Незапланированное Волшебство, или Чудеса случаются (джен)

— Меня очень радует, что Гарри учится думать, — заявил Гермес как-то в разговоре с Аполлоном.

И тут же привел несомненные доказательства этого. Например то, Гарри стал более ответственно относиться к учебе. Или еще один пример — учится думать и анализировать.

— Глядишь, лет через сто научится, — серьезно кинул Аполлон, но, заметив сердитый взгляд Гермеса, кивнул. — Хорошо, не сто, а пятьдесят девять с половиной.

— На самом деле учится, — улыбнулся Гермес, сменяя гнев на милость. — По крайней мере, уже не так уверен в непогрешимости авторитетов.

Аполлон рассмеялся в голос: уж что-что, а этому у Гермеса научиться было очень легко.

Еще — и Гермес был этому очень рад — Гарри стал задавать вопросы окружающим его взрослым, и, судя по вырывающимся у парня оговоркам, эти вопросы очень сильно не нравились некоторым людям.

— Я надеюсь, что летом встречусь с Сириусом, — как-то раз обронил Гарри, — поживу у него, и он подробно… Ну, надеюсь, что подробно расскажет мне о смерти моих родителей и о том, как он сам попал в Азкабан. А то пока он не отвечает мне на эти вопросы, говорит, что время не пришло.

Также Гарри учился разбираться в людях, уже не так безоглядно доверяя всем, кто не был настроен против него. Дружбу с Гермионой Гермес всячески одобрял, пусть девушка и излишне часто на взгляд Гермеса болтала с Афиной и, чего он понять не мог, периодически виделась с Аресом. Со слов Ареса выходило, что разговаривали они исключительно о теории военного дела и о наиболее успешных случаях применения теории в практике.

— Конечно, я тебе верю, — кивал в ответ на это Гермес и спрашивал, ехидно щуря глаза: — Скажи, а если бы она была хромой и кривой, ты бы встречался с ней столь охотно?

Арес уходил от ответа, попросту уходя от Гермеса в буквальном смысле слова.

Спокойное течение жизни — если его таковым можно считать — закончилось вместе с внеплановым вызовом. Гарри был сильно взволнован, настолько сильно, что изменил своей обычной сдержанности и рассказал все, чему был свидетелем.

— Я случайно увидел, — он ненадолго замялся, а потом решительно продолжил, — в думосбросе. Понимаешь, я нашел труп Барти Крауча… Ну, ты помнишь, я рассказывал о нем, это человек из Министерства… В общем, я решил обратиться к Дамблдору. Он оставил меня в кабинете и меня затянуло в думосброс. Я провалился в прошлое, и видел как Каркарова — это директор Дурмштранга — допрашивали. Потом я видел его уже со Снейпом, не в думосбросе. Шел по коридору и случайно… — Гарри взглянул на ухмыляющегося Гермеса и в волнении встрепал волосы. — Я действительно случайно! Я просто шел по коридору! Возвращался от Дамблдорав башню. У Каркарова метка на руке, и он сказал, что Снейп тоже Упивающийся — и на суде говорил, и потом…

— У тебя просто талант быть случайным свидетелем, — покачал головой Гермес. — И не только свидетелем. Странно, что ребенок ты не случайный… Но продолжай.

Тогда-то Гермес и узнал и что такое эта самая метка, и кто такие Упивающиеся, и про головные боли Гарри, участившиеся в последнее время.

— Что говорят ваши лекари?

— Я не рассказывал об этом, — опустив голову, признался Гарри. — Знает Гермиона, Рон — он же был моим другом, я не скрывал от него. Еще знают Сириус и Дамблдор.

Гермес задумался — того, что знал Гарри и что знал сам Гермес, было мало, катастрофически мало. Но заявиться к тому же Снейпу или отправиться в архив он не мог. Узы Клятвы Единому все еще были крепки, хоть с каждым приходом в мир смертных они становились все слабее.

— У тебя есть на чем написать письмо? — наконец спросил Гермес. — Ты сможешь передать его Снейпу?

Пока Гарри пытался придумать безопасный способ передачи записки, Гермес набросал несколько строк, свернул и вручил «почтальону».

— Постарайся быстрее, — попросил он. — А теперь рассказывай, что еще случилось.

Гарри немного помялся и, вздохнув, выполнил просьбу Гермеса. Причем начал свой рассказ с того, как ему впервые пришло письмо из Хогвартса, и пусть сжато, но довольно откровенно рассказал все, что произошло с той поры, давая оценку, зачастую нелестную, своим поступкам.

— Знаешь, мне стало легче, — спустя пару часов признался он.

