Недотрога (гет)

Ресницы Гермионы увлажнились, она грустно покачала головой.

— Ты ведь не меня должен был полюбить. — Она всхлипнула, и по щеке покатилась слеза. — Я очень старалась сделать так, чтобы ничего этого не произошло, очень. Прости меня, я…

— Гермиона, — Джеймс прервал поток ее слов. Он понятия не имел, почему она была так расстроена. Только успел понять, что она считала, будто они ни в коем случае не должны были быть вместе, но почему именно — не мог себе представить.

Ведь он почувствовал, что все было как раз наоборот в ту самую секунду, как она предстала перед ним. Сириус никогда не верил в любовь с первого взгляда, но как тогда объяснить то, что творилось с ним, Джеймсом? Она разожгла огонь в его сердце. Горделивая зануда. Но такая прекрасная. Вокруг нее витало миллион вопросов, а его интересовал ответ лишь на один из них: будет ли она с ним? Он желал ее всем своим существом. Хотел чувствовать ее пухлые розовые губы и целовать их без остановки. Бережно держать ее маленькие ладошки и никогда не выпускать. Запускать ладонь в ее густую кудрявую копну. Любить каждый миллиметр ее мягкого и стройного тела.

Бродяга сказал бы, что он идиот. Питер, наверное, предположил бы, что он совсем сошел с ума. Ремус просто улыбнулся бы и покачал головой. Когда Джеймс сказал, что по-настоящему влюбился, они все посчитали, что он излишне драматизирует. Но ведь это лучшее чувство, которое человек может испытать! Одна ее улыбка возносила Джеймса на седьмое небо от счастья. Голос ее пробуждал неведомые доселе ощущения, а мысли и фантазии выходили далеко за грани положенных. От одного ее прикосновения перехватывало дыхание, а по телу проходила дрожь. И что же это, если не любовь? Самое чистое чувство, открывающее сознанию новые стороны и грани.

— Если ты все еще о Лили, то забудь. Они с Ремусом созданы друг для друга, — успокоил Гермиону Джеймс. — Они — идеальная пара. Я это вижу, они это видят. Жалею, что не понял этого раньше. А что касается нас… С тобой все иначе. Я точно знаю. Чувствую, — он подарил ей одну из своих обаятельных улыбок. — Гермиона, дай мне шанс. Позволь пригласить на свидание, позволь мне влюбить тебя в себя, — Джеймс прижал ее к себе. — Обещаю, ты очень скоро убедишься в том, что я прав.

Последние слова он произнес уже тише. Гермиона провела языком по губам. Джеймс проследил за этим движением и глаза его наполнились желанием.

— Я вообще не должна здесь находиться, Джеймс.

— Где еще, как не здесь? — перебил он ее, заглядывая в глаза. Она стояла так близко, что он мог рассмотреть каждую крапинку в ее зрачках.

Гермиона в поражении вздохнула и опустила плечи.

— Ты поймешь, как сильно ошибался, — прошептала она, не отрывая взгляда от его губ.

В глазах ее отражалось желание. Неужели все это время она чувствовала то же самое? Сейчас она стояла так близко, что он чувствовал ее дыхание на своем подбородке. И он не собирался упускать шанса.

Джеймс коснулся ладонью ее щеки и внезапно почувствовал себя словно первокурсник, который ни разу не целовался с девушкой. Кожа Гермионы была мягкой и нежной. Она потерлась щекой о подставленную ладонь, и Джеймс подумал, что они на самом деле идеально дополняли друг друга. Кудрявый локон упал прямо на тыльную сторону его руки.

Гермиона не отталкивала его. Не убегала и не делала вид, будто его не существует. Она… ждала?

Джеймс колебался какую-то долю секунды. Если она была права, то поцелуй разом развеет его чувства, и он поймет, что последние четыре месяца были потрачены впустую.

Она выглядела так соблазнительно, что Джеймс облизнул губы. Лучше ведь сразу выяснить, да? В конце концов, он был Мародером и не боялся любых последствий. Даже если они предполагали потерю самой желанной девушки в мире. Желудок его сделал кульбит, а сердце забилось, как сумасшедшее.

Джеймс наклонился к ее лицу и слегка коснулся ее губ своими. Простой поцелуй. Такой же, как и с кучей девушек до нее, но при этом совсем ни на что не похожий. Он прихватил губами ее нижнюю губу, провел по ней языком, и в ту же секунду поцелуй из неуверенного перерос в пылкий и страстный. Гермиона откинула голову и прикрыла глаза, позволяя его языку проникнуть в свой рот. Она всем телом прижалась к Джеймсу и, обвив руками его шею, запустила ладони в его шевелюру. Они глубоко дышали через нос, не желая отрываться друг от друга.

