Идем на голоса... (гет)

— Давай отвезу тебя домой. Знаю, что такое тяжелый день, — без единого вопроса предложил Глеб, когда Злата наконец отвернулась, возясь с бумажными носовыми платками.

— Мне нужно вернуться на работу, — прогундосила Злата, прикрывая распухший нос. Ева коротко хмыкнула, протягивая ей свою упаковку салфеток.

— Я позвоню твоей начальнице и возьму все вину на себя. Думаю, мне она простит, — указал на пластину Глеб.

— Вы обменялись номерами? — воскликнула девушка.

— В каком-то смысле у меня не было выбора.

Злата глубоко вздохнула.

— Как ты вообще здесь оказался?

— Я ему сообщила, — откликнулась Ева, доставая из сумки сигареты. — А он просто рядом оказался.

— У меня такое ощущение, что ты всегда неподалеку, — буркнула Злата, поймала в полировке стола свое отражение и поморщилась.

— Даже лестно, — тонко улыбнулся парень и посмотрел на жену. Его выражение лица изменилось. — Раньше ты так много не курила.

— Да кто б перед тобой отчитывался, — фыркнула Ева, вызвав у Златы смешок.

Глеб потер лоб.

— Вообще-то ты мне была нужна на пару слов. Давай забросил Злату и поговорим? Это быстро.

Ева мило улыбнулась, напомнив девушке саму себя перед Кези, но последовала за мужем. Он припарковался близко и Злата не успела поймать достаточное количество любопытных взглядов прохожих. Она залезла в автомобиль, стараясь не глядеть на мокрое пятно у Глеба на груди, напоминавшем о позоре. Но, честно говоря, она чувствовала себя, пожалуй... неплохо. Даже хорошо, по сравнению с последними двумя неделями, если не последними месяцами.

Уменьшилось что-то тяжелое и невыразимо гнетущее душу. Оно не пропало, но его стало легче выносить.

В зеркале был виден темный, красивый глаз Глеба. Почему-то Злате стало понятно, что парень в хорошем настроении. Персональный конец света самоотложился на неопределенное время.

— Как там поживает моя скрижаль? — вопрос наконец нашел адресата.

— Мы все давно сделали. Ты ведь не думала, что мы можем проигнорировать такую информацию? — усмехнулся Глеб, показав острые зубы.

Как раз так Злата и думала.

— Вы больше не вызываете у нее доверия, — поясняюще вставила Ева.

Злата молчанием поддержала высказывание.

Глеб вел в той же манере, что и на трассе к Северному городу: его жена монотонно комментировала происходящее в левом ряду, прикрывая глаза, когда муж перестраивался. Злата поступала бы так же, если бы не следила за Евой, являющей собой образец идеального второго пилота.

На третьем светофоре к девушке на колени упал белый конверт.

— Что там? — не без опасения спросила она.

— Приглашение, — коротко ответил Глеб. — Разворачивай, оно от Алика и Лины.

— Мне?— задохнулась девушка.

— Хотел к тебе домой забросить.

Сглотнув, девушка достала карточку из плотного картона.

Уважаемая госпожа Злата Яворская!

Спасибо, ждем Вас!

Ниже шла короткая приписка от руки: \"Только попробуй не прийти! Лина Говард\"

— Алик и Лина требуют тебя, а кто я такой, что бы им перечить?— лицемерно распахнул глаза Глеб, в ответ на растерянный вид Златы, отразившийся в зеркале заднего вида.

— А ты поедешь? — Ева протянула руку за приглашением девушки.

— С чего бы это мне отказываться? — бросил Глеб.

— Ну конечно, кто ж кроме Говард тебя за щечки потреплет? — усмехнулась его жена, читая и возвращая девушке картонку.

Злата помассировала опухшие веки, надеясь не стать свидетелем еще одной ссоры, но Глеб высокомерно фыркнул и ребята замолчали.

Машина остановилась довольно далеко от дома Златы. Лишь потом она сообразила — парень сделал так специально.

— Я тебя провожу,— быстро отстегивая ремень, отрезал Глеб.

— Не на...

— Пусть проводит, — улыбнулась Ева через плечо.

Кивнув, девушка вышла и оказалась на единственном сухом островке. Глеб подал Злате теплую руку, помогая перейти лужу.

— Ты помнишь саму Лину? — тихо спросил он.

— Конечно. Образ немного стерся, но свои ощущения от ее присутствия я могу восстановить.

