Золотое Трио. Часть первая: Маги Кайроса. (джен)

Благодаря гриффиндорской троице авроры в Хогсмите отделались малой кровью. Потери Пожирателей были несравнимо больше. Из членов Ближнего Круга ускользнуть смог, кроме Эйвери, только Яксли — Рон еще долго сокрушался по этому поводу. Одним из недостатков огненной стихии являлось то, что порой было довольно трудно идентифицировать ту или иную обгоревшую до костей тушку. Рон особо не вглядывался и решил, что какой-нибудь из таких «тушек» и стал известный Пожиратель. Но Гарри с Гермионой впоследствии его быстро утешили, утверждая, что от новой, столь сокрушительной неудачи Вольдеморт сотрет несчастного в порошок. Тем более, что Рон смог отхватить более ценную добычу, и помимо Рабастана Лестранжа камеры Тайной Комнаты пополнились новым экспонатом. Гермиона только и ждала возможности хорошенько покопаться у них в мыслях, но сначала ее больше волновало состояние Гарри.

…Поттера они нашли во все том же переулке. Он сидел на земле, привалившись к стене дома, и хрипло дышал.

— Гарри, ты в порядке?

— Тебя, что, зацепили?

Поттер покачал головой, по-прежнему уставившись в кладку противоположной стены дома.

— Просто нехорошо стало, — наконец выговорил он, — кажется, я даже потерял сознание…

— Слушай, пару минут назад от тебя прошел какой-то странный выброс энергии, мы тебя по нему и нашли, — сообщила Гермиона, — не знаешь, что случилось?

— Я как раз очнулся пару минут назад, — хмуро ответил Гарри, — может это как-то связано, не знаю. Нужно разбираться.

— Хм, может это последствия того случая? — задумчиво произнесла Гермиона, не заметившая, как Поттер вздрогнул при слове «последствия». Рон в это время следил за обстановкой у выхода с проулка, поэтому реакции Гарри и подавно не видел.

— Не знаю, Гермиона. Давай возвращаться, здесь мы сделали все, что было с наших силах, — Гарри уже почти пришел в себя. Силы возвращались толчками, будто бы в него, как в опорожненный ранее стакан, заливали новую воду.

— Хорошо, Гарри, — кивнула Грейнджер, — Рон, мы возвращаемся!

— ОК, — отозвался Рон, — только сувенир прихвачу.

— Сувенир? — Гарри повернулся к девушке. Та подмигнула.

— Тебе понравится.

* * *

Волнения улеглись далеко не сразу.

Нападение сильно всколыхнуло народные массы, газеты пестрили сенсационными заголовками, как обнадеживающими, так и напротив, обескураживающими. К сожалению, кроме авроров пострадало еще несколько мирных жителей, но этого нельзя было полностью избежать…

Разумеется, о неизвестных не было написано ни слова, видимо, эту информацию в Министерстве придержали, а аврорам приказали держать язык за зубами.

Общество сначала совсем не знало, как реагировать. Это нападение на Хогсмит можно было считать одним из самых крупных за обе войны с Вольдемортом. Нападавших Пожирателей, по предварительным подсчетам, оказалось почти две сотни против чуть более пятидесяти министерских солдат, и многие непосвященные аналитики так и не смогли понять, как Аврориату удалось отбить такую неожиданную и массированную атаку.

В прессе задавались тем же вопросом, туда даже попали кое-какие расплывчатые слухи, но потом все списали на квалификацию и доблесть охранников правопорядка. Которые, в принципе, и взаправду сделали все, что только могли.

…У Гарри Поттера не было особо много времени, чтобы следить за этим переполохом. К новой метафорической головной боли, заключавшейся в том, что теперь он может быть смертельно опасен для половины Британии, добавилась боль вполне реальная, порождаемая беснующимся Темным Лордом, от сильнейшей ярости которого поставленный блок уже не спасал. Видимо, все это происходило из-за той самой пресловутой связи, образовавшейся четырнадцать лет назад, и против этой связи были бессильные ментальные навыки — как Поттера, так и Вольдеморта. Гарри уже на следующую ночь после нападения умудрился попасть в сознание Лорда, вдумчиво и со вкусом пытающего Эйвери, который к тому времени, как Гарри нанес Реддлу несанкционированный визит, практически потерял все способности к мышлению. Это наглядно демонстрировалось пузырями, которые тот пускал изо рта, скорчившись в позе эмбриона на каменном полу.