Джеймс крепче обнял Гермиону, чуть ли не вжимаясь в нее. Каждый изгиб ее тела идеально подходил его телу. Гермиона приподнялась на цыпочках и углубила поцелуй. Она то покусывала его губы, то проводила по ним языком, вбирая в себя. Целовалась она потрясающе. Коленки Джеймса подкашивались, а руки, бережно держащие талию Гермионы, подрагивали. Затем одной рукой он надавил ей на затылок, пытаясь слиться с ней в единое целое. Ни одна даже самая смелая его фантазия не могла сравниться с реальностью.

Губы Гермионы были сладкими словно малина, и Джеймс решил, что отныне это его любимый вкус. После такого сумасшедшего поцелуя она не посмеет утверждать, что они не должны быть вместе! Он вжал ее бедра в свои и стал медленно подталкивать девушку к столу позади нее. Не глядя, Джеймс смахнул книги и пергаменты со стола и усадил ее на него. Гермиона обхватила его ногами, и в ответ Джеймс только сильнее вжимался в нее. Она хаотично возила руками по его спине, впиваясь ногтями всякий раз, когда Джеймс прикусывал ее язык.

Гермиона еле слышно постанывала. Они так тесно прижимались друг к другу, что она наверняка должна была почувствовать его нарастающее возбуждение. То, как она стонала под ним, покусывала его губы, ее прикосновения — все это пробуждало в нем неистовое желание. Джеймс понятия не имел, сколько времени они провели так, упиваясь друг другом, прерываясь только лишь на мгновение для того, чтобы вдохнуть, и продолжать дальше. Снилось ли ему все это или нет — Джеймсу было все равно, он просто хотел, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Не раз он мечтал о подобном, с глупой улыбкой на лице смотря на Гермиону издалека, не смея подойти. Она поднималась со своего места и уходила, а он все также оставался сидеть до самого позднего вечера, пока Сириус не обнаруживал пропажи друга и не приходил за ним. Но как только Гермиона снова чувственно застонала, он понял, что это все происходит на самом деле. Такое просто не могло привидеться: ее запах, вкус — все это было слишком ощутимым.

Их первый поцелуй получился намного более страстным, чем он мог предположить. Он почувствовал, как она пыталась мягко оттолкнуть его, собираясь, видимо, сказать, что ей жаль, но ничего не выйдет, хоть одновременно с этим было очевидно, что ей очень понравилось. Даже слишком.

— Джеймс, — послышалось откуда-то издалека, но он не обратил внимания. Гермиона не могла говорить — ее рот в эту секунду был очень занят. Следовательно, это был кто-то другой, и этот кто-то мог идти на все четыре стороны. Он не собирался отвлекаться на всякие мелочи. Хотя, конечно, была одна «мелочь», которая начинала сильно мешать…

Джеймс положил руку на ее коленку и нежно заскользил вверх по бедру. Кожа Гермионы была теплой и мягкой, а реакция на малейшее его касание выдавала ее с головой. Он усмехнулся про себя. Джеймс хотел вопить от радости, чтобы вся школа узнала, что он наконец-то получил то, чего жаждал так долго. Четыре месяца мучений окупились сполна. Теперь Гермиона была его целиком и полностью. Он мог изучать, ласкать, пробовать на вкус каждый миллиметр ее великолепного тела. Уже пробовал.

— Джеймс! — снова услышал он.

Он махнул рукой в сторону, прогоняя надоедливого приставалу. Неужели не видно, что он наслаждается лучшим в жизни моментом?

Джеймс, тяжело дыша, оторвался от сладких губ Гермионы, но только для того, чтобы провести дорожку поцелуев к ее шее, покусывая нежную кожу и оставляя на ней засосы. Руки Гермионы сильно сжали его плечи, она тесно прижималась к нему. Интересно, почувствовала ли она, как тесно было у него в штанах? Гермиона еще немного отвела ногу в сторону и потерлась о него, и Джеймс понял, что она определенно почувствовала. И ее это ничуть не смущало.

— Джеймс! — снова раздался крик.

Надоело! Джеймс усилием воли заставил себя оторваться от Гермионы и обернуться.

— Черт возьми! — недовольно закричал он. — Какого хрена тебе надо?

Напротив него стоял довольный и радостный Сириус.

— Мадам Пинс уже двадцать минут пытается докричаться до вас! Она пошла за директором. Конечно, вы же тут на глазах у первогодок пытаетесь высосать друг другу мозги. Ну и подвергаете опасности ее драгоценные книги. — Сириус, ухмыляясь, закатил глаза, — Смотрю, мышку наконец загнали, и она укусила кота.

Гермиона фыркнула и недовольно сморщила носик.

— Очень умно, — с сарказмом ответила она.

— Осторожно, милая, мы же не хотим, чтобы твой новый дружок начал ревновать, — ответил Сириус, подмигивая.

— Не переживай, никогда особо не любила собак, — Гермиона скривила губы.

На секунду вся его бравада куда-то испарилась, но Сириус быстро вернулся обратно в свой образ харизматичного парня. Не могла же она на самом деле знать его анимагическую форму?