— Лина — наше начало, и коненц. Благодаря ей все началось… Представь, мы выползли к ней из леса грязные, сбитые с толку, а она дала нам кров, возможность прийти в себя. Еще регулярно пыталась отравить всякой гадостью.

— Ага, помню ее котлеты на пару из консервированного шпината. Странное было время. Тревожное, горькое, но я чувствовала себя защищенной в том деревенском домике, — Злата улыбнулась и поймала на себе странный острый взгляд Евы из машины.

— Она знает, что мы снова начали общаться. Устроила мне разнос. По мнению Лины, первое, что я должен был сделать — взвалить тебя на плечо и притащить к ней домой.

— Я то же скучаю,— тихо сказала Злата, тронутая таким заявлением.

— Так мы вместе едем к Алику завтра? — Глеб загородил спиной дверь в подъезд.— Учти, это официальное приглашение. Отказ передавать не буду.

— Мое присутствие правда уместно? — сдалась девушка.

Парень рассмеялся.

— Вот уж не знаю, как сама себя поставишь.

Он отодвинулся от входа и Злата поспешила войти, пока Глебу еще что-нибудь не пришло в голову.

— Можешь одеть то светлое платье из театра — оно идет к цвету твоих глаз, — его собственные весело сощурились.

— До завтра, — твердо сказала Злата.

— Карета будет ждать к шести, — долетела до нее последняя фраза из-за прикрываемой дверь.

— Куда это ты собираешься в субботу вечером? — оторвался от экрана Димка, когда Злата пронеслась мимо него в третьем по счету платье.

— У меня может быть личная жизнь?

— О как мы заговорили. Интересно, что за беднягу ты отловила.

— Не ревнуй, — девушка сосредоточено укладывала волосы, пытаясь создать крупную волну. — Мне идет это платье?

— В зеленом ты как лягушка.

— Это больше золотистый, чем зеленый.

— И вырез слишком большой, где ты этого нахваталась?

— Изыди, — приказала девушка, застегивая ожерелье со звездами. — Так лучше?

— Немного, — после придирчивого изучения, постановил Димка.

Злата сделала реверанс.

— Как все подозрительно. Подозрительно...— по-стариковски тряхнул головой друг, прячась за экран. — Такая оживленность в твоем случае ненормальна.

Девушка немного смущенно отвернулась к зеркалу.

— Сегодня я должна встретиться с одним старым другом, которого давно не видела.

— Еще одним старым другом?

— Глеб не считается.

— Считается-считается. Не знаю, правда, за кого, но если не другом — тебе же хуже.

— В своем репертуаре, только настроение портишь, — бессильно вздохнула Злата.

Ровно в шесть ей на пластину пришло сообщение от Глеба и девушка заторопилась на выход.

— Спасите! Ты прониклась пользой удаленной связи! — запричитал Димка, имея ввиду пластину.

— Не поверишь. Но иначе некоторые назойливые личности не стеснялись бы заявляться к нам домой, — оправдываясь, ответила Злата.

— Час от часу не легче, — напоследок он грозно зыркнул в ее сторону.

Даже явление президента Содружества в этом районе гринриджа наделало бы меньше шума, чем трехминутное стояние Глеба перед детской площадкой. На фоне качелей и горок его бежевый костюм с парчовыми вставками смотрелся особенно эффектно — все мамаши, выгуливающие чад в этот субботний вечер, были покорены. С такой повальной эпидемией порозовевших щечек и жеманных смешков девушка столкнулась впервые, сам же Глеб никаких неудобств, по-видимому, не испытывал.

Злата уже серьезно задумалась, как ей проникнуть сквозь сжимающееся вокруг парня кольцо, но он сам оторвался от приятной беседы с не в меру любопытной девочкой — подростком и двинулся навстречу.

— Выглядишь чудесно, — сделал он комплимент вместо приветствия.

— А ты похож на жениха, отбившегося от свадьбы, — в неконтролируемом приступе веселья ответила девушка.

— Это, наверное, мое подсознание. На своей я был в джинсах и с неудачной стрижкой, — Глеб потер переносицу. — Ева смялась надо мной всю дорогу и уговаривала сделать лицо по страшней, что бы мне можно было дать больше шестнадцати.

Девушка расхохоталась почти до слез, мгновенно представив картину.

— Ева прекрасна... Ой, пойдем быстрее, тебя фотографируют. Только не говори, что ты то же какая-нибудь знаменитость!

