Мистер & Миссис Поттер (гет)

ОНА

Когда мы прибыли, я не спускала глаз с Поттера. Интуитивно понимая, что он что-то скрывает от меня. Однако на вопрос, заданный ему ещё в начале пути, он ничего не ответил. Точнее, ответил, что «всё в порядке». Но я легко уловила фальшь в его голосе. Ещё бы. Сама ведь училась врать чуть ли не с пелёнок. По его односложному тону и отведённому в сторону взгляду, я поняла: что-то было не так. Однако решила не докапываться до истины. К тому же Поттер, на мой взгляд, относился скорее к людям, предпочитающим скрывать свои мысли от других. Особенно, если «другие» не относились к категории друзей или близких знакомых.

Да и чего ещё можно ожидать от парня, на протяжении последних семи лет противостоявшего опасному магу-психопату, зацикленному на «очищении волшебного мира от всяких отбросов». Я бы на его месте давно впала в бездонную депрессию. Но он молодец. Держится. Не свихнулся, не «зазвездился», что было вполне вероятно, но всё же не свершилось. У него есть хорошие и верные друзья, готовые ради него на всё. И теперь, смотря на него, я думаю, что парень смирился со своим прошлым и просто живёт в настоящем. Хотя, как можно смириться с гибелью своих родителей, друзей и знакомых? Наверное, это очень сложно.

Пока я шла вперёд и размышляла над этим, мимо меня невидимой пробежала взволнованная Грейнджер. За ней, неуклюже переставляя свои большие, просто огромные ноги, шёл их рыжий дружок. Заинтересовавшись, что же там такого стряслось, я остановилась и прислушалась к их разговору.

— Гарри! — взволнованно воскликнула гриффиндорка. — Там репортёры и они явно ждут тебя!

— Проклятье! — зло выплюнул Поттер, сжимая кулаки. — Никак не успокоятся, охреневшие журналюги! Достали постоянными расспросами!

— Тогда нужно спрятать тебя от них и желательно быстрее. Мантия-невидимка с собой? — спросил Уизли.

— Да. Но есть проблема. — Напрягся брюнет. За мгновение выражение его лица стало мрачным, а между бровями пролегла небольшая складка.

— Что за проблема? — удивлённо протянул рыжий.

— Идём, Рон. Гермиона. — Поттер поспешно открыл дверцу свободного купе, находившегося позади нас, и пропустил вперёд своих друзей. Потом, обернувшись, он произнёс едва разборчиво:

— Паркинсон? — его взгляд начал блуждать по коридору, словно он мог увидеть меня. От этой мысли мне стало смешно. — Где ты? Заходи в купе.

Вагон, в котором мы ехали, покинули почти все пассажиры. Лишь пара-тройка студентов младших курсов остановились в нескольких футах от нас, с интересом наблюдая за действиями Гриффиндорской троицы в целом и Поттера в частности.

Я устало вздохнула. Меня не очень радовала перспектива оказаться на кретинском тайном собрании знаменитой Троицы, но в данный момент выбора у меня не было. Не пойду сама — потащит Поттер. Пришлось принять своеобразное «приглашение» гриффиндорца, беря на заметку в будущем отплатить ему какой-нибудь гадостью за мои мучения.

Переступив через порог и оказавшись в купе, я слегка притронулась к плечу Поттера, давая понять, что я рядом.

Когда все были, что называется, в сборе, гриффиндорец закрыл за собой дверцу и наложил на неё запирающее и звукоизоляционное заклинания. Задернув шторки, он повернулся к нам.

— Гарри, да в чём дело? — недоумевал Уизли, попеременно бросая вопросительные взгляды то на свою подружку, то на Поттера.

— У нас всего минута, Гарри! — напряжённо заметила Грейнджер.

— Да. Спасибо. — Поблагодарил он девушку и посмотрел на Уизли. Судя по его виду, он не знал, с чего начать этот разговор, какие слова подобрать, чтобы описать сложившуюся ситуацию.

Я, стоя напротив него всего в одном шаге, уже начинала скучать. Но мгновение спустя, Поттер всё же решился.

— Рон… я…. — начал гриффиндорец.

— Ты…. — продолжил рыжий, поддерживая друга.

— Я женился! — выпалил Поттер, смущённо покраснев. Это было видно даже при слабом свете ламп, установленных в потолке крохотного помещения.

— Что?! — вытаращив свои голубые глаза, вскрикнул Уизли и едва не поперхнулся. В доказательство своих слов Поттер продемонстрировал ему кольцо, тускло поблескивавшее на пальце. — Соплохвост меня раздери! — протянул он, пребывая в сильнейшем ступоре. Впрочем, ступор у рыжего длился всего несколько секунд, а потом пришло понимание.

— Стоп! А кто твоя жена? — наконец Уизли задал логический вопрос. — И причём тут мантия-невидимка? — кажется, ему становилось значительно лучше.

— Эм… Сними мантию, пожалуйста! — обратился гриффиндорец в сторону, то есть ко мне невидимой.

Если бы этот случай происходил не со мной, то, пожалуй, он был бы смешным, ну или на худой конец, просто забавным. Но сейчас мне было совершенно не до смеха. Две недели с Поттером под одной крышей. Я же съеду с катушек! У меня разовьётся хроническая форма Поттерофобии. Я уже всерьёз начинаю рассматривать вариант с Авадой, как выход из этой сложной ситуации. Не для себя, конечно. Я же не страдаю суицидальными наклонностями. Это для моего «милого» муженька.

Как я уже сказала — смеяться мне не хотелось — поэтому меня хватило лишь на фирменную ехидную ухмылку, которая скользнула по моим губам в миг, когда я скинула с себя невидимую ткань. Моё эффектное появление не прошло без шоковых последствий для рыжика. Впрочем, смотря на перекошенное от ужаса веснушчатое лицо, я поняла, что оно того стоило.

— ПАРКИНСОН?! — взвизгнул он, подпрыгнув на месте и вмиг подобравшись.

— Собственной персоной, Уизли! — заухмылялась я ещё шире, получая некоторое садистское удовольствие от неизгладимого впечатления, произведённого мною на друга Поттера. Признаю, что шокировать гриффиндорцев мне нравилось. Было в этот нечто такое… Увлекательное, что ли?

— Гарри, ты сошел с ума? — Уизли перевёл свой затравленный взор на друга. — Зачем ты женился на этой змее? — продолжал он свою истерику.

— Полегче, Уизли! — предупредила я его шипящим тоном, который у меня удавался особенно хорошо. — А то эта змея и укусить может.

Парень сморщился, не отрывая от меня презрительного взгляда. Поттер подозрительно молчал.

— У нас нет на это времени. — Сердито фыркнула Грейнджер и обратилась ко мне. — Паркинсон, передай мантию Гарри, пожалуйста! Мы с Роном пойдем впереди, а ты чуть поодаль от нас. Гарри, ты будешь поблизости. Старайся ни с кем не сталкиваться. Хорошо? — она повернулась к брюнету.

— И это весь план? — насмешливо хмыкнула я, слушая их разговор. — Могли бы и не созывать совет. — Кинув мантию Поттеру, я вышла из купе и направилась к выходу. Мерлин, какие же эти гриффиндорцы странные!

За мной последовали Грейнджер и Уизли и последним, я думаю, купе покинул Поттер. Я не могла сказать этого точно, так как к тому моменту, когда я обернулась, его уже нигде не было видно.

