Глава рода Блэк (джен)

В таком напряженном темпе прошел месяц.

Занятия зельеварением заставили меня вспомнить о Северусе Снейпе. Почему именно с него я решила начать свои попытки влиять на будущее, сказать довольно тяжело, однако у меня была внутренняя уверенность, что именно так будет правильно. Вероятно, это было связанно с тем, что вскоре мне предстояло поступление в Хогвартс.

Историю делают люди, и начинать ее изменение надо было с изменения будущего людей. И именно с тех людей, с которыми я буду связана, и которые в этом будущем будут играть не последнюю роль.

Конечно, проще было начать с кузена Сириуса, но обдумав этот вариант некоторое время мне пришлось принять первое непростое решение. К сожалению, манипулируя людьми и пытаясь добиваться своих целей мне еще не раз и не два придется делать подобный выбор и не всегда этот выбор будет красивым с этической точки зрения. Я была заинтересована в том, чтобы Сириус попал на Гриффиндор, потому что это был единственный выход на так называемую светлую сторону, и пусть это звучало цинично, мне он нужен был именно там. Поэтому я ни как не вмешивалась в его жизнь, наблюдая, как благодаря действиям тетки, простое непонимание и инстинктивная защита превращаются в желание бунтовать и поступать вопреки ожиданиям родителей. Пока его негатив был направлен в основном на мать, а не на семью в целом. Мне надо будет постараться удержать эту грань.

Поэтому я решила начать с Северуса Снейпа. Талантливый полукровка, но очень бедный. Из-за своей бедности был изгоем на родном факультете, пока не попал под покровительство Малфоев. Меня такая ситуация в корне не устраивала. Мне он был нужен на моей стороне. Поэтому первым делом я постаралась узнать, насколько правдиво его отношение к роду Принц.

Самый простой способ найти ответ на интересующий тебя вопрос — это задать его.

Если бы я стала самостоятельно искать информацию, это вызвало бы массу ненужного мне внимания, а простому случайному вопросу могли и не придать особого значения. Несмотря на то, что теоретически я в семье имела довольно высокое положение, я решила сыграть на том, что меня все же еще считают ребенком и не до конца воспринимают всерьез, и что мои вопросы сочтут простым любопытством. Поэтому однажды вечером, когда, на мой взгляд, отец был наиболее расслаблен после ужина, проведенного в неспешных разговорах, и читал какую-то книгу, я присела на диванчик рядом с его креслом.

— Отец, я бы хотела задать тебе вопрос, у тебя есть минутка?

— Конечно. У меня всегда есть для тебя время, что ты хотела?

— Недавно я в библиотеке натолкнулась на книгу о Северных лордах и хочу тебя спросить, что ты знаешь о роде Принц?

— Ну, на самом деле не так много, — голос отца стал еще более заинтересованным. — А к чему этот интерес?

— Мне просто любопытно, я читала, что они считаются хранителями северных морей, но последние лет тридцать о них известно не так много.

— Да, вороны и волки, самые сильные лорды севера.

— Принцы и Лестрейнджы?

— Да, но я не хотел бы тебе пересказывать различные слухи, в которых выдумки возможно даже больше, чем правды. Давай вернемся к этому разговору позже.

— Хорошо, спасибо, отец, — меня насторожил такой ответ на, в общем-то, простой вопрос, но делать уже было нечего.

На следующий день, в доме появились Орион и Поллукс. Они с отцом долго совещались, закрывшись в кабинете, и я поняла, как сильно ошибалась. Ни одно слово Главы Рода, даже такой маленькой девчонки, как я, не могло быть воспринято, как простое любопытство, от которого можно просто отмахнуться. Они твердо верили, что все мои поступки диктуются волей магии, и что все мои действия и вопросы идут на благо семьи и к ним следует относиться предельно внимательно. А потом, они весь ужин странно на меня смотрели. Мне даже стало казаться, что они что-то заподозрили и знают, что в теле Беллатрикс не маленький ребенок, а пришлая захватчица.

