Победителей не будет (гет)

Гермиона вздрогнула и проснулась.

Часы на стене мерно тикали, отсчитывая последние минуты уходящего дня, Живоглот спал на самом краешке кровати, свесив хвост, а занавески легонько колыхались от едва заметного ветерка. Жарко.

Гермиона сняла футболку, стянула волосы на макушке в тугой узел — обнажённой кожи тут же коснулась приятная прохлада — и окинула взглядом свой рабочий стол, за которым ухитрилась задремать. Стопки книг, вырезки из Пророка, исписанные свитки, письма из Министерства, от друзей и знакомых покоились ровно на том же месте, что и полчаса назад, и никуда не собирались исчезать. А так хотелось.

Последняя неделя июля выдалась на редкость суетной и бестолковой. Во вторник пришло долгожданное письмо с результатами экзаменов (разумеется, по всем предметам «Превосходно»), а вместе с ним — десятки предложений о работе и рекомендаций, от которых голова шла кругом. И Гермиона, ещё несколько лет назад решившая, чем будет заниматься во взрослой жизни, засомневалась. Вдаль уходило так много дорог, и очень страшно было ступить на какую-то одну и ошибиться с выбором. Поэтому все предложения и рекомендации подверглись тщательному анализу. После которого Гермиона поняла, что запуталась ещё больше.

Минерва МакГонагалл, взявшая на себя обязанности директора Хогвартса, непрозрачно намекала, что видит Гермиону в должности преподавателя Трансфигурации — не то чтобы мистер Шелдон был плохим учителем, вовсе нет, но он в школе человек новый, и пусть Гермиона ещё довольно молода, быть может, чуть позже, через пару лет… Рон звал к себе в Аврорат — чтобы снова быть втроём, всем вместе. Гарри возражать ему не стал, но отметил, что всегда будет рядом, каким бы ни был выбор Гермионы. Миссис Уизли лишь сокрушённо качала головой и ворчала себе под нос, искоса поглядывая в сторону Джинни, что девушке можно и не работать.

Родители, вернувшиеся в Великобританию месяц назад, всё ещё хмурили брови, когда речь заходила о произошедшем в последнюю пару лет. Гермиона не сомневалась, что мама и папа поняли и простили, они всегда ей всё прощали, но не могла не замечать, как неумолимо отдаляется от них, как с каждым годом растёт и ширится барьер, что отделяет платформу 9 и 3/4 от остального мира, скрывая её за собой. Гермиона вернулась домой и старалась проводить с родителями больше времени, а вот попросить совета так и не смогла.

Часы пробили полночь.

Гермиона зевнула и потянулась за упавшими под стол свитками, как вдруг заметила мимолётно скользнувшую по полу тень. Нащупав волшебную палочку, резко развернулась: почти бесшумно перемахнув через подоконник, в комнату влез человек. Живоглот, муркнув, тут же бросился ему навстречу и подпрыгнул, пытаясь взобраться на руки.

— Мерлин, Рон! — воскликнула Гермиона, машинально прикрывая грудь рукой и чувствуя, как сбивается ритм сердца. — Я же не одета!

«Что он здесь делает?», «Где моя футболка?» и прочие вопросы растворились, стоило Гермионе взглянуть Рону в глаза.

— Что случилось? — произнесла она надломленным голосом, отступая на шаг назад. По рукам поползли мурашки.

— Гарри в Мунго.

* * *

Несмотря на поздний час, в холле больницы Св. Мунго было людно и шумно. Две пожилые дамы громко спорили, тыча пальцем в урчащую шляпу высотой чуть выше колена, из-под которой торчали маленькие волосатые ножки, мимо, ни на кого не глядя, пробегали целители, волшебница у приёмной стойки что-то втолковывала магу в фиолетовом котелке, хотя тот её, очевидно, не слышал; где-то грохотало, падало и шуршало — гам стоял невообразимый. Гермиона почувствовала, как качнулись стены, а в ушах противно зазвенело. Рон крепче сжал её руку и увлёк в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи.

— Только её здесь не хватало.

Гермиона невольно оглянулась по сторонам: молоденькая волшебница в идеально сидящем алом костюме поправила причёску, облизала губы, кинула неприязненный взгляд на дежурную и устремилась к выходу, покачивая бёдрами. Прытко Пишущее Перо бойко строчило в плывущем следом блокноте.

— Кассандра Доусон, — проговорил Рон то ли презрительно, то ли насмешливо. — Рита Скитер в миниатюре, ещё более наглая и глупая.

Рон повёл Гермиону вверх по ступенькам. Шум сменила оглушающая, давящая тишина: не хлопали двери, не переговаривались целители, лишь звук шагов эхом отдавался от стен. Перед входом в отделение на пятом этаже под потолком витал всего один шар, чей свет озарял пару метров коридора, в глубине которого — только темнота. Гермиона зажгла тусклый огонёк на конце палочки.

