Расплата (гет)

И вновь череда гудков, которая прекратится через несколько секунд словами «абонент не отвечает». От холодного голоса оператора становится не по себе. Снова набираю знакомую комбинацию цифр в надежде, что на звонок ответит Джереми — словами, что у него все хорошо… Но этого не происходит. В попытке успокоиться, пальцами отбиваю чечетку по деревянному столу. Впустую. Не слушаю, о чем так увлеченно щебечет Кэролайн, явно не замечающая, что мои мысли далеко отсюда. Возможно, Деймон прав и это просто паранойя? Не знаю. Называйте, как хотите. С того момента, как Бонни вернула Джереми из чистилища, не могу перестать волноваться. Да, страх затмевает мне глаза, не позволяя трезво оценивать ситуацию. Плевать! Я готова прослыть ненормальной — лишь бы с братом было все в порядке. Просто... Просто за последние два года произошло столько всего, что порой страшен даже малейший шорох. Где-то на задворках сознания мелькает мысль: Джереми давно не ребёнок и постоянная опека сестры ему в тягость. Но и это не помогает избавиться от плохого предчувствия, зародившегося внутри.

Встаю из-за стола, оставляя недоумевающую Кэролайн в баре одну, и бегу на парковку к машине. Дрожащими от страха руками еле-еле вставляю ключ в замок зажигания. Звук работающего мотора на мгновения приносит долгожданное спокойствие, но в следующие секунды оно улетучивается. Нажимаю на педаль газа и направляюсь в пансионат.

Время для меня потеряло счет. Не могу сказать, сколько заняла дорога до пансионата Сальваторе. Ощущение того, что что-то могло произойти за время моего отсутствия, не дает покоя. От тишины, неестественной и неприятно давящей на уши, разыгрывается воображение; тревога рисует немыслимые картины произошедшего. Неожиданно со второго этажа доносится грохот, прерывающий мои дальнейшие размышления. Я тут же чувствую, как запах свежей крови дразнит мою вампирскую сущность.

Не помню, как оказалась в этой спальне. Пол усеян осколками стекла и обломками мебели.

Останавливаюсь в ужасе от увиденной картины. Ноги словно прирастают к полу, тело не слушается, а в голове лишь шум. Я просто не могу понять и поверить в то, что открылось моему взору. Стефан. Некогда любимый парень, добрый друг, хороший брат. Теперь это кажется таким далёким. Сейчас передо мной не он! Кто-то иной. Исчадие Ада, но не всеми любимый Стеф. Склонившись над бездыханным телом Джереми, он выпивает из него жизнь большими глотками. На сотые доли секунд наши взгляды встречаются, и в его глазах читаются лишь звериная жажда и желание убивать.

— Пожалуйста, оставь его! — молю я.

Стефан отрывается от своего занятия, шумно втягивая воздух.

— Он ни в чем не виноват, пожалуйста, не убивай его, — я продолжаю просить, не в силах что-либо сделать, видя перед собой полумертвого Джереми. — Прекрати, ты сам не свой. Стефан, которого я знаю, никогда не причинил бы вред.

В ответ слышу лишь утробный рык, лишающий всякой надежды — он не отступится от намеченной цели.

— Остановиться ради тебя, Елена? — слышу я неожиданный вопрос.

— Нет, — мой голос дрожит. — Ради себя. Когда вернется человечность, ты будешь винить в его смерти себя. А я никогда не прощу тебе смерть брата.

— Но ведь Деймона простила.

Мне становится не по себе. Он прав, я простила Деймона… Но я не в силах произнести это в слух.

— Ты вампир, Елена — безжалостное существо, которое только и умеет, что убивать. Никаких чувств, лишь постоянная жажда крови. Ты точно так же, как я, можешь убить его — случайно, не справившись с жаждой.

Последние произнесенные слова бьют прямо в сердце. Его слова ужасны, но правдивы. И от этого лишь больнее. Невольно опускаю глаза; взгляд падает на покрытую лаком щепку — ту, что когда-то была частью книжного стеллажа.

Медленно делаю шаг и поднимаю ее, крепко сжимая в ладонях.

— Отпусти моего брата, — в моем голосе слышатся нотки злости.

Стефан же начинает смеяться и вместо того, чтобы оставить Джереми в покое, приближает его шею к окровавленным губам.

— В противном случае? Что ты сделаешь, Елена? — издевается он. — Убьешь меня?

Не замечаю того, как оказываюсь на другом конце коридора, прижатой к стене телом Стефана. Его рука больно сжимает мое горло. Я слышу его рваное дыхание. Стоит поднять взгляд — тут же встречаюсь с ледяным огнем ярко-зеленых глаз. Будучи не в силах его вынести, закрываю веки. И словно огонек в ночи возникает надежда, что все происходящее — просто страшный сон. Стоит проснуться — и все будет как прежде… Но боль в горле и ощущение тяжести тела Сальваторе медленно убивают эту маленькую надежду.

