заговорщицкими улыбками.

— Наш завхоз, мистер Филч, в триста пятнадцатый раз просил меня напомнить вам, что правила, запрещающие ученикам колдовать в коридорах во время перерывов между уроками, никто не отменял, — продолжил Дамблдор. – Все желающие могут ознакомиться с полным списком всех предметов, которые запрещены к использованию, в кабинете мистера Филча. Тренировки по квиддичу начнутся со второй недели этого семестра, а до этого времени я попрошу капитанов проследить за тем, чтобы команды были полностью укомплектованы. Напомню, что первоклассникам играть в квиддич не разрешается.

По залу пронесся оживленный гул, который, впрочем, быстро смолк, потому что директор поднял руку, призывая всех к тишине.

— И напоследок я хотел бы сказать, что в этом году в преподавательском составе нашей школы произошли некоторые изменения. Во-первых, профессор Уолш ушел на пенсию, и вместо него преподавать Защиту от Темных Искусств у вас теперь будет мистер Престон.

Дамблдор повернулся к Гарри. Тот привстал и, обведя взглядом весь зал, кивнул, подтверждая, что речь идет именно о нем.

Дело в том, что Фламель предложил гостям из будущего изменить не только внешность, но и фамилии. Так в Хогвартсе появились Гарри Престон и Гермиона Гейбл.

— Помогать первоклассникам осваивать полеты на метле, а также судить квиддичные матчи предстоит мадам Хуч, — продолжил представлять новых учителей директор, указывая на тех своих коллег, о которых говорил. – В вашем расписании появился один новый предмет – Маггловедение. Для начала мы решили сделать его факультативным, поэтому все, кому эта дисциплина покажется интересной, могут записаться на уроки Мисс Гейбл. Больше объявлений у меня нет. Уже поздно, поэтому я хочу пожелать вам всем спокойной ночи!

Часом позже, когда и ученики, и учителя уже разошлись по своим спальням, Гарри, лежа в постели, с удивлением отметил про себя, что слишком спокойно воспринял то, что оказался рядом со своими живыми родителями и Сириусом.

"Наверное, я просто еще не осознал, что произошло, — подумал молодой человек. – Главное, вести себя так, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений. Да и Гермиона поможет…"

Все волнения Гарри по поводу того, что он нежданно-негаданно переквалифицировался в учителя, оказались напрасными. Конечно, перед первым уроком у него путались мысли, дрожали руки, подгибались колени и вообще хотелось, чтобы всем гриффиндорцам и слизеринцам седьмого курса, чья сдвоенная пара стояла у "профессора Престона" по расписанию первой, одновременно пришла в голову мысль прогулять Защиту от Темных Искусств.

— Гарри Джеймс Поттер, ты ведь аврор! – пыталась вразумить его Гермиона. – Сколько раз ты оказывался лицом к лицу с Волдемортом? Сколько раз ты сражался против Пожирателей Смерти? Неужели десяток школьников могут быть страшнее?

То ли ее слова возымели действие, то ли так сложились звезды, а может быть, Гарри просто взял себя в руки, но урок прошел просто великолепно. Как ни странно, с первых же минут все прониклись к новому преподавателю огромным уважением и внимательно слушали все, что он говорил.

Когда Гарри поинтересовался, какие именно темы ребята прошли с профессором Уолшем, полученный ответ его сильно удивил. Оказалось, что его предшественник не особо себя утруждал: много теории, слегка разбавленной практикой, и в результате седьмой курс по уровню подготовки мог сравниться с тем, каким сам Гарри был курсе на четвертом.

Вопреки всем ожиданиям, гриффиндорцы и слизеринцы не задирали друг друга, не пытались выстрелить друг в друга заклинанием из-за спины и вообще вели себя на удивление тихо.

Большую часть своего внимания Гарри уделял, естественно, своим родителям, Сириусу, Люпину и Снейпу. На Петтигрю ему просто было противно смотреть, поэтому Гарри старался как можно реже поворачиваться в его сторону, хотя это было довольно проблематично – Питер сидел за спиной Люпина и время от времени подпрыгивал на месте, чтобы ему было лучше видно учителя. Лили старательно конспектировала все, что говорил Гарри; Джеймс тоже что-то записывал, но складывалось ощущение, что мысли его витают где-то далеко; Сириус предпочитал зарисовывать лекцию, причем, как заметил Гарри, у него получалось очень неплохо. Ремус же неодобрительно косился на своих друзей, изредка шикал на непоседливого Петтигрю и продолжал внимательно слушать преподавателя.

Больше всего Гарри поразило поведение Снейпа. Конечно, он не ожидал, что Северус будет похожим на себя в будущем, но и на забитого заморыша из думоотвода он тоже не походил. Сейчас Снейп по-прежнему выглядел чужим среди своих сокурсников, но что-то в его облике изменилось. Он стал более уверенным, как будто знал некий секрет, который придавал ему сил. А еще Гарри неприятно удивило то, что Снейп исподтишка посматривал на Гермиону, которая пришла поддержать друга и теперь тихо сидела за последней партой, периодически ободряюще улыбаясь, когда Гарри цитировал высказывания Грюма или Люпина времен его преподавания ЗОТИ.

Но в итоге все-таки не обошлось без приключений. В самом конце урока, когда ученики, разбившись на пары, демонстрировали свои умения, Снейп оказался в паре с Блэком. Гарри не мог сказать, как это могло получиться, иначе поставил бы их с другими учениками.

Сначала Сириус и Северус обменивались простенькими заклинаниями, причем Снейп делал это подчеркнуто небрежно, что злило Блэка и заставляло его посылать на противника все более и более жесткие проклятия. В конце концов все ученики забросили свои дуэли и сосредоточили внимание на этой паре. Даже Гермиона приподнялась со своего места, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

Снейп бросил быстрый взгляд в ее сторону, но Блэку этой секунды было достаточно.

— Денсоджео, — выкрикнул он.

— Ступефай! – почти одновременно с ним выкрикнул Снейп.

Из обеих палочек вырвались яркие вспышки света и столкнулись в полете, отскочив рикошетом: так как Северус чуть замешкался, то заклинание Сириуса попало ему в лицо, а у самого же Блэка подкосились ноги.

— Бродяга, ты как? – кинулся к другу Джеймс, отталкивая стоявшего рядом Питера. – Ты в порядке?

— Все отлично, — мрачно отозвался Блэк, поднимаясь на ноги и снова вскидывая палочку.

— Достаточно, — громко объявил Гарри. – Урок закончен, к следующему занятию прочитайте первый параграф учебника. – Мистер Снейп, — обратился он к Северусу, который все еще прижимал руки ко рту, — срочно идите к мадам Помфри, она сделает все, что нужно.

Гарри прекрасно помнил аналогичную ситуацию, в которой оказалась Гермиона, а также тогдашнюю обидную реакцию Снейпа. Но сейчас Гарри все же подавил в себе мысль о возможной мести.

Северус хмуро посмотрел на учителя и, развернувшись, выбежал из кабинета под громкое улюлюканье Сириуса.

— Мистер Блэк, — негромко сказал Гарри, — мне бы не хотелось назначать взыскания в первый же день учебного года.

— Сириус, успокойся, пойдем, — одернул друга Люпин.

Когда все ученики покинули класс, Гарри подошел к Гермионе и устало опустился на стул рядом с ней.

— Это было ужасно! – выдохнул он.

— Брось, они буквально ловили каждое твое слово, — улыбнулась девушка. – Я думаю, вы сработаетесь.

— Спасибо, Гермиона. Ты мне очень помогла. Знаешь, все эти три года мне очень не хватало тебя и Рона, я так привык, что мы всегда были вместе, всегда поддерживали друг друга…

— Мне тоже жаль, что все так получилось. Но в любом случае, изменить мы ничего не можем. Зато сейчас можем поддерживать друг друга.

Гарри вымученно улыбнулся.

— Да, тяжеловато мне дался этот урок, — пробормотал он. – Как будто отсидел дополнительную пару у Снейпа. Кстати, о Снейпе. Ты не заметила, что он на тебя все время поглядывал?

— Не говори глупости, — недовольно отмахнулась Гермиона. – Так ты придешь ко мне на урок?

— Конечно, приду, мы же договорились. Тем более, теперь сам понимаю, насколько важна поддержка близкого человека.

— Договорились, — Гермиона слегка покраснела. – Тогда жду тебя через… — она посмотрела на часы, — через 15 минут. Пойду пока подготовлюсь.

И девушка быстро ушла из класса, оставив Гарри наедине со своими мыслями, которые роились в его голове, подобно рою вспугнутых пчел. Все тот же заколдованный круг: папа – мама – Сириус – Люпин – Снейп – Петтигрю, повторяющийся до бесконечности, вертящийся перед глазами сумасшедшим калейдоскопом, сводящий с ума и заставляющий сердце выстукивать бешеный ритм.

"Я должен успокоиться, — повторял себе Гарри, — я не должен так реагировать, иначе возникнут подозрения, почему я так нервно реагирую на некоторых учеников. А если Дамблдор или кто-то еще будет выяснять, откуда мы с Гермионой взялись, то и у нас, и у Фламеля будут большие неприятности. Так, какой смысл мне тут сидеть и переживать в одиночестве? Надо поговорить с Гермионой, она всегда умела находить нужные слова и раскладывать все по полочкам. Тем более, у нее скоро начнется урок…"

С этой мыслью Гарри вышел из кабинета, но не успел сделать и нескольких шагов, как кто-то налетел на него сзади, крепко стиснув плечи.

— Сохатый, вот ты где, — раздался знакомый голос прямо над ухом, — а я тебя уже обыскался!

Гарри в шоке обернулся. Как он и думал, на нем почти висел Сириус, улыбавшийся во весь рот.

— Ох, профессор Престон! – улыбка мгновенно исчезла с лица Блэка, а руки отпустили плечи учителя. – Извините, я… Просто я перепутал Вас… Со спины Вы очень похожи на Поттера. Простите.

И Сириус, пятясь назад, скрылся за углом.

"Естественно, я похож на Поттера, — с горечью подумал Гарри. – Я и есть Поттер. Сын Сохатого… Неужели зелье перестало действовать?"

Он быстрым шагом добрался до кабинета, где должно было проходить Маггловедение, и своим появлением напугал Гермиону, которая нервно расхаживала перед первой партой, накручивая на палец прядь волос.

— Гермиона, скажи, я похож на себя? – схватив девушку за плечи и заглядывая ей в глаза, лихорадочно спросил Гарри.

— На себя – не похож, — авторитетно заявила Гермиона после нескольких секунд разглядывания друга. – И на отца не похож, если ты об этом.

— А Сириус сказал, что похож, — замотал головой Гарри.

— Когда это он тебе сказал? Когда мы их с Клювиком спасали от Снейпа и дементоров?

— Да нет, только что. Он меня за папу принял. Со спины…

— Хорошо, что не в темноте, — нервно хихикнула Гермиона. – Гарри, просто не забывай принимать зелье, и все будет нормально. Да, у вас с Джеймсом один типаж, но внешне вы разные, никто не сможет сказать, что Гарри Поттер и Гарри Престон – одно лицо.

Их разговор прервал робкий стук в дверь. Гермиона и Гарри мгновенно отпрянули друг от друга и разошлись каждый по своим местам: она за учительский стол, а он – на последнюю парту.

