Гарри Поттер и законы крови (гет)

Иногда достаточно предвидеть трудности,

чтобы получить их.

Веслав Брудзиньский.

Время тянулось необычайно медленно. Каждый новый день был подозрительно похож на предыдущий. Иногда Гарри даже казалось, что с временем что-то случилось, и оно замерло если уж не навсегда, то по крайней мере на довольно значительный срок. Согласно расписанию, милостиво составленному Гермионой, понятие «выходной» временно испарилось из лексикона Гарри. Правда, прогресс был налицо. В частности, количество выученных боевых заклятий в специально составленном списке уже перевалило за сотню. Причём, юноша предпочёл совершенствовать свои знания как в белой, так и в чёрной магии. Последнее, правда, проходило под торжественной клятвой никогда не использовать ничего не слишком разрешённого законом без крайней на то нужды.

Впрочем, не обходилось и без весьма интересных моментов. Во всяком случае, один из уроков заставил юношу немного подумать над своим дальнейшим поведением…

— Угомонились, — призвала класс к порядку профессор Уайт.

В аудитории немедленно воцарилась тишина. Кармен каким-то мрачным взглядом обвела семикурсников и заявила:

— Уберите учебники, они вам не понадобятся: нашей сегодняшней темы там нет.

Гарри непроизвольно заинтересовался. Гермиона схватила перо, готовая немедленно записать каждое слово учителя. Даже Рон отвлёкся от изображения на пергаменте неких загогулин непонятного свойства и уставился на Кармен Уайт. Женщина несколько секунд помолчала, будто что-то припоминая, села за стол и возвестила:

— Совершенно естественно, что некоторые слышали о магии Крови. Но вряд ли кто-то из вас знает, что она из себя представляет на деле.

Шёпот в классе окончательно стих. Гарри огляделся. В связи с, мягко скажем, напряжённой обстановкой в стране на ЗОТИ присутствовали все учащиеся седьмых курсов. Те, кто на данный момент остались в школе, разумеется. Но, несмотря на обилие желающих повысить свои уровень именно по этому предмету, класс на группы не делили. Так что в настоящий момент в аудитории находилось с полсотни учеников всех факультетов. Факультеты причудливо перемешались между собой, но даже так было необычайно легко определить их типичных представителей. Прослышав о новой теме занятия, слизеринцы усмехнулись и кивнули головами, всем своим видом показывая, что Уайт ничего нового им не скажет. Когтевранцы встрепенулись и насторожились. Гриффиндорцы полунедоумённо-полузаинтересованно переглядывались между собой, как бы прикидывая, насколько новая информация эффективна при борьбе с вселенским Злом. Пуффендуйцы не отреагировали. Были, конечно, и исключения, вроде той же Гермионы, но настолько незначительные, что их даже можно было не брать в расчёт. Гарри в очередной раз поразился столь необычному явлению, как целостность и однородность школьных факультетов, и на мгновение задумался над вопросом, когда же у волшебников формируется стиль поведения, до Сортировки или после.

Между тем, местный светоч Кармен Уайт продолжала нести знания в народ:

— Надеюсь, вы хоть частично помните уроки по Истории магии, хотя вряд ли, — сделала вывод профессор, окинув взглядом вытянувшиеся лица доброй половины студентов, — В любом случае надеюсь, что для вас не станет такой уж неожиданной новостью, что первые волшебники возникли отнюдь не в каменном веке, как маглы, а много позже, когда люди уже начали объединяться в отдельные общины и научились создавать достаточно сложные орудия труда и строить дома, точнее некоторое их подобие. Первыми опытами в магии стали защитные заклятья и лечебная магия, то есть то, что требовалось магам в первую очередь. Лечебная магия вскоре разделилась на целительство, это лечебные заклинания, магия врождённых целителей и кое-что другое, и алхимию, тогда это слово использовалось для обозначения всех магический действий, связанных с изготовлением чего бы то ни было, будь то зелья, обереги, артефакты или что-то ещё. Цикл защитных заклинаний назвали магией Крови, потому как использовались они в первую очередь для защиты дома, семьи, общины. С тех пор и принято считать, что магия Крови — это магия, основанная на родственных связях, хотя это утверждение в корне неверно.

Гарри затаил дыхание. Записывать за Уайт было бесполезно, потому как у юноши не было требуемых навыков в создании достойных конспектов, коими могла похвастаться Гермиона. Но гриффиндорец напряг всё своё внимание, стараясь не пропускать ни слова. Рассказ профессора показался ему таким интересным и таким… важным что ли. Не для войны, для себя лично.

— Шло время, магическая наука расширялась, появились новые дисциплины, были написаны сотни тысяч заклинаний, придуманы десятки тысяч зелий, создано бессчётное количество магических ритуалов, амулетов, написано великое множество книг по самым разным разделам магии. Каждое десятилетие привносило нечто новое в быт волшебников. С течением времени меняли свои значения и многие основополагающие понятия. Алхимией, к примеру, стали называть лишь эксперименты с металлами, и в результате уже к восемнадцатому веку эта наука практически была забыта. Редкие учёные берут на себя изучение старинных манускриптов алхимиков Средневековья и лишь единицам удаётся расшифровать какие-то рецепты. Целительство, как вы знаете, перестало быть наукой и превратилось в профессию. И мало кто помнит, откуда оно берёт своё начало на самом деле. Но магия Крови существует и ценится по сей день, по крайней мере в Европе. С веками диапазон действия магии Крови существенно расширился, настолько, что сейчас уже трудно точно определить её границы. Прежде всего одним из её разделов считаются защитные заклятья. Все, в том числе боевые щиты, защитные куполы, устанавливаемые на различные сооружения с целью их защиты от внешних повреждений, чары Ненаносимости, Фиделиус и многие другие. Правда, таковыми защитные чары считаются скорее по традиции, нежели по схеме действия, хотя процедура их наложения заметно облегчается, если они применяются, как и в древности, для охраны дома и семьи того, кто их наносит. К примеру, те же чары Фиделиус требуют однодневного наложения, а не семидневного, как обычно, если их использует родственник для родственника.

Кармен откинулась на спинку стула и окинула взглядом класс. Примерно треть учеников записывала её рассказ. Остальные, по-видимому, решили понадеяться на собственную память. Были, правда, и особенно одарённые студенты из числа сидящих на последних партах, которые не считали нужным обращать внимание на учителя. Профессор Уайт дёрнула губами и продолжила лекцию:

— Помимо защитных заклятий под влияние магии Крови попадают также Клятвенные заклинания, в том числе Непреложный обет, завещания, обыкновенные и магические, некоторые тёмномагические чары. Особенно любят наводить порчи на кровь. Под влияние магии Крови подпадают различные семейные реликвии, в первую очередь, фамильные драгоценности. Существует также множество ритуалов, сохранившихся ещё с древнейших времён, большая часть из которых хранится в строжайшей тайне. В принципе, можно продолжать без конца. Как я уже говорила, каким-то образом очертить сферу влияния магии Крови довольно сложно из-за чересчур большого количества способов применения, из-за чего многие сведущие люди любят говорить, что данный раздел магии — наиболее часто употребляемый. Все перечисленные мною ранее разделы магии Крови сделались таковыми исторически, их принадлежность именно к этому типу магии давно не оспаривается. Более новые чары, особенно те, направленность которых спорна, принято относить к магии Крови только в том случае, если в основе их действия лежат законы Крови.

Рон еле заметно ухмыльнулся, мельком взглянув на Гермиону: та строчила как ненормальная. На какую-то секунду юноше показалось, будто из-под пера во все стороны летят искры. Через секунду, впрочем, гриффиндорец сообразил, что это больше похоже на капельки чернил. Он в очередной раз задался вопросом, когда же девушка начинает обдумывать слова учителя, до конспектирования, во время или после.

