Реактор (гет)

Пеппер стояла возле панели управления, задрав голову и глядя на висящего прямо над ней Старка. Пару минут назад он приказал ей, дословно, «врубить все нагрузки», чтобы впоследствии «пустить в разнос реактор». Тогда она, осторожно переступая через груды стекла, покоящиеся тут и там, поспешила выполнить этот приказ. Или просьбу? Тогда ей было не до этого, а вот сейчас, глядя на живописно висящего под потолком и весело покачивающегося из стороны в сторону Старка, об этом можно было подумать.

Особых проблем с консолью не возникло. В конце-то концов, кто не сможет тупо понажимать на все кнопки и опустить или поднять все рычаги, которые попадут в поле его зрения? Если только полный идиот. И хоть Поттс и чувствовала себя последней идиоткой, королевой племени поклонниц Старка, которых он никогда не одарит своим вниманием, с этим заданием она справилась. Оказавшись возле реактора, она немного забылась, поднимая уровень энергии на максимум. Выполнять приказы Тони — это было привычным занятием, и это успокаивало.

Сверху что-то падало, что-то взрывалось, светилось, звенело. И теперь один из двух главных источников подобного шума висел на краю пропасти, пока на неё саму лился дождь из осколков стекла. Но этот дождь стих — всё-таки, на то он и дождь, что когда-то должен прекратиться.

— Тони! — она по-девчачьи взвизгнула, увернувшись от последних сверкающих «капель», и снова подняла голову. Старк едва держался за балку где-то наверху, и тяжёлый костюм тянул его вниз.

— Пеппер! — его перебила очередная реплика оружия, что-то взорвалось в опасной близости рядом с дорогим её сердцу камикадзе. — Давай, нажимай!

— Ты ведь ещё не ушёл! — она не понимала, к чему он клонит. Нажать на последнюю кнопку, пока он ещё на крыше? Ведь всего две или три минуты назад Тони просил её сделать это не раньше, чем он оттуда уйдёт, иначе…

Опять взрыв.

— Ну же, скорей!

— Ты умрёшь! — дошло до Пеппер, и она решила донести эту мысль до Старка. Как будто он сам не знал, что случится после взрыва. Рисковать им? Чтобы потерять всё, что у неё есть в этом мире?

Нет. Не сегодня, не здесь, не таким образом и не снова. Он только-только вернулся, вылез практически с того света. И она своими руками сделает такое с ним?

Новый взрыв, ещё ближе к Старку.

— Нажимай! — заорал он откуда-то сверху, повисая на одной руке.

И в ней сработал рефлекс, который всегда заставлял её подчиняться всем, даже самым дурацким и безрассудным приказам Тони. Зажмурившись, то ли от страха, то ли яркого света, она нажала на последнюю, самую большую кнопку, крутанулась на своих каблучках и бросилась со всех ног к выходу. Пеппер не хотела, да и не могла видеть то, как единственного человека в этом мире, который был ей безумно дорог и нужен, разорвёт на кусочки.

Волна энергии взмыла в небеса, устремилась наверх, пронзая ночное небо и унося с собой чёрную душу Обадайи. А потом последовал логичный конец — человек в огромном железном костюме медленно наклонился вперед и рухнул вниз, окончательно исчезая из физического мира и ставя последнюю точку ещё одним взрывом. Только уже не таким пугающе красивым, как поток энергии, улетающий ввысь. Обычный такой взрыв, полный грязи и осколков, похожий на его душу и саму его сущность.

Когда всё стихло, Пеппер рискнула поднять глаза. Она не смогла уйти далеко, что-то её держало. Спустя пару мгновений она поняла — ей нужно было подняться на крышу и своими глазами увидеть Старка. Хоть живого, хоть мёртвого. Он был ей нужен, и даже если от него практически ничего не осталось, она сможет устроить мелодраматичную сцену, разрыдавшись рядом с тем кусочком его тела, который уцелел. Неплохой конец для несчастной любви.

Решив так, Поттс поспешила на крышу. Лифт, естественно, не работал, и ей пришлось подниматься по ступенькам, которые тонули под обломками. Иногда она зачем-то звала Тони, словно надеялась, что он ей ответит, и в эти моменты словно приходила в себя, слыша собственный голос. Понимала, что последние несколько метров преодолела, абсолютно не запомнив этого, и снова спешила наверх.