На первом курсе изучать Маггловедение изъявили желание всего 6 человек, которые с благоговением смотрели на Гермиону, как, наверное, магглы смотрели бы на волшебника.

— Итак, — начала девушка, смотря почему-то на Гарри. Видимо, рассказывать знакомому человеку ей было проще, — предмет нашего изучения – магглы. Мы с вами знаем, кто это такие. Я права?

Ученики торопливо закивали, показывая, что все они если не видели магглов, то точно слышали о них.

— Но я уверена, что ни у кого из вас нет полного представления о неволшебниках, — продолжила Гермиона. – Я считаю, что для магов просто необходимо изучать немагический мир. Ведь, несмотря ни на что, между нами существует много общего.

Гарри поражался очевидной простоте того, о чем рассказывала Гермиона, той легкости, с которой она сравнивала, например, применение Люмоса и карманный фонарик, полеты на метле и на самолете, алхимию и медицину… Раньше Гарри никогда не задумывался над этими вещами, просто принимал их как должное. А ведь действительно, маги пользуются многими маггловскими вещами: в Хогвартс учеников везет поезд, изначально те же самые метлы – тоже не изобретение волшебников…

— Если бы я знал, что Маггловедение – такой интересный предмет, то я бы тоже на него ходил, — заявил он Гермионе после урока, который пролетел как одно мгновение.

— Спасибо, — смущенно пробормотала Гермиона. – Все оказалось проще, чем я думала. А теперь…

— В библиотеку, — привычно закончил Гарри и улыбнулся.

Потянулись дни, похожие друг на друга, как фонарные столбы, унылой чередой стоящие вдоль дороги, ведущей в неизвестность. Гарри, привыкшему в качестве аврора постоянно сталкиваться с опасностью, с расследованиями нападений да и вообще вести активный образ жизни, сейчас казалось, что часы замедлили свой бег и почти остановились. А иногда вообще появлялось ощущение, что он каким-то непостижимым образом оказался на месте главного героя фильма "День сурка", который Гарри несколько лет назад видел по телевизору. Распорядок дня "мистера Престона" был однообразным до зубовного скрежета: завтрак – уроки – обед – уроки – ужин – библиотека до поздней ночи. И на следующий день все с начала. С одним лишь изменением: иногда, когда у Гарри было "окно", библиотека занимала время не только после ужина, но и до него.

Прошло уже почти три месяца, было пролистано несметное количество книг, как из Запретной Секции, так и из общего доступа, но ни Гарри, ни Гермиона не нашли ни одного упоминания о возможности перемещения во времени. Мадам Пинс уже стала коситься на странных учителей, которые все свое свободное время проводили за изучением литературы, поэтому периодически Гарри и Гермиона стали прибегать к помощи плаща-невидимки, чтобы не вызывать подозрений своим чрезмерным интересом к книгам, имеющим к преподаваемым ими предметам весьма отдаленное отношение.

— Все больше убеждаюсь в том, что Малфой – наша единственная надежда, — однажды сказал Гарри, устало отодвигая от себя огромный фолиант, который он пролистывал уже часа два, и сжимая ладонями виски. – Только как до него добраться? Школу-то он уже давно закончил…

— Надо найти кого-то, с кем он поддерживает отношения, — ответила Гермиона. – Кстати, а твой шрам тебя не беспокоит?

— Нет, — Гарри потрогал лоб, закрытый длинной челкой, которая полностью скрывала и так почти незаметный из-за действия Изменяющего зелья шрам. – Вряд ли он будет болеть, ведь в этом времени связи между мной и Волдемортом не существует, меня вообще еще даже в планах нет. А чувствовать его эмоции через несколько десятилетий – сомневаюсь, что на это способен даже такой сильный колдун, как он.

– Интересно, Снейп уже перешел на темную сторону? – задумчиво проговорила девушка.

— Трудно сказать, но на всякий случай надо будет за ним понаблюдать. Что-то в его поведении меня настораживает. Вроде бы, с одной стороны, обычный ученик, но с другой – такое чувство, что все не так просто, как кажется на первый взгляд.

— А ведь и он, и некоторые из тех, кого мы с тобой сейчас учим, будут Пожирателями Смерти, — девушка поежилась.

— Не только. Многие будут бороться с Волдемортом. Например, мама и папа, — тихо проговорил Гарри.

— И как ты с этим всем справляешься? Каждый день видеть своих родителей и не иметь возможности сказать им, как много они для тебя значат, как тебе их не хватает, как ты мечтал, чтобы они были живы… Ты меня просто поражаешь! Я бы, наверное, с ума сходила, если бы оказалась в подобном положении.

— Я и схожу… Ты же знаешь, как мне было плохо, когда погиб Сириус. Но сейчас намного больнее. Это просто невыносимо. Они смеются, шутят, грустят, переживают… И даже не знают, что совсем рядом – их сын… И никогда не узнают. Они не услышат его первых слов, не увидят первых шагов, не будут провожать и встречать хогвартского ученика, не смогут радоваться его победам в квиддиче, не посоветуют, куда идти работать после школы… Иногда так хочется послать все к черту и… Я бы все отдал за возможность сказать им, как сильно я их люблю…

Гарри зажмурился: к глазам подступили предательские слезы, а в горле образовался комок, который мешал дышать.

— Ты очень сильный, — прошептала Гермиона, обнимая друга. – Если бы я только могла тебе чем-нибудь помочь…

— Ты и так очень помогаешь, — так же тихо ответил Гарри. – Без тебя мне было бы намного хуже.

— Может быть, тебе лучше пить успокаивающее зелье?

— Я принимаю его уже почти три месяца. В первый же день я понял, что не смогу все это выдержать, что просто-напросто сломаюсь. Поэтому на следующее утро пошел к мадам Помфри и попросил у нее сильнодействующее успокоительное. Сказал, что нервничаю из-за преподавания.

— Нельзя ли поаккуратнее, молодой человек, — раздался недовольный голос за стеллажом, находящимся за спиной Гарри и Гермионы, которые мгновенно отслонились друг от друга.

Гарри выглянул в проход, но увидел лишь раздраженную мадам Пинс, смотревшую вслед одному из учеников, который удалялся почти бегом и через несколько секунд скрылся за дверью.

— Что там такое? – поинтересовалась Гермиона.

— Кажется, это был Снейп, — нахмурился Гарри. – Не нравится мне все это…

— Ты знаешь, так странно видеть его таким… Без колких и язвительных замечаний, привычного "Минус десять баллов Гриффиндору" по любому поводу, высокомерного презрения ко всем окружающим. Конечно, он и сейчас держится особняком, как будто его ничто не волнует, кроме книг. Но это больше похоже не на грозного Мастера Зелий, каким мы его знаем, а на маленького озлобленного зверька, загнанного в угол безжалостными охотниками.

— И в один прекрасный, точнее, ужасный день Снейпу надоела роль жертвы, и он решил мстить своим обидчикам, а заодно и вообще всем на свете, — патетически произнес Гарри.

— Между прочим, это совсем не смешно, — хмуро заметила Гермиона. – Интересно, что с ним произошло? Почему он так изменился? Что заставило его примкнуть к Волдеморту?

— Думаю, если Снейп узнает, что ты его защищаешь, его удар хватит. Ладно, не злись. Как бы там ни было, мы все равно не можем помешать ему стать Пожирателем Смерти…

Гарри выглянул в окно. Как раз в это время в хмурое ноябрьское небо взмыли несколько красных фигур на метлах – началась тренировка гриффиндорской команды по квиддичу.

— Ты пойдешь завтра на игру? – спросила Гермиона, проследив за взглядом Гарри.

— Нет. Я еле-еле пришел в себя после прошлой игры с Хаффлпаффом, хотя она длилась всего 20 минут. А сейчас будет матч со Слизерином. То еще зрелище! Боюсь, в меня не вместится столько успокоительного зелья, чтобы я мог держать себя в руках. Знаешь, мне все говорили, что отец был прекрасным Ловцом, и я всегда мечтал увидеть это. Как же хорошо он все-таки летает!

— Так же хорошо, как ты. Можешь мне поверить, у меня была возможность сравнить. И я могу тебе сказать, что теперь у меня отпали последние вопросы по поводу того, почему МакГонагалл, нарушив все правила, взяла тебя в команду на первом курсе.

Гарри смущенно улыбнулся – несмотря на то, что с самого детства он находился под прицелом пристального внимания окружающих, комплименты и похвалы все еще заставляли его краснеть.

— Ты не скучаешь по полетам? – спросила Гермиона, наблюдая, как за окном игроки выписывали в воздухе сложные фигуры, уворачиваясь от бладжеров и перекидывая друг другу квоффл.

— Очень скучаю, — кивнул Гарри и иронично добавил: – И я бы с огромным удовольствием полетал, но, к сожалению, собираясь в путешествие, не захватил с собой мою "Молнию".

— Если хочешь, мы можем обратиться к мадам Хуч – есть же школьные метлы. Думаю, она не будет против. Я, конечно, летаю не так блестяще, как ты, но на метле держаться умею. Поэтому могу составить тебе компанию.

Гарри радостно обернулся к девушке, и она поразилась, сколько счастья было в его глазах.

Вечером, после ужина, взяв из школьной кладовой по "Чистомету", Гарри и Гермиона отправились на квиддичное поле. Там никого не было: последние тренировки перед матчем уже закончились, и команды обсуждали тактику завтрашней игры в гостиных своих факультетов.

Гарри взмыл в воздух, как выпущенный на волю после долгого заточения снитч, поднимаясь все выше и выше. Он буквально захлебывался от охватившей его эйфории. Гарри не летал уже несколько лет: на седьмом курсе для этого было слишком мало времени, а по окончании школы его вообще не стало, так как практика показала, что работа аврора и полеты — вещи несовместимые.

Гермиона же наблюдала за Гарри со смешанным чувством восхищения и тревоги: первое — от того, насколько красиво он выглядел, а второе – каждый раз, когда Гарри поднимался в воздух, девушка вспоминала третий курс и тот страх, который она пережила, когда Гарри упал с метлы из-за появления дементоров на матче.

Гермиона медленно кружила над полем на небольшой высоте и напряженно думала: она уже в который раз пыталась вспомнить состав зелья перемещения во времени, которым она воспользовалась. Несмотря на то, что девушка сама варила это зелье, причем недавно, она не могла сказать точное количество каждого из ингредиентов.

Правда, от процесса вспоминания девушку периодически отвлекал Гарри, который со скоростью маленького Торнадо проносился мимо, в результате чего от волны воздушного потока метла Гермионы начинала опасно покачиваться, и девушка сосредотачивалась на том, чтобы не упасть.

А Гарри все никак не мог насладиться полетом. Казалось, он черпал в нем силы, сбрасывал с себя груз проблем, наполняясь радостью и энергией.

Гарри не заметил, как стемнело, и только в очередной раз взглянув на Гермиону, он понял, что прошло уже много времени, и девушка еле держится на метле.

— Ты, наверное, очень устала с непривычки? – спросил Гарри, подлетая к ней. – Давай снижаться. Извини, я просто потерял счет времени.

— Все в порядке, — улыбнулась девушка. – Ты знаешь, оказывается, полеты здорово прочищают мозги. У меня появилось несколько свежих идей.

