Мертвая тишина (джен)

Гарри невольно приоткрыл глаза и, поморщившись от ужасного холода, который словно полоснул по лицу, натянул одеяло чуть ли не до бровей. Героически высунув из-под одеяла руку, которая тут же покрылась гусиной кожей от холода, Гарри нашарил на прикроватной тумбочке наручные часы и взглянул на циферблат.

Половина пятого утра.

Причиной такого ненормально раннего пробуждения был не только холод, от которого и теплое одеяло не спасало. На кухне, вот уже минут тридцать чем-то гремел Скорпиус.

В те редкие дни, когда Скорпиус спал регулярно, он всегда вставал позже Главного Аврора. А в редчайшие случаи, когда он все же просыпался раньше, то передвигался бесшумно, будто призрак, боясь разбудить своего напарника. Сейчас же, Скорпиус не поленился встать в четыре утра, громко топая, направился на кухню и там, судя по звуку, либо бил половником по кастрюле, либо барабанил вилками по алюминиевым крышкам. А чтоб эта палитра звуков не показалась Гарри подозрительно громкой, Малфой еще пару раз включал пылесос и электродрель, чтоб около пяти минут сверлить стену.

Да, Скорпиус воспринял табу на курение как начало войны.

Особо громкий и противный звук (кто-то тощий и с татуировками начал высыпать вилки и ложки в чугунный казан) заставил Гарри сделать усилие над собой и, обмотавшись одеялом, как римским одеянием, встать с кровати, навстречу ледяному сквозняку.

Первое, что увидел Гарри — открытая настежь форточка.

— Молись, падла, — стиснув от холода зубы, прошептал Гарри.

Спустившись вниз, на первый этаж, Гарри сразу зашагал на кухню, уже зная, где искать источник шума и раздражения.

— Если ты знаешь хотя бы одну молитву, самое время ее прочитать, — прорычал Гарри, хлестнув Скорпиуса мокрым полотенцем по спине.

— Здрасьте, мистер Поттер, — проворчал Скорпиус. — Что-то вы рано сегодня встали. Бессонница?

— Снимай штаны, я буду тебя бить, — крикнул Гарри, но увидев, как Скорпиус, державший в одной руке чашку, другой послушно начал расстегивать ремень, смилостивился. — Ладно, в аду тебя черти хлестать будут.

От неожиданной фразы, Скорпиус подавился тем, что он до этого пил и Гарри удовлетворенно усмехнулся.

— Сядь и поешь нормально, — буркнул Гарри.

— Так я и ем.

— Вот и ешь. Кстати, что ты там ешь?

Скорпиус показал содержимое своей чашки и Гарри вопросительно приподнял брови.

— Вода с лимоном, — протянул Гарри. — Ты же не в концлагере! В народе давно придумали такие вещи как бутерброды, яичница с беконом, жареные сосиски...

— Я не ем мясо, — спокойно сказал Скорпиус, сделав еще один глоток.

Одеяло слетело на пол с Главного Аврора, но он этого и не заметил.

— Как это не ешь? — ужаснулся Гарри. — Ты чем-то болеешь?

— Почему вы не женились на Гермионе? — неожиданно спросил Скорпиус. — У вас очень много общего, вы оба во всем видите симптомы.

— Как можно не есть мясо? — спросил скорее самого себя, нежели напарника, Гарри. — А что же ты тогда ешь?

— Вы удивитесь, но мать-природа придумала много продуктов.

— То-то я смотрю, ты тощий, как изголодавшийся лукотрус.

— Успокойтесь, наконец, мистер Поттер, чего это у вас настроение плохое? — хмыкнул Скорпиус. — Я вам кофе сварил, может это вас немного утешит.

Гарри сначала подумал, что ему послышалась эта нелепо сошедшая фраза из уст этого мизантропического детектива-вегетарианца, но действительно заметив на столе чашку черного кофе, до Гарри начал доходить смысл этой подозрительной заботы.

— Дорогой мой, я двадцать с лишним лет работаю в Аврорате, я прекрасно знаю, когда меня пытаются отравить.

Скорпиус недовольно закатил глаза и вылил кофе в приоткрытую форточку.

