Синяя стрела (джен)

Хестром Криз ненавидела отчитываться перед кем-либо. Ей казалось, в какой-то мере это унижает. Особенно, когда приходилось отчитываться за действия своего отряда "Синие стрелы", не так давно закончившего одну из операций по устранению заказанного кем-то из верха шишку на Элизиуме. Разумеется, она не знала ни имени заказчика, ни причины, по которой необходимо было устранить Цель — это её не волновало. С тех пор, как она попала в группировку "Синие светила" — одну из трех самых могущественных банд в Галактике — она научилась не задавать вопросы, а только исполнять работу и получать свою долю.

И в этом задании вопросы не звучали. Она и её ребята просто провернули очередную операцию — причем, довольно успешно — и устранили объект. Но за каждым финалом следовала утомительная процедура отчетности перед главой группировки, как будто речь шла не о заказном убийстве, а о налоговых перипетиях где-нибудь на стерильной Цитадели.

Хейс глубоко вздохнула, стоя перед дверью своего босса.

Она уже знала, что Солем Дел'Сера — официальный глава "Синих светил", заведующий всеми крупными заказами, начнет с обычного вопроса: "Как прошла операция?", — а потом, хитро оскалившись, довольно протянет: "Хотя я и так знаю". Эти фразы стали почти традицией и должны были раз за разом демонстрировать отвечающему за операции командору или центуриону "светил", что их босс в курсе каждого их действия. Миф, придуманный самим Солемом и тщательно им же и поддерживаемый, хотя он зачастую понятия не имел, что творят его люди в двух кварталах от его офиса.

Эту унизительную процедуру нужно было пройти. Но Хейс коробило от одной только мысли об этом. Все-таки её дело — нажимать на курок и создавать для "светил" репутацию блистательного исполнителя любого заказа, а не отчитываться за свои действия. Особенно перед батарианцем и особенно тогда, когда напряжение между двумя расами — людьми и батарианцами — достигает своего пика, и гляди, в скором времени, начнется просто колоссальное кровавое извержение.

Но не стоять же она будет перед дверью. И девушка, обреченно вздохнув, решительно постучалась и, не дожидаясь ответа, так как соблюдать формальности было не в её стиле, сразу же вошла в кабинет своего босса.

Кабинет был просторным и светлым, но обставлен ужасно безвкусно и больше напоминал место обитания торговца средней руки с какой-нибудь захолустной планетки, нежели кабинет главаря одной из могущественных криминальных организаций, где обсуждались самые важные дела и скреплялись крепкими напитками многомиллионные заказы. Повсюду виднелись предметы роскоши: картина какого-то неизвестного художника в золоченой рамке, шкаф, стол и стулья из дорогого дерева, пепельница, которой никогда не пользовались и главной целью нахождения которой была демонстрация её дороговизны, пара толстых книг на полках с серьезными названиями — но слой пыли на них подсказывал, что вряд ли их вообще открывали. Все вокруг было нацелено лишь на один результат: пустить "пыль" в глаза входящему, чтобы развить у него чувство собственной ничтожности и показать, насколько хозяин кабинета превосходит его по статусу. А для батарианцев статус имел огромное значение.

Лидер "Синих светил" восседал на своем стуле, больше похожем на трон, и делал вид, что не заметил своего гостя.

Хейс прошла внутрь и молча застыла на месте, давая своему боссу возможность потешить самолюбие. Потом, когда молчание совсем затянулось, она демонстративно закашляла, чтобы "напомнить" о своем существовании, поскольку торчать здесь больше необходимого ей совсем не хотелось. И так дел было невпроворот, и в списке на первом месте стоял план потратить свою долю вместе с ребятами из отряда в баре "Черепа". Хейс было просто необходимо сбросить напряжение последних дней.

— Ба, — по своему обыкновению, Солем обращался к ней исключительно с этого непонятного междометия, означающего, очевидно, "а вот и ты". — Присаживайся, стрела, я сейчас закончу.

Батарианец снова склонил свою неприглядную физиономию над своими бумагами.

Девушка послушалась и села. Тем более, ноги её так ныли от усталости, что она это сделала бы, даже не последуй приглашения.

Пока её босс что-то просматривал, Хейс рассматривала его, чтобы понять, зачем ему понадобилось сразу же вызывать её к себе, едва челнок с её отрядом приземлился на Камале. Такая поспешность могла быть вызвана лишь двумя причинами: что-то в ходе операции не удовлетворило Солема или же на неё снова нажаловался Брокк — её командир, в чье подчинение и попал отряд "Синие стрелы" две недели назад. А, может, и то, и другое, еще и приправленное.

Сидевший перед ней батарианец совсем не походил на тех "зеленых человечков", о которых на родной планете Земле ходили легенды еще двадцать лет назад, до того, как Человек впервые столкнулся с внеземной расой — турианцами. С тех пор Человечество уже научилось — ну или усиленно делало вид, что научилось — жить бок о бок с представителями различных видов инопланетной жизни, будь то прозрачные ненормальные ханары или же синекожие азари. Вот только с батарианцами отношения были самые что ни есть напряженные, и Хейс решила, что этому не в последнюю очередь способствовали страшные рожи последних. Четыре глаза, редкие противные волосы возле рта, плоские приплюснутые носы с большими парными ноздрями, выступающие хрящи на линии глаз и тянущиеся вверх и вниз — уже одного этого достаточно, чтобы захотеть размозжить эту страшную физиономию из своего пистолета. Когда-то люди вторглись в Скиллианский Предел, территорию, которую осваивали батарианцы, почему-то решившие, что имеют на неё "больше" прав, и с тех пор между двумя видами воцарилась неприкрытая ни какой дипломатией неприязнь.

Но в "Синих светилах" различий между расами — по крайней мере, это был один из официальных принципов — не было. В группировке куда важнее был тот факт, выполняешь ли ты задание и приносишь ли ты прибыль. Если да, то всем было плевать, что ты из себя представляешь, будь ты хоть пузатым генномодифицированным волусом с рогами из пятой точки.

И все же это не отменяло того простого обстоятельства, что Хейс не особо любила батарианцев.

— Как прошла операция? — наконец, спросил Солем, отвлекшись от своих бумаг.

Девушка скорчила кислое выражение.

— Отлично. Сам же знаешь.

— Знаю, — босс смерил её внимательным взглядом всех четырех глаз. — Заработок составил около пятидесяти тысяч кредитов — что довольно неплохо. Я уже приказал Нуккету распределить доли между всеми "светилами". Твоему отряду, раз они непосредственно участвовали в операции, я накинул пару сотен сверху каждому.

Хейс склонила голову влево, выказывая своему боссу уважение и благодарность, хотя сама идея того, что заработанные за заказ деньги были распределены между всеми членами группировки, её изрядно раздражала. Получалось, одни надрывали задницы, чтобы выполнить заказ, другие попросту отсиживались, но долю получали все. И где же справедливость? Особенно учитывая то неприятное обстоятельство, что на самые сложные задания все чаще брали её ребят, зарекомендовавших себя отличными бойцами, и, следовательно, риск для них увеличивался вдвое. А мелкие прихлебатели, занимавшиеся лишь незначительными сделками, от этого испытывали едва ли не финансовый оргазм.

Но Солем видел в таком распределении средств свои плюсы. Это привлекало новобранцев и заставляло каждого радеть за безупречное выполнение как своего, так и чужих заказов; сводило конкуренцию между отрядами к минимуму и вообще делало всех членов группировки почти "братьями". И все жили бы долго и счастливо, если бы не одно "но": это было лишь утопией мечтательного и немного глуповатого Солема. Споры внутри "Синих светил" как были, так и остались. Почти ежедневно кто-то из ребят простреливал другому башку, просто по-братски. И несмотря на видимость строгих наказаний — а Нуккет, помощник Солема, наказывал в основном тех, кто ему просто не нравился — все в группировке знали, что надо приглядывать за собственной спиной, не то туда угодит чей-то утопически братский нож.

— Я здесь только из-за этого? — спросила Хейс, откинувшись на спинку стула. — Или Брокк опять наябедничал?

Солем усмехнулся, от чего стал похож на жабу, только что проглотившую жирного комара.

— Конечно, наябедничал, — ответил он. — Твой командор тебя просто не переносит на дух. Он рассказал, что ты ослушалась его прямого приказа.

— Цель была на крючке, — безапелляционно заявила девушка, даже не подумав извиняться. — Это был отличный шанс. Если бы я не приказала своему снайперу нажать на курок, Цель бы ушла, и неизвестно, сколько времени потребовалось бы, чтобы снова отследить её.

— Возможно, — согласился тот, тоже откинувшись в своем кресле, словно показывая, что он не против неформальности. Он пригладил своими руками топорщившийся воротник. — Брокк бывает слишком осторожным.

— Есть большая разница между обоснованной осторожностью и трусливой нерешительностью. Если бы не мой приказ, задание вообще можно было списывать в долгострой. Цель была обоснованно осторожной, и не так-то легко было её выследить.

— Стрела, — Солем покачал головой. — Твоя независимость сведет тебя в могилу. Мне, признаться, она импонирует, но лишь до тех пор, пока ты выполняешь свое задание и приносишь прибыль. Как только ты потерпишь из-за неё провал — я спущу на тебя всех своих варренов, и ты это прекрасно знаешь. Научись быть более уважительной по отношению к своему командору. Либо реши проблему по-своему и сама стань командором, чтобы мне не пришлось выслушивать жалобы Брокка после каждого задания.

Солем хитро улыбнулся, пробуравив её заговорщицким взглядом.

Хейс не спешила с ответом, поскольку не могла сказать точно, что это было: завуалированная просьба устранить надоедливого командора или ловушка, попав в какую она навсегда подтвердит своему боссу, что ею, как членом "светил", невозможно управлять и легче её попросту ликвидировать. Или это был своеобразный привет от Солема по поводу её прошлого и того способа, благодаря которому она стала центурионом?

Видя, что он не добьется от неё реакции, батарианец вздохнул.

— Но ты здесь и по другому делу. У нас намечается крупный заказ. Охрана Объекта.

Поскольку разговор по душам был закончен, Хейс сосредоточилась.

— Что за Объект?

— Какая-то дамочка связалась с нашим вербовщиком и сообщила, что ей нужна самая серьезная охрана для сопровождения на Цитадель. Ей нужно, чтобы "Синие светила" обеспечили ей безопасную транспортировку на станцию, провели через таможню и устроили ей встречу с другом.

— Не поняла, это что, встреча двух любовничков? — нахмурилась Хейс. — Пусть этим займутся наши пешки.

"Пешки" — так пренебрежительно называли в группировке новобранцев и новичков, которым еще было рискованно поручать серьезные задания, поэтому они занимались охраной малозначительных клиентов, обеспечивали прохождение небольших сделок и вообще занимались всем тем, что не относилось к костяку операций, приносящих основную прибыль. Когда-то Хейс и сама была такой "пешкой", но вовремя сообразила, что для продвижения нужно "по-братски" прострелить своему командиру башку и обыграть все так, словно она ни при чем. Это была её маленькая кровавая месть за то, что ей приходилось почти два года терпеть, как этот урод пыхтит, навалившись на неё всем телом.

Конечно, её обман не мог пройти незаметно, и Солем каким-то образом догадался о той подставе, которую она устроила. И если бы не случайная протекция аж самого Видо Сантьяго, "серого кардинала" группировки и её основателя, рассмотревшего в инициативе Хейс потенциал, ей бы тогда пришлось совсем несладко. Хоть понятия чести в "Светилах" не существовало, субординация здесь поддерживалась всеми возможными способами: пешки не должны были рыпаться на ладью, а та в свою очередь — на ферзя и так далее.

— Все несколько сложнее, — ответил Солем, прикрыв свои верхние глаза. — Клиент запросил самых лучших людей и уже перевел нам аванс — сто тысяч кредитов.

Хейс даже присвистнула.

— И это только аванс? — удивилась она, но тут же помрачнела. — Стало быть, у Клиента серьезные проблемы.

— Видимо, это так. Я поручил это Брокку — дело кажется не слишком сложным. Он уже набирает людей. И запросил тебя к себе в подчинение.

— Мой отряд будет готов. Хотя я не понимаю, зачем Брокк снова запросил мой отряд, если он меня терпеть не может.

— Он запросил не отряд, — Солем оскалился. — А только тебя.

Повисла короткая пауза, в течение которой Хейс переваривала услышанное, а её босс с наслаждением наблюдал за её замешательством. Впрочем, оно длилось недолго — Хейс быстро взяла себя в руки.

— Меня одну? Он пояснил почему?

— Он сказал, что раз Клиенту нужны лучшие люди, без тебя ему не обойтись, так как ты — одна из них, — произнес Солем.

Хейс, не сдержавшись, презрительно фыркнула.

— Только не говори, босс, что ты на это купился.

— Разумеется, нет, — батарианец снова поправил свой воротник. — Полагаю, он просто хочет показать тебе кто главнее. Немного усмирить. Поставить на свое место, лишив поддержки твоих людей. И, если честно, думаю, не такая это уж плохая идея, стрела.

— Я могу отказаться?

Солем снова хитро улыбнулся. Хотя улыбка батарианца больше была похожа на хищный оскал уродливой четырехглазой акулы.

— А как ты думаешь? Тебе придется участвовать, если не хочешь, чтобы я скормил тебя своему ручному ягу. Но мне бы совсем не хотелось этого делать, учитывая, что я обязан тебе своей жизнью. Поэтому сделай одолжение, стрела: засунь все свои возражения себе в задницу и просто выполни это задание в отряде Брокка, спокойно и сделав вид, что ты поняла, как непростительно глупо не слушаться его приказов. Мне уже осточертела ваша война и его нудные причитания. Или реши эту проблему сама. Поняла?

Хейс пришлось приложить максимум усилий, чтобы не сорваться. Она терпеть не могла, когда её вынуждали. Но Солем был прав: их противостояние с Брокком, вылившееся в открытую неприязнь, пора было завершить, поскольку она мешала "светилам" слажено работать. Но и устранять Брокка — себе дороже, даже если об этом завуалировано просит босс. У командора были верные ему люди, которые будут мстить, а Хейс совсем не хотела постоянно оглядываться по сторонам. Её профессия и так это предполагала, так зачем наживать еще больше врагов?

— У меня встречное предложение, — ровно произнесла она. — Я буду выслушивать и исполнять все бредовые приказы Брокка и даже признаюсь ему в любви, если после этого задания ты переведешь меня в командоры и позволишь самой выбирать, с кем мне работать. Мы будем с ним на равных — и, возможно, это позволит нам меньше пересекаться. Идет?

Какое-то время Солем обдумывал её предложение, а потом, ухмыльнувшись, кивнул.

— Идет. Тогда это все, стрела. У меня еще много других дел.

Получив жирный намек валить восвояси, Хейс поднялась и зашагала к выходу. Она была довольна результатом беседы. Когда, после выполнения этого задания, её повысят, она сможет с чистой совестью послать Брокка ко всем чертям и даже — если повезет — вонзить ему нож прямо меж его злобных четырех глаз.

* * *

В баре "Черепа" музыка гремела так громко, что вынуждала всех посетителей повышать голос в попытках донести слова до своих собеседников. Но это никого не смущало. Более того, к этому уже все давно привыкли, поэтому и не обращали внимания ни на по инерции орущих между паузами в треках посетителей, ни на какофонию нечленораздельных звуков, вырывающихся из всевозможных глоток, ртов и пастей, стоило диджею убавить звук лишь на децибел для того, чтобы поприветствовать гостей бара в очередной раз.

Ниро сидел за столиком, расположенном в самой глубине, и тревожно поглядывал на свои часы в прокачанном до невозможности и модифицированном инструментроне компании "Совет Арамали". Чтобы купить такую модель, ему потребовалось использовать всю свою долю за прошлый месяц, но оно того стоило: в этой модели чего только не было, от обычных часов и терминала в экстранет до сверхмощного взломщика электроники и резотрона, которым, впрочем, Ниро никогда не пользовался. И сейчас, потратив на эту модель кучу кредитов, он считал вполне нормальным постоянно демонстрировать окружающим, насколько он крут. Хотя такое мальчишеское ребячество было скорее свойственно подросткам, а не двадцатипятилетнему мужчине с щетиной и уверенностью в собственной неотразимости.

— Да хватит тебе, — хмыкнула рядом Джесс, осушив свою порцию кроганского ринкола. Кажется, это была её третья порция и она изрядно ударила женщине в голову, поскольку глаза её разбегались, а поза стала менее напряженной, но в то же время слова её прозвучали четко. Ниро никогда не стал бы пить ринкол — слишком уж крепкий напиток для людей, но Джесс, эта гром-баба из отряда "Синие стрелы" так не считала. — Пялишься в свой омни-табурет каждые три минуты. Хочешь повыпендриваться или так беспокоишься о Хейс?

Мужчина нажал на кнопку, чтобы скрыть свой инструментрон. Откинулся на спинку дивана, потом поднес бокал с виски к губам и сделал пару глотков, чтобы немного прочистить свои мысли. И посмотрел на своих напарников.

С ним в бар пришли только Джесс, Казара и Тулус. Батарианцы Тор и Каха решили остаться в штаб-квартире "Синих светил" на Камале, объяснив свой отказ какими-то семейными неурядицами. Они были братом с сестрой и постоянно ссорились, и в такое объяснение можно было бы поверить, если б Ниро не считал, что они просто предпочли не показываться в баре с людьми. В разгар нарастающего политического кризиса между двумя расами это могло вызвать непонимание и агрессию их сородичей, несмотря на то, что в отряде "Синие стрелы", сформированном более двух лет назад и официально считающимся одной из самых прочных и результативных боевых единиц группировки, не было месту ксенофобии. Но одно дело — бой, когда успех выполнения задания напрямую зависит от прочности отряда и его слаженности, а совсем другое — попойки в местном баре, завсегдатаями которого были представители всех рас и который неформально считался местом для алкогольных вояжей членов группировки.

Джесс и Казара громко рассмеялись напротив над какой-то своей, девичьей шуткой. Эти двое были так непохожи: крупная и грубоватая Джесс и стройная гибкая Казара, — но прекрасно ладили друг с другом и даже, как подозревал Ниро, имели более близкие отношения, нежели у двух подружек. Хотя последний совершенно не понимал, зачем Казаре, такой симпатичной и сексуальной женщине, с яркой азиатской внешностью, понадобилось развлекаться в постели с некрасивой и квадратоподобной Джесс, когда рядом ходил самый нормальный мужик. Он, Ниро. Это даже в какой-то мере уязвляло его самолюбие. Но он успокаивал себя тем, что Казара была приписана к отряду "стрел" не так давно, всего-то шесть месяцев назад, а в это время уже все подозревали, что Ниро спит с командиром отряда Хестром Криз. Или Хестром Криз спит с ним. В этом еще предстояло разобраться.

— Не беспокойся, — подал голос сидевший рядом турианец Тулус. — Хейс может о себе позаботиться. К тому же, это стандартная процедура — отчет перед Солемом — и она проходила это уже сотни раз.

— Не об этом я беспокоюсь, — пробурчал мужчина, кинув недовольный взгляд на высокого худощавого турианца, больше похожего на доисторического птеродактиля. — А о том, что успел наболтать этот говнюк Брокк и как это отразится на нас.

— Это был верный приказ — проигнорировать приказ Брокка, и ты это знаешь, — с умным видом произнес Тулус, попивая свой безалкогольный напиток. Турианец был заядлым противником алкоголя вот уже два с половиной года, с тех самых пор, как в один ужасный день, надравшись турианского виски и решив продемонстрировать окружающим, какой он замечательный и профессиональный техник-взрывник и как он может за три секунды обезвредить взрывчатку, едва сам не превратился в турианский фарш. О том моменте, окончательно посадившем его на трезвую диету, каждый день напоминали ужасные шрамы на физиономии и оторвавшийся кусок на верхней левой жвале.

— Если бы Хейс не приказала тебе сделать выстрел, мы бы здесь не сидели, а до сих пор бы мотались по трущобам Элизиума, скрываясь от собак Альянса, — добавил турианец то, что и так все знали. — Но вот и она...

Он указал своей трехпалой рукой на вход, и Ниро увидел, как в бар вошел их командир.

Глядя на стройную и даже хрупкую Хестром Криз, Ниро всякий раз спрашивал себя, как так могло оказаться, что он, прослуживший в "Синих светилах" более десяти лет, вдруг оказался под началом восемнадцатилетней девчушки, которая пробыла в группировке вдвое меньше его. Это казалось ужасно несправедливым, но мужчина достаточно хорошо знал Хейс, чтобы тут же отвечать самому себе на этот простейший вопрос.

У неё было то, чего никогда не было у него: острый ум. Она была крайне дотошна в планировании каждого задания, могла предвидеть развитие ситуации и выходила сухой из воды из любой заварушки. Это был её талант. Или чистое везение, но Ниро никогда не встречал людей, которым бы так часто везло. Значит, дело все-таки в уме. Хейс была амбициозна, инициативна и крепка, как кремень, физически подкована — но это можно было сказать о половине "Синих светил", так и не выбившихся в ряды командоров. Быть может, всем остальным не хватало её расчетливости, холодного взгляда на ситуацию и скрупулезного внимания к деталям? Хотя насчет холодности тоже можно было бы поспорить, поскольку Хейс зачастую была весьма вспыльчива.

Остановившись у барной стойки, девушка огляделась в поисках своих друзей. Ниро поднял руку, чтобы она заметила их среди слоняющихся посетителей. Она поймала его взглядом и решительно направилась к ним через танцпол, пробираясь между кривляющимися азари, представительницами собственного вида, облаченными в свои самые сокровенные наряды и мечты, и даже просочившись между группой батарианок, нечаянно толкнув одну из них и не обратив на это никакого внимания.

Ниро усмехнулся. В этом была вся она — Хестром. Она всегда презрительно отзывалась о девяносто девяти процентах представительниц женского рода Галактики, которые ничего не умели, кроме как плясать под мужские дудки и жить только на их денежные крохи, великодушно падавшие с мужского стола. Это сравнение тоже она придумала, называя его "гребаной метафорой". Сам Ниро понятия не имел, что такое метафора. Возможно, поэтому она была его командиром.

Добравшись до столика, Хейс уселась с краю и, откинувшись на спинку, сразу же подозвала официанта-волуса и тоже заказала себе виски. Сколько Ниро её знал, "дамскими" напитками она никогда не увлекалась.

— Ну, как прошло? — спросил он, внимательно оглядев своего командира и снова поразившись тому, как она непохожа на члена криминальной группировки. Она уже успела переодеться: избавилась от экипировки и облачилась в облегающие темные брюки, футболку и кожаную куртку. На поясе её висел длинный нож: все огнестрельное оружие, по правилам бара, на входе сдавалось, поскольку хозяин заведения не хотел, чтобы разнесли его дорогостоящие бутылки с алкоголем, а вот до холодного оружия никому не было дела, как и до того, что посетители могли прирезать друг друга: отмыть кровь с пола намного легче, чем восстановить убытки от разбитых бутылок. Ниро знал, что нож на поясе Хейс предназначен скорее для демонстрации под лозунгом "не лезьте ко мне", а вот основное оружие, вроде стилета, спрятанного в сапоге, и шприца с сильнодействующим ядом, скрытого в рукаве, предназначалось как раз для дураков, посмевших посягнуть на её жизнь.

А такие частенько встречались, введенные в страшное заблуждение её безобидной внешностью и привлекательностью. Посмотреть, кстати, было на что: красивое лицо с яркими голубыми глазами, стройная фигура с аппетитными формами и почти зовущие к поцелую губы. На мужской взгляд Ниро, Хейс немного портили около десятка колец в ушах, короткая стрижка и выкрашенная в ярко-синий цвет длинная челка, и ему иногда думалось, что отрасти она длинные волосы — выглядела бы в разы сексуальнее. Но Хейс всегда делала лишь то, что хотела. По крайней мере, со своей внешностью. Так она выказывала свою независимость.

— Этот чертов ублюдок, конечно, нажаловался, — сказала она, имея в виду Брокка. — И Солему уже надоело выслушивать жалобы этого идиота. Он предложил мне разобраться с проблемой самой.

Услышав это, Джесс, до этого хохотавшая со своей подружкой Казарой, тут же посерьезнела.

— То есть как самой разобраться? — подняла она свою кустистую, совсем неженскую бровь. — Так, как я подумала?

На губах Хейс проскользнула улыбка.

— Ага. Похоже, Брокк — еще та заноза в заднице Солема.

— Но ты же этого не сделаешь, а, Си? — осторожно спросил Ниро, которому эта идея совсем не понравилась.

Хейс недовольно скривилась.

— Прошу, не называй меня так, — огрызнулась она. — Я тебе не собачонка на привязи. Разумеется, я этого не сделаю. Я не такая дура. Солем хочет избавиться от своей проблемы с моей помощью: наверняка он уличил Брокка в мелком мошенничестве, а, может, просто ему действительно надоело выслушивать его жалобы. Но я не стану марать руки, пока это не будет безопасным для меня и отряда. К тому же, я заключила сделку.

— Сделку? — Ниро хотел приобнять свою собеседницу, но та, явно будучи не в духе, чуть отстранилась.

— Да. У "светил" новое задание. Брокк включил меня в свою группу.

— То есть нас? — уточнил Тулус.

— Нет. Только меня, — Хейс осушила свою порцию виски, чуть скривилась, но потом снова подозвала волуса и заказала еще. — Вы остаетесь не у дел.

Ниро покачал головой и нахмурился.

— Это не к добру. Если Брокк включил тебя в группу...Но что за сделка?

Хейс усмехнулась, не ответив. Вместо этого она снова осушила бокал с виски, потом еще один. И, захмелев, она наконец расслабилась.

— Не важно, — пробормотала она спустя минуту. — Мне это тоже не нравится, но если все получится, я избавлюсь от надзора этого поганого четырехглазика и буду с ним наравне. И смогу послать его куда подальше....

Дальше разговор зашел о вещах, совсем не интересующих Ниро: о последних новостях и видео экстранета, о слухах, ходивших среди "светил", о действиях их прямых конкурентов — "Кровавой стаи" и "Затмения", о нарастающем влиянии турианской банды "Когти" на Омеге; Джесс, имея в отряде роль тяжелого пехотинца, принялась рассказывать о том, как улучшила свою пусковую установку ML-77 и снабдила её усовершенствованной схемой "свой-чужой", потом разгорелся спор — как обычно — из-за лучшей модели штурмовых винтовок: Тулус настаивал, что только "Защитник" может стрелять с такой точностью, в то время как две подружки-лесбиянки отстаивали свой любимый "Мститель". Ниро не видел особой разницы, но предпочитал не вмешиваться в этот извечный спор о том, что лучше: яйца в профиль или в анфас.

Хестром тоже молчала, пропуская все мимо ушей. Она о чем-то сосредоточенно думала, попивая виски и постоянно окрикивая официанта. В конце концов, он поставил перед ней бутылку и ушел.

— Тебя что-то тревожит? — тихо спросил мужчина, пытаясь понять, хорошо это или плохо — её молчание.

Она вздохнула.

— Возможно, Брокк хочет подставить меня... — задумчиво проговорила она. — И избавиться от меня. Кто знает, может, Солем тоже намекнул ему об этом?

— А, может, это просто твоя паранойя.

Она хмыкнула. Не так давно Хестром призналась ему, будто ей кажется, что за ней следят. Пару раз она замечала одного и того же мужчину в совершенно разных местах, между которыми было лишь одно связующее звено — она сама. Но все её попытки обхитрить этого неизвестного преследователя не удавались: он всегда таинственно исчезал. Или его просто не существовало. Ниро думал про последний вариант, но его он не озвучивал — Хейс, если что-то вбила в голову, невозможно было переубедить.

— Я знаю способ, как снять твое напряжение, — хитро прошептал он ей на ухо. — И я могу воспользоваться своими секретными уловками, если мы уйдем отсюда в твою квартиру...

В этот момент краем глаза он увидел приближающуюся к ним группу, состоящую из трех батарианцев.

Весь задорный тон испарился. Ниро проговорил:

— Глаза на затылке, — это был их неофициальный позывной, означающий "смотри по сторонам, надвигается серьезная опасность".

Хейс тут же подобралась и повернулась в сторону приближающихся. Хохот и лепет подружек сразу же смолк, рука Тулуса напряглась: наверняка, он осторожно вытащил свой нож.

Тем временем, батарианцы приблизились непозволительно близко и один из них, очевидно, главарь, даже имел наглость упереться своими руками об их столик и нависнуть над Хейс.

— Чем-то могу помочь? — обманчиво любезно спросила та, окидывая их ленивым взглядом.

— Человек, ты проявил неуважение к моей любимой рабыне, — прогнусавил вожак стаи. — И ты должна извиниться за это.

Хейс вскинула брови с выражением, как бы спрашивающим, как называется эта комедия и кто в главных ролях. Она склонила голову вправо, тем самым, по обычаям этой расы, демонстрируя свое презрение к собеседнику. Ниро, готовый броситься на четырехглазиков в любую секунду — оставалось лишь дождаться сигнала своего командира — почувствовал, как напряглось тело девушки и понял — драки не миновать.

Но пока Хейс, очевидно, решила немного попудрить им мозги, потому что произнесла с деланным раскаянием:

— Твою рабыню? Боже мой, как я могла быть настолько неосмотрительной? За это я буду гореть в Аду! Пожалуйста, не убивай меня, великий и могучий воин!

— Ты еще смеешь насмехаться? — вспылил тот, задетый её тоном за живое. — Ты должна извиниться!

— С какой кстати я — я! — должна извиняться перед твоей шлюхой? — Хейс, позабыв про свои насмешки, посерьезнела и чуть привстала. — Ты, верно, новичок в этом месте, и не знаешь, кто мы такие, так что давай, пораскинь мозгами, и, если через десять минут все еще захочешь подраться, приходи — будем только рады.

— Я тут уже не в первый раз, — не сдавался тот. — И никогда еще не видел ни тебя, ни твоих дружков, человек. Возможно, ты тупая и не поняла, что я....

Он не успел договорить, так как Хейс в ту же минуту схватила бутылку из-под виски и огрела ею батарианца по его физиономии, заставив заткнуться. Это был сигнал для всего отряда — очевиднее не придумаешь. Джесс сорвалась с места и набросилась на ближайшего батарианца, Ниро схватился с другим, а Хейс с криком бешеной амазонки почти запрыгнула на оглушенного главаря, выдавливая ему пальцами верхнюю пару глаз. Причем делала она это так искусно, не позволяя ему сбросить себя, что батарианец заорал, и этот крик ужаса раздался в баре громче музыки.

Ниро тем временем быстро расправился со своим противником, пару раз ударив его по голове, отчего тот мгновенно отключился, а Джесс с Казарой заломили руки третьему и уткнули его мордой в пол. Турианец Тулус, видя, что его друзьям не требуется помощь, сел обратно и, ухмыляясь, снова спрятал свой нож.

В этот момент музыка резко заглохла, зажегся свет. Посетители, наблюдавшие за этой сценой, повставали со своих мест, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Никто даже не подумал вмешаться — такое здесь случалось сплошь и рядом.

Так как музыка уже стихла, то на весь нижний зал стали раздаваться вопли батарианца, которому Хейс по-прежнему выдавливала глаза, сидя на нем верхом и не обращая внимания на его попытки сбросить её. В ту секунду, когда она, высвободив правую руку из глазниц своей жертвы, чтобы быстро достать из сапога свой стилет, занесла её вверх для удара, раздался выстрел.

Все пораженно замерли и Хейс в том числе: в двух шагах от неё стоял Брокк и угрожал ей своим дробовиком.

— Достаточно, стрела, — прошипел он, и его плоский нос сморщился. — Оставь моего сородича в покое.

— Не то что? — Хейс даже усмехнулась. — Пристрелишь меня?

— Да, я подумываю над этим, — Брокк сильнее сжал ствол дробовика.

Батарианец вполне мог выполнить свою угрозу — Ниро это видел по его глазам. Как знал и то, что эти двое просто не выносили друг друга.

— Ты не убьешь меня, — уверенно заявила Хейс, оглядевшись. — Только не на глазах всех остальных посетителей, среди которых полным полно наших с тобой коллег. За этим последует наказание, ведь столь явное убийство не поощряется. Кто захочет работать с тобой после этого? Я бы точно не стала.

— Хочешь рискнуть?

— Зачем тебе наживать себе неприятности и портить свою репутацию? — продолжала Хейс холодно. — Нет. Только не ради ублюдков, случайно забредших в бар и решивших поиграть во взрослые игры. Так и быть, я не стану убивать твоего сородича. А ты не станешь убивать меня. Но мне нужна сатисфакция за оскорбление: я выколю ему еще один глаз — и мы разойдемся по домам, дружно и по-братски, договорились? Или можем поубивать друг друга. Ты начнешь первым, а мои ребята покончат с тобой. Тулус уже взял тебя на прицел: неужели ты решил, что он просто так уселся обратно за стол и забыл взять тебя на мушку? Не ты один нарушаешь правила бара.

Хейс блефовала. Не было у Тулуса никакого оружия с собой. И турианец это знал, но ничем не выдал обмана: под грязной скатертью ясно читались очертания чего-то, похожего на ствол пистолета.

Но Брокк не был уверен. Он пробуравил всеми глазницами ненавистного центуриона, потом опустил дробовик.

— Один глаз. И покончим с этим.

Хейс жестко улыбнулась. Батарианец под ней, услыхав про условия этой маленькой сделки, заерзал и снова застонал, но поздно: занесенная над ним рука тут же опустилась и острый стилет вошел в его нижнюю левую глазницу так резко и глубоко, что по залу прокатился дикий вопль.

— Это тебе за Мендуар, сука, — прошипела Хейс и поднялась. Потом бросила на Брокка последний взгляд и решительно направилась прочь. Ниро и все члены отряда, не сговариваясь, поспешили за ней, оставив на столе пару купюр.

После того, как они все получили свое оружие на выходе, они остановились в нескольких метрах от бара. На улице было холодно и сыро — недавно прошел дождь.

— Это тебе за Мендуар? — удивленно спросил Ниро, взглянув на застывшую Хестром. — Как-то неактуально уже, не кажется?

— Не кажется, — сказала она, как отрезала. — Сегодня — как раз тот самый день, когда пять лет назад эти уроды перебили всю колонию.

— Хм, не знал, — нахмурился Ниро. — Ты в порядке, Хейс?

— Все отлично, — разумеется, она ответила так, как отвечала всегда. — Тулус, спасибо тебе за маленький спектакль.

— Всегда пожалуйста, — покачал тот головой.

— Ниро, — тон Хейс стал жестким и не терпящим возражений. — Собери отряд и будьте готовы. Завтра Брокк посвятит свою группу в суть нового задания, и мы его сразу же начнем — будьте неподалеку. Чувствую — это не к добру. А пока отдыхайте. Я пошла.

Она хотела было уже уйти, но Ниро схватил её за руку.

— Си...Хейс, — сказал он негромко. — Мне пойти с тобой?

— Нет, — она вздохнула. — Я хочу побыть одна.

И пригладив свою синюю челку рукой, решительно направилась прочь.

Генерал-майор Штаба Разведки Альянса Клаус Базинков страдал мигренью. Голова его раскалывалась от боли, и, чтобы от неё избавиться, он в очередной раз — кажется, в третий — выпил таблетку обезболивающего.

Удивительным было то, что на закате 22 века, когда Человечество освоило космос и межпространственное перемещение, умело оттягивать старость и лечить самые страшные болезни, мигрень так и осталась одной из проблем, с которой пока не могли справиться. Или не хотели, вкладывая все свободные средства в добычу полезных ископаемых, вроде нулевого элемента или платины, или в разработку передовых технологий. Каждая раса стремилась создать что-то свое, уникальное, чтобы выиграть в гонке и получить своеобразный козырь. И Альянс Систем, объединивший под своим крылом все заботы о человеческой расе, не был исключением.

Сам Базинков прослужил в Альянсе уже почти сорок лет, с самого его основания. Он еще помнил то время, когда Человечество наивно считало себя единственным разумным видом во Вселенной, а сам он, молодой юнец, вдохновленный речами о великих открытиях и сражениях, хотел изменить мир к лучшему. А потом на Марсе нашли протеанские руины — и Человечество совершило огромный скачок вперед, освоив всю Солнечную Систему, найдя ретранслятор Харон и наткнувшись на десятки других рас, намного превосходящих по своему развитию людей и прямолинейно показав людям, что они не "венец творения".

И вот, спустя столько лет, когда Человек научился покорять Космос и здороваться за ручку с азари и турианцами, Базинков вынужден страдать от мигрени. Хотя, возможно, это средневековая болезнь была вызвана не самыми приятными событиями последних дней.

Генерал-майор снова склонился над своим столом и принялся читать личное дело, которое ему принес секретарь:

"...родился в Лондоне. Мать и отец неизвестны. О деятельности до восемнадцати лет ничего не известно. Был замечен в криминальных кругах..."

Нет. Личное дело сержанта было крайне непривлекательным. И как так могло статься, что подобного кандидата причислили к разведке? Базинков служил в разведке тринадцать лет и не помнил еще, чтоб среди его подчиненных был кто-то с таким сомнительным прошлым. Чему тут удивляться, если такой солдат, ныне просиживающий штаны на гауптвахте, нарушил субординацию и ударил своего старшего офицера?

Генерал-майор не слишком вдавался в причины такого поступка — у него и без того хватало дел. Но он слышал, что лейтенант, а ныне сержант, поскольку его тут же по специальному указу Базинкова разжаловали, участвовал в какой-то операции несколько недель назад, и якобы по вине старшего офицера несколько разведчиков погибло. Так оно или нет, в армии Альянса существовал Трибунал, а самовольное битье по роже вышестоящего офицера — это не тот метод, который нужно поощрять. За такое нужно наказывать самым строгим образом.

И генерал-майору требовалось дать свою характеристику ситуации, чтобы Военный Суд на её основании решил, что делать с сержантом.

Базинков уже собирался было передать эту обязанность своему заместителю, но пару часов назад получил сообщение от Командования о том, что для расследования этого дела — кто бы мог подумать! — Штаб скоро посетит адмирал Райс. И это само по себе уже исключало вероятность, что это дело заурядно.

Несмотря на общую дисциплинированность в рядах армии, неприятные истории все же случались, но чтоб на их урегулирование Командование отправляло самого адмирала Райса?

На памяти генерал-майора подобного еще не случалось. Да и вообще, темное это дело, и ему очень бы хотелось понять, что происходит.

— Джонс, — генерал-майор связался со своим помощником. — Когда прибудет корабль адмирала?

— Через три... нет, три с половиной часа, сэр, — сбивающимся голосом ответил тот.

— Хорошо. Как только корабль прибудет, немедленно сообщи мне.

— Есть, сэр! — слишком рьяно отозвался капрал.

Генерал-майор покачал головой. Джонс был сыном его давнего друга, и, по просьбе последнего, капрала приставили к бумажной работе. Но Базинков не был уверен, что это пойдет на пользу юнцу. В Разведке не слишком любили "бумажных крыс". Хотя нет: польза определенно от этого будет — пареньку не прострелит голову какой-нибудь батарианский пират, и, возможно, именно у Джонса будет шанс дослужиться до старших званий, а потом самому отдавать приказы. Наверное, поэтому разведчики, которые каждый день рисковали своими жизнями, так пренебрежительно отзывались о "крысах". Мало кто из бойцов, активно участвовавших в разведке, доживал до тридцатилетия. Особенно сейчас, когда Альянс на ножах с Батарианской Гегемонией. И особенно сейчас, когда Командование всеми силами борется за каждый парсек Скилианского Предела, а Разведка — одно из главных оружий для наблюдения за перемещениями врага. Но армия есть армия: у всех должна быть своя роль. У Джонса — роль того, кто в будущем будет отдавать приказы, а у... как его зовут-то?

Базенков взглянул на личное дело.

Ах да... У Шепарда будет своя роль. И вряд ли этот распускающий руки солдат с темным прошлым доживет до своего тридцатилетия. Именно таких и надо вербовать на роль "пушечного мяса", чтобы хорошие парни вроде Джонса смогли прожить немного дольше.

Генерал-майор включил свой монитор и начал брякать по консоли. Его характеристика для Трибунала была вполне категорична: недисциплинированный солдат ударил старшего по званию офицера, за что требуется наказание по всей строгости и так далее и тому прочее. Генерал-майор имел вполне ясное мнение об этой ситуации, хотя сам ни разу не встречался с обвиняемым. Да ему и не нужно было. Все случившееся говорило за себя. Возможно, адмирала Райса отправили сюда только с единственной целью: продемонстрировать, как Командование печется о репутации Армии Альянса. Сейчас это было актуально — создавать только положительный имидж.

И все же что-то внутри подсказывало Базинкову: что-то здесь не так. Для создания положительного имиджа можно было отправить кого угодно. Так почему же Райс?

Об этом человеке ходили легенды. И страшные истории. Райс прослужил в Альянсе около тридцати лет — и это все, что было известно о нем из официальных источников. В сети Альянса не было более никакой конкретной информации: ни о прошлом, ни о семье, ни о заслугах. Но все знали, по крайней мере, в верхушке, что этот человек очень опасен и имеет не самую хорошую репутацию. Он был неким "серым кардиналом" во Флоте, и многие шептались, что зачастую он возглавлял такие операции, о которых в Альянсе вообще не принято говорить, тем более — обсуждать. Операции, о которых ни слова не скажут в новостях и не напишут в газетах. Операции, сводящие весь напыщенный идеализм Альянса к обычному, холодному и расчетливому реализму. О таком не принято говорить вслух.

Сомнительно, что Командование могло отправить Райса для поддержания положительного имиджа, ведь слухи об адмирале этому никак не могли поспособствовать. Нет, тут что-то другое...

За своими раздумьями и делами Базинков не заметил, как прошло часа полтора. В желудке заурчало, и он быстро перекусил. В этот момент по связи раздался голос Джонса:

— Генерал-майор...корабль адмирала Райс уже прибыл.

— Что? — удивился тот. — Ты же говорил: три часа!

— Сэр... так было написано в официальном расписании в сети Альянса, — голос капрала прозвучал совсем уж жалко.

— Хорошо, — генерал-майор сбросил рукой крошки со своего стола и спрятал в шкафу остатки своего обеда. Потом взглянул на себя в зеркало: кажется, следов того, как он еще минуту назад с аппетитом поглощал жареную курицу, не осталось.

— Я сейчас встречу адмирала на платформе! Позаботься о кордоне, немедленно! — распорядился он, но тут Джонс снова его огорошил:

— Сэр, с вами хочет связаться адмирал Райс... Срочно.

Это было совсем странно.

Генерал-майор включил передатчик.

— Говорит генерал-майор Клаус Базинков, — начал он, как вдруг по кабинету раздался строгий сухой голос:

— Генерал-майор, я сейчас поднимусь в ваш кабинет. Ожидайте меня там. Никакого кордона, никаких официальных встреч. Конец связи.

Базинкова даже прошиб пот. Он не привык, чтоб с ним так обращались. Но, очевидно, репутация Райса была оправдана: он был беспринципным и жестким, и его спешка — нет, не спешка, а запланированная неточность в расписании, призванная застать генерал-майора врасплох — это явно доказывала.

У генерал-майора оставались считанные минуты, чтобы прийти в себя и морально подготовиться ко встрече с "серым кардиналом", с которым ему еще — и слава Богу — встречаться не приходилось.

Через пятнадцать минут ожидания он услышал шаги за дверью. Слишком быстрые, чтобы принадлежать кому-либо из персонала. Базинков не успел даже подумать о том, что это, должно быть, прибыл его гость, как вдруг дверь резко открылась, и на пороге возник мужчина, по одному взгляду на которого сразу же становилось ясно: это Райс.

Одет он был в форму, все как полагалось, кроме одного: на его погонах не оказалось знаков отличия. На вид высокий, крепкий и сухопарый. Лицо его было гладко выбрито, но имело такое выражение, будто он готов растоптать всякую мелкую и крупную букашку, нечаянно мешавшую ему пройти.

— Адмирал.... — у Базинкова даже в горле пересохло, а когда Райс бесцеремонно прошел внутрь и без приглашения уселся в кресло, водрузив взгляд хищных глаз на переминающегося с ноги на ногу и совершенно пораженного генерал-майора, последний и вовсе проглотил все свои официальные приветствия.

Адмирал быстро огляделся и, видимо, не найдя ничего примечательного, сразу же задал вопрос, который поверг генерал-майора в полное недоумение:

— Где Шепард?

Базинков, сглотнув, тут же ответил, стараясь, чтоб его голос звучал ровно:

— Сержант Шепард на гауптвахте. Арестован по обвинению в нарушении субординации и нападению на...

— Я знаю, в чем его обвиняют, — отрезал тот. — Ведите его сюда. Мне надо с ним поговорить.

Мало того, что этот невоспитанный человек нарушил все мыслимые нормы поведения и этикета, так еще и обходился с ним, генерал-майором Штаба Разведки, как с каким-то рядовым солдатом!

Базинков был крайне возмущен. И почувствовал, как его лицо покраснело от наплыва негативных эмоций. Но он был дисциплинированным офицером, поэтому, пересилив себя, подошел к столу и вызвал капрала:

— Джонс, прикажите караульным привезти сержанта Шепарда с гауптвахты. И проследите, чтоб тот вел себя спокойно.

— Есть, сэр.

Как только связь оборвалась, Базинков бросил взгляд на адмирала — тот лениво осматривал коллекцию средневековых ножей на стенде — и спросил себя, следует ли предложить Райсу чашку чая или кофе. Но передумал.

— Эта коллекция... — начал он спокойно. — Собрана мною в течение двадцати лет. Я люблю изучать историю, особенно средневековую. Это так далеко от наших с вами технологий. У меня есть еще канделябр той эпохи...

— Почему сержант? — вдруг резко спросил Райс, уткнувшись своими острыми глазами в генерал-майора.

— Простите?

— Почему звание Шепарда звучит как "сержант", хотя еще два дня назад оно звучало как "лейтенант"?

— Его...разжаловали, сэр, — Базинков против воли вытянулся по струнке.

— По чьему приказу?

— Моему, сэр.

Райс молчал какое-то время, потом поднялся, прошел по кабинету и — что за непозволительное варварство! — уселся в кресло генерал-майора и даже откинулся на спинку.

— Разве это не дело Трибунала Альянса решать вопрос о разжаловании офицера? — ровно спросил адмирал, но Базинкову показалось, что в его голосе прозвучала угроза.

Генерал-майор шумно сглотнул.

— Да, сэр. Но я позволил себе издать специальный приказ о разжаловании, чтобы во всех отчетах Альянса звание Шепарда было...более низким по рангу. Я сделал это исключительно в целях поддержания положительного имиджа высшего офицерского состава.

— То есть вы нарушили правила? — спросил тот, вскинув брови.

— Сэр...я позволил себе...

— В том-то и дело: вы себе слишком много позволяете, — безапелляционно оборвал Райс.

И это генерал-майор слышит от человека, который, презрев все приличия, уселся в его собственное кресло и еще смеет допрашивать?

Лицо Базинкова стало совсем пунцовым. От злости и невесть откуда появившегося страха. Несомненно, репутация Райса была заслужена. И он был опасен. Не стоило наживать себе врага в его лице — это было бы неоправданно глупым.

В эту минуту раздался голос капрала Джонса по громкой связи:

— Сэр, караульные офицеры привели сержанта Шепарда.

— Пусть он зайдет. Один, — вместо генерал-майора отозвался Райс и вырубил связь. Через пару секунд дверь открылась, и в комнату вошел Шепард. Застыв у стенки, генерал-майор молча наблюдал, как сержант прошел внутрь и, вытянувшись по стойке смирно, уставился невидящим взглядом в пространство.

— Сержант Шепард прибыл, сэр, — сказал он.

Поскольку Базинков, руководя Штабом уже тринадцать лет, предпочитал не общаться с солдатами и держаться от них на дистанции, передавая полномочия улаживать дела с ними своему заместителю, он встречался с Шепардом впервые и сейчас был несколько удивлен тем обстоятельством, что на лице его сержанта не отразилось ни капли страха или смущения: такое лицо было словно выковано из гранита и прочитать на нем что-либо было невозможно.

Шепард был высок и широк в плечах. В каждом его мускуле сквозила недюжинная сила, а эти крепкие загорелые руки могли без зазрения совести просто придушить — и генерал-майору эта мысль не понравилась. Он еще раз убедился в необходимости наличия "пушечного мяса" в армии Альянса. Несомненно, сержант относился как раз к этой категории. Он мог бы свернуть капралу Джонсу шею от нечего делать. Так как на гауптвахте форма не полагалась, Шепард предстал в привычных армейских штанах, футболке и тяжелых берцах. На шее его висел армейский жетон. Правая рука была разбита и, хоть сержант заложил руки за спину, получив от Райса приказ "вольно", генерал-майор все равно успел это заметить. И немного поежился от мысли, что если такая стальная рука оказалась так сильно разбита — что же тогда случилось с челюстью офицера, которого она ударила? Кажется, в рапорте просто упоминалось о переломе челюсти в двух местах без красочных описаний, но теперь Базинков ясно представил эти "красочные описания".

Нет. Таким типам в армии Альянса не место.

И генерал-майор рассчитывал, что сержант сейчас выслушает порицание от Райса. Эта мысль даже доставляла ему удовольствие. Но какого же было его удивление, когда адмирал, окинув застывшего перед ним солдата, сказал:

— У меня для вас есть задание, сержант.

— Адмирал? — Базинкову почудилось, будто он ослышался.

Но Райс, холодно усмехнувшись, стукнул по столешнице ладонью.

— Генерал-майор, освободите кабинет. Нам нужно поговорить с сержантом наедине. Прошу вас.

Эта просьба была крайне неприятна Базинкову. Его же выгоняли из собственного кабинета! Но поскольку делал это вышестоящий офицер, пусть Штаб Разведки и не состоял в прямом подчинении у Флота, генерал-майор счел необходимым выполнить этот приказ. Он качнул головой и удалился, старательно делая вид, что его это нисколько не задело и вообще ему плевать на то, что происходит.

Закрыв за собой дверь, он знаком велел Джонсу молчать, а сам проскользнул в соседний кабинет, имевший смежную стену с его собственным. Выгнав оттуда двух "бумажных крыс" и заперев за ними дверь, он приблизился к стене и, отодвинув картину, обнажил небольшой встроенный сейф. Быстро набрав код, известный только ему одному, он открыл дверцу и извлек из сейфа небольшой датапад, соединенный с камерой видеонаблюдения в своем кабинете и записывающий все происходящее. Не зря же Базинков тринадцать лет служил в разведке. Это мера наблюдения позволяла ему контролировать своих сотрудников и предназначалась как раз для похожих случаев: когда было жизненно необходимо знать, что происходит в кабинете в его отсутствие.

Камера передавала и звук, и изображение. Генерал-майор засунул в ухо наушник и уставился в датапад. И попал как раз на начало диалога, хотя вряд ли это можно было назвать "диалогом": Райс, изменив своей холодной спокойности, вдруг вспылил и заорал, отчего шпион за стеной едва не подпрыгнул от громкого звука в своем наушнике:

— Какого хрена, Джон?! Ты здорово облажался! Что на тебя нашло, черт возьми? Может, мне стоит просто взять со стола этот гребаный средневековый канделябр и огреть тебя им по башке, чтобы вправить мозги?..

Базинков заволновался, поскольку открыл для себя очень интересный факт: оказывается, эти двое уже знакомы. Возможно, именно из-за протекции Райса в разведку взяли человека с таким сомнительным прошлым?

Но вот шпион получил подтверждение догадкам, отчего испытал настоящее удовольствие от своей проницательности, поскольку Райс продолжал орать — тут и наушники были не нужны, стены не защищали от его криков. И все же Базинкову хотелось слышать все отчетливее.

— Знаешь ли ты, скольких трудов мне стоило протащить тебя в Разведку, как ты и хотел? — тем временем Райс совсем разгорячился. — Мне пришлось подмазать нескольким генералам задницы, чтобы они закрыли глаза на твое криминальное прошлое! И это — твоя благодарность?! Врезал своему командиру, как будто ты не в армии, а по-прежнему где-то на улицах Лондона! Неужели это то, чему я тебя учил? Кажется, я говорил, что нужно разбираться со своими обидчиками по-другому! По-умному! А в каком месте этого поганого дела мне найти хотя бы одну твою извилину? Хочешь вечно проторчать в звании сержанта? И это с твоими-то способностями и перспективами! Что за бред, Шепард?!

Райс схватил со стола канделябр и — Базинков аж весь подобрался от страха за свой экспонат — снова опустил его на стол, решив, очевидно, не выполнять свою угрозу.

Скрытая камера слежения была установлена прямо над столом, чтобы генерал-майор имел возможность следить за столом, своим сейфом и всем кабинетом, так что он прекрасно видел реакцию сержанта на подобный выпад. Точнее, отсутствие какой бы то ни было реакции: лицо сержанта ничего не отражало, хотя желваки на его щеках ясно говорили о том, что он прилагает все усилия, чтобы сдерживать себя в руках.

— Это все, сэр? — ровно спросил Шепард, даже не шелохнувшись.

— Конечно, нет, Джон, — Райс наконец успокоился и снова растянулся в кресле, совсем не по-адмиральски. Потом пару раз глубоко вздохнул и принял формальную позу.

— Как я сообщил, у меня для тебя задание, — уже абсолютно спокойным голосом продолжил он. — Тебе нужно найти одного человека, который располагает очень важными для Альянса сведениями. Его зовут Хоакин Фрост, ему семнадцать лет и он — смышленый малый. Настолько смышленый, что это его может угробить, пока мы его не найдем. Соберешь группу, лучше небольшую, и отправишься на Омегу к нашему связному. Все данные по заданию, в том числе и досье на Фроста, я передам тебе позже. Не хочу, чтобы это где-нибудь было отражено. Вопросы?

— Что это за информация, которой располагает Фрост? — прямо спросил Шепард.

— Это совершенно, абсолютно, катастрофически секретно, Джон, — тон адмирала стал более мягким. — И тебе это не полагается знать. Еще вопросы?

— Почему выбрали меня, сэр? — этот вопрос волновал не только сержанта, но и генерал-майора, притихшего за стеной.

— Потому что только человек твоего склада может выполнить это задание, — ответил Райс. — Это секретно. Никто не должен знать, что твоя группа — это военные Альянса. Если тебя ожидает провал, Командование будет открещиваться от тебя всеми руками и ногами, я в том числе. К тому же, немногие в верхушке знают о планируемой операции. И ты должен держать это в тайне. Нам нужен именно такой человек, как ты: знакомый с криминальной стороной жизни, жесткий, умеющий работать как головой, так и кулаками. Тебе предстоит рыть носом землю в самом опасном месте Галактики, чтобы найти следы Фроста. Это не под силу неженкам Альянса. Здесь нужен некто, кто знает, как обращаться с криминальными рожами нашего реального мира.

— Довольно трудно будет набрать группу и командовать людьми в звании сержанта, сэр, — заметил ровно Шепард, и Базинкову показалось это замечание просто наглым.

— Поэтому ты с этой минуты восстановлен в звании, лейтенант, — Райс махнул рукой. — С генерал-майором я разберусь сам. И с Трибуналом — тоже. Придется снова подмазать несколько задниц, но я как-нибудь справлюсь. От тебя, Шепард, требуется только одно: найти Фроста и доставить его ко мне. И этим заданием я развязываю тебе руки. Официально ты будешь в отпуске, как и те ребята, которых ты выберешь. И официально Альянс не имеет никакого отношения к твоим действиям. Ясно?

— Так точно, сэр.

— Если ты все сделаешь правильно, Джон, — продолжил Райс, — я гарантирую тебе, что этот неприятный эпизод с челюстью твоего командира будет изъят из твоего личного дела. Более того, ты будешь зачислен в спецподразделение "N7" для прохождения обучения и получения квалификации. Ты знаешь, это высший эшелон — и высшая благодарность от Альянса. Но не дури: думай, прежде чем расквасить кому-нибудь физиономию. Я полагал, что мне удалось вбить в тебя этот урок.

— Больше такого не повторится, сэр. Но также вы всегда говорили: "Бей, если засранец это заслужил".

— Разрази тебя гром, Шепард, — недовольно отозвался Райс. — Не понимай мои слова буквально. Прежде всего действуй с умом. Тебе все ясно?

— Есть еще один вопрос, сэр.

— Задавай.

— Если действовать по вашему совету и подключить мозги, то получается, что эта сверхважная информация очень дорога Альянсу. Как далеко я могу зайти, чтобы не допустить её распространения?

— Так далеко, как только сможешь, — мрачно ответил адмирал. — Если что-нибудь просочится и попадет в руки нашим врагам — все, это будет концом для Альянса и следом для всего Человечества. Это отодвинет людей назад, на задворки Галактики, и если Совет, в который мы так стремимся попасть, будет располагать этой информацией...или, не дай Бог, её заполучит Батарианская Гегемония, нам, мне, тебе, всем — конец... Санкции после Сайдона покажутся нам просто приветливой улыбкой от Совета, и никакой находчивый посол уже не сможет вытащить Человечество из того дерьма, в котором мы будем барахтаться. Поэтому все слишком серьезно, Шепард. И ты должен это понимать.

— Ясно, сэр.

— И еще, Шепард: Фрост нам нужен живым, так что постарайся сохранить его смышленую задницу в целости и сохранности. Но если возникнет угроза распространения информации...черт, этого ни в коем случае нельзя допустить! Понял?

— Понял, сэр, — едва заметно кивнул Шепард.

— Что ж, тогда вы свободны, лейтенант. Я передам данные по миссии чуть позже.

Закончив этот разговор на официальной ноте, Райс отпустил Шепарда и встал с кресла. Базинков быстро положил датапад обратно в сейф и надежно закрыл. Потом вышел из смежного кабинета и сделал вид, что беседует о чем-то с капралом. В этот момент дверь его собственного кабинета открылась, и Райс, окинув хозяина мрачным взглядом, позвал:

— На два слова, генерал-майор.

Надев непроницаемое выражение лица, Базинков зашел внутрь. Адмирал уже стоял у окна и глядел куда-то в даль, сложив руки за спиной.

— Закройте дверь, — строго сказал он, и генерал-майор не посмел ослушаться.

Райс тем временем заговорил, чем поверг Базинкова в совершеннейший ступор:

— Я знаю о том, что вы шпионили за нами, генерал-майор. Учтите: если хоть слово станет известным кому-нибудь, кроме нас троих — я лично разберусь с вами. И понимайте что хотите под словом "разберусь". Возможно, я просто отдам вас под суд за хищение средневекового оружия и прочей вашей исторической утвари, на которые у вас нет ни единой бумажки. А, возможно, я просто пущу вам пулю в лоб в темном переулке. Не вздумайте играть со мной, Базинков. Все, кто уже пытался — сейчас в тюрьме. И им еще повезло. Обеспечьте Шепарда всем необходимым для его задания. Без вопросов, без сомнений и препятствий. Он восстановлен в звании — вы это уже слышали, и это не обсуждается, если не хотите неприятностей. Вам все ясно?

Райс повернулся и уставился на хозяина кабинета своими темными, мрачными, колючими глазами.

Базников сглотнул.

— Все ясно, сэр.

— Я буду наблюдать за вами, — подытожил Райс. — Не нужно меня провожать.

С этими словами он решительно вышел вон, оставив генерал-майора в растерянности, но доставив ему тем самым огромное облегчение.

В доке 32, куда должен был прибыть шаттл нового клиента "Синих светил", царил стерильный порядок, и это сразу же насторожило Хейс.

Несмотря на то, что на Камале под контролем "светил" находилось более двадцати доков и Солем, приверженец порядка, под угрозой расправы требовал от официальных хозяев доков соблюдение чистоты, ведения тайной отчетности прибытия и убытия суден, их характеристик, капитанов и так далее, а также соблюдения всех норм безопасности, чтобы батарианские власти не слишком придирались — хотя, впрочем, их придирки носили вполне поверхностный характер для "галочки", поскольку Солем платил им мзду, чтобы в дела его группировки никто не лез — несмотря на все это, Хестром была встревожена. Все казалось вполне обычным, но внутри неприятно скребли кошки.

Док был довольно просторный, мог вмещать в себя как самый маленький челнок, так и судно среднего размера. Кинетические барьеры безопасности были включены по периметру — чтобы никто, если вдруг такая сумасшедшая идея взбредет в голову, не смог причинить клиенту ни малейшего вреда: репутация "светил" как лучшего охранного предприятия была неспроста. Шесть членов отряда, собранного Брокком, остались снаружи дока и охраняли периметр; наверху, над диспетчерской кабиной и на улице, спрятались по снайперу; четверо охраняли входы — два пассажирских и два грузовых; трое, в том числе командор и ненавистный ему центурион, стояли у платформы, готовые встретить Клиента, чей шаттл уже запаздывал на пятнадцать минут.

Еще утром Хейс получила на свой личный терминал все известные данные об этом задании. Хотя информации было как кот наплакал. Клиент — какая-то женщина, человек, по имени Инга Вонг — Хейс готова была поклясться, что имя вымышленное, поскольку звучало просто по-идиотски — и у этой мисс какие-то неприятности, поэтому ей потребовалось нанять лучших наемников для защиты своей драгоценной шкуры. Причем, какие неприятности, никто не знал, и это было не очень хорошо: все люди по-разному давали определение этому слову. Быть может, за дамочкой охотился её бывший любовник, и это представлялось впечатлительной особе почти катастрофой. А, может, дело действительно пахло жареным и вдруг окажется, что клиент убил какую-то важную шишку и теперь находится в галактическом розыске.

У "Синих светил", как и у многих наемников, было правило: не задавать лишних вопросов и просто выполнять работу, за которую тебе платят. А заплатила дамочка даже очень хорошо — и это опять-таки настораживало.

— Гриз, — Хейс связалась по передатчику со снайпером, следившим за периметром. — Все чисто?

— Чисто, стрела, — отозвался тот и отключился.

Хейс заметила на себе насмешливый взгляд своего командора. Брокк, уперев руки в бока, всем своим видом напоминал ей, кто тут главный. Он был высок, этот чертов ублюдок, намного выше, нежели многие его сородичи, имел неприятный оскал и привычку пялиться на землян неотрывно всеми своими четырьмя глазами — по его мнению, это вводило людей в ступор. Но девушка уже давно раскусила эту батарианскую тактику, и, вместо того, чтобы выбирать, куда упасть её взгляду, смотрела прямо меж четырех глаз в одну точку, делая вид, что там есть еще один. Не было ничего приятнее для батарианца, нежели человеческий взгляд, не знающий, куда податься.

— Чего так переживаешь, — пробасил Брокк. — Это же плевое дело. А ты вырядилась в свою броню, при полном вооружении да еще и глаза намазала. Боишься?

Этот вопрос был нацелен лишь на то, чтоб заставить её оправдываться, поэтому Хейс его проигнорировала. Она на каждую свою вылазку, будь то поход за хлебом или серьезная заварушка, брала с собой штурмовую винтовку М-15 "Защитник" и пистолет М-6 "Палач", совсем недавно взятый в оборот наемниками организации. Ярко и густо подводила глаза синей краской до самых висков — это стало своего рода традицией в её отряде, что со временем и дало ему название. Надевала легкую мобильную броню и усиливала её технической, чтобы максимально повысить уровень щита.

— Шаттл приземлится через три минуты, — раздался по громкой связи голос диспетчера.

— Ну что, ребята, — обратился командор к своему отряду по передатчику. — Спокойно встречаем Клиента и сопровождаем его туда, куда он пожелает. Ничего сложного.

— Всем быть наготове, — строго добавила Хейс, чтобы избавить любого из отряда даже намека на мысль расслабиться. — Следить за своими участками. Если что не так — сразу же сообщайте.

Она рассчитывала, что Брокк по своему обыкновению разозлится за её вмешательство, но он, смерив её своими маленькими глазами, лишь ухмыльнулся. Хейс так и захотелось ему врезать в эту минуту, но она, помня о соглашении с Солемом, взяла себя в руки.

Наконец, пол и стены слегка завибрировали, предупреждая всех присутствующих о приближении шаттла. Через полминуты на минимальной скорости в чрево дока залетел небольшой, но весьма неплохой на вид шаттл, рассчитанный на перевозку небольшой группы пассажиров. Но, можно догадаться, что, раз клиент заплатил аванс в весьма большой сумме, ему ничего не стоило арендовать и шаттл, чтобы избавить себя от необходимости видеть во время перелета чьи-то чужие рожи.

Заурчав охлаждающими парами, шаттл завис над стыковочной платформой и был захвачен зажимами. Минут пятнадцать потребовалось для того, чтобы давление внутри судна и снаружи выровнялось, а двигатели остыли, и вот люк нехотя, отчего его шипение прозвучало совсем рассерженно, открылся. Оттуда вышла стюардесса и, приготовив трап для спуска, осталась стоять вверху, помогая пассажиру выйти.

А пассажир и был, очевидно, той дамочкой с дурацким именем Инга Вонг. Но комичность на имени не заканчивалась — сама женщина выглядела смехотворно: нескладная, грубоватая, она, поправив свою растрепанную прическу и убедившись в том, что не забыла ярко-желтую сумку, принялась спускаться по трапу на высоченных каблуках, причем ясно было, что на каблуках она ходила плохо и редко, отчего постоянно спотыкалась. Это зрелище повеселило всех окружающих, но Хейс лишь покачала головой — ей, как женщине и землянке, уже было все понятно. Но вот Брокк, батарианцы и турианцы, которых он набрал в отряд, проигнорировав всех наемников-людей, кроме Хейс, вряд ли поняли, что перед ними разыгрывается небольшой спектакль.

— Инга Вонг? — спросил командор, приближаясь к трапу.

— Да, это я, — ответила, улыбнувшись, дамочка, облизав свои густо накрашенные красной помадой губы и запорхав длинными ресницами.

— Я — Брокк, возглавляю вашу охрану.

— Отлично, — дамочка обвела взглядом троих встречающих, надолго остановившись на Хейс. Потом скорчила недовольную гримасу.

— А где кроганы? Мне говорили, что у "Синих светил" в большинстве преобладают кроганы и ворка...А не молоденькие наемницы.

Турианец Олс, легионер и заместитель Брокка — несмотря на то, что по иерархии в "светилах" роль заместителя Брокка должна была принять Хейс, но, разумеется, эта цепочка была проигнорирована сегодня — издал что-то, похожее на смешок.

Командор отрицательно покачал головой.

— Вы ошиблись. Кроганы и ворка — это наши конкуренты. И они не очень любят людей. Так что с вами нам спокойнее.

— И тем не менее... — не унимался клиент, озираясь и переминаясь с каблука на каблук. — Мне было бы спокойнее, если бы тут повсюду были кроганы, а не школьницы...

— Не беспокойся, дорогуша, — холодно отпарировала Хестром. — Твоя задница в хороших руках.

— О, я надеюсь, на это...А где же кроганы?

Кажется, клиент был немного не в себе: это ясно читалось по бледной физиономии, перепуганным глазам, зрачки которых были значительно ссужены, и резкости движений. Ага, все ясно. Хейс уже сталкивалась с подобными симптомами. Наверняка клиент принял дозу так называемого "прояснителя" — стимулятора, представляющего собой синтетический химикат, улучшающий память и умственную концентрацию. Хотя по последнему вопросу этого явно не скажешь — возможно, дамочка слишком долго "сидит" на стимуляторе, от чего у неё совсем поехала крыша? Это было бы неприятным, отягчающим задание балластом.

— Мне нужно на Цитадель, — вдруг сказала она, быстро качая головой. — А эта какая планета? Я уже забыл...забыла...

В это время Брокк повернулся к Хейс, как бы спрашивая, у всех людей мозги набекрень или только у этой придурошной, как вдруг случилось неожиданное: последний раз сверкнув, отключился кинетический барьер и спустя секунду над головами встречающих пронесся выстрел.

— Какого хрена... — только и успела проговорить Хейс, как вдруг в радиопередатчике послышался голос Гриза:

— Внимание!...Нас окружают! Их по меньшей мере штук двадцать!...

Взволнованные слова резко сменились криком, и Гриз навсегда затих. В эту же минуту в доке появилось три крогана с мощными дробовиками наперевес и с десяток ворка. Последние тут же открыли огонь по группе встречающих и устремились к ним.

Дамочка вдруг как ненормальная заорала: "А вот и кроганы!" Кажется, она совсем не соображала, что происходит. Поэтому Хейс, чтобы клиента не продырявили, так как он не был защищен ни щитами, ни броней, схватила его за руку и затащила в укрытие. Брокк и Олс тоже спрятались и принялись отстреливаться.

— Кроганы, я здесь! — орала дамочка, вырываясь из рук девушки, которая, удерживая её, не могла ни отстреливаться, ни защищаться. Поэтому недолго думая, Хейс вырубила сумасшедшую прикладом, и та, обмякнув, сразу же стихла. Это позволило наемнице выглянуть из укрытия и оценить расклад сил.

Дело было плохо.

Четверо "светил", охранявших входы, были зажаты с двух сторон и с ними скоро придется попрощаться. Снайпер наверху открыл частый обстрел противника, тем самым выдавая свою позицию — и стоило ожидать, что скоро в него влетит ракетница, если он не додумается сменить позицию. На ребят снаружи надеяться не приходилось: скорее всего, их уже всех перебили. Остались Олс и Брокк, которые засели в нескольких метрах, сосредоточив огонь на позиции двух кроганов. Ворка, эти маленькие тупоголовые шестерки, лезли изо всех щелей, не думая ни о какой тактике, так что первыми попадались под огонь, но это позволяло их хозяевам менять позиции. Но где же третий кроган?

Хейс увидела его подкрадывающимся с фланга и открыла огонь. Её штурмовая винтовка выдала прицельную очередь, но пули были тут же отражены щитами. Лишь одна, кажется, проникла насквозь и попала в цель, чем крогана скорее рассердила, нежели серьезно ранила. Он сменил свое направление и теперь стал неумолимо приближаться к Хейс.

Отлично. Этого она и добивалась.

Как только скалоподобный инопланетянин добрался до необходимой точки, девушка выпустила очередь вверх, туда, где на крепеже висел довольно тяжелый на вид ящик. Оставалось надеяться, в нем перевозили не пух, а нечто очень травмоопасное. К счастью, догадка подтвердилась, когда пронзенная пулей цепь, удерживающая вес, лопнула и ящик полетел вниз, приземлившись прямо на голову крогана, как это было запланировано. Эффект превзошел ожидания: противник, придавленный многотонным содержимым — там все-таки перевозили не пух — не смог подняться, и Хейс, выпустив по нему длинную очередь, пробила его щиты и раскурочила его мозги по платформе.

Её действия подсказали спрятавшемуся Олсу невдалеке план собственной атаки. Он тоже принялся палить по ящикам, которые так удачно были прикреплены прямо над позициями противника, засевшего в стороне от шаттла. Это вызвало в рядах ворка смятение, и они отступили, снова укрывшись со своими хозяевами.

Но передышка, как предположила Хейс, будет недолгой.

— Брокк! — проорала девушка в передатчик. — Нужно убираться через ближайший выход! Клиент без сознания, тебе нужно потащить его! Я и Олс тебя прикроем!

— Оставайся на позиции, стрела, — вдруг раздался его приказ и связь прервалась.

— Что? — удивилась она очередному бредовому приказу своего командора. Или у того был хитроумный план положить многочисленных ворка и кроганов на лопатки, или он добивался, чтоб её прикончили! Ну уж нет!

Чтобы сменить позицию в направлении ближайшего выхода, ей потребуется пробежать метров шесть-семь, потом еще раз — и только так можно выбраться, надеясь, что снаружи ворка будет чуть поменьше. Но она ни за что не сделает этого, если потащит на себе совсем не хрупкого клиента, вес которого был наверняка больше её собственного.

Ну что ж, своя шкура все равно дороже.

— Извини, кокетка, — проговорила Хейс и сорвалась с места. Пока она бежала до позиции своих товарищей — а на это ушло секунд пять — её щит отразил несколько пуль, и она усмирила винтовкой с автоматическим прицелом бешеного варрена, стремившегося вцепиться в её горло своими клыками. Но никакого ощутимого вреда она не понесла и снова нырнула в укрытие, где уже находился Олс. Брокк был чуть дальше.

— Надо сверкать пятками, быстро! — прокричала она. Пусть турианец и не понял выражения, смысл был очевиден. — Прикроешь нас, пока мы доберемся до выхода! Потом мы — тебя, понял?

— Понял!

В этот момент подбежал Брокк, физиономия которого была перекошена от гнева.

— Я велел тебе оставаться с клиентом! — заорал он, и Хейс вдруг взорвалась.

— Иди к черту! Надо уходить!

Она могла ожидать, что он начнет перепалку или, включив мозг, прикажет отступать. Чего она никак не ожидала, так это того, что командор, вдруг произнесет: "Хорошо. Пусть будет так", — и, развернувшись в сторону Олса, прострелит тому затылок, выпустив его мозги на свободу. В голове девушки сразу мелькнуло молниеносное объяснение тому простому факту, что "Кровая стая" — а, несомненно, это были они — расправились с ними, как с котятами, потому что прекрасно знала о занимаемых противником позициях, количеству наемников и их возможностях — и этому знанию тоже имелось логическое объяснение. Брокк. Он не просто хотел избавиться от Хестром Криз, он предал всю организацию.

Хейс тут же вскинула свою винтовку, но выстрелить в батарианца не успела: её резко подбросило вверх, словно смерч подхватил кусок мусора, и со всей силы отшвырнуло назад. Кто бы ни обладал биотическими способностями в "Кровавой стае" — проделал он это просто замечательно.

Ударившись об стену, девушка провалилась в беспамятство.

* * *

Хотя беспамятство — это не то слово. Ей снились всевозможные картины из её безрадостного прошлого, заставляя пережить все негативные и давно спрятанные глубоко внутри эмоции вновь.

...Вот она скитается под дождем по улицам огромного мегаполиса. Она не знает, куда идти и что делать, где укрыться от дождя. Намокшая до нитки, голодная и замерзшая, она прижимается спиной к железной трубе, по которой качают горячую воду более удачливым в своем положении жителям Лондона. Но столь незначительное тепло не согревает, так что ей приходится снова идти куда глаза глядят. Вдруг эти глаза выхватывают из темноты слабый огонек костра, и тут раздается пальба. Снова и снова, даже когда немного стихает дождь.

Она хочет убежать, так как разумом понимает, что стрельба всегда не к добру, но что-то тянет её туда, возможно, любопытство или желание погреть свои руки у костра, а, может, тайное восхищение тем, чьи выстрелы, не боясь полиции и даже бросая им вызов, громко разносятся по округе.

Добравшись до места, девочка обнаруживает просторную поляну и около десяти людей, как мужчин, так и женщин. Все они сидят полукругом под растянутым наверху тентом, греются у костра и громко над чем-то смеются. Невдалеке виднеется летательный аппарат, кажется, его называют челноком.

Это не бродяги и не цыгане — это кто-то другой. Люди, которые не боятся покорять космос — девочка сразу понимает это по их лицам и костюмам. Они одеты в броню, как у полицейских города, только та синего цвета и более красивая, на поясах висят, совершенно не таясь, пистолеты и ножи. Один из группы с ужасным шрамом на щеке стреляет по бутылкам.

Девочка застывает в нескольких шагах, не решаясь подойти, но потом все же преодолевает страх и делает несколько шагов ближе.

— ... стреляй точнее, Стен, — улыбается одна из женщин, потом замечает девочку. — А это кто еще такая? Эй, малышка, ты потерялась что ли?

Так как девочка молчит, женщина поднимается и под любопытные взгляды своих друзей подходит ближе.

— Ты что, бродяжка? Ты же промокла до нитки! Как тебя зовут?

Поскольку в ответ по-прежнему молчание, женщина замечает голодный взгляд, обращенный на одного из мужчин, поглощающего куриную ножку.

— Все понятно, — наемница решительно берет девочку за рукав и тащит к костру. — Ты голодна и замерзла.

— Эй, Вейла, решила в мамашу поиграть? — спрашивает кто-то.

— Пошел в задницу, — отрезает та. И вот уже через пять минут девочка жадно поглощает курицу и пьет пиво — ничего другого, по словам её новой знакомой Вейлы, у них больше нет.

Мужчины тем временем состязаются в точности стрельбы. Тот, что со шрамом на щеке, с любопытством поглядывает на новую участницу этой посиделки.

— Как тебя зовут? — спрашивает Вейла.

Но девочка не торопится отвечать. Она, как завороженная, смотрит на стреляющих.

— Нравится? — с удовольствием улыбается женщина. — Хочешь такой?

— Кто...кто вы, — наконец, интересуется девочка, утолив свой голод и немного согревшись. — Вы — разбойники?

— Можно и так сказать. Мы — наемники. Задержались тут из-за дождя, видимость плохая. Вот и решили насладиться земной природой — в космосе такое быстро забывается.

— Возьмите меня с собой, — вдруг просит девочка, хватая женщину за руку.

— Эй, дорогуша, я тебе не мамочка, — Вейла усмехается. — И с нами тебе будет небезопасно. У нас не пансионат и в нашу группировку детей не берут.

— Я уже не ребенок, — сухо возражает девочка. — Мне уже тринадцать. И я тоже научусь убивать.

Тут к разговору подключается еще один наемник. Заржав, как конь, он комментирует:

— Эй, ребята, слыхали? Тут девчушка просит принять её в "светила"!

Все присутствующие смеются над этой просьбой, кроме человека со шрамом. Он вдруг усмехается:

— Научишься убивать? Рупер, ну-ка приведи нашего пленника, — отдает он приказ одному из наемников, и тот, немного поколебавшись, быстро шагает к челноку. Через минуту он возвращается, ведя за собой какого-то мужчину со связанными руками и заклеенным скотчем ртом.

Вдруг все стихает, кроме мелкого дождя, так как намерения их главаря очевидны.

— Хочешь улететь с нами? Тогда докажи, что ты этого достойна. Продырявь ему башку, — с этими словами он вручает девочке свой пистолет и направляет его на пленника.

— Эй, босс... — вмешивается кто-то. — Пленник нам еще нужен.

— Уже нет. Он всего лишь балласт. И нам надо от него избавиться. Заодно и проверим, тонка ли кишка у этой девчонки. Ну?

Девочка смотрит на избитого и готового к уготовленной ему участи мужчину, которого опустили на колени прямо посреди поляны. В его глазах нет ни страха, ни упрека, ничего — он уже давно смирился со своей судьбой. Она колеблется.

— Он...сделал что-то плохое? — спрашивает она.

— Это неважно, — отвечает ей человек со шрамом. — Представь, что это просто твой заказ, как наемницы. Нажми на курок — и ты выполнишь задание. Считаю до трех. Раз...

Девочка вдруг резко встает и, приблизившись к пленнику, направляет пистолет ему в голову. Над поляной внезапно раздается громкий выстрел. Голову мужчины относит в сторону, и безжизненное тело падает на мокрую землю.

Какое-то время стоит пораженная тишина. Наконец, человек со шрамом кивает головой.

— Заказ выполнен. Неплохо для девчонки. Так и быть, возьмем тебя с собой. Возможно, еще пригодишься...

Сон — или воспоминание — резко обрывается — и приходит уже новая картина: девочка в своей небольшой каюте где-то в безграничных просторах Космоса, сытая, одетая, умытая. Она пытается читать большой толстый справочник, но еще не запомнила все буквы, а оттого постоянно сбивается. И больше разглядывает изображения оружия, транспорта и техники — всего того, что в скором времени будет составлять её жизнь.

Вдруг дверь резко открывается, и на пороге появляется человек со шрамом. Он снова пьян или снова нюхал красный песок — девочка уже знает, что это наркотик, который одурманивает мысли и на какое-то время дарит людям...как их назвала Вейла? Биотические способности?

Мужчина смотрит на нее каким-то грязным взглядом и ухмыляется. Потом заходит внутрь и молча закрывает дверь на замок.

Девочка сразу же чувствует опасность, но деваться ей некуда. Когда человек со шрамом хватает её, она пытается вырваться, но на лицо опускается тяжелый кулак.

— Пришло время платить за мое гостеприимство, — слышит она над своим ухом, в то время как руки мужчины срывают с неё одежду. — Раз уж решила жить у меня под боком, научись уважать и мои интересы!

Девочка пытается закричать, но кулак еще раз опускается на лицо, лишая её возможности сопротивляться. Через десять долгих минут мужчина уходит, оставив её одну, и она, забившись в угол, долго, надрывисто плачет.

Но потом слезы высыхают, она успокаивается и, пытаясь утихомирить ноющую боль в животе, тянется к брошенному на пол справочнику. Находит нужную страницу, на которой изображены пистолеты, и начинает усидчиво изучать читать их характеристики, на этот раз сбиваясь намного меньше.

Потом берет карандаш и ставит галочку напротив одной из модели.

— Вот этим...я и убью его, — холодно говорит она и, облегченно вздохнув от этой мысли, ложится спать.

Омега сотни лет была большой свалкой, служившей прибежищем для всех криминальных рож этой Галактики. Огромная, запутанная станция со множеством ответвлений, переходов, лазеек, за которые постоянно вели борьбу все со всеми: от самых крупных криминальных группировок, вроде "Затмения" и "Синих светил", до самых незначительных, но мечтающих занять прочную позицию в бандитской иерархии и возвыситься.

Повсюду здесь можно встретить торговцев, попрошаек, проходимцев, бандитов и просто случайно оказавшихся странников, заманенных сюда ореолом преступной романтики — словом, всех, кому в системах Терминус, отдаленных от пространства Цитадели и не подконтрольных ни одному официальному правительству, находилось место. Азари, волусы, турианцы, люди, кроганы — вот лишь немногий перечень тех физиономий, что уже успели промелькнуть мимо лейтенанта Шепарда, пока он и его команда направлялись в район Гозу, где они надеялись найти своего связного.

Не сказать, что Шепард был в восторге от своего нового задания. Но он понимал, почему Райс выбрал его: как он сказал, "неженкам" Альянса, вроде капрала Джонса, здесь не справиться. Это место было насквозь пропитано преступностью и пороками — а именно в такой атмосфере и вырос Джон Шепард, правда, было это на далекой Земле и на улицах Лондона, но это не значило, что там стреляли меньше. Поэтому, оказавшись на станции, он ощутил очень знакомое чувство, будто вернулся домой после долгого трехлетнего скитания в казармах Альянса. Чувство, которое заставило каждый мускул его тела напрячься, а глазам вырасти на затылке — только так можно было выжить в криминальном мире.

Военным Альянса здесь было не место. А уж военным Альянса на задании — тем более. Поэтому половина группы осталась в доке охранять от посягательств воров корабль, не несущий никаких опознавательных знаков. Джон взял с собой лишь двоих — и то три человека, одетых в темные бронекостюмы и в полном вооружении — это было уже много, чтобы продвигаться по переулкам Омеги незаметно. Но расчет был как раз на то, чтобы обезопасить свою группу от приставаний всякого сброда и нападений местных банд: каждый, кому взбредет это в голову, дважды подумает, прежде чем напасть на троих вооруженных до зубов незнакомцев, защищенных броней и щитами. А чтобы избавить себя от столкновения с авторитетными бандами, Шепард приказал своим людям нарисовать на броне довольно внушительного размера символ, изображающий мифического когтистого грифона — это должно было ввести в заблуждение и заставить принять его группу за наемников какой-то организации. Он мог бы замаскироваться под обычных обитателей станции, но тогда он лишил бы себя и товарищей возможности достойно встретить неприятности, а на Омеге неприятности сами следовали за тем, кто был не в силах защитить себя. Так что лейтенант выбрал меньшее из двух зол.

— Риц, следишь за картой? — спросил он и сам удивился, как незнакомо прозвучал его голос. Его шлем, как и шлемы всей группы, были оборудованы системой изменения голоса — одна из предосторожностей из списка тех, которые пришлось применить, чтобы временно оборвать связь собственной личности с Альянсом, как того и требовало задание. Помимо этого, биометрические данные каждого из отряда были на время задания удалены из баз Альянса и вообще всех доступных, как их отпечатки пальцев и сетчатки. На этом настоял сам адмирал Райс — что в очередной раз доказывало, насколько Альянс опасается хоть какой-либо огласки.

— Так точно, сэр, — ответил рядовой 1 класса, идущий следом. Еще направляясь сюда, Шепард заставил несчастного Рица досконально выучить карту, чтобы не светить своим инструментроном на улицах, тем самым как бы оглашая всем вокруг: "Мы не отсюда".

— Риц, ты — идиот, — огрызнулся Шепард. — Я уже несколько раз повторял тебе, что я — не "сэр" и что не должно звучать ничего, что выдало бы в нас хоть какое-либо отношение к Армии. Я для тебя — "босс", а ты — Риц вместо Рейда, ясно? Еще раз услышу — отправлю тебя пинком под зад к твоей мамочке.

— Так точ... то есть, все ясно, босс, — смутился тот. Ему было нелегко отказаться от своих армейских привычек. А вот Шепарду, наоборот, было легко как никогда: он чувствовал себя как рыба в воде. Эта была та жизнь, к которой он привык, но с которой три года назад распрощался, записавшись в Альянс. За это время его военная карьера, можно сказать, пошла в гору: он, не без помощи Райса, конечно, попал в Разведку и дослужился до лейтенанта, что по меркам армии было довольно быстрым повышением по службе. И если бы не этот печальный эпизод с мордой вышестоящего офицера, об которую по какой-то случайности ударился его кулак, все можно было считать просто отличным. Но криминальные жилки никак не хотели изживаться: Джон в тот день позволил им взять над собой верх. И если в уличной банде это считалось вполне нормальным, то в армии Альянса это подразумевало немедленное разжалование и военный суд.

Что ж, спасибо Райсу. Снова.

— Босс, впереди поворот налево и еще два квартала, — отозвался Риц.

— Всем быть начеку. Не предпринимать никаких действий, если только не столкнетесь с открытой агрессией.

Довольно быстро они преодолели необходимое расстояние и добрались по нужному адресу. Лишь один раз они, в десяти метрах от цели, наткнулись на передвигавшуюся вперед группу наемников — судя по синей броне, это были "Синие светила", под чьим контролем и находился этот район — но те не выказали никакого интереса к неизвестным. Три боевые единицы — слишком мало, чтобы напугать здешних хозяев, которых в районе наверняка было очень много.

По адресу, где по данным Райса должен был находиться связной, располагался небольшой дом. Три этажа, корявые окна, полуразрушенный вход. Никакой охраны, разумеется. У Шепарда возникли осторожные сомнения, что связной Райса мог проживать здесь. Хотя, если использовать это место лишь для встреч — самое то: отдаленное и непривлекательное.

— Куз, останешься на входе, — отдал он приказ третьему члену группы, которого в нормальной жизни звали "Кузков", но никто в Разведке так его не называл. Все говорили только "Куз" — и этот матерый, видавший виды вояка с мощными кулаками и рыжей бородой не возражал. Он служил в разведке вот уже десять лет, но дальше сержанта так и не продвинулся — и все из-за своей бестактной прямолинейности. Как только он выжил в Разведке, где требовалось медленно планировать и быстро соображать, для Шепарда оставалось загадкой.

— Риц, за мной, — кивнул он пареньку, и тот, непроизвольно сжав свой пистолет на поясе, сглотнул. Это была первая настолько серьезная операция для рядового. И он не хотел облажаться. Шепард прекрасно помнил это чувство: все внутри сжимается в комок от нервозности и ожидания совершить свой первый реальный выстрел, а учитывая, что Риц вырос в обеспеченной и благовоспитанной семье, эта вылазка для него — настоящая проверка на прочность. Лейтенант предпочел бы не брать его с собой, однако лучшего техника и специалиста по электронике в Штабе он не нашел. И не потому, что его не было, а потому, что Риц как раз и был лучшим.

— Расслабься, — он надеялся, что его спокойный тон придаст пареньку уверенности. — Мы встречаемся со своим связным, а не со стаей кроганов.

Когда тот кивнул и убрал руку с пистолета, Шепард открыл дверь. Внутри было довольно светло и просторно, мебели совсем мало, и вся обстановка указывала на то, что здесь проживал не человек. Эта мысль показалась странной, учитывая, что связной работал информатором Альянса, и лейтенант поставил себе в укор, что даже не предвидел подобной возможности.

К какой расе мог принадлежать связной? Саларианец? Азари? Судя по столу и приборам, располагавшимся довольно высоко, уж точно не волус. Хотя, если б Шепард сам был связным — он явно не назначал бы встречу в своем доме. Возможно, адрес Райса был ошибочным.

Словно в ответ на его мысли из дальней комнаты вышла высокая красивая азари с весьма аппетитными формами. Шепард тут же вскинул свой пистолет, и та, резко остановившись, замерла.

— Я — Сида, ваша связная, — сказала она, слегка улыбнувшись. — Как прошел ваш полет, Шилдс? Надеюсь, вам попался хороший пилот, который не заставил вас жмуриться при посадке?

— Пилот оказался просто мастером, — Шепард опустил пистолет и убрал его за пояс. Формальный вопрос про пилота заранее был установлен, как идентификация для связного. — Удивлен, что вижу перед собой азари.

— А кого вы бы хотели увидеть? — усмехнулась та. — Волуса? Согласитесь, я симпатичнее.

— Это точно, — кивнул он. — Но я предпочел бы видеть человека.

Она слегка покачала головой.

— Неужели вы...как это у вас говорится — ксенофоб? На Омеге таким не место.

— Я — реалист. И то, что вы работаете на людей, уже характеризует вас не с лучшей стороны.

— Деньги, Шилдс, — произнесла она и сделала пару шагов вперед. Кажется, это слово должно было многое объяснить. И оно действительно много объясняло. — Вам нужна информация — а мне пополнение счета. Мне заплатили лишь половину из обещанного. Вторую я получу, когда вы спокойно покинете Омегу, так что вам не стоит волноваться.

— Ну что ж, — Шепард сложил руки на груди. — Тогда говорите. Где мне найти нужного человека?

— Я не знаю, где находится тот, кого вы ищете, — пояснила она. — Но знаю того, кто сможет ответить на ваши вопросы о его местонахождении. Хозяин стыковочного дока 15 по имени Рэтч. Кроган, который имеет мозги.

— Довольно трудно разговорить крогана, — усмехнулся Шепард, представив себе эту радужную перспективу.

— Уверена, что вы справитесь, — азари обворожительно улыбнулась. Несомненно, она пользовалась своим главным оружием — красотой. Но лейтенант не позволил себе поддаться на эти чары. Слишком уж дешевыми и топорными они были.

— Если вы мне солгали, — он позволил добавить в голос немного угрозы, — я вас найду и пристрелю.

— Мне не за чем вам лгать, Шилдс. Ваша организация, какой бы ни была, платит мне щедрые взносы за мое сотрудничество. Так что наша с ней связь взаимовыгодна.

— Надеюсь, — пробормотал Шепард и развернулся, чтоб уйти. Риц засеменил следом.

Когда они вышли на улицу и отдалились на достаточное расстояние от дома, Шепард остановился и недовольно обратился к своему технику:

— В следующий раз, когда увидишь азари, не смотри на неё во все глаза, договорились? Такие как она могут расплющить тебя своей биотикой, как консервную банку, Риц!

— Простите... босс, — замотал тот головой. — Я просто... не видел еще таких красивых азари.

— Скорее, ты еще вообще не видел женщин, не то чтобы азари, — с доброй издевкой проговорил Куз. — Как только выполним задание, босс, надо бы познакомить юнца с какой-нибудь развязной красоткой, пока снова не упекли в казармы.

— Не думаю, что на это будет время, — отмахнулся тот. — У нас еще многое впереди. Идем в пятнадцатый док. Но сначала зайдем в то кафе — пусть Риц сверится с картой.