— Елена… — его голос далекий, будто проникает через толщу воды. Голос принадлежит не Стефану, с которым она встречалась — он чужой. — Знаешь ли ты, что такое тонуть снова и снова на протяжение нескольких месяцев? Что такое боль, пронзающая каждую клеточку тела? Каково, когда пытаешься спастись, но не можешь? Когда надеешься, что самые близкие спасут, но их нет, потому что они не натрахались вдоволь?!

— Стефан, — я пытаюсь оправдаться, — мы не знали… Мы думали, что… — Я не в силах закончить фразу. Стеф снова прав: пока мы с Деймоном наслаждались друг другом, он — страдал.

— А я — знаю, Елена, — произносит Сальваторе, — именно поэтому и отомщу. Подозреваешь, какое наказание тебя ждет? — в его голосе слышится нежность, смешанная со злостью и ненавистью.

Не успеваю понять смысл произнесенных им слов — мое тело пронзает ужасная боль. Смотрю вниз и вижу торчащий из живота кусок деревяшки. От боли оседаю на пол. Пытаюсь вытащить кол.

Понимание того, как будет мстить Стефан, поражает молнией. Он берёт Джереми за шкирку, словно щенка, и подтаскивает поближе ко мне, чтобы я вдоволь «насладилась» представлением. Впиваясь в шею моего брата, он закрывает глаза от блаженства и рычит, словно голодный зверь. Не в силах вынести происходящего, я отчаянно кричу. Собрав остатки сил, вытаскиваю кол из своего живота и кидаюсь на Стефана. Видимо Сальваторе не ожидал от меня подобных действий, потому и не смог отразить удар. Все произошло слишком быстро: только что кол был в моей руке — и тут же он торчит из груди Стефана. Тот задыхается, давясь кровью Джереми, оседает на пол и покрывается серо-голубой сеткой вен.

* * *

По щекам текут слезы от осознания того, что натворила. Мысли, подобно пчелам, жалят. Пытаюсь оправдать сама себя, мол, защищала брата и не могла его потерять. Но в то же время боль от другой потери убивает меня изнутри. Как назло, передо мной вновь появляется картина нашего первого знакомства со Стефаном. Словно все было только вчера.

Не могу поверить, что убила его, хотя и смотрю на его бездыханное тело. От мысли, что его больше нет, тело сотрясает дрожь. Чувствую ладони на своих плечах — кто-то пытается меня развернуть. Нет сил сопротивляться. Стоит только поддаться — вижу перед собой испуганные карие глаза брата. Жив. Он жив, но от этого не становится легче. Мысли в голове путаются. Но главное сейчас — другое. Где же Деймон? Почему его нет рядом, когда он так нужен? И что я скажу ему? Сможет ли он когда-нибудь простить меня за содеянное?

* * *

Боль словно разрывает на части, хотя на мне нет и царапины. Смотрю в льдисто-голубые глаза, напоминающее грозовое небо, но отвожу взгляд, не в силах вынести страдание и отчаяние, отражающиеся в них. Понимаю, что во всем виновата сама — своими руками разрушила все, что мы строили. Хочется кричать, но не могу. Лишь горькие слезы текут по щекам — их остановить я не в силах. Хочу, до безумия хочу объяснить, молить о прощении, сказать, как сильно люблю — но вместо заветных слов из горла вырывается жалобный всхлип.

Он не простит. Не сможет. Слишком часто его предавали и плевали в душу. Никто не смог его сломить или заставить прогнуться. Все произошедшее с ним сделало его лишь сильнее. Долгое время он скрывал свою душу ото всех, не желая, чтобы его видели настоящим. Загородился от людей огромной стеной, защищающей, подобно щиту. И еще мучительней становится оттого, что я видела его настоящим. Без масок притворства и фальши. Как долго мы шли к этому. Сколько сил и времени потратили на то, чтобы осознать свои чувства? И все же судьба улыбнулась нам, подарив попытку, которая изменила нас раз и навсегда…

И вот сейчас я стою на пепелище наших с ним отношений.

* * *

Он, так же как и я, не хочет верить в произошедшее. Смотрит с болью и отчаяньем во взгляде.

— Скажи. Скажи, Елена, что все неправда, ложь, иллюзия. Что угодно. Скажи, и я поверю, — шепчет старший Сальваторе, смотря мне в глаза.

В его взгляде ещё горит огонек надежды, тускнеющий с каждой секундой.

— Деймон… — у меня нет сил рассказывать о случившемся. Я никогда не видела его таким уязвленным.

