Розы и эдельвейс (джен)

Пятикурсник Северус Снейп чуть прикрыл утомленные глаза, глядя на тихо потрескивающий огонь в украшенном резьбой камине слизеринской общей гостиной. За окном только-только начинало заниматься бледное зимнее утро и зеленоватый свет ламп, свисавших на цепях с потолка, казался тусклым и как никогда нагонял тоску. По лестнице, ведущей в спальни, покрытой пушистым зеленым ковром, спускались и поднимались полусонные слизеринцы — одни уже возвращались с завтрака, другие еще только шли на него. Некоторые из них, проходя мимо кресла, в котором сидел Северус, лениво здоровались с ним, но юноша только коротко кивал в ответ. Откинувшись на спинку, он провел рукой по лбу. Третья подряд бессонная ночь за работой не прошла бесследно, усталость брала свое… Да и мигрень, немного отпустившая было, теперь вновь напоминала о себе знакомой ломотой в висках. Но это ерунда! Главное, что все получилось и теперь у него есть подарок, чудесный подарок, который он сможет вручить Лили сегодня, в день ее рождения.

Убедившись, что поблизости никого нет, Северус осторожно достал из кармана мантии небольшой хрустальный флакон, наполненный бледно-золотой искрящейся жидкостью, напоминающей по цвету белое вино. Это зелье, придуманное и созданное им для нее, занимало все его мысли с самого начала семестра. Конечно, Лили знала, как сильно он стеснен в средствах и никогда не ждала от своего друга дорогих подарков. Но с самого Рождества он лелеял мечту подарить ей на этот раз что-то особенное. Что-то совершенно необыкновенное, хоть чуть-чуть достойное высокой чести принадлежать ей. Что-то способное хоть ненадолго затмить в глазах привыкшей к благополучию девушки подарки преподнесенные родными, друзьями и поклонниками.

В оставшиеся недели до ее дня рождения он почти не поднимал глаз от стола или проводил все время в маленькой лаборатории, устроенной им еще на третьем курсе с разрешения профессора Слагхорна в одном из пустых кабинетов. Идея так захватила Северуса, что даже с самой Лили они виделись гораздо реже. Последнее время он явственно почувствовал охлаждение в их отношениях. Часто она упрекала его за то, что он проводит много времени в обществе Малсибера, Эйвери и других своих товарищей по факультету, бредивших идеями Темного лорда и за увлечение Темными искусствами.

Упреки любимой больно ранили слизеринца. Сперва он пытался что-то объяснять, но делал это как-то так неуклюже и неубедительно, что Лили только сильнее раздражалась. Тогда он совсем перестал пытаться оправдываться и спешил перевести разговор на другую тему. За последние полмесяца они виделись всего три-четыре раза, поэтому Лили имела все основания обижаться на его невнимание. Но Северус надеялся, что сегодня, в свой день рождения, получив его подарок, она забудет обиду и они отправятся, как прежде бродить по замку вдвоем. И тогда, может быть он, наконец, наберется смелости признаться ей в любви, рассказать что обожает ее одну с той самой минуты, как в первый раз увидел, что сходит с ума от ревности, видя, как смотрит на нее этот мерзкий Поттер, что хочет чтобы она всегда была с ним и готов отдать жизнь ради ласкового взгляда зеленых глаз. О, он не всегда будет жалким изгоем, нищим оборванцем из трущоб — он обязательно добьется успеха, он это знает! Он станет богатым и знаменитым, заставит всех, кто раньше презирал его, трепетать перед ним!Она будет им гордиться! Малсибер и Люциус уже не раз указывали ему путь, где он сможет достичь этого быстрее всего, но пока Северус еще не мог принять окончательного решения…

Снейп поднес флакон ближе к свету, любуясь цветными переливами в гранях. С виду его можно было принять за обычную склянку духов, продающихся во множестве в косметических лавках Хогсмида. Но это были не просто духи. Нанесенное на кожу или одежду, снадобье меняло свой аромат в зависимости от времени дня или даже настроения владельца, а кроме того обладало еще одним необычным эффектом: стоило пролить хотя бы каплю на лепестки увядшего цветка — и тот распускался вновь во всей своей свежести и красоте, к фруктам возвращались яркость красок и сочный вкус…

Правда, длился эффект недолго — всего двенадцать часов, но Северус все равно гордился своим творением. Он чуть не сточил свое перо до основания, продумывая состав и подбирая рецептуру, роясь в книгах и перебирая в уме различные сочетания ингредиентов, а потом три ночи в лаборатории экспериментировал, стараясь добиться желаемого эффекта, так что даже умудрился изрезать себе все пальцы. Даже днем на уроках он думал только об этом и наверняка схлопотал бы не один неудовлетворительный балл, если бы давно не изучил самостоятельно многое из того, что им объясняли. Он мало ел, почти не спал, домашние задания делал «на автомате», а тут еще один из приступов проклятой мигрени!