— Нет, просто у меня есть вкус, — парень самоуверенно развернулся, ведя девушку к стоянке.

Старобережный поселок располагался за чертой города, выше порта по течению и на границе с молодыми лесами. Первую половину дороги Глеб прообщался с Львом Полецким, хотевшим от него какого-то мгновенного чуда, вторую — злым голосом диктовал абракадабру секретарю. Разговор закончился одновременно с остановкой автомобиля у высоких кованых ворот — на холме за ними возвышался дом, увешанный праздничными фонариками и открытая терраса со столиками, между которыми толпился народ.

Глеб выдохнул, помог выйти Злате и отдал ключи швейцару(почти сразу за ними подъехали еще две машины.)

— Волнуешься? — спросил парень, сжимая локоть девушки.

— Немного, — шепнула она, обегая глазами приближающуюся толпу.— Мы на полчаса опоздали?

— О, вы здесь! — раздался низкий голос сзади. Глеб обернулся:

— Месье Бюжо!

За их спинами кисло улыбался высокий, рыжеватый мужчина, показавшийся Злате знакомым. Он был странно помят, словно только что пробрался через розовые кусты у дорожки.

— А как вас?... Господин Саронов? Сэр Саронов?

— Глеб Святомирович.

— Рад встрече, Глеб Святомило... Святомирловичь.

Глеб улыбался, но его лицо стало заставшим, глаза — выжидающими. Рядом нежно и романтично заиграл оркестр.

— Вы с супругой? — холодный взгляд переместился на Злату.

— Верно, — парень перехватил девушку подруку. — Но прошу нас извинить, мы еще не поздоровались с хозяином.

Он круто развернулся, увлекая за собой Злату.

— Смертельный враг? — из чистого любопытства уточнила она.

— Почти.

— А я теперь твоя супруга?

— Тактический маневр.

Справа мелькнуло блестящие красное пятно.

— Дорогие мои, вы куда? Есть еще один праздник, меня не поставили в известность?

В тот раз в театре Злате не удалось рассмотреть Лину. Теперь девушка поняла — семь лет назад они и правду застали художницу не в лучший период жизни. Даже сейчас она выглядела моложе, чем тогда: классическое каре подчеркивало индейскую красоту ее лица, винное платье облегало фигуру, а улыбка лучилась энергией.

— Злата, моя милая, как же ты изменилась! — длинные, немного суховатые пальцы, унизанные кольцами, пробежались по лицу и волосам девушки. — Я говорила Алику, что ты приедешь! Интересно, он тебя узнает?... Глеб, миссия выполнена на отлично!

— Я знаю. Матьяш здесь? — Глеб чмокнул Лину в щеку.

— Он поздравил дядю утром. Не хотел столкнуться с бабушкой, трус.

Темные глаза Глеба метнулись к Злате и вновь принялись осматривать толпу.

— А она?

— Дела.

Кажется, они с Глебом выдохнули синхронно — Злата уж точно взбодрилась, избежав перспективы новой встречи с госпожой Розой.

— Ева будет? — Лина сняла нитку с плеча Златы.

— Позже, после работы, — невнимательно кивая потоку гостей, ответил Глеб. Девушка обрадовалась этой новости.

— А воооот и наши ребята! — не переставая здороваться за руки со встречными, выплыл из сада Алик. На нем был шикарный синий костюм с белой орхидеей в петлицы.

— Вы сегодня такой красивый! — шепнула ему Злата в ответ на полное тепа рукопожатие. Алик подмигнул ей.

— Лина, слышала? Меня уже уводят, а еще только начало вечера!

— Поздравляю. Отряхни брюки, ты что-то вытер.

— Глеб, молодцы, что пришли, — обернулся к парню виновник торжества. — Мы с вами пообщаемся позже, за ужином. Представляете, Лина собственноручно накрыла для нас отдельный стол, вон там, прямо возле сцены, справа от оркестра. М? Прекрасная, в чем дело?

— Алик, — зашипела Лина. — Куда ты смотришь, у тебя кончаются канапе! И трубочист явно пьян!

«Это совершено другой класс проблем», — вместе с Глебом следуя за летящей меж столиков Линой, подумала Злата.

Терраса была окружена зеленью и поэтому беседка, приютившаяся в зарослях сирени показалась Злате похожей на сказочный домик. Внутри стоял сервированный на четверых круглый стол с зажженными свечами, на бокалах висели открытки с именами. Злата нашла свою между Линой и Аликом.