Коридор казался бесконечно длинным, тени — преследующими по пятам, рука Рона в руке — почти неосязаемой, а каждый шаг вперёд — глубоководным погружением, где нет ни света, ни звука, ни малейшего движения — только давит на грудь.

Справа, в самой глубине коридора, из-под двери просачивался тусклый свет. Гермиона дрожащей рукой толкнула её — и по глазам ударило ослепительно-белым. Гермиона вскинула руки в тщетной попытке защититься и, не удержав равновесия, упала, больно ударилась плечом и потеряла сознание.

* * *

Пахло чем-то едким, раздирающим нос и горечью оседающим на языке. Гермиона поморщилась и, почувствовав мягкие прикосновения к щекам, с трудом, будто после недельного сна, разлепила веки. Волшебница в лимонном халате пристально взглянула ей в глаза, повела над головой палочкой, кивнула чему-то и отошла. Гермиона осмотрелась: рабочий стол перед окном, два кресла, в одном из которых она сидела, у каждой стены — высокие, под самый потолок стеллажи с книгами и картами пациентов. Рон рядом переминался с ноги на ногу и выглядел обеспокоенным, но слегка улыбнулся Гермионе, и она немного расслабилась.

— Обморок, мисс Грейнджер, — сказала целитель, быстро строча что-то в блокноте. — Вы, вероятно, просто переволновались за своего друга.

Гермиона кивнула. Голос целителя казался чуть приглушённым, а очертания окружающих предметов — размытыми. Хотелось потрясти головой и протереть глаза, убрать эту лёгкую дымку, что окутывала всё вокруг, даже — чудилось — разум. Клонило в сон.

— Я целитель Кемптор. Мистер Поттер — мой пациент. Если желаете, можете пройти к нему в палату. — Целитель покачала головой и закусила губу. — Только не ждите, что это будет приятное зрелище…

Рон помог Гермионе встать, и вместе они вышли из кабинета. В коридоре стало намного светлее: шары плавали под потолком, связанные тонкой серебрящейся нитью и похожие на рождественские гирлянды. Их мягкое свечение согревало, обволакивая пушистым облаком. Гермиона глубоко вздохнула — и туман в её сознании рассеялся. Последнюю дверь по коридору с табличкой «214» она толкнула без страха.

Палата была узкой и длинной, с окрашенными в белый потолком и стенами и без единого окна. У дальней стены стояла кровать, над которой вспыхивал золотыми искрами магический купол. Гермиона подошла чуть ближе, но купол не трогала. Гарри лежал на кровати, до плеч накрытый одеялом, и будто просто спал. Тёмные волосы растрепались ещё больше обычного, а по мертвенно-бледному лицу, от правого виска и вниз, по скуле, касаясь губ, по шее, скрываясь под одеялом, тянулся узор, похожий на перевёрнутое древо и столь чёрный, что казалось, стоит прикоснуться к нему — и пальцы погрузятся в ничто. Гарри не дышал.

Гермиона обернулась к Рону с немым вопросом в глазах.

— Это стазис, — пояснил Рон. — Целители пока не знают, что с Гарри. Ну, может, и знают, но не говорят, — неуверенно добавил он.

— Как и когда это произошло? — шёпотом, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос, спросила Гермиона. — Мы же виделись сегодня, всего несколько часов назад… Точнее, вчера.

— После праздника все разошлись, с Гарри осталась только Джинни, они в гостиной вместе разворачивали подарки. Джинни сказала, Гарри куда-то отошёл, а когда вернулся, потерял сознание, и на лице у него появилось это. — Рон показал на узор. — Джинни вызвала меня, я — целителей и…

— Нужно осмотреть все комнаты на Гриммо, — перебила Гермиона, нахмурившись, и принялась ходить по палате. — Может быть, один из подарков был проклят. Надо…

— Я вызвал целителей и авроров, — настойчиво повторил Рон. — Они осматривают там всё уже по сотому кругу, но до сих пор ничего не нашли.

Гермиона привалилась спиной к стене и прикрыла глаза.

— Гермиона?..

— Я в порядке.

В порядке. Ничего не в порядке — настойчиво билось внутри. После всех этих лет приключений, испытаний и сражений, выпавших на их долю, хотелось хотя бы капельку… нормальности. Обычности. Чтобы Гарри наслаждался жизнью, уплетал обеды миссис Уизли, подмигивая Джинни украдкой, учился в школе авроров, как и десятки других девушек и парней, ловил преступников — пусть это опасно, но Гарри жить не мог без опасности, не умел, — чтобы Рон доводил Перси вопросами до белого каления, спорил с Джорджем и шутил невпопад, чтобы она, Гермиона, грозно хмурила брови в ответ, стараясь не рассмеяться, и наконец-то определилась со своим будущим.

