Сказка началась (гет)

Я сидела под огромной новогодней елкой и думала о несправедливости жизни и нелегкой судьбе. Если бы кто-нибудь сюда зашел, то его взору предстала бы поистине депрессивная картина: большой спортивный зал, пол которого покрыт серебристым дождем и конфетти, три больших стола, стоящие в ряд, на которых были заляпанные скатерти с немытой посудой и смятыми пластиковыми стаканчиками, а посреди этого безобразия — елка. Большая, ранее пушистая, а теперь с прорезями дырок от стащенных веточек. Вчера она сверкала разноцветными гирляндами, красовалась в новой яркой мишуре-боа и хвасталась различными украшениями, а сейчас стояла среди мусора с разбитыми игрушками и разорванной мишурой. Красавица. А под ней восседаю я, теребящая фиолетовый дождь, подобранный у входа. В теплом желто-зеленом вязаном свитере с воротником и в когда-то черных джинсах. Теперь они серые от грязного пола. Хех, прямо-таки героиня депресс-романов для начинающих суицидников. Не хватает какой-то малости, наподобие дождя за окном, звуков грома и скрипа двери. А вчера все было совсем иначе. В этом зале, в полумраке, освещенном лишь светом гирлянд и небольших прожекторов, кружились в танце и падали в объятия кавалеров милые девушки, пряча за масками свои смущенные лица. А сами парни строили из себя отважных и благородных рыцарей, и даже то, что многие были в костюмах злых магов, чудовищ или Дарк Вейдера, их нисколько не смущало. Все старались отхватить от этого вечера все чудеса, которые возможно было встретить на своем пути. Такой был школьный бал. Обычный праздник перед Новым годом, когда школьники могут забыть все обиды, скромность, наигранную серьезность и окунуться в мир обмана и игры. В этот день забываются года, проведенные вместе, дружеские посиделки и походы. В часы карнавала все становятся чужими, незнакомыми, что придает изюминку вечеру. Можно быть кем угодно. В жизни ты робкая серая мышка, а здесь ты стала звездой вечера. В своем районе ты известный задира и драчун, а здесь — галантный и вежливый Дарк Вей….Принц. Распробовав безнаказанность невинной лжи, невозможно не стать частью этого временного мира и присоединиться к общему веселью. Вот и я играла свою маленькую роль. Раскрыв старую, криво украшенную мишурой дверь, я вошла внутрь и, прикрыв пол-лица бархатной маской, отринула все страхи и сомнения, желая почувствовать вкус свободы от комплексов и страхов.

В очередной раз стряхнув невидимые пылинки с платья, я посмотрела в свое отражение. Невысокая, с кудрявыми темно-каштановыми волосами, блестящими на свету от лака, в коралловом платье на бретельках. Опять кажется, что бантик шелковой черной ленты под грудью завязан как-то криво. Поправляя вечно неровный элемент наряда, я заметила белый пушок на темно-коралловом кружеве платья. И откуда он мог взяться? Стряхнув его и проверив на наличие какой-нибудь гадости бархатные туфли, я удовлетворенно кивнула своему отражению и взяла свою маску. Она была в тон платью, только несколько темнее, с черной кружевной оборкой по краям и тремя капельками-слезами, на вид похожими на маленькие бриллианты, под вырезами для глаз. Скромно, зато со вкусом. Завязав ленточку маски в аккуратный бантик на затылке, я прикрыла его волосами и, еще раз взглянув на себя, вышла из дамской комнаты, которая в обычные дни является обыкновенным женским туалетом.

После яркого света казалось, что полумрак зала впивался в глаза, создавая черные размытые круги, не давая нормально видеть. Я отошла в сторону и прислонилась спиной к стене, дожидаясь, пока глаза привыкнут к свету, а вернее, практически его отсутствию в помещении. Бал-маскарад шел всего час, а я уже успела устать. Но самое приятное, что это усталость не от того, что стояла возле праздничного стола с едой и наедалась с горя или общалась с подружками, которые делали небольшие перерывы от общения со своими спутниками, а от танцев. Танцев, на которые пару раз меня приглашали темный маг и парень в черном смокинге. Да, сегодня я исполнила свою девчачью мечту — покружилась в танце с таинственным незнакомцем. Видимо, незнакомцы решили, что все, хватит, натанцевалась, красавица, теперь постой в сторонке. Хех, не все хлебу масло да икра.