* * *

Пятнадцатый док представлял собой жалкое зрелище. Он находился в отдалении от доков, подконтрольных королеве пиратов на Омеге Арии Т'Лоак, и поэтому им пользовались те, у кого с ней были натянутые отношения. Несколько раз док подвергался нападениям — это было видно по следам от пуль на стенах и переборках — и, похоже, хозяину не было никакого дела до того, что это могло негативно сказываться на его бизнесе. Хотя могли ли? На Омеге всегда найдутся индивидуумы, которым не по душе единовластное царствование железной азари Т'Лоак, поэтому поток клиентов, вероятно, не угасал. А, возможно, ремонт дока не производился по причине того, что его хозяин, если верить связному, кроган, а кроганы, пусть и "с мозгами", любят выставлять все свои шрамы напоказ.

Как бы то ни было, это место не вызывало каких-либо приятных ожиданий у Шепарда. Он со своей группой находился в одном из заброшенных складов, где они временно обосновались, и осматривал док и прилегающие к нему территории через свой визор, встроенный в шлем и увеличивающий в разы изображение, когда это требовалось. Своеобразный аналог устаревшего бинокля. Откорректировав на инструментроне точность, мужчина включил режим тепловизора — поскольку на станцию уже "опускалась" искусственная ночь — и еще раз пересчитал количество органических объектов, охраняющих док.

Шепард задумался. Объектов было семь штук: по очертаниям, один кроган, наверняка, хозяин дока, и шестеро ворка, разгружавших какие-то ящики с недавно прибывшего грузохода. А кроган и ворка — это слишком похоже на друзей не разлей вода из группировки "Кровавая стая". Либо хозяин дока работал с ними, либо зачем-то их нанял. И то, и другое было не слишком удобным для цели, которую преследовал лейтенант.

— Дик, — позвал он негромко своего снайпера. — Видишь то высокое строение возле дока? Установи там свою "Сью" с автоматическим наведением и настрой её на нас. Сам найди две позиции невдалеке, будешь прикрывать. Огонь только ответный. Понял?

— Точно, босс, — отозвался снайпер и подхватил с пола свою большую тяжелую сумку. Когда Шепард выбирал в свою группу человека, так называемого в армии Альянса "глаза", который бы мог прострелить щупальце ханару с расстояния двух километров, его выбор сразу же пал на этого высокого худощавого бойца, в чьих способностях не сомневался никто в Разведке. Дик, то есть Диккенсон, обладал не самой привлекательной физиономией: кожа обтягивала его череп так плотно, что резко выделились скулы и длинный нос, а глаза, кажется, просто вываливались из орбит, — но Шепард и не на конкурс красоты его с собой взял. У Дика была твердая рука и меткий взгляд, он был молчалив и исполнителен — вот и все, что от него требовалось. Он никогда не расставался со своей винтовкой, и даже поговаривали, что он мылся с ней в душе. Это могло бы сойти за правду, если б только в Штабе Разведки, как и на Омеге, можно было носить с собой хоть целый арсенал и никто бы тебе слова не сказал. На самом же деле, все оружие в казармах хранилось под замком и строжайше отслеживалось, так что выдумки про мытье с винтовкой были всего лишь выдумками. А вот то, что Дик прозвал свою винтовку "Цыпа" и даже нашел ей подружку "Сью", заставляло задуматься, так ли у него все хорошо на личном фронте.

"Сью" — тяжелая крупнокалиберная снайперская винтовка, модифицированная на основе винтовки "Мститель" от поставщика оружия для войск Альянса "Хане-Кедар". Поскольку оригинал от компании представлял собой не самый удачный вариант с низкой скорострельностью и невысоким уровнем точности, несколько энтузиастов в Разведке, подключив смекалку и креатив, сумели модифицировать её таким образом, что, установленная на специальную треногу и оборудованная микрокомпьютером с системой распознавания "свой-чужой", требующим, правда, долгого предварительного наведения на радиомаяки "своих", винтовка в миг превратилась из второсортной модели в первоклассную линию защиты, уже не раз спасавшей жизни как разведывательных групп — за счет прикрытия их отступления — так и жизни самих снайперов-операторов, которые могли скрывать свои позиции до последнего момента — за счет отвлечение внимания врага на позицию "Сьюшек".

Увы, эта разработка не получила одобрения от инженеров Командования и не была пущена в массовое производство, поскольку при демонстрации пробной версии случилась трагедия: произошел сбой в системе наведения, из-за чего пуля задела "своего", — и ограничилась лишь энтузиазмом разработчиков. Шепард нарушил пару правил, стащив один экземпляр из арсенала, но он надеялся, что она пригодится. И еще он доверял Диккенсу, который сейчас, схватив тяжелую сумку с частями винтовки и треногой, потащил её на указанную позицию для сборки и настройки.

— Куз, пойдешь со мной, — продолжил Шепард застывшей в ожидании приказа группе позади него. — Ты крупнее всех, быть может, это хоть немного напугает крогана.

— Ну спасибо, босс, — усмехнулся тот. — Стало быть, я гожусь только для демонстрации?

— Надеюсь, только этим и обойдется, хотя я не доверяю этой синекожей дамочке, от которой у Рица потекли слюнки, ни на йоту.

Он услышал, как за спиной презрительно фыркнула Мэй, их медик. Он повернулся к ней, но ничего не сказал.

— Всем остальным занять свои позиции и не высовываться. Мэй, останешься здесь.

— Но почему, босс? — спросила она недовольно, скорчив свое симпатичное лицо в гримасе. Шепард еще раз упрекнул себя в том, что месяца два назад не удержался в увольнительной и переспал с ней один раз. Ну, может, два. Хотя увольнительная была длинная, так что он почти провел её в квартире Мэй на Эллизиуме и ясно дело, они там по ночам не сказки друг другу рассказывали. Женщина почему-то с тех пор решила, что они "пара". И это серьезно мешало Джону поддерживать авторитет в его группе, поскольку то и дело проскальзывало это вечно женское "я лучше знаю". Мэй была прекрасным медиком и неплохим бойцом — и это были весомые аргументы при выборе, но сейчас Шепард уже серьезно пожалел о своем решении.

— Потому что я так сказал, — холодно отпарировал он. — Начинаем.

Когда его люди разошлись, а он задержался, чтобы настроить генератор щитов, он сухо сказал Мэй:

— Если сюда кто-нибудь нагрянет — немедленно направляйся в точку сбора. В контакт и уж тем более перестрелку не вступать. Дожидайся нашего возвращения, а если такого не случится через сутки — отправь рапорт в Штаб. Ясно?

— Ясно, босс, — вдруг довольно улыбнулась она, и Шепард не сообразил бы, в чем причина этой легкой улыбки, если б она сразу же не прокомментировала:

— Защищать меня вздумал?

Как ни ужасно, он и не собирался. Но Мэй, истолковав все по-своему, могла еще больше уверовать в то, что теперь они будут жить "долго и счастливо". Нужно было перерубить это на корню: Шепард был не из тех, кто ставит свои чувства превыше задания. По крайней мере, он полагал, что это сродни только влюбленным глупцам, а к таковым его вряд ли можно было причислить.

— Это всего лишь объективная оценка твоих способностей, капрал, — подытожил он сухо, нарушая собственное правило и обращаясь к ней по званию. Так он надеялся еще раз подчеркнуть, что они находятся на задании, а не в постели, и перечить ему — не слишком умно. Надо отдать Мэй должное, она была понятливой и, хоть и обиделась, что было видно по её резким движениям и злому взгляду, но спорить не стала.

Еще раз проверив состояние своих щитов, что стало его назойливой, но полезной привычкой, он окинул док последним взглядом и стал выбираться наружу.

План Шепарда состоял в том, чтобы перекинуться с кроганом хотя бы парой слов перед тем, как тот начнет палить. Конечно, в идеале лейтенант надеялся, что обойдется и вовсе без пальбы, но не слишком-то на это рассчитывал. В конце концов, кроганы никогда не отличались склонностью к переговорам.

Чего командир специальной группы никак не ожидал — так это того, что кроган начнет палить в них, едва увидев. То ли они были настолько страшные, что испугали даже эту глыбу из мяса, кожи, костей и патронов, то ли у хозяина дока были серьезные неприятности, отчего он приобрел опасную привычку стрелять по каждому незнакомцу.

Впрочем, для стрельбы у него основания все же были: несмотря на то, что Шепард снял свой шлем и приказал Кузу сделать то же самое, дабы обнажить свои приветливые физиономии, а также приказал взять с собой только пистолеты, — двое мужчин, вероятно, выглядели все же достаточно грозно, чтобы вызвать неоднозначную реакцию. Но, учитывая надменную уверенность кроганов в собственном превосходстве в силе над всеми остальными расами и людьми особенно, Шепард надеялся, что хозяин дока отбросит пару язвительных шуток прежде, чем начнется заварушка.

Но тот сразу же схватил свой дробовик и приказал ворка избавиться от "них", даже не зная, кто это. Или, как предположил Джон, юркнув вместе с сержантом в укрытие и быстро надевая шлем, кроган думал, что знал, кто они такие.

Шестеро ворка не представляли серьезной проблемы. Эти тупоголовые тараканы не имели никакого понятия о тактике ведения боя. Их способность к регенерации тканей напрочь отбила у этой расы чувство страха перед случайными ранениями — и это негативно сказалось на их восприятии реальности. Конечно, им был присущ инстинкт самосохранения: они знали, что такое смерть и не собирались умирать. Но этот инстинкт присущ даже земным мухам — и тем не менее, эти твари не догадывались, что биться о стекло окна бесполезно.

Так же и с ворка. Что-то шипя на своем неразборчивом языке, они, пусть и умудрились укрыться за ящиками с грузом, все же вели огонь крайне неразборчиво и высовывались довольно часто, тут же попадая под пули незнакомцев. А уж когда к бою присоединилась "Сью" Диккенса — исход был заранее предрешен, поскольку она превратила уродливые головы ворка с острыми отростками и отсутствием извилин в мясной несъедобный фарш.

Как только с "мухами" было покончено, Шепард зашел с фланга и успел как раз вовремя: решив, что игра не стоит свеч и что даже гордому крогану не удастся одолеть своих врагов в одиночку, тот гордо улепетывал. Чтобы помешать ему, лейтенант несколько раз выстрелил, и, пробив ему щит, попал поочередно в обе ноги, и их хозяин, рассерженно зарычав от боли, упал на пол.

— Клянусь, я размозжу тебе голову своим кулаком, жалкий пыжак! — в бессильной ярости кроган принялся палить куда придется, но надолго его не хватило. Подбежавший к нему Куз выбил ногой дробовик и нацелил свой пистолет ему в голову.

— Если бы ты не открыл огонь первым, мы бы просто вежливо потолковали и все... — начал Шепард, подходя ближе, как тут — и это было совершенно неожиданным поворотом дела — за спиной раздались чьи-то шаги.

Джон успел среагировать быстрее, чем кто-то за его спиной поднял свою винтовку — и очередь, предназначавшаяся ему и Кузу, прошлась по воздуху и угодила в стену. Оба мужчины укрылись от неизвестного противника за ящиками с грузом, где валялись тела ворка. Кроган отполз в сторону и явно намеревался ползти дальше, чтобы убраться из дока, пока было не поздно.

Лейтенант немного высунулся из-за укрытия, чтобы оценить ситуацию. И увидел азари, рассредоточившихся на другой стороне дока. Их, навскидку, было около десяти — слишком много, чтобы столкнуться с ними лоб в лоб, учитывая, что каждая из них могла быть потенциально сильным биотиком. Некоторые укрылись за переборками или же за техническим оборудованием, три из них в центре создали непроницаемый для пуль биотический барьер, внутри которого находилась еще одна азари — судя по всему, она ими и командовала. Те, что заняли позиции у барьера, вели постоянный огонь, пытаясь достать спрятавшихся за ящиками противников.

— Это бойцы "Затмения"! — проорал Куз. — Какого хрена тут вообще происходит?

Шепард и сам бы не отказался это узнать. Здесь попахивало каким-то странным дерьмом, в которое он и его группа случайно угодили. И было только два варианта: отбиваться до последнего и, возможно, при правильной тактике кто-то из них мог выжить, или попробовать разобраться, в чью кучу и главное — почему — они все-таки вляпались.

Лейтенант включил свой передатчик.

— Дик! — постарался перекричать он шум стрельбы и сильнее вжать голову в плечи, чтобы шальная пуля не задела его. Куз прикрывал его ответным огнем; к отражению атаки присоединилась и оставшаяся группа: младший капрал Макферсон взял на себя левый фланг, а Риц — правый. Дик вел заградительный огонь, не подпуская штурмовиков, стремящихся обойти противника с фланга.

— Дик! — заорал Шепард в свой передатчик с нахлынувшей на него злостью, которую он тут же попытался успокоить, чтобы прояснить мысли. — Настрой Сью на то, чтобы не подпускать к нашим позициям азари, но не пристрели их!

— Что? — раздалось потрясенное в ответ. Снайпер был обескуражен подобным приказом.

— Заткнись и делай, как я говорю! — рявкнул командир. — Сам возьми на мушку крогана, который сейчас ползет к восточному выходу! И не позволяй ему улизнуть! Мак, Риц — отставить огонь на поражение! Стреляйте им под ноги, не позволяя приближаться, ясно?

— Ясно, босс, — отозвались те, последовав приказу и не понимая, на кой черт это нужно. Шепард же решил, что славно погибнуть в бою они еще смогут успеть в любое время и, пока до этого не дошло, можно попытаться выйти из воды сухими.

Поскольку Сью теперь не позволяла бойцам "Затмения" обойти их с фланга — а такой крупный калибр при интенсивном огне мог пробить даже самый современный щит — те отступили и снова укрылись, не предпринимая пока попыток зажать противника в тиски.

Внезапно огонь прекратился, и в доке повисла гнетущая тишина.

Шепард высунулся для разведки. И сразу же сообразил, что это не к добру: внутри барьера он увидел саларианца, скорее всего, инженера, который проворачивал какие-то манипуляции с дронами, и картина вырисовалась сама по себе. Несомненно, с помощью дронов противник намеревался пробить заградительный огонь, используя их для прикрытия атакующих сил. Если так пойдет дело, в конечном итоге группа Шепарда будет разбита. Поэтому времени оставалось совсем мало.

— Куз, — позвал он своего сержанта. — Видишь ту наемницу? Стоит в стороне от барьера и постоянно дергается? Она часто меняет позицию, чаще чем нужно и выглядит слишком нервозной.

— И? — пробурчал тот.

— Даю руку на отсечение, она новенькая и еще не знает, как вести себя, — произнес командир негромко, так как огонь стих, и стояла выжидательная пауза. — Как только я дам сигнал — постреляй немного в ту сторону и вызови огонь на себя. Мак, Риц, — включил он передатчик. — Как у вас дела?

— Удерживаем позиции, босс, — ответил Мак.

— Отлично. По моей команде — поднимите немного шума, но постарайтесь не убить азари. Иначе весь мой план полетит к черту.

— Здорово, что у тебя, босс, есть план. Он нам не помешает, — прокряхтел Куз, готовясь к предстоящей шумихе. Шлем его с левой стороны был оцарапан огнем — видимо, щит один раз все же пробило, но, слава богу, остаточной энергии выстрела не хватило, чтобы разбить бронированное керамическое покрытие. — Иначе нам всем вдарят по первое число.

— Не волнуйся. Все под контролем, — спокойно уверил его Шепард, хотя и сам понимал, что ситуация уже далеко вышла из-под контроля. Но признаться в этом значило подчеркнуть свой промах, в чем бы он ни заключался и где бы ни был совершен, а сейчас было не самое удачное время для самобичевания и раскаяний. Его бойцы нуждались не в этом, а в том, чтобы командир спас им жизни. Что Шепард и собирался сделать всеми возможными способами, пока в его запасе было несколько бесценных минут.

— Внимание, — проговорил он в передатчик. — Огонь!

В эту же секунду его люди открыли огонь и вызвали ответный. Пауза была прервана, тишину снова разрушили звуки выстрелов, и прогремели приказы азари, укрывшейся за барьером, и Шепард, воспользовавшись суматохой, ловко проскочил между ящиками и спрятался за переборкой. Потом быстро преодолел расстояние, разделявшее его и азари-новичка, и, чтобы она не успела воспользоваться ни своей винтовкой, ни биотикой, налетел на неё и сбил с ног.

Поскольку она выбрала для укрытия не слишком удачную позицию: в стороне от основного состава и закрытую для обзора, — столь неожиданная атака была никем не замечена и вызвала её крайнюю растерянность, чем Шепард и не преминул воспользоваться. Он отшвырнул её винтовку и обхватил сзади. Его нож тут же опасно сверкнул возле её горла.

— Я не хочу убивать тебя, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты передала своей коммандос сообщение. Мы не враги вам. Мы здесь только, чтобы допросить крогана — нам не нужен груз, а именно ради этого вы здесь, не так ли? Передай ей, что я хочу поговорить. И только. И что я сохранил тебе жизнь, чтобы доказать это. А теперь иди.

Прежде чем она успела опомниться, он отпустил её и быстро отступил. Именно в этом и заключался его план — в переговорах. Повоевать они еще всегда успеют, но Шепард не собирался терять людей. Эта вылазка была чертовски опасной — если его заметят, то его не спасет даже прикрывающий огонь группы — но стоила попытки.

Он вернулся на прежнюю позицию так же быстро. Он не имел ни малейшего понятия, передаст ли азари его сообщение и, если передаст, захочет ли её командир вступить в переговоры, но больше ему ничего не оставалось, кроме как надеяться на подобный исход, но морально подготовиться к худшему.

И, увы, его надежды не оправдались. Сквозь биотический барьер прорвались дроны, а с фланга снова начали свое наступление штурмовики.

— Всем приготовиться, — приказал он сухо и проверил свои щиты и боезапас. Не так плохо. Свои жизни они отдадут, если так тому и быть, подороже.

Но внезапно огонь снова стих. Дроны зависли, получив новую команду, и не открывали огонь. Штурмовики остались на своих позициях, и Шепард с облегчением увидел за барьером ту азари, которой сохранил жизнь. Она о чем-то говорила со своей коммандос. Прошло несколько минут, прежде чем последняя под прикрытием барьера вышла немного вперед и крикнула:

— Я готова выслушать твое предложение, командир. Но ты должен выйти мне навстречу. Только без фокусов. Иначе я прикажу просто раздавить вас, как тессийских пауков.

Куз бросил на Шепарда мрачный взгляд, как бы спрашивающий, стоит ли доверять наемнице. Но лейтенант уже взвесил все варианты, и этот показался ему самым многообещающим. Он убрал свой пистолет.

— Первыми огонь не открывать, — произнес он сержанту. — Если меня пристрелят, принимай командование и сделай все возможное, чтобы спасти группу.

— Понял, босс, — раздался хмурый голос здоровяка.

Шепард медленно встал, ожидая, что сейчас на него посыплется град выстрелов, но ничего не произошло. Он раздвинул руки немного в сторону, демонстрируя пустые ладони, и, глубоко вздохнув, так как это мог быть его последний вздох, вышел вперед и стал приближаться к наемницам "Затмения".

Он старался сделать свой шаг спокойным и уверенным и надеялся, что это ему удалось. Преодолев половину расстояния между позициями противников, он остановился.

— Я вышел, чтобы поговорить, — громко сказал лейтенант. — Как насчет тебя, коммандос?

Та не заставила себя ждать — очевидно, не хотела показывать своим азари хоть толику сомнения — и, приказав опустить барьер, тоже вышла вперед.

Она была красива, эта инопланетянка, но, впрочем, Шепард еще не помнил, чтобы встречал уродливую представительницу этой расы. Кожа её была ярко-синего цвета с почти серым отливом, на лице причудливо переплетались фиолетовые пятна, вытягиваясь в ленты ближе ко лбу и к отросткам, похожим на щупальца и заменявшим азари волосы. Если бы не эти отростки и не синий цвет кожи, этих инопланетянок вполне можно было бы принять за людей.

— Меня зовут Тана Д'Атола, — сказала она ровно. — И этот груз принадлежит "Затмению". Я пришла забрать его. Кто ты такой и зачем ты здесь?

— Я — Шилдс, — представился Шепард своим кодовым именем. — И мне нужен... — он чуть повернулся, чтобы указать на притихшего в ожидании своей участи хозяина дока, — ... только этот кроган. Точнее, информация, которой он владеет. Позволь мне допросить его — и мы уйдет, а ты заберешь свой груз.

— Я могу забрать его, просто перебив твоих людей, — нагло отозвалась она, зная, что перевес на её стороне.

— Можешь. Но без потерь тебе не обойтись. Мои люди хорошо обучены и так просто не сдадутся. Они однозначно заберут с собой несколько твоих наемниц, а, если повезет, прихватят и тебя. И это не угроза. Просто констатация возможного развития событий. Неужели тебе это нужно? Просто позволь мне допросить крогана — и на этом все.

Она какое-то время молчала, взвешивая варианты.

— Что это за информация, которой владеет Рэтч? И на кого ты работаешь? Я не знаю символа на твоей броне.

— Мы — всего лишь группа наемников с Земли, — как можно осторожнее ответил Шепард. — Нас наняли найти одного человека, укравшего у нанимателя очень крупную сумму денег. Нам приказано найти и убить этого идиота. А кроган, по моим данным, может вывести нас на него.

Кажется, это полуправдивое объяснение прозвучало довольно убедительно, потому что азари слегка улыбнулась.

— Довольно странно это слышать, — все же не спешила она соглашаться. — Мой информатор сообщил мне, что некая группа человеческих лиц собирается забрать груз, принадлежащий нашей группировке. С чего бы мне верить тебе, а не своему информатору?

Быстро сообразив, о каком информаторе может идти речь, Шепард покачал головой.

— Спорим, твоим информатором была азари по имени Сида? Хотя, возможно, это не её настоящее имя.

— Ты знаешь Сиду? — удивилась та, и Джон понял, что попал в точку.

— Перед тем, как отправиться сюда, она дала нам наводку на крогана, — пояснил он. — Уверен, она хотела, чтобы мы его укокошили. А тебе она дала наводку, чтобы ты укокошила нас. Но если подумать, получается, нами просто манипулировали.

— И зачем это ей, интересно? Довольно опасно обманывать своих сестер из "Затмения".

Тут по доку прокатилось глухое эхо, раздавшееся от тяжелого усталого баса крогана:

— Потому что она уже давно сливает информацию "Кровавой стае", сожрите меня молотильщики! Вот каким образом груз, который предназначался вам, оказался перехвачен ворка! А мне нужно было лишь его транспортировать в другую точку — и все, мое дело с криминалом на этом закончено! Нужно было знать с самого начала, что это плохая затея!.. А группу этого Шилдса она сюда направила, чтобы убрать свидетелей!..

— Короче говоря, — подытожил Шепард, — она всех нас поимела. Но, может быть, найдем лучший способ для урегулирования этой поганой ситуации и вместо того, чтобы перебить друг друга, разойдемся с миром, а потом я найду эту суку и пристрелю её?

— Если правда то, что сказал кроган, Сида еще пожалеет о своем предательстве, — холодно прошипела коммандос. — Но разберется с ней "Затмение". А пока — у тебя пять минут, человек. Потом я забираю крогана с собой в качестве компенсации.

Она резко развернулась и, приказав своим наемницам не открывать огонь и проверить груз, ушла.

Шепард тоже развернулся и решительно направился к крогану. Он не позволил себе даже вздохнуть с облегчением: это было бы уж слишком явным свидетельством того, в каком напряжении он находился все это время. Он позволит себе роскошь расслабиться, когда опасность минует.

— Дик, Куз, будьте моими глазами и прикройте меня, если что, — передал он. — Я пока потолкую с нашим другом.

— Принято.

Шепард знал, что угрозами крогана не проймешь. Не такая это раса, чтобы под давлением угроз, заикаясь, выложить всю правду-матку на стол. Кроганы не умоляют о пощаде, не трясутся от страха и даже на пороге смерти готовы сражаться до последнего. Но эта синекожая стерва Сида охарактеризовала хозяина дока как "крогана с мозгами", быть может, именно это и стоит использовать, чтобы разговорить его?

Эта мысль пронеслась у Шепарда в голове, пока он приближался к побежденному Рэтчу. Тот пыхтел и почти рычал от боли и злости, пытаясь встать на ноги и сохранить достоинство. Это ему удалось, однако все же пришлось опереться на ящик с грузом, чтобы не упасть. Выстрелы лейтенанта были точны как никогда: прямо в коленные суставы — довольно уязвимое место даже для кроганов. Когда-то Шепард провел несколько долгих часов, изучая физиологию самых распространенных рас. Именно знание о них помогало как можно эффективнее убивать своих врагов.

И сейчас, глядя на то, как Рэтч, превозмогая боль от ранения, старается сохранить грозный вид, Шепард испытал некое подобие уважения к нему. И это подсказало ему, как действовать.

— Я ищу человека по имени Хоакин Фрост. Мне сказали, ты можешь располагать информацией о его местонахождении.

— Зачем мне тебе что-либо говорить, человек? — устало усмехнулся кроган, сверкнув хищными глазами.

— Не стану тебе врать: скорее всего, азари тебя убьют. Так что смысла угрожать тебе нет никакого. Но если ты мне скажешь, где найти Фроста, я обещаю, что отомщу за тебя. Разве не этого бы ты хотел перед своей неминуемой казнью? Чтобы предательницу постигла такая же участь? Отмщение своим врагам перед собственной смертью — мне кажется, это стоит того, чтобы встретить свою участь достойно? Или я не прав?

Глаза крогана прищурились и наполнились ненавистью.

— Ты прав. Это хорошее предложение, — прохрипел он. — И будь я кроганом чуть больше, чем торговцем, я бы его принял. Но я предлагаю тебе другой расклад: ты спасаешь мою шкуру — а я выкладываю тебе все, что знаю. Как тебе такое, а?

Шепард уже был готов к такому ответу.

— Эти условия мне не подходят, — сухо и с деланным безразличием сказал он и добавил: — Прощай, кроган. Надеюсь, прикончат тебя быстро — так ты не будешь долго жалеть об утраченной возможности.

Развернувшись, Джон сделал пару твердых шагов назад, прежде чем Рэтч, обескураженный таким поворотом дел — он явно в своем бизнесе привык к более длительным торгам — прорычал от бессилия и остановил его.

— Постой, человек!

Когда лейтенант, ожидавший именно такой реакции, замер и обернулся, то увидел, что кроган, уже не в силах стоять более, опустился на пол и обреченно вздохнул.

— Ты убьешь эту суку, человек? Убьешь?

— Да, — Шепард приблизился и присел на корточки, чтобы смотреть Рэтчу прямо в глаза.

— Обещай мне это, человек! — прохрипел тот в ярости.

— Обещаю. А теперь скажи, где мне найти Фроста.

Кроган тяжело покачал головой.

— Я не знаю, куда направился этот человек. Он пытался нанять у меня транспорт, чтобы улететь с Омеги. Я отказал, несмотря на хорошую плату. Он мне не понравился: весь дерганный, нервный, озирается по сторонам и привлекает к себе слишком много внимания. Я посоветовал ему обратиться к своему сородичу, который тоже владеет доком недалеко отсюда — Марлу. И он, как я слышал, так и сделал. Но самое примечательное то, что Марла с тех пор никто не видел. Наверняка ему перерезали горло — и сделал это кто-то из "стаи", чтобы оборвать след. Я слышал, как один из ворка упомянул, что у банды появился крупный заказ — найти какого-то человека. И заказ этот шел не от кого-нибудь, а от самого Серого Посредника. Слыхал когда-нибудь о таком?

Шепард отрицательно покачал головой. Это было что-то новенькое.

— Это подпольное лицо или группа лиц, которая торгует информацией. Я разговорил того ворка: оказалось, банду нанял некий турианец, и он работает на Посредника. А еще я знаю, что последний транспорт, вылетевший из дока Марла, направлялся на Камалу. А у "Кровавой стаи", по чистому совпадению, там располагается база, где, по болтовне того же ворка, с недавних пор держат пленника. Так что, если сложить все по порядку, можно предположить, что именно там ты и найдешь своего человека. Ну что, достаточно равнозначный обмен, Шилдс?

Кивнув головой, Джон поднялся.

— Удачи, Рэтч, — и зашагал прочь. За его спиной раздалось усталое:

— Только не забудь убить эту суку, как и обещал...

Азари не стали преграждать путь ни Шепарду, ни его людям, когда они покидали док. Мэй по-прежнему ждала их на складе, и, едва они вернулись, лейтенант отдал приказ немедленно "валить отсюда".

— Летим на Камалу? — спросил Куз.

— Да. Пусть ребята возвращаются в шаттл и готовятся к отлету. А мы с тобой еще должны сделать кое-что.

— И что же, босс? — спросил тот, перезарядив свою винтовку.

— Выполнить обещание. И расплатиться по долгам.

* * *

Очередь из пассажиров в первом космопорте станции Омеги, самом большом и полностью подконтрольном королеве пиратов Арии Т'Лоак, а оттого и носящем гордое звание "официальный", хотя ничего официального здесь не было и помине, была на редкость медленной. Охрана, состоящая из турианцев, батарианцев и кроганов — тот еще состав — слишком кропотливо проверяла документы или делала вид, что кропотливо, а на самом деле просто лениво.

С документами у Сиды было все в порядке: она уже давно имела несколько вариантов отступления и поддельные идентификаторы личности давно держались наготове. Вот со временем получилось туговато — и азари уже начала сомневаться, правильно ли поступила, выбрав этот космопорт для бегства. Поначалу он показался ей идеальным местом, чтобы затеряться в толпе: самый большой порт Омеги вмещал в себя несколько доков, каждые двадцать минут прибывали и отбывали десятки судов, тысячи приезжающих, отъезжающих и провожающих всевозможных морд и физиономий служили прекрасным прикрытием для беглеца. Но время тянулось катастрофически медленно в ожидании очереди, и Сида уже пожалела о своем решении.

С тех пор, как она отправила бойцов "Затмения" по следу военных — а она готова была биться об заклад, что это были военные — прошло уже два часа. Слишком много. И все же она надеялась, что её коллеги из "Затмения", у которых она проработала информатором довольно долгое время, все-таки уничтожили группу Шилдса или как его там.

Сида вела опасную игру, но оно того стоило. Аванс от людской организации оказался довольно внушительным, к тому же, она сама накопила достаточно средств, и этого должно было хватить на то, чтобы начать все с чистого листа где-нибудь подальше от этой свалки. Возможно, на Иллиуме она обретет новое имя, начнет свой бизнес и станет уважаемой дамой, а потом — по прошествии нескольких веков — и матриархом, и будет так же свысока и снисходительно смотреть на совсем еще юных азари, как сейчас смотрят на неё.

Она испытывала даже некоторое превосходство над теми, кого так ловко провела: кроме того, что она являлась информатором "Затмения", она сливала информацию их конкурентам — "Кровавой стае" — совсем по чуть-чуть, чтобы никто из "сестер" не догадался о шпионе. Правда, в последний раз она не удержалась и сообщила "стае" слишком много: о грузе, который ожидает Тана Д'Атола, одна из сильнейших коммандос организации. Это было неосмотрительно: "стая" не придумала ничего лучше, чем перехватить груз и попробовать перевезти его. Сида пыталась настоять, чтобы груз вернули, но кто станет её слушать? Ей даже пригрозили, что, если она не заткнется, "Затмение" узнает про её стукачество. Этого она никак допустить не могла.

И вот тут очень кстати поступило сообщение от неизвестной человеческой организации, на которую она тайно работала, о том, что на станцию прибывает их специальная группа для поиска вполне конкретного человека, с сообщением — запрос на предоставление информации о местонахождении этого объекта. Сида по свои каналам попыталась найти необходимую информацию, но её было крайне немного: только имя и деятельность. Какой-то Хоакин Фрост, человек, семнадцати лет, который нигде не работал, ничем не занимался и вел довольно замкнутый образ жизни. Он жил где-то на нижних уровнях в старой поржавевшей от времени хибаре, но пару дней назад таинственно исчез и никто его не видел, кроме крогана по имени Рэтч. Это все, что смогла раскопать Сида, даже несмотря на свой многолетний стаж информатора и шпионки. Но признаваться своему нанимателю в этом она, разумеется, не стала: отправила ответное сообщение, что у нее имеется наводка.

Ей в голову пришла идеальная мысль натравить "специальную группу" на наемников "стаи", а своим сестрам из "Затмения" сообщить, что некая таинственная организация хочет изъять их груз — и натравить последних на всех, кто останется в живых. При лучшем раскладе её "сестры" угробят всех, кто мог знать о предательстве Сиды. Но для верности азари все же решила перестраховаться и сбежать.

Однако, если очередь будет тянуться так же медленно, она никогда не улетит с Омеги!

— Да что ты трясешься! — обернулся к ней впереди стоящий человек и скрестил руки на груди. Сида уже знала, что чаще всего этот человеческих жест выражал недовольство.

Она не ответила и оглядела док в сто первый раз.

И тут заметила, что какой-то человек на неё пялится. Высокий, мускулистый, с рыжей бородой. Он стоял невдалеке и откровенно сверлил её глазами. Недобрым взглядом.

Сида замерла от страха, не зная, что предпринять. По-прежнему стоять и дожидаться своей очереди подняться на борт? Возможно, ей показалось, и мужчина просто ждет кого-то?

Она снова посмотрела на него и быстро отвела взгляд. Нет. Он пялился, прямо на неё. Может, она ему просто понравилась? Тогда почему от его взгляда ей хотелось спрятаться?

Это не к добру. Сида решила, что лучший способ избавиться от преследователя — это затеряться в толпе, переждать какое-то время, а потом найти транспорт и улететь с Омеги до того, как "сестры" начнут искать её.

Она покинула очередь с другой стороны и быстро зашагала вон из дока. Когда она дошла до выхода, то не удержалась, обернулась и облегченно вздохнула: мужчины нигде не было видно.

Тогда азари стала спускаться по лестнице на уровень ниже, туда, где собирался всякий сброд, и где жили самые малообеспеченные жители станции. Именно там легче всего найти место, чтобы ненадолго "залечь на дно". Сброда Сида не боялась — она могла защитить себя.

Но вот в одном из переходов она застыла как вкопанная: впереди она снова увидела этого рыжего с бородой. Преследователь преградил ей выход, не обращая внимания на снующих туда-сюда жителей станции.

Постояв пару минут, Сида развернулась и собралась было зашагать обратно, как тут поняла, что попала в ловушку: сзади, прямо за ней, в шагах трех стоял Шилдс с эмблемой неизвестного азари зверя на своей броне, и по его напряженной позе она сообразила, что деваться ей некуда. Когда переход опустеет, он её пристрелит. Если только она не отбросит этих двоих мощным биотическим ударом...

— Вздумаешь применить биотику, и я тебе башку сразу продырявлю, как только это замечу, — раздался тяжелый голос Шилдса. Он держал в руках пистолет, который тут же приставил к её виску. — Не будем делать шума, хорошо?

— Как ты нашел меня? — горло её пересохло и голос прозвучал крайне слабо.

— Я тоже знаю пару фокусов. Ты засветилась на камере, а у меня есть знакомые, которые это заметили, — ответил он. Лицо его было скрыто под непроницаемым шлемом, поэтому все, что Сиде оставалось — это гадать по интонациям его голоса, убьет он её сразу же или попозже. — Спасибо тебе за урок: я уже и забыл, что значит жить в таком месте, как это. Но ты мне напомнила. Из-за тебя я едва не угробил всю свою группу и себя в придачу.

— А ты не так прост, как мне показалось, — прошептала она. — Ну давай, убивай уже.

— Чтобы сюда сбежались все охранники этого дока?

— На Омеге убийством никого не удивишь, — фыркнула она.

Шилдс приблизился почти вплотную. Он был высок, этот человек, и силен. В ближнем бою ей ни за что его не одолеть, и он, разумеется, это понимал.

— Знаешь, мне в голову только что пришла другая мысль... — с этими словами он замахнулся и огрел её прикладом своего пистолета.

Сида потеряла сознание.

* * *

Наемницы "Затмения" все еще разбирались с грузом, когда Шепард вернулся туда. Изначально он полагал, что на убийстве предательницы его пребывание на станции Омега закончится. Тем более, нельзя было терять время: Фрост, если он действительно попал в лапы "Кровавой стаи", мог расколоться в любую минуту, если уже не раскололся.

И все же Джон решил потратить этот ценный ресурс еще немного. Он сам не знал, что его так затронуло в судьбе несчастного крогана: быть может, его вид, когда тот пытался подняться, несмотря на боль? Но кроганы ведь живучие сукины дети, этого у них не отнять. Или, может, он сам, Шепард, недостаточно силен, чтобы просто забыть и закрыть глаза?

Как бы то ни было, но он снова в доке.

Одна из наемниц увидела его и подняла свой пистолет. Джон слегка поднял руки, демонстрируя свои мирные намерения, и остановился. Он был один, взял с собой только пистолет, который сейчас был прикреплен за поясом, однако щиты все же благоразумно активировал.

— Зачем вернулся? — с таким вопросом к нему вышла Тана Д'Атола, нахмурив свои брови. — Хочешь все-таки получить пулю?

— Пришел предложить обмен, — сразу же перешел лейтенант к делу. — Я выследил и нашел предательницу. Она у моего человека. Хотел сразу же её убить, но подумал, что у "Затмения" на это больше прав. Если, конечно, отдадите мне крогана. Он еще жив?

— Жив, — азари спрыгнула с ящика, на котором стояла, и усмехнулась. — Зачем он тебе?

— Понравился, — раздался ответ, и в голове Шепарда пронеслось, что отчасти это было правдой. — Он вам не нужен — всего лишь какой-то владелец дока.

— Владелец дока, который хотел транспортировать украденный у нас груз, — сухо возразила та.

— И все же его смерть будет не настолько приятна, как смерть предательницы Сиды, с которой вы можете разобраться так, как посчитаете нужным, — безапелляционно заявил Джон и поднял в вопросительном выражении брови. Шлем он посчитал нужным снять — вести переговоры так намного удобнее, поскольку это позволяло собеседнику видеть его мимику и реакции, а ему — использовать это в своих целях. — Или я не прав?

Какое-то время Д'Атола раздумывала. Потом кивнула.

— Хорошо. Отдавай нам Сиду и забирай крогана.

Шепард протянул руку для рукопожатия.

— Так у людей принято скреплять честные сделки, — пояснил он, и после некоторого колебания азари протянула свою руку. Рукопожатие было коротким и быстро закончилось, и она распорядилась привести крогана.

Когда из закрытого на ключ склада привели прихрамывающего крогана, тот обвел всех присутствующих тяжелым взглядом — очевидно, решил, что пришла его очередь отправиться к своим предкам — но тут увидел Шепарда и непонимающе огляделся.

— Куз, — Шепард включил передатчик. — Веди пленницу.

В доке появился сержант, неся перекинутую через плечо азари, словно мешок. Дойдя до командира, рыжий бородач молча скинул с плеча свою ношу, и та тяжелым грузом упала на пол. Она по-прежнему была без сознания, и её явно ждал неприятный сюрприз при пробуждении.

— Идем, Рэтч, — качнул головой Шепард в сторону выхода. Кроган, не веря своему счастью, тут же заковылял в указанном направлении.

— Она получит по заслугам? — спросил лейтенант напоследок, бросив взгляд на бесчувственное тело под ногами.

— Уж поверь, для неё было бы лучше, если бы ты её пристрелил, — прошипела холодно коммандос, усмехнулась и развернулась, показывая этим, что переговоры закончились.

Шепард коротко кивнул Кузу, и они поспешили к выходу, где уже, поразительно быстро, исчез кроган.

На улице его не оказалось, и сперва Шепард решил, что на этом его случайное знакомство с хозяином дока и закончилось. Но ошибся, так как через пару шагов услышал откуда-то сбоку:

— Зачем ты это сделал, человек? — мощное тело крогана было скрыто в тени какого-то строения, но хищные глаза горели ярко и подозрительно. — Тебе нужны деньги?

Дав сигнал сержанту не ждать его, Шепард сделал пару шагов в сторону говорившего.

— Нет, — просто ответил он.

— Ты обещал убить эту азарийскую суку, — прохрипел кроган недовольно. — Но признаюсь, такой расклад мне больше по душе. Так зачем тебе спасать меня?

Шепард и сам не знал. Им не руководили никакие логичные мотивы или доводы. Скорее, это решение шло "от сердца", хотя он не испытывал ни малейших иллюзий относительно последствий. Возможно, когда-нибудь они встретятся с этим кроганом в схватке и тот его убьет. А, возможно, они больше никогда не увидятся. Но он чувствовал, что кроган не поверит нелогичному объяснению.

— У тебя есть связи с "Кровавой стаей". Быть может, это мне когда-нибудь пригодиться. И тогда я найду тебя, чтобы ты вернул свой долг, — сказал лейтенант.

Кроган вдруг скривил свою пасть в нечто, напоминающее усмешку.

— Если найдешь... — пробасил он. — Довольно призрачная перспектива и, если ты в неё веришь, ты просто глуп. Думаю, дело в другом. В том, что люди называют милосердием — это считают проявлением глупости и слабости. Я — кроган, я знаю. Но те, кто так говорит, ошибаются. Они думают, что принять это решение — легко. Нет. Легко убить или просто пройти мимо. Но помочь — это одно из самых трудных решений в наших жалких жизнях. И только великие особи способны понять, что именно это — высшее проявление силы. И ты, человек, возможно, станешь когда-нибудь великим... А пока не стал, запомни: если тебе потребуется моя помощь, ты всегда сможешь найти меня на Тучанке. И я верну тебе свой долг. Прощай.

Шепард был удивлен этими словами. Но он не успел ничего сказать в ответ, потому что попросту не знал, что именно уместно в такой момент. Кроган исчез в глубине улицы, а лейтенант, задумчиво усмехнувшись, поспешил к своим людям.

Он и так потратил много времени.

Сознание медленно возвращалось к Хейс. Она попыталась пошевелиться, но эта попытка отозвалась в теле яркой вспышкой ноющей боли. Боль — это хорошо. Значит, она еще жива.

Девушка открыла глаза и сразу же снова зажмурилась. Зрение еще не привыкло к слепящей лампе над головой, так что потребовалось несколько секунд, чтобы зрачок сузился, и она смогла оглядеться.

Это была самая обычная камера. Стены, закрытая дверь, не было ни кровати, ни даже унитаза. Очевидно, пленников не содержали здесь слишком долго. Эта мысль отнюдь не успокаивала и не обнадеживала, но предаваться отчаянию в критичных ситуациях было смерти подобно.

Размяв конечности, Хейс села и убедилась, что ни одна кость не сломана, нет внутреннего кровотечения и открытых ран — только синяки, ссадины и разбитый в кровь левый висок. Бронекостюма на ней, разумеется, не было: чьи-то руки или лапы стянули его, — так что она была лишь в футболке и легких обтягивающих штанах, которые всегда одевала под подложку брони. Из оружия ей оставили только собственную ругань на свою недальновидность и глупость.

Это ж надо было так нелепо подставиться!

Но Хейс при всей своей ненависти к этому скользкому батарианцу Брокку никогда не предполагала, что он может предать всю организацию. Казалось, он был предан "Синим светилам". Или делал вид. Однако деньги творили еще не те чудеса: религиозным фанатикам такое даже не снилось.

Голова Хейс раскалывалась от боли, левый висок был в запекшейся крови. Наверняка именно этим боком она так грациозно впечаталась в стену, когда какой-то биотик использовал её в качестве мишени. Оглядевшись, девушка увидела, что в камере не одна: сумасшедший клиент "Синих светил" бесчувственно распластался в метрах пяти от неё, лицом в вверх и, кажется, преспокойно спал, и снилось ему что-то откровенно хорошее, поскольку он то и дело похрюкивал от веселья.

Действительно, очень веселая ситуация, которую лично Хейс могла охарактеризовать только словом из четырех букв. Она, не поднимаясь на ноги, подползла ко второму пленнику, чтобы проверить, насколько она была права в своих подозрениях. И самым быстрым и безошибочным способом было залезть рукой ему под юбку, что она тут же и проделала, чем окончательно вывела его из страны радужных грез.

Глаза на разукрашенном лице в обрамлении длиннющих приклеенных ресниц широко раскрылись в удивлении. Пленник хотел что-то сказать, но Хейс, резко убрав руку, ею же зажала его рот.

— Заткнись, идиотка, — прошептала она тихо. — За нами наблюдают и прослушивают. Думала, твой маленький цирк кого-то обманет из людей? Ты выглядишь, как прожженная шлюха-трансвестит, но, если будешь и дальше играть свою роль, то, возможно, и сможешь обвести этих инопланетян вокруг пальца...

Хейс не слишком, впрочем, на это рассчитывала, но кто знает? Это на Земле люди повидали всех фриков времен и народов, различных форм и убеждений, и знают, как люди могут уродовать свою внешность, чтобы "найти себя". А вот представители других рас могли быть не столь искушенными в познаниях человеческой природы. Хейс же, ощутив под юбкой у клиента внушительный и совсем не дамский бугорок в трусах, окончательно убедилась, что её догадки оказались верны.

— Слушай меня, дамочка, — тихо, но жестко прошипела она, нависнув над пленником и все еще сжимая ему рот. — Ты — богатая наследница с Цитадели. Твой папаша — банкир, зовут его Грегори Коул. Он хотел выдать тебя за одного урода по имени Ричард, но ты сбежала, потому что любишь другого. Теперь этот Ричард тебя преследует. Ты ничего не знаешь, но можешь заплатить любую сумму, чтобы тебя отпустили. Ясно?

Поскольку пленник все еще хлопал глазами и что-то промычал, Хейс убрала руку.

— Тебе ясно, полоумная?

— Какого лешего я вообще тут делаю? И кто ты такая? — сказал мужчина своим голосом, пораженно оглядываясь.

— Отлично. Долбанный наркоман! — Хейс дала ему пощечину, и он резко дернулся. — Ты все запомнила, идиотка? Ты — богатая наследница...

Но договорить она не успела: в этот момент дверь открылась, и в камеру влетели ворка. Ударив Хейс по лицу, один из них оттащил её от пленника и связал руки впереди. Второй, угрожая пистолетом, заставил перепуганную насмерть "дамочку" подняться и, схватив её за шиворот, точно котенка, повел вон из камеры. Хейс повели следом.

Едва девушка вышла из недр камеры, она по запаху и какому-то внутреннему чутью поняла, что они все еще на Камале. Это было хорошо, учитывая, что так Ниро и её отряду будет легче найти своего пропавшего командира. Если, конечно, её не убьют раньше. И все же надежда на то, что она выберется живой из этого дерьма, все еще оставалась. А значит, нужно протянуть как можно дольше.

Рассматривая исподлобья коридор, по которому четверо вооруженных ворка их вели, она пришла к выводу, что они где-то за окраиной столицы планеты — Уджон. Помещение было старым, повсюду намело песок — стало быть, они где-то в бескрайних пустынях. Возможно, на одном из заводов по добыче и переработке нулевого элемента.

Хейс вообще не одобряла свое назначение на эту планету. Мало того, что Камала являлась батарианской территорией, что, впрочем, объясняло расположение офиса лидера "Светил" именно в Уджоне, здесь к людям относились как к особям второго сорта, и постоянно приходилось зубами и когтями прокладывать себе путь через толпу. Сама Хейс могла за себя постоять и занимала в организации довольно прочное место, придраться к которому могли лишь настоящие засранцы, вроде Брокка, но слишком много менее удачливых представителей Человечества имели на планете скромные статусы, не вызывающие никакого уважения у местных четырехглазиков, и это еще в лучшем случае. Батарианцы с особой гордостью демонстрировали окружающим своих рабов-людей и постоянно измывались над ними, придумывая все новые унижения — Хейс насмотрелась этого на жизнь вперед. Так что её ненависть к этой планете и к народу Гегемонии была вполне обоснована.

И вот именно здесь она угодила в ловушку. И все из-за сумасшедшего мужика, переодетого в уродливую бабу.

Хейс краем глаза наблюдала за вторым пленником: "дамочка" испуганно оглядывалась, хлопая глазами, и постоянно спотыкалась на своих каблуках, чем выводила ворка из себя. До них так и не дошло, что достаточно всего лишь снять пленнику неудобную обувь, чтобы пойти быстрее. Они вообще понятия не имели, зачем люди носят каблуки. Хейс, если честно, сама задавалась этим вопросом, хотя сейчас она не отказалась бы даже от такой неудобной обуви: босые ноги замерзли слишком быстро и уже пару раз наткнулись на разбросанные гвозди и стекло, причиняя боль.

Наконец, они прошли коридор и вышли в просторное помещение. Как Криз и предполагала, это был завод. Но, очевидно, уже вышедший из эксплуатации, поскольку повсюду валялось грязное от пыли и песка оборудование, на котором ворка — около двух десятков, как быстро прикинула пленница — устроили что-то вроде местного "городка" — уродливого сооружения из обломков, деталей, коробок и бочек и еще бог знает чего. При виде пленников каждый ворка оскалил свою физиономию и зашипел, поднимая оружие, но тот, что вел Хейс, рявкнув на них, успокоил своих сородичей и благополучно провел пленников через это помещение.

В следующую секунду они очутились в той части завода, которая уцелела лучше остальных. Здесь оказалось сухо, не так жарко — работала вентиляция — и в воздухе витало намного меньше пыли и песка. Разумеется, здесь обитали кроганы — главные "мозги" "Кровавой стаи".

Судя по всему, когда завод еще работал, в этих помещениях располагались офисные работники, пока здесь не обосновались кроганы. Последних было шестеро — не так много, чтобы защитить базу от полномасштабного нападения конкурентов, но Хейс больше никого не увидела.

Путь их прервался возле потертой двери, на которой когда-то было красиво выведено краской: "Директор". И Хейс сразу же поняла, что за дверью их ожидает лидер ячейки "Кровавой стаи" на Камале.

Она напряглась, когда её грубо втолкнули внутрь.

"Директор" сидел на огромном стуле, больше похожим на трон, за столом, больше похожим на разделочную доску для огромных туш мяса. Вся столешница была в засохшей, впитавшейся в дерево крови. Это разрушило какие-либо иллюзии относительно того, зачем их сюда привели. Уж явно не отчет писать.

Впрочем, у Хейс особых иллюзий не было. Она посмотрела на лидера "стаи".

Им являлся внушительного вида кроган, метра три в высоту — и, несомненно, из-за своего выдающегося роста и крепкого сложения он стал главарем банды не в последнюю очередь. Глаза у него были острыми, как два копья, вся морда в застарелых шрамах, спину украшал большой горб — символ великолепного охотника среди кроганов. Острые когти скребли по столешнице, оставляя глубокие зазубрины. Вид лидера неприятно поразил Хейс, хотя она раньше видела сотни представителей его расы — а оттого научилась определять, насколько и кто из них особо опасен. Конечно, все они были опасны — в открытом бою у неё не было ни единого шанса даже при всех её умениях — но попадались в прошедших ею сражениях и такие экземпляры, которые при всей своей массе не обладали и толикой ума и перехитрить их оказалось делом просто плевым.

Но этот... он, определенно, был умен. И если он производил на Хейс неприятное впечатление, то несчастного клоуна в женских одеждах он просто поверг в ужас. Лицо пленника стало белее мела, и он даже задрожал. Хейс даже стало жаль беднягу, угодившего в такую компанию, ведь ясно было, что до этого ничего страшнее собственной физиономии он не видел.

Едва окинув пленников взглядом, кроган ударил по столу своей лапой — грохот поднялся страшный — и гневно заорал:

— Кого ты мне привел, идиот?

Ворка, тот самый, который был за главного, выступил вперед и сразу же спасовал, хотя всеми силами делал вид, что ни капли не боится.

— Как ты и просил, Родан, это те пленники.

— Я вижу перед собой двух человеческих самок, пыжак, — угрожающе пробасил тот. — А в заказе ясно говорилось, что клиент — это самец. Или ты совсем уже не разбираешься в людях, что не способен отличить самку от самца?

— Я... я... — ворка не знал, что сказать.

— Пристрели обеих сучек, — прохрипел его босс и отвернулся.

Хейс уже открыла было рот, чтобы начать переговоры — а только деньги и деньги большие могли спасти клиента "светил" и её саму — как тут, едва ворка схватил за шиворот, "дамочка" заорала обычным мужским голосом:

— Я самец! Самец! Я тот самый, который вам нужен!

Ворка застыл, вопросительно глядя на своего босса, а Хейс тихо выругалась.

— Ты настоящий кретин, — прошептала она и схлопотала от охранявшего её ворки новый удар.

Родан заинтересовался. Он пристально всмотрелся в пленника и, усмехнувшись, приказал:

— Посади его, — что тут же и было сделано: ворка поставил перед столом стул и грубо подтолкнул к нему "самца".

Кроган какое-то время еще вглядывался в разукрашенное лицо пленника, потом заржал, и этот смех разнесся по кабинету подобно грому.

— Всегда знал, что люди — просто жалкие твари! А этот пыжак — тому доказательство. Ну кто еще, кроме них, будет наряжаться в женское тряпье?

Его смех подхватили и ворка, хотя их злорадное шипение вряд ли могло считаться таковым. От этого звука хотелось вырвать себе уши.

Вдоволь поиздевавшись над "человеческими самцами", кроган велел своему шестерке привести "того батарианца", и Хейс поняла, что речь шла о Брокке. Когда предатель вошел в кабинет, она, понимая собственную беспомощность, постаралась изобразить на расквашенном ударами ворки лице лишь холодное презрение — большего её бывший командор не был достоин. Он смерил её насмешливым взглядом всех четырех глаз и встал у стола.

— Ты это знал? — спросил Родан. — Что твой клиент, который зачем-то сдался Серому Посреднику, на самом деле не самка?

По физиономии Брокка Хейс поняла, что тот и не догадывался. Он подошел к пленнику и стащил с его головы парик, обнажив коротко стриженный череп. Кроган снова заржал.

А девушка ощутила, как внутри зашевелились неприятные отголоски: она уже не раз слышала о некой организации, называющей себя Серым Посредником, торгующей информацией и все сильнее прибирающей к рукам все информационные рынки. Пару раз, как она слышала, "Синие светила" имели дела с так называемыми агентами Посредника, но она сама не принимала участия в таких операциях. Поговаривали, что все, что интересует Серого Посредника — это информация, но ради её получения эта организация не раз оставляла за собой кучу трупов. Хестром Криз надеялась, что не окажется в этой куче. Пора было взять инициативу в свои руки.

— Уверена, Серый Посредник заплатил или заплатит вам большие деньги, — громко начала она, обращаясь прямо к лидеру. — Но я знаю, как получить еще больше.

— Напомни, Брокк, почему я не размазал эту землянку по стене? — спросил Родан, усмехнувшись.

— Потому что обещал, что я сам убью её, — с предвкушением ответил батарианец, расплывшись в оскале.

Хейс проигнорировала эти слова. Если сейчас она не убедит Родана выслушать её, все потеряно.

— Не сомневаюсь, заброшенный завод на окраине — это довольно приличное место для ведения дел, но "Кровавой стае" никогда не завладеть даже частью Уджона и не вытеснить "светила" с насиженного места. Если, конечно, не найдется тот, кто сможет правильно указать, какие точки у "светил" наиболее уязвимые, чтобы захватить несколько районов быстро и с максимальной эффективностью.

— Для этого мне и нужен батарианец, — раздался ответ.

— Возможно. А еще нужны деньги. А я знаю, как достать много денег. Брокк, — Хейс бросила на него полный ненависти взгляд, — не слишком разбирается в финансах и в том, как их правильно распределить. А я знаю. Почему бы тебе не сменить одного предателя на другого?

Разумеется, Хейс не собиралась помогать "стае" вытеснять из Камалы "светил". Но ради собственного выживания ей нужно было поддержать свою полезность, чем-то заинтересовать крогана, потянуть время. Увы, Брокк, почуяв неладное, не позволил ей этого сделать: героически вырвался вперед и отвесил ей несколько ударов, так что она едва не потеряла сознание. Изо рта потекла кровь, нос, кажется, сломали. Хейс не смогла удержать голову и та упала, свесившись на грудь, в глазах потемнело. Девушка едва не рухнула на пол, но ворка удержал её и оттащил к стене. Все, что Хейс могла сейчас — это слышать и попытаться не потерять последние остатки сознания.

— Зачем ты её прервал? — рявкнул кроган. — Я хотел послушать!

— Не слушай её, — Брокк, кажется, сплюнул на пол. — Она источает яд, эта человеческая тварь. Она предала и убила несколько лет назад своего командира, ей нельзя доверять. Она обведет тебя вокруг пальца, сам не успеешь заметить.

— Или ты просто испугался за свою шкуру, — отозвался тот. — Ну да ладно. Мне все равно сейчас не до неё. Эй, ты, пыжак. Кто ты такой? И зачем понадобился Серому Посреднику?

Хейс услышала, как пленник испуганно залепетал:

— Я... я не... ничего не знаю...

— Ворка, — кроган даже не знал имен у своих бойцов. — Прострели ему колено.

Прежде чем тот успел выполнить приказ, пленник заорал:

— Я скажу! Скажу! Все скажу, только не убивайте!

— Выкладывай.

— Наверняка Серому Посреднику нужна информация, которую я скачал... с одного сервера Альянса, — начал говорить пленник сбивчиво. — Доступ к серверу был строго ограничен... но мне удалось взломать его и добраться до зашифрованных данных. Потом скачать их и... спрятать.

— Что за информация, пыжак?

— Секретные данные Альянса о некоторых их операциях... я не знаю.

— Не знаешь или не хочешь говорить? Ворка, прострели ему...

— Хорошо, хорошо! — запаниковал тот, а Хейс услышала потряхивание дробовика. — Я сумел расшифровать данные! Там были списки агентов, работающих на Альянс, данные о сверхсекретных лабораторных исследованиях какого-то вируса, описания нескольких операций по устранению некоторых персон... и все в таком духе! Черт, там было много того, из-за чего Альянс просто взорвется, как пузырь, если это просочится! Я... я не подозревал, насколько это серьезно, пока не заварилась вся каша! Я скачал данные и спрятал их!

— Где?

— На Омеге. Но потом меня кто-то пытался убить и мне пришлось бежать и нанять охрану!

Какое-то время стояла тишина. Хейс уже смогла поднять голову, зрение прояснилось, и первое, что ей попалось на глаза: физиономия батарианца, в чьих четырех глазах жадно засветилось нечто, похожее на злорадство. И Хейс ясно угадала причину этого чувства — он так взволнован только что услышанным. В подтверждение её слов Брокк тут же с запалом произнес:

— Мы должны найти эту информацию! С её помощью Гегемония сможет надавить на Совет и заставить этих двуглазых мразей убраться из Скиллианского Предела! Мы сможем раздавить их!

— Мы? — кроган тихо рассмеялся. — Кажется, ты что-то попутал, батарианец. Нам нужен был этот разукрашенный клоун, ты нам сдал его, я тебя не убил и даже заплатил — на этом наша сделка подошла к концу. Поможешь зажать "светил" — так и быть, я заплачу еще. Но в политические распри я лезть не хочу. И мне плевать, что там ты и твоя Бабовония думает. И не забывай: я тоже двуглазый.

Брокк прищурил глаза. Ему явно не понравилось то, что он услышал, а Хейс не смогла сдержать язвительной ухмылки, хотя, если логично рассуждать, её положение совсем не располагало на веселье. Но перед тем, как тебе пустят пулю в лоб, так приятно увидеть, как твоего врага поставили на место! А то, что её непременно ждет пуля — в этом не приходилось сомневаться: иначе кроган не позволил бы ей услышать этот допрос.

— Я, очевидно, поспешил с выводами, — быстро поправил свой промах Брокк и чуть склонился над Роданом, перейдя на вкрадчивый полушепот. — Но эта информация стоит намного дороже, чем тебе предложил Посредник. Ты мог бы сам найти покупателя, который бы заплатил куда больше. И я даже знаю такого покупателя.

— Чтобы твоя Бабавония нашла такие деньги? — огрызнулся насмешливо рептилоид. — Да я скорее сдохну от поцелуев молотильщика! Нет, у меня уже есть покупатель, вот только сделку и вправду нужно пересмотреть... А лезть в вашу грызню с Альянсом у меня нет никакого желания. Эй, ворка, что у тебя такая рожа, как будто варрен укусил тебя за мизерный отросток?

— Покупатель прибыл, — прошипел ворка, который стоял дальше ото всех.

— Тогда веди его сюда, идиот! — прогорланил Родан, ударив по столу кулаком.

Кажется, крогана весьма раздражало собственное окружение. То, как лидер "Кровавой стаи" относился к своим подчиненным, еще раз доказывало, что в этой банде — а организацией эту свору назвать у Хейс язык не поворачивался, поскольку данный термин предполагал наличие хоть какой-либо мозговой деятельности — ворка играли лишь роль живых щитов и типичных шестерок. Здесь не было даже намека на пафосную преданность "сестер" из "Затмения", иерархию или тонкое ведение дел в "Синих светилах". Эта свора выбрала себе название по праву — "стая", в которой один имел физическое преимущество, а все другие были обязаны подчиняться и пресмыкаться. Хотя, если отбросить все условности, любая организация из трех особей была подчинена такому же принципу.

Хейс украдкой смотрела на своего коллегу по несчастью. Тот за отсутствием парика выглядел еще нелепее, чем раньше. Но теперь она ясно различала под толстым слоем грима совсем еще юное лицо. Пареньку от силы было лет семнадцать — и вот угораздило его так вляпаться? Но именно по вине этого простофили она сама вляпалась по самое не балуй. И если Ниро не поторопится...

В кабинет резкими шагами вошел турианец. На нем была темная броня, из оружия только штурмовая винтовка от "Армакс Арсенал", специально сконструированная для турианцев, а датчик портативного генератора щитов на броне горел синим цветом, и это вряд ли означало, что заказчик доверял своим исполнителям. Вся хрящевидная физиономия представителя "самого честного народа в галактике" была отмечена традиционными для этой расы символами и рисунками, отчего взгляд ярко-синих глаз в черных глазницах приобрел остроту длинных опасных спиц. Несмотря на то, что в турианском обществе честь и достоинство были возведены в рамочку с надписью "только мы и только у нас" и пафосно отстаивались, как ценности высшего эшелона, чем, впрочем, грешила не одна разумная раса, вся Галактика кишела турианцами-наемниками. Честь честью, а денег хотелось всем. Чего у турианцев не отнять — так это военной выправки и профессионализма. Они считались одними из лучших вояк.

Агент Серого Посредника — а если сложить мозаику воедино, то это был он — бросил глаза на избитую девушку, которая облокотилась на стену и уже не обращала внимания на увещевания ворки, но не задержал на ней взгляда и на секунду. Потом посмотрел на разукрашенного паренька на стуле, притихшего в ожидании своей участи, и, наконец, на крогана.

— Это он? — спросил турианец низким сухим голосом.

— Он.

— Думаю, ты будешь не против, Родан, если я проверю?

Кроган криво кивнул, и агент, приблизившись к пленнику, вытащил из кармана небольшой предмет — портативный сканер сетчатки — и приблизил к глазам человека. Пара секунд, и турианец удовлетворенно произнес:

— Это он. Я забираю его с собой. Оставшаяся часть вознаграждения будет перечислена, когда я и мой товар покинем планету.

Кроган хитро прищурился.

— Я тут прикинул... И решил, что сумма, обговоренная раньше, уже не равнозначна тому риску, которому я подверг своих наемников.

— Что ты хочешь сказать, кроган? — угрожающе протянул турианец.

— Условия сделки меня уже не удовлетворяют, — прямо и нагло ответил тот и провел своей лапищей по столу, демонстрируя острые когти. — Твой "товар" оказался намного ценнее, чем предполагалось, а значит, и цена за него повышается... вдвое.

— Мерзкое животное, — прошипел агент. — Серому Посреднику не понравится такой расклад. Ты уверен, что хочешь заиметь себе такого врага?

— Я вырву твои глаза, а потом скормлю их своему варрену, — прохрипел с ненавистью Родан. — Ты уверен, что ты можешь называть меня так и надеяться на то, что уйдешь отсюда живым?

В воздухе аж завибрировало от напряжения, чему Хейс была даже рада. Это был бы идеальный шанс вырваться: пока эти двое будут заняты убийством друг друга, тупые ворка сбегутся в центр кабинета, чтобы помочь своему хозяину, а девушка сможет отобрать у своего конвоира, который уже заскучал от переговоров, пистолет и убежать. Возможно, хоть так у неё будет какой-либо шанс.

Но потом взгляд Криз упал на юного паренька, побледневшего и дрожащего, как осенний лист, в ожидании развязки. И она поняла, что оставлять его здесь попросту нельзя. И не потому, что он чем-то приглянулся ей, или сердце её дрогнуло от любви с первого взгляда — совсем нет. Она, хоть и была молода, но уже повидала в своей жизни многое и была закалена от таких недугов, как влюбленность, радужные иллюзии и прочий бред. Но если за парнем охотится сам Серый Посредник, значит, информация, которой располагал первый, крайне важна, настолько, что второй готов выложить за неё немалые деньги. Судя по рожам собравшихся здесь инопланетян, готовых пристрелить друг друга, дай только искру, речь шла о достаточно внушительной сумме.

Тишина стала почти осязаемой, хоть ножом разрезай, только вот ожидаемая перестрелка затягивалась. И Хейс решила подтолкнуть развитие событий в нужном направлении, чтобы у неё появился какой-никакой шанс: она резко ударила своего охранника связанными руками и с рыком бешеной фурии оттолкнула его от себя. Это подействовало сродни запалу: тупые ворка сразу же проснулись и начали палить, кто куда, даже не соображая, что происходит.

Турианец, схватив пленника, повалил его на пол и затащил под стол, прямо под ноги крогану и, вытащив свою винтовку, нацелился на лидера "стаи", а тот, в бешенстве заорав на своих подчиненных, пытался заставить их прекратить огонь.

Хейс за эти секунды уже выбежала из кабинета и очутилась в просторном помещении, где ворка построили свой "город". Едва она попалась им на глаза, как те, повинуясь какому-то дикому инстинкту уничтожения, начали стрелять, причем не столько в саму пленницу, сколько в сторону кабинета. Кто-то попал в соседа, и сосед решил отомстить за обиду. Спустя тридцать секунд завязалась такая суматоха, в которой ворка, вспомнив все старые обиды на своих же сородичей и решив воспользоваться этим, чтобы отомстить, да и просто чтобы пострелять лишний раз, начали обстреливать друг друга и, кажется, всеобщий хаос доставлял им просто фантастическое удовольствие.

Чтобы не попасть под шальную пулю, Хейс укрылась за каким-то сооружением, похожим на отхожее место и пахнущим соответственно. Выход был недалеко, дверь открыта и через неё девушка даже увидела бронированный, но повидавший лучшую жизнь ровер, используемый бандой для перемещения по пустыне. Она хотела податься туда, ожидая лишь подходящего момента, когда вдруг откуда-то сбоку возник Брокк. Увидев её, он уже поднял свой пистолет, чтобы выстрелить, но она лишила его этой возможности, разбежавшись и что было сил сбив его с ног. Правда, она не рассчитала удар — тело все еще ныло от побоев, а голова раскалывалась от боли — и не смогла удержаться, упала прямо на батарианца. Со связанными руками одолеть его в физическом бою оказалось ей не под силу, но она сопротивлялась изо всех сил: кусалась, царапалась, пытаясь выдавить ему глаза, даже едва не откусила ему кусок кожи, — однако этого все равно оказалось недостаточно, и опытный боец, каким был Брокк, все же сумел пару раз ударить её по лицу, пока она, наконец, не обмякла.

Хейс не потеряла сознание, но сил сопротивляться у неё уже не было. Перед глазами все расплывалось, запах нечистот стоял страшный, её едва не стошнило, когда она поняла, что в пылу схватки они разнесли непрочную стену отходника и угодили в грязную отвратительную няшу из мусора, фекалий и прочих отходов бурной жизнедеятельности ворка.

— Ах ты... дрянь... сука... — ругался батарианец, поднимая её с пола и хватая за горло. — Куда ни плюнь, всюду люди и дерьмо, в котором они барахтаются!

— Рада, что тебе понравилось, — слабо прохрипела она и даже нашла в себе силы для язвительной улыбки. Хейс понимала, что это была её единственная попытка убежать и теперь ей уже не отвертеться от пули. Если бы Ниро и отряд знали, где она, они давно были бы уже здесь. При условии, что им, конечно, не плевать на своего командира.

Тем временем ворка перестали палить. Выбежали кроганы во главе с Роданом и, поубивав нескольких зачинщиков перестрелки, установили порядок. За спиной лидера "стаи" Хейс увидела и агента Серого посредника, живого и невредимого, который держал свой "товар" за шиворот.

— Избавься от этой стервы, Брокк! — заорал кроган так, что по помещению эхом прокатился его взбешенный рык. — И сейчас же! Сейчас!

— Только этого приказа и ждал, — самодовольно ответил тот и, подтолкнув Хейс к выходу пистолетом, приказал: — Пора побыть наедине, стрела.

* * *

— Знаешь, ты всегда была как заноза в заднице, — Брокк вел её подальше от завода, куда-то в пустыню, и напоследок решил пооткровенничать. — Ты вечно лезла, куда тебя не просили. Ты убила своего командира, исподтишка, пустила пулю прямо в затылок. Но наверняка все люди так поступают. Ваша раса — это грязь галактики. Вы вылезли из своей норы, как мерзкие жмуты... и теперь хотите завладеть тем, что вам не принадлежит.

— Ты — идиот, Брокк, — устало выдохнула Хейс, которой сейчас уже нечего было терять. — Ты предал всю организацию, из-за тебя погиб весь отряд, а исподтишка убил никто иной как ты — несчастного Олса. И ты еще смеешь говорить что-то мне? Ты, представитель самой ничтожной расы галактики? Я бы тоже назвала тебя мерзким жмутом... но понятия не имею, что означает это твое батарианское слово. Может, это ваше признание в любви?

— Заткнись, сука, — прошипел он от злости. — Все, думаю, мы отошли достаточно, чтобы ветром не несло вонь от твоего трупа.

Учитывая то, в каком дерьме они сейчас покувыркались, и в каких условиях проживали ворка, а с ними и их новоиспеченный друг-батарианец, последние слова просто вызвали у Хейс волну истерического смеха. Конечно, она понимала, что это последние минуты её жизни. И что этот смех — всего лишь завуалированное проявление страха, скопившейся боли и стресса. Но еще никогда в жизни ей не было так смешно.

Она хохотала, а Брокк, удивленный её неадекватной реакцией, ведь он наверняка надеялся, что она будет молить о пощаде, только и орал, приказывая ей заткнуться. Наконец, он не выдержал и ударил её в висок. Не удержавшись, Хейс упала на землю, прямо в горячий песок. Истерику как рукой сняло.

Она повернула голову и встретилась взглядом с Брокком.

— Хотя бы пристрели меня в лицо... жмут, — прошептала она, и все внутри неё как будто замерло, застыло и остановилось — каждая клетка тела наполнилась напряжением и каким-то электричеством, когда Брокк поднял свой пистолет.

— Закрой свои глаза, стрела, — произнес Брокк. — Я их всегда ненавидел. Эти отвратительные голубые фонари.

— Пусть они будут последним, что ты запомнишь обо мне, — прохрипела она. — А теперь стреляй!

И вот легкое напряжение в его руке — и раздался глухой хлопок, словно стремительно вылетела пробка из наглухо закрытой бутылки с газами.

Звук пистолета не мог быть таким. Это была первая мысль Хейс после того, как она, вздрогнув всем телом, все же закрыла глаза от страха. Но потом, сообразив, что еще жива, открыла их и успела увидеть, как безжизненное тело батарианца завалилось на бок.

Сбросив с себя секундное оцепенение, Хейс потянулась связанными руками к убитому командору и вырвала из его руки пистолет. Кое-как проверив заряд, она принялась оглядываться, не понимая, что ей предстоит: героическое спасение или ужасное разочарование.

И ответ не заставил себя ждать. Спустя минуту из-за дюн появился человек с винтовкой, и Хейс, узнав походку, вздохнула с облегчением.

Это был Ниро.

— Выглядишь паршиво, — прокомментировал он её внешний вид, снимая черные непроницаемые очки от солнца. — А пахнешь, словно дерьмо элкора.

— Я не знаю, как пахнет дерьмо элкора, кретин, — выдохнула она, не сумев сдержать колоссального облегченного выдоха. — Но я безумно рада тебя видеть. Где ты был так долго? И где остальные?

— Неподалеку, — ответил Ниро, улыбнувшись так победоносно и самодовольно, как будто только что совершил самый благородный поступок в своей жизни: спас несчастную девицу от козней коварного кощея. — Мы торопились, как могли. Сигнал маячка пару раз давал сбои, но мы все же успели. Теперь я понимаю, зачем такая предосторожность. Пойдем, надо сматывать удочки. А тебе еще помыться надо.

Но Хейс не сдвинулась с места. Она уже стащила с мертвого тела батарианца нож и перерезала свои веревки. Потом поднялась и теперь о чем-то размышляла.

— Планы поменялись, — наконец, сказала она. — У тебя есть броня или оружие для меня?

— Черт, да я вообще ходячий арсенал и гардеробная, — усмехнулся он. — Конечно, нет, Си. Я предположил, что после спасения твоей жизни ты бросишься мне на шею, мы свалим отсюда и проведем остаток дня в постели... Я ошибся?

— Немного позже, — отозвалась она. — Вели всем остальным тащиться сюда.

— Мне стоит спрашивать, не повредилась ли ты умом, чтобы действительно хотеть напасть на базу "Кровавой стаи"? — удивился он. — Ты рехнулась? На кой хрен нам это сдалось?

Но Хейс не ответила. Она решила, что сначала дождется всю остальную группу.

Когда собрались оставшиеся члены отряда, которым её судьба оказалась небезразличной: Джесс, Казара, Тулус, — она окинула оценивающим взглядом их экипировку и вооружение, и потом спросила:

— Тулус, у тебя есть взрывчатка? Сколько?

— Достаточно, чтобы взорвать завод ко всем чертям, если ты об этом, — турианец криво усмехнулся. — Я правильно прочитал твои мысли?

— Абсолютно, — кивнула она. — У них численное преимущество, но у нас элемент неожиданности. Там около шести кроганов и двадцати ворка, плюс-минус два. Один турианец.

— Турианец? — засомневался Тулус. — Что турианцу делать у "стаи"?

— Бизнес, — ответила она, не вдаваясь в подробности и визуально оценила пистолет Брокка. М-3 "Хищник", модифицированный под крупную ладонь батарианца. В руке Хейс лежал не так удобно, да и вообще не слишком эффективен против хорошо защищенных целей. Но отстреливаться от ворка — самое то. Однако еще один пистолет не помешал бы.

— Вопрос по-прежнему открыт, Си: на кой черт нам это нужно? — встрял Ниро нетерпеливо, когда понял, что все действительно идет к вооруженному нападению на базу конкурентов.

— Поверь, Ниро, — Хейс пристально на него посмотрела. — Нам это действительно очень нужно.

План был разработан за пять минут на участке песка, предварительно смоченном водой. Нельзя сказать, что это была детальная проработка наступательных действий с учетом всех возможных факторов и с предвидением всех возможных последствий. Несмотря на то, что подход Хейс к делу — скрупулезный, основательный — и помог ей так быстро продвинуться в организации, здесь такой подход был совершенно не применим.

У них было огромное преимущество — эффект неожиданности, но это преимущество сводилось на нет с каждой потерянной зря секундой. Получасовое отсутствие Брокка еще можно было чем-нибудь объяснить: мало ли, он решил поразвлечься с пленницей напоследок, что бы ни подразумевалось в слове "поразвлечься" — избиение или изнасилование. Но более получаса — это слишком много.

Так как батарианец отвел свою пленницу достаточно далеко, чтобы его не было видно с самой верхней точки завода, а Ниро произвел свой единственный выстрел с глушителем, это не должно было насторожить часовых. Хотя быстрое наблюдение за заводом показало, что часовых было не так много, в основном, ворка, а те не любили ничего делать, что не связано с пальбой, поэтому так называемые часовые постоянно отвлекались.

Поразительно, что достаточно умный кроган — лидер "Кровавой стаи" — оказался все же недостаточно умен, раз взвалил охрану базы на безответственные плечи своих шестерок. Либо он был слишком уверен в том, что ни один нормальный гуманоид, у которого есть хоть пара извилин в башке, не станет нападать на отдаленную базу "стаи" с кучей разъяренных ворка и еще более разъяренных кроганов.

Это было на руку отряду Хейс.

Когда она кратко изложила свои соображения насчет плана остальным, в их глазах она не увидела сомнения относительно его осуществимости — только осторожное обдумывание.

— Может сработать, — наконец, резюмировал Тулус. — При условии, что все сделать быстро.

— На это как раз и рассчитано, — кивнула Хейс. Она по-прежнему была босая, без брони, лишь с запасной винтовкой, которую Джесс всегда таскала с собой в ровере, и пистолетом Брокка. Максимум, что могла она себе позволить сейчас — это наспех прицепленный на пояс портативный генератор щитов, валявшийся в недрах приписанного её отряду транспорта, и то такой допотопный и маломощный, что он вряд ли спасет её от длинной очереди. Её могли спасти лишь скорость и мобильность, и еще прикрытие её друзей.

— Дожидаемся момента, отвлекаем ворка, хватаем клиента — и сматываемся, — коротко перечислила она основные вехи разработанного плана. — Если что-то пойдет не так, проявляем недюжинную такую, но разумную инициативу. Если нас разделят, сматываемся разными путями. Встречаемся в нашей точке на Камале. Если кого-то схватят или пристрелят — значит, сегодня ему не повезло. Кто хочет отказаться от участия, пусть отказывается сейчас.

Глаза Хейс выжидательно пробуравили каждого. Она не собиралась заставлять своих людей рисковать жизнями, если только они сами не захотят помочь. За эту авантюру никто не получит своей доли, никто не погладит их по головке.

— Я, конечно, "за", — протянула Казара, сверкнув своими красивыми азиатскими глазами. — Но вопрос Ниро, на кой черт нам все это сдалось, все еще висит в воздухе.

— Хорошо, я скажу, — ответила Хейс, понимая, что отряду нужна куда более сильная мотивация, нежели желание помочь своему пусть и надежному командиру, с которым их связывало нечто, похожее на дружбу. Что-то куда существеннее. — Дело не только в том, что "светила" должны вернуть своего клиента, за охрану которого уже заплачено. И не в репутации. Хрен с ним, с этим уродом. И даже не в том дело, чтобы заткнуть тявкающую "стаю" за пояс. Да, Камала — это территория "светил", но хрен и с этим. Пусть Солем разбирается с проблемами сам. Дело в тех сведениях, которыми обладает клиент. Сведения, которые, по его собственному признанию, для Альянса очень важны. И несмотря на то, что мне лично глубоко насрать на Альянс, как наверное и вам, мне не насрать на то, что случится с людьми, если эта информация попадет в чужие руки. В руки батарианцев, к примеру. Тебе не плевать, Ниро? Кажется, у тебя на какой-то колонии в Пределе живет сестра с твоими племянниками. Подумай, что с ними случится, если вдруг батарианцы совсем озвереют, имея такое давление на Альянс?

— Проклятье, Хейс, давишь на больное, — огрызнулся он.

— Но тем не менее я права, — не отставала Криз. — Джесс, Казара — вам тоже это должно быть интересно. У вас тоже есть родственники. А даже если бы не было, представьте, что будет с людьми, если батарианцы или кто-нибудь из этих наглых рож Совета — Тулус, без обид — использует эти данные против нас. Если все так серьезно, как я думаю, нас просто отправят обратно на затворки галактики, предварительно вытерев о нас ноги.

— А тебе не приходило в голову, что клиент все выдумал? — задала Джесс резонный вопрос.

— Поверь, этот дрыщ не способен юлить, когда окружен кроганами и ворка, мечтающими прострелить ему колено, — отпарировала Хейс, покачав головой.

— А что, если он сам просто в это верит? — предположил Ниро.

— Черт, Ниро, подумай башкой! — вспылила Хейс, поскольку драгоценное время терялось зазря, а она еще не успела успокоить нервы после недавно случившегося. — Агент самого Серого Посредника прискакал сюда на своей кобыле — думаешь, он настолько дурак, чтобы приехать за пустышкой?

— Подумал, — кивнул Ниро, благоразумно признавая эти доводы. — Тогда я в деле. Потому что тебя все равно не удержать, Си, а я не хочу, чтоб тебя прикончили.

— Очень мило, — усмехнулась девушка. Потом посмотрела на оставшихся: — Джесс, Казара?

Джесс кивнула, а, следовательно, кивнула и Казара. Эти двое не расставались.

— Тулус? — обратилась Криз к турианцу. — Ты единственный, кому глубоко по барабану на людей и их секреты. Ты можешь отказаться.

Тот, сохраняя свое привычное молчание во время всего разговора, наконец, улыбнулся. По крайней мере, Хейс расценила эти покачивания жвал на его физиономии, как улыбку.

— Но мне не плевать на тебя и этих придурков, — сказал он. — Так что я с вами. Однако, если меня прикончат, я вернусь с того света и всех вас прирежу, договорились?

Хейс вздохнула с облегчением. Все-таки пять человек — это значительно лучше, чем соваться туда одной. И все же, если что-то пойдет не так, как запланировано, это будет величайшим её провалом.

— Тогда начнем, — резко сказала она и сжала свою винтовку, не позволяя даже тени сомнения упасть на лицо.

* * *

Потребовалось минут десять, чтобы всем занять свои позиции.

Хейс, Джесс и Казара разместились с юго-восточной стороны завода, там, где располагалась небольшая платформа для прибывающих шаттлов и где сейчас, водрузив свою тяжелую массу на видавший виды бетон, находился челнок, который, как можно было предположить, принадлежал агенту Серого Посредника.

Двигатели челнока прогревались — видимо, агент прибыл с пилотом — что ясно говорило о скорейшем отбытии. Очевидно, турианец все-таки договорился с нахальным лидером "стаи" о цене и теперь хотел как можно быстрее убраться отсюда восвояси. Именно поэтому время было дорого. Если клиента увезут, то его будет уже не достать. Никто не знал, где располагается база Серого Посредника. А если бы знал, никто бы туда не полез. Для этого надо быть совсем безумным.

Так что единственным способом перехватить клиента — только по пути к челноку.

Ниро занял позицию вдалеке и чуть восточнее, прямо напротив площадки, где стояли три ровера "стаи". В его кусок обязанностей по плану входило снять часовых с башен и прикрывать группу снайперским огнем, а потом — когда та завладеет транспортом — выпустить в оставшиеся роверы пару ракет из установки, любезно одолженной Джесс. Та и сама не отказалась бы это сделать — все-таки она была спецом по тяжелой технике, но, поскольку её задачей было помочь Хейс "забрать товар", она не могла спокойно вести прицельный огонь и быстро передвигаться с тяжеленной ракетницей. Следующим пунктом в действиях Ниро было убедиться в том, что "бабский состав" — как быстро окрестил боевую единицу снайпер — угнал ровер, и тогда покинуть свою позицию и прятаться в дюнах, пока его не подберет Тулус на транспорте "стрел".

Самая главная задача была у турианца, и Хейс надеялась, что он её не подведет.

Она со своими напарницами засела в засаде под прикрытием складских и жилых помещений, когда-то используемых рабочими для хранения своих вещей и ночлега, а сейчас почти развалившихся от ветра и времени. По её подсчетам, ворка, охранявших периметр, было совсем немного: около пяти-шести. Их рожи были настолько неотличимы друг от друга, что точно сказать Хейс не могла. Часовых на башнях четверо. Итого девять — совсем неплохо. Учитывая "многообещающий" менталитет этой расы, основная часть противника скопится в западном крыле завода. Если Тулус сделает все правильно.

— Как твои дела, Тулус? — негромко спросила Хейс в передатчик.

— Установил уже два заряда, — отозвался тот. — Сейчас устанавливаю третий.

— Есть проблемы?

— Нет. Ворка заняты стрельбой по несчастному песчаному жмуту, которого я им подсунул, — раздалось в ответ.

Хейс против воли улыбнулась. Тулус был крайне сообразительным.

— Как-нибудь объяснишь мне, что это за зверь такой, — сказала она. — Ставь заряды и вали оттуда. Как только я дам сигнал — взрывай все по очереди с интервалом в пятнадцать секунд. Ясно?

— Ясно.

Кажется, все было готово. Оставалось дождаться лишь появления клиента. Судя по тому, как все интенсивнее прогревались двигатели челнока, создавая отличное шумовое прикрытие, ждать уже недолго.

У Хейс была минута, чтобы сосредоточиться. В голову постоянно лезли непрошенные мысли о том, что, возможно, где-то она просчиталась. Что, если агент и кроган не сумели договориться, и клиент останется на заводе? Или для сопровождения его к челноку выйдет вся бравая толпа кроганов и ворка?

Это было бы крайне неожиданным и нелогичным. Турианец прилетел в богом забытое место, чтобы лично доставить "товар" Серому Посреднику. А значит, ему легче было заплатить вдвойне, чем устраивать переполох — несомненно, у такой крупной организации по продаже и сбору информации были значительные средства. А, получив свои деньги, лидер "Кровавой стаи" уже не будет думать о судьбе какого-то человека, так что вряд ли посадочная площадка переполнится желающими попрощаться.

И все же руки немного дрожали. Нет, даже много. От предвкушения предстоящих выстрелов ли, от страха ли — Хестром точно не могла сказать, но такое всепоглощающее напряжение охватывало её каждый раз, когда она собиралась совершить нечто опрометчивое и не всегда разумное.

Тут она заметила у нужного выхода какое-то движение. Все точно: агент Посредника выводил под руку все такого же перепуганного парнишку. Тот по-прежнему был в юбке, но уже без каблуков, в руках откуда-то появилась его желтая дамская сумка. Их сопровождали только два ворка, но и те, сделав пару шагов, остановились и стали просто провожать их глазами.

— Тулус, приготовься, — проговорила Хейс в передатчик, сжав свою винтовку. Нужно было дождаться того момента, когда эти двое отойдут от завода на достаточное расстояние, чтобы не суметь запрыгнуть обратно внутрь. И в то же время нельзя было подпускать их к челноку слишком близко, иначе они сделают то же, только уже скрывшись в нем. Изначально Хейс подумывала о том, чтобы угнать челнок Посредника, но быстро отказалась от этой мысли: разбираться с турианской техникой ей не хотелось и было бы слишком затратным по времени, а подбирать Тулуса, чтобы он её проинструктировал, не представлялось возможным. Так что простой песчаный ровер был предпочтительнее.

— Ниро, убери турианца первым, когда раздастся взрыв, — напомнила Хейс своему снайперу.

Осталась пара заветных шагов....как вдруг турианец остановился, что-то проверил в своем инструментроне и, потянув парнишку за шкирку, потащил обратно.

Это была катастрофа!

Пока он не добрался до завода, Хейс прокричала в передатчик:

— Тулус, давай!

Едва она произнесла это, как раздался мощный взрыв в западной части завода. На воздух взлетел заминированный склад. Бешеная разрушительная энергия заставила захворавшее строение рассыпаться, словно карточный домик, отбросив во все стороны покореженный метал, куски стены и крыши.

Ворка, наблюдавшие за челноком, сразу же что-то прошипели в передатчик и побежали туда — как и было задумано. Ниро тут же произвел свой выстрел из винтовки с глушителем, и, пробив щит турианца первым выстрелом, тут же через пару секунд выстрелил снова. И его цель, подкошенная неожиданной атакой, не имела ни малейшего шанса: агент упал замертво. Теперь дело было за группой Хейс.

— Вперед! — резко сорвалась она с места и что было мочи побежала в сторону паренька. Тот, получив дозу турианской крови и мозгов прямо на лицо, в ужасе глядел на мертвого пришельца, не в силах пошевелиться.

Хейс добежала до него первой и схватила за руку.

— Это ты?... — пораженно прошептал парень, таращась на неё, как на привидение.

Объяснять что-либо времени попросту не было.

Раздался второй взрыв, и через открытые ворота завода Хейс заметила, что ворка суетливо сбегаются на огненное зрелище. Она потащила паренька за собой к роверам. По пути он выронил свою дурацкую сумку и тут же взволнованно подобрал её.

Джесс быстро пристрелила пилота челнока, выбежавшего забрать "товар", и три женщины с пленником молниеносно преодолели платформу и бегом направились в сторону роверов.

Тем временем Ниро снял с башен двух часовых. Остальные находились на другой стороне завода, и не могли угрожать наземному составу.

Казара подбежала к одному из роверов первой и, взглянув на дверь, взволнованно прокричала:

— Они заблокированы, Хейс!

— Тогда немедленно вскрывай замок! — гаркнула та, подбегая следом и таща за собой за руку клиента.

В это время на платформу выбежал какой-то кроган и, не будучи дураком, тут же оценил ситуацию....но тут раздался третий взрыв, намного ближе остальных, и рептилоид, благоразумно прижавшись к земле, увернулся от летевших в его сторону обломков.

— Вскрывай! — поторопила Криз своего бойца, оглядываясь на крогана. — Джесс, прикрой нас!

Пока тяжпех выполняла приказ, обрушив несколько очередей на уже укрывшегося за челноком крогана, Хейс оттолкнула паренька в сторону ровера:

— Пригнись! — она надеялась, что у того хватит ума послушаться и не пытаться сбежать.

Первое оцепенение противника прошло. Из открытых ворот завода стали выскакивать ворка — так много, что Хейс это напомнило бегство мерзких жуков из банки. Она принялась помогать Джесс отстреливаться, молясь только о том, чтобы Казара быстрее вскрыла электрический замок на ровере с помощью своего инструментрона.

Секунды текли поразительно долго. Несмотря на все усилия двух винтовок и прикрытия Ниро, ситуация резко ухудшалась. Ворка все прибывали и прибывали — оказалось, Хейс весьма недооценила их количество. Кроган, который выбежал первым и который оказался никем иным как Роданом, отдавал громким басом приказы из своего укрытия. Выбежали еще кроганы, в атаку бросились ручные варрены, откуда-то появился ворка с огнеметом, но Джесс тут же его поджарила, метко попав в его бак.

Наконец, прогремел последний взрыв — и больше Тулус уже ничем не мог помочь группе.

— Готово! — победно заорала Казара, вскрыв замок и распахнув двери ровера. Она тут же ловко юркнула на водительское сиденье. — Залезайте внутрь, живо!

Повторять дважды не пришлось. Хейс с рыком бешенства схватила пленника и буквально затолкала его в вездеход. Джесс прикрывала их шквальным огнем.

— Джесс! — командир отряда высунулась из кабины, чтобы теперь прикрыть свою напарницу, и та, услышав её голос, стала отступать от бронированного транспорта, одного из трех, что стояли на площадке, и который временно сослужил им хорошую службу в качестве щита от многочисленных пуль. Но едва она сделала пару шагов, как биотическая энергия подхватила её, словно пушинку, и понесла куда-то в сторону. А потом резко отпустила, и женщина мешком упала на бампер транспорта с приличной высоты.

— Твою мать! — Хейс выскочила из ровера и поспешила за ней. Та, упав на землю и ударившись головой о метал, красноречиво обмякла. — Ниро!

— Хейс, убирайся оттуда! — заорал он в передатчик. — Их слишком много и они приближаются!

Презрев ту банальную истину, что её допотопный генератор щитов едва справляется и вот-вот пропустит случайную пулю, Хейс схватила бесчувственное тело своего тяжпеха за руки и принялась тащить в ровер. Боже, какой же тяжелой она была!

В это время чьи-то руки помогли ей дотащить женщину, а потом и погрузить тело в кузов. Хейс не сразу сообразила, что сделал это тот самый ряженый паренек, из-за которого и заварилась вся эта каша из крови, пота и пальбы.

Девушка резко закрыла дверь вездехода.

— Казара, уходим!

Та рьяно надавила на газ, и ровер, в бешенстве завертев всеми шестью колесами и издав рев прожигаемой о бетон резины, вырвался вперед и помчался прочь от завода.

Трясло так сильно, что Хейс пару раз ударилась головой о потолок кабины, пока пыталась развернуться и протиснуться в закрытый кузов, чтобы проверить состояние пульса у Джесс.