— Я рад, — скупо улыбнулся Гермес.

Хотелось наплевать на все клятвы и договоры, явиться к этому директору и потребовать ответа: что творится в этой школе, где пропадают студенты, свободно шляются одержимые, ползают чудовища? Неужели учителя магов не в состоянии защитить детей от опасности? И не просто потребовать, но и получить ответы на вопросы. На все.

— Я не прорицатель, — Гермес глянул на неуклонно стремящееся к горизонту солнце, — но если ты не расстанешься сейчас со мной, то тебя будут искать.

— Да, скоро ужин, — Гарри бросил последний взгляд в сторону озера, на берегу которого они сидели, помахал рукой (Гермес быстро оглянулся и заметил мелькнувшие волосы наяды) и стал прощаться, уверяя, что передаст записку как можно быстрее.

Снейп вызвал Гермеса через час. Разговор с ним был тяжелым, но плодотворным: Снейп не только ответил на большую часть вопросов, но и заявил, что рад помочь в защите Гарри.

— Я его, конечно же, недолюбливаю, — признался он, — но мне хватает крови на руках, чтобы еще и этот…

— С чего такая откровенность? — полюбопытствовал Гермес.

Он знал, что ответы Снейпа были правдивы, а немногие оставшиеся безответными вопросы тоже давали повод для размышления.

— Можно подумать, что моя нелюбовь к Поттеру является секретом, — усмехнулся тот.

— Я не про Гарри сейчас говорю, а о беседе в целом.

Снейп пожал плечами.

— У меня есть некоторые предположения на ваш счет. И не только у меня. Вряд ли вам что-либо скажет имя Люциус Малфой…

— Папаша белобрысого слизеринского хорька, — не раздумывая, сказал Гермес. — Та еще скотина и скользкий тип.

— Однако, — изогнул бровь Снейп.

Гермес чуть не расхохотался, представив эту гримасу в исполнении Аида, но вслух пояснил:

— Это цитаты. Так что это имя кое-что говорит.

— Предки Люциуса прибыли в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем. Их род ведет свое происхождение от Роллона [1]. И они никогда не были христианами.

— Достаточно. Теперь я точно знаю, о ком идет речь, — мгновенно став серьезным, прервал исторический экскурс Гермес.

— После нескольких довольно продолжительных бесед с ним у меня есть все основания полагать, что сейчас я говорю не с магом и вообще не с человеком, — Снейп потер кончиками пальцев виски. — Сомнения есть, конечно же, но… К тому же все то, что я вам сейчас рассказал, легко можно проверить, проведя кое-какие изыскания в архиве как Министерства магии, так и Хогвартса.

Гермес усмехнулся и встал.

— Я ценю вашу искренность. И у меня несколько вопросов для, так сказать, раздумий. Первый: вы уверены, что Хогвартс безопасное для Гарри место? Второй: только ли вы и Каркаров в стенах замка можете похвастаться оригинальным украшением на левом предплечье? — Он с удовольствием заметил, как вздрогнул при этих словах Снейп. — И третье: будете ли вы столь недоброжелательно настроены к Гарри, если окажется, что он не сын Поттера?

И Гермес ушел, оставив Снейпа раздумывать над его словами.

* * *

Увидев, во что превратили стадион для квиддича, Гарри усмехнулся: как хорошо, что преподаватели сами уберут эти заросли, а не будут присылать студентов на отработки. На трибунах царило праздничное настроение, но на душе у Гарри было тяжело. Возможно, потому что помнил первых два испытания, а может просто предчувствовал что-то.

Вступительная речь Дамблдора окончательно похоронила надежду Гарри на хороший день, и он решил просто пройти сквозь эти мерлиновы кусты, если понадобится, выжигая их огнем. Блуждать по коридорам и терять себя он не хотел.

Самой большой неожиданностью в лабиринте стал Крам, повстречавшийся буквально через пару поворотов. Чуть не убивший Флер, он, тем не менее, равнодушно отвернулся от Гарри, словно тот был камнем или деревом. Как раз после этой встречи Гарри и воплотил свою идею насчет выжигания кустов, решив, что кубок спрятан в центре лабиринта.

