Первое апреля в Хогвартсе (джен)

Большом зале проходил праздничный ужин в честь 1-го апреля.

Раньше такого никогда не было. Но в этом году Альбус Дамблдор решил иначе. Как он объяснил ученикам и преподавателям, этот день в магловском мире был праздником всевозможных шуток и приколов.

Фред и Джордж Уизли выразили огромную радость при этих словах, уж кто-кто, а они любили пошутить.

Однако директору и невдомек было, что иногда шутки бывают злыми.

* * *

Так одна из шестикурсниц — Лаванда Браун — до обеда проходила в мантии с вырезом на «мягком» месте, в котором были видные ее кружевные трусики.

При взгляде на такое зрелище мальчишки с первого по третий курс начинали перешептываться между собой, а парни постарше уже откровенно и оценивающе пялились. Что касается женского пола, то они неодобрительно косились на мальчишек, а за спиной Лаванды тихо посмеивались. Но самое главное — никто из учеников самой девушке о “неполадках” с мантией ничего не сообщал.

За обедом Лаванде прилетел самолетик. Развернув его, Браун увидела колдографию и с тихим вскриком упала в обморок. На фото, сделанном Колином Криви, была запечатлена ее собственная попа.

Спустя какое-то время Лаванда была доставлена в больничное крыло, а МакГонагалл, в это время проходившая мимо, увидела фотографию и неодобрительно пробормотала себе под нос:

— Вот же Альбус, старый клоун! Только проблем с этими праздниками добавляет!

Гермиона Грейнджер, находившаяся в этот момент рядом, от таких слов подавилась овощным салатом.

* * *

Золотой мальчик тоже не остался в стороне. И над ним неплохо подшутили.

Причем этот кто-то хорошо разбирался в комплексных чарах.

С кем бы Гарри ни заговаривал, собеседник слышал:

— Я люблю Драко Малфоя!

И эти слова слышал только тот, к кому обращались, и только один раз, а сам говоривший этого не замечал.

Человек, к которому обращался Гарри, переспрашивал:

— Что ты сказал?

На что в ответ получал удивленные взгляды окружающих и насмешки: “Он же с тобой поздоровался” или “Тебе сказал привет Гарри Поттер!”

После нескольких десятков переспрашиваний герой магического мира психанул и наложил заклятие “Улыбка на сутки” на Симуса Финнигана. Но тот сумел увернуться, и предназначенное ему проклятие попало в завхоза Филча.

Как бы то ни было, вскоре Гермиона Грейнджер что-то заподозрила и отозвала Гарри в сторону:

— С тобой что-то не так, — обратилась она к другу и, направив на того палочку, прошептала диагностическое заклинание. Спустя пару минут ее глаза расширились от удивления.

— Что со мной? — заинтересованно спросил герой магического мира.

— Кто-то на тебя наслал чары “Неосознанной любви” и еще какие-то. По крайней мере, заклинанием такого уровня нельзя определить что-то ещё, а более сильное я не могу применить.

— И что это значит? — настойчиво проговорил до сих пор ничего не понимающий Гарри.

— Эмм… как бы тебе объяснить… — замялась Грейнджер. — Ты неосознанно любишь Драко Малфоя, — на одном дыхании сказала она.

— Что?! — вскричал Поттер. — Чтобы я влюбился в Хорька?! Да как ты вообще можешь такое говорить! — возмутился Поттер.

— Да я-то тут причем?! — в ответ взъярилась Гермиона. — Диагностическое заклинание показало, что на тебя наложен какой-то комплекс чар! — ответила девушка и, развернувшись на каблуках, пошла прочь.

Недолго думая Гарри Поттер решился подойти к Флитвику.

Преподаватель, конечно же, помог ученику, но без последствий это не обошлось.

Снейп, узнавший о том, что Поттер в своих неосознанных мыслях любит Драко Малфоя, неоднократно припоминал это гриффиндорцу потом. Да и сам Малфой-младший был не в восторге от этой новости.

* * *

До отбоя оставалось около получаса. Если бы посторонний человек в это время прошелся по коридорам Хогвартса, то очень бы удивился, встречая на своем пути учеников, испачканных в чем-то липком и по запаху напоминавшем торт…

А в Большом зале за ужином произошло событие, которое вошло в историю Хогвартса под названием “Битва тортов под предводительством Альбуса Дамблдора”.

Как только все поужинали, директор призвал учеников к молчанию и, выдержав паузу, заговорил:

— Дорогие студенты. Все вы сегодня, наверное, очень хорошо посмеялись! Правда, до меня дошли сведения, что не все шутки были хорошими, ну да ладно, это единичные случаи. — Дамблдор снова замолчал, с хитрой улыбкой оглядывая зал. — Домовые эльфы Хогвартса сегодня приготовили замечательный десерт.

Альбус хлопнул в ладоши, и перед каждым учеником появилось блюдо с тортом.

Далее никто ничего не успел толком понять. Директор взял свою тарелку и на весь зал магически усиленным голосом сказал:

— Приятного аппетита! Да начнется Битва! — и с ехидным выражением лица кинул кусок торта в лицо профессору зельеварения.

Почти все захохотали, даже некоторые ученики Слизерина.

Меж тем Фред и Джордж, поняв, что предложил директор, взяли свои куски и запустили их на другой факультетский стол.

Дальше началась чуть ли не третья мировая война: весь зал пришел в движение, то тут, то там пролетали куски торта. Спустя каких-то пять минут в этот кавардак был вовлечен весь Большой зал.

Неизвестно, сколько все это продолжалось, но когда директор попросил прекратить баталию, почти все разом остановились. Уже ни у кого не было сил продолжать дальше. Тем более что без травм все-таки не обошлось.

Однако все остались довольны. И выразили огромное желание отмечать этот праздник каждый год.