— Мы сами должны там всё осмотреть, — твёрдо сказала она и отошла от стены.

— Авроры всё ещё там, — напомнил Рон. — Нас сейчас туда не пустят.

— Но ты же будущий аврор и друг Гарри, — в свою очередь напомнила Гермиона. — Нужно попробовать.

— Тебе нужно отдохнуть, — настаивал Рон. — А утром отправимся на Гриммо.

Гермиона, вздохнув, открыла дверь и в последний раз оглянулась на Гарри. Несправедливо.

Жизнь вообще несправедлива…

* * *

В эту ночь Гермиона почти не спала. Закрывала глаза на минутку и проваливалась куда-то, думала-думала-думала, видела что-то не то во сне, не то в своих мыслях, ворочалась с боку на бок, откидывала одеяло — жарко — и снова проваливалась. Встала — ещё не было семи. Голова болела так, что было больно прикоснуться к волосам, и Гермиона отложила расчёску в сторону и кое-как прихватила их на макушке заколкой. Приняла прохладный душ, покрылась мурашками, пару раз чихнула, быстро оделась в первые попавшиеся чистые вещи и, не позавтракав, выскочила из дома.

На улице было тепло и солнечно. Жаркий июль сменился таким же жарким августом, небесно-голубым и сочно-зелёным. Прохожие щеголяли в шортах, футболках, мини-юбках, а Гермиона, обхватив руками обнажённые плечи, мёрзла — было холодно изнутри.

Зайдя в пустой переулок, Гермиона аппарировала на Гриммо. Несколько мгновений неприятных ощущений — и перед ней предстала чёрная дверь с серебряным молотком. Не постучав, Гермиона открыла её и вошла.

Коридор встретил её полутьмой. Со стороны кухни доносились голоса, и Гермиона (по привычке — на цыпочках и не издавая ни звука) прошла по коридору и вниз, по лестнице, где Рон на повышенных тонах разговаривал с высоким тёмноволосым сухопарым мужчиной в чёрной мантии. Увидев Гермиону, Рон смолк, и волшебник, не поздоровавшись и не представившись, в мгновение ока выскочил из кухни, Гермиона даже не успела рассмотреть его лица.

— Специалист по Тёмной магии, — объяснил Рон. — До жути мрачный тип.

Рон неловким движением поправил ворот мантии.

— Я поговорил с аврорами — они уже ушли — и бегло осмотрел комнаты, но ничего не нашёл.

— Начнём с подарков и гостиной.

Обёрточная бумага, коробки сладостей, товары из магазина Уизли, шутихи, книги, какие-то явно аврорские штуки и даже неоткрытые бутылки с коллекционным огневиски — ничего, к чему за вечер прикасался только Гарри и никто больше. Гермиона осмотрела каждый дюйм гостиной, но не нашла ничего необычного, чего не должно и не могло здесь быть. Письма и поздравительные открытки полетели со стола — шлёпались на пол с глухим стуком или опускались, словно осенние листья.

— Гермиона.

Поджав губы, недовольно посмотрела на Рона.

— Кухню, лестницу, коридор я осмотрел, — сказал он, подбирая письма с пола и складывая их аккуратной стопкой. — Пойдём наверх.

Комната Гарри, комнаты для гостей. Заглянули даже в комнату Сириуса, в которой теперь было чисто прибрано, но оставлено на своих местах. Гермиона, подумав пару секунд, зашла и в комнату Регулуса. Все поверхности сияли, вещи стояли на своих местах, пыль с фотографий была стёрта, занавески — накрахмалены, а кровать — заправлена. В комнате царила идеальная чистота. Гермиона разочарованно вздохнула — Кикимер наверняка убирается здесь каждый день, начищая поверхности до блеска и стирая каждую пылинку. Уже собравшись уходить, Гермиона краем глаза заметила торчащую из-под кресла книгу. Подняла её — обычная, в коричневой, немного потрескавшейся обложке («Лабиринты разума» — гласило название) и со слегка пожелтевшими страницами — книга как книга — и положила на тумбочку. Мимо приоткрытой двери кто-то проскользнул, и Гермиона выбежала за дверь.

— Кикимер!

Тот испуганно дёрнулся и растворился в воздухе.

Гермиона с досады топнула ногой, чувствуя, как по телу разливаются раздражение и отчаяние. Зачем она ушла в тот раз? Ну почему не осталась? Что это за проклятие и как оно настигло Гарри? Почему авроры ничего не нашли? И где и что искать теперь ей?

Развернувшись, Гермиона пошла вверх по лестнице — нужно было обыскать бывшее обиталище Клювокрыла.