Альбус Поттер и Турнир Четырех (джен)

Август в этом году выдался душным. Воздух, казалось, плавился и подрагивал белесым маревом. Трава пожухла, ветер устало шевелил пыльную поникшую листву.

Альбус Поттер качался в гамаке возле дома и сосредоточенно, прикусив кончик карандаша, что-то вырисовывал на листке пергамента.

— Что это? — листок из его рук внезапно выхватили крепкие смуглые пальцы старшего брата. Он, нахмурившись, изучал художества Альбуса, а потом сказал обиженным тоном:

— Неправда! — и впечатал листок носком кроссовки прямо в пыль поттеровского дворика.

Альбус скептически приподнял одну бровь — научился-таки за долгое время, проведенное перед зеркалом, чем вызвал неодобрение Джеймса и его же презрительное сопение.

— Джим, ты что ведешь себя как ребенок? — пробасил Альбус, нарочно делая голос на полтона ниже, словно демонстрируя превосходство.

Джеймс вздохнул и вдруг сел прямо на землю возле дерева, к которому был привязан гамак.

— Ал, не сердись. Просто… ну сколько можно… Я, Лили... художник чертов. И все ведь для него, да? Для этой поганки… — Джеймс сжал кулаки и, мысленно сосчитав до пяти, медленно разжал пальцы. Этот незамысловатый жест не ускользнул от внимания младшего брата.

— Джим! Прекрати! — лениво отозвался Альбус: спорить с братом в такую жару не было сил.

— Хорошо… — Джеймс откинул голову назад, прислонившись к шершавому стволу старого дерева, прикрыл глаза. Альбус в недоверии покосился на него, недоумевая, почему это строптивый Джеймс так быстро сдался и не кидается отстаивать свое мнение по поводу «поганки».

— Альбус, — вдруг совсем тихо сказал Джеймс, и тихий голос навеял тревогу, что-то смутно пробежало по позвоночнику и заставило покрыться мурашками, несмотря на жару, — Альбус, ты хочешь участвовать в Турнире?

— Да, — так же тихо ответил Альбус, садясь в гамаке, подгибая длинные нескладные ноги.

— А зачем? — бесцветным голосом спросил Джеймс, — зачем? Славы захотелось? Тебе мало, да?

— Затем, что я уже на четвертый курс перехожу, и имею на это полное право. Ты какой-то странный, Джим. Вот, честное слово, странный. То орешь на меня за невинные рисунки, то вкрадчиво интересуешься, собираюсь ли участвовать в Турнире... Нет, Джим, не собираюсь, — вдруг зло сказал Альбус, — зачем? Действительно… зачем сыну Гарри Поттера участие? Ведь Кубок наверняка выберет старшего, да, Джим? Я устал, очень устал от твоих косых взглядов. Оставь меня в покое. Просто оставь в покое. Не буду я участвовать, успокойся.

Альбус выбрался из гамака и направился в сторону дома, оставив Джеймса сидеть на земле, все также прислонившись к дереву.

Дома на кухне хозяйничала Лили. Она уже раскладывала что-то очень аппетитно пахнущее по тарелкам и весело бросила Альбусу:

— Зови Джейми, давайте есть.

— Сама зови своего Джейми, — буркнул Альбус, хватая белый рыхлый кусок хлеба из аккуратной плетеной корзиночки на столе. Лили очень старалась. На самом деле тринадцатилетней девочке тяжело было бы вести хозяйство, но вездесущий Кричер ей помогал. Просто Лили очень хотелось, чтобы дома все было так же, как и при маме. Те же накрахмаленные белоснежные скатерти, те же плетеные корзиночки с ароматными булочками и хлебом, те же начищенные до блеска столовые приборы.