— Вы все знаете, что в мире магии великое множество законов. В трансфигурации — законы Мариуса, Кроксвелла, Расминуса, в зельеварении — Голпалотта, Кодди, в арифмантике — Витали, Бродеуса, и ещё уйма других. Как несложно заметить, всё это авторские законы, что связано с относительной молодостью всех этих наук, им всего по десять-двенадцать сотен лет. Магии Крови — несколько тысячелетий. Фундаменты большинства магических наук строились определённым кругом людей, тогда как магия Крови, а следовательно, и законы Крови возникала стихийно, в результате экспериментов обычных волшебников, не учёных, не специалистов. Поэтому, все основополагающие принципы, возникшие в результате становления этого раздела магии, сейчас просто объединены под общим названием законы Крови. Сейчас таких законов сто семьдесят три, но время от времени их количество увеличивается. Впрочем, это бывает нечасто. Они охватывают самые разные вопросы. Над некоторыми из законов философы всей Европы по сей день ломают головы, диапазон других настолько узок, что становится непонятным, почему столь незначительную ситуацию маги древности сочли необходимым учесть при составлении одного из самых глобальных сводов законов в мире. К примеру, закон №31 «Жизнь, отданная за близко, даёт шанс Быть» пусть и не совсем понятен, но оправдывает своё звание закона Крови, потому как описывает связи между родственниками. Но закон №13 «Нет ничего невозможного, а если некто считает, будто что-то невозможно, значит он просто плохо ищет» или закон №18 «Скорость шагов Истории зависит лишь от скорости ума, сердца и глаз» совершенно непонятны, и ни одно из ныне имеющихся толкований так и не признано официальным. Некоторые законы даже известны маглам, хотя они и трактуют их совершенно неправильно. Например, Закон единства и борьбы противоположностей. Его маглы куда только не впихнули, хотя на самом деле это всего-навсего Закон о разнополых близнецах. Очень интересное явление в волшебном мире, но редкое. Лично я ни с одной такой парой не знакома.

— Профессор, а по-моему тринадцатый закон вполне понятен, — раздался голос откуда-то со стороны Слизерина.

— В самом деле? — с крохотнейшей смешинкой в голосе поинтересовалась Уайт, — Вы хотите сказать, мисс Трой, что закон №13 стоит понимать буквально? Интересная точка зрения… То есть, к примеру, истребить всех дементоров считается невозможным только потому, что их плохо ищут. Немного странно, вам не кажется?

— Не их, а способы их уничтожения, — мисс Трой явно оскорбилась.

— В третьей секции школьной библиотеки на втором стеллаже можно найти книгу «Древнейшие создания Хаоса», в которой описываются абсолютно все методы борьбы с этими существами, — лицо Кармен странно перекосилось, — А рядом с этой стоит другая книга, «Величайшие…», где вы легко сможете найти рассказ о том, как в 1687 году в Англии были уничтожены абсолютно все дементоры, что неоднократно подтверждалось различными проверками. Следующие три года после этого опыта иногда называют Светлыми годами. Ни одной войны, природного катаклизма, бунта, мало-мальски крупных бедствий. А потом они снова появились, сразу пятеро, причём в самый разгар свадьбы наследников двух чистокровных родов, прямо посреди бальной залы. Просто взяли и появились, материализовались из воздуха, из ничего. Откуда они взялись, так и не выяснилось. Но эта история подтверждает, что способы тотального уничтожения дементоров существуют, хотя и не приносят особой пользы. В данном случае ваш вывод ошибочен, и это ещё мягко сказано.

Слизеринка смешалась и забубнила что-то про «…не это имела в виду…», на что Уайт сообщила, что над своими словами так-то бывает полезно подумать, прежде чем произносить их, тем более прилюдно.

— Ещё вопросы? — с улыбкой осведомилась Кармен, когда мисс Трой тщательно законспектировала лекцию про обдумывание собственных слов.

— Профессор, вы сказали, что магия Крови особенно ценится в Европе, — возвестил староста Когтеврана Энтони Голдстейн, — Чем европейские страны так отличаются от остального мира?

— Даже конкретно западноевропейские страны, я бы сказала, в первую очередь Британия, Франция и Испания, — пояснила профессор ЗОТИ, — Это связано с культурой стран. В древности секреты магии Крови хранили, так сказать, руководители общины, а именно — Совет старейшин. В дальнейшем этот орган управления эволюционировал до большого Совета аристократии, но функций своих не потерял. Именно в этих трёх странах аристократия сохранилась по сей день, по-прежнему охраняя секреты магии Крови, не все, но многие. Хотя понятие «сохранилась» в данном случае весьма растяжимо. Во Франции, например, Министерство магии подведомственно большому Совету, голубая кровь процветает. Кстати, на базе Шармбатона относительно недавно была открыта этакая мини-школа магии Крови, в которой обучают всех желающих, в разумных пределах, разумеется. У нас же состояние аристократов весьма плачевное. Совет не собирался больше века, древнейшие рода вымирают, а вместе с ними умрут и многие древние знания.

В классе на несколько мгновений воцарилась полная тишина, которую, впрочем, поспешила прервать Гермиона:

— Профессор, вы, конечно, рассказываете очень интересные вещи, но как магия Крови связана с Защитой от Тёмных искусств? Ведь, как я поняла, это не чёрная магия и от Пожирателей, похоже, тоже не особенно…

— Тёмный лорд — адепт магии Крови, — с мрачной улыбкой возвестила Кармен, — Один из самых лучших. Его знания очень велики, и мало кто в мире может с ним сравниться. Он изучал её секреты везде, где только мог найти: во Франции, в Китае, в Египте, впитывал знания по капле от каждого встречного, кто только мог ему хоть что-то дать. Из-за этого он так долго удерживает власть, из-за этого он непобедим.

*Ну, «непобедим» — это преувеличение, — мысленно отметил Гарри, — Вот «сложноистребим» больше похоже на правду*.

Сидящий рядом Рон заметно поёжился: как же — самый тёмный лорд в мире, оказывается, ещё и самый умный.

*Хоркруксы. Вот, значит, когда он смог узнать о них, — продолжал размышлять Гарри, — И эти чары Дримос, которые, вроде бы, должны были быть забыты. Но путешествовать он отправился уже после школы, а дневник, похоже, сделал во время обучения. Как он умудрился? Или я просто чего-то не знаю о сущности этих самых хоркруксов. Да какая разница! Зато я…я…*

— Значит Сами-знаете-кто знает всё, — прервал размышления юноши чей-то тихий голос, раздавшийся откуда-то с задних парт, — Почему он, в таком случае, вырезает аристократию, если знает, что с ними погибнет слишком много ценностей?

— Что вы имеете в виду, мистер Лонгботтом? — поджала губы Уайт, пристально изучая физиономию Невилла.

— Ходят слухи, — несколько смелее заговорил гриффиндорец, — чуть ли не о всесильности аристократов, благодаря этой самой магии. Если слухи хоть на четверть верны, то целый Совет — это мощное оружие, и значит… Смотрите, я знаю, я считал. К 1970 году, то есть к началу Первой войны, в Британии было пять аристократических родов, сорок человек, даже больше. В 1981 году, на момент окончания войны, осталось уже четыре рода и десять человек. Четырнадцать, если взять в расчёт жён и детей наследников родов, которых ещё не было в 1970. И почти все они были убиты в результате войны. Сейчас идёт Вторая война. В её начале аристократов было уже девять. Сейчас их шестеро. И это не совпадения. Куда делась Андромеда Блэк? Кто отравил Джонатана Давенпорта? Как погиб Сириус Блэк?

Невилл всё повышал голос и под конец даже вскочил с места. Кармен стояла возле своего стола и, скрестив руки на груди, молча наблюдала за раскрасневшимся гриффиндорцем.