Увидев кубок, Гарри в первое мгновение растерялся. Он, конечно, ожидал какой-то подлянки, уж больно гладко все шло на последнем этапе, и чем дальше он заходил в растительный лабиринт, тем сильнее становилось ощущение надвигающейся опасности. Правда, когда до мерцающего голубоватым светом кубка оставалось сделать несколько шагов, Гарри решил, что все позади…

Когда Гарри вышвырнуло из портала, он успел сгруппироваться и не рухнуть на землю плашмя, как лягушка, пинком отправленная прочь из родной трясины. Тихо ругаясь сквозь зубы, он встал, потирая ушибленное колено, и огляделся. Вокруг было мрачно и уныло; именно на это обратил внимание Гарри при первом же взгляде на окрестности. Скорбящие фигуры ангелов, увитые плющом склепы, местами покосившиеся ограды. Явно не Хогвартс и не площадка для квиддича, что наводило на разные размышления. А потом Гарри припомнил, что он уже видел это место, пусть и во сне. Но ведь он несколько раз слышал, что вся школа накрыта щитом, не позволяющим ни аппарировать, ни…

Резкая боль в шраме буквально выдернула из размышлений. Заметив какое-то движение, Гарри вгляделся в ту сторону. Огибая могилы и что-то тихо бормоча, к нему приближалась невысокая фигура, бережно держа сверток. Лица разглядеть было невозможно из-за капюшона, а понять, мужчина или женщина — из-за широкой мантии. Гарри почему-то представилась Молли Уизли с тарелкой пирожков.

— Бредятина какая, — пробормотал он, помотав головой, чтобы прогнать это дивное видение.

Оно померкло лишь когда коротышка, положив сверток на какую-то могилу, подошел достаточно близко. Не тратя лишних слов, он заклинанием отшвырнул Гарри к ближайшему надгробию и привязал выпущенными из палочки веревками.

— Так оно будет надежнее, — пробормотал коротышка и потыкал палочкой в пару узлов, видимо, проверяя их крепость.

Гарри дернулся, пытаясь вывернуться из веревок, коротышка отшатнулся в явном испуге, и с его головы упал капюшон.

— Ты! — окончательно пришел в себя Гарри, увидев перед собой Питера Петигрю.

Тот, поняв, что Гарри беспомощен, победно усмехнулся и вернулся к шевелящемуся свертку. Гарри чуть не стошнило, когда он увидел чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, приплюснутое, как у змеи лицо с блестящими красноватыми глазами-щелками. Шрам запульсировал болью. Волдеморт…

— Поспеши, Хвост, — просипело чудовище.

— Да, хозяин, — подобострастно отозвался коротышка.

А Гарри почувствовал, что в нем просыпается холодная звенящая ярость. Ему неоднократно говорили о том, что он сын бога, пусть и почти утратившего свою силу, твердили, что он, Гарри, может стать одним из сильнейших магов. И что? Лишенный возможности двигаться, он окончит свои дни от руки предателя и по приказу свихнувшегося монстра.

— Сын Зевса? Я? Конечно, — прошептал Гарри. — Вот только где все те способности, о которой твердил Арес? Сын громовержца! — в бессильной ярости он дернулся еще раз и почти выкрикнул. — Я — сын громовержца, но где моя сила?!

Ветвящаяся молния ударила в надгробие, к которому был привязан Гарри, и оно с грохотом раскололось. Хвост уронил большой котел, который только-только выволок из стоящего неподалеку склепа, и застыл безмолвным изваянием.

— Кретин, отбери у него палочку, — хрипло прокричал Волдеморт, и Хвост поспешил выполнить его приказ.

— Да подавитесь вы моей палочкой! — проорал взбешенный Гарри. — Раз я сын Зевса, то хочу оказаться на Олимпе! Прямо сейчас!

Хвост что-то завопил, но Гарри уже не слышал, что именно — перед глазами на мгновение потемнело, а в следующий миг Гарри по пояс провалился в сугроб.

— Да что же это такое!

«Язык» снега заполнял узкую впадину между двумя склонами, а вокруг была трава, зеленая и живая, ярко светило солнце и прохладный ветерок трепал пряди волос.

— Единственный сугроб на всей горе — и именно в него я угодил!

Гарри, ворча под нос ругательства, выбрался из снега, уселся на теплый, нагретый солнцем камень и прокричал.

— Эй, Гермес, где ты?

Не успело замолкнуть эхо, как рядом появился Гермес.

— Гарри? — он удивленно огляделся, задержал взгляд на сугробе и спросил: — Ты решил сбежать из Хогвартса?

* * *

Гарри буквально пылал яростью. Чистой, незамутненной сомнениями и размышлениями, какую Гермесу случалось видеть лишь у единственного из всей Семьи.

— Ты знаешь, что сейчас ты очень похож на Ареса?

— Что? — Гарри непонимающе уставился на него, и ярость, которую, казалось, можно было потрогать, стала стихать. — Почему?

— Потому что именно Арес воин. Афина слишком… — Сказать «умна»? Так Арес разумом не обделен. Мудра? Рассудочна?

