"Я" в кубе (джен)

Измученный мужчина, грязный, в оборванной одежде брел по протоптанной дороге через поле. Уже несколько дней он ничего не ел и лишь недавно набрел на маленький ручей. Теперь его начинало лихорадить.

Он просто бездумно шел по дороге. Скорее даже не шел, а ноги несли его по давно усвоенной привычке ходить. "Неплохо было бы найти машину", — всплыло у него в голове сквозь мутную пелену забытья. Но это просветление длилось лишь пару секунд. Он снова ничего не помнил о себе, где он, что здесь делает. Все вокруг, что он успел разглядеть, преодолевая боль, было довольно знакомым, но, в то же время, не покидало чувство, что он не совсем там, где должен быть. "Меня ждут", — еще одна вспышка памяти и снова резкая боль, от которой он упал. Мужчина попытался подняться, но тело почти не слушалось его.

"Мне надо идти, двигаться дальше". У него из груди вырвался хриплый стон. Осознание чего-то, какая-то необходимость руководила им, подталкивала к действию. И он продолжал движение. Пусть не идти, но ползти. Нельзя сдаваться, сдаться — значит умереть.

— Я не хочу умирать, — попытался крикнуть он, но из горла послышалось лишь клокотание.

Отчаяние. Оно пришло на смену страха смерти.

Мужчина полз, еле передвигая руками и ногами. Казалось, что время застыло в этом клочке мира. Высокие колоски пшеницы закрывали почти все. Он ощущал сильный ветер, пробегавший то и дело под рваной рубашкой. Но колоски, эти желтеющие колоски, колыхались предательски медленно. Последнее что он видел — это высокие стены травы, прямая дорога, так резко выделяющаяся на фоне этого коридора, и где-то там, вверху, бесконечно голубое небо.

***

Он поерзал в полусне и понял, что спит сидя. Осознание этого факта заставило его проснуться. Мужчина удивленно огляделся. Он сидел на парящем в воздухе подобии стула. Стула? Откуда он знает это название. И что это за кабинет? В этот момент в комнату вошла девушка. Она посмотрела на него и покачала головой.

— Снова спали? — спросила она, поправляя вещи на его столе. Его? Почему этот стол принадлежит именно ему, а не кому-нибудь другому? Наконец, окончательно проснувшись, он все понял. Он — 48-летний гражданин Содружества рас несколько лет назад оставивший общественный пост, занимается исследованиями и разработками. "Ведущий разработчик пяти систем!" — мелькнул в памяти заголовок на информационном экране. Он — известный разработчик-испытатель Иозеф Вальденберг.

Мужчина посмотрел на девушку. Да, он вспомнил и ее. Это его помощница Юдис. Еще двадцать лет назад он делал запрос на девушку, которая позже станет его помощницей. Условие было одно — карьерный рост. И вот результат — девушка со всеми характеристиками, которые он указал. Нет, все-таки генетическая лаборатория делает свое дело прекрасно и заодно это помощь бездетным семьям. Ведь Юдис просто ввели необходимые качества, а росла она как самый обычный ребенок, хоть и родилась в лаборатории.

Он еще раз посмотрел на нее, а затем спросил:

— Были ли какие-нибудь звонки?

— Да, фирма "Акредо-57". У них там что-то обнаружилось в одной из колоний. Говорят, вирус. Они просят вас приехать для более детального изучения.

— И когда мне надо там появиться?

— Они просили сразу, как только освободитесь.

— Распорядись, чтобы мне подготовили кар немедленно, это может быть важно.

Юдис тут же выпорхнула из кабинета, и был слышен ее голос, нервно отчитывающий кого-то. Иозеф улыбнулся тому, насколько хорошо эта девушка умела улаживать дела, и принялся просматривать ленту новостей.

На Марсе опять возник конфликт между местными жителями и приезжими.

На Сакуро обнаружен источник топлива, какое встречается только на двух планетах, открытых исследователями Содружества.

— Ну, теперь оно станет немного дешевле, — довольно пробормотал мужчина.

Акредо. Звучит знакомо. Да точно, это фамилия того лаборанта, который пытался провести собственный эксперимент, за что и был отстранен от должности без права работы в области науки. Бедный паренек. Неужели он смог так неплохо устроиться?

Быстрый пассажирский кар ехал через пустыню. Колония находилась далеко от города, в самом сердце раскаленных песков. Практически все тюрьмы и колонии были скуплены "Акредо-57", ставшей лидером в тюремном бизнесе. Даже сами преступники предпочитали заключение в тюрьмах Акредо тюрьмам Содружества.

— Уже вернулись? — удивленно спросила Юдис, когда ученый, пройдя мимо нее, входил в кабинет.

— Да, это оказался всего лишь венерианский грибок, которого здесь полно. Ложная тревога. Я сказал им, что с этим справятся химики.

— Ах, да! К вам приходили, просили передать это, — она протянула тонкую прозрачную пластинку в виде ключа.

