Четвёртая сторона треугольника (гет)

Дом, в который нас привёл Ромен, находился неподалёку от площади Собора, на границе районов Дартхейма и Клареса. Он ничем не отличался от своих многочисленных соседей: вся улица была застроена одинаковыми трёхэтажными особняками с плоскими крышами, в каждом из которых жило по две-три семьи. У подъездов стояли кареты с нетерпеливо ржущими хорсанами, велосипеды и закрытые мусорные баки. На аккуратно подстриженной траве — ни соринки, даже холодная вонь зимнего тумана практически не чувствовалась. Из труб лениво тянулся жемчужно-серый дымок. Окна-близнецы неприветливо щурились на улицу своими зашторенными круглыми глазами.

— Квартал чиновников? — спросила я у Ромена, уверенно шагавшего впереди. — Не слишком ли близко к центру?

— Наоборот, — удивился он, — это же идеальный вариант. Если хочешь спрятать что-то — спрячь это на виду.

Наконец мы остановились перед одним из особняков, имевшим целых два входа. Ромен направился к левому и зазвенел ключами, открывая довольно старую и уже местами поцарапанную деревянную дверь.

— Добро пожаловать! Не палаты Собора, ясное дело, но с милыми и в шалаше рай, — провозгласил он, пропустив нас внутрь. Следом за Роменом порог переступила Диала, затем мы с Корнелом и последним проковылял ворчащий что-то себе под нос Тэфи.

Мы оказались в большой прихожей, заставленной добротной мебелью — гардероб, шкафчик для обуви, трельяж с зеркалом. Прямо перед нами за двустворчатыми прозрачными дверями находилась гостиная, — угадывался силуэт большого дивана и передатчика, — а справа по коридору, сразу после туалета и ванной комнаты, располагалась кухня. Все стены, обклеенные обоями приятного кофейного цвета, были увешаны маленькими гравюрами и рельефными портретами живших столетия назад демонов.

— Ого, — уважительно отозвался Корнел. — Для беглецов вы ничего себе устроились. Чей домик?

— Половина домика, — поправил довольный "хозяин", вешая пиджак в гардероб. — Вообще эта жилплощадь когда-то принадлежала семье Нерметт. Замечу, принадлежала чисто формально. Сами они живут в другом конце района, там и улица посимпатичнее, и домик побольше. Тут жила дочь Нерметтов, Сильвия, пока не вышла замуж за нашего старину Лариуса и не переехала в подаренный ему после Игр домик на Большой Базальтовой. Правда, спустя сорок лет после свадьбы Сильвия умерла от тяжёлой инфекции, поразившей мозг. Диагностировали слишком поздно... Лариус всё бросил и с горя пошёл сидеть комендантом в Триаде, Нинка — ну, Ниенна то есть, — отправилась в Академию, а про этот дом — как и про тот, который на Базальтовой — временно позабыли.

— Как-то просто вычисляется ваше убежище, — сказала Диала.

— Пока-то не вычислили. Дом самого Лариуса — тот да, за тем пристально следят. Стервятникам небось и невдомёк, что Гусеница знает пароль от сигнализации сего жилища. Сильвия была в курсе сложных отношений Лариуса с законом и в своё время дала добро на убежище — на всякий случай.

Продолжая говорить, Ромен широко распахнул двери в гостиную и зашёл внутрь, поспешив поплотнее задёрнуть шторы на окнах. Тэфи, цокая копытами, подошёл к шкафу и обнаружил за ним лестницу, ведущую на второй этаж, в спальню, где стояла одна-единственная узкая кровать. И больше ничего. А, нет, ещё тумбочка с настольной лампой и книжная полка. Но насущных проблем они не решали.

— И где же мы будем спать? — спросила я Ромена. Тот легкомысленно пожал плечами.

— Гусеница спал на кровати в спальне, а я тут, на диванчике. Ещё можно постелить матрас на кухне. Тут, на полу, тоже при желании кто-нибудь сможет плюхнуться.

— Но нас... раз, два, три... уже шестеро! Плюс-минус Тэфи.