— Знаешь, лучше пусть будет Арес, чем Афина, — не дав ему закончить мысль, фыркнул Гарри. — Он вообще прикольный парень.

Гермес едва сдержался, чтоб не расхохотаться от такой характеристики неистового брата, а Гарри между тем продолжал:

— Я хоть и видел его всего один раз, но мне он понравился.

— Надеюсь, не разонравится, — дипломатично откликнулся Гермес. — Скажи, что ты здесь делаешь?

Он уже знал, что маги не могут свободно перемещаться по миру, Гарри же занесло слишком далеко от Британских островов.

— На камне сижу, — тут же ответил он, вновь начиная пылать.

— Это я вижу. Но я имею в виду не процесс, а место.

— Ты совсем как Гермиона… Черт! Она же переживать будет!

Гермес все же вытянул из Гарри все, что произошло.

— Так и сказал? — уточнил он, еще раз оглядев окрестности. — Хм…

Гарри оглянулся на несчастный снег с таким выражением лица, словно тот лично виноват и в происшествии на кладбище, и в Турнире, да и в рождении Волдеморта. Оглянулся, а потому не видел, как в руке у Гермеса оказался небольшой жезл с крылышками.

— Гарри, — окликнул парня Гермес, — лови.

И бросил жезл. Гарри, едва успевший повернуть голову на окрик, почти не глядя поймал летящий в него предмет — по крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Гермеса. И стал недоуменно рассматривать, а потом протянул Гермесу.

— Это же твой этот… как его…

— Кадуцей [2], — откликнулся тот. — Один из моих атрибутов.

Боги выглядят так, как хотят чтобы их видели. Старыми или молодыми, одетыми по моде конца 20 века или в стиле двора Короля-Солнца. И сменить один облик на другой им не составляет труда — сильным богам, конечно же, а не каким-то там божкам низшего пошиба. Поэтому нет ничего удивительного, что явился на зов Гермес в деловом костюме, а теперь на нем красовался излюбленный наряд: белый хитон, хламида, небрежно сколотая фибулой на плече, крылатый шлем и таларии.

— Ну что ж, давай я познакомлю тебя с Семьей…

Дотронуться до атрибута бога смертный может лишь тогда, когда бог его вручает ему лично, из рук в руки. Пойманный же на лету, кадуцей ясно показал Гермесу, что перед ним стоит его брат, полубог, сын Зевса и смертной женщины, сделавший свой выбор и принявший его.

— Подойди ближе и крепче держись за меня.

И начать знакомство лучше всего с Аполлона. Спокойный и доброжелательный для своих, с чужими он держался холодно и неприступно, и если Гарри сможет выдержать беседу с Аполлоном, то ему уже никто не будет страшен. А в том, что Гарри выдержит, Гермес не сомневался.

Видно было, что полет Гарри понравился, пусть сначала ему и было явно не по себе — парить в воздухе безо всякой опоры, даже без этих их смешных метел… Но Гарри быстро освоился и получал явное наслаждение. Гермес специально перенес их на место, с которого открывался самый красивый вид на обитель Аполлона и Муз.

Аполлон сидел в своем любимом кресле во дворике, и казалось, даже не изменил позы с того момента, как Гермес оставил его, помчавшись на зов Гарри. Увидев, что брат вернулся не один, холодно поклонился чужаку, выслушал весть о пополнении Семьи еще одним полубогом и надменно пригласил присесть. Впрочем, Гермес видел, что неподдельное восхищение на лице у Гарри не оставила Аполлона равнодушным.

— Мы немного побудем у тебя, — не смущаясь оказанным приемом, заявил Гермес, подталкивая Гарри к одному из кресел. — Потом к Музам заглянем, к отцу…

— К Афине и к Аресу в первую очередь, — посоветовал Аполлон. — Им будет интересно узнать последние новости.

К Музам идти не пришлось. Сначала зачем-то пришла Мельпомена, потом заглянула Клио, а через полчаса собрались все девять «девиц» и сумели растормошить упорно молчащего Гарри.

— Как это случилось? — тихо спросил Аполлон, придвинув свое кресло поближе к Гермесу. — Ты же ожидал, что он поймет и примет правду о себе не раньше, чем через год.

— Его пытались убить, — ответил Гермес, вздохнув. — Помнишь, я рассказывал про хозяина…

— Нашего родича, — едва заметно улыбнулся Аполлон.

Он единственный знал правду о внуке Аида — кроме самого Аида и Гермеса.

— Да. Так вот, этого хозяина хотели возродить через какой-то ритуал, и… О, он как раз делится впечатлениями, — и Гермес замолчал, давая возможность Аполлону услышать эмоциональный рассказ Гарри.