— Они были против него, против его идей. Регулус Блэк, к примеру, был Пожирателем. Но его убили в ту же секунду, как он пошёл на попятный. Это известно. А через две недели его отец был найден мёртвым в собственной спальне. Причины смерти неизвестны до сих пор. Тоже совпадения? Если слухи о мощи Совета верны, значит он… наверно, слишком боится выступать против них, когда они… объединятся. И ему наплевать, чем всё это грозит. Он просто вконец ополоумевший маньяк, зациклившийся на желании уничтожить всех и остаться властелином кучки трусов посреди груды костей и пепла!

Невилл поперхнулся от собственной наглости и замолчал. В кабинете стояла гнетущая тишина. Невилл нервно сглотнул, тяжело переводя дух. Судя по его испуганному лицу, такой тирады он сам от себя не ожидал.

— Очень интересная точка зрения, мистер Лонгботтом, — медленно протянула профессор, — Необычайно захватывающая и увлекательная. Просто нет слов. И почему же, позвольте поинтересоваться, вы так трепетно защищаете несчастных обладателей голубой крови? Вы ведь, кажется, ни к одному из четырёх родов не принадлежите.

— Трёх — Блэки уже не возродятся, — прошептал несчастный и чуть громче продолжил, — Моя бабушка была близкой подругой Калиллы Прюитт. А Сами-знаете-кто убил и её, и всю её семью всего за пол года до окончания Первой войны. Восемь человек за одну ночь. Целый род исчез…

Голос Невилла сорвался, и он медленно сел за парту, максимально низко опустив голову.

— Вы очень взволнованы, мистер Лонгботтом, — Уайт приблизилась к расстроенному юноше и, наклонившись, дотронулась кончиками пальцев до его пунцовых щёк, — Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

— Я…да, нормально…

— И всё же, полагаю, вам лучше посетить больничное крыло. На всякий случай, — хмыкнула Кармен и выпрямилась, — На сегодня хватит, можете идти. Домашнее задание остаётся прежнее.

Ученики быстро собирали вещи и уходили из класса. Гарри машинально сунул в сумку перо и пергамент, всё ещё не отойдя от тирады Невилла. Сам Лонгботтом продолжал сидеть за партой, уставившись на чернильницу. Профессор Уайт отошла к своему столу и, казалось, что-то соображала, глядя невидящими глазами на стену возле классной доски. В какую-то секунду в Гарри голове раздалось тихое: «…Это неправильно…быть готовым…невозможно…», но юноша не обратил на это внимания, решив, что он, должно быть, случайно ухватил мысли кого-то из студентов. Но рассуждать на эту тему ему было не досуг. Разобраться бы со своими мыслями.

Тридцать человек за одиннадцать лет. А у Гарри не было оснований сомневаться в достоверности цифр Невилла. Тридцать человек, и даже больше. Целый род уничтожен. И ещё четыре на грани вымирания. Как Джессика поминала? Малфои, Давенпорты, Блэки и Поттеры? Тогда шесть человек… Люциус, Драко, Нарцисса, Беллатрикс, этот Альфред Давенпорт, кажется, и он сам, Гарри? Не слишком обнадёживающе, по крайней мере, для этого…как его…большого Совета. Вот Гарри, например, почти что труп, если не сможет вовремя себя защитить. Что ж, если Волдеморт ставил своей целью уничтожить все аристократические рода Британии, то он своего добился.

Тридцать человек за Первую войну и трое — за Вторую, что явно не предел. Три десятка благороднейших и чистокровнейших людей со всей страны. И этот красноглазый нелюдь ещё смеет выступать с лозунгом: «За благополучие чистокровных волшебников!»…

Но, Мерлин, как же это всё-таки смешно звучит: благородный Гарри Поттер. Нет, даже больше, аристократ Гарри Поттер. Нет, кто-то где-то что-то явно напутал…

* * *

— Невилл, ты чего на ЗОТИ так разошёлся? — поинтересовался Рон у Лонгботтома, когда семикурсники в оставшийся перед обедом час сидели у камина и морально готовились к послеобеденным занятиям. Сам Уизли, правда, готовился не только морально, но и дописывал сочинение для Спраут об очередном зелёном убийце невинных, каком-то ядовитом Korfidous Moretto.

— Даже не знаю, — пожал плечами ещё не совсем пришедший в себя гриффиндорец, — Она так рассказывала об этой магии Крови и о Сами-знаете-ком, что я просто не выдержал. Как с ума сошёл. Я ведь давно пересчитал этих аристократов, ещё когда статью о Давенпорте в «Пророке» напечатали на два разворота. Все архивы взрыл, старые газеты в библиотеке искал, пытался понять, что произошло. Его ведь не так просто было… Никто и не знал, кроме Полумны. Это она, когда я ей рассказал о поисках, выдала что-то про оружие массового поражения, спрятанное под замком одного из аристократов. Глупость, конечно, но ведь слухи… И Уайт сегодня… И меня как дёрнуло что-то сказать, вроде как похвастаться, что я один знаю, что происходит на самом деле… Ой, извините, ребята, я так устал. Пойду, немного отдохну перед обедом.

И Невилл, понурив голову, взял курс на мальчишеские спальни. Рон пожал плечами и снова склонился над злосчастным сочинением по травологии. Гермиона с завидным упорством продиралась сквозь дебри магии гипноза. Гарри некоторое время сидел молча, а затем глубокомысленно вопросил потолок:

— А кто это, Джонатан Давенпорт?

— Это ты сейчас кого спросил? — в ответ поинтересовался Рон, медленно листая справочник.

— Любого, кто в состоянии мне ответить.

— А ты сам разве… А, ну да, ты же тогда газет не получал, — протянула Гермиона, упорно не желая оторваться от книги, — Альфреда Давенпорта из Слизерина помнишь? Он был старостой школы в прошлом году. Высокий такой, кудрявый блондин. Это его Джессика постоянно поминает к месту и не к месту.

— Не помню, — честно признался Гарри, — И что?

— В общем, это его отец, — объяснила гриффиндорка, — Самая знатная семья в Англии. Родился он в 1951 году, умер — в 1995-м, двенадцатого июля. Это примерно через месяц после… ну, после Турнира Трёх Волшебников. Отравился, точнее отравили. Кто — до сих пор неизвестно. Об этом все газеты тогда писали, а то, что в «Пророке» опубликовали, вообще было похоже не на статью, а на средних размеров повесть, что называется, основанную на реальных событиях. Пятнадцатое июля даже официально днём траура объявили.

— В чём же он таком провинился, что все журналисты взбесились? — усмехнувшись, поинтересовался Избранный.

— Он? Провинился? Да ты что? — вытаращил глаза Рон, отбросил книгу по травологии и побежал в спальню.

Не успели Гарри и Гермиона удивиться, как парень уже вернулся на прежнее место, волоча за собой толстенный альбом, в котором оказались ни много, ни мало карточки из шоколадных лягушек.

— О, Мерлин, ты всё ещё их собираешь? — поразился Гарри.

— Ты что? Конечно нет, — оскорблено помотал головой Рон, — Но ведь не пропадать же добру!.. Вот, смотри. Кратко и понятно.

Уизли вытащил одну из карточек и протянул другу. С карточки Избранному улыбнулся и кивнул высокий мускулистый мужчина с длинными до плеч светлыми курчавыми волосами, тонкими губами и большим носом. Маленькие светло-серые глаза смотрели необычайно серьёзно и, казалось, внимательно изучали Гарри. Одет он был в фиолетовый камзол и такие же брюки. На плечи накинут светлый плащ неопределённого цвета, нечто между лиловым и сиреневым. На груди мужчины висел старинный медальон на толстой золотой цепочке, пальцы украшали многочисленные перстни с крупными драгоценными камнями. Юноша некоторое время изучал изображение на карточке, а потом медленно прочитал текст на обратной стороне.

