Если бы... Часть первая: Лили (гет)

Нам грустный мир приносит дня светило.

Уильям Шекспир "Ромео и Джульетта"

На вокзале Кинг-Кросс в дыму гудящего поезда прощалась пара влюблённых. Девушка, склонившая голову на плечо молодому человеку, была совсем молодой — ей было не больше двадцати двух лет. Он тоже был молод, но на его долю выпало больше препятствий, поэтому выглядел он несколько старше. Молодой человек крепко обнимал любимую, закрыв глаза и уткнувшись носом в мягкие тёмно-рыжие волосы, лежавшие на плечах. Она была похожа на голливудскую актрису 60-х годов: серый приталенный плащ и высокие каблуки. У неё были нежные черты Катрин Денёв, только локоны не светлые, а оттенка осеннего рассвета. Молодой человек был высоким и худощавым, носил прямые иссиня-чёрные волосы до плеч. У него были крупные, суровые, аристократичные черты лица. На нём была длинная чёрная мантия. Они долго неподвижно стояли за колонной, густой дым клубился у их ног, и казалось, что они парят в воздухе. Пахло мокрым асфальтом и сухой листвой. Мимо пары неслись люди, не замечая их в суете.

Она чуть отстранилась, чтобы заглянуть в лицо молодого человека. У неё были большие раскосые глаза цвета летней утренней травы.

— Северус, пора, — тихо проговорила она, глядя в суровое лицо.

— Сейчас, — прохрипел он. Поезд резко загудел, сильный порыв ветра стал трепать их волосы и одежду. Лили вздрогнула и ухватилась за разогнувшийся ворот плаща. Северус прижал её к себе, чтобы согреть.

— Мы увидимся? — спросил он.

— Не знаю, Сев. У меня есть муж, сын. Я люблю Джеймса, но ты мне тоже очень дорог.

— Я буду скучать.

— Я тоже.

— Ты не пожалела, что провела свободную неделю со мной, а не с ним?

— Нисколько. Я очень хорошо отдохнула. У меня осталось столько светлых воспоминаний, — губы чуть дрогнули в улыбке.

— У меня тоже.

Лили, услышав ещё один гудок поезда, отстранилась. Снейп прочёл в её глазах призыв: "Скажи это, Сев! Скажи, и я буду помнить всю жизнь! Скажи это, и я стану счастливее!" Он склонился и поцеловал розовые губы, и влажные от слёз щёки. Ему передался её отчаянный страх. Они расстаются навсегда, а он так и не сказал ей самых важных, необходимых слов.

— Пора, Сев, — Лили отошла, он поднял её чемодан, и они подошли к вагону. Ей так нужно было услышать эти слова от него, несмотря на то, что муж говорил ей их каждый день. Нет, она совсем не сомневалась в чувствах Северуса, но ей нужно было услышать.

— Лили, я… — неожиданно начал он. Она пытливо взглянула в его чёрные глаза. — Я буду ждать тебя…

Она улыбнулась, увидев любовь в его глазах. Только в глазах. Лили взяла из его рук чемодан и прошла в вагон.

— До свидания, Северус!

— До свидания, Лили, — тихо проговорил он, но она услышала. Её глаза светились нежностью, хотя чувствовала она сейчас разочарование. Поезд тронулся, и так захотелось всё забыть, спрыгнуть на ходу, броситься в объятия Северуса и закричать что есть сил: "Я люблю тебя!". Но было уже поздно: высокая чёрная фигура отдалялась, становясь расплывчатой от слёз.

Северус долго смотрел вслед поезду, уносящему его лучик счастья, его любимую. Он не жалел, что не сказал ей того, что она так хотела услышать. Два человека в оковах не могут быть вместе. Его кандалы — метка на предплечье, а её — золотое кольцо на безымянном пальце. Так зачем же причинять еще большую боль?

На глаза навернулись слёзы, но права плакать у него нет. Поезд скрылся из виду, и бледные губы Северуса прошептали: "Я люблю тебя, Лили. Очень люблю".

* * *

Ровно неделю назад рядовой Пожиратель Смерти Северус Снейп, отпущенный на "побывку" домой, прогуливался по любимым улочкам, с которыми связано так много счастливых воспоминаний. Выйдя на ухоженную аллею с аккуратными домами по обе стороны, он увидел девушку с чемоданом. Их разделяло почти пятьдесят шагов, но, несмотря на это, он узнал Лили Поттер. Она тоже узнала направившегося к Северус, поэтому прибавила шаг, рассчитывая скорее скрыться за дверью родительского дома. Он почти подбежал к ней, сияя от радости:

— Лили! Сколько лет мы не виделись! Как ты? Рассказывай! — Он ликовал, как ребёнок. Забылись прошлые обиды и разочарования, он был счастлив. Его лучик снова рядом.

— Хорошо, спасибо. Я приехала на неделю, у папы день рождения, — ответила Лили холодным тоном. — Хорошо живём, сына растим. Извини, я тороплюсь. — Она обошла Северуса и направилась к дому.

