Фредерик и Изольда (гет)

Над этой дверью, выходившей на одну из многочисленных улочек на окраине Французского квартала, не было вывески. Да и сама дверь — давно нуждающаяся в покраске, рассохшаяся, с позеленевшей от времени медной ручкой — выглядела довольно неприглядно. Фредерик постоял напротив витрины, разглядывая выставленные за пыльным стеклом безделушки, потом решительно дернул за шнур звонка и вскоре оказался в хорошо знакомом полутемном холле.

Навстречу ему из-за конторки, откладывая в сторону газету и снимая очки в проволочной оправе, поднялся пожилой негр и, неодобрительно цокнув языком, покачал головой.

— Снова вы, мастер Фред, — сварливо произнес он вместо приветствия. — Когда же вы, наконец, забудете сюда дорогу?

— Скоро, Джим, — Фредерик против воли улыбнулся и пожал сухую, чуть дрожащую руку. — Надеюсь, что скоро. Бен у себя?

— Куда он денется, — Джим покосился на плотную портьеру, скрывающую двери в кабинет хозяина, из-за которой доносились еле слышные голоса. — У него… дама.

— По делу, или можно порадоваться за старика?

— Все бы вам шутить, мастер Фред, — Джим колко взглянул на него и снова водрузил на нос очки. — Конечно, по делу. Давайте уже, что принесли.

Фредерик молча полез во внутренний карман и вынул маленький сверток, завернутый в мягкий шелк. Джим включил небольшую лампочку, направив свет так, чтобы он падал на стойку, и неторопливо, с ловкостью, неожиданной для узловатых пальцев, снял упаковку. Затем открыл шкатулку, стоявшую тут же, взял с бархатной подушечки лупу и приблизил ее к миниатюре в простой серебряной раме, лежавшей перед ним.

— Начало девятнадцатого века, — вдоволь налюбовавшись изысканной работой, уверенно произнес он.

— Скорее, конец восемнадцатого, — поправил Фредерик. — Французская школа, слоновая кость, серебро…

— Вижу. Автор неизвестен?

Фредерик пожал плечами.

— Можно поискать по каталогам… Уверен, Бен так и поступит.

— Разумеется, он так и поступит, — Джим отложил лупу в сторону и, нахмурившись, сердито посмотрел на него. — А потом выяснится, что это Жозефина какого-нибудь Жерара, а вы, мастер Фред, как всегда, окажетесь в дураках. Почему вы сами не сделали этого? Ее цена возросла бы, как минимум, вдвое.

— И как только Бен до сих пор не прогнал тебя взашей? — не сдержавшись, рассмеялся Фредерик. — Ты же, в конце концов, пустишь его по миру… У меня нет времени на просиживание в библиотеках, Джим, — мягче добавил он. — А Жерар, кстати, не писал миниатюры. И я сомневаюсь, что наш старый вампир совсем потерял совесть.

— Будем надеяться, — буркнул Джим, снова погружаясь в созерцание миниатюры. — А она красавица, верно, капитан?

— Да, — Фредерик, задумчиво кивнув, тоже смотрел на крохотное изображение молодой девушки в открытом платье. — Таких уже не найдешь, приятель.

— Таких — может быть, — согласился старик, поднимая на него глаза, вдруг ставшие лукавыми. — А лучше — если постараешься, — он кивнул на пыльный бархат портьеры, — и совсем близко.

Ответить Фредерик не успел. За тяжелой тканью щелкнул замок, полы портьеры разошлись в стороны, и, вслед за Бенедиктом Рейдером, утиравшим со лба пот, в холл, пряча в ридикюль внушительную пачку купюр, вышла Изольда Ротшильд.

Именно Изольда. В этом он не усомнился ни на секунду, стоило ей только поднять голову и встретиться с ним глазами…

— С вами приятно иметь дело, мисс Ротшильд, — говоря это, Бен скривился так, словно его внезапно скрутил острый приступ подагры. — Буду рад видеть вас снова… О, Фред, какой сюрприз. Джим, что там у нас? Конец восемнадцатого века? Сейчас провожу леди, капитан, и буду всецело в твоем распоряжении….

Внезапно, почувствовав, что что-то не так, он осекся на полуслове и быстро переглянулся с подобравшимся Джимом. Фредерик, не отвечая, выпрямился и теперь сверлил застывшую Изольду холодными, полными какой-то первобытной ярости глазами. Пальцы Изольды машинально захлопнули сумочку; звонкий щелчок разорвал напряженную тишину, Изольда опомнилась и, ни на кого больше не глядя, сухо кивнула и устремилась к выходу.