Яксли, выглядевший сильно потрепанным, однако еще способным осознавать действительность, тоже был здесь, но, видимо, догадался немного «задержаться», чтобы не попасть под горячую руку Повелителя. Он явился, когда Вольдеморт уже начал остывать, и получил лишь строенную порцию Круциатусов.

— Рассказывай, Яксли, — прошипел Реддль, взмахом палочки вышвыривая глухо бормотавшее тело за приоткрытые двери зала, — все по порядку. Этот немного успел мне сообщить. Кто именно, кроме вас самих, виновен в вашем крахе?

— Мы уже побеждали, милорд, почти загнали авроров в угол, но к ним пришла подмога. Я клянусь вам, милорд, этот был невероятно силен!

— Этот? — красные глаза Вольдеморта превратились в узкие щели, — Ты смеешь говорить, что твой отряд из весьма неплохих бойцов уничтожил один человек? Легилименс!

На некоторое время в зале повисла тишина. Потом Вольдеморт опустил палочку, и отвернулся от слуги, который от последствий легилименции благополучно потерял сознание. Вид у Темного Лорда был невероятно задумчивый.

— Это объясняет их поражение, — негромко говорил он себе под нос, — но кто это был? Те же, что и на Косом переулке? Тогда, вероятно, он был там не один… Кто же он такой? Его мощь была сопоставима с моей, хотя нет, такое невозможно, — мгновенно опроверг такую мысль Реддл, — мне не хватает информации, чтобы все досконально обдумать… Хвост! — раздалось нетерпеливое шипение, отдающееся жутковатым эхом.

Из тени колонн, с двух сторон опоясывающих центральную площадку зала, послышался шорох, а чуть погодя и писклявый, заикающийся голос Питера Петтигрю:

— Д-да, милорд? Вы хотели меня в-видеть?

— Подойди, Хвост. Дай руку, — Петтигрю, уже знающий, что нужно Лорду, услужливо закатал рукав и обнажил Черную Метку левом предплечье.

Реддл дотронулся до своего творения длинным тонким пальцем, и Хвост тихо заскулил от пылающей боли, но терпел ее, боясь еще более страшной злости хозяина.

В тот же момент у Снейпа и Малфоя-старшего синхронно запылали их темные знаки. Малфой появился уже через пару минут и моментально преклонил колени, уже зная о провальной операции и боясь попасть под горячую руку Повелителя. Снейп по традиции появился только через двадцать минут, что обычно позволялось только ему — Лорд понимал, что зельевару требуется время, чтобы выйти из Хогвартса и добраться до границы антиаппарационного щита. Но на этот раз Снейп дозу Круциатуса получил — чисто в профилактических целях.

Вольдеморт выждал, пока Снейп немного придет в себя после пыточного, понемногу нагнетая обстановку.

— Итак, Северус, Люциус, — Реддл уже вернулся на свой трон и взирал на своих слуг оттуда, — вы конечно уже в курсе последнего провального рейда наших соратников, — получив в ответ утвердительно бормотание, он продолжил. — Я был крайне разочарован таким поворотом дела, когда почти две сотни моих людей не смогли справиться с горсткой авроров. Но… в ходе допроса выяснились еще кое-какие факты — к аврорам на помощь пришли неизвестные личности с просто невероятными магическими способностями. Возможно, те же, что орудовали на Косом переулке под Рождество... Северус, что тебе известно? Ты близок к Дамблдору, он наверняка поделился с тобой какой-нибудь информацией…

Снейп поднял голову, но в глаза Реддлу смотреть избегал, как, впрочем, и почти все остальные Пожиратели.