— Сегодня расскажешь Гермионе, что твой маниакальный психоз подтвердился, — напомнил Гарри. — Даже так: никотиновая ломка привела к таким последствиям, как необдуманно-безумные действия с четырех утра, а также покушение на жизнь Главы Аврората.

— Ну раз вы так складно это все соединили, сами ей и расскажете, — кивнул Скорпиус.

— Не понял.

— У меня сегодня по плану визит в морг и осмотр двух тел. А выбирая между моргом и встречей с женщиной, которая сверлит мне мозг, я выбираю морг.

— Мы обсуждали это уже сотни раз, — сказал Гарри, присев рядом. — Это не я придумал, а Кингсли, но, надо сказать, что я с ним абсолютно согласен.

— Вам сказать на какой части тела я вертел приказы Бруствера? — снисходительно произнес Скорпиус. — У меня сегодня по плану морг, я сказал, а вы меня услышали.

— Отмени свои планы, тем более что мне сегодня нужно будет появиться в министерстве, и я не смогу тебя сопровождать.

— А сам я дорогу не найду?

Гарри вздохнул, словно приняв поражение.

— Ладно, делай что хочешь, — наконец сказал он. — Но! Если ты остался без моей компании, это не значит, что стоит тебе выйти на улицу, ты тут же достанешь сигареты.

Скорпиус взглянул на Гарри так, будто надеялся, что взгляд его ледяных серых глаз убьет напарника на месте. Гарри, давно уже привыкший к этому взгляду, довольно улыбнулся и принялся варить себе кофе, нормальный, не приправленный бытовыми химикатами.

* * *

— А пока Аврорат спит, Темные силы ищут трещину, чтоб войти в министерство! — причитал полусумасшедший портрет аврора Мнемона Редфорда, завидев Гарри в конце коридора. — Сначала они захватят бухгалтерский отдел, буфеты, лифты, а потом уже...

— Да заткнешься ты или нет?! — крикнул Гарри, давно уже привыкший не церемониться с портретом. — Здесь люди работают, а ты орешь, будто я тебя сжигаю! Кстати, а почему я до сих пор тебя не сжег?

Аврорат действительно работал. Ну как работал, как обычно: стоило начальнику появиться на горизонте, авроры имитировали буйную деятельность. Кто с умным видом разгребал отчеты, кто, с еще более умным, садился их писать, кто просто прятал чашку недопитого чая. Гарри прекрасно знал, что стоило ему запереться в своем кабинете, как Аврорат облегченно вздыхал и продолжал бездельничать. Наорать на сотрудников конечно можно, но смысла нет. В волшебном мире все было спокойно, а отдел, работавший с магловскими преступлениями, работал всегда, в любое время дня и ночи, чего Гарри вполне хватало.

Невысокая ведьмочка-секретарь, пожалуй единственная, за исключением самого Главного Аврора, кто работал на совесть, сидела за своим рабочим столом и сортировала документы на подписанные Гарри Поттером и неподписанные Гарри Поттером.

— Только не говори, что его опять привезли, — взмолился Гарри, когда секретарь протянула ему свежесоставленный патрульными аврорами протокол.

— Я сама не рада, мистер Поттер, — пожаловалась он. — Пока он не сопрет вашу чернильницу, то не успокоиться.

— Это убожество в кабинете? — спросил Гарри, даже не читая, подписывая всунутые ему документы.

Секретарь кивнула.

— Если я буду орать, а я буду орать, то не пугайся, — сказал Гарри.

И прокашлявшись, как певец перед выступлением, настежь открыл дверь своего кабинета и прорычал:

— НАЗЕМНИКУС, ТВАРЬ!!!

Наземникус Флэтчер, чье лицо от ужаса побледнело, испуганно вжался в угол, будто это бы его спасло от разгневанного Гарри Поттера.

— Я ж тебя, кусок ты дерьма обветренного, предупреждал! — рявкнул Гарри, нависнув над вором как плохое предзнаменование. — Я ж тебе, козлу вшивому, ясно сказал, что еще раз тебя поймают — я тебя лично похороню. Где похоронный венок?

— Гарри, ты не поверишь, — запел старую песню Наземникус. — Вот не по делу меня взяли, совсем не по делу. Клянусь, чтоб я сдох!