— Она жива? — прокричала Казара, еле удерживая упрямый руль.

— Смотри вперед! — огрызнулась Хейс резче, чем ей самой хотелось. Она глубоко вздохнула, прежде чем включила свой передатчик. — Ниро! Что там с преследователями?

— Один транспорт я подбил, — отозвался тот запыхавшимся голосом. — Но второй успел поехать за вами. Меня сейчас подберет Тулус, и мы разберемся с ним.

— Нет, — отрезала Хейс. — Езжайте в точку сбора и ждите нас там.

— Но как же вы?

— Мы оторвемся, — уверенно заявила Криз, хотя не имела ни малейшего понятия, насколько далеко они сумели вырваться вперед.

Оставив присмотр за Джесс похищенному, девушка перебралась вперед и сжала руками водительское кресло. Трясло так сильно, и все в ровере, что было не пристегнуто, включая пассажиров, буквально плясало на каждой кочке. Хейс попыталась разглядеть в правом боком зеркале, насколько далеко они оторвались. И выругалась. Не очень-то и далеко.

— Нажимай на газ! — приказала она, и Казара с жалобными нотками воскликнула:

— И так уже! Это старые модели, больше шестидесяти они не выдают!

— Проклятье, — прошептала Хейс. Она вдруг поняла, что все её сумасбродные идеи вдруг закончились, и голова попросту опустела. Глубоко вздохнув, девушка попыталась успокоиться и придумать хоть что-нибудь.

Это помогло.

Кое-как удержавшись на очередной кочке, она повернулась в сторону кузова и крикнула пареньку, чьи светлые глаза неотрывно глядели на неё с каким-то странным выражением, над значением которого думать было некогда:

— Эй, ты, ряженный! Быстро пристегнись теми ремнями!

Пока он лихорадочно выполнял её приказ, девушка лишь с третьей попытки пристегнула тяжелое бесчувственное тело своего тяжпеха. Потом вернулась к водителю.

— Кази, — с обманчивой мягкостью начала она, ощутив внезапную усталость. — Джесс жива, и мы пока — тоже. Но это ненадолго. Как только дистанция между роверами сократиться, нас попросту поджарят. Ты ведь слышала пару раз, как Ниро рассказывал об одном фокусе?

— "Лысые ежики"? — удивилась та вопросу.

— Ага. Дурацкое название, но суть ты знаешь, — быстро проговорила Хейс, и та, переварив информацию, выдохнула:

— Ни за что!

— Делай, как я говорю! — добавила командир в голос стали.

— Но роверы бронированные!

— Посмотри на это... — на очередной кочке Криз едва не упала, но удержалась. Казара слегка взрыла бампером пребольшую дюну. В это время по корпусу вездехода раздалась очередь, разбавив бешеный рев транспорта срикошетившей трелью, и это явно означало, что расстояние стремительно сокращается.

— Лобовое стекло! Его поменяли уже раз пятнадцать! — заорала Хейс, пытаясь перекричать шум. — Оно не бронированное! А у них ровер в еще более жалком состоянии!

— Но что, если ты ошиблась?

— Тогда мы все сдохнем! — отчеканила Криз. — Но мы сдохнем в любом случае, если я не сброшу хвост!

Вместо ответа Казара кивнула, продолжая неотрывно глядеть вперед и пытаясь укротить ровер и выжать из него хоть еще немного скорости.

Хейс тем временем быстро проверила боезапас своего пистолета. Потом, бросившись к Джесс, чья голова подпрыгивала каждую секунду от тряски, сорвала у той с пояса одну гранату.

— Что ты собралась делать?.. — услышала она полный скрытого страха вопрос от клиента "светил".

Хейс не ответила. Это была довольно рискованная затея, которую она проделывала лишь однажды, и которую Ниро почему-то назвал просто по-идиотски. Причем тут ежики и почему лысые — девушка была без понятия.

В кузове вездехода был люк. Хейс быстро сбила его замок и чуть приоткрыла. Приготовила пистолет и гранату. У неё всего одна попытка и пара секунд.

— Казара! — подала она знак водителю, и та, аж вспотев от напряжения, отозвалась:

— Через минуту! Выберу ровный участок!

Хейс не стала ей напоминать, что они в пустыне. Она решила довериться чутью водителя. И вот та закричала:

— На счет три! Раз! Два!...Три!

Казара резко ударила по тормозам. Хейс была единственной, кто не пристегнулся, но она, зная о предстоящем, замотала ремень на руку и поэтому не улетела по инерции вперед.

Ровер значительно сбавил скорость. И Казара — честь ей и хвала — резко вывернула руль влево и умудрилась повернуть его на 180 градусов. Потом, не давая ему остановиться, снова ударила по газу.

— Они близко, Хейс! — предупредила она. — Давай!

Но девушка не торопилась. Спешка не поможет. Здесь было нужно выбрать совершенно точный момент.

Опершись босыми ногами о специальные выемки, она чуть высунулась из люка, чтобы проверить, насколько близко они подошли к летящему навстречу роверу преследователя. Оказалось, очень близко. Так близко, что из его люка тут же материализовалась страшная физиономия ворка, который вытащил и разместил на своем плече ракетницу. В запасе оставались лишь десятки метров и пара секунд, пока он будет наводить свое оружие на цель.

Сейчас или никогда.

— Ближе! — проорала Хейс, но не знала, услышала ли её напарница. В лицо бил настолько сильный поток горячего сухого воздуха, что дышать было довольно трудно. Тем не менее, ровер вдруг сдал немного влево и стал приближаться к преследователю почти по одной траектории.

Высунувшись по пояс и вскинув свой пистолет, Хейс принялась стрелять. Пару раз она промазала, но, кажется, раза три угодила в цель и добилась желаемого: лобовое стекло с треском лопнуло. Им крупно повезло — оно все-таки не было бронированным. Тут подсобил и сам водитель-ворка: чтобы улучшить обзор, он выбил стекло резким движением, сэкономив своему противнику пару выстрелов и секунд и даже не догадываясь об этом. На всякий случай Хейс выстрелила еще раз, аккурат в голову противника, собиравшемуся пустить в них ракету.

Расстояние между роверами сократилось, и, когда они почти соприкоснулись, Хейс, заранее активировав гранату, зашвырнула её в открытую пасть бронированному зверю.

Даже не увидев результаты своей поразительной точности, девушка нырнула внутрь и заорала:

— Казара! Уходим!

Впрочем, та и сама все поняла. Ровер удирал оттуда на максимально доступной скорости.

Раздался отголосок взрыва. Хейс снова высунулась из люка, чтобы убедиться в отсутствии преследования. Ровер "стаи" был охвачен пламенем, ворка повыпрыгивали из него с воплями ужаса и упали на песок.

Дальнейшая их судьба никого не волновала.

Хейс спокойно залезла внутрь и закрыла люк.

— Порядок! Давай обратно в Уджон! Хватит топлива?

— Должно, — с огромным облегчением Казара откинулась на спинку водительского кресла. Потом бросила короткий взгляд на своего командира и покачала головой, как бы говоря: "Вот это были ежики!"

Хейс уже хотела присоединиться к ней, но тут почувствовала, как её схватили за руку.

— Это было...черт побери, я такого еще не видел! — с неподдельным и почти детским восхищением воскликнул юный пассажир.

Девушка вздохнула. Остатки напряжения все еще заставляли её руки дрожать. Но такая искренняя похвала от этого молокососа все равно была приятна, чего и говорить. Поразительно то, что, будучи почти ровесниками, они были совершенно разными. Их разделяла просто огромная бездна. Она уже была командиром отряда в криминальной группировке, повидавшим настоящие бои и убившим стольких людей и прочих гуманоидов, а он... а, собственно, кем был этот человек, который сейчас смотрел на неё с настоящим восхищенным уважением?

— Спасибо за помощь с ней, — сухо ответила Хейс, кивнув на Джесс, голова которой уже плясала намного меньше, так как Казара теперь вела ровер куда ровнее. — И извини.

— За что? — не понял он, но вместо ответа девушка быстро приблизилась и, схватив свой пистолет за ствол, прикладом ударила паренька по голове.

— За это, — выдохнула она и закрыла глаза. Ей вдруг почудилось, что лимит её везения сегодня закончился на всю жизнь вперед.

Вербовщик с номером 112-08 уже в четвертый раз за последний час проверил свой терминал. И недовольно вздохнул.

От его информаторов на Камале по-прежнему не было ничего слышно. И это его очень тревожило. Заставляло сомневаться в том, правильно ли он все сделал.

Разумеется, неправильно. Нельзя было полагаться на дилетантов и передавать Объект 112-08-12 для наблюдения своим помощникам. Обычно Вербовщик так не поступал, но в этот раз ему пришлось рискнуть: возникли неотложные дела, в ход которых он должен был вмешаться. Он отвлекся от возложенного на него задания всего-то на пол стандартного дня — и получил результат: Объект наблюдения исчез. Его помощники, чью работу он оплачивал из собственного кармана, не справились с элементарным и не смогли отследить перемещения Объекта.

И это была ошибка. Прежде всего, ошибка Вербовщика 112-08, и именно ему придется её исправлять, а не тем дилетантам, на которых он необдуманно положился.

Восьмой вербовщик на Камале ненавидел, когда что-то шло не по плану. Свою работу он безмерно уважал и ценил, знал досконально все аспекты её проведения: поиск перспективных сотрудников, определение потенциала Объекта, наблюдение и, самое важное, — обеспечение согласия на работу в Организации. Работа была не пыльной, без особого риска, не предполагала никаких открытых столкновений, а платили за неё очень хорошо.

У всех Объектов наблюдения была своя ротация, придуманная и введенная в работу Организации именно Восьмым Вербовщиком, основанная на условной оценке потенциала наблюдаемого Объекта: восемь ступеней, из которых восьмая — самая высокая. Именно такими объектами и занимался Вербовщик — одна из его прерогатив, как создателя этой ротации.

И вот, как говорится, на старуху нашлась проруха. Профессионал допустил оплошность — доверился дилетантам.

Конечно, сам Объект наблюдения был весьма непрост. Очень перспективен: физически подготовлен, имел разнообразные навыки и лидерские качества, острый ум, умел планировать сложные операции и руководить ими, а также, что было немаловажно, испытывал обоснованное презрение к некоторым расам — всего этого должно было хватить, чтобы присвоить Объекту наивысшую ступень потенциала. Вместе с тем, у Восьмого все же оставались некоторые сомнения по поводу привлечения Объекта к работе с Организацией. Здесь требовался совершенно особый, обдуманный подход.

Обеспечить согласие было недостаточно для Объекта такого уровня. Острый ум мог анализировать и сопоставлять, делать выводы — такие мозги нельзя было запудрить всего лишь идеями о превосходстве собственной расы или же обычными материальными благами. Тут нужно было применить что-то другое, более сильную эмоциональную привязку, которая обеспечила бы не только желание к сотрудничеству, но и то, что гораздо крепче — преданность.

И именно разрешение этой задачи не давало Вербовщику спокойно приступить к фазе непосредственного контакта с Объектом вот уже три месяца.

Однако сейчас, на фоне новых событий, эта задача уступала первое место другой — поиску.

Восьмой выключил свой терминал. Пора было выходить на улицы и начинать собирать информацию. Для этого ему не требовалась экипировка: ни броня, ни тонны оружия, — лишь умелый грим, придававший ему вид простого горожанина, спрятанный за поясом пистолет, нож в сапоге и портативный генератор щитов на ремне, в чьи функции входило уберечь своего обладателя от случайной пули.

Сейчас такие приспособления стоили необычайно дорого. Их разработали лишь пару лет назад, производство стоило огромных денег, и позволить их себе могли лишь состоятельные люди или организации. Разумеется, на черном рынке можно было купить по дешевке какой-нибудь списанный экземпляр, но полагаться на него особо не стоило. Да и гораздо проще и дешевле было приобретение полноценной экипировки со встроенным генератором. Но Организация, на которую работал Вербовщик, была довольно обеспеченной в плане финансов, а главное — с мозгами, так что такие статьи расходов руководители считали обоснованными и полезными.

Полезность — вот главный принцип работы Организации. Она действовала пока тайно, но её лидер уверял, что это временно. Самым важным сейчас было накопить ресурсы, достаточные, чтобы однажды заявить о себе открыто: раскинуть сеть шпионов по всей галактике, набрать полезных сотрудников, внедриться во всевозможные ячейки общества, от политических до криминальных, провести ряд исследований и модернизации, чтобы получить в предстоящем противостоянии с Альянсом и Советом козыри, построить базы и лаборатории. И все это за счет средств таинственных спонсоров. Словом, накопить силы, чтобы однажды стать полноправным игроком на шахматной военно-политической доске галактики.

И Вербовщик верил всей душой, что такой день скоро настанет. И он хотел дожить до этого дня, хотел стать частью новой внушающей ужас и трепет силы, название которой — "Цербер" — будут шептать с уважением и страхом.

Но а пока он выполнял свою работу, и это у него всегда выходило чисто и профессионально. До сего дня.

Внезапно его терминал издал звук входящего сообщения. Мужчина тут же активировал его и прочитал понятные только ему фразы: "ВАМ НУЖНЫ НЕРЕАЛЬНЫЕ СКИДКИ??? Тогда наш магазин "СПАЛЬНОЕ ЛОЖЕ" — это то, что вам прописано! ПЕРВЫЙ среди конкурентов, ПЕРВЫЙ во всем! Спешите — предложение ограничено!"

Получатель нахмурился. Сообщение его встревожило еще сильнее, но он приказал себе не поддаваться тревоге. Он прекрасно понял, чего от него хотели.

СКИДКА — кодовое слово для немедленной связи с Организацией.

СПАЛЬНОЕ ЛОЖЕ — кодовое имя для конспиративного штаба "Цербера" на Камале.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОГРАНИЧЕНО — выйти на связь срочно.

ПЕРВЫЙ...

Вот это слово и взволновало Вербовщика. Это означало, что с ним на связь хочет выйти сам лидер Организации, что было крайне необычным: Призрак — а именно так его звали — никогда не общался напрямую с вербовщиками, чтобы исключить свою связь с ними. У вербовщиков была своя точка связи и сбора, своеобразный Штаб, состоящий из десяти сотрудников, отслеживающих работу всех агентов по вербовке в различных точках галактики. Именно они занимались координацией и оснащением своих агентов. Они не указывали на Объекты, поскольку это была не их работа. Когда агенты находили новых людей, они предоставляли Штабу все отчеты о своем Объекте: этапы вербовки, психологические портреты, обоснование потенциала.

Но чтоб сам лидер Организации связался с вербовщиком? Такого еще не случалось. По крайней мере, Восьмой об этом не слышал. Несмотря на то, что за всеми ячейками Организации неотрывно следило око одиозного и загадочного лидера, вербовка — все же не та сфера деятельности, которая, даже при всей важности, могла заинтересовать его непосредственно.

А это означало, что случилось нечто важное.

Восьмой быстро покинул арендованную квартиру на Камале, располагавшуюся в одном из неблагополучных районов Уджона, и, наняв такси, велел водителю отвезти его в западную часть города. Оттуда он намеревался пойти пешком квартала три, чтобы запутать свой след и выявить хвосты, если таковые были, хотя с 99-процентной уверенностью он знал, что хвостов нет. Он работал очень осторожно. Но все же решил перестраховаться — и именно это он считал проявлением профессионализма.

Водитель такси, оказавшийся батарианцем, смерил его презрительным взглядом. А потом всю дорогу фыркал и держал голову, наклонив в правый бок.

Вербовщик игнорировал это батарианское отвращение к собственной персоне. Проведя на Камале два года, он понял, насколько бессмысленно пытаться подружиться с батарианцем. Вражда между расами за последние пятнадцать лет, то обостряясь, то снова спадая, маскируясь под политические переговоры, настолько прочно впиталась в кровь каждой из сторон, что единственное средство для примирения было только в одном — в масштабной кровавой резне. Нужно было пустить кровь и тем, и другим, чтобы после войны осталось настолько мало, насколько её хватит лишь для урегулирования конфликта.

Вербовщик умел ждать. Он был уверен, что время, когда батарианцы получат по заслугам, еще настанет. А сейчас у него другие дела.

Расплатившись с водителем и снова проигнорировав его признаки неуважения, мужчина, даже не оглядевшись, сразу же зашагал в противоположном от конспиративного штаба "Цербера" направлении. Через пару минут он остановился, якобы чтобы взглянуть на какую-то витрину, но на самом деле аккуратно изучал лица вокруг. Потом пятнадцать минут он плутал между домами и снова изучал лица.

Никого подозрительного он не заметил. Но на всякий случай Вербовщик зашел в многоквартирный дом и, немного переждав, вышел уже с запасного выхода. И направился переулками обратно.

Навстречу ему попадались кроганы, ворка, элкоры и еще много чуждых его миру физиономий. Людей было крайне мало, и это понятно: Камала была батарианской колонией, а сейчас не самое удачное время светить здесь своим человеческим лицом. В основном, люди приезжали сюда лишь по делам бизнеса. Или в качестве рабов. Последних особенно стало много за последний год.

Гегемония считала рабство своей привилегией. А так как конфликт между расами, словно гнойник, все нарастал и разбухал, батарианцы считали долгом чести иметь в своей власти несколько рабов-людей. И даже самый малосостоятельный четырехглазый мог потратить все свои средства, лишь бы купить такого раба, а потом поносить и унижать его на улицах своего города. Несмотря на все попытки Альянса прекратить торговлю людьми, на Камале она только набирала обороты.

Вербовщику было жаль рабов, попадавшихся на пути. Но ничем помочь он им не мог. Его лучшая помощь — сделать так, чтобы "Цербер" стал силен, как никогда. И стер с лица Галактики всех четырехглазых, синекожих и прочих уродующих мир созданий. Или показал, где им самое место.

Он добрался до большого строения фирмы "Спэйс-Эйр", занимающейся космическими перевозками крупногабаритного груза. "Спэйс-Эйр" была дочерней компанией быстро развивающейся корпорации "Корд-Хислоп Аэроспейс", но перевозка грузов "дочки", как и производство космических кораблей "мамочки" было всего лишь прикрытием для деятельности "Цербера", причем ни директора, ни тем более сотрудники не имели об истинном положении вещей ни малейшего понятия. Они просто работали, получали свою зарплату и расходились по домам. Как люди, так и представители других рас, что еще раз должно было подчеркнуть "толерантность" корпорации и её "прозрачность".

Но Вербовщик не собирался встречаться ни с кем из персонала, кроме одного-единственного охранника у заднего входа. Добравшись туда, Восьмой быстро кивнул охраннику и нырнул внутрь, в служебные помещения, а потом, быстро преодолев их и ни на кого не наткнувшись, спустился по лестнице в подвал.

Именно там, за закрытой за семью печатями дверью, и начиналась жизнь Организации. Мужчина прошел сканер сетчатки и отпечатков пальцев, и, получив доступ, тут же скрылся за металлической дверью, ведущей в мир шпионов и тайных операций.

Он спустился по лестнице и зашел в лифт, который доставил его на уровень ниже поверхности планеты.

Створки лифта открылись, и мужчина зашел в просторное хорошо вентилируемое помещение. И не подумаешь, что оно находится под землей: здесь было светло, свежо и даже уютно. Три агента сидели за своими мониторами, но при появлении гостя головы поднялись, впрочем, глаза взглянули без особого интереса. Полевые агенты среди бумажных и компьютерных крыс считались сотрудниками рангом ниже, и Вербовщик только усмехался над таким глупым заблуждением. Именно полевые агенты, шпионы и диверсанты были костяком "Цербера", но никак не умники, умевшие сводить дебет с кредитом.

— Вы заставили нас ждать, — раздался женский голос сзади, и мужчина повернулся. Он уже знал, кому принадлежит этот голос — агенту Проайс, этой железной суке, которая временно управляла ячейкой Организации на Камале.

Это была женщина лет пятидесяти, хотя по её ровному, без единой морщинки лицу этого нельзя было сказать. Просто Восьмой когда-то видел её личное дело, где значился возраст. Волосы её были аккуратно уложены в пучок, глаза подведены карандашом лишь слегка. Строгий деловой костюм и очки подчеркивали ореол стервозности, окружавший эту даму.

— Я проверял, нет ли хвоста, — спокойно отозвался прибывший. — И это в ваших же интересах.

Проайс смерила его холодным взглядом.

— Идем в центр связи. Он хочет поговорить с вами.

— Знаете о чем? Это необычно.

— Понятия не имею, — отрезала она. — Если бы мне полагалось это знать, я бы знала. Но спрашивать — это не мое дело.

Она провела мужчину мимо компьютерных крыс и, набрав код, вошла в другое помещение, гордо именуемое "центром связи", хотя здесь было почти не развернуться. Впереди висел большой монитор для передачи видео сигнала, консоль располагалась ниже. Вербовщик уже бывал здесь ранее, когда связывался со своим координатором. Обычно он отправлял свои отчеты о проделанной работе через зашифрованные каналы в экстранете, но иногда, когда ему требовались особые указания, приходил сюда.

Видеосвязь была достаточно затратной здесь, на Камале, но Призрак выделял огромные средства для того, чтобы его сотрудники могли связаться с Организацией из любых мест Галактики. Вербовщик как-то слышал, что скоро начнется оснащение всех конспиративных точек современными коммуникаторами голосвязи. Но пока это нововведение доберется до Камалы, приходилось довольствоваться тем, что есть. И то видеосвязь здесь, под землей, была настроена превосходно, так что это можно было считать настоящей роскошью.

— Оставлю тебя, — бросила Проайс напоследок и закрыла дверь.

Вербовщик нажал кнопку вызова. Ему пришлось подождать несколько минут, прежде чем ему ответили, и за это время он успел привести мысли в порядок.

На экране появилось изображение незнакомого мужчины в элегантном костюме, темными волосами с появляющейся сединой и строгими голубыми глазами, как будто смотрящими не на собеседника, а насквозь. На красивом лице мужчины невозможно было ничего прочитать — несомненно, он прекрасно владел своими эмоциями, не позволяя себе выдавать их.

— Хэнк Мастерс, — начал говорить лидер Организации, и голос его был спокоен и ровен, но тверд, как камень. — Так ведь твое имя?

Сотрудник "Цербера" коротко кивнул.

— Это имя принадлежало мне до того, как я вступил в Организацию. Теперь я — Вербовщик 112-08.

— Да, я знаю, — сухо ответил Призрак. — Я читал твое личное дело. У тебя прекрасные результаты по вербовке. И как Вербовщик — 112-08 ты полезен для нашего дела, и я высоко ценю твою полезность.

— Благодарю, сэр, — ответил тот, понимая, что сейчас его босс перейдет к главному. Не похвалить же его он хотел.

— Но как показывает мой опыт, — продолжал лидер, — всем нам время от времени приходится носить разные маски. И сейчас мне нужен именно Хэнк Мастерс, а не Вербовщик-112-08.

— Сэр?

— Нам поступила очень тревожная информация, — пояснил тот. Его доселе опущенная рука вдруг появилась в кадре вместе с сигаретой. Призрак ленивым уверенным движением сделал короткую затяжку, потом снова опустил её. Этот его жест — по-настоящему хозяйский — наверняка не нес в себе никакой цели еще раз показать, кто тут главный. Это было и так ясно. Скорее всего, это просто привычка. — Нам нужно разыскать одного человека. Его зовут Хоакин Фрост. Необходимо найти его и доставить в "Цербер". Не важно, в каком состоянии, лишь бы живым. Можете накачать его наркотиками, если потребуется.

— Простите, сэр... — Вербовщик очень аккуратно подбирал слова, — но это не моя сфера. У меня нет необходимых навыков.

— Вы были когда-то солдатом Альянса, не так ли? — Призрак пробуравил его ледяным взглядом. — В вашем личном деле написано, что вы имеете соответствующие навыки. Этого достаточно для задания. К тому же, кроме вас на планете нет никого с более высоким уровнем подготовки. Мой агент, который занимался этим делом на Омеге, недоступен сейчас для продолжения.

Недоступен? Это слово не понравилось Вербовщику. Агент погиб?

— Так что вам придется заниматься этим делом, пока я не найду того, кто вас заменит, и не отправлю к вам, — Призрак говорил так, что все возможные возражения просто таяли в воздухе до того, как были произнесены. — Но это займет время. И мы можем упустить этого человека. Мой помощник отправит вам все необходимые данные.

— Хорошо, сэр, — кивнул Вербовщик.

Призрак вдруг еле заметно улыбнулся. Ничего веселого в этой улыбке не было.

— Кстати, я ознакомился с вашими отчетами по текущей вербовке, — сказал он. — Вы уверены, что эта женщина нам подходит?

— Думаю, она подходит просто идеально, — не стал скрывать его собеседник, внутренне подобравшись, так как его босс ступил на опасную почву и может задать неудобный вопрос. Но тот кивнул, снова скривив губы в усмешке, на этот раз с оттенком загадочности.

— Иногда эта Вселенная преподносит нам сюрпризы, — прокомментировал он. — Новая миссия напрямую связана с вашей работой.

— Почему вы так считаете, сэр? — осторожно спросил Вербовщик.

Тот не стал отвечать.

— Отправляйтесь по координатам, которые будут вам переданы. Найдите необходимого человека. И там, Хэнк, вы, вполне возможно, и найдете свой утерянный Объект. Удачи.

Призрак резко отключил связь. А Вербовщик еще какое-то время глядел в темный экран, пытаясь переварить услышанное. Следовало догадаться, что лидер Организации всегда в курсе происходящего и что от него невозможно что-либо утаить. Наверняка, кто-то шпионил за всеми агентами на Камале и докладывал обо всех их действиях или ошибках.

Что ж. Придется с этим смириться. И выполнить свою работу. Тем более, если это поможет найти Объект 112-08-12.

Опоздали.

Это была первая мысль Шепарда, когда он рассматривал через свой визор заброшенный завод, где, по его данным, располагалась база "Кровавой стаи".

Он приник телом к песчаной дюне, откуда и вел свое наблюдение.

Солнце висело высоко в небе, дул сильный теплый ветер, но он не приносил облегчения. Передвигаться под жарким солнцем пустыни в полной экипировке — то еще сомнительное удовольствие. Но тут приходилось выбирать: либо защита, либо прохлада, и каждый имеющий мозг всегда выбирал первое.

Риц довольно быстро нашел координаты базы "Кровавой стаи", с легкостью дистанционно взломав инструментрон одного из встретившихся ворка. Рядовой вообще был молодцом в обращении с электроникой. Именно благодаря тому, что Риц хакнул станцию слежения в космопорте на Омеге, Шепард так быстро нашел Сиду. Как жаль, что в башке этого Фроста нет компьютера, который бы Риц мог взломать — иначе не понадобились бы пляски с бубном, чтобы найти хоть какие-то следы этого человека.

Джон еще раз взглянул на завод. Невозможно было точно сказать, что тут произошло, но все же некоторые предположения можно было выдвинуть, исходя из нанесенного ущерба.

— Кажется, кто-то поигрался со взрывчаткой, — раздался негромко голос Куза, занявшего позицию рядом. — И еще челнок. Он турианский, это без сомнений. Откуда тут появился турианский челнок?

— Это агент Посредника, — мрачно отозвался его командир, глубоко вздохнув.

Перелет до Камалы был утомителен. Несмотря на то, что ретранслятор переносил в другую точку Галактики почти мгновенно, требовались долгие часы, чтобы достичь необходимой точки назначения, даже на сверхсветовых двигателях. За эти часы Шепард поспал всего ничего, и этого явно не хватило, чтобы снова почувствовать себя прыгающим кузнечиком.

— Наверняка прибыл за Фростом, как и сказал кроган, — продолжил Джон. — Челнок еще тут, стало быть, агент внутри. И все же разрушения вокруг явно указывают на серьезную заварушку, случившуюся недавно.

Вот только определить, насколько "недавно" все случилось, Шепард не мог. Трупов не было видно. Значит, их уже успели убрать. Склады вокруг завода были превращены в руины, повсюду сновали вооруженные до зубов ворка, кроганы маячили тут же, раздавая приказы, а попутно и распуская свои мощные кулаки. Судя по всеобщему вирусу бешенства, охватившему каждого из обитателей завода, заварушка была крайне неприятной.

— Что будем делать? — задал резонный вопрос Куз.

Шепард и сам был бы рад это узнать. У него пока не было четкого плана последующих действий: слишком много переменных и очень мало постоянных, — такое уравнение просто не решить, если не получить больше информации. Соваться на завод, переполненный обозленными членами "стаи", не слишком благоразумно.

— Мы не знаем, там ли Фрост, — медленно произнес Шепард, пытаясь разглядеть чуть больше деталей. — А именно от этого и нужно плясать. Мне нужен язык, Куз. Займешься?

— С удовольствием, босс, — хмыкнул бородач, натянул свой шлем и отполз обратно.

Шепард последовал за ним, туда, где в отдалении и под прикрытием большой дюны их ожидали остальные члены специальной группы. Бросив на них быстрый взгляд, лейтенант подумал, что им здорово повезло остаться в живых на Омеге. Больше нельзя было допускать таких ошибок. Джон никого не хотел потерять: ни притихшего в ожидании действий Рица, ни перебрасывающихся пошлыми шуточками Диккенсона и Макферсона, ни застывшую в молчаливой задумчивости у песчаного вездехода Мэй.

Но правда состояла в том, что их служба не давала никаких гарантий. И даже Шепард не мог дать таких гарантий.

— Дик, идешь с рыжим, — отдал лейтенант приказ. — Только осторожно.

Снайпер с ухмылкой покосился на сержанта, потом схватил свою винтовку. Куз покачал головой и велел ему взять только пистолет.

— Выходить на связь каждые пятнадцать минут, — распорядился Шепард напоследок, провожая этих двоих.

Когда они скрылись, Шепард вернулся на позицию и продолжил наблюдение. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как разъяренный кроган швыряет попавшихся на пути ворка своим биотическим зарядом.

— На платформе было три ровера, — вдруг услышал он над ухом голос Мэй. Она тоже решила понаблюдать, но Шепард чувствовал, что пришла она сюда не только за этим, и это ему не нравилось. — Посмотри: один ровер разбит, наверняка, ракетница, а на асфальте остались следы шин еще двух.

— Точно, — кивнул он. Поскольку в пустыне они были одни, то все с облегчением поснимали свои шлемы. Шепард уже и сам устал от той консервной банки, которую все время приходилось надевать на голову. Райс особенно предупреждал его не светить своей физиономией на камерах, но, черт побери, никто даже понятия не имеет, кто он, Шепард, такой. — Как там Риц? Неужели ты оставила его наедине с этим пошляком Макферсоном?

— Пацан краснеет из-за каждого его слова, — улыбнулась Мэй, слишком очаровательно для простой беседы. — Уже по этому ясно, что он чист, как и при рождении.

Шепард хмыкнул. Почему-то всех в отряде чрезмерно волновал вопрос девственности рядового. Наверняка это была та самая легкая общая тема беседы, выбранная для отвлечения от мрачных мыслей. К тому же, каждый на правах опытного постельного бойца, повидавшего уже не одно сражение, считал своим правом обсуждать это "чудовищное недоразумение" и по-доброму советовать несчастному Рицу, как лучше и где лучше провести свой первый "бой". Каждый, кроме Шепарда и Мэй. Первый полагал, что это не его дело, и вообще ему было не до этого, а вот Мэй, обладая нежной женской субстанцией внутри, просто жалела беднягу.

— Уверен, это ненадолго, — отозвался Джон, сосредоточившись на наблюдении. Он не стремился развивать эту тему, поскольку подозревал, чем она может обернуться. Увы, Мэй, очевидно, пришла именно поговорить с глазу на глаз. Или пофлиртовать. Или чем еще женщины занимаются, поддаваясь своей субстанции даже вовремя задания.

— Ему бы не помешал твой совет, — вдруг сказала она, посмотрев на командира. — Тебе есть чему научить беднягу.

— Ему бы не помешало, если б я сделал все возможное, чтоб сохранить его шкуру целой, — сухо отпарировал лейтенант. — Во время задания нельзя отвлекаться. И ты, Мэй, не пытайся отвлекать меня.

И она ответила так, как наверняка ответили бы 99 процентов женщин, посчитав это за начало флирта:

— А я отвлекаю тебя? — и хитро улыбнулась.

— Мэй... — протянул недовольно Шепард, когда вдруг её зубы зацепились за его ухо, и нежный язык прошелся по завитку ушной раковины. Это, чего скрывать, было крайне возбуждающим, но Джон отстранил женщину от себя.

— Какого хрена, Мэй? — поскольку столь неожиданная ласка заставила его почувствовать изрядное возбуждение, совершенно неуместное сейчас, его так же переполнила злость от того, что здесь и сейчас он не мог позволить своему телу получить разрядку. А еще Шепарда просто взбесило то, что его медик, кажется, опять позабыл, что они здесь делают. — Еще раз сделаешь что-либо подобное — и я тебя отправлю обратно в Штаб, прямиком в холодный душ! Я думал, ты профессионал, а не истекшая желанием сучка!

— Ну ты и козел, — прошипела она рассержено и отвернулась. Потом вздохнула. — Ты прав, я веду себя, как идиотка. Но я не виновата, что с тех пор, как мы провели время вместе на Элизиуме, я постоянно хочу снова...

— Тихо! — вдруг рявкнул он, что-то увидев.

Все верно: двое ворка выносили труп турианца и сбросили его в вырытую не так давно яму.

— Интересно, — проговорил Шепард, сразу же позабыв про все остальное. Труп турианца...агента Посредника? Неужели это значило, что "стая" и турианец не пришли к соглашению и пришлось последнего укокошить? Тогда, вероятнее всего, Фрост был внутри.

— Куз, — Шепард включил передатчик. — Как там ваши дела?

— Только собирался выйти на связь, — раздалось в ответ. — Нам крупно повезло: один из ворка отошел достаточно далеко, чтобы поймать какого-то зверька с пятью лапами...мы его сцапали. Ворка в смысле. Сейчас притащим.

— Отлично, — Шепард, не говоря ни слова своему медику, просто кивком головы указал следовать за ним, и вскоре оба, отползя от точки обзора на достаточное расстояние, поднялись и вернулись к группе.

Лейтенанту вдруг почудилось, что, увидев их, Макферсон как-то странно ухмыльнулся. Джон не стал обращать на это внимания. Мак, младший капрал, был толковым малым двадцати лет и в бою проявлял себя отлично, но в обычной жизни Шепард вряд ли бы с ним общался. Крайне инфантильный, крайне вульгарный, и вообще во всем он был "крайне". Рицу крупно повезло, что у него еще уши не отвалились от пошлых шуточек.

— Куз и Дик ведут пленника, — предупредил он строго. — Так что следите за своими языками.

— Точно, босс, — отозвался Мак и тихо засмеялся, а рядовой густо покраснел. Очевидно, последняя рассказанная байка была на тему длинного языка.

Лейтенант смерил своего бойца грозным взглядом, и тот, вздохнув, стал серьезным.

Через несколько минут появились двое, ведя перед собой ворка. Тот был в сознании, еле переплетал ноги, рот ему предусмотрительно перевязали какой-то тряпкой.

Шепард глядел на пришельца и пытался вспомнить, что он помнит о физиологии этой расы и их психологии. Очень агрессивные, не слишком умные, плохо соображают — этого было вполне достаточно, чтобы быстро разговорить его. Однако способность к регенерации могла стать проблемой: осознание того, что их раса — единственная известная в этой Галактике, которая могла достаточно быстро восстанавливаться после ранений, заставляло тупых ворка еще более тупо думать о своей исключительности. Впрочем, переживать тоже особо не стоило — Шепард уже знал, как поступить. У "Кровавой стаи" были свои законы. И сила была основополагающей для этой своры.

Подойдя ближе к группе, Куз велел ворка остановиться, а потом тяжелым ударом сбил его с ног.

— Он весь твой, босс, — гостеприимно развел руками рыжий и усмехнулся. Ему было весьма интересно посмотреть, что у лейтенанта получится.

Джон извлек свой нож и приблизился к пленнику. Опустился на корточки и брезгливо сморщился: от ворка несло отвратительным смешением запахов, происхождение которых лейтенанта совсем не интересовало. Вряд ли эти инопланетяне вообще знали, что такое душ. Они были словно паразиты, и по-другому Джон просто не мог назвать их, несмотря на всю свою необходимую для выживания в галактическом обществе толерантность. Внешность их тоже была малоприятна: маленькие красные глазки с черными зрачками, отрытая пасть, обнажающая желтые клыки, непонятные три впадины на лбу и отростки на голове. И это не считая трехпалых жилистых рук и обаяния грязной гиены.

Чего уж тут говорить о толерантности.

— Мне нужна информация, — сухо начал он, всеми силами перебарывая желание отойти от этого мерзкого существа подальше. — Если ты ответишь мне на мои вопросы, я тебя отпущу.

Он ловким движением перерезал тряпку, не позволявшую ворка открыть свою пасть. При этом руки его слегка дотронулись до морды инопланетянина и ощутили какую-то слизкую поверхность.

— Ты, человек! — зашипел пришелец. — Я убью тебя! Я сожру твои глаза и обглодаю твои кости! А потом обглодаю кости всех твоих сородичей, а всех твоих самок я поимею, прежде чем обглодаю и их кости!

— Все понятно, — скривил в отвращении губы лейтенант, потом резко занес руку и со всей дури вонзил острие в ногу пришельца почти по самую рукоять. Тот взвыл от боли, но Шепард заткнул ему пасть той же тряпкой, а сам медленно стал поворачивать рукоять ножа.

— Мне всегда было интересно, — начал он неторопливо, проговаривая четко каждое слово, — способны ли ворка восстанавливаться, если им воткнуть нож и не вынимать? Кажется, у вас в ногах есть нервное сплетение. Я случайно не туда попал?

Джон еще раз чуть провернул рукоять, ориентируясь по болевым стонам. Когда они стали совсем громкими, рука лейтенанта замерла и оставила нож в покое.

— Попробуем еще раз, — сказал он и убрал тряпку.

Ворка, брызгая слюной, злобно прошипел:

— Вырежу твой язык!...Вырежу язык твоей мамаше!..

— Боюсь, тебе придется очень долго её искать, — усмехнулся Шепард. — Сам пробовал. Но, кажется, до тебя не дошло еще, в каком ты положении.

Он резко вынул нож и, зажав пленнику пасть, замахнулся снова. И тут увидел в глазах ворка нечто похожее на страх. Это было первым признаком того, что тот готов сотрудничать.

— Что ты?...что ты хочешь узнать? — прохрипел тот, когда Джон убрал тряпку.

Лейтенант вздохнул. Пришелец раскололся довольно быстро и вряд ли будет юлить.

— Мне нужно знать, где ваш пленник. Человек, молодой, светлые глаза, каштановые волосы. Его собирался забрать агент Серого Посредника, турианец, но не так давно я видел, как твои братья по разуму скидывали тело турианца в яму. Что произошло?

— Это все эта самка! — зашипел тот, пыхтя от злобы. — Она напала на базу и забрала пленника!

— Самка? — нахмурился Шепард. — Женщина? Человек?

— Да! Мы схватили её и твоего человека! Но она забрала его до того, как его забрал турианец!

— Твои обороты речи просто восхищают меня, — Шепард покачал головой. — Кто эта женщина? И где она?

— Я не знаю! Она из "светил"! Это все, что я знаю!

Для верности Шепард все же вонзил свой нож в другую ногу ворка. Тот завыл, но уже не так громко. Очевидно, привык к боли.

— Это все? Ты сказал мне правду?

— Да, человек! Будь ты проклят!.. Я сожру всех твоих детей и сородичей!..

Так как ворка от боли снова перешел на пустые бессмысленные угрозы, Шепард благоразумно решил, что тот и вправду больше ничего не знает. Он поднялся и повернулся к своей группе, которая все это время молча стояла позади. И первое, на что он наткнулся, так это на полный ужаса и отвращения взгляд Рица. Этот взгляд неприятно резанул лейтенанта по сердцу, и он понимал почему рядовой смотрел на него таким образом: в армии Альянса не учат таким методам допроса. Но нужно быть совсем идиотом, чтобы надеяться на такой исход, где пленный выложит всю правду только потому, что его вежливо об этом попросят.

Шепарду не было приятно участвовать в этом, но другого выхода он не видел. А Риц еще успеет подрасти.

Все остальные смотрели на него с опасливым уважением — они были уже достаточно искушенными, чтобы понимать всю необходимость жестких мер.

Шепард молча прошел мимо них и взял свой пистолет. Потом молча положил его обратно. Выстрел — это слишком громко. Никто на базе "стаи" не должен всполошиться. Поэтому он снова сжал свой нож и решительно пошел к пленнику.

Увидев это и догадавшись о его намерениях, Риц выскочил вперед и преградил дорогу:

— Сэр, так нельзя!

— Уйди с дороги, рядовой, — холодно пригрозил Шепард. — Мы не можем оставить этого ворка в живых. Он тут же побежит к своим и поднимет тревогу.

— Но, сэр... — Риц, побледнев, не отступал. Он искал глазами поддержки других членов группы, но там её не нашел. — Мы же Альянс...У нас не такие методы!

— Риц, ты просто кретин, — выругалась Мэй и схватила его за руку. — Теперь этот ворка знает, кто мы! И теперь его точно нужно прирезать! Отойди!

Рядовой сглотнул, осознав свою ошибку, посмотрел на прищуренный взгляд командира снизу вверх и, коротко кивнув, собрался было уже отойти, как вдруг Диккенсон громко произнес:

— Босс, внимание! — и указал куда-то в пустыню, откуда медленными шагами и подняв руки вверх приближался незнакомец.

Группа, не сговариваясь, тут же подняла свое оружие. Шепард не спешил отдавать приказ на поражение, поскольку незнакомец был один и явно демонстрировал свои мирные намерения.

— Всем быть начеку. И надеть шлемы, — приказал он и сам первым натянул свой шлем. Кем бы ни был этот непрошенный гость, надо было предпринять все меры предосторожности. Чтобы ворка перестал стонать и поливать всех присутствующих грязью, Шепард ударил его, и тот отключился.

Незнакомец был на прицеле двух винтовок и трех пистолетов, так что лейтенант не стал утруждать себя этим. Он быстро спрятал нож, проверил свои щиты и прицепил к броне пистолет. Потом выступил немного вперед, показывая, с кем нужно вести переговоры. Но, кажется, приближающийся к ним мужчина и сам это прекрасно понял.

Ему было лет сорок. Широкое лицо и темные глаза. Современная броня, новая, от чего она ярко сверкала на солнце. Слишком заметно для пустыни, где лучи жаркой звезды, отражаясь от поверхности, могли сыграть плохую службу. Либо этот незнакомец не боялся быть пристрелянным из снайперской винтовки, либо не имел достаточного опыта, чтобы понять, насколько это опасно. Сам Шепард еще перед тем, как прибыть на Камалу, зная о её жарком климате, приказал своим людям натереть броню специальным составом, преломляющим свет. Жаль только, не изобрели еще состава, позволяющего не истекать потом под тяжелой экипировкой.

Незнакомый мужчина имел при себе пистолет, но руки держал достаточно высоко над головой, чтобы группа, с которой он вдруг решил познакомиться, не пристрелила его. Лицо выражало приветливость, но Шепард ни на йоту не верил таким выражениям.

— Что тебе нужно и кто ты такой? — спросил он, снова не узнав свой измененный шлемом голос.

— Меня зовут Хэнк, — ответил тот, застыв в нескольких шагах. — Я ищу свою сестру Хезер. Когда-то мы вместе работали в "светилах", но я ушел от наемников много лет назад. Пытался и сестру свою утащить из банды, но она никак не хотела уходить. Позавчера я узнал, что на её отряд напали и она пропала. И поговаривают, что это сделали наемники "Кровавой стаи". Вот я и прибыл сюда, разузнав, где находится база "стаи". И мои наблюдения показали, что на базу напали. Зная характер своей сестры, могу предположить, что это она постаралась. И все же я не был уверен. Поэтому хотел сцапать одного из ворка, чтобы разговорить его — как раз того, которого сцапали вы. Вы меня опередили на пару минут. И вот я тут.

— И что же тебе нужно? — осторожно спросил Шепард, не поверив ни единому слову.

— Я предположил, что вы тоже кого-то разыскиваете, — последовал спокойный ответ. — Что вам сказал ворка?

— Слишком много предположений, — проигнорировал лейтенант вопрос. — Тебе лучше убраться отсюда, кем бы ты ни был.

— Мы можем помочь друг другу, — не отставал незнакомец. — Если это Хезер проделала такое с базой "стаи", уверен, она сейчас где-то скрывается. Где — этот ворка точно не знает. И вы, стало быть, тоже. Это может знать только лидер "Синих светил". Ему известны расположения всех конспиративных точек своих наемников. Да ему вообще много чего известно. Изначально я хотел нанять людей и напасть на его офис, чтобы выудить адрес. Но вот появились вы. Не знаю, кто вы такие, ребята, но выглядите достаточно страшно с этим грифоном на броне. Я могу заплатить. И еще — у меня есть коды доступа в офис "Синих светил", есть схема его расположения. Я знаю некоторых парней, которые могут нам помочь.

— То есть ты хочешь нанять нас? — Шепард даже усмехнулся.

— Ага. Я один не смогу напасть на базу, а вы не сможете найти Хезер без моей помощи.

— А тебе не приходило в голову, что мы можем быть здесь ради того, чтобы прикончить твою сестрицу?

— Приходило, — кивнул тот. — Но это вряд ли. Хезер всего лишь наемница, пусть и хорошая. Я слышал, что она в составе своего отряда встречала какого-то клиента, когда на них напали. Думаю, вы тут из-за него. А я из-за сестры.

Шепард смерил его долгим внимательным взглядом, прикидывая, кто это может быть и что ему нужно. Его история казалась правдоподобной, но лейтенант нутром чувствовал, что здесь что-то не так.

— Коды доступа, говоришь? — переспросил он, раздумывая. — Напасть на офис "светил"?

— Охраны там немного, — ответил некто по имени Хэнк. — Это не конкретная база, а всего лишь точка для ведения бумажных дел. Там, в основном, сидят канцелярские крысы.

— Сколько ты нам заплатишь? — спросил Джон, решив сыграть свою роль наемника.

— Десять тысяч вперед. Двадцать после того, как я узнаю, где моя сестра, — последовал ответ. — И еще двадцать, когда вы поможете мне найти её.

— Пятьдесят, — Шепард кивнул головой. — Довольно неплохо. Но ты нам накинешь еще десятку сверху — и мы договорились. Идет?

Мужчина недовольно скорчил лицо, но кивнул. Это было похоже на реакцию человека, который действительно собирался расстаться со своими кровными кредитами ради цели. И все же Шепарда много что смущало в этой неожиданной встрече.

— Возвращайся в Уджон, — сказал он, полностью приняв на себя роль наемника. — Через три часа ожидай моего человека в Бедняцком районе, возле кафе "Четыре глаза". Знаешь такое?

— Знаю, — мрачно ответил тот. — И там одни батарианцы. Они не слишком любят людей-посетителей.

— А ты к ним и не заходи. Чтобы двадцать тысяч аванса были при тебе.

— Откуда мне знать, что вы меня не убьете и не заберете деньги?

— Ниоткуда, — отрезал Джон. — А теперь разворачивайся и тащи отсюда свой зад обратно. И не опускай руки, пока не скроешься вон за той дюной. Усек?

Глаза мужчины прищурились. Ему явно не понравилось такое обхождение. Он снова нехотя кивнул, но уходить пока не собирался.

— Хочу сделать жест доброй воли, — вдруг сказал он. — Позволь мне убить ворка.

— Зачем тебе это?

— Я ненавижу "Кровавую стаю" и ворка в особенности. А когда я шел сюда, то видел, как вы спорили из-за него. Твой человек, — кивком он указал на Рица, — кажется, был не согласен с тобой.

— Ему просто хотелось сделать это самому, — отрезал Шепард. Несомненно, этот Хэнк хотел проверить их. Возможно, у него была догадка, что перед ним не наемники. И чтобы развеять это опасное сомнение, Шепард вытащил свой нож, быстро подошел к ворка и резко перерезал тому горло. Тот дернулся, но быстро истек темно-зеленой кровью.

Джон посмотрел на нового знакомого.

— Мне не нужны жесты доброй воли, когда я хочу кого-нибудь убить, — сурово отчеканил он так, как это сделал бы наемник. — Не вздумай шутить с нами, Хэнк. У тебя есть ровно тридцать секунд, чтобы убраться отсюда.

— Понял, — ответил тот серьезно и, развернувшись и не опуская руки, стал уходить, увязая ногами в песке.

Когда он удалился на достаточное расстояние, чтобы не услышать разговоры, Шепард обернулся к Рицу.

— Последнее предупреждение, — строго сказал он. — Или для тебя это задание будет окончено.

Тот быстро кивнул своим шлемом. Наверняка под стеклом он изрядно побледнел.

— Неужели ты веришь этой байке, босс? — спросил Куз, подходя ближе. — Про любимую сестрицу?

— Фроста забрала с собой какая-то женщина, — вздохнул Шепард, посмотрел на свои перчатки, обагренные темно-зеленой кровью. — Кем бы она ни была, она точно из "светил". И нам нужно узнать, в какой норе она спряталась. Так что этот парень нам пригодится. Но нужно быть полный идиотом, чтобы довериться незнакомцу... А сейчас уходим.

Уджон был просто огромным городом. Вмещая в себя более миллиона жителей всевозможных рас, он являлся политическим, торговым и финансовым центром батарианской колонии и даже всей Гегемонии. Его нельзя было назвать разнообразным или причудливым: архитектура не была коньком гуманоидов с четырьмя глазами. Но он поражал своим индустриальным развитием: повсюду были построены заводы, фабрики, производства, пышущие черным дымом в атмосферу; бизнес здесь процветал и шел полным ходом, разрастаясь, словно на дрожжах, и раскидывая свою паутину на все районы; сюда съезжались тысячи мечтателей, чтобы на свои последние гроши купить участок земли и нанять технику для добычи нулевого элемента, наткнуться на "золотоносную" жилу и фантастически разбогатеть.

И вместе с тем город был полон пороков, рабов и нищих, которые когда-то были такими мечтателями.

Шепард был в Уджоне впервые, и, несмотря на то, что на Земле было много подобных городов, где кипела, бурлила и выплескивалась из большого котла жизнь, даже сейчас, спустя почти двадцать лет непосредственного контакта с "внеземным" разумом, на улицах родной планеты не было такого плотного заселения инопланетянами, как в этом огромном муравейнике. Батарианцы приветствовали всех, кто приезжал в город. А если туристы имели еще и деньги, которые город высасывал быстрее, чем ворка мог обглодать кости своей жертвы, то все двери для таких приезжающих были открыты.

Если, конечно, эти приезжающие не были людьми. Хотя Шепард не сомневался, что даже для людей с большими кошельками батарианцы готовы позабыть про свою неприязнь. И все же, передвигаясь по улицам Бедняцкого района, где его группа арендовала небольшой производственный склад, Шепард встречал крайне мало представителей своего вида. А уж если попадались рабы, ему приходилось прилагать все свое хладнокровие, чтобы ничем не выдать возмущения.

От кафе "Четыре глаза" до склада путь занимал всего десять минут. Через час Шепард намеревался отправить на встречу с бывшим наемником "светил" Хэнком своих людей, но предварительно проверил, сколько времени займет дорога. Перед отправкой на Камалу он изучил схему города и его основные районы. Он всегда так делал перед прибытием на планету, на которой еще не успел побывать. Лучше перебдеть, чем недобдеть — так часто повторял его покровитель, адмирал Райс.

Название этого района — Бедняцкий — говорило само за себя. Повсюду бродяги и нищие, мусор и отходы. Жилые дома были больше похожи на руины, но даже в этих руинах кипела жизнь. Отличное место для того, чтобы не выделяться: каждый третий ходил здесь в броне и полном вооружении. Маленькая Омега в отдалении от более крупных и обеспеченных районов.

Кафе "Четыре глаза" было визитной карточкой Уджона. Под этим названием по всему городу раскинулась сеть забегаловок, кафе, бистро и ресторанов, причем вход был только для батарианцев и только в зависимости от статуса, который они занимали. В Бедняцком районе в кафешку пускали всех, кому был закрыт доступ в более дорогие заведения под этим брендом.

Шепард бегло читал об этом в экстранете. Статус настолько много значил для этой расы, что даже в кафе пускали в зависимости от положения. Хотя, если взвесить, на Земле было то же самое, только завуалировано под флагами всеобщего "равенства".

В любом случае, это было единственное место, название которого он вспомнил при своей беседе с Хэнком.

Найти наемницу "светил" в таком огромном городе без какой-либо наводки было сродни поиску горошины в тонной груде обвалившихся камней, и Джон это прекрасно понимал. Поэтому ему придется сотрудничать с этим Хэнком, сколь бы сама мысль довериться незнакомцу его не мучила. Впрочем, доверять, но проверять. У Шепарда был свой план действий.

Добравшись до склада, лейтенант нырнул внутрь и поднялся на второй этаж. Там собралась уже вся его группа, за исключением Диккенсона, который занял позицию на улице и просматривал из своей винтовки периметр. На всякий случай.

— Десять минут, — резюмировал Джон, подходя ближе к Кузу. — Туда и обратно, плюс десять минут на ожидание. Итого полчаса. Если через полчаса ты не появишься, мы идем за тобой. Держи ухо востро, глаза на затылке. Неизвестно, какие фокусы выкинет этот незнакомец.

— Понял, босс. Взять с собой кого-нибудь?

— Возьми пошляка, — Джон указал на Макферсона.

Когда подошло время, эти двое, предварительно проверив свои боеприпасы и щиты, удалились. Лейтенант засек время на своем инструментроне.

Ему было тревожно, но это чувство поселилось в душе с тех самых пор, как он начал свое задание. С каждым шагом, который он предпринимал, Шепард все яснее ощущал всю серьезность происходящего, и он не хотел провалиться. Чего таить, он боялся провала, но не позволял себе ни капли сомнения — так проще было работать. И навязчивая мысль, неожиданно посетившая его не так давно, не давала ему покоя, сверля своей неоднозначностью: это было не совсем то, чем он хотел заниматься.

Время тянулось катастрофически медленно, и он, стоя у окна, постоянно проверял улицу.

В желудке заурчало, и только тут он вспомнил, что еще ничего не ел с самого утра. Ребята тоже. Он попросил у Мэй сухой паек, и, откусив пару кусков, быстро проглотил и запил водой — сейчас не время трапезничать с видом заправского гурмана. Ребята, уловив минуту, последовали его примеру, и еще жевали, когда их командир, различив в проходящей мимо толпе инопланетян знакомые силуэты, велел всем надеть шлемы и приготовиться.

На склад вошли трое: Куз, Мак и наемник "светил" по имени Хэнк. Хотя Шепард испытывал изрядную долю сомнений по поводу того, кем по-настоящему являлся этот человек, он не мог не признать того факта, что наемник был не из робкого десятка — он действительно пришел на встречу. На нем была все та же броня, походная сумка, только сейчас при себе не было пистолета. Наверняка, предусмотрительный Куз его отнял.

— Двадцать тысяч, — начал Шепард сразу же, продолжая играть свою роль.

Тот молча кивнул и извлек из своей сумки пачку кредитов. Знаком головы Шепард велел Мэй взять пачку и пересчитать деньги.

— Точно, как в аптеке, босс, — отозвалась она спустя минуту напряженного ожидания.

Он кивнул.

— Хорошо. Выкладывай свой план.

Наемник пошарился в своей сумке и вытащил из её недр новехонький голопроектор. Откуда у него взялось такое оборудование, объяснять он не стал, но по стертому названию фирмы Шепард понял, что этот товар побывал на черном рынке.

Все так же молча пройдя внутрь помещения, Хэнк установил проектор на стол и активировал его. Потребовалось несколько минут настройки, но в конце концов ему удалось оптимизировать освещение и отображение так, чтобы схема — несомненно, их будущей цели — вырисовалась достаточно отчетливо. Риц не сумел удержаться и подошел ближе, чтобы оценить техническую новинку.

— Это схема строения офиса "Синих светил". Тут несколько этажей, но пользуются только двумя. Третий пока закрыт на ремонт. Лидер "светил" — батарианец, его офис располагается вот тут, — наемник указал на отображение просторного помещения на втором этаже. — Его помощник, некто Нуккет, заведует кассой, его кабинет рядом. Охранников максимум десять, по пять на этажах. Строение новое, есть два выхода: главный и запасной. Есть еще один: скрытая лестница, ведущая непосредственно из кабинета лидера прямо на крышу, а там с крыши — переход в другое здание. Когда поднимется тревога, Солем — так зовут лидера — сразу же воспользуется им. Поэтому кого-то нужно отправить на крышу, чтобы отрезать лидеру этот путь отхода.

— Откуда у тебя эта информация? — подозрительно спросил Шепард.

— Я же говорил, я когда-то работал на эту банду, — последовал ответ.

— Ты сказал, строение новое. Откуда у тебя чертежи?

— Еще я говорил, что знаю некоторых парней, — не растерялся тот. — План здания не так-то трудно раздобыть, если сильно захотеть. Можно провернуть все на "раз-два-три" — только действовать нужно быстро и четко. Вот коды доступа в офис, — он извлек из сумки небольшую карту памяти. — В основном там электронные замки, так что, если загрузить коды в инструментроны, можно попасть куда угодно.

— Все выглядит слишком легко, — возразил Шепард. — Неужели "светила" настолько неосторожны, что совсем не пекутся о своей безопасности? Тем более, если там заправляют кассой.

— Никто не станет нападать на офис "светил" на Камале. Это глупо.

— Наверняка так же думали и те мертвые ворка с базы "Кровавой стаи", — хмыкнул насмешливо лейтенант. — А потом появилась какая-то женщина и разнесла там все к чертям. Как, ты говоришь, зовут твою премилую сестричку?

— Хезер, — напомнил тот. — Я все понимаю: ты мне не доверяешь. Но "светила" на Камале хозяева. Под ними зажаты все официальные государственные структуры Гегемонии, их деятельность и бизнес почти что законны здесь. Конечно, власти делают вид, что пытаются бороться с наемниками, но все это чушь собачья. Им выгодно присутствие "светил" — наемники отстегивают им крупные суммы во всех сферах, выполняя роль охранников. Так что "светила" уверены в том, что никто не попытается столкнуть их с насиженного места, никто не пойдет против них. К тому же, коды доступа откроют все двери, кроме двери, ведущей в кассу и в кабинет лидера. У Солема есть кнопка вызова: как только он нажмет её, на базе, которая располагается всего в трех кварталах, загорится красная лампочка, и вооруженная до зубов толпа наемников будет в офисе уже через три минуты. Ах да, еще у него есть ручной яг на привязи, который живет в клетке, и этот зверь растерзает любого, кто будет угрожать его хозяину. Это достаточно усложнило план?

Шепард сложил руки на груди.

— И что же ты предлагаешь сделать, чтобы попасть в кабинет к этому батарианцу, и чтобы он не успел нажать кнопку?

— Если честно, — усмехнулся Хэнк, нахмурив свои брови, — я предположил, что вы сможете что-нибудь придумать. Готов выслушать, поскольку на этом моя часть сделки заканчивается. Коды, схема — все, что я обещал. Я пойду с вами, так что рискую своей задницей так же, как и вы. У нас общая цель.

— Есть еще какая-нибудь полезная информация? — уточнил Шепард и еле заметно кивнул Кузу.

— Нет, — ответил наемник. — Но уже с этим можно провернуть довольно уверенную аферу. Как только мы узнаем, где находится конспиративная точка Хезер, сможем направиться туда. Вы забираете своего парня, я -сестру...

В этот момент он резко смолк, так как подошедший сзади Куз ударил его прикладом по голове, и повалился на стол, едва не сбив голопроектор. Риц вовремя подхватил прибор и заботливо отодвинул в сторону.

— Привяжите его покрепче, — приказал Джон, снимая шлем. — Риц, поколдуй над схемой, вытащи из проектора всю полезную информацию. И скопируй коды доступа.

— Это, как я понимаю, входило в план? — Мэй указала на бесчувственное тело наемника. — Меня не предупредили.

— Об этом знал только рыжий, — усмехнулся Шепард. — Нападать на офис "светил" по наводке незнакомца — просто безумие.

— Возможно, — не поняла она. — Но ты же все равно собираешься туда?

Шепард еще раз оглядел по-прежнему парящую в воздухе схему здания.

— Да, — наконец, заметил он. — Но я хочу попробовать несколько другой подход.

* * *

Действовать они решили утром, около девяти по стандартному восемнадцатичасовому дню Камалы. Для их плана это время подходило как никогда лучше: начинался новый рабочий день, офис "светил" постепенно переполнялся работниками, то тут, то там мелькала синяя экипировка прибывавших и отбывавших по делам наемников, ввозили какой-то груз в складские помещения, — словом, начиналась привычная рабочая суета, под прикрытием которой двое — Шепард и Куз — собирались проникнуть внутрь.

Добиться желаемого можно было двумя способами: полномасштабным нападением с горой трупов и сотней выстрелов или же, воспользовавшись хитростью, действовать более тонко. В принципе, ни тот, ни другой метод не мог гарантировать успех или безопасность. Риск был велик в обоих случаях, но все же командир специальной группы решил, что, если уж выбирать, то меньшее из двух зол.

— Готов? — спросил он своего напарника, который уже натягивал наручи своей брони с изображением синего солнца.

— Ага, — отозвался тот и активировал генератор щитов. Поскольку Куз по комплекции немного превосходил наемника, с которого они с Шепардом два часа назад сняли эту экипировку, то испытывал некоторые неудобства при переодевании, хотя и попытался свести их к минимуму: наручи были немного маловаты для его мощных рук, в ботинки он всунул свои лапища кое-как с воплями сестры Золушки, нагрудник неприятно утыкался ему в кожу, отчего он постоянно потирал это место. Но в целом, при беглом осмотре лейтенант решил, что должно "прокатить".

— Надеюсь, шлем вместит твою бороду, — усмехнулся Шепард, натягивая на голову свой.

Внутри пахло чужаком: наемник, чья экипировка досталась лейтенанту и подошла ему почти идеально, наверняка лет сто не чистил зубы и баловался красным песком. Шепард предпочитал не думать о том, какими еще оттенками запахов великодушно поделилась с ним эта консервная банка.

— Ха-ха, — огрызнулся тот беззлобно и последовал примеру своего командира. Когда шлем скрыл рыжую бороду и круглое лицо, перед Джоном предстал самый что ни есть натуральный наемник "светил". А это как раз то, что было нужно.

Шепард взял винтовку М-8 "Мститель" и пистолет "Палач", без которого чувствовал себя, как без рук, Кузу же достался дробовик М-23 "Катана". Шепард не знал, имело ли значение то, что им пришлось поменять оружие двух наемников и отличалась ли экипировка по званиям в бандитской иерархии, но надеялся, что никто не заметит этих мелочей, если да.

Пользоваться чужим оружием, если придется, тоже было в тягость: к своему он привык, мог ощущать ладонью любые изменения в процессе стрельбы, мог предугадать перегрев за секунду до его появления лишь по температуре ствола, да и собственные модификации — привычка бурной криминальной юности — делали его оружие продолжением руки, что в бою было крайне важным. Чужие же стволы казались бездушными и пустыми, но выбирать все равно не приходилось — не соваться же в офис без вооружения.

Он посвятил сержанта в свой план еще вчера вечером. Они вместе собрались и, расспросив нескольких попрошаек, узнали, что наемники "светил" — завсегдатаи бара "Черепа". Проникнув туда под видом двух пьянчуг, они три часа просиживали штаны в баре, приглядываясь к посетителям, чтобы наконец выбрать для своей цели двух молокососов и завязать с ними знакомство. Угостить несколькими порциями виски и развязать им языки.

Как оказалось, им крупно повезло: эти двое состояли в группировке уже три месяца и были не прочь поболтать на эту тему. Молокососы, которых распирало от гордости за свою криминальную деятельность, наперебой рассказывали о своих подвигах перед раскрывшими рты от "восхищения" более зрелыми "друзьями".

Спустя полчаса этих баек Шепард начал выведывать у наемников про офис, лидера организации и загадочную женщину по имени Хезер. Про последнюю те, увы, ничего не знали, но выложили как на духу все остальное: про охранников в офисе, где им пару раз удавалось побывать, про некоего Нуккета, координировавшего все заказы и распределявшего их между отрядами, про традицию после каждого задания отчитываться перед лидером, про свое недавно закончившееся задание по охране какого-то бизнесмена с Цитадели и про то, что за это задание их командир еще не отчитался, так как занимался какими-то левыми делами, а вечером, наплевав на необходимость, ушел домой, чтобы выспаться.

— Повезло же вам, парни. Всегда мечтал хотя бы примерить такую броню, как у вас, — мечтательно говорил Шепард, прикидываясь простофилей, и добился желаемого: те наперебой стали предлагать ему показать свои синие знаки отличия от остальных "масс".

Дальше было и вовсе легко: подлить еще пару порций виски в их стаканы, повосхищаться их подвигами и согласиться на великодушное предложение посмотреть на их экипировку и оружие. А потом, в их арендованной маленькой душной квартирке, двинуть им по рылам и связать руки и ноги крепкими узлами.

— Так, я — этот придурок, — уточнил Шепард, указав на темную голову одного из связанных. — Как его там? Лайт Батлер? Что за идиотское имя.

— Лучше, чем Шей Тополос, — хмыкнул Куз, покачав головой. — Вот если придется снять свой шлем — я буду похож на кого-нибудь с фамилией Тополос?

— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — выдохнул Шепард и направился к выходу. — До девяти осталось еще полчаса. Как раз хватит, чтобы добраться до здания. А там действуем по ситуации.

— Если чертов Риц не справится, — пробурчал Куз, — нам надерут задницы. Не знаю, как ты, босс, а я не готов к садомазохистским разборкам.

— Тебе стоит поменьше общаться с Макферсоном, — усмехнулся Джон и стал выходить.

Они быстро вышли из жилого дома и решительно зашагали в сторону расположения цели.

Встречавшиеся прохожие косились на них, некоторые переходили на другую сторону дороги или останавливались, чтобы поглазеть, но никто даже не думал преграждать им путь: все уже давно привыкли к расхаживающим по улицам наемникам в синей броне. Их негласно считали кем-то вроде местной полиции, хотя зачастую сами наемники творили такое, что уж явно не вписывалось в действия представителей правопорядка. Но пока их лидер вел свои дела на Камале, никто не решался выставить их из города вон. Да никто и не хотел — батарианским властям их присутствие было только на руку.

Бедолаги из бара успели рассказать, что несколько раз "Кровавая стая" пыталась выбить своих конкурентов из города, даже подключала некоторые местные банды, но ничего не вышло: "светила" были хорошо оснащены, а их лидер, судя по всему, пусть и не был гением с наполеоновскими замашками, все же умел вести дела и в бизнесе ему не было равных.

Об этом мимолетом размышлял Шепард, когда они с напарником все решительнее приближались к намеченной точке.

— Риц, проверка связи, — Джон после некоторых манипуляций в своем инструментроне — точнее, инструментроне Лайта Батлера — поймал передатчик своего техника. — Слышишь меня?

— Точно, босс, — раздался в ответ немного напряженный голос рядового. — Слышу хорошо. Куз, скажите пару слов, чтобы проверить ваш передатчик.

— Хрен я тебе что скажу.

— Отлично. Все слышу, — чуть смущенно отозвался малой. — Как только дадите сигнал, я запущу свою программку.

— Как там наш гость? — спросил Шепард и остановился, поскольку место назначения уже было за углом.

— Ведет себя смирно. Мак привязал его к трубе, Мэй проверила его ушиб, но ничего не обнаружила. Дик по-прежнему проверяет периметр и не понимает, почему вы не взяли его с собой.

— Хрен я ему скажу, — повторил фразу сержанта Шепард, усмехнувшись. — Будьте осторожны с ним. Не доверяйте ему. Ясно?

— Ясно, босс.

— Знаешь, малек, — самым серьезным голосом вмешался в диалог Кузков. — У нас в отряде была такая традиция перед опасным заданием: мы становились в кружок, шептали что-то типа "сегодня мы не сдохнем", а потом рассказывали, как впервые оприходовали своих красоток. Мы с боссом уже поделились этими историями, но твою еще не слышали. Может, не будем нарушать традицию, а?

— Я...это ведь шутка, да? — не понял Риц, а Куз, не удержавшись, заржал, как конь.

Лейтенант неодобрительно покачал головой.

— Не бери в голову, Риц, — проговорил Шепард, представив, как лицо рядового покрылось красными пятнами. — Знаешь, мне уже надоели эти дурацкие подколы, тебе нет? Когда вернемся в Штаб, в первую же увольнительную отведу тебя в бар и найду для тебя такую девчонку, что эти идиоты рты пораскрывают, а потом навсегда их заткнут, договорились?

После некоторого молчания Риц все же ответил, еще смущаясь:

— Договорились, босс.

— Вот и ладно, — закончил неуместный разговор Шепард. — А теперь вернемся к заданию. Будь готов.

Ударив своего сержанта дружеским жестом в плечо, как бы спрашивающим, не надоело ли всем подкалывать над бедолагой, лейтенант кивнул и указал на офис "светил".

— Ну что ж, вперед.

Через несколько секунд двое уже направлялись в офис "Синих светил" ленивым и уверенным шагом, как будто проделывали это уже не первый раз.

Стараясь делать вид, что все вокруг им знакомо, Шепард как бы невзначай оглядывался, чтобы проверить реакцию окружавших дорогу к крыльцу здания прохожих и работников — и ничего тревожного не заметил.

Пара работяг разгружали какие-то ящики из грузовика и окинули приближавшихся "наемников" незаинтересованными взглядами, за работой грузчиков наблюдал какой-то офисный — судя по его чистенькой рубашке — клерк, но и он не обратил на двух мужчин никакого внимания. Очевидно, все уже привыкли к синей броне настолько, что не спешили реагировать на присутствие наемников, которые составляли костяк организации.

Несмотря на то, что над входом висела табличка с именем какого-то батарианца и подпиской о находившейся внутри юридической фирме, которая "всегда с вами в трудную минуту", сотрудники прекрасно понимали, кто являлся их нанимателем. Не будут же "светила" вывешивать свои официальные логотипы: даже на насквозь коррумпированной ими Камале это было бы слишком. Это все-таки не Омега, где каждый дурак мог нарисовать пыжака на куске ткани и, гордо вывесив на окно, объявить о наборе в новую банду.

У входа в офис, сидя на стульчике, читал свою газету средней комплекции кроган, и его занятие стало для Шепарда настоящим откровением. Он, конечно, понимал, что эти инопланетяне лишь стереотипно, но на веки связаны ассоциациями с грубой силой, не имеющей дела с мозгами, и все же в жизни он видел первого крогана за чтением газеты! Будь лейтенант в другой ситуации, он непременно бы изобразил на лице ухмылку, но только не сейчас, когда они направлялись прямиком в стан к врагу.

Джон знал, что крогана зовут Приск: не слишком умные Батлер и Тополос, ныне связанные в своей съемной норе в ожидании спасения, рассказали много чего еще до того, как Шепард начал угрожать им пистолетом. Все остальное, под дулом "Палача", они выложили еще быстрее.

— Привет, Приск, — добродушно поздоровался лейтенант, поднимаясь по ступеням на крыльцо. — Как дела?

Кроган чуть прищурил свои круглые глаза, уставившись на вновь прибывших — очевидно, пытался вспомнить, кто это.

— Как твой бизнес? — продолжал Джон, осторожно, но неторопливо хватаясь за ручку двери. — Все еще ищешь инвестора?

Говоря все это, Шепард надеялся, что наемники не соврали ему намеренно, дабы вызвать в охраннике подозрения. Но он полагал, что уже научился видеть по глазам людей и прочих пришельцев, которых ему приходилось допрашивать, сказали ему правду или нет. Хотя в таком деле ни в чем нельзя быть уверенным.

— Ага, — наконец-то отозвался кроган, шевельнув своей газетой. — Все еще ищу.

— Знаешь, когда я получу свою долю, возможно, мы обсудим перспективы нашего сотрудничества. Босс в офисе?

— Я не секретарь. Не знаю, — вдруг огрызнулся кроган и снова уставился в газету. Шепард понял, что с этим вопросом наверняка к нему пристают целые сутки напролет все кому не лень. И решил, что с диалогом пора завязывать. Бдительность Приска явно была успокоена.

Шепард решительно открыл дверь и вошел внутрь. Куз молча последовал за ним.

Они очутились в просторной хорошо обставленной приемной. Молодая батарианка сидела за столом администратора и улыбалась каждому входящему. Все вокруг казалось таким гостеприимным и незащищенным, что Шепарду подумалось, а не ошиблись ли они зданием.

Но вот батарианка, видимо, ощутив их секундное колебание, не говоря ни слова, указала им направление, и двое, поспешив туда, увидели за переборкой дверь с электронным замком, требовавшим введения специального кода доступа.

— Сейчас и узнаем, насколько полезным оказался наш случайный знакомый, — тихо проговорил Шепард в эфир, имея в виду Хэнка. Лейтенант активировал свой инструментрон и, связавшись дистанционно с замком, ввел на своей консоли высветившийся из архива код. Пара томительных мгновений — и дверь открылась, приглашая посвященных в настоящую деятельность "юридической фирмы" внутрь.

Не желая светиться больше, Шепард проскользнул за дверь и подождал напарника. За эти секунды он уже успел оглядеться и с досадой понял, что вся развязность и гостеприимность первого помещения канула в Лету и была, скорее всего, предназначена для случайно зашедших туристов.

Здесь же и начиналась настоящая жизнь офиса "светил": длинный коридор тянулся вперед, а по сторонам к нему доверчиво примкнули десятки офисов с прозрачными стеклянными стенами, внутри которых кипела настоящая бумажная феерия. Работники, в основном, батарианцы, все поголовно были одеты в форму офисных служак и усиленно копались в отчетах, кассовых аппаратах и прочей бухгалтерской дребедени, о которой лично Шепард имел мало понятия. Каждая дверь в офис была оснащена электронным замком, а стекла, лейтенант был готов дать руку на отсечение, наверняка были бронированные.

Несомненно, каждая стеклянная нора была автономна и защищена своей тревожной кнопкой — на тот случай, если вдруг сюда ворвется агрессивно настроенная группа идиотов. Какими могли стать Шепард и его ребята, не доверься он своему инстинкту. Неизвестно, знал ли об этом заботливый "братец" Хэнк, когда предлагал взять офис штурмом, но Джон был рад, что не соблазнился этим предложением.

Как только в коридоре появились посетители, головы работников поднялись, чтобы снова опуститься через несколько секунд к своим бумагам. Поскольку на вошедших не обращали внимания, Джон благоразумно решил, что работники частенько видят наемников в синей броне в этом здании, а значит все в порядке.

Кивком головы дав своему напарнику знак следовать за ним, Шепард начал продвигаться по коридору спокойными шагами, на ходу вспоминая план здания.

Итак, если он не ошибся, то впереди должна быть лестница, ведущая на второй этаж.

Так и оказалось. Еще раз введя код доступа и попутно заметив расположенные наверху камеры, лейтенант открыл дверь и стал подниматься наверх.

На втором этаже располагалось множество каких-то кабинетов, но уже не прозрачных. Доступ в каждый из них так же был ограничен электронными замками, плюс во все углы были понатыканы камеры да еще — для поднятия энтузиазма вошедших — на другой стороне коридора были установлены малокалиберные подвесные турели, отбивающие у каждого посетителя всякое желание делать глупости.

Действительно, в офисе "светил" было мало охранников. Только кроган с газетенкой. Шепард рассчитывал встретить как минимум десять. Но информация, которую им предоставили, была рваной как сито. Для обеспечения безопасности тут было приведено столько новомодных примочек, от электронных замков до бронированных автономных кабинетов, что живые громилы с пушками просто и не требовались.

Как запомнил Джон, кабинет лидера группировки находился дальше по коридору и левее.

Миновав несколько закрытых помещений, над предназначением которых Шепарду совсем не хотелось думать, двое дошли до конца коридора и свернули налево. И очутились в роскошной комнате с диванами, креслами и бесплатными угощениями в вазе на дорогом выкрашенном в тон со стенами столе.

Скорее всего, это была приемная или комната ожиданий для клиентов с толстым кошельком. На стенах висели картины, камеры наблюдения были замаскированы под отделку, но все же распознать их не представлялось трудным: они все еще должны были служить напоминанием о высоком уровне безопасности.

В помещении располагалось две двери: одна, очень дорогая на вид, вела, очевидно, в кабинет лидера, другая, поменьше, но также хорошо защищенная современным электрозамком и каким-то сканером. Сетчатки?

За столом, заваленном бумагами и офисным оборудованием, сидел какой-то человек — должно быть, помощник Солема по имени Нуккет. Увидев двух наемников, мужчина удивленно вскинул брови, но заволновался не более, чем если бы пролил свой кофе.

— Парни, вы заблудились что ли, — не то спросил, не то констатировал человек.

Шепард сделал пару шагов в его сторону, как вдруг — совершенно непроизвольно — вздрогнул, когда раздался какой-то звероподобный рев и нечто, скрытое под полотном плотной ткани у стены, резко дернулось.

Куз хотел было извлечь свой пистолет, но лейтенант быстро остановил его.

— Все еще не привыкнем к этой штуке, — произнес он с оттенком облегчения. — Зачем босс держит у себя этого яга? Отпугивать клиентов?

Человек за столом широко улыбнулся. Ему было за сорок, лицо все испещрено морщинами, на щеке небольшой шрам — от былых приключений или от случайного падения на камень.

— Дого производит просто неизгладимое впечатление на клиентов! — с восхищением произнес он. — Хотите я его вам покажу?

Поскольку по тону говорившего можно было догадаться, что от такого предложения еще не отказывались, Шепард кивнул.

Мужчина вскочил с небывалым энтузиазмом со своего стула, на котором явно заскучал, и приблизился к большой закрытой тканью клетке. Она была замаскирована так умело и искусно, что, не зарычи яг, никто из вошедших не догадался бы о присутствии зверя, приняв клетку за очередную небольшую комнату.

Помощник подошел к выемке к стене в нескольких метрах от клетки и, введя какой-то код, нажал на кнопку. Тут же заработал, даже ни разу не скрипнув, механизм, и ширма из плотной тяжелой ткани стала постепенно подниматься вверх, обнажая гостям редкого питомца.

Шепард еще никогда не видел представителей этой расы, хотя и пару раз слышал о ней. В основном, в экстранете и по головизору, где первым, что сразу же говорилось о ягах, был строгий запрет Совета Цитадели ягам покидать свою систему, а всем остальным расам прилагалась рекомендация не вести с этим "агрессивным" видом никаких дел. И глядя сейчас на огромного трехметрового зверя в клетке лейтенант понимал, что послужило причиной этой рекомендации.

Считать кроганов самыми опасными и крупными разумными хищниками в Галактике?

Перед застывшими в настороженном удивлении гостями и одним восхищенным помощником, обрадованным случайной возможностью насладиться нервозностью посетителей, предстал во всей своей красе представитель расы, смогший бы посостязаться с кроганами за этот негласный титул.

Зверь был метра три-четыре в высоту — определить точно было затруднительно, поскольку яг сидел на своих мощных трехпалых лапах, каждый палец которых по диаметру превосходил человеческий в раз пять, если не больше. У питомца был мощный, покрытый рельефными складками кожи торс, жилистые руки за неимением шеи сразу же переходили в голову. Морда зверя требовала отдельного описания: с тремя челюстями и острыми зубами, восемью глазами, сердцевидным лбом с какими-то отростками, напоминающими уши.

Куз даже не удержался — присвистнул под своим шлемом.

— Ни хрена себе, — пробормотал он.

— Круто, да? — помощник довольно улыбнулся. — Сколько ни работаю здесь, все никак не могу наглядеться на Дого...

В этот момент зверь вдруг начал вести себя агрессивно: отшвырнул свою огромную пустую миску в сторону, отчего она звонко ударилась о стальную решетку и разбилась, "уши" зверя затрепетали, он угрожающе зарычал, а две пары четырех глаз злобно уставились на посетителей.

— Вы ему не нравитесь, — пожал плечами помощник. — Хотя ему много кто не нравится. Опять разбил свою миску, придется покупать новую.

Шепард в это мгновение опомнился от странного оцепенения, охватившего его при виде этой первобытной мощи.

— Босс у себя? — спросил он, стараясь придать голосу спокойную заинтересованность.

— Ага, — кивнул тот. — Занят какими-то важными делами. Вы, ребят, по какому вопросу?

— Хотели отчитаться за завершенное задание... — начал Шепард, как вдруг яг в клетке резко выбросил свою тушу вперед и, схватив прутья решетки лапами, начал и вовсе вести себя, как взбешенный черт, запертый в табакерке.

Все трое инстинктивно отпрянули от клетки, и помощник тут же нажал кнопку, чтобы снова опустить ширму. Потеряв обзор, зверь все еще не успокаивался какое-то время: царапал пол, издавая ужасный скрип, рычал и шипел.

Мужчина снова уселся за свой стол и покачал головой.

— Странно, — задумчиво сказал он. — Обычно Дого не такой агрессивный.

Шепарду на ум пришла неудобная мысль, что, возможно, этот зверь распознал в них самозванцев.

— Мы можем пройти в кабинет?

— Конечно... — мужчина включил свой компьютер и что-то набрал на консоли. — Только назовите свои имена, номер задания и...что ж там еще нужно-то? — Он посмотрел на какую-то бумагу. — А, ваши идентификаторы!

Поскольку лейтенант был готов к такому вопросу, то быстро проговорил необходимую информацию, любезно предоставленную связанным Лайтом Батлером.

Проверяющий лениво кивнул.

— Ага. И еще парни: надо снять свои шлемы и сдать оружие. Обычно это требует Грамси, внизу, но вчера какое-то важное дело наметилось и босс всех туда отправил. Тут вообще безлюдно стало.

Значит, нам как никогда кстати повезло, подумал Шепард, как вдруг по громкой связи раздался незнакомый голос:

— Что там у тебя происходит, идиот? Это что, Дого там распоясался совсем?

Мужчина тут же нажал на кнопку:

— У Дого, видать, половой период начался, босс...тут к вам с отчетом пришли: некто Батлер и Тополос.

— Ты проверил их номера?

— Ага.

— Тогда впускай их, идиот.

— Угу, — мужчина, совсем не обидевшись на такой позывной, хохотнул. — Парни, сдавайте ваши каски и пукалки. И вперед.

Ну вот. Момент истины. Шепард вздохнул. Он сделал вид, что снимает шлем, собираясь незаметно достать свой пистолет, как вдруг Куз, тоже, видимо, почувствовав облегчение, по-дружески заметил:

— Спасибо, Нуккет.

И в этот момент в глазах мужчины лейтенант интуитивно уловил некую вспышку понимания. Тот молниеносно потянулся за своим пистолетом под столом, но Джон, резко ударив по его руке и зажав рот, приставил к его виску свой "Палач".

— Тихо, не дергайся, — негромко прошептал он. — Куз, забери у нашего друга оружие.

Сержант обошел стол и извлек прикрепленный к обратной стороне столешницы пистолет.

— Сейчас ты откроешь нам дверь в кабинет босса, а я, так и быть, не продырявлю тебя, договорились? Кивни, если понял.

Тот, испуганно зажмурившись, кивнул. Яг в это время начал выть, попеременно фыркая в своей темнице, словно подозревал, что происходит за ширмой.

— Набирай код и отрывай дверь, — холодно пригрозил Шепард. — Быстро. И без фокусов — иначе тебе не сдобровать, приятель.

Мужчина разжал веки и потянулся к консоли, медленно набрал код — и датчик на двери, ведущей в кабинет босса, загорелся зеленым цветом.

— Отлично, — с этими словами лейтенант кивнул, и ожидавший его приказа Куз опустил на голову мужчины свой тяжелый кулак. Тот потерял сознание.

Не теряя времени, двое проникли внутрь кабинета и резко закрыли дверь. Очевидно, сидевший в кресле батарианец обладал острым инстинктом самосохранения, потому что, едва увидев напряженные позы и резкие движения своих посетителей, тут же вскочил, а его рука потянулась куда-то.

Шепард вскинул свой пистолет.

— Не двигайся, иначе пристрелю!

Лидер "светил" замер.

— Риц, заглушил сигнал? — активировав свой передатчик, спросил командир.

— Точно, босс, — раздалось в шлеме, и Шепард, удовлетворительно кивнув, прошел ближе к столу.

Батарианец напротив был одет в пышные дорогие одежды, должные указать на занимаемый им статус. В его облике не было ничего примечательного — по крайней мере, лейтенант ничего подобного не нашел. Всего лишь очередной четырехглазый инопланетянин, возомнивший себя пупом Камалы.

— Боюсь, вы понятия не имеете, что с вами будет через несколько минут, — заговорил батарианец спокойным голосом, старательно скрывая свое волнение. — Я успел нажать на тревожную кнопку, и скоро здесь будут сотни моих наемников, которые не выпустят вас отсюда живыми. Давайте притворимся, что вы ошиблись дверью, и вы уйдете отсюда как ни в чем ни бывало?

— Мой человек заглушил твой сигнал, — Шепард не мог быть уверенным в этом на сто процентов, но ничего другого ему не оставалось, кроме как гнуть свою линию. Убедившись, что Куз держит Солема на прицеле, лейтенант убрал свой пистолет и уселся в кресло напротив стола. — Поговорим?

— О, я вижу, что имею дело с деловым человеком, — рот батарианца скривился в усмешке. Он осторожно сел обратно за свой стол и позволил себе немного расслабиться. — Переговоры — это мой, как там у вас, людей, говорится — конёк? Но мне было бы куда приятнее вести с вами беседу, если бы я видел ваши лица. Это усилит наше взаимопонимание.

— Ни за что, — усмехнулся Шепард под шлемом. — Но я действительно пришел сюда, чтобы поговорить, но, как показывает мой опыт, оружие намного лучше развязывает языки, нежели дипломатия.

— Раз вы не собираетесь убить меня сразу же, — батарианец положил руки на стол для демонстрации своих мирных намерений, — то я весь во внимании.

— Я ищу одну женщину из "светил", — перешел Шепард к делу без предварительных вступлений. — Я не знаю, как она выглядит. Но, судя по моей информации, она убежала с базы "Кровавой стаи", прихватив с собой человека, которого я ищу...

— Хезер, — вдруг оборвал лейтенанта батарианец, подтверждая этим именем историю Хэнка и перехватывая инициативу. — Одна из моих лучших наемниц, однажды спасшая мне жизнь.

— Где она может скрываться? Я знаю, что у "светил" есть конспиративные точки на Камале. Мне нужен список.

Солем не спешил с ответом. Он откинулся на спинку своего кресла, сложил свои батарианские лапы на грудь и вдруг расплылся в улыбке.

— Вам крупно повезло, господа, — начал он тоном матерого бизнесмена. — Я готов вместо списка предложить вам конкретный адрес, но за это я потребую у вас одну услугу.

— Услугу? — Шепарду вдруг крайне осточертело, что все вокруг требуют каких-то сделок, услуг и выгоды. Последние три года в армии Альянса он просто выполнял приказы, и уже успел позабыть, что в реальном мире все только и делают, что торгуются. Конечно, он мог бы приставить свой "Палач" к наглой роже этого пришельца или провернуть с ним то же, что недавно он сделал с ворка, но, во-первых, ему стало любопытно, что ему скажут, а, во-вторых, просто не хотелось снова мараться. В конец концов, решить все мирно — чем не вариант?

— Именно, — батарианец, видимо, ощутив готовность незнакомца к поддержанию этой беседы, прищурил свои хитрые глазки. — Даже эта услуга в ваших интересах. Я называю вам адрес, а вы идете туда, забираете своего человека и увозите его куда хотите. От этого клиента только одни неприятности — и я не хочу, чтобы моя организация была ввязана в это. И еще, в качестве бонуса: вы убираете Хезер. Она наделала слишком много шума в последние дни. Теперь мне нужно разбираться с разъяренной "стаей", властями и прочим сбродом. А я об этих неприятностях не просил. Идет?

— Довольно странные у вас отношения, — нахмурился Шепард, стараясь ничем не выдать своего удивления. — Сказали, что она — одна из лучших, и что она спасла вам жизнь, но просите меня убрать её?

— Я прошу решить проблему и все, — лидер "светил" покачал головой. — Я могу сколько угодно восхищаться своей наемницей, но это не отменяет того факта, что от неё теперь одни неприятности. И от клиента, которого вы ищете, тоже. Я не хочу ввязываться в прения Посредника, "стаи" и вашего босса, кем бы он ни был, — Солем снова прищурил глазки, и лейтенант задался вопросом, мог ли этот батарианец знать, кто они на самом деле. Он был хорошо информирован. — Я веду бизнес, заключаю сделки, отмываю доходы. Мне не нужны лишние проблемы.

— Хорошо. Идет, — кивнул Джон. — Адрес.

— Сейчас, — инопланетянин аккуратно, чтобы не спровоцировать нацелившегося на него здоровяка с пушкой, проверил что-то в своем терминале.

Инструментрон у Шепарда пискнул, извещая о входящем сообщении. Быстро пробежав глазами по адресу, Джон спросил:

— Откуда адрес? Хезер сообщила вам о нем?

— Нет, она со мной не связывалась, — ответил батарианец. — Но у меня везде есть глаза и уши. И в её отряде — тоже.

Вспомнив недавнюю кашу на Омеге, Шепард резко отключил свой инструментрон, встал и навис над столом Солема.

— Запомни, четырехглазый, — он постарался придать своему виду и голосу как можно больше грозности, — если ты решил обвести меня вокруг пальца и это ловушка, я найду тебя и размозжу твою наглую физиономию о дверной косяк.

— Это не ловушка, — серьезно произнес тот. — Мне тоже выгодно, чтобы вы разобрались с этим делом. Забирайте своего человека и уберите Хезер — вот и все, что от вас требуется.

Шепарду вдруг почудилось, что это не он пришел сюда получить информацию, а батарианец пригласил их к себе, чтобы нанять в качестве грубой силы. Этот пришелец был скользким как угорь, но свое дело знал.

Так как делать здесь было больше нечего, Джон решил, что пора сматываться. Приказав Кузу по-прежнему держать батарианца на мушке, он прошел в заднюю часть кабинета и, осмотрев стену, нашел замаскированный запасной выход.

— Открывай, — приказал он хозяину кабинета. Тот, если и был удивлен, виду не подал.

— Вы можете выйти, как и зашли, — попытался возразить он. — Теперь, когда мы пришли к соглашению...

— Открывай, — повторил настойчиво Шепард, снова достав свой пистолет и уткнув ствол в висок батарианцу.

Тот не стал больше спорить.

— Как пожелаете...

Он хотел было нажать на какую-то кнопку, как вдруг заблокированная главная дверь в кабинет осветилась зеленым датчиком, раздался щелчок...и в ту же секунду дверь просто резко слетела, ударившись о стоявший неподалеку столик для гостей!

В комнату ворвался яг с налитыми от бешенства кровью глазами и принялся крушить все вокруг: диван для гостей был расколот на две части, стеклянный столик, которому и так досталось от двери, отчего он разбился вдребезги, был схвачен мощной лапой, и зверь, используя металлический каркас, начал крутить его из стороны в сторону.

Переборов первый отупляющий шок от подобного зрелища, Джон тут же схватил батарианца и, прикрывшись им, словно щитом, отступил к замаскированной двери. Куз в это время укрылся за столом, предварительно перевернув его боком, и уже готовился сделать первый выстрел.

— Не стреляй! — вдруг проорал лидер "светил". — Это только разозлит его еще больше!

Зверь тем временем избавился от каркаса, выбросив его в окно, схватился за стул и собирался швырнуть его в незваных гостей.

Никакой логики. Одна первобытная мощь.

— Дого! — пытался перекричать шум от разрушений и рева своего питомца Солем. — Прекрати! Прекрати!