— Мы ведь увидимся ещё? — с надеждой спросил он.

— Не знаю, — бросила она и скрылась.

На следующий день он пришёл к её дому и нерешительно постучал в дверь. "Хватит уже робеть, ты не мальчик, Снейп, ты решил с ней поговорить — ты поговоришь!" — уговаривал он себя.

Дверь ему открыла женщина лет сорока пяти с волосами цвета потускневшего золота, чуть тронутыми сединой. У неё был болезненный вид, но было ясно, что в молодости она была привлекательна. Глядя на миссис Эванс становилось понятно, в кого Лили такая красавица. Лицо её матери было суровым, но глаза светились дружелюбием. Она хорошо относилась к старому другу своей дочери, который помог ей адаптироваться в сложном мире магии.

— О, Северус! Добрый день, — несколько холодно сказала она.

— Здравствуйте, миссис Эванс. Я так рад вас видеть!

— Проходи, — пригласила она. Северус вошёл и осмотрелся. Всё как раньше: те же кремовые обои, везде цветы, та же уютная мебель, та же спокойная атмосфера. С детства он любил бывать в доме Эванс. Там Северус чувствовал желанным гостем. В доме царила атмосфера любви и семейного счастья, которой не было в его жилище. А сколько воспоминаний связано с этими стенами, цветами, лестницей…

— Тебе, наверное, нужна Лили. Подожди здесь, я сейчас её позову, — сказала миссис Эванс и поднялась по лестнице. Северус сел на мягкий диван. Минут через пять спустилась Лили. Судя по всему, она только что вышла из ванны. На ней был махровый халат, волосы она просушивала полотенцем.

— Извини за внешний вид, Северус, не ждала. Я сейчас приготовлю чай, — недовольным тоном сказала она.

— Это ты меня извини, я не вовремя. Может, я попозже зайду, — проговорил он, вставая.

— Нет, ничего. — Лили села в кресло напротив, стала наливать заварку из керамического чайника, и пролила немного на журнальный столик.

— Ты напряжена. Тебе страшно пить чай с Пожирателем Смерти? — откровенно спросил он.

— Нет, не страшно. Я не боюсь Пожирателя Смерти, который как мальчишка-шестикурсник подбежал ко мне и с восторженным блеском в глазах начал расспрашивать о моей жизни. Я вообще никогда не боялась тебя, только твоих бешеных друзей. Откуда мне знать, что за тобой нет слежки, и ночью моих родителей не перебьют твои товарищи?

— Поверь мне, их здесь нет.

— Надеюсь. Видишь, какой мнительной я стала, — едко усмехнулась Лили. Эта усмешка была обращена к себе самой. — Я приехала к папе на день рождения, поживу недельку. Гарри сейчас с мамой Джеймса, за него я спокойна.

Северус посмотрел на Лили, от неё повеяло усталостью. На лице не было улыбки, глаза чуть погасли.

— Ты устала?

— Да нет, просто… — она провела рукой по лбу и усмехнулась. — Мама болеет. Петунья не приехала. Джеймс обиделся на меня, у Ремуса проблемы. Да, я устала. В последнее время много всего навалилось. Здесь я решила спрятаться.

— Я могу чем-нибудь помочь? — задал Северус банальный вопрос, однако фальшиво он не прозвучала.

— Чем ты поможешь? Нет, Северус, не нужно ничего. Только… — она подняла на него грустные глаза. — Побудь со мной, как в детстве, — прошептала она. Северус с любовью посмотрел на Лили, и ей стало легче.

Они каждый день встречались, бродили по местам юности, вспоминали ушедшие дни. Наконец-то Лили позволила себе побыть немного инфантильной. Стать матерью в двадцать лет — непросто. А Северус снова был счастлив.

Однажды ей пришлось утром уехать по делам. День обещал быть дождливым. Северусом овладела меланхолия. Всё утро он пролежал на диване, читая "Маленького Принца" которого Лили подарила ему на пятом курсе. В полдень начался дождь, и к вечеру он превратился в лютый ливень. Вода струями лилась с тускло-синего неба. Из-за свирепой стихии за окном не было ничего видно. Вдруг на фоне серых домов мелькнуло что-то яркое. В дверь постучались. Северус встал с дивана, прислушиваясь. Он подошёл к двери, отпер замок. В недоверчиво приоткрытую щель он увидел любимое лицо.

— Сев, это я! Впусти! — не успела сказать Лили, как дверь распахнулась, и она вошла в дом, мокрая до нитки.

— Проходи скорей! — сказал он, снимая с неё мокрый плащ.

— Извини, что так вломилась, дома никого нет, а ключи я забыла. Видишь, какая я растяпа! Отпирать заклинанием я не решилась, магглы кругом, всё-таки...