Глаза уже привыкли к освещению — теперь я могла развлечь себя хотя бы осмотром зала. Госпожа Елка возвышалась в центре и переливалась чуть ли не всеми цветами радуги. Змейка гирлянды обвивала ее с самого низа и доходила до красной звезды, от чего и макушка светилась не тусклее основания зеленой красавицы. Оглядев танцующие парочки, я тяжко вздохнула и глянула в сторону праздничного стола. А может?.. Нет-нет, нечего толстеть! Надо пойти и самой кого-нибудь пригласить. Только нужно поспешить, скоро наши будут показывать представление. Хе, они несколько недель готовились, запирались в классе и репетировали. Если бы не мои дополнительные занятия, я бы тоже участвовала. Пару раз я задерживалась и глядела в щелочку на то, как они там бегали, читали отрывки из своих ролей и баловались в костюмах. Весело им было! Можно было бы прогулять занятия, но жадность и любовь к деньгам взяли верх над коллективным духом и желанием повеселится с ребятами. Откинув назад волосы и выпрямив спину, я пошла на поиски жертвы, которой посчастливится стать моим партнером на один танец, а если хватка не подведет, то и до конца вечера.

Сам план был идеален. Найти, догнать, обезвредить, захватить, не отпускать. Только исполнение подкачало. В толпе на каблуках не очень удобно искать кого-либо. Все толкаются, кричат, норовят поставить подножку и затоптать. Мда, а когда кружишься в танце, кажется, что толпа расступается, давая пройти. Или нет? Может все, как я сейчас, просто отпрыгивают в сторону, чтобы не попасть под каблуки кружащихся? Пока я пробиралась, меня потоком замаскированных лиц прибило к знакомому столу, забитому различными вкусностями. Кажется, это судьба. Видимо, Бог мне с неба так и говорит: «Хватит танцевать! Жри, дочь моя, жри, да побольше и на халяву!» Я оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никого достойного для танца нет рядом, и начала с малого — налила в пластиковый стаканчик соку. Все равно весы сломанные, врут всегда.

Апельсиновая радость и небольшая печенюшка заметно подняли настрой, который немного увял от неудачи в поиске, и я, довольно пожевывая сладость, стояла и ни о чем не думала. Музыка давно сменилась, пару раз ко мне подходили одноклассницы, которых я узнала по платьям. Вот что значит ходить в магазин с подругами — узнаем друг друга по обмундированию. Потом они уходили, а я продолжала стоять спиной к веселящимся и портить свою фигуру. Я сделала еще глоток и поставила стакан на стол. Взглянув на пачку апельсинового сока, я вновь расстроилась. Кажется, не одна я люблю его, раз так быстро закончились два пакета, которые я наглым образом приставила к себе поближе. Что ж, видимо, это знак — надо прекращать торчать здесь.

Я вновь оглядела зал. Ряды танцоров заметно поредели. Некоторые стояли рядом со мной и замаривали червячка, а другие пошли в туалет, чтобы поправить свои костюмы. Сейчас будет шоу, поэтому все потихоньку готовятся, чтобы хорошо выглядеть, когда зажжется свет, да и место поудачнее надо занять, а то встанет какой-нибудь шибко высокий подросток, и все, прыгай позади него, чтобы хоть обрывками увидеть.

Внезапно я услышала знакомый голос. Обернувшись на звук, я увидела, что недалеко от елки стоит моя подруга и зовет меня, махая рукой. И не жалко ей своих голосовых связок-то? Музыка играла не очень громко, но чтобы докричаться с такого расстояния нужно приложить немалое усилие. Я невольно улыбнулась: из-за своего невеликого роста она подпрыгивала, чтобы быть заметнее, от чего её нежно-голубое платьице развевалось, делая ее похожей на милую медузку. Если бы она не показала мне его вчера, то сегодня я бы ее и не узнала. Думаю, что и меня она вычислила исключительно по платью. Махнув ей в ответ, я направилась к ней. Надо ж размяться немножко. Пройдя полпути, я остановилась поправить туфлю, и тут включился свет….