— Положи на место, Альбус Северус! — стальным голосом проговорила Лили, и в ее голосе явственно послышались интонации бабушки Молли. Это было смешно, и Альбус фыркнул в ладонь, от чего крошки разлетелись по свежевычищенному ковру. Лили моментально надулась и топнула босой ногой, выражая крайнюю степень гнева. Потом смерила его задумчивым взглядом и быстро сказала в уже удаляющуюся спину, обтянутую черной футболкой:

— Вы снова поссорились, так? — она горестно всплеснула руками, в точности копируя мамин жест. Альбус оглянулся:

— Нет.

— Ты будешь есть?

— Нет.

— Ал! Ну, извини. Да бери ты этот хлеб, сколько хочется… только давай мы все вместе поедим, а? Папа же говорил, что это очень важно… ну, пожалуйста... Ал…

— Отстаньте от меня все!— рявкнул Альбус и стремительно взлетел по ступеням в их с Джеймсом комнату.

— Оставь его, — мрачно проговорил Джим, усаживаясь за стол.

Лили пристроилась напротив, напряженно поглядывая на брата.

— Ты знаешь, что с ним?

— Пошумит — перестанет. Он вообще дерганый стал в последнее время, — Джеймс, насупившись, ковырял ложкой в тарелке.

— Знаешь что, Джейми? Мне надоели ваши склоки и постоянный напряг. Я иду к Розе. А вы ссорьтесь, сколько хотите. По крайней мере, там я не буду об этом знать.

— Да, наверное, так будет лучше, — сказал Джеймс, тоскливо думая, что, если Лили уедет, они с Альбусом точно подерутся. А может, это будет для них лучше всего? Ну подерутся, с кем ни бывает, зато, может, Ал утихомирится и перестанет постоянно слать письма и рисунки эти обидные своему ненаглядному Малфою.

Связавшись с отцом по камину и получив его одобрение, Лили с чистой совестью отправилась к родственникам, планируя уже оттуда отправиться в Хогвартс, так как август подходил к концу, и до учебы оставалась всего лишь неделя.

Дом без Лили затих. Джим уже навестил за лето всех своих друзей, и отправляться куда-то было абсолютно лень, тем более он знал, что отец наверняка попросит не оставлять Альбуса одного и снова будет твердить о том, что необходимо поддерживать друг друга и всегда держаться вместе.

Джеймс был бы не против держаться вместе с младшим братом, но не мог ничего с собой поделать. Его брат на проверку оказался обыкновенным выскочкой. Отцовский любимец… хорошо учится, всегда находит, как выделиться. То комнату эту нашел на первом курсе, то получил мамину защиту… «Почему, мама? Почему именно он? Ведь я же не хуже… зачем ты защищала его? Неужели ты забыла обо мне и Лили… Альбус оказался для тебя важнее всех нас. Важнее меня…», то отца спас, поделившись силой, то Зеркало это собрал, выстояв против Джорджа…

А что Джеймс? Джеймс оказался в этой истории жертвой. Его все жалели. Ах, бедный мальчик, попал под Империо, ах, какой ужас, пережил Обливиэйт… Ну попал, ну пережил. И что? Никто почему-то не говорит, что он смелый и храбрый, его только жалеют. Джеймсу Поттеру не нужна жалость. Ему нужно признание. Признание отца, сестры, родственников. Того же Альбуса, если уж на то пошло. Но брат его не замечает. Он всецело поглощен перепиской с Малфоем. Это — центр его вселенной, а Джеймсу Поттеру придется вечно крутиться только вокруг да около звездного брата. Но Турнир Четырех может все изменить. У Джеймса есть шанс оказаться впереди.

Раз в пять лет Турнир проводился в Хогвартсе, и всегда победителем оказывался Гриффиндор. По-другому и быть не может, ведь это — факультет сильных и отважных. Альбус — слизеринец, и ему даже не стоит пытаться, пусть лучше Кубок выберет его белобрысого дружка… лучше... так будет лучше…

Альбус, лениво позевывая, уселся на перила и сполз на первый этаж, так же лениво подошел к столу, нацеливаясь на большое спелое яблоко в вазочке с фруктами. В окне глухо ухнуло, и раздался совиный клекот. Альбус, осторожно косясь на сидящего в гостиной Джеймса, попытался бочком протиснуться к окну. Там, на подоконнике, чистил перышки темно-серый филин. Его желтый клюв сосредоточенно выискивал что-то в крапчатых перьях крыла. Склонив голову набок, филин косил на Альбуса желтым любопытным глазом.