— Это ты у меня быстро, — пообещал Гарри. — Зелья у тебя конфисковали, когти дракона тоже. Какого ж ты хрена маховики времени бракованные продаешь?!

— Гарри, я закон знаю, можно....

— Что можно?! Прямо в «Дырявом котле» торговать можно? И не просто же торговать, а бракованным краденым барахлом!

Наземникус нервно почесал небритую щеку и даже выдавил из себя какое-то подобие корявенькой улыбки.

— Честно слово, не мешал я там никому! — не особо уверенно сказал он. — Вот вообще не мешал! Стоял себе в уголочке, приторговывал....

— Закрой рот, Наземникус, — отрезал Гарри. — Я эти твои бредни уже лет пять слушаю и вот сейчас, наконец, решил прикрыть твой теневой бизнес.

— Как прикрыть? — глазки Наземникуса забегали. — Как прикрыть? Надолго?

— Надолго, надолго, — пообещал Гарри. — Сидеть будешь, Наземникус.

— Да как сидеть? — заканючил вор. — Как сидеть-то? Чего я сделал? Не надо меня в Азкабан, слышишь, Гарри, не надо! Хочешь, я вот прямо сейчас заберу барахло и исчезну, ты меня больше не увидишь, честно-честно!

— Ну, Азкабан это сильно жестко, а вот в подвальных камерах с жуликами посидишь, — успокоил Гарри. — А барахло твое я конфискую, а потом сожгу, когда руки дойдут. Все, готовься, тебя даже судить не будут, сразу в камеру пойдешь.

Гарри вышел из кабинета, чтоб позвать дежурного аврора, а Наземникус, подхватив мешок своих товаров, поспешил следом.

— Зачем пороть горячку, а, Гарри? — подпрыгивая на ходу, спрашивал он. — Вот ты сейчас сделаешь, а потом жалеть будешь.

— Я? Да ни в жисть! — усмехнулся Гарри, приблизившись к столу дежурного аврора. — Сеймур, этого покемона небритого тащи в подвальную камеру, а барахло его — к конфискату.

Аврор по имени Сеймур кивнул и, с легкой брезгливостью, за шкирку потащил брыкающегося Наземникуса к лифту. Гарри облегченно вздохнул, глянул на часы, и, поняв, что нет еще и одиннадцати, свернул в коридор, ведущий в кабинет к Кингсли Брустверу.

— О, Гарри, хорошо, что зашел, — обрадовался Кингсли, тут же наколдовав поднос с чайником, сахарницей и двумя чашками. — Что за крики, кстати, на этаже были?

— Наземникус, кто же еще, такие звуки издает. В камере его закрыл.

— Ну слава Мерлину, хоть кто-то его закрыл, — сказал Кингсли, с видимым облегчением. — Как дело?

— Уайтчепел ужасен, — только и ответил Гарри.

— Хуже Колчестера?

— Гораздо. В Уайчтепеле пьянство, разврат, наркотики и ужасный холод.

— Скорпиус должно быть в восторге?

— Можно и так сказать. А если конкретно по делу — все очень и очень расплывчато, — произнес Гарри. — Более подробно смогу рассказать, когда хоть подозреваемые появятся. Но ты не подумай, мы работаем.

— Не сомневаюсь, — успокоил Кингсли. — Я вот чего сказать тебе хотел, задумался недавно. Надо Скорпиуса в Аврорат брать. Причем срочно.

Гарри от неожиданности чуть не подавился чаем.

— Кингсли, ты, что с ума сошел? — подавив кашель, спросил Гарри.

— Ну а что? У него талант. Да за месяц мы раскрываемость поднимем на девяносто процентов.

— Он Хогвартс после пятого курса бросил! — серьезно сказал Гарри. — За все время он использовал магию лишь раз, чтоб послать тебе сообщение Патронусом и если бы не это, я бы до сих пор думал, что он сквиб.

— Не проблема, он дело самоубийц без помощи магии раскрыл, — упорствовал Кингсли. — И не только это дело. Да, я согласен, он не очень-то похож на аврора, у него не очень хорошая биография, есть судимость магического совета...

— Даже так? — удивился Гарри.

— Все списали на сумасшествие, — отмахнулся Кингсли. — Но! У него есть талант.