— Присаживайтесь, — взмахнула рукой художница. — Сейчас выступит хозяин и начнем. Эй, официант! Да что ж такое, я сегодня невидимка?

Лина вновь унеслась в толпу гостей, основная часть которой подтягивалась к сцене.

В свет софитов поднялся Алик. Он немного повозился с пластиной, настраивая ее на передачу, и из динамиков, развешенных вокруг, зазвучал его голос.

— Мои уважаемые гости, друзья и партнеры, я рад приветствовать вас у себя дома! Многим из вас моя семья обязана еще с тех пор как тридцать лет назад…

— Глеб, — отвлекла парня Злата.— Я поняла как ты прав!

Он обернулся к ней, не скрывая изумления.

— Конкретизируй, а то я сейчас нафантазирую.

— Ты говорил, что встреча с Линой для тебя начало всего, и это так. Без нее не было бы Алика, который познакомил тебя с Полецким, Иры…

— А еще всех остальных. Да.

— … поэтому веселитесь. Мы проделали достойную работу, — закончил Алик и лихо спрыгнул со сцены. Его встретили одобрительным смехом и аплодисментами, Лина счастливо повисла у него на шее.

В беседку поднялись официанты, накрывая стол.

— Тебе не кажется, что наше меню немного отличается от других? — спросила Злата, испытывая тревожное предчувствие. Глеб застонал.

— Для особых гостей я готовила сама! — Лина с гордостью опустилась на стул возле девушки. — Но Алик, остальные не будут завидовать?

— Пусть завидуют, — важно кивнул он. Злате показалось, что он тихо добавил «Лучше».

Художница с ажиотажем принялась накладывать еду Глебу и Алику. Воспользовавшись моментом, девушка не раздумывая выбрала морковный салат и безобидные на вид тарталетки, опередив Лину в попытке подсунуть ей нечто мясное.

Художница разочаровано вздохнула и тут же хищно развернулась к Глебу.

— Как соус?

— Отличный, — не разжимая зубов промычал Глеб.

— Хороший, да? — оживилась Лина.

— Отличный от того, что я называю съедобным.

— О, в этот раз ты добавила укропа? — с философским бесстрашием пытался распробовать блюдо Алик. Лина улыбнулась ему со смесью нежности и раздражения.

— Нет, кинзу. Как можно спутать?

— Действительно, — сокрушенно пробормотал Алик.

Лицо Глеба выражало искреннее сочувствие.

— Итак, Злата, ты работаешь в Национальном Библиомузее? — художница опустила подбородок на сплетенные пальцы, — Все хорошо, боссы не обижают?

— У меня только один босс — Жанна Павловна Каменива. Я считаю, что с ней мне невероятно повезло, — тепло сказала Злата. Глеб заулыбался, глядя в тарелку, Лина довольно угукнула.

— Чем меньше над тобой начальников, тем ближе ты к вершине, — наклонился к девушке Алик.

— Это смотря какие начальники и вершины, — Глеб подлил Лине вина. — Нам двоим далеко до твоей крутости.

— Ты еще молод, я в твоем возрасте вообще не представлял, чем буду заниматься.

— Разве у наследника крупной корпорации не одна дорога? — мягко спросила Злата.

— У меня тогда был старший брат — отец Мати, управление компанией было его призванием. Когда они с женой погибли, мама стал опекуном мальчика, а я помогал ей, чем мог.

— И твой талант быстро проявился, — вставила Лина. — Какое счастье, а то у Матьяша совершенно нет способностей…

— Я бы так не сказал.

— Ох, все знают, что он пошел в мать. Он даже внешне ее вылитая копия — ни капли вашей крови, — довольно резко высказалась художница. Глеб глядел в сторону, отложив приборы.

— Только не говори это при маме, — Алик ладонью прикрыл бокал Лины. Она легко хлопнула его по руке:

— Парню слишком многое просто так достается. Меня раздражают люди, все получающие без усилий. Вот наш, Глеб, например…

— Нет, пример не удачный, — быстро остановил ее парень.

— Почему же, мальчик? — Алик вытер губы салфеткой. — Ты талантлив и целеустремлен, много добьешься, правильно распределив силы. Так все устроено, м? У Мати не получилось бы, он слишком быстро сдается — мама видит это и вкладывает в него все больше и больше, надеясь, что однажды он найдет свою опору.

