Хобби Альбуса Дамблдора (джен)

Альбус Дамблдор был известным чудаком. Как и у многих других людей, у него было хобби, причем весьма своеобразное. И как раз в данный момент он собирался предаться своей порочной страсти, своему наркотику, своему единственному утешению — заварить большой чайник крепкого черного чая (может быть, даже добавить в чашку немного Старого Огденского огневиски), распаковать пакетик маггловских лимонных мармеладных долек, обсыпанных мельчайшей сахарной пудрой, поуютнее устроиться в удобном кожаном кресле, снять остроносые мягкие туфли, подложить под уставшие ноги банкетку, протянуть руку к пульту и...

Его сладкие мечтания прервал голос Минервы Макгонагалл, его заместительницы и коллеги.

— Альбус, вы опять? — Она осмотрела обстановку его кабинета, бросила презрительный взгляд на старенький телевизор с видеомагнитофоном, с осуждением поджала тонкие губы и покачала головой. От ее зоркого взгляда не укрылась ни бутылка огневиски, ни остатки пудры на его бороде (он, как всегда, не удержался и съел одну мармеладку прямо из пакета), ни снятые туфли.

— В чем дело, Минни? — невинно осведомился он, пошевелив пальцами на ногах.

— Даже туфли снял, Моргана-заступница, — обреченно пробормотала она. — Я хотела обсудить учебный план на следующий семестр с учетом приезда делегации из Дурмштранга, — уже громче произнесла Макгонагалл: — Не думала, что застану вас в таком виде. Снова.

— Кстати, хотел поблагодарить тебя за тех чудесных имбирных тритонов, которые ты испекла на прошлой неделе. — Дамблдор иронично замерцал очками-половинками. — Может быть, в следующий раз стоит положить чуть больше корицы? Думаю, она славно оттенит остроту имбиря, — посоветовал он. — Кстати, выпечка — прекрасное хобби, я так рад, что ты нашла отдушину, с нашей работой это просто необходимо.

— Я поняла вас, директор. — Минерва гневно фыркнула и сдула упавшую на лоб седую прядь: — Вовсе необязательно было упоминать мое собственное увлечение, чтобы дать понять, что вам не терпится уединиться. Я зайду позже, — бросила она и исчезла в языках зеленого пламени.

— Вот и прекрасно. — Дамблдор, довольный тем, что ему так быстро удалось спровадить посетительницу, отряхнул бороду, звякнув вплетенными в нее бубенцами, и взял в руки пульт. Видеомагнитофон уже заглотил кассету, сыто проворчав, когда дверь в его кабинет (Альбусу очень хотелось поскорее начать просмотр) открылась и хлопнула, и в комнату влетел Северус Снейп.

— Директор. — Снейп, увидев маггловскую технику, смотревшуюся довольно экзотично в окружении множества магических приборов, поморщился, как от зубной боли.

— Мальчик мой, — улыбнулся Альбус, откладывая пульт на подлокотник кресла и скрещивая пальцы на уровне груди, — что привело тебя сюда в столь неурочный час?

— Поттер, — процедил Снейп, складывая руки в защитном жесте. — Я уверен, что он опять шатается ночами по школе, и это все благодаря вашему попустительству! Вы позволяете ему слишком многое, он дерзит преподавателям, мнит о себе слишком многое, наверняка он пролезет в участники треклятого Турнира, а вы не спешите ничего с этим сделать! — выдав гневную отповедь, зельевар замер, ожидая реакции собеседника.

— Тебе уже доставили твою посылку, Северус? — все так же дружелюбно улыбаясь, спросил он. — Какие эти магглы всё-таки затейники, придумали газ, от которого голос делается тоньше, — улыбка директора стала еще шире. — Гелий, кажется? Что с ним надо делать, вдыхать?

— Вижу, вы остаетесь верны своему стилю, директор. Что ж, прекрасно, не говорите потом, что я вас не предупреждал. — Снейп эффектно развернулся на каблуках и покинул помещение, оставив дверь открытой.

Дамблдор поднялся со своего кресла, чтобы закрыть ее и увидел поднимающегося по лестнице Флитвика, чем-то невероятно взволнованного.

— А, Филиус! — воскликнул он, досадуя, что поток посетителей и не думает прекращаться. — Что-то случилось?

Декан Рейвенкло, пыхтя, преодолел последние ступеньки и некоторое время пытался отдышаться.

— Жаль, что я не умею левитировать себя, как Северус, — посетовал он и заглянул в кабинет. — Альбус, я вам не помешаю? У меня к вам небольшое дело.

— Что ж, если и правда небольшое, тогда я готов выслушать вас сейчас, — милостиво согласился Дамблдор и отошел в сторону, пропуская профессора вперед.

— Видите ли, Альбус, моими работами заинтересовался «Ведьмополитен», и они предложили разместить фотографии в своем журнале, — начал Флитвик, утирая со лба пот белоснежным платком. — Им показалось, что вязаные чехлы для деревьев и кустарников — это очень ново и свежо. Я могу стать законодателем мод, Альбус! — взволнованно пропищал он.

— Это прекрасная новость, но что требуется от меня? — уточнил Дамблдор.

— Подпишите мне отгул на следующую пятницу, господин директор, — попросил он, — профессор Макгонагалл согласилась взять мои часы у третьего и пятого курса Слизерина и Хаффлпаффа.

— Считайте, что уже подписал, — кивнул Дамблдор: — Искренне за вас рад, Филиус.

Профессор, правильно поняв намек, двинулся в сторону двери.