— Или успокой его, или мы все трое покойники, и ты — первый на очереди! — пригрозил Шепард, понимая, что в таком тесном помещении этот зверь просто их раздавит. Без боя он, конечно, не сдастся, но, черт побери, лучше погибнуть в сражении как лейтенант Джон Шепард, чем быть раздавленным мощной лапой какой-то твари и стать неопознанным человеческим трупом!

— Тогда отпусти меня! И я его успокою! — орал батарианец и добился желаемого: Шепард резко подтолкнул его вперед, все еще держа на прицеле.

— Дого! Дого! — пытался утихомирить своего питомца Солем, подходя ближе. Зверь, услышав знакомый голос, перестал бесчинствовать, а потом и вовсе утих. Его бешеный рык вскоре сменился почти что щенячьей радостью при виде хозяина, целого и невредимого, и он, прохрипев, послушно улегся на пол, словно большая собака.

Такой быстрый результат Шепарда впечатлил. Но он не торопился опускать свой пистолет.

Погладив питомца по уродливой морде, батарианец повернул к непрошенным гостям свою не менее уродливую физиономию и победно улыбнулся. В этот момент в разрушенный кабинет вбежал помощник.

— Босс, ты цел?.. — увидев все еще живых наемников, он хотел вскинуть свое оружие и позвать на помощь, но Солем его остановил:

— Купер, теперь это наши партнеры.

— Купер? — переспросил Куз, осторожно поднявшись и подойдя к Шепарду. Тот, после секундного замешательства, все же убрал свой пистолет. — Я думал, помощника зовут Нуккет.

— Нуккет на задании, — пояснил Дел'Сера, усмехнувшись. Потом снова погладил питомца. — Чтобы приручить Дого, мне потребовалось три месяца. Я морил его голодом, избивал за каждое неповиновение, истощал его тягу к воле, но в итоге добился желаемого. Он признал мое превосходство и тех пор предан мне. Так и в Организации: наемники, которые проявляют свою самостоятельность, опасны для бизнеса. Убейте Хезер.

Последние слова он произнес с холодной расчетливостью, и Шепард в очередной раз вспомнил, почему он решил навсегда покинуть криминальный мир. Здесь не могло быть друзей, приятелей и коллег — все сводилось только к одному: к выгоде. Армия же при всех своих недостатках научила его многих хорошим вещам, верность и дружба из которых были не на последнем месте.

Солем подошел к перевернутому столу и, подняв свой датапад, набрал на нем какой-то код. Запасная дверь открылась.

— Будь осторожен, батарианец, — произнес Шепард сухо. — Иногда прирученные звери вспоминают, что такое свобода и воля. И тогда они могут приручить тебя.

С этими словами двое вышли за дверь и закрыли её. Куз для верности повредил электрическую коробку с проводами и заблокировал дверь. Потом они быстро поднялись на крышу и по переходу перешли на другое здание. Спустились вниз.

Все это время лейтенанта не покидала уверенность, что сейчас за ними погонятся сотни вооруженных до зубов "светил", а другая сотня будет ожидать их на выходе из здания. Но никого не было — стало быть, лидеру организации действительно было выгодно избавиться от своих вызывающих проблемы наемников, но по-тихому.

Напарники быстрыми шагами направились прочь от офиса "светил", потом избавились от синей брони и, облачившись в свою, заранее припрятанную в одном из мусорных баков, и убедившись, что за ними нет хвоста, наняли транспорт до арендованного склада.

— Яг... — пораженно озвучил свою незаконченную мысль Куз и, не удержавшись, расплылся в улыбке, сняв свой шлем и откинувшись на спинку заднего пассажирского сиденья городского челнока. — Это был яг, мать вашу!

Шепард тоже не смог сдержать улыбки. И облегченно вздоха — тоже.

Он был просто несказанно рад, что не стал сегодня ничьим обедом.

* * *

Но их веселье, вызванное успешным финалом своего дерзкого плана по проникновению в стан врага, быстро сменилось затаенным страхом, когда они, отпустив такси в трех кварталах и последовав к складу пешком, увидели, как изнутри выбегает с винтовкой наперевес и страшным выражением лица Диккенсон.

Заметив командира, он застыл на минуту.

— Что происходит? — пораженно проговорил Шепард, никак не ожидавший ничего подобного. Броня снайпера была в крови.

— Риц! — запыхаясь, ответил тот, и позабыл про установку не следовать субординации. — Пленник сбежал, сэр!

Едва услышав это, Шепард рванул вперед, взлетел на второй этаж и ворвался внутрь, приготовив свое оружие. Но стрелять уже не требовалось — он понял это за долю секунды. У боковой части склада столпились его люди, и лейтенант похолодел: ему уже приходилось видеть такие выражения на лицах бойцов, и это было плохим знаком. Быстро скинув свой шлем, Джон бросился к ним.

На полу лежал Риц, и из его шеи торчал длинный нож. Он все еще был в сознании, в шоке глядел на нависшие над ним лица, пытался выдернуть нож, но его руки удерживал Макферсон.

— Что случилось, Мэй? — Шепард склонился над своим рядовым.

Та подняла полные отчаяния глаза.

— Этот говнюк ударил его в шею, Джон, прямо в артерию! — она покачала головой. — Я ничего не могу сделать!

— Сколько у нас времени? — спросил Шепард, чувствуя странную беспомощность. — Куз, найди транспорт!

— Шепард... — Мэй не смогла сдержать слез. И отрицательно покачала головой, жестом говоря, что это не поможет. — Я могу наложить жгут, но это остановит кровь лишь ненадолго. Нам не хватит времени, чтобы отвезти его в больницу...

— Делай все, что нужно! — рявкнул он и посмотрел на Рица. Тот уже здорово побледнел и, кажется, терял сознание.

— Рейд! Рядовой! — Шепард слегка ударил его по щеке. — Только держись! Сейчас отвезем тебя в больницу!

— Сэр... — в зеленых глазах раненого появилась ясность. Он зашевелил ртом. — Я хотел...я не знал...

— Он хотел дать этому ублюдку воды, — мрачно пробурчал Макферсон, все еще удерживая руки рядового, чтобы тот не пытался вытащить нож, не вызвав тем самым обильное кровотечение. — Мы не видели...Черт, если бы я только повернулся!

— Рейд, не теряй сознание! — Джон видел, что тот на грани, поэтому схватил его голову руками и повернул к себе. — Мэй, где ты?

Та, вытащив из своей сумки медицинский жгут, натянула перчатки и подбежала. Но едва опустилась на колени, как руки её упали и она вздохнула. Потом посмотрела на своего командира, и он понял все без слов.

Времени просто не хватало.

— Рейд, — позвал он снова, еле сдерживаясь, чтобы не схватить рядового на руки и не побежать с ним на улицу в поисках помощи. Но это была та самая ситуация, когда изменить что-либо он был попросту не в силах. Слишком точный удар, слишком много крови. Окажись больница за углом, они и то вряд ли смогли бы спасти его.

Глаза Рица вдруг вспыхнули последней мыслью.

— Сегодня...мы не...сдохнем, сэр...

И он ушел. Шепард пару раз глубоко вздохнул, переваривая случившееся и пытаясь сдержать разрывающие его изнутри гнев, боль и непонимание. На складе воцарилась гнетущая тишина, и лишь тихие рыдания Мэй разбавляли её.

Тут резкими шагами вбежал Куз.

— Я нашел транспорт!...

Но по лицам своих друзей он понял, что это теперь уже не имело значения. Тогда рыжий здоровяк опустился на колено рядом со своим командиром и молча закрыл остекленевшие глаза рядовому.

— Надо найти, во что завернуть труп, — хриплым безжизненным голосом проговорил Шепард. — И отвезти мальца в Штаб. Мак, найди Дика — займитесь этим. Мэй на подхвате. Куз, — Шепард решительно поднялся, — а мы с тобой на прогулку.

Джон проверил свои щиты, боезапас и, подождав, когда то же проделает его сержант, резкими шагами вышел со склада.

Конспиративная квартира не была чем-то необычным для отряда наемников. Таких точек у "Синих стрел" было три по всему городу: две официальных, выделенных на собственные средства организации, что зачастую вызывало зависть у остальных ячеек "светил", еще не получивших высокого статуса, и одна, неизвестная никому, кроме членов отряда. Именно там они и собрались для передышки и обдумывания своих дальнейших действий.

Здесь были припасены все необходимые в критической ситуации ресурсы: оружие, боеприпасы, пайки, кредиты и новые идентификаторы. И сейчас командир отряда была рада тому простому факту, что решила перестраховаться однажды и обеспечить себе тыл для отхода.

На маленькой кухоньке собрались трое: Хейс, Ниро и Тулус. Они распаковывали ящики с боеприпасами и оценивали все, что у них имелось. От этой оценки зависело, на что способен отряд при слаженных действиях: на простую оборону или развязывание маленькой войны.

Криз осматривала винтовку "Защитник" и прикидывала, сможет ли новый экземпляр сидеть в руке так же хорошо, как и предыдущий, увы, навсегда потерянный. Когда-то она провела ряд простых модификаций, чтобы уменьшить отдачу и повысить скорострельность, а также чтоб приспособить спусковой механизм под свою небольшую руку — теперь об этом придется позабыть. Но грустить об утерянном она не привыкла. Поэтому, зарядив обойму, произнесла:

— Этого должно хватить, чтобы защититься.

— Было бы неплохо знать, от кого защищаться, — нахмурился Ниро, чистя свою снайперку. — Ты уже пробовала связаться с Солемом?

— Нет, — отрезала та, поднимая на него глаза. — И вряд ли буду.

— Думаешь, он сдаст нас?

— Не знаю, — выдохнула девушка устало.

С тех пор, как они напали на базу "Кровавой стаи", прошло чуть больше двенадцати часов. За это время они все успели выспаться и привести себя в порядок; запереть бесчувственного клиента в спальной комнате и убедиться, что его жизни ничего не угрожает; поужинать сухим пайком, вкус которого оставлял желать лучшего.

У Хейс нестерпимо ныли ноги от порезов и царапин, все тело было в ушибах, лицо — в синяках, нос, к счастью, все же не был сломан, как ей сначала показалось. Все свои раны она быстро обработала панацелином, решив, впрочем, не слишком тратить дорогостоящие запасы этого редкого средства на свои царапины. Лучше оставить его про запас. Руки и волосы, казалось, по-прежнему воняли дерьмом, хотя она и провела в душе битых полчаса, пытаясь отмыться от этого ужасного запаха. Но в целом, она была в порядке.

Чего нельзя было сказать о Джесс со сломанным бедром и сотрясением мозга. Поскольку вызывать врача из больницы было рискованно, ребята уложили её на кровать, и Хейс велела найти "хирурга" — так прозвали на улицах потерявших лицензии медиков, оказывавших услуги криминальным бандам, нищим и всем, кто не хотел светиться в больницах.

Ниро с Тулусом нашли одного, и тот, быстро осмотрев своего пациента и закрепив гибким медицинским гипсом бедро, констатировал, что её жизни ничего не угрожает. Нужен лишь покой и соответствующий уход — именно то, чего Хейс никак не могла обеспечить для своего тяжпеха, если вздумает взять её с собой.

— Криз права, — встрял Тулус, складывая свою взрывчатку в сумку. В обычной рядовой ситуации Хестром настояла бы, чтоб турианец проделывал свои фокусы со взрывчаткой где-нибудь подальше от жилых помещений и членов отряда. Сейчас же пришлось смириться с тем малоприятным обстоятельством, что жизнь всех присутствующих могла оборваться за секунду, допусти их боевой товарищ какую-либо ошибку. — Неизвестно, что сделает Солем. Он может как встать на нашу защиту, так и сдать нас кроганам, чтобы уладить конфликт. Доверять ему нельзя.

Хейс кивнула. Она тоже была такого мнения.

В этот момент в тесное помещение зашла Казара. Она выглядела усталой и немного взвинченной. Она мало поспала, все время просидев у постели своей подруги, и то командиру пришлось заставить её позаботиться о своем самочувствии и поспать хотя бы пару часов.

— Без изменений? — спросила Хейс сухо.

Та покачала головой.

В кладовой снова раздался крик. Ниро выругался, поднялся и пошел туда.

— Только не калечь его, — напомнила Хейс. Им пришлось запереть "хирурга" в кладовой, чтобы тот не проболтался об их местонахождении. Обычно эти ребята не раскрывали рта, боясь потерять клиентов и репутацию, но рисковать все же было нельзя.

На какое-то время раздался приглушенный дверью разговор снайпера и пленника, потом звук удара, и, наконец, наступила тишина.

— Он меня понял, — прокомментировал Ниро, выйдя обратно. — И сказал, что привык к подобному обращению и на все согласен, если только мы его выпустим, когда посчитаем нужным.

— Выпустим, — усмехнулась Хейс, закончив с подбором оружия. — Ниро, как рассветет, тебе придется сходить к Марко. Мне нужен комплект брони. Только осторожно, хорошо?

Тот кивнул и сложил руки на груди, демонстрируя всем видом, что по-другому у него просто не бывает.

— Придется оставить Джесс здесь, — сказала Хейс, обращаясь преимущественно к Казаре. — Тут она будет в безопасности, пока все не закончится. Но твоя помощь, Кази, нам не помешает.

— Нам? — удивилась та мрачно. — Не могу поверить, что эти двое согласились на неизвестно что, хотя сомневаюсь, что ты вообще об этом спрашивала.

Хейс не понравился её тон. Но она понимала, что девушка была еще под впечатлением от недавнего боя со "стаей", устала, не выспалась, еще и беспокоилась о своей подруге, так что командир постаралась усмирить вспышку раздражения и говорить ровно.

— Не так давно, кажется, я спрашивала каждого, готов ли он мне помочь, — проговорила она, тщательно подбирая слова. — И ты, и Джесс согласились. То, что случилось с Джесс, печально, но жизни её ничего не угрожает. Я не настаиваю на вашей помощи, но, если кто-то хочет отказаться, пусть говорит сейчас. Или заткнется навсегда, чтобы больше мы не теряли на это время.

Несмотря на желание говорить ровно, Хейс сама заметила, как в конце её слов прозвучала сталь. Она не собиралась просить о помощи в третий раз.

Смерив каждого испытывающим взглядом, она удовлетворительно кивнула. Никто не стал отказываться.

— И каков план действий? — нарушил тишину турианец. Кусок его жвалы, каким-то чудом оставшийся на своем месте при том страшном взрыве "на слабо", шевельнулся пару раз, выдавая его замешательство.

Тут Хейс вынуждена была признать очевидное:

— Пока плана нет. Нужно допросить этого уродца и выяснить все, что он знает. От этого и будем плясать. Ниро, сможешь разбудить нашу спящую красавицу? И привести её в порядок?

— Черт, Си, кажется, я не нанимался в няньки, — пробурчал тот, но спорить не стал. Встал и направился в запертую комнату.

Хейс тем временем прошла в пустую гостиную, отодвинула от стены стол и поставила к противоположным его краям два стула. Потом взяла желтую сумку клиента и снова её осмотрела вдоль и поперек. Ничего там не было, кроме пары шприцов и каких-то ампул без названия.

Ниро разбудил спящего в своем самом заботливом стиле: раздался звук пары пощечин, — и спустя минуту выволок ни черта непонимающего паренька из комнаты и затащил его в душ.

— Смывай всю свою штукатурку, красотка, — насмешливо прогавкал он и, достав из шкафа какие-то вещи, швырнул их прямо в кабину. — У тебя три минуты, Эсмеральда!

— Само очарование, — усмехнулась Хейс, снова удивившись тому странному факту, что у неё с этим великовозрастным задирой Ниро нашлись какие-то точки соприкосновения.

Она уселась на стул, Тулус с Казарой остались стоять у порога, не желая пропустить ни единого слова из назревающего допроса.

Когда Ниро, постоянно подгоняя своего подопечного, выволок его из ванны и резко усадил на стул, Хейс впервые представилась возможность разглядеть юношу внимательно, без тонны клоунского грима.

Ему, как она и решила в самом начале, было от силы лет семнадцать. Волосы коротко стрижены, лицо правильной формы и довольно симпатичное, светлые глаза смешанного оттенка. Он был средней комплекции, но достаточно крепок для своих лет, хотя в этом ужасном сером свитере на два размера больше и в штанах, в которых он почти утонул, приобрел вид совсем хрупкого юнца, на чьих губах еще материнское молоко не обсохло. Когда-нибудь, быть может, лет через десять, этот симпатичный птенец превратится в крепкого орла, при условии, что в той передряге, в какую он вляпался, останется жив.

А пока перед Хестром сидел обычный паренек, каких на Земле тысячи. Только он был здесь, на Камале, в секретном логове у "Синих стрел".

— Как тебя зовут? Наверняка, не Инга Вонг, — произнесла Хейс сухо.

Тот огляделся и, видимо, почувствовав, что его спасители не станут с ним церемониться, просто ответил:

— Хоакин Фрост. Но все называют меня Хоком. А тебя как?

— Хорошо, Хок, — кивнула Хейс, проигнорировав встречный вопрос. — На базе у "стаи" ты говорил, что скачал какие-то данные у Альянса и спрятал их на Омеге. Мне нужно узнать об этом подробнее.

— Я расскажу, — нахмурился он, снова опасливо оглядевшись, — но сначала дай мне мое лекарство. Иначе я начну путать слова, повторяться и вообще ничего не смогу вспомнить.

Хейс подняла с пола сумку, куда пару минут назад скинула аксессуар за ненадобностью. Вытащив изнутри шприц и одну ампулу, она аккуратно положила их на стол, возле себя, не торопясь передавать собеседнику.

— Что это? Наркотик?

— Нет, — покачал тот головой. — Всего лишь мой собственный "гоголь-моголь" из стимулятора, лекарства и еще пары химических приправ.

— Ты из-за этого так тупил, когда прибыл на Камалу?

— Неа. Я тогда принял "Прояснителя", совсем эпсилон, но, как оказалось, под его действием мой "гоголь" не проясняет мозги, а, наоборот, еще сильнее затуманивает их... Отдай.

Хок вытянул руку вперед, чтобы схватить шприц, но Хейс резко ударила по ней, и он одернул её, состроив обиженный вид.

— Не хочу говорить с обдолбанным, — холодно произнесла она. — Поговорим, пока твои извилины еще шевелятся.

— Ты не понимаешь... — начал он взволнованно, готовый еще раз потянуться к шприцу, но вовремя усмирив свой порыв, чтобы не схлопотать еще раз. — Эти лекарства...Я принимаю их уже несколько лет, и только они помогают мне не сойти с катушек... Хотя зачем объяснять? Сама скоро все увидишь. Спрашивай, что хотела.

Он вдруг откинулся на спинку стула и недовольно сложил руки на груди. Ну прямо детский сад.

Хейс была немного удивлена его словами, но не показала и виду. Ниро за спиной паренька пожал плечами и красноречиво покрутил у виска.

— Рассказывай все по порядку: кто такой, как скачал данные, зачем и самое главное, где они, — потребовала Криз.

— Я всего лишь хакер с Омеги, — начал тот чуть запальчиво. — Один из многих, но самый лучший. Я вообще умный...

Казара в это время презрительно фыркнула, но Хейс острым взглядом велела ей замолчать.

— Дальше.

Чуть сконфузившись от такой реакции, Хок все же продолжил:

— Я вскрывал банковские счета, крякал системы защиты, писал по заказу вирусы и занимался прочей мелочевкой, чтобы выжить на станции...Но полгода назад со мной связался кое-кто и предложил поработать на него за большие пироги. Я, ясен пень, согласился. Мне давали задания: обнулить какую-нибудь систему защиты, извлечь данные или архив из чьей-либо базы, прослушать инструментрон, подделать идентификаторы или написать алгоритм для вируса... — тут он прервался и тяжело вздохнул, словно напрягая память, и Хейс заметила, как руки его сотрясает мелкая дрожь. — За все это платили очень хорошо. А потом мне и вовсе нашли новую пещеру, приказали купить все необходимое железо и склянки для моих тестов, — короче, снабдили по полной...

— Каких тестов? Ты же хакер, — не поняла Криз.

— Не только, — пожал он плечами. — Я — грок. Разбираюсь во многих сферах. Еще и химик, и физик, и изобретатель. При наличии современного оборудования, могу придумать что-нибудь...при наличии оборудования. Например, я изобрел одну очень полезную штуку...

— Кто твой наниматель? Ты знаешь? — задала Хейс резонный вопрос, поскольку именно это было сейчас важным, а не история про "штуку".

— Сначала не знал... — он вдруг сжал свои руки в кулаки, пытаясь унять дрожь, потом опустил голову и провел по ней ладонью. — Черт, я начинаю все путать!...Мой наниматель. Как его? Ах да, Серый Посредник!

— Серый Посредник? — недоверчиво удивилась она. — Тогда объясни, на кой черт ему выкупать тебя у "стаи"? Что произошло?

Он глубоко вздохнул, словно пытаясь вспомнить, потом медленно начал:

— Несколько дней назад я получил от него новый заказ. Хакнуть сеть Альянса, найти в ней дыры, а потом скачать данные с личного архива одного адмирала...Это было не особо сложно! Там было столько крафтов, защита вообще была...черт, я забыл, как сказать по-нормальному...короче, блетчерэс полный! Одни двимы, как будто этот идиот-хацкер, сляпавший её, дидловал по полной!...

— Эй-эй, — прервала его бред Хестром, которая не поняла ни слова. — Я тебе не автоматический переводчик! Ну-ка говори без своих идиотских словечек!

— Я не виноват, что ты не отдаешь мне мое лекарство. Мне трудно подбирать другие слова, когда меня колбасит, — пожал он плечами. — Последний раз я принимал лекарство...дня два назад? Еще повезло, что я вообще соображаю, где нахожусь!

Хейс нахмурилась. Он говорил это вполне серьезно. По крайней мере, никакой лжи она не почувствовала. И глядя на его трясущиеся руки, она склонна была ему поверить.

— Хорошо. Держи, — протянула она ему шприц. Но прежде чем он взял лекарство, она схватила его за руку и угрожающе произнесла. — Если вздумаешь играть со мной, я тебя верну обратно тому дружелюбному крогану по кускам, понял?

В глазах его промелькнул неподдельный страх. К кроганам он возвращаться явно не хотел, тем более в таком виде. Он кивнул и забрал шприц с ампулой. И тут же, наполнив шприц какой-то светлой жидкостью, вколол себе в вену. Все это выглядело так, словно она только что дала очередную дозу заядлому наркоману. Возможно, так оно и было. Стимуляторы быстро вызывают привыкание.

Он удовлетворенно откинулся на спинку кресла и прокомментировал:

— Теперь я могу вспомнить и напеть гимн Альянса.

— Тогда переведи на общедоступный язык то, что ты говорил о заказе Серого Посредника и об архиве какого-то адмирала, — потребовала она грозно.

Он кивнул.

— В общем... я взломал защиту и скачал данные из архива. Там было несколько сотен страниц отчетности по программе с названием "Смерч": списки шпионов, дерьмоедов... пардон, чиновников, работающих за чужие кредиты, описание операций по "уборке" кучки политиков, но большая часть уделена отчетам яйцеголовых по разработкам какого-то биологического оружия... Я сначала даже не понял, что к чему, думал, ерунда какая-то! А потом пару страниц почитал, аж волосы дыбом встали! Альянс совсем не пушистым оказался! Их лабораторные крысы в тайне от всех ставили эксперименты над пришельцами! Копались в их кишках и мозгах! Делали с ними такое, что и в страшном сне не приснится!

— Если это так, — осторожно произнесла Хестром, обдумывая новые факты, — тогда за эту информацию кто угодно, ненавидящий людей, выложит огромные деньги. Как вышло, что ты оказался на Камале?

— Я стырил все данные, как и заказал Посредник, — паренек, кажется, полностью пришел в себя. — Но заказчику не отправил. Вместо этого я их зашифровал и разбросал по экстранету.

— Что ты сделал? — не поняла Криз, которая вдруг ощутила себя необычно глупой, раз не понимала таких простых вещей. Простых в понимании этого полусумасшедшего гения.

— Я, может и этот...как их называют-то? — он потер свой лоб, вспоминая нужное слово. — Люмпены вроде. Короче, я, хоть и не в восторге от Альянса, но даже я понимаю, какая задница всем настанет, если эти данные получит кто-то вроде Посредника! Так что я спрятал их, раздробив по частям, и засунул в зашифрованном виде в различные информационные базы, типа справочников и энциклопедий. Никто, не знающий алгоритм сборки, не сможет их даже найти, не то чтобы прочесть!

— Ты говорил, что спрятал данные на Омеге, — строго напомнила она.

Он развел руками.

— Я соврал. Эпсилон упростил. Не знаю, смог бы я объяснить крогану эту схему так, чтобы до него дошло.

Против воли девушка почувствовала толику веселья. Этот малый, оказывается, не настолько прост, как она предполагала.

— Тебя пытались убить, — сказала она, вспомнив недавний допрос у "стаи". — Кто?

— А я откуда знаю, — пожал плечами Хок. — Когда я скачал данные, то поспал чуток, а когда проснулся, обнаружил, что в моей пещере орудует какой-то маньяк со шприцом.

— Со шприцом? — переспросила она. — Подробнее.

— Этот урод пытался убить меня! Хотел вколоть какую-то гадость, но мне повезло: я сильно его оттолкнул, и он упал, сломав себе башку об мое железо.

Хейс подняла взгляд на Ниро. Тот внимательно слушал, но явно не верил ни единому слову. Скептическое выражение не сходило с его лица. Казара часто качала головой, очевидно, удивляясь "гениальности" этого идиота, по физиономии Тулуса вообще ничего нельзя было сказать.

— Хорошо. Допустим, я верю во весь этот бред, — вздохнув, произнесла Хестром. — Какой-то урод пытался убить тебя шприцом, хотя это вряд ли. Что дальше?

— Дальше ничего особенного, — ответил Хок. — Я нанял шаттл у какого-то парня по имени Марл. Хотел сразу на Цитадель рвануть, но понял, что мне не помешала бы охрана. Поэтому связался со своим другом, который сказал, что организует мне встречу с наемниками.

— Что за друг?

— Всего лишь еще один хакер, возомнивший себя гроком, хотя на самом деле по сравнению со мной он просто лаймер, — пояснил тот с оттенком важности и так, как будто эта тарабарщина должна быть ясна любому. — Его зовут Стэо Бол, неплохой чувак, но со своими глитчами.

Хейс подумала, не приставить ли к виску этого гаденыша свой пистолет, чтобы отбить у него всякое желание использовать свой хакерский жаргон и сбить с него немного спеси. Или он попросту не знал, как подобрать другие слова, или хотел повыпендриваться. И первое, и второе можно было моментально вылечить лишь намеком на применение оружия, но она решила не пугать его еще больше. С него и так хватило.

— Откуда взял деньги на перевод аванса?

— Стащил с одного счета, — он даже улыбнулся краем рта. — Пары минут хватило.

— Если ты работал на Посредника, почему его агент-турианец тебя не знал? И проверял твои данные?

— Со мной связывался какой-то саларианец, — ответил Хок. — Я работал только с ним.

Хестром, смерив допрашиваемого суровым взглядом, наконец, была вынуждена признаться самой себе, что верит ему.

— И что же, подскажи, мне теперь с тобой делать? — задала она риторический вопрос, подняв брови вверх.

— Предлагаю сдать его обратно "стае" и вернуться к текущим заказам. Или продать его тому, кто заплатит больше, — насмешливо отозвался Ниро, решив подключиться к допросу, плавно перешедшему в разговор. Мужчина прошел внутрь комнаты и встал позади Хейс.

Хок покачал головой.

— Не надо! Лучше помогите мне добраться до Цитадели к своему другу!

— На кой черт тебе туда понадобилось?

— Там я смогу собрать скачанные данные, потому что только у него есть для этого необходимое железо! Я могу заплатить, — переведя взгляд с мужчины на Хейс, парень чуть поддался вперед. — Могу перевести вам еще сотню, да хоть две! Только довезите до Цитадели, а?

— Зачем ты слушаешь этого кретина, Хейс? — не выдержала Казара, тряхнув своими длинными волосами. — Из-за него у нас одни неприятности! Лучше отдай его Солему — пусть он разбирается!

— Да Солем нас с потрохами сожрет... — начал Ниро.

Слово за слово, эти двое вцепились в друг друга в словесной баталии, а Хестром все это время сидела, обдумывая ситуацию. Потом приказала им заткнуться.

— Тулус? — обратилась она к турианцу, поскольку он был единственным, кто держал свое мнение при себе. — Как ты считаешь?

Турианец какое-то время молчал. Потом выдал:

— Если б это были секретные данные Иерархии, я сделал бы то же самое, что собираешься сделать ты, стрела.

Хейс усмехнулась. Иерархия много потеряла, когда по каким-то причинам этот турианец покинул семейное гнездо и стал наемником.

— Читаешь мои мысли, — ответила она, потом обратилась к остальным: — Везем его на Цитадель. Когда находим этого Бола, ты, — указала она пальцем на Хока, — собираешь данные и уничтожаешь их при мне. Вздумаешь обмануть меня — и я тебя продырявлю. Ясно?

Тот шумно сглотнул.

— Ясно.

— Отлично, — она поднялась. — Ниро, пусть Тулус займется покупками у Марко. А ты, прошу, найди нам подставного зайца.

Мужчина расплылся в улыбке и кивнул. "Зайцев" он отлавливал с удовольствием.

Как только наступило утро, все занялись делами.

Тулус, замаскировавшись под обычного горожанина, отправился к торговцу по имени Марко, у которого можно было купить недостающую экипировку, оружие и оборудование. Торговец уже давно вел бизнес со "светилами", но на его молчание можно было положиться. Настолько, насколько это позволял криминальный мир.

Никто из "стрел" не тешил себя иллюзиями относительно того, что Марко станет хранить чужие секреты, если вдруг кому-то вздумается угрожать ему стволом. Но лишнего он не болтал — и этого было достаточно, чтобы прикупить у него кое-какие товары и по быстрому смотаться с этой планеты, не искушая судьбу.

Ниро занимался легендой и транспортом. Было решено улететь с Камалы на гражданском транспорте среди толпы самых обычных жителей: так шанс успешного прохождения досмотра на станции Цитадель максимален. Офицеры СБЦ не особенно любили огромные тучи съезжающегося к ним со всех уголков Галактики сброда, поэтому выполняли свою работу достаточно лениво, чтобы отряд сумел провести свою аферу с подставным зайцем.

— Нашел подходящего объекта? — спросила Хестром, когда Ниро вернулся.

— Ага, — хмыкнул он и развалился в кресле, жуя бутерброд и закинув ноги на стол. — Даже двух. Обработаю одного из них на корабле. Кого — еще не решил.

— Хорошо, — Хейс удовлетворительно кивнула. — Сколько у нас еще времени?

— Четыре часа, — он вдруг улыбнулся. — Достаточно, чтобы помять постель пару раз, если уж этот клоун освободил спальню.

Сказав это, Ниро швырнул остатки бутерброда в Хока, который сидел в этой же комнате и что-то удивительно быстро печатал на предоставленном ему компьютере. Тот нахмурился, и его руки остановили свою бешеную пляску на консоли.

Хейс недовольно скривила губы.

Несмотря на то, что её напарник был уже довольно искушен во многих вопросах, вел он себя иногда просто инфантильно. Или это сказывался так называемый эффект самца? Стоило в его окружении появится еще одному представителю человечества мужского пола, как Ниро, явно не испытывающий к своему сопернику по территории никаких теплых чувств, всякий раз пытался продемонстрировать ему и всем окружающим свое доминирующее положение.

— Сфокусируйся на цели, — строго напомнила ему Хейс. Потом щелкнула пальцем у Хока перед носом: — Эй, эпсилон, долго тебе еще торчать в экстранете?

Тот посмотрел на неё как-то странно и кивнул.

— Еще немного. И мой "кряк" готов.

— Отлично.

Идея предоставить хакеру доступ в экстранет показалась Хейс ужасной с самого начала. Кто знает, что он там делал: за каскадом открывающихся окон на мониторе было просто не уследить, за пальцами, бегающими по консоли — тем более. Но Хок уверил её, что может достаточно быстро написать программу, которая в разы облегчит им досмотр на Цитадели. Стоило рискнуть. Тем более что в его же интересах было помочь им.

— Надеюсь, ты никому не написал письмецо о том, где и с кем находишься? — в сотый раз спросила она. — Может, я не "грок" в этом деле, но из пушки стрелять умею и с радостью сделаю свою собственную дыру в твоей умной башке, понял?

— Понял, — выдохнул он, покосившись на Ниро, который почему-то ухмыльнулся.

В этот момент в комнату вошла Казара, бросив хмурый взгляд на остальных.

— Джесс очнулась, — сказала она.

Не говоря ни слова, Хейс решила проведать своего тяжпеха, предварительно попросив Казару присмотреть за "этими двумя мартышками". Криз понимала, что зачастую ведет себя довольно грубо, и у Ниро, при всей его инфантильности, тоже есть точка кипения, однако она терпеть не могла, когда мужики, отключив мозги, начинали мериться своими линейками.

Джесс выглядела истощенной и усталой, но все же улыбнулась, увидев своего командира.

— Кази сказала, что ты затащила меня в ровер, — начала она, но Криз жестом отмела все благодарности.

— Ты бы сделала то же для меня, разве нет? — поставив стул перед диваном, на котором располагалась раненая, ответила Хестром. — К тому же, мне помог Хок. Он не так безнадежен, как мне показалось на первый взгляд.

— Хок? — не поняла та.

— Наш клиент, — не стала вдаваться в подробности Хейс. — Как себя чувствуешь?

— По шкале паршивости на балов семь. Но я рада, что жива.

Перед тем, как затронуть главное, Хейс какое-то время взвешивала, как лучше сообщить своему тяжпеху о временном отпуске.

— Джесс, прости, но на какое-то время ты выбываешь из игры. Останешься пока здесь: еды хватит почти на месяц, экстранет и головизор, немного выпивки — все в твоем распоряжении. Мне придется забрать с собой Казару. Она может пригодиться.

Та молча кивнула. Несомненно, она сама все прекрасно поняла.

— Только позаботься о ней, Хейс, ладно?

— Заметано, — девушка кивнула. — Как только уничтожим данные, из-за которых и заварилась вся эта каша, сразу же вернемся. А ты пока отдыхай. Представь, что это такой отпуск у "светил". Когда мы уедем, свяжись с Солемом и дай ему знать, что с нами все в порядке. Но пока не говори, где ты, хорошо?...

В этот момент из кладовки раздался негромкий стук. Очевидно, временно проживающий там "хирург" таким образом сообщал, что не прочь добраться до туалета.

Хестром покачала головой. Потом молча поднялась и подошла к двери.

— Приятель, заплачу тебе сверху пару сотен, если присмотришь за состоянием моей подруги, договорились?

После недолго молчания за дверью раздалось:

— Договорились. Только в туалет пустите.

Вздохнув, Хестром отпустила его на пару минут, а потом снова заперла. Врач реагировал на такое обхождение совершенно спокойно: сказывалась привычка работать на улицах. Пока "хирурги" держали языки за зубами, их шкурам ничего не угрожало. Пристрелить такого человека в криминальном мире считалось делом "нечестным" и пустым: толковых врачей было мало, а ты сам никогда не знаешь, где тебя могут подстрелить и потребуется квалифицированная помощь.

И все же это был неприятный хвост, и будь Криз чуть более жестокосердной, она бы, не раздумывая, обрубила бы его. Но у неё как-то не прижилась привычка убивать безобидных и безоружных людей. Возможно, зря, учитывая жестокий мир, в котором они все крутились.

Скоро вернулся Тулус и притащил с собой две большие сумки. Хок как раз закончил писать свой программу, и Хейс приказала всем собираться.

Когда пришло время, они, попрощавшись с Джесс, покинули свою конспиративную квартиру и направились в космопорт.

* * *

Они разделились на две группы. Хейс присматривала за Хоком, Ниро с Казарой стояли в очереди гражданских чуть впереди. Тулус занимался погрузкой их ящиков на грузовой платформе.

Все они были одеты в гражданскую одежду, по виду которой их можно было принять за самых обычных туристов, привыкших к долгим перелетам: удобная обувь, немарких цветов одежда, пакеты с сувенирами и подарками, и самое главное — безобидные лица и физиономии, которые так и просили ловких "щипачей" присмотреться к ним поближе.

Хейс даже позволила одному из них "вытащить" из её инструментрона пару сотен кредитов с помощью дистанционного взлома, чтобы не вызвать у "щипача" и его возможных приятелей подозрений. Инструментрон у неё был новый, самой обычной модели, купленный Тулусом пару часов назад, так что никаких серьезных данных там не хранилось. Как только у неё появится время, она прокачает его по всем пунктам, усилит защиту и модифицирует всевозможными полезными примочками с черного рынка, чтобы хотя бы отдаленно приблизить к той модели, которую у неё стащила "Кровавая стая".

В космопорте было душно и пахло смесью самых разнообразных запахов, начиная от свежей выпечки и заканчивая запахом пота, исходившим от соседа-человека в очереди. До пункта проверки идентификаторов и осмотра вещей оставалось всего ничего, несколько десятков пассажиров. Очередь двигалась довольно быстро: батарианским властям было не особенно интересно, кто покидает их колонию, так что переживать особенно не стоило. Поддельные идентификаторы личности должны сработать как надо. А вот чтобы попасть на Цитадель, придется серьезно попотеть.

Хейс сильно сжала руку своего спутника.

— Хватит озираться, дорогой, — негромко произнесла она и повернулась к Хоку с самой обаятельной улыбкой. По замыслу, они разыгрывали молодую парочку туристов, путешествующих по Галактике в поисках новых впечатлений.

Хакер сильно нервничал, и это было предсказуемым. И могло быть подозрительным со стороны, хотя маскироваться ему, чтобы выдать себя за обычного гражданского, особо и не нужно было. Вот только вечно бегающий в поисках опасности взгляд мог насторожить даже самого ленивого служаку.

— Не понимаю, почему нельзя было нанять отдельный транспорт, — ответил он, заставив себя смотреть вперед. — Если дело было в деньгах, я мог бы решить эту проблему за пять минут, обчистив чей-нибудь счет...

— Эй, эпсилон, притормози, — предостерегла его девушка мягким голосом, в то время как глаза посмотрели на него холодно. — Отдельный транспорт гораздо легче отследить, а здесь мы затеряемся в толпе. Ты бы посмотрел на себя — типичный турист, только расслабься немного, и все пойдет, как по маслу. Скоро досмотр.

— А что, если они что-либо заподозрят? — прошептал тот, не унимаясь и выводя Хейс из себя. Она сильнее сжала его заледеневшую от волнения руку.

— Дорогой, не надо так бояться летать, — уже громче сказала она, тепло обняла его и прошептала на ухо: — Если не успокоишься, я тебя пристрелю.

Немного отстранившись, она увидела, как он нахмурился. Черт, ну не умела она быть нянькой!

К её удовлетворению, он все же глубоко вздохнул и, кажется, взял себя в руки.

Хейс чуть склонила голову на бок и увидела, что Ниро и Казара уже прошли идентификацию. Отлично.

До пункта оставалось еще пару инопланетян, как вдруг Ниро, как-то странно споткнувшись, громко и раздраженно заявил своей спутнице:

— Проклятье, Молли, у меня же нет глаз на затылке, как я могу нести эти твои дурацкие пакеты с покупками и еще смотреть в эту карту!..

"Молли" что-то ему ответила, как ответила бы жена своему надоевшему мужу, и оба они, чуть оглянувшись назад и задержавшись всего на секунду, были вынуждены пройти в другое помещение, откуда начиналась посадочная площадка.

Это было тревожным сигналом.

Хейс принялась ненавязчиво оглядываться и вскоре обнаружила то, о чем её предупредил член её отряда: невдалеке она увидела троих наемников в синей броне, и одного из них узнала. Это был Нуккет, помощник Солема. Какого хрена он делает тут? Он запросто мог узнать её, несмотря на весь маскарад с переодеванием, но она и не рассчитывала на возможность такой встречи!

Нуккет знал её очень хорошо. Пусть она и перекрасила свою синюю челку в темный цвет, сняла все свои кольца из ушей и загримировала свои синяки, это — плюс гражданская одежда — не могли ввести его в заблуждение. Но кто бы мог подумать, что чертов идиот будет разгуливать здесь вместо того, чтобы просиживать свои штаны у дверей Солема?

Хотя "разгуливать" — это не то слово. По поведению троицы было ясно, что они кого-то ищут. Уж не пропавший ли отряд "Синих стрел"?

Нужно было срочно что-то предпринять. Очередь была длинной, так что время в запасе еще оставалось. Хейс, состроив обеспокоенную физиономию, посмотрела на Хока.

— Дорогой, ты белый, как мел. Тебе не хорошо? Давай пройдем в уборную, пока не поздно.

Пока он не раскрыл рот, Хейс схватила свои и его пакеты с "подарками" и, смущенно извинившись перед остальными гражданскими, потащила своего спутника в противоположную сторону от приближающейся троицы "светил". Там, найдя нужный значок на двери, быстро нырнула внутрь общественного туалета и втянула все еще хмурого Хока.

— Почему мы ушли?.. — не понял он, на что она, шикнув, велела ему замолчать и приникла к двери. Через приоткрытую щель она видела, что троица во главе с Нуккетом обошла очередь два раза и, не приметив никого знакомого, пошла дальше.

Как назло, они остановились совсем недалеко и, что-то обсуждая, начали сверять данные в интрументронах. Проскользнуть мимо них было невозможно.

Хейс выругалась. Сзади осторожно подошел хакер и тоже выглянул.

— Знаешь их?

— Да, — сухо ответила она. — До старта осталось сорок минут. Через десять посадка закончится. Если эти трое не свалят, нам придется срочно что-то придумывать.

В этот момент из одной кабинки вдруг появился батарианец и, презрительно оглядев их и что-то прошептав про "этих варваров", быстро ушел. Хестром пропустила его и снова приникла к щелке.

— Воняет здесь ужасно, — прокомментировал Хок. — Батарианцы все такие вонючие?

— Только при них такое не ляпни, эпсилон, — усмехнулась девушка, продолжая наблюдение.

— Меня вообще-то Хок зовут, — недовольно проговорил он. — А тебя я могу называть по имени? Хейс?

— Дана О'Брайан, — поправила она. — А ты — Кристофер Варт, забыл?

— Нет, все я помню. Но эти имена горькие. Как и твое — Хейс. Словно перец жую.

Обернувшись к нему, Криз скептически подняла бровь.

— Горькие? Что за бред ты несешь?

Он как-то беззаботно пожал плечами.

— Понимаешь, я страдаю одним психическим расстройством. Я — синестет.

— Это еще что за хрень? — удивилась она и нахмурилась. Потом снова уставилась на "светил", явно не желающих переместить свои задницы куда подальше.

— Здорово. Наркоман, идиот, еще и псих, — тихо прошептала она. — Час от часу не легче.

Хок тем временем проговорил за её спиной:

— Синестезия — это такая штука, когда мозг дополняет какое-либо чувство — запах, слух или вкус — еще одним свойством. Ну типа ты слушаешь музыку, а вместе с этим еще и некоторые ноты видишь разными цветами. Или нюхаешь цветок, а тебе холодно становится. Вот у меня то же самое, только на имена. Слышу имена, а сам вкус ощущаю, то сладкий, то горький, то кислый. Твое имя у меня горькое очень. Можно называть тебя по-другому?

Прослушав эту чертовщину в пол уха, Хейс отозвалась:

— Можешь называть меня Хезер. Или Шана. Это мои псевдонимы. А можешь сам придумать мне имя, мне все равно.

— Мне нравится Хезер, — в голосе Хока послышались облегченные нотки, и, снова обернувшись, Хестром увидела, что он слабо улыбнулся. Она неодобрительно покачала головой.

— Ничего полезного в этой болезни нет, — продолжил он, хотя его и не просили, — но и вредного тоже. Неприятно только, когда чужие имена постоянно слышатся, как будто я кусок лимона сожрал. Например, твоего приятеля. Вкус от его имени такой, словно...словно я грязь с ботинка слизал.

— Это тоже не ляпни, он тебя и так терпеть не может, — безучастно заметила она. — Не нравишься ты ему. Хотя не пойму, на какую мозоль ты успел ему наступить.

— Да это как раз и понятно, — тихо проговорил Хок. — Это же очевидно...Слушай, а когда я смогу принять свое лекарство?

— На Цитадели.

— Э, это очень долго! Видишь ли, мне нужно каждый день его вкалывать, чтобы башка работала хорошо. У меня, кроме синестезии, еще и другая болячка есть...

— Заткнись, — прошипела Хейс и чуть отстранилась от двери. Она увидела, как к "светилам" подошел тот недовольный батарианец и что-то начал им говорить, показывая на туалет. Этого еще не хватало! Очевидно, законопослушный гражданин Камалы, как и все свои собратья, не слишком любил людей и решил наябедничать на подозрительных чужаков, прячущихся в уборной. Но почему-то выбрал для этого не охрану космопорта, а "светил", неофициально причисленных к той же категории.

Выслушав батарианца, Нуккет посмотрел в сторону уборной, но по выражению его лица Хейс поняла, что он хочет схватить надоедливого батарианца и пнуть его ногой под зад. Но, не будь собой, все-таки решил проверить и, кивнув своему человеку, которого Хейс тоже знала — Грамси — отправил его туда.

Грамси отключил свой инструментрон и состряпал кислую физиономию. Потом мощной рукой отодвинул батарианца и лениво зашагал в направлении двери.

Хейс отскочила от неё и пораженно застыла, пытаясь сообразить, что предпринять. Напасть нельзя. Сразу же сбегутся остальные. Спрятаться негде. Тут просто не было ни подходящих мест, ни пространства для маневра.

Уловив перемену в её настроении, Хок тоже застал, как вкопанный.

— Что такое?...

Хейс, оглядевшись в поисках решения, поняла, что оно у неё только одно. Поскольку уборная была предназначена для туристов, здесь имелись самые разнообразные приспособления для "этих дел", зайди сюда хоть кроган, хоть волус. Значит, обычный человеческий унитаз тоже должен быть.

Быстро проверив кабинки, Хейс обнаружила, что искала. Скинув на сиденье крышку, она схватила Хока за руку и усадила на унитаз. И не давая ему опомниться, накинула на голову капюшон от своей куртки и села сверху на парня, совершенно его обескуражив своей выходкой.

— Быстро целуй меня и сделай вид, что хочешь, — жестко велела она, схватила его руки и положила их к себе на ягодицы. Он сразу же вспыхнул и покраснел.

В тот момент, когда послышался звук открываемой двери и шагов, Хейс прильнула к губам юноши и принялась жарко его целовать. Спустя пару секунд то ли войдя в роль, то ли позабыв, что это — роль, Хок начал жадно водить руками по её телу и рьяно, но не умеючи отвечать на поцелуй.

— Кхм, кхм, — раздалось за их спинами насмешливое. Хестром не отрывалась от своего занятия, молясь, чтоб Грамси ушел. Того увиденное явно позабавило, он оказался понимающим малым, поэтому произнес:

— Ребят, вы давайте заканчивайте побыстрее, пока этот батарианец не вызвал охрану. Я притворюсь, что ничего не видел.

С этими словами наемник, в последний раз усмехнувшись и бросив "так держать, парень", ушел. Хейс тут же оторвалась от Хока. По его затуманенным глазам она поняла, что он явно потерял связь с реальностью.

— Эй, эпсилон, он уже ушел, — проговорила она и быстро поднялась. Потом отвернулась и выглянула за дверь, предоставляя Хоку возможность усмирить свой разыгравшийся юношеский аппетит.

Грамси вернулся к своим, что-то им сказал, и троица рассмеялась. Но уходить пока не собиралась, что сводило на нет все шансы пройти мимо них незамеченными. Хейс активировала часы на своем инструментроне. Посадка заканчивалась через две минуты. И тут, к её величайшему изумлению, вся троица "светил", получив какое-то сообщение, ретировалась.

Криз быстро схватила пакеты и посмотрела на Хока. Он выглядел собранным и на удивление спокойным, только красные пятна на лице, все еще не сошедшие, по-прежнему выдавали его волнение. Глаза он от неё попросту прятал.

— Идем, — протянула она руку и, получив оную, тут же вышла наружу. Беглый осмотр помещения показал, что больше никого из организации здесь не было. Нужно было спешить.

Быстрым шагом они преодолели расстояние до пункта посадки, едва успев, так как проверяющий уже собирался закрывать дверь. Окинув их недовольным взглядом всех четырех глаз, батарианец потребовал идентификаторы и, убедившись в их "подлинности", непривычно быстро осмотрел их пакеты. Очевидно, торопился перекусить.

Через минуту Хейс и её спутник были уже внутри. Торопливо нырнув через глотку стыковочного шлюза в транспорт, они заняли свои места и только после этого вздохнули с облегчением.

Когда гражданское судно поднялось в воздух и, покинув атмосферу, вырвалось из объятий гравитационного поля планеты в вакуум, заработали сверхсветовые двигатели. Корабль взял курс на ретранслятор — до него было около пяти часов — и пассажирам было разрешено отстегнуть свои ремни и свободно передвигаться по салону. Не успела соответствующая табличка загореться, как к креслу Хейс подошел самодовольно улыбающийся Ниро.

— Успели?

По его улыбке Хейс поняла, что это он что-то провернул со "светилами". А теперь пришел получить награду в виде благодарностей. Ей-богу, как мальчишка.

— И что ты сделал? — просто спросила она.

— Запустил со своего супер крутого омни-табурета вирус через охранный терминал, подделав сообщение, будто у входа в космопорт какая-то женщина, похожая на тебя, грозится укокошить какого-то парня. Помнится, не так давно ты спрашивала, на хрена я купил эту штуку. Теперь понятно?

Криз отвечать не стала. Сейчас ей не особо хотелось расхваливать "дальновидность" своего кавалера. Спросив про остальных и удостоверившись, что все на борту, она кивнула.

— Как наши вещи?

— Тулус все погрузил. Пришлось дать пару взяток, чтобы их досмотрели не так тщательно, и дело в шляпе... — Ниро бросил настороженный взгляд на сидевшего рядом Хока. — Эй, клоун, чего улыбаешься?

— Кто? Я? — расстерялся тот.

— Нет, идиот, твоя бабушка. У тебя усмешка, как у мартовского кота, сожравшего крысу на завтрак...тебе лучше свою башку привести в порядок, а то опять начнутся эпсилоны, дидлы и прочая хрень...

Хейс резко схватила своего снайпера за руку.

— Отстань от него.

— Теперь ты его мамочка что ли? — огрызнулся тот, задетый за живое. — Или подружка?

Кажется, только сейчас Хейс сообразила, почему мужчина не проникся к пареньку никакой симпатией. И глубоко вздохнула, пораженная этому не имеющему никакого отношения к реальности факту.

— Иди и проверь, как там твоя Молли, — холодно велела она, прожигая Ниро взглядом.

Какое-то время тот молча стоял, не веря своим ушам, потом, выругавшись, быстро ушел.

Взглянув на хакера, Хейс поняла, что тот, закрыв глаза, усиленно делает вид, что спит.

Ну что ж. Полет предстоит долгий. Можно использовать это время с пользой и немного отдохнуть.

Джесс давно так не отдыхала. Если быть точным, последний раз она вот так просиживала штаны перед головизором, попивая холодное пиво и закусывая оставшимся после набегов Ниро на холодильник бутербродом, несколько месяцев назад. И то отдыхом это вряд ли можно было назвать: тогда "стрелы" выслеживали одну цель, и Джесс приходилось целыми днями напролет торчать перед установленными мониторами, транслирующими только рутинную жизнь родственников цели. Смотреть там было особо не на что.

Так что, возможно, женщина смогла бы полностью расслабиться, если б только её не грызла внутренняя тревога за своих друзей, уехавших еще вчера. Она любила своих коллег по отряду, как младших братьев и сестер.

Ниро, этот мальчишка в образе мужчины, с вечно ухмыляющейся физиономией и замашками мачо. Тулус, молчаливая энциклопедия, эталон трезвости. Казара, её милая Казара, с которой у них было так много приятных моментов в прошлом.

И, конечно же, Хестром, эта молодая девушка с яйцами самого здоровенного мужика и хитростью самой рыжей лисы.

Джесс помнила, как была поражена, когда три года назад Хейс нашла её на Омеге в логове "Синих светил" и предложила место тяжпеха в своем отряде. Она только-только получила статус центуриона и право сформировать собственную боевую единицу.

Джесс тогда отказалась. Она была полна праведного скептицизма в отношении этой амбициозной наемницы и не хотела вызвать смех у своих приятелей. Помнится, ответила она довольно грубо, на что Криз лишь холодно улыбнулась и произнесла: "Могу поспорить, через полгода ты сама запросишься в мой отряд. И я тебя возьму". Это было произнесено так уверено, что врезалось в память ошалевшей от такой наглости женщины.

Она в тот же вечер связалась со своим другом, который знал в группировке всех и вся, и спросила, кто такая Хестром Криз. Тот ответил довольно быстро, чем еще больше удивил наемницу: "Это девчонка Стена, того парня со шрамом, помнишь? Мы с ним одну операцию проворачивали на Земле, где-то полгода назад...Его недавно, кстати, прикончили. И поговаривают, что это дело рук совсем не ворка...Криз довольна молода, кажется умной и расчетливой. Но не связывайся с ней, Джесс. Если правда то, что она укокошила Стена, ей нельзя доверять..."

Успокоившись на этом и решив, что сделала правильный выбор, Джесс занялась текущими делами в составе "светил" на Омеге и позабыла про этот эпизод. Пока, через пять с половиной месяцев, не услышала, что Хестром Криз спасла шкуру Солема Дел'Сера и провернула одну очень успешную операцию, вследствие чего её отряд завоевал особое расположение у лидера и, что более существенно, у покровителя Солема — Видо. И все же Джесс не собиралась унижаться и просить о переводе. Еще чего!

Она тянула еще три месяца. За это время не так давно сформированный отряд сумел завоевать репутацию одного из лучших и перетянуть половину одеяла с заказами на себя. Все крупные дела все чаще поручались им, и, несмотря на равное отчисление всем наемникам прибыли, Джесс не хотела всю оставшуюся жизнь заниматься охраной малозначительных бизнесменов, налетами на мелкие магазинчики и прочими пустяками, словно она по-прежнему была "пешкой", а не профессиональным бойцом, умевшим в совершенстве управляться с любой тяжелой техникой.

Промучившись сомнениями, женщина решила встретиться с Криз лично. Та сильно изменилась за эти восемь месяцев, превратившись из юной выскочки в уверенного в собственных силах центуриона. Она состригла волосы, выкрасила челку, ярко обводила глаза и ходила в новейшей броне. Её движения стали резкими и даже наглыми, лицо жестким и бескомпромиссным — оно и понятно. Только так можно было заставить свою команду работать на высшем уровне и развеять миф о себе, как о малолетке.

Сейчас перед Джесс была совсем другая Хестром Криз.

Испытав изрядное раскаяние за свое желание встретиться, тяжпех ожидала ответных насмешек и язвительных замечаний в том же стиле, в каком она сама чуть меньше года назад отказалась от предложенной ей роли. Но, к её удивленному облегчению, Криз, едва увидев её, кивнула и сказала: "Рада, что ты передумала. Хотя и опоздала на пару месяцев. Я все еще ищу хорошего специалиста..."

Так Джесс познакомилась с Ниро и Тулусом, которые уже тогда составляли костяк отряда, чуть позже прозванного "стрелами". Были и другие имена, но они быстро стирались, когда их обладателей убивали в боях или когда они, эти обладатели, не находили общий язык с командиром...

От сладких воспоминаний Джесс отвлек стук из кладовой. Ах да, там же еще обитал "хирург".

Вчера, когда её друзья уже покинули Камалу, женщина хотела выпустить его. Поманив сотней кредитов, она велела ему осмотреть её ногу и, удостоверившись, что больше его помощь ей не нужна, указала на дверь. Правда, предварительно извлекла из кармана еще сотню и сказала, что каждый дополнительный день задержки будет оплачивать ему в двукратном размере. Она не хотела рисковать, ведь, чем дольше "хирург" будет под присмотром, тем лучше: её друзья к тому времени обретут довольно большой отрыв от возможных преследований.

"Хирург", будучи сообразительным малым, которому некуда спешить, тут же согласился. Двести кредитов — это куда больше, чем он зарабатывал за неделю. И делать особо ничего не приходилось: спи себе в кладовке на матрасе да жуй пайки.

Джесс, аккуратно поднявшись, чтобы не затронуть свой гибкий медицинский гипс, опоясывающий её сломанную ногу, добралась до кладовки и открыла дверь.

Мужчина, сидевший на полу, несмело улыбался. Ему было лет сорок, хиленький, маленький. Если потребуется, она могла бы припечатать его к стене одним своим мощным кулаком.

— Пора? — спросила она, имея в виду туалет.

Он кивнул и поднялся. Она не стала преграждать ему дорогу, а потом, когда он вернулся, с сожалением скривила лицо.

— Слушай, мужик, я тебя запирать не буду. Садись в кресло и составь мне компанию. Вечером заберешь свои кредиты и вали, куда хочешь. Договорились?

Ему такое предложение явно пришлось по душе. Они провели время у головизора, распивая пиво и обсуждая последние события. Когда пиво закончилось, а за окном стемнело, "хирург" предложил сходить и принести еще.

Немного подумав, Джесс достала две сотенные купюры и отдала ему, будучи уверенной, что её новый приятель не вернется больше. Он кивнул и быстро ушел.

Она провела еще какое-то время в кресле, а потом услышала, как некто осторожно вскрывает дверной замок...

* * *

Угрюмое молчание, окутавшее каждого члена специальной группы своим непроницаемым полотном после смерти рядового Рейда, стало для Шепарда невыносимым. Он почти физически ощущал немой укор своих людей, сквозивший то во взглядах обращенных к нему глаз, то в неодобрительных наклонах их голов, то в обрывках фраз. Со всей тяжестью командира группы он сознавал, что полностью ответственен за нелепую смерть своего человека. У него накопилось в мыслях столько навязчивых "если бы", что, казалось, ни о чем другом он попросту думать уже не мог. А он обязан был думать трезвой головой.

Конечно, он и раньше терял людей. Разведка, активно работающая последние годы в Скиллианском Пределе и других опасных участках космоса, постоянно теряла своих бойцов. И лейтенанту доводилось уже испытать это гнетущее чувство безысходности. Но все-таки эта смерть отличалась от остальных, потому что именно Джон нес ответственность за жизни своих людей, а не какой-то другой командир.

Впервые лейтенант столкнулся с неприятным чувством вины. И оно всерьез беспокоило его, заставляя терять хладнокровие и ясность ума.

Если бы только он, Шепард, был более осторожен!

Разумеется, они обыскали пленника. Никакого спрятанного оружия у него не было с собой. И связали они его достаточно хорошо. Как он смог освободить руки? И откуда взял нож? Почему никто в те молниеносные минуты, когда умирал Риц, не догадался использовать панацелин? Хотя был ли в этом какой-нибудь смысл? При всех своих достоинствах проклятый гель не являлся панацеей и не смог бы восстановить артерию. Но что, если бы смог?

Лейтенант не переставал задавать себе эти вопрос на протяжении трех часов, пока они с сержантом пытались выследить беглеца. Они шли по горячим следам довольно долго, как вдруг след оборвался совсем. Кем бы ни был этот Хэнк, он умел становиться невидимым.

Потратив на попытки отыскать хоть какую-нибудь зацепку еще два часа, Шепард сделал для себя неутешительный вывод: возмездие придется отложить до лучших времен. Как бы он ни хотел свернуть ублюдку шею, у него просто не было на это никакого права — время утекало сквозь пальцы, задание было важнее мести, пусть она и была тысячи раз праведной.

Это было тяжелое, но необходимое решение — приказать Кузу возвращаться на склад ни с чем. И разумеется, кое-кто его не понял.

— При всем моем уважении, сэр, — еле сдерживал свою ярость Макферсон, — но мы не можем упустить убийцу! Мы должны найти его!

— Только не в ущерб заданию, — мрачно отвечал лейтенант, глядя на впитавшуюся в свои перчатки кровь рядового. — Каждый из нас знал, на что шел. И Рейд тоже. Мы должны вернуться к своей миссии. Сейчас это важнее.

Шепард говорил это, но сам понимал, насколько сухо и безжизненно, почти наплевательски это звучит. И все же это была правда, какой бы мерзкой она ни казалась. Но на то он и возглавляет группу, чтобы сказать эту мерзкую правду, когда от него ждут героических порывов.

Группа молча с ним согласилась, и лишь Макферсон позволил себе что-то неодобрительно прошептать в ответ. Джон решил проигнорировать это неодобрение. В конце концов, он был обязан это сделать.

Труп рядового Рейда был погружен в грузовой отсек их корабля. Шепард планировал заказать пилота и другое судно для перевозки, оплатив эти услуги из тех двадцати тысяч, что были переданы группе ранее. Изначально лейтенант намеревался, воспользовавшись информацией этого ублюдка Хэнка, узнать местонахождение Хезер, а потом оставить пленника где-нибудь в людном месте, связанного, но живого, а деньги передать куда-нибудь на благотворительные цели.

В конце концов, если придерживаться легенды о том, что они — наемники, то и возвращать кредиты было нельзя. А поскольку Шепарду была противна сама мысль о том, чтобы оставить этот жирный кусок себе — все-таки он старался всячески изжить из себя все напоминания о криминальном прошлом — то решил поступить правильно. И почему-то всегда, когда хочешь поступить правильно, все идет наперекосяк.

Теперь же всю оставшуюся после транспортировки тела Рейда сумму лейтенант планировал перевести на счет его матери, как только это будет возможно. Он с горечью понимал, что никакие деньги не компенсируют бедным родителям потерю сына. И все же по-другому просто не мог.

Вернувшись на склад ближе к вечеру и удостоверившись, что тело увезли, Шепард приказал всем собрать свои вещи и подготовиться к операции. Когда все следы их пребывания на складе были уничтожены, они анонимно арендовали грузовик и направили его по нужному адресу.

Поскольку Шепард не имел ни малейшего понятия о том, что ждет их на месте, он решил провести все тихо и без лишних выстрелов. Учитывая то, что на базе "Кровавой стаи" было немалое количество трупов, он пришел к выводу, что у этой женщины, Хезер, были помощники. Одна она такое провернуть не смогла бы, даже будучи хоть трижды крутой. А, следовательно, количество противников было неизвестно. Их возможности, вооружение, внутреннее расположение — соответственно, тоже. Быстрое и тихое проникновение, которое застанет всех возможных обитателей квартиры врасплох, пули с транквилизатором, чтобы ненароком не грохнуть Фроста — это было как раз то, что требовалось.

Здание находилось в пяти кварталах от окраины Уджона, имело несколько этажей и одного уставшего от безделья охранника. Прикинув по окнам, где могла находиться нужная квартира, Шепард какое-то время наблюдал за жильцами дома, приказав своим людям быть наготове. Тепловизор для идентификации цели здесь не подходил: жильцов было слишком много, и отличить их друг от друга не представлялось возможным.

Когда стемнело достаточно для того, чтобы под прикрытием начинающейся ночи проникнуть в дом, Джон приказал Дику разобраться с охранником. Снайпер выстрелил из своей винтовки с глушителем, а Макферсон тут же, появившись словно из ниоткуда, оттащил спящее от лошадиной дозы транквилизатора тело и спрятал его среди мусорных баков. Уязвленное самолюбие будет единственным вредом, который нанесла его группа ни о чем не подозревающему батарианцу. Убивать его не было никакого смысла.

Как только вход внутрь здания был освобожден, Шепард приказал Маку уничтожить камеры видеонаблюдения, если таковые были. Если б все случилось еще вчера, эту работу выполнял был Риц.

Подобная мысль снова резанула Джона по сердцу и отвлекала, но он приказал себе сконцентрироваться и, наконец, дал сигнал своей группе продвигаться вперед. Дик остался на входе, чтобы предупредить их о возможных неприятностях.

Очутившись внутри здания, Шепард приказал заблокировать лифт, и Куз довольно быстро справился с этой задачей, просто сломав консоль управления и вызвав замыкание. Они начали подниматься по лестнице: Шепард впереди, за ним — Мэй, замыкал Куз. Макферсон, разобравшись с камерами, должен был присоединиться позже. По лестнице они поднялись на нужный этаж без происшествий, не встретив никого из жильцов.

В коридоре, усыпанном дверьми, им повезло меньше: на пути возник какой-то волус, но, быстро спугнув его своим грозным видом, Шепард заставил его снова скрыться в своей хибаре и сделал жест молчания, приложив палец к шлему. Не будучи храбрецом, волус и не подумал поднимать шумиху, а просто спрятался за своей маленькой дверью, специально предназначенной для невысокого жильца.

И вот нужная дверь под номером "21".

Шепард прильнул к стене и знаком велел Кузу вскрыть замок. Мэй заняла положение напротив, чтобы сразу же открыть огонь, если в том будет необходимость.

Чтобы вскрыть замок, сержанту потребовалось где-то секунд сорок. Замок был самым обычным, не электронным, поскольку последний по меркам этого квартала был непростительно дорогим. Тихий щелчок — и Куз аккуратно провернул ручку, пропуская своего командира вперед и сразу же следуя за ним.

В весьма тесном помещении стоял полумрак. Откуда-то раздавались голоса, но сразу же стало понятно, что орал головизор, транслируя какую-то новостную передачу.

Первое, что бросилось в глаза проникшим внутрь — это полнейший беспорядок. Создавалось впечатление, что здесь проживала довольно большая группа людей для столь маленькой квартирки. Две небольшие комнаты, кухня, ванная и кладовая: группа довольно быстро и тихо проверила помещения, находившиеся ближе к ним. Третья комната, судя по всему, гостиная, располагалась в отдалении, поэтому, не дождавшись своих напарников, Шепард направился туда один, выставив свой пистолет.

И вдруг оттуда вылетело что-то в коридор, в чем лейтенант тут же признал нечто знакомое.

— Граната! — заорал он что было мочи и отпрыгнул назад.

В эту же секунду квартира озарилась яркой вспышкой ослепляющего света. Шепард не успел удалиться на такое расстояние, чтобы эта вспышка его не затронула, но все же закрыл глаза, вовремя сообразив, что осколочная граната в таком тесном помещении убила бы не только непрошенных гостей, но и самого владельца. Вред от яркой вспышки был не настолько удручающий, как могло статься, и все же довольно ощутим.

Дезориентированный Шепард все же вскочил с места, пытаясь ухватиться за стену и привести себя в чувство.

В этот момент из-за дверного проема появилась высокая крупная фигура, чье широкое лицо было скрыто под большими непроницаемыми очками. В руках незнакомец держал увесистый дробовик, и, едва лейтенант успел подумать о намерениях обитателя квартиры, как дробовик резко выстрелил, выплюнув в него свою неприветливую дробь. Шепард почувствовал, как от силы выстрела его щиты мгновенное вырубились, а его самого отнесло к стене остатками дроби, пробившимися сквозь защиту. Больно ударившись о стену, он сполз на пол.

— Шепард! — быстро появилась Мэй и бросилась к нему. Он хотел было остановить её, но от боли не смог выдавить ни единого звука.

Но тут женщина повела себя совершенно неожиданно: она сделала едва заметное движение рукой, и фигура, собиравшаяся было снова выстрелить, вдруг странно качнулась. Мощный биотический заряд в ту же секунду отбросил незнакомца назад, да так сильно, что, пролетев несколько метров, тот врезался в стену и упал навзничь.

Боясь, как бы незнакомец не поднялся, Мэй снова сделала какой-то жест, отчего воздух наэлектризовался и запахло озоном, и здоровяк на полу вдруг взлетел вверх и завис в воздухе, а потом резко снова упал, ударившись о мебель и разломав несчастный головизор. Но вот, повинуясь очередному сгустку темной энергии, незнакомец снова взлетел и резко упал.

В это время прибежал Куз.

— Останови её! — пораженно проорал Шепард, поднимаясь и приводя все еще расплывавшееся зрение в порядок. — Останови!

Не менее ошеломленный Куз схватил Мэй за плечи и затряс, словно куклу. Та тут же опустила руки и отшатнулась к стене. Совсем обессиленная от перерасхода энергии, она сползла на пол и сняла шлем. Дышала она тяжело, все лицо, бледное, как мел, было покрыто струйками пота.

Шепард быстро склонился над ней.

— Мэй, ты как? Что это было, хрен тебя дери?

Она кивнула, но сказать ничего не смогла — слишком сбивчивым было её дыхание.

— Босс, — вдруг раздался сухой голос сержанта, уже проверившего состояние незнакомца. — Тебе стоит взглянуть.

Не обращая внимания на боль в колене, полученную от сильного удара об стену, и на то, что под броней ему становится трудно дышать из-за осколков дроби, все же пробившейся сквозь щит, лейтенант оставил Мэй и подошел к месту, где на полу, скрючившись от ударов, лежал здоровяк.

И какого же было удивление Шепарда, когда он понял, что здоровяком была женщина! Да еще и в гипсе! Не веря своим глазам, он стащил с лица лежащего разбитые очки и тяжело вздохнул. Действительно так.

Присев на одно колено, он проверил пульс.

Очень слабый. Судя по открытым переломам рук и ног, из которых торчали кости, и по крови изо рта, напоминавшей кофейную гущу и явно свидетельствовавшей о внутреннем кровотечении в желудке, эта женщина одной ногой уже была в могиле.

Тихо выругавшись, так как следующее его решение вряд ли добавит ему популярности, Шепард сказал:

— Дай стимулятор, Куз.

Тот был немного обескуражен такой просьбой.

— Босс, ты же не хочешь...

— Именно это и хочу, — отрезал сухо лейтенант и раздраженным движением снял свой шлем. Потом посмотрел на своего сержанта. — Она все равно не жилец, ты это понимаешь. Но она может знать, где Фрост. Кроме нее я тут никого больше не заметил, а ты?

Излишняя грубость в этих словах не понравилась самому Шепарду. Но выбора у него не было. Везти её в больницу? Вряд ли она выживет. Да у них нет времени и возможностей выяснять это. С такими травмами не выживают. Тогда почему бы не воспользоваться хоть маломальским шансом получить информацию? Это неблагородно, мерзко, но, черт побери, это просто необходимо!

— Мэй, ты пришла в себя? — спросил он резко. — Скажи Кузу, где найти стимулятор.

— Он...в моей аптечке, — прошептала та еле слышно, выравнивая дыхание и отчего-то пряча глаза.

— Куз, притащи, — велел Шепард не терпящим возражений тоном. Сержант тоже снял шлем и глубоко вздохнул. Потом выполнил приказ и передал своему командиру шприц с раствором.

Шепард, поколебавшись с секунду, вонзил шприц в грудь женщины. Спустя полминуты та зашевелилась и попыталась что-то сказать, но изо рта вырвался лишь стон невыносимой боли. Глаза её выпучились, ничего не видя, так что лейтенанту пришлось схватить её голову руками и нависнуть над ней.

— Мисс, — громко обратился он к ней. — Вы меня слышите?

Взгляду темных глаз потребовалось несколько мгновений, чтобы сфокусироваться на мужчине. И вот глаза прояснились.

— Я ищу человека по имени Хоакин Фрост, — продолжал Шепард с нажимом, не позволяя себе ни малейшего сомнения, хотя все внутри него восставало против этого поступка. — И женщину по имени Хезер. Где они?

Незнакомка глотала окровавленным ртом воздух, пытаясь пошевелиться. Но ей это не удавалось: ни руки, ни ноги её больше не слушались.

— Где Фрост? — снова повторил Шепард. — Прошу вас, ответьте мне, и тогда я отвезу вас в больницу...

Эта маленькая ложь не обманула и без того рассеянное сознание женщины. Она сконцентрировалась, собираясь с силами, и прошептала:

— Иди...в...жопу...урод...

Шепард тяжело вздохнул. Не на такой ответ он рассчитывал. Он мог бы и дальше допрашивать её, если б только нашел в себе силы смотреть на те мучения, которые она испытывает. Вместо этого он обхватил её голову руками.

— Прости, — прошептал он и резко свернул ей шею. Раздался тихий ожидаемый хруст, и взгляд пустых глаз незнакомки уставился куда-то в потолок. Шепард закрыл их рукой. Потом поднялся.

Несмотря на все его усилия сохранить невозмутимость, у него не получилось: он схватил первое, что попалось под руку — опрокинутую на столе лампу — и со всей дури швырнул её об стену. Та разбилась вдребезги, издав жалобный предсмертный писк.

— Проклятье! — выругался командир снова. Гнев ушел так же внезапно, как появился. Руки еще немного тряслись от раздражения и осознания очередного тупика, но Шепард постарался привести мысли и чувства в порядок. Потом взглянул на своих напарников. Куз смотрел на него с молчаливым пониманием, Мэй по-прежнему прятала глаза. То ли испугалась, то ли осуждала. А, может, все вместе.

В этот момент послышался какой-то шум у входной двери и тут же из коридора материализовался Макферсон. Одной рукой он держал винтовку, другой — какого-то насмерть перепуганного мужчину.

— Этот кретин направлялся сюда, — сказал он, оглядев обстановку и сообразив, очевидно, что ловить тут нечего. — Он нес пакет с выпивкой.

Мужчине было лет сорок. На вид он выглядел довольно хилым и безобидным, аж весь дрожал от страха. Макферсон пнул его вперед, и тот, сделав пару шагов, очутился в гостиной.

— О Боже, — прошептал он в ужасе, увидев разгром вокруг и переломанные кости лежащего посреди помещения трупа.

— Ты её знаешь? Кто ты такой? — тут же схватился за эту зацепку Шепард. Он схватил мужчину за шиворот и затряс, как щенка. — Знаешь?

— Не убивайте меня! — вскинул руки тот и задрожал от страха. — Я всего лишь "хирург"!

— "Хирург"? — не понял лейтенант, как вдруг на его плечо упала тяжелая рука бородача.

— Так называют уличных врачей на Камале, — пояснил сержант.

— Тогда какого хрена ты тут делаешь? — не унимался Шепард, все еще взбудораженный недавними событиями. — Отвечай!

— Я... Меня наняли, чтобы осмотреть раны этой женщины... — мужчина указал на труп посреди гостиной. — И запирали в кладовке, пока не отпустили...Я всего лишь принес ей пива...

— Кто запирал? Опиши мне их.

— Мужчина, — заторопился тот, — высокий, темноволосый. Один турианец....сам...самый обычный. И две женщины: одна красивая азиатка, вторая...кажется, именно вторая была главной! Я точно не понял!

— Как она выглядела? — Шепард еще раз встряхнул пленника, чтобы освежить его воспоминания. И тот сбивчиво продолжил:

— Она...среднего роста, красивая, голубые глаза, темные волосы...Я ничего больше не знаю!

— Куда они направились?

— Я не знаю!... — оправдывался тот, но тут вспомнил. — На Цитадель! Я услышал случайно, как один из них говорил что-то про СБЦ!...Прошу вас, не убивайте меня!

Шепард, почувствовав, что тот сказал все, разжал руку и оттолкнул незнакомца в сторону двери.

— Убирайся, — выдохнул он. — Но если кому-нибудь проболтаешься про нас, я тебя найду и переломаю все кости. Ясно?

Тот рьяно и испуганно закивал и, попятившись к двери, тут же вынырнул в коридор. Звук его быстро удаляющихся шагов говорил о том, что угрозу он принял всерьез.

— Ты уверен, босс? — с сомнением спросил Макферсон, вопросительно подняв бровь. — Он видел наши лица.

— Ну и хрен с ним, — мрачно прошептал Шепард. — На сегодня уже хватит смертей.

Кинув последний взгляд на скрюченное тело незнакомой женщины в гостиной и ощутив неприятный укол совести, как будто он был ответственен за её смерть, Шепард глубоко вздохнул.

— Уходим, пока не приехали власти, — сказал он и натянул шлем.

Все угрюмо последовали его примеру.

* * *

Вербовщик 112-08 не любил, когда что-либо шло не по его плану. Он приветствовал четкость и детальность. Ему плохо удавалась импровизация, поскольку сама по себе она предполагала сумбурность и хаос. А ведь реальная жизнь очень часто не хотела идти по намеченному плану, изредка приходилось импровизировать, чтобы потом скорректировать свои действия так, как и было задумано.

Например, когда он получил данные по новому заданию: личное дело Фроста и вполне конкретные координаты его местоположения, — он, на время снова ставший Хэнком Мастерсом, никак не ожидал, что в назначенном месте наткнется на неизвестную группу лиц, также преследующих Цель. Это стало для него неприятным сюрпризом.

Несмотря на то, что Организация относилась к обеспечению своих сотрудников всеми необходимыми ресурсами ответственно, никогда не спрашивая "зачем", а только учитывая эффективность проделанной работы, главный ресурс — время — она предоставить не могла при всем желании.

Именно отсутствием времени и выбывшим по каким-то причинам из игры основным оперативником Хэнк и расценивал причины привлечения его, вербовщика, в полевую работу, никак не связанную с его текущими делами. Или связанную? В конце концов, лидер Организации вполне конкретно дал понять, что Объект-12 тоже вовлечен во все это дело. Вот только каким образом?

Поскольку Вербовщик обладал дотошностью, которая зачастую раздражала его координаторов, но приносила свои плоды в виде результатов, он решил еще раз проанализировать действия Объекта-12 до того момента, когда последний исчез из-под наблюдения. Для этого ему пришлось тайно проникнуть в жилую квартиру Объекта, что он проделывал уже раньше, три месяца назад, расставив повсюду жучки и скрытые камеры. Именно так он получал новые данные и мог анализировать своего подопечного.

Вербовщик работал аккуратно и не спеша, и именно эти качества помогали ему быть незаметным. Найти установленное оборудование было возможно, но не просто. Один раз Объект уже почувствовал некие подозрения — и пока дело не дошло до обыска квартиры, Хэнк убрал все камеры на время, чтобы чуть позже, удостоверившись в отсутствии риска, расставить их вновь.

И вот сейчас он воспользовался домашним терминалом, хорошо защищенным от постороннего любопытства. Вербовщику пришлось повозиться с ним какое-то время, но цели он своей достиг: получил доступ к личным сообщениям, последнее из которых его весьма заинтересовало.

В нем говорилось о неком клиенте "Синих светил" и указывалось место сбора. Наведавшись туда, Хэнк смог сделать некоторые предположения о том, что случилось с Объектом.

Вот тогда он уже направился по координатам, которые ему выслали. Его предположения оправдали себя на все сто процентов, но вот наблюдение за базой "Кровавой стаи" ясно дало понять, что своими силами ему просто не справиться.

И тут пришлось импровизировать.

Вербовщик был приятно удивлен тем фактом, что эта импровизация дала свои плоды: наемники ответили согласием на участие в его затее.

Хэнк много размышлял по поводу того, кем могли быть эти лица. Поначалу у него возникли предположения, что это военные. Когда-то Хэнк провел в рядах армии Альянса несколько лет, до того, как его отстранили от службы из-за одного неприятного инцидента, и ему сначала показалось, что он увидел нечто знакомое в действиях этой группы. Неужели Альянс?

Но потом он решил отказаться от этой мысли: командир группы вел себя как заядлый наемник, без единого намека на сомнения перерезав пленному ворка горло и поторговавшись за оплату. Хэнк не помнил, чтобы военные Альянса действовали подобным образом. Скорее всего, это частная армия какой-либо земной корпорации. Это было логичнее.

В экстранете, разумеется, никакой информации о корпорации, сотрудники которой ходят в броне с рисунком грифона, не нашлось. Это тоже было логично: ни одна корпорация не станет в открытом доступе публиковать о своей причастности к действиям какой-либо частной военной ячейке. И все же для верности Хэнк связался со своими информаторами и запросил их найти хоть какие-либо сведения из "закрытого доступа".

Пока ответа он не получил. На это тоже требовалось время.

Импровизация казалась успешной. Вербовщик действительно собирался предпринять участие в налете на офис "Синих светил", чтобы потом, получив нужные ему сведения, изъять Цель и доставить её Призраку. От наемников в ходе задания было решено избавиться стандартными способами диверсанта: хитростью.

Но случилось так, что Хэнк Мастерс, скинув маску Вербовщика-112-08, перехитрил самого себя и недооценил командира группы. Последний оказался умнее, чем предположил первый.

Досада на самого себя и даже злость ненадолго ослепили Хэнка яростью, но вскоре, проведя несколько часов связанным, он отрезвил свою голову разумными рассуждениями. И пришел к неутешительному выводу, что его, скорее всего, собирались убить: наемники больше не скрывали своих лиц.

У Хэнка был единственный шанс выбраться — за счет своего опыта наблюдений. И он наблюдал за каждым из наемников и вскоре нашел слабое звено.

Дальше дело техники: незаметно извлечь из-под кожного кармана на ноге небольшое лезвие (броню ему предусмотрительно сняли, не подозревая, что тем самым увеличили ему шансы на побег), перерезать веревки, потом попросить воды у слабого звена по имени Риц в момент, когда его товарищи отошли, резко выхватить складной нож, который тот прятал в ботинке, и, не дав бойцу опомниться, всадить нож в шею.

Мастерс это и проделал. А потом попросту убежал.

Он подозревал, что его станут преследовать. Поэтому он намеренно вел своих преследователей по своему следу, а потом резко оборвал его и снова стал невидимкой. В этом он был профи.

Но, освободившись от хвоста, мужчина понял, что вариантов у него немного. Либо броситься в ноги к своему координатору и признать свою неудачу, чего делать он не собирался ни при каких обстоятельствах, либо попробовать найти Цель самому, что было затруднительно, либо воспользоваться "услугами" своих недавних преследователей. Он выбрал последнее.

И теперь ему оставалось лишь просто наблюдать. Ждать своего часа. И когда наемники найдут Фроста, сделать так, как и было ранее запланировано — перехватить Цель и избавиться от ненужных свидетелей.

План был скорректирован.

Когда Хок открыл глаза, то поначалу ничего не мог вспомнить. Мысли заволокло неясным туманом тысяч обрывков фраз, образов и картин, в которых он даже не силился разобраться просто по привычке. Чем дольше он не принимал свое лекарство, тем огромнее становилась волна всевозможных воспоминаний и незначительных деталей, которые его мозг записывал просто автоматически.

Вот впереди, словно неоновая вывеска из самого застарелого воспоминания о доме, откуда он сбежал еще восемь лет назад, засветилась табличка, разрешающая отстегнуть ремень с кинетической сцепкой. Ярко-желтый цвет, выдержанный стиль шрифта, последняя буква английского алфавита — официального языка человеческой расы в новом галактическом сообществе — горит на двадцать нитов темнее, чем остальные...

Нит.

Как обычно бывает, когда Хок достаточно долго не принимает свое лекарство, в памяти сразу же всплывают ненужные детали, которые однажды засели там.

...Нит — единица яркости, когда-то использовавшаяся в системе СИ... Система СИ — широко используемая система единиц в прошлом. Почти всегда применялась в области техники, в последние годы значительно реже, поскольку, вступив на новую ступень развития, Человечеству приходится адаптировать свои величины под общегалактические...

Кажется, это была выдержка из какой-то телепередачи, просмотренной пару месяцев назад.

...В системе СИ присутствуют основные величины: длина, масса, объем, давление, температура, сила, мощность... Килограмм-сила — сила, сообщающая телу с массой 1 кг ускорение, равное 9,81 м/сек в квадрате, 1 нит равен 9,81, умноженные на десять в пятой степени...

Стоп.

Хок закрыл глаза, прогоняя навязчивое воспоминание из учебника. Глубоко вздохнул и снова посмотрел на вывеску впереди. Она уже погасла, загорелась другая: на батарианском языке. Чтобы эта дурацкая надпись на невозможно кривом языке не засела в его памяти, парень опустил глаза и огляделся.

Его соседки рядом не было. Он вообще не увидел никого из группы своих... телохранителей? Или палачей?

На этот вопрос у него не было точного ответа.

Гражданское судно, перевозившее людей, азари и вообще инопланетян, вписывающихся под габариты батарианцев, было не самым приятным местом в этой галактике. Дешевые билеты предполагали отсутствие комфорта. Вот Хоку и приходилось упираться коленями в переднее сиденье, в котором, судя по лапам на поручнях и какому-то непередаваемо мерзкому звуку, похожему на храп, сидел четырехглазый. Также приходилось нюхать плеяду выдающихся запахов, уже смешавшихся в тесном салоне в один густой коктейль, и смотреть на неприветливые рожи некоторых пассажиров.

Да, это было мало похоже на его перелет на Камалу в арендованном шаттле с симпатичной стюардессой, завтраком и большой кроватью, где он и провел большую часть времени в сладкой тупой неге от "Прояснителя". Вообще-то, Хок рассчитывал, что этот стимулятор поможет ему собрать свои мозги в кучу, чтобы придумать план дальнейших действий. Но необъяснимым образом стимулятор, помноженный на принимаемый уже несколько лет "гоголь-моголь", привел к совершенно неожиданному результату — полному идиотизму. Впрочем, это было довольно приятное состояние. Мозг расслабился и уже не записывал в таком бешеном темпе все, что видели глаза. Впервые, пожалуй, никакие воспоминания не лезли отовсюду, словно крысы в поисках лазейки.

Надо будет еще как-нибудь попробовать.

— Эпсилон, проснись, — раздался сзади негромкий голос его спутницы. Она чуть склонилась к нему, и Хоку ударил в ноздри еле ощутимый и малоприятный "аромат" её недавних приключений, о которых он уже успел краем уха услышать от Ниро... Черт, все-таки крайне неприятное имя. Хок чувствовал во рту отвратительный вкус даже тогда, когда произносил это имя в мыслях, что несколько разнилось с заключениями врачей, данными много лет назад по поводу его расстройства.

..."особенность слухового восприятия пациента заключается в том, что незнакомые слуховые выдержки затрагивают те участки мозга, которые отвечают за подачу вкусового сигнала языковым рецепторам... каким образом мозг распознает конкретно специфику имен, неизвестно. Но мы сделали вывод, что пациент сам соотносит услышанное новое слово с распознаванием личности, вследствие чего и происходит эта связь...", — вдруг вспыхнули в мыслях слова доктора Рэя Тумбса, психолога с двадцатилетним стажем, на чьем столе стояла потертая старая фотография его жены Виктории и сына Ричарда...

— Прибыли? — Хок сосредоточился на своей спутнице.

Хезер. Это имя было чертовски приятным. Как и вид этой девушки: обтягивающие темные брюки, самая обычная бежевая куртка, темные волосы. И глаза. Все-таки красивые у неё глаза: ярко-голубые. Цвет, который сейчас встречается крайне редко. Наверное, 0 191 255 в RGB... нет, чуть ярче и светлее — может, 135 206 250...

Хок мотнул головой, прогоняя цветовую схему из головы.

— Да, — она склонилась еще чуть ниже, доставая из кармана маленький контейнер. — Надень линзы. Только незаметно.

Она встала в проход и своим телом загородила его от случайных свидетелей. Нахмурившись, Хок открыл контейнер и увидел прозрачные контактные линзы.

— Что это?.. — прошептал он, не сообразив, зачем ему они понадобились.

Она склонилась еще ниже, делая вид, что флиртует. Сама же прошептала ему на ухо:

— Делай, как я говорю. Это тебе не Камала. На Цитадели людям сканируют сетчатку, — и видя, что он еще колеблется, добавила: — Быстро. А не то на куски разрежу и отправлю сам знаешь куда.

Хок вздохнул. Отвернувшись к корпусу, он быстро вставил линзы. Опыт у него уже имелся в этом деле: когда-то он носил контактные линзы для улучшения зрения. Но потом его отец заплатил довольно крупную сумму врачам на Земле, чтобы ему сделали операцию. С тех пор его глаза ни разу его не подводили.

...Отец. Сразу вспомнилось это суровое лицо с серьезным взглядом, прожигающим насквозь. И внутри как всегда вспыхнуло чувство собственной неполноценности.

— Сначала выходят Роб и Молли, потом мы, — ровно прервал уже готовый нахлынуть на него поток эмоций голос. — Нужно попасть в край очереди, но не в конец...

— Роб и Молли? — не понял юноша, возвращаясь к реальности.

Глаза цвета 135 206 250 стали совсем холодными.

— Не будь идиотом, — тихо прошептала она, потом вдруг приветливо улыбнулась и добавила уже громче: — Пора, дорогой. Возьми пакеты.

От этой резкой смены поведения Хок на секунду замешкался. Он никак не мог привыкнуть к тому, что она меняла свое выражения лица, как по заказу: секунду назад была грозной стервой с ледяным взглядом, от которого хотелось согреться, но вот прошла секунда — и перед ним обворожительная девушка с почти влюбленными в него глазами.

Он схватил пакеты с сувенирами и подарками и последовал за ней, не удержавшись, чтобы не посмотреть на приятно покачивающиеся впереди бедра. Его руки, казалось, еще ощущали исходившее от них тепло. Это воспоминание Хок намеренно закрыл в своем "ящике полезного" в памяти, хотя вообще-то ничего полезного оно за собой не несло. Разве что настроение повышало.

В потоке суетливой очереди они покинули судно и очутились в стыковочном шлюзе. С некоторым сожалением Хок подумал, что при подлете на станцию даже не умудрился выглянуть в иллюминатор, чтобы запечатлеть в памяти вид Цитадели. Он здесь еще не бывал, но всегда хотел увидеть воочию то космическое великолепие красок и могущества, о котором шептал всякий побывавший на станции впервые. Увы, он тупо проспал это зрелище.

Стыковочный шлюз тянулся довольно долго, пока, наконец, резко не оборвался и не изрыгнул пассажиров из своих недр в концентрационный зал ожидания, где, немного поодаль, открывали свои пункты досмотра офицеры СБЦ. Зал был большим, но стареньким, кресел мало, так что большая часть пассажиров стояла на своих ногах и лапах, ожидая проверки.

Несомненно, прилети Хок на своем личном шаттле, его ждал бы более теплый и гостеприимный прием. Но поток не самых состоятельных гражданских, очевидно, был настолько велик, что СБЦ уже не находило ни времени, ни возможностей для приветливых улыбок и даже кивков в стиле "я вас заметил". Каким-то непостижимым образом сформировались очереди из торопливых, не привыкших к томительному ожиданию людей, ворчливых батарианцев, каких здесь было не так уж много, быстро лепечущих что-то саларианцев. Только азари скромно стояли поодаль, желая переждать пик и достойно пройти последними.

Ну да, они могут хоть сто лет подождать, времени у них полно, пронеслось в голове у Хока.

Он испытывал изрядные неудобства, стоя со своей спутницей в очереди. Он был голоден, хотел в туалет, а шерсть этого дурацкого серого свитера, в который его впихнули, ужасно раздражала кожу. Пакеты громко хрустели, руки, обхватившие лямки, начинали потихоньку дрожать.

— Ты как? — тихо раздался вопрос Хезер, в котором промелькнула толика беспокойства. Хотя, может, ему показалось.

— Нормально. Но мне надо принять лекарство... — прошептал он в ответ.

— Не сейчас. Здесь повсюду камеры. К тому же, я не могу сейчас достать то, что тебе нужно. Сам понимаешь. Так что терпи и старайся вести себя спокойно.

Он кивнул и глубоко вздохнул, пытаясь сконцентрироваться на текущем моменте, хотя обрывки воспоминаний в его голове все чаще просачивались сквозь возведенную им сдерживающую стену, словно злой дурман тянулся через каждую её щель. Глаза то и дело норовили упасть на что-либо несущественное, а мозг запомнить это и вызвать в памяти отголоски.

Вот надпись на футболке человека: "Биотики — наше будущее!", и сразу же мелькают странные воспоминания из детства, когда он, семилетний, часами сидел перед зеркалом, пытаясь "найти" в себе биотический дар, чтобы впечатлить своего отца...

А вот офицер СБЦ, турианец с грозным видом, обводит толпу взглядом, и этот взгляд напоминает Хоку другой взгляд, такой же острый и пронзительный...

