Опустошение (гет)

Я склонился,

И она сказала:

«Нет, я больна,

И не хочу,

Чтобы и ты болел».

Мое сердце остановилось,

Ведь это значило:

«Я люблю тебя».

Она коснулась моего лица

И оставила на щеке

Поцелуй болезни.

Огонь вируса радостно лизнул

Мою плоть

И прожёг в ней дыру,

Зияющую пасть.

И я запнулся,

Отвечая

На поцелуй болезни.

И я болен.

* * *

Ребенок отказывался открывать рот.

Снейп раздраженно вздохнул. Тяжелые наступили времена, если уж магическому миру приходится полагаться на его дурной характер в вопросах общения со строптивыми детьми. Но малышу необходимо как можно скорее выпить зелье, иначе больницу подвергнут карантину. Инфекция всегда распространяется быстро. Ребенок станет разносчиком через несколько часов.

— Открой рот, — сказал Северус сквозь зубы, пытаясь скрыть бессилие.

Мальчик мотнул головой и заерзал на стуле, надеясь сбежать к более доброй медиковедьме. К сожалению, Снейп был единственным, кто справлялся с этими зельями. Будь здесь Гермиона, умеющая обращаться с больными, ребенок с готовностью бы выдул мерзкую жидкость, словно это тыквенный сок.

Драгоценные минуты уходили. Мальчик должен выпить зелье немедленно. Иначе они все потеряют.

Лишь мгновение ушло на то, чтобы решиться. Северус уже знал, что нужно делать. Схватив покрепче пузырек с зельем одной рукой, другой он зажал мальчику нос и заставил запрокинуть голову.

Ребенок пытался вырваться, но Снейп был сильнее. Наконец раздался крик, и содержимое пузырька тут же оказалось во рту. Послышалось бульканье и снова крик. Пальцы Снейпа оказались в опасной близости от острых, маленьких зубов. Сердце ухнуло вниз, он закрыл мальчику рот и дождался, пока тот проглотит зелье.

Северус освободил ребенка, который тут же спрыгнул со стула и выбежал из комнаты. Лицо его все было в слезах, соплях и зелье — такое зрелище у любого вызовет жалость. Вряд ли Гермиона одобрит его работу, но забот по горло, и уделять внимание каждому невозможно.

Северус спокойно прошел к маленькой, треснувшей раковине и начал мыть руки. Что-то защипало. Смыв пену, он осмотрел костяшку пальца. Царапина. Как он и думал. Нечего было и надеяться выйти невредимым.

Снейп вытер руки, поднялся из подвальной лаборатории и отправился к Гермионе.

* * *

Свернувшись в клубок, она слушала маленькое радио.

— Где Уизли?

Гермиона не подняла взгляд — она сосредоточилась на программе новостей.

— Ушла за припасами.

Снейп в сердцах кинул полотенце на стол. Гермиона слегка вздрогнула.

— Сколько еще повторять? Выходить можно только днем!

— Она все равно не послушается. Оставь ее.

— Эти безрассудные выходки нас погубят.

Гермиона медленно повернулась, на ее лице читалось недовольство. Снейп надменно устроился на стуле, хотя почувствовал стыд под укоризненным взглядом.

— Ее так называемые выходки поддерживают больницу. Что бы мы делали без бинтов и ингредиентов?

— Мы превратились бы в тюрьму, — мягко ответил Снейп.

Гермиона опустила взгляд, а потом снова перевела его на радио.

— Какие новости?

— Больницу святого Мунго захватили падальщики. Думаю, туда-то Джинни и направилась. Больницу Феникса подвергли карантину.

Даже Снейп не мог скрыть уныние. Гермиона понимающе глянула. У нее было больше времени, чтобы переварить неприятную новость.

— Сколько еще на грани?

Гермиона устало пожала плечами.

— Об этом по новостям не скажут. Но Чарли прислал патронуса. Больница Норы отлично справляется. Молли дольше нас продержится в своем тесном домике. Еще Чарли думает, что Министерскую больницу Б скоро подвергнут карантину.

Снейп помассировал переносицу и на миг прикрыл глаза. Они были на пределе. Заботясь о больных, здоровые умрут от истощения и усталости.

— Я видела одного из них. У него была крайняя стадия.

В ее голосе звучала дрожь, которую он уже давно не слышал — с первого дня работы. Гермиона посмотрела на руки, беспокойно перебирая пальцами.

— Молодой мужчина... в чем мать родила. Передвигался на четвереньках. И эти рубцы по всему телу.

Снейп озабоченно посмотрел на нее.

— Какая мутация? — мягко спросил он.

