989: A Non-Interstellar Odyssey (джен)

И да поможет вам Дубина!

Сказ о нищем не совсем принце, не мёртвой не царевне и полётах в космос.

Схватка с циклопом определённо была опрометчивым решением. Мало того что Сарет потерял добрых полчаса, маневрируя по площади от этих огромных лап, каждую секунду рискуя быть затоптанным, вместо того чтобы стремглав направиться в некрополь, так теперь он ещё и летел в атмосфере с огромной скоростью в форме демона, которую он принял по совету Заны, дабы просто не сгореть заживо и превратиться в среднестатистический метеор, расплавившийся в небе на глазах тысяч мирных жителей. Виной всему этому были дубина, отправившая его в открытый космос — по большей части, и по немного меньшей — желание не просто прорваться сквозь площадь, но и спасти пару-тройку десятков мирных жителей, в страхе пытавшихся скрыться от огромной нежити. Сказать, что ему это не удалось, было нельзя: отвлекал циклопа он достаточно долго, и много народу успело сбежать с проклятого пятачка, много детей успели вывести их матери. Кто-то даже стражников сообразил позвать: кажется, то был тот парень, Перси. Так что хоть какую-то пользу Сарет жителям Стоунхельма принёс, прежде чем отправиться в полёт, грозивший стать для него смертельным. Это его радовало, но совершенно не радовало то, что, скорее всего, даже если ему повезёт выжить и не умереть от отсутствия воздуха, то забрать Череп Теней у Арантира получится вряд ли. Сама миссия его на Асхане в этот момент находилась под угрозой, а Кха-Белех, должно быть, был крайне недоволен. Некромант же, пожалуй, мог торжествовать на руинах разрушенного города. Интересно, как на это бы отреагировала его богиня?

"Скоро сможешь сам у неё об этом спросить. Мы на Луну летим, похоже", — раздался в голове голос Заны. Немного погодя, она добавила: "Задержи дыхание, мы входим в безвоздушное пространство". — "Ты уверена?" — "Сар-Илам писал. Ему ты доверяешь?".

Последний аргумент был достаточно убедителен, чтобы, вдохнув поглубже, Сарет замолчал. Скорость его не падала, достигнув, казалось, второй космической, и спасало лишь огнеупорное тело демона, хотя жар становился всё более нестерпимым с каждой следующей секундой. Прекратился он лишь на границе с экзосферой, сменившись страшнейшим холодом, при наступлении которого он едва ли не в ледышку превратился. Спасала лишь вышеупомянутая скорость да ещё то, что за пределами планеты проклятье демонической формы, требовавшее постоянного кровопролития, очевидно, прекратило своё действие, и он хотя бы перестал угасать на лету к несказанной радости суккубы. Следовало заметить, впрочем, что было и то, что волновало их обоих: воздух в лёгких обещал закончиться куда раньше, чем они должны были долететь до Луны. Мысленно Сарет уже паниковал, слыша в голове успокаивающий голос Заны, которая, хоть и сама изрядно волновалась, старалась ему своё настроение не передавать. Так они и летели мучительные минуты далеко над Свободным Городом, гибнувшим от оружия армии "спасителей Асхана".

Когда кислород уже подходил к концу, из Луны вдруг вырвался луч зелёного света и поглотил Сарета, облегая его и на скорости ещё большей унося с собой к обители Драконицы. "Готовься к встрече с покровительницей Арантира", — произнесла Зана. "Если у неё такие же противные манеры, как и у него, то меня сейчас несёт на кол", — горько усмехнулся в уме Сарет. Спутница его так и не поняла, шутка это была или нет, прежде чем их выбросило в огромный белый зал, находившийся, по-видимому, в ядре спутника Асхана. В жилище самой Асхи, в самоё святая, можно сказать, святых служителей Порядка.

Луна... и в Бесконечность!

Их глазам открылась панорама странная, но от того не менее величественная. Вокруг по всем законам должен был быть в лучшем случае полумрак, но вместо спокойного его созерцания Сарет щурился от ослепительного, казавшегося абсолютным, света, заполонившего всё внутри кокона богини. Посреди совершенной белоты возвышался почти не заметный полуложе-полупостамент, на котором в такого же цвета постели лежала женщина.