А еще через три дня они меня пригласили в кабинет. И я опять вспомнила свои подозрения о коалиции этих трех магов. Входя в кабинет, я очень смутно представляла направление, которое может принять наш разговор, потому что до сих пор не могла разобраться в отношении к себе старших магов нашей семьи. Слишком часто с их стороны проскальзывало какое-то непонятое ожидание. Да, именно так, я воспринимала это чувство, которое возникало, когда они слишком пристально на меня смотрели — ожидание. Вот только чего?

— Ты просила узнать о роде Принц. Я в свое время был дружен с Огастесом Принцем, нынешним Главой Рода, — без всяких вступлений начал Поллукс, однако, задумавшись ненадолго, замолчал.

В этот момент я решила перестраховаться:

— Что вы, это было простое любопытство.

Тяжело передать, чего мне стоила эта фраза под тремя недоверчивыми взглядами. Особенно когда дядя продолжил, как доклад, как будто не обратил на мои слова ровным счетом никакого внимания:

— Этот род никогда не был многочисленным. Жена нынешнего Главы Рода погибла при родах, а так как он ее действительно очень любил, то о втором браке речи не шло, хотя, насколько я знаю, ему не раз предлагали своих дочерей многие семьи. В общем, это привело к тому, что у него была только одна наследница, дочь Эйлин. Он любил и гордился ею, она ближе всех, за последние насколько поколений, подошла к тому, чтобы вновь открыть родовой дар — зельеварение. По крайней мере, она была в нем крайне сильна. Но через год после окончания Хогвартса она исчезла. Ходили слухи, что сбежала то ли с маглом, то ли с маглорожденным. Огастес никогда не был особо добрым и мягким, его характер всегда был скорее жестким, в порыве злости и разочарования он выжег ее с родового дерева и изгнал из семьи. Причем, насколько я знаю, таким образом, что даже если бы захотел, не смог бы найти ее и восстановить родство с ней. Периодически появляются всякие родственники, которые надеются, что он оставит им титул и наследство, но насколько я знаю, долго его характер никто не выдерживает и они предпочитают дожидаться его смерти подальше от сварливого дядюшки. Больше ни о каких достойных представителях фамилии Принц я не знаю, только побочные ветви.

— После изгнания дочери он закрылся в родовом имении, откуда выходит крайне редко, — продолжил отец. — Однако нельзя сказать, что он совсем не интересуется тем, что происходит в обществе, он как-то узнал, что мы интересуемся его родом и прислал мне письмо, в котором поздравлял с тем, что моя дочь была избрана Главой Рода. И хоть и не открыто, но высказал недоумение нашими изысканиями.

Сделав такой «отчет», взрослые маги тихо заговорили между собой, давая мне время обдумать их слова, ожидая какого-то моего решения. Эта их позиция заставила меня еще больше напрячься. Неужели они действительно настолько доверяют десятилетней девочке, пусть и избранной магией Главе Рода? Этот вопрос требовал отдельного изучения, на которое сейчас у меня не было времени. Поэтому я решила перестать изображать из себя любопытствующего ребенка, уж коль ко мне, видимо, все равно так не относились.

Исходя из всего сказанного, я сделала вывод, что в свое время конфликт между отцом и дочерью привел к ситуации, о которой вероятнее всего оба сильно жалеют. Когда речь идет о двух сильных людях с непростыми характерами, вероятность, что кто-то сможет уступить, крайне мала, а последствия уже не позволяют что-либо поменять. Судя по тому, как отнесся к нашему интересу лорд Принц, он не так уж и спокойно переживает ссору с дочерью, и возможно он настроен на примирение. Ясно одно: необходимо познакомиться со старым лордом, и желательно узнать, почему он за столько лет не попытался найти дочь самостоятельно.

— Мы могли бы пригласить его на воскресный обед, — прервал мои размышления дядя Поллукс. — Мне все равно необходимо решить вопрос о приобретении оловянных копей, которые хочет продать Огастес.