— Отдай! — Альбус протянул руку, намереваясь забрать письмо, привязанное к лапе филина. Филин, еще раз издав недовольный клекот, выразительно прищелкнул клювом.

— Печенья хочешь! — сообразил Альбус, кидаясь на кухню.

Когда он вернулся, то обнаружил, что Джеймс пытается согнать филина с подоконника. Филин ругался и смешно подпрыгивал на месте.

— Оставь его в покое, Джим! — возмутился Альбус и отпихнул старшего брата от окна.

Филин замер и протянул лапку Альбусу, словно приглашая его отвязать письмо. Альбус развязал тонкую зачарованную нить и почувствовал, что сердце забилось быстрее, а настроение стремительно улучшается.

— Сияешь? — спросил Джеймс, презрительно скривившись, — снова письмо? Даже можно не спрашивать, от кого…

— А ты спроси! — задорно крикнул Альбус, ловко запрыгивая на любимый диван. Опустив голову на жесткий валик, он стал разворачивать письмо от Скорпиуса.

И тут же письмо из его рук исчезло. Альбус подскочил, намереваясь схватить нахального брата, посмевшего посягнуть на его переписку.

Джеймс отскочил достаточно далеко и развернул пергамент. Альбус остановился, насмешливо наблюдая за его реакцией. Джеймс сначала покраснел, потом так же резко побледнел, а потом стал медленно, но неотвратимо наступать на Альбуса, безумно вращая глазами.

— Слизеринцы... юмористы недоделанные! — завопил он и прыгнул вперед, конечно же, промахнувшись, потому что гибкий и верткий Альбус легко ушел в сторону. Братский гнев себя на этом, по-видимому, исчерпал, и Джеймс просто сидел теперь на полу, обиженно смотря на младшего брата. Он никогда раньше не нападал на него первым. Это импульсивный и непредсказуемый Альбус обычно являлся зачинщиком их редких драк.

Альбус посмотрел на Джеймса и показал ему кулак, понимая, что определенно успеет вбежать вверх по ступеням и запереться в комнате.

Джеймс тоже это понял и потому отшвырнул письмо в сторону и вдруг расхохотался. Громко, до слез.

Альбус взглянул на рисунок и рассмеялся в ответ, сгибаясь пополам, чувствуя, как слезы выступили в уголках глаз. Ну, Скорпи... точно... слизеринец. На листке четким штрихом был изображен тролль на метле. В его карикатурно уродливом лице легко можно было разглядеть черты Джеймса Поттера. Тролль делал нелепый разворот и падал на землю, смешно цепляясь за свою метлу. Это и правда было нарисовано смешно и не обидно. Альбус, все еще не в силах унять рвущийся наружу смех, подобрал рисунок, и он тут же изменился, превращаясь в текст. Листок был зачарован.

Скорпиус предполагал, что старший брат Альбуса может проявить неуместное любопытство и поэтому потрудился зачаровать пергамент, несмотря на запрет пользоваться магией вне школы. Скорей всего, попросил отца. Альбус снова рассмеялся, представляя, как мистер Малфой накладывает чары на письмо с этим нелепым рисунком, а потом приподнимает одну бровь, а Скорпиус в ответ приподнимает свою. Альбус вдруг понял, что соскучился по обоим и надеялся, что мистер Малфой окажется в Хогвартсе в том же качестве, что и в прошлом году. Вспомнив Хогвартс, Невилла, которого не видел очень и очень давно, кресло в гостиной Слизерина, Хагрида, профессора Дамблдора, портреты бывших директоров школы, Альбус почувствовал, что ему надоело болтаться без дела и захотелось обратно в школу.