Грейнджер была права: на выходе Поттера ожидала целая толпа репортёров, желавших прижать Героя волшебного мира к стенке и устроить ему допрос с пристрастием. Эти люди, сбившиеся в одну кучу и жадно вглядывавшиеся в лица покидавших поезд студентов, напоминали мне свору гончих, нетерпеливо ожидавших момента, когда в ближайших кустах промелькнет пушистый рыжий хвост зазевавшейся лисицы. Эти люди — охотники за сенсациями и грязными сплетнями — вызывали во мне лишь отвращение.

Я, благодаря Мерлина за то, что новость о нашем опрометчивом поступке не оказалась достоянием общественности, поспешила пройти мимо них. Боюсь даже представить, что сделали бы со мной эти стервятники, будь им известно, что мимо них проходит новоиспеченная супруга Великого Золотого мальчика. Я невольно вздрогнула от этой мысли и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как толпа писак заволновалась, разом взорвавшись криками нетерпения и любопытства, и воодушевлённо набросилась на друзей Поттера. Замелькали ослепительные вспышки колдоаппаратов, мощной волной хлынули вопросы. Да уж, такого и врагу не пожелаешь!

Я остановилась чуть в стороне, с интересом наблюдая за тем, как Грейнджер весьма успешно и ловко отбивается от репортёров, а Уизли усиленно помогает ей в этом. На секунду в голове мелькнула мысль, не приносившая особой радости. «Застряли, дементор подери! Теперь эти гады не отстанут!». Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. И, слава Мерлину!

Пару минут спустя, поняв, что из друзей Поттера не вытянуть ни капли ценной информации, ужасно разочарованные газетчики отстали от парочки. Журналисты пропустили их вперёд, а сами держась на расстоянии, шли следом, словно хищники, преследующие жертву. Упёртые ребята! А может просто тупые… Неужели они надеялись, что гриффиндорцы приведут их прямиком к Поттеру? Что ж, с тем же успехом они могут ожидать появления посреди Кингс-Кросс основателей Хогвартса. Улыбнувшись своим мыслям, я, как мы и договорились, пошла за гриффиндорцами. Поттер должен был находиться где-то неподалеку.

Дальнейший путь до выхода со станции мы прошли без особых задержек и затруднений, если не считать пробки, в которую мы попали один раз. Репортеры подозрительно затихли и даже по одному-двое начали исчезать в толпе. К моменту, когда мы подошли к выходу, от той своры, которая преследовала нас, осталось лишь несколько человек. И те не решались предпринять каких-либо конкретных действий.

Меня это вполне устраивало. А то я начала побаиваться, что репортеры каким-то образом всё же смогли разнюхать о нас с Поттером. Я довольно усмехнулась, думая, что на этом наши проблемы закончились, и мы спокойно сможем добраться до того места, где мне предстояло жить следующие две недели, но нет. Шоу только начиналось.

Если я правильно поняла, то гриффиндорцев встречали их родители. Вот полная, безвкусно одетая, рыжая женщина, увидев парня и девушку, шагавших ей навстречу, засветилась от счастья и начала пихать в бок мужчину с редкими рыжими волосами, едва видневшимися из-под шляпы, покрывавшей большую часть его головы. Та-ак, это родители Уизли. Та самая Молли Уизли, победившая Беллатрикс Лестрейндж во время последней схватки с Тёмным лордом. И, кажется, Артур Уизли — глава семейств и работник Министерства Магии.

Рядом с ними стояла ещё одна пара. Этим мужчине и женщине было примерно по 45-50 лет. Обыкновенные магглы. Это, должно быть, родители Грейнджер. Рассматривать их более детально я не стала, так как не интересовалась ими. Меня сейчас волновало лишь одно. Хотелось, чтобы они быстрее уладили свои дела с предками и мы бы скорее добрались до ….

Неожиданно страшная мысль закралась в мою бедную голову. Неужели Поттер собирается поселиться у Уизли?! Нет, этого быть не может! Лучше повеситься сразу. Помню, как Драко рассказывал мне, в каких условиях живёт это семейство. Не то, чтобы я их жутко презирала, просто более одного Уизли (не говоря уже обо всей семейке!), моя ранимая и хрупкая психика не выдержит. К тому же этот кошмарный цвет волос. Нет, уж! Ни за какие коврижки! Лучше жить в маггловской гостинице. Благо, средства позволяют.

Пока все эти бредовые мысли посещали мою голову, до ушей донесся пронзительный, восторженный вскрик, который, видимо, издала мамаша Уизли.

— Артур, смотри! Ронни идёт! Мой Ронни идёт! — громогласно вещала эта женщина, крича чуть ли не на весь Кингс-Кросс.

Рыжий гриффиндорец начал немедленно багроветь, а я истерически трястись от неудержимого хохота. Да уж! Вот это номер!

Если бы моя мать закатывала подобные представления, я бы удавилась на месте от невыносимого позора. Но с другой стороны, моя мать на такое не способна. Мои родители появились на платформе 9 ¾ лишь однажды за все семь лет обучения в Хогвартсе: в день, когда я в первый раз отправилась в школу. А вот когда я возвращалась обратно по окончании первого курса, на станции меня ожидал лишь Джеферсон — старый, добрый дворецкий нашей семьи. Было немного обидно, но я быстро привыкла к «традиционному» отношению к детям в чистокровных волшебных семьях. По сравнению со своими друзьями, можно сказать, что мне повезло чуть больше. Например, со мной не обращались так жестоко как с Драко, Блейзом или Тео. И меня не заставляли становиться Пожирателем смерти, как это сделал со своим сыном Люциус.

Странно. Почему я вспомнила об этом именно сейчас? Только потому, что испытывала смешанное чувство уныния и презрения, смотря на радостные лица этих незнакомых мне людей? Нет, наверное, мне этого не понять. Опираясь о стену, я продолжала наблюдать за утомительной «встречей» родственников.

Минуту спустя к ним присоединилась мелкая Уизли, вызвав своим приходом ещё больший всплеск эмоций. А через две минуты, объяснив что-то родителям, гриффиндорцы попрощались с ними и двинулись дальше. При этом Грейнджер всучила своей маме клетку с ужасным, жирным котом внутри, которую она несла до этого.

Я удивлённо приподняла бровь и, не спеша, пошла в том же направлении, что Уизли с Грейнджер. Интересно, что они сказали такого, что им удалось так быстро отделаться от родителей? Жаль, что я не подслушала их разговор.

Оказавшись на оживлённой улице, я с удовольствием вдохнула вечерний лондонский воздух. Лето в этом году выдалось на удивление великолепным. Неподалеку от себя я узрела парочку и двинулась к ним.

— Ну, что теперь? — поинтересовалась я, подходя ближе.

— Теперь подождем Гарри. — Ответила мне Грейнджер.

Уизли же демонстративно отвернулся в другую сторону. Я усмехнулась и закатила глаза.

«Мерлин, Уизли, я тоже тебя не перевариваю, но при этом не веду себя так… глупо и по-детски», — подумала я и с любопытством и некоторой долей неодобрения взглянула на Грейнджер.

Ну, вот скажите мне, ради Мерлина! Ну, зачем этой гриффиндорке сдался этот убогий рыжий олух? На мой взгляд в Уизли не было ничего особенного, ничего такого, на что можно было бы обратить внимание. А она ведь обратила. Наверное, это и есть та самая пресловутая любовь, о которой рассказывается в сказках для маленьких девочек.

— Всё, я здесь! — раздался знакомый голос за спиной. Обернувшись, я никого не увидела: Поттер всё ещё шифровался.

— Мы с Роном перемещаемся на Гриммо. Ты перенесёшь её самостоятельно? — спросила шатенка, кивнув на меня.

— Да, я справлюсь!