Герцог Джонатан Уинстон Мариус Давенпорт.

Глава британской аристократии. Кавалер ордена Мерлина первой степени «За особые заслуги перед страной» и ордена Джулиуса второй степени «За помощь аврорату». В 1975 году на собственные средства построил «Шелтер-плейс» и во время нападения Пожирателей Смерти в 1978 году возглавил его оборону. Увлекался музыкой и художественной литературой. Погиб в 1995 году в результате отравления неизвестным ядом.

— Давенпорт — по-моему, единственный слизеринец, у которого имелась совесть, — рассказывал Рон, — Ну и что, что герцог. Нос он никогда не задирал, не то, что Малфои. С отцом они были в неплохих отношениях. И Волдеморта никогда не поддерживал. Наоборот, во время Первой войны Давенпорт тесно сотрудничал с Дамблдором и много раз выступал и по радио, и в газетах с призывами объединиться и дать отпор. Его многие уважали и ценили, лучше репутация только у Дамблдора. Была. И, в отличие от многих чистокровных, он никогда не чурался маглов и маглорожденных. Наоборот, этот «Шелтер-плейс» — убежище для маглов, пострадавших в результате действий волшебников. Огромный комплекс где-то в Северной Ирландии. Давенпорт так прямо и говорил, что, мол, если мы не можем не впутать маглов в свои проблемы, то наша обязанность хотя бы попытаться им помочь справиться с их последствиями. Сначала туда отправляли маглов, попавших под горячую руку Пожирателям, им там давали одежду, еду, лекарства, кров, защиту, всё, что надо. Прятали тех, кто по какой-то причине привлёк внимание Волдеморта. После войны «Шелтер-плейс» был почти пуст, но и тогда там бывали маглы, например, реабилитирующиеся после выхода из Мунго. Знаете, иногда волшебники любят подсовывать им всякую дрянь, опасную для жизни. Вот… Мне папа рассказывал, он помогал обустраивать комплекс так, чтобы и маги могли в нём работать, и маглам было привычнее.

— Мои родители тоже там сейчас, — как-то печально отозвалась Гермиона, — Они мне писали, что это очень красивое место. Говорят, будто видели дракона. И работники их постоянно уверяют, что Волдеморт не осмелится напасть на Убежище.

— Как же, да он на школы осмеливается нападать, на больницы. А маглов вдруг пожалеет. Держи карман шире, — скептически хмыкнул Рон, — Как Джонатан погиб, и некому стало управляться со всеми этими служащими, так и этим дурь в головы полезла. Всё равно что Фадж и Скримджер. «Министерство — классная организация! Фиг с маслом кто посмеет на нас нападать! Да Волдеморт и в подмётки не годится нашим домовым эльфам, потому как он где? А эльфы-то министерские». Тьфу, скоро спать ложиться будем под звуки гимна в честь Всемудрейшего Министра.

— Рон, я уверена, Скримджер так не думает, он же не кретин… — возразила Гермиона, — Ну хорошо, он не полнейший кретин. А в «Шелтер-плейс», как я слышала, теперь главный Альфред, продолжает дело отца.

— Седьмой год в магическом мире, а я ещё столько всего не знаю, — меланхолично вздохнул Гарри и снова взглянул на карточку, — А что за орден Джулиуса?

— Он даётся за военные заслуги, — охотно разъяснила Гермиона, — Есть ещё орден Морганы, его вручают за особые достижения в области искусства. А орден Агриппы — за значительные научные открытия. Орден Сен-Жермена — за личные достижения…

— Это, например, если тебе пять лет, а ты уже телесного Патронуса вызываешь, — перевёл Рон.

— Ну, орден Мерлина ты знаешь. Он — самый почётный. Им награждают за заслуги перед страной, обществом, иногда — Министерством. Примерно так.

— Говорят, Дамблдор всю коллекцию собрал, — хмыкнул Уизли, даже не думая возвращаться к пресловутому сочинению по травологии, — И все первой степени. Только Моргану — второй степени дали. Видимо, не посчитали открытие первого магического оперного театра в стране за существенный вклад в развитие…

Закончить предложение Рону не дало появление в практически пустой гриффиндорской гостиной новых действующих лиц. Причём таких, каких Гарри, Рон и Гермиона ждали увидеть в последнюю очередь.

— Ух ты, неслабый интерьерчик! — присвистнул один из новоприбывших, — Но у нас всё равно лучше.

— Какое неподдельное удивление в голосе. Ты что, ни разу не был в гриффиндорской гостиной? — немедленно ответил другой, несколько более знакомый голос.

— В отличие от тебя, Эрик, у меня ало-золотых друзей в школьные годы не водилось.

— А как же Билл? — прозвучало откуда-то из центра толпы, вывалившейся из-за портрета Полной дамы.

— А это было уже потом…

— А старосты здесь в наличии имеются, или как обычно?

Гарри, Рон и Гермиона поднялись с кресел и с некоторым удивлением изучали мило переговаривавшуюся компанию из семи человек в ярких разноцветных мантиях с бело-золотыми нашивками, изображающими крылатый анкх — египетский крест — на фоне двойной спирали, и таинственными кожаными чемоданчиками в руках. Указанных атрибутов не было только у декана гриффиндорского факультета Моники Стар, возглавлявшей эту процессию. Справа от неё шествовал вездесущий Эрик Крокер, слева — худой темноволосый Майлз Трейтор, время от времени потиравший вздёрнутый нос. Чуть позади Крокера наблюдалась низенькая ведьма в возрасте с короткими пепельно-серыми волосами, чуть выпяченной нижней губой и красивыми светло-голубыми глазами. Рядом шла леди лет тридцати с неким громадным сооружением на голове, по-видимому, являющимся очередной супермодной причёской, задорно глазея по сторонам. Это она интересовалась наличием в гриффиндорской гостиной старост. Процессию замыкали круглолицый и большеглазый обладатель длинных до плеч каштановых волос, сегодня забранных в хвост, Дункан Лонгстон, член ордена Феникса, и незнакомый пожилой бородач, высокий и полный, но, похоже, чрезвычайно проворный для своего возраста.

— Да вон они, — махнула рукой Моника, — Гарри, Рон, Гермиона, идите сюда.

— Вам скучно? Отдел Тайн вас развеселит, — тихо прокомментировал Уизли, поднимаясь с кресла и подходя вместе с друзьями к профессору трансфигурации.

— Ребята, познакомьтесь, Сильвия Уоррен, — пожилая ведьма на мгновение оторвалась от своего пергамента, зыркнула на гриффиндорцев и снова вернулась к прерванному занятию, — Глория Тьюли, — женщина с огромной причёской чуть заметно кивнула и улыбнулась, — и Лукас Берроу, — бородач вежливо протянул руку подросткам, — Остальных вы знаете. Это сотрудники Отдела Тайн, они устанавливают по всей школе новую охранную систему.

Моника заговорщически подмигнула Гарри и, мило улыбнувшись Майлзу, продолжила:

— Помещения факультетов, как я поняла, входят в число стратегически важных школьных объектов, поэтому нуждаются в дополнительной защите, так что… Рон, Гермиона, проводите, пожалуйста, их в спальни и помогите, если понадобится.

Господа старосты согласно кивнули и взяли курс на, соответственно, женское и мужское крыло Гриффиндорской башни. Миссис Уоррен и миссис Тьюли отправились вслед за Гермионой в девичьи спальни, Лукас и Дункан, ведомые Роном, взяли на себя мальчишечьи. Майлз Трейтор и Эрик Крокер вместе с Гарри остались в гостиной. Моника тоже уходить не собиралась.

— Что ж, приступим, — скомандовал Эрик, отложив свой чемодан и достав палочку. Майлз скопировал его действия.