— Кажись, Асха. Подойдём? — вслух спросил молодой человек.

"Других предложений нет", — раздалось у него в голове.

С большим трудом преодолев несколько шагов, на каждом из них ожидая какой-нибудь ловушки (воспоминания об Острове Черепа и замке некроманта всё ещё были живы в его памяти), он приблизился к Порядку Воплощённому. На вид она была обычной женщиной, лет двадцати пяти от роду, с длинными, до плеч, чёрными волосами и слегка вытянутым лицом. Глаза её были закрыты. Она не двигалась, даже, казалось, не дышала, вводя Сарета в откровенный ступор. Всей своей позой он словно вопрошал, что ему, собственно, нужно было делать.

"Попробуй поцеловать. Помнишь сказку про спящую красавицу?" — "Но мы-то не в сказке, правильно?" — "Тебя только что дубиной вышвырнули в космос. По-моему, очевидно, что в сказке, только сказочник наш, очевидно, сидит не с каким-нибудь чаем, а хорошо, если с кальяном. Учитывая же всё, что с нами уже произошло, я готова подозревать какую-то специфическую траву с островов Пао". — "Короче, аль-Дзола. Что мне делать?" — "Целуй, если не придумал чего поумнее".

Честно говоря, Зана сама была не слишком в восторге от этой идеи. Не для того она всячески пыталась оттолкнуть его от Линны, чтобы теперь он ещё кого-то целовал. Ревность захлестнула её, но делать было нечего: приходилось мириться. В конце концов, один раз, да и выхода другого у них не было.

Вздохнув и произнеся: "Не придумал", Сарет, по-прежнему щурясь, нагнулся над Асхой и нежно, коротко прикоснулся к её губам своими. Выпрямился:

— Ну и чт...

Договорить не успел. Веки Асхи поднялись, и яркий голубой свет вырвался из её бледно-фиолетовых зрачков, уставившихся на Сарета. Последовала вспышка. Он почувствовал, как начал падать в бездну, в огромную пропасть пейзажей. Зелёный, красный, жёлтый, синий — цвета сменяли друг друга, превращаясь в горы, реки, пустыни, джунгли, моря, океаны и бесконечные просторы льда. Перед глазами мелькали города, лица людей, морды животных, стволы растений. И постоянное падение вглубь, куда-то вниз. Зана и Сарет то кричали от страха падения, то, поражённые, неподвижно созерцали открывшийся им вид. В мыслях их было одно: сбросили куда-то, казнили за дерзость. Пару раз они уже попрощались с жизнью, когда, как им казалось, вот-вот должны были разбиться о неведомую им плоскость, но всякий раз чья-то невидимая рука поднимала их выше. Продолжалось это падение часами, пока, наконец, Сарет не плюхнулся наземь, еле успев выставить перед собой руки, попутно перевоплощаясь в человеческую форму. Представать перед богиней в демонической было бы не слишком разумным поступком, в этом он был абсолютно уверен.

Обстановка вокруг изменилась. Помещение резко потемнело, вместо убийственного до того белого света появился куда более мягкий оранжево-красный, стены окрасились в чёрный с переливами зелёного, куполообразный потолок запестрил звёздами, точь-в-точь копировавшими небосвод Асхана. Кровать приняла синий цвет, постель же так белой и осталась. Богиня, открывшая, наконец, глаза, приподнялась, опёршись на руки. Повернув голову, устремила на пришельца свой взор.

— Кто ты, — на следующем слове она сделала акцент, — человек? Как зовут тебя? Помнишь имя твоего отца?

— Я Сарет, сын Кха-Белеха, воспитан Фенригом.

— А, это ты, Мессия брата моего, — она тянула слова, будто спросонья. — Долго я ждала тебя. Но вот и ты в моих покоях. Что привело тебя?

— Дубина циклопа.