— Ничего. Я очень рад, что ты пришла. Да ты вся дрожишь. Тебе надо выпить, — сказал Северус, суетясь вокруг неё. Он достал из шкафа бокалы и бутылку вина. Лили села на диван, передёргиваясь от холода. Северус налили вино в бокалы.

— За что выпиваем? — с улыбкой спросила она, поднимая бокал.

— За тебя, — усаживаясь в кресло, сказал он.

— Почему тогда не за тебя? Нет, давай за… за дождь, — предложила она, бросив взгляд за окно.

— За дождь, — умилённо проговорил Северус. Осушив свой бокал и поставив его на стол, Лили села на пол, поближе к полыхающему камину, и протянула руки к огню. Северус достал шерстяной плед, накинул на её плечи, задержав руки. Он сел рядом, Лили склонила голову на плечо.

— Я ездила за письмом. Домой его доставили бы позже. Джеймс мне не пишет, письмо от Сириуса. Пишет, что всё хорошо, Гарри в порядке. Джеймс расстроен: беспокоится за меня, винит себя. Глупая получилась ссора. Он не хочет, чтобы я ездила к родителям. Он волнуется, в аврорате неспокойно. Все такое нервные в последнее время. И ещё… знаешь, Сев, у меня плохое предчувствие. Мне страшно.

Северус благодарил судьбу за то, что она не видела его лица. Лили боится Лорда, которому он служит. Совсем недавно он выдал её Волдеморту, а потом на коленях умолял Дамблдора защитить Лили и её семью. Её жизнь намного важнее собственных надежд и мечтаний, дороже своего счастья. Северус крепче прижал к себе замёрзшую Лили. Пока она с ним.

— А больше всего я боюсь за Гарри. Сыночек мой, сокровище моё… А как он похож на Джеймса! Солнышко моё зеленоглазое. Когда я думаю о нём, мне не страшен даже Волдеморт, — тихо говорила Лили, доверчиво закрыв глаза. Вдруг она вздрогнула и пристально посмотрела на Северуса.

— Ты ведь не используешь во вред мои слова. Я доверилась тебе. Как в детстве, забыла все обиды. Ты ведь не обманешь меня, Сев?

Он смахнул с её щеки остановившуюся слезу и поцеловал холодную ручку.

— Что ты, Лили. Как же я могу причинить тебе вред?

— Ни мне, ни моему сыну. Пожалуйста, если со мной что-то случится… Не перебивай меня! Если со мной или с Джеймсом что-нибудь случится, никогда не причиняй вред моему сыну. Я прошу тебя.

— Как скажешь, — прошептал он, поглаживая её по руке. Он почти не слушал её, любуясь тревожной нежностью в драгоценных глазах.

— Сев… — она мягко коснулась его щеки. По всему его телу пробежала сладкая дрожь от забытого прикосновения. Лили потянуло к нему, она впервые за долгое время почувствовала расслабленность беззаботность. Выражение его глаз выдавало нежность, которую он так редко позволял себе проявлять. Она, отвечая на его чувства, приблизилась и поцеловала тонкие губы. Забылась усталость и суета, Лили бросилась к нему в страстном порыве, как будто желая почувствовать душу за телом. Ей нужно его тепло, чтобы справиться со всеми внешними и внутренними заботами, избавиться от страхов, преследовавших её последнее время. Лили хотела окунуться в темноту забвения, наслаждаясь неосознанным и необъяснимым чувством к человеку, которого неделю назад считала врагом.

* * *

Северус и Лили полулежали на диване, обнявшись. Она устроилась у него на плече и играла его длинными красивыми пальцами. Он говорил, а Лили заливалась смехом:

— И вообще, он нас многому научил. Например, на шестом курсе он решил научить нас танцевать. Вроде как дети-аристократы должны уметь. Закончилось всё это тем, что Блэки чуть не устроили скандал из-за того, что декан отдавил Цисси ноги. Это сейчас смешно, а тогда было очень даже не смешно. Ведь ты подумай, какая мелочь! Его ведь чуть не уволили из-за капризов избалованной девчонки! А ещё помню, как варили зелье, в состав которого входили какие-то галлюциногены. Вот это весело!

— Да ладно тебе, Сев! — захлёбываясь от смеха, перебила она. — Он был очень хорошим учителем. Я его очень люблю.

— Я тоже его люблю.

— А я недавно подарила ему аквариум с рыбкой из лепестка. Он был так рад. У него ведь нет никого, кроме нас, он такой одинокий!

— Он тоже тебя очень любил, всё говорил, что твой место на Слизерине.

— Нет, это твоё место на Гриффиндоре. Во-первых, ты смелый, — перечисляла она, загибая его пальцы, — во-вторых, умный, в-третьих, бесшабашный…

— Ну да!

— Да! Только бесшабашный слизеринец может дружить с гриффиндоркой!

— Всё-таки слизеринец?

— Я запуталась! — Она недовольно, но шутливо оттолкнула его руку.

— Лили, а как же Джеймс? — спросил он после недолгой паузы.

— А что Джеймс?