— Привет, Бен, — придя в себя, все-таки выдохнул Фредерик. — Подожди пару минут, хорошо? Я сейчас вернусь, только…

Договаривал он уже на улице. Оглядевшись и никого не увидев, Фредерик устремился за ближайший угол. Ему пришлось почти бежать, и не зря — он ухватил девушку за локоть как раз в том момент, когда она ставила ногу на подножку коляски извозчика.

Почувствовав, как железные пальцы сдавили руку, Изольда стиснула зубы и попыталась вырваться, но сильный рывок сдернул ее со ступеньки. Вскрикнув от неожиданности, она потеряла равновесие и полетела вниз.

— Куда вы так торопитесь, мисс Ротшильд? — Фредерик, поймав ее в объятья, тут же отбросил от себя, не выпуская, однако, ее руки, и крикнул извозчику: — Уезжай, приятель, леди остается со мной!

— Что вы себе позволяете, капитан! — Изольда в бессильной ярости проводила глазами удаляющуюся коляску и в то же мгновение почувствовала, что он больше не удерживает ее. — Как вы посмели?!

— Посмел, — Фредерик, тяжело дыша, — странно, он и пробежал-то всего ничего — насмешливо улыбнулся, но его глаза, впившиеся в ее лицо, оставались холодными и злыми. — Не смог устоять, настолько меня поразило и обрадовало ваше быстрое возвращение… Не желаете выпить со мной чашечку кофе и побеседовать о вашем путешествии на Север?

— Не желаю, — прошипела Изольда, наклоняясь и стряхивая пыль с длинного подола — удивительно, как она только не зацепилась им за ступеньку и не порвала последнее более-менее приличное платье. — Что-нибудь еще?

— Что ты делала в лавке ростовщика?

Рука Изольды замерла на полпути в сбившейся шляпке, она выпрямилась и иронично вскинула брови.

— О, это так просто, капитан. Мне, видите ли, нужны деньги — ведь я заплатила долг за подругу, а вы, кажется, даже присутствовали при этом. Припоминаете, всего лишь пару недель назад? — каждое ее слово буквально сочилось ядом. — А вот знает ли мистер Меллоун, что вы закладываете миниатюры восемнадцатого века из его бесценной коллекции? Я думаю, нет.

— Я просто уверен, что нет, — Фредерик шагнул к ней; она чуть попятилась, но не отшатнулась, а лишь упрямо вздернула подбородок и, прищурившись, в упор взглянула на него. — И еще я абсолютно уверен, что мистер Меллоун и не узнает ничего… Не так ли, мисс Ротшильд?

Он стоял практически вплотную. Так близко, что от его неровного дыхания шевелились выбившиеся из-под шляпки пряди.

— Так я прав, Изольда? Эта случайная встреча останется нашей маленькой тайной?

Фредерик почти шептал в ее плотно сжатые губы, сам не понимая, зачем, неотрывно глядя в дерзкие глаза с расширенными… — неужели от волнения? — зрачками. Изольда, чувствуя, как под этим взглядом деревенеет спина, предательски подгибаются колени, и хочется без сил сползти прямо на мостовую, с усилием сделала шаг назад и бросилась прочь.

Он захлопнул шаткую дверь с такой силой, что маленький колокольчик, прибитый под потолком, отлетел и, жалобно звеня, покатился по грязному полу. Бен и Джим дружно проводили колокольчик глазами, снова переглянулись и, не сговариваясь, погрозили пальцами. Фредерик пожал плечами, сам отодвинул портьеру и, открыв дверь, жестом пригласил хозяина в его кабинет. Бен театрально закатил глаза, шумно вздохнул и, прихватив с конторки миниатюру, с достоинством проследовал мимо него. Джим чуть усмехнулся, покачал головой и снова вернулся к прерванному занятию — чтению утренней газеты, а Фредерик, щелкнув замком, повернулся к успевшему усесться за массивный стол ростовщику и, скрестив руки на груди, вызывающе вздернул брови.

Первым не выдержал Бен.

— Ладно, ладно, Фредо! Да, мне жуть как любопытно! Вы с мисс, кажется, знакомы? Интересные отношения, или…

— Или, — Фредерик поморщился. — Что она принесла тебе, Бен?