К приступам, впрочем, он привык с детства и никто из близких ему людей, даже Лили не догадывался о них. Он всегда сам варил себе обезболивающее, если же оно не помогало — молча терпел жуткую боль, стараясь «отгородиться» от нее усилием воли. А сейчас, после трех изматывающих суток, голову словно разрывало на части, в мозг впивались раскаленные иглы, в висках ломило, а перед глазами кружились цветные пятна.

Хорошо, что сегодня суббота — думал Северус, — Завтра нужно будет хоть немного отдохнуть, а то он точно загремит в Больничное Крыло, чего не выносил с первого курса. Над его хилым видом и болезненностью и так смеются, и показать, что нуждаешься в медицинской помощи — значит подать повод к новым насмешкам. Зато сегодня он, наконец, подарит Лили что-то действительно стоящее! Сначала все поздравят общую любимицу по отдельности, а потом она пригласила ближайший круг своих друзей с других факультетов в один из баров Хогсмида, после чего празднование наверняка продолжится в гриффиндорской гостиной.

Снейпу вовсе не улыбалось сидеть в компании друзей и подруг Лили, ловя направленные на него презрительные или откровенно враждебные взгляды. Сборище самодовольных ничтожеств! Он их всех терпеть не мог и они платили ему взаимностью. К тому же слизеринец подозревал, что все эти приятели и подруги настраивают Лили против него. Однако ради того, чтобы доставить ей удовольствие, он готов выдержать их общество — главное, чтобы ей понравился его подарок. Они найдут случай поговорить без свидетелей и тогда…

Сердце юноши забилось сильнее от сладостного предвкушения счастья. Он встал с резного кресла и направился к дверям, бережно прижимая к груди драгоценный флакончик — с помощью заклятия Невидимого расширения он смог вместить туда содержимое всего котла! В нише на каменной стене висело зеркало в красивой позолоченной раме, но Снейп не кинул на себя даже взгляда — и так знал, как выглядит его на редкость некрасивое худое лицо, позеленевшее от усталости, черные круги под глазами, поношенная мантия и свисающие жирными патлами волосы.Но все это ничуть не волновало его, даже усиливающаяся головная боль не имела для Северуса значения. Он видел только сияющие изумрудные глаза Лили, ее улыбку и радость, написанную на ее прекрасном лице. Он не замечал ничего вокруг, не видел куда идет и сам не заметил, как очутился в коридоре восьмого этажа, неподалеку от входа в башню Гриффиндора. Снейп все еще репетировал в уме те слова, которые собирался сказать, когда в сознание его проник хорошо знакомый голос:

— Привет, Нюниус. Куда это ты так спешишь? Уж не к своим ли друзьям-привидениям?

Сердце, только что радостно певшее, обрывается и проваливается куда-то вниз. Они?! Сегодня?! О, нет, только не это…

Северус мгновенно поднял глаза. Поттер и Блэк — его извечные враги с Гриффиндора стояли перед ним, как всегда нарядно и изящно одетые с поднятыми волшебными палочками в руках. Фигуры троих противников застыли посреди коридора, впиваясь друг в друга пылающими от ненависти глазами. Это продолжалось только несколько коротких секунд, но за эти секунды Снейп успел заметить тающие снежинки на шарфах гриффиндорцев и ярко разрумянившиеся от мороза щеки. Они явно выходили куда-то. Куда и зачем? В следующее мгновение он опомнился, рука его молниеносно метнулась к карману, но было поздно.

–Петрификус Тоталус!

В следующее мгновение Снейп уже лежал ничком на полу, а двое друзей стояли над ним с торжествующим видом. Падая, он разжал пальцы, и хрустальный флакончик с подарком упал на каменные плиты коридора… В этот момент, заметив на полу что-то блестящее, Сириус изящно наклонился, игнорируя полный бессильной ярости взгляд поверженного противника. Затем выпрямился с той же неподражаемой грацией, держа в руках чудом уцелевший флакон.

— Что это у нас тут такое, Сохатый? — проговорил Блэк, повернувшись к другу, который наклонился к нему, чтобы лучше разглядеть находку.