— Завтра тебе уезжать, как ты ему в глаза посмотришь?

— А что я такого сделал?

— Ну, ты…

— Хочешь сказать, изменила? Это он мне два года изменял со своими друзьями, хотя был нужен мне. А ему бы всё в Мародёров играть! Я его очень люблю, но я от него устаю. Можешь думать обо мне что угодно, но я не испытываю чувство вины. Я так отдохнула с тобой. — Лили мягко потёрлась щекой о его плечо.

— Я тоже отдохнул.

— Вернёшься к своим, да?

— Да, — тихо ответил он. К кому теперь возвращаться? Кто для него теперь "свои"? Всё так изменилось. Ради женщины, дремавшей на его плече, он перешёл на другую сторону. Если Тёмный Лорд узнает это, жизнь Снейпа превратится в сущий ад. Но если что-то случится с Лили, жизнь вообще перестанет иметь какую-либо ценность. Он старался не думать о будущем, пытаясь продлить счастье настоящего.

* * *

Лили тревожно смотрела в запылённое окно поезда с надеждой увидеть знакомые лица. Неужели она рассердила Джеймса настолько, что он даже не приехал её встречать? Вагон остановился, и она, таща тяжёлый чемодан, вышла на станцию. Моросил мелкий дождь. Лили осмотрелась по сторонам, но никого из знакомых не увидела. Вдруг её окликнул знакомый голос, она обернулась. Ей навстречу своей фирменной походкой шёл красивый парень с модной бородкой. Она радостно улыбнулась Сириусу. Он обнял её:

— Привет, красавица! Давай сюда багаж. — Блэк ловко подхватил её чемодан.

— Здравствуй, Бродяга! Как вы тут? Миссис Поттер уже уехала?

— Да, она уехала утренним поездом. Очень жалела, что не дождалась тебя. Гари в полном порядке, а вот Джеймс… Он совсем плох, приболел даже.

— Как? Чем ты его лечишь?

— Чем тут вылечишь! Тобой он болеет, от этой страшной болезни нет лекарства. — Синие глаз Сириуса дерзко блеснули.

— Он сильно обиделся? — виновато спросила Лили.

— Да, но потом раскаялся, что вы так плохо расстались. Ты не думай, что он не приехал, вон они, — Бродяга указал на невысокого мужчину в очках, присевшего у коляски. Лили лучезарно улыбнулась и подбежала к нему. Заметив жену, Джеймс встал и крепко обнял её. Лили нежно потёрлась носом о его шею. Джеймс поцеловал жену и прошептал:

— Прости меня.

— И ты прости.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Джеймс снова крепко прижала её к себе. Лили закрыла глаза, чтобы не заплакать. Она услышала это, что же ей ещё нужно? Ничего. Слеза не удержалась и скатилась по щеке. Ничего…

Лили отстранилась и присела у коляски Гарри. Он протянул ручку и коснулся маминого носика. Лили улыбнулась так счастливо, что ни Джеймс, ни Сириус не решились нарушить эту нежную тишину. Она поцеловала ручку Гарри и звонко засмеялась. Малыш захохотал в ответ.

— Ну как ты, радость моя? — спросила Лили.

— Мама, — проворковал малыш.

— Ты моё солнышко!— Она достала сына из коляски. Гарри прижался щекой к щеке матери. Две пары одинаковых счастливых зелёных глаз посмотрели на Джеймса и Сириуса.

— Поразительно, — задумчиво прошептал Бродяга. Джеймс обнял жену с сыном, и устало произнёс:

— Пойдём домой.

* * *

Джеймс нервно курил на балконе коттеджа в Годриковой впадине, куда их недавно переселил Дамблдор. Поттеру не нравилась суетливая возня в аврорате. Любимый ученик Дамблдора, он вдруг почувствовал, что его наставник что-то скрывает. Директор толком не объяснил, зачем Поттерам нужно было переехать. Дамблдор боялся за них, а Джеймс не понимал, что может случиться с семьёй простого аврора?

Его размышления прервала Лили, которая зашла на балкон. Она двумя пальцами взяла сигарету из губ мужа.

— Не кури, пожалуйста. Это вредно для Гарри.

— Только для Гарри? Ты исключительно о нём заботишься?

— Нет, конечно. Это вредно прежде всего для тебя, — она превратила сигарету в перо. Она легко опустилось на осенние листья в саду. Лили обошла Джеймса и обняла его сзади.

— Что слышно про аврорат?

— Ничего хорошего. Жаль, что я не могу присоединиться к ребятам. Наверное, им нужны ещё люди.

— Ты мне нужен. — Лили поцеловала мужа в плечо.

— Я знаю. Это меня и сдерживает. Я беспокоюсь: почему Альбус не возвращает мою мантию-невидимку? Мне кажется, что он просто не хочет, чтобы я работал в аврорате.

— Не обижайся на него, милый. Сейчас неспокойно, сам знаешь, а у нас Гарри.