Не успел Гарри сообразить, что к чему, как Крокер и Трейтор разошлись в разные стороны и принялись накладывать неизвестные невербальные чары на всё, что находилось перед ними, при этом практически не шевеля палочками.

— Красиво, — откомментировал Майлз, выглядывая из очередного окна и изучая открывшийся перед ним вид.

Эрик только хмыкнул, открыл свой чемоданчик, вынул оттуда несколько маленьких дисков непонятного назначения и снова взялся за обход гостиной. Трейтор ещё секунду пялился в окно, а затем наложил на него с десяток по-прежнему неизвестных чар.

— Майлз, можно спросить? — сладко осведомилась Моника через некоторое время и, получив в ответ кивок, продолжила, — Что означают ваши нашивки?

— Это эмблема Отдела Тайн, — охотно пояснил Трейтор, — Означает бессмертие Знания.

— Должно быть, очень почётно носить такой символ.

— Не жалуюсь, — Майлз отвлёкся от зачаровывания Доски объявлений и повернулся к собеседнице, — Почему ты спрашиваешь?

— Да в общем-то так просто…

Не менее любознательного Гарри, в свою очередь, волновали более насущные проблемы:

— Пожиратели точно не смогут что-либо сделать, не потревожив защиту?

— По мне, так вряд ли, — откликнулся Эрик, устанавливая некий неизвестный прибор на заднюю стенку камина, — В принципе, нет ничего невозможного, но… Если они смогут миновать наши охранные приспособления, то, пожалуй, выиграть войну нам поможет только чудо. Хотя… Быть может, в этом случае мы просто не предусмотрели элементарных лазеек, так что будем надеяться на лучшее.

— Или просто им кто-то объяснил, как её обмануть. Полтора года назад они вполне успешно прорвались в Отдел Тайн. Что им помешает сейчас?

Крокер пожал плечами и продолжил накладывать заклятья на камин.

— Вы уверены, что никто из тех, кто разрабатывал и устанавливал защиту, не служит Волдеморту? — не унимался Поттер.

— Ты в последнее время всё больше напоминаешь Грюма, — усмехнулся Эрик, смерив взглядом упрямого подростка, — Нет, Гарри, я ни в чём не уверен, ты же знаешь. Но ты не должен волноваться, есть люди, в чьи обязанности как раз входит решение подобных вопросов.

— Как это не волноваться? — возмутился Избранный, — Здесь мои друзья. Если с ними что-то случится…

Эрик вздохнул и повернулся к гриффиндорцу.

— Ты знаешь, Гарри… Мы с твоей мамой учились на одном курсе, только она была в Гриффиндоре, а я — в Когтевране. Подружились с первого года, вместе делали уроки, давали друг другу пароли от гостиных. Потом в конце второго курса записались на одни и те же дополнительные занятия, на шестом — снова занимались по одним и тем же предметам. А потом вместе отправились наниматься в Отдел Тайн, где встал вопрос о… скажем так, специализации. Лили не зря стала гриффиндоркой, она была просто без ума от того, что считалось опасным и жутко таинственным, от того, с чем могли работать считанные единицы. Полагаю, это ей льстило. Я такой страстью никогда не горел, предпочитал что-нибудь конкретное и очевидное, вроде арифмантики или трансфигурации. Специализация в Отделе кое-что значит. И когда выяснилось, что она будет работать с магией Крови, а я выбрал магию Мысли, я растерялся. Я думал работать с ней, Лили была очень надёжным помощником, на неё в самом деле можно было положиться. Я не знал, что делать, в какой-то момент даже хотел сменить специализацию. Но твоя мама сказала одну очень хорошую вещь: «Что бы ни происходило, каждый должен быть на своём месте. Тогда и только тогда работа будет приносить результат». И знаешь, она была права, — Эрик положил руку Гарри на плечо и внимательно посмотрел ему в глаза, — Дамблдор дал тебе важное задание. Такое, что ты чуть было не отказался от будущего, от собственной судьбы. Чуть было не бросил друзей. Так выполняй его. Поверь, мы все знаем, что делать, чтобы заполучить хоть какой-то шанс на победу. Не беспокойся о чьей-то защите, об этом подумают другие. Просто будь на своём месте. Так ты сделаешь намного больше, чем если будешь пытаться успеть всё.

Гарри чуть заметно кивнул. Он понял.

Крокер слабо улыбнулся, снова поднял палочку и наставил на камин.

— Майлз, ты чем там занимаешься? — поинтересовался он, одновременно заканчивая наводить защитные чары, — Работа и амуры — вещи слабо совместимые, не думаешь?

С лица Трейтора немедленно исчезла озорная чисто слизеринская улыбка. Он чуть отодвинулся от настырной Моники, смерил взглядом коллегу, пробормотал что-то, что должно было означать согласие, и вернулся к позабытой Доске объявлений.

* * *

Практически незаметно к порогу Хогвартса подкралась зима. Не успел Гарри оглянуться, как наступил декабрь, снежный и морозный, но по-прежнему солнечный. Стёкла окон медленно покрывались причудливым узором, сугробы росли чуть ли не мгновенно, но ветра почти не было, хотя снег валил непрестанно. В школе было не слишком тепло, однако после холодных коридоров гостиные факультетов с их мягкими креслами и огромными каминами казались особенно родными и уютными.

Самым знаменательным событием после ухода сотрудников Отдела Тайн стало сообщение профессора Стар. Раз декан поймала гриффиндорскую троицу в коридоре между занятиями и довела до их сведения, что шестнадцатого декабря в восемь вечера, то есть примерно через неделю, они должны прийти к ней в кабинет и прошествовать на площадь Гриммо. По её словам, появилась какая-то серьёзная проблема, и её бы следует решить как можно скорее, но собрать весь Орден раньше указанной даты, увы, никак не получается. Ребята заверили её, что придут.

Занятия по повышению квалификации продолжались. Гермиона уже ставила сносные щиты при помощи одной только силы мысли, Рон потихоньку учился передвигать маленькие предметы (черновые пергаменты, например, уже сами по себе летели в камин). Джинни всё чаще предпочитала оставаться одна. Чем она занималась в такие минуты, не знал никто, но даже Моника Стар заметила, что девушка изменилась. Она стала более тихой, вдумчивой, мало разговаривала и время от времени замолкала в середине разговора или, напротив, вставляла какую-нибудь странную, не всегда уместную фразу. Гарри работал над собой скорее машинально. Он даже не успевал отмечать, когда новые ступеньки оставались позади. Впрочем, ему это было не нужно. Намного важнее результат.

Усталость, между тем, никуда не исчезала. В последнее время юноша всё чаще ощущал, что, пожалуй, взвалил на себя слишком много, и вряд ли ему под силу будет справиться сразу со всеми поставленными задачами. Гермионино расписание просто убивало, так что постепенно Гарри начал позволять себе небольшие отклонения от графика, лишние полчаса сна, вечерние прогулки в ущерб урокам лекарского ремесла. Всё-таки он не был ни отличником, ни даже просто прилежным и усидчивым учеником…

…И во время одной из таких прогулок появились Они…

Об их приходе возвестил скрип обычно закрытых школьных ворот и тихий вскрик кого-то из первокурсников, поспешивших убраться с дороги столь мрачных с виду личностей. Да Гарри и сам замер, узрев очередных пришельцев откуда-то из-за высокой каменной изгороди, разделявшей замок и дорогу к Хогсмиду. Он до последнего не верил, что они вернутся. Думал, что скорее они уйдут в подполье. Или Волдеморт, не страдающий пока что старческим склерозом, вовремя вспомнит, что кто-то что-то ему должен. Или среди Пожирателей найдётся в меру умный человек, который поймёт, что случилось на самом деле, и они, в свою очередь, побоятся возвращаться в школу, где их поджидает, как охарактеризовала местного спайка Гермиона, «беспощадный серийный убийца». Но факт оставался фактом: только что на территорию школы прошествовали закутанные в тёплые чёрные мантии Джессика Дарк, Теодор Нотт и Блейз Забини.