Пеппер нашла его у края «ямы». Он лежал на каких-то обломках, сильно запрокинув голову. Как она догадалась спустя секунду — из-за того, что на нём не было шлема, в то время как остальная броня была почти что в полном комплекте.

Сначала ей показалось, что у него сломана шея. Потом Пеппер увидела кровь на его волосах и на лбу, и тогда окончательно уверилась в том, что он умудрился разбить голову от удара обо что-то. Не исключено, что Старк со всей дури приложил свою мудрую черепушку к тем самым обломкам, на которых теперь покоился, почти как на смертном одре.

«Ну вот что за человек, даже убиться нормально не может», — подумалось Пеппер. Нет бы получить разряд электричества и испепелиться, нет бы взорваться тут к чёртовой матери и разлететься по всей крыше. Он просто лежал на одном месте, с весьма умиротворённым, спокойным и серьёзным лицом. Дождя из Тони приличного не получилось, и отчасти именно поэтому Пеппер поднялась сюда, надеясь-таки увидеть пустую крышу с огромной лужей крови и где-то разбросанными частями тела. Или чем-то подобным. Она бы пережила даже половину оторванной головы.

Но вынести вид целого, такой беззащитного и будто бы просто спящего Старка было ей не по силам.

Наконец, Пеппер приблизилась к нему. «Та штука», которая, как она припоминала, тоже называлась реактором, не горела. Пеппер почти вникла в суть того, почему это было так. Она помнила, как увидела яркий круг света в груди костюма Стэйна, и точно знала, что именно его ей некогда пришлось вставлять в грудь Тони. Значит, он как-то забрал его. Значит, Тони пользовался старым реактором. А из этого всего следует, что энергии было совсем немного, и он потратил её на сражение с Обадайей. Пеппер не знала, как работает костюм, но подозревала, зачем и как он был связан с реактором.

Энергия на нуле. Тони не спит. Его нет.

Она опустилась рядом с ним на колени. Ей не верилось.

Вот ещё вчера он смеялся, что-то мастерил, был рядом и любил своё отражение в зеркале, составляя ей в этом неблагодарном занятии довольно-таки странную компанию. И что он делает сейчас? Лежит на какой-то крыше, мертвый — и только лишь из-за того, что хотел кого-то спасти? Впервые, чёрт побери, в своей полной эгоизма жизни?

Реактор заискрил, потом стал слабо светиться. Свечение дрожало, было каким-то неуверенным, едва теплилось где-то на дне сложного устройства. Потом решило набрать силу и стало ярче. Пеппер решила проверить невероятное — она неуверенно протянула руку к шее Старка. Хотела осторожно прикоснуться, нащупать жилку, которая, если она хоть что-то уловила на уроках биологии, должна была пульсировать.

Но не смогла. Слишком велик был страх получить подтверждение самому страшному.

Тогда Пеппер поступила действительно глупо. Наверное, это было то, что называют порывом надежды: она припала ухом к железной груди Старка. Затихла, не дыша, и даже желая, чтобы пару секунд её собственное сердце не билось. Она понимала, что это наиглупейшее решение. Но влюблённые, как известно, все дураки, так что…

Тук. Тук. Тук.

Её словно окатило кипятком. Даже сквозь броню это было слышно, Тони был жив. Или у неё начались галлюцинации от горя — но хрен редьки не слаще.

Вирджиния осторожно поднесла руку к носу Старка. И едва не лишилась чувств, ощутив теплое дыхание на своих пальцах.

Осмелев, Пеппер слегка похлопала Тони по щекам. Он не отреагировал.

«Если хочешь кого-то привести в чувство, можно обойтись без нашатыря. Просто подтащите человека к Старку после вечеринки, и он придёт в себя раз и навсегда. А заодно лишится обоняния», — вспомнились ей вдруг слова Хэппи. Где он сейчас, когда так нужен? И где чёртов Старк? Он не отзывается, когда его трясут, когда сквозь слёзы умоляют хриплым шёпотом очнуться, не отвечает, когда его матерят последними словами, и даже когда переходят на нежности.

Пеппер поняла — он не очнётся. Ещё немного, и реактор, по ошибке загоревшийся, снова потухнет.