— Дамблдору об этих личностях не известно практически ничего, он сам так утверждал, — сообщил он, — он считает, что в наше противостояние вмешалась неизвестная группировка, членами которой и являются эти неизвестные. Но это лишь его догадки, фактов у него мало, только неточные доклады авроров — очевидцев о действиях неизвестных в Хогсмите. К сожалению, все отчеты, относящиеся к ним, строго засекречены, мне не удалось их заполучить или хотя бы ознакомиться с ними. Единственное, что мне удалось точно узнать, так это то, что в Хогсмите было как минимум двое неизвестных.

— Интересно…, — после небольшой паузы протянул Вольдеморт, — значит, старик тоже практически ничего не знает. Организация… интересно, что же это за организация, члены которой обладают такой мощью? Я знаю множество темных сект, которые примерно способны на такое, но все они далеки от этой войны... Люциус!

— Да, милорд, — низко поклонился Малфой в ожидании приказа.

— Твоя задача — что-нибудь выяснить в Министерстве, — распорядился Вольдеморт, — я знаю, что с приходом нового министра твои позиции покачнулись. Постарайся это исправить…

— Слушаюсь, милорд, — угодливо произнес Малфой, — сделаю все, что в моих силах.

— Так действуй. И постарайся оправдать мои ожидания, мой скользкий друг, иначе тебя постигнет судьба безвременно покинувшего нас Эйвери.

* * *

Гарри сел на кровати и сонно захлопал глазами, а через пару секунд его рот искривился в довольной ухмылке — теперь два величайших мага современности бьются над одной и той же загадкой, пусть же немного поломают головы. Ха... организация! Хотя, это с какой стороны посмотреть, он, Рон и Гермиона вполне могут быть организацией, пусть в ней только три человека.

Но почти сразу его улыбка потускнела. Дамблдору все же известно кое-что, неведомое Вольдеморту, а именно, возможная связь между ним и неизвестными. Теперь, после их нового появления, да еще и при таких обстоятельствах, интерес директора обязательно должен подскочить в разы. А он, Гарри, единственная ниточка, могущая привести Дамблдора к цели. Об этом еще нужно было подумать… Кое-какие наметки для того, чтобы еще сильнее запутать директора, а если повезет, и Вольдеморта, у него имелись. Оставалось лишь доработать их, дошлифовать до рабочего состояния, и вот тогда...

* * *

Когда Беллатриса Лестранж, в девичестве Блек, пришла в себя, первым, что она увидела, был серый, грязный потолок, такой же, как и стены и пол, на котором она, собственно, и лежала. Застонав от боли во всем теле, она перевернулась на бок и узрела неподвижную фигуру, лежащую в дальнем конце… камеры?

Белла скосила глаза и обозрела все помещение, в котором оказалась. Действительно, это была тюремная камера, темная, холодная и сырая. Куда она попала? Неужели, снова в Азкабан? Но тогда где ледяной холод и ужас, вызываемый дементорами, и почему у нее в камере еще один человек. Все свое время в Азкабане она провела в одиночке, как и все остальные слуги Лорда, преданные ему и его делу.

Под камеру было отведено где-то две трети помещения, разделенные решеткой из толстых, и на вид очень прочных прутьев. Такие без палочки не сломать… Другая часть комнаты имела выход в виде мощной деревянной двери, обитой железом.

Беллатрикс попыталась вспомнить, что произошло до того, как она очнулась здесь. Приказ Темного Лорда, нападение, ее отряд блокирует выход в Хогвартс. Все идет вполне успешно. Однако вскоре прибывают профессора во главе с Дамблдором… И Снейп был среди них… Вот же черт, и не поймешь, то ли он предатель, то ли нет…

Против Дамблдора им было не выстоять, это понятно. Дав отмашку разделиться, Белла приказала задержать противника, но Дамблдор умудрился отрезать ее с половиной людей от остальных. Поняв, что те обречены, Белла приказала идти в Хогсмит. Нужно еще было выполнить задание Хозяина. Они разделились, чтобы запутать след преследующих их авроров и профессоров. Белла с тремя сильнейшими магами из ее отряда уже подбиралась к «Трем Метлам», где по идее мог находиться мальчишка. Все шло отлично, аврорам должно сейчас быть не до нее, у них огромное преимущество… Но тут неожиданные крики и хрипы сзади, странный пшикающий звук, как от Инсендио, глухой удар… и темнота.