— Значит, не сам пришёл? Жаль, жаль, — она цокнула. — Ну и что мне с тобой делать теперь?

— На кол не сажайте только. Убейте быстро. Я не хочу мучаться, — жалобно, будто моля её, произнёс Сарет. Воспоминания о болевом шоке, не утихшие за неделю, не забытые его воскресшим телом, проснулись в нём, и заныли каким-то странным ощущением, словно вновь его бросили на этот треклятый шип.

Асха лишь улыбнулась. Той самой улыбкой, которая могла быть присуща лишь ей, Родительнице всего Сущего. Не Паучихе, коей поклонялся Арантир, а Трёхаспектной, одновременно Деве, Матери и Старухе. Она смотрела на этого парнишку, жизнь которого видела от рождения и до этого самого дня. Мать свою он не знал, а судьба для него оказалась хуже мачехи. Каждый день он вынужден был бороться с ней, по сути, и с самой Драконицей. И сейчас он предстал перед ней, навечно разорванный между двумя мирами, Хаосом и Порядком. Больной. Уставший. Одинокий. Тот, кому суждено было восстановить единство мира, его гармонию, Порядок вечных колебаний между ней и Ургашем. Либо же погубить Равновесие, изолировав друг от друга её детей и детей её брата. Определённо, это был тяжёлый выбор для него. Огромное количество жертв — или резервация целой группы рас, целого взгляда на их мир — пусть абсолютно ей чуждого, но взгляда. Не говоря уж о том, что он, воспитанный в Порядке, вряд ли сможет понять, как этому миру нужен Хаос.

Как он нужен ей самой. Ей, богине, которая, как всем казалось, должна была ненавидеть стихию своего брата... Проклятые стереотипы, как они уже ей надоели! Благо, что теперь их последователей можно было скинуть на Матерь Намтару, её совместного с Ургашем "творения" эпохи Первородных войн. Та с взращением фанатиков справлялась просто прекрасно. Практически все некроманты, её верные последователи, таковыми являлись. И Асха совершенно не возражала. А что, Ургашу можно культивировать Ненависть, а ей нельзя? В конце концов, плоды от этого были весьма неплохие. Сарет бы, например, открыл врата сразу, без права выбора, если бы его не бросил на кол исполненный ненависти к демонам, не увидевший за кроваво-красной аурой полудемона человека относительно неплохого Арантир. Теперь же Сарет должен был сам сделать свой выбор, более того, сделать его осознанно. Правда, Асха не была уверена, что любое из его решений было бы правильным. Ситуация требовала её вмешательства. И сейчас она как раз могла это сделать.

Но для начала следовало успокоить её гостя. Что-то он слишком уж разволновался.

— Да не трясись ты! Видишь здесь хоть один кол? Шип? Чего так испугался? Думал, я Мать Намтару, что ли?

— Мать... кто?

— Мда, всё запущено. Зана, чем занимался твой подопечный, когда Фенриг давал ему уроки Древнего мира или хотя бы основы драконологии?

"Чем ты занимался, Сарет?.. Постой. Откуда она знает, что я?.."

— Я Первородная, по-твоему, или кто? Ну так что, наш Мессия? Откуда такие пробелы в обучении?

— Меня учили так. Махать мечом, пускать магические стрелы. До такого рода тонкостей как-то мы не доходили.

"Асха, вы же сами знаете всё".

— Знаю. От начала и до конца знаю. Наш Мессия не нужен Кха-Белеху, как и любому бессмертному не нужен наследник. Хорошо, что кое-кому хватило мозгов это понять.

— Простите, а почему вы называете меня "наш" Мессия? Я же вроде больше к вашему брату...