— Это было бы замечательно, — иногда мне казалось, что мои родичи могут читать мои мысли. Хотя я точно знала, что для них мысли Главы Рода закрыты.

* * *

На обед лорд Принц прибыл точно в назначенное время, как и полагается настоящему аристократу, который хочет показать свое уважение и расположение к хозяевам дома. И несмотря на то, что возраст угадывался на лице этого аристократа, он выглядел полным сил и энергии, в темных глазах светился ум, а тело было подтянутым и сильным. Хотя некоторая мрачность образа, вызванная абсолютно черной одеждой, присутствовала, но именно это позволило мне увидеть в нем того, кого я ожидала: деда Северуса Снейпа.

Прибыл он в сопровождении племянника — ничем не примечательного бледного молодого человека, с какими-то мышиными чертами лица, к которому лорд относился с видимым пренебрежением. Действительно, было вполне заметно то подобострастие, с которым молодой человек относился к своему патрону, и оно несколько раздражало. Однако кроме явного угоднического отношения к старому лорду, его племянник так же явно пытался придать ему в глазах окружающих вид уже совсем дряхлого старика. Из себя же он старался сделать чуть ли не его представителя, этакого родственника, который освобождает бедного пожилого лорда от лишних забот. Было видно, что никакого уважения лорд, который, к слову, выглядел достаточно бодро, к молодому человеку не испытывает.

Обед проходил нельзя сказать что напряженно — все-таки все люди, участвовавшие в нем, были слишком хорошо воспитаны, чтобы показывать какие-либо эмоции — но можно сказать, что в каком-то ожидании. Светская беседа, обсуждение последних деловых сплетен, прекрасная еда. После завершения трапезы все перешли в гостиную, где лорд Огастес и дядя Поллукс продолжили разговор о перспективах развития добычи олова, в свете продажи оловянных копей нашему роду.

— У вас прекрасные дочери, — это был довольно резкий переход, но чего-то подобного от старого лорда мы ожидали. Он был из породы людей, не дипломат, но воин.

— Благодарю, лорд Принц, — мой отец, сама невозмутимость, спокойно отреагировал на перемену в теме беседы. — Сегодня с нами только две младшие, старшая находится в Хогвартсе.

— От имени моего рода я хотел бы поздравить леди Беллатрикс. Надеюсь, что, будучи Главой Рода, вы принесете процветание не только роду Блэк, но и связанным с ним родам, в том числе и роду Принц.

Изумление на моем лице, вероятно, было не уместно, но на несколько мгновений свою маску потерял даже мой отец. А лорд Принц, как ни в чем не бывало, преподнес мне легкую небольшую коробочку. Такую, в которой хранятся старинные драгоценности. В ней лежал изумительный браслет-цепочка из светлого золота, с лазуритами. Также на украшении ощущались какие-то чары.

— Благодарю вас, лорд, — я достаточно быстро смогла взять себя в руки. — Не могли бы вы мне сказать, какие чары наложены на украшение?

— И разве ваш род вассален по отношению к Блэкам? — этот вопрос задал Орион, хотя это было не слишком прилично.

— На этот браслет наложены чары, которые помогают распознавать приворотные зелья в еде и напитках, рядом с такой едой браслет будет светиться. Для такой красивой леди это не бесполезная вещь. — лорд Принц явно собирался вести эту беседу по собственному сценарию.

— Благодарю, лорд Принц, — комплимент, что и говорить, был приятен.

— Но я думал, этот браслет вы собирались подарить моей сестре, — протеже лорда бесцеремонно влез в разговор, но после взгляда, который старый лорд бросил на него, быстро замолчал.