— У него не было рта. И кожи. Одни мышцы и зубы. Вот так, — она оттянула губу, чтобы показать. — И он ползал у контейнеров с мусором. Без палочки. Без одежды. Совершенно озверевший.

Он должен ее успокоить. Хотя рука Гермионы была совсем рядом, Снейп не мог преодолеть это расстояние. Он сжал кулаки.

— Как бы ужасно все ни было...

— Не в этом дело.

Она подняла взгляд. Глаза задумчиво поблескивали.

— Там еще была девушка. По крайней мере, когда-то это было девушкой. А потом превратилось в сплошную опухоль, наросты по всему телу. Полная мутация. Хотя она выглядела как уродливый кусок мяса, думаю, это была женская особь, потому что мужчина начал...

Снейпа бросило в жар, он ущипнул себя за переносицу. Гермиона заметила, что ему неловко, и стихла, закусив нижнюю губу.

— Просто... знать, что когда-то они были как мы, а потом превратились в зверей, совокупляющихся среди мусора и грязи.

— Но у них не может быть потомства, так что на этот счет не беспокойся.

Эти грубые слова заставили Гермиону вздрогнуть.

— Они бесплодны. Лучше не думать о них, как о людях. Не испытывай к ним ни капли сочувствия, Гермиона. Им уже не помочь.

Она и не заметила, как он беспокойно тер поцарапанную костяшку пальца.

Неловкую тишину нарушил звук открывающейся двери. Рыжие волосы Джинни растрепались, от нее пахло гарью.

— Мерлин! Ты не обожглась? — Гермиона подбежала к подруге и помогла ей снять мантию.

— Я в порядке, — весело откликнулась Джинни. — Ушла как раз вовремя. Только волосы пропахли дымом.

Она открыла рюкзак и победно достала из него множество пузырьков. Озорно глянула на Снейпа и ухмыльнулась:

— Хватит, чтобы восполнить запасы в лаборатории! Надеюсь, это спасет меня от лекции по безопасности?

— Вы невыносимы. Обе.

Снейп осторожно взял флаконы и внимательно осмотрел при тусклом свете. Джинни и правда отлично справилась. Четыре пузырька с кровью дракона. Получится приготовить зелий на целый месяц. Возможно, они и переживут этот ад.

Сердце Северуса упало, когда он вспомнил, что он-то может и не протянуть месяц.

* * *

— Гермиона...

— Джин?

Гермиона заерзала на раскладушке и села. Джинни спала по соседству, лицом к стене. Гермиона, шаркая, подошла.

— Джинни?

Она легонько тронула подругу за плечо. Джинни с криком подскочила. Гермиона от неожиданности взвизгнула. Обе удивленно уставились друг на друга.

— Мерлин! Не буди меня так больше!

— Прости, но ты меня звала.

Джинни потирала грудь. Она растерянно посмотрела на Гермиону.

— Правда?

— Мне так показалось.

— Прости, — прошептала Джинни, вновь погружаясь в собственные мысли. — Я не знала.

Гермиона села на кровать подруги и разгладила покрывало.

— Плохой сон?

Джинни глубоко вздохнула и плюхнулась на подушку. Она сложила руки за голову и уставилась в потолок.

— Все этот запах дыма и пепла. Не могу от него избавиться. Вот он и пробирается в мои сны.

Гермиона еще некоторое время сидела на раскладушке подруги, пока та не уснула. В своей кровати Гермиона мучилась от вечной бессонницы. Еще дважды за ночь казалось, что Джинни зовет по имени, но она спала лицом к стене, поэтому Гермиона не могла судить точно.

* * *

— Ты как, Миона?

Гермиона вошла в кухню. Она выглядела измотанной, под глазами залегли темные круги. Уже несколько дней она не могла уснуть: она продолжала слышать свое имя, эхом отдававшееся в старом доме.

— Нормально, Джин. Просто устала. Чай еще будешь или уже все?

Гермиона взяла кружку, когда Снейп внезапно выхватил ее из рук девушки. Джинни даже не успела покачать головой.

— Кружка моя.

Гермиона явно не ожидала такого поведения.

— Я только глотнуть хотела.

Снейп уже стоял у раковины и скоблил кружку под струей горячей воды.

— Не люблю делить посуду с другими.

— Да какая разница!

На щеках Джинни проступили красные пятна. Все были на грани, так что выйти из себя не составляло труда — особенно Джинни с ее вспыльчивостью.

Снейп презрительно хмыкнул на эту вспышку.

— Потише, мисс Уизли, я по-прежнему ваш руководитель.

— А мне нас...

— Джинни! — рявкнула Гермиона, чувствуя досаду и смущение. Вздохнув, она щипнула себя за переносицу. — Просто забудь.