Она обняла Тони, с трудом приподняла его, желая уложить его так, чтобы голова покоилась у неё на коленях, как должно было быть по сценарию какого-нибудь слезливого фильма. Только вот поднять взрослого мужчину, да ещё и в тяжеленом железном костюме — непростая задача для хрупкой дамы. Поэтому то, что сделала Пеппер, скорее, могло описываться так: сначала она попыталась подползти под тяжёлую железку, а потом плюнула на всё и просто устроила голову Старка у себя на коленях. Она проводила рукой по его взлохмаченным волосам, осторожно касалась кончиками пальцев щёк, знаменитой бородки, опущенных век, едва дотрагивалась до губ, но тут же вздрагивала и отстранялась. Ей не хотелось почувствовать на своей коже последний вздох Старка.

Что ей было делать? Пытаться позвать на помощь? Роуди говорил, что Тони попал к лучшим врачам, которых он только мог найти. Осколки нельзя было вытащить безопасно, а именно они представляли сейчас главную угрозу его жизни. Шансы Старка выжить после подобной попытки помочь были равны нулю. Значит, не стоило и пытаться.

Сейчас он с ней. Последние его минуты растворятся в её памяти и ночном небе Нью-Йорка.

Пеппер почувствовала, что по её щекам текут слёзы. Расставаться с этой эгоистичной задницей, отпускать его в последний полёт — что может быть хуже?

Она закрыла глаза и крепче обняла Тони.

Тишину нарушали только её тихие всхлипывания. И к ним присоединился ещё один какой-то звук. Пеппер понадобилась целая вечность, чтобы понять, что это чьё-то сдавленное хихиканье.

Она непонимающе огляделась вокруг, а потом, никого не обнаружив поблизости, неожиданно для самой себя решила проверить последнюю теорию.

Она опустила взгляд. Тони очнулся и смотрел сейчас на неё. Разомкнув губы, он тихо спросил с самым серьёзным видом:

— Это снова слёзы радости? — Тони сглотнул. Это далось ему с трудом. — Уволить тебя, что ли, чтобы ты хоть немного погрустила?

Пеппер не понимала, что происходит, и как ей вообще сейчас на всё это реагировать. Наконец, запоздалая реакция на слова миллиардера всё же последовала.

Поттс от всей души влепила ему пощёчину, схватила за плечи:

— Хренов Старк, я же тебя чуть не убила!

— «Чуть»? — Тони пошевелился, будто проверяя версию событий Пеппер на достоверность. Ему пришлось с ней согласиться: — Ладно, пусть так.

Поттс замолчала. И что теперь? Они так и будут торчать на этой дурацкой выбитой крыше, пока сюда не явится полиция?

Реактор неуверенно мигнул, но остался гореть. Тони, видимо, что-то почувствовал, потому что вдруг вздрогнул и попытался сесть.

— Что? Что с тобой? — Пеппер, кажется, потратила все силы на плач по «погибшему боссу», и теперь уже не могла нормально отреагировать даже на то, что этот босс сейчас сидит и озабоченно разглядывает свечение у себя в груди.

— Энергия почти на нуле. Надо идти вниз, — решил Старк.

Легко сказать — и трудно сделать. Реактор действительно был еле жив, да и Тони изрядно потрепало, поэтому Пеппер пришлось едва ли не тащить его на себе. Сперва всё шло хорошо: Тони смог встать, хоть и не без её помощи, и они добрались до лестницы. Первые десять ступенек Старк преодолел практически самостоятельно, ещё десять — держась за стену. Потом стена стала подводить, как и ноги, поэтому Тони пришлось снова принять помощь Пеппер. Он старался не виснуть на ней, и прикладывал огромные усилия, чтобы идти ровно и не тормозить их и так не особо резвую прогулку по обломкам.

Но последние тридцать или сорок ступеней Пеппер практически тащила Старка вниз. Он слабел, это было видно. Нужно было ехать туда, где у Тони оставался незаконченный новый реактор, реактор номер 3. Запасной. Спасительный.

Но Поттс уже сомневалась, что он вообще дойдёт до машины. Что уж говорить о том, чтобы куда-то ехать и что-то дорабатывать?

Её невесёлые мысли подтверждались, когда она видела свечение в груди Тони. Реактор то загорался, то потухал, свечение было неровным, слабым, и становилось ещё слабее.

Они вышли из полуразрушенного здания. Тони уже полностью повис на Пеппер, и только изредка пытался как-то помогать ей, вяло переставляя ноги. Когда до машины оставалось не более десятка метров, Старк вздрогнул всем телом и остановился окончательно.

— Тони, ещё немного, потерпи, сейчас поедем, — умоляюще протянула Пеппер, крепче прижимая его к себе. — Тони…

— Отпусти меня, — хрипло прошептал Старк.