— Я не могу тебе этого сказать, капитан, — игривый тон ростовщика моментально изменился, став насквозь деловым и сухим. — Профессиональная этика, знаешь ли. А то, что она видела, что принес ты… Ты ведь успел убедить ее помалкивать, не так ли?

— Так, — Фредерик приблизился к столу и, опершись на него руками, наклонился вперед и проникновенно улыбнулся. — Перестань, Бен. Я же тебя знаю. Вот этим, — он кивнул на открытую бутылку дорогого французского бренди, — ты отмечаешь только самые удачные сделки. Покажи.

Ростовщик пыхтел, старательно отводил глаза и барабанил пальцами по столу. Фредерик, понаблюдав за ним еще несколько секунд, улыбнулся краем рта, придвинул стул и, сев напротив, безжалостно сказал:

— Бен, ты ведь лопнешь, если не поделишься.

— Ладно, Фред, — Бенедикт косо посмотрел на него, — я тебе доверяю. Ты один из немногих — из очень немногих, заметь! — кому доверяет старина Бен. У мисс Ротшильд ведь не возникнут неприятности с семьей? Я бы не хотел терять такую… перспективную клиентку.

Фредерик отрицательно качнул головой. Бен еще раз выразительно посмотрел на него, помедлив, открыл ящик стола и выложил на стол длинный плоский футляр.

— Изумительная работа. Лет сто — сто двадцать навскидку. Давно такого не видел.

— Ого, — присвистнул Фредерик, когда ростовщик поднял обтянутую старой кожей крышку, и на вытертом бархате заискрился широкий бриллиантовый браслет. — И сколько же от его реальной стоимости ты ей заплатил?

— Почти восемьдесят процентов, — Бен страдальчески вздохнул. — Девчонка отлично знала его цену. Но… я просто не смог устоять. И, кроме того, — лукаво добавил он, — сам знаешь, капитан, как трудно удержаться и не прийти ко мне снова. Буду считать, что я просто сделал выгодную инвестицию… на будущее.

— Это вряд ли, — Фредерик провел пальцами по холодным камням и вдруг как воочию увидел этот браслет на белой обнаженной руке, закинутой на мужское плечо… — Такую вещь я бы принес тебе в последнюю очередь. Боюсь, Бен, эта безделица — единственное, что мисс Ротшильд смогла обменять на твои деньги. Не хочу тебя расстраивать, но не очень-то рассчитывай на ее дальнейшие посещения.

Бенедикт пожал плечами, придвинул футляр к себе и захлопнул крышку.

— Поживем — увидим, — философски сказал он, задвигая ящик. — В конце-концов, она — красивая леди и может удачно выйти замуж. Жизнь кончается не завтра, Фредо… в большинстве случаев, конечно.

— Разумеется, — Фредерик откинулся на спинку стула и равнодушно спросил: — И что ты собираешься делать с ним?

— Фред, мальчик мой, — Бен по-птичьи склонил голову на бок, — даже не думай. Та миниатюра, которую ты принес, не стоит и десятой доли этой прелести. Я хорошо к тебе отношусь, но ведь я должен что-то и зарабатывать, как ты считаешь? Только что я отдал девчонке всю наличность, сейчас мне надо ломать голову, чем расплатиться с тобой, а ты предлагаешь мне удержать товар, который сегодня же, после первого звонка, оторвут у меня вместе с руками, на... на сколько?

— На два месяца, — твердо сказал Фредерик. — В крайнем случае, на десять недель.

— На два месяца?! — вскричал ростовщик. — Ты хочешь разорить меня, капитан?

— Брось, Бен, — Фредерик вздохнул. — Обещаю, я выкуплю его и даже торговаться с тобой не стану.., в разумных пределах, конечно. А за деньгами, которые ты мне должен, зайду завтра. Ну как, по рукам?

— Ты из меня веревки вьешь, — проворчал ростовщик, нехотя пожимая протянутую руку. — Интересно, почему?

— Наверное, потому, что ты хороший человек… в глубине души.

— Да. А еще — я твой родственник, ты забыл?

— Такое не забывается, — усмехнулся Фредерик, поднимаясь. — До завтра, Бен, и… помни, у меня отличная зрительная память. Не вздумай подсунуть мне подделку.

— Это была бы не подделка, — Бен возмущенно вскинул брови, — а очень хорошая копия! Хотя… Ты бы все равно отличил.