Свет прожектора рассеял мрак зала, и вся праздничная атмосфера пропала в тот же миг. Красивые костюмы раскрыли свою истинную китайскую сущность, а некоторые колготки — свои дырки. Зря организаторы осветили все это, ой зря. Теперь все стало каким-то… простым и непрофессиональным, что ли. Но размышлять об этом не время, надо подойти к медузке и начать смотреть представление.

Теплая рука легла на мое плечо и резко развернула в другую сторону. От испуга я резко зажмурилась и даже как-то сжалась. Решиться хотя бы приоткрыть один глаз я смогла только тогда, когда кто-то рядом заговорил. Я стояла возле высокого (по моим меркам) парня, замотанного в какую-то мантию, с криво прилепленными усами и немного съехавшей на бок короной. Рядом со мной была еще девушка, в длинном белом платье, украшенном золотой тесьмой, и с аккуратненькой маленькой короной на голове. Так, что-то мне это не нравится…

— Жил да был великий царь, а при нем была жена. Долго не было детей, но однажды в темну ночь родила царица дочь. Пир устроил царь-отец, чтобы каждый в его царстве, мог порадоваться с ним. Только в час веселья и забав криворукий и хмельной барин, близкий к царской власти, уронил горшок с горячим маслом прям младенцу на лицо, изуродовав того.

Немного нескладный стих стоящего поодаль парня был для меня словно отрезвляющая пощечина. Меня что, запихнули в сценку? Изуродованной принцессой, которая и слов-то в глаза не видела?

— Горевал великий царь, рядом плакала жена, только дочь росла-росла. Становилась краше с каждым днем, лишь ужасное пятно прятала за маской темной, и за все свои года не сказала слова та.

Ага, выкрутились, мол, немая.

— Не послал Бог сына царству, а принцесса и нема, и страшна частью лица, что же делать? Кто возьмет в жены бедное дитя?

— Что же делать? Как нам быть? — царь отошел от меня поодаль и тяжко вздохнул, показывая всем своим видом, как же ему грустно от того, что какой-то пьяный боярин единственное дитятко изуродовал. Краем глаза я заметила, что кто-то среди толпы машет. Я повернула голову в бок, и пред моим взором предстала медузка, из-за которой я оказалась в такой ситуации. Она показывала мне различные жесты, пытаясь что-то сказать. Хотя почему что-то? Весь ее вид так и показывал: «Вали оттуда!» Хмм, а ведь надо. Учитывая, что тут будет обсуждение будущего принцессы, мне здесь быть не положено. Собравшись уходить, меня внезапно осенило: а откуда медуза знает, что тут я стою не по сценарию? Эта гадина специально...Тогда все, планы резко меняются. Я гадко ухмыльнулась и, скрестив руки на груди, демонстративно встала, как статуя, на своем месте. Теперь меня сдвинет только танк или полуголый красавчик… Боюсь, что первое случится раньше. Поняв мой коварный план, медузище теперь состроила моську в молящем жесте. Все, якорь, пароход уплыл, и его не догонишь.

Пока я воевала с предательницей, уже начала заканчивать свою роль царица. Надо же, я даже не заметила, как та вообще начала говорить.

— Муж мой милый, ты согласен?

— Что ж, созовем всех сыновей с наших дружеских земель. Может, кто да согласится.

— Так они и порешили. С первыми лучами солнца горевавший ночь отец приказал своим гонцам отнести письмо царям. Вскоре съехались в столицу сыновья чужих царей с ближних дружеских земель.