— У меня тоже, — кивнул Гарри, приземляясь рядом с Гермионой. – Но давай займемся ими завтра, а то у меня скоро на библиотеку откроется аллергия, я и так там сегодня просидел почти весь день. Давай твою метлу, я донесу.

— Мобилиарбус! – вместо ответа произнесла Гермиона, и "Чистометы" зависли в воздухе, готовые к транспортировке.

— А заклинания, предотвращающего дождь, ты случайно не знаешь? — улыбнулся Гарри, подставляя лицо первым крупным каплям, лениво падавшим из черноты ночного неба.

— Пойдем быстрей, тебе только заболеть не хватало, — потянула его за рукав Гермиона.

Уже почти у дверей замка Гарри словно что-то толкнуло в спину, и он обернулся на квиддичное поле. Там, за слизеринской трибуной, почти растворяясь во мраке, стояла фигура, укутанная в темный плащ. В свете мелькнувшей молнии Гарри разглядел бледное лицо, длинные черные волосы и характерный крючковатый нос.

"Снейп? Что он тут делает? Почему он следит за нами? Неужели он что-то подозревает? Надо быть осторожнее. А еще нужно проследить за ним. Если он уже принял Метку, то через него можно выйти на Малфоя и книгу".

— Гарри, ты решил заночевать под дождем? – окликнула его Гермиона. – Что ты там разглядываешь?

— Ничего, — отозвался Гарри, забегая вслед за девушкой в замок. – Просто молния.

Гарри никак не мог заснуть. Проворочавшись с боку на бок до середины ночи, он решительно встал, распахнул настежь окно и, несмотря на холодный ветер, ворвавшийся в комнату, сел на подоконник, прислонившись спиной к стене и обняв руками колени.

Погода на улице соответствовала погоде в душе Гарри. Последние дни его все больше стали тревожить несколько вещей.

Во-первых, недоумение вызывали отношения между Джеймсом Поттером и Лили Эванс. Люпин утверждал, что родители Гарри стали встречаться на седьмом курсе, но прошло уже три месяца этого самого пресловутого седьмого курса, а Лили по-прежнему с неодобрением смотрела на Джеймса, который, впрочем, не оставлял попыток привлечь ее внимание. Иногда Гарри даже казалось, что во взгляде его мамы проскальзывало отвращение по отношению к его отцу.

Второй причиной беспокойства был Снейп. Его поведение с каждым днем становилось все более и более странным, и Гарри часто ловил на себе полный неприязни взгляд Северуса, хотя больше ни в чем отношение Снейпа к преподавателю ЗОТИ не выражалось.

"Интересно, почему он так странно на меня реагирует? – размышлял Гарри, вглядываясь в темноту за окном. – Откуда эта антипатия? Его ненависть ко мне как к сыну Джеймса Поттера вполне понятна, я к ней даже уже привык и в какой-то степени понял. Но что он может иметь против человека, которого видит впервые, и притом собственного преподавателя? – Гарри вспомнил, как на самом первом уроке Снейп смотрел на Гермиону. С тех пор в ее присутствии он старался не поднимать головы, по крайней мере, насколько об этом мог судить сам Гарри. – А если… Нет, Снейп и ревность – вещи полярно противоположные. Нет, он не мог влюбиться в Гермиону. Ведь не мог же?.."

В памяти услужливо всплыл разговор с Гермионой, когда девушка с удивлением рассказывала о том, что Снейп неожиданно заинтересовался Маггловедением и попросил включить его в состав ее учеников. Он не обращал внимания ни на смешки гриффиндорцев у него за спиной, ни на откровенные издевательства своих товарищей по факультету, и упорно продолжал посещать уроки Гермионы. Когда Гарри попытался пошутить по поводу того, что в будущем Снейп станет лучшим специалистом по магглам среди Пожирателей Смерти, девушка его осуждающе одернула и заметила, что Снейп – единственный из слизеринцев старших курсов, кто заинтересовался столь специфическим предметом.

И словно в ответ на эти мысли во дворе мелькнула знакомая фигура, которую на короткий миг осветила вышедшая из-за тучи луна. Гарри быстро соскочил с подоконника, боясь быть замеченным. Он накинул на себя мантию-невидимку и тихонько выскользнул на улицу, чтобы проследить, куда направился Снейп в такое время.

"Нет, он мне точно нигде житья не даст, — мрачно думал Гарри, спускаясь по лестницам и стараясь ступать как можно тише, чтобы не привлечь внимания Филча или миссис Норрис. – Мало мне его было за семь лет учебы, так стоило отправиться в прошлое, чтобы снова любоваться на Снейпа".

Оказавшись на улице, Гарри огляделся и увидел, что предмет его размышлений был уже у самой кромки Запретного Леса. Создавалось впечатление, что он что-то разыскивает: то шел быстрым шагом, то останавливался, нагибался к земле и что-то рассматривал, а потом продолжал свой путь.

Гарри озадаченно наблюдал за странным поведением Снейпа, держась на почтенном расстоянии, которое позволяло ему все видеть, но самому не быть обнаруженным. Как оказалось, Северус не просто дышал ночным воздухом, а собирал какие-то травы, причем по списку, с которым он сверялся каждый раз, когда замечал нужное растение.

Однако после часа таких хождений, пусть по краю, но все же Запретного Леса, юный аврор Поттер, по совместительству молодой преподаватель ЗОТИ Престон, проклял все на свете, включая собственную манеру влипать в разные истории и подозревать всех в связи с Волдемортом. У него уже болела шея, спина и ноги, а Снейп был бодр, словно находился на увеселительной прогулке. Хотя, может быть, для него эта прогулка именно таковой и являлась.

В какой-то момент Гарри заметил, что на том месте, где последние пять минут простоял напряженно о чем-то раздумывавший Снейп, что-то белеет. Молодой человек, по-прежнему скрытый мантией-невидимкой, тихонько подошел к предмету, привлекшему его внимание. Это оказался небольшой лист пергамента, на котором знакомым почерком были выведены названия трав, римские и латинские цифры, а также значки, обозначавшие, как знал Гарри из собственного опыта, у Снейпа время, количество и направление кругов, производимых волшебной палочкой.

"Значит, это зелье, — сделал вывод Гарри. – Осталось только выяснить, какое именно".

Пока он пытался запомнить как можно больше ингредиентов, которые разыскивал Снейп, тот, судя по всему, обнаружил пропажу пергамента и стал искать его. Гарри быстро положил листок обратно в траву и отступил на несколько шагов. Сделал он это как раз вовремя, потому что Снейп буквально подбежал к списку, бережно отряхнул его от налипших еловых иголок и спрятал поглубже в карман.

— Отлично, — пробормотал он себе под нос. – Все, что нужно. Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Снейп неприятно улыбнулся и быстро пошел обратно в замок, а Гарри поспешил за ним, на ходу раздумывая о том, что мог задумать Снейп.

Утром, по пути в Большой Зал на завтрак, Гарри рассказал Гермионе о ночном происшествии и перечислил те названия трав, которые успел запомнить.

— Ты не знаешь, что это может быть за зелье? – спросил он. – Я уверен, что Снейп задумал какую-нибудь пакость!

— Я уверена, что это не яд, а что-то вроде обидной шутки… — покачала головой девушка. – Зная Снейпа, могу поспорить, что он не забыл ни одного издевательства над собой и сейчас хочет отплатить обидчикам – то есть твоему отцу или Сириусу. Или обоим сразу.

— Но почему именно им? – воскликнул Гарри.

— Т-с-с, не кричи на весь коридор! Не обязательно всем быть в курсе наших дел, — приложила палец к губам Гермиона. – По поводу Сириуса… Ты забыл, что именно он заманил Снейпа в полнолуние в Визжащую Хижину, когда там был трансформировавшийся в оборотня Люпин? Снейп обвинял во всем и твоего отца, несмотря на то, что тот его спас. Одного этого хватает на пожизненную месть. А ведь тот случай был отнюдь не единственным. Да и последний инцидент, уверена, Снейп рассматривает не как случайность, а как очередную издевку.

— Ты про Денсоджео?

— Именно. Конечно, не все знают, что это такое, но, судя по реакции некоторых учеников, некоторые все же имеют о нем представление.

— Наверное, поэтому Снейп так и отреагировал, когда Малфой точно так же применил это заклинание, и оно попало в тебя. "Не вижу разницы", — зловещим шепотом процедил Гарри, копируя интонации и выражение лица Мастера Зелий в тот момент.

— А может быть, он потому так и отреагировал, что вспомнил собственное унижение? – задумчиво проговорила Гермиона.

— Милый добрый Снейп, — пробормотал Гарри. – Белый и пушистый, но прикидывается мрачным и злобным.

"В чем ему винить Сириуса? Сам ведь виноват, — подумал молодой человек, искоса поглядывая на девушку, которая о чем-то сосредоточенно размышляла, покусывая губу. – Не надо было на Гермиону заглядываться, тогда бы вовремя уклонился от заклинания. Так ему и надо! Но что же он все-таки задумал? И как ему помешать?"

На завтраке Гарри не сводил глаз со Снейпа, который сидел низко склонившись над очередным фолиантом и лишь изредка отвлекался, чтобы положить в рот очередной кусок омлета, а затем снова вернуться к книге.

"Носом он что ли читает?" – раздраженно подумал Гарри.

— Слушай, а с чего ты взял, что он воспользуется зельем именно сегодня? – толкнула его в бок Гермиона.

Гарри недоуменно посмотрел на девушку. Эта мысль действительно не приходила ему в голову, а ведь она была самой дельной из всех возможных.

— Далеко не каждое зелье можно употреблять сразу же после изготовления, — нравоучительным тоном продолжала Гермиона. – Некоторые должны долго настаиваться, а некоторые приходится варить месяцами. Да ты и сам прекрасно это знаешь.

— Знаю, — кивнул Гарри. – Но от этого не меньше волнуюсь.

— А волнение не помешает тебе посетить библиотеку? – ехидно поинтересовалась девушка.

Молодой человек тяжело вздохнул. Сегодня у него по расписанию стояли лишь две пары у рейвенкловцев и хаффлпаффцев во второй половине дня, поэтому утро было свободным. Гарри предполагал выспаться до обеда, но теперь эта мечта испарилась, взмахнув на прощание крылом, странно похожим на руку Гермионы.

— Ты что, заснул? – раздался над ухом недовольный голос.

Гарри несколько раз моргнул и обнаружил, что Гермиона действительно машет перед его глазами рукой, призывая к вниманию.

— Что?

— Я спросила, не помешает ли твое волнение заняться нужными нам поисками, — медленно повторила девушка.

— Не помешает, — угрюмо отозвался Гарри. – Пойду в библиотеку и буду искать… что-нибудь.

— Вот и отлично, — улыбнулась Гермиона. – Я присоединюсь к тебе ближе к обеду, а сейчас мне пора на урок. Кстати, — она наклонилась к Гарри и зашептала ему на ухо: — все забывала тебе сказать — твоя мама тоже ходит на мои занятия, а, глядя на нее, и Джеймс решил, что изучение магглов будет для него полезным.

— Она по-прежнему не обращает на него внимания? – кисло спросил молодой человек.

Гермиона сделала скорбное лицо и покачала головой.