Музы помогли мальчику — это было видно невооруженным взглядом. Он постепенно расслабился, остатки ярости, не ушедшие после полета, покидали его, он уже улыбался.

— Твои девочки молодцы, — тихо заметил Гермес. — У меня бы не получилось так быстро…

Договорить он не успел: на него обрушилась мощная волна Зова.

— Что случилось? — встревожился Аполлон. — Гермес?

— Умер кто-то из наших потомков, — громко произнес Гермес в тишине, наступившей после вопроса Аполлона. — Я должен идти.

* * *

О том, что Поттер пропал во время прохождения последнего этапа Турнира, узнали не сразу, а лишь когда из лабиринта вышел усталый исцарапанный Диггори и заявил, что Кубка на месте нет, а оглушенный Крам лежит неподалеку от постамента. Его появление вызвало переполох на трибунах, и все чаще слышался вопрос: «А где оставшиеся двое участников?» Северус, переглянувшись с Дамблдором, бросился внутрь лабиринта, ибо прекрасно знал и как можно быстро пройти через заросли, и где Грюм поставил Кубок, и как отыскать студентов. Делакур он нашел, а вот Поттера, как и Кубка, нигде не оказалось.

Деканы пытались успокоить студентов и увести их в замок (Флитвик самоотверженно взял на себя и Слизерин), а вот директора, как и Грюма, нигде не было видно.

— Аластор ушел почти сразу, как ты вошел внутрь лабиринта, — просветила Северуса Минерва, — а Альбус, дав указания по поводу лабиринта, пошел к себе. Мистер Уизли, мисс Грейнджер, вас тоже касается распоряжение, — она отвлеклась на остатки трио, а потом снова повернулась к Северусу. — Извини, Северус, но это все, что я знаю.

— Да, спасибо.

Убедившись, что его старосты следят за сокурсниками, Северус быстро отправился к Дамблдору, чтобы сообщить и о пропаже несносного мальчишки, и о том, что ему удалось заметить почти остывший след перемещения порталом, и о том, что метка ведет себя слишком странно.

— Портал? — недоверчиво проворчал находившийся в кабинете Грюм. — Я сам устанавливал Кубок!

Северус ожидал реакции Дамблдора, но тот молчал.

— Я сам лично должен все проверить, — заявил Грюм и уковылял.

— Северус, слизеринцы вели себя сегодня слишком вызывающе, — сказал Дамблдор после ухода Грюма, ненадолго вогнав Снейпа в ступор. — Я понимаю, они недолюбливают гриффиндорцев, но такая открытая поддержка Виктора Крама…

— Вы не хуже меня знаете, что вражда между факультетами… — начал было Северус, но его прервал один из портретов.

— Альбус, вас никто не услышит.

— Спасибо, Филеус, — кивнул Дамблдор и тут же сменил тему разговора. — Северус, ты сумел отследить конечную точку перемещения?

Уходил от Дамблдолра Северус в смешанных чувствах. С одной стороны, Альбус отправил сообщение Кингсли об исчезновении Поттера, с другой — поведение метки было слишком странным. Однозначно можно было сказать только то, что Темный Лорд не возродился, и это несказанно радовало.

Однако радовался Северус недолго — часа два, а потом руку обожгла почерневшая и ожившая метка. Проклиная все на свете, он достал из шкафа давно приготовленный плащ и маску и шагнул в камин.

В Малфой-мэноре царила настоящая паника. Люциус метался между шкафом с вещами и Нарциссой, которая трясущимися руками искала маску.

— Мы справимся, — бормотал Люциус, на мгновение обнимая жену. — Вот увидишь! — и он снова мчался к вещам.

— Люц, она была слева! — сдерживая рыдания, отвечала ему Нарцисса.

— Совсем ума лишились! — рявкнул Северус, вбегая в комнату. — Акцио, маска! Акцио, черный плащ!

Он поймал вылетевшую из кучи вещей на полу свою добычу, вручил их Люциусу и, схватив его за руку, поволок к дверям.

— Быстрее давай, — поторапливал он друга. — По Круциатусам соскучился?!

На место сбора они попали вовремя, только-только прибыли первые соратники. Северус быстро огляделся: какое-то старинное кладбище, обросшие мхом кресты… и привязанная к разрушенному надгробию фигура с белой бородой и в темной мантии.

«Только этого не хватало, — еще больше помрачнел Северус. — Мало того, что Поттер пропал, так еще и Дамблдор тут умирает!»

Темный Лорд ждал их. Он возвышался в центре большой поляны, глядя на подходящих к нему слуг.