— Я сам буду решать, кому и когда дарить драгоценности, которые принадлежат мне. Что касается вашего вопроса, лорд Блэк, то могу сказать, что род Принц не вассален Блэкам в общепринятом значении, но довольно долго был под патронажем у Глав рода Блэк. Правда, уже несколько поколений мы его не подтверждали. Я думаю, что было бы неплохо возобновить эту традицию, — с этими словами он посмотрел мне в глаза, и в глубине его взгляда я увидела затаенную надежду. В то же время молодой спутник лорда заметно скривился при этих словах, однако все решили не обращать на него внимания.

После своих столь неожиданных слов лорд Принц бодро встал с дивана, на котором сидел до этого, и, опустившись передо мной на одно колено, произнес:

— Я, Огастес, лорд рода Принц, от своего имени и имени моих родичей приношу свою верность, честь и силу тебе, Беллатрикс, Главе рода Блэк. Мы будем почитать тебя и пойдем за тобой, дабы ты привела нас к процветанию и величию.

Я растерялась, но откуда-то появившиеся слова просто сорвались с моих губ.

— Я, Беллатрикс, Глава рода Блэк, принимаю вас, Огастес, лорд Принц, и ваш род под покровительство свое, принимаю вашу верность, честь и силу, и буду вести вас к процветанию и величию.

Я сумела произнести свою часть клятвы не дрогнувшим голосом и абсолютно автоматически, хотя в тот момент мне хотелось убежать и спрятаться так, чтобы меня никто не смог найти. Все больше и больше людей становились зависимыми от моих действий. Наверное, остановило меня только то, что я понимала, что мой путь уже начат, и свернуть с него мне некуда, а поэтому таких людей рядом со мной будет все больше и больше.

* * *

В общем, старый лорд произвел не меня весьма благоприятное впечатление. Особенно в свете разговора, который состоялся между нами позже.

Уже стемнело, когда я вышла в сад. Несмотря на позднюю осень, погода стояла великолепная.

— У вас прекрасные родители, которые во всем вас поддерживают.

— Поверьте, я очень ценю это, лорд Принц.

— А я, к сожалению, слишком поздно понял, что с детьми нельзя общаться с позиции силы. Увы, иногда уроки, преподаваемые жизнью, для нас слишком болезненны, и нет никакой возможности исправить причиненное зло.

— Вы говорите о своей дочери, — я решила пойти ва-банк, или по крайней мене приоткрыть хоть какие-то карты. Похоже, он именно этого и ждал.

— Да, — судя по всему, лорд Принц, был готов и даже желал этого разговора, потому что абсолютно спокойно заговорил на такую болезненную для него тему, — мать Эйлин была для меня, как лучик солнца в наших северных морях, и так же ненадолго она осветила мою жизнь. К сожалению, нам слишком мало было отпущено. Когда ее не стало, я погрузился в отчаянье. Дочь была слишком похожа на меня, а я хотел ее видеть продолжением моей кроткой дорогой жены. Я не хотел видеть истину и считал, что знаю все лучше, а она в своем, хотя правильнее сказать в нашем семейном, максимализме и упрямстве тоже не смогла пойти на компромисс. Или я не хотел услышать ее объяснения. В итоге я потерял ее.

— Но неужели нет никакой возможности исправить все и примириться? Вы пытались говорить с ней после ссоры?

— В том состоянии, в котором я находился, когда произошел конфликт, я совершил то, о чем жалею до сих пор. Я изгнал дочь из семьи и сейчас даже не представляю, где она.

— Но ведь существуют поисковые заклинания, кровный поиск, в конце концов.

— Разумеется, я пробовал все это. И неужели вы думаете, что меня бы остановил запрет министерства на кровную магию? Никакие поисковые заклинания не срабатывают, я даже не уверен, что она жива. Возможно, мой род вернулся под ваше покровительство лишь на одно поколение. А возможно, произойдет то, на что я надеюсь, и вы вернете нам будущее.

— Я верю, что у вас все еще будет хорошо.

— Благодарю, миледи.

Еще долго после того, как я осталась одна, я размышляла о том, как наши поступки, совершенные в порыве злости и гордыни, ведут в итоге к таким сожалениям, с которыми приходится жить многие годы.