— Кому-то и на страже надо быть. Демонов теперь полон дом, а у нас есть соседи. Вот скажут они однажды утром себе: "что-то шумненько у нас за стенкой! А ведь всегда пусто было. Не вызвать ли полицию от греха подальше? Может, у них там вызовы духов, оргии и наркота?"

— Не буди моё больное воображение, — хмыкнула я.

— Да всё это ерунда, Феста, — отмахнулась Диала. — Поверь нам с Роменом, удобства — не главное в жизни. Мы ведь, пока не разделились, несколько дней жили в какой-то дырявой пещере на вулканических каньонах.

— Что значит "какой-то"?! — оскорбился Несравненный. — Я её пятьдесят лет обустраивал!

Корнел участия в беседе не принимал. Он положил свой лук на пуф рядом с передатчиком и теперь стоял посередине комнаты, закрыв глаза и медленно водя вокруг себя руками.

— Медитируешь? — спросила его Диала. — Энергетические потоки ловишь?

— Когда успела внешнемировского сарказма нахвататься? — не открывая глаз, отозвался лучник. — Ставлю отводы внимания. Не слишком сильные, чтобы не концентрировать магию, но теперь этот домик станет ещё неприметнее.

— А ты действительно восстановился, — покачала головой Диала. — Отвод внимания на целый дом... Правду говорят, что по-настоящему сильны демоны только в Даймонесе, у тебя дома.

— Как и все разумные существа Троемирья, впрочем, — философски добавила я.

* * *

Пока мы делились друг с другом собственными приключениями и мотались по комнатам, исследуя новое убежище, на Даймонес опустился вечер. Лариус с дочерью вернулись только через час после заката Лиоры, и их напряжённые лица не предвещали ничего хорошего.

Комендант прошёл на кухню, где Диала с Роменом пили чай (серьёзно, пили чай), и бросил на колени Несравненному туго завязанный пакет.

— Вот тебе лекарства. Но скоро в лечебнице заметят, что я их краду. А без настойки "Митриума" яд черноспинки ни на что не годится.

Диала обиженно подняла взгляд:

— Сама знаю, что доктор из меня был так себе. Зачем это лишний раз подчёркивать?

— Позволь напомнить, — процедил Лариус, — что я из чистого альтруизма таскаю твоему дружку препараты, рискуя своей жизнью. Если бы я не нашёл его на каньонах, он бы уже давно валялся в пещере мёртвый, и это была бы не моя вина.

Мне показалось, что я слишком долго не принимаю участия в разговоре.

— Хорош вам ссориться и стрелки переводить. Если бы не я, Ромен бы эту рану вообще не получил.

— Вот да! — вскочил Несравненный, ткнув в меня пальцем. — Покусилась на мою священную жизнь и в ус не дует! Хотя, если разобраться, ледяная змея была моей идеей... не-не-не, так не пойдёт. Давайте всё свалим на Совет, раз уж такая мода пошла. Кстати, господин Лариус, как обстановка в городе? Спонтанный флэшмоб разогнали?

— Вроде того. В городе абсолютная тишина. Ни намёка на беспорядки... Кажется, что все демоны сидят по домам и готовятся ко сну. Видимо, Советники сумели подобрать нужные слова.

Ромен стал развязывать пакет, радостно комментируя каждую показывавшуюся коробочку, Диала слегка насмешливо, но не менее радостно комментировала его комментарии. Лариус подозвал мрачную Ниенну и начал ей что-то выговаривать по поводу неосмотрительного поведения в холле лечебницы (насколько я поняла, девчонка была отвлекающим манёвром, пока её отец рыскал по кабинетам и тащил всё, что плохо лежало).

Полюбовавшись этой идиллией, я вернулась в гостиную, где застала Корнела, сидевшего на диване и, к моему удивлению, беседовавшего о чём-то с устроившимся у его ног Тэфи. Когда я вошла, оба замолчали и сделали вид, что возникшая тишина никого не напрягает.

Мне хотелось куда-нибудь плюхнуться, но пуфик по-прежнему был занят корнеловским луком, который тот не пожелал убирать, а диван — самим лучником. Не то чтобы я была против его присутствия, только развалиться на полу с моей стороны было бы не очень разумно. А прилечь бы не помешало, да и поспать, наверное, уже тоже.