Выглядели они, прямо скажем, неважно. Бледные, чуть встрёпанные, заметно похудевшие и осунувшиеся. На коже слизеринцев явственно виднелись красные полузажившие рубцы, следы от воздействия «Полёта бабочки». Но их самих, казалось, вовсе не смущал их внешний вид. Прямые спины, как всегда задранные к небу носы, снисходительные взгляды и лёгкие самодовольные улыбки. Улыбки людей, которые пусть большой ценой, пусть с великими потерями, но обхитрили всех, включая саму смерть. Нет, они совсем не изменились.

Зато столь безумное сочетание внешности праведных мучеников и повадок отпетых негодяев вызвало у Гарри одну-единственную ассоциацию. Стандартная уличная шпана. Когда там Гарри их жалел?

А вот следующий поступок парень так и не смог никогда объяснить даже самому себе. Бросив Рону с Гермионой короткое: «Я сейчас», юноша кинулся однокурсникам наперерез.

Впрочем, надо отдать должное, данный жест моментально стёр с физиономий новоприбывших их самодовольные ухмылки. Сделав их насмешливыми.

— Ну надо же, а нас здесь, оказывается, встречает почётный кортеж, — хохотнул Забини, — сам Избранный Мальчик-который-выжил и иже с ним.

— Намотай на ус, Блейз, впредь нужно почаще опрокидывать на себя всякую дрянь. К концу года, глядишь, самого Министра пригласят проводить такую торжественную церемонию, — вставила своё весомое замечание Дарк.

— И что же понадобилось Гриффиндору от наших скромных персон, раз уж несчастным нам выпала такая честь? — насмешливо поклонился Нотт.

Гарри мельком глянул на Рона и Гермиону, которые не удовольствовались его заверением скоро вернуться и потому отправились следом, и не нашёл ничего лучшего, кроме как спросить:

— Вы в порядке?

Судя по выражениям лиц всех остальных участников этой сцены, вопрос был в высшей степени идиотский.

— Сейчас заплачу, — мрачно заявил Тед.

— Твоими молитвами, дорогой, — сладко улыбаясь, возвестила Джессика, — А что, здесь кто-то в этом сомневался?

— Почему же вы вернулись? — прищурился Поттер, — Все ваши уже с месяц развлекаются совершенно в другом месте.

— Вот это последнее я не понял сейчас, — с наигранно-вежливым удивлением возвестил Нотт, — Ты про что? Если под словом «ваши», ты подразумеваешь то же, что и я, то, в таком случае, ты ошибаешься. Даже моей фантазии не хватает, чтобы придумать, каким образом Альф и Драко среди бела дня умудрились оказаться в одном и том же месте, да ещё и провести там целый месяц, и если даже это так, то почему без нас.

— Не строй из себя самого умного, Поттер, — а вот Забини даже не пытался имитировать вежливость, — Тем более, что это не так.

— Красавчик, что же так грубо? Человек к нам со всей душой, между прочим, — сделала другу выговор Джессика.

— А, ладно, не отвечайте, и так понятно, — это была немного лишняя фраза, как, впрочем, и весь разговор (хотя Гарри потом долго убеждал себя, что просто хотел подтвердить догадку), но Поттеру откровенно надоело слушать, как над ним столь неприкрыто издеваются, — Я только одно хотел спросить. Вас дома не убьют, случаем?

— Это за какие же провинности? — изумлению Нотта, казалось, не было конца, — Неудов, кажется, не получали, оргии в гостиной не устраивали, кабинеты не взрывали, никого не убили и даже не покалечили. Я что-нибудь забыл?

— Забыл. Котёл с «Полётом бабочки». С этим как?

— Убьют, — согласно кивнула Джессика, — Конечно. Да дядя меня на кусочки разорвёт за то, что я умудрилась взорвать зелье. Позор на его седую голову!

— А у него разве седая голова? — выпучил глаза Забини.

— А какая разница? — пожала плечами Дарк.

И вся троица с громким хохотом продефилировала мимо гриффиндорцев.

— Интересно, что сделает Северус Снейп, зайдя в очередной раз к себе в лабораторию и обнаружив, что с полки бесследно исчез один из ценнейших компонентов для Взрывающихся зелий? А учитывая, что точно такой же ингредиент был найден на стенках котла, который совершенно случайно чуть не убил его обожаемую племянницу и привёл в нерабочее состояние её и её друзей как раз накануне тотального бегства из школы всех детей Пожирателей старших курсов…

Гарри бил наугад и, похоже, попал — смех немедленно стих. Дарк, Нотт и Забини резко развернулись и попытались испепелить взглядом того несчастного, которому не повезло оказаться ровно у них за спиной: Теодор, нахмурившись, изучал Гермиону, Блейз зло уставился на Рона, а Джессика принялась играть в гляделки с Гарри. Гриффиндорцы, правда, не особенно им уступали в этом бесспорно нужном и полезном занятии. И вот теперь слизеринцы были похожи на отчаянных головорезов больше всего. Оставалось надеяться, что в непосредственной близости от преподавателей они не позволят себе безобразничать.

— Ты ничего не знаешь, — прошипела Дарк, сжав ладони в кулаки.

— Не суйся, Поттер, это слизеринские дела, не гриффиндорские, — тихо сообщил Нотт, — Сами и разберёмся. А ты лучше бы о себе подумал. Это иногда бывает полезно.

— Нотт, ты в своём уме? Уже давно нет ни гриффиндорских, ни слизеринских проблем. Мы все одинаково вляпались, и если кому-нибудь бывает нужна помощь, то, как правило…

— Хо-хо, от тебя что ли? — с непередаваемым сарказмом в голосе вопросил Забини, — Мерлин меня упаси!

— Дорогой мой, можно я дам тебе один совет, по-дружески и совершенно бесплатно? Возьми свою жалость, смешай с гуманностью, полей чрезмерным любопытством и съешь получившееся блюдо на ужин, дабы эта гремучая смесь не мешала жить окружающим, — Джессика, похоже, немного успокоилась и снова пустила в ход привычную ядовитую ухмылку.

— Я не… — Поттер уже и сам порядком разозлился: да это война уничтожит каждого, а они всё ещё детскими играми балуются.

— Да уймись ты, Поттер, — тряхнул головой Блейз, — Ты что, не понимаешь значение слов: «Тебя это не касается?» Расшифровать?

— Ты можешь быть трижды величайшим спасителем Вселенной, но запомни раз и навсегда, — по-прежнему тихо, но резко произнёс Теодор, — Не все жители этой планеты горят желанием быть тобой спасёнными, и если ты всё ещё так думаешь, то мне придётся тебя разочаровать. Гриффиндорцы-то, может, и привыкли решать свои проблемы исключительно через мессию; то Дамблдор, то ты… Но заруби себе на носу. Мы. Справимся. Сами. Запомнил? И никогда больше не вмешивайся. Для своего же блага.

Слизеринцы снова развернулись на сто восемьдесят градусов и направили свои стопы к Горацию Слизнорту, расположившемуся на ступеньках парадного входа.

— Як ж её скрючило! — через несколько секунд радостно возвестил Рон.

— Гарри, это…это что, правда? — запинаясь, спросила Гермиона, — Они, получается… Они в самом деле сами себя…

— Да конечно. Сама посмотри, вон как их перекосило, — гнул своё Уизли, — Только Гарри заикнулся…

— Как ты узнал?

— Догадался, — Гарри тяжело вздохнул и медленно побрёл по направлению к замку.

Нет, всё-таки зря он завёл этот разговор.

* * *

— Оставь меня в покое!

— Милый…

— Пошла вон, я сказал!

