Большие ожидания (гет)

«…Воспитание детей — во многом сложный и довольно длительный процесс, связанный с непомерными затратами сил, энергии и денег. Если вы решили завести ребенка, тысячу раз подумайте, действительно ли вам это нужно. В отличие от щенка, котенка или, допустим, карликового пушистика, ребенка нельзя выкинуть на улицу, отдать соседям или вернуть обратно в магазин. Не все в совершенстве владеют бытовой магией, а в воспитании ребенка это — необходимое условие. Известны случаи, когда волшебница вместо того, чтобы поменять пеленки, удваивала их содержимое. Не забывайте, что дети склонны расти очень медленно, поэтому, уходя на работу, приготовьтесь к тому, что по возвращении обнаружите свое дитя ничуть не повзрослевшим. Маленький ребенок…»

Гермиона не выдержала и раздраженно захлопнула тоненькую брошюрку «Что делать, если у вас появился ребенок». И о чем только думал Рон, когда принес вчера домой несколько книжечек и с улыбкой сообщил, что теперь ей точно не придется скучать?

— Это мне дал Джордж, — гордо сообщил он, бережно вытаскивая яркие брошюрки из внутреннего кармана мантии. — Анжелина, благодаря ним, очень хорошо перенесла беременность.

Джинни, привлеченная громким звуком, с улыбкой подняла голову от своей брошюрки.

— Не выбрасывай, пожалуйста, — попросила она. — Я ее еще не читала.

Гермиона презрительно фыркнула и положила книжечку на столик.

— Не удивляйся, — рассмеялась Джинни, видя ее возмущение. — Но эти сказочки меня забавляют.

По мнению Гермионы, Джинни была уже опытной матерью — ее первому ребенку недавно исполнилось полтора года. А сейчас она ждала второго и все время уверяла, что уже совершенно забыла, как себя вести в подобной ситуации. Ее Джеймс был веселым малышом, который все любил делать сам, что являлось гордостью его отца и головной болью матери. Едва сделав первые шаги, малыш решил, что теперь является достаточно большим, чтобы продолжать сидеть на руках у родителей. Джинни, смеясь, рассказывала Гермионе, как он учился спускаться по лестнице, забавно цепляясь за перила, и бегал от Гарри, когда тот решил проявить отцовские чувства.

— Надеюсь, этот будет не таким активным, — вздыхала иногда Джинни, гладя свой большой живот. — Еще одного Джеймса я не выдержу.

Гермиона тоже втайне надеялась, что ее ребенок не будет похож на своего кузена. Но только ей доводилось понаблюдать за мужем и его братом Джорджем, а иногда и получше присмотреться к Джинни, как всякая надежда быстро угасала.

В последние дни Джинни часто заходила к Гермионе. Она говорила, что просто хочет быть рядом, когда подруга начнет рожать. Самой ей ждать радостного события оставалось еще месяц.

Уходила она только с приходом домой Рона. Поэтому и сейчас, заслышав тяжелые шаги на дорожке перед домом, Джинни аккуратно поднялась на ноги.

Гермиона молча проводила ее, по пути получив поцелуй в щеку от мужа. Рон в это время смешно скакал в одном ботинке, демонстрируя таким образом, что важнее его собственной жены у него никого нет. Джинни, проходя мимо, легонько толкнула его своим большим животом, но этого оказалось достаточно, что брат оказался на полу. Гермиона нахмурилась и закрыла за Джинни дверь.

Рон любил, чтобы к его приходу на столе всегда был готов горячий ужин, а в духовке подходил любимый пирог с почками. Он понимал, что Гермионе было бы гораздо проще, если бы хоть часть работы по дому делали домовые эльфы. Та же готовка — здесь Рон даже был бы рад стряпне домашних помощников. Но зная отношение своей жены к «рабскому труду», он даже не заикался о такой возможности. Хотя Гарри по его просьбе несколько раз намекал Гермионе, что эльфов можно и нанять, не ущемляя тем самым ничьих прав, но она была непреклонна.

Рон осторожно отковырял вилкой кусочек пережаренного на вид мяса и изобразил гримасу блаженства на лице.

— М-м-м… — сказал он, пытаясь проглотить кусок. — С каждым днем ты готовишь все лучше и лучше!

Выражение лица Гермионы ясно говорило ему, что она не поверила ни единому его слову. На самом деле с того момента, как она ушла с работы в декретный отпуск, стряпня у нее выходила каждый раз все хуже. Причина этого оставалась загадкой и для Рона, и для самой Гермионы.

— Мне действительно нравится, как ты готовишь, — попытался поправить положение Рон. — Это так…м-м-м… необычно. Моя мама не умеет ничего подобного.

Гермиона прищурилась, к ее лицу прилила краска. Рон понял, что опять сморозил что-то не то, и поспешно принялся уплетать жесткое безвкусное мясо.

— Сегодня Гарри вызывал сам министр магии, — сменил тему Рон, когда с трапезой было покончено. — Мне кажется, что скоро у нас с тобой появится знакомый глава аврората.

В глазах Гермионы появился огонек заинтересованности, она отложила книгу и повернулась к мужу.

— Я думала, Кингсли подождет еще год-два. Гарри пока еще очень молод.

— Но ведь он победил Волдеморта, и вообще лучше главы им не найти! — горячо возразил Рон и для верности помахал руками в воздухе.