— Благодарю вас, директор. Вы даже не представляете, что это для меня значит. — Он прижал крошечные кулачки к груди и счастливо улыбнулся, а затем вышел из кабинета.

Дамблдор, облегченно выдохнув, потянулся к бутылке Старого Огденского, всё-таки намереваясь налить в чашку хотя бы немного. Алкоголь ему точно не повредит. В конце концов, хобби нужны для того, чтобы расслабляться, а как это сделать, когда все преподаватели Хогвартса, очевидно, решили лишить его законного отдыха?

— Алкоголь — это крайне опасное увлечение, — наставительно проговорила профессор Спраут, вышагивая из камина и втягивая носом воздух. Рука Альбуса дрогнула, и он налил больше, чем намеревался изначально, к тому же пара драгоценных капель упала на ковер. Запахло торфяным и дымным, и Помона, довольно улыбаясь, продолжила: — И мне налейте.

Дамблдор, натянуто улыбнувшись, призвал еще одну чайную пару и наполовину наполнил чашку огневиски.

— Алкоголь — опасное увлечение, а полеты без метлы — не опасное? — уточнил он, надеясь, что вопрос прозвучал не слишком саркастично.

— Конечно не опасное, — подтвердила Спраут, делая приличный глоток и зажмуриваясь. — Я уже много лет прыгаю с парашютом, и костюм у меня надежный, из самых первых, образца 1903 года, не новодел. Альбус, закажите для теплиц саженцев алихоции, — попросила она, оглядываясь.

— Зачем вам растение класса А? — спросил он, наблюдая за тем, как лихо профессорша расправляется с огневиски.

— Старшекурсники с Рейвенкло объединились с моими детками и решили писать статью о влиянии мест произрастания алихоции на тонизирующий эффект в Бодрящем Зелье, — пояснила она, ставя чашку на каминную полку. — Закажете?

— Закажу, — ответил Дамблдор, чувствуя подступающую мигрень. — Двадцать восьмое число вас устроит?

— Разумеется! — Помона жизнерадостно хлопнула в ладоши и зачерпнула горсть Летучего Пороха. — Вы просто чудо. Оставляю вас наедине. — Она бросила взгляд на кресло и оставленный на подлокотнике пульт и удалилась.

— Что за день такой? — спросил Альбус у самого себя.

— Магглы считают, что неприятности в такие дни связаны с магнитными бурями, — миролюбиво пояснила Трелони, показываясь в проходе и источая стойкий запах благовоний и кулинарного хереса.

— В чем дело, Сивилла? — устало произнес Дамблдор: — Венера в третьем доме, Козерог взбунтовался против Стрельца?

— Вы обещали включить в расходы витражные краски, — напомнила она, поправляя на носу стрекозиные очки. — У меня накопилось очень много бутылок, мое ци требует выхода творческой энергии, иначе Внутреннее Окр отвернется от меня, и мир останется без моего великого дара. Вы не можете так поступить со всеми этими несчастными людьми. — Эффект от произнесенной речи оказался несколько смазанным, потому что в конце профессор Прорицаний совсем несолидно икнула и прикрыла рот узкой ладонью.

— Сивилла, идите в свою башню, ваши краски привезли еще неделю назад. — Дамблдор отвернулся к окну и сделал вид, что ни к кому конкретному не обращается. — Этого разговора бы не состоялось, если бы некоторые время от времени излишне не увлекались коллекционированием пустых бутылок.

Трелони обиженно икнула и прикрыла за собой дверь.

— Проходной двор, а не кабинет директора, — пробормотал он, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги.

— Альбус, они просто пытаются помешать тебе заниматься этим непотребством, — ехидно заявил долгое время до этого молчавший портрет Финеаса Найджелуса.

— Непотребством? — вдруг рассердился Дамблдор, глаза его заблестели холодным, стальным блеском, а рука потянулась к Бузинной палочке. — То есть, то, что Ирма Пинс в свободное время катает шары из грязи — не непотребство? А профессор Вектор, коллекционирующая алюминиевые баночки из-под маггловской газировки — это не непотребство? Чарити Бербидж, которая летом путешествует автостопом, Синистра, танцующая ламбаду, Хуч, которая жить не может без обтягивающих кожаных костюмов, Филч, собирающий фарфоровых котиков — это не непотребство? Мерлин Всемогущий, да Хагрид в свободное время занимается йогой, а я не могу спокойно посмотреть любимую передачу? Вам вообще известно, что такое «хобби»? — Не дожидаясь ответа, он взмахнул палочкой, наложил на портреты бывших директоров Хогвартса усыпляющее заклинание, а потом, подумав, очертил звукоизолирующий контур по периметру кабинета, надежно запер дверь и устало обмяк в кресле.

Выпив полчашки чистого Старого Огденского Огневиски, Альбус закашлялся с непривычки и отдышался.

— Непотребство! Разводить коз — это не непотребство, а любить маггловскую аэробику — это страшный грех, — пробормотал он, нажимая на кнопку и запуская видеозапись.

— Здравствуйте, с вами Джиллиан Майклс, и сегодня мы... — бодро вещала с экрана подтянутая маггловская красотка в купальнике и обтягивающих лосинах кислотно-зеленого цвета.

Альбус налил себе чаю и закинул в рот мармеладку.

— И раз, и два, и три, — задорно выкрикивала Джиллиан, а Дамблдор двигал ступнями из стороны в сторону под ее счет. — Молодцы!

— Конечно, мы с вами молодцы, мисс Майклс, — произнес Альбус и отсалютовал экрану телевизора чашкой.

Жизнь определенно налаживалась.