Черная роза (гет)

Вдали замок виднелся чудесный. Весь окутан сиянием белым, казалось, прекрасней его на свете нет уж ничего. Повсюду снег и иней, шпили сияли в ночи. Звезды стелились по небу, и луна прямо над замком окутана серебром. Окружен был замок снежными горами, что ввысь стремились к звездам и небу. Дивный лес стелился рядом, поражая своей красотой. Сказкой все было вокруг, нереальным казалось здесь все. Птицы летали, касаясь вершин тех сосен, и слышалось чье-то дыхание средь деревьев. Скрип раздается слегка, кто-то бродит, но кто? Казалось, ничто не должно нарушить покой, что здесь царил.

* * *

Все нарастал в тиши замка плач, там, у колыбели, мать оплакивала сына и мужа. В одночасье лишилась всего. Война пришла и унесла все, что она любила. Зачем ей этот сказочный замок, коль не с кем проводить здесь ночи и дни? Зачем ей эти горы и лес? За эти красоты проливаю кровь чужие мужья, сыновья. Кто-то снова будет рыдать, а ей уж нечего терять. Сын скончался в колыбели, забрала его болезнь. И муж не вернулся с войны. Нет их теперь, что же терять?

Вокруг стояла тишина, и только скрип средь деревьев и чье-то дыханье доносилось из леса. То пробиралась дева, лишившаяся всего в одночасье. Ей нечего терять. И брела босая по снегу, и дыхание ее тяжело. В одном платье подвенечном шла, прощаясь с жизнью. Хрипы доносились из груди, но не плакала уже она. Все уже потеряла, так зачем проливать напрасные слезы? Шла, прощаясь, и просила у Бога, чтобы положили ее в одну могилу с мужем и сыном. Шла, прощаясь с Богом, и молила о прощении своем, за душу слабую, за недостойный поступок. Надеясь однажды, в другой жизни, встретить любимых. Все тяжелее идти, и снова слезы катятся по щекам, обжигая их своим теплом. Впереди не видно ничего, хочется выть ей на луну, но из груди вырывались лишь хрипы. Не чувствуется ничего, руки не слушаются, и ноги не идут. Только горячие слезы скатываются по щекам и губам. Рассвет поднимался за горой, а дева, обессилив, падает на колени и возводит очи к небу, наблюдая свои последние звезды. Уже не плачет, и только взгляд пустой в небо устремлен. Ложится она на покрывало снежное и, закрыв глаза, засыпает вечным сном, чтоб не ведать больше боли и горя.

И в замке, зайдя в покои к деве, служанка вскричала от ужаса, увидев тело хозяйки на постели, все синее от холода, будто насмерть замерзла. Но не было здесь снега, чтобы губы посинели. Не было в комнате мороза, чтобы дева жизни лишилась. И ребенок ее, мальчик, тоже скончался. Что за горе постигло ее? И только подойдя, в руке у хозяйки служанка увидела листок и надпись на нем: «Хочу, чтобы на могиле у сына были прекрасные розы. Потому что нечего уже просить мне больше».

* * *

Могила, и в ней одна семья. Молодая дева, муж и их сынишка, а на могиле расцветала черная роза в окружении красных и белых. Словно символом было: кровь, снег и горе. Горем выращенная черная роза.