— Окей. — Гриффиндорка вложила свою ладонь в руку рыжего недоразумения и через миг они с приглушённым хлопком испарились в воздухе.

— Гриммо? Где это, Поттер? — осведомилась я у человека-невидимки.

— Просто дай мне руку и всё увидишь сама. — Негромко произнёс Поттер.

Внезапно прямо в воздухе передо мной появилась его рука. Что ж, полностью полагаясь на свою интуицию, я сжала его ладонь, и мы нырнули в безумный круговорот ветра. Через пару секунд я открыла глаза и огляделась вокруг. Оказывается, Поттер не шутил, когда говорил мне: «Тебе не понравится!». Это была чистая правда.

ОН

После долгого и утомительного пути мы, наконец, оказались на месте. Я, оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не видит, осторожно снял с себя мантию и уложил её в свой рюкзак. Паркинсон, стоя рядом со мной, с любопытством рассматривала незнакомую местность. По выражению её лица невозможно было предугадать: устроит ли она истерику прямо сейчас или отложит фирменные сюрпризы до лучших времён.

Гермиона и Рон находились в нескольких ярдах от нас, увлечённо споря о чём-то. И если судить по злым и разочарованным взглядам, которые на меня попеременно бросал Рон, то речь шла о нас с Паркинсон. Надеюсь, Гермиона сможет его переубедить.

Успокаивая себя этим, я отвернулся от них и сам с интересом принялся изучать изменившуюся обстановку. Площадь стала намного чище и аккуратнее. Нынешний вид Гриммо был более близок к определению «благополучный» и производил хорошее впечатление.

По крайней мере, в глаза не бросались мусорные кучи, разбросанные, где попало. Улицу освещало множество ярких фонарей и стекла в окнах домов в большинстве своём были целы и чисты. Хотя реформы не сильно коснулись старых, обшарпанных домов с неприветливого вида фасадами. Именно они и портили общую картину.

Удовлетворив своё любопытство, я вытащил Делюминатор, который взял накануне у Рона, и при помощи прибора погасил почти все фонари, оставив лишь те, что находились от нас на расстоянии.

— Что ты делаешь? — удивилась Паркинсон, не сводя заинтересованного взгляда с серебряной вещицы в моей руке. — Зачем ты тушишь свет?

— Не слишком ли много вопросов, Паркинсон? — устало выдохнул я. В ответ поймал её сердитый и настойчивый взор. Проклятье, ведь не отстанет, пока не объясню.

— Я потушил огни, чтобы чересчур любопытные магглы не увидели нас и не узнали случайно о существовании магии и волшебного мира, — терпеливо проговорил я тоном, каким профессор читает нудную лекцию в университете.

Покончив с объяснением, которое, впрочем, не привнесло ясности в разрозненные мысли Паркинсон (это угадывалось в скептическом выражении лица слизеринки), я мысленно произнёс номер невидимого дома. Сразу после этого начались метаморфозы. Появлялся дом Сириуса, нахально раздвигая и вытесняя своих «соседей».

Перед глазами прямо из воздуха возникла ветхая, чёрная дверь с уже знакомым молоточком в форме свернувшейся змейки. Ни замочной скважины, ни почтового ящика. Те самые стёртые ступеньки, на которые я уже не раз аппарировал, скрытый мантией-невидимкой от глаз Пожирателей смерти.

Всплыли все самые мрачные воспоминания последнего года. Как тяжело нам тогда пришлось. Мы жили в непрерывных бегах от ищеек Волдеморта, в постоянном страхе быть обнаруженными, в холоде и неизвестности. Сириус, Дамблдор, Люпин, Тонкс, Фред, Снейп, Добби…. И я могу продолжать этот список ещё долгое время. Мертвы. Все мертвы. Как трудно, неимоверно трудно далась нам эта победа.

Я закрыл глаза и покачал головой, желая развеять видения прошлого, но разве у меня это получится? Разве я смогу забыть о безысходности, окружавшей нас тогда? О трудностях, о предательстве, отчаянии и жизнях невинных людей, принесённых в жертву этой бессмысленной войне?

Тут я почувствовал, как кто-то осторожно положил руку на моё плечо. Я открыл глаза, и передо мной предстала другая реальность. Настоящее. А то, что преследовало меня всю жизнь, это прошлое, оставшееся за плечами. Прошлое, которое я должен постараться забыть.

Я обернулся и встретился с тревожным взглядом карих глаз. Надо же. Я был погружен в себя, в свои мысли и воспоминания так глубоко, что даже не заметил, как мои друзья оказались возле меня, встав по обе стороны.

— Всё в порядке, Гарри? — как обычно робко и заботливо спросила Гермиона.

— Всё хорошо. Спасибо, — улыбнулся я подруге, заменившей мне сестру.

— Знаешь, — начала она тихо, — я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. Ты вспоминаешь то, что мы пережили, то, что выпало на нашу долю. Но это уже прошло. Теперь мы живем иной жизнью. И я, и Рон. Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Не живи прошлым, Гарри. Его не вернуть и не изменить. Помни о настоящем и будущем, которые находятся в твоих руках.

— Она права. — Улыбнулся Рон.

— Спасибо вам! Я никогда не забуду, что вы сделали для меня. — Я обнял друзей за плечи. И на их лицах расцвели тёплые улыбки, которые отчётливо были видны при свете луны.

Я чувствовал себя счастливым, ведь у нас начиналась новая жизнь, в которой нам не нужно было волноваться о спасении волшебного мира и своих жизней. Жизнь, в которой мы могли быть теми, кем должны были быть с самого начала — простыми подростками с простыми проблемами. Начиналась жизнь, в которой нам ничто не угрожало, которой ничто не могло помешать…

— Ме-ерлин, меня сейчас стошнит! — неожиданно раздалось за моей спиной. К своему стыду я поймал себя на мысли, что успел благополучно забыть о Паркинсон. — Групповые обнимашки! Что может быть омерзительнее? Эй, Поттер?! Ты оглох? Долго ещё вы будете домогаться друг друга? — не желала униматься проклятая слизеринка.

Рон нахмурился и уже было собирался ответить Паркинсон, но Гермиона сжала его ладонь, успокаивая.

Я направил на Паркинсон свой очень злой и раздражённый взгляд, в тайне мечтая, что это произведёт на неё хоть какой-то эффект. Но эта слизеринская нахалка лишь равнодушно хмыкнула, впившись в меня зелёными наглыми глазами.

Мерлин, чёрт бы её побрал! Не девушка, а заноза в одном неприличном месте. И мне жить с ней ещё две недели. О, боги! За что вы меня так, а? Я уже молчу о том, что через несколько дней я не смогу и на три шага отойти от неё. Везёт, как зааваженному.

— Идёмте в дом, пока она не снесла дверь и не вошла туда самостоятельно! — насмешливым тоном сказал я, обращаясь к друзьям.

— Эй! — возмущённо воскликнула Паркинсон. — Я всё слышу, Поттер!

— Тем лучше, солнышко! — издевательски пропел я, поднимаясь вверх по ступенькам. Мда, такими темпами, я скоро стану язвительным гадом, и практически ничем не буду отличаться от Малфоя.

— Солнышко?! — задохнулась слизеринка. — Не. Называй. Меня. Солнышком. Поттер! — кипя от гнева, процедила девушка сквозь зубы.

Я, игнорируя её реакцию, усмехнулся, открыл дверь и миновал порог. За мной последовали Гермиона и Рон, трясущиеся от смеха, вызванного моим с Паркинсон «обменом любезностями».