Кстати. Отсутствие свободного места напомнило мне о вставшей ещё днём проблеме.

— А кто где будет спать? — выпалила я.

— Так всё уже решено.

— Где я была?.. Впрочем, неважно. И... что?

Когда мы встретились с Корнелом взглядами, по моей коже пробежали мурашки. Хотя смотрел он совершенно спокойно и даже отрешённо.

— Поскольку Диале с Роменом Лариус по понятным причинам теперь не особо доверяет, он будет спать с Роменом на втором этаже, а Диала, соответственно, вместе с Ниенной здесь. Одна на диване, вторая на полу.

— Круто! А мне где лечь, на коврике у входа? — возмутилась я.

— На кухне. Там тоже есть место. Хватит для двоих.

Пару секунд я переваривала сказанное, а потом вспыхнула, как помидор. Столько времени прошло, а он меня всё ещё дразнит! И как ему не стыдно? Как будто он не знал, как на меня действуют подобные слова!

— То есть мне Лариус доверяет?

— А у меня есть основания беспокоиться? — вопросом на вопрос ответил лучник.

— Конечно, нет! С чего бы! Да я вообще спать не хочу и не собираюсь! — сердито ответила я, но вырвавшийся в конце фразы зевок меня выдал.

— Поужинай пока и постели на кухне. Нам обоим. Я выйду прогуляться.

Корнел подошёл к пуфику, поднял лук и колчан со стрелами, прислонённый к подставке для передатчика, и направился к гардеробу. Я растерянно смотрела, как он надевает пальто и поправляет перед зеркалом воротник. Хлопнула дверь, щёлкнув напоследок замком.

— Тэфи, — спросила я у чёрта, — ты чего-нибудь понимаешь? Почему он так со мной поступает?

— Ему скучно, госпожа, — пожал плечами слуга. — Вы не против, если я приготовлю вам поесть и постелю?

— Валяй. Мне тоже скучно, но кого это интересует? Разве что Совет.

Улегшись на освободившийся диван, я задумалась о Даррелле и о своём отце. Побег из Собора оказался таким простым, что это наводило на подозрения. Кажется, нас оттуда просто-напросто выпустили. Но зачем? Знали, что идти нам по большому счёту некуда? Или рассчитывали, что во мне взыграет патриотизм и я вернусь, исполненная желания воевать с Хаосом?

Может, я и вправду глупо поступила, в очередной раз поддавшись эмоциям. Даррелл говорил, в общем-то, здравые вещи. Я же сама была на той стороне и знала, на что способны хаоты. Сидеть в этом доме или даже пытаться бежать обратно во Внешний мир — значит, спрятать в песок свою безмозглую страусиную голову.

Но я вспомнила и Кеель, и гнев, утихший с утра, полыхнул с новой силой. Эрзен прав. Вечная проблема чиновников и правителей — в том, что они, прикрываясь пафосными формулировками и проблемами мирового масштаба, без раздумья пускают в расход чужие судьбы, возомнив себя гроссмейстерами, жертвующими ничего не значащими пешками ради победы.

А что, если мне всё равно? Ты сам напросился на это, Эндариан. Нечего было флиртовать с ангелами, и заметать следы бы потом не пришлось. Спасай свою шкуру и свои миры сам. Я хочу немногого — отыскать Матвея, сохранить жизнь оставшимся друзьям и выжить самой. В конце концов, демоны рождены, чтобы быть эгоистами.

* * *

Я долго не могла сомкнуть глаз и лежала на кухонном полу, ощущая каждую неровность старого матраса. Тёмно-золотой свет фонаря подсвечивал коричневые занавески, отчего казалось, что те светятся сами собой. Единственное, что успокаивало — тихое похрапывание Тэфи, свернувшегося клубком на куче тряпок в углу. Корнел всё не приходил. Я пыталась убедить себя, что это даже к лучшему, однако в глубине души нарастала смутная досада. За него самого я не беспокоилась — уж кто-кто, а Тёмный Лучник мог прекрасно о себе позаботиться. Прикрыв глаза, я попыталась уснуть, но сделать это никак не получалось. Вместо этого голову заполнили хаотичные образы, воспоминания, полубредовые сюжеты...

