Неопалимая Купина (джен)

Невилл, Ханна, Гермиона, Рон, Гарри и Джинни сидели в баре Дырявого Котла.

Джинни сказала, что сегодня Чарли должны выписать и ей очень жаль, что они так и не смогли ему помочь.

Невилл молчал, размышляя о том, что Чарли по крайней мере не обречён обитать в Мунго пожизненно, как пациенты пятого этажа. Хотел бы он, чтобы его родители были слепыми, но в здравом рассудке?

Гарри поведал, что подумывает обратиться в Министерство с просьбой установить на дубе в лесу мемориальную табличку. Ведь тело Аластора Грюма так и не нашли, когда он погиб в схватке с Пожирателями.

Они долго ещё размышляли о чудесном кусте, который вырос на месте захоронения глаза. К сожалению, протез Грозного Грюма был уникальным в своём роде. Без соприкосновений с нервными окончаниями глаз этот мог видеть даже то, что находится сзади, и сквозь предметы. Зрелище жутковатое. Целители в Мунго на расспросы друзей ответили, что волшебный глаз для Чарли изготовить невозможно. Никто вообще не знал, как Аластор заполучил свой протез. Но у Грюма не было одного глаза. Чарли был слеп на оба.

Светящиеся фонарики не давали покоя Невиллу. Он чувствовал, что время уходит. Период цветения очанки обыкновенной длился до глубокой осени, но где гарантия, что чудесный куст следует законам природы? Сколько ещё он будут магически светиться?

— Эх, — произнёс Рон как бы в подтверждение мыслей Невилла, — вот бы эти фонарики поместить в такую ёмкость, чтобы они не поняли, что их сорвали. Почему цветки не приживаются?

И тут Гермиона вся подобралась и замерла. Гарри сразу догадался, что Гермиона что-то придумала. И точно:

— Слушайте, а это идея! Помните, Волан-де-Морт поместил свою Нагайну в сферу-шар? Ну, когда опасался за её жизнь? Что если поместить побег в такую сферу?

Друзья во все глаза смотрели на Гермиону.

— А ты можешь создать такую? — волнуясь, спросил Невилл.

— Думаю, да. Это заклинание оберега, оно сложное и редкое. Я читала о нём. Попробовать можно.

С минуту все молча сидели и смотрели друг на друга. Первым не выдержал Рон:

— Ну? Чего мы сидим?

Возле дуба пришлось поджидать как раз Рона — он немного промахнулся, когда трансгрессировал. Вшестером подошли к чудесному кусту, сняв защитные заклинания и тут же восстановив их, чтобы никто не побеспокоил. Фонарики, словно приветствуя друзей, кивали и чуть заметно мерцали.

Гермиона оглянулась, увидела ободряющий кивок Рона и достала волшебную палочку.

— Вакуумус оберегус! — прозвенел её взволнованный голос.

Из конца палочки вылетел светящийся прозрачный шар, который стал разрастаться и обволакивать собой один из побегов. Гермиона заклинанием ножниц отрезала цветок у самого корня, и в воздухе, без всякой поддержки, зависла сфера, внутри которой плавал чудесный куст с двумя фонариками. Все напряжённо молчали, помня, что обычно фонарики потухали через несколько минут после того, как побеги отделяли от насиженного места.

Прошло десять минут. Два огонька по-прежнему светились внутри прозрачного шара.

— Получилось, — шёпотом произнесла Гермиона.

— И что теперь? — тоже шёпотом спросил Рон.

— Не знаю, — Гермиона посмотрела на Невилла.

Невилл и сам не знал, что теперь. Он давно уже отказался от идеи сделать из очанки Грозного Глаза настойку или вытяжку. Загадку представляли сами фонарики. Сейчас они могли переместить их в любое место, но вот что с ними делать?

И тут Ханна охнула и указала на чудесный куст. Буквально на глазах светящиеся серединки на трёхлопастных цветках потухли, словно кто-то выключил подсветку. Светились только те два, которые находились в шаре, созданном заклинанием оберега.