Асха рассмеялась совершенно девичьим, искренним смехом. Определённо, этот смертный доставлял ей немало удовольствия. С ним, как и с любым хаотиком, ей было весело. Не то, что с её последователями, сплошь и рядом топорными, до безобразия скучными. Особенно это касалось, конечно, большей части некромантов. Конечно — им надо было служить, отдавать долг... А заодно вгонять её в вековой сон предсказуемостью и расчётливостью своих действий. Она же нуждалась в Хаосе, да так, что сам Ургаш не жаждал более неё проявления своих аспектов. Она, существо, чистого Порядка, более всех своих детей страдала, более всех их искушалась стихией братца. Каждый день начинался с борьбы, соблазна, вожделения и самоограничения. Каждый день она сражалась с самой собой, со своей природой. Как она завидовала заточённому в недрах планеты своему антиподу, который мог купаться в Хаосе, а периодически — принимать какую-нибудь суккубу и поглощать её Порядок! Она же была вынуждена томиться в этом добровольном вечном заточении и голодать. Голодать по стихии родича так, как не голодал он сам.

Сейчас, впрочем, она была относительно сыта. Гибель Вольного Города Стоунхельма, что была устроена её последователями, питала её. В этот момент она была богиней Хаоса. Она поглощала его. И в то же время, адские муки выжигали всё её существо. Каждая смерть, каждый разрушенный домик, каждая сожжённая травинка отдавались болью для неё. Ведь всё это были её творения, её дети. Которых убивали те, кто тоже считал себя её детьми. Братоубийственная мясорубка происходила в древнем городе. О, как, наверное, радовался её брат! Как рукоплескал он сейчас в ядре созданного ей мира! Во имя спасения от него в Свободном Городе только и делали, что утверждали его догмы Разрушения, Боли и Ненависти.

Но этому нужно было положить конец. Тот, кто должен был сделать, стоял сейчас перед ней. Что он там, к слову, спросил?

— Видишь ли, Сарет, твоя мать — моё дитя. Кха-Белех — ребёнок Ургаша лишь наполовину, на оставшуюся он мой. Если я так могу выразиться, конечно. Но так или иначе, на три четверти ты принадлежишь мне, сын Изабель. Ты, мессия Хаоса, сам больше Порядок. Не сильно меньше, чем те, кто называл и когда-либо назовёт тебя демоническим отродьем, как видишь. Ты несёшь в себе два мира, и только тебе суждено рассудить их, потому что ты единственный, кто мыслит открыто, кто не ограничивает себя шорами Порядка или Хаоса. Почти как Сар-Илам. Тот, конечно, был постарше тебя, но что поделать. Избранных не выбирают, а избранный ты не самый плохой. Ты милосердный, любящий, сострадающий. Я ценю это. И я дарую тебе своё покровительство и свою поддержку, — по белым паутинкам, выпущенным ею из рук, слабым свечением энергия от Асхи понеслась к Сарету. — Ты отныне Мессия и для меня тоже.

— А Арантир?

— Во-первых, Мессией он не был никогда. Во-вторых, его долг выполнен, его работа исполнена. К тому же, он сейчас доставляет удовольствие моему братцу, круша своей армией Город и поднимая из могил его королей. А это, согласись, предательство. Поэтому я могу произвести такую рокировку. Возражений, полагаю, нет.

— Есть вопрос.

— Говори.

— Что я сделать должен взамен?

— А, сделка, значит? Да ничего почти. Забеги в храм Илата. Возьми у священника оружие Драконьих Рыцарей, — она сделала паузу. — Зана, не переживай, тебе это не навредит. Моя сила замаскировала Хаос в нём так, что сам мой братец не почувствует, а уж магическая блокировка, поставленная смертным, — и подавно. Затем иди в некрополь. Там Линна уже ждёт тебя. Бери её с собой и спускайтесь вниз. Там освободишь Иштвана, потом — поможешь королю Врадеку. Пройдёшь дальше. Там Арантир скоро приступит к Ритуалу Закрытия. Останови его любой ценой. Забери Череп себе. После этого — зови меня. Понял?

— Да.

— Отлично. Свободен.

Она щёлкнула пальцем, телепортируя парнишку к храму дракона Ветра. Сама же довольно улыбнулась: план, давно зревший у неё в голове, казалось, начинал исполняться. Осталось только предупредить кое-кого. Благо, что гравитационная связь, как и во все времена, не знала перебоев.