Белла до крови прикусила губу от досады. Ее застали врасплох! Так просто! Как она могла такое допустить? Да и вообще, где она находится?

И будто в ответ на ее невербальные вопросы, окованная железом ручка двери начала медленно поворачиваться, и дверь с тихим скрипом отворилась. На пороге появилась фигура, облаченная в черный плащ. Лицо надежно скрывал глубокий капюшон. Немного задержавшись на пороге, будто давая пленнице осмотреть себя, фигура зашла в помещение и не спеша подошла к решетке.

— Как вы себе чувствуете, мадам Лестранж, — иронически поинтересовались из-под капюшона, — головка у нашей аристократки не болит?

Беллатрикс хотела было разразиться проклятьями в адрес неизвестного, однако из горла вырвалось лишь сдавленное сипение. Фигура издала негромкий смешок.

Решетка отъехала в сторону, повинуясь небрежному движению руки. Белла от изумления расширила глаза. Магия — без использования палочки?

— Вы совершенно теряетесь в догадках, не так ли, мадам? — вкрадчиво поинтересовался голос, — где вы оказались с братцем своего мужа, — фигура подошла к тому человеку, которого Белла заметила, как только очнулась, и ногой перевернул его. Это действительно был Рабастан. Он хрипло дышал и пребывал в забытье, что-то бурча себе под нос.

— Мы уже немного поработали с ним, узнавая кое-какую интересную информацию, — поведала фигура, — его мозг был достаточно богат на различные сведения. Но, возможно, у любимицы Темного Лорда окажутся куда более интересные сведения.

— Ты… н-ничего н-не узнаешь от м-меня, — кое-как смогла прохрипеть Лестранж.

— Это вы так думаете, мадам, — голос окреп, потеряв все издевательски-ласковые нотки, — мне не нужно спрашивать о чем-то…

Человек поднял руку. Из рукава его одежды выскользнула кисть руки, самая обычная, человеческая, хотя ожидать можно было чего угодно. Сложив пальцы в какой-то странный знак, незнакомец что-то прошептал себе под нос. Фаланги пальцев засветились фиолетовым пламенем, и от каждого из них отделилось по тонкой нити. Просвистев в воздухе, они направились к пленнице и прочно прицепились к ее голове, как пиявки — по две к вискам и одна по центру лба. Белла попыталась было разорвать нити, но руки ей внезапно отказали, она даже не могла мотнуть головой. Перед глазами начали мелькать воспоминания, а по нитям от ее головы к руке неизвестного заскользили белые сгустки мыслей — те, которые обычно добавляли в Омут Памяти.

Несколько минут прошли в практически полной тишине, которая нарушалась лишь невнятным, тихим бормотанием Рабастана Лестранжа.

Наконец нити отцепились от головы Пожирательницы и втянулись в руку. Лестранж снова получила возможность говорить и двигаться. Заерзав на каменном полу, она, постепенно разрабатывая голос, начала выдавать такие ругательства, на которые не хватило бы фантазии даже бывалому портовому грузчику.

Незнакомец слушал «речь» слуги Реддла с явным любопытством, склонив голову набок, казалось, вот-вот, и достанет блокнот, чтобы записать понравившиеся речевые обороты. Когда же Лестранж замолчала, полностью выдохнувшись, он произнес:

— Что ж, теперь мы закончили, мадам. В принципе, больше от вас нам ничего не нужно, как и от вашего «коллеги». Шпионы из вас никакие, даже под чем-нибудь вроде Империуса, так что от вас действительно больше никакого проку.

Внутри женщины все похолодело. Незнакомец спокойно говорил, постепенно подводя ее под мысль, что ее ожидает в ближайшем будущем.