— Добро пожаловать, Упивающиеся смертью, — дождавшись, пока они замрут на своих местах, произнес он.

Звучный ранее голос Темного Лорда стал похож на змеиное шипение, и Северус внутренне содрогнулся, когда Лорд посмотрел на него.

«Теперь форма соответствует содержанию», — с горечью подумал он.

Что в Лорде не изменилось, так это желание поделиться с «настоящей семьей» своими мыслями.

— Я чую вину, — почти прошептал Лорд. — Воздух насквозь провонял виной…

Закончить ему не дали — раздался крик «Вот они!», и со всех сторон в Упивающихся полетели заклинания. Пользуясь неразберихой, Северус, стараясь скрываться за надгробиями, кинулся к Дамблдору, надеясь, что тот еще жив. Последнее, что он услышал, был панический вопль: «Разбегаемся!» Вспышки Авады он не увидел, как не увидел и того, как его тело падает к ногам обессиленного и окровавленного Дамблдора.

* * *

Тень Снейпа стояла на берегу Стикса. В глухом черном плаще, с белой гладкой маской в одной руке и волшебной палочкой в другой, Северус беспокойно разглядывал пустынные окрестности и туман, скрывающий другой берег реки.

— Я совсем не рад встретить тебя здесь, — шагнув из тени, тихо сказал Гермес.

— Ты? — воскликнул Снейп. — Куда я попал?

— А как ты думаешь? — задав этот вопрос, Гермес повернулся к туману и крикнул: — Харон, где тебя носит? Для тебя есть работа! — и добавил едва слышно: — Но я бы предпочел, чтобы ее не было.

— Кто ты такой?! — взъярился Снейп, наставляя на Гермеса свое «страшное оружие».

— Гермес Психопомп, Душеводитель, проводник Теней по Аиду — любое из определений будет верным, — он замолчал, прислушиваясь к тихому мерному поскрипыванию и приближающемуся негромкому плеску.

Лодка вынырнула из тумана медленно и величаво, но Гермес знал, что величавость эта вынужденная: на дне старой рассохшейся лодчонки почти всегда плескалась вода, а скрип весел об уключины невозможно было победить ничем.

— Чего тебе? — проворчал Харон. — Совсем стыд потерял, лишний раз дромосом пройти не хочешь.

— Я веду Тень, — ответил Гермес и покосился на Снейпа.

Тот, судя по всему, уже понял, с кем ведет беседу его знакомый, но поверить все еще не мог.

— Деньги давай, — продолжал ворчать Харон. — Забесплатно не повезу!

— Ты что? — опешил Гермес. — Какие деньги?

— Пенс, — просветил его лодочник. — Тиына [3]. Сантим [4]. Копейка…

— Да ты с ума сошел! — в полный голос возмутился Гермес. — Ты что, амброзии перепил? Человека убили, пришел прямо с поля боя, а ты деньги вымогаешь?!

В результате последовавшего торга Снейп лишился маски, и только тогда довольный Харон милостиво согласился перевезти Тень «безвременно усопшего к упокоищу безвинноубиенных». Всю переправу Гермес опасливо косился на лодочника, но молчал, заговорив только когда Стикс остался позади.

— Никак с Крылатыми дружбу водит? — он оглянулся назад и озадаченно почесал кадуцеем затылок. — Надо будет дядюшке намекнуть…

После недолгих колебаний Гермес обошел Белый Утес по широкой дуге, решив, что торопиться некуда, а лишить Снейпа памяти можно будет и потом, тем более, что Гермес хотел узнать последние новости из Хогвартса.

Аид их уже ждал. Он стоял в дверях, хмуро глядя на приближающиеся фигуры.

— Хайре, Психопомп, — кивнул он и уставился на Снейпа.

Тот молчал, глядя на хозяина царства мертвых. Молчал и Аид.

— Кхм, — наконец не выдержал Гермес. — Может, войдем в дом?

— У меня не прибрано, — отрезал Аид и ехидно посоветовал ошеломленному племяннику. — Рот закрой, а то становишься похож на идиота.

— Сразу видно, родственники, — обиженно проворчал Гермес. — Этот тоже постоянно язвит и всякие гадости говорит. Кстати, у тебя Харон с Крылатыми снюхался.

— Надо же ему как-то развлекаться, — спокойно ответил Аид.

— Дождешься, что он Кербера им сменяет на горшок золота и подастся в эту… как ее… к лепреконам…

— Господа, разрешите уточнить, — вмешался в диалог любящих родственников Снейп. — Насколько я понял, я нахожусь сейчас в обществе древнегреческих богов.