— Естественно. Мне нужен именно этот браслет.

— И именно с этой ручки, да? Ладно, не смотри на меня так! Просто раньше, дорогой племянник, я не замечал у тебя склонности к безделушкам…

* * *

— Вот ты, оказывается, где, — Сесиль быстро вошла в библиотеку и недоуменно воззрилась на сестру, сидевшую в кресле с толстым томом на коленях. — Я весь дом обыскала, пока горничная не сказала мне, что ты с утра отсюда не выходишь… Ты здорова, Изольда?

— Вполне, — Изольда подняла на нее затуманенные глаза. — Сэс, ты ведь изучала французскую живопись, я ничего не путаю?

— Это было давно, — осторожно ответила Сесиль и, подойдя, взглянула на обложку книги. — Откуда такой внезапный интерес к миниатюрам, милая?

— Тогда скажи мне, — Изольда, не отвечая, постучала пальцем по изображению на открытой странице, — сколько, по-твоему, может стоить вот эта?

— Именно эта? — Сесиль, нахмурившись, склонилась над каталогом. — Конец восемнадцатого века, основа — слоновая кость… Автор — Франсуа Жерар. Странно, он, вроде бы, не писал миниатюр… Изольда, зачем тебе это?

— Не писал? Почему?

— Откуда я знаю? — Сесиль пожала плечами. — Жерар был придворным живописцем Наполеона. Написать огромное полотно с батальными сценами, и написать миниатюру размером меньше доллара — немного разные вещи, милая. Никто.., ну, или почти никто этим не занимается. Если учитывать все это, то среди коллекционеров цена может быть запредельной. Видишь, даже в каталоге она не проставлена. А теперь рассказывай ты. У кого ты видела «Жозефину»?

— У Меллоунов, — снова опуская глаза в книгу и тщательно подбирая слова, пробормотала Изольда. — Разве ты не помнишь? В первый день, когда мы приехали сюда и зашли в «Тихую заводь»…

— Не помню, — Сесиль выпрямилась и озадаченно взглянула на сестру. — Хотя… мы столько всего пересмотрели тогда, что я могла и забыть. А почему ты сейчас об этом вспомнила?

— Просто вспомнила, — Изольда переложила том на шахматный столик, поднялась и отряхнула юбку от пыли. — Зачем ты искала меня, Сэс?

— Зачем искала? — лицо Сесиль просветлело, и она вдруг лукаво усмехнулась. — Ты так озадачила меня своими вопросами, что я забыла сообщить тебе приятную новость. Завтра вечером мы с тобой приглашены в Оперу. Пойдем?

— Почему нет? — Изольда чуть улыбнулась. — Как раз открытие сезона. У тебя новый поклонник, Сэс? И когда ты успеваешь? Ты же почти не выходишь из дома…

— Новый поклонник, скорее, у тебя. Точнее, у… Ребекки Ротшильд. Догадываешься, кто?

— Фред? — Изольда повернула к ней побледневшее лицо и облизнула пересохшие вдруг губы. — Господи…

— Тебя это удивило? — сухо осведомилась Сесиль, убирая справочник обратно в шкаф. — Разве это не начало больших перемен и кардинальных сдвигов в ваших отношениях с капитаном, милая? Не то, чего ты хотела добиться… всеми правдами и неправдами? Даешь задний ход, Изольда?

— Вот еще! — Изольда тряхнула головой. — В Оперу, так в Оперу. В конце-концов, нельзя же быть настолько невежливыми. Ты отклонила приглашение на обед, присланное Франческой неделю назад — приглашение для Ребекки, кстати, и без ее ведома. Ты без объяснения прекратила наши выезды в парк. Мы сто лет не ходили по магазинам, мы…. Сэс! Ты все равно не сможешь вечно меня от них прятать!

— Вот поэтому мы и идем в Оперу, — она с силой захлопнула стеклянную дверцу, жалобно зазвеневшую от такого обращения. — Во-первых, ты в кои-то веки права. Во-вторых, Френки меня просто достала. Она звонит, присылает записки и постоянно интересуется моей милой сестрой — и речь идет, разумеется, о Ребекке, а не о тебе. Ну, а в третьих… Если уж ты возомнила себя такой умной и хитрой, милая, вот теперь и думай, как выкрутиться из этой ситуации. Ведь Фред так и не смог переступить через общепринятые правила и пригласил на открытие нас всех… Троих, я имею ввиду.