— Ох уж эти любящие бабушки, — Лина все-таки плюхнула в тарелку Злате ложку странной жижи. — Они не знают когда на самом деле наступает придел прочности их внуков. Немного ласковой властности и ребенок нагружен ожиданиями, которые топят его всю жизнь. Может и с Матьяшем перегнули палку? Вот по сравнению с тобой, Глеб, у него не многое получается…

— У нас разные масштабы деятельности, — вновь возразил парень.

— К тому же есть люди, которые просто умеют все делать хорошо. Редчайший талант, — у входа в беседку появилась Ева. За ней стоял Андрей, робко моргая. Она была в том же коротком платье что и в театре, с маленькой черной сумочкой через плечо. Девушка приветливо обвела глазами всех присутствующих и приложила руку к сердцу.

Глеб и Алик поднялись:

— Наконец-то! — хором воскликнули они. Лина засмеялась.

— Ты голодна? — Глеб указал на стол.

— Я ужинала,— приняла правильное решение Ева. — Алик, мои поздравления. Я видела отчеты, в каком-то смысле вы сделали невозможное.

— Спасибо, красавица. Лина, слышала? Я стою все дороже и дороже.

— Класс. Может кто-нибудь не против потанцевать?

Прежде чем все сообразили ответить, художница вылетела из беседки, волоча за собой Глеба, который, в свою очередь, успел зацепить жену.

— Эй, ты случайно не младший Лабекин? — проводив странный паровозик умильным взглядом, обратился к Андрею Алик. — Поднимайся, как поживает твоя мама?

Злата сухо кивнула Андрею и уставилась на сцену, где старался оркестр. Образцовая пара художницы и Глеба оказалась первой, но рядом уже кружились Ева с незнакомым мужчиной, подтягивались другие гости.

— Спасибо, сэр. Мама в порядке. Мы недавно купили несколько новых коров. У нее большие планы.

— Молодец, ты всегда ее поддерживал. Хороший сын.

Из темноты появился официант, собирая грязную посуду. Парень обошел его и присел напротив Златы, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— Мне хочется поблагодарить вас, — обратилась к Алику девушка, избегая взгляда Андрея. — Не только за этот вечер, но и за то, что вы помнили обо мне все это время.

Мужчина с задумчивым видом разгладил усы.

— Кто кого должен благодарить… Ты знаешь, что бывший муж Лины разбился не задолго до вашего появления у нее дома? Ее стали доставать папарацци и всякие сочувствующие, она перестала рисовать после смерти Лукаса, это был сильный признак. Потом началась кутерьма с тобой и Глебом и она ожила. В отношении этого парня у нее почти ненормальный материнский инстинкт.

Оркестр заиграл быструю, веселую мелодию, подстраиваясь под настроение танцующих и пары закружились быстрее — сейчас Глеб танцевал с женой.

— Ладно, дорогая моя Злата. Нужно еще раз обойти важных людей, но скоро я к тебе вернусь, — Алик поднялся, кряхтя. Андрей, вытянувшись, встал, провожая его.

Некоторое время они сидели вдвоем, причем парень пытался несколько раз начать разговор, но у Златы не было на него настроения. Где-то через полчаса в беседке появилась раскрасневшаяся Ева — залпом выпила бокал шампанского, и откусила кусочек странных сэндвичей.

— Это должно быть запрещено женевской конвенцией, — поморщилась она, вновь ныряя в толпу.

Еще через пять минут вернулась Лина и, подхватив Злату, увела ее знакомится с гостями, хотя девушка пыталась сопротивляться.

Первой жертвой стала миловидная девушка, отдыхавшая от танцев под розовым кустом. Лина представила ее как Никию Поварелли, и шепнула Злате на ухо, что ее брат недавно женился на одной знаменитой актрисе.

— Поварелли я вообще люблю, их полным-полно и они все презабавные, — светским тоном добавила она. — Том, уйди с танцпола, не позорь меня!

То, что семейство и вправду до странности многочисленно Злате и самой пришлось вскоре убедиться: большинство гостей Алика носило фамилию Поварелли. Даже если индивид случайно не был урожденным Поварелли, то он был мужем, женой, зятем или дядюшкой, а одна дама с красным боа была представлена как жена брата второй невесты Кокселя Поварелли.