Юноша заметил в образовавшейся очереди невдалеке "Роба и Молли". И его сразу же окатило тревожной волной. В конце концов, хватит теряться в болоте своего прошлого. В настоящий момент назревает незаконное проникновение на станцию Цитадель, и он в этом собирается участвовать!

Чувство страха и тревоги немного отрезвили его.

— Когда?.. — спросил он шепотом у Хезер, не закончив вопрос, но та поняла его мысль.

— Скоро, — голос её был спокоен, что весьма удивило Хока.

Он искоса посмотрел на неё. Впрочем, чего он ожидал? Эта девушка вырвала его из лап кроганов и ворка, разгромив пол завода, а потом поджарила преследовавших их врагов, забросив в их ровер гранату... черт, неужели он думал, что она испугается таможни на Цитадели?

И все же она, верно, тоже волновалась, хотя и сохраняла невозмутимость. Ведь, если они попадутся, бежать им отсюда некуда.

Наконец, сотрудники таможни открыли свои пункты и начали проверку. Поток пассажиров резко дернулся вперед, и самые удачливые оказались первыми, а всем остальным опять пришлось встать в очередь.

Проверка шла монотонно. Одни и те же действия таможенников, одни и те же вопросы, — привычная процедура, выполнявшаяся уже на ленивом автомате.

Хезер часто бросала короткие взгляды на кого-то в очереди справа, но Хок не мог понять, что её так интересует. Он пытался сконцентрироваться и не отвлекаться на ненужные детали, но они все равно навязчиво лезли в голову. Чтобы успокоиться, он обвел взглядом пункты досмотра и с отстраненным любопытством заметил, что у людей, кроме проверки идентификатора и ДНК, еще и требовали пройти сканер сетчатки. У одной азари, прошедшей впереди, почему-то нет. Может, глаза у них были другими?

Хок готов был руку на отсечение дать, что дело в другом: хваленое галактическое равенство, видимо, на людей еще не распространялось. Как и на батарианцев тоже: тех вообще проверяли около двадцати минут каждого.

Время тянулось томительно в ожидании. Он весь вспотел, хотя в помещении было довольно прохладно.

В толпе мелькало столько лиц и физиономий, что Хок даже не останавливался на них взглядом, чтобы, не дай бог, не запомнить. Однако одно лицо все же его заинтересовало: широкое, с маленькими поросячьими глазками, крупным носом, противной родинкой над жирной, резко очерченной губой... Оно принадлежало человеку и заинтересовало парня только потому, что, как он уловил, на этого мужчину иногда поглядывала Хезер. Её взгляд не был навязчивым или заметным со стороны — лишь искоса и с осторожностью, так что вряд ли это был взгляд женщины, заинтересованной в мужчине. Да и Хок почему-то был уверен, что этот расплывающийся от ленивой жизни мужик с залысиной и толстыми волосатыми руками вряд ли мог приглянуться Хезер "по этому вопросу"...

— Проходите вперед, я не могу найти в сумке свой идентификатор, — вдруг, скромно потупившись, проговорила девушка и пропустила к пункту досмотра какого-то человека, стоявшего позади.

Она грубо солгала, поскольку, как запомнил юноша, идентификатор она положила в правый карман своей куртки. Но зачем?

Он явно не понимал её действий.

Впереди стоявшего человека быстро проверили, и он прошел дальше. Теперь очередь за ними.

— Минутку, — все еще мялась Хезер, "не находя" свой идентификатор.

Офицер СБЦ, турианец, самый типичный, неодобрительно покачал головой. Его явно раздражала такая забывчивость.

— Здесь повсюду горят предупреждения, чтобы все документы готовили заранее, — недовольно заявил он.

Растеряно взглянув на него, Хок не удержался и, к своей досаде, позволил своей памяти отложить ненужную деталь: на его турианской броне был отчеканен серийный номер производителя мелким шрифтом возле основания горба — 115M885LZ/784.

115M885LZ/784... наверняка, 784 — это номер копии. LZ — зашифрованное наименование производителя, 885 — месторасположение...

— Сэр, проходите тогда вы, — обратился к Хоку турианец нетерпеливо, прервав ход неуместных мыслей, но, прежде чем тот успел шелохнуться, Хезер вдруг схватила его за руку:

— Дорогой, ты не знаешь, куда я могла положить свой идентификатор? — её голос был полон неподдельных тревоги и волнения. Она принялась, шурша пакетами, что-то там искать и потянула своего спутника вниз, чтобы он тоже помог ей в этом деле. Хок постарался состряпать на своей физиономии нужное выражение и принялся шарить руками в пакете с подарками.

Их действия вызвали в таможеннике презрительную усмешку.

— Люди... — негромко прокомментировал он. — Я долго ждать не буду. Либо быстрее ищите, либо отходите в сторону!...

Бросив обеспокоенный взгляд в сторону, Хезер вдруг воскликнула: "Нашла!", — и, вытащив незаметно идентификатор из кармана, протянула его офицеру.

Тот, скорчив красноречивое выражение, доказывающее его не слишком лояльное отношение к молодой расе галактического сообщества, протянул свою трехпалую руку и принял идентификатор. Но не успел поднести его к считывателю, поскольку в этот момент справа, где в очереди стояли "Роб и Молли" и тот подозрительный толстяк с залысиной, раздалось возмущенное:

— Никуда я с вами не пойду, вы, таможенные крысы!

Это оскорбление привлекло внимание всех сотрудников таможни, которые прервали свои занятия, чтобы узнать, кто посмел заявить подобное на станции.

Разумеется, это был человек с залысиной. Хотя почему разумеется? Хок не совсем понимал схему, по которой собирались действовать его — ну ладно, пусть будут телохранители — однако он догадывался, что все действия его спутницы и разгорающийся скандал как-то связаны.

— Сэр, — начал спокойно прояснять ситуацию таможенник-человек, явно новичок, так как еще не мог владеть голосом настолько, чтобы не показать волнения. — Я настоятельно рекомендую вам пройти с нами. Это лишь формальность. Мы просто уточним кое-какие данные...

— В задницу я засуну вам вашу формальность! — заорал тот, тряся жирным кулаком перед носом своего сородича. — Ты ведь тоже человек! Но позволяешь этим турианским гадам унижать меня и себе подобных!

— Сэр, прошу вас, успокойтесь, — вжал тот голову в плечи, не ожидавший такой реакции. — Иначе мне придется...

— Что здесь происходит? — вдруг раздался строгий вопрос. К пункту подошел высокий турианец в темной броне, явно будучи здесь за главного.

Человек-таможенник вкратце и шепотом стал описывать ему ситуацию. Хок заметил, что все пассажиры с ленивым интересом смотрят на разыгрывающийся перед ними спектакль, а кое-кто из людей даже снимал все на свои инструментроны. Впрочем, парень был уверен, что сбцшники потом изымут все компрометирующее их работу видео. В экстранете такое видео постоянно удаляли. Служба Безопасности Цитадели зорко следила за своей репутацией.

Хезер тоже внимательно глядела на все происходящее, но без любопытства. Хоку показалось, что она чего-то ждет.

Пока сотрудник-человек вводил в курс дела своего старшего, толстяк с залысиной все больше распалялся:

— Это ж надо, быть в подчинении у этого птеродактиля! Как такое может быть-то, а? — Толстяк вдруг раскраснелся от возмущения. — Их надо валить без предупреждения, как и когда-то на войне! Эти гады уничтожили шестьсот наших ребят, а ты, — он указал увесистым пальцем на человека, — еще и прислуживаешь им, как собачонка на привязи?

— Сэр, немедленно пройдите за мной, или мне придется вас арестовать, — спокойно, но с угрозой в голосе заявил турианец. — Если вы еще раз проявите неуважение к сотрудникам таможни, то...

Но он не успел договорить, поскольку толстяк, вдруг потеряв всякую адекватность, схватил одну из своих сумок и запустил её в офицера. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы: все сотрудники тут же бросились усмирять ненормального пассажира, и тот, что стоял на пункте возле Хезер, тоже.

В ту же секунду девушка легким незаметным движением достала какой-то чип из кармана и вставила его в считыватель. Три секунды — и она также незаметно его извлекла и снова спрятала. Это было настолько быстрым и отработанный движением, что Хок понял: она уже не раз это проделывала. Так вот, чего она ждала! А этот толстяк, несомненно, тот самый "подставной заяц", о котором она упоминала!

"Заяц" тем временем совсем разбушевался. То ли он был ненормальным изначально, то ли над ним успел поколдовать Ниро: раскинув волосатые руки и обнажив мокрые от пота подмышки, как будто он был на тропическом курорте, он принялся вертеть другой своей объемной сумкой перед носами у таможенников и, крича что-то про войну и Шаньси, начал отбрасывать пытавшихся усмирить его сотрудников в стороны, словно противных пиявок, прилипших на кожу.

— За Ричарда! За Уильямса! За Шаньси! — воинственно орал тот, разбрасывая своей мощной тушей таможенников, а одному даже угодив круглым тяжелым кулаком в челюсть, пока кто-то, догадавшись достать станнер, не выстрелил в него разрядом электричества. Один разряд подействовал плохо, больше разозлив буяна. Тот принялся крушить все вокруг с еще большим остервенением, сломав перегородку перед пунктом, пока дозу успокоительного не увеличили вдвое. Толстяк, дернувшись пару раз, обмяк и шмякнулся на пол. Его тут же связали несколько подбежавших сотрудников охраны СБЦ и уволокли куда-то за руки, словно мешок.

Офицер с номером брони 115M885LZ/784 вскоре вернулся на свой пост и, все еще будучи под впечатлением, покачал внушительным гребнем.

— Люди... — снова презрительно повторил он, как будто это многое объясняло. Он кинул подозрительный взгляд на двоих представителей этой расы, застывших перед ним с безобидными лицами, и, взяв идентификатор Хезер, провел им по считывателю.

— Мисс О'Брайан, — кивнул турианец с нотками усталости. — Пройдите к сканеру.

Хоку показалось, что его спутница коротко и незаметно вздохнула с облегчением. Она со смущенной улыбкой прошла вперед и чуть склонилась перед сканером, позволяя тому распознать её сетчатку. Пискнул датчик и загорелся зеленым. Потом она положила свой палец на другой сканер, и тот, спустя секунду, также удовлетворительно пискнул, подражая своему собрату.

— Теперь вы, сэр, — подозвал к себе офицер, пропуская девушку вперед. Она обернулась к Хоку и по её острому взгляду он понял, что надо взять себя в руки.

Вздохнув и даже растянув губы в нечто, напоминающее улыбку, он сделал пару шагов вперед, поставил свои пакеты и протянул идентификатор, который не так давно вручила ему Хезер со словами "это тебе подарок от Тулуса".

— Мистер Варт, прошу к сканеру, — указал офицер на прибор, и Хок, сглотнув от еле сдерживаемого волнения, позволил сканеру проанализировать сетчатку. К его облегчению, загорелся зеленый датчик. Положил палец для сканирования ДНК, и, ощутив еле заметный, но неприятный укол тонкой иглы, бравший его кровь на пробу, нахмурился.

— Благодарю, сэр. Теперь позвольте, я осмотрю ваши пакеты, — сдержанно произнес турианец и, взяв какой-то прибор в руку, сначала просто осмотрел содержимое, а потом провел сбоку свой считыватель чего-то там. Прибор вдруг странно пиликнул, и офицер, перенастроив его, снова провел по пакетам. На этот раз прибор повел себя разумно.

— Можете проходить, — наконец, констатировал таможенник и пропустил его дальше.

Не смея обрадоваться, Хок схватил пакеты и нырнул внутрь, где его уже ждала Хезер. Не говоря ни слова, они быстро прошли очередной зал и, выйдя через специальные ворота, оказались в зале космопорта.

На Хока сразу же нахлынуло столько незначительных деталей помещения, что он даже остолбенело замер!

...Различные надписи сверкали отовсюду, зазывая клиентов: слева — реклама театральной постановки элкоров "Королева Настила", рассказывающая о путешествиях некой азари, которая искала свой дом на протяжении долгой тысячи лет — и сразу же в памяти юноши вспыхнуло давно спрятанное среди кучи всевозможных памятных деталей воспоминание, как его мать в последний раз читала эту книгу своему сыну, а спустя две недели умерла в больнице...

Справа — огромный головизор, транслирующий политическую баталию турианца и саларианца, с умным видом обсуждающих состояние "холодной войны" в Скиллианском Пределе.

"Если бы генерал Кхар'шана Крог'Шабах открыто и безбоязненно не выступил перед своими сородичами с призывом к Гегемонии действовать миром и дипломатией, кто знает, что сделали бы батарианцы на следующий же день? — вопрошал, раскидывая руками, саларианец. — Захватили бы еще несколько суден Альянса, прикрываясь пиратскими действиями? Перерезали бы всех человеческих младенцев, чтобы, наконец, показать, кто главный в Пределе? Когда это уже закончится? Сколько мы это будем терпеть?..."

"Не говорите чепухи, мой друг, — отмахивался турианец от этих слов, словно от назойливых мух. — Причем тут призыв Шабана? Просто сейчас для батарианцев выгоднее действовать в стиле "напал и беги", их действия привлекли бы слишком много внимания, вот они и затаились на какое-то время, чтобы переждать, когда все стихнет...Вот мы тут с вами это обсуждаем, а им невыгодно такое внимание общества к их действиям..."

"Что за бред вы несете? — не унимался его оппонент. — Как можно говорить, что они затаились, когда каждый день их пираты захватывают не только человеческие судна, но и судна представителей и других видов галактики?..."

Тут же прогремел откуда-то сбоку вопрос какой-то красивой незнакомки на рекламном стенде, мимо которого они прошли: "Мистер Варт, вам необходимо услышать предложение дня! Наши скидки просто потрясут вас!..."

— Подождем остальных на улице, — раздался возле уха голос Хезер. — Эй, с тобой все в порядке?

Хок еле оторвался от созерцания яркого расписания прибытия и убытия гражданских судов, пытаясь прогнать из памяти докучливые и абсолютно бесполезные детали: через девяносто восемь минут шестьдесят пять секунд по галактическому стандарту суток прибытие корвета "Благословение Атаме" с Иллиума, через пятнадцать минут тридцать пять секунд — отбывает судно "Гордость клана" на Манновай; через семьдесят две минуты сорок семь секунд...

— Что? — спросил он растеряно.

— Ты выглядишь паршиво, — нахмурилась она.

— Мне нужно принять мой "гоголь"... — заговорил он сбивчиво. — В голову опять лезут все детали, я все начинаю запоминать. Ясен пень, это последствия перелета и волнения... Яйцеголовые говорили, что, чем сильней стресс я испытываю, тем больше опасности, что я снова разрушу "стену" и моя башка просто взорвется, не справившись с потоком данных...

— Хок, — девушка резко схватила его за руку и пронзила своим встревоженным взглядом. — Держи себя в руках. Сейчас мы встретимся с остальными, потом найдем точку на станции, где ты сможешь принять свою дозу. Придержи ломку еще на пару часов. Сейчас не самое время колоться на виду у всех камер.

— Мне нужно попить воды, — совсем уж жалобно проговорил он, зажмурив глаза. Потом снова открыл и увидел, что Хезер смотрит на него с неподдельным недоумением. Но спорить она не стала и кивнула.

Усадив его на скамью в стороне от беснующейся толпы инопланетян, она, не упуская его из виду, отошла и воспользовалась автоматом. Потом принесла бутылку с водой.

Хока мучила такая жажда, что он присосался к горлышку на несколько бесконечных секунд и осушил почти половину. Потом снова зажмурился и глубоко вздохнул. Когда открыл глаза, наткнулся на подозрительные синие угли.

— Это не похоже на ломку от обычного наркотика, — тихо проговорила девушка, сильно сжав его руку. — Точнее, не совсем похоже... Что ты от меня утаиваешь, эпсилон? Что происходит?

Хватка её была сильной и явно демонстрировала, что девушка не намерена отступать от своего вопроса.

Но Хок понимал, что не может рассказать правду. Он все еще не знал, можно ли ей доверять.

— Это просто ломка от нехватки стимулятора, — соврал он, стараясь говорить убедительно. Немного придя в чувство и успокоившись, он осмелился наконец посмотреть на свою спутницу. То ли она ему поверила, то ли решила переждать и снова повторить свой вопрос уже в более подходящий момент, но снова допрашивать его она не стала.

— Идем. Нас наверное уже ждут остальные, — уже намного мягче сказала она, потом тихо спросила: — Ты уверен, что твой "кряк" сможет пробить систему защиты данных СБЦ?

— Да, — просто ответил он, ни на секунду не усомнившись в своей программе. — Твоя "липа" будет стерта через сорок восемь часов...Это максимум, на который я мог настроить "кряк", чтобы его не запалили раньше. Никто из этих сбцшных лаймеров даже не догадается.

— А камеры?

— Тоже. Мой "кряк" все подчистит за собой, прежде чем снесет себя сам.

— Хорошо, — кивнула она. — И все равно, не нужно надолго нигде светиться. Так что хватит протирать штаны, Варт, пошли.

Она забрала бутылку с водой и выкинула её в бак. Тут же, почуяв работу, подлетел дрон-уборщик и принялся очищать емкость.

Когда Хок поднялся на ноги, ему стало чуть-чуть легче. Но он все же старался больше не глядеть вокруг, чтобы обезопасить свою голову от окружающих его мелочей. Ему вдруг невольно вспомнились слова доктора Тумбса, произнесенные очень давно, тогда, когда еще его мать была жива и у неё еще оставалась надежда на излечение сына:

"...старайся не смотреть по сторонам, когда у тебя начинается приступ...Думай о чем-нибудь, что доставляет тебе радость. Вытащи из своего "ящика полезного" то воспоминание, которое доставляет тебе удовольствие. И сконцентрируйся на нем... если этого не сделать, ты не сможешь фильтровать те данные, которые улавливает твой мозг..."

Тут же раздается полный отчаяния и страха голос матери: "Это может навредить ему, доктор?"

И ответ: "Это может его убить, мэм..."

И снова — в тысячный раз — тяжелый разочарованный взгляд отца, как бы говорящий: " Это не тот сын, которого я так ждал..."

...Нет. Надо вспомнить что-то приятное.

Хок взглянул на спутницу. Да, определенно, одно недавнее и очень приятное воспоминание у него есть. Именно на нем парень и попытался сконцентрироваться.

Когда они вышли на улицу, Хоку в лицо ударило приятное прохладное дуновение искусственного ветра. Он старался не смотреть никуда, кроме грациозной спины Хезер, ведущей за собой. Ладонь, сжимающая его руку, была необыкновенно теплой.

Девушка ненадолго задержалась у очередного бака, сбросив в него ненужные пакеты с сувенирами. Кроме одного — голокуба, проецирующего звездную карту, внутри которого были умело спрятаны лекарства Хока.

Вдруг она закинула куб внутрь подъехавшего аэрокара. Растерявшись на миг от её действий и даже ощутив приступ паники от потери своего "гоголя", юноша тут же успокоился, так как увидел на передних сиденьях "Роба и Молли". Ему не хотелось даже в голове произносить настоящее имя мужчины, так что он предпочел заменить его по привычке, как делал это уже много лет.

Хезер впихнула его в аэрокар, где сзади уже сидел какой-то незнакомый мужчина. Потом залезла сама, кое-как впихнувшись, поскольку аэрокар предназначался для четырех пассажиров.

— Это еще кто такой? — строго спросила она, непонимающе и зло уткнувшись на незнакомого человека.

— Это мой друг. Стиг, — пожал плечами Роб и, обернувшись, растянулся в улыбке. — Я связался с ним во время полета. Он нашел нам точку.

— Ты не говорил мне об этом, — процедила сквозь зубы Хезер, пробуравив Стига подозрительным взглядом. Все-таки, 135 206 250 — этот цвет, да. — Почему ты не предупредил меня?

— Все в порядке, Си, — успокаивающе ответил Роб. — Ему можно доверять. Я за него ручаюсь.

Девушка явно была недовольна. Но она понимала, что сейчас не время и не место спорить. Тесно.

— Как там Тулус? — вместо этого поинтересовалась она, втиснувшись между мужчинами, но, поскольку это ей в тесном аэрокаре не удалось, она попросту села Хоку на колени. Тот сразу же почувствовал, как снова краснеет.

По крайней мере, теперь он не будет ничего замечать в окно.

— Нормально, Си, — Роб бросил раздраженный взгляд на Хока, но ничего не сказал. — Наш груз прошел таможню. Тулус доставит его на точку.

— Таможня?

— Все путем. Сотрудник СБЦ не подвел, — Роб запустил двигатели аэрокара и поднял его с платформы. Потом направил в один из потоков, но, поскольку там было умопомрачительно плотное движение, ему пришлось зависнуть, чтобы дождаться своей очереди. Приятные покачивания транспорта и теплые ягодицы на коленях совсем не шли на пользу и без того смущенному Хоку. Но Хезер, кажется, это нисколько не волновало.

Она придвинулась чуть вперед.

— Что с "зайцем"?

— Он побудет в отключке еще пару часов, а когда очнется, ничего не вспомнит: ни наши задушевные разговоры о "проклятой войне", ни мое лицо, ни рассказики о подвигах моего дедули Ричарда и его печальной кончине от рук врагов, ни даже то, что я напоил его и вколол одну прелесть, — довольно ухмыльнувшись, произнес Роб.

— Что с легендой? Аферист в межгалактическом розыске или удравший зэк? — спросила уже спокойно Хезер. — Хотя судя по тому, что сбцшники сразу его не скрутили, наверняка первое.

— Ага, — мужчину просто распирало от гордости. Его самодовольная улыбка еле вмещалась в зеркало заднего обзора. — Когда он опьянел достаточно, я взломал его идентификатор и внес туда пару забавных данных...

— Только не сильно гордись, дорогуша, — холодно усмирила его пыл девушка, вздохнув. — Не забывай, кто тебя всему научил.

Раздался тихий смешок притихшей Казары, а улыбка наемника чуть погасла, но все-таки он был в таком восторге от проделанной работы, что даже это напоминание не смогло успокоить его.

— Ну что ж, Стиг, — посмотрела на новичка Хезер. — Надеюсь, твоя точка располагает душем.

Тот кивнул.

Хоку он сразу не понравился. Впрочем, парень был сейчас слишком занят собственными волнительными ощущениями, чтобы отвлекаться на подобные мелочи.

Судя по направлению, за которым пыталась уследить Хейс в потоке, Ниро вел челнок в рабочие районы, располагавшиеся в отдалении от центра станции и Президиума. Если сначала, когда они покинули космопорт, поток транспорта был необычайно плотным, и большею частью в нем преобладали личные аэрокары высшего класса, то чем дальше они удалялись от центра и меняли один поток на другой, тем больше плотность рассеивалась, и тем чаще встречались потрепанные челноки общественного транспорта.

В конце концов, после утомительной поездки протяженностью где-то около сорока галактических минут, Стиг, этот подозрительного вида человек с вытянутым лицом и немного косым взглядом, указал водителю на какой-то переулок, ведущий в нижние районы, а потом и на свободную платформу.

Ниро играючи опустил транспорт туда.

Чего не отнимешь у этого засранца — так это его чувство ритма. Как в воздушном планировании, так и в постели это было превосходно. Но чего Хестром больше всего не выносила — это когда не считали нужным посвящать её, командира отряда, в детали своих действий. Выходка Ниро с привлечением нового лица была просто на удивление необдуманной. Никакие слова в стиле "ему можно доверять" не могли оправдать того печального и раздражающего факта, что теперь об их присутствии на станции и передвижениях знает кто-то лишний.

Интересно, почему Ниро не посоветовался с ней, прежде чем связаться со своим другом? Обычно он не допускал таких ошибок. Либо проделанная работа с "зайцем" слишком вскружила ему голову, либо не сделал он этого просто в отместку.

Проанализировав в уме последние события, Хейс пришла к выводу, что, скорее всего, причина кроется в последнем. Ниро был уязвлен, обижен и, следовательно, мог натворить глупостей. Надо бы прояснить этот вопрос.

— Приехали, дамы и господа, — нарочито официально объявил водитель и разблокировал двери.

Хейс выбралась первой, захватив голокуб и прицепив его к ремню. И наконец-то смогла вздохнуть свободно и размять ноги. Они изрядно затекли от вынужденной тесноты. Оглядевшись и не обнаружив ничего опасного, она наблюдала, как из транспорта выбираются члены её отряда. И этот Стиг.

Хок по-прежнему выглядел рассеянным и взбудораженным. Лицо его было красным, а глаза он прятал. Ниро окинул его презрительным взглядом со смесью насмешливой снисходительности, словно догадался о терзаниях мальца и теперь испытывал удовольствие. Все-таки эффект самца — это диагноз.

Казара выглядела собранной, но бледной и печальной. Наверное, все еще переживала за разлуку с Джесс, и это отозвалось в душе Хейс неприятным отголоском. Но она постаралась успокоить себя той мыслью, что Джесс по крайней мере в безопасности. Пусть отдохнет.

А вот этот Стиг... Черт побери, Хейс так и подмывало приставить к его башке пистолет и вытянуть из него, кто он такой, что ему нужно и что он задумал. Если б только у неё был пистолет! Но вся их экипировка и оружие были спрятаны в ящиках, которые должен был привезти Тулус. На Цитадели гражданским запрещалось носить броню и оружие. Все-таки это не Омега, и требования безопасности здесь были очень высоки.

Хейс никак не хотела верить в то, что этот незнакомец, Стиг, будучи приятелем Ниро, решил им просто помочь по старой дружбе. Реальность уже преподала Криз достаточно уроков, научив её не доверять никому.

С другой стороны, Ниро она доверяла. И остальным членам своего отряда. Поэтому она постаралась унять охватившую её тревогу.

— Сюда, — Стиг указал на небольшое здание и направился туда. Все последовали за ним.

Вскоре на лифте они поднялись на пятый этаж и зашли в квартиру. И были явно удивлены её размерами и обстановкой.

— Ну и хоромы у тебя, приятель, — Ниро был впечатлен. Хейс тоже, но вместе с тем — насторожилась еще больше.

— Откуда у тебя кредиты на все это? — девушка обвела подозрительным взглядом большой аквариум со стаями маленьких рыбок, обширную гостиную и лестницу, ведущую на второй этаж, где располагалось несколько комнат.

— Я всего лишь делаю правильные ставки в казино, — пожал тот плечами, широко улыбнувшись и обнажив ряд белоснежных зубов. Выглядел этот Стиг и вправду дружелюбно, но внутреннее чутье неприятно укололо Хейс.

— Ну да, — неопределенно отозвалась она. Потом посмотрела на Хока.

— Эпсилон, — она отцепила куб и бросила его парню. Тот еле успел поймать. — Иди в ванную и делай там свои дела.

Он с благодарностью кивнул и скрылся в коридоре, где попытался найти ванную.

— Она в конце коридора, налево, — участливо подсказал хозяин квартиры. — Мисс...как мне вас называть?

— Это Хезер, — тут же рядом очутился Ниро и представил её своему другу. — И она занята.

— Понял, — тот вскинул руки. — Тогда почему бы вам, — он протянул руку Казаре, — не пройти со мной на кухню и не подсказать мне, что любят ваши друзья?

Ох уж эти мужики. Хейс почувствовала раздражение. Сейчас не время для подобных игр. Но она позволила новенькому увести азиатку на кухню, холодно усмехнувшись тому факту, что Стиг выбрал для свои притязаний еще более неподходящую кандидатуру, учитывая лесбийские наклонности последней.

Проследив за взглядом командира, Ниро подошел ближе и положил руку ей на плечо.

— Расслабься, Си. Хватит быть такой взвинченной, — снова назвал он её этим собачьим именем, но девушка спорить не стала. Просто скинула куртку на диван и уселась.

— Приготовить тебе выпить? — спросил мужчина, понимая, что сейчас её лучше не трогать.

Кивнув, она позволила себе ненадолго расслабиться. Быть может, Ниро прав: она слишком взвинчена. Но вляпавшись в эту историю, едва не распрощавшись с жизнью и пережив нападение на "стаю", Хейс все еще пребывала в некой лихорадке, словно скрутившись внутри в клубок и ожидая нападения с любой стороны. Ставки были слишком высоки, чтобы позволить себе хотя бы минуту отдыха. Она даже спала "с открытыми глазами" и ощущением, что в любую минуту надо сорваться и бежать.

Девушка сама не понимала, почему история Хока так затронула её. Да, это были архиважные данные, которые захотел бы получить кто угодно. Но, если судить объективно, какая ей разница?

Нет. Разница все же была. Она просто не могла допустить, чтобы этим компроматом на Альянс завладел кто-нибудь, кто использует данные против людей. Все-таки она была неравнодушна к бедам своей расы. Но как далеко она сможет зайти, чтобы защитить эту информацию?

В этот момент в коридоре появился тот, из-за которого она сейчас и задавалась этими вопросами. Выглядел он свежее и бодрее, более собранным. Хейс все еще не могла понять, что он от неё скрывает, но была уверена в этом.

— Как самочувствие? — спросила она, прожигая его внимательным взглядом. Он под таким зрительным натиском стушевался. И вместо ответа просто кивнул.

Внезапно в дверь кто-то позвонил. Криз резко подскочила и, приказав Хоку не высовываться, приблизилась к двери.

— Это наверняка Тулус, — подбежал Ниро, уже успевший что-то налить в бокал и быстро поставить его на стол.

— Да, кретин, это я, — приглушенно раздался из-за двери знакомый голос, и Хейс против воли улыбнулась. Несмотря на всю новомодную обстановку квартиры, шумоизоляция здесь была ни к черту. Надо учесть.

Ниро открыл дверь и, убедившись, что никто не заставил Тулуса прийти сюда под дулом пистолета, впустил его внутрь. Хотел дверь закрыть, но тут турианец не позволил и, махнув кому-то в коридоре, прокомментировал:

— Сейчас сюда зайдут два грузчика и притащат наши вещи. Я позволил себе избавиться от ящиков и переместил все в кофры. Надеюсь, ты не против?

— Нет, — Хейс отрицательно покачала головой. Она даже успела соскучиться по педантичному подходу турианца к делу. — Все чисто? Никаких хвостов?

— Все проверил, — ответил тот. — Спрячьтесь пока в коридоре что ли.

На перемещение семи огромных сумок с арендованного грузового транспорта на пятый этаж потребовалось десять минут. Вскоре Тулус заплатил грузчикам несколько сотен кредитов и велел им убираться.

Когда все было сделано, Хейс первым делом бросилась к кофрам, чтобы оценить, не потеряли ли они чего. Вся экипировка была здесь, как и спрятанное в специальных кейсах оружие. Если бы эту контрабанду обнаружила СБЦ, турианца заперли бы за решеткой навсегда. Но Тулус для перевозки воспользовался грузовым тягачом, подкупил несколько таможенников, разгрузился в доках, какие неофициально взяли под свое крыло их конкуренты — "Затмение", снова дал пару взяток — и дело в шляпе. При всей строгости репутации СБЦ в ней было много сотрудников, желавших получить приличный навар на стороне.

Хейс нашла свой "Палач" и боезапас. Быстро зарядила пистолет.

В этот момент к ним подошел Стиг.

— Ого, — присвистнул он, оценив груз. Потом быстро прошел к двери. — Ну все, мне пора.

— Куда это ты собрался? — Хейс вскинула пистолет.

Встревоженный, Ниро быстро заслонил собою друга.

— Си, что ты делаешь?

— То, что должна, — спокойно ответила она.

— Мне всего лишь на работу надо, — замешкался мужчина у входа.

— Где ты работаешь?

— Я продаю акции, — ответил тот.

— Если так, то зачем тебе связываться с нами? Это не слишком логично.

Ниро приблизился к ней на пару шагов.

— Хейси... — начал он осторожно. — Это мой друг. Мы знаем друг друга с детства. Мы выросли в одной колонии. Он надежен.

— Так я и думал, что у меня будут неприятности, — хмуро прокомментировал тот, обращаясь преимущественно к Ниро. — Я знал, чем ты занимаешься, но по старой дружбе решил пойти тебе навстречу. И вот результаты.

— Он никуда не пойдет, — холодно произнесла Хейс. — Запри его в одной из комнат, Ниро. Либо так, либо я попросту пристрелю его.

— Хейс...

— Делай, как я сказала! — рявкнула она нетерпеливо. Но Ниро так и не тронулся с места. Тогда она обратилась к турианцу. — Тулус, отведи этого человека в комнату и запри его там, предварительно проверив, нет ли там коммуникаторов.

Поколебавшись с минуту, турианец подошел к Стигу и, сжав его плечо своей мощной рукой, поволок в комнату. Потом, проверив помещение, запер дверь.

Лицо Ниро побагровело от гнева. Вот-вот, он сейчас должен был взорваться.

Хейс убрала пистолет, спрятав его за пояс.

— Какого хрена?! — заорал мужчина.

— Извини, но ты сам знаешь, что нельзя никому доверять, — мягко сказала она, понимая, что сейчас до доводов рассудка будет тяжело достучаться. — Он может нас сдать.

— Сдать? Да я его ручаюсь за него! — Вспылил тот, размахивая руками. — Ты совсем спятила? Я прошу тебя довериться мне! Ты постоянно просишь об этом нас! Тащишь нас сначала на кроганов, потом сюда! И все ради чего? Ради кого? Ради сопляка, которому позволяешь себя лапать?

Так.

Обида, помноженная на ревность, плюс уязвленное самолюбие равны неадекватной ссоре из категории "семейных". Сейчас Ниро могла успокоить только одна линия поведения, но применить её на глазах изумленно застывших свидетелей не представлялось возможным.

Хейс устало вздохнула, обдумывая ситуацию.

Её молчание было неожиданной реакцией для собравшегося перейти на повышенной тон "беседы" Ниро. Так что он на секунду опешил, и девушка решила сразу же этим воспользоваться. Она взяла его за руку.

— Пойдем поговорим, — мягко произнесла она и утащила в одну из комнат под различного выражения взгляды: усмехающийся — Тулуса, ленивый — Казары и хмурый — Хока.

Когда дверь за ними закрылась, Хейс сложила руки на груди.

— Слушай, я понимаю, что ты обижен... — начала она, но, когда он открыл было рот, чтобы возразить, она толкнула его на стоявший неподалеку диван, а сама села сверху. Потом прильнула к губам долгим жарким поцелуем, и вскоре почувствовала, что его гнев улягся, и он готов идти на уступки.

Тогда она оторвалась от его губ и продолжила шепотом:

— Но ты должен понимать, что на кону. Давай закончим с этим делом побыстрее, уничтожим данные, отправим паренька восвояси и вернемся обратно на Камалу? И все будет, как прежде. Однако пусть твой друг посидит под домашним арестом пару дней, хорошо? И когда мы уедем, он сможет и дальше продавать свои акции, спускать деньги в казино и покупать себе новые аквариумы на выигрыши, ладно?

Пока она все это говорила, Ниро не переставал раздевать её. Ему определенно нужен был выход накопившейся в нем злости, чтобы голова снова соображала ясно и чтобы прекратились эти необоснованные нападки на Хока. Хейс, конечно, понимала, что нашла не самый достойный выход из ситуации, но так было намного легче, чем в запале ссоры пытаться донести ему губительность его затей и отрезвить ему голову от ревности простыми словами. По крайней мере, такой подход с мужчинами определенно давал результаты.

Несомненно, понимал это и Ниро, поскольку тут же выдохнул:

— Ты просто вертишь мной, как хочешь... — но договорить он не успел, да и не слишком старался.

* * *

Проводив эту пару мрачным взглядом, Хок решил уйти из гостиной подальше, чтобы ненароком ничего не услышать. Кажется, о том же подумали и остальные, так как турианец, пошевелив своими жвалами, сказал:

— Да уж, у людей странные методы урегулирования конфликтов. Пошли, пацан, я тебе сварганю какое-нибудь пойло. Казара, присоединишься?

Такое дружеское предложение изрядно удивило юношу, но он быстро кивнул и последовал за инопланетянином. На кухне турианец порыскал в поисках "чего-нибудь крепкого" и нашел бутылку виски. Налил в две рюмки и протянул остальным, сам же проигнорировал алкоголь, почему-то указав на свою оборванную левую жвалу.

Хок быстро выпил, хотя запоздало сообразил, что виски не слишком приятно сочетается с его лекарством и что, если он собрался сделать задуманное, ему нужна как можно более ясная голова. Теперь, когда в душе заклокотала странная обида, он только укрепился в своем решении.

— Вот поэтому я ненавижу мужиков, — тихо произнесла наемница Казара, опустошив вторую рюмку. — Вечно какие-то претензии, вечно споры, вечно мозги отключаются, стоит им в штаны залезть. Без обид.

Тулус хохотнул, а Хок еще больше помрачнел. Лекарство здорово ему помогло успокоить свой приступ и навести порядок в голове. Но все равно он не переставал замечать незначительные детали, которые попадались его глазам: небольшой шрам на виске у азиатки, название производителя кухонной утвари, литровая емкость чайника, расположение кнопок на пульте от небольшого головизора... Но даже эти детали не могли заглушить непонятное и неприятное чувство, возникавшее каждый раз, когда он думал о том, что творится в комнате, где закрылись эти двое.

Они просидели на кухне еще около двадцати минут, когда вдруг там появилась Хезер. Она была спокойна и сосредоточена, как обычно. Снова в своей куртке и с пистолетом на ремне. Лишь легкая взъерошенность короткой стрижки указывала на то, что она с Робом там не в шахматы играла.

— Тулус, нам нужен транспорт. Побольше, чем этот аэрокар, и незаметнее, — сказала она. Потом обратилась к Хоку, как ни в чем не бывало. — Рванем к твоему другу. К лаймеру.

— Кази, — повернулась она к азиатке. — Поедешь с Ниро к одному профи, нужно выкупить у него удостоверения сотрудников ООБ.

— ООБ? — вырвалось у Хока непонятное.

— Отдел общественной безопасности, — услужливо подсказал подошедший Роб, демонстративно заправляя свою футболку в брюки. Лицо его являлось абсолютно спокойным, словно и не было в помине той вспышки ярости не так давно.

— Только так мы сможем передвигаться по Цитадели в экипировке, — вдруг сочла нужным пояснить Хоку Хезер. — Именно сотрудники СБЦ и военные имеют на это право, но не гражданские. А нам позарез нужно быть во всеоружии. Я и эпсилон останемся здесь. Если вы не вернетесь через стандартный час, мы отсюда уходим. Встретимся в нашей точке, — Хезер сделала странное ударение на местоимении, бросив короткий взгляд на Роба. — Так что если вы закончили с выпивкой, дуйте туда. И больше не пейте — вы все нужны мне с трезвыми головами, ясно?

— Так точно, генерал, — довольно усмехнулся наемник, и Хоку вдруг впервые в жизни захотелось кому-то врезать.

Очень хорошо, что в квартире останется одна Хезер — так легче будет осуществить свой первый пункт наконец-то осмысленного плана. Но, правда, было бы еще легче, если б вместо неё остался, к примеру, турианец.

Через пятнадцать минут трое наемников, вооружившись только пистолетами, которые предусмотрительно спрятали под слоями одежды, покинули квартиру. Командир отряда закрыла за ними дверь.

— Пришло время потолковать, — безапелляционно заявила она и уселась на стул, указав Хоку на сиденье напротив.

Ну вот. Она, видимо, решила вернуться к той теме, которую оставила на потом в космопорту. Но Хок уже был готов к этому вопросу. Кивнув, он сел напротив, решив дождаться нужного момента.

— Итак, что с твоим лекарством? Почему тебе необходимо колоться каждый день, чтобы чувствовать себя нормально? Если бы ты был наркоманом, это уже было бы видно по твоему поведению... — она смолкла, вопросительно выгнув красивую бровь.

— Я когда-то болел эпилепсией, — начал Хок издалека. — Пока яйцеголовые не придумали, как вылечить эту болезнь... Они ввели мне какую-то экспериментальную шнягу, и я вылечился. Но у меня появились побочные эффекты.

— Какие?

Хок пожал плечами, стараясь скрыть то обстоятельство, что собирался сказать полуправду.

— Синестезия, как я уже говорил. Такая штука, когда мозг дополнительно...

— Я помню твою лекцию, спасибо, — оборвала она, усмехнувшись. — И все? Ты сказал — эффекты. Твоя ломка — это тоже побочное действие этого препарата?

— Да... — начал он, соображая, как бы осторожно закончить эту тему, как вдруг, к его счастью, из комнаты донесся крик о помощи. Очевидно, друг Роба решил покричать в окно.

Хезер, выругавшись, поднялась с места и быстро побежала туда. Хок не шелохнулся.

Вот он, подходящий момент. Так скоро.

Он поднялся и дрожащими руками достал из кармана наполненный своим лекарством шприц.

Из комнаты раздался звук шагов, короткий вскрик, потом удар. Через минуту Хезер вышла и развернулась, чтобы снова запереть дверь.

Другого подходящего момента уже не будет.

Выдохнув и собравшись с силами, Хок подлетел сзади и резко воткнул шприц ей в руку и нажал. Однако он недооценил её реакцию: она тут же дернулась в сторону, развернулась и оттолкнула его от себя. На лице её было непонимание.

— Какого хрена... — прошептала она, вынимая шприц. Но на большее она не была способна: все-таки половина лекарства уже была в её крови и теперь вызывала полную дезориентацию с непривычки. Девушка качнулась и едва не упала, но Хок вовремя подхватил её и поднял на руки. Она оказалась даже легче, чем он предполагал. И теперь была совсем беззащитной, что навело его на дурные мысли.

Он быстро прогнал их из головы и, донеся Хезер до кровати, аккуратно положил. Она не потеряла сознание — такого и не должно было быть. Просто смотрела на него своими глазами цвета 135 206 250, в которых застыло удивление.

— Прости, пожалуйста, — сказал он, накрывая её одеялом, так как знал, что вскоре её будет морозить. — Это не причинит тебе вреда, это лишь мой "гоголь-моголь", куда я добавил немного снотворного из сумки... Тебе наоборот, понравится. Это одно из тех замечательных состояний, когда не владеешь свои телом, и когда мысли гуляют где-то в Нигде... Правда, потом голова твоя будет ужасно болеть, но скоро пройдет. За это прости. Но так даже лучше для тебя и всех вас будет — возвращайтесь обратно на Камалу...

Проговорив это скороговоркой, он еще раз посмотрел на девушку, чьи глаза уже закрылись, так как ею завладел сон, вздохнул и, забросив голокуб с лекарствами в пакет, ушел из квартиры, предварительно заперев замок. Он был уверен, что, когда друзья Хезер вернутся, они просто выломают дверь.

Хок оказался прав: Хейс действительно нравилось это состояние. Она чувствовала себя так, словно пребывала в невесомости. Легким ветерком, блаженно сквозившим в её раскрытых всему миру мыслях. Сначала её душила исходящая изнутри злость на свою оплошность, на то, что недооценила юношу, что повела себя неосторожно — но все это быстро растворилось в приятном Нигде. И лишь обрывки прошлых воспоминаний повылазили откуда-то, словно тараканы из щелей...

Это воспоминание она никогда не забывала.

...Вот она стоит в небольшой каюте корабля где-то на просторах безграничного космоса. Ей пятнадцать, она уже научилась читать и писать, а сейчас с интересом изучает характеристики недавно поступивших в продажу кинетических щитов второго поколения. Более надежных, более современных и удобных. Девушка с завистью глядит на изображение новой брони на голопроекторе, внимательно и усидчиво рассматривает каждую деталь, мечтая о том, как купит себе такую. Правда, придется немного переделать, чтобы подходила под её небольшую комплекцию.

Вдруг дверь резко открывается и вбегает взбешенный человек со шрамом. Стен. Она уже почти привыкла к нему и тому печальному факту, что заслужила у всех остальных наемников репутацию "его малолетки".

Девушка не считала себя такой... никчемной, но старательно делала вид, что смирилась с этой ролью. Все её попытки противостоять этому человеку в самом начале заканчивались жестокими избиениями. И она затаилась, спрятав свою уязвленную гордость в самой глубине. Притворилась, что стала послушной. Терпела, как могла, выжидая и каждый день копя ненависть, скрывая её внутри под слоем холодного ожидания мести.

— Что-то случилось? — вырывается у неё непонимающе, ведь полчаса назад Стен ушел на задание. Вот у него уже была в наличии синяя вожделенная броня с щитами нового поколения.

— Твою мать! — орет он, хватая передатчик. — Вейла, собирай всех, кого можешь! И быстро!

Девушка замечает на его броне следы крови и понимает, что задание провалилось. Что неудивительно: Стен не обладает большим умом.

Швырнув передатчик в стену, мужчина начинает снимать свой нагрудник, в котором местами продавлены керамические пластины. Очевидно, задето дробью.

Девушка чувствует странное нетерпение и возбуждение. Как будто все доселе скрытые и хорошо маскируемые чувства всколыхнулись внутри и твердят ей вкрадчивым шепотом: "Время пришло!"

— Не хватает людей? — спрашивает она, стараясь говорить ровно.

— Да! — рявкает он раздраженно. — Эти поганые ворка засели в нашем складе, и мы не можем их выбить! Их так много, что, кажется, они прямо там и трахаются, чтобы расплодиться!

— Тогда я могу пригодиться.

— Что? — с недоуменным выражением лица поворачивается он. — Спятила?

— Я умею стрелять, — быстро говорит она, не желая показывать своего волнения. — Я научилась уже всему. Вейла мне все показала. Я смогу.

— Не дури, тебя сразу же прикончат.

— И что? Разве кому-нибудь есть какая-то разница? — с нотками вызова спрашивает она, не удержавшись.

Мужчина хмурится. Его красные глаза с ссуженными зрачками снова подсказывают о недавней дозе красного песка. За два года, что провела девушка с ним бок о бок, она уже научилась распознавать такие мелочи.

— Ну давай, — усмехается он нагло. — Если тебя прикончат, долго твое место пустовать не будет. Возьми у Вейлы пистолет. Но брони твоего размера у нас все равно нет.

Она кивает, не веря своему счастью. Потом быстро одевается, идет к наемнице Вейле.

Та в ужасе округляет глаза.

— Ты что, рехнулась?

— Нет. Я иду с вами. И не пытайся меня отговорить, — цедит сквозь зубы девушка. — Дай мне мой пистолет.

— Дорогая, тебе лучше взять новую модификацию... — пытается возразить та.

— Нет. Мне нужен мой, — впивается холодными глазами девушка в лицо своей подруги.

Та вздыхает и протягивает оружие.

— Знаешь, иногда я жалею, что заговорила с тобой в тот раз, — вдруг произносит Вейла. — Если бы я могла защитить тебя от...него...

— Не время болтать, — обрывает её девушка и бежит к точке сбора. Наемники смотрят на неё с выражением полного недоумения. Кто-то пытается её по-отечески образумить, кто-то насмехается, но девушке все равно. Она чувствует радостную, нетерпеливую лихорадку, которую не в силах усмирить даже сильный порывистый ветер.

Наконец, появляется лидер ячейки и велит транспорту двигаться. Спустя пятнадцать минут грузовик останавливается неподалеку от складов "светил". Возле одного из них разгорелся настоящий бой. Наемники в синей броне стреляют в ворка, пытаясь проникнуть внутрь склада, но у них ничего не получается — противник хорошо вооружен и защищен.

— Пошли! — Стен вдруг хватает её за шкирку и волочит за собой. Они прячутся за самодельными укрытиями, установленными наемниками перед складом. Пока человек со шрамом раздает команды и пытается координировать действия, девушка занимает позицию и внимательно изучает происходящее.

Склад большой и прекрасно подходит для обороны: маленькие высокие окна, два входа с разных сторон, позволяющие сильным огнем пресечь попытки обхода с тыла, слева располагалось три встроенных в стену вентилятора, еле крутящихся, очевидно, предназначенных когда-то для поддержания оптимальной температуры на складе.

Но что там вообще делают ворка? Это же территория "светил".

Об этом девушка и спрашивает своего босса, на что он раздраженно отвечает:

— Они хотели стащить груз, прибывший вчера для Видо! Но кто-то их застукал — и понеслось! Эти тараканы грозятся уничтожить все!..

Девушка осматривает окрестности и видит любопытную вещь, и тут же в голове загорается идея. Она хватает Стена за руку.

— Смотри! — и указывает на один из складов, располагающийся по соседству с захваченным. — Это склад Б-17!

— И что? — зло огрызается тот, не понимая.

— Вчера Дойл говорил, что Б-17 доверху забит контрабандными шинами для "Гризли"! — пытается объяснить она ему. — Пираты в Пределе захватили какой-то грузоход, доставляющий Альянсу новую резину! А Солем их выкупил, чтобы сбыть тому же Альянсу втридорога, потому что их заводы остались ни с чем!...А ветер!...

— Не путайся под ногами! — рявкает взбешенный Стен и отбрасывает её прочь своей ручищей так сильно, что она больно падает на землю.

В ту же секунду внутри девушки вспыхивает огонь жгучей ненависти, и рука непроизвольно тянется за пистолетом. Но замирает, наткнувшись на колючие взгляды других наемников.

"Подожди еще немного", — кричит разум, хотя сердце просто пылает жаждой мести.

Пока она, снова чувствуя себя униженной, поднимается, краем уха слышит приказы Стена:

— Так! Вейла, сформируй группу из человек двенадцати! Пусть штурмуют!

— Вот так, в лоб?!.. — удивляется девушка недальновидности своего босса, но проглатывает возражения, поймав предостерегающий взгляд своей подруги.

— Быстро! Начали!

Она снова занимает позицию для наблюдения и впитывает глазами все, что происходит. Вот группа из двенадцати "светил" продвигается ко складу, еще прячась за укрытиями. Однако перед входом открытая площадка, разбавленная лишь потрепанным и вышедшим из строя вездеходом.

У входа в склад подозрительно тихо. Приближающаяся группа действует слаженно и быстро, продвигаясь к цели, как вдруг изнутри открывается сумасшедшая пулеметная очередь, которая просто косит четверть наемников, стоящих впереди. Остальные, мгновенно реагируя, быстро отступают под прикрытие вездехода. Их щиты то и дело вспыхивают, отражая атаку из последних сил. Вот два щита не выдержали, и их несчастливые обладатели, не успев добежать до укрытия, тут же падают на землю, сраженные крупнокалиберной пулей.

— Откуда у ворка такой тяжеляк?! — орет Стен, хватая кого-то из своих коллег и отбрасывая его в сторону.

Тут передатчик буквально разрывается от крика:

— Это Ниро! Доббету крышка! Мы под сильным огнем!

— Да вижу я, кретин! — рычит Стен в ответ, а потом поворачивается к Вейле: — Кто на хрен этот Ниро?

Девушка не слышит ответ, поскольку понимает, что, если ничего не предпринять, оставшихся членов группы попросту рано или поздно сметут. Быстро оглядевшись, она видит позади застывшего от бесполезного безделья огнеметчика. Метнувшись к нему, она вырывает из его рук "Смерч" и, стараясь не обращать внимания на тяжесть оружия, быстро срывается с места и бежит к складу Б-17. Поскольку огонь противника сосредоточен на оставшихся от штурмовой группы, девушка перебегает открытое пространство без проблем.

Склад закрыт на электронный замок, но девушка, воспользовавшись своим инструментроном самой дешевой модели, взламывает замок. Вейла научила её многому.

Проникнув внутрь, она натыкается на сотни скинутых в одну кучу огромных шин для боевых машин "Гризли". Выставив максимальную мощность на огнемете, она начинает распалять огонь с разных сторон на температуре 1600 градусов по Цельсию — по крайней мере, так говорится в характеристиках, которые она уже успела выучить наизусть на все виды существующего оружия.

Резина загорается мгновенно. Через несколько секунд огонь распространяется на всю область, выделяя черный едкий дым, от которого девушка начинает кашлять. Но убегать она не торопится. Ей нужно внушительное пламя, чтобы дыма было как можно больше.

Руки быстро устают от "работы", глаза слезятся, а лицо просто горит от жары. Наконец, довольная результатом, она бросает огнемет и хватает с пола какие-то инструменты и разбивает окна, впуская больше кислорода и давая черному дыму выход.

Ну все. Этого должно хватить.

Она быстро покидает склад и, почти не чувствуя ног от скорости, летит обратно, где её уже поджидает человек со шрамом и зверским выражением лица.

— Ты что сделала? Что сделала?! — у него нет слов от бешенства, поэтому он набрасывается на девушку и одним резким ударом валит её на землю. — Решила меня совсем добить? Да меня и так Видо с потрохами сожрет за этих ворка!!

С обезумевшими от ярости глазами он хватает её за горло и душит. Девушка сопротивляется изо всех сил, но их недостаточно, чтобы сбросить с себя этого здоровенного мужика. Никогда не было достаточно.

— Стен! Стен, смотри! — подбегает Вейла и оттаскивает своего босса. — Смотри!

Тот смотрит, куда ему указывают. И пораженно замирает.

Пользуясь этой передышкой, девушка, тяжело дыша от порций дыма и ударов, поднимается и тоже глядит на результаты своей работы. Вырвавшийся из окон склада черный дым тут же подхватывают сильные порывы ветра и буквально "тащат" гарь к хиленьким стенным вентиляторам соседа. Те, не в состоянии справится с такой атакой, сдаются поразительно быстро и начинают всасывать коварный смог внутрь помещения. Он заполоняет склад с ворка так быстро, что уже через пару минут дым начинает скромно валить из главных ворот.

Чтобы не терять время и чтобы Стен не остановил её, девушка хватает передатчик Вейлы.

— Ниро! Ты слышишь меня?

— Да! Кто это? — отвечает запыхавшийся от стрельбы голос.

— Не важно! Заткнись и делай, как я скажу! — быстро говорит она, пока не опомнился Стен. — Прикажи остальным выжившим надеть шлемы и закрыть их наглухо! Включите режим тепловизоров! По моей команде — бросайте к воротам разрывные гранаты, только не внутрь, не то повредите груз! Понял?

— Понял!

— Пока жди! — кричит она срывающимся от волнения голосом. Тут видит, что, очнувшись от изумления, на неё идет Стен, поэтому поворачивается к своей подруге: — Вейла! Быстро собери вторую группу из всех свободных людей и иди к запасному выходу. Когда оттуда повалят ворка, бросай гранаты. Потом по моему приказу штурмуйте. Ясно?

Та молча кивает и, поколебавшись секунду и бросив хмурый взгляд на своего застывшего в тихом бешенстве босса, убегает.

Стен так и остается стоять на месте, очевидно, сообразив, что только не вмешиваясь и позволяя действовать своей малолетней девчонке, он может обеспечить сохранность груза. Пусть это и уязвляет его самолюбие, жизнь все-таки дороже.

Его молчаливое согласие развязывает девушке руки.

— Ниро! Будь готов! Осталось еще немного! — проговаривает она, немного успокоившись и не отрывая взгляда от склада.

Вот, когда из ворот склада начинает выползать густой смог, начинают и выползать ворка.

— Ниро, давай! — приказывает девушка, и в ту же секунду в ворка летят гранаты. Раздается серия взрывов, от которой десятки ворка просто разлетаются на куски. Тут же грохочут взрывы от гранат за складом.

— Вейла, Ниро, штурмуйте! — орет девушка, чувствуя прилив небывалого адреналина. От него трясет руки, а тело охватывает волной сумасшедшей радости. Но она тут же понимает, что такое состояние затуманивает голову, поэтому пару раз глубоко вздыхает полной грудью, приводя мысли в порядок.

Оставшаяся часть первой штурмовой группы — всего-то шесть человек — вырывается вперед и, открывая стрельбу, проникает на склад. Тут же раздаются приглушенные расстоянием звуки выстрелов, впрочем, не особенно долго. Через три минуты все кончено, и в передатчике девушка слышит голос Вейлы:

— Все чисто! Потерь нет.

— А груз?

— С грузом все в порядке, хотя они и собирались его взорвать. Уже заряды устанавливали.

Только тут девушка позволяет себе облегченно вздохнуть. Все прошло, как по маслу. Осталось лишь одно, и, словно в ответ на её искушение, откуда-то внезапно появляется ворка. Очевидно, успел вылезти из окна и сбежать.

Пришелец явно не ожидал наткнуться на наемников, но сдаваться он не собирается. Молниеносно оценив силу противников, он сразу же кидается на Стена. Тот не успевает выхватить свой пистолет, и завязывается рукопашная. Девушка от неожиданности отшатывается, но тут же берет себя в руки.

Стену удается выхватить свой пистолет и выстрелить ворка в грудь. Тот, сразу же обмякнув, придавливает своего противника к земле.

"Сейчас!" — кричит внутри девушки то, что ждало своей очереди слишком долго.

Мужчина сбрасывает с себя тело и поднимается. И только потом замечает, что в руках его малолетки старенький пистолет. По её глазам он сразу все понимает.

— Даже не думай... — но не успевает и закончить предложение, как раздается выстрел. Его голова резко дергается в сторону, и сам он тут же падает на ворка.

Девушка в этот момент ощущает настолько темное и приятное удовлетворение, что оно, кажется, обволакивает её с ног до головы.

— И учти: все, как я обещала, — шепчет она и почти нежно смотри на свое оружие. Потом, сообразив, что у неё мало времени, прячет его, подбегает к телу Стена и, приложив усилия, перетаскивает его дальше от ворка. "Палач" босса по-прежнему в его занемевшей руке.

Вдруг она понимает, что у ворка нет оружия. Ну что ж, придется распрощаться со своим, тем самым, который она два года берегла для этого сладкого момента.

Вскоре подбегают несколько "светил", среди них и Вейла. Она зрительно оценивает трупы. Потом поднимает свой взгляд на девушку и хмурится.

— Что тут стряслось? — спрашивает кто-то.

— Вы пропустили одного ворка. Стен подстрелил его, но ворка успел выстрелить в ответ...И вот... — девушка старается изобразить на лице изумление и шок.

— Вот говняная смерть, — снова говорит тот же незнакомый голос сквозь шлем, и наемник поворачивает голову в сторону свидетеля. — Хорошо еще, что ты уцелела.

— Да, — усмехается краем рта Вейла. — Хорошо. Ниро, отвези Хейси обратно на базу. А я разгребу весь этот мусор.

Наемник кивает и протягивает девушке руку.

* * *

Через шесть часов девушку вызывает на "беседу" батарианец Солем Дел'Сера, прибывший забрать груз. Она никогда с ним не встречалась, но за это время успела прийти в себя, чтобы подготовиться. Душ и сытный ужин помогли её рассудку выстроить в голове оптимальную для случившегося версию.

Батарианец сразу же не нравится девушке, едва она ступает на порог его кабинета. Он что-то долго спрашивает, а она отвечает, как и было задумано.

Внезапно у Солема пиликает передатчик, он проверяет сообщение и со странным оттенком поднимает все свои четыре глаза на девушку. И произносит:

— С тобой хочет кое-кто поговорить. И уже тогда будет принято решение.

Четырехглазый поднимается и подходит к двери. Открывает её, впускает в кабинет незнакомого девушке мужчину, а сам уходит.

Мужчина занимает место Солема и внимательным оценивающим взглядом окидывает молодую наемницу. Потом говорит:

— Ты уничтожила мой груз на сумму пятьдесят шесть тысяч кредитов.

Девушка сглатывает, но выдерживает этот взгляд.

— Зато спасла груз, который, судя по всему, стоит намного дороже.

— Судя по чему именно ты так решила?

— Судя по реакции Стена, когда он понял, что из-за возможной потери груза ему крышка, — спокойно отвечает она.

— Да. Ты права, — кивает мужчина. — Этот груз действительно намного дороже. Один его килограмм стоит дороже, чем вся эта резина, с которой зачем-то возюкается четырехглазый. — Какое-то время он молчит. — Мне поступила информация, что, возможно, ты укокошила своего напарника. Нехорошо получается.

— Беру пример со старших, — отвечает девушка, глядя на мужчину с вызовом. Она интуитивно понимает, что он и так знает правду.

Какое-то время Видо — а это, несомненно, он — прожигает её взглядом, потом широко улыбается.

— Ты мне нравишься. В тебе есть потенциал. Когда мне сказали, что всю эту операцию возглавила пятнадцатилетняя соплячка, я даже не поверил. Но, глядя на тебя, я вдруг понимаю, что это возможно.... Как ты до всего додумалась?

Девушка слегка пожимает плечами.

— Учебник по тактике боя. Эта схема описана в одной из глав: внести хаос и неразбериху, зажать клещами, сдавить. Образно выражаясь.

Видо вдруг хохочет.

— Этот чертов батарианец предлагает убить тебя, так как это "портит настроение в рядах наемников". Но знаешь, что я ему отвечу? Не пошел бы он в задницу! Такие люди, как ты, нам нужны. Я даже скажу, чтоб тебя сделали... центурионом, к примеру? Но учти: если еще раз затявкаешь на кого-нибудь выше себя по положению в Организации, больше я тебя спасать не буду. Поняла?

Вместо ответа девушка кивает, не веря своим ушам.

— А теперь вали отсюда, — отмахивается Видо, и она, быстро поднимаясь, так же быстро уходит вон.

Спустя два часа, уже получив новый статус, новые инструкции, несколько благодарственных тысяч кредитов и разрешение собрать свою команду, она, все еще не веря в реальность происходящего, покидает базу, чтобы уже завтра вернуться на неё в новой роли.

На выходе ее ждет какой-то незнакомый привлекательный мужчина. А рядом турианец.

— Ну привет, — говорит он, но, видя, что она не узнает его, подсказывает: — Я Ниро. Это Тулус. Ты спасла пару часов назад наши задницы, не припоминаешь?

— Кое-что.

— Я тут услышал, что тебя сделали центурионом. А раз так, то тебе нужны люди. И турианцы тоже. Не считаешь?

Девушка впервые за день и вообще за долгое время счастливо улыбается.

— Считаю.

— Ну тогда пошли знакомиться. Тут есть одно отличное местечко.

Прежде чем открыть глаза, Хейс долго плавала где-то между сном и реальностью, ощущая себя куском мусора, который то подплывал к берегу по воле прибоя, то снова уплывал. Она пыталась заставить себя проснуться, но тело не подчинялось, а губы не могли даже пошевелиться.

В конце концов, ей с великим трудом удалось выбраться из сна и, открыв глаза, долго рассматривать неизвестно чей потолок, приводя воспоминания в порядок. Ей что-то снилось из прошлого, но в голове была такая каша, разобраться в какой она не горела желанием. По крайне мере, пока.

— Си, как ты? — раздался откуда-то сбоку знакомый голос Ниро.

— Она очнулась? — голос тоже знакомый, но Хейс не могла вспомнить, кому он принадлежал.

— Вроде да...

Голова просто раскалывалась от боли. Словно её оторвали и теперь громыхали по ней битой. Или это были удары сердца, сопровождаемые вспышками боли?

— Ниро?... — она попыталась встать, но он удержал её.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как дерьмо элкора, — прошептала она.

Она не видела, но почувствовала, что он усмехнулся.

— Ты вроде говорила, что никогда не видела, как оно выглядит.

— Я говорила, что не знаю, как оно пахнет, — устало произнесла она, хватаясь руками за виски. Её тошнило. — Этот мудак что-то вколол мне.

— Да мы уже поняли.

— Где он? Я его убью! — Хейс сорвалась с места, одержимая лишь одним желанием, но вместо этого согнулась, и её вырвало прямо на пол. Потом прошептала: — Отнеси меня в душ под холодную воду.

— Это не слишком приятное средство... — начал он, но, наткнувшись на её острый взгляд, кивнул. Молча поднял и понес в ванную, где усадил на пол и включил не холодную, а все же прохладную воду.

Постепенно головная боль угасала, сознание прояснялось, словно это было самое страшное похмелье за всю её жизнь. Что бы ни вколол ей Хок, приятная невесомость сменилась ужасным пробуждением. Просидев под душем какое-то время, она смогла подняться под бдительным надзором напарника и смыть с себя последние остатки сна. Потом быстро переоделась в чьи-то новые вещи: темные брюки и обтягивающую кофту.

— Кази обновила твой гардеробчик. Прошлась по нескольким магазинчикам, пока мы тут прохлаждались.

— Этого нельзя было делать, — нахмурилась Хейс, вытирая волосы. Наконец, она почувствовала себя свежей и обновленной, несмотря на то, что в голове по-прежнему трубили в горн. — Дорога каждая минута. Нужно немедленно догнать этого кретина!

Ниро посмотрел на неё, как на сумасшедшую.

— Си, ты валялась на кровати почти сутки.

— Что?!

Он пожал плечами.

— Куда бы ни свалил этот придурок и зачем, теперь это уже не наше дело, разве нет? А если нет, то нам ни за что не найти его на Цитадели своими силами!

Хейс посмотрела в зеркало, переваривая услышанное. И была неприятно удивлена своим видом: темные круги, красные глаза с лопнувшими капиллярами, усталая бледная кожа.

Какое-то время она молчала, потом выдавила:

— Идем в гостиную.

Ниро хотел взять её за руку, чтобы помочь, но она отрицательно покачала головой. Хватит с ней нянчиться. Хейс терпеть не могла чувствовать себя такой слабой, считая это крайне опасным.

По пути её взгляд случайно упал на план эвакуации, и этого короткого момента было достаточно, чтобы он почему-то врезался в память. Повертев головой, дабы стряхнуть это навязчивое запоминание, она вышла в спальню и потом решительно — по крайней мере, как ей показалось — ворвалась в гостиную. И была просто обескуражена открывшейся перед ней картиной: Казара с Тулусом сидели на диване и рубились в голокарты со Стигом, попивая что-то из бутылок. Кажется, с названием "Сладкая Полли". Это опять зачем-то отложилось в памяти.

Первым желанием Хестром было наорать на всех. На чертова Стига, который почему-то свободно передвигался по квартире, на Ниро, который этому не воспрепятствовал, на Тулуса, подкинувшего голокарту над столом, и на Казару, увлеченно тасующую колоду на своем инструментроне. Но Криз сдержала этот порыв.

Наорет на них попозже. За непрофессионализм. За беспечность. За гребаное ничего неделанье!

— Рад, что вы пришли в себя, мисс, — поприветствовал её этот Стиг, одетый в дорогой костюм. Под глазом у него красовался фингал, подаренный Хейс вчера. Ей вдруг просто катастрофически захотелось снова ему врезать. Но она сухо кивнула и прошла вперед.

— Собираемся, — сказала она.

— Что? Куда? — не понял Ниро.

— Зачем так спешить? — удивился Стиг, как показалось Хейс, с нотками тревоги.

— Мне нужна связь, — не ответив на вопрос, она прошла в комнату. Потом посмотрела на свою руку. — Ниро, куда вы дели мой инструментрон?

— Сняли за ненадобностью. Чип лежит среди твоих вещей. Что ты задумала?

— Настрой мне связь с Камалой. Быстро!

— Си, — он схватил её за руку, — ты взвинчена до предела! Быть может, тебе просто отдохнуть?

— Отдохнуть? — она почувствовала, как её глаза округлились от изумления. — Ты спятил? Вы все спятили? Нам нужно как можно скорее найти Хока!

Она прокричала это так громко, что все головы в гостиной повернулись в её сторону.

— Мы думали, на этом все закончилось, — осторожно проговорил Ниро.

— Кажется, вы до сих пор не врубились, что происходит! — рявкнула она, не сдержавшись. Потом с усилием заставила себя успокоиться и уже мягче проговорила:

— Я прекрасно понимаю, что вы здесь только из-за меня. Потому что я сказала, что это необходимо. Потому что вы не хотите меня бросать — поверьте, я это ценю. Но пора уже подключить собственные мозги и осознать, что все происходящее — крайне серьезно! Это не игра, не очередной заказ без вопросов и угрызений совести. Это просто...гребаное осознанное желание защитить нашу расу! Хватит уже делать вид, что мы можем передумать в любой момент и вернуться к прежней работе! Может, вы и можете, но я — нет! И я сделаю все возможное, чтобы найти этого мудака и уничтожить данные! Понятно?!

Выдержка все же её подвела. В конце своих слов она сорвалась и повысила голос. Ей вдруг — впервые за очень долгое время — захотелось даже заплакать! Руки слегка дрожали, боль в голове снова усилилась. Несомненно, это все последствия стресса последних дней и дозы препарата Хока. Черт бы его побрал!

Хейс глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Её взгляд упал на немного растерянного Стига. Он явно был поражен тем, что услышал только что.

— Я настрою связь, — наконец прервал молчание Ниро. — С кем мне связаться?

— С Солемом.

— Что? Я думал...

— Без помощи этого козла мне никогда не отыскать Хока, — проговорила она, немного придя в чувство.

— Нам никогда не отыскать, — поправил её турианец, сделав ударение на первом слове и отбросив голокарты. Потом быстро поднялся. — Ты права, стрела, пора нам уже подключить собственные мозги. Если ты не против, приятель, — обратился он к Стигу, — но я вынужден снова запереть тебя в комнате.

— Но я... — начал тот, однако турианец строго покачал гребнем, велев ему заткнуться.

Хейс с благодарностью кивнула. И зашла в комнату, где Ниро уже колдовал над своим инструментроном, пытаясь дистанционно подключить его к монитору компьютера и вызвать Камалу.

Прежде чем сесть на стул, Хейс привела себя в порядок, насколько это было возможно, и постаралась унять дрожь в руках. Она совсем не хотела, чтобы лидер "светил" увидел её в таком расхлебанном состоянии, поэтому приложила максимум усилий, чтобы снова стать собой.

В это время Ниро уже переговаривал с Нуккетом, убеждая его тут же сообщить Солему об их вызове. Тот как обычно тянул резину, пытаясь выяснить как можно больше деталей перед тем, как докладывать боссу.

Хестром включила кнопку принятия сигнала на консоли и тоже подключилась к разговору.

— Нуккет, не беси меня, соединяй с боссом. Это важно, — резко встряла она, и лицо помощника недовольно скривилось.

— Вот и ты. Я уж думал, сгинула. На курорте прохлаждаешься, стрела?

— Свяжи меня с Солемом, давай без предисловий. Но только по зашифрованному каналу.

— Хорошо, — кивнул он. — Вот код шифровки. — Он отправил принимающему сигналу сообщение.

Ниро подошел ближе и раскрыл сообщение, вызвав ряд стройных цифр и символов. Эти цифры так быстро отложились в памяти девушки, что она тут же ввела их на консоли, вызвав на лице своего напарника недоуменное выражение. Но он пожал плечами и отошел. Уходить, правда, не собирался.

На сигнал какое-то время никто не отвечал, но вот на экране появилась рожа батарианца, на миг показавшаяся Хейс угрюмой. Но лишь на миг. Лидер "светил" тут же расплылся в улыбке.

— Стрела, — растягивая слова, начал он. — Как я рад, что ты жива!

Странно, сегодня не было его фирменного "Ба". Хейс насторожилась. Во взгляде четырех глаз её босса застыло нечто, вызвавшее в ней неприятные отголоски.

— Мне нужна помощь, — перешла она сразу же к делу. — Я понимаю, что у тебя сотни вопросов. Но я отвечу на них, когда вернусь на Камалу. Вот тогда и скормишь меня своему ягу.

— Нельзя спросить ни как дела, ни почему ты так паршиво выглядишь? — усмехнулся пришелец, снова напомнив ей жабу. — Ну ладно. Я всегда готов помочь моему лучшему наемнику. Даже если тот удрал неизвестно куда и зачем, прихватив с собой ценного клиента и разозлив наших конкурентов, отчего последние три дня я только тем и занимаюсь, что вышибаю кроганских шестерок со всей территории Уджона, — физиономия Солема стала недовольной на пару мгновений, но потом он снова растянулся в слащавой улыбке. — Но ты когда-то спасла мою шкуру, а я не забываю такого.

Иногда Хейс казалось, что батарианец напоминал ей об этом слишком часто. Как будто это был весомый аргумент, чтобы показать, как сильно он о ней заботится. Для чего ему это? Быть может, дабы успокоить её саму относительно его истинных мотивов? Хейс и до этого не тешила себя иллюзиями насчет благодарности своего босса, а теперь и вовсе внутри все напряглось.

"Он лжет", — подсказывало чутье, а она привыкла к нему прислушиваться.

— Спасибо, Солем, что ты помнишь об этом, — приняла она его игру, переняв тон и склонив голову влево — она знала, что этот жест очень льстит батарианцу. Пусть потешится. — Но мне еще раз нужна твоя помощь.

— Что тебе нужно? — улыбнувшись довольно в ответ на её жест, спросил он.

— Мне нужно кое-кого найти на Цитадели. Я сейчас на станции, — скрывать этого уже не было смысла, так как техники Дел'Серы уже наверняка отшлифовали сигнал и определили, откуда он исходит. Да и скрывать это, прося о конкретных действиях, было неразумно. — Мне нужен кто-нибудь из твоих "прикормышей" в СБЦ.

— Зачем?

— Чтобы найти одного человека, — после секундной заминки ответила она. Ей очень не нравилось посвящать Солема в свои планы, это было рискованным. Но другого выхода она не видела. — Найти кого-либо на станции без подсказок сбцшников — гиблое дело. Не в справочник же мне заглядывать. А у СБЦ есть доступ ко всем адресам и камерам.

— Как имя этого человека, стрела? — спросил батарианец как бы между прочим. — Я могу сэкономить тебе время, сразу же связавшись со своим человеком и запросив данные.

В этом был резон. Но Хейс не доверяла Солему. Конечно, он все равно потом узнает имя от своего "прикормыша", возможно, даже отправит кого-нибудь по её следу, но если она оставит его в неизвестности, по крайней мере, у неё будет несколько часов форы.

— Прости, босс, не могу назвать имя даже по шифрованному каналу. Все равно небезопасно на сто процентов, — придумала она объяснение.

Четырехглазый, не будучи дураком, все же понял, но притворился, будто поверил её доводам. Закулисная игра наемников, не хуже, чем у дипломатов, подумала Хейс.

— Ты права. Надо быть осторожными во всем, — верхнюю пару глаз батарианца чуть прикрыли веки. — Ты сможешь найти моего человека в баре "Сверхновая". Подойди к стойке и закажи ринкол. Потом сделай глоток и выругайся, что еще не пробовала "это говняное пойло". Это будет знаком для официанта, он передаст твое сообщение моему человеку. А потом подожди его немного. Именно так мои ребята на станции и связываются с ним, так что он сразу же поймет, от кого сообщение.

Хейс кивнула.

— Спасибо, босс. Я признательна.

Она хотела отключить связь, как вдруг Солем остановил её:

— Подожди, стрела, — он вдруг понизил голос и наклонился чуть ближе, явно создавая доверительную атмосферу. — Я должен сообщить тебе кое-что. Утром ко мне пожаловали гости. Какие-то люди, выдавшие себя за "светил". Они хотели узнать, где твой отряд. Но, разумеется, я ничего им не сказал — мои парни еле отбились от них. А два часа назад я узнал, что в морге появился труп женщины с нашей татуировкой на руке. Отправил туда ребят, и оказалось, что это твой тяжпех... Эта огромная женщина.

Все внутри Хейс похолодело. Она не могла поверить своим ушам.

— Ты уверен? — негромко выдавила она, косясь на Ниро.

— Абсолютно. Это она, — Солем сочувственно вздохнул. — Ей свернули шею. Все кости были переломаны, как будто её несколько раз пережевал элкор. Охрана Уджона увидела наш знак на руке трупа и связалась со мной. Уверен, это постарались те самые незнакомцы, что приходили ко мне — каким-то образом они все-таки раздобыли адрес, где находится ваша точка и пришли туда... Ребята опросили свидетелей, те ничего не знают. Кроме одного человека. Это "хирург", к помощи которого ты, как я понимаю, прибегала. Он сам пришел ко мне и за небольшую плату рассказал, что видел группу незнакомцев — людей, в темной броне с изображением... грифона, если не ошибаюсь. Не знаю, что это за зверь, но наверняка ваш земляк. По словам "хирурга", эти люди и убили твоего тяжпеха. Мне очень жаль, стрела.

В горле у Хейс пересохло от потрясения, но она постаралась не выдать своих чувств. Наверное, ей плохо это удалось, потому что босс снова театрально вздохнул.

— Будь осторожна, — решил добавить он. — И найди этого чокнутого человека, которого ты ищешь.

Он первым отключил связь. Он любил так делать, чтобы лишний раз продемонстрировать, кто здесь главный.

Но Хейс осталась сидеть на месте, переваривая услышанное. Весть о смерти Джесс её просто потрясла, ведь еще пять минут назад она была уверена, что та жива и наслаждается заслуженным отдыхом, что она, Хестром Криз, сделала верный выбор, оставив своего тяжпеха на Камале.

А теперь та мертва. Её убили незнакомые люди, раздобывшие адрес конспиративной квартиры, о которой никто не мог знать. Никто, кроме членов отряда. И это подозрительное слово "чокнутый". С чего это босс решил, что клиент — а он был уверен, что именно его она собиралась искать на станции — "чокнутый?

— Си, — позвал её Ниро, слегка дотронувшись до руки, но она жестом велела ему молчать. Извилины в голове зашевелились, закрутились, и она попыталась разобраться, чему только что стала свидетелем.

Никто не знал, что Хок, клиент "светил", не в ладах с собственной головой. Из отряда Брокка не осталось никого в живых, кроме нее. В "Кровавой стае" наверняка вообще без понятия, что люди бывают сумасшедшими. Да и слово "чокнутый" они могут не знать. Так где же утечка?

И как незнакомцы в броне с загадочным зверем могли найти конспиративную точку, если о ней знали только члены отряда?

Хейс отказывалась верить, что кто-то из её людей тайно сливает информацию боссу. Но это было самое логичное объяснение. Как-то не верилось, что Солем употребил слово "чокнутый" просто потому, что ему так захотелось. Или случайно. Ведь если ему сливает инфу кто-то из отряда, не мог же он сам не понимать, что может выдать своего шпиона? Или он проговорился? Или он настолько уверен в себе, что считает её дурой? Или — что тоже вариант — узнал о состоянии клиента из других источников, а теперь запустил "липу" в разговоре с ней, чтобы вызвать в ней как раз эти миллионы вопросов?

...Нет. Солем не любил сложных схем. Скорее всего, он просто проговорился. А, стало быть, это снова приводит к одному единственному разумному объяснению: в её отряде завелся "крот".

Не верилось и в то, что незнакомцы, убившие Джесс, разыскали адрес квартиры по своим каналам. Это было невозможно. Как и представить такую картину: вот они атакуют офис "Синих светил", а бравые наемники отражают атаку вместе с непобедимым Солемом во главе, который отчаянно кричит врагам, что ни за что не выдаст своих людей...

Скорее у волуса вырастут крылья. Все было слишком просто и очевидно: кто-то из отряда слил информацию Солему, а Солем, когда ему стало это выгодно, слил информацию незнакомцам, пришедшим по его душу.

— Си, знаю, что это ужасно, — раздался голос Ниро рядом, и теплые мужские руки обняли её сзади. — Джесс... Наша Джесс. До сих пор не могу поверить.

Криз повернула голову и взглянула на него, пытаясь отбросить все недавно случившееся, всю их связь, и освободить голову от тумана необъективности.

Мог ли Ниро быть "кротом"? Он был инфантилен, обидчив и самолюбив. Быть может, он ведет двойную игру, пытаясь убедить её в своих чувствах, которые видно невооруженным взглядом, а сам ждет подходящего момента, чтобы вонзить нож в спину?..

— Собираемся, — повторила она сухо, высвобождаясь и поднимаясь на ноги. — Ничего не говори Казаре.

— Но... это не очень по-дружески, — нахмурился он. — Она имеет право узнать.

— А я и не друг вам, — возразила она упрямо. Сейчас ей нужно взглянуть на них новым, чистым взглядом. — Я ваш командир. И это приказ. Все равно уже ничего не изменить.

— Это жестоко, Си.

— А я вообще редкая стерва, — огрызнулась она и направилась в гостиную.

Когда она вышла, то постаралась скрыть мрачное выражение лица. Глаза упали на Казару, проверяющую свою сумку. Азиатка извлекла оттуда несколько электронных карт.

— Вот удостоверения ООБ, — произнесла она и вскинула брови. — Что с вами? Такие лица, как будто кошку переехали.

— Все в порядке, — бесстыдно соврала Хейс, чувствуя, как сосет под ложечкой. — Надеваем броню, берем оружие и удостоверения. Где Тулус?

— Пока останется здесь, — вдруг услышала она чей-то голос, и, повернувшись в сторону говорившего, устало вздохнула. Это не стало для неё неожиданностью, хотя она надеялась на лучшее.

Стиг держал их всех на прицеле, стоя возле дверей в спальню, где до этого, несколько минут назад, скрылся турианец, чтобы запереть хозяина квартиры. Выходит, последний оказался не так прост, как хотел казаться. Или нет?

Быстро окинув оценивающим взглядом мужчину, Криз поняла, что они нарвались на любителя: ствол он держал неправильно, слишком напрягая руку, на висках блестели бисеринки пота, глаза часто перебегали с одного наемника на другого, поза была крайне остолбенелой. Все говорило о том, что он сильно волновался. И тем не менее, этот урод целился в них пистолетом турианца.

— Где Тулус? Ты убил его? — стараясь говорить спокойно, спросила Хейс. — Хотя нет...тогда бы ты был или в крови, или в синяках, или в турианских мозгах.

— Эй, приятель, — застыл Ниро непонимающе. — Что ты такое творишь?

— Извини, друг, — пожал тот плечами. — Но дружба не наполнит мой карман. А вот Серый Посредник заплатит за работу.

— Серый Посредник? — нахмурилась девушка, внимательно оглядывая мужчину. — Не может быть, чтобы ты был его агентом. Кишка тонка. Не думаю, что он нанимает любителей.

— А вот это мы проверим, — с вызовом сказал тот, делая два шага вперед. — Но ты права: я не работал на него. А сейчас работаю.

В этот момент из спальни раздался грохот. И по нему Хейс сразу же поняла, что там произошло. Она фыркнула.

— Запер Тулуса в ванной? Я же говорю — любитель.

— Любитель, который может продырявить тебя! — обиженно отозвался тот, подходя еще ближе и целясь в голову.

— Стиг, какого черта? — Ниро заградил собой девушку. — Мы же выросли в одной колонии! Таскались везде вместе!

— Да, приятное было времечко, — облизнул тот пересохшие от волнения губы. — Но эти воспоминания не помогут мне расплатиться с долгами, Ниро! Кредиторы вышибут из меня все мозги, если я не заплачу им! Недавно я проигрался в пух и прах... А потом появились вы, и я сразу же понял, что это мой шанс! Поспрашивал у своих кредиторов — люди там серьезные, и они сразу же сказали, будто некто по имени Серый Посредник выставил большую награду за ваши головы. И еще большую — за вашего паренька. Я связался с ним.

— Тогда ты — еще больший идиот, чем я думал, — зло ответил Ниро. — Как ты думаешь, что с тобой сделает Посредник, когда получит желаемое? Заплатит куш и забудет про тебя? Не дури, тебе сразу башку продырявят!

— Нет, он обещал мне честную сделку, — не слишком уверенно проговорил Стиг, отвлекшись за разговором. Казара в это время незаметно и бесшумно сделала пару шагов назад, чтобы обойти его.

— А кто тебе пообещает нечестную сделку, мозг? — усмехнулась Хейс, стараясь вывести его из себя.

— Хватит! — рявкнул тот, покачав головой. — Турианец останется здесь! Вы найдете мне вашего сбежавшего парня и приведете сюда! У вас на все три часа! Потом я отдам вас Посреднику!

— И купишь новый аквариум?.. — продолжала театральную постановку Криз, отвлекая внимание от Казары. Но та уже сделала, что планировала: сократила расстояние до минимума, потом резко сорвалась и помчалась к Стигу сбоку. Хейс схватила Ниро за руку и оттолкнула его.

Прозвучал характерный щелчок, но выстрела не последовало. Азиатка выбила пистолет рукой и два раза угодила кулаком в челюсть несостоявшемуся агенту. Тот упал на пол.

— Ты даже с предохранителя не снял, — презрительно прошептал Ниро, поднимая выроненный пистолет.

— Кази, свяжи этого кретина, — распорядился командир отряда. — И собираемся.

Через двадцать минут они уже были готовы. Броня, оружие, щиты — все, как и полагалось. Хейс влезла в облегающий костюм, который надевала под подложку и который уменьшал сопротивление, обвязала колени и локти эластичными бинтами, чтобы уменьшить трение, надела перчатки. И сразу же почувствовала себя уверенней, как будто вернулась в свой самый удобный костюм. Она уже успела соскучиться по тихому скрипу керамических пластин и мягкому запаху новой экипировки.

Ниро, Казара и чертыхающийся от своей оплошности Тулус тоже облачились в свои лучшие костюмы без опознавательных знаков. Они потратили еще несколько минут, чтобы нанести на предплечья знаки ООБ с помощью своих инструментронов.

Хейс кивнула.

— Пора, — сказала она. Потом посмотрела на Ниро, а рукой указала на Стига: — Его можно оставить тут. Через три часа, если сюда нагрянут люди Посредника, сами решат проблему.

— Знаю, — угрюмо пробурчал тот, раздраженно застегивая последнюю стяжку брони на рукаве.

— Но ты также знаешь, что они с ним сделают, не найдя свою добычу.

— И это тоже знаю, Си! И знаю также, что отпустить его нельзя! И что этот придурок хотел продать нас, и меня, своего друга, как скот мяснику! — распалился тот неожиданно, и девушка поняла, что он серьезно переживает. И злится.

— Тогда я могу сделать это, если хочешь, — тихо прошептала она, беря его легонько за локоть.

— Нет, — он убрал руку. — Идите вниз. Я сам.

Вид у него был решительным и суровым. Ни следа от его всегдашней мальчишеской ребячливости.

Хейс решила, что лучше не спорить. Поэтому, приказав остальным уходить, после недолгого колебания пошла вслед за ними. Внизу Тулус повел их к платформе, на которой стоял незнакомый черный аэрокар средней вместительности. Криз пока не торопилась садиться, дожидаясь своего напарника.

Ниро вскоре появился с самым мрачным выражение лица. Ничего даже не сказав, он сел на заднее сиденье и уткнулся в окно.

Хейс тоже села, понадеявшись, что он поступил правильно. Хотя как было "правильно" в данный момент она не знала.

Казино-клубом "Сверхновая" на Цитадели владел какой-то волус и содержал свое заведение в идеальной чистоте. Эта "вылизанность" сразу же бросилась в глаза Хестром Криз, когда она вошла в клуб, предъявив на входе свое удостоверение сотрудника ООБ. Вышибале-крогану она сразу же не приглянулась из-за своей экипировки, и он вызвал хозяина.

— Щто вам нушшшшно? — сквозь "вздохи" скафандра и непонятный акцент маленького пришельца автоматический переводчик Хейс не сразу выдал фразу в её наушник. Очевидно, волус не слишком хорошо знал общегалактический — эту дикую смесь турианских, саларианских и азарийских словечек — так что приходилось прибегать к переводчику, встроенному в инструментрон. За годы своего странствия по космосу и базам "Синих светил" Хейс уже научилась сносно разбираться в этом языке, но понять волуса ей было все же сложно без помощи извне.

— У насссс нет никхакиххх нарусссшений, — не унимался тот, оглядываясь, чтобы понять, не беспокоит ли этот небольшой инцидент его посетителей. — Пфорядок не наруссссшаем...

— Спокойно, — развела руками Хестром, демонстрируя свою непричастность. — Я всего лишь хочу выпить и все.

Волус издал какой-то непонятный звук.

— Обыфчно вассши ссотрудники не прифххходят в ффформе, — растеряно проговорил он. — Это моссссжет рассспугать клиентофффф...

— Я новенькая в ООБ. Не знала. Я лишь тихонько посижу в уголке, никого трогать не буду, хорошо? А в следующий раз приду в гражданском, — примирительно проговорила Хейс, стараясь успокоить волуса и упрекнув себя за непредусмотрительность. Она-то наивно полагала, что сотрудникам СБЦ везде дорога. Хорошо еще, что весь отряд сюда не притащился во всеоружии. Они ожидали её снаружи.

— Хоросссссо, — кивнул волус и сделал приглашающий жест.

Криз улыбнулась и вошла внутрь.

Клуб был довольно привлекательным внутри. Чистеньким, отмытым, просторным и спокойным — не чета заведениям Камалы. Там на каждого посетителя приходилось три квадратных метра, куча ругани и негатива. Именно к таким заведениям Хейс и привыкла. А здесь почувствовала себя не в своей тарелке.

Но, впрочем, это её нисколько не смутило. Она уверенно подошла к барной стойке, подозвала азари-бармена и заказала ринкол. Та смерила её скептическим взглядом, но молча выполнила заказ и пододвинула посетителю огромную — прямо под кроганский кулак — кружку.

Хейс уже пробовала ринкол. Она вдруг вспомнила, что эту адскую смесь алкоголя и агрессии любила пить Джесс, и этот напиток нисколько не "вышибал" из неё мозг, как любили повторять бармены.

Внутри от этой мысли сжалось сердце и кольнула игла неусыпной совести.

Все-таки это и вправду жестоко — молчать о смерти Джесс. Но Хейс понимала, что расскажи она Казаре эту ужасную новость, та в лучшем случае потеряет всякую сосредоточенность, а в худшем — зальется слезами и алкоголем, и, может быть, воспылает жаждой мести, решив вернуться на Камалу, чтобы найти этих таинственных убийц. То есть поступит крайне неразумно. А сейчас Казара нужна собранной и хладнокровной.

Осознание того, что она, Хейс, использует бойца в своих целях, манипулируя его поведением, не приносило ни минуты покоя. Но она предпочитала откидывать в сторону эти мысли, пока не наступит время, чтобы предаться унынию, горечи и самоуничижению. Сейчас у них есть цель — и это важнее любых эмоций.

Тем не менее, хлебнув глоток ринкола, Хейс вдруг ощутила досадное желание напиться. Особенно сейчас, когда её не видели члены отряда. Сейчас, когда проклятая боль в голове все еще давала о себе знать, а глаза постоянно натыкались на всевозможные детали и зачем-то их запоминали.

Но не время для выпивки. Поэтому она, скорчив лицо, проговорила:

— Проклятье, как кто-то может пить это говняное пойло? — громко выругалась она, чтобы её услышала официантка. Та сразу же отреагировала: слегка покосилась в её сторону, чуть склонив голову набок, и, обслужив очередного клиента, подошла.

— Мэм, думаю вам лучше занять место в углу, — указала она на пустой столик, а сама ушла, скрывшись в подсобных помещениях.

Хейс благоразумно последовала её совету и уселась туда, куда был указано. Она надеялась, что её сообщение получили и что ждать долго не придется. После случившегося со Стигом — что бы с ним ни случилось — Ниро был на взводе, и Криз опасалась, как бы он не натворил глупостей. Поэтому приказала Тулусу следить за напарником, а Казаре — приглядывать за ними обоими. В любом случае, связь они поддерживали.

Азари вскоре вернулась и невозмутимо продолжила свою работу.

Хейс прождала около часа. За это время с ней два раза связывался Ниро, чтобы узнать, как дела. А получая положительный ответ, докладывал, что все спокойно и у них.

Лениво оглядывая посетителей, Хейс обратила внимание, что людей здесь не так много. В основном, турианцы, азари и саларианцы — расы представителей Совета. Что, в принципе, и неудивительно, учитывая, как неохотно принимают в Галактике молодую, но явно агрессивную расу людей. Кому-то не нравилось, что они распространяют свое влияние слишком быстро, кто-то просто был не в восторге от "этих выскочек", и все же, в отличие от Камалы, к людям здесь относились хоть и с подозрением, но гораздо спокойнее. И приятно было сознавать, что рабов тут не попадалось. Как-никак, столица галактической Цивилизации.

— Привет, дорогуша, — вдруг развязно обратился к ней кто-то, и в ту же минуту напротив сел неприятного вида мужчина с залысиной и в форме сотрудника СБЦ. — На карнавал собралась? ООБ в 99 случаях не ходят так, как будто собрались устроить маленькую войну.