— Не могла же она влюбиться в него ни с того ни с сего? – вслух подумал Гарри, смотря на гриффиндорский стол

Как ни странно, но ответ он получил спустя несколько часов, причем весьма необычным способом.

После завтрака Гарри отправился в библиотеку, где устроился в самом дальнем углу, причем взятые книги сложил на столе такой большой горой, что из-за нее не было видно самого молодого человека. Как и во все предыдущие дни, Гарри один за одним откладывал в сторону фолианты, в которых не содержалось даже намека на зелье, заклинание или артефакт, способный переносить людей во времени.

От увлекательной статьи "От яда до приворота", описывающей редкие зелья, практически одинаковые, но действие которых зависело от незначительного изменения количества ингредиентов, Гарри отвлек шум в центре зала. Выглянув из своего укрытия, молодой человек увидел Лили Эванс, которая сидела с раздраженным видом и что-то переписывала из книги на пергамент. Напротив нее, положив ноги на соседний стул, расположился Сириус, что-то декламировавший в полголоса. Над ним возвышалась разъяренная мадам Пинс, которая возмущенно пыхтела и грозила Блэку пальцем. Чуть в стороне от этой живописной троицы сидел Снейп и с презрением наблюдал за гриффиндорцами.

— Блэк, тебе больше сесть некуда? – донесся до Гарри недовольный голос Лили.

— Эванс, ты что, против того, чтобы я составил тебе компанию? – насмешливо ответил ей Сириус.

— Я против того, чтобы Ваши ноги, мистер Блэк, находились в неподобающем месте, — возмутилась мадам Пинс.

— Так я же уже убрал их со стола, — с наигранным изумлением заметил Сириус.

— Вы у меня доиграетесь! – негодующе воскликнула библиотекарь. – Я пожалуюсь профессору МакГонагалл!

Блэк пожал плечами и продолжил раскачиваться на стуле, не сводя глаз с Лили. Девушка заправила за ухо прядь волос и гневно посмотрела на молодого человека.

— Это тебя Поттер надоумил действовать мне на нервы? – холодно спросила она.

— А при чем здесь Джеймс? – поднял брови Сириус.

— А при том, что он такой же надутый болван, как и ты, — с неприязнью ответила Лили.

— Эванс, ну почему ты нас так не любишь? Все остальные считают нас самыми классными парнями в школе, а ты… Что мы тебе сделали?

— Мне? – вопрос, казалось, удивил девушку. – Ничего. Просто я терпеть не могу хвастливых индюков, цель жизни которых заключается в том, чтобы строить из себя шутов и издеваться над другими. Это низко и подло.

— Неужели от нас нет никакой пользы? Хочешь, я тебе какую-нибудь книжку принесу?

— Сомнительная польза, — хмыкнула Лили. – Если мне что-то понадобится, я сама это сделаю.

— Эванс, пользуйся моментом, — хрипло рассмеялся за соседним столом Снейп. – С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Ты мне за это ответишь, Нюниус, — воскликнул Сириус, вскакивая и вынимая палочку.

— Блэк, — окликнула его Лили, тоже вставая. – Ты хотел принести мне книгу? Так вот, мне нужно "Замедленное действие ядов, не имеющих противоядия".

Сириус окинул Снейпа ненавидящим взглядом, но пошел к мадам Пинс спрашивать, где лежит нужная книга. Лили же села обратно на свое место и снова погрузилась в чтение.

— Браво, — сделал несколько ленивых хлопков Снейп. – Ручной Блэк – это большое достижение. Раньше это удавалось только Поттеру.

— Заткнись, Нюниус, — махнула рукой Лили.

В это время в библиотеку зашла Гермиона, которая держала в руках большой стакан тыквенного сока. Оглядевшись по сторонам, девушка заметила Гарри и направилась к нему. Снейп проводил ее задумчивым взглядом. Лили же бросилась вслед за Гермионой и стала ее о чем-то расспрашивать. Тихо переговариваясь, девушки скрылись за одним из стеллажей.

Снейп же тем временем быстро оглянулся, убеждаясь, что никто за ним не наблюдает, и подошел к соку, который Гермиона оставила на краю стола. Затем Северус вытащил из кармана маленький пузырек и, зажав его в ладони, провел рукой над стаканом, после чего вернулся на свое место.

Гарри нахмурился и вскочил с твердым намерением опрокинуть этот злосчастный стакан, но последующие события произошли буквально в один момент, так что Гарри даже не успел открыть рот. Дверь библиотеки открылась, и в зал заглянул Джеймс. Лили, которая за несколько секунд до этого вытащила с полки огромный фолиант, закашлялась от пыли, толстым слоем покрывавшей книгу, а Гермиона любезно предложила девушке свой сок и указала на тот самый стакан, над которым успел поколдовать Снейп. Лили судорожно схватила сок и залпом его выпила, а затем изумленно уставилась на подошедшего к ней Поттера.

— Привет, — улыбнулся тот девушке.

— П-привет, — странным голосом ответила она.

— Я тут подумал, может, ты все-таки согласишься пойти со мной в выходные в Хогсмид? – Джеймс привычно взъерошил волосы.

— С удовольствием, — выражение лица Лили почему-то было изумленным, словно она сама не ожидала от себя такого ответа.

— Вот и отлично! – просиял Поттер. – Ты не пожалеешь! Эй, Бродяга, Эванс наконец-то согласилась стать моей девушкой! Да, Лили?

— Конечно, Джеймс, — кивнула та.

У Гарри складывалось ощущение, что он попал в театр абсурда. Лили явно была напугана тем, что происходит, как будто она хотела сказать одно, а произносила совершенно другое. Джеймс не замечал никакой странности, оживленно перешептываясь с Сириусом, который все-таки принес "Замедленное действие ядов, не имеющих противоядия". А Снейп ошарашенно моргал, переводя взгляд с Гермионы на пустой стакан в руках Лили.

Через несколько минут четверо участников странного происшествия покинули библиотеку: Джеймс и Сириус взяли Лили под руки и повели ее "готовиться к обеду", как во всеуслышание заявил Блэк; а Снейп деревянной походкой отправился вслед за гриффиндорцами, сжимая в руке книгу, так что от напряжения побелели костяшки пальцев.

Гарри же в шоке таращился в пустоту, пытаясь осознавать случившееся. Из глубокого транса его вывела Гермиона, которая сильно трясла его за плечо.

— Да что же ты сегодня весь день спишь? – сказала она, когда поняла, что Гарри в состоянии ее слышать. – У меня появилась мысль, какое зелье хотел сварить Снейп.

— Приворотное, — прошептал Гарри, закрывая глаза. – Это было приворотное зелье.

Снежинки мягко падали с неба, беспечно кружась в воздухе и заканчивая свою короткую холодную жизнь от тепла молодого человека, который не обращал никакого внимания ни на окружавшую его красоту первого снегопада, ни на тонкие струйки талой воды, стекавшие за воротник.

— Ты не можешь сидеть здесь всю ночь, ты же простудишься, — в который уже раз за последние несколько часов сказала Гермиона, пытаясь растормошить Гарри, но тот продолжал молчать, ни на что не реагируя.

Он сидел на стволе поваленного дерева, подтянув колени к груди и обняв их руками, и безразлично смотрел на покрытую тонким слоем льда поверхность озера. Гарри чувствовал, что внутри него все заледенело, а затем разбилось вдребезги. Все, во что он верил, все то, что поддерживало его в трудные моменты жизни, все оказалось ложью.

"Мама никогда не любила отца, — как-то отстраненно думал Гарри. – Мало того, она его презирала и считала надутым болваном. Она никогда не стала бы с ним встречаться по собственной воле. За нее все решил Снейп…"

— Гарри, ну пожалуйста, пойдем в замок, — жалобно попросила Гермиона.

— Это все ненастоящее, — вдруг безжизненно проговорил он, по-прежнему смотря в одну точку. – Искусственная любовь. Как пластмассовые розы. Годны только на могилу…

— Не говори глупостей, — сердито воскликнула девушка.

— Почему вся моя жизнь связана со Снейпом? Чего ни коснись, везде он. Если бы ты знала, как я его ненавижу! Возомнил себя Господом Богом, решающим судьбы людей. И теперь получается, что я обязан ему не только браком моих родителей, но и своим существованием.

– А какой смысл Снейпу влюблять твою маму в твоего отца – делать такой роскошный подарок своему врагу? – спросила Гермиона.

— Во-первых, для отца было бы большим потрясением узнать, что чувства мамы были вызваны приворотным зельем. А во-вторых, Снейп планировал совсем другое, — Гарри повернулся к девушке, и она поразилась тому, какими тусклыми выглядели его глаза. – Это ведь был твой сок.

Гермиона захлопала глазами.

— Ты хочешь сказать, что Снейп пытался влюбить меня в твоего отца?

— Папы там вообще не должно было быть, — покачал головой Гарри. – А единственным мужчиной, находившимся в непосредственной близости от тебя, был сам Снейп.

— А как же ты?

— Он и не подозревал, что я тоже там был – он меня попросту не заметил за той горой книг.

Гермиона была настолько поражена этим предположением, что даже не могла выговорить ни слова. В последнее время она действительно несколько раз ловила на себе странные взгляды Северуса, но всегда списывала их на учебу. Она и подумать не могла, что Снейп может испытывать к ней какие-то чувства.

— Дикость! – наконец выговорила Гермиона.

— Согласен, — кивнул Гарри. – Влюбленный Снейп – это дикость.

— Да нет, я имею в виду, что он не мог… приворожить учителя! О чем он только думал!

— Видимо, о тебе. Кто бы мог подумать, что под его непроницаемой маской бушуют такие страсти, раз он решился на такие крайние меры.

Девушка поежилась, обхватывая себя руками за плечи.

— А если он попытается повторить? – шепотом спросила она.

— Не хочешь влюбляться в Снейпа?

— Совершенно, — замотала головой Гермиона. – Я не хочу забывать… — она осеклась и покраснела.

— Рона, — тихо закончил за нее Гарри, опуская голову.

— Нет, не Рона, — так же тихо сказала девушка и отвернулась.

Гарри удивленно поднял голову. Он был уверен, что между его лучшими друзьями существовала взаимная симпатия и что после школы они стали встречаться, поэтому постепенно свели на нет общение со всеми остальными – по принципу "третий лишний".

"А я ведь совершенно ничего не знаю о ее теперешней жизни, — подумал Гарри. — Наверняка у нее кто-то есть".

От этой мысли у него еще больше испортилось настроение и непроизвольно сжались кулаки. Но, сделав над собой усилие, Гарри приказал себе успокоиться.

— Гермиона, — позвал он, кладя руку на плечо девушки.

Она резко обернулась, и ее лицо оказалось буквально в нескольких миллиметрах от его. Они замерли, глядя друг другу в глаза, не в силах отвести взгляд. Гарри боялся пошевелиться, чувствуя на своих губах дыхание Гермионы, и от этого у него слегка кружилась голова. Ему казалось, что с каждой секундой переживания из-за родителей тускнеют, отходят на второй план, а их место занимает что-то новое, согревающее душу и заставляющее глаза гореть ярче.