Злата не совершила бы ошибку, спросив у нее: «Во имя добра и всего светлого — кто такой Коксель Поварелли?», если бы не оторопь. Откровенно говоря по одному виду боа можно было предсказать степень опасности, исходившей от этой гостьи, да и исчезновение Лины настораживало.

— Как?! — хватаясь за сердце, воскликнула дама, перепугав проходящую мимо парочку. — Вы его не знаете? Он же недавно женился на одной знаменитой актрисе!

Как вскоре поняла Злата, это был настоящий клан, принадлежать к которому считалось если не престижно, то выгодно. Звездой и главной знаменитостью семьи был молодой человек по имени Коксель, за которым числилось шесть невест и одна счастливица, перешедшая в статус жены.

По несокрушимой поварелливской логике все шесть бывших невест (и их ближайшие и не очень родственники) теперь тоже навязчиво считались как бы Поварелли, чем с удовольствием и пользовалась Златина собеседница.

— Но почему? — только и смогла выдавить из себя девушка, впечатленная основательностью подхода.

— Теоретически, у каждой был шанс,— пожала плечами дама в боа, опрокидывая в себя рюмку горячительного.

Дале Злата, удерживаемая за локоть родственницей второй невесты, познакомилась с: двумя сестрами — близняшками, левая из которых была клептоманкой; дедушкой Вольфом; дочерью Сары Розенталь, утонувшей в прошлом году; фотографом Вольдемаром, который жаловался, что потерял свое портмоне; милой супружеской четой; Джимом или Джоном, одним из старших внуков дедушки Вольфа; Розой, няней двух маленьких Поварелли; Марикой, известной оперной певицей; пожилой строгой женщиной, которая тоже кому-то являлась родственницей; Джоном или Джимом, вторым старшим внуком дедушки Вольфа; Кинарией, убеждавшей Злату «отринуть все»; Норбом — высоким молодым человеком, который потом упал в бассейн; Бирай — сестрой известного врача: дедушкой Вольфом…

Здесь Злата поняла, что с нее достаточно. Отмахнувшись от очередного приглашения на танец, девушка отправилась в обход, разыскивая Глеба с требованием отправится домой. Ни Лины, ни Евы среди оживленных групп гостей она тоже не встретила, поэтому решила передохнуть в одном из боковых ветвей сада.

Стало потише — дорожка близко примыкал к стенам коттеджа, в открытых окнах горел свет и от нечего делать девушка следила то за суетящейся внутри обслугой, то за отдыхающими гостями.

В одной из дальних комнат и нашлись Лина с Глебом. Злата с хулиганскими намерениями заглянула в открытое окно, но передумала пугать бедняг.

Глеб сидел на софе, перелистывая журнал с конца, Лина мерила шагами комнату.

— Все, мой дорогой,— художница хлопнула по пластине и устало вернулась к Глебу.— Матьяш не берет трубку.

— Я говорил. А ты «устрою, устрою»…

— Неблагодарный, — Лина со спины обняла парня за шею и прижалась щекой к его виску. Он прикрыл глаза.

— В самом деле. Последнее время мне все это твердят.

— Ева? Здесь она права, наверное…

— Сколько можно!

— Сам выбрал, помнишь? И что с тобой случилось? — Лина выпрямилась и отвернулась.

Злата поняла, что должна ретироваться, дабы сохранить совесть в чистоте.

— Была ночь и мне было одиноко, — язвительно откликнулся Глеб.

«Я еще здесь. Ножки, почему не шагаем?»

Лина упрямо нахмурилась.

— Глеб, не красиво по отношению к…

— Ты собралась читать мне лекцию об эстетике?

Художница сложила руки на груди.

— Так. Ладно, — он захлопнул и отшвырнул журнал. — Извини и забудем, мое дело.

— Это не может быть только твоим делом.

На пластину Златы прошел сигнал и, спустя мгновение, заиграл вальс.

Глеб и Лина развернулись к окну.

— Прошу прощения, — как можно спокойнее извинилась девушка, читая сообщение от Димки: «Ты где?». — Можете продолжать.

Рот Глеба скривился.

— Список твоих плохих привычек все ширится, — уронил он без злости.

— Куда ему до твоего списка, — в тон ему ответила Лина, наполовину загораживая Злату плечом.

Глеб болезненно улыбнулся.

— Скучно стало? — художница подошла к окну, c нежностью глядя на Злату.

— Вы бросили меня с родственниками Поварелли, — нотка обвинения все же прокралась в голос.