— Я — как раз тот один случай, — отпарировала Хейс ровно, оглядывая собеседника и оценивая его. Он уселся на стул в такой позе, словно был здесь самым умным, откинулся на спинку, тут же заказал выпивку. Симпатичным его вряд ли можно было назвать, а по его глазам казалось, что он уже сейчас в мыслях снимает её броню и пялится на то, что под ней.

— Ты что-то не похожа на того обдолбанного турианца, который обычно со мной связывается, — хмыкнул мужчина. — Ты нравишься мне больше, принцесса. Что тебе нужно? Может, после того, как все обсудим, завалимся ко мне в логово и покувыркаемся вместе, а, пряник?

— Еще раз назовешь меня пряником, принцессой или дорогушей, я тебе челюсть сломаю, урод, — холодно произнесла Хейс. Как она ненавидела этот тип: наглый, вульгарный, уверенный в собственной неотразимости!

— Мистер Урод, — усмехнулся он, проводя своей рукой по лысине. — Что тебе понадобилось?

— Мне нужен адрес одного человека. Его имя — Стэо Бол.

— Бол? — удивился тот. — Знаю я такого. Дерганный кретин, но во всем, что касается электроники и компьютеров — настоящий ас. Пару раз сам пользовался его услугами.

— Знаешь? — заинтересовалась Хейс. — Где его найти?

— Ага, — мужчине принесли выпивку, и он сразу же осушил рюмку. Потом вдруг сказал: — У нас на работе не любят людей, а выпивших людей — тем более. Но моя смена закончилась уже, так что я могу себе позволить расслабиться. Бутылочка виски — и я весь твой, красавица.

— Да мне плевать, — окатила его льдом девушка. — Я здесь по делу. Дай мне адрес, и я уйду.

— За просто так я ничего тебе не дам, — возразил тот нагло.

— Ты же знаешь, от кого я, — сдерживая нетерпение, проговорила она. — Мне нужен адрес.

— Но четырехглазый мне платит за информацию, а ты, похоже, не собираешься, — парировал он, снова осушая порцию. — Так на кой черт мне тебе помогать?

— Сколько тебе нужно? — Хейс активировала инструментрон, решив, что легче заплатить, чем убеждать.

— А нет, принцесса, кредиты у меня пока есть... а вот бабы давно не было.

— Так возьми кредиты и найди себе бабу, — прошипела она, чувствуя острое желание ему врезать.

— А, может, я уже нашел, а? Почему бы и нет? А я тебе адрес скажу и даже такси вызову. Идет?

Сначала Хейс неудержимо хотелось двинуть ему по рылу прямо здесь, на глазах у посетителей. Но она сдержалась. Ей нужен был адрес, а этот "прикормыш" явно чувствовал себя тут гребанным королем. Надо было продемонстрировать ему, что он ошибается.

— Идет, — спокойно сказала она и поднялась. — Пошли.

— Что, прямо сейчас? — спросил он и удивленный, и обрадованный.

— У меня мало времени. Так что здесь и сейчас. Или я решу, что адрес мне уже не нужен.

— Ну пошли тогда...

Она, даже не глядя, идет он за ней или нет, быстро сориентировалась и направилась в туалетную комнату. Когда он, грязно ухмыляясь, зашел, она быстро закрыла дверь. Замка тут не было, но она понадеялась, что никому сейчас не приспичит.

Потом обернулась к мужчине, заметив, что он уже расстегивает свой ремень на брюках. Это вызвало в ней омерзение и злость, отчего она осуществила задуманное резче и грубее, чем планировала: со всей дури размахнулась и ударила ногой ему прямо в пах, а, когда он согнулся пополам и вцепился руками в свое драгоценное место, схватила за шкирку и метнула его в стену, куда он угодил прямо своей залысиной. Удар оказался сильнее, чем она рассчитала — видимо, со злости — но ей повезло: сознание он не потерял, хотя скрючился от боли и застонал.

Тогда она извлекла из своего запаса панацелин, чтобы привести его немного в чувство, и резко вколола ему в ногу. Спустя пару секунд его стоны поутихли, поэтому она скрутила его руку за спиной и ударила пару раз по щекам.

— Ну как, принцесса? Понравилось? Не челюсть, конечно, но тоже неплохо, не считаешь? — прошипела она едко, усилив захват.

— Сука... — застонал он, пытаясь вырваться, но ему было слишком больно. — Отпусти...

— Предлагаю новую альтернативу: ты говоришь мне адрес, а я не ломаю тебе руку. Идет? — поскольку он тихо ругался, она холодно повторила: — Идет, пряник?

— Хорошо! — почти выплюнул он от бессилия. — Бол живет в районе Закера, 15 уровень, 118 блок, 71!

— Если соврал мне, я тебя прикончу, понял? — Хейс скрутила его руку еще сильнее, чтобы показать серьезность своих угроз. — А если попытаешься навредить мне, клянусь, я тебе член отрежу и засуну его прямо в глотку! С такими, как ты, у меня разговор короткий!

С этим словами она его отпустила и отошла. Сделав пару манипуляций на своем инструментроне, она перевела ему две сотни кредитов.

— Это тебе на чай от "светил", — проговорила она спокойно.

— Сука, — прохрипел он, тяжело вставая. — Я пожалуюсь на тебя Солему.

— Ну вперед, — усмехнулась она. — Только не забывай, что это ты у "светил" под колпаком.

В этот момент дверь резко открылась и на пороге возник кроган-вышибала. Бросив подозрительный взгляд на сотрудника ООБ, а потом на красную от удара залысину мужчины и его попытки подняться, рептилоид растянулся в насмешливом оскале. И снова закрыл дверь.

Дело было решено, поэтому Хейс спокойно вышла из туалетной комнаты и направилась к выходу. Проходя мимо крогана, она наткнулась на владельца клуба.

— Плагодарююю, мисссс, — негромко сказал он и кивнул. — Эттот нахглый человеккк чуфсссствует себя здессссь хозяином.

— С недавних пор стал наведываться к нам, хотя постоянно ошивается в клубе "Логово Коры". Надеюсь, Харкин усвоит урок, — покачал головой кроган. — Я бы сам его помял, но он — сотрудник СБЦ, а хозяин не хочет неприятностей.

— Рада помочь, — пожала плечами Хестром. — Но поверьте, у таких экземпляров просто не хватает мозгов, чтобы вынести урок. Это лечится только одним способом.

— Мосссжет, кохгда-нибудь найдеттссся тот, кто ссснова преппподасст ему урокк, — философски заметил волус, подняв палец к верху.

— Может быть, — неопределенно ответила ему Хейс и, быстро попрощавшись, зашагала прочь.

Связавшись с Ниро, она выяснила, что они по-прежнему ожидают её, и твердой походкой направилась туда.

* * *

Когда аэрокар доставил их по адресу, Криз приказала членам отряда оставаться на местах и ждать её внизу, чем сильно всех удивила.

— А если там засада, Си? — нахмурился Ниро этому странному приказу.

— Не думаю, — постаралась ответить она как можно ровнее, чтобы не выдать истинных мотивов такого приказа. — Будем держать связь. Если что — со всех ног тащите свой зад на помощь. Не хочу спугнуть Хока, если он там.

— Да неужели, — задумчиво протянул мужчина. — Только в этом дело?

Вместо ответа она чуть улыбнулась, рассчитывая усмирить его подозрительность.

— Если не выйду на связь через двадцать минут... Паникуйте.

— Это всегда пожалуйста, — хмыкнула Казара, сложив руки на груди и опершись о капот аэрокара. — Как любит повторять Джесс: "Паника — ваш злейший враг!"

Улыбка сразу же погасла на лице Хестром. Она встретилась взглядом с Ниро и предупреждающе покачала головой.

— Кредо Подводного Флота из книги Уильямсона и Пола, — выдохнула Хейс окаменевшим голосом. — Давала почитать Джесс... Все. Мне пора.

Она резко развернулась, проверила свои щиты и боезапас и направилась в 118 блок, состоящий, в основном, из раскинутых с хаотичностью паутины квартир. Предъявив на посту охраны свое липовое удостоверение и пройдя проверку, она поднялась на лифте на восемнадцатый этаж и вышла. Перед ней раскинулся светлый коридор, покрытый новехоньким ковровым покрытием, по которому не спеша передвигался дрон-уборщик, делая свою работу.

Кажется, все тихо.

Хейс была немного озадачена, увидев выбранное хакером Стэо Болом место для проживания. Как-то оно не вязалось с образом "настоящего аса", по словам Харкина, и "лаймера" — по словам Хока, оказывающего незаконные услуги. Скорее, она ожидала увидеть захламленную дыру с крысами и тараканами.

Либо "прикормыш" по имени Харкин соврал ей, либо Бол зарабатывал на своем нелегком труде огромные деньги и любил беззаботно шиковать.

На всякий случай она сняла предохранитель со своего пистолета и сжала оружие в руках.

Квартира 71 располагалась чуть дальше, судя по номерам на дверях, сцепленных новейшими электрическими замками. Добравшись до нужной и обнаружив, что та закрыта, Хейс быстро взломала замок с помощью своего инструментрона и проникла внутрь.

В первом помещении, оказавшемся гостиной, никого не было. И оно как никогда лучше подходило на звание "хакерского логова". Тут царил настоящий беспорядок: сваленные в кучу вещи, матрас со смятой подушкой, распакованные коробки из-под еды, грязные стаканы, остатки картошки фри валялись под столом.

Хок, несомненно, успел здесь засветиться: на столе валялся один из шприцов и пустая ампула от его лекарства. Рядом стояли два стакана, на дне которых, кажется, было пиво, а на полу возле матраса валялась корка от пиццы.

Девушка осторожно продвинулась в сторону одной из комнат, откуда доносились приглушенные голоса. Дверь была приоткрыта, поэтому она распознала один голос. Хок. Другой был ей незнаком.

Два голоса о чем-то оживленно спорили. Незнакомый настаивал:

— Ты не врубаешься! Я переписывал алгоритмы уже тыщу раз, а "Лола" по-прежнему не понимает их и просит повторить команду!

— Твоя "Лола" даже простейший файервол пробить не может, а ты просишь, чтоб она "поняла" твои алгоритмы, — раздался смешок. Это был Хок. — Я говорил с самого начала, что твоя цыпочка просто гронканутая, снеси её и начни все заново!

— Ага, а задницу тебе не подтереть, Мистер Баян? — отозвался второй. — "Лола" — это не просто вирус, а самый наикрутейший вирус!

— В перспективе, — хмыкнул голос Хока. — Ты говорил, что твой вирь сможет пробивать защиту и адаптироваться к системе?

— Точняк! И не только это: она сможет маскироваться под сбои самой системы, да и вообще любого девайса, подчищать за собой следы, манджовать так, как потребуется, даже спрячется при постороннем вмешательстве, если кто-то захочет снести её!

— В перспективе, — повторил снова Хок. — Чтобы написать такой ацкий вирь, тебе потребуется дохренища времени, если не вся жизнь.

— Зато когда я это сделаю, смогу разбогатеть! — с мечтательными нотками отозвался тот. — Найду покупателя побогаче и продам свою "девочку"!

— Тогда советую тебе назвать вирь как-то иначе. Ну что за название — "Лола"? Скучно, бледно, безынтересно. Покупатель решит, что это всего лишь очередной опус, при котором у тебя лично стояк. Назови по-другому... Не знаю, как-то мрачно, с претензией на нечто зловещее... Кроатон к примеру.

— Это что, название туалетной бумаги? Хок, у тебя явно опять с башкой не лады. Причем тут мой вирь и это слово?

— Книжки иногда читай, лаймер, — снисходительно отозвался тот. — Тогда и поймешь, в чем тут связь....

Этот разговор можно было слушать вечно — настолько он был забавным. И безобидным. Но времени умиляться над беседой двух хакеров не было. Поэтому Хейс тихо вошла в помещение, мельком заметив массу всевозможного оборудования и мониторов, и, пока её не увидел незнакомый тучный парень, жующий пиццу и печатающий что-то на консоли жирными пальцами, приставила свой пистолет к затылку Хока. Тот тоже что-то колдовал за компьютером, но, почувствовав угрозу, замер, остановив бешеный полет своих рук.

Глаза тучного человека — Стэо Бола, как надо предположить — округлились от ужаса. Кусок пиццы застрял в зубах.

— Ну привет, эпсилон, — проговорила Хестром. — Думал, сможешь убежать от меня? Не очень умно сидеть тут и беспечно беседовать со своим другом. Вместо меня тут мог оказаться кто угодно и сцапать тебя за секунд десять. А, может, и не просто сцапать.

Как ей показалось, Хок, узнав её голос, вздохнул с облегчением.

— Я могу все объяснить.

— Ты уж постарайся, — сказала она и отошла назад на пару шагов, позволяя ему развернуться в кресле. Что он тут же и проделал, а потом уставился на её пистолет.

— Твоя пушка не очень располагает к беседе, — заметил он, смутившись.

— А мне плевать, — холодно отпарировала наемница. — Сначала я тебя выслушаю, а потом решу, что мне с ней делать: нажать на спуск или убрать в крепление. У тебя три минуты.

— Хорошо, — кивнул он, покосившись на друга. Тот все же пережевал кусок и проглотил, но шевелиться боялся. И правильно делал.

Хейс не отрывала взгляда от мальца. Его большие светлые глаза непонятного оттенка смотрели на неё с опаской и вместе с тем — непонятной надеждой. Девушке не хотелось оправдывать или не оправдывать чьих-то надежд. Надежда — вообще хрупкая субстанция, на неё нельзя было полагаться.

— С чего мне начать? — нахмурился Хок.

— С правды. И нормальным языком. Зачем ты удрал от нас?

Он коротко пожал плечами.

— Не до конца доверял. Прости, но у меня были все основания. Вы все-таки наемники.

— Которые спасли твою шкуру от кроганов, — уточнила Хейс. — Рисковали своей жизнью и свободой, чтобы доставить тебя на Цитадель.

— Да, верно, — согласился он. — Но сомнения все же были. Эпсилон, конечно, но этого было достаточно, чтобы рвануть сюда без компании. Я не хотел навредить тебе. Ты цела и невредима.

— Что ты мне вколол?

— То же самое, что вкалываю себе каждый день, только со снотворным.

— Где данные? Ты уже собрал их? Ты говорил, что у Бола есть все необходимое железо для этого.

— Для чего у меня железо есть?.. — вдруг удивился второй хакер.

Хок окатил его хмурым взглядом.

— Я соврал. У меня нет этих данных, — выпалил он, затаив дыхание и ожидая реакции.

Чтобы переварить услышанное, Хейс хватило и секунды. И она сразу же почувствовала, как внутри нарастает злость.

— Я сразу же уничтожил их, когда понял, с чем имею дело, — продолжал Хок в ответ на её молчание. — Меня пытались убить, и это здорово меня напугало. Поэтому я нанял "светил".

— Тогда на кой черт Серому Посреднику понадобилось искать тебя? Что-то не стыкуется, эпсилон, — угрожающе проговорила она, сделав шаг в его сторону и направив пистолет прямо в лоб. — И еще назначать награду за любую информацию о твоем местонахождении? Серый Посредник не мог не знать, что ты стер данные. У него работают спецы, которые смогли бы запросто вскрыть архив твоих операций... или что там еще делают такие умники, как ты.

Хок слабо улыбнулся.

— Точно. Я уничтожил не только те данные, которые скачал, но и снес все из архива адмирала. Посредник об этом знает. Но он также знает, что одно хранилище данных все же у меня есть.

— Говори, — подстегнула его Хейс, и он, обреченно вздохнув, указал пальцем на свою голову. До неё не сразу дошло, что он имеет в виду.

— Чушь собачья, — выругалась она. — Ты не мог запомнить столько информации, а я подозреваю, что её там было довольно много.

— Если быть точным, сто пятьдесят две страницы, которые описывают восемнадцать директив, направленных от некоего адмирала Райса своим подчиненным, входящим в состав его группы "Смерч". И я помню каждое слово.

— Это невозможно, — отказывалась верить Хестром. — У тебя что, в башке грейбокс или вроде того?

— Нет, — грустно усмехнулся он вдруг. — Хотя я бы лучше с имплантом походил. Серые ящики — это лишь частичное отражение того, что происходит внутри моего собственного "ящика". Когда я был болен эпилепсией, мой отец, один из тех самых яйцеголовых, работающих на Альянс по разработке новейших технологий, смог достать экспериментальный препарат, еще не опробованный на людях... Я уже тебе это рассказывал. Но я не рассказал, что препарат, хоть и вылечил меня, но вызвал необратимые изменения в моем мозге, каким-то образом изменив некоторые участки и особенно — те, которые отвечают за память. Синестезия — это еще цветочки. А вот элективная гипермнезия меня едва не прикончила. Мой мозг стал "записывать" все, что я видел вокруг, в большей степени — наборы цифр, символов и букв. Я только три месяца пролежал в психушке в полубредовом состоянии. Мне насильственно вводили успокаивающее, чтобы я вообще не соображал. В моей палате не было ни единой цифры или детали — и то я до сих пор помню серийные номера и имена сотрудников больницы...

— Не ври мне, Хок, — оборвала его рассказ Хейс, ощущая, как злость внутри сменилась недоверием. — Человеческий мозг не способен на такое.

— Шутишь? — скептически поднял он бровь. — Да если покопаться в мозгах человека, с ним такое можно сотворить! Если бы наш мозг юзал хоть на пару процентов больше извилин, люди давно научились бы летать, засунув ракету себе в задницу!.. А мой мозг юзает охренительно хорошо! Правда, из-за этого я едва не отбросил коньки, поскольку поток данных был настолько колоссальным, что участки мозга, отвечающие за фильтрацию, просто не успевали за ним! В итоге я запоминал все, что видел. И если бы не мой стимулятор, мозги давно бы уже закипели от перегрева и взорвались! Но он помогает мне активировать другие зоны и фильтровать информацию.

Без него я запоминаю все подряд, мысли путаются, я не могу сосредоточиться, не могу определить, какое воспоминание и "от куда" достать. Могу перепутать сложнейшую химическую формулу с названием кофе! Могу поздравить тебя с днем рождения и сделать подарок, засунув в коробку кусок динамита и запал!.. Без стимулятора я стану овощем, который знает наизусть все химические элементы с подробным описанием, доктрины квантовой физики и номера телефонов половины жителей Ванкувера — я там жил пару лет с семьей — но совершенно не разбирающимся, как использовать эти знания и когда именно, понимаешь?

Хейс терпеливо молчала, ожидая, когда закончится этот бред. И все же что-то внутри неприятно шевелилось, может, то самое чутье, говорившее, что Хок не врет.

— Но ты мне все равно не веришь, — хакер вдруг глубоко вздохнул, закрыл глаза и после нескольких секунд молчания заговорил, как будто цитируя: — Проект "Смерч". Общая характеристика. Численность задействованных лиц — сто восемьдесят два. Из них: сорок три в лаборатории №11723456, кодовое название "Террариум", тридцать один — в лаборатории №11745578, кодовое название "Дровосек", пятьдесят два полевых агента квалификации "R5", "R6" и "R7", тринадцать сотрудников охраны с квалификацией не ниже "R5", сорок три гражданских лица, действующих в интересах Проекта. Полный список сотрудников — на странице 23. Ответственные лица по участкам: доктор Келли Росс — программа "Террариум", доктор Дилан Уэйн — программа "Дровосек", майор Грид — Охрана; полковник Торнски — координатор агентов квалификации "R5"; полковник Круз — координатор агентов "R6"...

— Но это еще не самое интересное, Хезер, — остановился Хок и открыл глаза. — Восемьдесят страниц Проекта — это описание работы программы "Террариум". Как я понял, это незаконные лабораторные испытания над инопланетянами. В основном, турианцами, азари и саларианцами. Ничего не напоминает эта троица? Там прилагался и перечень всех результатов. Яйцеголовые ставили эксперименты над их геномом, изучали, записывали, что-то добавляли, убавляли — словом, экспериментировали! Пытались создать биологическое оружие — явно на тот случай, если начнется война с Советом. Правда, так и не смогли. Что-то не получалось. Вирус с кодовым названием "Чума" не поддавался контролю. Не хватало каких-то сведений. Список жертв неудачных лабораторных испытаний на три страницы. Имена засекречены, но, если порыскать, можно расшифровать.... Также велись работы над искусственным интеллектом — программа "Дровосек". И такого дерьма в отчете еще много. Я все помню. И Серый Посредник это знает. Поэтому-то он и взял меня под свое крыло. Потому что я — лучший в своем деле. Грок.

Какое-то время Хейс буравила его острым взглядом, пытаясь понять, не допустит ли она очередную оплошность, поверив его словам. Тут встрял Бол, когда его никто и не просил:

— Это правда, мисс... Хок может запомнить все, что угодно. Пару лет назад я проверял его, давая на секунд тридцать полную таблицу RGB в цифровом и символьном виде, даже поставил три сотни кредитов на то, что он ошибется. И проиграл! Три сотни! А у меня на тот момент кредитов вообще не было, так что пришлось обчистить счет одного саларианца...

— Заткнись, — резко оборвала девушка, нахмурившись.

Все еще целясь правой рукой в лоб хакера, левой она указала на лежащий на столе датапад.

— Активируй его, — приказала она Хоку.

— Зачем?

— Делай, как я говорю.

Поколебавшись секунду, он потянулся к прибору и включил его.

— Выходи в экстранет, — сухо говорила Хейс. — Набирай в поиском запросе: Человечество. Литература 20 века. Джек Уильямсон и Фредерик Пол. Читать. — Когда Хок кивнул, уже, верно, догадавшись о её намерении, она продолжила: — Страница...185, к примеру. Нашел?

Хакер кивнул.

— У тебя ровно десять секунд, чтобы прочитать все и запомнить. Ошибешься хоть раз — башку прострелю. Давай.

Покосившись на её пистолет, Хок вздохнул и принялся читать. Но Хейс не почувствовала в этом выдохе ни капли страха или удивления. Она явно была не первой, кто проверял его таким образом.

— Все, — отсчитав десять секунд, произнесла наемница. — Давай сюда.

Он протянул ей датапад, и она, зажав его в левой руке, немного отошла назад, чтобы суметь прочитать написанное и одновременно успеть среагировать, если кто-то из двух хакеров начнет творить глупости.

— Теперь рассказывай.

Хок снова глубоко вздохнул и закрыл глаза. Если это требовалось ему для "вхождения в Силу", пусть. Хейс интересовал только результат. И вот тот начал:

— "Диатома — радиолярии! Еще и еще раз повторял он. Диатома — радиолярии! Моллюски созрели! Повторяю, моллюски созрели! Радиолярия, спеши! Я откинулся на бортик плота. Я не верил собственным ушам...."

Хок говорил это совершенно безэмоциональным голосом, словно робот читал список покупок. Хейс, не веря глазам, читала этот же текст на датападе. Потом оборвала хакера на полуслове:

— Хватит!

Она отложила датапад и нехотя убрала пистолет в крепление.

— То, что я сейчас услышала, мгновенно переводит тебя из списка разыскиваемых в список Альянса под названием "немедленно ликвидировать". И кое-что проясняет, — добавила она, вспомнив про таинственных незнакомцев, нагрянувших к Солему. — Они не простят тебе того, что ты знаешь их грязный секрет, эпсилон.

— Вот поэтому у меня есть небольшой план, — отозвался он взволнованно. — Я могу залечь на дно на какое-то время.

— Довольно трудно будет найти такое место, где нет шпионов Серого Посредника, — усомнилась Хейс. — Тебя выдадут с потрохами при первой же возможности.

— Да. Но я попросил о помощи своего отца. Он меня не выдаст.

— Ты связывался с ним? — нахмурилась девушка. — Как?

— Отправил ему сообщение. Написал, что у меня неприятности. Он ответил, чтобы я приезжал к нему.

— О Боже, — Хейс устало опустилась на стул. В этот момент в её передатчике раздался голос Ниро, с беспокойством вызывающим её на связь. Она быстро приняла входящий сигнал и сообщила напарнику, что с ней все в порядке. Потом снова посмотрела на Хока, поражаясь его глупости.

— Связавшись с отцом, ты сам оповестил Альянс о том, куда собираешься, разве ты не соображаешь этого, грок?

— Я же не дебил, — обиделся он. — Мой отец — крупный ученый, много лет проработавший на Марсе, в Комплексе по изучению протеанских руин. Когда-то давно он научил меня оставлять ему сообщения через экстранет, если мне вдруг понадобится помощь. Так я и сделал. И он ответил. Вывесил зашифрованное сообщение в официальных отчетах Комплекса на их странице в экстранете. Я расшифровал. Там сообщалось, что он ждет меня на Марсе.

— Марс, — Хейс скептически подняла бровь. — Знаешь ли, это у Альянса под самым боком. К тому же, любой дурак, который тебя ищет, наверняка уже взял под наблюдение твоих родственников.

— Хоакин Фрост — выдуманное имя, — пожал плечами Хок. — О нем совсем нет никакой информации. А мое настоящее имя никто не знает, даже ты. Кроме того, у всех ученых уровня моего отца изменена биография и состряпана легенда, во избежание шантажа. Связь между ним и мной давным-давно стерта. Никто не знает, что он мой отец. Только он, я и моя мать, которая уже умерла.

— И еще пары шишек в Альянсе, подписавших соответствующие распоряжения, — мрачно добавила Криз, но Хок отрицательно закачал головой.

— Ты не понимаешь, — развел он руками. — Когда отец встретил мою мать, она понятия не имела, кто он. На Земле у него была своя легенда и свое задание. Он входил в состав какой-то группы ученых, работавшей над чем-то секретным. В общем, это со слов матери, которая как-то пыталась объяснить мне, почему я отца видел всего-то раз десять в своей жизни... — невольно его голос дрогнул. — А потом я заболел, и отец приезжал ко мне пару раз, давал врачам этот препарат и снова уезжал. В последний раз я его видел, когда умерла мать и он приехал, чтобы забрать меня в лечебницу... Никогда не забуду этот его взгляд... В общем, неважно, — опомнился Хок. — В тот же день я убежал. И с тех пор никогда его не видел.

— И тем не менее, это не мешает тебе верить, что какое-то зашифрованное сообщение в отчетах Комплекса — это его рук дело?

— Да, — серьезно кивнул Хок. — В тот день, когда он собирался отдать меня в психушку — так я тогда называл лечебницу — он сказал, что, если мне потребуется помощь, то мне всего лишь следует отправить сообщение в экстранете. Он показал как. Показал также, как ответит... Вот, смотри, — парень быстро набрал что-то на датападе и продемонстрировал Хейс какие-то списки. — В этих отчетах намеренно искривлены некоторые слова. Вот:

"...ожидаем улучшений в течение года" — выделено слово "ожидаем".

Дальше — "...атмосфера Марса не позволяет развивать..." — тут слово "Марс", а вот тут...

Вот: "...так сказать, Отец всей работы...". Выделено слово "отец".

Выглядит это как случайное искривление шрифта... Но это не так! Тогда, восемь лет назад, я был так зол на него, что решил, будто он пытается откупиться или запутать меня и снова сбежать! Но сейчас — только он и сможет мне помочь! Где мне еще спрятаться от Альянса и всех остальных, если не под его крылом? Он обязательно подскажет, что мне следует делать дальше! Только я не знаю, как мне добраться до Марса. Еще не придумал. Но, раз ты тут, то прошу тебя, Хезер, помоги мне.

Ну вот. Снова эта необоснованная надежда, загоревшаяся в его глазах. Хейс сложила руки на груди, как будто защищаясь от неё.

Она никому ничего не обязана. Она здесь лишь для того, чтобы уничтожить данные. А если их в принципе больше не существует, какое ей дело до самого Хока? И все же риск есть. Если парень достанется Серому Посреднику, тот заставит его рассказать обо всем, что тот знает. Или, на худой конец, вскроет бедняге его черепушку, чтобы извлечь все необходимое.

Но даже не это сыграло решающую роль в уже принятом ею решении.

Она вдруг вспомнила одну маленькую девочку, которая каждый день молча молила о помощи людей вокруг, но те оставались равнодушны к наивной надежде в её глазах. Или предпочитали делать вид, что не понимают. Приемные родители пытались найти оправдания, чтобы сдать её обратно в детский дом, и прятали глаза от своей несостоявшейся дочери; потом это делали случайные прохожие, видя проходившую мимо бродяжку, и наконец — равнодушные взгляды наемников "Синих светил" в ячейке Стена, прекрасно знавшие о странных вкусовых предпочтениях своего босса, но уже слишком привыкшие к различным странностям в этой Галактике... Черт, да чего они только не повидали! И даже Вейла, которая всегда относилась к ней с теплотой, не находила в себе смелости, чтобы пойти против босса...

— Хорошо, — выдохнула Хейс. — Мы с ребятами поможем тебе добраться до Марса. И я передам тебя твоему добрейшему папаше в целости и сохранности. И на этом все... Но что нам теперь делать с ним? — девушка указала на Бола, который за то время, как она убрала пистолет, успел съесть еще пару кусков пиццы. — Придется его пристрелить для верности.

-Что?.. — хакер, прекратив жевать, испуганно приподнял свое тучное тело со стула, как будто собирался сбежать. Увидев его побледневшее лицо, Хейс усмехнулась.

— Бол нас не выдаст. Я ему доверяю, — приняв её угрозу всерьез, Хок вскочил с места и загородил друга.

— Где-то я уже это слышала, — фыркнула Криз. — Я не привыкла доверять людям. При лучшем раскладе я бы его прикончила. Но, раз это твой друг и ты ему доверяешь — прямо дежа-вю какое-то — есть другой вариант.

— Какой? — не понял малец.

— Вколи ему ту же "радость", что и мне не так давно. Если он проспит столько же — этого времени нам хватит с лихвой, чтобы провернуть все дело. А при пробуждении ему будет не до нас.

— Вколоть? Эту хрень? Нетушки, Хок, я на это не подписывался! — вскинул тот руки, протестуя. — Ни за что! Как моя детка обойдется без меня? Она же только-только научилась "дышать"!

— Не волнуйся, твой вирь подождет, — ответил его друг с нотками извинения. — А ты поспишь сутки, может, чуть больше. Тебе будет кайфово — у меня та еще "шняга". А потом, когда придешь в себя, мозги заработают намного лучше. Мой "гоголь" даже, возможно, подскажет тебе, как придумать способ, чтобы твоя "Лола" научилась-таки понимать твои алгоритмы... Хотя все-таки лучше назови "Кроатон", уж поверь, так звучит круче.

После долгих уговоров, закончившихся только тогда, когда Хейс потянулась за своим пистолетом, Бол неохотно и, ворча, согласился. Хок хотел сразу же сделать ему инъекцию, но девушка ему не дала, сообщив, что тому лучше сначала сменить адрес. Мало ли, Харкин решит из мести навестить хакера или же продаст сведения о нем любому, кто заплатит.

Бол, рьяно замотав головой, бросился собирать вещи и стирать свои данные с компьютеров. А потом еще полчаса просил прощение у своей "Лолы" за то, что она будет вынуждена "переехать".

Еще один чокнутый.

За это время Хейс успела связаться с Ниро и приказала найти им транспорт, который доставит их "кое-куда". Точные координаты она решила назвать позже.

— Арендуйте личную яхту, — сказала она. — Хок пополнит наш счет, так что найдите что-нибудь дорогое. И роскошное.

— Хм, соскучилась по комфорту? — удивился Ниро.

— Позже объясню. Отправь Тулуса сюда. Для него есть работка. Конец связи.

Хейс подняла голову и наткнулась на взгляд Хока, полный благодарности и чего-то еще. Того, что её даже смутило, поскольку ответить ему взаимностью она, увы, не могла.

Отсутствие контроля.

Вот то, что Шепард ненавидел больше всего — чувство, когда события вокруг затягивают его вместе за собой в крутой водоворот, а он не в силах им сопротивляться. В его жизни всегда было так: он старался контролировать ситуацию, но она вечно выходила из-под контроля. Это его бесило, и он сдавливал кулак сильнее, надеясь, что сможет удержать в руках происходящее, которое так и норовило проскочить между пальцами и улизнуть. Интересно, сможет ли он когда-нибудь направлять события, а не слепо следовать за ними?

Наверняка, это искусство выковывается годами, если не столетиями. У людей нет так много времени.

Тихая вибрация шаттла успокаивала, расслабляла и вместе с тем — заставляла анализировать собственные ошибки. У лейтенанта их было более, чем достаточно. И он был уверен, что смерть этой женщины на Камале, не была последней.

Об ошибках напоминал и труп рядового Рейда в грузовом отсеке, аккуратно уложенный в специальный гроб, поддерживающий оптимальную температуру для предотвращения разложения. Джон даже не успел еще заняться вопросом транспортировки солдата, поскольку времени на это не хватало. А еще ему очень не хотелось этого делать. Как там сказал Райс?

"Если тебя ожидает провал, Командование будет открещиваться от тебя всеми руками и ногами, я в том числе".

Вот, что ожидало Рейда: его тело, скорее всего, утилизируют, как отходы, поскольку никаких биометрических данных о нем в сети Альянса не сохранилось, никаких записей о его миссии, местоположении и деталях операции, а его матери отправят его жетон и соболезнования со свернутым флагом Альянса и скупой легендой о том, как её сын мужественно погиб при выполнении липового задания. И ни слова об ошибке лейтенанта Шепарда.

При этой мысли Джон со злобой ударил по консоли своего терминала. Он снова проверил, пришло ли сообщение от адмирала Райса. Ничего. А ведь не так давно лейтенант переписывал свой отчет аж три раза, чтобы как можно подробнее ввести адмирала в суть дела. Неужели у Райса так много дел, что он не может ответить?

И почему еще не ответил его друг с Земли Курт?

Курт был главарем шайки, в которой по какой-то случайности оказался еще совсем юный Шепард. У них завязалась дружба, и с тех пор они иногда поддерживали связь. Разумеется, никто, даже Райс, об этом не знал. Или Райс знал?

Иногда Шепард задавался вопросом, как много известно адмиралу о своем подопечном. Последний был весьма благодарен за ту заботу, которую проявил старик по отношению к нему. И вместе с тем он понимал, что у Райса дурная репутация. Шепард и сам мало что о нем знал, даже несмотря на их почти родственные отношения. К Райсу Джон относился как к отцу, раз настоящего у него никогда не было. Но обычно у сыновей множество секретов. И поддержание дружбы с Куртом было как раз таким секретом.

Помощь с Земли была просто необходима. Нельзя было заявиться на Цитадель в качестве неопознанных личностей. И опознанных как солдаты Альянса — тем более. Поэтому всей группе нужна была "липа", а Курт мог это устроить. Если б только ответил...

Шепард обвел усталым взглядом свою малюсенькую каюту. На его корабле, не несущим никаких опознавательных знаков, места было не очень много. Грузовой отсек, капитанский мостик, три двухместных каюты для экипажа, капитанская каюта, своими размерами не превосходящая и туалетные комнаты на фрегатах, да еще и небольшая комната для хранения арсенала и медицинских препаратов. Последнее особенно веселило лейтенанта: пистолеты соседствовали со шприцами, напоминая, что первое никогда не обходилось без второго.

...Если бы только нож проклятого Хэнка попал чуть левее! Тогда Риц остался бы жив. Наверняка. Наверное. Может быть.

Но Джон старался отгонять эти бестолковые мысли. Они не имели смысла. Сейчас смысл был только в том, чтобы найти этого урода Фроста и при этом сберечь остальных бойцов из специальной группы.

Например, Мэй.

Прошло уже почти восемь часов с тех пор, как они покинули ту квартиру на Камале, где член его спецгруппы вдруг проявил чудеса биотики, ошарашив всех присутствующих этим открытием. Сказать, что Шепард был удивлен — значит, ничего не сказать. Он был сбит с толку, поражен и раздосадован, что не узнал об этом раньше. Мэй, конечно же, хотела защитить его, но переборщила — иначе не скажешь. А потом он напугал её своим жестоким решением дать умирающей стимулятор.

С одной стороны, это давало ему возможность положить конец их с Мэй странным отношениям и навязчивому интересу женщины к его персоне. С другой — выглядело крайне некрасиво, ведь он прежде всего командир и должен заботиться о своих людях.

И сейчас Шепард сидел и думал, кого в нем больше: безответственного мужика или ответственного командира. Наконец, приняв решение, он поднялся и направился в каюту, которую занимала медик. Но там её не оказалось, и он отправился на поиски.

Искать долго не пришлось: Куз сидел в кабинет пилота, сверяя курс, Мак и Дик, словно два брата-близнеца, прохлаждались в арсенальной, сравнивая свои винтовки, Мэй, как оказалось, находилась в грузовом отсеке, куда Шепард зашел с тяжелым сердцем.

Увидев лейтенанта, женщина нахмурилась и снова спрятала глаза. Она сидела на полу, обняв колени, возле гроба рядового Рейда и напряженно о чем-то думала. По выражению её лица Джон понял, что разговор предстоит малоприятный.

Он прошел внутрь и присел на ящик с инструментами.

— Как себя чувствуешь? — задал он банальный вопрос, чтобы начать.

— Я не хотела бы это обсуждать, — проговорила она тихо, отворачиваясь, на что Шепард, вздохнув с ноткой обреченности, поскольку не имел особого опыта в таких беседах и не до конца понимал женскую субстанцию, поднялся и присел рядом с Мэй на пол.

— А я хочу знать, как дела у моего бойца, — мягко сказал он, решив, что с женщиной нужен именно такой подход. — И это приказ.

— Мое самочувствие — это не твое дело, — буркнула она еще тише.

— Не твое дело, сэр, — поправил он. — Слушай, Мэй: я не мастак копаться в чувствах. Но по тебе я вижу, что что-то не так. И я не говорю про то, что ты скрыла свои биотические способности от Альянса.

— Ничего я не скрывала.

— Но в твоем личном деле об это ни слова, — нахмурился он, не понимая. И потом добавил: — По крайней мере, в деле, которое было мне доступно.

— Вот именно, — вздохнула она. — Я ничего не скрывала от Альянса. Это Альянс скрывает информацию. А все потому, что я участвовала в их программе, которую они закрыли и поставили гриф "секретно".

— И что за программа?

— "Биотическая Адаптация и Регуляция", — ответила она после некоторого молчания. — Только я тебе этого не говорила. Мне не нужны проблемы, ведь я подписала документ о неразглашении. Не хотелось бы в тюрьму.

— Нем как рыба, — кивнул Шепард, подумав лишний раз о том, что еще интересного хранит в своих недрах Альянс. — И что натворили в этой программе, раз её пришлось закрыть и засекретить?

— Программа по изучению биотики. Школа биотиков. Тюрьма биотиков — на твой выбор, — фыркнула она презрительно. — Пару лет там — и я готова была ногу себе отгрызть, чтобы сбежать, как делают это звери, попавшие в капкан. Я с детства стыдилась своих способностей, просто ненавидела их! Чувствовала себя изгоем, извращенным уродцем! Ты не представляешь, сколько унижений я пережила от своих сверстников... А потом родители меня сдали в эту программу. Подозреваю, они сами иногда боялись, что я нечаянно им шею сверну. В общем, так я там и оказалась. И провела несколько просто драгоценных лет в этой клетке. Но семь лет назад программу срочно закрыли, поскольку один студент-биотик свернул шею нашему преподавателю, хотя этот засранец того и заслуживал. Вот тогда то в качестве "извинений" и за мое молчание Альянс предложил мне службу в армии и стер все сведения о проекте из моего дела, но я поставила условие, что никакой биотикой заниматься не буду. И это работало, несмотря на то, что пару раз ко мне все же обращались люди, пытавшиеся завербовать меня. Или, вернее, мои способности.

— Люди? — переспросил Шепард, поразившись тому факту, что ни черта не знает о членах своей группы.

— Ага. Какая-то Организация, названия которое не называлось, — Мэй махнула рукой. — Но я посылала их к черту. Я обещала себе стать нормальной, стать как все. И честно держала свое слово, служа в армии. До сего дня.

Лейтенант вытянул ноги на полу, снова кинув тяжелый взгляд на гроб. Ему вдруг почудилось, что в тихой вибрации корабля он расслышал странный стон Рица. Прогнав от себя это наваждение, он усмехнулся.

— Нет ничего более ужасного, чем хотеть быть нормальным, Мэй.

— Ну да, и это мне говорит типичный патриот Альянса, разгребающий дерьмо за политиками?

— Я просто выполняю свой долг. А ты? — он ободряюще взял её за руку, но быстро отпустил, решив все-таки придерживаться дистанции. Женщина заметила его колебания и, не сумев скрыть обиду в глазах, сложила руки на груди.

— Не надо меня боятся, Мэй, — нахмурился он, истолковав её жест по-своему. — То, что случилось с той наемницей... Мне нужно было так поступить, понимаешь? Разгребать дерьмо — это, конечно, не самая достойная работа, но я солдат. И я не должен спрашивать, откуда это дерьмо вывалилось.

— Лейтенант Шепард, — вдруг перешла она на официальный тон. — Несмотря на все свои достоинства, вы нереально тупы. И ни черта не понимаете в женщинах, хотя в постели вам равных нет. Но вот в чувствах... Вы полный профан! Черт, да причем тут страх? Хотя да — я действительно испугалась! Что потеряю тебя, идиот! И из-за этого убила человека и поставила задание под угрозу!

Не сдержавшись, она заплакала. Ну вот. Со слезами Шепард вообще не знал, как справляться.

— Мэй, — проговорил он участливо. — До Цитадели еще несколько часов. Ты нужна мне уравновешенная и хладнокровная. Мне нужен сейчас солдат. Так что приведи свои чувства в порядок. Я, может быть, и не знаю, что тебе сказать сейчас, чтобы ты успокоилась, но, когда все закончится, буду рад это обсудить? Хорошо? Ты и я?

Она, всхлипнув в очередной раз, вдруг уставилась на него с недоверием. То ли он все-таки подобрал нужные слова, то ли просто выбрал нужный тон — Шепард не имел ни малейшего понятия. Ему было необычайно трудно разбираться в таких тонких материях, куда легче отдавать приказы. И все же он с облегчением увидел, что Мэй, вытерев слезы, кивнула и поднялась.

В этот момент лейтенант услышал по громкой связи:

— Босс, тут с вами хочет кое-кто связаться. Некий Приоритет Один.

— Иду, — отозвался Джон и поднялся, бросив на женщину внимательный взгляд. Убедившись, что выполнил свой долг командира, быстро направился в каюту.

Включив терминал, он набрал код шифровки, полученный еще перед заданием, и принял входящее видео сообщение.

— Приоритет Один, — кивнул он, увидев в мониторе знакомое лицо.

— Шилдс, ты зашифровал сигнал? — спросил мужчина и, когда тот снова кивнул, сказал: -Джон, сынок, я получил твой отчет. Очень опечален гибелью рядового, но это не твоя вина.

— Спасибо, сэр, — только сейчас Шепард понял, как ему хотелось услышать эти слова, даже если они были неправдой.

— Ты все сделал правильно, — продолжал Райс.

— Но я по-прежнему отстаю на пару шагов, сэр, — нехотя признался лейтенант. — Сейчас мы держим курс на Цитадель — именно туда направился Фрост и эта женщина Хезер, которая, как я предполагаю, имеет свои планы на него.

— Ты ведь понимаешь, что свидетели нам не нужны? — нахмурившись, спросил Райс, на что Шепард тут же ответил:

— Понимаю, сэр.

— Я знаю, что тебе не по душе это задание, сынок, — сказал адмирал. — Я вижу это по твоим глазам. Но ты должен также понимать, что от этих данных зависит судьба не только Альянса, но и человечества. И я верю, что ты это осознаешь... Как бы то ни было, у меня для тебя хорошие новости. Нам поступила свежая информация. Так что забудь про Цитадель. Я отправлю тебе новые координаты.

— Сэр? — Джон постарался скрыть изумление на лице.

— Направляйся туда. Как прибудешь, снова свяжись со мной, чтобы получить дальнейшие указания. Ясно?

— Так точно, сэр... — Джон не успел договорить, как его терминал пиликнул, получив входящее текстовое сообщение. — Ваши координаты получил.

— Тогда конец связи. И удачи, Джон, — проговорил Райс.

Шепард, отсалютовав в экран, выключил терминал. Потом глубоко вздохнул и еще раз просмотрел координаты. Ему не требовалась галактическая карта, чтобы распознать эту точку в космосе.

Это был Марс.

* * *

Дверь в квартиру была выломана.

Горак Ил'Хал заметил это сразу, едва приблизился на расстояние нескольких шагов. Не взломана, а именно выломана вместе с дверным косяком. Словно кто-то очень сильно хотел попасть внутрь и очень беспокоился о том, кто остался в квартире. Хотя явно поработал профессионал: дверь поддалась с пары мощных ударов ноги.

Горак слегка притронулся своей трехпалой рукой к косяку. Наверняка, это был человек. Иногда батарианцу казалось, что он чувствует смрад, который остается, стоит кому-нибудь из этих жалких тварей побывать в помещении. Этот смрад морального разложения и гнили тянулся от Человечества, как шлейф зловонного дыхания.

Батарианец ненавидел людей. И это не было лихорадкой, подцепленной у случайного прохожего на Кхар'шане. Нет. У него были причины для этой ненависти.

Люди противны, просто омерзительны. Агрессивны, жадны, расчетливы, и самое ужасное — наглы. Они появились из ниоткуда, заявили права на то, что принадлежало другим, стали давить и давят до сих пор. У народа Горака все меньше шансов выдержать это давление. Существует только один вариант — война. И от этой мысли батарианец испытывал нечто, вроде экстаза. Он жаждал крови людей.

Но сейчас надо оставаться хладнокровным и выполнить поручение Серого Посредника. Именно поручение — Горак предпочитал думать, что по-прежнему остается для этой организации в качестве партнера, но не подчиненного. Пока у Посредника есть то, что полезно Ил'Халу и его народу — данные о локализации людей в Пределе — Ил'Хал будет полезен Посреднику.

Батарианец извлек свою винтовку и перевел её в боевой режим. Это была надежная бережно лелеемая им штурмовая винтовка "Терминатор", производителем которой стал "Батарианский оборонительный концерн". Горак пользовался оружием только своего народа, чтобы лишний раз выразить свое несогласие с теми, кто пользовался всем, чем придется — людьми. Они были, как жмуты: жрали все подряд, что находили, тут же размножались и тут же убивали друг друга.

Но Горак носил гордое имя "Ил'Хал", что на их родном языке означало "защитник". И он делал все возможное, чтобы оправдать это значение.

Осторожно он приоткрыл дверь, готовый выстрелить в любого, кто по глупости нападет на непрошеного гостя. Но в квартире все было тихо. Огромное двухэтажное помещение было обставлено просто шикарно. Несомненно, владел им тоже человек. Они не умели усмирять свои желания.

У батарианцев тоже были богатые и бедные. Вторых, разумеется, было больше. Но так и был устроен мир: кто-то рождался, чтобы править, кто-то, как Горак, чтобы защищать, а кто-то — чтобы приносить пользу обществу и служить богатым. Это был тысячелетний уклад, и бедняки это понимали. Как и рабы. Но людям не дано было понять всю целесообразность и полезность этой традиции. Бедные хотели быть богатыми, богатые — еще богаче, а защитники убивали тех, кого должны были защищать.

Ему потребовалось пять минут, чтобы осмотреть всю квартиру. Никого здесь не было, кроме обнаруженного в спальне трупа мужчины. Он уже немного посинел, расплылся, как будто пару часов назад его попросту придушили. Лицо было отекшим, а глаза — выпученными, но прикрытые веками. Страшное отвратительное зрелище. Люди и так то были уродами, а тут еще и этот мертвый урод.

Оценив место, где был расположен труп, Горак непонимающе захлопал верхней парой глаз. Человека явно убили не здесь. Вокруг все было слишком аккуратно уложено. Труп зачем-то перенесли на кровать. Зачем? Что его еще больше поразило — так это сложенные одна на другую руки на груди у трупа. А рядом валялись смятые в комки купюры.

Интересно, что это означало? Явно, что здесь побывали люди — об этом свидетельствовали многочисленные разбросанные вещи и несколько немытых стаканов на столе — но, если они убили хозяина квартиры, а это, судя по всему, он и был, зачем проделывать эти странные манипуляции? Это что, их своеобразный ритуал?

Ил'Хал еще раз осмотрел квартиру в поисках чего-нибудь полезного. Но такового не нашел. И вынужден был признать, что те, по чью душу он пришел, уже скрылись. Это не хорошо. Но Серый Посредник должен быть в курсе.

Поэтому батарианец активировал свой инструментрон и отправил запрос на передачу голосового сообщения по шифрованному каналу. Через минуту ему ответили, и из динамиков девайса раздался намеренно измененный электронными помехами голос:

— Я слушаю.

— Это Горак. Я проверил адрес. Здесь никого нет. Один труп человека. Кажется, этого Стига, судя по данным тобой описаниям.

— Его потеря несущественна, — ответил голос Посредника. — Мне нужен человек по имени Фрост. Или Хок. Его описания у тебя тоже есть. Ты уверен, что труп не его?

— У людей все рожи одинаковые, — пробурчал недовольно батарианец. — Но я уверен. Этот ниже по росту.

— Тогда иди по второму адресу: Закера, 15 уровень, 118 -71.

— Мы так не договаривались! — почувствовал раздражение Ил'Хал. — Ты сказал проверить этот адрес — я проверил! Теперь твоя очередь предоставить мне данные!

— Я сказал: проверить, забрать человека, убить свидетелей. Твоя работа еще не выполнена. Платить мне не за чем, — произнес спокойно электронный голос, но в нем все равно чувствовалась угроза. — Проверь второй адрес. Мой человек из СБЦ дал наводку. Когда выполнишь все условия — тогда получишь свои данные. Конец связи.

И прежде чем Горак успел что-либо возразить, Посредник отключился.

Этот разговор Горака просто взбесил. Как этот Посредник смеет так разговаривать с ним, Ил'Халом? Защитником своего народа? Сыном генерала и одним из самых страшных пиратов в Скиллианском Пределе? Тем, кто собственноручно вырезал несколько десятков семей на Мендуаре! Разве он не заслуживает чести быть с ним, Посредником, на равных?! Да он выше по своему статусу и положению какого-то Посредника! А тот обращается с ним, как с мелким жмутом!

В бешенстве Горак смел со стола рядом с кроватью все предметы и растоптал их тяжелыми ботинками. Но злость все равно не угасла. Наоборот, только усилилась. Тогда он принялся крушить мебель. Сломал стол и стул, опрокинул какую-то вазу. Потом взгляд его упал на труп. Он сжал свою винтовку и выстрелил трупу в голову несколько раз, пока от черепа и лица не осталось кровавое омерзительное месиво.

Только так и нужно поступать с проклятой человеческой заразой.

Почувствовав, что злость немного улеглась, Горак направился к выходу. Кое-где от шума выстрелов выглянули соседи, но тут же спрятались. И правильно сделали. Если бы сейчас незваному гостю попалась человеческая физиономия, этой физиономии бы не поздоровилось.

Покинув дом, батарианец быстро нырнул в свой потрепанный аэрокар и направил транспорт в район Закера.

Надо было быстрее покинуть эту зону. Через считанные минуты появится СБЦ, её шестерки начнут выяснять, опрашивать соседей. Им не составит труда проверить камеры на улице и узнать, кто заходил в дом и выходил. Но Горак не беспокоился. Проклятые безопасники по камере не смогут опознать его. А по ДНК — тем более. Он просто не сдавал его в базу. А с документами у него все в порядке.

Да, на станции не любили батарианцев. На них неприветливо косились — и только. Никто не мог запретить им приезжать сюда по своему усмотрению, даже если они и закрыли посольство четыре года назад и дистанцировались от Совета. И правильно сделали, как считал Горак. Совет — прихлебатели людей, и тем, и другим выгодно такое сотрудничество, если только первые не найдут способ сдерживать вторых в узде, а этого хотелось бы многим, очень многим.

Кто-то с левого боку подрезал аэрокар, и Горак, выругавшись и поклявшись найти обидчика и оторвать ему ноги, все же благоразумно сдержал свой порыв. Сейчас не время. И не место.

Когда-нибудь Гегемония воспрянет из пепла унижения. И все враги заплатят за свое пренебрежение. И Альянс Систем в особенности. Ил'Хал снова ощутил приятное брожение в крови, некий экстаз от предвкушения этого великого события.

Кое-что готовилось. Нечто, что заставит Альянс захлебнуться в крови. Оставались лишь последние приготовления, но на них как раз все и остановилось — приток финансирования был внезапно прекращен, Гегемония больше не могла спонсировать пиратов для войны с Альянсом. Слишком много средств на это уходило, и — что важнее — привлекало внимание Совета.

Но ничего. Они что-нибудь придумают. Это лишь вопрос времени.

Если бы только его отец не был таким слепым глупцом!

Горак весьма стыдился его, а стыд вызывал презрение и ненависть. Он надеялся, что однажды наступит тот день, когда он сможет убить своего отца и освободить его от трусливых заблуждений о мире.

Прибыв на место, батарианец не спешил покидать транспорт: на другой улице делали какие-то записи в своих датападах сотрудники СБЦ. Дождавшись их ухода, он наконец вышел и, еще раз сверившись по карте, направился в сторону нужного дома.

Он сразу заметил, что 118 блок под охраной. Это затрудняло его намерения, не слишком существенно, но все же. Поэтому он благоразумно решил какое-то время понаблюдать за охранником, чтобы дождаться подходящего момента, когда он отлучится, и незаметно его убрать.

Ждать пришлось долго. Через полчаса Горак уже чувствовал, как его руки чешутся от желания кого-нибудь убить. Ну или хотя бы взять винтовку. А проклятый охранник как будто и не собирался никуда отлучаться.

Ил'Хал уже размышлял, как проникнуть в здание другим способом. Как вдруг кровь в его венах забурлила от предвкушения: добыча сама шла в руки.

Из здания вышел человек. Самец, очень похожий по описанию на того, кого искал Горак. Незнакомец что-то сказал охраннику, и тот кивнул. За ним следом появилась какая-то женщина, в броне и с оружием. Выглядела она серьезно, но Горак презрительно скривил свой рот.

Когда он видел человеческих самок, которые наравне со своими самцами носили экипировку, служили в армии и занимались тем, чем в принципе не должны были заниматься — батарианца это крайне раздражало. Неужели человеческие самцы настолько слабы, что не в силах приструнить своих самок? Женщины нужны лишь для услады в качестве рабынь. Горак искренне в это верил, поэтому не стал серьезно относится к этой особи, как к потенциально опасной.

Вот появился турианец. А с ним еще человек.

Это открытие Гораку не понравилось. Во-первых, турианцы были прекрасными бойцами, а, во-вторых, пришелец не слишком хорошо различал людские лица, так что сейчас ему пришлось напрячь все свои извилины, чтобы соотнести описание, данное Посредником, с этими двумя мужчинами и выбрать подходящего.

Они были похожи, и все же первый выглядел более худым и высоким. С такого расстояния Горак не мог разглядеть лица отчетливо, но после недолгих раздумий он сделал свой выбор.

Внезапно турианец со вторым человеком, более тучным и прижимающим к себе какую-то железяку, остановил такси, и эти двое нырнули внутрь. Через несколько секунд их уже не было на месте. Горак расплылся в удовлетворительной улыбке.

И вот женщина, что-то проговорив мужчине, взяла его за руку, и они пошли по улице. Выждав какое-то время, Горак устремился за ними на достаточной дистанции, чтобы они не заметили слежку.

* * *

Нервный Том не спал уже три дня из-за своей адской работы. Он снова перекусил каким-то полуфабрикатом, приобретенным на вонючем рынке Омеги за пару кредитов, и теперь старался просто и скорее забить желудок, чтобы чувство голода больше не отвлекало его от задачи.

А задача была почти невозможна. Почти.

Все другие не справились бы. Но только не Нервный Том. Поэтому-то Посредник и нанял его несколько лет назад. И с тех пор Том выполнил более тысячи мелких заданий — он даже вел их учет в своем датападе — однако это задание было намного сложнее всех предыдущих вместе взятых.

Если он справится — награда будет велика, как и обещал Посредник. У Нервного Тома не было моментов, чтобы усомниться в словах своего босса: всю работу всегда оплачивали вовремя и щедро.

А если не справится... Нет. Такого не должно быть!

Запив свой сомнительный обед каким-то напитком, Том отбросил стакан в сторону и снова вколол себе стимулятор. Спать сейчас было крайне нежелательным.

Отсутствие сна, несмотря на все ухищрения, все же сказывалось: пальцы уже летали не так быстро над консолью, то и дело попадая не туда, глаза покраснели и то слезились, то пересыхали, словно на них сыпанули пригоршни песка, шею и спину ломило, а ноги все чаще затекали. Один раз даже их свела судорога, но, впрочем, быстро прошла.

Нервный Том был на пределе. Но почти у цели. Совсем близко.

И как только он закончит, он станет почти богом.

— Чего я никак не могу взять в толк, — проговорил Хок, стараясь протиснуться сквозь толпу прохожих на открытом рынке Шин Акиба. — Так это зачем мы попёрлись пешком?

Его спутница, шагавшая рядом, молчала, быстрым подозрительным взглядом окидывая толпу.

Рынок Шин Акиба был огромен. Сюда стекались не только множество торговцев всех мастей, но и в десять раз больше покупателей, среди которых часто попадались представители человеческой расы. Поговаривали, что люди скоро вытеснят из этой зоны всех своих конкурентов. В чем люди нисколько не уступали своим галактическим товарищам, так это в ведении бизнеса. А зачастую даже превосходили.

Стоило сделать лишь шаг — и отовсюду появлялись все новые магазинчики, кафе, сувенирные лавки и прочие составляющие оживленной коммерческой зоны для торговли. Несмотря на то, что по галактическому времени на огромных часах, синхронизирующих "день и ночь" на станции, был уже глубокий вечер, на рынке кипела жизнь, словно в огромном муравейнике. Освещавшие районы огни нигде не были выключены или даже приглушены. Каждый жил так, как ему было удобно.

На взгляд Хока, отсутствие такого разделения привносило на станцию сплошной хаос и неразбериху, но вместе с тем — повод для веселья. Ну где еще, если не на Цитадели, услышишь обращенные к покупателям "Доброго утра!" и одновременно "Приятного вечера!" от торговцев, соседствующих друг с другом, но живущих по совершенно разным распорядкам дня. Те, кто закрывался, уходили на отдых, потом платформа в виде овального блока медленно поворачивалась и обнажала новую лавку, хозяин которой "только что проснулся" и пришел, чтобы "начать новый день".

Хок успел заметить этот специфический способ экономии времени и пространства, создающий на станции круглосуточное оживление, уже несколько раз и был крайне поражен. На Омеге, где он прожил довольно продолжительное время, не было ничего подобного. Там ночь и день регулировались искусственно, иногда, правда, время сбивалось, когда королеве пиратов Арии Т'Лоак это по каким-то причинам требовалось.

— Нам нужно сбросить хвост, — вдруг проговорила Хезер, отвечая на его заданный пару минут назад вопрос.

С этими словами она чуть ослабила хватку своей руки и перестала тащить его, словно пленника. В ней чувствовалось напряжение, и это взволновало парня. Он снова прикоснулся к тому месту на поясе, где под слоем одежды был спрятан генератор щитов, который, по приблизительным подсчетам, стоил дохренища. Откуда у наемников такое оборудование, он не знал. Скорее всего, с черного рынка.

— Хвост? — нахмурился он и уже было рефлекторно собрался посмотреть назад, но девушка его остановила.

— Смотри только вперед, — произнесла она спокойно. — Вообще-то, мы направлялись к стоянке такси, но, раз за нами увязался какой-то батарианец, придется сначала избавиться от хвоста, прежде чем встретимся у яхты.

— Как ты узнала про батарианца? — спросил Хок, которому вдруг все в толпе показались недружелюбными. Хотя минуту назад он даже наслаждался этой прогулкой, таращась во все стороны.

— Чутье, — просто ответила она. — Поживи несколько лет, как я, у тебя вырастут на затылке глаза. Пока продвигаемся вперед.

Что они и делали, протискиваясь через поток покупателей.

Несмотря на довольно широкие коридоры станции, отведенные под рынок, жителей сюда стекалось столько, что вскоре власти начали пристройку второго этажа, дабы уместить всех желающих. Затея, однако, быстро провалилась, о чем свидетельствовали то тут, то там попадавшиеся на пути недостроенные переходы. И даже там, внутри этих недостроенных помещений, кто-то ошивался, несмотря на указатели, запрещающие это делать. Несомненно, сотрудники СБЦ, отвечающие за этот сектор, уже просто махнули на это рукой: попробуй объясни изворотливым "крысам", облюбовавшим вентиляцию и все, что не занято, как опасно бродить в таких помещениях.

— Помнится, ты говорила, что отдельное судно легче отследить. Зачем же нам личная яхта? Я, конечно, не против комфорта, — скороговоркой произнес Хок. Ему вдруг почудилось, что его спину прожигает полный ненависти взгляд. Но это было лишь самовнушение, вызванное новостью о "хвосте".

— Нам нужна легенда, — ответила она, остановившись, чтобы пропустить группу саларианских торговцев, о чем-то суетливо спорящих. — Туда, куда мы собрались, гражданский транспорт не ходит.

Её глаза внимательно осматривали скользящие мимо вывески, как вдруг она остановилась и глубоко вздохнула.

— Ты в порядке? — спросил юноша, поскольку на миг ему показалось, что она выглядит растерянной. Но вот она чуть качнула головой, снова став прежней.

— Кое-что изменилось... — медленно протянула она, подняв на него глаза. — И ты должен знать, что именно.

— О чем ты?

— То, что ты мне вколол, как то могло повлиять на мою голову? — насторожено задала она вопрос, очевидно, мучивший её уже несколько часов.

— А что не так? — Хок уже понял, к чему она ведет.

— Моя память... стала лучше. Я теперь запоминаю все так, словно фотографирую это глазами.

Он кивнул.

— Последствия моего стимулятора. Это должно скоро пройти.

— Ты уверен? Когда? Потому что в голове у меня теперь небольшая путаница.

— Не могу сказать точно, — признался он с досадой. — Я пару раз продавал свою формулу наркошам с Омеги, когда денег не было. Они говорили, что от моего "гоголя" у них сносит крышу от кайфа, а потом несколько дней они чувствовали себя Энштейнами. Но все проходило. И, полагаю, у тебя тоже пройдет.

— Полагаешь? — в её недовольном голосе зазвучала сталь.

— На разные организмы один и тот же препарат может действовать по-разному. Например, на Бола он может вообще не оказать никакого влияния: его мозги слишком заплыли жиром и ленью. Надеюсь, Тулус вколет ему нужную дозу.

— А как насчет тебя?

— Мой организм уже привык к стимулятору. Так что никакого особого кайфа я уже не ощущаю, — пожал он плечами.

— Слушай, Хок, — она резко переменила тему. — Чертов четырехглазый все еще делает вид, что занят выбором ковра. Он в броне, наверняка и при оружии. Нужно избавиться от него.

— Пристрелишь его? — наивно спросил парень, почувствовав некоторую гордость от осознания, что его спутнице это вполне по силам. Но в ответ она лишь скептически подняла бровь.

— Ага, прямо здесь, на глазах у прохожих и сбцшников, — ответила она. — Нет, план другой. Иди вперед. Медленно, лениво, так, как будто ничего не боишься.

— А ты? — нахмурился он.

— Хочу сесть на "хвост" нашего "хвоста". Как только пройдешь рынок, выбери тихий блок и сверни туда. Вот, — она незаметно передала ему свой пистолет. — Если понадобится, снимаешь с предохранителя, стреляешь. Понял?

— Хезер, — ощутив в руке тяжесть пистолета и быстро спрятав его под своим свитером, Хок почувствовал нарастающую внутри панику и с трудом усмирил её. — Я не хочу никого убивать. Это... не знаю, смогу ли.

Она понимающе кивнула.

— Постараюсь сделать так, чтобы до этого не дошло. А теперь, — она вдруг подошла и крепко обняла его, отчего он на миг остолбенело замер. Её мягкие волосы от челки скользнули по его щеке. Потом наемница прошептала на ухо:

— Надо внушить этому батаринскому ублюдку, что мы прощаемся.

Оторвавшись от объятий, она сделала пару шагов в сторону и помахала ему рукой. Потом резкими шагами ушла с очередным потоком покупателей, и уже через несколько секунд Хок попросту потерял её из виду.

Ему с тревогой подумалось, а вдруг он и вправду больше её не увидит. Эта мысль всколыхнула внутри неприятный осадок и словно резанула по сердцу. Несмотря на то, что девушка не давала ему никакого повода, он уже прекрасно сознавал, насколько она ему дорога.

Выдохнув, Хок зашагал вперед. На этот раз никакие детали вокруг не могли отвлечь его: не так давно он принял свое лекарство. Поэтому и чувствовал себя собранным и сконцентрированным. Осталось еще всего-то две ампулы, на два дня. Если растянуть — максимум на четыре. Что будет потом, юноша боялся даже подумать. Тратить одну ампулу на Бола было не слишком обдуманно с его стороны, но это было необходимой жертвой, чтобы сохранить его другу шкуру. Так что теперь дорога каждая ампула.

Его мини-лаборатория, которую он устроил дома в кустарных условиях и где занимался своей познавательной "химией", осталась на Омеге. Серый Посредник был щедр в отношении своего нового "добытчика информации" и выделял ему большие средства, чтобы тот смог погрузиться в свои идеи и полностью сосредоточиться на поручениях.

Хок многое что утаил о своей работе на Серого Посредника. Или, вернее, тактично обошел стороной этот вопрос, поскольку в последние месяцы это не давало покоя его совести. Он предпочитал делать вид, что просто зарабатывает себе на жизнь, но такое сознательное дистанцирование себя любимого все же не могло быть абсолютным. И пока он не сталкивался с чем-то настолько резонансным, как данные о проекте "Смерч", его все устраивало.

Дай Бог, в Марсианском Комплексе отец подскажет, что делать... Отец, с которым он не виделся уже почти восемь лет.

Мысли проносились в голове парня, немного отвлекая его от жгучего желания обернуться, чтобы посмотреть, идет ли за ним батарианец. Руки вспотели, дыхание чуть сбилось от быстрого шага, хотя Хок всеми силами заставлял себя идти без спешки, чтобы предоставить Хезер больше времени.

Мысль о том, что ей это было нужно, сама собой чуть замедлила его шаг, и юноша, протискиваясь сквозь толпу покупателей, каждую секунду ожидал удара в спину или выстрела в голову. Вместе с тем он понимал, что преследователь вряд ли станет нападать или вообще предпринимать какие-либо действия на глазах стольких жителей и то и дело попадающихся офицеров СБЦ.

Но конец рынка был катастрофически близок, и хакер не знал, что последует за этим дальше. Поток покупателей быстро иссякал, а после транспортной стоянки и вовсе поредел. Пройдя чуть дальше вглубь коридоров, Хок очутился снова в удушающем жернове закрытых блоков и сразу же почувствовал нарастающее беспокойство. Но, помня о словах своей спутницы, он резко свернул влево, туда, где пустовало несколько переходов, наткнулся на группу каких-то азари, смеривших его равнодушными взглядами, и быстро преодолел их, нырнув в очередной коридор.

В этот момент вдруг раздался вой противопожарной сирены, освещение погасло, сменившись красными отблесками аварийных огней, указывающих путь к ближайшим точкам эвакуации, и незнакомый голос по громкой связи вдруг оповестил:

— Внимание, жители 15 уровня! Зафиксировано возгорание в ваших блоках! Немедленно проследуйте по направлению к точкам эвакуации! Сохраняйте спокойствие! Если вам требуется помощь, доберитесь до ближайшего терминала и нажмите кнопку вызова! Если вы хотите сообщить о пострадавших или пострадали сами, нажмите кнопку вызова на терминале! Повторяю: немедленно проследуйте...

Не удержавшись, Хок все-таки в страхе обернулся, так как заметил боковым зрением какой-то силуэт при повороте.

Это был батарианец. И судя по броне, именно тот, который преследовал их.

Но где же Хезер? Что, черт побери, происходит?

Хок быстрым шагом миновал какие-то ящики, площадку для погрузки, почти никого не встретив из жителей, что всколыхнуло неприятное чувство одиночества, и стал взбираться по лестнице, ведущей на верхний уровень. Когда нога коснулась последней ступени, раздался какой-то треск, и парень мимоходом понял, что наступил на осколок стекла. Он забрел, кажется, в те самые недостроенные участки станции, которые теперь использовались для хранения списанных грузов: повсюду стояли контейнеры, — и о безопасности которых не считали нужным заботиться: под ногами то и дело попадались куски стекол и строительных материалов.

Парень сам не понял, как перешел на бег. Тревожный сигнал почти что оглушал его, прерываясь странной тяжелой пульсацией. Хок даже не понял сразу, что это звук его собственного сердца. Теперь он просто, поддавшись страху оказаться один на один с преследователем, пытался оторваться.

Снова контейнер, снова переход — парень уже вообще не пытался запомнить, куда идет. И минуты не прошло, как он не имел ни малейшего понятия, где находится.

И тут... Свернув не туда, Хок уткнулся носом в тупик. И пораженно замер. Бежать было больше некуда, а звук шагов за спиной усиливался: Хок слышал тяжелую поступь преследователя сквозь короткие паузы в вое противопожарной сирены.

Вспомнив о наличии пистолета, юноша лихорадочными движениями вытащил его из-под одежды и напряг память, чтобы сообразить, где же предохранитель. Секунда промедления оказалась решающей: в этот момент на него кто-то налетел.

* * *

Горак сразу же почувствовал: что-то не так.

Человеческая женщина, это уродующее мир самцов создание, помахала рукой мужчине и скрылась в толпе. Скорее всего, их пути действительно расходились тут. Не могла же эта самка быть телохранителем!

Несмотря на то, что такая мысль вызывала в гордом батарианце омерзение, он уже имел сомнительные возможности в своих прежних скитаниях по галактике убедиться, что люди — крайне неразумные и трусливые создания. Их самки могли воевать наравне с самцами, самцы зачастую бывали трусливее своих самок, да и вообще, от них можно было ожидать чего угодно.

"Люди непредсказуемы, — любил повторять его отец, еще до того, как опозорил себя призывами к миру. — Наша логика оценивания их поведения бессильна. Если ты думаешь, что человек сделает так, как сделал бы батарианец — значит, ты проиграешь".

Тогда, много лет назад, когда его отец-генерал провожал Горака в его первый пиратский рейд, целью которого было захватить одно из гражданских суден Альянса, сын услышал эти слова в первый раз и прижимал руку к груди, выказывая этим жестом свое понимание. Но в действительно он понял, что имел в виду отец, только много лет спустя. И только опыт помог раскрыть его разуму всю правдивость этих слов.

Эти слова — то наследие клана, которое сохранит Горак для будущих потомков. Слова не в силах смыть с клана позор отца, очернивший всю семью в тот самый день, когда гордый генерал впервые допустил мысль о возможности мирного регулирования конфликта с Человеком. Но Горак сделает все возможное, чтобы эти слова стали основанием для будущего пьедестала клана Ил'Хал.

Горак хотел сначала пуститься за человеком в бездумное преследование, но, вспомнив эту простую истину, задумался.

Куда подевалась женщина? Да, она не могла представлять угрозу — ни одна самка не может сравниться силой с могучим батарианцем, но все же. Что, если она решила осуществить какой-либо хитроумный план и заманить охотника в западню, превратив его в добычу? Хватит ли у человека ума для этого, тем более, у самки?

Пусть все в Гораке восставало против этой невозможной мысли, он все же решил перестраховаться. Стараясь не упускать из вида цель, батарианец пару раз ненавязчиво обернулся. И заметил среди покупателей позади серую броню.

Все-таки у человеческой самки хватило ума. Но Горак все равно умнее!

Зацепившись взглядом в толпе за какого-то крогана, Ил'Хал активировал свой инструментрон и подошел к нему. Быстро о чем-то договорившись, он перевел ему несколько сотен кредитов и снова вернулся к прежнему пути, ускорив шаг, чтобы нагнать цель и скорее затеряться в толпе.

Проверять, исполнил ли кроган свое маленькое задание, времени не было. Но Горак был уверен, что кредиты сводят на нет все предрассудки, а кроганы, при всем своем презрении к другим расам, являлись очень нищим народом.

* * *

Батарианец почуял "хвост".

Девушка сразу же поняла это, когда пришелец чуть обернулся, якобы сделав вид, что проверил свой инструментрон.

Это было неожиданно. Для батарианца.

Хейс не имела предубеждений против этой расы относительно их умственных способностей, но её опыт показывал, что они сначала делают, а потом рассуждают. Этот экземпляр, похоже, был редким исключением из правил.

Не успела она подумать об этом, как на неё налетел какой-то кроган и сбил с ног. Даже не удосужившись извиниться или удостовериться, все ли с "сотрудником" ООБ хорошо, рептилоид также быстро скрылся в толпе.

Выглядело это как случайное столкновение, и мало кто из прохожих обратил на это внимание, кроме двух саларианцев, бросившихся ей на помощь.

— Эти кроганы совсем потеряли чувство уважения! — причитали они. — Даже не смотрят, куда идут! Уже и представителей власти не замечают!..

Хейс, поднявшись, поняла с тревогой, что недооценила батарианца. Кроган не мог появится вот так некстати. Эта минутная задержка сослужила ей плохую службу: она упустила четырехглазого из виду. Теперь ни его, ни, следовательно, Хока ей не увидеть.

Отвлеченно поблагодарив саларианцев, она осмотрелась. И увидела впереди небольшое возвышение, на котором стоял один из сотрудников СБЦ, человек, охранявший рынок.

Отлично. Стоило воспользоваться своим положением "представителя власти".

Она решительно направилась туда. Время сейчас не было на её стороне.

Быстро поднимаясь на помост, она уже с ходу огорошила сбцшника своим командирским тоном:

— Солдат! Времени мало!

На его лице отразилось полное непонимание. Он был в броне, сзади виднелась на креплении винтовка в собранном состоянии, но вид его минуту назад был настолько лениво-отстраненным, насколько мог быть у человека, недовольного своим назначением. Несомненно, охранять рынок на Цитадели в роли столба не было пределом его мечтаний.

— Мэм?.. — не понял он, оглядывая её вид.

Хейс вытащила свое удостоверение и, якобы не имея времени на формальности, быстро провела им у сотрудника перед носом.

— Лейтенант Кирсон, — быстро "представилась" она и, вспомнив отложившийся в памяти код сотрудника, липовый, разумеется, скороговоркой проговорила: — Отдел общественной безопасности сектора Б на станции. Мой код 347-Б-18-11. У нас чрезвычайная ситуация. Времени мало, солдат!

Она надеялась, что стажер — а судя по отсутствию знаков на броне — таким он и был, купится.

— Немедленно активируйте свой охранный терминал! — приказала она не терпящим возражений тоном.

— Зачем, мэм? — удивился он. — Офицер Драстон запретил нам использовать терминалы...

— Сейчас у меня нет времени на ваши отговорки, солдат, — отмахнулась Хейс и подошла к терминалу. — Быстро вводите свой код доступа! Живо!

Под таким натиском бедняга ринулся к терминалу, даже не спросив, а почему кода доступа нет у неё, чему Хейс была внутренне рада. Её липовое удостоверение не имело возможности пользоваться сетью СБЦ.

— Сделано, мэм, — ответил он, выполнив приказ.

— Теперь врубай противопожарную тревогу, — безапелляционно заявила она.

— Что? Я... я не думаю, что могу это сделать, мэм. Нужно запросить разрешения у офицера Драстона...

— Что запросить? — с угрозой придвинулась к нему Хейс. — Ты не врубаешься в слова с первого раза, что ситуация чрезвычайная?

Поскольку терминал уже был активирован, а убеждать этого стажера не было времени, Хейс нагло отодвинула его от терминала и вызвала консоль доступа. Сеть СБЦ была на вид несложной. Зайдя во вкладку "безопасность", она нашла там то, что нужно.

— Мэм, прошу вас, отойдите от терминала, — наконец, пришел в себя сбцшник, сбитый с толку несоблюдением протоколов. — Иначе я буду вынужден связаться со своим старшим офицером...

Не обратив на угрозы внимания, девушка врубила тревогу самого высокого уровня. Тут же раздалась сирена, приведшая жителей 15 уровня в растерянность. Освещение погасло, зажглись аварийные огни эвакуации. Очнувшись от оцепенения, жители сделали то, что от них и требовалось — запаниковали.

— Что вы наделали, мэм?! — в ужасе, стараясь перекричать сирену, завопил сбцшник. И тут в его передатчике раздалось:

— Какого хрена? Кто запустил тревогу?

Чтобы он не успел ответить, Хейс резко ударила его по голове, отчего он тут же упал. Второй рассчитанный удар отправил его в страну грез. Во всеобщей суматохе этого никто не заметил, а следующий помост охраны располагался на достаточном расстоянии, чтобы пули штурмовых винтовок — если таковые будут, в чем тоже была доля сомнения, так как сейчас сотрудники СБЦ, несомненно, помогали жителям эвакуироваться — не могли её достать.

И все же времени по-прежнему мало. Итак, какими еще возможностями обладали сотрудники СБЦ?

Она вызвала на терминале карту района и изображения ближайших камер. Потом, потратив пару секунд на поиск нужной функции, наложила на карту тепловое сканирование района, и обнаружила, что основной поток "точек" ринулся к эвакуационному входу номер 6, с той стороны, откуда они с Хоком и пришли. Быстро переключаясь между камерами и зонами района, она быстро обнаружила то, что искала: две "точки" удалялись от основной массы в недостроенный сектор, помеченный на карте желтым цветом повышенной осторожности.

Порывшись в настройках, Криз хотела опечатать эту зону, заблокировав двери для второй "точки", но доступа стажера было попросту недостаточно для этой функции. Выругавшись на чем свет стоит, она глазами проложила по карте себе дорогу, потратила еще пару бесценных секунд, чтобы запомнить путь, и рванула туда со всех ног, на ходу извлекая свой пистолет и переводя его в боевой режим.

Теперь можно было уже не таиться. У сбцшников своих хлопот хватает.

Только бы не опоздать!

* * *

Нечто мощное толкнуло Хока в стену, и он выронил свой пистолет. Парень был не слишком подготовлен для таких атак и поэтому на миг даже задохнулся от растерянности и шока.

Незнакомец был сильным. Очень. Несмотря на сопротивление, он, пару раз ударив Хока, сбил его с ног и уткнул лицом в пол. Тут же заломил руку, вызвав у своей жертвы крик боли.

— Я — Горак! — неистовствовал батарианец, причиняя Хоку невыносимую боль и, кажется, наслаждаясь этим. — Из клана Ил'Хал! Мне нельзя убивать тебя, но Посредник ничего не говорил про твои руки! И я тебе сейчас их сломаю, человеческая тварь!

— Идиот! — прокричал сквозь боль Хок. — Мои руки как раз и представляют ценность!

Но батарианец в запале его не услышал. Он заламывал руку еще сильнее, пока вдруг что-то его не потревожило и он резко не отпустил свою "добычу".

Боль резко исчезла, и парень откатился в сторону, пытаясь понять, как действовать дальше и чему он благодарен за эту передышку.

Или кому.

Он увидел, что невдалеке стоит Хезер и, целясь в голову пришельцу, стреляет. Щиты противника пару раз вспыхнули, но он, быстро оценив расклад и понимая, что в рукопашной схватке имеет больше преимуществ, резко рванул в сторону девушки, не обращая внимания на вспышки, и буквально сбил её с ног своей массой. От такого натиска она потеряла хватку, и он ногой быстро выбил её пистолет.

Батарианец тут же размахнулся своим омни-клинком, но прошелся по пустому месту, так как та успела отскочить в последний момент.

— Мерзость! Я тебя прикончу! — в ярости кричал четырехглазый, пытаясь задеть клинком девушку, но все тщетно. Она ловко уворачивалась.

Дальнейшее развитие схватки Хок упустил из виду, потому что быстро подбежал к пистолету и схватил его. Правая рука заныла от боли, но он все же схватил оружие и направил в сторону дерущихся.

Но мог ли он выстрелить так, чтобы не задеть Хезер? Стрелять придется не один раз, чтобы пробить щиты пришельца. Но что, если он навредит и девушке? Рука так ныла от боли, не слушалась!

Хок не рискнул. Но вместе с тем сознавал: если он сейчас что-то не сделает, её просто убьют. Батарианец был мощнее, выше и сильнее. Хезер уклонялась от его ударов, но надолго её сил не хватит. Она пыталась создать между ними дистанцию, чтобы дотянуться до своего пистолета и воспользоваться им, но это понимал и пришелец. И последний, предотвращая её попытки, всеми силами старался удерживать её в зоне рукопашной схватки и одновременно всадить ей лезвие.

Наконец, ему почти это удалось: она упала, а он, нависнув над ней всем телом, пытался опустить свой клинок прямо в лицо своей жертве. Оставалась всего ничего пара сантиметров — и руки Хезер уже не смогут сдерживать этот натиск.

В этот момент Хок подбежал к батарианцу и вонзил ему в шею кусок стекла, валявшийся еще пару мгновений назад у одного из контейнеров. Пришелец ослабил хватку и парень с рыком отчаянного бешенства оттолкнул его от девушки и, не давая опомниться, вырвал из шеи кусок, отчего брызнула кровь, снова вонзил его, но уже в глаз своей жертве.

Трехглазый покачнулся и упал навзничь, а Хок, почувствовав какой-то первобытный инстинкт убийства, затуманивший его мозг, запрыгнул на своего врага сверху и, в очередной раз вырвав кусок стекла и крепко зажав его в руках, стал опускать заостренный край ему на лицо.

Снова и снова, в каждый глаз и каждый целый участок кожи, не обращая никакого внимания на то, что пришелец бьется в конвульсиях, а его некогда пышущее ненавистью лицо превращается в бесформенную массу. Руки перепачкались в крови и какой-то омерзительной жиже, а Хок все еще не мог остановиться, даже несмотря на то, что его жертва затихла, а от четырех глаз не осталось вообще ничего.

— Хок! — пытался остановить его кто-то, но в запале схватки юноша даже не сразу сообразил кто. — Хок, прекрати, он уже мертв!

Кто-то стал оттаскивать его от трупа, и только тогда парень пришел в себя. И увидел, что от головы батарианца осталось лишь отвратительное кровавое месиво.

— Проклятье, — выругалась Хезер и ударила его слегка по щеке. — Ты в норме, эпсилон?

Он посмотрел на девушку. Лицо её было разбито, но, кажется, она была цела.

— Отдай это мне, — мягко велела она, забирая у него из рук кусок стекла. — Черт побери, у тебя все руки порезаны.

И услышав это и переварив, Хок вдруг ощутил адскую боль от порезов на своих трясущихся ладонях.

— Я вколю тебе панацелин, — предупредила она, и спустя пару секунд предплечье укололо жало шприца. — Сейчас тебе полегчает.

Девушка вколола еще одну дозу себе и потом поднялась. Подошла к трупу, на время загородив его от сидевшего неподалеку Хока, и что-то принялась делать с инструментроном.

Немного придя в себя, юноша тоже поднялся и заплетающимися ногами приблизился к ней, боясь даже взглянуть на результат своей "работы". Но взглянуть все же пришлось: и, увидев мокрое нечто вместо физиономии батарианца, ощутил дурноту.

Не сдержавшись, он отвернулся. Его стошнило.

— Я... я не знаю, что это было... — проговорил он, когда вытер свой рот рукавом. Но ощутив запах крови на своей одежде, снова почувствовал приступ и замолчал.

— Это называется аффект, — сухо раздалось за спиной. — Такое бывает у людей, когда они совершают первое убийство.

— У тебя тоже такое было? — спросил он с надеждой, повернувшись к ней. На её лицо легла тень.

— Не совсем, — странно ответила она. — Нам нужно уходить. Снимай свитер. Он весь в крови, а нам еще до яхты нужно добраться.

Послушно кивнув и больше не глядя в сторону трупа, Хок стащил свой свитер. И отбросил в сторону.

— Жаль, что я не Тулус. А то взорвала бы тут все к чертовой матери, — с досадой проговорила Хейс. — У нас очень мало времени. СБЦ скоро найдет труп, пустит по базе твой ДНК и опознает имя убийцы — Кристофер Варт. Нас к этому моменту уже не должно быть на станции. Так что идем.

Только сейчас Хок сообразил, что сирена уже не ныла, а освещение на уровне восстановилось.

— Вот так? В одних штанах? — удивился он, на что Хезер, грубо взяв его за локоть, потащила за собой.

— Именно, — мрачно ответила она. — Мало ли кого мог поймать сотрудник ООБ на улицах? Люди вообще совершенные варвары. Никто и удивляться-то не будет. Так это или нет, сейчас и узнаем.

Ирисса, Помощница Советника от азари, просматривала сообщения на своем терминале. Удалив, не читая, пару десятков писем, не имеющих никакой ценности, она раздраженно закрыла свою официальную почту и задумалась.

Так получалось, что Помощнику тоже был нужен помощник, дабы первому не тратить время на подобные мелочи. Пожалуй, это можно организовать, используя лазейку в бюджете Советника. Его финансами занималось другое лицо — волус с целой кучей дипломов и лицензий — но Ирисса была с ним лично знакома и могла уговорить его на то, чтобы он "обосновал" необходимость новой статьи расходов. Поскольку её наниматель Тевос, занимающая ныне положение в Совете, не слишком утруждала себя скрупулезным изучением отчетов, она может даже не заметить эти изменения.

Ирисса поправила свое красивое дорогое платье и презрительно фыркнула в пустоту.

Тевос была прекрасным дипломатом и вместе с тем — она ничего не понимала в дипломатии. Уступала там, где можно было нажать, искала компромиссы, когда надо было ставить ультиматумы. Слишком гибкая, слишком податливая. Несмотря на стойкое отстаивание интересов своей расы, она никогда не умела выбиться в лидеры в Совете, настоять, жестко придавить пятой, а если потребуется, и раздавить.

Ирисса была уверена, что смогла бы стать лучшим Советником. Главное — дождаться своего шанса. И умело им воспользоваться. Азари варилась в котле политики и дипломатии вот уже двести пятьдесят лет. Как говорится, "сделала себя сама", поскольку семья её не была ни богатой, ни влиятельной. За этот срок многие другие добивались куда большего, но шли ли их "успехи" хоть в какое-либо сравнение с настоящими победами той, что сумела достичь всего без связей и поблажек?

Когда-то она была обычной юной девой без претензии на что-то большее. А сейчас она стала второй азари на Цитадели, к которой прислушивались и которую уважали. И все же этого было недостаточно — звание "второй". У Ириссы были далеко идущие планы.

Азари даже забавлял тот простой факт, что Тевос понятия не имела о происходящем в её окружении. О том, что именно благодаря своей помощнице кандидатура Советницы вот уже много лет не теряла своих позиций — так было нужно. Совет Матриархов и народ азари еще не был готов принять в качестве своего представителя на Цитадели безродную, пусть и пользующуюся благосклонностью многих персону. Тут требовалось очень четкое, аккуратное воздействие на массы, чем Ирисса и занималась последние тридцать лет. Возделывала почву, чтобы однажды посеять семена.

Поэтому следить за лояльностью Матриахов и народа к Советнице она считала очень важным делом в своей карьере. Переходить под чужое "крыло" — муторно, проблематично и опасно. А с Тевос она уже научилась справляться, знала её слабости, тонкости в общении, вызвала ту степень доверия, которая была необходима.

Чем прочнее было положении Советницы сейчас — тем больше у Ириссы шансов укрепить и собственные позиции. Тевос была нужна. Пока.

Раздражало лишь одно: последняя не всегда действовала так, как было необходимо. Её утонченная натура дипломата не вызывала симпатию в массах, желающих видеть на её месте более сильную, целеустремленную личность, даже если победы Тевос на дипломатическом поприще и были достойны. Но народ как капризный ребенок, и в годы стабильного мира им хотелось чего-то нового, яркого, необычного.

Это могла дать соперница Тевос на будущих выборах — Кистала Т'Ломари. Она была деятельной, предприимчивой, успешной. Она привлекала к себе много внимания, активно и искусно этим пользовалась. Она умела "зажигать" подчиненных своей энергией, умела находить общий язык с каждым. Предлагала новые законы и — что важнее — ей удавалось вызвать отклик в сердцах обычных граждан.

Опасное явление. При всем желании Ирисса никогда не смогла бы научиться управлять Кисталой так же, как Тевос. Первая была слишком умна, сообразительна и хитра: манипулировать ей не представлялось возможным. И получалось, что именно сохраняя карьеру Тевос, Ирисса сохраняла и свою.

Предварительные опросы населения Республик не утешали. Тевос стремительно теряла свои очки, и вчерашние союзники сегодня делали ставки на новое лицо. Сначала Ирисса пыталась играть по-честному, как её начальница того и требовала.

"Никаких махинаций. Никаких манипуляций сознанием. Все должно быть прозрачным и идеально чистым", — как-то обронила Советница, не имея ни малейшего представления, что "прозрачное" и "чистое" никогда не задерживается в политике надолго. Может, она просто наивна полагала, что долгие годы удерживала свои позиции только благодаря собственному обаянию и принципам?

От этой мысли Ириссе захотелось расхохотаться.

Пусть думает так, пока может. Пусть проявляет чудеса дипломатии и компромиссов, поддерживая свой образ "понимающего" и "честного" политика. Избирателям это даже нравится. Той части, которая уже перешагнула трехсотлетний рубеж и привыкла видеть в стабильности свои плюсы. Но молодые... они хотели всего и сразу. Жаждали перемен, пытались схватить удачу за хвост — и именно на этом стремлении и играла Кистала.

Все складывалось в последнее время не очень удачно для политической карьеры Советника Тевос.

Не так давно некто рассекретил в прессе информацию о том, что у Советника есть дочь — ардат-якши, чье существование та скрывала более пяти столетий, упрятав свое дитя в монастыре на Тессии. Не то чтобы это было катастрофой: этому генетическому дефекту подвержена немалая часть азари, если считать в количественном выражении. Но сам факт сокрытия информации был крайне непривлекательным для избирателей. Ириссе пришлось приложить титанические усилия, чтобы переломить ситуацию и превратить молчаливое осуждение народа в сочувствие к такой горькой судьбе. В итоге, репутация Тевос была обелена, но неприятный осадок остался.

Помощница не сомневалась, что утечке была обязана агентам Кисталы. Несмотря на создаваемый той образ яркого, успешного политика с благими намерениями, Т'Ломари понимала, что в честной игре здесь не выиграть. А вот Тевос...проклятая Тевос!

Азари тяжело вздохнула и перепроверила расписание Советницы. Через час назначена встреча с послом элкоров, потом — ужин у Советника в апартаментах, куда соберутся многие влиятельные персоны Цитадели, чтобы обсудить дела в "домашней" обстановке, завтра — работа с запросами и жалобами и так далее.

Сделав пару манипуляций, Ирисса немного подкорректировала расписание, переместив завтрашнюю встречу с батарианским генералом Крог'Шабахом на два дня вперед, а потом, после некоторых раздумий, и вовсе удалила этот пункт.

Миролюбивые речи Шабаха прозвучат немного позже. Толку от них никакого не было, наоборот — они раздражали, поскольку не вписывались в подготовленный Ириссой план по грядущим выборам на пост Советника от азари.

Выборы были назначены через полгода. К этому времени место Кисталы, как было задумано, уже освободится, а Ирисса сможет контролировать результаты электронных подсчетов голосов Республик.

Это было бы крайне полезно. Несмотря на высокий риск разоблачения, Помощница готова была на него пойти, поскольку альтернатива — остаться далеко позади от кабинета Советника — пугала её куда больше.

Рискованно было связываться с персонами, имеющими сомнительную репутацию. Но Серый Посредник обещал: его "спецы" смогут сделать так, чтобы выборы прошли "запланировано". Такая технология, как он выразился, была ему "по зубам". Оставалось надеяться, что зубы у него достаточно крепкие и мощные.