Переступив через порог, я сразу учуял лёгкий запах сырости, присущий этому старинному дому. Хотя после генеральной уборки внешний вид комнат и изменился к лучшему, но я всё же придерживался мнения, что дому необходим основательный ремонт. Слава Богу, после примирения с Кричером, дела пошли куда лучше. Домовик слушался меня и почти беспрекословно выполнял все мои приказы. О большем я и мечтать не мог.

Бросив заинтересованный взгляд в сторону, где висел отвратительный портрет Вальпурги Блэк, я уныло вздохнул, обнаружив, что домовику так и не удалось от него избавиться. Длинные, побитые молью, занавеси всё ещё скрывали портрет от чужих глаз, что, в принципе, не решало самой проблемы.

На своих местах оставались и устрашающие головы домовиков — предшественников Кричера, несколько столетий служивших семейству Блэков. Всё те же замутнённые газовые лампы освещали коридор своим волшебным мерцающим сиянием.

Несмотря на все старания Кричера, бывшее жилище Сириуса до сих пор производило не самое лучшее впечатление. В доме ощущалось зловещее давление. Стены, коридор, лестница, перекошенные и тусклые портреты на стенах, тьма, окутавшая отдалённые углы — всё выглядело несколько устрашающим.

«Нужен ремонт! Обязательно!». — Твёрдо сказал я себе, оглядываясь по сторонам, и тут же огорчённо вздохнул, представив себе, как много времени, сил и средств отнимет у меня капитальное обновление жилища.

— Хм! — послышалось сзади. Это слизеринка вошла внутрь, захлопнув за собой дверь. Теперь она стояла в паре шагов от меня и с особым любопытством осматривала интерьер. — Это очень старый дом. Сколько ему лет, Поттер?

— Думаешь, я знаю это? — спросил я слегка ошарашено. Не ожидал от неё такого вопроса.

— А почему нет? Ты же хозяин этого дома? — она вопросительно приподняла левую бровь. — Значит, ты должен знать, сколько примерно дому лет.

— Да, я хозяин. Но я не знаю. Это дом моего крестного — Сириуса Блэка.

— Преступника из Азкабана? — в ужасе выдохнула Паркинсон.

— Он не преступник! — не сдержавшись, яростно воскликнул я и разъярённо посмотрел на слизеринку.

— Тише, Гарри! — Гермиона тут же оказалась рядом, успокаивая, но было поздно.

Тёмные, длинные занавеси неистово взметнулись вверх прямо за спиной Паркинсон и раздался душераздирающий визг, от которого волосы запросто вставали дыбом и кровь стыла в жилах. Слизеринка, испуганно взвизгнув, отпрыгнула в сторону, запоздало оглядываясь назад и замечая источник шума.

Её взору открылся удивительный, весьма реалистичный и мерзкий портрет бешено метавшейся из стороны в сторону старухи. Мать Сириуса тем временем, набирая обороты, кричала всё громче и яростнее, призывая к бунту остальные портреты, висевшие в холле.

Я зло взглянул на Паркинсон, прижавшуюся к периллам и затравленно взиравшую на это безобразие. Она поймала мой взгляд и вздрогнула сильнее. Гермиона, среагировавшая быстрее всех, бросилась к портрету и намертво вцепилась в штору, пытаясь вернуть её на место. Рон присоединился к ней, но всё было без толку. Портрет в этот раз разорался не на шутку, и справиться с ним было очень сложно.

— Вы, — яростно выла Вальпурга. — Ублюдки, подонки, шлюхи, мерзавцы! Прочь из моего дома! Грязнокровки и предатели крови, прочь из благородного и старинного дома Блэков! Негодяи, позор волшебного мира, предатели! Убирайтесь вон!

— Гарри! У меня не получается задернуть шторы! — выкрикнула Гермиона, беспомощно оглядываясь на меня. Я поспешил ей на помощь.

— Заткнись, сволочь! — кричал Рон, прилагая все свои усилия, чтобы задёрнуть занавес, но ничего не выходило.

Внезапно мамаша Сириуса замолчала и удивлённо уставилась на Паркинсон.

— А ты ещё кто такая? Какая гадина посмела осквернять мой дом?! Прочь отсюда!

— Не твоё дело, старая карга! — зло выкрикнула пришедшая в себя слизеринка, доставая палочку и отправляя в портрет сноп светлых искр.

Шторы задернулись сами собой и в доме наступила оглушительная тишина, в которой всё ещё немного содрогавшаяся от шока Паркинсон медленно опустила палочку и потрясённо посмотрела на меня.

— Ну и сюрприз, Поттер! Не знала, что в твоём доме имеется одержимый портрет! — протянула она немного подрагивающим голосом.

— Как? Как ты это сделала? — спросил я у неё, до сих пор не веря своим глазам. Ведь мы столько всего перепробовали, а тут она… одним движением палочки…

— Долгая история. — Отмахнулась слизеринка, устало привалившись к стене. — Лучше покажи мне мою комнату.

— Хозяин вернулся! Хозяин! — не успел я сделать и шагу, как ко мне подлетел Кричер, наверняка, услышавший невообразимый грохот с кухни.

Домовик прижался к моим ногам, а потом, потянувшись к моей левой руке, крепко поцеловал её. Тут он внезапно остановился. При этом его уши забавно подпрыгнули в воздухе. Округлив свои водянисто-серые глаза, он уставился на меня с тупым изумлением.

— Хозяин женился? — изумлённо поинтересовался Кричер, застав меня врасплох.

Медленно и безошибочно обернувшись к Паркинсон, домовик окинул её изучающим взглядом. Затем обратил свой пристальный взор к кольцу на её пальце и обрадовано улыбнулся.

— Эээ … — я на секунду растерялся, подбирая подходящие слова. — Это не настоящий брак, Кричер. — Наконец, выдал я.

— Как это, хозяин? — испуганно прижав уши к голове, спросил домовик. — Разве брак может быть не настоящим?! — поразился он.

— Мы не женаты и точка! — теряя самообладание, гаркнул я и, высвободившись из непрошенных объятий домовика, направился к лестнице.

— Но Кричер теперь должен воспринимать вашу жену, как свою хозяйку! — прокричал старый домовик мне вслед. — Это святое для домовых эльфов, хозяин!

Я не стал слушать его и, крикнув, чтобы он накрывал на стол, поднялся на второй этаж. Паркинсон и Гермиона с Роном последовали за мной.

ОНА

После издевательств со стороны гриффиндорца, приличного шока, пережитого мною за эти несколько минут грандиозного представления, устроенного одержимым портретом мерзкой старухи и сцены восторженного лобызания руки Поттера старым домовым эльфом, я, наконец, была сопровождена в одну из комнат для гостей и предоставлена самой себе.

Прикрыв за Поттером дверь, я подошла к сумочке, которую минутой ранее забросила на большую кровать. Вытащив из неё свой уменьшенный багаж, направила на чемоданы палочку и вернула им реальный размер. То же самое я проделала с клеткой Блэки, которую через секунду поставила на пол возле окна.

Раскрыв створки, чтобы немного проветрить комнату, я стала вглядываться в тёмное небо в надежде увидеть своего филина. Только вот он, почему-то, не торопился с возвращением. Но ничего. Я могла не волноваться за него, так как благодаря специальному заклинанию, он нашел бы меня где угодно.

Отойдя от окна, я вновь вернулась к своим чемоданам. Вскрыв их, начала копаться в одежде, поочерёдно решая, что повешу в шкаф и уберу в комод, а что оставлю на месте. В ходе раскопок, наткнулась на любимую шёлковую блузку жемчужного оттенка, которую и решила надеть к ужину.

