Ready or not here he comes (гет)

Ущербный месяц стоял над деревьями парка, смутно освещая его. Был тот час холода, который предшествует рассвету. Спокойный замок поднимался огромным черным силуэтом. Блестели только два окна нижнего этажа.

— Подведи его ко мне, — прошипел властный голос. Беллатрикс положила руки на плечи Снейпа и слегка подтолкнула его вперед.

— Милорд, — она старалась придать своему голосу уверенности, но у нее это плохо получалось.

Мертвенно-бледный Северус стоял перед Волдемортом.

— Ты найдешь Выручай-комнату, — тихо сказал Лорд. Это был не вопрос, приказ. — Слушай внимательно. Как только ты сделаешь это, вызовешь черную метку. Срок — неделя. Если у тебя не выйдет, убьют Эванс.

У Северуса перехватило дыхание. Только не Лили! Только не девушку, которую он любит.

— Ты меня понял?

Юноша был не в состоянии вымолвить ни слова.

— Понял?

— Да, — с трудом выдавил он мучительное согласие. Его охватила неприятная дрожь, и он испытал словно какое-то тягостное прикосновение к сердцу, как бывает в предчувствии большого горя.

На лице Лорда медленно расплылась ядовитая улыбка.

— Милорд! — встряла Беллатрикс. — Как насчет Сириуса Блэка?

Несколько минут Волдеморт молчал, обдумывая свое решение.

— Убей его.

Беллатрикс плотоядно ухмыльнулась.

* * *

Весна подошла незаметно. Голые деревья дрожали под порывами еще холодного ветра, а из-под прелых осенних листьев во влажной траве начали пробиваться первые подснежники.

Джеймс стремительно скользил по воздуху в поисках маленького золотого снитча. Один из загонщиков послал в Сириуса бладжер, но тот резко увернулся, и мяч попал в когтевранского охотника.

— Отлично, Бродяга!

Юноша ухмыльнулся, надеясь, что Лили заметила его маневр.

Девушка поперхнулась воздухом, заметив, что когтевранец, потеряв контроль над метлой, начал падать. Хоть она и считала квиддич — грубой игрой, но матчи всегда были захватывающими. Алиса и Питер громко болели за свою команду и размахивали красно-золотыми флажками с изображением льва.

— Тебе это нравится, Эванс?

Девушка повернула голову: рядом стоял Северус, глаза его растерянно блуждали и будто были лишены всякой мысли.

— О привет, — вежливо поздоровалась она. В последнее время их отношения стали напряженными. Он стал избегать ее, больше не разговаривал и не искал встреч.

— Нравится играть с сердцами парней, грязнокровка? — презрительно процедил Снейп. Услышав оскорбление, Алиса резко обернулась и впилась в него взглядом. Лили была потрясена. Что она сделала, чтобы заслужить такое отношение? Особенно со стороны Северуса.

— Я... эмм… — какое-то недоговоренное слово застряло у нее в горле, и она осталась с разинутым ртом и со страдальческим выражением глаз.

Он засмеялся нервным, дрожащим смехом, тем фальшивым смехом, от которого, кажется, должно разбиться тонкое стекло, и прибавил:

— Не заговаривай мне зубы. Впрочем, ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится, — юноша развернулся и исчез. Так же внезапно, как и появился.

— И что это было? — недоуменно спросила Алиса.

— Я…я не знаю, — Лили почувствовала полную неспособность размышлять, она испытывала лишь сильное чувство пустоты во всем теле, словно вся ее плоть и кости растаяли под кожей.

Северус шел как во сне, будто парализованный, в каком-то моральном оцепенении, заглушавшем его страдания. Меньше всего на свете он хотел обидеть ее, но у него не было выбора. Как она прекрасна! Изумрудные глаза, блестящие рыжие волосы!

Лили может умереть… Он остановился, скованный новым приступом бурного отчаяния, и почувствовал, как сердце разрывается при мысли об этой вечной разлуке. Глубина несчастья ужасала. Его жизнь с недавних пор стала непрерывной пыткой.

Только одна мысль поддерживала его, давала силы устоять на ногах и сохранить наружное спокойствие: «Безвыходных ситуаций не бывает. Выход есть всегда. Только нужно очень захотеть его найти».

* * *

Гриффиндорцы шумно отмечали победу. Сливочное пиво, острое и сладкое, свежее и пьянящее, лилось рекой. Лили оглядывала толпу в поисках Сириуса. Ей хотелось рассказать ему о Северусе. Интуиция подсказывала, что его странное поведение было с чем-то связано.

В гостиной было душно. Пробившись сквозь толпу, девушка вышла в коридор, прислонилась лбом к холодному стеклу окна и глубоко вздохнула.

— Привет, сладенькая! — молясь, чтобы это обращение было не к ней, Лили медленно повернулась. Прямо перед ней стоял один из игроков их команды — Лиам Хоггл. Он сделал шаг в ее сторону. От него несло огневиски.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Лили, инстинктивно отодвигаясь подальше. Только приставаний со стороны этого придурка ей не хватало.

— Да, можешь, — нечленораздельно промычал Лиам и, навалившись всем телом, припечатал ее к подоконнику.

— Как ты смеешь! Отойди от меня сейчас же! — в ней вспыхнуло страшное возмущение.

Юноша проигнорировал просьбу и, чуть наклонившись, провел языком по ее губе. Дрожа от отвращения, Лили попыталась отвернуться, но ничего не вышло. Лиам прижался своими губами к ее губам. Тогда девушка укусила его так глубоко, что струйка крови побежала по его подбородку, стекая за ворот джемпера. Лиам вскрикнул, отступил на шаг назад и, оттирая кровь, пробормотал:

— За это расплачиваются! — и наотмашь ударил ее по лицу. В глазах Лили завертелись светлые круги, огненные вспышки, точно перед нею стреляли из ружья. Она пошатнулась.

Сзади, словно коршун, налетел Сириус и, повалив Лиама на пол, стал куда попало наносить удары, приговаривая:

— Только попробуй еще раз! Только попробуй!

Потасовка привлекла внимание. Студенты с любопытством стали выглядывать из гостиной. Джеймс кинулся к взбешенному другу и оттащил его в сторону. Сириус яростно вырывался, но освободиться никак не получалось. Лиам кое-как поднялся. Выглядел он скверно: нос разбит, левый глаз наполовину заплыл.

— Ублюдок! — грязно выругался он и ушел, расталкивая толпу.

— Всё в порядке, Эванс? — с тревогой спросил Джеймс. Лили молчала некоторое время, не имея сил сказать ни слова. Наконец, сделав над собой страшное усилие, она пришла в себя и прошептала:

— Да, — и, повернувшись к Сириусу, растерянно поглядела на него и дважды повторила, задыхаясь: — Спасибо, спасибо!

И вдруг юноша догадался, что она сейчас заплачет. Догадался об этом по слабому движению худеньких плеч, похожему на трепет листьев под дуновением ветерка. Это взволновало его до мозга костей, и, раскрыв объятия, он обнял ее и крепко прижал к груди.