Однажды (джен)

Однажды…

У нас исчезли собаки.

Каждое утро грязные, горластые женщины отводили скот на пастбище за небольшим холмом возле деревни.

Старые, вшивые собаки с хриплым лаем крутились вокруг женщин, путаясь под ногами. Меланхоличные коровы и худые козы не обращали на них никакого внимания, а их хозяйки постоянно ругались и старались прогнать собак.

В нашей маленькой, бедной деревне было всегда шумно. Дети со звонким смехом бегали по пыльным дорожкам, мужчины бранились друг с другом, женщины сетовали на тяжёлую жизнь, а старики каждую минуту вспоминали былые времена. Кудахтали куры, жалобно мяукали голодные коты, хрюкали две грязные свиньи, и одна костлявая кобыла била копытом. А ещё были звуки работы. Скрип колёс гнилых телег и единственного колодца, удары молотов, кос урожая, тихое покручивание веретена.

И даже при всех этих звуках было слышно, как лаяли за холмом собаки.

В один день женщины пошли отводить скот назад в деревню, а собак уже не было. Козы стояли маленькой кучкой и нервно смотрели по сторонам. В глазах коров читалась печаль. В тот вечер было непривычно тихо.

Однажды…

У нас пропал скот.

В тишине, прерываемой лишь редкими бабскими возгласами, женщины отвели коров и коз за холм и пошли работать в деревню. За неделю, после пропажи собак, мы все ощутили, сколько жизни нам приносили они. Уже никто не лаял за холмом, уже никто не вилял облезшим хвостом и не смотрел влажными, преданными глазами, вымаливая крохи еды.

Но жизнь продолжалась. Дети бегали по дорожкам, выдумывая игры, женщины нашли новую тему для обсуждений, хмельные мужики вечерами дрались на улице, старики вспоминали прошлое.

Только потом жизнь на один миг остановилась. Женщины спустились с холма, а на их грязных, худых лицах был страх и непонимание. Женщины спустились с холма одни.

Никто не желал верить в то, что коровы и козы пропали. Мужчины заперли всех животных в общем амбаре. Большой, немного ржавый замок держал двери, не впуская никого.

Утром там было пусто.

Однажды…

Пропал первый человек.

Больше женщины не ходили за холм. В этом не было смысла. Им было страшно. Дети вяло гуляли на пыльным дорожкам, грустно поглаживая урчащие животы. Мужчины напивались, но не выходили на улицу драться. Наморщив лбы, они сидели на одном месте и размышляли, как жить дальше. Женщины стали часто кричать. Старики начали говорить о смерти.

Через десять дней один скромный муж не стал оставаться в деревни и пошёл за холм. Солнце медленно опускалось за горизонт, а в воздухе повисло напряжение томительного ожидания. Мужчина взял дедовское ружьё, кусочек хлеба и немного воды. Он говорил, что хочет посмотреть, что там. Он говорил, что будет не долго. Что как только солнце скроется во мраке, он уже будет в деревни.

Но он не вернулся.

Однажды…

Скончались старики.

Все осторожно ходили по деревне, испуганно поглядывая на небольшой холм. Все ходили вместе. Особенно вечером. Женщины, дети, мужчины и старики занимались были в один час в одном месте. Не важно было, работают ли все, или кто-то ничего не делает. Было важно, чтобы все были рядом.

Дрожащие старики уходили первыми домой. Следом за ними дети, после женщины, а в конце мужчины. Двери закрывались почти одновременно.

За окном давила тишина.

Утром мужчины и женщины выносили тела стариков, пока спали дети. Кости, обтянутые кожей уже не хранили в себе душ. Мутные глаза не смотрели испуганно. Из практически беззубого рта не выходили воспоминания о прошлом.

Старики умерли в одну ночь. В один час. Они умерли одновременно.

Их похоронили за деревней. Без надгробий. Без цветов. Несколько ям, в которые скинули тела и засыпали землёй.

Была лишь прочитана молитва.

Однажды…

Исчезли женщины.

Дети выходили на улицу только днём, когда солнце было в зените. Зловонный страх вместо ребятишек гулял по пыльным дорожкам. Работа практически остановилась. Женщины сидели с детьми, занимались домом, чтобы чем-то себя занять. Мужчины выходили на улицу, собирали остатки урожая.

Медленно приближалась смерть.

Одним утром мужчины взяли ружья, вилы серпы и косы. Они оставили женщин и детей в деревне, а сами разделились. Одни пошли за холм, смотреть, что там. Другие пошли в сторону ближайшей деревни просить помощи.

Женщины и дети не выходили из домов. Женщины и дети боялись. Они ждали, когда часть мужчин вернётся из-за холма.

Через несколько дней мужчины вернулись, так и не дойдя до соседней деревни. Она будто отдалялась с каждым шагом, хоть и была в одном дне пути. Страх и волнение заставил повернуть мужчин назад.

Улицы были пусты.

В общем амбаре сидели дети и вернувшиеся из-за холма.

Кроме маленьких девочек, женщин больше не было.

Однажды…

Исчезли дети.

Все сидели в амбаре.

Один мужчина выходил, чтобы принести еды и воды.

Группой выходили по нужде.

Появились дозорные. Вечером. В середине ночи. Утром. Сменяя друг друга, мужчины охраняли сон детей и друг друга. В один вечер решили попытаться уйти в соседнюю деревню.

В одну ночь дозорный услышал шум на улице. В одну ночь он вышел на несколько минут. Оглядеться. Он далеко не отходил от двери амбара. И всё было тихо.

Мужчины спали.

Дозорный вернулся.

За несколько минут пропали дети.

Однажды…

Мужчины совершили самоубийство.

После ночи, когда пропали дети, мужчины вышли из амбара. Яркое солнце слепило глаза. Пустая дорога и дома их встретили равнодушно.

Кто-то взял верёвку. Кто-то ружьё. Кто-то подошёл к колодцу.

Вечером солнце окрасило землю кровью. Был слышен скрип ветки, об которую тёрлась раскачивающаяся верёвка. Короткие, но шумные выстрелы. Тихий всплеск, от упавшего тела.

Той ночью все двери были открыты.

Однажды…

В соседней деревне пропали собаки.