–Наверное, его очередное «прибыльное дельце». — на красивом лице Джеймса отразилось отвращение.

— Знаешь, ходят слухи, что наш Нюниус изготовляет для разных мерзавцев то, чего те не в состоянии сварить или купить сами. Ну там незаконные зелья, яды. А в Хогсмиде встречается с шайкой Малфоя и другими Пожирателями Смерти и передает им свою дрянь. Интересно, сколько они платят ему за это? И ведь все это знают, но никто ничего не может доказать — добавил Джеймс с горечью.

— Да, с моих милых родственничков такое станется! И с Малфоя тоже. Что эта тварь — и он ткнул в бок обездвиженного слизеринца, — помогает им — неудивительно. Сам такой же. Грязь к грязи липнет! Пока мы в школе, мы не можем открыто бороться с ними, но кое-что…

Сириус положил хрустальный флакончик на пол и занес над ним каблук начищенного до блеска ботинка:

— Кое-что мы все-таки сделать в состоянии и сейчас. — с этими словами он с силой опустил ногу.

Все тело обездвиженного слизеринца будто бы напряглось, сдерживая рвущийся из горла безумный крик. Флакончик с драгоценным зельем превратился в мелкую хрустальную пыль. Он силился протянуть негнущиеся пальцы к золотистым каплям, которые медленно исчезали, впитываясь в холодный камень унося с собой множество зачеркнутых и переписанных строк, чернильные кляксы на краях листа, горячку вдохновения сквозь мучительную боль и восхищение в чудесных зеленых глазах…

— Счастливо, Нюниус! — бросил Блэк, отворачиваясь, а Поттер спросил у него нарочито громко:

— Ты думаешь Эванс понравится мой подарок, Бродяга? Я выбрал самую красивую коробку и попросил перевязать ее золотой шелковой лентой. Но боюсь, что она…

— Швырнет ее тебе в лицо? Да нет, вряд ли. Но даже если и так — мы с Лунатиком и Хвостом всегда поможем тебе съесть эти сладости, так что твои деньги не пропадут.

— Да ну тебя! — Джеймс отвесил другу шутливую затрещину и оба мародера заливаясь смехом, направились прочь…

Едва почувствовав, что может двигаться Снейп быстро вскочил на ноги, но тут же снова привалился к стене, прикрыв лицо рукой. Все внутри него разрывалось от бессильной ярости. Кровь колотила в виски, отчего голову снова сдавило огненным обручем. Судорожно сжатая в кулак рука тряслась от ненависти и гнева…

Его враги сказали правду. Он действительно изготовил несколько незаконных зелий для своих знакомых, уже окончивших школу, с которыми встречался в Хогсмиде. Но, естественно, не брал за это денег. Это была безвозмездная услуга в сочетании с полезной практикой и возможностью зарекомендовать себя, приобрести авторитет.

И его «благотворительность» принесла плоды. Сторонники Темного Лорда уже успели оценить Снейпа — и именно потому он дорожил этими людьми. Они оценили его! Впервые в жизни! Оценили школьника, несмотря на его внешность, характер и материальное положение! Оценили сокровища его ума и таланта!

Но в этот момент Северус даже не вспоминал о них. Прислонясь спиной к холодному камню, он держался рукой за горло и чувствовал, как им овладевает отчаяние. Он никогда не поддавался отчаянью, считая это слабостью достойной лишь тех, кто не в силах ничего изменить в своей жизни. Однако и случившееся сейчас было непоправимо. Да, он может отплатить своим врагам и отплатит им. В этом Снейп не сомневался ни секунды. Только что толку в мести, если никакая магия уже не в силах вернуть в хрустальный флакон золотистую жидкость, предназначенную в подарок самой прекрасной девушке на земле? Никогда ее взгляд не осветится радостью при виде него. Никогда она не поблагодарит друга своим дивным мелодичным голосом, никогда не состоится их беседа наедине и он не откроет ей своего сердца. Никогда…

Почему?! Как могло случиться, что замечтавшись, он потерял бдительность и слишком поздно заметил гриффиндорцев?! И как, каким образом он сможет теперь появиться перед ней, как придет на ее праздник?! О, если бы он был богат, как его враги, все было бы куда проще. Но он нищий! У него нет ни гроша! Отчаяние захлестывало его, как огромная волна. Громадным усилием воли он овладел собой, заставив себя обратиться к рассудку, подумать о том, что же ему теперь делать.