Как только автор произнес последние слова, дверь в зал со стуком распахнулась, и внутрь вошли четыре царевича, одетых в пестрые, богато украшенные костюмы разных цветов, что делало их похожими на героев детский сериалов, наподобие Рейнджеров, где все одеты одинаково, только цвет одежды разный. Осмотреть подробно пришедших юношей мне не дал «папа», который схватил меня под локоть и повел в сторону, ближе к елке, где уже стояла «мама». Что ж, видимо, сейчас по порядку будут подходить к нам женихи, чтобы осмотреть меня и решить, стоит ли становиться правителем этого царства посредством брака с изуродованной принцессой или лучше жить у себя, но с какой-нибудь светлоликой красавицей.

— Первым к трону подошел западного сын царя.

Пред нами предстал парень, одетый во все зеленое, в большой пышной шляпе с перьями. Он всем своим видом пытался показать, как он счастлив стоять тут.

— По просьбе гостя царь-отец снял спасительную маску, чтобы мог царевич дальний окончательно решить, быть женой ей иль не быть.

Хе, а вот сейчас снимет с меня маску, и опля, красавица, а не чудище под ней. Что, господа, делать будете тогда?

— Но завидев только край изуродованного лика, убежал быстрее лиха первый, бывший уж жених.

Черт, выкрутились.

— Очередь пришла второго, южного царя сына

Теперь попытать удачу решился царевич, одетый во все оранжевое. С огромной шляпой, разумеется.

— Тот был стойким молодцом и держался огурцом. Не помчался в даль-далеку, а остался так стоять, зеленеть и созревать. Увезли статую быстро, и пришел на его место третий молодец, восточный.

Вновь предстал пред нами желающий проверить свою стойкость. Его расцветка была желтая.

— Сын восточного царя был старше запада да юга и, увидев страшну деву, не помчался в даль-далеку, и не замер он столбом, а лишь низко поклонился, передал привет отца и гостинец из ларца.

Жених с востока достал из маленькой коробочки-ларца дешевые бусы из якобы жемчуга и вручил их «папе».

— Царь пустил слезу от счастья: вот спаситель от несчастья. Только через час другой, убежал жених домой, бросив лишь царю в ответ, что с молчащею женой скоро станет сам немой. Мать рыдала уж взахлеб, дочка молча лишь стояла, а отец, уже не веря в благосклонность всех Богов, подозвал слугу-еврея и сказал, чтоб тот привел сына северного друга.

Через несколько секунд к нам подошел последний претендент. Он кардинально отличался от всех остальных юношей, что были раньше. Во всем черном, без шляпы, со шрамом на лице. Этот жених был самым страшным.

— Лишь завидев претендента, испугалася невестка и за спинушку отца мигом спряталась она.

Меня даже уговаривать не надо было, я сама с удовольствием встала за могучую спину «батюшки».

— Ухмыльнулся черноглазый и тихонько произнес:

— Даже будь она горбата да беззуба и стара, я готов на ней жениться, и неважно, что нема.

— Горе с лиц родителей сползло, и веселье к ним пришло.

— Ах, спаситель-избавитель!

— Ворковал счастливый царь, только радость прервалась громким топаньем ноги уже будущей жены.

Под пристальным взглядом всех я немного замялась и для пунктика топнула ножкой. Автор облегченно вздохнул и продолжил:

— Все присутствующие в зале не могли никак понять, что хотела им сказать изуродованная дева. Вскоре поняли они — не хотела становиться темноглазому женой. Уговаривал отец, и в ногах рыдала мать, только дочка не вменяла их отчаянным мольбам, и пришлось царю прощаться да попутно извиняться. Только вдруг внезапно гость послал царя от себя прочь и сказал царевне громко:

— Ты страша да и нема, нету выбора у тебя. Выйдешь замуж за меня, а не хочешь добровольно, значит, силой заберу!

Странно, а на кой ему это надо? По сказке я вообще никакая, ладно бы была первой красавицей.

— И схватив невестку в плен, в тот же миг исчез совсем.

На этих словах злобный царевич подбежал ко мне и, схватив в охапку, помчался в другую часть «сцены». Это он так внезапно исчез?