Антракт

Все рубежи, обозначенные Асхой, Сарет прошёл безукоризненно, выполнив все поставленные ей задания. Облачился в Драконью броню, взял оружие Рыцарей. Даровал свободу мученику, томившемуся здесь едва ли не со времён смерти Сар-Бадона, упокоил древних правителей Стоунхельма. Попутно соединился с Линной. Сокол, как и предсказывалось, даже не почувствовала демонической энергии в нём. Вместе они пробились сквозь отряды нежити — невинных граждан Стоунхельма, поднятых Арантиром, и его подручных упырей, на чьей совести в тот день была уже не одна лишняя смерть безоружного. Зана, насмотревшаяся за пятьсот лет своей жизни многого, только посмеивалась: этот служащий Порядка устроил такое, что Азкаал бы позавидовал. Главное, мотивация была — не прикопаешься: он мир спасал. Надо бы Кириллу это сказать, чтобы он Аззи передал. Тот наверняка обрадуется: мир-то, оказывается, можно станет разрушать под благородным девизом. Простое желание сплясать на руинах, оказывается, было уже далеко не в моде. Теперь нужно было изощряться, героя из себя корчить, морально оправдываться, считаться благородным... "Тьфу, противно", — она фыркнула.

"Самое главное, правым себя считает".

"И не говори. Не просто правым — праведником!".

— Да сколько можно-то уже, а? — упокаивая очередного восставшего мертвеца, едва не заплакала Линна. — Сарет, что это? Они же все... Все заслужили покой. А он взял и...

" Как ни поразительно, я согласна с ней", — присоединилась Зана.

— Ты видела, что эта тварь вместе с подручными делала у себя в лабораториях? Он. Распинал. Людей. На крестах. На крестах, людей, понимаешь?! Тебя отдал на прокорм Паучихе! Даже если не он лично, он допустил это! Он погибель этого мира, погибель Порядка, погибель Асхи. Он, а не я, как он хочет это доказать. Но он ошибается. О, как он ошибается!.. — и вновь клинок рассёк неживую плоть. И вновь. Почему он должен был делать работу некроманта, возвращая души Асхе, а некромант осквернял могилы — делал то, что обычно приписывали демонам? Что стряслось с этим миром? Что здесь происходило? Перемешалось всё в сознании Сарета, и лишь одно оставалось незыблемым: указание Асхи.

* * *

Но вот они уже были на месте. Огромный портал в Шио, знакомые очертания Черепа, Арантир, творящий Ритуал... Только бы всё это не было необратимым! Только бы он успел!

— Арантир, остановитесь! Отдайте Череп!

— Тебе, демоническое отродье? Никогда! — он обернулся, начиная творить какое-то заклинание. И бысть бы сече злой и великой, если бы внезапно не прошёл среди его лопаток пылающий кинжал, а из-за спины не возникла огромная, облачённая в чёрное фигура. Хозяин её, сверкнув в полумраке зелёным глазом, поднял руку вверх, телекинезом заставляя труп Арантира воспарить, а затем исчезнуть в бездне Врат. Ухмыльнувшись, он громогласно произнёс:

— Надоел.

— Что... что вы сделали?

— Убил подлеца.

— Но... это же... это неправильно. Это была моя битва. Я должен был убить его, убить в честном бою...

— О ради Пустоты, Сарет! Убивать детей со спины — это честно, а подлецов — нет? А потом. Я Дракон Хаоса, я Ургаш Освобождённый собственной персоной. Ты смеешь мне заявлять о чести? — он рассмеялся. — Слушай, парень, а ты мне нравишься. Ты забавный. Не то, что этот. Самый скучный мой слуга, даже Кха-Белех и то больше веселья доставляет.

— Ваш... слуга? — Сарет вытаращил глаза. Такого поворота событий он не ожидал. Тот, кто называл его отродьем Хаоса... Сам служил этой стихии? Воистину, пути Пустоты неисповедимы.

— Ну, он-то об этом не знал. Творил Хаос, пусть и с, как ему казалось, благородными целями. Вот и сам не заметил, как на мою сторону перешёл. Да что мне говорить тебе, ты сам видел всё, — взгляд Ургаша переметнулся на алтарь. — А, кстати, черепок-то забери. Он нам ещё нужен будет.