Скинув с себя жакет и расшнуровав корсет, я переоделась. Довольная своим выбором, подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. В этот момент меня отвлек приближающийся звук хлопающих крыльев и недовольное «Ух-х!» со стороны окна. Оглянувшись, я обнаружила своего любимчика, приземлившегося на широкий подоконник.

— Блэки! — воскликнула я, улыбаясь и подходя к филину. — Ну как прошло путешествие?

— Ухх! — ответил Блэки, переступая с лапки на лапку и вертя головой.

— Мой маленький! — радостно прошептала я, лёгким прикосновением пальцев пробежавшись по его чёрным, переливавшимся словно бархат, перьям. Встав с колен, я подошла к своей сумочке и вытащила оттуда любимые печенья моего питомца. Покормив Блэки, я предоставила ему выбор: либо остаться здесь и полетать немного перед сном, либо залететь в клетку. Неопределённо ухнув, Блэки взмахнул крыльями и уже более уверенно вылетел в открытое окно.

«Значит, ещё не налетался», — заключила я, провожая филина взглядом. В этот миг раздался стук в дверь и с той стороны послышался голос Поттера.

— Будешь ужинать, Паркинсон? — я промолчала. Сама не знаю, почему. Просто всё это — Поттер, его друзья, этот дом — всё это казалось кошмарным сном. Никогда бы не подумала, что моя жизнь в одно мгновение может совершить такой кульбит, переворачивая всё с ног на голову.

— Ну хорошо. — Услышала я по ту сторону двери. — Если передумаешь, спускайся вниз. Кухня направо от лестницы.

Затем до меня долетел едва различимый звук шагов, скрадываемых ковром. И уже более чёткие, удаляющиеся шаги на лестнице. Поттер спустился вниз.

Я присела на кровать, не желая выходить из комнаты. Но в животе начинало урчать, да и не могу же я все две недели сидеть в четырёх стенах. Это глупо. Пора завязывать с бессмысленной неприязнью. Да, они гриффиндорцы. Да, я никогда не принимала их за людей, с которыми могла бы подружиться. Но ведь теперь иная ситуация. И у меня нет особого выбора. Как же я это ненавижу!

Я решительно встала, подошла к двери и вышла из комнаты. Спустившись вниз, я обнаружила кое-что интересное. Поттер стоял на лестнице, опираясь локтями о перила.

— Почему ты не спустился? — удивлённо спросила я у него, остановившись несколькими ступеньками выше.

— Заклятье не позволяет. — Просто ответил Поттер. — Я буквально прирос к полу. Это некая особенность такой связи. Называется «Без Паркинсон не начинать!». Иногда тебя дёргает, как это было с утра, а иногда ты просто не можешь сдвинуться с места. — Усмехнулся он, и потёр переносицу.

Сейчас гриффиндорец выглядел дико уставшим. И я его прекрасно понимаю. Сама чувствую себя не лучше. В момент, когда он перестал говорить, в разговор вступил мой бесстыжий желудок, громким урчаньем требуя еды. Я залилась лёгким румянцем и, не смотря на Поттера, быстро прошла вперёд, направляясь к кухне. Но парень, ещё несколько секунд назад утверждавший, что ждёт меня, почему-то не сдвинулся ни на йоту.

— Почему ты всё ещё стоишь там? — опять спросила я. Поттер не переставал меня поражать. За один лишь день я узнала о нём больше, чем слышала за все эти семь лет. — Эй, Земля вызывает! Паркинсон здесь! Теперь можно приступать к ужину.

Ничего не говоря, он отлепился от перил и спустился вниз. Через четверть минуты мы оказались на кухне. Самая «вкусная» в доме комната на первый взгляд напоминала пещеру. Она освещалась благодаря свету свечей, впаянных в пазы люстры, висевшей под потолком. Но, в целом, кухня блестела чистотой и производила наилучшее впечатление.

В центре комнаты стоял длинный стол, за которым при желании могло уместиться двадцать, а то и более человек. Но в данный момент он был накрыт лишь на четыре персоны. Грейнджер и Уизли уже заняли свои места. При этом Уизли выглядел слегка недовольным. Кажется, он никак не мог смириться с мыслью, что его друг (пусть и фиктивно) женат на слизеринке. И его холодные взгляды, направленные на меня и изредка на Поттера, подтверждали мою догадку. Поттер, как и положено хозяину дома, уселся во главе стола. С правой стороны от него сидели гриффиндорцы. А я грациозно устроилась напротив них и оглядела сегодняшнее «меню».

Неподалеку от нас расположилась пузатая супница, наполненная золотистой жидкостью. Возле неё виднелось плоское блюдо с крупной курицей на нём. Далее следовал мясной рулет, овощной салат. А чуть в отдалении я увидела разные виды пирожных и фрукты, живописно уложенные в одну большую вазу.

Ужин проходил в гробовом молчании. Слышался лишь звук столовых приборов и довольное причмокивание Уизли, на время забывшего о моём присутствии. Оказывается, он действительно был ужасным «гурманом». Проще говоря, настоящим обжорой. Чтобы не рассмеяться, смотря на рыжего гриффиндорца, я сосредоточила всё своё внимание на тарелке передо мной.

Через пять минут, Грейнджер завязала лёгкий разговор. Наверное, ей надоело сидеть в этой томительной тишине. Разговаривала она в основном с Поттером. Уизли ограничивался лишь активным киванием и утробным звуком одобрения. Один раз он попытался даже вставить своё слово в их разговор, только набитый рот помешал сделать ему это как полагается. Лицо гриффиндорки на секунду исказила презрительная гримаса и она спросила Уизли:

— Рон, сколько раз я тебя просила не разговаривать с набитым ртом?!

Я не выдержала и насмешливо фыркнула. Уизли поднял на меня рассерженный взор, остановился, сглотнул и, отложив ложку в сторону, поднялся из-за стола и вышел вон. При этом он ворчал себе под нос нечто подозрительно напоминающее: «Проклятые слизеринцы и слизеринки! Чёрт бы их всех побрал!».

— Прошу прощения, — быстро извинилась Грейнджер, поднимаясь из-за стола и следуя за своим парнем. Когда за их спинами закрылась дверь, я обратилась к Поттеру.

— И что я такого сделала?!

— Ничего особенного. Не обращай внимания.

Я промолчала и вновь уткнулась в тарелку. Всё! Больше я на этого Уизли вообще не взгляну!

Было скучно. Грейнджер и Уизли пропадали неизвестно где уже больше пяти минут. Я украдкой взглянула на притихнувшего Поттера и… чуть не поперхнулась. Он смотрел на меня так странно, что мне стало немного страшновато.

— Паркинсон … эээ … не двигайся! Хорошо? — медленно проговорил он, не сводя с меня напряжённого взгляда зелёных глаз. Я уставилась на него ещё подозрительнее и на всякий случай потянулась за острой вилкой. — Просто не оборачивайся, Паркинсон! И не смотри в правую сторону! — произнёс парень таким тоном, после которого любой человек в здравом уме, несомненно, нарушил бы запрет и сделал бы именно то, что ему делать не следовало.

Я тоже не явилась исключением, о чём очень сильно пожалела впоследствии. Осторожно повернув голову вправо … я чуть не взвизгнула от приличного шока.

На моём плече сидела… мышь! Самая натуральная мышь с блестящими глазками-бусинками и длинным тонким хвостом. Мышь, конечно же, ничего не имевшая против того, что я её обнаружила, заинтересованно пошевелила усами, прижала свои лапки к груди и, принюхавшись к ароматным запахам еды, пронзительно пискнула. Вслед за ней завизжала и я.