— Не могу! Не могу я больше здесь сидеть! — воскликнул Джеймс, вырываясь из объятий жены. — Меня просто бесит, когда все заняты делом, а я сижу здесь в обществе безумных старух!

— А как же мы с Гарри? Тебе со мной скучно? — грустно спросила Лили. Джеймс посмотрел на неё и, раскаявшись в сказанном, обнял жену.

— Прости меня. Я просто очень устал без тебя. Мне никто, кроме вас с Гарри не нужен. Я тебя люблю.

Лили улыбнулась его словам и сонно склонила голову на плечо мужа.

* * *

Она сидела на диване и держала Гарри за руки. Он стоял у неё на коленях и болтал что-то по-детски непонятное, но такое милое и родное. Лили с восторгом смотрела на сына. Джеймс принёс из кухни корзину с фруктами и поставил её на стол перед Лили.

— Вот кокой милый у нас Хэллоуин, — разочарованно вздохнул он.

— А по-моему, очередной тихий семейный праздник, — сказала Лили, усаживая Гарри на колени. Мальчик потянулся к отцу, и Джеймс взял его на руки. Лили обошла вокруг дивана, положила руки на плечи мужа и поцеловала взъерошенную макушку. Он потёрся щекой о руку жены. Джеймс усадил Гарри напротив себя на диван и стал пускать клубы разноцветного дыма из палочки. Малыш со смехом ловил их руками. Минут через десять Лили вернулась и забрала Гарри. Джеймс бросил палочку и лёг на диван. Комнату озарила яркая вспышка. Джеймс вскочил и выбежал в коридор, столкнулся лицом к лицу со смертью. Волдеморт пустыми глазами смотрел на него.

— Дурак, — тихо проговорил Тёмный Лорд. Джеймс круто развернулся и побежал к лестнице.

— Лили! Бери Гарри и беги, беги! — выкрикнул он. — Я задержу его!

"Дурак, — подумал Волдеморт. — Задержать меня без оружия в руках. Нельзя доверять друзьям, потому что нет дружбы". Он, усмехаясь, вспомнил заискивающее лицо Хвоста.

Джеймс суетился, а Тёмного Лорда это забавляло. Он медлил, наблюдая, как Поттер носится из угла в угол в поисках палочки. Вот он же подскочил к дивану, и Волдеморт чётко, равнодушно произнёс:

— Авада Кедавра!

В этот момент Джеймс отскочил, но разрушающая волна откинула его прямо в стеклянную дверцу шкафа. Тысячи режущих брызг полетели в упавшего на ковёр мужчину. Волдеморт прошёл мимо и поднялся по лестнице. На втором этаже в детской кричала Лили. Она пыталась заслонить дверь, но тут же отбежала, хватая Гарри на руки. Она кричала, металась, зелёные глаза лихорадочно горели. Она поставила Гарри в кроватку и заслонила его собой, раскинув руки.

— Только не Гарри, пожалуйста! Пощадите! Убейте лучше меня, меня! Только не Гарри!

— Отойди, девчонка! — презрительно сказал Волдеморт. В его планы не входило убивать Лили.

— Пощадите! Я сделаю всё, что скажете! Не убивайте Гарри! — отчаянно кричала она. Он мог просто оттолкнуть её, но он не делал этого. Ему вспомнились ненавидящие глаза Снейпа, его великолепные гордые чёрные глаза. Он просил пощадить Лили, взамен обещал всё, что у него есть. Тёмный Лорд лишь посмеялся над ним, стал уверять, что любви нет, есть только похоть и страсть. Тогда Снейп гордо вскинул голову и с ненавистью посмотрел на повелителя. Неподражаемый взгляд настоящего слизеринца. Волдеморт решил доказать ему, что грязнокровка не стоит его, что ему под стать другие женщины, на которых он почти не смотрит. А грязнокровка действительно очень красива, у Северуса неплохой вкус. Тёмный Лорд пристально смотрел на неё: Лили дрожала всем телом, закрывая своё дитя. Губы убийцы презрительно скривились.

— Авада Кедавра! — Лили замертво упала к его ногам. Он пнул её красивое тело носком ботинка и шагнул к кроватке. У мальчишки зелёные глаза, как у матери. Гарри с любопытством рассматривал чужака. Волдеморта бесило его неосознанное бесстрашие. Он направил на малыша палочку, из неё вырвался короткий луч света. Убийца почувствовал, что под взглядом изумрудных глаз мальчика он теряет силу. Он собрался с силами и собрался уже произнести заклятие, но тут его окликнул властный голос, с самого детства заставлявший вздрагивать:

— Том! — Тёмный Лорд обернулся. В дверях стоял Альбус Дамблдор. Волдеморт хищно оскалился.

— Ты ещё не победил! — прошипел он и трансгрессировал. В это же самое мгновение рядом с Дамблдором появился Снейп. Он цеплялся за дверной откос, глаза безумно горели. Его взгляд сразу упал на бездыханное тело рядом с кроваткой. Гарри с интересом рассматривал двух мужчин. Дамблдор тревожно взглянул на Северуса, который погасшими глазами смотрел на тело Лили.