— Ну да, — кивнул Гермес. — А вокруг нас Аид! — и он широким жестом обвел вокруг, предлагая полюбоваться пейзажем.

— Не паясничай, — одернул его Аид.

— А что мне еще делать? — вздохнул Гермес. — От радости скакать, что его убили?

Аид все же пригласил гостей в дом (как Гермес и предполагал, везде царил почти идеальный порядок) и предложил угощение.

— Ничего не ешь, — тут же приказал Гермес Снейпу и с вызовом взглянул на Аида. — Иначе ты никогда не сможешь вернуться обратно.

— Он и так не сможет, — мрачно заявил Аид. — Это не в моих силах, Психопомп. Думаешь, иначе мы бы пришли к соглашению с Крылатыми настолько легко?

— Совершенно?

— Да, — тяжело уронил Аид и осушил кубок с вином.

Гермес помолчал, уставившись в пол, потом спросил:

— А ты можешь точно сказать, как звучало соглашение?

Он внимательно выслушал Аида, попросил повторить еще раз, и его лицо озарилось улыбкой:

— Я знаю! Знаю, как можно его, — Гермес пальцем указал на Снейпа, — вернуть к жизни! Не давай ему ничего есть и пить! Я сейчас!

И исчез.

Гарри по-прежнему был у Аполлона, внимательно слушал разговор Муз, которые вспоминали всех ныне живущих потомков Олимпийцев.

— Нет, правнук Гефеста слишком мал, — Клио покачала головой и заметила Гермеса. — Кто умер?

— Он еще не умер, — схватив Гарри за руку и потянув за собой, уверенно заявил Гермес. — Феб, дай что-нибудь, чем можно завязать глаза. И гимантий свой, чтоб закутать с головой. А ты, — он повернулся к Гарри, — хочешь спасти хорошего человека?

Гарри кивнул и молча выслушивал наставления Гермеса, а потом пошел вслед за ним.

— А вот и мы, — воскликнул Гермес, явившись к Аиду через пять минут и помогая выйти из дромоса тщательного укутанному Гарри. — Пришли. Давай, говори!

— Я прошу за своего родича, — четко проговорил Гарри, слегка волнуясь. — Я прошу дать ему возможность завершить дела и прожить достойную жизнь. Аид, я взываю к твоей справедливости и прошу исполнить мою просьбу.

— Да будет так, — проговорил Аид. — Психопомп, проследи, чтобы Тень вернулась в тело. Только мальчика сначала проводи…

Гермес кивнул и радостно улыбнулся.

— Идем, мой смертный брат, я провожу тебя, — он подхватил Гарри под локоть и снова повел в дромос. — Надо же нашему моднику вернуть его собственность…

* * *

Гермес развязал ему глаза только в доме у Аполлона.

— Спасибо, Гарри, — тепло поблагодарил он. — Ты замечательный человек! — Гермес обернулся к Музам и пообещал: — Я скоро вернусь и расскажу, что произошло. — И ушел.

Гарри не знал, кто тот хороший человек и какие дела он не успел завершить, но почему-то сразу поверил Гермесу. К тому же… Он не любил, когда умирали люди, и если он может помочь вернуть человека к жизни, то почему бы не попробовать это сделать. Именно так он и сказал Музам и поинтересовался, не знают ли они, о ком шла речь.

— Ну ты же слышал, — развела руками Урания. — Мы сидели, гадали, кто умер… Это только Гермес знает.

Гарри покосился на Аполлона и успел заметить легкую усмешку, скользнувшую по его губам. «Наверняка и он знает, — подумал Гарри. — Но точно не скажет».

Гермес вернулся действительно очень скоро и стал торопить Гарри, говоря, что того уже давно ищут. Гарри припомнил, сколько времени он провел сначала на кладбище, потом на Олимпе, затем здесь и схватился за голову.

— С меня точно снимут кучу баллов! Или Снейп отработками замучает!

— Идем уже, — тихо рассмеялся Гермес и увел Гарри в Хогвартс. — Ты, главное, про свои приключения после кладбища не рассказывай, — посоветовал он, когда Гарри в обнимку с треклятым Кубком стоял на берегу озера. — Тебе все равно никто не поверит, а если и поверит, то все равно накажет.

Гарри уныло кивнул и пошел к замку.

Гермиона увидела его первой и с радостным криком бросилась на шею, Рон, сидевший вместе с ней во дворе, радостно улыбнулся и хлопнул по плечу, заявив:

— Я же говорил, что ты вернешься!