Вскочив со стула так быстро, что мышке пришлось вцепиться коготками в мою блузку, я начала метаться по комнате, вытаращив полные ужаса глаза и вопя, как банши.

— А-А-А! ПОТТЕР! УБЕРИ ЕЁ! СНИМИ ЕЁ! СНИМИ СЕЙЧАС ЖЕ!

Мышь, восприняв мой дикий ор как призыв к действию, стремительно забралась мне под блузку и принялась ползать у меня по спине, заставляя меня корчиться от щекотки и визжать в три раза громче от панического страха.

Поттер носился за мной по всей комнате, проявляя чудеса выносливости и скорости. С лёгкостью избегая моих судорожно движущихся рук, которыми я пыталась избавиться от мыши, он, в свою очередь, старался изловить несчастное животное, которому не посчастливилось столкнуться с моей персоной воочию.

Таким образом, мы бегали около минуты, а может чуть больше. Я усердно старалась вытряхнуть мышь наружу, свято веря, что её начнет тошнить на виражах, и она добровольно покинет своё «убежище».

Поттер же бегал за мной, успокаивая и уговаривая остановиться и позволить ему, в конце концов, спасти хвостатую тварюшку! Это кого ещё от кого спасать надо?!

А мышь, до этого упорно цеплявшаяся за лямку моего бюстгальтера, решила побегать по мне, каждым своим движением доводя меня до неконтролируемой истерики.

— Сними, сними её с меня, Поттер! — голосила я во всё горло, активно перебирая плечами, виляя попой и вообще совершая странные телодвижения.

— Да остановись же ты! — «ласково» прорычал гриффиндорец в ответ.

Наконец, ему надоела эта игра в «кошки-мышки», и он, поймав меня на повороте, придавил моё тело к столу. Да так придавил, что я чуть не окунулась лицом в супницу. Устроившись сзади, он нагло засунул свою руку мне под блузку!

Если бы я сейчас не была так напугана и озабочена этой проклятой мышью, то обязательно бы обратила внимание на компрометирующий способ, избранный Поттером для поимки противного грызуна. Но, как я уже сказала, мне было не до этого.

— Чёрт! Её здесь нет! — рявкнул Поттер, отступив от меня на шаг. На мгновение установилась тишина, которую секунду спустя пронзил мой истеричный визг.

— Спереди! Спереди, Поттер! Сними её!!! А-а-а-а-а! — заорала я с новой силой, почувствовав, как мышь начала ёрзать в области декольте.

Без лишних вопросов, гриффиндорец потянул меня вверх, крутанул, и я оказалась с ним лицом к лицу, зажатая между столом и его телом. А вот то, что последовало после….. Это нечто!

Просунув пальцы в вырез моей блузки, Поттер резко развёл руки в стороны и сорвал с меня оную часть гардероба. На секунду время для меня остановилось. Я отстраненно наблюдала, как перламутровые пуговицы, поблёскивая при свете нескольких десятков свеч, разлетаются в разные стороны.

— Ага! Попалась, гадина! — выкрикнул взъерошенный гриффиндорец, схватив мышь за хвост и, наконец, убрав её от меня подальше. Причём на его лице было такое непередаваемое торжественно-кровожадное выражение, что я несколько насторожилась. Мышь, чувствуя, что её дела плохи, пронзительно запищала. Я даже как-то пожалела её в этот момент.

В следующий миг возле двери раздался отчётливый шорох, тут же привлёкший наше с Поттером внимание. Обернувшись на звук, мы с ужасом обнаружили Грейнджер с Уизли, застывших на месте и взиравших на нас с отвисшей челюстью.

— Я даже не буду спрашивать, что вы тут делали в наше отсутствие. — Заговорила Грейнджер, придя в себя первой. — И так всё ясно. Но хочу задать вам лишь один вопрос! — её выразительный взгляд скользнул по нам. Я смущённо стянула вместе края блузки. — Между вами точно ничего нет? — насмешливо изогнув бровь, поинтересовалась шатенка у Поттера. У меня от шока чуть глаза из орбит не вылезли.

— Ты что, с ума сошла? — как-то слишком синхронно для людей, между которыми ничего нет, возмущённо воскликнули мы с Поттером. После чего уставились друг на друга неприязненно.

— Ну, слава Мерлину! А то я уже чёрт знает, что подумала. — Продолжила Грейнджер насмешливо. Уизли молчал. Видимо, увиденное зрелище заставило его потерять и без того слабый дар речи.

Гриффиндорка же подойдя к столу, заняла своё место. Её взгляд, полный брезгливого отвращения, уперся в мышку, которая по-прежнему находилась в руках остолбеневшего Поттера.

Удивительно, но мышь отчего-то затихла. Прислушивалась к нашему разговору? Мерлин, надеюсь, это не перекинувшийся в мышку анимаг? Ну, вот! Приехали! Поздравляю, детка! У тебя паранойя! Разве мыши могут понимать человеческий язык? Конечно же, если это не маг в обличии серой мыши.

— Гарри, — наконец, нарушила тишину гриффиндорка, сморщив нос, — отпусти ты уже эту мышь и вымой руки! — ушастая сию же секунду опомнилась и начала извиваться и голосить, в надежде, что брюнет испугается и уронит её на пол.

— Сидеть! — рявкнул на неё Поттер, наградив паршивку убийственным взором, и вышел вон.

А я, сославшись на необходимость переодеться и на потерю аппетита, выбежала из кухни, не желая больше ощущать на себе этот пронизывающий взгляд гриффиндорки. В дверях я столкнулась с Уизли, который до сих пор находился под влиянием шокировавшего его зрелища.

В тот вечер я больше не покидала пределов своей комнаты. Не хотела попадаться на глаза гриффиндорцам. Для меня сегодняшний день по всем параметрам был отвратительным. Предпочтя восстанавливающий силы сон, я переоделась в шёлковую сорочку и быстрее запрыгнула в постель.

ОН

Вынужден признать, что денёк сегодня был совершенно диким. После того, что произошло в столовой, Паркинсон стремительно скрылась у себя в комнате и больше не показывалась. Свои соображения по поводу поимки мыши оставлю при себе.

Рон и Гермиона тоже решили, что пора бы на боковую. Я не стал возражать и сам последовал их примеру. Так что к полуночи все обитатели дома № 12 уже находились в своих постелях. Спали они или занимались чем-то другим, это вопрос уже другого порядка.

Я лично ворочался из стороны в сторону, томительно ожидая момента, когда я смогу провалиться в очередной ночной кошмар. Мне уже давно не снились обычные сны, не говоря уже о снах, наполненных светом и счастьем. Только кошмары, которые я хотел забыть.

Плюнув, я поднялся с кровати, чтобы слегка побродить по комнате, размышляя о разном.

Через десять минут бесцельного блуждания из стороны в сторону, я почувствовал кое-что весьма «интригующее». Внезапно я подумал, что тот кусок курицы, заправленный приличным кружком мясного рулета, был абсолютно лишним. Жаль, что я понял это слишком поздно.

Хватаясь рукой за крутивший живот, я поспешил к выходу, чтобы свершить свои большие и маленькие деяния. Я открыл дверь и вышел в коридор. Одновременно с жалобным скрипом моей двери раздался ещё какой-то непонятный шорох со стороны, но на него я не обратил внимания.

Я резко остановился, запоздало вспомнив: я не смогу добраться до толчка, не разбудив Паркинсон. О, боги! Как низко я пал! Если бы репортёры узнали, что отныне Гарри Поттеру для того, чтобы сходить в сортир, требуется тащить за собой слизеринку, они бы умерли со смеху.