-…Осталось решить один вопрос, что с вами двумя делать, — незнакомец лениво облокотился о прутья решетки, — вы многого натворили в своей жизни, мадам Лестранж, и гордитесь этим, хотя гордиться здесь совершенно нечем. Сегодня же настал день, когда вы ответите за них сполна.

— О, не беспокойтесь, — хмыкнул он, увидел, как Лестранж в явном страхе вновь завозилась на полу, безуспешно силясь встать, — никаких Авад или дементоров, это же так банально, не находите? Иногда для наказания нужны более простые… и действенные методы. Один из них я вам сейчас же продемонстрирую.

Незнакомец вновь поднял руку. Беллу приподняло в воздух и неведомой силой крепко прижало к стене камеры, попутно нехило приложив головой о камень. Перед глазами снова все поплыло, однако Белла увидела, как неизвестный начал неспешно приближаться, по-прежнему выставив вперед руку. Пожирательница отчаянно завозилась, предчувствуя нечто страшное, что должно произойти с ней, но все было тщетно. Незнакомец подошел вплотную и, держа Беллу правой рукой, с размаху вонзил левую ей в живот. Белла успела заметить, как перед этим та слабо засияла, окутавшись белесой субстанцией.

В следующую секунду ей стало не до этого. Боль была невероятной силы, причем, что странно, не только в животе. Болела каждая клеточка, отчаянно протестуя против чего-то. Чего-то, что Белла не понимала. Пока не понимала. Постепенно вдобавок нахлынуло какое-то чувство безнадежности, отчаяния. Незнакомец протянул руку назад. За ней потянулись темно-серые витки светящейся субстанции. Их становилось все больше по мере выхода из ее тела, и все они собирались в один клубок на ладони незнакомца.

Белла обмякла и медленно сползла по стене. Она не могла описать этот процесс словами, но на грани подсознания поняла его значение. Последние струйки сверкающей эссенции вытекли из ее тела и соединились с клубком. Неизвестный пошевелил пальцами, и клубок мгновенно сжался, став совсем небольшим по размеру серым шариком. По камере пронесся порыв ветра. Шарик завертелся и исчез в темной дымке.

— Вот оно, ваше наказание, мадам Лестранж, — негромко сказала фигура, — за свою жизнь вы отнимали у людей самое ценное, что у них было, теперь я отнял у нас вещь, что была для вас дороже всего. Вы и сами понимаете, что это. Мистера Лестранжа ждало бы то же самое, но боюсь, что извлекая из его разума воспоминания, я немного перестарался. Так что его постигло несколько иное наказание.

— Мой Лорд найдет тебя, — прошипела Лестранж, — он сделает с тобой такое, что даже в Аду содрогнутся.

— Ты так обожаешь своего Лорда, — голос стал презрительно-сочувствующим, — вот только ему до тебя больше нет никакого дела. Отныне ты полностью бесполезна для него, и он выкинет тебя, как мусор.

Белла не хотела этому верить. Ее Лорд… Он оценил ее преданность, ее верность ему, доказанную Азкабаном. Он не может отвернуться от нее, никогда этого не сделает. Чтобы с ней не случилось.

— Ты не веришь, — ухмыльнулся неизвестный, — что ж, я дам тебе возможность проверить это.

Он щелкнул пальцами, у Лестранж закатились глаза, и женщина упала без сознания. Гарри откинул капюшон и потер шею, довольно прищурив глаза. Информация, полученная от Лестранжей, была поистине бесценной. Тут и места расположения многочисленных баз Пожирателей, их складов с оборудованием и артефактами, места стоянки лояльных Реддлю оборотней, гнезда вампиров и многое другое.

Но нужно было спешить, пока Вольдеморт не сориентировался в ситуации. Он если еще не знает, то в скором времени поймет, что у Министерства в пользовании есть Лестранж-старший, из которого можно вытянуть информацию. Ну, а кроме того, он узнает, что остальные члены этого преданного ему семейства пропали без вести. Сложить два и два ему труда не составит.