Внезапно совсем рядом с молодыми людьми громко треснула ветка, и очарование момента было безжалостно разрушено. Гермиона в замешательстве подалась назад, и Гарри почувствовал, будто ему внезапно стало холодно. Он с грустью отвернулся от девушки, чтобы не показывать ей своего разочарования, и посмотрел в ту сторону, откуда донесся потревоживший их уединение шум. Там, среди деревьев, мелькнул силуэт большого оленя.

— Папа, — прошептал Гарри, и боль сегодняшнего открытия снова вонзила в него свои когти.

— Мы должны найти выход, — сказала Гермиона, вскакивая, и стала нервно расхаживать рядом. – Нам просто необходимо вернуться, иначе я даже не представляю, какие будут последствия. Мы и так сильно повлияли на ход истории.

Гарри поднял голову и удивленно посмотрел на девушку.

— Нас ведь здесь вообще не должно было быть, — пояснила она. – И Снейп не должен был пытаться напоить меня приворотным зельем, а твоя мама не должна была по ошибке его выпить.

— А если избавить ее от этой искусственной любви? – с надеждой предложил Гарри.

— Не уверена, что это хорошая идея, — покачала головой Гермиона. – Во-первых, неизвестно, как это отразится на твоем рождении. А во-вторых, мы не знаем, каким зельем воспользовался Снейп, поэтому не сможем приготовить антидот, ведь для того, чтобы нейтрализовать зелье, надо знать его состав.

— Я запомнил довольно много ингредиентов.

— Этого недостаточно. Нужен абсолютно точный рецепт. Но и это еще не все, — девушка на секунду запнулась, словно решалась, стоит ли продолжать. – Некоторые зелья необратимы, Гарри.

— Ты хочешь сказать… — расширил глаза Гарри.

— Ты ведь знаешь, что Снейп считается лучшим специалистом в своей области. Многие его зелья уникальны, потому что он придумал их сам.

— Может, в таком случае, нам попросить его, чтобы он воспользовался своими гениальными мозгами и отправил нас обратно в будущее? – глухо рассмеялся Гарри.

— Очень смешно, — фыркнула Гермиона. – Кстати, надо написать Фламелю – Изменяющего зелья осталось не так уж и много.

— Жаль, что он не может вернуть нас в наше время.

— Если бы он мог, он бы непременно нам помог. Он и так очень много для нас сделал. Без него нам бы пришлось прятаться в Запретном Лесу и питаться волчьими ягодами.

— Они ядовитые, — буркнул Гарри.

— Я знаю. Я просто сгущаю краски, чтобы сравнение выглядело более убедительным.

Гарри мрачно кивнул.

— А может быть, Фламель сможет достать книгу Малфоев? – оживилась Гермиона. – Надо будет с ним об этом поговорить.

— Я больше так не могу! – внезапно воскликнул Гарри. – Не могу находиться здесь! Понимаешь, не могу! Я не хочу завтра узнать еще что-нибудь в таком же духе – например, что на самом деле мама была влюблена в Снейпа или в Петтигрю, любовницей отца была Беллатриса Лестрейндж, а Драко Малфой – мой брат… — Гарри уткнулся лицом в ладони и тихо простонал: — Я умру здесь…

Гермиона села рядом и ласково погладила его по волосам, вкладывая в этот жест всю свою нежность.

— Мы обязательно выберемся отсюда, — тихо сказала она. – Все будет хорошо, я тебе обещаю.

— Я сломался, — глухо сказал Гарри. – Теперь я не смогу вызывать Патронуса, потому что самое мое счастливое воспоминание – родители – оказалось грязью и ложью. Я не знаю, как мне дальше с этим жить…

— Я понимаю, сейчас слишком больно. Но со временем эта боль уйдет, и ты либо перешагнешь через нее и пойдешь дальше, либо примиришься и научишься жить с ней.

Гарри поднял голову, всматриваясь в лицо девушки. У него было такое ощущение, что у него нет ни прошлого, ни будущего, есть лишь один момент реальности, в который нестерпимо хочется почувствовать себя живым. И Гарри сделал единственное, что могло быть настоящим в эту минуту – он резким движением привлек к себе Гермиону и поцеловал ее. Не ласково, не нежно, не спрашивая, не уговаривая, а властно, требовательно, настойчиво, словно от этого зависели все судьбы мира.

Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался.

— Извини, я… — в следующую секунду Гарри уже мчался к замку.

Если бы он оглянулся, то увидел бы, как смущенная Гермиона смотрела ему вслед, приложив пальцы к губам, словно пытаясь удостовериться, не почудился ли ей этот поцелуй.

— Они выглядят такими счастливыми, — тихо проговорил Гарри, смотря из окна библиотеки на Лили и Джеймса, которые играли в снежки во дворе.

Он наблюдал за ними каждую секунду, стараясь уловить все оттенки их настроения, пытаясь понять, к чему привело действие приворотного зелья. Однако при взгляде на задорно смеющуюся Лили и блаженно улыбающегося Джеймса Гарри начинало казаться, что эти двое всегда любили друг друга, что не было презрительных взглядов девушки и показной бравады молодого человека. Их нежное отношение друг к другу выглядело настолько естественным, что закрадывались мысли, а было ли вообще это приворотное зелье. Но в том, что оно было, Гарри не сомневался. И очередное подтверждение этому он нашел в книге, которую в тот знаменательный день искала Лили — "Замедленное действие ядов, не имеющих противоядия".

"Особое место в градации подобного рода ядов занимают приворотные зелья. Существует несколько разновидностей: короткого (от одного дня до недели), длительного (от нескольких недель до нескольких лет) и неограниченного периода действия. Каждый из этих типов в свою очередь подразделяется на имеющие и не имеющие антидоты. Однако нейтрализовать действие приворотного зелья можно лишь в течение 3 часов после его приема.

Подробнее мы остановимся на категории необратимых бессрочных приворотных зелий, которые представляют собой наиболее интересный и глубокий пласт алхимии.

Зелье воздействует на нервную систему через кровь, поэтому способ его введения в организм не имеет большого значения.

Степень влияния зелья зависит от лунного календаря, срока сбора некоторых ингредиентов и состояния здоровья человека. В большинстве случаев реакция наступает через несколько секунд после приема, однако существует ряд зелий отложенного срока действия – максимально на 12 часов.

Быстрее всего зелье действует на магглов, далее, по убывающей – на сквибов, оборотней и волшебников со слабо выраженными магическими способностями. Менее восприимчивы к действию приворотного зелья анимаги и колдуны, имеющие большой магический потенциал.

Отдельной категорией являются так называемые Приворотные зелья мести. Их использование запрещено законом, так как их свойства подобны Империо, с тем лишь отличием, что зелье действует только на действия человека, оставляя чувства неизменными, при этом контролировать свои поступки человек не может.

Для сравнения:

1. Мистер N находится под воздействием Приворотного зелья. Он ведет себя как влюбленный человек, он чувствует влюбленность и не осознает факта приворота. Создается полная иллюзия естественности.

2. Мистер N находится под воздействием Приворотного зелья мести. Он ведет себя как влюбленный человек, он не чувствует влюбленность и осознает факт приворота, но не может контролировать свои действия. Внутренний конфликт между чувствами и поступками.

3. Мистер N находится под воздействием Империо. Он ведет себя так, как ему приказывают, он чувствует эйфорию и необходимость подчиняться приказам и не осознает факта внешнего воздействия.

Истории известны редкие случаи, когда степень сопротивляемости магии волшебника сильнее, чем влияние зелья. В таком случае оно либо не действует вообще, либо действует в измененном виде: обычное Приворотное вначале может выглядеть как Приворотное зелье мести и наоборот. Однако максимальная длительность такого эффекта – шестьдесят минут.

Существует мнение, что применение Приворотного зелья может стать катализатором истинных чувств мага, способного сопротивляться действию этого зелья. Однако эта теория не имеет подтверждений.

Также в некоторых манускриптах встречаются упоминания о Приворотных зельях с обратным отложенным сроком действия – через определенное время зелье трансформируется в Приворотное зелье мести. Однако не сохранилось ни одного рецепта подобного зелья".

Гарри заставил себя отвернуться от окна – чем больше он смотрел на счастливых Лили и Джеймса, тем тяжелее становилось у него на сердце.

Скосив глаза на сидевшую напротив Гермиону, Гарри увидел, что девушка напряженно смотрит в одну точку.

— Ты что-то нашла? – он перегнулся через стол, пытаясь заглянуть в книгу, которая лежала перед Гермионой.

К удивлению Гарри девушка никак не отреагировала на его вопрос, продолжая изображать памятник самой себе.

— Гермиона, — Гарри осторожно похлопал ее по руке. – Что с тобой?

— Зелье памяти, — внезапно проговорила девушка.

Гарри удивленно поднял брови и вытащил из ее рук книгу.

— Не хотите о чем-то забывать? Воспользуйтесь Укрепителем памяти – великолепная возможность заново пережить лучшие моменты вашей жизни! – прочитал он. – Не понимаю, зачем тебе эта реклама?

— Она здесь ни при чем, — отмахнулась Гермиона. – Просто эта фраза натолкнула меня на мысль о Зелье памяти. Оно поможет мне вспомнить точный рецепт зелья, которое я варила для перемещения во времени.

— Это значит, что скоро мы будем дома? – с надеждой спросил Гарри.

Девушка кивнула, но ее напряженная поза насторожила молодого человека.

— В чем подвох? – спросил он. – Сможет вернуться кто-то один? Это опасно для здоровья?

— Нет, — улыбнулась Гермиона. – Все будет отлично. Просто рецепт Зелья памяти – большая редкость, но я знаю, кому он должен быть известен.

Она взяла пергамент и принялась писать письмо Николасу Фламелю. Гарри же снова уставился в окно, однако его мысли были далеко от все еще веселившихся на улице Лили Эванс и Джеймса Поттера.

После того поцелуя Гарри и Гермиона старательно делали вид, что ничего не произошло, хотя оба были смущены и взволнованы тем, что произошло. Гарри винил себя в том, что в минуту слабости неподобающим образом воспользовался доверчивостью и хорошим отношением Гермионы, а та в свою очередь считала, что Гарри сожалеет о своем порыве, поэтому старалась не вспоминать об охватившем ее в тот момент жаре.

* * *

— Вы знаете, насколько это опасно? – Николас Фламель серьезно посмотрел на Гарри и Гермиону.

Они сидели в "Трех Метлах". Внешне их встреча выглядела совершенно случайной: ученый, которому не досталось свободного столика, подсел к молодым людям, которые обсуждали какой-то маггловский фильм.

— Ты говорила, что это абсолютно безопасно, – вскинул брови Гарри, обвиняюще смотря на Гермиону.

Фламель выразительно хмыкнул.

— Все будет нормально, — уверенно сказала девушка. – Я знаю, на что иду. Ты что, хочешь, чтобы все оставалось, как есть?

— Я не хочу тобой рисковать, — возразил Гарри. – Если это опасно, мы найдем другой способ.

— Ну уж нет! Еще неизвестно, сможем ли мы добраться до Малфоя. А тут у нас есть все шансы получить, наконец, рецепт.

— Я не прощу себе, если с тобой что-то случится! – заявил Гарри, горячась.

— А я не прощу себе, если все останется так, как есть, — в тон ему ответила Гермиона.