"Что же это такое!" — с досадой подумала я и открыла глаза. Маленькую кухню вовсю заливал яркий, с серебристым отливом свет Лиоры.

Я невольно скосила глаза на соседний матрас. Простыни на нём, судя по всему, оставались абсолютно нетронутыми. Я отбросила своё одеяло и, спотыкаясь, выбежала из кухни.

В гостиной, куда ещё накануне успели перенести из кухни стол, сидели все и спокойно завтракали.

— А, Феста, — кивнул Корнел, намазывая на хлеб варенье. — Прости, что так и не пришёл. Просто встретил знакомого, и мы немного посидели в баре.

— Какого ещё знакомого?

— Выпускник Тёмной башни, ты его не знаешь. Ещё когда я учился, у нас с ним возникли неплохие торговые отношения. Сейчас он владеет небольшим заводиком по производству передатчиков, у самого Бернора. У него всегда была деловая хватка.

— Ну и? — спросил Лариус. — Ты просто так мотался или вынес из посиделок что-то полезное?

— Обижаете, — спокойно ответил Корнел. — Помимо большой сумки с продуктами, которая лежит в прихожей, я принёс новость о том, что именно заставило народ Даймонеса прекратить попытки протестовать.

— И что же это?

— Вчера в пятом часу в Собор прибыл гонец, посланный из Рихты, дарлуорского поселения за Серыми Болотами. Дарлуоры по своей природе трусливы и склонны пресмыкаться перед всем, что Темнейший наделил способностью говорить, однако этот вёл себя совсем по-другому. По-хозяйски. Говорят, он даже усмехнулся, когда передавал Третьему Советнику запечатанное послание. Конечно, потом он за это поплатился, но суть не в том... Содержание послания до смешного простое. Хаоты, захватившие тела некоторых дарлуоров, и сами дарлуоры объявляют Даймонесу войну. Советник сообщил об этом всему городу, и пустые претензии отступили на второй план. Идёт всеобщая мобилизация. Демоны вовсе не тупые и понимают, что даже если они свергнут сейчас Первого и Второго Советников, хаоты всё равно явятся сюда.

— Значит, весь город поднимается на смертный бой с врагом, — задумчиво пробормотала Диала. — Совету, конечно, ещё припомнят все его грехи, но позже.

— Сначала надо отстоять свой мирок, — вставил Ромен. — А судя по рассказам Фесты, задачка эта не из лёгких. Тёмная магия демонов не влияет на тех, кто использует силы Хаоса; а нам нечем даже защититься от их фокусов. Хоть бери и убегай всем городом во Внешний мир. Время оттянется.

— Идиот! — оборвал его Лариус. — Ты хоть представляешь, что будет, если Даймонес захватят дарлуоры и хаоты? Изгнанные во Внешний мир, демоны постепенно потеряют свои способности, равновесие нарушится, и последствия станут губительными не только для одного мира — а для всех трёх.

— Чистая правда, господин комендант, — согласился Корнел. — Сейчас демоны, оказавшиеся во Внешнем мире на долгий срок, лишаются магии куда быстрее, чем это происходило столетия назад.

— Значит, одним демонам не справиться, — обречённо подытожила я, посмотрев в окно. Улица оставалась обманчиво тихой. Кто знает, не доживает ли Даймонес сейчас свои последние спокойные часы?

— Так что же делать? — пробормотала Ниенна. Я насмешливо посмотрела на неё.

— Там весь Совет над этим сейчас голову ломает, а решение найдём, разумеется, мы тут вшестером. Прости, Тэфи, всемером.

— А не вернуться ли тебе к твоему любимому Совету? — прищурилась девчонка. — Глядишь, отдадут тебя Хаосу, и мы хотя бы отсрочку получим.

— Не отдадут. Они же не дебилы.

— Тогда тем более, в чём проблема?

— Так, хватит! — вмешался Лариус. — В этой комнате все сами решают, как им поступить. Советую, кстати, за сегодняшний день с этим определиться.