Технология с кодовым именем "Червь", которой будет под силу скорректировать результаты электронных выборов, уже разрабатывалась два месяца на секретной базе Посредника. От Ириссы требовалось только финансирование. И она, используя подставные дочерние фирмы корпорации "Синтетик Инсайтс", чьим акционером была Тевос, переводила деньги якобы на "разработки и техническое оснащение" лабораторий на Новерии. На самом же деле отмывала значительную часть средств, чтобы перенаправить их в системы Терминуса, где и велась работа по "Червю".

Тевос об этом не знала. Никто не знал, кроме тайного финансового консультанта Ириссы. Ну и Посредника, разумеется.

Однако в последнее время столь частые оттоки средств из бюджета Советника стали вызывать ненужные вопросы. Несколько независимых экспертов Тевос начали копать там, где копать было опасно. Если позволить им продолжать в том же духе и дать докопаться до сути, то Тевос, эта порядочная принципиальная дамочка, узнав о не слишком "чистых" делах своей Помощницы, сразу же передаст её в руки правосудия, чтобы не запятнать свою и без того запятнанную репутацию. И это несмотря на титанические усилия Ириссы по удерживанию позиции своей начальницы на политической карте.

Азари однажды даже решила переметнуться в стан к врагу и сделать Кистале подарок, выдав на Тевос такой компромат, из болота которого Советник уже никогда не выберется. Но потом передумала. Лишаться своего теплого места и менять его на призрачные перспективы совсем не хотелось. Этот вариант был оставлен про запас.

Но надо сделать все возможное, чтобы Тевос не докопалась до истины. А это значит, надо отвлечь Советника и вообще Совет от насущных проблем на некий резонанс, который полностью поглотит их внимание на срок, необходимый для завершения работ по "Червю". Потом работа будет свернута и засекречена, долги — оплачены, а у Ириссы появится козырь в рукаве, могущий не только укрепить позиции Тевос, но и потом, когда это потребуется, увеличить шансы самой Ириссы на место в Совете.

Идеальным вариантом такого резонанса была бы война. Или какой-нибудь вооруженный конфликт, который плавно бы перешел в полномасштабные боевые действия. Например, в Скиллианском Пределе между людьми и батарианцами. Если Совет урегулирует его — хорошо, это добавит лишние очки Тевос в грядущих выборах. Если нет, то хотя бы отвлечет внимание.

И все было бы замечательно. Вот только проклятый батарианец Шабах сдерживает своих соратников в Гегемонии, уже готовых оскалиться и прыгнуть на Альянс, чтобы разорвать им глотки!

Но генерал слишком умен для представителя своего вида. Он много думал, оценивал, размышлял, и, очевидно, пришел к выводу, что его народу ни за что не выстоять против Альянса Систем. По крайней мере, в открытом противостоянии. И он прилагал максимум усилий, чтобы направить конфликт в русло мирных, бесконечных переговоров.

А Ирисса с сожалением понимала, что не знает, как повлиять на этого принципиального и гордого генерала. Точнее, не знала.

Но сама Богиня преподнесла ей подарок сегодня утром.

К ней на аудиенцию напросился некий сотрудник СБЦ, услуги которого временами оказывались очень полезными.

— Мэм, — как всегда обратился к ней человек на манер своих сородичей. Он был непривлекателен на вид, этот представитель мужского населения Земли: отсутствие волос на голове, не самое приятное лицо, — но даже не это всегда смущало Помощницу, когда она встречалась с ним. Скорее, её смущало его поведение: вроде любезное, с оттенком подхалимства и лицемерия, но и одновременно необычайно наглое.

— Офицер Харкин, — кивнула азари своему гостю. — Чем обязана?

— Я пришел напомнить, мэм, что вы обещали уладить мои дела на службе, — произнес тот, усевшись без разрешения на стул. — Те жалобы от начальства на...некоторые моменты моей работы. Они по-прежнему "висят" в моем деле. Наверняка у вас скопилось слишком много забот и дел, и вы забыли. Поэтому-то я и пришел напомнить лично. Для вас это пять минут, а для меня — вся моя жизнь.

Ирисса почувствовала раздражение. Она не забывала о данном когда-то обещании взамен на оказанную недавно услугу, но постоянно оттягивала этот момент как незначительный, поскольку ей просто не хотелось придумывать объяснения для этого вечно опирающегося на закон Паллина! Сама мысль связываться с главой СБЦ по поводу этого человека, Харкина, вызывала досаду.

— Я непременно сделаю это, офицер, — с расстановкой сказала Ирисса, слегка кивнув. — У меня и вправду было слишком много забот. Но я рада, что вы решились напомнить мне о данном обещании. Я его исполню.

— Хорошо, — после некоторого раздумья ответил человек, очевидно, сообразив, что покровительство важной персоны важнее его себялюбия. — Тогда я хотел бы укрепить наше с вами сотрудничество.

— Как же именно? — удивилась Ирисса.

— Я тут кое-что слышал... — Харкин слегка усмехнулся. — Ваши агенты собирали информацию на некоего генерала Крог'Шабаха.

— Понятия не имею, о чем вы, офицер, — как ни в чем не бывало отозвалась Ирисса и улыбнулась. — Наверное, вы ошиблись. У меня нет никаких агентов.

— Да, пожалуй, вы правы, — человек нагло ухмыльнулся, и Ириссе вдруг захотелось вышвырнуть его из кабинета с помощью биотики. Но она сдержалась: годы в политике научили её скрывать свои эмоции. — Но я все же думаю, что вам сначала стоит ознакомиться с одной видеозаписью. А уже потом решать, насколько я ошибся.

С этими словами офицер поднялся и вытащил из кармана брюк инфочип. Сделал пару шагов вперед и протянул азари.

Та колебалась несколько секунд. Но потом, решив, что вреда от просмотра не будет — да и любопытно же — она взяла инфочип и, пройдя к своему терминалу, вставила в считыватель. Набрав пару команд на консоли, она открыла видеозапись.

То, что она увидела, было мерзким и неприятным зрелищем, но ничего не меняло.

— И что я должна была лицезреть? — скрывая недоумение, спросила она, выключив запись. — Всего лишь очередное убийство на Цитадели. Такое сплошь и рядом, даже на Омегу не нужно соваться. Тем более сейчас.

— Верно, — кивнул Харкин, причем лицо его растянулось в ухмылке. Он сел.

— Мы прогнали по базам ДНК убийцы. Нашли имя, но оно, скорее всего, поддельное. Вся информация о пребывании этого человека на станции была каким-то образом удалена из сети. Потом занялись ДНК жертвы...но тоже ничего не нашли, вообще ничего. Такой записи не существовало. Поди разберись, как такое случилось. Паллин должен лучше знать.

— И?... — протянула азари, понимая, что это еще не конец истории.

— Но мне стало любопытно, — пожал тот плечами. — Тем более что лицо этой женщины на записи мне знакомо. И я порылся глубже — в источниках, куда СБЦ не станет запускать руки. И кое-что нашел. Совпадение по базе ДНК. Жертва много раз засветилась на Омеге, еще в нескольких мирах Терминуса. В общем, после утомительных поисков я наконец-то сумел опознать её. И сразу же пришел сюда, полагая, что это будет вам интересным.

Он снова встал и активировал инструментрон. Через секунду у азари пиликнул свой, извещая о получении текстового сообщения.

Она, еще не понимая, к чему ведет человек, открыла файл. И сразу же почувствовала крайнее волнение. Как-то незаметно для неё самой по лицу расплылась довольная улыбка.

— Ну что, мэм? Я могу рассчитывать на ваше участие в судьбе скромного офицера СБЦ? — нагло спросил Харкин.

Азари, оторвавшись от инструментрона, посмотрела на собеседника, чувствуя радостное предвкушение.

— Можете, офицер, — кивнула она. — Вы оказали мне колоссальную услугу, и мне кажется, она стоит гораздо больше, нежели мое участие в вашей карьере. Могу я предположить, что информация о ДНК жертвы больше никому не доступна?

— Все зависит от вашей щедрости, мэм, — усмехнулся тот.

— Тогда я буду очень щедрой и дам соответствующие распоряжения, — спокойно ответила Ирисса. — Оставите номер своего счета секретарю. Но учтите, — Ирисса холодно взглянула на него, добавив угрозу в голос, — если вы обманете мое доверие, офицер...

— Ну что вы, мэм, — покачал тот головой. — Я всего лишь маленький человек, который любит, чтобы его карман был вовремя полон.

— И вас не заботит, для каких целей я использую эту запись? — несмотря на желание скрыть презрение, Ирисса не смогла этого сделать.

Однако того это нисколько не смутило.

— Нет. Делайте с ней все, что хотите. Но я надеюсь, что отныне наше сотрудничество станет постоянным. Паллин не слишком меня жалует.

— Я с этим разберусь, — кивнула азари. — А теперь, офицер Харкин...

Тот все понял и, распрощавшись, ушел. Когда дверь за ним закрылась, Ирисса растянулась в своем кресле и глубоко вздохнула.

Вот теперь все шло по плану.

* * *

Вербовщику 112-08 снилось что-то непонятное. Это был крайне неприятный сон, в котором его, Вербовщика, когда-то бывшего Хэнком Мастерсом, пытался сожрать какой-то огромный мерзкий зверь с яркими неестественно голубыми глазами... Проснувшись от резкого звука, мужчина пару раз глубоко вздохнул, чтобы привести в норму свои всколыхнувшиеся чувства. Это ему быстро удалось, поскольку он уже хорошо научился управлять эмоциями и мыслями.

В маленькой каюте, где он решил немного вздремнуть, было темно. Вербовщик считал, что не за чем зазря тратить энергию. Лучше приберечь её для более важных дел. Например, для связи со Штабом, когда он прибудет на Цитадель. Ему нужны документы, легенда, чистая одежда — словом, связь ему вскоре будет просто необходима.

Хэнку совсем не хотелось соваться на станцию. Когда-то он зарекся этого больше не делать, и с тех пор ему везло придерживаться этого правила. Повсюду камеры, сканеры ДНК, реклама и инопланетяне — черт, по сравнению с этим Камала уже казалась ему раем, пусть и батарианским.

Вот снова раздался какой-то писк. Прошло секунды две, прежде чем мужчина, прогнав остатки сна, успел сообразить, что это за звук.

Быстро поднявшись и размяв кости, Вербовщик устремился в рубку своего малюсенького шаттла, рассчитанного на одного пассажира и не слишком далекие перелеты. Впрочем, здесь было все необходимое для длительного ожидания: припасы, вода, запасные аккумуляторы. Минимум комфорта, но максимум преимуществ: шаттл был небольшим и отследить его было труднее. А насчет комфорта мужчина не беспокоился. Ради достижения цели он был еще и не то готов терпеть.

Проверив полученное ВИ сообщение, Хэнк нахмурился. Распаковал присланные ему данные и какое-то время сосредоточенно размышлял.

Маяк, установленный на корабль "грифонов" — как про себя прозвал неизвестных наемников Хэнк — отправил новые координаты, указывающие на то, что объект слежения резко сменил курс, так и не добравшись до станции Цитадель. И направился в...Местное скопление. Туда, где располагалась Солнечная Система.

Это был неожиданным. И непонятным.

Вербовщик уселся в кресло пилота, чтобы подумать. Вариантов было множество: Цель сменила свое местоположение, наемники поменяли свои приоритеты, получили новые данные, решили, что игра не стоит свеч, — гадать на кофейной гуще сейчас не имело смысла. Надо отталкиваться от того, что было установлено доподлинно: если "грифоны" поменяли курс, существовала большая вероятность, что и Цель направилась в другое место.

Хэнк тяжело вздохнул.

Как все в его жизни усложнилось за последние несколько дней! Его работа была всем в его жизни, наполняла существование особым, почти осязаемым смыслом: снабдить Организацию ценными людскими ресурсами, чтобы в будущем "Цербер" смог опереться на эти ресурсы, встать в полный рост и продемонстрировать всю свою мощь. Ради этого Вербовщик был готов сносить даже батаринские усмешки и презрение на планете, к которой уже привык.

А теперь он вынужден гоняться за каким-то человеком неизвестно куда и неизвестно зачем. Хотя, возможно, этот человек тоже был ценным ресурсом для Организации. Да, скорее всего, так и есть. Лидер не стал бы тратить силы и время своих людей на бесполезные задания. Пусть истинная подоплека всего происходящего ускользала от Вербовщика, он решил, что это не важно. Куда сильнее его заботила судьба Объекта-12.

Будь его воля, мужчина тут же отбросил бы несущественные для него детали и данные и поставил бы перед собой прежнюю, но куда более близкую и почти полюбившуюся цель: работа с выбранным объектом. Но, увы, его собственные приоритеты насильно были потеснены в сторону.

После некоторых раздумий Хэнк вызвал консоль навигационного компьютера и ввел новые координаты. При этом ему подумалось, что неплохо было бы связаться со Штабом для получения конкретных инструкций. Словно в ответ на его мысли, коммуникатор его инструментрона пиликнул, оповещая о входящем сообщении.

Просмотрев содержимое, мужчина нахмурился.

"Спальное ложе. Немедленно", — гласило сообщение с Камалы. Сухо, коротко, без рекламных приукрашиваний в этот раз. Очевидно, исходящий сигнал с Камалы предварительно зашифровали, а канал связи обезопасили. Это требовало куда больше времени для настроек, но позволяло говорить открыто. Даже если сигнал был бы перехвачен, без специального кода шифровки нельзя было его прослушать — теоретически, разумеется. Всегда находились умники, придумывавшие новые способы прослушки.

Хэнк надеялся, что Организация это учла, и вызвал Штаб на Камале.

— Вербовщик 112-08 на связи, — проговорил он, включив громкую связь.

— Это Проайс, — раздался холодный голос женщины. — Где вы?

— Выслеживаю Цель. Мои координаты можете отследить по каналу.

— Уже, — деловито отозвалась та. — Мне приказано передать, чтобы вы возвращались на Камалу. Задание окончено.

На какие-то секунды Хэнком завладело оцепенение, но он быстро взял себя в руки.

— Я могу узнать почему?

— Разумеется, нет, — отрезала та. — Ваша работа — выполнять приказы, а не выяснять причины. Как и моя. Так что возвращайтесь. И займитесь тем, что у вас лучше всего получается.

— Но мой объект... — проговорил Хэнк сухо, — не на Камале.

— На этот счет не поступило никакой информации, — лениво ответила та. — Но, полагаю, по прибытии на планету вам нужно заняться новым объектом, иначе я бы точно получила соответствующие распоряжения.

Вербовщик вдруг ощутил внутри непривычное для него возмущение. Но постарался скрыть это за спокойным тоном:

— Агент Проайс, я полагаю, что это неверное решение.

Повисла короткая тишина, свидетельствовавшая о том, что женщина явно не ожидала услышать ничего подобного.

— Вы что, совсем рехнулись? — её голос переполнился злостью. — У меня приказ проследить за тем, чтобы вы вернулись! И я приказываю вам немедленно это сделать!

— И я это сделаю, — в голове Хэнка стала быстро складываться логичная схема ответа. — Но полагаю, что на основании новых данных, будь наш лидер в курсе, он бы поменял свое решение. И поэтому предлагаю вам, агент, связать меня с ним.

— Что ты предлагаешь?! — выдохнула та, явно обескураженная таким открытым неповиновением. Но все-таки, будучи профессионалом, она заставила себя говорить ровнее. — О каких данных идет речь?

— Это я могу сообщить напрямую лишь Первому, — Хэнк сознавал, что, наверное, сейчас, в эту самую минуту, роет себе яму. Никаких данных, ключевым образом поменявших бы расстановку сил, у него не было, но сама мысль о том, что его вытолкнули за борт лодки без предупреждения, согласования, почти пинком, его разозлила. И это несмотря на то, что еще пятнадцать минут назад он мечтал вернуться к своей прежней работе!

И будь все как прежде, он бы непременно вздохнул с облегчением и выполнил приказ. Но не сейчас.

— Кажется, вы забываетесь, Вербовщик 112-08, — холодно отпарировала Проайс. — Но я человек разумный. И уверена, что ваши данные стоят того, чтобы я отвлекала Первого от своих дел. Ожидайте, пока я с вами не свяжусь.

Подозрительно быстро она согласилась. То ли действительно поверила, то ли почувствовала в словах своего подчиненного фальшь и решила с помощью Призрака закопать его поглубже.

Вербовщик и сам не понимал, что делает. У него было время обдумать свои следующие слова — это хорошо. Он мог взвесить все "за" и "против", выстроить схему беседы, придумать обоснование. Но чем больше он размышлял, тем сильнее сознавал, что основной причиной его необдуманного поступка послужила лишь боязнь потерять Объект-12. Это стало для него настоящим открытием. И когда он начал мысленно разбираться в этой ситуации, его инструментрон оповестил о входящем вызове.

Внутренне подобравшись и ожидая худшего, Хэнк принял вызов.

— Хэнк, — прогремел уверенный голос на всю рубку. — Ты хотел поговорить со мной?

— Да, сэр, — зачем-то кивнул тот, несмотря на то, что связь была голосовой.

— Проайс сообщила мне о неких данных, о которых ты узнал, — сразу же перешел к делу Призрак. — Я хочу быть в курсе.

— Сэр, — начал Вербовщик сухим голосом, постаравшись стереть таким образом какую-либо эмоциональную окраску. — В ходе моего задания я выяснил, что Цель преследует неизвестная группа наемников. Проанализировав их действия, я склонен полагать, что они не намерены оставлять в живых никаких свидетелей. Для чего им нужна Цель — этого я, к сожалению, не знаю. Но решил, что вам необходимо сообщить это лично. Цель гораздо важнее, чем предполагали. И если сейчас не перехватить её, то, возможно, нам этого никогда не удастся. Я закрепил на корабле "грифонов" — тех наемников, которым я дал текущее название из-за рисунка на броне — маяк. И по данным маяка они направляются в Солнечную систему. Если не продолжить преследование, Цель может быть упущена. Поэтому я прошу вашего разрешения, сэр, продолжить задание.

Какое-то время в ответ не раздавалось ни слова. Потом прозвучал спокойный ответ:

— Я читал ваш отчет, Хэнк. Я всегда лично слежу за важными миссиями нашей Организации. Я предполагал, что мы будем не единственными заинтересованными лицами в поимке Цели. Поэтому и предпринял соответствующие меры. Этим займется наша специальная группа, которую мы уже подготовили. Вы были нужны нам, Хэнк, на Камале. Сейчас нам снова нужен Вербовщик 112-08.

— Сэр, — мужчина почувствовал тревогу. — Мое участие в задании может принести пользу. Я могу оказать помощь. Я... прошу не отзывать меня, сэр.

Хэнк сдержался от дальнейших слов, понимая, что этим выдает свои истинные мотивы. Но Призрак был достаточно умным и проницательным человеком, как о нем и говорили, чтобы улавливать между строк.

— Вас заботит судьба вашего Объекта, Хэнк? — вдруг задал он вопрос без толики сарказма или раздражения. Спокойно, даже участливо. — Я прав?

Мужчина понял, что отпираться или увиливать сейчас будет ошибкой. Нужно попытаться максимально точно изложить причины, по которым участие в задании будет обоснованным.

— Да, сэр, — признался он. — Я считаю, что мой Объект заслуживает шанса попасть в нашу Организацию. Я изучал его поведение в течение трех месяцев и сделал вывод, что потенциал соответствует всем необходимым критериям. Это ценный людской ресурс, который нельзя игнорировать. Им нужно воспользоваться.

— Мне кажется, в ваших словах я слышу что-то большее, — последовал задумчивый ответ. — Личные мотивы не должны мешать вашей оценке.

— Здесь дело в другом, сэр, — Вербовщик ожидал подобной реакции. Она была логичной. — Да, вы правы, личные мотивы присутствуют. Но не в том ракурсе, в каком вы, возможно, подумали. Я — человек, занимающийся весьма специфической, но крайне важной работой для Организации. Я, как горный мастер, откалывающий кусок за куском в скале, чтобы найти настоящее сокровище. Но чаще всего я натыкаюсь на залежи обычных минералов. Вот мне попался алмаз. И мне не хотелось бы терять его, сэр. При правильной огранке алмаз превратится в бриллиант, который окажет незаменимую пользу нашему делу.

— Но лишь в том случае, если сам захочет быть ограненным, — Хэнку показалось, что Призрак улыбнулся. Но, разумеется, в этом нельзя было быть уверенным. — Вы уверены, что эта женщина согласится принять наше с вами дело?

Нет. Вербовщик 112-08 совсем не был в этом уверен, поэтому он все время и оттягивал тот момент, когда сможет склонить Объект-12 в свою сторону, заручиться не только согласием, но и верностью. Без последнего алмаз никогда не сможет быть превращенным в бриллиант, никогда не сможет принести пользу. Но у Хэнка не поворачивался язык сказать правду.

— Уверен, сэр, — ответил он, замаскировав истинные мысли за бессовестной ложью.

Призрак снова замолчал на какие-то минуты. Возможно, курил свою сигарету, обдумывая ситуацию.

— Я склонен верить вашему чутью, Вербовщик 112-08, — наконец, развеял он затянувшееся тягучее молчание. — Вы можете отправиться дальше вместе с группой захвата. Агент Проайс вышлет вам координаты встречи. Но с одним лишь условием. Мой человек, который будет возглавлять группу, сам оценит полезность Объекта. И если он согласится с вашими доводами, то сохранит жизнь этой женщине. Если же нет, то потеря этого алмаза будет печальной, но приемлемой мерой. Думаю, на этом мы закончим.

— Благодарю, сэр, — отозвался Хэнк с облегчением и одновременно все возрастающей тревогой. — Я немедленно отправлюсь в указанную точку, как только получу координаты.

— Тогда удачи, — были последние слова лидера Организации, прежде чем он отключился.

Мужчина тоже деактивировал инструментрон и задумался.

Похоже, одну яму ему удалось перепрыгнуть. Но что-то подсказывало, что впереди их будет еще много. Вопрос только в том, зачем ему, Вербовщику 112-08, это все понадобилось.

Через пять минут пришли координаты. Введя их в навигационный компьютер и отдав команду ВИ на новый курс, Хэнк откинулся в кресле пилота и закрыл глаза.

Бегство с Цитадели было крайне поспешным. Всю дорогу до космопорта Хейс казалось, что сейчас их задержат сотрудники СБЦ. Но этого не случилось.

Возможно, этому поспособствовал её маскарад под "представителя власти", и все, кто попадался на пути, пусть и изумлялись, видя полуголого человека, но даже не пытались их остановить. Люди по-прежнему имели репутацию варваров.

Спустя час двое добрались до стыковочного дока, где наткнулись на роскошную яхту личного пользования с напыщенным названием "Буцефал". Хейс тут же приказала уходить, несмотря на то, что погрузка припасов была еще не окончена. Оценив престранный вид Хока, его все еще трясущиеся руки, наспех обработанные панацелином, , а также сосредоточенное и хмурое лицо Хестром, Ниро и остальные "стрелы" молча признали необходимость убираться со станции как можно быстрее.

Уже через пятнадцать минут, едва разогрелись двигатели, и было получено разрешение диспетчера, яхта плавно выплыла из доков и нырнула в вакуум. Ниро запрограммировал ВИ яхты на максимально быстрое сближение с ретранслятором.

— Куда потом? — спросил он, включая навигационный компьютер и поворачиваясь к Хейс.

Та устало ответила:

— Надо проработать легенду. Нужно такое местечко, где можно закупить все необходимое, но где Альянс не имеет никакой власти.

Кивнув, он порылся в координатах.

— Как насчет Иллиума? — спросил он. — Та же Омега, только с узаконенным беззаконием.

Немного подумав, Хейс согласилась.

— Только по-тихому. У Посредника, несомненно, там есть свои люди.

Она хотела уже покинуть рубку пилота, но мужчина схватил её за руку.

— Что случилось на Цитадели? — настойчиво задал он вопрос. — У нас неприятности?

Девушка тяжело вздохнула.

— А когда у нас их не было? — усмехнулась она. — Я расскажу, чуть позже. А пока дай мне немного времени.

Высвободив руку, она вышла из рубки и направилась в грузовой отсек, где не так давно оставила Хока. По пути она не преминула заметить, что Ниро арендовал одну из самых дорогих и шикарных яхт, на которых ей приходилось бывать. Опыт у неё был не самый обширный, поскольку обстановка одной лишь "гостиной" на судне наверняка в разы превышала месячную долю любого наемника из "светил". Разве что Солем и Видо могли позволить себе такую роскошь.

Ниро, видимо, решил отыграться за недавнее путешествие в тесном гражданском транспорте Камалы. Яхта могла похвастаться баром, двумя душевыми, четырьмя просторными каютами, медицинским отсеком, снабженным всем необходимым, грузовым, даже гардеробной, забитой новыми вещами разных размеров, — в таких "ужасных" условиях Хейс еще не приходилось совершать полеты.

Тулус и Казара удобно обосновались в своих "номерах" вип-класса, в то время как Хок по-прежнему сидел в грузовом отсеке на полу, где Криз его и оставила.

Едва зайдя туда и бросив на него взгляд, она поняла, что его мучает. Нельзя сказать, будто она испытывала когда-то нечто подобное — слишком уж привыкла к необходимости убивать. Но все же вид паренька вызывал сочувствие.

Он по-прежнему сидел в одних штанах на полу в пустом помещении, поджав колени и погрузившись в свои невеселые мысли. Заметив её приближение, он быстро стер руками постыдные слезы.

— Ты как? — спросила Хестром, присев на корточки. — В норме?

— Все в порядке, — буркнул он. — Просто...никак не могу прийти в себя после...

— Ясно, — вздохнула она. — Слушай, эпсилон. Не знаю, как ты, но мне кажется, засранец это заслужил. Не убивайся так из-за того, кто хотел убить тебя. Или навредить тебе. Пора повзрослеть. Ты спас меня, спас себя, уделал батарианца, даже не прибегнув к оружию — черт, да в моем мире ты просто герой.

В глазах Хока мелькнуло крайнее изумление.

— Хм... — выдал он непонятный звук. — Такого мне еще никто не говорил. Твои слова все упрощают, как будто это не было убийством...

— Так и не было, — отрезала Хейс. — Ты защищал себя. Защищал меня. Надрал злодею задницу. И точка. Приведи себя в порядок, прими душ и съешь что-нибудь — и забудь.

— Слушая тебя, мне даже не по себе, — нахмурился он. — Словно это твоя обыденность — убивать других.

— Выживать — вот моя обыденность, — почувствовав в его голосе нотки осуждения, отпарировала девушка. — Иногда ради этого нужно замарать руки. В тебе есть стержень, эпсилон, только не дай ему сломаться под натиском обстоятельств.

Она поднялась.

— Мы направляемся на Иллиум. Я хочу, чтобы ты выбрал себе каюту, закрыл дверь и не высовывался, пока я не скажу. Ясно? Ни с кем из ребят не говори. Тем более, не сообщай, на какую планету мы собрались.

— Но почему?.. — протянул он непонимающе. — Что ты задумала?

— Доверься мне, эпсилон, — мягко ответила она. И развернулась, чтоб уйти, как вдруг он остановил её:

— Прошу, не называй меня так. Разве ты не знаешь, что означает это слово? "Ничтожно малый"! Мой отец часто называл меня так, словно каждый раз хотел подчеркнуть мою ничтожность! Он никогда не мечтал о таком сыне, как я! Больной, сумасшедший, псих — да какому отцу такое понравится? А вот сейчас ты... Неужели я такой, по-твоему? Если я не могу так же спокойно пережить убийство, как привыкла ты — тогда кто из нас сумасшедший, а?

Выпалив это, Хок разозлено нахмурился. Очевидно, негодование просто сорвалось с его губ. Хейс поняла, что он обижен. Не столько на неё, сколько на того, у кого он собирался просить помощи спустя восемь лет разлуки.

Она покачала головой.

— Бред, — тихо проговорила Криз. — А ты не задумывался, что, возможно, раз он ученый, то имел в виду всего лишь двойную звезду Эпсилон? Была такая, знаешь ли, открыта астрономии 20 века: два объекта, неразлучно связанных, яркий и невидимый. Один — вечный компаньон другого. Как и в жизни. У всех из нас есть такой. Быть может, именно это он и имел в виду?

Сделав паузу, она усмехнулась.

— Книжки читай, лаймер, — закончив его же фразой и увидев на его губах слабую пораженную улыбку — эта мысль и вправду не приходила ему в голову — Хейс развернулась и вышла.

Улыбка тут же исчезла с её лица.

Пусть Хок верит в хорошее. Ему и так несладко. Сама же она уже давно потеряла всякую наивность, чтобы верить в подобные сказки.

* * *

Убедившись, что Ниро по-прежнему один в рубке пилота, Хейс решительно направилась туда и, попав внутрь, заблокировала дверь.

Мужчина, проверявший показания ВИ, удивленно вскинул брови подобной таинственности. Потом расплылся в улыбке, растолковав действия девушки как всегда по-своему:

— Си, я бы с радостью, но скоро будем проходить через ретранслятор, и мне надо проследить за этим. Как только пройдем и я введу новый курс на Иллиум, я весь в твоем распоряжении. И то, что в штанах — тоже.

Но, заметив её нахмуренный взгляд, посерьезнел.

— Что-то случилось?

Она приблизилась к нему и присела в кресло второго пилота.

— У нас небольшая проблема, и я хочу, чтобы ты был в курсе, — начала она. — Среди нас — "крот", который сливает информацию Солему. А тот, как ты знаешь, может продать нас с потрохами, если будет выгодно. Не хочу, чтобы в пункте назначения нас уже ждали люди Посредника. Или Альянса. Или кого угодно.

— "Крот"? — удивился тот. — С чего ты взяла?

— Просто чувствую, — пожала она плечами. — Или Тулус, или Казара, а, может, даже сам Хок — кто знает, что у него в мозгах творится? Я уничтожила все данные, которые он скачал и из-за которых заварилась вся каша, ничего не осталось. Но с парнем нужно что-то делать. Я решила оставить его на Эллизиуме, пусть там занимается своими проблемами. А мы вернемся на Камалу. Как тебе план?

— Черт, если вся эта хрень с данными Альянса закончена, я только за! — обрадовался мужчина, почесав затылок. — Значит, Эллизиум?

— Ага, — кивнула она. — Сначала я не хотела никому говорить, но тебе я доверяю. Только прошу, сохрани в тайне, куда мы направляемся после Иллиума, ладно? Я не уверена ни в ком, кроме тебя. И мне не хотелось бы, чтоб парнишку перехватили и продали его Посреднику.

— Нем, как рыба, Си, — уверил её Ниро, подняв мрачный взгляд. — Вот уж не подумал бы, что кто-то может предать "стрел". Мы же одна команда.

Потом пораженно покачал головой.

— Ты уверена?

— Мне тоже тяжело в это поверить, — вздохнула Хейс и поднялась. — На Иллиуме нам будут нужны новые документы и кое-какое оборудование. Достанешь?

— Без проблем, — согласился тот.

— Вот и отлично, — улыбнулась Хейс и, быстро поцеловав его, вышла вон из рубки.

Переждав несколько минут и выудив момент, когда в свою каюту зашел Тулус, она незаметно проскользнула за ним.

— Тулус, у нас небольшая проблема, и я хочу, чтобы ты был в курсе, — тихо проговорила она, закрывая за собой дверь.

Турианец был удивлен её заговорщическим видом и замер посреди каюты, подняв трехпалые руки, чтобы ослабить стяжку брони на своем горбу.

— О чем ты говоришь, стрела? — не понял он, и его жвалы зашевелились в такт его чувствам. На птичьей физиономии отразилось непонимание.

Молча подойдя к нему, Хейс помогла ему со стяжкой. Потом сказала чуть взволнованно:

— Среди нас затесался "крот", который сливает информацию Солему. Честно, я думаю, что это Ниро. Но до конца не уверена. Поэтому и решила поделиться с тобой своими сомнениями, ведь в тебе я могу быть полностью уверенной, Тулус...

Хейс присела на огромную кровать, мимоходом подумав, что эта каюта по комфорту превосходит все те, в которых ей приходилось бывать.

Турианец выглядел озадаченным. Какое-то время он переваривал информацию, а девушка терпеливо ожидала.

— Ты уверена, что кто-то нас предал? — наконец, протянул он пораженно. — Думаешь, Ниро? Нет, я не могу в это поверить!

— Я тоже, — сокрушенно покачала она головой. — И все же, Тулус. Я хочу попросить тебя присмотреться, вдруг ты что-то заметишь? Не хотелось бы, чтобы на Беннинге нас уже ждали. После Иллиума мы отправимся туда, только прошу, не говори никому, хорошо?

— Хорошо, — ответил Тулус. — Но почему ты решила, что предатель — не я?

Хейс ожидала подобный вопрос и именно от турианца. Если Ниро принял её откровенность и "доверие" к его персоне, как должное, то Тулус был более скромным на этот счет.

Девушка поднялась и взяла его за трехпалую руку, чем весьма смутила и удивила одновременно.

— Потому что я знаю, что это не ты, — постаралась сказать она, как можно убедительнее. — Ты всегда меня поддерживал, а я иногда даже этого не заслуживала. На Иллиуме мы пробудем недолго, пару часов. Потом сразу на Беннинг, оставим парнишку там и вернемся на Камалу. Данные я уже уничтожила, поэтому нам осталось только избавиться от Хока. Он попросил отвезти его на эту планету, и я согласилась. Поэтому я прошу тебя быть осторожным. Иначе парню не снести головы...это означает...

— Я хорошо разбираюсь в людской терминологии и прекрасно тебя понял, — Тулус вдруг прервал её и настойчиво освободил свою руку. — Хорошо, стрела. Я буду держать язык за зубами и присмотрю за остальными. Но я все же думаю, что ты ошиблась.

— Если бы... — Хейс не стала настаивать. — На Иллиуме нам нужно будет кое-что прикупить из оружия и экипировки. Ты займешься этим?

Вместо ответа он кивнул и снова занялся своей броней. Криз поспешила уйти.

В гостиной она наткнулась на Хока, который уже выбрал себе каюту и теперь поспешил туда. Она проводила его хмурым взглядом, напоминающим о её недавней просьбе. Парень скрылся за дверью.

Оставалось еще поговорить с Казарой. Та спала в свое каюте, и, проникнув внутрь, Хейс пришлось разбудить девушку. И рассказать о "кроте" в отряде почти теми же словами.

— Прошу тебя, никому не говори, — прошептала Криз доверительно. — Но будь осторожна. Как только вернемся на Камалу с Терра Новы, нужно будет понять, кто нас предал.

Та обещала быть начеку. Поговорив с ней еще немного и подавив в себе желание рассказать про Джесс, поскольку эта печальная новость могла помешать её плану, Криз покинула каюту и, налив себе крепкого виски в баре, залпом осушила порцию.

Ей совсем не нравилось то, что она сделала и собиралась сделать, но это было необходимо. До тех пор, пока она не найдет предателя, она не сможет успокоиться. Быть может, это был Ниро, и он сейчас что-то планирует за её спиной. Нечто, чему она вряд ли обрадуется. А, может, это Тулус, который за маской верного друга прячет свою птичью физиономию предателя. Неосмотрительно было отправлять турианца вместе с Болом, но кто-то должен был проследить, чтоб хакер принял дозу лекарства. Что, если предатель — Тулус, и он уже расколол Бола и узнал о недавнем разговоре своего командира и Хока? Ну тогда их, возможно, уже ждут на Марсе. А если это не Тулус? А Казара?

Пока она будет задаваться этими вопросами, никогда не сможет доверить кому-то из них прикрывать свою спину.

Хестром надеялась, что она скоро получит ответ. Осталось лишь немного подождать.

* * *

Их арендованная яхта с громким названием "Буцефал" — её хозяин явно считал себя великим полководцем — зависла неподалеку от планеты Иллиум в свободном пространстве. Несмотря на несколько приглашений от диспетчеров конкурирующих стыковочных доков посетить планету — а те, несомненно, распылялись в гостеприимстве, чтобы накрутить плату за стоянку у такого богатого судна — Хейс приказала пилоту вежливо отказаться от их услуг и посадить яхту в каком-нибудь тихом доке, заплатив сверх меры за покой и отсутствие вопросов.

Как только стыковка была закончена, Ниро, Тулус и Казара с самыми хмурыми лицами бросая друг на друга быстрые взгляды, но делая вид, что ничего не изменилось, молча покинули судно и направились каждый по своим делам.

— У вас на все три часа, — предупредила их Криз. — Постарайтесь провернуть все по-тихому.

Поскольку Иллиум принадлежал корпорациям, а тем в первую очередь была важна прибыль, система безопасности здесь в отличие от Цитадели была рассчитана прежде всего на поддержание порядка, нежели на препятствование проникновения на планету не слишком "добропорядочным" гражданам. Основной поток прибыли как раз тек от последних, которые проводили здесь свои незаконные сделки. Поэтому члены отряда, спустившиеся в космопорт, могли отделаться своими липовыми удостоверениями без проверки сетчаток и ДНК — а дав сотруднику на "лапу" пару сотен кредитов — и вовсе без каких-либо записей в журналах слежения за прибывающим и отбывающим транспортом.

Так что Хейс особо не переживала за таможню. Та же Омега, только богатая, прилизанная и вычищенная до блеска.

На самом деле, их остановка на Иллиуме несла только одну определенную цель, о которой никто, кроме самой Криз, не был в курсе. Девушка уже закинула наживку, оставалось только подождать и вовремя подсечь.

Конечно, им и вправду нужны были новые документы, и Ниро успеет достать все меньше чем за час: на Иллиуме было полным-полно специалистов в этом деле. Нужны были и тяжелое оружие, и легкая броня для Хока, за чем и направился Тулус.

Хейс решила, что это им не помешает, тем более вскрытый Хоком на Цитадели счет, принадлежавший какому-то доброму волусу, еще не исчерпал свои запасы. Малец предупреждал, что долго счетом пользоваться нельзя, поскольку "банковские хацкеры, хоть и хацкеры, но делают проверку с завидной регулярностью" и, обнаружив проникновение в систему, тут же поднимут шум и начнут отслеживать пути оттока денежных средств.

Это станет малоприятным досадным фактором, если вдруг, в очередной раз воспользовавшись счетом, они выведут банковских и сетевых ищеек СБЦ на Иллиум. Хейс надеялась, что время у них еще есть.

Казара получила задание купить оборудование, которое будет необходимо Хоку для его манипуляций по созданию правдоподобной легенды. Список был настолько большим, что командир отряда засомневалась, сможет ли азиатка все это достать за такой короткий срок, но хакер уверил её, что на Иллиуме этого полно и найти все это труда не составит.

Когда "стрелы" скрылись каждый по своим делам, Хейс вернулась в рубку пилота. Потом вызвала Хока.

— Ты сможешь сделать так, чтобы, если я скоро захочу кое с кем связаться, он не смог бы отследить сигнал?

— Запросто, — кивнул тот и стал копаться в настройках ВИ.

Он уже успел помыться и переодеться и, кажется, не так давно принял свое лекарство, потому что выглядел довольно собранным, совсем не таким разбитым и ошарашенным, как несколько часов назад после бегства с Цитадели.

Хейс догадывалась, что убийство батарианца не прошло для него даром, что он все еще переживает по этому поводу, но ничего поделать не могла да и попросту не хотела, не считая случившееся чем-то важным.

— Почему ты не воспользовался своим пистолетом? Там, на Цитадели? — спросила она как бы между прочим.

Он пожал плечами, не оторвавшись от экрана настроек.

— Не успел. Он набросился на меня.

— А потом? У тебя была возможность — я видела краем глаза, что ты поднял пистолет.

Хок посмотрел на неё с некоторым удивлением.

— Боялся тебя задеть, конечно, — ответил он негромко, потом вдруг сел на колени перед приборной панелью и попытался вскрыть один из элементов, чтобы добраться до проводов. Это у него не получалось, и Хейс достала свой нож из сапога. Броню она сняла еще пару часов назад, поскольку тело неимоверно ныло от ушибов и синяков. Панацелин смог утихомирить боль, помочь ранам затянуться, но за прошедшие дни на её лицо уже во второй раз опустилось столько ударов, что растекшиеся синяки под глазами, разбитая губа и скула не придавали её лицу очарования. Впрочем, саму девушку это мало волновало — скоро все заживет. Она зарабатывала себе на жизнь не своим симпатичным лицом.

— Спасибо, — вздохнула она совершенно искренне. — Как твои руки?

— Уже не болят, — он принял протянутый ему нож своей перевязанной рукой и быстро вскрыл панель, чтобы извлечь оттуда полчище разноцветных проводов и множество микросхем. И принялся колдовать над ними. — С кем, если не секрет, ты собираешься связаться?

— Пока секрет, — мягко отрезала она. — Но не волнуйся: твоя тайна все еще со мной. Остальным я сказала, что данные уничтожены.

— Почему? — не понял он.

— Запомни, Хок: в этом мире доверять нельзя никому, — жестко произнесла Хейс, усевшись в кресло пилота.

— Странно, — хмыкнул он. — Пару часов назад ты попросила довериться тебе. И я доверяю.

При этом посмотрел на неё опять с непонятной надеждой и тем, другим чувством, от которого Хейс становилось не по себе.

— Доверяй только своему чутью, — выдохнула она. — Мое же говорит, что в этот раз от тебя не стоит ожидать сюрпризов. Или я ошибаюсь?

— Нет. Честное слово.

— Расскажи про своего отца, — вдруг спросила она, поскольку это её интересовало. — Если уж мы решили довериться его причудливому приглашению в гости, то хотелось бы знать, какой он. Почему ты его так ненавидишь?

Эта тема Хоку не понравилось, так как лицо его сразу же потемнело. Он отвернулся, якобы занявшись делом.

— Мы редко виделись. Но даже когда виделись, я слышал от него мало теплых слов. Он очень суровый, скупой на эмоции. Никогда не похвалит, никогда не улыбнется. Однажды я показал ему написанную мной программу-ВИ, простейшую, которая помогла бы мне схалтурить на математике, — Хок вдруг грустно улыбнулся. — Я ждал три месяца встречи с отцом, храня этот ВИ в шкафу. А потом отец приехал, и, когда я ему признался, зачем этот ВИ нужен, он просто взял его и сломал молотком, заявив, что будущему солдату не пристало жульничать... Это было еще до того, как у меня случился первый припадок.

— Да уж, сурово, — Хейс трудно было представить, что такое родительский дом, поскольку в приемной семье она провела не так много времени, чтобы понять это. И все же она сочувственно покачала головой. — А причем тут солдат?

— Он всегда мечтал увидеть меня в армии Альянса, — нехотя признался Хок. — А потом я заболел, и этой мечте не суждено было сбыться. Наверное, поэтому он всегда был таким разочарованным, когда меня видел... Но, думаю, он все-таки любит меня. По-своему. Знаешь, после твоих слов о звезде Эпсилон... — Хок оторвался от проводов, — мне стало легче. Я вдруг спросил себя: быть может, я был слишком строг к отцу? Слишком обижен? Ведь я даже не пытался связаться с ним все эти годы. Вдруг сама Вселенная решила изменить ход вещей и направила меня сюда, чтобы я наконец решился с ним встретиться?

Против воли Хейс улыбнулась.

— Только не говори, что веришь во всю эту чушь про Вселенную, карму и прочее.

— Почему нет? — его глаза стали серьезными. — Я собираюсь встретиться с отцом, с которым не виделся много лет, чтобы он помог мне. Я встретил тебя, и ты не раз уже спасла мою шкуру. Разве это случайно, Хезер?

Снова этот взгляд, на секунду-две, но вот Хок быстро отвернулся и попросил:

— Я изменил настройки. Можешь перезагрузить ВИ, чтобы проверить?

Хейс поднялась и подошла к нему. Набрала соответствующую команду на консоли, пока её спутник копался под ногами, а потом и вовсе погрузил голову и руки в недра панели.

— Пока все, — с этими словами он вылез и тоже поднялся. Быстро и аккуратно набрал что-то на консоли, стараясь не вызвать боль в ладонях. — Сейчас напишу пару трюков, которые запутают данные исходящего сигнала. Но чтобы закончить, мне нужна одна штука из моего списка. Когда Казара принесет, все будет готово.

— Хорошо, — удовлетворительно кивнула она, отойдя на несколько шагов назад. Несмотря на свою искушенность в отношениях между полами, Хейс вдруг почувствовала странную досадную неловкость, с недавних пор воцарившуюся между ними. Она читала в глазах Хока такую заинтересованность в её персоне, почти влюбленность, глупую, мальчишескую, что это её и злило, и смущало одновременно. Она не привыкла видеть такие по-настоящему преданные глаза. Даже неравнодушный к ней Ниро никогда так не смотрел.

— Слушай, Хок, — тихо проговорила она, решив, что самое время разобраться с этим. — Когда мы прибудем на Марс, я оставлю тебя с отцом. И мы с ребятами улетим обратно на Камалу. И на этом точка. Надеюсь, ты понимаешь?

Он глубоко вздохнул, как ей показалось, печально.

— Понимаю, — кивнул он, решив не скрывать того, как сильно его расстроили её слова. Потом, помявшись с ноги на ногу, огляделся, хотел уйти, но, вспомнив про ВИ и красноречиво стукнув себя ладонью по лбу, уселся в кресло пилота и стал сосредоточенно что-то печатать, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

Хейс оставила его в рубке, а сама направилась в одну из кают. Поскольку их было всего четыре на борту, она зашла в каюту к Ниро и, решив, что от Хока не стоит больше ожидать никаких фокусов, направилась в душ.

В запасе было еще полтора часа до того, как вернутся члены отряда. Если они правильно проглотили наживку, надо подумать, как заставить Солема Дел'Серу проговориться.

Есть над чем поломать голову.

* * *

Когда все вернулись в указанное время, кто раньше, кто опоздав ненадолго, Ниро проверил состояние яхты и, запросив разрешение диспетчера, занялся отстыковкой судна. Потом направил его к ретранслятору. Прежде чем он успел ввести координаты Скопления Туманности Петра — туда, где находилась планета Элизиум и туда, куда, как он полагал, они направлялись — Хейс попросила его переждать немного, оставив яхту безмятежно дрейфовать вблизи ретранслятора, объяснив это необходимостью "разобраться в деталях".

Теперь у них были новые документы, по которым "стрелы" стали сотрудниками частного охранного агентства "Эланус Риск Контроль Сервисез", а Хок — их нанимателем. Несмотря на то, что "Синие светила" тоже предоставляли услуги охранного характера, вполне официально, и что организация пользовалась репутацией одной из лучших в данном сегменте, эта репутация все же имела горький привкус криминала, а Хейс не хотела, чтобы эта тень вызвала в охране Марсианского Комплекса какие-то предубеждения. К тому же, не стоило лишний раз светить голубым солнцем на броне. Тулусу пришлось изрядно повозиться и прибегнуть к многочисленным ухищрениям, чтобы придать их броне новую жизнь, стереть отметки СБЦ Цитадели и подогнать опознавательный знак под официальную эмблему "ЭРКС". Вышло у него довольно неплохо, и Хейс вполне искренне его похвалила за "пляску с бубном", несмотря на то, что на сердце её лежал тяжелый груз предстоящего разговора с лидером "светил".

— Тут вроде бы все, — с этими словами Казара передала небольшой датапад Хоку, когда они все собрались в гостиной, чтобы разобрать "покупки", большую часть из которых занимало компьютерное оборудование и тяжелое оружие. Тулус решил перестраховаться и купил вдобавок к "МL-77" гранатомет.

Увидев это, Ниро присвистнул.

— Интересно, кто все это будет таскать на себе, — с сомнением проговорил он. — Думаю, придется нам с тобой, Тулус, как единственным мужикам, у которых есть яйца.

Свои последние слова он, разумеется, адресовал Хоку, метнув на него острый взгляд. Тот сидел в нескольких метрах и копался в купленных микросхемах и блоках и сделал вид, что услышанное его ни коим образом не касается.

— Хок спас мне жизнь на Цитадели, Ниро, — спокойно напомнила Хейс, уже успевшая рассказать остальным случившееся на станции.

— Ну тогда беру свои слова обратно, малец, — тут же добавил мужчина, усмехнувшись. — Из-за батарианца. Уделать четырехглазого куском стекла — это круто.

Оторвавшись от своих дел, Хок просто кивнул.

— Тогда, может быть, малой потащит гранатомет? — не отставал Ниро, проверяя боезапас. — Накачает мускулы, накопит силенок и не заметит, как в Джесс превратится! У неё была та еще ручища!..

— Что значит "была"? — тут же подхватила Казара, нахмурив свое лицо.

Поняв, что сморозил лишнего, Ниро чертыхнулся под нос. Хейс же глубоко вздохнула, поскольку знала, что этот момент настанет.

Повисла тяжелая пауза, в течение которой все, кто был не в курсе, застыли с вопросительными лицами и прервали свои дела.

— Хок, — нарушила молчание Криз сухо. — Иди в рубку пилота и настрой мне связь, как и обещал.

Поколебавшись минуту, но интуитивно понимая, что сейчас ему лучше не ввязываться, он схватил какой-то компьютерный блок и поспешил уйти.

Переждав немного, Хейс сложила руки на груди.

— Это правда, Кази, — наконец, призналась она. — Джесс мертва.

— Как... как такое могло произойти? — пораженно прошептала та, бледнея.

— Неизвестная группа лиц, по описаниям свидетеля, людей, ворвалась в квартиру. Джесс свернули шею. Мне очень жаль.

— Откуда ты знаешь? — не верила та. — Как ты смогла это узнать? Я пыталась связаться с Джесс несколько раз, но она не отвечала... С чего ты взяла?

Хестром поняла, что нужно разобраться в этом сейчас, даже несмотря на то, что сама мысль ей не нравилась.

— Мне сообщил об этом Солем, — призналась она, уже ожидая следующий вопрос.

— Солем? На Цитадели? И ты молчала все это время? — вопросы посыпались градом, пока, наконец, азиатка, сжав кулаки, не переполнилась праведным гневом. — Ты молчала?! Но почему?!

— Чтобы избежать как раз этого, — добавила Хейс стали в голос. — Сейчас нам нужно сконцентрироваться на нашем задании. Доставим Хока по месту назначения. Вернемся на Камалу и узнаем подробности. Есть у меня подозрение, что эти неизвестные причастны к Альянсу каким-то боком, но это лишь подозрения. На Камале мы сможем узнать все точно — и тогда уже будем планировать возмездие. Но не сейчас, Казара. Ты меня понимаешь? Сейчас мы должны...

— Пошла к черту, сука! — вдруг вспылила та, вскочив на ноги с дивана, на котором минуту назад расслаблено сидела. — Это ты во всем виновата! Из-за тебя и этого дебила все началось! Джесс убили из-за твоих гребаных идеалов, на которые нам всем насрать! Какого хрена мы вообще тут делаем? Понятно, почему здесь Ниро — он без тебя и шагу ступить не может! Но Тулус и я? Как такое вообще могло случиться, что мы ввязались во всю эту историю?!

— Казара, давай не будем переходить на этот уровень разговора, — мягко, но с предупреждающими нотками проговорила Хейс, чувствуя, как все внутри заклокотало от этих несправедливых обвинений. — Я как минимум три раза спрашивала у каждого, готов ли он помочь мне.

— И что ты ожидала, что мы ответим? — не унималась та, распаляясь все больше.

— Я ожидала, что вы ответите честно, — стараясь усмирить нарастающее бешенство, сказала Криз. — Я никого не заставляла. А про смерть Джесс я молчала, потому что знала, что это подорвет настрой и тебе станет трудно взвешенно...

Она не успела договорить, так как в этот момент со словами "Заткнись!" Казара резко сорвалась с места и, блеснув ножом, молниеносно выхваченным из сапога, замахнулась на своего командира.

От столь неожиданной атаки Хейс едва увернулась, пораженная таким исходом разговора до глубины души, но все же недостаточно быстро. Нож скользнул по щеке, оставив небольшую царапину, но девушка даже не почувствовала боли. Быстро блокировав руку азиатки, Криз ударила её по лицу и оттолкнула прочь. Та, с рыком ненависти снова вскочив, хотела броситься на своего противника во второй раз, но её схватил Тулус и проорал:

— Какого черта ты творишь?!

Ниро в это время бросился к Хейс, но она, разъяренная этим неожиданным нападением, быстро выхватила пистолет и направила на всех троих. Глаза мужчины пораженно округлились.

— Си, что ты...

— Замолчи, — оборвала она, левой рукой вытерев кровь с щеки и поднеся её к глазам, как будто желая удостовериться, что все происходит на самом деле.

Переведя дух и все еще держа на прицеле членов своего отряда, Криз, постаралась усмирить волнение, чтобы голос не дрожал, и проговорила:

— Мне жаль, что пришлось промолчать. Но так было нужно. Если ты, Казара, не в состоянии этого понять — твоя проблема. Но еще раз попробуешь убить меня — клянусь, я сделаю это первой. И раз уж разговор перешел в новое русло, — она наконец сумела взять себя в руки, — то тогда разберемся и с другим вопросом. Хок! Ты настроил связь?

Ответом на её вопрос было его появление в гостиной. Подозрительно оглядев остальных, он, нахмурившись, подошел к девушке.

— Тогда настрой мне сигнал на инструментроне, — не отрывая взгляда от застывших в непонимании "стрел", Хейс вытянула левую руку в сторону. — Активируй его.

Хок молча обошел её и, повернувшись спиной к остальным, нажал кнопку на встроенном чипе на рукаве Хейс, вызвав ярко-оранжевый голографический девайс. Потом быстро что-то набрал на сенсорной консоли. И посмотрел на девушку.

— Вводи координаты Камалы. Имя в списке — Солем Дел'Сера. Ты зашифровал сигнал?

— Да, — просто ответил он.

— Тогда включи громкую связь, только голосовую, — продолжала инструктировать его Криз, по-прежнему держа в правой руке пистолет.

— Что ты делаешь, Си? — не понимал ошарашенный Ниро.

— Всем молчать, пока я не разрешу, — Хейс лишь качнула пистолетом, демонстрируя серьезность своей угрозы. Когда связь была установлена и раздался голос Нуккета, перехватывавший все звонки боссу, чтобы решить, насколько они обоснованы, Хейс попросила связать с Солемом.

Помощник, на удивление, не стал долго препираться.

Для связи с боссом потребовалось несколько бесконечных секунд, проведенных в томительном напряженном ожидании на яхте "Буцефал". Наконец, прозвучал знакомый голос с нотками некоторого удивления:

— Стрела, это ты?

— Да, босс, это я, — замаскировав свои эмоции, Хейс постаралась говорить с легкостью — Связываюсь с тобой, чтобы снова попросить тебя о помощи.

— Не слишком ли часто? — усмехнулся тот, не догадываясь о ситуации, воцарившейся в отряде. — А то это может войти в привычку. Я разгребаю за тебя мусор, помогаю тебе, а ты кормишь меня обещаниями, что все расскажешь позже, когда вернешься. Но я начинаю сомневаться, наступит ли это "позже" когда-нибудь. Что тебе нужно?

— Я знаю, что в моем отряде есть твой "крот", — приступила она к главному. И не дав боссу опровергнуть эту информацию, продолжила: — Честно говоря, босс, мне плевать, кто это. У нас с тобой хорошие отношения, и я понимаю, что ты просто присматриваешь за мной. Я однажды спасла тебе жизнь, ты теперь заботишься обо мне, разве не так?

— Конечно, так, стрела, — после некоторого колебания раздалось в ответ. — Но у меня нет никакого "крота", тем более я понятия не имею, что это за зверь такой.

— Ах ладно, Солем, — не сдавалась Хейс. — Плевать мне на это. "Крот", шпион, кто угодно — мне сейчас не до этого. Я знаю, что тебе сливают информацию, ну и пусть. Поговорим об этом позже, — в этот момент Ниро вдруг сделал короткий шаг вперед, но, наткнувшись на пистолет, снова застыл.

— Моя просьба заключается в другом, босс, — с такой же легкостью, как будто она говорила о насущных малозначимых делах, продолжила Криз. — Мне нужны люди на планете, куда мы хотим скинуть Клиента. Того самого, за которым охотится Посредник — сам знаешь. Не мог бы кто-нибудь из твоих головорезов встретить нас? Яхта называется "Буцефал", мы прибудем через несколько часов. Есть на планете кто-нибудь?

После непродолжительного молчания, в течение которого Солем, очевидно решил, что она говорит правду, он ответил:

— Да, парочка есть. Но ты же в курсе, что эти фанатики из вашей "Терра-Фирмы" мешают вести бизнес, вечно суют нос не в свои дела. И все же пару толковых ребят я там знаю.

Хейс почувствовала волнение.

— Ты говоришь про фанатиков на Терра Нове, босс? — уточнила она на всякий случай.

— Да, про них, — ответил тот, но потом переспросил: — А что такое, стрела? Я не понимаю.

— Спасибо, Солем, — сухо проговорила она. — Отключай, Хок.

И прежде чем Солем успел еще что-то сказать, парень вырубил соединение. Кажется, никто, кроме Хейс, не понял, что сейчас произошло.

Все смотрели на неё с недоумением, и лишь в глазах Казары стало мелькать понимание.

— Что сейчас только что было? Я один ни хрена не понимаю или как? — наконец, прервал молчание Ниро. — Причем тут Терра Нова? Ты же говорила что-то про Элизиум.

— А мне про Беннинг, — отозвался турианец, на секунду ослабив хватку своих рук, все еще сжимающих азиатку за плечи. Но потом, догадавшись, в чем дело, почти грубо сжал их снова. — А тебе, Казара? На какую планету мы летим, по-твоему?

Та скривила в отвращении лицо, но ничего придумывать не стала, понимая всю бесполезность этой затеи.

— Да, — нагло прошипела она, почти выплюнув это в лицо своему командиру. — Да! Это я сливала информацию боссу! Все это время! Он исхитрился сделать так, чтобы ты приняла меня в отряд! Потому что знал, от тебя одни неприятности! И что? Что такого? Можно подумать, вы тут все ангелы! Слушаете эту сучку и даже не задаете вопросов, все вы, как кабели! Как только ей удалось влезть в ваши головы? Даже тебе, Тулус! — она повернула лицо к турианцу, дернувшись, чтобы освободить руки, но он держал крепко. — Смотришь на неё с придыханием, как идиот! Ладно еще Ниро, этот кретин, но ты? Ты?!

Хейс опустила пистолет, понимая, что вопрос решен. Солем раскололся, сам того не ведая, довольно быстро, Казара — еще быстрее. То ли она так сильно ненавидела своего командира, то ли просто осознала тщетность любых уверток. Криз вдруг почувствовала странную слабость, словно события последних дней в один момент надавили на неё своей огромной пятой. Оказывается, она многое упускала из виду.

— Хватит слушать её! — продолжала свою обвинительную речь азиатка. — С меня хватит! Довольно! Надоело!

— Ты совсем рехнулась? — вдруг очнулся Ниро от оцепенения, когда смысл событий до него дошел. — Шпионила за нами? Ах ты, маленькая мразь!

Он почти схватил её за горло руками, но Хейс его остановила.

— Оставь её! — велела она, загородив Казару.

— Оставить? — взорвался он. — Я придушил своего друга за то, что он хотел сдать нас Посреднику! А эта сука шпионила за нами почти полгода и ты просишь, чтобы я её не трогал?

— Ниро, — Хейс понизила голос. — Я обещала Джесс позаботиться о ней. Сохраним ей жизнь хотя бы ради этого обещания, прошу тебя.

Он какое-то время колебался, хотя его так и подмывало оттолкнуть девушку и разобраться с предателем, но потом вздохнул, признавая поражение.

— Хорошо. Но заприте её куда-нибудь подальше. Иначе, если увижу — убью.

С этими словами он развернулся и пулей помчался в рубку, едва не сбив Хока с ног.

Хейс бросила взгляд на азиатку. Потом быстро обыскала её и, забрав нож, проговорила:

— Надеюсь, это того стоило — так меня ненавидеть, Кази. Я сохраню тебе жизнь, но только из-за Джесс. А ты подумай вот над чем: те люди, которые убили твою подругу, получили данные о местонахождении квартиры... от Солема. А Солему наябедничала ты. Понимаешь, к чему я веду?

Дождавшись, когда лицо пленницы изгладит волна удивления, Хейс коротко кивнула Тулусу.

— Пойдем. Запрем её в каюте.

Капитан ККА "Азенкур" — фрегата ВКС Альянса, приписанного к Четвертому Флоту — прохаживался решительной походкой по коридорам своего корабля, полностью погруженный в свои невеселые мысли и не обращая внимания на идущих навстречу членов экипажа, при виде его тут же застывающих по стойке "смирно".

На третьей палубе, где располагалась рубка связи, куда и держал путь капитан, пахло ремонтом, и этот запах вызывал неприятные ассоциации, как будто это было очередной насмешкой от Командования над ним, несчастным капитаном Руменом, опозорившим свой мундир недавним скандалом в прессе.

Да-да, вот так и представлялось лицо адмирала Саяки, командующего Четвертым Флотом, круглое, с маленькими узкими глазками, но такое гордое и непримиримое, которое, надменно шевеля губами, как будто говорило: "Ремонт на вашем судне может быть только от глупых действий экипажа, но не от сражений".

Румен представлял эту картину как никогда отчетливо: ту встречу, полгода назад, с адмиралом Саяки он запомнил слишком хорошо. И как обычно бывало, воспоминание вызывало в душе бурю противоречивых эмоций, от чувства стыда за свой проступок до самой бешеной ярости за несправедливое осуждение. Как будто никто в этой Вселенной никогда не ошибался!

Ошибались все. Просто только капитану Румену "повезло" проколоться так, что о его ошибке, касающейся личной жизни, но никак не службы, узнала пресса. А журналистов, скучающих по скандалам, хлебом не корми: дай опорочить чью-нибудь репутацию грязной историей.

"Ваша репутация навсегда подмочена, капитан, — холодно рубил с плеча Саяки в ту неприятную встречу. — Вы думаете, что к службе это не имеет отношения? Еще как имеет! Офицеры не должны вести себя таким образом!.."

Тогда Румену, красневшему и бледневшему одновременно, оцепеневшему, как столб, хотелось кричать и с пеной у рта вопрошать, каким именно образом не должны вести себя офицеры? Разводиться с женами? Заводить любовниц? Или просто попадаться на видеозапись случайного прохожего, заснявшего мужчину и женщину, предающихся ласкам?

"Мне лично совершенно плевать, что происходит у вас дома с женой или любовницами, — продолжал свою обвинительную речь Саяки. — Но Командованию не все равно, так как репутация офицерского состава сказывается на отношении обычных людей к Флоту и Армии. Вы, как и многие другие офицеры, должны быть примером, олицетворять собой силу, мужество, храбрость... Но никак не неверность. Даже если это касается только вашей личной жизни. Пресса будет раздувать эту историю столько, на сколько у них хватит сил. Они превратят это жалкое черное пятно на полотне репутации Флота в жирную, отвратительную кляксу! Высосут все, что смогут!.. Поэтому вы должны понять, что я вынужден отослать вас. Патрулирование околокосмического пространства подле Марса и защита Комплекса — как раз подходит. Пару месяцев там — и потом, когда вся шумиха уляжется, вернетесь обратно к Флоту".

Ну да. Румен как раз и думал с горечью, что защита какого-то Комплекса по изучению исторических протеанских руин — это то, о чем он и мечтал всю свою короткую, сорокапятилетнюю жизнь. Его мечтам о переводе в район активных действий не суждено было сбыться. Охранять ученых и пещеры — вот то, до чего он дослужился.

Многочисленные прошения о переводе, годы безупречной службы, личные характеристики — все пало ниц перед натиском лицемерия. Да, он оступился: влюбился в женщину, которая не носила гордое звание "жена", в то время как та, что носила, уже три года жила с детьми в их когда-то семейном гнезде и даже дверь открывать не хотела. И всем было плевать на личные проблемы рядового капитана. Но стоило какому-то идиоту разместить в сети Экстранет видео весьма клубничного характера, а другому идиоту — узнать в мужчине на видео офицера Альянса, как оно тут же со скоростью света распространилось по всем ресурсам, завоевало миллионы просмотров и сотни тысяч комментариев в стиле "я б ей тоже вдул...".

Тут же подключилась от нечего делать пресса и стала "разбираться", что происходит на записи и почему так случилось, что высший офицерский состав Альянса ведет себя таким "непозволительным образом". Интересно, а что у них, этих ханжей, происходит дома, за закрытыми дверями?

За несколько дней капитан Румен стал популярным. И от этой популярности хотелось застрелиться, если бы только он был достаточным кретином для этого.

В итоге, он оказался здесь, возле Марса, и протирал штаны от безделья, муштруя своих людей день за днем в надежде, что когда-нибудь ему удастся дожить до того дня, когда победа в сражении обелит его имя.

Сначала, в первые два месяца, команда перешептывалась за его спиной. Казалось, отовсюду раздавались смешки и хохотунчики. Румен пресек это дело на корню. Чем больше шептались — тем строже была дисциплина. Больше проверок, больше заданий, больше учений. Он измотал свой экипаж настолько, что вскоре его команда готова была позабыть обо всем, не связанным со службой. Никаких поблажек, никаких увольнительных и отговорок.

Да, его возненавидели. Но с течением времени капитан ослабевал хватку, по чуть-чуть, демонстрируя справедливое отношение ко всем, чем вскоре заслужил если не любовь, то хотя бы уважение. И этого было вполне достаточно для несения службы.

И все же Румен надеялся на то, что запрос о его переводе удовлетворят. Правда, с той истории, вызвавшей скандал, прошло уже полгода, пресса нашла другие скандалы, а Командование почему-то не спешило отзывать "Азенкур" от патрулирования Марса.

Сегодня капитана вызывали на связь, как уже успел сообщить полчаса назад младший сержант Прессли. Славный он, этот Прессли. Дисциплинированный, исполнительный, пусть и немного занудный со своими вечными комментариями о пришельцах. Хотя команда "Азенкура", в основном, состояла из таких же славных и исполнительных.

— Сэр! — вскочил сержант, когда капитан показался в рубке.

— Вольно, — немного устало произнес Румен, проходя внутрь небольшого помещения. — Что со связью?

— Настроена, сэр, — заговорил старпом Харрис, который находился тут же, инструктируя связистов. — "Азенкур" был перенаправлен дальше от планеты, как вы и приказали, сэр, чтобы обогнуть помехи от бури. Связь с комплексом настроена, и там сообщают, что "Химера" настигнет их через пятнадцать-шестнадцать часов.

— "Химера"? — не понял Румен, нахмурившись.

— Название бури, которое дали ученые Комплекса, — пояснил, чуть усмехнувшись, старпом. — По замечанию доктора Ватанабе, эта буря — одна из сильнейших за последние пять лет, хотя это явление для Марса довольно частое. Вы же видели снимки в Комплексе.

— Да, видел, — подтвердил капитан, вспомнив огромные столбы пыли, песка и грунта ужасающих размеров на фотографиях, развешанных в лобби Комплекса. — Присваивать природным явлениям имена — на такое только эти лабораторные крысы и горазды. Сидят в своих кабинетах и выдумывают. Надеюсь, у нас нет на планете десантных групп?

— Все отозваны. Я завершил учения еще два часа назад, когда было получено первое сообщение от Комплекса.

— Хорошо, — удовлетворительно кивнул Румен. — Тогда свяжите меня с адмиралом Саяки, раз уж ему так не терпится поговорить со мной.

— Это не адмирал Саяки, сэр, — вдруг заявил один из связистов.

— Что? Тогда кто же?

— Адмирал Райс, сэр. И он уже ждет вашего ответа.

Райс? Румену показалось, что он ослышался. Какого черта этому старому полумифическому адмиралу потребовалось? Капитан много о нем слышал, в основном, плохое, но он не верил слухам, считая их лишь ничтожной местью недоброжелателей. Теперь же у него есть редкая возможность самому сложить мнение об адмирале. Интересно, что Райсу понадобилось от "Азенкура"?

Несмотря на легкую тревогу, Румен был крайне заинтригован. Выгнав всех из рубки, он воспользовался кнопкой вызова, устанавливающей видео соединение, и через секунду увидел на мониторе незнакомое, но очень суровое лицо.

— Капитан, — первым начал тот. — Рад, что вы наконец-то настроили связь.

— Адмирал Райс, — мужчина, к своей чести, ни на миг не стушевался под этим острым взглядом и вытянулся. — Сэр, нам пришлось вывести фрегат из радиуса действия помех из-за бури на поверхности планеты.

— Бури? — нахмурился тот ненадолго, но потом снова стал непроницаемо холодным. — Адмирал Саяки ничего об этом не сказал, когда я связывался с ним.

— Эта информация поступила недавно. К тому же, бури — это настолько частое явление на планете, что мы о таком даже не сообщаем в бортовом журнале, если только это напрямую не касается "Азенкура".

— Да, понимаю. Однако эта новость весьма тревожна.

— Почему, сэр?

Адмирал на какое-то время оторвал свой тяжелый взгляд от подчиненного, как будто что-то набрал на консоли.

Через несколько секунд у Румена пиликнул инструментрон.

— Директива от Командования, капитан, — сухо отозвался Райс. — Прочитайте немедленно. Я подожду.

Чтобы не заставлять адмирала ждать слишком долго, мужчина быстро пробежал глазами по полученному текстовому сообщению со всеми кодами шифровки и подписями. И нахмурился.

Очевидно, такая однозначная реакция подсказала Райсу, что подчиненный уловил суть сообщения.

— Да, капитан, теперь вы в моем полном распоряжении, — проговорил адмирал. — Но это не изменит вашу привычную службу. Занимайтесь тем, чем занимались.

— Тогда я не совсем понимаю, зачем это потребовалось, — хмуро признался Румен.

— Затем, что теперь будете исполнять мои приказы. И первый таков: через пару часов на планету прибудет шаттл со специальной группой под командованием лейтенанта Шилдса. Они передадут вам опознавательный код, и вы пропустите их на планету. Какие бы действия ни совершала группа, вы не вмешиваетесь. Если лейтенанту потребуется ваша помощь, и он сам попросит — вы оказываете. Никаких проверок или идентификаций — это запрещено. Никаких вопросов. Надеюсь, вам понятно?

Румен против воли шумно сглотнул. Ему это вообще не нравилось, поскольку отдавало вонью чего-то... незаконного.

— Так точно, сэр, — ответил он.

— Хорошо, — кивнул Райс удовлетворенно. — Дальше: после прибытия специальной группы есть вероятность, что прибудет некий гражданский транспорт, который затребует разрешения на спуск на планету под каким-либо предлогом. Неважно каким. Вы их пропускаете. Ясно?

— Так точно, сэр.

— Еще раз повторяю: никакого вмешательства, — отчеканил адмирал Райс, сузив свои глаза. — Сейчас вы под моим крылом, Румен, так что не делайте глупостей. Если все пройдет гладко, обещаю вам, что сразу же оформлю разрешение на вывод "Азенкура" из-под юрисдикции Четвертого Флота и передам его под начало Второго, к примеру? Вы же хотели патрулировать районы повышенной активности пиратов? И я готов удовлетворить вашу просьбу.

Румен почувствовал, как внутри все зааплодировало от такой новости и одновременно напряглось: что-то тут было не так. Затевалось нечто, что Райс — или Альянс — всеми силами пытается скрыть. И не случись с капитаном та неприятная история полгода назад, он бы, возможно, даже задал пару вопросов, чтобы немного прояснить ситуацию и понять, во что втягивают его и экипаж. Но только не сейчас. И, скорее всего, адмирал это знал.

— Я буду вам благодарен, сэр, — совершенно искренне проговорил капитан. — Моя команда уже давно устала от учений.

— Никто и не говорит, что вас отправят на войну, — скептически ответил Райс. — Но Скиллианский Предел кишит пиратами, и, возможно, адмирал Дрешер включит ваш фрегат в группу захвата. Старик уже давно от нечего делать объявил пиратам войну и регулярно делает вылазки. Поскольку мы с ним хорошие друзья, я думаю, он не будет против вашего участия... хотя он не слишком поощряет нахождение офицеров с подмоченной репутацией в своих рядах. Так что для вас это шанс, капитан.

Румен ощутил, что краснеет. Снова. Проклятый экстранет! Он продолжал стоять, не шелохнувшись.

— Да бросьте, капитан, — неожиданно мягко сказал Райс, очевидно, увидев этот румянец. — Ваша служба была безупречной на протяжении многих лет. Не позволяйте какому-то идиоту с камерой испортить вам карьеру. Командование иногда перегибает палку в своей борьбе за репутацию. Позвольте вам дам совет: выполняйте приказы и защищайте Альянс — и краснейте только тогда, когда нарушите эти два принципа. А остальное неважно.

— Спасибо, сэр, — выдавил из себя Румен, вдруг ощутив безмерную благодарность за эти слова. Первые по-настоящему искренние слова поддержки от начальства. — Я сделаю все так, как вы приказали. Ваша группа получит мое полное содействие.

— Отлично, — кивнул Райс. — Тогда до связи, капитан.

Когда сигнал прервался, мужчина какое-то время размышлял, стараясь привести свою невозмутимость в порядок. Только потом он вышел из рубки и направился в каюту.

Там он связался со старпомом и отдал соответствующие приказы. Потом сел за свой терминал и вошел в сеть Альянса. Набрал запрос и, получив ожидаемый ответ, глубоко вздохнул.

"По запросу "лейтенант Шилдс" ничего не найдено", — светилось с терминала. Почему-то Румен не был удивлен. Он понимал, что затевается нечто... странное.

Но поскольку у него была Директива от Командования, по которой он переходил в подчинение Райса, это освобождало его от вопросов и сомнений.

Он просто выполнит приказ, как всегда это и делал.

* * *

Выйдя из ретранслятора и добравшись до Марса, шаттл со специальной группой Альянса завис неподалеку от фрегата "Азенкур", патрулирующего околокосмическое пространство. ВИ сразу же уловил входящий сигнал.

— Неизвестное судно, это говорит фрегат "Азенкур", ВКС Альянса Систем. Идентифицируйте себя и назовите цель своего прибытия. В ином случае ваше пребывание в системе, подконтрольной Альянсу, будет расценено как вторжение.

— Передавай код, — приказал пилоту Шепард, сосредоточенно глядя на мощный выкрашенный в цвета Альянса корпус корабля, казавшегося просто огромным по сравнению с их небольшой посудиной без опознавательных знаков.

Кивнув, рыжий бородач что-то набрал на консоли и, отправив код, резюмировал:

— Готово, босс.

— Тогда ждем, — неопределенно отозвался лейтенант, почувствовав, как напрягся каждый мускул в ожидании ответа.

Райс передал им опознавательный код и уверил, что "Азенкур" даст разрешение на посадку и не будет вмешиваться в происходящее. Попасть на планету незаметно было практически невозможно, поскольку разведывательные дроны сканировали пространство вокруг — для военных, охраняющих какие-либо объекты, это являлось стандартной процедурой. Конечно, всегда можно было найти лазейку: например, проскользнуть на поверхность, воспользовавшись баснословно дорогими маскировочными системами, и перейти на сверхсветовую скорость прежде, чем будешь обнаружен. Достичь ретранслятора, а там смотаться по-быстрому в любую точку галактики. И все же это был риск, причем неоправданный, поэтому адмирал решил разобраться с проблемой "по-своему". Как это — "по-своему" — Шепард не догадывался, но ясно было одно: капитан "Азенкура" был в курсе их причастности к военным силам Альянса, но, определенно, полагал, что это якобы секретная операция, в которую лезть себе дороже.

Джон мысленно усмехнулся с оттенком досады.

Это и была секретная операция. Вот только отчего-то у него все больше складывалось ощущение, что он и его люди выступали всего лишь в качестве уборщиков за наследившими политическими шишками, трясущимися в страхе перед угрозой разоблачения и жаждущими оборвать все концы. Он ведь понятия не имел, какой информацией располагал Фрост, и спрашивал себя, уж не наступил ли этот идиот всего лишь на мозоль какой-нибудь крупной политической фигуре, отчего та теперь вознамерилась разобраться с проблемой, прикрываясь колоссальной важностью этого задания для Альянса.

Впрочем, Шепард был склонен верить, что дело действительно важное. Райс не стал бы посылать его для урегулирования какой-нибудь второсортной ситуации, связанной с личными проблемами. Или стал бы?

События минувших дней показывали, что старик был предельно серьезен. Вокруг этого Фроста заварилась какая-то каша, и команда Шепарда была одним из ингредиентов, но лейтенант понятия не имел, что происходит на самом деле.

— Ваш код принят, — раздался голос старшего диспетчера с "Азенкура". — Вам разрешено совершить посадку на планету. Для вас специально подготовлена платформа Б3. Предупреждаю: на планете в 50 километрах от зоны снижения зафиксирована песчаная буря. Будьте осторожны. И удачной посадки.

Связь вырубилась, и Куз состроил скептическую гримасу.

— Надо же, — произнес он, хмыкнув. — Специальная платформа. Интересно, что известно капитану про наше задание.

— Полагаю, ни черта ему неизвестно, — усмехнулся Шепард. Потом включил громкую связь. — Внимание, всем приготовиться! Герметизировать шлемы! Будем приземляться!

— Примарсиаться, — вдруг, поучительно подняв палец в воздух, произнес загадочное слово пилот. — Или примарсляться?

— Главное, не преврати нас в фарш, — мрачно проговорил Джон, пристегиваясь и натягивая свой шлем. Куз последовал его примеру, изобразив пальцами в тугой перчатке жест, символизирующий "все будет хорошо".

Джон улыбнулся под шлемом с долей скептицизма. Рыжий был неплохим пилотом, но опыта ему явно не хватало. Особенно в пилотировании не самым современным шаттлом в условиях недостаточной видимости и разгуливающей неподалеку бури.

— Эй, а где же "я в тебя верю", босс? — напомнил сержант, голос которого мгновенно изменился и приобрел механический оттенок из-за настроек шлема.

— Я в тебя верю, — эхом отозвался лейтенант, чей собственный голос тоже показался каким-то чужим. Пожалуй, Кузков был единственным в группе, кто поддерживал его в любых решениях. То ли возраст и опыт сказывались, то ли особое расположение. Они были знакомы уже два года, и за это время рыжий частенько давал советы, помогал и вообще выбрал поведение старшего всезнающего брата. Сколько ему, интересно, было лет? Сорок пять, кажется? Хрен теперь вспомнишь детали личного дела.

Спуск начался весьма гладко, но уже через минут пятнадцать шаттл затрясся в мелкой судороге. Видимость резко упала из-за плотных слоев стратосферы, и пилот немного снизил скорость, чтобы выровнять траекторию и утихомирить повышающуюся температуру в двигателе. Пройдя несколько километров в таких условиях, шаттл быстро вынырнул в тропосферу и сразу же обрел второе дыхание: перегрузка от резких перепадов давления снизилась, тряска прекратилась, а датчики перестали мигать.

— Вот видишь, я в тебя верил, — пробормотал Джон и запросил координаты посадочной платформы у ВИ. Тот выдал их спустя пару секунд, и Куз загрузил их в навигационный компьютер.

Чтобы добраться до нужной точки, им потребовалось потратить лишние десять минут: пришлось обогнуть бушующую бурю на горизонте, поскольку траектория спуска была немного смещена из-за помех.

— Не нравится мне это, — выдохнул Шепард, глядя в обзорное стекло на огромный столб пыли, грунта и ветра, крутящийся вдалеке и пока, на таком расстоянии, кажущийся почти безобидным. Но это была лишь иллюзия: поблизости с таким соседом ветер наверняка достигал своего апогея, сметая все на своем пути.

— Ага, босс, — Куз хотел по привычке почесать бороду, оторвав одну руку от штурвала, но наткнулся на стекло и выругался. — Надеюсь, гость, которого мы ждем, прибудет раньше, чем буря обрушится на комплекс.

— Возможно, она обойдет базу стороной, — предположил Шепард, хотя мало верил в такую удачу. Все пока шло наперекосяк. Оставалось надеяться, что этот последний рывок в поимке Фроста окажется более результативным. Вот только лейтенант испытывал изрядные сомнения, спрашивая себя, зачем тому, кого они разыскивали, соваться на эту планету. Несомненно, причины должны быть очень вескими. Приходилось лишь довериться информации адмирала Райса.

Шаттл по-прежнему спускался, и вскоре показались причудливые очертания Марсианского Комплекса, напоминавшего по форме огромного металлического паука, придавленного к полу чьей-то божественной пятой. Чтобы максимально облегчить спуск шаттлу, на нужной платформе загорелись посадочные огни, и Куз, пробормотав нечто непонятное: "Dzi?kuj?"*, — направил судно в ту сторону и заклацал по сенсорной панели, чтобы включить показатели сброса давления и подкорректировать данные ВИ.

Они еще не успели приземлиться, как Шепард увидел возникших на платформе людей и недовольно констатировал:

— Вот тебе и гребаная секретность. Нас уже встречают человек пять.

— Надеюсь, им-то не придется пули в лоб пускать, — попытался пошутить пилот, но, очевидно, сам быстро сообразил, что сморозил глупость. — Пардон, босс. Нервишки шалят.

Лейтенант смерил своего сержанта острым взглядом и не стал отвечать. Ему самому не нравилась необходимость зачищать за собой все хвосты, как о том в недавнем сеансе связи просил Райс. Джон смутно надеялся, что в новых инструкциях от адмирала об этом не будет ни слова.

— Специальная группа, собирайте оружие, — проговорил Шепард по громкой связи, когда шаттл с легким ударом все-таки "примарсианился", и жесткие магнитные зажимы присосались к металлической платформе с недовольным гулом. — Дик, проверь своих подружек. Мак — на тебе связь. Мэй, медикаменты. Все как обычно. Ожидайте у выхода через пять минут. Куз, — обратился он к пилоту, — блокируй панель управления и дуй в арсенал. Нам всем надо быть готовыми.

— Но к чему, босс? — не понял тот.

— Ко всему, — ответил Джон и направился за своим оружием. В арсенальной он встретил Дика, уже запаковавшего "Сью" в свои кофры и теперь волочившего с привычным молчанием тяжелый груз к выходу.

Выбрав штурмовую винтовку и несколько гранат, Шепард проверил состояние щитов и решительно зашагал в грузовой трюм. Остальные, кроме сержанта, уже были там и тоже совершали последние приготовления. Бросив короткий взгляд в сторону стального гроба, прикрепленного к боковой стене, и снова ощутив неприятный отголосок внутри, лейтенант, дождавшись, когда к ним присоединится Кузков, строго приказал:

— Всем держать рты на замке. Говорить буду только я. Они в курсе, что мы из Альянса, но теряются в догадках, зачем мы здесь и по чьей инициативе. Соблюдаем военную субординацию внутри группы и протоколы, но с кодовыми именами. Всем ясно?

— Ясно, босс, — по привычке отозвался Макферсон, но тут же поправил себя: — То есть: так точно, сэр. Лейтенант Шилдс.

— Если что-то будут спрашивать, отвечаете просто: "Я не имею права это обсуждать с вами", даже если вопрос будет про вашу мамочку из Алабамы, — добавил Шепард. — Все данные о нашем прибытии на планету будут стерты, никто не должен быть в курсе и на Комплексе.

— Кроме тех встречающих на платформе, сэр, — услужливо напомнила Мэй.

— Я с этим как-нибудь разберусь, — пообещал лейтенант и нажал кнопку, чтобы открыть трюм. — Все, идем.

Широкий люк с шипением стал опускаться, обнажая взору небольшую, покрытую металлическими пластинами платформу, пятерых застывших в ожидании и броне людей и полукруглое строение одного из секторов комплекса за их спинами.

Атмосфера Марса, вернее, отсутствие таковой сразу же прошлось по датчикам брони и визора шлема соответствующими красными показателями: температура — минус 5 градусов по Цельсию, гравитация — 38% от земной, наличие кислорода — 0,1 %, плотность — 15%, излучение ультрафиолета — 158% , — стройный ряд цифр продолжался, пока тут же не высветился однозначный вывод: "Планета класса Х", — что означало полную непригодность для прогулок без скафандра.

Что ж, Шепард это прекрасно знал, как и всякий, изучавший астрономию.

Едва лейтенант сделал первый шаг, как вдруг ощутил себя необычайно легким, словно разом скинул с себя килограммов пятьдесят. Он тут же остановился и, быстро изменив настройки бронекостюма на иструментроне, увеличил силу притяжения своих ботинок, чтобы, не дай бог, его не снесло, как пушинку, стоит подуть марсианскому ветру.

Спустя минуту он почувствовал относительную маневренность и привычное ощущение "тела".

Пятеро невдалеке молча наблюдали за приближением его группы. Они, очевидно, уже настолько привыкли к поверхности Марса, что не испытывали ни малейшего неудобства. Вот один из них вышел вперед и стал их дожидаться, и по мере приближения Шепарду удалось разглядеть знаки отличия, нанесенные на его броню.

Капитан. Получив специальные полномочия, Шепард не был обязан подчиняться приказам вышестоящего офицера или салютовать, поэтому он просто кивнул головой.

— Лейтенант Шилдс, я полагаю? — раздался слегка механизированный голос капитана, явно отметившего с некоторым замешательством пренебрежение субординацией. Но он, кажется, был здравомыслящим человеком и не стал придираться.

— Так точно.

— Капитан Румен, ККА "Азенкур", — представился тот. — Я получил соответствующие распоряжения от Командования разрешить вам посадку.

— Встречать нас не было необходимости, — Шепард понизил голос. — Мы здесь инкогнито. А четверо за вашей спиной уже нарушают это правило.

— Я решил убедиться в том, что вы приземлились благополучно. "Химера" — буря, которую так прозвали — только набирает свои силы, и все же уже вселяет тревогу. К тому же, моя охрана не угрожает вашей конфиденциальности, как и директор Травлин.

— Только набирает силу? — нахмурился Джон, которому эта новость не понравилась. Но ответ он не получил, так как в этот момент к ним приблизился некто в обычном скафандре, и по одному трясущемуся виду можно было судить, что это гражданский, не привыкший к вылазкам наружу.

— Я — директор Марсианского Комплекса Ричард Травлин, — скороговоркой произнес тощий даже в наслойке легкого скафандра мужчина и совсем по-дурацки протянул руку для рукопожатия. Прежде чем Шепард придумал, как ему ответить на этот странный в условиях разреженной атмосферы Марса жест, больше подходящий для кабинетных встреч, капитан Румен мягким, но настойчивым жестом опустил руку своего спутника.

— Директор Травлин, это не официальная встреча, — сказал он. — Мы здесь лишь для того, чтобы удостовериться в благополучном прибытии специальной группы, разве вы забыли? И также для того, — обратился капитан к Шепарду, — чтобы предложить вам свою помощь, если она будет необходима. У меня на фрегате две десантные группы, уже обленившиеся в вечных учениях. Они могут оказаться вам содействие... в чем бы ни заключалась цель вашего визита на планету.

Ну да. Кучка десантников — это как раз то, что требовалось для проведения секретной операции. Либо этот Румен совсем идиот, решил Джон, либо настолько любопытен, что готов отправить своих солдат для "разведки". А, может, просто вежлив? Или крайне заинтересован в удачном исходе дела?

Как бы то ни было у лейтенанта был однозначный ответ.

— Благодарю вас, капитан, но это совершенно не требуется. Адмирал Райс должен был выслать вам инфопакет с инструкциями. Он у вас с собой?

— Да, конечно, — кажется, отказ от помощи немного задел Румена. Последний активировал свой инструментрон и выслал данные вновь прибывшему.

— Вы не против, если я потрачу пару минут для ознакомления? — спросил Шепард, а, получив утвердительный кивок, отошел к своей группе.

Быстро расшифровав пакет с помощью установленного кода, лейтенант прочитал инструкции и глубоко вздохнул, вдруг ощутив неприятный привкус во рту.

"ПРИОРИТЕТ ЗАДАНИЯ: сохранность данных.

ФРОСТА взять живым. Следуйте в Сектор 11-3.

РУМЕН, военные Альянса, не входящие в специальную группу, а также гражданские с базы — потери не приемлемы, но при должной необходимости обоснованы.

Все прочие свидетели должны быть устранены.

Инфопакет уничтожить.

Передать прикрепленные инструкции Ричарду Травлину. Доступ к ним строго ограничен.

Приоритет Один".

Нахмурившись, Джон без зазрения совести попытался открыть прикрепленные данные, но у него ничего не вышло: требовался пароль. С неприятной мыслью о том, что тут затевается какая-то самая настоящая хрень, он изъял шифрованные данные из пакета. Потом прочитал свои инструкции еще раз и, сделав пометки в памяти, быстро удалил.

Он знал, что копий не могло быть и данные не были прочтены, иначе пакет был бы уже стерт при несанкционированном вскрытии. Райс использовал зашифрованные каналы сети Альянса для передачи, что было куда надежнее, нежели канал, открытый на шаттле.

Деактивировав девайс, лейтенант снова приблизился к встречающей группе.

— Капитан, мне нужно попасть в Сектор 11-3.

— Да, конечно. Вы можете использовать М29. На базе немного военного транспорта, директор Травлин даст соответствующие распоряжения, если необходимо.

— Отлично, — такой ответ пришелся Джону по душе. — Мы, пожалуй, им и воспользуемся. А пока я могу переговорить с директором?

Если эта просьба и удивила Румена, по его голосу этого нельзя было сказать:

— Разумеется. Тогда я желаю вам удачи, лейтенант... в ваших делах.

С этими словами он развернулся и, отдав приказ своей охране, зашагал в сторону базы.

Директор Травлин, казалось, сразу же почувствовал себя неуютно, оставшись наедине с незнакомцами. Но он всеми силами делал вид, что этот факт его нисколько не беспокоит.

— Директор, вам тут тоже есть сообщение, — начал Шепард задумчиво и отправил данные. — Ознакомитесь с ним?

— Конечно-конечно, — тут же спохватился тот и, получив входящее сообщение, открыл его. Быстро набрал пароль, чем вызвал у лейтенанта новый шквал вопросов, прочитал и закрыл.

Внимательно наблюдавший за его манипуляциями Шепард отметил, что нервозность в движениях этого человека не исчезла — скорее усилилась.

— Лейтенант, — произнес Травлин. — Полагаю, вам следует немедленно отбыть на место. У меня есть дела. Я отдам приказ — и можете забирать "Медведя".

— "Гризли", — поправил Шепард, задумавшись над тем, что так могло взволновать этого любителя формальностей. Они с Райсом были знакомы? — Мы немедленно отправимся. Но у меня есть к вам кое-какая просьба...

— Конечно, — кивнул тот. — Пойдемте, обсудим внутри.

И не говоря больше ни слова, направился на базу.

После короткого раздумья Джон с группой последовали за ним.

На яхте "Буцефал" царило мрачное молчание. Никто до сих пор не мог отойти от недавней новости о том, что в отряде "Синие стрелы", еще вчера казавшемся таким сплоченным, сегодня, как выяснилось, затесался шпион. Этот факт серьезно подкосил и без того хрупкое доверие Хестром Криз к людям. Несмотря на то, что теперь она была уверена в Ниро и Тулусе, она постоянно спрашивала себя, как могла не заметить истинных чувств Казары по отношению к своей персоне. Да, азиатка часто выражала свое несогласие, особенно в последнее время, но Хейс наивно списывала это на стресс. Возможно, она требовала от своих подчиненных и друзей слишком многого?

Эти мысли одолевали девушку, когда она разглядывала карту звездного неба на сенсорной панели в рубке пилота.

— Выбрала? — хмуро поинтересовался Ниро, но Криз лишь молча продолжала искать подходящую планету "по пути", где они сбросят балласт, называемый предательницей. По логике, Казаре нужно воздать по заслугам и пустить пулю в лоб. И только ради светлой памяти несчастной Джесс, Хестром сейчас выбирала точку, куда следует проложить курс.

— Высадим её на Иден Прайм, — наконец, сказала она, ткнув в карту наобум. — Небольшая колония, сил Альянса не так много, проскочим незаметно и вышвырнем её.

— Да это просто ад, — съязвил мужчина недовольно. — Лично я бы вообще вышвырнул её в вакуум.

— Я понимаю, ты злишься из-за Стига...