— В общем, решайте, — подвел итог столь содержательной беседе Фламель. – Только от вас зависит, на какой вы будете стороне. Вот зелье, — он вытащил из складок мантии небольшой пузырек и протянул его Гермионе. – Оно почти готово, не хватает лишь одного ингредиента – слезы феникса.

— Фоукс, — прошептал Гарри. – Мы должны рассказать обо всем Дамблдору?

— Все – понятие слишком относительное, — загадочно улыбнулся Фламель. – Но Альбус должен знать хотя бы то, что вы будете пользоваться этим зельем. На всякий случай, если что-то пойдет не так.

Гермиона сосредоточенно кивнула, пряча флакон в карман.

— Итак, мои юные друзья, — сказал ученый, допивая свое сливочное пиво, — вынужден вас оставить. Надеюсь, у вас все получится. Единственное, о чем бы я хотел попросить… — он слегка замялся. – Могу я присутствовать на самом последнем этапе вашей операции?

— Конечно, — дружно согласились Гарри и Гермиона.

— Отлично, — Фламель поднялся, запахиваясь в теплую мантию. – И не волнуйтесь по поводу вашего отсутствия, с Альбусом я договорюсь. Желаю вам удачи!

— Интересно, почему он не сомневается в наших словах? – задумчиво проговорил Гарри, глядя вслед уходящему ученому.

— Скорее всего, он легилименс, — невозмутимо ответила Гермиона. – Меня больше беспокоит Дамблдор. В отличие от тебя я не сильна в окклюменции.

— Думаю, директор либо настолько доверяет Фламелю, что у него не возникло и тени сомнения на наш счет, либо он все же знает, что происходит, но не видит в этом никакой опасности.

— Зная Дамблдора, скорее уж второе.

— Вот вернемся и спросим у него, — усмехнулся Гарри и снова стал серьезным: — Ты уверена, что хочешь рискнуть?

— Брось, это не опаснее той задачи с зельями, которая охраняла камень, — ободряюще улыбнулась Гермиона. – Главное – внимательность и сосредоточенность, и все получится. Не волнуйся.

— Знаешь, мне жаль Фламеля, — грустно сказал Гарри. – Дамблдор был прав — он очень хороший человек. Жаль, что все так получилось. Если бы не…

— Ш-ш-ш, — оборвала его Гермиона. – А то еще кто-нибудь тебя услышит, и Трелони останется без места.

— Нет, — замотал головой Гарри, — от нее так просто не избавишься. Тем более, иногда она все-таки делает настоящие предсказания.

— Мерлин с ней, с этой старой шарлатанкой, — махнула рукой Гермиона. – Давай сходим в "Зонко", я там сто лет не была.

— Отличная идея, — кивнул Гарри. – А помнишь, как вы с Роном выбирали, что лучше купить мне в подарок – леденцы со вкусом крови или тараканьи грозди?

— Как же ты нас тогда напугал! – прищурилась Гермиона. – А Рон даже чуть не выронил банку, которую держал в руках.

— Зато какие у вас были лица, когда вы меня увидели, — довольно улыбнулся Гарри.

Так, вспоминая те безоблачные по сравнению с последующими времена, они вышли из "Трех Метел", и никто из них не заметил ссутулившуюся фигуру Снейпа, который сидел за соседним столом, скрытый пушистыми ветвями рождественской елки.

— Гарри, запомни, ты должен в точности записать все, что я буду говорить, слово в слово, даже если я буду нести откровенный бред, — давала последние инструкции Гермиона.

— Я должен у тебя что-то спрашивать?

— Нет, и постарайся ничего не уточнять. Это может помешать воспоминаниям. Готов?

Гарри кивнул и, устроившись рядом с Гермионой, приготовился фиксировать ее речь. Девушка же взяла в одну руку флакон с зельем, которое ей дал Фламель, а в другую – малюсенький пузырек со слезой феникса.

Надо сказать, что Дамблдор, как всегда, не задавал лишних вопросов. Конечно, Гермиона объяснила ему, что этот ингредиент требуется ей для Зелья памяти, но конечную цель всей этой авантюры называть не стала, а директор тактично не стал настаивать, по традиции загадочно блеснув стеклами своих очков-половинок.

Девушка осторожно смешала содержимое флаконов и сделала большой глоток, выпив ровно половину.

— Зелье перемещения человека во времени. Книга, принадлежащая Малфоям. Хогвартс. 29 августа 2001 года, — четко произнесла Гермиона, откидываясь на спинку кресла, и допила зелье.

Несколько минут ничего не происходило, а затем глаза девушки закрылись, и она погрузилась в своего рода транс. Гермиона стала произносить названия различных трав и порошков, а также их количество, порядок добавления, время и детали приготовления зелья. Причем сначала она говорила медленно, словно через силу, а затем стала ускоряться и затараторила с такой скоростью, что Гарри еле успевал записывать. Но несмотря ни на что он послушно фиксировал каждое слово Гермионы, хотя о некоторых из ингредиентов слышал впервые. Гарри прекрасно понимал, что от его точности зависела их жизнь.

Наконец речь Гермионы снова замедлилась.

— Варить одиннадцать часов сорок две минуты, помешивать по часовой стрелке первые три минуты и против часовой стрелки последние три минуты. Цвет зелья должен быть матовым серебристым. Применять не позже, чем через два часа после приготовления, — последние слова Гермиона произнесла с большим трудом, после чего обмякла в кресле, а ее голова бессильно повисла, словно девушка потеряла сознание.

Гарри очень испугался, что с Гермионой что-то случилось, но с другой стороны, помнил ее предостережение ничего не предпринимать, чтобы не навредить. Несколько томительных минут, во время которых все оставалось по-прежнему, а звенящая тишина еще больше нагнетала обстановку, стали для Гарри настоящим испытанием. Он боялся, что Гермиона так и не очнется, что он больше не увидит ее сияющих глаз, нежной, чуть смущенной улыбки, задумчивой морщинки на лбу, когда девушка не могла чего-то понять. Хотелось прижать ее к себе, оградить ото всего мира, защитить от всех бед. Гарри напряженно вглядывался в лицо Гермионы, сам не понимая, когда она стала для него не просто лучшим другом, а …

От этих размышлений его отвлек стон девушки. Она пошевелилась и открыла глаза.

— Ну как? – первым делом спросила Гермиона, распрямляясь в кресле и потирая шею. – Все тело затекло, — пояснила она удивленному взгляду Гарри.

— Вот, — только и смог вымолвить тот, протягивая девушке пергамент, на котором было записано то, что она говорила под действием Зелья памяти.

Гермиона стала просматривать рецепт, нервно покусывая нижнюю губу.

— Наверное, все так и есть, — задумчиво сказала она. – Видишь, вот в этом месте я тогда и ошиблась. Все-таки не девятнадцать, а десять капель крови саламандры.

— Наверное? – переспросил Гарри.

— Понимаешь, — смутилась Гермиона, — после применения Зелья памяти само воспоминание, которое мы хотим извлечь, полностью стирается. И если раньше я хотя бы приблизительно помнила состав Зелья перемещения во времени, то сейчас не назову тебе ни одного компонента. Единственное, что я могу сказать, так это то, что посторонний человек может перепутать его с думоотводом. И то это воспоминание сохранилось только потому, что было моим личным ощущением, а не частью рецепта.

— Теперь я понимаю, почему Фламель говорил, что это очень опасно, — ошарашенно пробормотал Гарри. – Ведь ты могла вообще все забыть!

— Но я же не забыла, — резонно заметила Гермиона.

— Докажи, — прищурился Гарри. – Назови несколько известных узкому кругу людей фактов из своей жизни, чтобы я мог удостовериться, что ты точно не потеряла память.

— О, Мерлин! – закатила глаза Гермиона. – Ладно. Мы с тобой познакомились в Хогвартс-Экспрессе, когда я искала Тревора, а Рон пытался перекрасить в желтый цвет… кхм… свою крысу. Вы спасли меня от тролля, а я взяла всю вину на себя. Еще никто не знает о твоих походах в Хогсмид в мантии-невидимке. Да и про Карту Мародеров тоже мало кому известно. А еще у Хагрида есть брат Гроуп, который называет его Хаггер, а меня – Герми.

— Судя по всему, амнезии у тебя нет, — облегченно выдохнул Гарри. – Итак, когда приступим к изготовлению зелья?

— Сначала нам надо наведаться в Лютый переулок и купить компоненты, ведь многие из них очень редкие. А еще нужно написать Фламелю, что у нас все получилось и что как только у нас будут все ингредиенты, мы будем готовы вернуться в будущее.

— Скоро Рождество… Знаешь, я бы хотел подарить что-нибудь маме, папе и Сириусу… — тихо проговорил Гарри.

— Вот и пройдемся по магазинам в Косом переулке, — кивнула Гермиона.

— Думаю, ничего страшного не случится, если сова принесет им подарки чуть раньше, они ведь наверняка уедут на каникулы домой, а когда вернутся, нас уже не будет…

— Гарри, ты ведь так мечтал увидеть своих родителей, и твоя мечта сбылась. Целых полгода они были рядом с тобой. И пусть они не подозревали, что ты их сын, но зато вы разговаривали, ты видел, как они радуются и грустят, а ведь это намного больше, чем фотографии или отражение в зеркале Еиналеж.

— Ты права, как всегда, ты права, — вздохнул Гарри. – Как бы там ни было, я все-таки рад, что судьба забросила меня сюда, пусть это и причинило мне боль.

— Готов вернуться?

— Готов. Хотя бы ради того, чтобы разобраться со Снейпом. Это Рождество будет незабываемым для всех.

* * *

Как и предполагал Гарри, Джеймс, Лили, Сириус и Ремус действительно уехали на Рождество домой. Судя по отрывочным фразам, которые услышал Гарри из их разговора, они собирались устроить вечеринку в доме Блэка, который тот получил по наследству и в котором жил после того, как сбежал от родителей. Питер Петтигрю тоже не остался в Хогвартсе, но это вызвало у Гарри и Гермионы только вздох облегчения – все-таки нелегко было заставлять себя спокойно реагировать на присутствие рядом будущего предателя лучших друзей и человека, который поможет Волдеморту возродиться.

К своему большому удивлению на следующий день после отъезда учеников Гарри увидел на завтраке в Большом Зале Снейпа, однако не стал забивать себе голову размышлениями над причинами того, почему слизеринец решил провести Рождество в Хогвартсе. Этим утром у Гарри были более важные дела – они с Гермионой собирались пойти в Хогсмид, чтобы отправить подарки и в последний раз встретиться с Фламелем.

Зелье перемещения человека во времени как раз должно было быть готово через час, поэтому Гермиона напряженно наблюдала, как оно постепенно меняет цвет, и следила за часами, чтобы не пропустить последние три минуты, во время которых надо помешивать полученную жидкость против часовой стрелки. Гарри же в это время упаковывал подарки. Родителям он купил большой альбом для фотографий, похожий на тот, который ему отдал Хагрид в конце первого курса. Сириусу предназначался очень удобный ножичек с приспособлениями для открывания любых замков и развязывания любых узлов (Гарри подозревал, что именно этот ножик он через много лет получит в подарок от Сириуса), а для Люпина Гермиона нашла потрясающую книгу – "Как распознать в себе скрытые колдовские силы". Самой же девушке Гарри купил медальон, инкрустированный лунным камнем, но подарить его собирался только тогда, когда они вернутся в свое время.