Гарри кивнул ему в ответ и понял, что вообще-то он был отменным дураком, дуясь на Рона почти весь год. Пусть тот и повел себя совершенно по свински перед первым заданием, но ведь это был Рон — тот самый человек, который играл в шахматы, давая Гарри возможность пройти к философскому камню, тот самый Рон, который, панически боясь пауков, сунулся между тем вместе с Гарри в логово акромантулов, Рон, который всегда был рядом, который… Да что там говорить!

— А я боялся, что ты меня просто прибьешь за то, что я исчез, не предупредив, — улыбнулся Гарри и попытался поудобнее перехватить Кубок.

— Это могу сделать я, — раздалось за спиной, и Гермиона, тихо пискнув, спряталась за Рона.

На крыльце стоял Снейп и пристально смотрел на Гарри.

— Надеюсь, мистер Поттер уже понял, что он великий герой, — язвительно заявил этот несносный человек, — и соизволит объяснить, где именно он совершал свои подвиги. Не здесь, — предостерегающе произнес он и, развернувшись, приказал: — Следуйте за мной.

Конечно же, Снейп привел его к директору, где сидели уже все деканы. Гарри поразился, насколько плохо выглядел Дамблдор: бледный, с осунувшимся лицом и темными тенями под ввалившимися глазами, он был похож на смертельно больного человека. «Или того, кто только что вернулся к жизни», — мелькнула шальная мысль, но Гарри отогнал ее.

Допрос, который устроили ему присутствующие, изрядно измотал и без того уставшего и едва держащегося на ногах Гарри. Молчал только Снейп. Он сначала сидел и спокойно глядел на Гарри, но в какой-то момент вздрогнул и широко распахнул глаза. Гарри поразился выражению, которое появилось на лице зельевара — недоверие пополам с потрясением.

— Продолжай, мальчик мой, — попросил Дамблдор, и Гарри пришлось вернуться к рассказу.

Когда он снова взглянул на Снейпа, тот уже снова был спокоен и невозмутим.

Наконец Гарри отпустили, и он поплелся в гриффиндорскую башню. Друзья поджидали его около горгульи.

— Ну что, Гарри? — затормошила его Гермиона. — Все в порядке?

— Я совершенно вымотался и хочу есть и спать, — честно признался он. — Я все расскажу, но не сейчас, хорошо?

Друзья переглянулись, кивнули и пошли с ним в гостиную, говоря встречным, что все в порядке и что Гарри нужно отдохнуть.

Гарри не помнил, как он добрался до кровати — сон не только предательски напал на него прямо за ужином, но и победил, вырубив похлеще бладжера.

…— Мистер Поттер верен себе, — язвительно сказал Снейп, глядя на него словно на испорченный ингредиент. — Вместо того, чтобы взяться за ум и наконец-то заняться учебой, он вечно погрязает в каких-то приключениях, — вложив в последнее слово максимум презрения, Снейп замолчал.

— Мальчик просто растет, — снисходительно заметил тощий темноволосый мужчина с белыми, отливающими серебром усами, опустив руку на рукоять меча. — Еще не наигрался.

— Сколько можно расти? — процедил Снейп.

Третий, чем-то похожий на Снейпа, но с бородой и в греческих одеждах, правда, почему-то черного цвета, покачал головой и тихо произнес:

— Еще можно. К сожалению, недолго осталось.

Гарри показалось, что он уже слышал этот голос, но вот где и когда?

— Главное, шею не сверни, — посоветовал мужчина с умами и усмехнулся. — Почему-то мне кажется, что все у тебя будет хорошо, мальчик, но все же помни, что в предрекаемом тебе и ожидаемом от тебя ты должен будешь решать все сам.

— Долго будешь пророчить, Чернобог [5]? — раздался за спиной Гарри веселый голос. — Идем, братик, а то эти вороны совсем заклюют тебя.

И Гермес, озорно сверкнув глазами, потащил Гарри прочь. Три фигуры в черном остались стоять посреди коридора, глядя им вслед…

— Приснится же такое, — недовольно проворчал Гарри, садясь на кровати и тараща глаза в темноту. — Уже и ночью Снейпа вижу.

Он взбил подушку, улегся поудобнее и вновь уснул.

1 — Роллон — викинг, в результате удачного похода получил феод в северной Франции, первый герцог Нормандии и предок Вильгельма Завоевателя

2 — Кадуцей — атрибут Гермеса, крылатый жезл, обвитый змеями

3 — Тиына — мелкая монета Казахстана

4 — Сантим — мелкая монета Франции

5 — Чернобог — правитель Нави (мира мертвых), бог времени, сын Рода. В славянской мифологии он является создателем мира вместе с Родом и Белбогом