Прийти к Лили без подарка, ничего не объясняя? Она осведомлена лучше, чем кто-либо о его затруднениях и могла бы его понять. Но все остальные ее друзья и знакомые обязательно подарят ей хоть что-нибудь. Разве он сможет выдержать, если окажется единственным среди всех, кто не преподнесет ей подарка? Разве сможет вынести насмешливые или того хуже сочувственные высказывания по этому поводу? Нет, ни за что он не доставит этому стаду болванов подобного удовольствия…

Поговорить с Лили наедине и объяснить ей все? Пожаловаться на Поттера и Блэка? Признаться в своей слабости, в своем бессилии? В своей рассеянности из-за головной боли и переутомления? О, нет! Никогда он не впутывал в свои проблемы других людей, никогда никого не просил о помощи, никогда ни на что не жаловался. Гордость составляла единственное его достояние и ею он не поступался нигде и ни в чем. Этот случай не станет исключением. Он скорее умрет, чем пойдет на такое унижение!

Самое, пожалуй, лучшее, что он может сделать — это вовсе сегодня не попадаться на глаза Лили и не являться на праздник. Сделать вид, что был слишком занят своими делами и позабыл о ее дне рождения. Конечно, она будет расстроена и огорчена, сочтет, что он пренебрегает ею, но иного выхода у него нет. Настанет время, когда он рассчитается с Поттером и Блэком, с их поклонниками и друзьями, родственниками — со всеми… Он вернет им сторицей всю ту боль и унижение, которые он испытывает сейчас. А пока он должен ничем не выдать своих чувств. Лучше всего сейчас вернуться в гостиную и притвориться, что никуда и не собирался…

Приняв решение, Северус быстрыми шагами направился обратно в сторону подземелий, стараясь не оборачиваться на то злосчастное место, где разбились его надежды. Войдя в гостиную Слизерина, он застал там всего несколько человек — в том числе Эйвери и Малсибера.

Увидев его, оба приятеля встали с резных кресел и подошли к нему с двух сторон:

— Северус, — удивленно воскликнул Малсибер при виде приятеля, — вот это да. Не думали тебя сегодня увидеть! Правда, что сегодня день рождения твоей Эванс?

— Ты откуда знаешь? — Северусу был неприятен этот разговор.

— Слагхорн сказал, наш декан. Ты представь только, он ее поздравлять собрался! Лично. И подарок ей приготовил. Какой-то гр…

— Замолчи. — голос Снейпа звучал резко и грубо, черные глаза сверкнули гневом. Но Алан примирительно хлопнул одноклассника по плечу и произнес на всякий случай понизив голос:

— Наши сегодня встречаются в Хогсмиде. Будут человек десять. Все они — его соратники, понимаешь? Самые приближенные! Они уже служат ему, они видели его и говорили с ним. И у них есть что передать от него нам, его будущим сторонникам. Мы можем принести пользу уже здесь, в стенах школы. Мы ему нужны, Северус, мы все. И ты тоже, особенно ты! Пойдем с нами, там ты услышишь наконец о нем. И раз там будешь ты — кто-нибудь обязательно принесет книги. Я верно догадался, что ты не собираешься сегодня сидеть с твоей Эванс — иначе ты был бы сейчас не здесь, а возле нее. Так что советую тебе пойти с нами.

С этими словами Малсибер отступил на шаг, пристально глядя в лицо Снейпа в ожидании ответа.

Несколько секунд тот молчал. Он думал о том, какой мукой будет знать, что Лили веселится со своими друзьями, радостная и счастливая — без него. Что она улыбается им своими чудесными глазами и смеется чьим-то шуткам, покачивая рыжеволосой головкой. О том, что она благодарит их за подарки и за то, что они рядом с ней сегодня в ее день рождения. А он, ее лучший друг… Что она подумает?

А, к черту все! Хуже чем сейчас ему уже не может быть, а предложение Алана довольно заманчиво. По крайней мере, он проведет день с пользой. Забудет хоть ненадолго про свою мигрень, про Поттера и Блэка, про разбившийся флакон, про золотистые капли на поверхности темных камней, про тяжелые недели труда и часы вдохновения… Да и стоит, пожалуй, обо всем поразмыслить всерьез… Может быть, перед ним тот самый путь, который позволит ему выбраться, стать по-настоящему сильным, даст ему все то, о чем он мечтает? Если так…

Северус решительно шагнул вперед:

— Я иду с вами.

В тот день Северус Снейп решил стать Пожирателем Смерти.