Сгорая со стыда, гонимый беспощадной и острой потребностью своей природы, я стремительно рванулся вперёд с намерением обратиться за помощью к слизеринке и... врезался в кого-то. Кто-то с грохотом упал на пол! Проклятье! В кромешной тьме ничего невозможно было разглядеть.

— Ауч! Больно же! — простонали в ответ на мою решительную атаку «лоб в лоб».

— Паркинсон? — не смог сдержать я изумления. Что это она в коридоре потеряла?

— Нет, блин, Минерва МагГонагалл! — гневно прошипели с пола. — Конечно же, это я, Поттер!

— Что ты здесь делаешь?! — задал я просто «гениальный» вопрос.

— А ты что тут потерял?! — рыкнула Паркинсон, видимо, поднявшись с пола, так как её голос доносился уже с боку.

— Я… Мне… — замялся я, сжимая ноги, так как позывы становились сильнее.

— Понятно. — Неожиданно отрезала слизеринка. — Люмос!

Коридор осветило призрачным голубоватым светом. И я, наконец, смог разглядеть девушку. И… Господи… Во что она одета?! Разве это можно назвать пижамой? Я резко отвернулся, чтобы к одной моей задней проблеме неожиданно не прибавилась ещё одна — спереди.

— Пошли, Поттер! Если будешь медлить, то позже твой домовик вряд ли поблагодарит тебя за «сюрприз» на ковре. — Усмехнулась она и, развернувшись, двинулась по направлению к лестнице.

По пути я постоянно отводил свой взгляд от Паркинсон, смотрел на возмущавшиеся портреты, потёртые обои и усиленно думал о ремонте. Ремонт! Нужен ремо… А у Паркинсон красивая попка! Проклятье! Ремонт! Надо заняться ремонтом! Срочно!

С трудом добравшись до пункта назначения, я с неожиданной для себя прытью скользнул в кабинку, сопровождаемый ехидным хихиканьем слизеринки. О-о, как хорошо-о! Нет, определённо, тот кусок курицы был лишним.

Когда я вышел, то обнаружил Паркинсон, сидящей на диване в гостиной. Она зажгла пару свечей, и теперь их приглушённый свет заливал всю комнату. В её руке поблескивал стакан с водой. Я подошёл ближе, вновь стараясь отвести свой взгляд куда-то в сторону.

— А ты? — полюбопытствовал я. Она обернулась и уставилась на меня непонимающим взглядом. — Ээ… Зачем ты встала с постели? — закончил я свой вопрос.

— А-а. — Протянула она, понимающе кивнув. — Бессонница. Наверное, это от того, что я теперь сплю на новом месте. Я привередливая в этом плане. Мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Моя бабушка как-то советовала мне: «Когда не можешь заснуть — подыши свежим ночным воздухом». К тому же, мне захотелось выпить холодной воды. — Она продемонстрировала стакан в руке.

Встав, девушка подошла к окну, чтобы раскрыть его и впустить в комнату прохладу ночи. Когда слизеринка отворила рамы, она обернулась ко мне:

— Не против, если я посижу здесь минут десять?

В её каре-зелёных глазах было столько мольбы, что я почувствовал бы себя настоящей свиньёй, если бы отказал ей. К тому же, она выручила меня в случае с сортиром. Хотя могла запросто запереться в своей комнате, и мне пришлось бы искать другие пути для удовлетворения своих нужд. Например, тот горшок с фикусом, который я приметил ранее, показался мне весьма привлекательным.

Я кивнул, и Паркинсон присела на подоконник, одну ногу прижав к груди, а другую свободно свесив вниз. Проклятье, опять я посмотрел на неё! Не смотри, не смотри! Нельзя!

Ведя неравный бой со своим желанием поглазеть на девушку, я осторожно опустился на диван и прикрыл глаза. Так было легче не думать о стройных ножках слизеринки и об облегавшей, шёлковой сорочке, едва прикрывавшей её аппетитные бёдра. Не думать! Проклятье! Нельзя! В принципе, это естественная реакция здорового парня на вид весьма симпатичной, полуобнаженной девушки… Но нельзя!

Я бы и дальше боролся со своим внутренним демоном, если бы в следующую секунду до моих ушей не донеслось тихое шуршание со второго этажа, переросшее в отчётливый скрип кровати, а далее…. Непонятные скрипы кровати приобрели вполне определённую закономерность, очень смахивая на… Я против своей воли, словно ужаленный, подскочил с дивана и покрылся красными пятнами.

— Что это? — подозрительно взглянула на меня Паркинсон, видимо, ещё не до конца понимая, ЧТО это такое. Тем лучше.

Шагая туда-сюда, я мучительно пытался вспомнить заклинание звукоизоляции. Пока я напрягал свой мозг, звук нарастал, и я к своему ужасу увидел, как на лице Паркинсон появляется озарение, а её губы растягиваются в торжествующей ухмылке.

— Поттер, — пропела она лукаво, — мне эти стоны послышались или …

— Замолчи, Паркинсон! — прорычал я в ответ. Она расхохоталась. А я, наконец, вспомнил заклинание и наложил его на гостиную. В комнате установилась благословенная тишина. Я облегчённо вздохнул.

— Так-так-так! — раздался ехидный голосок за моей спиной. — Кто бы мог подумать? Тихоня Грейнджер и пай-мальчик Уизли, наконец, познали вкус запретного плода?!

— Ох, Паркинсон, заткнись уже! Это не твоё дело! — отмахнулся, устало упав на диван, и уже не стараясь скрыть свой откровенно оценивающий взгляд. Наплевать! Если она не стыдится своего вида, то почему я должен делать это за неё?

— Ой, да ладно тебе, Поттер. — Усмехнулась она. — Только не говори, что ты девственник!

— А я и не говорю! — Ответил я ей в тон.

— Тогда, когда и с кем? — неожиданно спросила Паркинсон, впившись в меня своими кошачьими, бездонными глазами, в которых сверкали огоньки от свечей.

Я чуть не поперхнулся от столь откровенного вопроса.

— Что?! — переспросил я хрипло.

— Я спросила… — слизеринка мягко спрыгнула с подоконника и крадущейся походкой хищника начала приближаться к противоположному диванчику. — Когда и с кем, Поттер? — расположившись на нём, она в ожидании уставилась на меня.

Она на самом деле так наивна, что думает, что я вот так запросто выложу ей, с кем я лишился девственности и ещё в подробностях опишу, как это было? Фигушки с маслом!

— Неужели ты так наивна, Паркинсон? — озвучил я свои мысли. — Ты полагаешь, что я просто так расскажу тебе обо всем?

— Что ты, Поттер! За кого ты меня принимаешь? — наигранно оскорбившись, хмыкнула слизеринка. — Я готова заплатить. Откровение за откровение. — Таинственно блеснула она глазами. Вот же, хитрая лиса!

Так, что-то мне стало жарко! Она вправду расскажет о своём первом разе, если я расскажу ей про свой? Нет! Слизеринцам доверять нельзя. Она обязательно найдёт лазейку и оставит меня в дураках. С другой стороны, почему меня должно интересовать, где и с кем Панси Паркинсон потеряла свою девственность? Разве это меня волнует?! О, да, соплохвост подери! Меня это ещё как волнует! Только сам не пойму почему.

— Только после дам. — Хитрый ход. Ничего не попишешь. И по её сменившемуся выражению лица я понял, что попал в самую точку.

— А ты, оказывается, джентльмен, Поттер. Только какой-то неправильный! — недовольно признала она, когда почувствовала, что я прищемил её пушистый лисий хвостик. — Хорошо. — Неожиданно оживилась она. — Я сама угадаю. Это очень просто. Весь Хогвартс знает о твоих любовных похождениях.