Сарет послушно взял то, что некогда было частью Сар-Илама.

— Мне теперь сестру вашу позвать надо.

— Не надо. Я сам, — Ургаш согнул колени и руки в локтях, соединил в кольцо направленные вверх большой, указательный и средний пальцы, похлопал себя по щекам, полуприсел, топнул поочерёдно ногами и произнёс:

— Асха приди, Порядок наведи!

Между ними открылся портал зелёного цвета, из которого вышла облачённая в парадное, сине-белое платье Асха. Величественным шагом она подошла к Линне, прошептала что-то той на ухо, от чего Сокол, и без того шокированная всем происходившим, совершенно впала в ступор. Затем подошла к Сарету, одним движением высвободила Зану из его головы. Поблагодарила за службу, велела отойти и держать Череп у себя. Подошла к брату. Отвесила пощёчину, что было сил, от чего, казалось, вокруг произошло небольшое землетрясение. Следом — обняла и заплакала, склонив голову ему на плечо. Он и сам был рад видеть её. Всё же спустя много миллионов лет он понял, что ни к кому и никогда он не испытывал столь сильного желания, быть вместе, как к ней. Целуя в лоб, нервно наматывая на пальцы волосы, сотрясался от радости. Любовь взяла в нём верх над Ненавистью. Силы Хаоса схлестнулись, и победила та, что требовала проявления лучших его качеств. Погладив сестру по спине, проговорил:

— Я готов. Начинаем?

— Да.

— Тогда побыстрее. Пока я не передумал.

— Дурак! Ты не Хаос, Ургаш, — она улыбнулась. — Ты ведь даже не меняешься.

— Ты тоже. Но тебе хоть по статусу положено. Ну да ладно. Начинай.

— Дамы вперёд? Ты всегда был благородным в этих вопросах, — медленно начиная поднимать руки, она, набрав побольше воздуха, начала тягуче, нараспев, на каком-то древнем языке произносить неведомое заклинание. Вскоре к ней присоединился и Ургаш. Голоса их усиливались с каждым сказанным словом, с каждым пассом всё энергичнее они двигали руками.

Сарет, Зана и Линна смотрели на всё это, не произнося ни единого слова. Изумлённые самой возможностью сотрудничества этих двух сил, они даже забыли о том, в насколько странной компании стояли. Тёмный Мессия, последняя из Соколов и самая человечная суккуба в Шио находились на площади в менее чем один квадратный метр, не обращая внимания ни на одного из своих соседей: взоры их были устремлены на Первородных. Последовательница брата не замечала извечной соперницы, которую прежде так пыталась извести. Та же, в свою очередь, упрямо делала вид, что не чувствует ауру Хаоса, благо что и от Ургаша его стихией веяло неслабо. Сарет так и вовсе был счастлив, стоя между двух своих подруг, ставших ему такими дорогими за эти несколько недель. Да, он по-прежнему, даже держа Череп Теней, оставался пешкой в игре высших сил, — но из всех присутствовавших он радовался больше всех. Его миссия подходила к концу, девушки были живы-здоровы, Асхан, кажется, был в безопасности, если Драконы вновь не захотят сразиться. А самое главное, Стоунхельм скоро будет свободен от нежити. Долг Сарета, как его нового Защитника, был исполнен. Оставалось только ждать конца ритуала.

Наступил тот через час, когда Асха и Ургаш сначала повысили голоса до такой степени, что стены некрополя, казалось, начинали содрогаться от их мощи, а затем столь же внезапно смолкли. После этого красного и синего цветов энергетические потоки устремились в портал, а им навстречу устремился белый, формируя какую-то странную человеческую фигуру. Когда та окончательно материализовалась, раздался шёпот Асхи:

— Получилось. Сарет, иди сюда!

— Сарет? Неужели?.. — изумлённо спросил материализовавшийся силуэт.

