Страшнее книззла (джен)

Настоящий кот мечтает об одном: прожить жизнь безмятежно,

и чтобы люди поменьше в нее вмешивались.

В этом он не слишком отличается от людей.

(c) Терри Пратчетт, "Кот без прикрас"

— Какой сладкий котенок! — рыжеволосая девица, невзирая на оказанное сопротивление, притягивает меня к себе, окутав облаком тошнотворных духов. Хоть кровей оборотней во мне и нет, ненавижу руту, а в этом составе ее не меньше одной восемнадцатой. Да и восторженные дурочки хорошего настроения не прибавляют.

Упираюсь лапой ей в грудь и предупреждающе оскаливаюсь. Персефона тут же откладывает в сторону журнал с танцующими сердечками на обложке, любезно предоставленный однокурсницами. По-моему, в их присутствии она стремительно глупеет.

— Трейси, отпусти ее лучше. Знаешь, как она Шона цапнула? Неделю царапины не заживали.

— Ну что ты, Панс, она такая милая, — противно протягивает Трейси, но все же предусмотрительно сажает меня на столик. Демонстративно поворачиваюсь к ней спиной и начинаю вылизиваться. Бесшерстные особи — редкое явление даже среди книззлов, и есть у этого как свои преимущества, так и недостатки. В частности, повышенная восприимчивость к энергетическим потокам. Так вот, впервые чувствую такую бессмысленную ауру, тусклую и липкую. Нет, из этой барышни не выйдет ничего толкового.

И имя какое-то собачье. Трейси. Разве услышав его, можно представить настоящую ведьму? Ни один уважающий себя книззл не согласится стать фамилиаром волшебника, имя которого заключает в себе меньше восьми букв. Моя бабушка поехала в Хогвартс с самой будущей леди Вальбургой Блэк и оставалась рядом с ней до ее последнего вздоха. Мама подала еще более достойный пример для подражания: ее благосклонности удостоилась Беллатрикс Лестрейндж, хотя, по понятным причинам, маме пришлось ее оставить и вернуться к леди Гойл, которой и принадлежит наш питомник.

Мою хозяйку зовут Персефона Амаранта Паркинсон, но она предпочитает, чтобы ее называли Панси. Странная логика, присущая всем молодым ведьмам. Или я чересчур многого ожидаю от двенадцатилетней.

Кстати, раз уж мы заговорили об именах. Позвольте представиться, Саванна Медея. Пожалуй, появление Гойлов на пути моего рода можно назвать сказочным везением: старейшие из них еще помнили, что книззл — это душа фэйри, заключенная в теле кошки, они преклонялись перед нашей древней магией и выказывали нам заслуженное уважение. Со временем тайное знание померкло и скрылось в тьме веков, однако традиция давать каждому новорожденному книззлу как можно более длинное имя сохранилась и в памяти Пэйшенс Гойл, хоть той недоставало сообразительности даже для того, чтобы подыскать себе достойного мужа.

С первых дней жизни меня готовили к тому, что в один прекрасный день я встречу подходящую ведьму, которая откроет для меня ворота в большой мир. Тысячелетия назад ши покинули эту реальность, отгородившись от людей незримой завесой. Остались здесь лишь низшие их виды: домовики, лепреконы, кельпи, болотники и разные мелкие вредители. Таких, как я, в средневековых хрониках называли фэйри, эльфами, и, откровенно говоря, опасались.

Прозябание за гранью в мире остановившегося времени с другими ши казалось невыразимо скучным, а эльфы знают толк в веселье. Мы могли испортить молоко у коровы, напустить тины в колодец и даже похитить человеческого детеныша. Истории известен случай, когда подмененное дитя с душой фэйри чуть было не взошло на королевский трон. Когда магия еще не была под запретом, и волшебники жили бок о бок с простым людом, по деревням ходили особые заклинатели, за скромную плату изгонявшие наше племя в леса и на болота.

Так бы и существовать нам в вечных скитаниях, если бы ровно шестьсот лет назад наши старейшины не постановили: к чему противостоять людям, если разумнее подчинить их своей воле и управлять ими? И тогда мы избрали облик создания, которому издревле поклонялось человечество, — кошки.

— У нее такой осознанный взгляд, — блондинка у двери вовремя поняла, что со мной лучше наладить дипломатические отношения. — Кажется, что она понимает каждое наше слово.

— Книззлы поумнее многих людей, тем более, такие породистые, как у Гойлов. Котята у них получаются явно лучше, чем дети, — Персефона прыснула со смеху.

Должна признать, хозяйка права, и это, увы, делает мою миссию в Хогвартсе довольно сложной. Минули те дни, когда маги осознавали всю важность выбора фамилиара. Правила школы называли допустимыми питомцами жабу, от которой нет ровным счетом никакой пользы, если только ты не варишь универсальных противоядий и не разводишь василисков, и, к моему ужасу, крысу, с которой себя свяжет разве что совершенно безнадежный волшебник. Питомник книззлов медленно угасал: нами все чаще интересовались лишь одинокие ведьмы, домохозяйки или скучные сотрудницы министерства магии, а порой даже сквибки, и вот уже несколько лет ни одна фэйри не появлялась в окрестностях Хогвартса. А еще быстрее, чем питомник, угасал сам род Гойлов. Единственным его наследником на сегодняшний день являлся Грегори, племянник леди Гойл, и каждый его визит в дом тетушки все больше укреплял меня в мысли о том, что люди — тупиковая ветвь эволюции.

Наш род возлагает на меня большие надежды. Слишком долго мы томились в безвестности. За шесть лет я должна подтвердить и укрепить власть фэйри в Зачарованном лесу и сделать из Персефоны и Грегори достойных магов и наследников. Лишь в этом случае, случись леди Гойл умереть бездетной, питомник окажется в надежных руках. Ни на минуту нельзя забывать о том, кто ты такая и чего ожидает от тебя клан.

Я потянулась и сладко зевнула, вызывая предсказуемую волну умиления среди всех этих наивных крошек. Пожалуй, ни одна из них даже приблизительно не подозревает, что имеет дело с душой, возраст которой исчисляется тысячами дней. Эти люди настолько погрязли в бытовой магии, что перестали верить в чудеса. И мне будет чудовищно невыгодно вдруг обмануть их ожидания.

Колеса поезда убаюкивающе постукивали, и я положила морду на лапки, терпеливо ожидая, когда на горизонте покажутся башни заколдованного замка.