— Горевало цело царство, несколько уж дней прошло, как внезапно к царску трону прибежал слуга-еврей и промолвил, чуть дрожа:

— Прибыл с севера царевич, говорит, что по пути на него напал бандит и надолго задержал. Потому и опоздал.

В зал зашел парень, одетый в белую шелковую рубашку, черный, обрамленный серебряной тесьмой колет, скрепленный на груди бусинами из гематита. Черные штаны были заправлены в высокие темно-темно-синие сапоги, которые были украшены, в цвет колету, серебряной краской. Но больше всего приковывал внимание не костюм, а то, что на его лице была маска. Юноша подошел к горюющим родителям и произнес:

— Тяжела была дорога, злобный брат мой, темный маг, насылал на экипаж всяки страшные напастья, отчего почти всегда нападала на меня вся преступная среда.

— Рассказал Великий царь, что злодей, колдун проклятый, против воли его дочь из дворца унес он прочь. Вслед поведал северянин, для чего украл царевну злобный братец, черный маг.

— Говорил он мне когда-то, что за морем, в окияне, есть огромная гора, где стоит старинный замок. В этом замке есть дракон, черный злобный властелин всех земных-морских глубин. Охраняет тот дракон чудодейственное древо. Хочет брат к нему попасть, но дракон — его напасть, не пускает никого. Только если жертву дать в виде дочери царя, лишь тогда дракон пропустит к древу брата моего.

— Зарыдал вновь царь Великий, заодно и с ним жена. Ладно бы, побить злодея, темно-мага, колдуна! Но Дракон! Змий огромный — это им не по плечу. Все равно, что лечь на плаху верного им палачу.

— Не печалься, добрый царь! Я попробую спасти твою дочь от рук злодейских и дракона победить, чудо древо же срубить.

— Царь дал меч ему семейный и послал героя в путь!

Из-за своего местоположения я не очень хорошо видела происходящее у «трона»: злобный похититель стоял рядом и закрывал мне практически весь обзор. Зато теперь, когда примчался мой герой, я была в центре событий и могла насладиться редчайшим зрелищем. Хотела быть принцессой? Получай!

— Юный братец мой родной, отчего в такую даль ты стремглав сюда примчался? Цело море пересек, в окиян заплыл без страху? Ох, неужто ли просек, что здесь древо-чудосила?

Опа, кажется, с рифмой им уже надоело мучиться? Решили просто в таком стиле продолжить?

— Я про твой коварный план знал еще до той поры, как внезапно ты пропал и сюда вдруг прискакал. Быстро дочку ты верни, друга нашего отца!

— Ни за что и никогда! Эту страшную деваху дам сожрать морскому стражу. Незачем спасать ее, жизнь не вечна все равно, да и топчет землю зря, эта краля у царя. Зря пришел сюда, мой брат, это глупая затея, нету выгоды тебе. Или может… — тут злодей внезапно замолчал, потом ухмыльнулся и продолжил, — солидарность? Ты же тоже ведь урод! Только девка жертвой стала, ты же был таким всегда. Даже будучи младенцем, мать страшилася тебя. Надевала всю жизнь маску, пряча страшное лицо.

Боже! Это что за сказка? Как, скажите, вашу мать, извиняюсь, понимать? Он урод, она страшила? У-жо-с. Все, я в этом не участвую. Буду в сторонке стоять, зрителем буду.

— И ни то, и не другое. Встретил я ее давно. Приезжал с отцом когда-то. Покорен был детским взором, мое сердце трепетало, когда видел дочь царя, веселящуюся в зале. Хоть и мал я был в тот день, только в памяти моей не сотрется никогда эта дивная краса. Мне не важно, что под маской, полюбил ее давно, будь уродливо лицо, будь нема, скромна, тиха, буду жить я и с такой.

— А-ха-ха! Юнец безумный! А хотя, мне наплевать, раз ты здесь, я дам Дракону вас обоих тут сожрать!