— Этот Алик… — поджала губы Лина. — Обещал тебя развлечь и, наверное, уже где-нибудь режется в покер…

— Сама выбрала! — весело крикнул Глеб из-за ее спины. Художница закатила глаза.

— Не нужно меня развлекать, — шутливо возмутилась Злата. — Я просто хотела кого-нибудь найти.

— Я скажу Андрею, что бы он вышел в малый сад, там потише. Или ты любишь танцевать? — вытягивая длинные ноги, спросил Глеб.

— Нет, не очень, — вымучено ответила Злата, стесняясь спросить при Лине, когда они отправятся домой.

— Я так и знал, — с удовольствием подчеркнул парень.

Пока Глеб набирал Андрея (Господи, он то ей зачем?) все молчали и девушка поспешила сбежать, чувствуя, что они хотят продолжить разговор без нее.

Поймав одного из официантов, Злата выяснила где находится малый сад и продолжила движение вокруг дома по дорожке, освещенной наземными фонариками.

За ним располагалась площадка, огороженная парапетом, несколько беседок и манящие многоцветием розы под звездным небом.

От одной из теней отделился силуэт со светящимся огоньком сигареты в руке. Блеснули серебром светлые волосы.

— Ты одна? Почему ты не заходишь в дом? — спросила Злата, настороженно приближаясь к Еве. С ней было что-то не так: она словно вся сжалась, от лунного света ее лицо казалось застывшей маской.

— Видеть их вместе не могу. Смотрю, а у меня внутри все обрывается, — Ева дрожащими пальцами затушила сигарету о парапет.

— Кого? — не поняла Злата, чувствуя себя до крайности одинокой.

Жена Глеба приподняла подбородок, быстро улыбнулась.

— Составишь мне компанию? — она повела бабочками в сторону беседки. — Прекрасное вино, чудесная ночь…

— С тобой хоть на край света, — улыбнулась Злата, совсем больная от беспокойно ноющего сердца.

Ева протянула руки, словно намериваясь заключить девушку в объятьях, но они тут же безвольно упали вдоль тела.

— Нет… Подожди, — она взмахнула облаком своих светлых волос. — Все-таки пойду. Что толку сидеть в темноте?

Она быстро минула девушку, устремившись вперед, и на входе в дом столкнулась с Андреем. Парень ловко поднял бокалы, пропуская Еву и растеряно повернулся к Злате.

— Я принес лимонад.

Злата склонила голову.

— Не вино?

— Глеб сказал, тебя не поить, — Андрей поставил бокалы на парапет и оперся на него, вглядываясь в пахнущую розами темноту.

— Ева сегодня странная, — девушка решила начать разговор ни о чем, срывая с куста лист.

Парень скосил на нее глаза, словно что-то прикидывая.

— У них с Линой натянутые отношения, насколько я могу судить.

— О, — Злата искренне удивилась. В театре они тогда выглядели вполне мирно.— У меня сейчас сломалось воображение.

— Везет тебе, — горько усмехнулся Андрей. — Года два назад я видел, как Глеб с Евой ссорились из-за Лины. Она никогда не кричит, но каждое ее слово — как выстрел в голову.

— Я знаю это ощущение, — отбросила смятый лист Злата, воскресив в памяти утро после посещения аэропарка. — Ева ревнует?

— Просто не терпит, когда задевают ее гордость. Ситуация щекотливая. Лина то же не на ее стороне.

— И что, они все время грызутся? — почему-то засмеялась Злата. — Наверное, Глеб в тайном восторге.

— Правда так думаешь? — тихо спросил Андрей.

Злата посерьезнела:

— Что ты меня слушаешь, я знаю его меньше, чем вы. Не стоит считать меня специалистом по «учителю».

Андрей потянул себя за зеленоватую прядь.

— Да, наверное. Только не пойми неправильно… Ты единственная, кто ставит себя вровень с ним.

— Без божеств? Ах, вот наверно за это Лара меня и не любит.

Оркестр вновь сменил темп. После долгого вступления над землей поплыл низкий женский голос, будоража что-то темное внутри Златы.

В лимонном платье, забрызганном тенью

От мраморных статуй и веток жасмина,

С лиловой брошкой, расписанной тушью –

Фарфоровый профиль в осколках рубина,

Средь лилий древних, расцветших к ночи,

Янтарным цветом — примяла травы. Во мне ундина

предчувствует бурю. Молчать нет мочи.