— Невилл, что это? — спросила Джинни.

— Этого я и опасался. Думаю, период волшебного цветения у необычного куста заканчивается. Не знаю, когда в следующий раз куст зацветёт снова. И зацветёт ли вообще.

Они по очереди дотрагивались до шара-сферы, который был на ощупь, как мыльный пузырь. Тёплый и влажный. Шар плавал в воздухе, охраняя в себе последний побег чудесной очанки.

— Жаль, что мы так и не успели разгадать секрета куста, — вздохнул Невилл. — В любом случае, его появление уже чудо.

— Что будем делать? — спросил Гарри.

— Возьмём шар с собой, — ответил Невилл. — Открывать его не стоит. Фонарики сразу потухнут. Пока оставлю у себя, а там видно будет.

— Ну что? Мама попросила сегодня вечером всех быть в Норе — Чарли выписывают, — вздохнув, сказала Джинни. — Невилл, Ханна, приходите тоже. Юные Поттеры по вам уже соскучились.

Невилл улыбнулся:

— Спасибо, Джинни. Не думаю, что это будет удобно. Как-нибудь в другой раз. Но я хотел бы заскочить к Чарли сегодня.

Так они и решили. Всем вместе наведаться к Чарли в последний раз перед выпиской. Невилл бережно взял шар в руки и попросил Гарри использовать парную трансгрессию — боялся потерять свою ценную ношу.

Чарли сидел на заправленной кровати, поджидая, когда колдомедики проведут последний осмотр. После приветствия повисло неловкое молчание. Нужно было как-то жить дальше.

Друзья разместились на свободных кроватях, не представляя, что ещё такого сказать Чарли, чтобы он не отчаивался.

— А мама ещё не пришла? — спросил Чарли.

— Нет, — ответила Джинни, пытаясь придать голосу лёгкость. — Мы не виделись с ними ещё сегодня. Обещали быть в Мунго к обеду. Как ты, Чарли?

— Я? Нормально, сестрёнка. Вчера было хуже. Ничего, прорвёмся… Невилл, послушай, я хотел тебя спросить. Прости. На пятом этаже, Алиса… Это ведь твоя мама?

— Да… Других Алис там точно нет. Почему ты спрашиваешь?

— Долго рассказывать… У меня к тебе просьба. В общем, можно мне её навестить?

Невилл, если и удивился такой просьбе, вслух ничего говорить не стал. Он кивнул, потом спохватился, что Чарли его не видит, и громко сказал:

— Можно.

Чарли поднялся со своего места. Ребята переглянулись и тоже вскочили.

Рон хотел помочь Чарли, но тот отмахнулся:

— Я сам.

Чарли ровными шагами отмерил расстояние до двери, нащупал ручку и вышел в коридор. Гермиона посмотрела на Рона в полном отчаянии, но тот покачал головой.

Чарли шёл впереди, придерживаясь за стену коридора, а сзади него плелась вся процессия. По дороге им попался один целитель, но он не обратил на них никакого внимания, крикнув только, что мистеру Уизли необходимо через пятнадцать минут быть в палате.

Гуськом двинулись по лестнице. Одиннадцать ступеней — площадка. Ещё одиннадцать — следующий этаж. Невилл шёл последним, так и сжимая шар с чудесным кустом в руках — домой он не заскочил, поэтому принёс очанку в Мунго.

Дверь коридора пятого этажа на этот раз была закрыта. Дежурная привет-ведьма придирчиво оглядела их многочисленную компанию, но, заметив Невилла с Ханной, удовлетворённо кивнула, разрешив им пройти в палату к Фрэнку и Алисе.

Здесь Чарли позволил взять себя за руку Ханне, так как он не знал, в какую сторону им идти.

В палате отделения недугов от заклятий Алиса и Фрэнк провели большую часть своей жизни. Уже много лет к ним никого не подселяли, пытаясь таким образом хоть немного создать в палате подобие домашнего очага.