— Ну, попробуй. — Согласился я, давая ей право сделать первый ход.

— Браун? — предположила она. Я лишь усмехнулся. — Нет? Тогда, может, одна из сестричек Патил? Я помню, ты приглашал кого-то из них на Святочный бал.

— Хорошая память. Но нет!

— Окей. Тогда-а… Мелкая Уизли? Не так ли? — улыбнулась она.

— Не называй её так. — Спокойно предупредил я слизеринку.

— Ой! Я обидела малыша! Наступила на незажившую рану? Прости, Поттер! Так, я права?

— Нет. Ошиблась.

— Хм… — скрестив руки и соблазнительно прикусив нижнюю губу, она сильно задумалась.

— А давай я угадаю? — сделал ей встречное предложение. Слизеринка перевела на меня свой заинтересованный и насмешливый взгляд.

— У тебя ничего не получится, Поттер, — самоуверенно заявила девушка.

— Посмотрим. Малфой?

— Который из них, Поттер?

— Издеваешься, да? — спросил я скептически, пристально вглядываясь в совершенно серьёзное выражение лица брюнетки. Ну, не могла же она… Или могла?! Фу! Даже представить противно!

Несколько следующих мгновений для меня пролетели в безуспешной попытке понять, шутит ли Паркинсон или говорит правду? Но, увидев, как в неровном свете свечей дрогнул уголок её губ, я понял, что она нагло врала. Не сумев сдержать рвущийся наружу смех, слизеринка расхохоталась.

— Поверить не могу, что ты купился, Поттер! — хихикая, продолжала измываться эта бессовестная гадюка.

Мне стоило хотя бы сделать вид, что я зол на неё, но я невольно улыбнулся, сам до конца не понимая, почему.

— Фу, извращенка! — всё же немного раздражённо фыркнул я.

— Я не извращенка. Я всего лишь пошутила.

— Отвратительное чувство юмора! — подвёл я итог.

— Какое есть. — Беззаботно пожала плечами Паркинсон и сделала ещё один глоток воды.

В установившейся тишине я ненадолго задумался над её словами. Но чуть позже решил вернуться к нашей теме.

— Значит, не Малфой? — переспросил я.

— Нет. Не Малфой. — Девушка отрицательно мотнула головой.

— Ни старший, ни младший? Уверена? — поддразнил я слизеринку. Похоже, это заразно.

Реакция Паркинсон не заставила себя долго ждать. Девушка тут же скривилась и кажется уже начала немного жалеть о своей же шутке.

— Тебе жить надоело, Поттер? Могу это исправить. — Как-то зло ухмыльнулась Паркинсон, изогнув левую бровь и аккуратно поставив пустой стакан на пол. Её плавные движения отдалённо напоминали грацию, с которой обычно передвигаются опасные хищники.

— Попробуй. — Согласился я, продолжая наблюдать за брюнеткой, которая в данный момент как раз меняла положение, опуская ноги с дивана на пол.

На секунду я засмотрелся на её длинные стройные без единого изъяна ножки. Этой секунды хватило, чтобы Паркинсон устроила диверсию в духе Слизерина. В следующее мгновение прямо в мой нос врезалась тяжёлая и пыльная диванная подушка.

Задохнувшись от пыли и злости, я вскочил с места, параллельно яростно сжимая ни в чём неповинную подушку в руках и вместо неё представляя тонкую шейку своей новоявленной жёнушки. Последняя сидела на диванчике напротив и смотрела на меня самым невинным взглядом, на какой только были способны её бесстыжие слизеринские глаза. Вот стерва!

— Ты! — рыкнул, сжимая кулаки, и остановился, совершенно не представляя, что я могу сделать в данной ситуации. Ответить Паркинсон её же методом? Невозможно. Она всё-таки девушка, пусть и чёртова слизеринка.

— Да, Поттер? Ты что-то хотел сказать? — поинтересовалась брюнетка спокойным тоном, словно бы ничего и не произошло. Степень слизеринского коварства Паркинсон, пожалуй, превосходила совокупность того же порока у всех её однокурсников вместе взятых.

— Ничего. — Резко выдохнув и мысленно махнув рукой, я повернулся, чтобы сесть на прежнее место, но… Паркинсон не желала униматься. Ещё одна подушка врезалась в мой затылок, а за спиной раздался злорадный смешок. И это стало последней каплей в моей бесконечно бездонной чаше терпения.

Молниеносно обернувшись, я одним рывком поймал пытающуюся сбежать девушку и толкнул её обратно на диван. Однако слизеринка явно не собиралась сдаваться просто так, сопротивляясь всем своим телом. Пришлось сжать её запястья и оседлать сверху, чтобы избежать ударов ногами.

— Доигралась? — выдохнул я, немного запыхавшись. — Не стоило испытывать моё терпение.

— Зато весело было. — Парировала слизеринка, продолжая вырываться из моего захвата. Пока-что безуспешно.

— Это было глупо, Паркинсон! Не делай так больше! — напоследок смерив девушку грозным взглядом, я отпустил её запястья и вернулся на своё место.

— Какой же ты скучный, Поттер! — «надула щёчки» брюнетка.

— Я не нанимался твоим персональным шутом! Развлекай себя сама. — Отрезал я, нахмурившись.

— Ещё и грубый. — Продолжила жаловаться вслух Паркинсон. — Даже представить не могу, кто по собственной воле согласился заняться с тобой любовью. Может Полоумная Лавгуд?

— Р-р-р! Ты настоящая кобра, Паркинсон! Каждое твоё слово буквально пропитано ядом.

— Думаешь? Вообще-то я сегодня не в форме. Не так язвительна, как обычно. — Ухмыльнулось моё двухнедельное наказание.

— Всё! Хватит на сегодня! Ты невыносима. — Я не имел никакого желания слушать язвительные замечания брюнетки, тем более в столь поздний час ночи. — Нам пора спать. Вставай!

— Не-ет! Не хочу! — наигранно захныкала слизеринка. — К тому же, ты так и не сказал, кто она. Теперь я не смогу уснуть!

Последние слова Паркинсон буквально ввели меня в ступор. Неужели она думала, что после всего сказанного, я буду продолжать с ней «светскую» беседу и сам раскрою ей тайны своей интимной жизни?

— Живо в постель, Паркинсон! — скомандовал, вставая с дивана.

Слизеринка насупилась, грозно сдвинула бровки, но, так как выбора у неё не было, возражать не стала. С горестным видом, словно она заключенный Азкабана, девушка поплелась за мной наверх, не проронив ни слова. И лишь, когда мы оказались возле дверей наших спален, она обернулась ко мне и произнесла каким-то странным безжизненным тоном:

— Его звали Карион. Карион Нотт.

И прежде, чем я успел сказать что-либо в ответ, брюнетка юркнула в комнату и заперла дверь. Не знаю, было ли это обманом зрения при тусклом свете догорающей свечи или происходило на самом деле, но мне показалось, что глаза Паркинсон стали влажными от слёз.

Нечто внутри меня неприятно сжалось. Кажется, я совершенно не знал, кто такая Панси Паркинсон, упускал из виду элементарные знаки, предпочитая полагаться на сложившиеся стереотипы. Но мне не хотелось думать об этом сейчас. Однако мысль о загадочном Карионе Нотте, вызывавшем у слизеринки слёзы, не давала мне покоя всю ночь.

Я «отключился» только на рассвете. И на грани сна и реальности перед моим внутренним взором всплывало печальное лицо расстроенной брюнетки, такой непривычной… незнакомой.