— Но, Драко, как же так? Ведь я твоя… твой единственный друг. Ты не можешь меня так просто…

— Узри меня василиск!!! Пенси, я тебе по буквам должен повторить? Сама не понимаешь? Я не хочу с тобой общаться, я даже видеть тебя не хочу! И катись ты к дьяволам со своими сюсюканьями.

— Что я тебе сделала? Драко, пожалуйста…

— Всё, хватит. Надоело. Иди, пристань к кому-нибудь другому, а у меня дела.

Драко развернулся на каблуках и со скоростью света понёсся по коридорам подальше от помещений, которые мысленно обозначил для себя «Школьным крылом». Здесь уже больше месяца жили хогвартские новобранцы. Из-за соседней чуть приоткрытой двери донёсся громкий смех, и кто-то резко отпрянул от косяка, когда юноша пробегал мимо. Драко не обратил внимания. Он уже привык.

Весть о том, что бывший Слизеринский принц в немилости у Тёмного лорда, быстро разнеслась среди сокурсников. Даже, по мнению Драко, чересчур быстро. Это решило всё. С Когтевраном-то у него ещё с первого курса установилась политика невмешательства, а вот Слизерин… Поистине кое-что в этом мире всегда остаётся неизменным, и для слизеринцев известие о том, что и Люциус, и Драко попали в опалу, стало достойной причиной для переоценки ценностей. Теперь ему припомнили все ошибки, все неудачи. Даже полнейшие кретины Кребб и Гойл заявили, что не желают больше иметь с ним, Драко, дел. Ну и тролль с ними! Не больно-то и хотелось. И пустоголовые пуффендуйцы хороши, полностью поддержали Слизерин. Похоже, для них это повод отомстить за шесть лет пренебрежительного к ним отношения. А как, скажите на милость, к этим тупицам относиться? Идиоты. Все идиоты.

Впрочем, теперь, когда Тёмный лорд поручил ему руководство отрядом «малышни», прямые насмешки прекратились. Даже эта уродливая дура Паркинсон решила, что если как ни в чём не бывало подойти к нему однажды вечером и жалобно надуть губки, то это поможет ей стать… Тьфу, даже говорить не хочется! Она вообще поняла, что ей дважды уже давали от ворот поворот, причём ещё до несанкционированного бойкота? Но статус-кво юноше восстановить всё равно не удалось и вряд ли когда-нибудь удастся. Драко хорошо знал, что за глаза над ним смеются, наверно, даже сильнее, чем до его назначения руководителем отряда. А ведь тогда юноша чуть ли не каждый час готов был затеять драку. Пару раз, правда, его защищал Северус (вот уж его-то авторитет, пожалуй, самый непоколебимый, помимо самого Лорда, конечно). Но ведь Драко — не младенец, чтобы из-за всякой ерунды прятаться за мантию крёстного! Нет, он наследник одной из самых лучших чистокровных династий в стране. Он — Малфой.

*Кретины, они ещё не знают, во что ввязались. Их даже до Тёмного лорда не допускают. Они понятия не имеют, что значит один раз ошибиться. А Когтевран с Пуффендуем вряд ли вообще отдают себе отчёт, что Круциатус и Аваду они учат вовсе не для того, чтобы издеваться над тараканами! А я — знаю. Я сильный. И я могу справиться сам. Всё, больше никаких жалоб Северусу!*

Драко горько ухмыльнулся: пока он размышлял над своей нелёгкой судьбой, ноги сами привели его к дверям апартаментов Северуса Снейпа. Юноша тяжело вздохнул и постучал.

— Привет, — парень просунул голову в приоткрытую дверь сразу же, как услышал предложение войти, — Ты не занят?

— В пределах допустимого, — кивнул Северус, складывая пергамент, на котором он последние два часа что-то чертил, — Заходи.

Драко сел за стол, не зная, о чём говорить. Снейп подошёл к книжному шкафу и спрятал исписанный пергамент между книгами, попутно пробормотав что-то вроде: «Потом перепрячу». Малфой чуть улыбнулся и спросил:

— Что там?

— Где?

— Ну, в этом свитке.

— Поверь, Драко, тебе лучше не знать, — хмыкнул Северус, — Целее будешь.

Юноша кивнул. Ещё несколько секунд он продолжал сидеть молча, а потом продолжил:

— Когда начало?

Северус только пожал плечами.

— Ну хотя бы цель скажи.

— Драко, если ты считаешь, что я выдумываю, должен тебя огорчить. Никто ничего не знает, кроме Лорда. Даже я не в курсе, что он задумал.

— Но ведь ты же с Ним вместе разрабатывал стратегию, ты будешь руководить всей операцией. Как же…

— И тем не менее, я не в курсе. Не спорю, у меня есть кое-какая догадка, но это всё. А догадками я, как ты знаешь, делиться не люблю, вдруг они окажутся правильными.

Парень вздохнул:

— Надоело ждать. Ну что это за приказ, «никому никуда не уходить, тренироваться, о начале операции будете предупреждены». Когда? Даже меня уже достало валять дурака круглыми сутками и ждать неизвестно чего, а уж, казалось бы, какие у меня проблемы, всё равно прячусь. Никаких нервов не хватает. Да и тренировки хороши: «…пятый отряд будет заходить с северо-востока ровно через двенадцать минут и сорок семь секунд после начала, седьмой отряд идёт с юга, двадцать третий обрушивается сверху, четыреста восемнадцатый вылезает из-под земли, тысяча пятидесятый прибывает на место в разобранном состоянии…» — передразнил Драко Августуса Руквуда, который по поручению Снейпа инструктировал Пожирателей в те часы, когда сам Северус бывал занят, — Новичков хотя бы как бойцов натаскивают… Достало.

— Это весь список претензий? — насмешливо осведомился Северус.

Другой бы на месте Малфоя после такой фразы поостерёгся бы продолжать (правда, он бы и начинать не стал): всё-таки высказывать вслух своё недовольство Тёмным лордом, да ещё и заниматься этим при Пожирателе вне порядка — излишне смелый поступок. Но Драко свято верил, что крёстный не станет доводить до Волдеморта сведения о наличии инакомыслящего из числа Пожирателей первого ранга. Он что, столько раз вытаскивал его из неприятностей только для того, чтобы сдать по мелочи Тёмному лорду?

— Паршивая дыра, — пробурчал Малфой, правда, на сей раз чуть тише, — Сидишь, ни чего не делаешь, ждёшь только у моря погоды. Отец в тюрьме, мама под двойным домашним арестом, а я тут штаны протираю! Хорошо, хоть…

Драко осёкся. Северус Северусом, но о Теде, Энни и Блейзе вслух лучше не упоминать. Всё же и у стен бывают уши, и тем более они должны быть в убежище Тёмного лорда. А ребята… чем скорее о них забудут, тем лучше. И правильно сделали, что не явились сюда. Жизнь здесь — не сахар. А Тед к тому же всегда мечтал закончить школу, да и Энни результаты выпускных экзаменов не помешали бы, в Отдел Тайн недоучек не берут. Тем более, их всего неделю как выписали. Вот и пусть спокойно живут себе. А сам Драко, будь у него возможность вернуться на полтора года назад и ещё раз решить, принимать Метку или нет, ничего бы не менял. От его выбора тогда слишком многое зависело, да и сейчас зависит. На войне жизнь становится слишком дорогим удовольствием, недоступным слабакам. Так что единственный шанс Драко защитить отца, мать и самого себя — доказать всем, что он не слабак. И значит, выбор очевиден…

Драко вздрогнул: левое предплечье обожгло болью. Юноша поднял голову и встретился с изучающее-настороженным взглядом крёстного. В коридоре послышался топот. Десятки, нет, сотни человек спешили куда-то вниз.

— Началось, — прошептал парень.