— Готово, — взволнованно сказала Гермиона, снимая котел с зельем с огня.

Она осторожно перелила зелье в два флакона и отдала один Гарри, а другой опустила в свой карман.

— Идем? Фламель будет ждать нас через час.

Когда они вышли из ворот замка, Гарри окинул Хогвартс последним прощальным взглядом.

"Когда я сюда вернусь, все будет почти таким же, — подумал он. – Почти…"

Гарри и Гермиона добрались до Хогсмида очень быстро. До условленного времени оставалось еще четверть часа, поэтому они успели не только отправить приготовленные рождественские подарки, но и купить сувенир Фламелю – стеклянный шар, внутри которого находился засыпанный снегом замок, чем-то напоминавший Хогвартс.

— Вы очень пунктуальны, мои юные друзья, что не может не радовать, — с улыбкой сказал ученый, подходя к Гарри и Гермионе.

Те стояли около входа в "Кабанью голову", где договорились встретиться с Фламелем, и смотрели на припорошенные снегом дома волшебной деревеньки. Белая красота Рождества казалась сказочной, словно нарисованной талантливым художником.

— Добрый день, сэр, — улыбнулись молодые люди.

— У вас все получилось, не так ли?

— Да, — Гермиона продемонстрировала ученому свой флакон с зельем. – Осталось только выпить и…

— Даже не верится, что я буду присутствовать при таком значительном событии, — взволнованно проговорил Фламель.

— Сэр, — решительно сказала Гермиона, — это зелье должно остаться тайной. Ведь даже в будущем оно никому не известно.

— Значит, ваш случай – единичное путешествие во времени? – огорченно спросил ученый.

— Нет, — покачал головой Гарри. – Но в основном возвращаются на несколько часов или дней, а не лет, как это получилось у нас.

— Но как же тогда все происходит? – поднял брови Фламель.

— С помощью этого, — Гарри вытащил из-за пазухи крохотные сверкающие песочные часы на длинной золотой цепи.

Ученый, затаив дыхание, осторожно прикоснулся к хроновороту. Глаза Фламеля лихорадочно блестели, выдавая охватившее его волнение.

— А вы не могли бы отдать его мне, — срывающимся голосом спросил он. – Раз уж он все равно сломан.

Гарри и Гермиона в нерешительности переглянулись. С одной стороны, это могло повлечь за собой непредвиденные последствия, но с другой – было очень сложно отказать человеку, сделавшему для них так много.

— Я понимаю, что нельзя вмешиваться в ход истории, — сказал Фламель. – Но подумайте сами. Сейчас хроноворотов не существует, а через два десятка лет вы двое совершите свое грандиозное путешествие сквозь время. Может быть, это и есть история?

Подавшись импульсу, Гарри протянул цепочку с песочными часами ученому.

— Спасибо, — расплылся в улыбке тот. – Обещаю, что вы не пожалеете. А сейчас, я думаю, вам лучше поторопиться. Меня настораживает странное оживление на улице. Давайте отойдем, чтобы не привлекать внимания.

И все трое скрылись за углом, не заметив, что через стекло находившегося напротив магазинчика за ними наблюдал Северус Снейп.

Укрывшись от любопытных глаз, Гарри и Гермиона достали свои флакончики с зельем.

— Спасибо Вам за все, что Вы для нас делали, — сказала девушка, с благодарностью смотря на Фламеля.

— Мы много о Вас слышали и очень гордимся тем, что познакомились с таким замечательным человеком, как Вы, — добавил Гарри.

— Рад, что смог вам помочь, — ответил ученый. – Не каждый день встречаешь гостей из будущего. Удачи, друзья мои. И передавайте привет Дамблдору.

— Ваше здоровье, — Гарри и Гермиона отсалютовали Фламелю флакончиками и, крепко взявшись за руки, дружно выпили зелье.

Последнее, что они видели, было то, как улица внезапно наполнилась людьми в длинных черных плащах и масках на лицах, в воздух вырвались яркие лучи заклинаний, а Николас Фламель дизаппарировал практически одновременно с появлением Пожирателей Смерти.

— Гарри? Гермиона? – раздался знакомый голос.

Молодые люди оглянулись и увидели Хагрида, который стоял в паре шагов от них и удивленно тер глаза, словно сомневался в собственном зрении.

— Как ты нас узнал? – воскликнул Гарри.

— А вы что, прячетесь? – перешел на громкий шепот Хагрид и заговорщицки подмигнул.

— Да нет, — хихикнула Гермиона. – Мы просто немного меняли свою внешность. Но теперь снова стали собой. Видимо, при перемещении во времени действие остальных зелий нейтрализуется, — она вытащила из кармана носовой платок и вытерла Гарри щеку. — У тебя кровь, — пояснила она его удивленному взгляду.

— Мерлин великий! Какое счастье-то! – запричитал Хагрид.

Он сгреб Гарри и Гермиону в охапку и прижал к себе так крепко, что они всерьез испугались, не переломает ли он им ненароком кости.

— А Дамблдор-то, Дамблдор-то как переживал! – продолжал голосить лесничий. – Извелся весь. Простить себе, говорит, не могу, что допустил такое. Где ж это вы были цельные полгода?

— Мы тебе потом расскажем, — пообещал Гарри. – Ты лучше скажи, что с Роном?

— А что с ним такое?

— Ну как же! — возмутилась Гермиона. – Он же ведь умирал. Я и отправилась в прошлое, чтобы достать один из ингредиентов зелья, необходимого для его лечения.

— А, ну да, — Хагрид задумчиво почесал бороду. – Дык Рон же уже месяца три как вернулся в Румынию, к драконам. Он хотел за вами отправиться, да Дамблдор ему не разрешил.

Девушка облегченно выдохнула, а потом снова насупилась.

— Значит, получается, что все это было зря?

Она растерянно посмотрела на Гарри, который сначала моргнул несколько раз, а потом упрямо сжал губы.

— Я бы предпочел, чтобы всего этого не было, — тихо сказал он. – Но теперь уже никуда не денешься, придется жить дальше. Давайте поскорее вернемся в Хогвартс, — уже громче добавил он, — надо все рассказать Дамблдору и узнать, что произошло после нашего исчезновения.

Хагрид вытер глаза рукавом своего неизменного кротового пальто и пробасил:

— Вы уж меня извиняйте, но мне это… дельце одно у меня тут. Вы идите, а я вас попозже догоню. Неспокойно сейчас, ох неспокойно.

Гарри быстро вскинул голову, словно вспомнил о чем-то очень важном.

— Хагрид, скажи, а на Хогсмид когда-нибудь нападали Пожиратели Смерти? – внезапно сказал он.

— Было однажды, — кивнул лесничий.

— Когда это было? – дрожащим голосом спросила Гермиона.

— Э-э-э… — Хагрид задумчиво почесал затылок. – Точно уже и не помню, но кажись, еще твои родители учились, — он мотнул головой в сторону Гарри.

— Тогда кто-нибудь пострадал?

— Точно! Вот ты сейчас спросил, и я вспомнил. Особого шума, конечно, не поднимали, но слухов много ходило. Значить, когда Пожиратели эти появились, все попрятались, поэтому не сразу и сообразили, что кто-то пострадал. А когда поняли, было уже поздно, их и след простыл.

— Да кого их? – воскликнул Гарри.

— Как кого? — обиженно моргнул Хагрид. – В Хогвартсе в тот год двое новых учителей было, непойми откуда взялись. А когда они исчезли, как раз в Рождество это было, как сегодня, все очень переживали. Поговаривали даже, что они и не преподаватели были вовсе, а сторонники Сами-знаете-кого, но Дамблдор, святой человек, быстро таких доброжелателей на место поставил. Официально объявили, что тех учителей убили Пожиратели Смерти. Да, еще и со Снейпом неладно было – вроде как он в тот день тоже в Хогсмид ходил. Может, и видел чего, но никому не сказал. Он и так-то странный был, а только с тех пор еще хуже стал. В общем, темная это была история… А вы чего интересуетесь? Гарри, ты не думай, твои родители тогда не пострадали.

— Я знаю, — тихо проговорил Гарри.

— Чтой-то мы с вами заговорились, — засуетился Хагрид, — а меня дела ждут. Да и вам лучше поторопиться, вот директор-то обрадуется.

* * *

Сказать, что Дамблдор обрадовался появлению Гарри и Гермионы, значит не сказать ничего. Отразившаяся на его лице смесь радости, изумления, недоверия и даже в какой-то мере страха настолько ошарашила молодых людей, что те никак не могли подобрать подходящих по такому случаю слов и поэтому молча смотрели на директора, также лишившегося дара речи.

Затянувшуюся паузу нарушил профессор Снейп, который без стука ворвался в кабинет и удивленно воззрился на своих бывших учеников.

— И каким же образом? – иронично поинтересовался он.

— К Вашему сожалению, мы все-таки сумели вернуться, — звенящим голосом ответил Гарри.

При одном только взгляде на Снейпа в нем снова проснулась та ненависть, которая было задремала, убаюканная огромными дозами успокоительного зелья. Больше всего на свете Гарри сейчас хотелось вцепиться в горло Снейпу, заставить его заплатить за каждое мгновение своей боли – даже не столько за старые издевательства еще времен школы, сколько за ту правду о чувствах родителей, с которой Гарри так и не смог смириться.

— Я тоже рад Вас видеть, мистер Поттер, — скривил губы Снейп. – Надеюсь, Вы не скучали.

— С Вами соскучишься, — процедил Гарри. сдерживаясь из последних сил, чтобы не вспылить.

— Северус, ты что-то хотел? – невозмутимо спросил Дамблдор.

— Всего-навсего удостовериться, что Хагрид ничего не напутал в очередной раз, — ледяным тоном ответил Снейп. – Теперь я вижу, что Поттер и Грейнджер действительно вернулись. Может быть, Вы скажете, как вам это удалось? – он повернулся к Гермионе.

— Зелье перемещения во времени, — ответила девушка.

Она была настроена не так враждебно, как Гарри, но все равно чувствовала неприязнь к Снейпу.

— Его приготовление отняло полгода? – поднял бровь профессор.

— Нет, это время отняли поиски рецепта, — мрачно отозвалась Гермиона.

— Великолепно, — видимо, кривить губы было одним из любимых видов выражения эмоций Снейпа. – Специально для Вас, мисс Грейнджер, я сварю зелье для укрепления памяти, чтобы Вы не забывали, что и где читали.

С этими словами он вышел из кабинета, оставив Гермиону хмурить брови, Гарри яростно сжимать кулаки, а Дамблдора загадочно улыбаться.

— Так что же с вами произошло? — миролюбиво произнес директор, как только за Мастером Зелий закрылась дверь.

Гарри начал подробно рассказывать о том, как он пытался найти Гермиону с помощью хроноворота и Карты Мародеров, как в конце концов его поиски увенчались успехом, но в самый ответственный момент хроноворот сломался; как им помог Николас Фламель, как они стали преподавать Защиту от Темных Искусств и Маггловедение и как все-таки нашли способ вернуться в свое время.

— Да, действительно, я помню Гарри Престона и Гермиону Гейбл, — кивнул Дамблдор. – После их исчезновения и появились слухи о том, что должность преподавателя по ЗОТИ проклята.