— И поэтому ты приставил к нему Гермиону? Чтоб понять, больной он на голову или нет? Годен ли он для работы в Аврорате?

Кингсли кивнул.

— Скорпиусу эта идея не понравится, — жестко сказал Гарри. — Очень не понравится.

— А ты поговори с ним. — Для Кингсли все всегда было очень просто.

— Я? — опешил Гарри.

— Ну а кто? Он любит тебя, это видно, тебя-то он выслушает.

— Кингсли, год назад он пытался меня застрелить, а сегодня чуть не отравил. У нас очень странная любовь, скажу я тебе. Я не уверен, что он простил мне смерть Драко, черт, да я вообще не знаю, что творится у него в голове! И ты хочешь, чтоб я с ним поговорил, сагитировал работать в министерстве?

— Попробовать стоит, — упрямился Кингсли, который явно не понимал, кто такой Скорпиус Малфой.

— Он же еще ребенок! — напомнил Гарри.

— Теоретически он совершеннолетний.

— Теоретически, он еще и на голову больной.

Кингсли вздохнул и быстро сменил тему, чтоб не доводить до гнева Главу Аврората. Посидев в теплом кабинете, еще минут сорок, Гарри обдумывал идею Кингсли. Взвесив все за и против, Гарри составил для себя вывод — Скорпиус рано или поздно устроит в Министерстве магии теракт.

* * *

Вернувшись на Хэннбери-стрит, Гарри обнаружил, что в квартире он один. Надо отдать их жилищу должное, оно было очень теплым, несмотря даже на любовь Скорпиуса к открытым форточкам. На улице погода была отвратительной, мало того, что холод в двадцать пять градусов ниже нуля, так еще и с неба мелкими хлопьями сыпался снег, которому почему-то несказанно радовалась уайтчепельская детвора.

Сварив себе кофе, Гарри развернул низкопробную местную газету. Страниц оказалось всего три. Ни слова об убийствах проституток. Может оно и правильно, народ был более или менее спокоен.

Отложив газету, которую он так и не удосужился дочитать, Гарри занялся письмами. Их было всего два: от Джеймса, его, судя по письму, наконец-то пустили на поле для квиддича, и от Лили, которую в этом году ожидала сдача С.О.В., и поэтому она интересовалась, не может ли папа забрать ее куда-нибудь на время сдачи экзаменов. Лили так же спрашивала, чем ее отец занят и почему он не в Лондоне, но не сказать же любимой дочурке, что он в Богом забытом поселке в компании «студента-наркомана» ищет убийцу проституток!

Послышался звук открываемой двери и Гарри поспешил в прихожую. Замерзший, если не заледенелый, Скорпиус, негнущимися от мороза пальцами, чудом повернул ключ в скважине и вошел в теплую квартиру.

— Обедать будешь? — усмехнулся Гарри, глядя, как Скорпиус опустился на пуф и устало оперся на подставку для зонтов.

— Издеваетесь? Я только с морга, — все еще стуча зубами от холода, прошипел Скорпиус.

— Ну рассказывай, — сказал Гарри, присев на корточки рядом и, взяв ладонь Скорпиуса в свои руки, принялся стягивать с нее кожаную перчатку без пальцев.

— Это пиздец, — только и сказал Скорпиус.

— Это понятно, а конкретнее.

— Я записал в блокноте, — устало ответил Скорпиус, позволяя Гарри снять с другой руки перчатку. — Блокнот в рюкзаке. Рюкзак на плече. Плечо замерзло.

— Пошли на кухню, — позвал Гарри, и Скорпиус лениво повиновался.

— Значит, что я узнал, — произнес Скорпиус, бросая в заварник по щепотке чая из четырех разных мешочков. — Леа Николз, первая жертва, была убита еще по-божески.

— Ого, — воскликнул Гарри. — Все так плохо?

— Бетти Чэпмен, вторая жертва, умерла так же от удушения, у нее на шее тоже есть следы. Но, не все так просто, — невесело сказал Скорпиус. — Убийца не просто оставил ей рану на теле, он удалил, заметьте, не вырезал, а удалил ей правую почку.

— Удалил? — словно не веря своим ушам, переспросил Гарри. — То есть, соблюдая все врачебные предписания и правила хирургии?