— Как мило, — фыркнула Изольда, передернув плечами и направляясь к выходу. — Но это не проблема.

— Это проблема, — Сесиль последовала за ней, они вышли в холл, залитый полуденным светом и, миновав его, оказались на веранде, где суетилась горничная, накрывая к обеду стол. — Мы приглашены на премьерный спектакль, в личную ложу Меллоунов. Боюсь, головной болью ты не отделаешься. От такого не отказываются, Изольда, надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю, — помрачнев, Изольда отодвинула плетеное кресло и, усевшись, принялась барабанить пальцами по столу. — И билеты, наверное, дорогие…

— Умопомрачительно, — Сесиль села напротив. — И их вообще не достать. Кстати, о деньгах. Откуда у тебя новый гардероб?

— Ты проверяла мой шкаф? — отвлекшись от мрачных мыслей, усмехнулась Изольда.

— Нет, расписывалась за доставку из магазина. Точнее, из трех магазинов. Так все же, милая? Даже то, что я видела — а подозреваю, что это далеко не все, — стоит недешево. Ты дала телеграмму миссис Литт?

Изольда отрицательно качнула головой и, вздохнув, отвела глаза.

— Так, — рука Сесиль, державшая ложку, дрогнула и замерла над тарелкой. — Ты продала бабушкин браслет.

— Сэс…

— За сколько? И кому?

— Ростовщику во Французском квартале, Бену Рейдеру. Сэс, я… Я верну его, обещаю. Но откуда бы я еще взяла деньги? Не писать же маме, на самом деле…

— Да уж, — Сесиль опустила, наконец, ложку и устало потерла виски. — Другого выхода действительно не было… Ты догадалась предупредить этого… Бена придержать браслет хотя бы на месяц? — Изольда молчала. — Нет? Замечательно. И почему я не удивлена?

— Я хотела попросить его, — нехотя произнесла Изольда. — Но как раз в тот момент я нос к носу столкнулась там с Меллоуном… и мы немного… побеседовали. В общем, никакого дальнейшего разговора по делу не получилось.

— С Фредом? — переспросила, прищурившись, Сесиль. — У ростовщика? Как интересно. Постой-ка… Твое посещение этого злачного места, неожиданная встреча там с капитаном и утро, проведенное в поисках в библиотеке никак между собой не связаны? Неужели французская миниатюра?..

Изольда, чуть улыбнувшись, кивнула.

— Как интересно, — повторила Сесиль, откинувшись на спинку и теребя в руках салфетку. — Такое шикарное поместье.., имя.., нефтяной бизнес… — и ростовщик? А на самом деле Фреду даже не на что сводить девушку в театр?

— Так чаще всего и бывает, — Изольда пожала плечами. — За роскошным фасадом ничего и нет.

— А девушке не на что в этот самый театр одеться, — Сесиль покачала головой и неожиданно рассмеялась. — Ты продала фамильную драгоценность, чтобы купить платье, а Фред обменял бесценную Жозефину на несколько билетов в Оперу. Как в комедии Мольера, честное слово! И все ради чего?! И вряд ли мистер Меллоун, которого лишили жемчужины его коллекции, знает о темных делах своего сына… Милая, у меня идея. Доедай, и поехали.

— У меня тоже идея, — глаза Изольды сверкнули. — Правда, мне кажется, немного отличная от твоей. Но не волнуйся, — заметив, как нахмурилась сестра, она мило улыбнулась. — Тебе понравится.

— Что-то я сомневаюсь, — пробормотала Сесиль, принимаясь, наконец, за еду. — Когда это твои идеи мне нравились?

— После того, как они реализовывались. Кроме того, мы с тобой ведь порядочные девушки и не будем пользоваться тем, что кто-то знает меньше нашего?

— Ты думаешь?.. — Сесиль в притворной задумчивости насупилась и прикусила нижнюю губу. — Ладно, не будем. Хотя, если ростовщик еще не успел покопаться в каталогах, случай представляется очень удобный… Да. Жаль.

— Не расстраивайся, — Изольда сочувственно улыбнулась и одобряюще погладила ее по руке. — Зато у меня вроде бы все сложилось, Сэс. Я придумала, как мне выкрутиться завтра с Ребеккой. А заодно доставить несколько волнительных минут капитану Меллоуну…

* * *

Франческа раскрыла обязательный в таких случаях веер, и черные страусиные перья чуть колыхнулись, надежно пряча ее улыбку. Генри Меллоун вслед за дочерью скосил глаза на Фредерика, поглощенного тихой беседой с Ребеккой, неловко кашлянул и обратился к Сесиль, безмятежно следящей за происходящим на сцене через маленький театральный бинокль.