— А это правда? – спросил Гермиона.

— Неужели я бы ничего не предпринимал, если бы проклятие существовало на самом деле? – улыбнулся директор. – То, что учителя менялись каждый год – всего лишь стечение обстоятельств, и в этом нет никакой вашей вины, — он внимательно посмотрел на Поттера. – Произошло еще что-то?

С большим трудом, но Гарри все-таки рассказал даже о приворотном зелье, которое выпила его мама. Единственное, о чем он умолчал, так это о Снейпе и его влюбленности в Гермиону.

— Тебя ведь беспокоит то, что Лили могла влюбиться в Джеймса только из-за зелья? – с присущей ему проницательностью спросил Дамблдор.

— Так больно осознавать, что все это было ненастоящим, — тихо ответил Гарри.

— Ты действительно так думаешь?

— Но ведь я сам видел, что мама презирала отца! Она называла его надутым болваном, хвастливым индюком и шутом. А после того, как выпила тот сок… И потом, я специально читал про действие приворотных зелий. Все сходится.

— Гарри, — мягко сказал Дамблдор, — ты уверен, что правильно понял все объяснения, которые были даны в книге? Неужели ты предпочитаешь думать, что любовь твоей мамы к твоему папе была ненастоящей, искусственно вызванной? Почему ты не хочешь верить в то, что она была настоящей, но по каким-то причинам Лили ее не демонстрировала?

— Вы считаете… — ошарашенно начал Гарри.

— Я считаю, что всегда в жизни надо верить в лучшее, и тогда солнце станет светить чуточку ярче. Подумай об этом.

* * *

— Гарри, ну зачем тебе это? – в третий раз спрашивала Гермиона, однако понимала, что повлиять на друга все равно не сможет. – Неужели тебе мало того, что сказал Дамблдор?

После разговора с директором Гарри решил отправиться к Снейпу, чтобы поставить все точки над i и выяснить, что же тот все-таки подсыпал в злосчастный сок, который выпила Лили. Как Гермиона ни старалась, убедить Гарри не делать этого она не смогла, поэтому присоединилась к нему в качестве моральной поддержки. К тому же, она все равно была замешана в этой истории, ведь изначально предполагалось, что сок выпьет она сама.

Как ни странно, Снейпа в кабинете зельеварения не оказалось.

Пройдя через весь класс, Гарри подошел к едва различимой двери, расположенной почти в углу. О ее существовании он узнал благодаря многочисленным взысканиям, которые так любил накладывать на него Снейп и во время которых Гарри изучил каждый сантиметр кабинета, включая и эту таинственную, всегда запертую дверь.

Однако сейчас она была почему-то приоткрыта. Правда, Гарри был не в том состоянии, чтобы размышлять над подобными странностями, поэтому просто-напросто громко постучал и, не дождавшись ответа, распахнул дверь.

Как Гарри всегда и подозревал, это оказался личный кабинет Снейпа. В самой середине стоял огромный дубовый стол со сложенными в идеальном порядке пергаментами. В дальнем углу комнаты виднелся котел, в котором мерно булькала странного зеленоватого цвета жидкость, больше напоминавшая болотную тину, а по висевшим над котлом полкам были расставлены многочисленные банки с заспиртованными животными. Но больше всего Гарри поразило то, что одна из стен кабинета была заставлена стеллажами с книгами, которые занимали все пространство от пола до потолка.

— Может быть, лучше подождем его в классе? – с любопытством озираясь по сторонам, предложила Гермиона. – Если он узнает, что мы были здесь, Авада нам обеспечена.

Но Гарри ее не слушал, молча смотря куда-то в стену. Девушка подошла поближе, чтобы узнать, что же его там так заинтересовало, и пораженно замерла. Кусок стены прямо перед ними был полупрозрачным, образовывая проходную арку, а камни едва заметно светились.

— Ты ведь не пойдешь туда? – спросила Гермиона, даже не надеясь получить положительный ответ.

Как и ожидалось, Гарри вытащил палочку и решительно направился в манящий проход.

— Надо же, — он присвистнул, — святая святых – спальня Снейпа.

— Гарри, немедленно выходи оттуда, — строгим голосом приказала Гермиона. – Если мы тут попадемся…

Гарри вынырнул обратно с озадаченным выражением лица.

— Мне нужно несколько минут. Я кое-что нашел, — сказал он. – Пожалуйста, последи, чтобы Снейп сюда не вошел.

— Что ты задумал? – забеспокоилась Гермиона.

— Ничего особенного, — улыбнулся Гарри.

Он скрылся в спальне, а девушка стала нервно ходить по комнате, посматривая на часы и на дверь.

Гарри специально попросил ее остаться снаружи, потому что понимал, что она не позволит ему сделать то, что он хотел. Но он просто не мог отступить, тем более сейчас, когда перед ним открылась уникальная возможность узнать всю правду. Думоотвод – все события в нем видны с точки зрения того, кому принадлежат оставленные в нем мысли, поэтому в данном случае это и есть истина в последней инстанции.

Гарри наклонился над кубком с искрящейся в нем серебристой жидкостью и стал сосредоточенно смотреть в него, думая о Гермионе, о своих родителях и о зелье, подлитом в сок – все это должно было настроить думоотвод на соответствующие воспоминания Снейпа.

И вот поверхность стала разглаживаться, и на ней проступила четкая картинка – зимний Хогсмид. Гарри досадливо поморщился и хотел было уже прикоснуться к кубку палочкой, чтобы прогнать не нужную ему мысль, как увидел себя, Гермиону и Николаса Фламеля, беседующих около "Кабаньей головы".

"Неужели он нас видел?" – с ужасом подумал Гарри.

Он наклонился над думоотводом еще ниже и почувствовал, как его ноги отрываются от пола, он летит сквозь темноту, а затем приземляется в Хогсмиде, среди режущей глаза своим блеском кристальной чистоты снега и рождественского настроения, почти ощутимо витающего в морозном воздухе.

Оглядевшись по сторонам, Гарри увидел, что Снейп стоит в паре шагов от него и напряженно смотрит на угол дома, видимо, не решаясь последовать за интересующей его девушкой. На лице Северуса была написана такая мука, смесь обреченности и надежды, ревности и страсти, что Гарри на какой-то момент стало страшно.

Стараясь не отходить слишком далеко, он заглянул в тот переулок, где должны были стоять Фламель, он сам и Гермиона перед тем, как выпить зелье. Гарри до последнего момент надеялся, что ничего этого не было, что те полгода прошли совсем иначе и что Снейп сейчас высматривает совсем другого человека. Ведь в таком случае не было бы ни влюбленности слизеринца в Гермиону, ни приворотного зелья, ни сомнений в чувствах родителей Гарри.

— Удачи, друзья мои. И передавайте привет Дамблдору, — послышался голос Фламеля, разрушивший последние иллюзии.

— Ваше здоровье.

Для Гарри было тяжело смотреть на то, как он держится за руки с Гермионой, как они выпивают зелье и начинают растворяться в воздухе. Тяжело, потому что все это было реальностью. Они не изменили ход истории, они действительно были ее частью.

Внезапно кто-то пронзительно закричал, а в нескольких сантиментах от Гарри пронесся луч от заклинания.

— Пожиратели Смерти! – прошептал кто-то совсем рядом.

Гарри оглянулся и увидел белого как мел Снейпа, который расширившимися от ужаса глазами смотрел на людей в длинных черных плащах и масках на лицах, заполнивших переулок.

— Мальчик, что же ты стоишь? Надо бежать! – крикнул кто-то, хватая Северуса и силой запихивая в дверь "Кабаньей головы".

Через несколько секунд после появления помощников Волдеморта всегда оживленная деревушка словно вымерла: на улице ни одного человека, все двери крепко закрыты, а на окна опущены ставни. Пожиратели же, нисколько не смущаясь таким "теплым" приемом, шествовали по Хогсмиду с глумливыми возгласами и взрывами хохота, которые сопровождали попадания им заклинаний в витрины магазинов или рекламные вывески.

От рассматривания этой ужасной картины Гарри оторвал голос того мужчины, который увел Снейпа с улицы:

— Да что ты ерзаешь! Стой спокойно, пока они тебя не заметили.

— Нет, — вырывался тот. – Вы не понимаете! Я должен спасти ее! Она же в опасности!

Снейпу все-таки удалось освободиться от железной хватки мага и, выкрикнув "Ступефай", он бросился на улицу. Гарри не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

К счастью, Пожиратели Смерти уже отошли на некоторое расстояние, поэтому Снейп незаметно для них прошмыгнул в тот переулок, из которого совсем недавно исчезли Гарри и Гермиона.

— О, нет, — прошептал Снейп, и что-то в его голосе заставило Гарри подойти поближе.

На потемневшем снегу отчетливо виднелись несколько красных капель, а рядом с ними лежала бронзовая заколка для мантии – видимо, кто-то наступил на нее, не заметив под ногами.

— Гермиона… — это было больше похоже на стон смертельно раненого зверя, чем на обычный голос Северуса Снейпа, даже семнадцатилетнего.

Приглядевшись повнимательнее к заколке, которую Снейп бережно держал в руках, словно это была самая большая в его жизни драгоценность, Гарри вспомнил, где он ее видел. Точно такие же две были у Гермионы, они вместе покупали их в Косом переулке на свою первую учительскую зарплату.

"Видимо, теперь осталась одна", — подумал Гарри.

Лицо Снейпа тем временем приняло совершенно другое выражение. Теперь оно было полно ярости.

— Я узнаю, кто виноват в твоей смерти, — тихо проговорил Снейп, становясь на одно колено перед каплями крови на снегу и прижимая к губам заколку Гермионы. – Я отомщу. И меня не остановит ни то, что Дамблдор – самый сильный волшебник нашего столетия, ни то, что Тот-кого-нельзя-называть очень могущественный темный маг.

— Гарри, Гарри, — раздался над его ухом голос Гермионы.

Когда он снова оказался в спальне Снейпа, девушка стояла рядом и с тревогой смотрела на него.

— Ты что-то узнал? – спросила она.

— Да, — кивнул Гарри. – Я узнал, почему Снейп стал сподвижником Волдеморта и почему он был шпионом Ордена Феникса.

Он подошел к тумбочке возле кровати и увидел на ней именно то, что и ожидал – ту самую заколку для мантии Гермионы, которую девушка потеряла в Хогсмиде.

— Что это? – удивленно спросила Гермиона.

— Причина. Именно из-за этой маленькой вещицы все так сложилось.

— Но ведь это… — девушка удивленно посмотрела на свою мантию, обнаружив на ней точно такую же заколку, но в единственном экземпляре. – Это же моя.

— Твоя, — кивнул Гарри. Он вложил заколку девушке в руку и направился к выходу. – Тебе решать, стоит ли ему знать, что Гермиона Гейбл не погибла во время того нападения.

— А как же…

— Всегда в жизни надо верить в лучшее, — улыбнулся Гарри.

* * *

Рождество. Волшебная сказка даже для тех, кто привык к магии. Яркие игрушки украшают роскошные елки, которые своими ветками укрывают большие праздничные коробки с подарками. А на улице крупные хлопья снега медленно кружатся в воздухе, засыпая деревья, крыши, улицы. Снег блестит миллиардами драгоценных камней. И солнце все-таки светит чуточку ярче.