Скорпиус залил чаинки кипятком и кивнул.

— Блейз сказал, что почка была удалена профессионально, скорей всего убийце потребовалось минимум раза три поменять ножи — от обычного кухонного и до скальпеля, потому что на теле Чэпмен есть также две ножевые раны, в районе грудной клетки, и, судя по их диаметру и размеру, это был обычный кухонный нож.

— Второпях задушил, потыкал ножом в грудную клетку, но зачем-то старательно удалил почку? — констатировал Гарри. — Что-то все непонятнее и непонятнее. Почку конечно не нашли?

Скорпиус кивнул.

— Почку не нашли.

— Ладно, а третья жертва? Как там ее звали?

— Джен Страйд, — напомнил Скорпиус. — Тут вообще полный аут. Она была задушена, что примечательно, на ней остались следы насилия, совершенного предположительно убийцей: синяки на внутренней стороне бедра, а так же на руках и животе.

— На животе? — вскинул Гарри. — То есть, он не разрезал брюшную полость, иначе ты бы не увидел синяки.

— Так и есть.

— Но что-то тебя шокировало?

— Он зашил ей глаза.

Гарри промолчал в ответ. Ясно было лишь то, что в Уайтчепеле действует просто зверь.

— Примечательно и то, что возможный половой акт был защищенным, — добавил Скорпиус.

— Ну это и понятно, чтоб не подхватить от проститутки какую-нибудь венерическую неприятность, — уверено сказал Гарри. — Но вот зачем насиловать проститутку?

Скорпиус поставил заварник с невероятно ароматным чаем на стол и пожал плечами.

— Обидно только, что мы так ничего и не прояснили, кроме того, что здесь орудует маньяк, — сказал Гарри, налив себе чаю.

— Ошибаетесь, — возразил Скорпиус. — Мы значительно сузили круг подозреваемых. Нам нужно искать врачей, мясников, анатомов-теоретиков...

— Мы в Уайтчепеле, — напомнив Гарри. — Откуда здесь анатомы-теоретики?

— Значит круг поисков еще больше сузился.

Скорпиус уже видимо согрелся, на его фарфорово-бледных щеках появился легкий румянец. Но вот взгляд напарника был подавленным, и Гарри в десятый раз пожалел, что отправил его в морг одного. Сейчас явно не лучшее время сообщать ему о безумной идее Кингсли.

— Иди-ка ты спать, — посоветовал Гарри. — Сегодня мы уже ничего сделать не сможем.

— Не хочу, — сказал Скорпиус, но захватив с собой чашку, направился на второй этаж. — Пошел я «Симпсонов» смотреть, там идеальный мир и нет изуродованных трупов.

— Тогда я с тобой, — улыбнулся Гарри, и, подняв со стола заварник, встал со стула. — Если ты пообещаешь не открывать больше ночью эти чертовы форточки!

Скорпиус бегло улыбнулся.

— Кстати, я сегодня не курил.

— Да ты что? — немало удивился Гарри. — Мое ж ты солнышко! И когда мне ждать, что ты полезешь на стену от нехватки в организме никотина?

— Я заменю никотин марихуаной, — пообещал Скорпиус, поднявшись вверх на пару ступенек.

— Иди уже, студент-наркоман, — усмехнулся Гарри и подтолкнул Скорпиуса вперед. — Если заменишь никотин этой дрянью, я заменю тебе руку на протез.

— Зато она не будет мерзнуть.

— Давай вперед, а то я передумаю смотреть с тобой дурной американский мультфильм.

— Будто я вас на коленях упрашиваю.

— Шагай быстрее!

Скорпиус, что-то недовольно бурчал, его гневное бормотание не утихло даже тогда, когда Гарри замолчал и лишь улыбался. Скорпиус даже что-то пробурчал про гвозди в картофельном пюре и про стекло в мороженном, а Гарри все улыбался, не забывая подталкивать его в спину.

«А все-таки Кингсли в чем-то прав» — подумал Гарри, когда Скорпиус, нехотя придвинулся к Гарри на кровати и, положив себе на колени ноутбук, принялся загружать первую попавшуюся серию. — «Он и правда любит тебя, Гарри Поттер».