— И из темной водной глади появился страшный змей. Властелин морских глубин — черный злобный Властелин. Пред царевичем предстал сей Дракон и вмиг сожрал. Вроде бы, конец плохой? Только это ведь не все! Злобный маг уж ликовал, но внезапно злобный ящер заревел ужасным ревом, и из брюха показался острый кончик от меча. Выжил молодец-герой у Дракона внутри брюха! Убил стража чудо-древа, победил своего брата, дерево в тот час срубил и царевну сгреб в охапку и доставил дочь царю.

Вновь не ожидая подвоха, я вздрогнула, когда меня схватили сильные юношеские руки и потащили в сторону «родителей». Только в этот раз я в долгу не осталась и сильно провела ногтями по руке своего спасителя. Но , надо отдать ему должное, хватку не ослабил, лишь стиснув зубы, зашипел и потащил дальше.

— Увидал Великий царь дочь похищенную магом, и от счастья обомлел, замер и засопел, еле сдерживая слезы. Мать, напротив, подлетела, обняла царевну крепко и ревела без стесненья.

Только меня освободили от одних тисков, как сразу же угодила в другие. Женские, но ничуть не слабее предыдущих.

— Долго чествовал народ своего спасителя, дни летели как часы, праздник не кончался. Через три, а мож и пять пролетевших дней веселых успокоился народ, но нашелся повод новый. Молчаливая царевна, покоренная героем, согласилася недавно стать его родной женою. Началась гулянка, пьянка! Свадьба царская идет, веселится весь народ! Те скрепили поцелуем свой союз влюбленный двух…

Бу-га-га, не в тему они это написали, не будет же он ме…

Теплые губы коснулись моих, соприкасаясь в робком поцелуе. Легкое невинное прикосновение подействовало на меня сильнее любого удара молнии. Сердце вмиг остановилось, а вместе с ним и замерло время. Вроде бы прошли какие-то секунды, которые никогда в своей жизни не замечаешь, а сейчас они кажутся вечностью. Вечностью, которую так легко уничтожить, разорвать, всего лишь отстранившись.

— Я закончил свой рассказ. С новым годом вас, друзья!

«Кажется… сказка кончилась…»

На следующий день нас вызвали сюда учителя для добровольной уборки класса и спортзала в принудительном порядке. Ребята решили заняться самым легким, а потом разогретыми перейти в самое «приятное» место. Поэтому сейчас все носились с вениками по кабинету, а мне было как-то не до этого. Хотелось прогулять, только под бдительным взором мамы и учительницы это сделать без последствий крайне сложно. Пришлось идти сюда, пока никого нет. Можно посидеть в одиночестве и обдумать странный поворот судьбы. Вроде бы ничего не произошло, ничего такого страшного. А сердце бьется до сих пор. Глупо влюбиться за короткое мгновенье в человека, лицо которого не видела, да и он тебя тоже. Я толкнула ногой валяющийся рядом шарик, упавший с елки. И еще это был первый… Ррр, как же сейчас противно…

— А мы думаем, куда она у нас пропала.

От неожиданности я вздрогнула. Страшно, когда в пустом зале раздается чей-то голос. Медленно обернувшись, я облегченно вздохнула. Одноклассник. Признаться честно, раньше он мне нравился, я бы сказала, что он был моей первой любовью. Только слушок дошел, что ему кто-то там нравится, и я в расстроенных чувствах старалась забыть его. Хотя попробуй тут, маячит каждый день перед глазами. Но я герой, да. Только теперь разбитый герой, практически по той же причине.

— Да я тут решила начать с самого сложного, пока вы в классе развлекаетесь, — без зазренья совести спокойно соврала я.

— Ага-ага, — он подошел ко мне и протянул руку, — вставай.

Обычный жест, обычные слова, но часто они так легко поднимают настроение. Слабо улыбнувшись, я протянула руку, но она так и не достигла цели, замерев в воздухе. Две короткие царапины на правой руке. Две маленькие полоски, покрытые темной коркой…

Не дожидаясь, он сам взял меня за руку и одним быстрым движением поднял с холодного пола.

— Негоже царевнам сидеть в грязи.

«Кажется, сказка продолжается».