Скорпиус был на редкость многословен. Он написал целых пять предложений. И из них Альбус сделал вывод, что ему тоже скучно. Скорпиус был, как всегда, уверен в себе и сообщал Альбусу, что будет ждать его на платформе 9 и ¾ 31го августа в 8.00 и ни минутой позже. Зачем так рано, Альбус не понял и решил, что если он прибудет, как и все, к 9-ти, ничего страшного не произойдет.

* * *

Главный аврор задумчиво смотрел в окно на приближающуюся небольшую сову. Сова летела прямо к министерскому зданию и явно несла письмо, адресованное самому Главному аврору.

Гарри неторопливо развернул листок и зевнул — спать хотелось просто невыносимо. Вчера был действительно трудный день. Что-то менялось в волшебном мире, неуловимо сходило с привычных рельсов. Сейчас он расследовал два убийства чистокровных магов из древних родов. «Ежедневный Пророк» верещал об опасности и даже позволил себе намекнуть на то, что маги слишком много позволили маглорожденным «невеждам», но аврорату удавалось пока сдерживать натиск недовольных и напуганных волшебников.

Сова пристроилась на подоконнике. Совсем маленький сычик. Таких обычно покупают своим детям семьи с небольшим достатком. Самая распространенная и безмозглая порода.

«Мистер Гарри Поттер,

Меня зовут Лиза Дурсль, я — мать Дины Дурсль, студентки школы Хогвартс. Я бы ни за что не обратилась к Вам, если бы не отчаянное положение моей дочери. Дело в том, что ее отец — Вы же знаете Дадли, точно знаете — не отпускает Дину на второй курс, так как узнал, что девочка познакомилась с вами. Он очень напуган, а его отец, мой свекор, просто в бешенстве. Они заперли Дину дома и никого к ней не пускают. Девочка постоянно плачет, она хочет, так хочет продолжать обучение, а я не хотела бы ей мешать. Поймите, я хочу, чтобы дочь была счастлива, и пусть она не такая, как мы, я не считаю это «ненормальностью»…

Помогите, пожалуйста, ведь, по словам Дины, Вы занимаете в своем мире высокий пост… помогите нам…

P.S. Умоляю, сохраните в тайне от Дадли и Вернона это письмо…. Я Вас очень прошу…»

Гарри вздохнул и протер очки. Ну что за люди? Ничто их не учит. Истории свойственно повторяться. Почему он сейчас должен помогать Дине Дурсль, которая вовсе не вызвала в нем симпатии при их неожиданной встрече?

Внезапно вспомнились выломанная громоздкая дверь и огромная фигура Хагрида в проеме. Первый праздничный торт и искренний детский восторг от того, что он оказался в этом мире полном магии и волшебства, полном всего, о чем только может мечтать маленький ребенок.

«Комплекс героя», — хмыкнул Главный аврор и аппарировал прямо из кабинета к границе магической части Лондона.

Здесь было чисто и тихо. Гарри аккуратно прошелся по улице, где все казалось знакомым и навевало тяжелые мысли, прошел мимо детской площадки, перестроенной и заново выкрашенной, но все такой же узнаваемой, свернул к небольшому двухэтажному коттеджу. Здесь все оставалось по-прежнему, несмотря на то, что прошло столько лет.

Главный аврор Британии требовательно постучал в дверь, игнорировав звонок, с каким-то мстительным удовольствием ощущая страх, просачивающийся сквозь стены этого дома.

— Именем закона! — выкрикнул он стандартную формулировку, — откройте дверь!

Тишина. Даже возня, вроде слышимая поначалу, прекратилась. Гарри поднял голову и увидел в окнах второго этажа внимательные заплаканные глаза и робкую улыбку на детском лице.