— Мальчик мой… — сочувственно прошептал Альбус. Он похлопал Снейпа по плечу. — Посмотрю, как там Джеймс.

Оставшись в комнате один, Северус, пошатываясь, подошёл к Лили. Он рухнул перед ней на колени и приподнял ещё тёплое тело. Мужчина с ужасом посмотрел в её глаза, в которых застыла зелёная вспышка.

— Лили… нет… не может быть… — он в отчаянии прижал её к себе, зарываясь лицом в ещё тёплые волосы. Не было слёз, только тупая боль, как будто его оглушили, и он не знал, на каком свете находится. Голова кружилась, руки дрожали. Боль расходилась, переходя из душевной в физическую. Ощущение тяжести её мёртвого тела на своих руках оставляло неизлечимую рану. Желая вернуть любимую, он целовал ещё тёплую нежную кожу, мягкие губы. Ему даже казалось, что безжизненно повисшие руки обнимают его, а губы отвечают на поцелуй. "Я люблю тебя", — прошептал он, жалея, что не сказал этого в тот вечер на вокзале.

В дверях возник Джеймс Поттер. Одной рукой он прижимал к виску влажное полотенце, а другой сжимал палочку. По щеке струилась кровь. Глаза, ещё мутные от обморока, блуждали по комнате. Он смутно различил очертания Гарри, который с ревнивым интересом рассматривал незнакомого мужчину, обнимавшего маму. Джеймс увидел Снейпа, скорчившегося на полу. Полуслепые глаза яростно сверкнули.

— Это ты! Ах ты! — он взмахнул палочкой и хотел нанести смертельный удар, но тут его руку перехватил Сириус Блэк. Он крепко обнял друга, отчаянно вырывавшегося. Сириус был силён, но Джеймс был сильнее из-за переполнявшей его ненависти. Рассудок прояснился, он уже осознал, что Лили погибла, стал вырываться из крепких рук друга.

— Пусти меня! Пусти! Лили! — закричал Джеймс. На руки Сириуса капали горячие слёзы.

— Сохатый! Джеймс, не надо, — пробормотал Блэк, глядя на Снейпа поверх головы друга. Поттер сполз на пол, скорчился в судорогах. А Северус ничего этого не видел. Он, уткнувшись в огненные волосы, раскачивался вперёд и назад. Гарри, испуганно глядя на отца, понял, что случилось что-то страшное, и громко заплакал. В комнату вбежала Минерва МакГонагалл, взяла побагровевшего малыша на руки и быстро вышла. Вернулся Дамблдор, шепнул что-то Сириусу, тот поднял обессилевшего от истерики Джеймса и увел его. Альбус подошёл к Снейпу и склонился.

— Северус, всё кончено. Всё хорошо, мой мальчик. Гарри жив ,это главное. И он жив благодаря ей.

— Он убил её… Он убил её… — не поднимая головы, бормотал он.

— Ты молодец, Северус, всё правильно сделал.

— Не успели… мы не успели…

— Всё кончено, оставь её, она обрела покой. В дом прибыли авроры, мы в безопасности. Идём, Северус. — Дамблдор попытался приподнять его.

— Сейчас, сейчас… — взмолился он, будто желая насытиться уходящим из тела Лили теплом. Снейп резко оторвал от неё руки. Альбус осторожно уложил Лили на ковёр, провёл ладонью по векам, закрывая глаза. Северус поднялся и, не оборачиваясь, вышел.

* * *

Альбус тяжело вздохнул, устало потирая переносицу. Никогда ещё от него не зависело столько жизней любимых людей. В свободной спальне тревожно дремал пьяный Джеймс. По кабинету зельеварения, как безумный, метался Северус. В комнате Дамблдора спал Гарри. В камере предварительного содержания сидел оклеветанный Сириус. За стенкой сдавленно всхлипывала Минерва, которая обещала быть сильной и во всём помогать директору. Из-за смерти любимицы Лили Эванс из школы ушёл Гораций. Альбус остался один с младенцем на руках и двумя убитыми горем мальчишками. Большое спасибо мадам Помфри и профессору Стебль. Они кормили Гарри какими-то смесями, ухаживали за ним. Мадам Помфри варила Северусу и Джеймсу успокоительное зелье.

Но помимо забот об этих людях, Дамблдора грызло чувство вины. Это он опоздал, это он допустил смерть дорогого им всем человека. Лили была любимицей Альбуса, стала ему как дочь. Ей пришлось умереть, будучи юной матерью, и в этом есть его вина. От тяжелых раздумий его отвлёк вошедший Джеймс. Он сильно похудел и был бледен. Мужчина сел в кресло перед директорским столом и опухшими от слёз глазами посмотрела на Дамблдора.