— Я не собираюсь позволять тебе жертвовать собой второй раз за день. Хватит, — она едва не всхлипнула — но без слёз, от одной только тяжести. Пусть Старк и снял с себя остатки брони, он всё равно не был пушинкой, особенно для неё.

— Отпусти. Пожалуйста. Прошу. Я говорю «пожалуйста», по-моему, это уже что-то значит, — Тони попытался отстраниться, но безуспешно. Он говорил с огромными паузами и, что самое главное, заставлял Пеппер топтаться на одном месте, вместо того, чтобы идти к машине.

— Слушай, Старк, ты всегда очень торопился жить, сволочь. Поэтому слишком быстро подохнуть я тебе не дам! — Поттс была полна мрачной решимости. Она будет гнать на полной скорости, и плевать ей на все законы и правила дорожного движения. Тони будет жить, чего бы ей это ни стоило.

Но у Тони были другие планы. Спустя пару шагов он повис на ней так, как не повисал до этого. Если Пеппер и думала до сих пор, что на ней сейчас лежит огромный груз — в прямом смысле этого слова, то теперь она была в этом уверена. Ещё через три шага Тони просто соскользнул вниз, упал на колени. И самостоятельно преодолел огромное расстояние до кучи обломков — целых полтора метра.

Возле самой груды стекла и железа он остановился и стал что-то искать среди обломков. Потом замер. Пеппер за долю секунды оказалась рядом с ним.

— Господи! Тони! — она коснулась его дрожащих плеч, и сразу же отдёрнула руки. Ей показалось, что ему, мягко говоря, нехорошо. И у неё были все основания, чтобы так думать: Тони дрожал, бил себя одной рукой по груди, судорожно сжимая что-то в другой. Потом он на несколько секунд затих.

Наверное, это были самые долгие секунды в жизни Пеппер. Она хотела прикоснуться к нему, но боялась, что его тело безвольно поддастся её движениям, и Старк повалится на бок. А если он умер с открытыми глазами, и она встретится с ним взглядом? Как она это переживёт?

Никак. Ответ был прост. Пеппер призналась сама себе, что ещё тогда, на крыше, обнимая «мёртвого» Старка, где-то в глубине души желала, чтобы с небес грянула молния и они исчезли с лица этой планеты в один момент.

Но всё кончается. Закончились и эти секунды.

Словно в замедленной съёмке Пеппер увидела, как Тони едва заметно шевелится, а потом приподнимается на руках и выпрямляется, стоя на коленях. Снова раздались странные, неподходящие к этой ситуации звуки: едва слышный смех, перерастающий в хохот.

Тони запрокинул голову, громко смеясь. Никто из них не заметил, как и когда начался дождь, но Пеппер видела, как холодные дождевые капли стекают по щекам и шее Старка, как он ловит эти капли ртом, задыхаясь от смеха.

— Смотри! — Тони ткнул себя пальцем в грудь. Пеппер, наконец, увидела — у него в груди снова светился яркий синий круг. — Смотри, Пеп! — потрясая едва светящимся реактором, оказавшимся в другой руке. — Нахимичили-таки, рукодельники! — он снова расхохотался, высоко поднимая гаснущий реактор, словно демонстрируя его небу, льющему на них сверху потоки воды.

Пеппер внезапно всё поняла. Старк и не собирался жертвовать собой — он увидел где-то среди обломков яркий свет и сразу понял, что это такое. Видимо, Обадайя пытался сначала поступить почти честно — нанял кого-то, чтобы тот огромный реактор, от которого сейчас уже ничего не осталось, можно было уменьшить. И видимо, когда он достал нужную ему вещь из груди названного сына, у кого-то получилось сделать такую же.

Невероятно. Реактор уцелел после взрыва. Тони уцелел после взрыва. Он жив. Он смеётся.

Поттс только сейчас поняла, как она любит его смех. Она не удивилась, когда Старк отшвырнул старый реактор куда-то в сторону и сгрёб её в охапку. Сейчас можно было бы даже поцеловать его, если уж ей так хочется. И он сам, кажется, потянулся к ней, стараясь поймать её, зафиксировать в одном положении, заткнуть самого себя и все её мысли одной затычкой — долгим поцелуем.

Пеппер пыталась сопротивляться. Напрасно. Кто она такая, чтобы пытаться противоречить человеку, который вместе с ней обожает их общего знакомого из зеркала?