— Изольда, видимо, уже не порадует нас своим присутствием, мисс Ротшильд? Первый акт подходит к концу, а ее все нет…

— Изольда всегда опаздывает, — Сесиль, не отнимая бинокля от лица, чуть пожала оголенными плечами. — Она будет с минуты на минуту. Наверное, очень тщательно выбирает туалет.., не так ли, милая?

— Да, конечно, — Изольда едва заметно поджала губы — она действительно всегда долго собиралась, сегодняшний вечер был, скорее, исключением; слишком уж велико было нервное напряжение и слишком большой — боязнь упустить любую, даже самую незначительную деталь в таких несхожих образах…

— Может быть, дамы со мной и не согласятся, — Фредерик, против воли услышав последнее замечание Сесиль, дернул плечом, — но очень часто надуманность и излишняя скрупулезность в ваших нарядах оказывает действие, прямо противоположное ожидаемому. То есть….

— Мы тебя поняли, милый, — Франческа опустила веер и открыто усмехнулась. — Ты считаешь, чем проще, тем лучше. Однако мне помниться, ты был не очень доволен и даже слегка шокирован, когда некая известная тебе особа на вечернюю прогулку явилась в.., скажем так, неглиже…

— Как интересно, — Изольда улыбнулась, про себя посмеиваясь над всерьез смутившимся Фредериком. — Расскажете, капитан?

— Конечно, нет, — он бросил на сестру предостерегающий взгляд, — Франческа сильно преувеличивает… Но если мисс Изольда все-таки окажет нам честь своим появлением, я надеюсь, ее туалет не будет… минимизирован до такой степени.

— Даже не знаю, — Сесиль против воли окинула задумчивым взглядом то, во что вырядилась ее сестра, — в случае с ней никогда ни в чем нельзя быть уверенной….

— Отличную мы нашли тему для обсуждения, — Франческа пренебрежительно фыркнула, — туалеты Изольды… Давайте уж тогда лучше о музыке побеседуем….

— Не возражаю, — Изольда прищурилась. — Джакомо Пуччини написал оперу «Чио-Чио-сан», которой мы сейчас наслаждаемся, в 1903 году; другие его серьезные произведения — это «Манон Леско» 1892 года, «Богема» 95-го и «Тоска» 99-го. Опера, кстати — это театральное произведение, сочетающее в себе слова, действия и музыку. Возникла в Италии на рубеже 16 и 17 веков. Увы, ничего другого я о музыке не знаю. А теперь прошу меня извинить, — с этими словами она поднялась, — мне надо напудрить нос…

На мгновение возникла неловкая пауза, потом сэр Генри уважительно хмыкнул; Фредерик и Франческа снова переглянулись, причем в ее глазах сквозила легкая растерянность, а в его — откровенное раздражение. И только Сесиль, улыбнувшись краем рта, как ни в чем не бывало, кивнула:

— Конечно, милая, — и снова поднесла к глазами бинокль.

— Наверное… — Франческа некоторое время смотрела на аккуратно закрывшуюся дверь ложи, — она как-то неправильно истолковала мои слова. Только я почему-то считала.., да и на афишах так написано, что мы наслаждаемся «Мадам Баттерфляй»…

— Это одно и то же, Френки, — сэр Генри, оторвавшись в очередной раз от происходящего на сцене, покосился на нее. — И ты бы знала об этом, если б больше слушала, и меньше отпускала колкостей в адрес Изольды…

— Я не хотела ее обидеть, — Франческа, наклонившись к брату, примирительно положила руку ему на плечо. — Я имею в виду Ребекку, естественно… И все равно она отреагировала… чересчур резко.

— Изольда… — Сесиль, оговорившись, мысленно чертыхнулась и сразу же поправилась, — и Ребекка очень привязаны друг к другу. У них с самого детства… особые отношения. Думаю, это все объясняет.

— Мистическая связь между близнецами, — Франческа снисходительно кивнула. — Да, я слышала об этом. Что ж… Впредь буду осторожней в высказываниях. Обещаю, — добавила она, поймав косой взгляд Фредерика.