Только Алиса и Фрэнк вряд ли оценили занавески на окнах, повешенные Ханной, или домашнюю утварь, скопившуюся тут за годы вынужденного отдыха.

Беллатриса выписала им билет в один конец.

Фрэнк дремал, а Алиса стояла у окна. На шум возле двери она повернулась, но тут же потеряла интерес к происходящему. Что-то без слов напевая себе под нос, она вновь повернулась к окну.

Чарли выставил вперёд руку, мягко подталкиваемый Ханной, и пошёл на звук голоса. Все остальные остались стоять в дверях. Только Невилл вышел чуть вперёд на всякий случай. Ему не очень нравилась идея такого массового посещения родителей, но он просто не смог отказать Чарли в просьбе.

Чарли осторожно сделал несколько шагов и дотронулся до плеча Алисы Лонгботтом. Алиса повернулась, по-прежнему не выказывая хоть какой-то заинтересованности. Лицо её, осунувшееся и постаревшее, не выражало никаких эмоций. Глаза, кажущиеся огромными, безучастно смотрели куда-то вдаль. Чарли нащупал руку женщины и легонько её сжал:

— Спасибо вам. Спасибо за всё.

Неожиданно Алиса улыбнулась. Она посмотрела на Чарли, а потом дотронулась до его глаз. Затем погладила его по голове.

Невилл неудачно пошевелился и опрокинул стул. Алиса вздрогнула. Затем она увидела в руках Невилла шар и разволновалась. Подошла к сыну и стала показывать на фонарики. Алиса словно пыталась что-то сказать, но не могла. Она поворачивалась к окну, где так и остался стоять Чарли, снова к Невиллу и всё тыкала рукой в шар. Невилл испугался, что маме вредны любые потрясения и уже пожалел, что они наведались сюда. А Гермиона вдруг сказала:

— Невилл. Отдай ей. Отдай шар.

Невилл беспомощно посмотрел на Гермиону, но послушался. Протянул матери магическую сферу, краем глаза замечая, как вытянулось лицо у Рона и как вытирает глаза Ханна.

Алиса взяла шар в руки и тут же его выпустила. Шар завис перед ней, мигая фонариками внутри. Алиса выглядела очень взволнованной, Невилл ни разу не видел маму в таком состоянии. Она показывала на Чарли, на шар и вскрикивала.

И тут Гермиона выхватила палочку. Прозрачное облачко окутало сферу, через мгновение растворившись вместе с оберегом. Гермиона сняла защиту. Алиса подхватила в руки последний побег чудесный очанки, который неизбежно должен был потухнуть через пару минут.

Она подошла к Чарли, который не понимал, что происходит, затем подняла куст повыше левой рукой, а правой сделала неуловимое движение.

Гермиона ещё никогда не видела, чтобы беспалочковое невербальное Инсендио так срабатывало. Пламя охватило весь куст, пожирая его яркими жадными языками. Казалось, что длинный рукав ночной рубашки Алисы сейчас загорится. Невилл метнулся вперёд, но пламя исчезло так же внезапно, как и появилось.

В руках Алиса по-прежнему сжимала куст чудесной очанки. Затем раздался жуткий потусторонний голос. Казалось, он исходит из самого куста. Голос этот принадлежал Аластору Грюму.

— От моего слова, от святой помощи. Коряга, ты видишь? Не видит. Кочка болотная, ты видишь? Не видит. Камень, ты видишь? Не видит. Моя слепота их не обидит. Иди, слепота, на корягу лесную, на кочку водяную, на камень придорожный. Кривое, слепое — не моё, а с меня. Рот замок, язык ключ.

Два фонарика-серединки отделились от цветков и поплыли к Чарли, мягко растворяясь, словно пройдя сквозь его лицо.

Алиса вдруг разом поникла и уже через секунду безучастно стала смотреть в окно. Чарли встал рядышком.

— Какое сегодня удивительно чистое небо, — донёсся до дверей его спокойный голос.