Он покрутил кистями рук, разминая их. Во время обряда она немного затекли. Ритуал Изар-нем в Кайросе широко использовался, как одна из мер наказаний магов, совершивших какое-то довольно серьезное преступление. Ритуал забирал у мага всю имеющуюся магическую энергию у магов, одновременно перекрывая все каналы, по которым она текла, тем самым отвергая даже мысли о возможности ее восстановления. Белла Лестранж, одна из чистокровнейших аристократок Британии, стала простой магглой.

Взгляд Гарри переместился на Рабастана.

— А что же сделать с тобой? Хм… кажется, у меня есть одна идея. Убьем двух соплохвостов одним, как говорится, ударом…

* * *

В Большом Зале Хогвартса проходил вполне обычный обед. Страсти по поводу нападения только-только улеглись, и никто еще не подозревал, что скоро они вспыхнут с новой силой. Но пока все проходило довольно мирно. Студенты болтали о школьных делах, учебе, квиддиче — новые матчи сезона должны были вот-вот начаться. За преподавательским столом все также было относительно мирно, правда, определенное напряжение все же присутствовало. Так, Дамблдор нет-нет, да украдкой посматривал на Гарри Поттера, сидевшего с друзьями на дальнем конце гриффиндорского обеденного стола. Гарри выглядел таким, каким привыкли его видеть в последнее время — парень был всегда собран, будто готов к внезапному нападению, немного мрачен и хмур. Но это вполне могли объяснить нападения Вольдеморта. Зная натуру Гарри, Дамблдор считал, что мальчик просто переживает о том, что люди гибнут, а он не способен им помочь. Наверняка именно поэтому Поттер стал более замкнут, реже общался со всеми сокурсниками, кроме Уизли и Грейнджер, которые, кстати, выглядели порой весьма бодро, особенно Рон.

Дамблдор помнил слова Гари, произнесенные им на верхней площадке Астрономической Башни. Помнил и до сих пор обдумывал их. Что же Гарри хотел ему сказать? Из его слов выходило, что Гарри определенно что-то знает, однако сказать не может. Какая-то клятва? Возможно… В словах Гарри сквозила такое беспокойство и неуверенность… Если некто выкрал Гарри, дал ему некую информацию, а, может и научил его чему-то? Гарри говорил, что он по-прежнему враг Вольдеморта, и собирается с ним расправиться… Что-то должно стоять за этими словами! Гарри не дурак и должен понимать, что с его нынешними знаниями и скатившимися в этом году оценками по всем предметам, он не в состоянии оказать Тому хоть какое-нибудь сопротивление в настоящем бою! Тем не менее, те слова он произнес более уверено, чем все остальное…

Наверняка, беспокойство мальчика связано именно с той организацией, которая наладила с ним контакт. Но если с Гарри действительно взяли клятву, особенно что-то вроде Непреложного Обета, то узнать что-нибудь от самого мальчика просто физически невозможно. Попытки незаметно проникнуть в разум Гарри с треском проваливались и у него, и у Северуса, что только подтверждало теорию о клятве.

Именно к таким выводам пришел Дамблдор, наблюдая за своим важнейшим из учеников во время, как казалось, совершенно обычного, ничем не выделяющегося обеда.

Однако он перестал быть таким примерно к середине приема пищи. Над площадкой перед преподавательским столом, где обычно первого сентября стоял стул с Распределяющей Шляпой, вернее, в паре метров над ней, вспыхнула разветвленная сеть голубоватых молний, и через отрывшуюся в ней воронку диаметром около трех метров, стоящую не перпендикулярно земле, а параллельно, на пол что-то выпало. Ослепительно сверкнув, воронка закрылась, молнии погасли, и все присутствующие получили возможность увидеть и оценить то, что лежало во всего пяти шагах напротив Дамблдора.

Это было тело небезызвестного Пожирателя Рабастана Лестранжа, скорчившееся на полу и порой конвульсивно дергавшееся.

Дамблдор быстро взмахнул палочкой, и тело Пожирателя опутали веревки, хотя опасности он уже не представлял.

— Всем ученикам разойтись по классам! — громко произнес директор, прерывая шепотки, разнесшиеся по Залу. Снейп тем временем испепеляюще смотрел на студентов, тянувших шею в попытке разглядеть того, кто так неожиданно выпал перед профессорами, — Обед окончен.