— Мы разделимся? — удивилась я.

— Если этого пожелает каждый, то да.

* * *

В течение дня каждый из нас в порядке очереди выходил проветриться, чтобы не толпиться в доме и не действовать друг другу на нервы. Но я не решалась. Ощущение безопасности было таким непривычным и хрупким, что я с лёгкостью приносила в жертву ему свежий воздух и возможность размять ноги.

Когда уходил Ромен, Корнел неожиданно изъявил желание пройтись вместе с ним. Комендантское семейство в количестве двух человек сидело на втором этаже и обсуждало собственные планы, а мы с Диалой были на кухне. Подруга жарила котлеты и варила вермишель, я просто сидела за столом и наблюдала. Люблю бездельничать, когда другие работают.

— Интересно, — говорила Диала, с важным видом помешивая не нуждавшуюся в этом кипящую воду, — из меня выйдет хорошая хозяйка? Тьфу ты, дрянь! Шипеть она на меня ещё будет! — она щёлкнула пальцами, убавляя огонь под сковородкой.

— Мне кажется, да, — серьёзно ответила я.

Диала отбросила с лица прядь волос, выбившуюся из-под косынки. С фартучком, повязанном сверху на короткое кожаное платье, раскрасневшаяся от жара, она и вправду казалась в своей стихии.

— Будешь варить Ромену борщи...

— С радостью, если доживу. А скажи, кстати... ты что, ни капельки не удивилась? — покраснеть сильнее было вроде бы некуда, но Диале удалось.

— Я же уже рассказывала. На одной из петель той стороны было нечто вроде отражения нашего мира. И там вы с Роменом были помолвлены.

— Ой, правда? Не знаю даже, хорошо это или плохо. Он, конечно тот ещё раздолбай, но вроде неглупый, и...

— Ты кого обмануть пытаешься? — фыркнула я. — Такие, как мы с тобой, не слушают логику, когда влюбляются. Чик! — и всё. Главное, что скучными отношения с ним не назовёшь.

— Ты права, — хихикнула подруга. — А ты сама как? Не удалось поспать с Корнелом? Сочувствую. Такого долгого динамо я ещё не видела.

— Ты всегда умела поддержать. Конечно, мне обидно, но с другой стороны... понимаешь... не всё теперь так просто, как было раньше...

— У тебя появился кто-то ещё? — обернувшись ко мне, Диала совершенно забыла о сковороде и та, обидевшись, плюнула ей на руку кипящим маслом. Подождав, пока она прокричится, проругается и подержит пострадавшую руку под ледяной водой, я вздохнула и ответила:

— Нет. В том-то и проблема, что... не могу. Не могу об этом говорить.

Я и правда не могла. Сердце сдавила чья-то железная рука, словно предупреждая: не переходи эту грань, не произноси вслух то, в чём ты сама себе признаться не готова.

Но Диала, как и большинство девушек её темперамента, была не лишена проницательности.

— Эх, ты, — покачала она головой. — Никогда не видела демона, который бы так настойчиво искал себе проблемы. Мало тебе было самого недоступного парня Ледяной башни.

— Наша семья никогда не искала лёгких путей, — ответила я.

* * *

Наступила вторая ночь нашего пребывания в доме Нерметтов, и снова я лежала на старом матрасе, не смыкая глаз. Когда дверь кухни мягко закрылась, я вздрогнула и приподнялась: действительно, это был Корнел. Он тихо прошёлся по маленькому помещению, обойдя меня, и подошёл к окну. Несколько минут он стоял неподвижно. Моя шея затекла, пока я смотрела на него, и наконец я не выдержала:

— Всё нормально?

— Да. Спи спокойно.

— Ты не будешь спать?

— Буду, просто чуть попозже. Сам валюсь с ног. Третьи сутки бодрствования пошли, как-никак.

— Если ты меня избегаешь, — ответила я, — я могу уйти. Мне-то всё равно, где спать.

— Боюсь тебя разочаровать, но ты тут совершенно ни при чём.

Сделав вид, что обиделась, я зарылась лицом в подушку. Перья в ней были жёсткими и кололись даже через наволочку. Всё казалось каким-то раздражающим, неудобным, удушающим.

