Various Secrets (гет)

Через пять часов Алиса начала собираться. Времени на уговоры родителей не было, так что сборы стали тайными. Единственной, кого Алиса посвятила в ситуацию, стала симферопольская бабушка. Та, вопреки обыкновению, отнеслась ко всему серьёзно, и даже хотела присоединиться к спасательной операции, но у Алисы вышло её отговорить. Сошлись на том, что Алиса каждый день отзванивается домой, а бабушка, по мере сил, успокаивает нервных родственников. Но от нравоучений отвязаться всё равно не получилось, и выслушивая по пятьсот пятому разу о необходимости теплой одежды и правильного питания (этим грешат все бабушки, даже несколько экстравагантные), Алиса задумалась о том, что не следовало бы вообще рассказывать кому-либо что-либо. «С другой стороны, — философски подумала Алиса, — это меньшее из зол».

Сложив в маленький походный рюкзачок всё, что, хотя бы теоретически, могло понадобиться в поездке, а также получив от бабушки в нагрузку пакет пирожков, Алиса вышла из дома, прокравшись мимо родительского кабинета. Там мама на весьма повышенных тонах спорила с папой насчёт цветов детской.

Аккуратно притворив дверь, Алиса побежала к стоянке флипов — ей нужно было добраться до ближайшей станции проката флаеров. Флаеры, которые могли летать в другие страны, стояли в космопорту, так что Алиса настроила свой флип на Шереметьево-4 и откинулась в кресле, любуясь зелёной Москвой, проплывающей под ногами.

За неполные десять минут полёта Алиса успела переделать множество вещей, требующих её обязательного внимания. Она позвонила близняшкам Белым, которые только вчера вернулись из очередного путешествия в прошлое и были полны впечатлений. Почти что невежливо заткнув девочек (Наташа, кажется, даже обиделась), Алиса обязала Машу играть на виолончели в непосредственной близости от Аркашиного горошка. Маша к ситуации отнеслась с пониманием.

Потом Алиса позвонила Ирии и сообщила, что вылетела в Вроцлав. Ирия, проводившая ревизию уже своего дорожного рюкзака, заверила Алису, что в этом нет необходимости, потому что она сама вылетает в московский космопорт через десять минут. Она велела Алисе оставаться там и ждать её. Ещё Алиса поинтересовалась, заказала ли Ирия билеты. Получив отрицательный ответ, девушка взяла эту миссию на себя и отключилась.

Заказав билеты, Алиса попыталась ещё раз провидеофонить на Гай-До, не надеясь, впрочем, на ответ. Действительно, видеофон не реагировал. Ожидаемо, но неприятно.

Тем временем, флип долетел по космопорта, озаряемый закатным солнцем. Был уже глубокий вечер, но темнело по-летнему медленно, так что казалось, что ночь не так уж и близко.

В здании космопорта, куда практически вбежала Алиса, царила ленивая прохлада. Прибывали последние туристические рейсы (туристы прилетали с семи утра до двенадцати ночи, остальные корабли ходили для землян и тех, кто приезжал не ради осмотра достопримечательностей), и туристические группы спешили к флаерам и аэробусам — хотели поскорее попасть в гостиницу. Вот мимо Алисы прошло несколько суриамцев — существ, по консистенции похожих на желе, приятного серо-голубого оттенка. Лиловые жители планеты Чофа оставляли своими щупальцами на полу коралловый след, и за ними длинной очередью скользили роботы-уборщики. Группа припозднившихся пилагеек, в обнимку со своими корзинками, спешили к стойке администрации, к приветливому роботу, одетому в традиционный русский костюм.

Алиса прошла в ночной зал ожидания: там стояли удобные кресла, спинку которых можно было опустить практически горизонтально. Девушка легла на одно из них, поворочалась минут десять и поняла, что поспать сегодня ей не удастся: слишком уж она волновалась за Пашку.

Она прошла к небольшому кафе, взяла себе три шарика инжирного мороженого и принялась думать.

«Так», — рассуждала Алиса, — «что могло случиться с Пашкой на Пенелопе? Разве что он опять попал в тот средневековый аттракцион… Но, с другой стороны, это было пять лет назад! Даже если этот шут ещё и работает, Пашка-то, надеюсь, повзрослел. Так что вряд ли. Значит, джунгли. На Пенелопе сейчас строгий контроль за прилетающими кораблями, так что это не могут быть пираты, как в прошлый раз, да и Пашка не стал бы… Хотя зачем я себе вру: если бы он встретил Дикаря в первый раз сейчас, он восхищался бы им не меньше! С другой стороны, с ним Аркаша, а он, по идее, должен удерживать Пашку от особенно безрассудных поступков. Впрочем, Аркаша — натура очень увлекающаяся, и он может просто уйти ловить своих стрекозок и забыть про Пашку. Так что ни в чём нельзя быть уверенной…» — со вздохом заключила Алиса.