Когда в Зале остались только преподаватели, Дамблдор подошел к телу и, склонившись, внимательно оглядел его. Сделав для себя какие-то выводы, он повернулся к остальным.

— Хм… Северус, похоже, это по твоей части.

Снейп, подозрительно взглянув на директора, в свою очередь склонился над Лестранжем. Через пару секунд его глаза удивленно расширились.

— Альбус…

— Да, Северус, я тоже понял…, — кивнул Дамблдор.

— Альбус, что с ним? — вмешалась Минерва.

— Похоже, с ним сделали то же, что он сам проделал некогда с семейством Лонгботтом, — сообщил Снейп, — только здесь вместо Круциатусом провели нечто, напоминающее форсированную легилименцию. Разум восстановлению не подлежит.

— О, а тут еще записка! — внезапно воскликнул Флитвик, вытягивая за краешек кусок плотного пергамента, сложенного пополам.

Дамблдор взял у Флитвика листок, развернул его и пробежал глазами по посланию. Его брови поднялись в удивлении.

— Что там, Альбус? — нетерпеливо спросила Макгонагл. Дамблдор посмотрел на нее, а потом вновь на записку и прочел ее вслух:

— Держите подарок. Просим прощения за то, что не упаковали как должно. Привет от… Организации. P.S. Каждому — по заслугам.

* * *

— Энервейт!

Беллатрикс вздрогнула и обнаружила, что лежит на холодном каменном полу. Однако это был уже не пол той темницы, где ее держали неизвестные. Эти каменные плиты были ей знакомы. Подняв голову, Белла утвердилась в своей догадке. Это был Тронный Зал ее господина, Лорда Судеб Вольдеморта. Сам господин стоял у своего трона, направляя свою палочку на нее. Видимо он и произнес Оживляющее заклинание.

— Милорд, — прошептала Белла, — я…, — у нее перехватило дыхание.

Вольдеморт молчал, внимательно ее разглядывая, как неведомый экспонат. Наконец он разлепил свои бескровные губы и высоким шипящим голосом произнес:

— Белла. Наконец-то ты решила почтить меня своим присутствием. У меня накопилось к тебе несколько вопросов, а когда ты внезапно упала к моим ногам в этом зале, добавился еще один, не менее важный и интересный. Где ты была, Белла? — почти ласково спросил он.

— Меня… захватили, милорд — с трудом начала Лестранж, не делая попыток подняться, — те незнакомцы, а дальше…, — ее глаза расширились, когда горло внезапно судорожно сжалось, стоило ей упомянуть о том, что произошло в темнице.

Вольдеморт прищурился. Этот момент не ушел от него внимания, и он все сразу понял.

— Видимо, что было дальше, ты рассказать не в состоянии. Тогда другой вопрос, Белла. Где ты умудрилась потерять свою магию? — Лестранж в ужасе застыла, — вокруг тебя нет ни единого магического потока, как раньше.

— Это они, милорд, — смогла произнести женщина, на этот раз горло сжиматься не стало, — они сделали со мной такое. Милорд, я всегда была вам верна, и по-прежнему преданна вам…

Вольдеморт сощурил глаза и медленно протянул:

— Но теперь ты не отличаешься от простой магглы, Белла, — Лестранж в ужасе от его ледяного тона раскрыла глаза, — и ты теперь не нужна мне. В память о твоей службе я подарю тебе быструю смерть.

— Милорд, прошу вас! — Белла в отчаянном порыве поднялась на колени.

— Авада Кедавра.

На лице женщины смешалось множество эмоций — изумление, страх, отчаяние, осознание чего-то… А за мгновение до того, как зеленый росчерк заклинания вошел ей в грудь, в ее глазах вспыхнула ненависть, которая сразу же потухла, сменившись безразличием, и Лестранж упала назад, широко раскинув руки в стороны.

— Мне очень жаль, — тихо произнес Вольдеморт в пустоту и широкими шагами вышел из темного зала.