* * *

Схватить в гардеробе саквояж, заранее там оставленный, закрыться в дамской комнате, лихорадочно стянуть с себя, ругаясь на чем свет стоит, скучное, под горло, платье. Достать другое — открытое, черное, из блестящего тянущегося материала, облачиться в него, краем сознания отметив, что Сесиль обязательно упадет в обморок — но… уже ведь поздно что-то менять, так? Трясущимися руками нанести вызывающий макияж, выдрать из прически белые цветы и шпильки, позволив волосам свободно упасть на спину; поменять туфли — скромные светлые на темные на высоченном каблуке. Как завершающий штрих — закрепить на шее бархотку с… весьма непростым медальоном, сбрызнуться духами, от резкости которых тут же выступили слезы. Бросить взгляд на часы — ровно семь минут — и на себя, в огромное, до пола, зеркало… — нет, не может быть чтобы это была я… Вздернув нос, выйти в коридор, оттуда — к парадной лестнице и… натолкнуться на спешащего вниз Фредерика.

* * *

Что ж, оказывается, «замереть, как вкопанный» — это не просто образное выражение. Фредерик остановился так резко, что ему пришлось ухватиться за перила, чтобы по инерции не полететь вниз. Взгляд, которого она удостоилась, явно не пропустил ни глубокого выреза, ни обтянутой груди и бедер, ни сумасшедшего разреза… Странно тяжелый и совершенно точно оценивающий взгляд… Изольда вскинула голову, вызывающе усмехнулась и стиснула повлажневшими от волнения пальцами ручку саквояжа. Догадается?..

— Бог мой, Изольда… Здесь вроде Опера, а не бордель…

Не догадался.

Она постаралась скрыть выдох облегчения.

— И вам доброго вечера, капитан. Благодарю за приглашение.

— Не за что, мисс, — Фредерик, наконец, опомнился и спустился еще на пару ступенек ниже. — Вы же понимаете, что попали сюда… прицепом. Не мог же я сестер пригласить, а вас — нет?

— А я бы на вашем месте смогла… — теперь предстояла не менее трудная задача — обойти его, подняться в чертовых туфлях наверх и не сломать при этом каблуки. — Не понимаю я этих рамок приличий…

— Не сомневаюсь. Милая дамская сумочка… — он кивнул на саквояж и сделал еще пару шагов вниз. — В гардеробе не хотите оставить?

— Вот еще. У меня там масса ценных вещей.

— О. Вы, кстати, сильно опоздали, даже не знаю, есть ли смысл слушать оперу с середины?..

— Не переживайте, в крайнем случае, почитаю либретто. Да и вы могли бы в красках описать все, что я пропустила, если б сидели на месте и слушали, а не… Кстати, что вы здесь потеряли, капитан?

— Вашу сестру, — они уже поравнялись и теперь стояли друг напротив друга. — Она спустилась пять минут назад.

— Семь. Впрочем, уже восемь.

— Что?

— Неважно, — Изольда махнула рукой, чуть не потеряв равновесие. — О, спасибо, что поддержали… А Ребекка в дамской комнате. Можете подождать ее, конечно… — ее пальцы якобы невзначай коснулись шеи, и Фредерик, невольно проследив за ними, окаменел… — А я пока поднимусь. «Чио-Чио-сан», сами понимаете…

Поднялась. Изящно покачивая бедрами и даже ни разу не споткнувшись под прожигающим спину взглядом. На секунду зажмурилась, слабея от одного только воспоминания о чуть прищуренных, ставших почему-то… нет, не бешенными, как она ждала, а внимательными — глазах… Каким-то чудом нашла дверь в нужную ложу… И застыла, почувствовал, как ее за запястье придержала крепкая рука.

— Постой. Что ты хочешь за то, чтобы это снять?

Его миниатюра. Фредерик даже дышать перестал, в первый момент попросту не поверив собственным глазам. Изящная дорогая безделушка с изображением черноволосой красавицы, прикрепленная к черной бархотке, на алебастово-белой коже… Так красиво… А в следующую минуту его уже разбирал смех. Нет, ну надо же, расскажи кому — не поверят!.. Разумеется, не случайность — о какой случайности можно думать в подобной ситуации?

— Это, капитан? — Изольда, улыбнувшись, неторопливо повернулась. — Что именно? Уточните.

— Это, — он дотронулся до бархотки и сразу отдернул руку. — Свое украшение.