— Откройте дверь, или я вышибу ее к дементорам! — Гарри с размаха пнул дверь и действительно снес ее. В доме было тихо. Кто-то сдавленно всхлипнул, и из кухни показалась невысокая женщина в мятом цветастом переднике, смотревшая на Гарри, не моргая, огромными глазами.

Гарри, не таясь, вытащил волшебную палочку и подмигнул женщине, которая, как он понял, и была матерью девочки.

— Я пришел забрать Дину.

— Куда ты собрался забрать ее, жалкий урод? — этот голос, хоть и постарел, но заставил Гарри внутренне вздрогнуть. Он слишком долго откладывал визит. Надо было давно взглянуть своим страхам и комплексам в глаза. Вот в эти жалкие поросячьи глазки Вернона Дурсля.

— Урод здесь не я, — усмехнулся Поттер, и от этой усмешки словно повеяло холодом, — Дина — ведьма, хотите вы или нет. И она должна учиться контролировать свою силу. Вы же не хотите, чтобы неконтролируемый поток магии разнес весь дом? Она уже проучилась год, она может. Просто отдайте мне девочку. Сейчас.

— Дина! — крикнул он на весь дом, — мы уезжаем. Сейчас.

— Но до сентября еще несколько дней, — встревоженно произнесла Лиза.

— Она погостит у дяди, — зловеще улыбнулся Гарри, — ты же не против, Ди? — Дадли отвел глаза, промямлив что-то нечленораздельное.

— Силенцио, — улыбнулся Гарри.

Он поднялся наверх и легко открыл дверь под усердное сопение всех Дурслей.

Дина выбежала следом, и, прежде чем входная дверь захлопнулась, показала деду и отцу язык.

— Не гримасничай, — строго одернул ее Гарри, — мы сейчас аппарируем. Ты знаешь, что это?

— Слышала, — важно ответила Дина, вцепившись в его ладонь.

* * *

Альбус валялся на диване в гостиной, Джеймс начищал черенок своей метлы на крыльце, когда раздался резкий хлопок аппарации, и во дворе появился отец, одной рукой прижимающий к себе странную девчонку, которая показалась Джеймсу смутно знакомой.

— Ал! — взволнованно крикнул он, — у нас гости!

Альбус замер в дверном проеме, сложив руки на груди.

— Отец, это что? — спросил он, хмуро указывая на девочку.

— Дина. — коротко ответил отец, отходя от девочки.

— Я в курсе, — продолжил Альбус конструктивный диалог, — и что оно, ой, прости, она тут делает?

— Ждет отправки в Хогвартс, как и вы, — пожал плечами Гарри, — пойдем, Дина, я покажу тебе твою комнату. Поживешь там три дня, а потом отправишься в Хогвартс вместе с ребятами. Кстати, это Ал, а это Джейми.

— Джеймс, — холодно поправил старший сын Поттера и, переглянувшись с Альбусом, недоуменно пожал плечами.

— Ну да, Ала ты знаешь, вы же на одном факультете учитесь…

— Слизерин?! — завопил Джеймс, — пап, ты чего? Что она здесь забыла, пусть рулит домой.

Гарри вздохнул и одним взглядом заставил сыновей замолчать:

— Тишина. Дина — наверх, в свою комнату. Альбус и Джеймс — ко мне в кабинет.

— Зачем? — тихо спросил Альбус, недовольно скривившись в сторону Дины.

— Pазговаривать будем.

Проходя мимо растерянной девочки, Джеймс тихо шикнул:

— А ну, брысь!

Дина заморгала быстро-быстро, а потом вдруг что-то прошептала ему вслед, чуть шевельнув палочкой.

— Никакой магии в доме! — прикрикнул Главный аврор.

— Да, сэр, — откликнулась Дина, очаровательно улыбнувшись, и подмигнула Альбусу. Альбус приподнял бровь в ответ и подумал, что теперь-то до отъезда будет весело… ой, как весело…