— Я тут подумал, это, наверное, эгоистично с нашей стороны — мы свалились вам на голову. Я сына неделю не видел. Чем я могу вам помочь?

— Что ты, мальчик мой, это я должен тебе помогать. Единственное что, тебе придётся дать показания в пользу Сириуса на суде.

— На суде?

— Сириуса обвиняют в покушении на Питера и в связи с Пожирателями Смерти.

— Абсурд. Это же Снейп!

— Не говори так, Джеймс. Именно ему ты обязан жизнью. Это он предупредил меня о том, что Волдеморт собирается напасть на вас. Он раскрыл день и время нападения, вызвался сам идти со мной в ваш дом.

— А Сириус? — заторможено спросил Поттер.

— А Сириус пошёл с нами, уверяя, что не будет лишним. Тогда его и арестовали. Я не успел сказать ни слова.

— Получается, что Снейп спас жизнь мне и Гарри. Но он же Пожиратель!

— Теперь нет. Он проявил смелость и стал членом Ордена Феникса.

— Но почему?

— Неужели ты не заметил? Он любил Лили.

— Мою жену?

— Твою жену. Он и сейчас её любит.

— А я думал…

— Ты ошибался, — перебил Дамблдор. — Ради неё он пожертвовал друзьями, карьерой, собственными интересами. Разве это не поступки настоящего мужчины? Лично я стал уважать его после этого.

— Да, уж. Как он?

— Плохо. Почти ничего не есть, много пьёт. И совсем не пьянеет, только глаза стекленеют. Я за него боюсь. Нам Бог помогает перенести горе, а ему, к сожалению, нет.

— Как Гарри? — перебил Джеймс.

— Нормально. Лучше вас обоих.

— Я хочу его увидеть.

— Не сейчас, Джеймс, он спит.

— А как… — он осёкся. В голосе звучали истерические нотки. — Как похороны?

— Не беспокойся, я всё устроил.

Джеймс рассеянно кивнул и вышел.

* * *

Помона Стебль весело подкинула Гарри, и тот довольно рассмеялся.

— Сколько раз вам говорила: это вредно, может произойти защемление позвонков и… — забормотала мадам Помфри.

— Да полно вам! Ему же нравится!

— Мало ли что ему нравится! Детям вообще нравится то, что вредно. Как школьный медик вам заявляю.

— Да полно, Поппи. Посмотрите, какой он хорошенький. А глаза-то, глаза… Хоть огонь поджигай, — умилённо сказала Стебль, с улыбкой глядя в глаза мальчика.

— У его покойной матери были такие же глаза, — мрачно напомнила Помфри. Обе траурно замолчали, глядя друг на друга. Громко лязгнувший замок нарушил тишину. Звук эхом накрыл больничное крыло. Стебль и Помфри обернулись. В дверях, исподлобья глядя на них, стоял Северус Снейп, до неузнаваемости постаревший за эти дни. Он был похож на привидение, одетое в тёмную мантию, так бледна была его кожа. Чёрные глаза потухли. Он в полной тишине пересёк палату и подошёл к ним.

— Как он? — спросил Снейп, указывая на Гарри.

— Всё хорошо, Северус. Будете что-нибудь есть? — суетливо предложила Помона, желая развеселить мрачного гостя.

— Нет, не буду. Сколько ему уже?

— Почти полтора годика, — деловито ответила Помфри.

Установилась напряжённая тишина. Северус сверлили пустыми глазами личико Гарри, Стебль и Поппи тревожно переглядывались. Малыш с интересом разглядывал уже знакомое лицо.

— Можно? — хрипло спросил Снейп, протягивая руки к мальчику. Помона осторожно передала его Северусу. Он дрожащими руками принял Гарри. Сначала малыш испугался сурового взгляда мужчины и решил было заплакать, но заметив, что у Снейпа большой нос и длинные волосы, мальчик начал изучать его. Маленькая ладошка сжала нос, любопытные глаза уставились на Северуса. Он не выдержал этого взгляда. Так в первый день знакомства смотрела на него Лили. Снейп отвернулся, но мальчик наивно взглянул в его лицо и увидел крупную слезу, бегущую по бледной щеке. Уголки губ сочувственно опустились, ручка крепче обвила шею. Бровки мальчика грустно приподнялись, зелёные глаза светились добром. Почувствовав детскую поддержку, Северус сильнее прижал к себе сына Лили. Уже тогда было ясно, что он унаследовал великодушие, милосердие и глубину чувств матери.

Помфри спросила себя, что скрывается за ледяной маской Снейпа? Она увидела одинокого мальчишку с разбитым сердцем и горсткой бесконечно счастливых воспоминаний.

— Мадам Помфри! — окликнул женщину мужской голос. Она обернулась и увидела Джеймса, вопросительно смотревшего на Северуса. Помона суетливо перевела взгляд с одного на другого и забрала Гарри. Северус, ещё ощущая тёплую тяжесть ребёнка на руках, сел на койку, не обратив снимания на Поттера. Джеймс устроился рядом, глядя перед собой. Помфри кивнула Помоне, и они обе вышли. После долгого молчания Джеймс тихо сказал:

— Он похож на меня, мой сын. А глаза… я только у одного человека видел такие глаза.