Северус молча подошёл к небольшому шкафу в углу комнаты, достал оттуда маску и мантию Пожирателя. Быстро накинув её поверх брюк и рубашки мужчина, резко выпрямившись, открыл дверь. Драко оправил свою и последовал за крёстным. Столь мучительное для молодого человека почти двухмесячное ожидание начала никому неизвестной операции закончилось…

* * *

Весь день Гарри не покидало плохое предчувствие. Ночью его мучил очередной кошмар с зубастым котлом, агрессивно настроенным безоаровым камнем с Хагрида ростом и черпачком-стукачком в главной роли. Подобные вещи снились ему уже дважды, после отравления Рона и после взрыва котла Забини, так что не сказать, чтобы Поттер особенно удивился. Правда, и особого счастья ему это не доставило. Плохое ощущение не отпускало юношу до самого вечера, постоянно усиливаясь. Впрочем, и вечером легче не стало. Причины такого ощущения были неясны, шрам не болел, ничего незаурядного не происходило. Юноша просто волновался и всё.

Джинни тоже выглядела как-то странно, бледная и какая-то растерянная. Теперь Гарри волновался и за неё. Вместе с Роном и Гермионой парень весь день пытался отправить девушку к мадам Помфри, на всякий случай, но та отказалась наотрез. Гарри оставалось только тяжело вздыхать и ждать, во что выльется его плохое предчувствие. А в том, что что-то обязательно случится, юноша был совершенно уверен. Всё-таки не зря он был Мальчиком-который-выжил.

К восьми часам вечера, как и положено, Гарри, Рон и Гермиона подошли к кабинету Моники Стар. Отвертеться от Джинни этим вечером оказалось чрезвычайно просто: она сама куда-то исчезла ещё в полвосьмого. Улыбчивая профессор радушно встретила ребят, на всякий случай спросила, не случилось ли у них чего серьёзного и не нужна ли помощь, а затем каким-то хитрым способом частично разблокировала камин и пропихнула гриффиндорцев через дымоход в сторону площади Гриммо.

Мягким приземление в камине одной из пустующих опочивален поместья Блэков можно было назвать только с очень большой натяжкой. Впрочем, для кого как. Рону, например, падать было очень мягко, потому как путешествовавший первым Поттер настолько увлёкся попыткой привести своё мягкое место в более-менее рабочее состояние, что позабыл вовремя убраться с дороги. В результате чего весьма немаленький Уизли со всего размаха шлёпнулся прямо на Избранного.

Наконец, вопрос с приземлением и транспортировкой обитателей Хогвартса был полностью решён. Гарри, Рон и Гермиона уже спускались по лестнице (Моника замыкала торжественное шествие), когда…

Неожиданно Гарри почувствовал, как на него что-то падает, причём сзади. Краем глаза Поттер отметил, что падать, вроде бы, было нечему, ибо позади находились только Рон и Гермиона, а они твёрдо стояли на своих двоих, но упомянутому «чему-то» все логические рассуждения Поттера не казались достаточным основанием, чтобы не падать. Ко всему прочему упомянутый предмет был настолько тяжёлым, что сбил Гарри с ног, и парень скатился с лестницы, благо лететь оставалось всего ступенек пять.

— Что за… Джинни?!

На полу в опасной близости от кухни, где уже готово было начаться собрание, в самом деле растянулась Вирджиния Кэтрин Уизли собственной персоной. Рядом с ней валялась его, Гарри, мантия-невидимка. Похоже, девушка последовала за друзьями из Хогвартса и, пытаясь тихо и незаметно спуститься с лестницы, наступила на подол мантии.

— Джин, что ты здесь делаешь? — немедленно попытался выяснить Рон, поднимая сначала сестру, а потом друга.

— Это очень хороший вопрос, и самое время спросить о том же у вас, — голос у девушки был почти такой же злой, как и у младшего Уизли.

— Что тут за проблемы? Заходите быстрей, начинаем, — из кухни показался член Временного управления Аластор Грюм, — Это ещё что за новость?

Было бы очень наивно надеяться, что старый аврор не заметит лишней. Выражение лица Грюма быстро прошло трансформацию от удивления до раздражения, минуя ещё несколько не совсем приятных фаз.

— Артур, поди-ка сюда, — распорядился Грозный Глаз, внимательно изучая Джинни, причём сразу обоими глазами, что случалось не слишком часто.

Девушка, как ни странно, вовсе не смутилась. Похоже, она знала, что здесь сейчас начнётся собрание Ордена Феникса, на которое её не приглашали. Знала, что задерживает всё мероприятие. И не могла не знать, что поступает по-детски. Но факт остаётся фактом: Джинни решительно смотрела на Грюма, всем своим видом показывая, что не уйдёт отсюда, пока ей не ответят на все вопросы. Вопросов было, по всей видимости, достаточно…

…Собрание, теоретически, длилось уже четверть часа. Всё это время члены Ордена Феникса шумно решали, что делать с непонятно откуда свалившейся на их многострадальные головы Джинни Уизли. Та, в свою очередь, всеми силами пыталась закатить скандал на тему «Я-уже-не-маленькая» и её производные. Краем глаза Гарри отметил, что нескольких человек, включая Майлза Трейтора и Кингсли Бруствера, на собрании не ждут. У Трейтора было ночное дежурство в Отделе, по крайней мере, что-то такое пробормотал Эрик, местоположение Бруствера оставалось неизвестным. И как раз в середине очередной выспренней фразы от двери послышался знакомый насмешливый голос, который дал скандалу, что называется, вторую жизнь:

— Тук-тук, я не помешаю?

В кухне воцарилась мёртвая тишина, довольно быстро, впрочем, нарушенная удивлённым: «Жшесик!» откуда-то со стороны семьи Уизли.

— Да сколько вы их с собой притащили? — продолжил с новой силой разоряться Грюм, — Весь факультет что ли?

— Мисс Дарк, что вы здесь делаете? Вы должны быть в школе, — возмутилась Макгонаголл.

— Вы тоже, — невозмутимо ответила Джессика, лениво прислонившись к косяку.

— Как вы вышли? — Минерва и бровью не повела в ответ на выпад ученицы, — Впрочем, это неважно. Немедленно возвратитесь в свою гостиную. И как только я вернусь, вы будете наказаны и…

— Какая интересная ситуация, — поджала губки Дарк, — На дворе война. Школа стоит без директора, без замдиректора, три факультета остались без деканов, а Гриффиндор — так тот даже и без старост. Четыре… хорошо, пять учеников разгуливают вне территории школы, а наказана буду только я. Великая гриффиндорская справедливость, в этом вся ты.

— Оставь свои философские разговоры и немедленно выметайся отсюда! — рыкнул на девушку Грюм.

— Моя бы воля, так ноги моей бы здесь не было, да вот только…

— Я сказал, убирайся! — Аластор оборвал Джессику на полуслове и двинулся к кухонному проёму с весьма недвусмысленными намерениями. Похоже, сейчас Дарк спустят с лестницы вверх тормашками, только, в отличие от Гарри, не на первый этаж, а прямо на улицу.

— Да ладно, ладно, не нервничайте, — пожала плечами девушка, но было видно, что она очень раздражена, — Уже ухожу. А вы может продолжать протирать штаны и делать вид, что решаете судьбы мира. Прошу прощения, больше не буду вам мешать, общайтесь. Вам ведь совершенно не обязательно знать, что десять минут назад дементоры вернулись на прежнее место работы и явно не для того, чтобы покаяться и продолжить как ни в чём не бывало выполнять свои обязательства. Это вам совсем-совсем неинтересно. Намного более важно выяснить, как я сюда попала и как меня отсюда выдворить. Но последнюю проблему я, так и быть, готова решить сама, я сегодня добрая. Ухожу, уже ухожу. Приятного вечера.

И Джессика Дарк скрылась за дверью…