Гермионы невольно улыбнулась: ее всегда забавляла эта черта мужа.

— Я и не спорю. Но занимать такой высокий пост всего через восемь лет после окончания школы… я за Гарри волнуюсь.

— Ты думаешь, он не способен справиться с каким-то авроратом? Он выдержал нас двоих, когда мы искали хоркруксы, и я подозреваю, что после этого он способен на все.

Гермиона рассмеялась, но в душе не согласилась с Роном. Он всегда находился под влиянием чувств и привязанностей и совершенно не умел смотреть вперед и задумываться над последствиями.

— Пусть так. И я за него очень рада, — искренне сказала Гермиона. — Он это заслужил, как и вся магическая Англия.

Рон важно покивал, уверенный, что смог переубедить ее. Порой Гермиона ловила себя на мысли, что уже смогла управиться с одним довольно трудным ребенком — с собственным мужем. Поэтому появление в семье второго вряд ли принесет ей слишком много неожиданностей. В книгах говорилось, что женщина всегда знает, как найти подход к собственному чаду. Материнский инстинкт сродни древней магии, которая всегда проявляется в нужный момент.

— Гермиона, — привлек ее внимание Рон, — ты не против, если мы с Гарри, Джорджем, Симусом, Дином и Невиллом в выходные слетаем в Испанию. Там проходит Чемпионат мира по квиддичу, я тебе говорил.

От ответа Гермионы многое завило, поэтому Рон постарался сказать фразу спокойно и как будто немного безразлично. Мол, Гарри и Дин усиленно зовут с собой, как же я могу отказаться? Рон очень хорошо понимал, что за два выходных случиться может многое, например, родиться ребенок — его собственный первый ребенок! Но и Чемпионат мира совсем не рядовое событие. Особенно, когда играют Испания и Болгария. Поэтому Рон надеялся, что ребенок сможет немного подождать и тем самым пойти папочке навстречу.

— Ты это серьезно, Рон? — тихо спросила Гермиона, грозно сдвинув брови. Так она очень сильно напоминала Рону его собственную мать.

— С тобой останется Джинни, я могу попросить еще Флер или маму, — быстро сказал он. — Ты ведь не сможешь поехать с нами. К сожалению…

— Не смогу, к счастью, — сделав нажим на последнем слове, ответила Гермиона.

Рон вздохнул.

— Гермиона, пойми, это же Чемпионат мира! Там все будут! Я мечтал о нем с начала года, доставал билеты и договаривался с нужными людьми. Я не могу летать сам, но смотреть пока еще в состоянии. В прошлом году я мечтал, что мы поедим туда вдвоем…

Рон состроил жалобную физиономию и с надеждой взглянул на Гермиону. За пятнадцать лет знакомства он хорошо выучил, за какие ниточки следует дергать, чтобы она согласилась, а, порой, даже поняла его. Чаще он просто пытался уговорить ее, сразить ее же собственным оружием — логикой. И у него это получалось не так уж редко.

Но сейчас Гермиона неожиданно отреагировала совсем не так, как он ожидал или вообще мог предположить — она заплакала. Крупные слезы скатывались у нее по щеке и падали на живот. Рон застыл, испуганно глядя на жену. Она всхлипнула и закрыла лицо руками, будто отгораживаясь от него. Гермиона никогда себя так не вела. До этого момента. А ведь ей нельзя волноваться! И только тогда Рон резко дернулся и, проклиная себя, кинулся к Гермионе. Попытка обнять ее ни к чему не привела — она лишь оттолкнула его руки, села на диванчик и уткнулась в подушку. Рон стоял некоторое время в нерешительности, но затем быстро оказался рядом с Гермионой и, не обращая внимания на слабые протесты, прижал ее к себе. Он молча гладил ее по голове, слушая затихающие всхлипы.

— Ты эгоист, — прошептала Гермиона.

— Может быть, — подумав, согласился Рон. — Но я тебя люблю и, если хочешь, никуда не поеду.

— Тебе не нравится, как я готовлю, ты недоволен, что я много работаю, ты хочешь бросить меня, когда мне, может быть, завтра рожать! — продолжала Гермиона, пропустив его оправдания мимо ушей. — Отпусти меня!

— И не подумаю, — улыбнулся Рон и покрепче прижал ее к себе. — Тебе не говорили, что объятия успокаивают?

— Мне говорили не выходить за тебя замуж, — уже не так уверенно и пылко сказала Гермиона. — Ты ведь не поедешь, правда?

Рон не мог ей ничего ответить, но на всякий случай кивнул.

— Давай, ты не поедешь, а на следующий год мы отправимся туда вместе. На финал, я достану билеты, идет? — жалобно попросила она и уткнулась носом ему в плечо. Рону показалось, что в ее глазах снова блеснули слезы.

— Идет. Только пообещай мне родить ребенка, который будет любить квиддич и будет похож на меня.

— Обещаю, — лукаво улыбнулась Гермиона.

Рон еще долго не выпускал ее из своих объятий. Приятно иногда вот так сидеть, не говоря друг другу ни слова, но чувствую настроение своей половинки, ощущая каждый вздох и ловя каждую улыбку, каждый взгляд. Слова в такие моменты не требуются совсем. А все ссоры и разногласия давно забыты, какое бы удовольствие они, порой, не доставляли…