Спустя некоторое время я услышала, как Корнел укладывается спать на соседний матрас, и всё внутри меня вспыхнуло. В конце концов, мне было сто семьдесят лет, и я была обыкновенной, падкой на чувства девчонкой. А он был Корнелом.

Я перевернулась и открыла глаза. Парень лежал на животе, обхватив руками подушку, и смотрел в пустоту перед собой. На его лице было необычайно серьёзное, решительное выражение, и я постаралась тут же выбросить из головы все лишние мысли.

— Я не отстану. О чём ты говорил сегодня с Роменом? Ты ведь собираешься что-то сделать. Я, может, не гений, но это только слепой не увидит.

Вместо ответа демон протянул мне листок, который держал под подушкой. Я щёлкнула пальцами, чтобы зажечь над собой небольшой огонёк, и в алом свете разобрала следующее:

"Завтра, 15 декабря по счёту Внешнего мира, каждый демон, способный сражаться, должен явиться один из призывных пунктов на границе Серых Болот, по cледующим адресам: ул. Третья Стальная д. 4 и д. 6, ул. Лайман д. 16, пр-т Летучий д.2, ул. Серебряная д. 2а. После чего он будет распределён в один из отрядов доблестной даймонесской армии, дислоцирующейся там же. Наличие при себе слуг, продовольствия и ценных артефактов приветствуется.

Это не ложная тревога. Хаос объявил нашему миру войну, и если мы потеряем Даймонес, то все без исключения демоны, в каком мире они бы ни находились, лишатся своих сил, а впоследствии — и жизни.

Совет Девяти".

Под подписью стояла хорошо узнаваемая чёрная правительственная печать.

— Такие висят по всему городу. Конечно, не все демоны явятся, но как минимум три четверти должны. Все знают, что Совет никогда не прибегает к трюкам и никогда не врёт своему народу, если дело касается войны.

— Но при чём тут мы? Пускай воюют сами.

— Я не согласен... Я...

Мне показалось, или всегда хладнокровный голос Тёмного Лучника задрожал? В темноте было не разглядеть его лица, но он всё равно отвернулся.

— Лариус дал нам сутки на размышление, помнишь?

— Только не говори, что пойдёшь на войну! Это не можешь быть ты! — горячо возразила я. — Умирать за кого-то, идти и сражаться в лоб, просто так, глупо выходить на бойню против превосходящего силами врага...

— По-твоему, это глупость? Значит, ты так и осталась безмозглой девчонкой. Перед нами не стоит выбор героически умереть или эгоистично прожить свою жизнь в достатке и спокойствии. Перед нами вообще не стоит выбора. Я иду на войну, потому что этого требуют мои интересы. К тому же, война — просто золотая ниша для тех, кому трудно выдвинуться и показать себя в мирное время. Я просто заскучал, бегая и прячась от всех подряд.

— Да очнись ты! Ты не можешь взять и уйти!

— Приведи свои аргументы.

— Потому что...

И тут я замолчала. А действительно, на что я рассчитывала? На то, что наша скромная маленькая "община" останется здесь навечно, а её члены будут по очереди таскать из магазинов еду, защищать и прикрывать друг друга? Скоро мы снова разделимся, и это будет неизбежно. Вариант Корнела, возможно, не самый плохой. Но он настолько не вязался с обликом моего лучшего врага, с тем обликом, который долгие десятилетия жил у меня в голове, что я не могла найти подходящих слов.

— Ромен согласился со мной. Они с Диалой тоже не будут сидеть сложа руки, присоединятся к специальным отрядам, которые сейчас формируются для защиты Школ и Академий. В их обязанности будет входить защита и переправка во Внешний мир детей, если всё пойдёт плохо и мы потерпим поражение.

— Я не верю! Всё не может быть настолько плохо!

Я вскочила и нервно забегала по комнате. Если Корнел думает, что мы проиграем, значит, шанс на чудесное спасение попросту ничтожен...

И в моей голове вспыхнула отчаянная мысль.

— Я иду с тобой!