— Кто приходил?

— Он не пожелал представиться, просто оставил это, велев передать вам.

В своем кабинете он вставил пластинку в паз стола, над которым тут же возникло изображение. Это была площадь перед залом совета Содружества. Все люди куда-то шли, с кем-то разговаривали. А в центре… спиной стояла Она. Рыжие волосы развевались на ветру. Легкое летнее платье под его порывами напоминало облако. Девушка обернулась улыбнувшись. Последние сомнения развеялись. Это действительно была Она, та, которую он искал вот уже столько лет. Просто стояла и улыбалась на главной площади города.

Иозеф посмотрел на дату и время съемки, затем на часы и, сорвавшись со стула, выбежал из кабинета, сопровождаемый криками Юдис.

Всего десять минут назад. И ее губы… шепчущие так, что не слышно слов, но можно понять их. "Жду тебя". И снова улыбка.

Мужчина уже видел эти густые рыжие волосы. Они резко выделялись в белой массе других тел, идущих мимо. Будто почувствовав его присутствие, девушка обернулась. Ее губы задвигались, произнося что-то. "Прощай". Едва она сказала это, как на груди, где сердце, начал распускаться кроваво-красный цветок, быстро расползаясь по светлой ткани. "Я хотела попрощаться", прошептали губы, когда она падала.

— Нет! — вырвался отчаянный крик и боль пронзила горло. Земля быстро начала приближаться и с силой ударила голову. Он захлебывался чем-то густым и теплым с солоноватым привкусом. Дышать становилось все тяжелее. В ушах стоял невыносимый визг вокруг, перед глазами же — Она, беспомощно лежащая на земле в какой-то неестественной позе, раскинув руки, всего в нескольких метрах и с той же милой улыбкой на губах.

Он чувствовал, как кто-то склонился над ним и слышал тихий голос над самым ухом:

— Я ведь обещал тебе отомстить. Видишь, я сдержал свое слово.

"Я помню, я прекрасно помню все, что ты мне обещал", хотелось ответить Иозефу, но он не мог оторвать закрывающихся глаз от рыжеволосой девушки.

— Сой, — последнее, что сказал он.

Тьма поглотила все вокруг.

***

Из забытья его вывели гневные крики доносившиеся откуда-то слева. Последним же воспоминанием была дорога через пшеничное поле, но сейчас он сидел на размытой дождем земле, прислонившись к стене дома. Как он оказался здесь, он не знал. Да и его это сейчас мало беспокоило. Что-то тянуло его туда, к той кричащей толпе. Повинуясь этому желанию он, шатаясь, встал и, держась за стену дома, пошел вперед.

Он едва смог протиснуться поближе, но увиденное ужаснуло. Посреди площади был разложен, но еще не подожжен большой костер. Посреди возвышался столб с привязанной к нему девушкой.

— Ведьма! Сжечь ее! Отправляйся к дьяволу! — кричали со всех сторон.

Один из стражников бросил зажженный факел в ветки и те моментально загорелись.

— Нет! — закричал мужчина, прорывая ряды сыплющих проклятиями горожан.

— Он хочет защитить ведьму! — взвизгнул кто-то, но он не слушал. Сейчас у него перед глазами была только Она. Объятая пламенем, Она походила на богиню: легкая улыбка, печальный взгляд, в котором море сочувствия ко всем собравшимся. Ее рыжие волосы, на которых играли блики огня, придавали ее фигуре еще больше божественности. Казалось, сам огонь преклоняется перед ней.

Обжигая руки, он разгребал ветки, пытаясь добраться до нее раньше, чем языки пламени. А Она все с той же улыбкой смотрела сверху вниз на него, такого беспомощного сейчас.

— Куда смотрит стража! Убейте его, это ее прислужник! — гудела толпа.

Боль пробила сердце. Он опустил глаза. Из груди торчало копье. Сзади что-то злобно прорычал стражник и толкнул его к костру, под непрекращающиеся крики:

— Сжечь его! Сжечь его! Сжечь его!

— Сой, — вырвалось у него. Лицо окунулось в жар. Толпа завизжала от восторга.

***

— Сой! — он резко сел на кровати, тяжело дыша. Перед глазами еще стояла Она, объятая пламенем и улыбающаяся. Но ничего этого не было. Его окружали белые больничные стены. В одной из них была дверь. Он соскочил с кровати, рванул на себя ручку и вылетел в коридор.

— Сой. Где же ты, Сой? — бормотал он, несясь вниз по лестнице. В холле он пробежал мимо оторопевшей дежурной медсестры и выбежал на улицу.

Ничего. Обычный город, обычные люди. Но Ее тут не было, не было даже запаха, всегда исходившего от Нее. Он медленно осел на землю всхлипывая.

А медсестра уже судорожно нажимала кнопки телефонного аппарата.

— Миссис Митчайлд? — спросила она, трясущимися руками держа телефонную трубку. — Ваш муж вышел из комы.