— Я-то надеялась, что мы ладим с этой летучей мышью!

Джинни зло хлопнула по столу, поднялась и выбежала из комнаты.

У Снейпа не дрогнул ни один мускул, и он не сжалился под умоляющим взглядом Гермионы.

— Она вовсе так не думает, Северус.

— Да неужели?

Он церемонно вышел из комнаты и исчез в лаборатории. Гермиона тоскливо села за маленький обеденный стол и с громким стуком опустила голову на его поверхность.

* * *

Снейп закрыл дверь ванной, затем тщательно осмотрел отражение в грязном зеркале.

Он худел. Он и так был тощим и теперь боялся, что внезапная потеря веса бросится в глаза, но, слава Мерлину, это никак не отразилось на лице. Он удовлетворенно кивнул, снял рубашку и принялся осматривать тело. Ребра выпирали еще резче, а талия стала бы объектом зависти любой женщины. Но беспокоило совсем другое.

Северус пробежал пальцами по груди с левой стороны. Там, на несколько дюймов ниже соска, по линии мышцы шел маленький разрез, напоминавший шрам.

Снейп чувствовал, как в него просачивается воздух, и это беспокоило. Что это? Какая-то система вентиляции? Хотя, может, здесь и нет практической цели. Северус не видел в этой эпидемии ни малейшей толики разума.

Он пробежал пальцами вдоль разреза, и тот вдруг открылся и выдохнул. Северус вскрикнул от удивления.

— Гермиона...

Это рот.

И он говорит.

— Гермиона, Гермиона...

Северус заткнул крохотный рот рукой, надеясь заглушить его. Голос затих, но Северус чувствовал, как рот движется под ладонью. Он начал лихорадочно рыться в аптечке и наткнулся на бинты. Схватив клочок туалетной бумаги, он пихнул его в маленький рот и забинтовал разрез. К счастью, рот не кричал и не возмущался против такого обращения.

Снейп тяжело сел на крышку унитаза и опустил голову на руки. Из всех мутаций ему досталась именно эта...

Он лишь надеялся, что рот не говорил раньше без его ведома.

* * *

Северус стоял со скрещенными на груди руками. На его лице застыло кислое выражение, и Гермиона поежилась.

— Не смотри так строго.

— Не указывайте мне, как себя вести, мисс Грейнджер. И так очевидно, что я не смогу переубедить вас, упрямая девчонка!

— Опять вернулись к «девчонкам», а? — холодно заметила Джинни, застегивая мантию. — Скоро услышим, как ты называешь Гермиону «маленькой невыносимой всезнайкой».

— Ваша храбрость безрассудна.

— Нет, мы приняли все меры предосторожности. Мы будем в совершенной безопасности.

— В совершенной безопасности вы будете, если останетесь здесь, — сверкнул глазами Снейп.

Джинни вышла из дома, громко хлопнув дверью. Гермиона вздрогнула и беспокойно заерзала: ей хотелось успокоить Северуса, но она торопилась, потому что знала: иначе Джинни отправится в Нору сама.

— Ей нужно увидеть маму, Северус.

Снейп молчал.

— Сегодня день рождения Молли.

Снейп продолжал стоять с каменным выражением лица, однако через мгновение все-таки смягчился. Он подошел к двери и открыл ее.

— Держи палочку наготове и не бойся причинить им боль. Помни... — Он тяжело оперся на дверной косяк. — Они больше не люди.

Шагнув за порог, в пустынный мир, Гермиона оглянулась. Никогда она еще не видела таким одиноким Северуса Снейпа, лицо которого едва виднелось в узкой щели двери.

* * *

Как только Гермиона и Джинни оказались на пороге Норы, дом тут же наполнился радостью и удивленным оханьем. Никто не ожидал их появления, и Молли со всей строгостью отчитала девушек за безрассудство, хотя так и сияла и никак не могла выпустить Джинни из объятий.

В Норе наступил праздник, но даже Молли не удалось избавиться от царившего в доме присутствия болезни. Билл, Чарли, Джордж, Пенелопа Кристал и Дедалус Диггл сошлись за обеденным столом, чтобы насладиться тортом, который Молли приготовила утром. Когда все чокались кружками, наполненными сливочным пивом, Джинни вдруг огляделась.

— Где папа?

Тишина.

— Он пошел прилечь, — сказала Молли, спокойно отрезая кусочек торта, но поднять взгляд не решилась.

Джинни вскочила из-за стола и выбежала из комнаты. Билл последовал было за ней, но Чарли остановил его.

— Не надо. Пусть лучше сейчас его увидит.