Корнел, удивлённо смотревший на меня со своего матраса, переспросил:

— Что? Я не ослышался? А как же наша новая гиперэгоцентричная философия?

— Я сказала, мы отправимся туда вместе!

— Феста... — вздохнул он. Но меня было уже не остановить. Я упала на колени рядом с его подушкой.

— Если ты не оставляешь мне выбора — прекрасно!

Его широко раскрытые тёмные глаза были совсем рядом. Я вспомнила тот далёкий вечер у Огненной башни, когда моими единственными желаниями были победа в Играх и возможность дать волю вихрю своих противоречивых чувств. Сколько же всего изменилось с тех пор, хотя по любому счёту — что по даймонесскому, что по внешнемировскому, что по смешанному — не прошло ещё и нескольких месяцев!

— Я успел забыть, насколько ты эмоциональна, — негромко сказал Корнел.

— Конечно, и я всё ещё демон. Подтверждено официально.

"Всё ещё демон"...

"А если бы я был демоном, ты бы пошла за мной, как идёшь за ним?"..

Да, с тех пор слишком многое изменилось. Я села на собственную постель и уронила голову на руки. Какая же я бестолковая. Не могу даже воскресить былые ощущения, которые дали мне в своё время столько страсти, злости и силы для преодоления испытаний.

— Знаешь, — услышала я доносившийся из темноты голос Корнела, — ты и правда похожа на ребёнка. Взрослеющего ребёнка. Многие внешнемировские дети хотят, чтобы им подарили не обыкновенного котёнка с улицы, а львёнка или тигрёнка. Они хотят этого так сильно, что недоумевают, почему родители не чувствуют этого пронизывающего всю Вселенную желания и не прилагают для этого все свои силы. Ведь это же очень просто. Потому что они этого хотят. Но проходит некоторое время, и дети вырастают, взрослеют, становятся мудрее. Мальчишки забывают о путешествиях во времени, а девчонки только морщатся при виде принцев на белых конях. Они знают, что у принцев полно брюзжащих и помешанных на этикете родственников, а кони пахнут вовсе не духами от Диор.

Заслушавшись, я совершенно запуталась в его метафорических рассуждениях. Бросив попытки определить, с кем из вышеперечисленных отождествлял себя Корнел, я спросила напрямую:

— Так ты думаешь, что я — точно такой же ребёнок, мечтающий о неосуществимом?

— Пойми, речь не об осуществимости желания. А о степени его реальности, "настоящести", если хочешь.

— Желание не может быть ненастоящим!

— И именно поэтому у тебя сейчас так уверенно прервался голос... Как бы то ни было, решение уже принято. Я ухожу на рассвете. Хорошо бы уснуть, но вряд ли получится.

— И всё равно. Я с тобой.

— Да, глупо было думать, что ты останешься здесь... — пробормотал Корнел. — Дело твоё. Я тебя здесь запирать не буду.

Тем временем мои мысли текли уже в противоположном направлении. Я вспомнила о Матвее, который где-то во Внешнем мире наверняка искал способы выручить меня. Откуда ему было знать, что мне на помощь придёт другой...

И тут меня осенило.

— Корнел!

— Ну что ещё? Ты мне дашь сегодня поспать или нет?

— Откуда ты узнал, что я в плену у Совета?

Секундная пауза.

— Когда мы с Диалой прибыли в Даймонес, мы активно собирали всякие слухи обо всём, что происходит, а Совет не очень-то скрывал свои успехи.

— Враньё. Тебе сказал Матвей.

Корнел обречённо вздохнул.

— Да, признаюсь. Я тебе соврал. Он связался со мной сразу же, и от него я узнал, что тебя схватили. Но на этом и всё. Я понятия не имею, где он сейчас и что собирается делать.

Это было уже не важно. Матвей жив! Я сама удивилась тому, какой взрыв счастья вызвала у меня эта мысль. Я поняла, что у меня всё получится. Мы сумеем победить хаотов, и я вернусь к Матвею, вернусь победительницей Хаоса. А какой свет загорится в его глазах, когда мы увидимся! Ради этого стоит идти на войну, даже если нет ни одного шанса на победу. А такого не может быть чисто математически.