Сальваторе внимательно смотрит на меня, не отводя взгляда. Он все понял, принял произошедшее. В его глазах вместо отчаянья — холод арктических льдов, который говорит мне, что Деймон никогда не простит.

— Уходи, — хриплым голосом произносит мой любимый.

Я же не в силах сдвинуться с места.

— Деймон… — пытаюсь что-то сказать, но не выходит.

— Вон! — гневно, с нескрываемой болью кричит он.

И я отступаю. Медленно переступаю через обломки комода, иду к входной двери. Слышу звук бьющегося стекла. Оборачиваюсь, смотрю на Деймона. Его отрешенный взгляд направлен на языки пламени в камине, а у его ног — разбитая бутылка виски. Стакан с янтарной жидкостью летит в огонь; пламя разгорается еще сильнее. Не в силах выдержать мучения любимого, я скрываюсь за большой деревянной дверью.

* * *

«Я Деймон, брат Стефана…»

Невыносимо тяжело. Я проклинаю день нашего знакомства. Ненавижу его глаза, которые так и манят в преисподнюю, обещая рай. Звук голоса, заставляющий сердце биться чаще. И язвительные шутки, которые он произносит в самый неподходящий момент, но которые заставляют меня улыбаться.

Ты пришел в мою жизнь и перевернул все с ног на голову, а теперь оставляешь совершенно одну. Бросил, узнав, что натворила, забирая с собой все, кроме осколков моего сердца. Я не могу тебя потерять!

Ищу его по всему городу, но все попытки тщетны. Его нигде нет. Бездумно бреду по лесу, ничего не видя перед собой. А что если… он там, где Стефан его обратил. Бегу сломя голову. Ветки путаются в волосах, хлещут по лицу и рукам, а я не обращаю внимания ни на что и бегу к своей цели.

Не ошиблась. И вправду нашла в той беседке Деймона. Сломленного и опустошенного.

— Уходи, — не оборачиваясь, холодным голосом говорит он.

От его тона по телу пробегает неприятная дрожь.

— Прости меня, — шепчу я. Знаю, что услышит. Мой голос пропал из-за волнения. Я не могу его потерять. Он для меня — все.

— А ты смогла бы простить?! — спрашивает Деймон, и от его вопроса замирает сердце.

Смотрю в голубые глаза. Сейчас, кроме боли, в них отражается еще и презрение. А в моей голове звучит ответ на заданный им вопрос. «Никогда». Но вместо этого произношу:

— Деймон, он пытался убить Джереми. Он единственное, что у меня осталось…

— А Стефан? — произносит Сальваторе. Не в силах продолжить, он отворачивается от меня.

— Деймон, я защищала брата! — голос срывается на крик. Из последних сил пытаюсь оправдаться, заранее зная, что все тщетно.

— Назови мне хоть одну причину, из-за которой твой брат должен жить, а мой — нет?!

По моей щеке скатилась слеза. Деймон прав: такой причины нет.

— Посмотри вокруг, Елена! — неожиданно для меня произносит Сальваторе. — Тебя окружают лишь руины. Все, до чего ты дотрагиваешься — рушится. Ты не стоишь принесенных нами жертв… Ты ничем не отличаешься от Кэтрин…

Сказав последние слова, Деймон исчезает, словно его никогда и не было в моей жизни. Как бы ни было больно осознавать — он прав. Прав во всем…

* * *

Сколько времени прошло? Век? А может, два? Не могу сказать. Время потеряло счет. Мне казалось, что я умерла в машине Мэтта, но я ошиблась. В тот момент умерло только мое тело. Когда от меня отвернулся Деймон — умерла душа.

Думала ли я о том, что когда-нибудь полюблю его больше жизни? Нет. Предполагала ли, что именно эта любовь станет для меня проклятием? Нет. Каждый день вдали от него — мука.

Я есть. Путешествую, иногда встречаясь с Кэр, знакомлюсь с новыми людьми. Но никому нет до меня дела, даже мне самой. Я стала тенью той Елены. Той, которая была счастлива и которой уже нет.

Несколько раз я видела его в Портленде, но он делал вид, что не знает меня. Больнее было от нахлынувших воспоминаний. От воспоминаний о том лете, когда мы были вместе. О Джереми, которого давным-давно похоронила. О Стефане, покоящемся в семейном склепе Сальваторе уже несколько столетий.

Я знаю, что виновата. Виновата в произошедшем. Возможно, это плата за любовь, цена которой оказалась слишком высокой.

Размышляя о вечности, я брела по родному лесу и не заметила, как пришла к той самой беседке. С которой началась новая жизнь Деймона Сальваторе, в которой нет места мне.

Не замечая шороха со стороны, оборачиваюсь и неожиданно для себя, вновь после стольких лет одиночества, попадаю в плен льдинисто-голубых глаз.