Гермиона чувствовала себя неловко и не решалась ни на кого взглянуть. Тишина становилась невыносимой.

— Еще кусочек, милая?

Гермиона кивнула, несмотря на ком, стоявший в горле. Она решила, что лучше подчиниться желанию Молли накормить всех. Кусок торта плюхнулся на тарелку, между слоев неприятно вылез крем.

Джинни заперлась в ванной и проплакала несколько часов. Молли пыталась взять все под контроль, встряхнуть Джинни, выдернуть ее из отчаяния, но в итоге присоединилась к ней. Обе женщины остались рыдать в ванной, а мужчины ждали их снаружи.

Гермиона чувствовала себя чужой, зажатой между братьями Уизли. Посторонний в скорбящей семье. Она встала и собрала вещи.

— Уходишь? — спросил Чарли.

Билл спал, прислонив голову к стене.

— Пора возвращаться в больницу, — ответила Гермиона.

— Думаю, Снейп и сам справится.

Гермиона мягко стряхнула руку Чарли со своего плеча.

— Безответственно так поступать, ты не считаешь? Все-таки следить за больницей — наша обязанность.

Чарли вздохнул, криво усмехнувшись ее упертости.

— Ладно. Но я тебя провожу.

— Мне не нужна охрана.

— Прекрати! Не упирайся. Мир уже не тот...

Прежде чем Чарли продолжил возражения, дверь ванной с шумом распахнулась, и появились спотыкающиеся Молли и Джинни. Встревоженный Чарли кинулся к ним, пытаясь разобрать лепет, перемежающийся всхлипами. Гермиона воспользовалась этим и выскользнула из дома. Джинни нужно провести время с семьей, присутствие Гермионы будет обузой.

Ночной ветер был холодным и всепроникающим. Он кружил вокруг Гермионы; руки тут же онемели. Она достала палочку и заспешила по заброшенным улицам.

Она могла бы аппарировать, но теперь даже к аппарации можно прибегать только в крайнем случае. Заклинания тревожили воздух, вызывали рябь. По неизвестным причинам зараженные это чувствовали, хотя не могли пользоваться магией. Сама она не видела, но слышала рассказы, как в первые дни волшебники аппарировали, и на них тут же нападала толпа зараженных.

Гермиона плотнее закуталась в мантию и продолжила путь. Улицы пустовали, вряд ли она наткнется на опасного инфицированного. Ей ничего не грозит, пока она продолжает идти с палочкой наготове.

Вдруг яркая вспышка озарила ночное небо. Гермиона встревожено осмотрелась, затем глянула вверх. Что произошло?

Следующие несколько минут стояли тишина и покой. Сердце Гермионы бешено стучало в груди. Но когда она решила, что уже слишком долго стоит на одном месте, раздался крик.

Небольшое здание через квартал вдруг вспыхнуло, затрещало в языках пламени. Дома в непосредственной близости остались нетронуты. Гермиона догадалась, что это Министерская больница Б.

— Ох, Мерлин!

Гермиона подбежала к зданию, охваченному огнем. Через окна она видела мечущихся людей, слышала заглушенные крики. Она почувствовала, как по щекам побежали слезы. Она не знала, виноват ли в этом дым, от которого резало глаза и пекло в горле.

— Хватит!

Никто не услышал. Никто не стоял рядом, пока Гермиона смотрела, как больница горит от магических огненных бомб Министерства. Еще несколько со свистом упали с неба. Куски здания посыпались на землю, едва не задев Гермиону, но языки пламени не жгли. В ту ночь у них была лишь одна цель.

Тошнота подступила к горлу, когда девушка увидела тело, резко ударившееся в стекло. Оно было изуродовано, но Гермиона так и чувствовала, что оно ощущает себя пойманным в ловушку. Он или она, кем бы они ни были, они все в западне, из которой нет возможности выбраться. Они горели в разваливающемся здании, умирали, и никто не мог их спасти.

— Хватит... хватит...

Гермиона шагнула вперед, вытянув руки. Когда она оказалась в метре от крыльца, посыпалась черепица. Испугавшись, она отбежала на безопасное расстояние. Ее опять замутило.

Пожилая ведьма высунулась из дома неподалеку от больницы, чтобы взглянуть на бойню. На ее лице застыло жесткое выражение. Она встретилась взглядом с Гермионой. Обе думали об одном и том же. Завтра все проснутся и увидят, что больница по соседству теперь не более чем пепел. Только он и оставался после бомб. Здание, тела — все превращалось в пепел.

Гермиона вздохнула и отвернулась. Это было неизбежно. Но к лучшему.

Всем нужно в это верить, или они тоже умрут.