— Дело выгорело, как ты и предполагал, — кивнул Ургаш. — С дубиной вообще всё идеально прошло.

— Ургаш? Ты тоже здесь?

— А ты думал, сможешь обойтись без меня хоть когда-нибудь? Или скажешь, что брешь "случайно" образовалась?

— Не скажу. В случайности пусть Кха-Белех верит, ему что-то везло на них последние лет двадцать пять.

— Мой ученик, — улыбнулась Асха.

— Это верно, — подмигнул сестре Ургаш. — Сарет, знакомься, Сар-Илам, Седьмой Дракон, Спаситель Асхана, тюремщик и тюрьма демонов, Избранный Асхи и твой предшественник.

— Ваш Череп, — протягивая визави артефакт одной рукой и сжимая его ладонь в другой, ответил Сарет.

— Бедный я, я себя хорошо знал!.. — продекламировал Первый Маг. — Однако он не мой. Он твой. Тебе решать — освобождать ли твоего папашу, запирать твоих братьев навечно...

— Или же не делать ни того, ни другого. Миру нужно Равновесие, Сарет. А Равновесию нужен свой Дракон. Мы с Ургашем вечно спорим. Нам нужен независимый судья.

— А кто подойдёт на его роль, как не тот, что спас этот мир от Разрушения, но вместе с тем — и от Стагнации, застывания? — спросил Ургаш. — Тот, кто создал Баланс. Сар-Илам. Решай, сын Изабель. Судьба мира в твоих руках.

— А что тут решать? — Сарет не колебался ни минуты. — Порядок пытался меня убить, для Хаоса я лишь марионетка. Я ни тем, ни другим не слишком нужен живым и здоровым. А у меня ещё Зана с Линной. Я заботиться о них должен. Делать это я смогу, только будучи невредимым. Сар-Илам, Череп ваш. Отныне и навсегда вы бог Равновесия. Так говорю я, Сарет, Тёмный Мессия, — и он вручил под дружные аплодисменты девушек и Первородных артефакт Седьмому Дракону. Тот, в свою очередь, раздавил его, читая какое-то заклинание. Ещё один белый поток переместил энергию Черепа в него, воссоединяя душу.

— Да здравствует Мессия! — выкрикнула Зана.

— Да здравствует Защитник! — присоединилась Линна.

— Да здравствует Равновесие! — продолжили Первородные, на радостях обнявшие друг друга.

— Да здравствует Мир! — закончил Седьмой.

Они ликовали. Асхан был спасён. Ургаш на радостях обнял Асху, тихо шепча ей на ухо:

— Мы победили её. Мы победили Паучиху.

— Худшее из твоих творений. А ещё мне репутацию последние лет пятьсот портила. А Белкет? Додуматься — превознести один мой аспект над другими.

— Я говорил тебе, что твои дети...

— Мои дети? Вон они, — она указала на стоявших невдалеке.

— Нет, они не твои. Они наши. Кроме Линны и Илама, конечно. Но в этом противостоянии они приняли мою сторону.

— В просчёте Белкета я виноват, — вмешался Седьмой. — Расписался про Смерть.

— Графомания вредна для вашего учения, — ответила Асха. — Да нет, проблема не в тебе. Проблема в том, что мои дети, как всегда, превратили всё в религию. Меня нужно познавать, а не молиться мне. С ним, — она показала пальцем на Ургаша. — Тоже самое. Прав Сандро, у Белкета на глазах слишком большие шоры были. А потом и остальным некромантам они передались. Избежать этого удалось, наверное, двум-трём субшколам, которые истребили в эпоху гражданских. Остались наиболее многочисленные — последователи Белкета. И Арантир, увы, не исключение. Но, думаю, реинкарнация в паука его исправит.

— Паука? — вскинул бровь Ургаш.

— Если хочешь, забирай себе. Для меня он слишком много грешил.

— Беру. Покажу ему, кто тут демоническое отродье, — и он залился хохотом. Вскоре к нему присоединился Сарет. Спасители мира могли себе это позволить. Сегодня был их день.