Девушке захотелось уйти, бежать, куда глаза глядят. Она даже сделала шаг, но тут на пластину Андрея пришло сообщение, вырвав ее из транса пиликающим звуком.

— Ева уезжает, пойду пригоню машину, — тихо сказал он.

— Удачи, — равнодушно пожелала Злата.

— Ага, — Андрей медленно побрел в дом, но обернулся на пороге, что-то вспомнив. — Вы сегодня чудесно выглядите, Злата.

Она слегка поклонилась в ответ. Как много всего лишнего, не своевременного…. Стоило Андрею скрыться из виду, как девушка решила идти к воротам, больше ради самого движения, чем для прощания с Евой.

Петляя по дорожкам меж кустов сирени и живой изгороди Злата неожиданно оказалось в нужном месте — совсем рядом над листвой возвышались головы Евы и Глеба. Они дошли к воротам, шурша гравием под ногами. Девушка медлила, почему-то не решаясь выйти.

Ева привстала на носки, что бы ее губы оказались вровень с ухом мужа и обвила руками его шею.

— Однажды произойдет полный износ твоего альтруизма… Чем ты будешь жить тогда?

Глеб молчал, высоко подняв подбородок и глядя вдаль.

Ева вздохнула, убрала длинные пряди ему за уши, коснулась щек и, не прощаясь, исчезла меж темной зелени. Буквально сразу рядом с парнем появилась Лина (Злате даже пришло в голову — не пряталась ли и она где-нибудь поблизости).

— Финита?— спросила художница, кутаясь в шаль.— Я нашла Алика, он, к сожалению, не в состоянии провожать гостей.

— И ты взяла труд на себя. Да вы просто идеальная пара!

— Все так говорят. Он совсем не похож на Лукаса. Ты гораздо больше.

— Кто знает, может мы с ним были дальние родственники, — Глеб белозубо улыбнулся. — Позвонила Злате? Нужно попросить ее прийти, такси уже подъехало.

С ужасом представив, что сцена у окна сейчас повторится, Злата тихонько сделала несколько шагов назад, а потом почти с разбегу выпрыгнула на дорожку.

— Ева уже уехала? — воспроизводя тяжелое дыхание, спросила она.

— Ага, но хорошо, что ты здесь. Нам пора домой, — Глеб первый вышел за ворота, за ним последовали девушка и художница.

— Ну... Спасибо вам, — легонько хлопнула в ладоши Злата в китайском поклоне.

Лина быстро обняла девушку, почти так же суматошно и неловко, как тогда, прощаясь с ней семь лет назад.

— Мы с тобой будем встречаться часто, — безапелляционно решила художница, обдав девушку запахом вина. — Ведь правда? — вдруг добавила она немного заискивающе.

— Конечно, — стесненно улыбнулась Злата, еще больше ощущая себя ребенком.

По лицу Лины мелькнула самодовольная улыбка. Она развернулась к Глебу, небрежно прислонившемуся к воротам, оглядела его, словно впервые увидела и распахнула объятья. Он засмеялся, пошатнувшись — волосы упали ему на лицо, на блестящие глаза — и рывком притянул ее к себе за талию.

— И ты бы появлялся почаще, — с нежностью зашептала художница, ласково отведя прядь волос с его лба.

— Зови, — все еще улыбался Глеб. Они были почти одного роста.

Руки Златы покрылись мурашкам. Ей захотелось отвернуться.

Лина вздохнула и жарко поцеловала Глеба в губы, мелькнул кончик языка.

— Дозовешься тебя, Одиссей…

За такси подъехала и остановилась следующая машина, ожидая выхода хозяина.

— Нам пора, — Глеб разжал руки вокруг Лины, чуть подтолкнув ее к дому.

Злата скованно махнула художнице и села в машину. За ней на заднее сиденье залез Глеб, устало откинув голову на подголовник.

— Чудесный день, тебе так не кажется? — его черные зрачки, греющие воздух в салоне, остановились на Злате.

— Необычный, — скорректировала его вердикт девушка. Глеб еще минуту пытался прочитать ее мысли, потом хмыкнул.

— Я рад, что ты была здесь со мной сегодня, — наконец прикрыл глаза парень.

Автомобиль несся по трассе. Злата глядела на освещенные луной поля и приближающиеся огни города, слушая посапывание задремавшего рядом Глеба. «Итак», — мелькнуло в голове — «Зато теперь я абсолютно понимаю Еву».