— У него её глаза, — просто проговорил Снейп. Джеймс стащил очки и кулаком потёр переносицу.

— Как это глупо — враждовать. Я часто этим расстраивал её. Как же это глупо. Она не хотела быть яблоком раздора и никому не желала зла. А я… Жизнь такая короткая, зачем же попусту тратить её на ненависть. Прости меня, Снейп. Северус…

Он горько усмехнулся. Неужели Лили нужно было умереть, чтобы они оба поняли это.

— И ты прости. Ради Лили, — хрипло проговорил Северус. — Ради её светлой памяти.

* * *

Мальчик недовольно смотрел на себя в зеркало. Галстук никак не хотел завязываться. Гарри рванул полоску ткани на шее и громко позвал:

— Папа! — в дверном проёме, ведущем в смежную комнату, появился мужчина лет тридцати в очках. В руках он держал расчёску.

— Что, Гарри?

— Завяжи галстук, пожалуйста, — попросил мальчик, поворачиваясь.

— Ты уже взрослый парень, пора бы самому уметь! — сказал Джеймс, подходя к сыну и накидывая ему на шею галстук. Пальцы мужчины неумело путались, он неловко улыбнулся. — Знаешь, Гарри, вообще-то я и сам не умею завязывать галстуки.

— За столько лет не научился?

— Нет. Мне стыдно. В школе мне галстук завязывал Бродяга, а вообще я предпочитал не развязывать его на ночь.

— Надо же, преподаватель ЗОТИ не умеет завязывать галстуки! Если я расскажу, вот потеха-то будет!

— Ты не посмеешь! — шутливо пригрозил Джеймс. — Зато преподаватель ЗОТИ умеет много другое. А Гарри Поттер должен поскромнее себя вести.

— Наверное, Северус умеет. Пап, по-твоему, он сильно расстроился, что я попал на Гриффиндор, а не на Слизерин?

— Думаю, ты отчасти не оправдал его надежд. Но он умный человек и всё понимает.

— Наверное, хорошо, что его не было вчера на распределении, ему было бы обидно.

— Не волнуйся! Он очень любит тебя и примет любое твоё решение. В ответ на моё вчерашнее письмо он написал, что желает тебе удачи и…

— Надеюсь, он сам мне всё скажет.

— Конечно. Он даже завяжет тебе галстук, если ты хорошенько попросишь.

— А как он выступил на своей конференции?

— Сам спросишь. Но звания магистра зельеварения он полностью заслуживает.

Вдруг раздался щелчок, дверь медленно открылась. На пороге стоял Северус Снейп в дорожной мантии. Он поставил чемодан на пол и улыбнулся, увидев мальчика. Суровые черты его лица смягчились. Гарри радостно улыбнулся, подбежал и крепко обнял Северуса. Тот потрепал мальчика по волосам.

— Привет, Гарри!

— Здорово, Сев! — Поттер-младший запрокинул голову и посмотрел в глаза Снейпа. Его губ чуть дрогнули. Как приятно снова видеть любовь в чудесных зелёных глазах.

— Привет, профессор! — задорно воскликнул Джеймс, обращая на себя внимание.

— Здравствуй, Джеймс.

Гарри отошёл от Снейпа. Северус медленно подошёл к Поттеру-старшему, и мужчины обнялись. Джеймс похлопал друга по плечу.

— Привёз победу? — спросил он.

— Привёз.

— Я в тебя верил! — весело произнёс Джеймс.

— И я! — выкрикнул Гарри.

Северус подошёл к мальчику, взял из его руки красно-жёлтый галстук и задумчиво осмотрел на ткань.

— Всё-таки Гриффиндор. Ты не послушал мох слов, совсем как… — слова застряли в горле.

— Как мама?

— Да, как Лили Эванс. Ну что ж, это твоё право. И потом, с моей стороны было глупо рассчитывать на то, что ты будешь учиться на Слизерине. Всё-таки Гриффиндор — это семейная традиция, — рассуждал Северус.

— На днях от Бродяги пришло письмо. Приглашает нас в гости на рождественские каникулы, — объявил Джеймс после недолгой паузы.

— Что ж, езжайте, — Снейп старался держаться отчуждённо, но было заметно, что он сник. — Рождество — семейный праздник.

— Ты что, Сев, мы и тебя взять с собой собираемся. Ты же член нашей семьи! — воскликнул Гарри.

— Ты и правда так считаешь? — Снейп задал вопрос, так долго его мучавший. Голос мужчины чуть дрогнул.

— Конечно. А ты сомневался? — мальчик удивлённо округлил глаза. Северус взглянул на Джеймса, тот едва заметно кивнул, и он с улыбкой посмотрел в преданные зелёные глаза сына Лили Эванс.