* * *

Чего никак нельзя было сказать о Кха-Белехе. Мало того, что освободившийся Ургаш перекрыл ему доступ к Вратам, мало того, что его сын не принял решение о разрушении тюрьмы, так ещё и стража его дворца сегодня была как-то слишком уж приветлива. На поверхности Асхана он бы, конечно, глазом не моргнул, но здесь, в Шио, когда стражей были демоны, любая перемена однозначно была не к лучшему. И по мере его приближения к кабинету подозрения только усиливались. Успокаивало его лишь то, что ему сегодня уже настолько не повезло, что, казалось, хуже было некуда. А значит, должен был начаться новый виток удач. Может, радушие было всего лишь его предвестником?

Сомнения эти развеялись, стоило ему войти в его кабинет. На каменном чёрно-красном стуле, скрестив руки на груди, закинув ноги на письменный обсидиановый стол, сияя улыбкой, восседал инкуб лет двадцати на вид. Сзади его стояла падший ангел со сложенными крыльями и тёмно-красными волосами, влюблённо смотря на него. Это были Сара и Кирилл, его давние соперники в борьбе за власть в Шио.

— А, старый знакомый. Заходи, будешь гостем, — добродушно произнёс Грифон.

— Как ты смеешь?

— А что? Ты низложен, Кха-Белех. Ты проиграл эту партию. Твоё правление закончено. Я Шио командую. У стражи спроси. И кстати, посмотри назад.

Властелин обернулся, попутно обнажая меч. Он уже давно чувствовал чьё-то движение за спиной. Движение огромного четырёхметрового в длину и двухметрового в высоту пещерного владыки, чья гигантская рогатая морда смотрела на него.

— Бу.

Давний враг, Азкаал, резким движением вынувший свой Стрижающий Меч, нанёс быстрый удар. Смерть была мгновенной.

— Кажется, теперь можно пронести какую-нибудь речь, коли он уж всё равно мёртв, — приобнимая за талию Сару, произнёс Кирилл. — Итак, Кха-Белех. Тебе не удалось обмануть судьбу. Удача, некогда тобой прирученная, изменила тебе. Сила же теперь в наших руках. И Шио теперь тоже — в наших. Твоё время закончилось. Да начнётся новая Эра. Наша Эра! — и с этими словами вонзил Пожиратель Душ в ещё не остывшее тело. Реинкарнироваться Властелину он позволить явно не мог.

* * *

В Стоунхельм с востока заходили войска орков, посланные Отцом-Небом и Матерью-Землёй, дабы освободить Город от захватчиков, весьма преуспевших в его разорении. Василиски и гноллы орудовали в городе, гоблины приманивали бесчинствовавших пао-каев. Сверкали топорики орков — вождей, обрушивались на головы упырей дубины огров и когти чудищ. Циклопы ворвались в место дислокации катапульт и принялись разрушать главное оружие некромантов. То тут, то там сновали шаманки, помогавшие городским лекарям. Медленно, но верно войска Арантира терпели поражение. В Стоунхельме вновь воцарялся Порядок.

Из гавани по направлению к Империи выплывал корабль: то сын, исполнивший миссию, плыл к матери в сопровождении своих подруг, готовых за его спиной подраться, но в его присутствии пытавшихся друг друга терпеть.

Сар-Илам обживался в Чертогах на Луне, как новый и полноправный Бог Равновесия. Асха и Ургаш в этот редкий час мира между ними отдыхали на острове где-то в Нефритовом океане, временно забыв о своих обязанностях Драконов и о своей вечной вражде.

Кирилл Грифон приступал к государственной деятельности в качестве нового главы Шио и Властелина Демонов, попутно радуясь тому, что кто-то другой терпел теперь необходимость быть с двумя девушками рядом. Он же мог спокойно быть рядом с одной лишь Сарой.

Асхан менялся. На поверхности, в космосе и внутри.

Над Вольным Городом Стоунхельмом, разгоняя тучи, восходило, следуя за орочьей армией, солнце.

And Justice for All.*

Примечания:

* И справедливость для всех(англ.) Цит. по одноимённой песне группы Metallica