— Собак? Серьезно? Какое плохое мнение обо мне у тебя сложилось, — сказал он с притворной печалью. — Видимо теперь, когда ты, наконец, поддалась на жалкие попытки ухаживания со стороны Сохатого, мы будем видеться намного чаще, — Сириус скрестил руки на груди. — Если ты конечно не собираешься продолжать и дальше игнорировать нас, таких честных, порядочных людей.

— Порядочных, — повторила она весело. — Немного притянуто, не находишь?

Джеймсу вдруг стало интересно, понимала ли Гермиона то, что ноги ее все еще были обвиты вокруг его бедер, а руки находились у него под рубашкой. Нет, конечно, он не жаловался, хоть ему и не очень понравилась эта словесная перепалка. Не смотря на то, что это был первый раз, когда Сириус с Гермионой обратили внимание на существование друг друга, разговор их звучал очень непринужденно. Стоило начинать ревновать?

Сириус изобразил из себя оскорбленную невинность.

— Вижу, мы поладим, Герм.

Выражение лица Гермионы вмиг изменилось.

— Бедняжка Джим, как же он проживет всю оставшуюся жизнь без лучшего друга?

На лице Сириуса отобразилось удивление.

— Почему без лу…

— Потому что, — перебила она его, — назовешь меня «Герм» еще раз, и я убью тебя, — в голосе явно звучала угроза.

Сириус засмеялся. Он подошел к Джеймсу и потрепал друга по плечу.

— Я был не прав, дружище, тут ты не прогадал.

Джеймс только покачал головой.

— Нужно убираться отсюда, пока Пинс от злости не лопнула.

Он собирался отодвинуться, но понял, что все еще зажат между ног Гермионы.

— Миона, не могла бы ты?.. — произнес он, стараясь не смеяться.

Она смутилась и покраснела.

— Э, да. Конечно. Прости, — сказала она, освобождая его. Гермиона откинула волосы назад и прочистила горло. Слезла со стола и стала собирать в сумку книги.

— Ну так что, — сказал Джеймс, потрепав волосы на затылке, — в эти выходные, Хогсмид, — закончил он с надеждой. Он бросал свирепые взгляды в хохочущего Сириуса, пока ждал ответ. И когда только он начал так переживать при разговоре с девушками?

Гермиона на мгновение замерла и взглянула на Джеймса.

— Ты точно уверен, что с Лили у вас ничего не выйдет?

Он задумался на мгновение, для того, чтобы показать Гермионе, что это было осознанным решением. Лили нравилась ему с четвертого курса и была его Вселенной до появления из ниоткуда Гермионы Грейнджер. Могло ли случиться так, что когда-нибудь его чувства к Лили всплывут снова? Он посмотрел на Гермиону, почувствовал, как губы все еще горят от поцелуев. Вне всяких сомнений, он нашел девушку, которая была предназначена для него. Как и он для нее.

— Уверен, — ответил он, кивнув головой.

Гермиона все еще подозрительно смотрела на него, глаза ее сузились, губы превратились в тонкую линию.

— Ты ведь не влюблен в меня, — сказала она ему резко, таким тоном, будто знала его лучше, чем он сам себя знал.

Джеймс в ответ засмеялся.

— Могу поклясться, что это случится. Сейчас я влюблен в твои губы. И твои руки. И улыбку.

Гермиона вздохнула, стараясь скрыть улыбку.

— Ладно, Казанова. Только одно свидание.

Джеймс широко улыбнулся. Кто сказал, что свидание их когда-нибудь закончится? Он подошел ближе и взял ее руку в свою, поглаживая ладонь большим пальцем.

— Прямо тут, директор! Прямо на столе! — возмущенно завопила мадам Пинс. — Представляете себе? Какая наглость! Это возмутительно! Не могу поверить, что они... Ох, сделайте же что-нибудь!

— Да-да, конечно, дорогая, — мягко ответил Дамблдор.

Джеймс и Сириус обменялись хитрыми взглядами.

— Хочешь побыстрее сбежать? — Джеймс вопросительно взглянул на Гермиону. Интересно, решится ли она? Он знал, что она была паинькой и соблюдала правила. Вообще-то, это был важный момент. Была ли она способна на шалости? Смогла бы она быть на одной волне с Мародерами? Они услышали приближающиеся шаги, и Джеймс уже начал переживать.

Гермиона повернулась к нему лицом и подняла бровь.

— Там справа за последним шкафом есть потайной выход, знаешь? — живо спросила она.

Джеймс усмехнулся. Они точно были родственными душами.

Гермиона взяла его за руку и собиралась уже взять сумку с книгами, как Джеймс перехватил ее. Отныне вместо Гермионы ее будет носить он. Она послала ему благодарную улыбку, и они покинули библиотеку.

Их ждет большое приключение длинною в жизнь, и Джеймс знал точно — вместе им скучно не будет.

Сложно заполучить?

Очень.

Стоила ли она того?

Определенно.