Не заметив этого за размышлениями, Алиса взяла ещё три шарика мороженого — на этот раз бананового. И уже почти прикончила креманку (оставалось там едва ли на полшарика, для Алисы — полуминутное дело!), как её отвлекли. К счастью, отвлекли не те, о ком она думала — подсознательно Алиса всё же побаивалась, что бабушка расколется, и вся семья полным составом прилетит в космопорт, чтобы сорвать спасательную операцию. Всего лишь откуда-то с потолка раздалось громовое: «Алиса! Неужели! Я встречаю тебя в который раз, но ты с каждым годом всё взрослее!» и девушка оказалась заключена в удушающие объятия её большого друга — археолога Громозеки с планеты Чумароза. У себя на родине он считается первым красавцем, но земляне не всегда разделяют эту точку зрения. Громозека похож одновременно на слона и осьминога: у него очень длинный хобот, десять разновеликих щупалец, и восемь глаз, расположенных вокруг его головы (Алиса считала, что это страшно удобно: не нужно поворачивать голову, чтобы посмотреть, что находится у тебя за спиной!). Так что некоторые земляне (из тех, кто не особенно много летал на другие планеты и не привык к необычному виду их обитателей) в страхе разбегались, или, по крайней мере, отшатывались, завидев несущегося куда-то Громозеку.

Впрочем, неудивительно, что к виду Громозеки мало кто может привыкнуть — он практически один такой непоседливый на своей планете. В основном жители Чумарозы домоседы, никуда не летают и мало с кем общаются, так что их вид не особенно известен в галактике. Но совершенно не таков Громозека — у него немало врагов, очень много друзей и ещё больше коллег.

Тем временем чумарозец поставил Алису на землю и громогласно спросил:

— Что ты здесь делаешь так поздно, Алиса?

Если бы Алиса была помладше, то начала бы мямлить и оправдываться. Но Алисе, к счастью, уже давно не двенадцать, и поэтому она ослепительно улыбнулась и ответила:

— Вот, поеду друзьям с исследованиями помогать, что-то у них там не заладилось.

— Пашке, небось? — хитро спросил Громозека.

— Ну да, — вынуждена была согласится Алиса, — и Аркаше Сапожкову. Они на Пенелопе сейчас…

— Где?! — взревел Громозека. — На Пенелопу ты полетишь только через мой хладный труп, Алиса! Ты что же, не знаешь, что там произошло? — Алиса даже несколько опешила от такого напора.

— Нет, не знаю. Громозека, миленький, расскажи! Пашка уже почти сутки как пропал!

Громозека усадил девушку обратно за стол, вздохнул, заказал себе литр валерьянки, а Алисе ещё три шарика мороженого (на этот раз шоколадного) и начал свой рассказ.

Оказалось, что на Пенелопе позавчера ночью был объявлен строгий карантин. На планету напал вирус, который биологи в своих кругах называют нарторианская лихорадка (на самом деле у него, разумеется, есть скучное длинное название, и, при желании, Алиса бы, наверное, и его бы вспомнила, но такового у девушки не возникало). Первый раз вирус был обнаружен на планете Нартори, около пятисот лет назад по земному летоисчислению. Он поражает нервную и дыхательную системы, и, в отсутствие медицинской помощи, больной умирает на второй-третий день болезни. Стоит отметить, что заболевают ей в основном гуманоиды, так что люди, бывшие на Пенелопе, находились в серьёзной опасности. Вирус очень легко обнаруживается в крови, так что все, у кого был отрицательный результат, улетали с планеты, а у кого положительный — оставались долечиваться. В Космонете об этом не писали — не хотели наводить панику, ведь и так не слишком-то пока популярная у туристов Пенелопа потеряет и тех отдыхающих, кто мог бы туда приехать.

— Теперь ты понимаешь, почему я не могу тебя отпустить? — закончил свой рассказ Громозека. Алиса же только рассмеялась:

— Громозека, ты же сам знаешь, что у меня стоит прививка от нарторианской лихорадки! Неужели ты не помнишь? На Колеиде, в числе прочего, и от неё меня привили! Мне вообще сделали уколы от всего, от чего только могли, даже от дрожалки Коса!

— Ну, а твоя подруга?

— Ох, Ирия привита от всех известных в Галактике заразных заболеваний, так что можешь не волноваться!

— А отец твой тебя отпустил?

Тут Алиса на секунду замялась… На руке у девушки очень не вовремя завибрировал коммуникатор. Она быстро нажала небольшую кнопку на корпусе, и вызов отключился. Эта вибрация была настроена на звонок отца. Внимательный Громозека это заметил и осел на пол, выпуская из хобота клубы тяжёлого жёлтого дыма:

— Понятно… — простонал он, — мне всё понятно! Теперь я буду вынужден участвовать в обмане своего верного друга, профессора Селезнёва! О, горе мне! — но тут он обернулся, посмотрел на Алису и неожиданно подмигнул (двумя глазами из восьми). — О тебе, Алиса, — уже спокойно сказал он, — я ничего не скажу, но прошу тебя быть осторожной! Прошу не только от своего лица, но и от лица обманутых родителей!

Алиса порывисто обняла Громозеку, поблагодарила его и уже хотел позвать робота, чтобы он принёс чумарозцу ещё валерьянки, но тут её друг начал прощаться. Оказалось, что у него забронирован номер в гостинице, и вообще, он срочно должен идти. Девушка тепло простилась с другом, и он, периодически вздыхая, тяжело побрёл к стоянке грузовых флаеров.

Алисе уже не терпелось рассказать Ирии о том, что ей самой поведал Громозека, но она решила дождаться посадки на корабль. Ирия должна была прилететь только через полтора часа, и Алиса с удовольствием заказала себе очередную порцию мороженого.