— Не только, — замотал головой он, вызывающе закинув ноги на приборную панель. — Я злюсь из-за того, что эта тварь предала "Синие стрелы". Наш отряд.

— Очнись, Ниро, — устало произнесла девушка. — "Стрел" больше нет. Нас осталось всего трое.

Эти слова ему не понравились. Он отвернулся в сторону обзорного стекла и сложил руки на груди, показывая всем видом, что разговор окончен.

— Иден Прайм, — повторила Криз. — Высадим её там.

Закрыв сенсорную панель, она поднялась и направилась в грузовой трюм, где вовсю кипела подготовительная работа. Тулус возился с оружием и экипировкой, подгоняя один из комплектов только недавно купленной легкой брони под параметры Хока, а тот соорудил из своего оборудования нечто в роде компьютерного гнезда и что-то печатал.

— Как дела? — спросила Хейс, подходя ближе.

Первым отозвался турианец.

— Теперь мы из "ЭРКС", — он указал своим пальцем на эмблему. — С документами все в порядке, малец нас зарегистрировал в системе корпорации, даже придумал нам биографию. Я, например, пять лет работал в СБЦ, прежде чем разочаровался в системе и стал частным охранником.

— Рада за тебя, — усмехнулась девушка. — Что насчет этой малышки? — Она кивнула в сторону ML-77, у которой турианец зачем-то разобрал блок спускового устройства.

— Будет работать... как у вас там говорится? Как по маслу? Я только откорректирую спусковой блок и модуль "свой-чужой", чтобы эта, как ты выразилась, малышка, убила любого, кроме нас пятерых.

— Четверых, — тихо поправила командир отряда, но, увидев, как вдруг у турианца помрачнела его птичья физиономия, решила не зацикливаться на этом. — Ты отлично разбираешься в людской терминологии, Тулус. Интересно, с чего бы?

Тот сразу же усмехнулся, зашевелив своими жвалами, как будто она затронула тему, доставляющую ему удовольствие.

— Я бы мог придумать историю про то, как случайно полюбил весь человеческий род и стал читать энциклопедии, чтобы разобраться, откуда вы вообще вылезли... — начал он с вызовом, — но не буду врать. Помнишь ту авантюру на Элизиуме в самый первый раз? Когда мы, как идиоты, две недели пытались вывезти несколько колб Хеликса, как и заказывал Солем, но потом потеряли одну колбу и нашли её в своей квартирке?

— Это мне вряд ли когда-нибудь забыть, — против воли улыбнулась девушка, заметив, что Хок внимательно их слушает. — Один из дней, когда я попалась на ваши с Ниро уговоры.

— Ага, — кивнул Тулус и обернулся к парню, чтобы подключить к своей истории еще одного слушателя. — Представь, малец: вечно серьезная Хестром Криз поддалась в тот вечер нашим чарам, и мы, все трое, еще только начавшие работать вместе, решили попробовать эту дрянь. В основном, я всех уговорил. Я тогда еще не был таким... стеклышком. И вот мы, нанюхавшись Хеликса, превратились из суровых наемников в вечно хихикающих кретинов с расплывчатым осознанием реальности. Мало того, что мы с дозой... "переборщили", — Тулус, вспомнив нужное словечко, хитро прищурился, — так еще и полностью потеряли все остатки стыда, едва не раздев тех ослепительных танцовщиц у шестов и одну потрясающе аппетитную землянку, которые крутились в клубе, где мы проводили время. И вот, возомнив себя богом плодородия, я стал заигрывать с этой землянкой, поддавшись искушению попробовать что-то новое...

— Да, было такое, — усмехнулась Хейс, вспомнив неуклюжие попытки турианца приударить за высокомерной дамочкой.

— Я чувствовал себя непобедимым самцом, которого не могли остановить даже различия в декстро-кислотах, — Тулус покачал своим гребнем. — Я весь вечер пытался добиваться у этой землянки внимания, и вот, не вытерпев, спросил: "Когда?" Она улыбнулась и ответила: "После дождичка в четверг". Я знал, что такое четверг у землян, знал, что такое дождь. И потом, протрезвев и поняв, что не на шутку влюбился, стал выяснять, какой сейчас день по стандартной людской неделе. И поняв, что завтра — как раз четверг, я в течение всего следующего дня ждал осадков. Дождь не заставил себя ждать, покрапал слегка, и я решил: пора. Оделся в свою потрепанную одежонку, купил какого-то земного вина в магазинчике и, пока ребята отлучились по своим делам, ускользнул из квартиры...

— Так вот, куда ты ходил, — хмыкнула Криз.

— Я довольно быстро выяснил у управляющего клуба, где проживает эта красотка, и прямиком направился туда, — Тулус грустно усмехнулся. — И вот я, как идиот, поперся в её квартиру, постучался. Она открыла и уставилась на меня с таким удивлением, что я сразу почувствовал: что-то не так. "Какого черта ты пришел?" — спросила она без приветствий. "Ну как же... ты же сказала "после дождичка в четверг". Сегодня по-вашему четверг, дождь прошел недавно..." Она не сразу сообразила, что я говорил вполне серьезно. А потом расхохоталась так, отчего я ощутил себя просто жалким неудачником. Под этот смех она закрыла дверь прямо передо мной. И за дверью я услышал: "Кто там, дорогуша?" И её ответ: "Какой-то сумасшедший турианец. Ошибся адресом".

Хейс вздохнула с налетом сожаления, ведь только сейчас прояснила для себя, почему Тулус ходил сам не свой все оставшиеся дни на Элизиуме, пока не угодил в больницу.

— А потом я угодил в больницу, — словно прочитав её мысли, продолжал турианец. — Напился турианского виски до такого состояния, что еле мог ноги переставлять. Рассказал все Ниро, а тот, заржав, как элкор в период полового созревания, услужливо объяснил истинный смысл этой идиотской фразы. И я рассердился еще сильнее. Ушел шастаться по улицам, чувствуя себя полным дураком. Зашел в какой-то бар, напился еще сильнее с новыми дружками и стал доказывать им, какой я крутой взрывник. Они мне не верили, и я, недолго думая, выгнал всех на улицу, смастерил из подручных средств взрывчатку — к несчастью, на тот момент я плохо соображал — и заявил, что обезврежу её за пару секунд. Мои дружки сначала смеялись, но, когда поняли, что дело серьезное и что... "запахло жареным", — Тулус снова покачал головой, — убежали, кто куда. Я тоже понял, что пора "сматывать удочки", но слишком поздно, и именно поэтому сейчас я такой.... красивый, — турианец указал рукой на свои шрамы и левую жвалу, от которой был оторван значительный кусок.

— И какой же ты сделал вывод из этой нелепой ситуации? — нарушила Хейс воцарившееся ненадолго молчание. — Нельзя надираться?

— Нет, — глубоко вздохнул он. — Нельзя влюбляться. От любви тупеют, стрела. Будь осторожна.

Хейс только улыбнулась.

— Не волнуйся. Мне это не грозит.

— Ну-ну, — хмыкнул он. Потом повернулся к Хоку, чтобы перевести разговор в другое русло. — Малец, ну как там твое железо?

— Почти готово.

Криз подошла ближе.

— Я создал себе новую личность — Руперт Грей, — пояснил ей юноша, указав на монитор. — Мой папаша — богатый бизнесмен с Элизиума, который не знает, куда вложить деньги. Увидел случайно ролик Марсианского Комплекса и у него загорелась лампочка: почему бы нет? Вот и решил отправить своего отпрыска на разведку, так сказать, ознакомиться с объектом вложений.

— Хорошо, — кивнула Хейс. — Надеюсь, ты сделал так, чтобы твоя и "папаши" личности были в базах Альянса?

— За кого ты меня принимаешь? — шутливо обиделся он. — За лаймера?

— Это опасная затея, Хок, — не поддалась она, оставшись серьезной. — Мы собираемся по собственному желанию сдать себя в руки военных Альянса. Нам не нужны проколы.

— Все будет тип-топ, — уверенно, даже слишком, сказал он. — Я прописал биографию своих персов на годы назад, загрузил их в различные базы, справочники, энциклопедии. Подделал несколько документов, создал рекламные ролики корпорации моего "папаши", даже купил нам дом на Земле. Этого, бьюсь об заклад, будет достаточно. Даже если они решат порыскать — ничего не найдут.

— Если только они уже нас не ждут, — мрачно огласила девушка мысль, не дававшую ей покоя с самого начала.

— Нет, — Хок покачала головой. — Мой отец ни за что меня не выдаст. Я же все-таки его сын. Да, быть может, не такой, о каком он мечтал, но все же...

Хейс подбадривающе хлопнула по его плечу.

— Тогда доделывай все. И будем собираться.

* * *

Планета Иден Прайм показалась Хоку восхитительно холодной и притягательно умиротворенной с расстояния тысячи километров, когда их яхта стала приближаться к этому серо-голубому шару, зависшему в черной пустоте космоса и манящему своим спасительным светом, словно маяк посреди бушующего океана.

Почему-то именно это сравнение пришло парню в голову, когда в рубке пилота он глядел в обзорное стекло на приближение к ней. Если он, как последний галактический нуб, пропустил грандиозное зрелище на подлете к Цитадели, то мог немного реанимировать себя, увидев все прочие пункты назначения в его самом долгом путешествии в жизни.

Восемь лет назад он сбежал с планеты Земля, ненавидя всех на свете и желая отомстить своему отцу, но, поскольку не имел ни малейшего понятия, как это сделать, решил на зло вести себя именно так, как тот не любил: стихийно, глупо, вызывающе. Гражданское судно, выбранное им наугад, доставило его на Элизиум, а там он пересел на пошарканный кораблик какого-то капитана-головореза, пообещавшего доставить его на Омегу.

Хок много слышал про Омегу.

"Омега — станция в неподконтрольном регионе Терминус — по-прежнему доставляет мирам Совета массу хлопот, — вспомнил он дословно слова диктора из голоновостей, услышанные почти перед самым побегом. — Несмотря на все усилия властей, приток как беженцев, вынужденных искать новый дом из-за действий криминальных группировок, так и бандитов, постоянно пытающихся незаконно перемещать по территории Совета свои товары, по-прежнему остается довольно весомым. Как рассказывают некоторые наши источники, Совет якобы поручил одному из своих агентов СПЕКТР разыскать и ликвидировать самые значимые лица криминальных группировок, чтобы внести недолговременную сумятицу в действия банд и за это время усилить контроль над своими территориями... Даже было названо имя этого агента — Сарен Артериус, турианец, пользующийся определенной репутацией, но эта информация, к сожалению, ничем не подтверждается..."

"Доставляет массу хлопот", — именно эти слова оказались решающими в планах юноши относительно того, куда отправиться. Он хотел убежать как можно дальше, желая ненавидеть все, что олицетворял собой отец: порядок и доктрины, Альянс, ради которого тот горбатился, Совет, ради услады которого горбатился Альянс, правила, предписания, инструкции — и недолго думая, именно на Омегу, где, если верить экстранету, не существовало ничего из перечисленного, устремился девятилетний больной мальчик, решивший доказать всем на свете, что он чего-то стоит....

Чтобы в один прекрасный день вернуться к своему отцу и доказать тем самым, что его сын ничего так и не добился, кроме огромной кучи неприятностей?..

Эта мысль Хоку не понравилась. И он снова уставился на холодный диск планеты невдалеке, стараясь не обращать внимания на комментарии Роба относительно цели их визита сюда.

Юноша понимал, чем тот раздосадован, но внутренне одобрял решение Хезер. В конце концов, хладнокровное убийство, как тогда, на Цитадели, совершенное им же самим — это крайне неприятно.

Ему снова вспомнилась Омега. Несмотря на то, что там убийства и перестрелки были в порядке вещей, Хок всегда старался обходить их стороной, не ввязываясь в конфликты. Когда он, еще будучи мальчишкой, попал на станцию, то поначалу был поражен царящими там порядками, вернее, их отсутствием. Причем, настолько, что несколько недель провел на грязных нижних уровнях, прячась ото всех и вся, воруя еду у торговцев, дабы выжить, пока однажды не попал под "крыло" одного из них. Торговец вместо того, чтобы сдать воришку местным бандам на "съедение", предложил ему матрас и бесплатную еду, при условии, что тот будет это отрабатывать, чистя полы и туалеты.

Да, это была не самая приятная часть его жизни. Но именно благодаря этой работе Хок смог накопить на свой первый инструментрон, чтобы с его помощью заниматься мелким кибермошенничеством — и это дало свой результат: вскоре он уже смог снять небольшую комнату, накупить себе "железа" и... творить. Патчи, чит-коды, программы, чуть позже — специальные вирусы — все это он продавал кому придется. И довольно быстро обзавелся своей клиентурой, заслужил некоторую репутацию, освоился и начал покорять куда более сложные вершины.

Это удавалось ему с легкостью. Как и создание мини-лаборатории в кустарных условиях, где он пытался найти идеальный химический баланс для своего лекарства. И все как-то закрутилось. Настолько, что он стал необходим, почти как воздух, для очень многих людей и прочих жителей станции.

Но за восемь лет он так и не удосужился улететь с Омеги. Зачем? Ему нравилось сидеть за своими компьютерами в крохотной квартирке и выполнять заказы. Он мог бы, пожалуй, обчистить чей-нибудь шестизначный счет... но Хок прекрасно знал, с какими неприятностями это сопряжено. Намного уютнее и безопаснее было вести привычный образ жизни.

И вот сейчас, глядя на серо-голубую планету, он спрашивал себя, как много мог бы еще пропустить в своей жизни, если б не тот заказ Серого Посредника. Да, он вляпался по самое не балуй, но вместе с тем приобрел больше, чем за все предыдущие годы: увидел столько мест, куда раньше бы попросту не захотел лететь, нашел людей, которых мог бы уже назвать своими друзьями, встретил девушку, к которой испытал непонятные оттенки незнакомых чувств, пусть и совершенно бесполезные, даже, возможно, скоро встретится со своим отцом и получит возможность взглянуть на отношения с ним новыми глазами...

Черт, да если это не Вселенная постаралась, тогда кто же?

— ... твою мать, — выругалась Хезер, сидевшая в кресле второго пилота. Её наверняка огорчили показания ВИ, просканировавшего поверхность планеты. Роб тут же ухватился за штурвал крепче.

— Что такое?

— Да тут везде горы, в выбранной нами зоне высадки, — пояснила та. — Придется немного обогнуть планету, чтобы подобраться ближе к колонии. Возможно, там найдутся ровные участки, подходящие для посадки.

— Там может быть патруль Альянса, — недовольно напомнил мужчина. — У меня есть предложение: давай запихнем её в скафандр, повяжем камень и пнем из шлюза. Кто знает, может быть, долетит?

Вместо ответа девушка устало вздохнула. И Хок прекрасно понял почему: его самого уже достали недовольные подколы Роба.

— Вот, нашла, — Хезер отметила на карте какую-то точку. — Давай туда. Мы сможем приземлиться. И никаких признаков патруля. А колония в двух днях пути.

Что-то проворчав, пилот стал вводить точные координаты в компьютер. Потом начал снижение.

Спуск занял минут двадцать пять. И прошел без каких-либо проблем. Роб все-таки был отличным пилотом, пусть и с репутацией засранца. Двигатели он не заглушил, намекая на то, что остановка должна быть крайне короткой.

Когда яхта приземлилась на поверхность, наемница отстегнула ремни и поднялась с кресла второго пилота. Быстро нашла какую-то сумку и скинула туда несколько вещей: пару ампул панацелина, шприц, две пачки сухого пайка и небольшой нож. Потом, подумав немного и глубоко, обреченно вздохнув, засунула в сумку еще и одеяло.

— Я провожу её, — проговорила тихо она. Хок схватил её за руку, даже не успев сообразить, зачем ему это понадобилось.

— Можно с тобой?

Хезер нахмурилась, но спорить не стала. Она передала ему сумку, а сама достала свой пистолет и проверила боезапас. Потом, проигнорировав очередной недовольный выплеск ворчаний от Роба, знаком головы велела идти за собой.

Они добрались до нужной каюты и открыли запертую на замок дверь. Пистолет Хезер не убрала, а держала его в опущенной руке.

— Идем, — сухо, почти без эмоций, произнесла она. — Твоя остановка. Только без фокусов.

Азиатка, смерив своего бывшего командира прожигающим взглядом темных глаз, вышла с неестественно прямой осанкой и направилась к люку. Там уже предусмотрительно ждал Тулус, который нажал кнопку спуска трапа, едва увидел их.

Перед тем, как люк открылся, прошло несколько бесконечно долгих минут, в течение которых ВИ яхты спускал трап, выравнивал давление и приводил все показатели в норму. Наконец, механизм заработал, и теплый воздух жаркой планеты тут же проник внутрь, стоило появится щели в корпусе. Яркий свет здешнего солнца осветил на миг всех присутствующих, но Хезер подняла пистолет, пресекая все попытки пленницы воспользоваться этой возможностью. Хотя каждый, включая Казару, понимал, что ей и не нужно пытаться бежать.

— Это тебе. Подарок от Джесс, — с этими словами девушка взяла сумку у Хока и швырнула азиатке. — Колония в двух днях пути. Если будешь осторожна, то доберешься. Впрочем, это уже не наши проблемы.

— Надо же, — усмехнулась Казара, повернув свое красивое лицо. — Как великодушно с твоей стороны.

— Радуйся, что не я командую отрядом, — раздался сзади голос Роба, застывшего в напряженной позе. — Иначе я бы давно тебя прикончил, тварь.

— Просто удивительно, как все лижут твои ноги, Криз, — прошипела предательница злобно. — Это у тебя талант такой — заставлять людей слушать твои поганые приказы? Даже Ниро, и тот присмирел, хотя у него, поди, руки чешутся, чтобы свернуть мне шею. Убить своего друга тебе тоже Криз приказала, а, кретин?

Роб аж побагровел от ярости. Чтобы не спровоцировать драку, Хезер подняла пистолет и уткнула его ствол в висок азиатке.

— Пошла вон. Или я могу передумать, — холодно проговорила она. — И учти: если встречу тебя еще раз в своей жизни — не раздумывая убью. Так что лучше не попадайся мне на глаза. А теперь вали.

Пистолет угрожающе надавил на висок, и Казара, очевидно, решила, что не стоит еще больше накалять и без того напряженную атмосферу. Она повернулась к Тулусу.

— Хоть ты меня послушай, — напоследок сказала она. — Бросай этих недоумков и спасай свой шкуру. Вот увидите, всем вам придет конец, если будете и дальше слушать эту стерву.

Она сделала первый шаг и стала спускаться. Хок подошел ближе к люку и, вдохнув теплого горячего воздуха, очень похожего на земной, глядел какое-то время, как стройная фигура, ступив на поверхность, презрительно сплюнула на землю и, даже ни разу не обернувшись, но сжав в руках сумку, решительно зашагала прочь.

— Хватит с нас этого цирка, — выдавил из себя Роб, все еще красный от гнева и злости, и, приблизившись, резко ударил по кнопке, заставив люк закрыться. — Надеюсь, на этой планете есть волки.

— Или кламутусы, — добавил Тулус загадочное слово и, хлопнув друга по плечу, увел обратно в рубку.

Хок тоже хотел уйти, но остановился, заметив, что Хезер по-прежнему стоит, опершись на стену свободной рукой, и молча буравит взглядом пространство. Ему вдруг стало искренне жаль её, ведь, несмотря на её старания воспринимать эту ситуацию отстраненно, девушка, должно быть, была серьезно задета словами Казары.

— Все нормально? — задал он банальный, но такой необходимый вопрос, слегка прикоснувшись рукой к её плечу.

— Как всегда, — очнулась она от короткого оцепенения и убрала пистолет. Потом подняла на него свои глаза цвета 135 206 250. — Пойдем. Надо подготовиться к встрече с твоим отцом.

* * *

— Идем на сближение, — раздался бесцветный голос Роба по громкой связи. Остальные находились в грузовом отсеке, занимались последними приготовлениями: надевали броню, проверяли оружие, щиты, синхронизировали инструментроны.

Хок в это время все еще не мог натянуть проклятый рукав бронекостюма, завидуя той скорости и профессионализму, с которым справились с этой задачей его... телохранители? Или уже друзья?

— Дурацкий рукав, — процедил он сквозь зубы, чувствуя себя необычайно тяжелым. От тщетных попыток победить крепления у него на висках даже пот выступил.

Деактивировав свой инструментрон быстрым нажатием, Хезер, чуть улыбнувшись краем рта, приблизилась и молча помогла ему. Пара четких движений: она взяла элемент брони, почему-то перевернула его и закрепила на удивление легким щелчком, поскольку, как оказалось, Хок неправильно вставлял его, — и рукав тут же подчинился.

— Спасибо, — выдохнул парень с облегчением.

— Это не рукав, — взглядом улыбнулась она. — Наручи. Подожди, — она быстро проверила, все ли остальное надето правильно, — теперь все. Нет, не все...

Девушка активировала генератор щитов. И, удовлетворенная его видом, кивнула.

Потом снова что-то принялась изучать на своем оранжевом девайсе. Кинув взгляд со стороны на небольшую сенсорную панель, Хок понял, что это карта местности. Это его немного озадачило.

— Ждешь неприятностей? — спросил он, и она слегка пожала плечами.

— Нет. Но не помешает.

— Видел у тебя на предплечье жуткую татуировку, — вспомнил он свой мысленный вопрос, возникший минут пятнадцать назад, когда он искоса, стараясь не слишком задерживать взгляд, наблюдал, как она ловко надевает костюм и зачем-то перевязывает колени и локти бинтами.

— Знак "Синих светил", — пояснила она, не отрываясь от созерцания карты. — У всех в группировке такой есть. Пришлось один раз свести её кислотой, когда выполняли задание где-то год назад, а потом набить снова. Поэтому выглядит так жутко.

— Кислотой? — пораженно повторил он, почувствовав, как его брови поползли вверх.

Она лишь усмехнулась и отошла. А Тулус, краем уха... или другим слуховым органом — Хок понятия не имел, как он у них называется — слушавший их разговор, вдруг ухмыльнулся, пошевелив своими ассиметричными жвалами, и указал куда-то на воротник.

— У меня еще симпатичнее, малец, — прокомментировал он и занялся большой ракетницей.

Хок сравнил себя с комаром, одетым в доспехи. Он попробовал пройтись по отсеку, чтобы привыкнуть к ощущению непривычной тяжести и скованности тела. Сначала это даже раздражало, поскольку он не мог и шагу ступить без тихого шума шуршащих керамических пластин, но потом он вздохнул пару раз и напомнил себе, что щиты и броня — это все-таки лучше, чем чужой серый свитер. И он сразу понял, зачем Хезер перевязывала локтевые и коленные суставы: на сгибе левой руки что-то упиралось в кожу, отчего захотелось почесаться.

— Я как танк, — произнес он. — Не странно ли, что сынок богатенького папеньки нацепил на себя броню вместо дорогого костюма?

— Нет, — отозвалась девушка. — Ты же в космосе путешествуешь, а не на прогулочке в парке. К тому же, этот экземпляр легкой брони стоит дороже любого костюма от дизайнера, уж поверь.

— Легкой? Да уж. Страшно подумать, как бы я ощущал себя в тяжелой.

— Ты в порядке? — вдруг спросила она. — Выглядишь не очень.

— Просто взволнован. У меня осталась последняя ампула, и то я принял её полчаса назад. Когда встречусь с отцом, надеюсь, он найдет, чем её заменить.

— Я тоже надеюсь, — неопределенно ответила она.

— Кстати, как твоя память? Пришла в норму?

— Да, бардак немного улягся. А память значительно улучшилась, так что, раз уж я не откинула копыта, это можно назвать теперь моим преимуществом...

— Включил автопилот, — прервал Роб, вдруг появившись в грузовом отсеке.

Он быстрыми уверенными движениями принялся натягивать свой бронекостюм, с чем справился так же поразительно легко, как и его друзья. Но вот он вдруг достал из какого-то ящика странные маленькие капсулы синего цвета, раздавил их в своей ладони, и только сейчас Хок понял, что это всего-навсего краска. Но вот зачем она вдруг понадобилась здоровенному мужику с угрюмым выражением лица — нет.

Словно в ответ на его мысли, Роб вдруг запустил два пальца правой руки в раздавленную синюю смесь, а потом — что совсем уж было непонятным для юноши — провел ими по своему лицу, сверху вниз, от середины лба до подбородка, оставив жирные синие полосы на каждой щеке. Потом, не говоря ни слова, приблизился к Хезер и протянул ей руку с краской.

Она оторвалась от карты и, увидев его боевой окрас, нахмурилась.

— Ниро, мы — охранники из "ЭРКС".

— Мы делали это на протяжении двух с половиной лет перед каждым заданием, — упрямо возразил он. — Это традиция, Си. Мы все равно шлемы наденем, какая к черту разница? А так мне спокойнее будет. Не каждый день я собираюсь добровольно в лапы Альянсу сунуться. К тому же, ты сказала, что "стрел" больше нет. Так вот: иди ты в задницу, Криз — "стрелы", это я, ты и Тулус. Так что хватит корчить из себя непобедимую бабу! Просто намажься, и я отстану.

Пробуравив его острым взглядом, Хестром Криз — все же горькое у неё имя — вдруг, признавая поражение, улыбнулась. Потом намочила в густой краске один палец и обвела свои верхние веки, вытянув "стрелки" к самым вискам. Только тут Хок вспомнил, что уже видел такое однажды: на Камале. Лицо девушки в миг преобразилось, приобретя выражение первобытной воительницы из старых исторических фильмов, какие парень видел еще в детстве.

— Тулус? — спросил Роб, подходя к турианцу.

— Нехорошее у меня предчувствие, — пробормотал тот, качая своим гребнем. Но спорить не стал, тоже нарисовав на своей физиономии какие-то каракули.

Прежде чем Роб вытер краску, Хезер остановила его, снова запустила палец в синюю жижу и подошла к Хоку.

— Мистеру Руперту Грею не полагается разукрашивать свое лицо, как индейцу, — произнесла она. — Но Хоакину Фросту это не помешает. На удачу.

И быстрым движением она взяла его холодную левую руку, стянула перчатку, и нарисовала на тыльной стороне ладони стрелу, указывающую вверх.

Хок вдруг ощутил нечто, что еще не испытывал никогда в своей жизни: чувство причастности, общность, почти семейные узы. Он был так растроган этим, что долго пялился на нарисованную стрелу, борясь с эмоциями, когда вдруг, нарушая почти торжественный для него момент, запиликал какой-то сигнал.

Роб тут же сорвался и побежал в рубку. Все остальные — за ним. И хорошо, поскольку парень не был уверен, что на его лице не отпечаталось все, что он чувствовал. Взяв себя в руки, он тоже направился туда.

И увидел, как огромный красно-оранжевый шар почти поглотил своей мощью обзорное стекло яхты. А невдалеке, кажущийся обманчиво маленьким перед планетой, замаячил какой-то транспорт.

— Неизвестное судно, говорит фрегат "Азенкур" ВКС Альянса Систем. Идентифицируйте себя и назовите цель своего прибытия. Иначе ваше пребывание в подконтрольной Альянсу системе будет расценено как вторжение, — раздался незнакомый голос, отчеканивший без запинки фразу.

Роб быстро сел в кресло и, вызвав на мониторе заготовленный документ, проговорил:

— "Азенкур", это говорит частная гражданская яхта "Буцефал". Цель нашего прибытия: запланированная встреча с директором Комплекса Ричардом Травлином по поводу финансовых вложений корпорации "Зетро-Эйм". Можете связаться с ним, он подтвердит, что от нашего офиса приходил официальный запрос.

Какое-то время в эфире стояла тишина, но вот, спустя минуту, диспетчер ответил:

— "Буцефал", посадка разрешена. Вам подготовят платформу. Будьте осторожны: в радиусе 40 километров от зоны посадки зафиксирована буря.

— Принято, — отозвался пилот.

— Слишком быстро, — покачала головой Хезер.

Роб пожал плечами.

— Возможно, их заранее предупредили. Малец, ты когда отправлял запрос?

Хок быстро прикинул в уме.

— Оно должно было поступить им три-четыре часа назад. Но давность у запроса была двухнедельная: я просто сделал так, как будто первый документ был случайно удален из почтового ящика секретаря, а потом поступил второй.

— Тогда, — протянул Роб, взявшись за штурвал, — есть вероятность, что их предупредили. И что мне делать? Валить отсюда или снижаться?

Он взглянул на девушку. Та молчаливо смотрела на зависший в космосе фрегат Альянса, постепенно обретающий огромный, по сравнению с их яхтой, размер.

— Снижаемся, — наконец сказала она. — Но при первой же опасности — уносим ноги.

— Принято, — согласился Роб и задал команду ВИ. — Советую пристегнуться, если уж там буря за углом.

— Ну что ж, — произнесла Хезер, садясь в кресло второго пилота и бросая полный тревоги взгляд на планету. А потом вдруг произнесла на незнакомом Хоку языке:

— Поехали!

Парень почему-то сглотнул. Ну вот, началось.

ВИ громко оповестил о том, что шаттл прибыл в место назначения: Местное скопление, Солнечная система, недалеко — по меркам космоса, конечно — от Марса.

Вербовщик отвлекся от просмотра имеющихся данных на своем инструментроне и занял кресло пилота, чувствуя внезапно нахлынувшую на него усталость. Ему так и не удалось поспать после беседы с лидером Организации — сон как рукой сняло. Внутренняя тревога грызла все сильнее, но Хэнк намеренно топтал её семена. И все же, несмотря на все его усилия, кое-где семена проросли и теперь только крепли.

Просканировав окружающее пространство с помощью компьютера, мужчина нахмурился. Никакой активности. Если специальная группа где-то здесь и уже ожидает его, то они явно не хотят быть обнаруженными. Или здесь никого нет.

Чтобы не делать поспешных выводов, Хэнк решил подождать. Но через полчаса все-таки не выдержал, связался с агентом Проайс и получил на свой вопрос однозначный ответ, и так очевидный: "Ждите".

Он прождал три часа. Все это время он пытался занять себя совершенно посторонними делами, чтобы постоянно не возвращаться мыслями к тому, что его волновало — Объекту-12. Он перечитал все характеристики своего шаттла, запомнил имеющееся снаряжение, потом — в который раз — прочитал все свои отчеты по текущей вербовке. И снова задался вопросом, как сделать так, чтобы Объект выбрал новую для себя сторону. Пока Вербовщик, к сожалению, при всем своем профессионализме, не мог дать точного ответа. Ответ был непредсказуем: невозможно изучить человека, его мысли, эмоции, мотивы и побуждения даже за три месяца, даже под лупой. Все равно останется место неизвестным факторам.

Наконец, терпение Хэнка подошло к концу. Он снова хотел связаться с Проайс, как вдруг ВИ шаттла запеленговал входящий сигнал, выраженный не уместным для космоса развязным голосом:

— Эй, приятель, как тебя там... Вербовщик 112-08, ты здесь?

Мужчина тут же вскочил со своего сиденья и ответил на сообщение:

— Вербовщик 112-08 на связи. Кто говорит?

— Мамаша твоя говорит, — огрызнулся голос. — Вот, нашли тебя. Стыкуемся через двадцать минут. Будь наготове. И так много времени потеряли.

Связь отключилась. Нахмурившись, Хэнк снова задал ВИ команду просканировать пространство, и на этот раз тот выдал вполне конкретное расположение незнакомого объекта, быстро приближающегося к шаттлу. Вцепившись взглядом в обзорное стекло, мужчина долго вглядывался в черную пустоту, пока наконец не увидел маленькую точку, постепенно увеличивающуюся в размере. Вскоре точка приобрела очертания грузового звездолета с опознавательными знаками Альянса Систем.

Вербовщик по инерции схватился за штурвал, увидев знак вражеской организации, но тут же передумал. Это было вполне логично: на судне с отметками еще никому неизвестной организации "Цербер" вряд ли можно будет спуститься на планету. Словно в ответ на его мысли, в передатчике снова раздалось:

— Эй, балласт, только не смойся, — все тот же непрофессионально развязный мужской голос. — Это мы, "Цербер". Приготовь стыковочный шлюз.

— Принято, — в противовес этой развязности по-военному четко отчеканил Хэнк и задал соответствующие настройки.

Стыковка заняла минут десять. Наконец, убедившись, что он взял с собой все необходимое — хотя вещей, собственно, у него и не было, только броня и пистолет — Вербовщик 112-08 перевел свой небольшой шаттл в режим минимального потребления энергии и прошел к стыковочному люку.

Когда датчик давления загорелся зеленым и был получен доступ, мужчина нажал кнопку и люк с громким шипением открылся.

Сразу же в нос ударили посторонние запахи: металла, холода и пота. Пройдя стыковочный коридор, Вербовщик уткнулся носом в закрытый люк грузового звездолета.

Не очень гостеприимно. Даже мелькнула на миг мысль, не начнется ли сейчас отстыковка — и тогда все, пиши пропало. Кто знает, вдруг обладатель развязного голоса решил так зло пошутить? Странным был вообще тот факт, что в Организацию принимали людей, так непрофессионально ведущих себя в прямом эфире.

Но вот раздался звук открываемого люка — и показались три незнакомые и не очень дружелюбные физиономии.

— Давай быстрее, — обладатель голоса оказался высоким здоровяком с мускулами и огромными ручищами.

Вербовщик молча прошел внутрь, оценивая своих коллег.

Здоровяк, как и двое других мужчин, выглядели довольно внушительно: крепкие, матерые, опытные. В их движениях сквозили профессионализм и мастерство. Было вполне очевидным, что они знали толк в том, кому и как надрать задницу. Обладатель неприятного тона имел квадратное, заросшее трехдневной щетиной лицо, главной особенностью которого являлось не столько то, что оно было сплошь усыпано шрамами, сколько его самодовольное, резкое выражение, как раз под стать его развязности. У Хэнка создалось неприятное впечатление, что этот человек не любил думать, и это сразу же настораживало, вызывая обоснованные сомнения, сможет ли командир группы объективно оценить потенциал Объекта-12.

Два других члена экипажа представляли собой вполне обычную гору мускулов, не отягощенных интеллектом. На всех красовалась военная форма Организации, чьи образцы не так давно были приняты на поток, с желто-черными нашивками.

— Теперь можем приступать, — заявил главный, когда дверь стыковочного шлюза была снова герметизирована. — Не люблю терять время на ожидание.

С этими словами здоровяк развернулся и зашагал по коридору, даже не удостоив своего гостя на борту хоть какими-то словами приветствия. Остальные поспешили за ним, включая Хэнка, вдруг почувствовавшего, как на плечи взвалилось нехорошее предчувствие.

Ему явно были здесь не рады. Возможно, командир группы считал, что "балласт", как он уже успел окрестить Мастерса, им не нужен для операции. Возможно, нервы у него были на пределе из-за ожидания, хотя кто кого ожидал, можно еще и поспорить. А, возможно, он просто был редкостным засранцем, которому Призрак почему-то поручил эту миссию.

Впрочем, вопросом "почему" гость грузового звездолета долго не задавался. Достаточно было посмотреть, с какой самоуверенностью шагает вышеупомянутый засранец, и на ширину его покачивающихся в такт ходьбы плеч. Предстоящая операция классифицировалась как силовая и не предполагала никаких интеллектуальных хитросплетений. Высадиться на Марс, насильно отобрать Цель и свалить.

Вот только у Восьмого Вербовщика была своя цель в этом рандеву. Лидер Организации ясно дал понять, что решение насчет Объекта-12 будет принимать командир группы.

Вот этот неотесанный, наглый, самовлюбленный хрен?..

Хэнк заставил себя проглотить все нарастающие возражения. Тем более, что сейчас они не имели никакого смысла. Операция была на носу. Нужно сосредоточиться, определить те шаги, которые необходимы для изъятия Объекта-12 в ходе задания, а потом уже, когда операция будет закончена, доступными словами объяснить этому здоровяку, в чем потенциальная полезность Хестром Криз...

Стоп. Неужели Вербовщик 112-08 только что назвал своего Объекта по имени? От этого просто разило настолько острой необъективностью, что тихий шаг Хэнка даже на мгновение сбился, но только на мгновение.

Зафиксировав в себе неприятные оттенки необъективности, ставящей под сомнение его профессионализм, и почему-то поразительно легко с этим фактом смирившись — все-таки он здесь именно из-за своей необъективности — Хэнк постарался отодвинуть все посторонние мысли в сторону. Он заставил себя внимательно оглядеться и пришел к выводу, что этот космический грузовик совсем старый: потертые поцарапанные стены коридоров, скрипучие металлические плиты под ногами, мигающее через хаотичные промежутки времени освещение.

— Сколько лет этому кораблю? — нарушил тишину Мастерс, задавая вопрос ни к кому определенно, чтобы прощупать почву и установить контакт.

Сначала ему показалось, что его вопрос так и повиснет в воздухе, так как ни командир, ни его сопровождающие даже не повели ухом, но потом первый все же соизволил ответить:

— Пришлось угнать эту кучу дерьма в процессе. Не с эмблемой же "Цербера" туда соваться.

Да уж, исчерпывающий ответ. Кажется, почва для контакта совсем зыбкая.

Но вот подключился один из команды:

— Пусть и старенький, кэп, зато живенький. В миг доставит нас туда-обратно.

— Ну так это и есть твоя работа, кретин, — оскалился тот, остановившись и смерив всех за спиной злым взглядом. — А если не справишься — хребет переломаю.

— Понял, — быстро отозвался тот и замолчал, вжав голову в плечи. И это несмотря на то, что по комплекции он пусть и уступал своему командиру, но превосходил очень многих обычных людей, включая и самого Хэнка.

Грубая сила. На языке вертелось только это словосочетание.

Наконец, они вышли в какой-то просторный отсек. Не так давно здесь, очевидно, хранился груз: повсюду виднелись присохшие к полу и стенам остатки герметизирующего ящики геля, обычно продлевающего хранение провианта на борту в течение долгих перевозок. Однако на это сейчас здесь не было и намека. Вместо провианта в центре располагались кофры с оружием и боеприпасами, какой-то техникой, в отдалении — завис на магнитных зажимах челнок, а рядом находился "стол", возведенный из пустых ящиков и окруженный складными стульями. Голофишки и карты ясно давали понять, чем тут занимаются в перерывах между боями.

В помещении находилось еще пятеро мужчин, все почти одного типажа: мощные бойцы с не очень приятными физиономиями. Черт побери, какой дурак вербовал этих громил? По ротации они наверняка стояли на первой ступени, и Хэнк бы в жизни не стал заниматься ими. Возможно, для вербовки вот такой грубой силы у Призрака имелся отдельный агент, который выбирал кандидатов в Организацию, оценивая их исключительно по наросту мышечной массы?

Но вот в помещение вошла молодая женщина, которая явно не обладала необходимым критерием: она была стройной и худой, с вполне симпатичной внешностью. Темноволосая и голубоглазая.

— Сэр, — обратилась она к здоровяку по-военному и даже, как показалось Хэнку, чуть вытянулась. — До Марса приблизительно два часа пути. Каков приказ?

— Летим туда, Сара, — почему-то с раздражением распорядился тот. — Зависнем где-нибудь незаметно, потом ждем сигнала нашего человека. Тебе что, все по указке нужно делать?

Сглотнув, женщина кивнула, хотя по её лицу было видно, что эти слова её задели. Она быстро удалилась.

— Чертовы вояки, — выругался командир. — Выдрессированы, как обезьяны. Готов спорить об заклад, что и ты из числа обезьян, балласт. Да?

Хэнк не сразу сообразил, что обращаются к нему.

— Бывший космопех, — ответил он сухо, глядя, как физиономии присутствующих повернулись в его сторону. — А вы — нет?

— Конечно, нет, — вдруг расхохотался капитан судна. — Альянс не единственное место, откуда "Цербер" набирает людей.

— Наемники? — выдал предположение Хэнк и понял, что попал в точку.

— Но работаем в сто раз лучше, чем вы, мартышки, — последовал ответ. — Вы только "сэркать" и умеете. Вон даже Сара, вроде умная баба, а все делает по указке, как будто своих мозгов не хватает. Не понимаю, зачем "Церберу" набирать вояк, когда можно набрать дельных людей.

— Вербовать, — осторожно поправил Хэнк, ощутив непривычное жжение в руках, как когда-то в далеком прошлом, когда ему, космопеху, обуреваемому чувством мести, хотелось взять в руки дробовик помощнее и расквасить какому-нибудь инопланетянину рожу. Давно забытое чувство, которое, как полагал Вербовщик 112-08, уже давно растоптано холодной рассудительностью и практичностью, без эмоциональных тонов. Но, очевидно, бывший солдат, проснувшийся благодаря настойчивости Призрака, почуяв лазейку, решил снова заявить о себе.

Восьмой беспощадно задавил его внутри.

Его словесная поправка вызвала на лицах присутствующих осторожные ухмылки. А командир, развернувшись прямо к новенькому, выпятил грудь вперед. Потом сложил свои мощные руки в восьмерку, аккурат перед носом последнего.

— Вербовать, — пробасил он, явно ожидая повода, чтобы набить ему морду.

— Профессиональный термин, — Мастерс решил, что сейчас не время улучшать лексикон этих людей, которые по какой-то нелепой случайности оказались его коллегами.

После непродолжительного молчания капитан покачал головой.

— Иди за мной, балласт, — и пошел куда-то в сторону.

Под ехидные ухмылки мужчина последовал за ним, на ходу вспоминая приемы уклонения от внезапных атак и продумывая, что может он противопоставить грубой силе. Но вот, в коридоре, капитан остановился и, обернувшись, снова сложил руки на массивной груди.

— Слушай, умник, — начал он нагло. — Дважды повторять не буду. Я тут — закон. Мое слово — закон. Мои приказы — закон. Если не будешь подчиняться — я тебе хребет переломаю. У меня не было приказа от Организации сохранять твою шкуру. Так что ты тут на правах лишнего веса, балласта.

— Я все это понимаю, капитан, — спокойно сказал Вербовщик, осознавая, что никаких атак не предвидится. Очевидно, эта горилла все-таки имела зачатки мозговой деятельности. — Я здесь не для того, чтобы мешать вам.

— А для чего ты здесь?

— Разве вам не дали соответствующих инструкций? — в голосе Хэнка промелькнули нотки удивления. — Я здесь для того, чтобы проследить за своим Объектом вербовки, который охраняет Цель. И за тем, чтобы этой женщине не причинили вреда.

— Ах да, что-то такое я читал, — хмыкнул капитан. — Но, как я понял, это лишь рекомендация. Моя основная цель — забрать конкретного человека. Если эта баба будет мешаться мне, я её просто прикончу, ясно?

— Этого нельзя делать, — Хэнк снова почувствовал, как солдат внутри встрепенулся. — Эта женщина — полезный ресурс для Организации. Вам было приказано оценить её потенциал, а мне — проследить за её безопасностью...

— Короче, — оборвал его капитан раздраженно. — Будешь путаться под ногами — пну так сильно, что долго не очухаешься. Если твоя баба будет мне мешать, я её попросту убью. Хочешь оставить её в живых — парься сам. А вот если она выживет, я непременно оценю её потенциал...

Последнее он сказал с явным подтекстом, ухмыльнулся и пошел дальше. Хэнк так и остался стоять в коридоре, пораженный тем обстоятельством, что все складывалось именно так, выходило из-под контроля, не поддавалось никакой систематизации и вообще не укладывалось ни в какую схему.

И он решил заняться тем, что было ему привычно: корректировкой плана.

Он вышел обратно к наемникам, и, не обращая на их громкие разговоры и игру в покер никакого внимания, уселся прямо на пол и предался размышлениям под скептические взгляды.

Итак.

Специальная группа, по предварительным данным, состояла из: трое, включая капитана, что встретили у входа, пятеро в грузовом отсеке, одна женщина, очевидно, пилот — итого девять человек. Этого было вполне достаточно, чтобы при скоординированных действиях, используя эффект неожиданности и числовой перевес, одолеть неизвестную группу "грифонов" из пяти человек, это уже за минусом "слабого звена", с которым ранее справился сам Хэнк.

Неопределенной величиной был Объект-12 и Фрост — главная Цель, о чьих действиях Вербовщику не было ничего известно. Но судя по тому ущербу, который был нанесен базе "Кровавой стаи", у Объекта-12 имелись сообщники, возможно, их составляли её люди из отряда "Синие стрелы". Сколько их было — судить сложно. Придется исходить из начальной величины — пять человек.

Нет, четыре. Одна женщина была убита в ходе налета "грифонов" на конспиративную квартиру наемников. Вербовщик 112-08 к тому времени уже установил наблюдение за складом, где его держали, и, когда наемники, наняв грузовик, сменили свое местонахождение, Хэнк последовал за ними.

Тогда приоритет был другим — перехватить Цель. И слишком поздно он сообразил, что в ходе операции мог пострадать Объект-12. Но сейчас приоритеты изменились, вернее, вернулись на прежние круги, и больше допускать таких ошибок было нельзя.

Следовательно, к какому выводу он пришел? К тому, что у группы "Цербера" есть реальный шанс разгромить "грифонов" и "стрел" при слаженных действиях и с учетом того факта, что перебить две разрозненные в своих действиях боевые единицы, каждая из которых будет спасать своих людей, совсем не трудно.

И в течение этой операции существовал большой риск потерять Объект. Хестром Криз. Тем более что командир-горилла не заинтересован в сохранении её жизни.

Эта перспектива была крайне неприятна. Даже более того — неприемлема. Но для кого больше? Для Хэнка Мастерса или Вербовщика 112-08?

В своих размышлениях мужчина провел около полутора часов. Наконец, в отсек вошел капитан.

— Альянс разрешил нам посадку. Всем приготовиться.

— Как вам это удалось? — Хэнк поднялся со своего места, чтобы размять ноги.

Тот не удостоил его ответом, лишь усмехнулся.

— Итак, ребята, — обратился он к своим. — Делаем все быстро и четко. Ждем моего сигнала. Атакуем. Ваша задача — прикрыть мне задницу и обеспечить возможность пометить Цель. Всем ознакомиться с характеристиками. Кто пальнет в этого пацана — того собственноручно прибью. Если кто мешается — стреляйте. Ясно?

Все закивали головами и начали готовить оружие.

— Сэр, — раздалось за спиной, и в отсеке снова появился пилот. — Система маскировки действует отлично. Через пять минут автопилот начнет снижение на заданную высоту . Тогда уже можно будет спуститься на челноке. Это в радиусе действия помех от бури. Альянс не сможет найти нас, когда сообразит, что мы направляемся не на платформу. Но трясти будет сильно.

— Тогда надевай броню, бери оружие и дуй в челнок. Высадишь нас, — приказал тот.

На лице женщины отразилось недоумение.

— Но кто же будет следить за кораблем?

— Настрой ВИ, он справится. От него ничего и не требуется: просто придерживаться заданной высоты и дрейфовать в вакууме, это что, так сложно? А живой пилот мне нужен в челноке.

— Но разве Дэйв не сможет справиться с управлением?

— Дэйв не пилот! А я не хочу, чтобы челнок снесло ветром, Сара! — рявкнул командир. — Быстро приготовься и тащи свою задницу за штурвал! Только удостоверься, чтобы ВИ открыл шлюз, когда мы вернемся! Иначе вышвырну тебя за борт, чтобы сама открыла!

Та шумно вздохнула. Она явно не ожидала участвовать в наземной операции, но поспешила выполнить приказ. Все-таки военная привычка.

— Эй, балласт, — обратился капитан к Вербовщику. — Мне присылали твои отчеты по этим "грифонам" с Камалы, но прочитать как-то не удалось. Сколько их и каков уровень подготовки у этих мартышек Альянса?

На мгновение Хэнк поддался удивлению, но быстро взял себя в руки. Альянс, значит? Откуда у Призрака появилась эта информация? С чего он сделал такие выводы? Из отчетов Вербовщика или по своим каналам? Почему он не поделился этой информацией со своим подчиненным?

Этот капитан-горилла даже не удосужился прочитать высланные ему отчеты. Тогда бы он точно знал, что уровень подготовки этих людей очень высок. Они являлись профессионалами, а, если они действительно принадлежали армии Альянса, то в их умениях не было ничего удивительного: на такие задания не отправят кого попало. И тогда, если бы капитан-горилла прочитал отчет, он бы знал, что помимо профессионализма его ожидает, во-первых, тяжелая крупнокалиберная установка, модифицированная из снайперской винтовки, отдаленно напоминающей, как успел заметить Хэнк, винтовку "Мститель", но явно усовершенствованную чьими-то умелыми руками, и, во-вторых, весьма сильный биотический потенциал женщины из группы "грифонов", о котором можно было догадаться по наблюдению за её состоянием во время посадки в шаттл и обрывкам разговоров.

Но капитан, скорее всего, был слишком уверен в своих силах и не слишком дальновиден, чтобы утруждать себя чтением.

Грубая сила.

— Обычные вояки, — вдруг услышал свой спокойный голос Мастерс, даже не успев толком понять, что делает. — Ничего особенного. Твои ребята с ними справятся запросто.

Тот, явно довольный услышанным, кивнул.

А Хэнк ощутил внутри смесь удовлетворения, ожидания и тревоги.

Пусть эти кретины разбираются сами. У него было свое задание.

* * *

Капитан Румен просматривал сообщения от директора Травлина в своей каюте на фрегате "Азенкур".

" ...По оценке доктора Ватанабе через шесть часов "Химера" настигнет своего пика, превратившись из сильной восьмибалльной бури в настоящий вихревой пылевой шторм, предположительно с оценкой в десять-одиннадцать баллов по шкале Бофорта. В настоящий момент она в радиусе сорока километров от Комплекса, что значительно усложняет передачу данных и сканирование. Однако доктор уверяет нас, что буря не настигнет Комплекс, обойдя его стороной и причинив минимум повреждений. Я уже отдал приказ на блокировку всех помещений и окон и спуску на нижние уровни. Возможно, уже через пару часов связь с вашим фрегатом будет полностью потеряна, капитан. Лица, прибывшие на планету, уже вне Комплекса и благополучно добрались до Сектора 11-3. Я получил соответствующие инструкции, о которых, увы, не могу рассказать вам... "

Румен фыркнул в ответ. Травлин, этот напыщенный бюрократ, не преминул воспользоваться случаем и указать, кто тут главный, хотя наверняка до сих пор ни черта не знает, зачем группа Райса прибыла на планету. Впрочем, как не знал этого и Румен.

Он уже приказал своему старпому удалить все записи из бортового журнала, как того и потребовал Райс, чем вызвал у своего помощника весьма неоднозначную реакцию. Бортовой журнал на любом корабле был сродни святому Граалю, и стирать в нем информацию, копаться или что-то менять — настоящее святотатство.

"Сделай это сам, Харрис, — тихо попросил Румен. — Это приказ. Мне он тоже не нравится, но так нужно. И никому ни слова".

Как он и ожидал, старпом сухо кивнул и ушел выполнять.

"... Кстати, капитан, — продолжал в своем сообщении Травлин. — Не так давно на почту моего секретаря поступил повторный официальный запрос от корпорации "Зетро-Эйм" о том, что наш Комплекс собирается посетить некто мистер Руперт Грей, сын Джеймса Грея, дабы оценить инвестиционную привлекательность проекта. Хочу напомнить, что запуск рекламы с целью привлечения инвесторов был инициирован мной полгода назад, так как я получил разрешение Альянса на привлечение частных финансовых вложений со стороны — иначе раскопки просто пришлось бы остановить. Так вот, первый запрос от "Зетро-Эйм" мой секретарь-идиот случайно удалил две недели назад, за что я его уже уволил. Отправлю домой после того, как успокоится буря.

В повторном запросе говорится о том, что личная яхта мистера Грея уже на пути к нам, и он прибудет через пару часов. Если то будет возможным и связь еще не будет утеряна, сообщите мистеру Грею, чтобы он немедленно прибыл в Комплекс ради своей безопасности, пока буря еще не настигла посадочные платформы... если же то будет уже невозможно, не дайте ему улететь обратно. Прошу вас, уговорите его остаться. Такие инвесторы — редкость для нас, и это отличный шанс спасти Проект от закрытия... "

Румен, откинувшись в своем кресле, задумался.

Прибытие таинственного инвестора не могло быть случайным. Пусть это Травлин думает, что это никак не связано с высадкой на планету пару часов назад таинственной группы незнакомцев со специальными полномочиями, из-за которых даже потребовалось влезть в Святой Грааль. Нет, это не может быть совпадением также из-за предупреждения Райса о неком гражданском судне.

Что, черт побери, происходит?

Румен хотел бы это знать. Но еще больше он хотел, чтобы "Азенкур" стал частью Второго Флота и перестал попросту тратить свое время неизвестно где для охраны неизвестно чего.

Прения с директором этого "неизвестно чего" уже порядком достали капитана. Травлин считал себя важной шишкой, управляя огромной базой, но на деле был бюрократом, крючкотворцем и лизоблюдом у всякого, кто хорошо платил.

Румен дочитал сообщение до конца. Потом, поддавшись назойливой, как муха, и острой, как гвоздь, мысли, вышел в сеть Экстранет и сделал запрос на свое имя. И тут же получил сотни ссылок на то самое видео, из-за которого его и отправили "куда подальше с Земли".

Проклятье. Он-то наивно полагал, что за полгода страсти улеглись. Но, очевидно, у ненавистников режима Альянса еще оставался запал для обсасывания этой истории. Что ж, придется подождать.

— Сэр, — вдруг раздался голос старпома по связи. — Вы просили предупредить, если мы засечем неизвестный объект. Думаю, вам стоит подняться на мостик.

— Иду, — отозвался Румен и, раздраженно закрыв сеть, вышел из своей каюты. Быстро добрался до лестницы и поднялся на мостик, где во всегдашней суете трудилась команда.

— Капитан на мостике! — прогремел старпом, предупредив всех и заставив даже самого занятого члена экипажа вскочить со своего места.

— Вольно, — привычным движением отмахнулся Румен, снова недоумевая, почему его старпом каждый раз так грозно заставляет команду вскакивать со своих мест. Конечно, так полагалось по Уставу, но, черт побери, иногда изрядно утомляло. Создавалось впечатление, что Харрис лишний раз хотел напомнить всем перешептывающимся по углам их место. Он был отличным малым, этот Бредли Харрис.

— Сэр, ВИ засек какое-то судно в радиусе сканирования радара, — пояснил тут же старпом.

— Вы уже отправили им запрос на идентификацию?

— Нет, сэр, я решил подождать вас, помня о приказе.

Румен кивнул, и Харрис отдал соответствующий приказ диспетчеру-связисту. Через несколько секунд раздался ответ:

— "Азенкур", это говорит частная гражданская яхта "Буцефал". Цель нашего прибытия: запланированная встреча с Директором Комплекса Ричардом Травлином по поводу финансовых вложений корпорации "Зетро-Эйм". Можете связаться с ним, он подтвердит, что от нашего офиса приходил официальный запрос.

— Пропустить, — тут же приказал Румен, почувствовав странное волнение. Вот и гражданское судно, не заставило себя ждать. Интересно, Райс обладает даром предвидения?

Пока диспетчер давала разрешение на посадку и предупреждала о буре, капитан быстро вызвал у ВИ данные по неизвестному судну: действительно, частная яхта, довольно просторная и большая и наверняка комфортная внутри. Военные на таких не путешествуют. Компьютер, просканировав судно, не выявил на борту никакой опасности: ни радиационного заражения, ни тяжелого вооружения, ни запрещенных к перевозке грузов, ни сложных механических устройств, которые обычно применялись в бомбах. Лишь четверо красных точек при наложении теплового режима. По крайней мере, эти гражданские опасности Комплексу не представляли.

Транспорт пропустили, и тот начал снижение. Через десять минут, Румен, проверив данные по кораблю, уже хотел уйти в свою каюту, как вдруг на мостике раздалось:

— Сэр, ВИ зафиксировал еще одно судно!

— Что за... — едва не выругался капитан, но вовремя спохватился, — ...странное оживление сегодня. Это еще кто? Выясни немедленно.

— Так точно, сэр, — отозвался связист и принялся настраивать сигнал. Потом снова отправил запрос на идентификацию, и вскоре пришел ответ:

— "Азенкур", это говорит грузовой звездолет класса "Дельта-2" "Сияние Альянса". Наш идентификационный код: 856-13-44, А315. Мы направляемся на базу для пополнения запасов. Просим разрешения на посадку.

— Харрис, — повернулся капитан к старпому. — Разве запасы не пополнялись недавно?

— Да, сэр, — медленно ответил тот, быстро проверяя данные на своем датападе. — Это было почти месяц назад, но директор Травлин в этот раз отправил запрос на поставку раньше положенного. В причинах указана "нехватка запасов БВ-3".

"БВ-3". Румен нахмурился. Этому идиоту в костюме не хватало, видите ли, шоколада и икры. И вроде бы все было как обычно: ответ на официальный запрос, правильный идентификационный код, ВИ при сканировании не выявил никаких отклонений. Грузовой трюм был переполнен чем-то, похожим на груз, всего три человека в звездолете — столько, сколько вполне хватило бы для перевозки провианта... но почему именно сегодня? Почему сейчас, спустя десять минут после прибытия гражданского судна?

— Сэр, — осторожно напомнил старпом о необходимости принять решение.

— Пропускайте, — сказал капитан хмуро, но придраться было абсолютно не к чему. Все было, как обычно, за исключением столь странного совпадения по времени. Это тоже входит в планы Райса? Почему тогда он не предупредил? Он отдал приказ пропустить гражданское судно, не уточняя, каким именно оно будет. Несмотря на принадлежность звездолета к Альянсу, это тоже была гражданская поставка.

Румен вдруг ощутил растерянность.

— Проследите за посадкой второго судна, — приказал он и снова уткнулся в характеристики звездолета. Не прошло и пяти минут, как диспетчер непонимающе огласила:

— Капитан, судно резко изменило курс!

— Докладывайте!

— Грузовоз направляется на северо-восток в направлении бури, сэр!

— Какого хрена? — на этот раз не удержался Румен, и его голос пролетел над мостиком, как раскат грома. — Зачем им туда понадобилось?

— Не могу знать, сэр! — испугалась диспетчер, не сообразив, что это был риторический вопрос. — Они... ВИ потерял их из-за помех в радиусе бури, капитан!

Чтобы удостовериться в этом собственными глазами, мужчина быстро преодолел расстояние до сенсорного радара и уставился на пустое поле. Он ничего не понимал, но предчувствия у него были плохие.

— Харрис, — наконец, сказал он. — Пусть рубка свяжет меня с адмиралом Райсом. Собери десантную группу из лучших людей, пусть ожидают приказа.

— Так точно, сэр.

Румен был совершенно растерян, но старался этого не показать. Так было задумано Райсом, или он ошибся в своем даре предвидения?

Эту информацию нужно было уточнить как можно быстрее. Иначе капитан мог провести остаток своей жизни где-нибудь не в захолустном уголке космоса, а в самой обычной тюремной камере.

Поверхность Марса предстала глазам пассажиров яхты в желто-коричневом цвете, а Хейс даже показалась поразительно больной. Никаких красных оттенков не наблюдалось: все тонуло в безжизненной скалистой породе, болезненно-желтой.

Марсианский Комплекс издалека был просто огромен. Включал в себя несколько секторов, паучьими лапами разбросанных в стороны, над которыми возвышались остроконечные башни с издевательской надписью "MARS", как будто на этой мертвой планете можно было найти хоть что-нибудь еще.

Снова на душе заскребли кошки. Хейс оторвалась от обзорного стекла. Она была изрядно взволнована, и что-то внутри настойчиво просило улететь отсюда как можно дальше, но что это было: то самое чутье или просто обоснованные опасения?

Платформа, на которую Ниро аккуратно, несмотря на сильный ветер снаружи, спустил судно, была достаточно большой для того, чтобы вместить размеры своей гостьи. Проверив все показатели, пилот заблокировал панель управления и повернулся к своему командиру.

— Прибыли, — констатировал он очевидное и поднялся. — Идем?

Кивнув, Хейс последовала его примеру, и они направились к люку. Там их уже ожидал Тулус, во всеоружии, водрузив тяжелую пусковую установку на спину. Гранатомет он передал Ниро. Хок стоял рядом и казался непривычно уверенным в своей броне и шлеме. Но под прозрачным стеклом Хейс увидела взволнованные глаза и слегка побледневшее лицо.

Она загерметизировала свой шлем, проверила генератор щитов, винтовку и пистолет.

— Запомни, Хок, — напоследок строгим тоном обратилась она к парню. — Ты — Руперт Грей, отпрыск богатого папеньки, которому все ни по чем. Веди себя так, как будто можешь купить всю эту базу с потрохами, понял?

— Понял, — голос "отпрыска" прозвучал совсем тихо. Потом его обладатель прочистил горло и повторил уже куда увереннее: — Куплю с потрохами. В натуре.

Ниро вдруг прыснул от смеха, а Хейс не смогла сдержать нервную улыбку, которую все равно не было видно — и хорошо. Лишь Тулус, похоже, не сообразил, как ни странно, что значило это старинное выражение. Но он, видимо, понял, что было сказано нечто забавное, потому что, пробасив своим низким голосом "Надеюсь, ничего себе не отморожу!", резко нажал на кнопку.

Люк стал медленно открываться, опуская трап, и уже через секунду внутрь шлюза нагло ворвался сильный ветер, недружелюбно прыская повсюду пылью и песком.

Их никто не встречал. Эта была первая мысль девушки, едва она сделала шаг на поверхность платформы. Атмосфера Марса была разреженной и неуютной, отчего поначалу переставлять ноги было крайне непривычно. Из-за пыли видимость резко упала, а на горизонте невозможно было различить ни единого луча Солнца: только безграничную коричневую полосу и пыльный смог, как будто кто-то закрыл светило непрозрачной завесой.

Хейс ошиблась. Как только они спустились, тяжелая дверь ближайшего сектора стала открываться, и из нутра помещения показались три фигуры: два охранника с оружием и один человек в гражданском скафандре, который поднял руки в приветствии и поспешил навстречу.

— Мистер Грей! — крикнул незнакомец, но вскоре остановился, борясь с сильным ветром. — Сюда!

Он поманил их приглашающим жестом в помещение, и Хок уже хотел было направиться туда, как вдруг Хейс схватила его за руку.

— Мне это не нравится, — честно призналась она. Прошедшие вперед "стрелы" остановились. — У меня нехорошее предчувствие.

— Хезер, — голос мальца прозвучал на удивление спокойно. — Никто, кроме моего отца, не знает, куда я направился. А он нас не выдаст — голову на отсечение даю.... Я знаю, что ты никому не хочешь доверять, но, пожалуйста, доверься мне. И ему.

Она не видела его глаз из-за ветра, но в голосе коммуникатора услышала поразившую её уверенность. Отголоски настоящей веры в то, что он говорил. Что, если он прав? А что, если нет?

Она глубоко вздохнула, сдаваясь. В конце концов, они уже на планете.

— Идем, — произнесла она сухо, и все четверо зашагали в сторону встречающих.

Как только расстояние между ними сократилось, человек в скафандре снова громко, чтобы перекричать ветер, позвал их.

— Мистер Грей, я — директор Марсианского Комплекса, Ричард Травлин! Позвольте принести мои самые искренние извинения за то, что мы вовремя не ответили на ваш запрос! Мой секретарь допустил непростительную ошибку!

— Все нормально, — раздался ответ Хока в том же серьезно-высокомерном тоне, в каком он недавно произносил свое "в натуре". — Я бы хотел немедленно приступить к делу.

Должно быть, играть того, кем он не являлся, ему было нелегко, но Хок пока справлялся. По крайней мере, говорил он, пусть и с небольшими заминками, но все же достаточно спокойно.

— Да, конечно, — закивал директор. — Давайте пройдем в помещение. Как только закачают воздух, можно будет поговорить о делах с глазу на глаз и сразу же начать экскурсию.

— Для начала я бы хотел как можно быстрее встретиться с доктором Блейком, — произнес "Грей", и тут же, как показалось Хейс, директор на минуту растерялся.

— С доктором Блейком? — переспросил тот, как будто слегка пораженно. — Ах да... конечно. Доктор Блейк заведует подземной автономной лабораторией в нескольких километрах отсюда.

— Тогда я бы хотел начать экскурсию как раз оттуда, — предложил Хок, останавливаясь.

— Конечно, как пожелаете. Мои люди могут отвезти вас, в то время как ваши... спутники могут остаться здесь.

— Нет, — строго вступила в беседу Хейс. — Мы справимся сами.

— Мэм?..

— Это мои телохранители, — быстро пояснил парень. — И они ни на шаг от меня не отойдут.

— Предоставьте нам наземный транспорт, укажите координаты, и мы справимся сами, — четко, даже требовательно проговорила Хейс.

— Но... — директор немного стушевался от такого напора. — Хорошо. У нас есть марсианский вездеход. Он легкий и удобный.

— Сойдет, — ответила Хейс. — Где он?

Директор какое-то время молчал, потом взял Хока за руку и, понизив голос, сказал:

— Мистер Грей, позвольте кому-нибудь из моих людей сопровождать вас. Доктор Блейк ни за что не откроет вам доступ к лаборатории, нужно будет набрать идентификационный код.

Чтобы малец, не подумав, не дал свое согласие, Хейс приблизилась и уперла руки в бока.

— Директор Травлин, мистер Грей находится под защитой корпорации "ЭРКС" по заказу его отца. Мы сами сопроводим его. Почему бы вам просто не отослать сообщение в лабораторию?

— Отослать сообщение не получится. Связь потеряна из-за бури. Кстати, я бы тогда рекомендовал вам поторопиться, если вы не хотите попасть в зону её активности. Она идет прямо на лабораторию доктора, — громко возразил Травлин и, словно в подтверждение своих слов, вытер рукой пыль, скопившуюся на стекле его шлема. — Наземного транспорта у нас больше нет! Один из моих людей будет сопровождать вас, и это не обсуждается.

Он повернулся в сторону своих охранников, отдавая приказ вывезти из ангара транспорт.

Через пару минут из чрева сектора выехал небольшой вездеход, судя по всему, бывший когда-то военным, но переоборудованный под экспедиционные нужды научных сотрудников. Внешне он напоминал "Мако", но был выкрашен в зеленый цвет и не имел никакого вооружения, вверху лишь возвышалась антенна, а по бокам приварены магнитные зажимы для крепежа оборудования, сейчас свободно торчащие в стороны. Кажется, корпус был бронированным, хотя стекло с водительской стороны было вполне обычным, даже слегка треснутым. И на том спасибо. На боку было выкрашено название: "Марсоход-1".

В этот момент к Хейс подошел Тулус. Он молча указал куда-то на забетонированную поверхность возле входа в сектор. Она заметила черные следы и сразу же узнала рисунок протектора. Когда-то она собственноручно сожгла несколько сотен таких шин.

— Вы упомянули, что у вас нет больше транспорта, — подозрительное произнесла она, обращаясь к директору и указывая на следы.

— Ах да, — согласился тот как ни в чем не бывало. — Это от нашего гражданского "Медведя". То есть "Гризли". Им пользуются для дальних вылазок на планету и установки оборудования, когда "Марсоход" на ремонте. Сейчас этого транспорта нет: капитан Румен с фрегата "Азенкур" использовал его для передвижения своей группы и оставил в другом секторе.

Объяснение показалось Хейс вполне логичным. И вместе с тем кошки не переставали скрести.

— Директор Травлин, — сказала она, подходя ближе. — Полагаю, вам лучше отправиться с нами.

— Что? — удивился тот. — Но я не могу.

— Почему же? Мистер Грей — ваш потенциальный инвестор, вам будет лучше самому показать ему лабораторию доктора Блейка, разве нет?

Какое-то время он раздумывал, потом кивнул.

— Вы правы. Просто я не слишком люблю эти путешествия.

— Тогда едем, пока нам не помешала буря? — сказал Хок, с энтузиазмом оглядев марсоход.

Не говоря ни слова, Ниро ловко взобрался на транспорт и открыл люк. Тулус быстро скрылся внутри, потом последовал Хок и наконец, после некоторого замешательства, без намека на грацию, явно свидетельствовавшим о нелюбви к вылазкам, взобрался и Травлин, предварительно приказав своим охранникам запечатать сектор в преддверии бури.

Когда Хейс забиралась на вездеход, Ниро остановил её и тихо спросил:

— На хрена нам этот костюм сдался, Си?

Она бросила взгляд на уже опустившуюся дверь сектора.

— На всякий случай, — проговорила она и нырнула внутрь.

* * *

— Итак, внимание! — пробасил капитан-горилла по имени или позывному Таг. Несмотря на то, что челнок был довольно вместительным — как-никак перевозил пилота и еще десять человек, включая Хэнка, — когда капитан вернулся из отсека пилота и зацепился своими ручищами за ремень, чтобы удержаться на ногах, челнок, казалось, в мгновение уменьшился в размерах.

— Наш человек на базе сообщил, что Цель направилась по заданным координатам, — продолжал он, оглядывая всех своих людей, от одного вида которых у Хэнка неприятно сосало под ложечкой. Он уже успел повидать на своем веку головорезов всех мастей, и теперь то ли с удовлетворением, то ли со страхом отмечал, что эти девять верзил в новейшей броне Организации и с огромными пушками знают свое дело. — Спрячем челнок неподалеку, потом быстро передвигаемся на своих двоих! Нам нужно перехватить Цель в наиболее уязвимый момент! Вездеход у них бронированный, так что сначала дождемся, когда Цель его покинет!..

Его голос был отрывистым, точным и четким, буквально падал на головы каждого, словно удары молотка. Хэнку даже почудилось, что от этого натиска все еще прячущийся внутри солдат, вспомнив былые инструктажи перед заданиями, воспрянул духом и уже готов был броситься выполнять приказы. Мужчина снова подавил его своей волей: это были не те приказы, которые нужно исполнять.

— Еще раз повторяю: если какой-нибудь кретин будет палить по Цели, я его, этого кретина, сам прикончу! Сначала стреляю я из своего пистолета — сделаю отметку, и на ваших радарах будет отражено, куда стрелять нельзя! Всем ясно, мать вашу?

— Точно, кэп! — раздались голоса отовсюду.

Хэнк, который сидел, крепко пристегнувшись — трясло довольно сильно — предпочел промолчать. Однако услышанное его весьма заинтересовало.

— Капитан, — обратился громко он, чтобы перекричать шум тряски и подпаленных ожиданием боя языков. — У "Цербера" есть шпион на базе?

Таг только ухмыльнулся. Но все было достаточно очевидно.

— Я могу сам пометить Цель, — предложил Хэнк. — Уровень моей боевой подготовки намного ниже, чем у вас, да и давно я не участвовал в таких операциях. Но стреляю метко. Так что логичнее будет, если я помечу Цель, а вы будете стрелять в противника.

Тот, бросив на него недоверчивый и одновременно насмешливый взгляд, не ответил. Снова. Хэнка уже начало это откровенно бесить, но он был профессионалом в своем деле и, как ему казалось, в своем хладнокровии, хотя последние события уже заставили его в этом усомниться.

— Ты прав, — вдруг согласился капитан после короткого молчания. — Так будет лучше. Но не ты пометишь Цель, а Сара. Эй, Сара, слышала?

Он повернулся в сторону отсека пилота и понял, что женщина полностью занята пилотированием и не слышала его слов.

— Держитесь! — вдруг воскликнула она предостерегающе и сильнее вцепилась в штурвал, и в эту же секунду челнок тряхнуло так, что, если бы не ремни безопасности, можно было смело улететь в противоположную сторону. Даже Тагу пришлось приложить все свои усилия и напрячь все мышцы, чтобы удержаться на месте.

— Сейчас сядем! — заорала Сара, и через пару минут все почувствовали, как транспорт приземлился, причем довольно грубо, как будто просто грохнулся.

— Извините за посадку, сэр, — отчеканила пилот, отключая все датчики, — но ветер снаружи нехилый.

— Так, выгружаемся! — приказал капитан, и его люди стали быстро покидать транспорт через поднимающийся люк. Челнок за пару секунд заполнился пылью и ветром. — Сара, идешь с нами!

— Что? Но сэр... — та явно не ожидала такого приказа. — Я же пилот!

— Ты чертова обезьяна, которая должна слушать мои приказы! — огрызнулся тот. — Держи это, — он передал ей свой пистолет, — когда я скажу, выстрелишь туда, куда я скажу! Усекла?

— Да, сэр, но я же...

— Пшла вон! — рявкнул он, буквально вытаскивая её из челнока.

Хэнк благополучно спрыгнул на поверхность без чьих-либо подсказок. Проверил щиты и своё оружие. Его руки слегка тряслись от предвкушения и ожидания... чего? Боя?

И этого тоже. Но больше его все-таки тревожил вопрос, сможет ли он ловко перепрыгнуть очередную вырытую им же самим яму.

* * *

"Марсоход" скользил по дороге — если можно назвать дорогой обычную каменистую поверхность — удивительно легко и мягко. Конечно, от тряски это не спасало в полной мере, но все же могло быть и значительно хуже. Например, как совсем недавно на Камале.

— Давно у вас работает доктор Блейк? — не удержалась Хейс от вопроса, хотя телохранителю вообще не полагалось задавать вопросы. Но слово не воробей, а Травлин, похоже, не прочь был поболтать.

— Уже много лет, — сказал он, снова и снова протирая стекло своего шлема. То ли это была привычка, то ли его скафандр работал не должным образом, отчего частицы пыли и песчинки постоянно к нему прилипали. Или это было волнение? — Доктор Блейк — выдающийся ученый. Но он предпочитает работать в своей собственной лаборатории.

— Как он выглядит? — задала она новый вопрос, на что тот ответил удивленное: "Что?"

— Как он выглядит? Мистер Грей на досуге много говорил про работы этого человека, — придумывала она на ходу, — и у меня сложился вполне определенный образ. Вот любопытно, насколько реальность совпадает с моими вымыслами. Опишите его.

— Он... — замялся Травлин на мгновение. — Он довольно высокий, сухопарый. Светловолосый, сероглазый. Жесткий человек, но хороший друг. Очень умный. Что вам еще интересно? Честно говоря, он совсем не похож на ученого.

— Спасибо, — ответила она, покосившись в сторону Хока. Тот незаметно кивнул. — Это действительно глупый вопрос, но я не удержалась.

— Через пять минут будем на месте! — раздался голос Ниро, сверившего сканер местности с координатами. — Должны быть. Из-за чертова ветра оборудование здорово барахлит!

— А я предупреждал, — совсем уж жалко произнес директор, сильнее вцепившись руками в свои ремни. — Я ведь говорил, что там буря!

— Вы говорили, что нам надо торопиться, — напомнила Хейс. — Вот мы и торопимся.

Она опустила голову и взглянула на свой инструментрон. Потом активировала радар и поняла, о чем говорил Ниро: отображение постоянно "скакало", зачастую выдавая серьезные помехи.

Оставшееся время в пути они провели в молчании, слушая, как вой ветра снаружи усиливается. Хестром уже поймала себя на мысли, что эта поездка никогда не закончится, а они, возможно, слишком поторопились, приняв решение сразу же отправиться к отцу Хока? Хотя торчать в Комплексе на виду у всех тоже особо не хотелось. Возможно, через несколько минут состоится долгожданное воссоединение отца с сыном, и на этом сумасшедшая авантюра закончится? Блудный сын вернется к отцу, тот запрет его в своей лаборатории, где он сможет "залечь на дно", или они вместе уберутся с этой планеты. Впрочем, то, что произойдет после встречи с этим доктором Блейком, уже не её забота. И не её друзей. Или нет?

— Вот, я вижу какое-то здание, — объявил Ниро, уставившись в обзорное стекло, где среди коричневой пурги что-то появилось. Хейс, отстегнувшись и кое-как удерживая равновесие, добралась до водителя, чтобы увидеть своими глазами. Хотя смотреть особенно не на что было: всего лишь безликое серое здание, похожее на огромный купол, плавно перетекающий вниз, под землю. Рядом высился какой-то столб со странным оборудованием, очевидно, принимающим показания о силе ветра и атмосфере. Все выглядело настолько пустынным и как будто заброшенным, что, казалось, будто здесь не ступала нога человеческая уже лет этак сто. Но, разумеется, все это было лишь иллюзией.

Ниро снизил скорость и притормозил невдалеке.

— Там есть ангар! — крикнул Травлин, не желая, очевидно, отстегивать ремни, пока поездка не закончилась. — Серые массивные ворота! Там панель управления рядом!

— Видим, — пробурчал водитель и снова начал движение на небольшой, почти осторожной скорости.

По голосу своего друга девушка поняла, что он совсем не удивится, если из-под земли внезапно покажутся автоматические охранные турели и откроют огонь. Но все было тихо.

— Лаборатория не защищена? — спросила Хейс у директора. Тот замотал головой.

— Защищена. Но я еще три часа назад приказал отключить все мобильные платформы защиты, чтобы они не были повреждены. Все-таки буря. Да и кому вообще придет в голову захватывать лабораторию на Марсе?

— Ну да, — усмехнулся Тулус, чьи трехпалые руки с непроизвольной нервозностью прошлись по прикрепленному на бедре пистолету. Хейс тоже была полна подозрений, но пока у неё не было обоснованных причин поддаваться панике. В любом случае, они уже здесь, разве нет? Пан или пропал.

— Вы можете активировать подъемные ворота дистанционно? — спросила она у директора.

— Нет. Только непосредственно через панель.

— Тогда идем, — велела она, решительно открывая люк.

— Позволь мне, стрела, — настойчиво отодвинул её Тулус, и она не стала спорить.

Турианец поразительно быстро для своей мощной закованной в броню комплекции выскользнул из люка и помог Травлину. Хейс увидела, как две фигуры, сопротивляясь ветру, прошли к панели рядом с секционными воротами и та, что поменьше, начала набирать код. Тулус стоял рядом и на всякий случай, подозрительно оглядываясь, держал руку на пистолете.

— Ну что? — подал голос Хок, не сумевший вытерпеть позади. Сквозь прозрачное стекло его шлема Хейс увидела полный надежды взгляд, обращенный на тяжелые ворота. Хоть кому-то не передалась нервозность. Наоборот, малец был поразительно спокойным.

— Что это за зверь такой — Травлин? — спросила Хейс, указывая на застывшие фигуры невдалеке.

— Директор Ричард Дж. Травлин, — проговорил парень. — Работает в Комплексе уже тринадцать лет. Я читал его дело, в сети Альянса оно в свободном доступе, как и вообще в экстранете. Обычный человек-костюм, которому нравится быть директором чего-либо... Мой отец упоминал, что работает с ним.

— Нервозный он какой-то, — проворчал Ниро, не учитывая тот факт, что и сам был немножко "того".

— Он сказал, что не любит путешествовать, — ответила девушка и вдруг ощутила, как по её виску прокатилась капелька пота. И это несмотря на то, что температура поверхности была ниже пяти градусов, а бронекостюм настроен на поддержание оптимальной температуры внутри.

— По нему видно, что скафандр он надевает раз в столетие, — добавила она. — К тому же, на носу буря... Это явно не та обстановка, к которой он привык.

— Ты сейчас кого пытаешься убедить, а, Си? — хмыкнул водитель. — Может, смоемся, пока не поздно?

— Поздно, — Хейс усмехнулась, так как тяжелые ворота ангара стали подниматься.

— Все зашибись, в натуре, — Хок улыбнулся, и хотел было уже вылезти, как девушка схватила его за руку.

— Ждем, — приказала она. — Ниро, заезжай потихоньку, когда увидим, что внутри.

Он так и сделал. Автоматические ворота поднимались ужасно медленно и неохотно, громко скрипя механизмом. Когда они открылись полностью, обнажив взору обычный ангар, заваленный местами всевозможными ящиками и оборудованием, и не выпустив навстречу полчища ворка, хотя откуда им было взяться, водитель нажал на газ и аккуратно повел транспорт внутрь, отчего у Хейс возникло ощущение, будто их проглотили.

Внутри было достаточно светло. И никаких ворка.

Примостив марсоход сбоку, возле груды ящиков с непонятным содержимым, Ниро отключил двигатель. Через обзорное стекло они видели, как Тулус, приказав директору оставаться на месте, все-таки не удержался и быстро осмотрел ангар, достав оружие. Потом просканировал помещение, но явно ничего не обнаружил. Вернулся и подал знак, что все чисто.

— Выходим, — с этими словами Хейс вылезла из люка, и в стекло шлема сразу же с тихим шуршанием ударили частицы пыли и песка с характерным звуком, как будто тысячу крупиц риса высыпали на стеклянный стол. Спрыгнув с метровой высоты на пол, она услышала, как прогремел звук её ботинок, врезавшихся в забетонированную поверхность. Ангар был настолько большим и пустым, что каждый звук разлетался с долгим эхом.

— Мистер Грей!

Парень вылез и оглянулся. Пока то же самое проделывал Ниро, командир отряда добралась до застывшего в ожидании Травлина.

— Нужно закрыть ворота, чтобы закачать воздух. И открыть дверь в подземные лаборатории, — пояснил немного сбивчиво директор, и, не дождавшись ответа, отошел к компьютерной панели, встроенной в стену. Сделал пару манипуляций, и ворота с прежним скрежетом начали медленно опускаться.

— Мистер Грей, — позвал он. — Хотите сразу же покажу вам установленную у нас по всему Комплексу оборонную систему компании "Невербрейк Индастриз"? Это отличная, суперсовременная система, которую невозможно взломать...

— С этим я бы поспорил, — в голосе Хока прозвучала странная самоуверенность, присущая тому "гроку" в его душе, который был уверен, что может взломать все что угодно. — Но я бы глянул.

Он сделал пару шагов в сторону.

В этот момент взгляд Хейс, изучающий ангар, упал на пол перед воротами. Там, уже частично покрытый слоем песка, чернел рисунок знакомого протектора. И в её душе снова заскребли кошки, на этот раз поймавшие в свои лапы вполне обоснованную мышь.

— Стойте! — она сорвалась с места и, в миг оказавшись перед Травлином, схватила его за руку. — Остановите закрытие!

— Но почему? Да я и не могу — они автоматические!

— Тулус! — закричала девушка, и турианец, сообразив, что от него требуют, быстро выстрелил во внутреннюю панель управления воротами. Та зашипела сразу же потухшими из-за недостатка кислорода искрами, и механизм застыл, оставив ворота закрытыми лишь на половину.

— Вы говорили, что "Гризли" в другом секторе, — резко сжала руку директора девушка, оттащив его от панели. — В каком?

— Я... не совсем понимаю, — растерялся директор, что для поддавшийся нервозности Хейс стало спусковым крючком. Она извлекла пистолет и приставила к его шлему, чем повергла в полный ужас.

— Что вы делаете? — ахнул тот. — Мистер Грей!...

— Что не так, Хезер? — не понимал Хок.

— Уходим, — наконец сдалась она под натиском собственных подозрений. — Извини, Хок, но встречу с отцом придется отложить... Слишком все неясно.

— Что неясно? — даже разозлился он. — Мой отец в лаборатории, куда осталось дойти два шага! Уезжать сейчас, когда мы уже на месте? Но почему? Разве это не паранойя, если в каждом углу мерещится по полчищу кроганов?

— Уходим, — пробуравила она его строгим взглядом.

— Нет, я останусь! А вы уходите, если нужно! — совсем уж запальчиво ответил он, сразу же напомнив ей уже не "грока", а обычного подростка.

— Ниро, тащи этого засранца обратно в вездеход. И свяжи его, если нужно!

— Так нельзя! — заорал тот, когда к нему быстро подошел наемник и, схватив за локоть, поволок к марсоходу.

— Вот зачем, Си?..

И едва она открыла рот, чтобы ответить, как с поразительной легкостью и скоростью, без единого намека на недовольный тяжелый скрип, с каким открывались ворота, противоположная им стена вдруг на глазах поднялась и исчезла.

Хейс даже не успела сообразить, как такое возможно.

Пан или пропал?...

Ожидание изматывало, натягивая нервы, словно мокрые нити на клубок.

Шепард не очень любил ждать, хотя понимал, что это — главный, если не основной конек профессионала. И все-таки ему больше нравилось действовать, вместо того чтобы вот так пялиться в мониторы видеонаблюдения. Сигнал с базы уже был получен, а ожидание заканчивалось.

Райс оказался прав: добыча сама шла в ловушку. Но как он узнал? Как смог устроить? Какие тайны скрывал человек, заменивший когда-то слоняющемуся по улицам Лондона беспризорнику отца?

Кажется, Шепарду было над чем подумать. Впрочем, сейчас не место и не время предаваться размышлениям. И все же именно сегодня, именно сейчас, когда с минуты на минуту начнется операция, в его голову лезли самые неудобные мысли.

— Рыжий, ты там живой? — спросил он, усмехнувшись, в передатчик.

— Живехонький, — отозвался Куз, который засел в нутре "Гризли" и в чью задачу входило вовремя повернуть пушку транспорта туда, куда следовало. — Только жарко тут, в этой жестянке.

— Терпи, — подбодрил его Шепард. — Скоро все закончится.

По крайней мере, он на это надеялся. Джон бросил взгляд на притихшую рядом Мэй. Где-то невдалеке засел Макферсон, облюбовавший несколько ящиков под самовозведенной баррикадой, которую по-царски увенчивала "Сью". Не так давно молчаливый снайпер с лицом кощея почти полчаса бережно укреплял положение своей крупнокалиберной "цыпочки", пытаясь защитить её от возможных посягательств тяжелого оружия. Проделывал он это с такой заботой, что могло даже вызвать умиление, если б не выглядело таким странным.

— Дик?

— Все ок, босс.

Сухо и немногословно. Снайпер засел с фланга, почти под самым потолком, на втором этаже.

— Пошляк? — Джон глазами проверил позицию Макферсона. И в очередной раз убедился, что тот укрылся достаточно хорошо, если до боя все-таки дойдет дело. Если?

"Когда", — мысленно поправил себя лейтенант. Разве нет? Приказ был вполне четким: свидетелей не оставлять. Поэтому и пришлось подготовить эту ловушку, чтобы под быстрым шквальным огнем положить всех, кроме Фроста. Последнего человек Травлина под любым предлогом должен был увести с линии огня и прикрыть его.

— Все в норме, босс.

— Надеюсь, эти головорезы не почуют неладное, — вдруг произнесла Мэй тихо и посмотрела на свой левый кулак, озарившийся на несколько секунд ярким голубым светом. Джон попросил её не пренебрегать биотикой, если на то будет необходимость. Хотя бы в этот раз, и, кажется, она была к этому готова, внемля его доводам. — У наемников "чуйка" работает, что надо.

Против воли взгляд Джона тоже упал на собственный левый кулак. Засохшая кровь, впитавшаяся в грубую материю, все еще напоминала о несчастном Рице, и перед глазами почему-то на миг застыло лицо умирающей наемницы, не пожелавшей выдать своих друзей даже на пороге смерти...

"Сегодня...мы не...сдохнем, сэр..."

— Внимание, — Шепард прильнул чуть ближе к портативному монитору, транслирующему запись камер наблюдения с различных точек как снаружи, так и внутри ангара. — Цель прибыла.

Он внимательно следил, как к сектору подъезжает марсоход, не так давно переоборудованный, чтобы лишить наемников возможности защищаться. Вот он остановился, показались две фигуры, которые направились к панели. Фроста, похоже, среди них не было: его данные Шепард и группа почти выучили наизусть.

Внезапно Джон узнал в одном из показавшихся знакомый скафандр. Какого лешего тут делает Травлин?! Вместо него здесь должен быть квалифицированный охранник, в чьи обязанности и входит увести Фроста с линии огня!

А потом опять все пошло не так. Да Вселенная просто издевается!

Наемники осмотрели ангар и, кажется, остались довольны. Травлин, помня о необходимости закрыть двери, чтобы захлопнуть ловушку, и увести Фроста, попытался это сделать.

Шепард уже подобрался, как вдруг женщина — очевидно, эта Хезер — что-то увидела и остановила Травлина, уткнула ему в шлем пистолет. Фрост выступил на линию огня, завязался короткий спор, и один из наемников схватил парня, намереваясь затащить обратно в марсоход...

Гребаное проклятье!!

Выхода не было. Нельзя было позволить им сбежать. Хватит беготни.

— Начинаем! Стрелять только по моему приказу! — громко приказал Шепард в передатчик и резко нажал кнопку подъема замаскированных под стену дверей, которые буквально взмыли вверх.

* * *

— Опоздали! — взревел Таг так громко, что, казалось, этот взбешенный крик разнесется по всей планете. — Опоздали, вы, недоразвитые мартышки!

Он подгонял свою группу весь путь, занявший около десяти минут. За это время Хэнк изрядно устал от бега, пот струился по его лицу и закрался под бронекостюм, дыхание сбилось. Давно он не совершал таких пробегов! Все-таки бегство от разъяренных "грифонов" больше походило на игру в кошки-мышки, да и то он был налегке, а бегать по поверхности Марса с оружием и в броне, да еще сопротивляясь ветру, под крики полоумного капитана Тага, ревевшего каждый раз, подобно зверю, стоило кому-нибудь замедлить скорость — это совсем другое.

На кой черт им вообще понадобилось прятать челнок так далеко от указанных координат?

Вербовщик задал этот вопрос, когда они прибыли на точку сбора, а впереди показалось какое-то строение. От визора в его шлеме толку не осталось: ветер только усиливался, а оборудование работало из рук вон плохо, подвергаясь атаке помех и белому шуму.

— Потому что нам надо было тихо перехватить их по пути, идиот!! — взревел верзила, недовольно оттолкнув его в сторону. — А из-за вашей медлительности мы опоздали! И теперь Цель внутри!.. Миллер, сколько у нас гранат?

— Много, кэп, — отозвался кто-то.

— Тогда действует по новому плану! — кажется, Таг обрел уравновешенность. — По-тихому уже не получится! Так что рвем глотки всем, кроме Цели, ясно?

— Ясно!

— Сара, пометишь Цель! Если промахнешься, я тебя убью, сука!

— Но, сэр... — совсем растерялась та. — Я не уверена...

— Зато я уверен, — спокойно отозвался Вербовщик, противопоставив свое хладнокровие её неуверенности. — Я смогу пометить Цель. Только дайте мне наводки на внешний вид его бронекостюма. Он же не в пижаме по Марсу ходит.

Таг какое-то время буравил Вербовщика тяжелым взглядом. Потом грубо вырвал из рук Сары пистолет и отдал ему.

— Стреляешь сразу, как определишь, где Фрост. Мои ребята тебя прикроют. Внимание: никому не открывать огонь на поражение, пока я не прикажу!

Убрав свой пистолет в крепление и взвесив в руке тот, что дали, Хэнк ощутил мрачное удовлетворение. Именно этого он и добивался. Главное — не промахнуться.

* * *

Никто даже толком ничего не успел понять: только что впереди была стена, как вдруг её не оказалось. А за ней...

У Хейс на мгновение сбилось дыхание, когда она увидела, что им приготовили для встречи: в центре стоял М29 "Гризли", чья башня тут же угрожающе повернулась к ним, с другой стороны помещения, на баррикадах, была установлена крупнокалиберная винтовка, снизу засел человек, еще двое — рядом с транспортом, а красный прицел, наведенный на Тулуса, застывшего с уже сжатым в руке пистолетом, явно должен был продемонстрировать серьезность намерений.

— Не двигаться! — раздался громкий холодный из-за механической обработки шлема голос.

Хейс на мгновение поддалась панике. Но лишь на мгновение. Уже в следующее она заорала:

— Не стрелять! Иначе я убью Травлина!

Секунда тишины — и вдруг Ниро, рискнув, обхватил Хоку шею своей сильной рукой, а другой прикоснулся к шлему. "Грифон" снизу слегка дернулся, но вот снова командир группы отдал приказ:

— Не стрелять!

— Уж лучше вам не стрелять! Иначе я вскрою крепление и этот кретин задохнется! — прокричал наемник. Обычно медленно соображающий в мирной жизни, в боевой ситуации он соображал как надо. — Ему для этого хватит и пары минут! Не уверен, что вы успеете его спасти! Надо еще нас перестрелять!

Повисла тяжелая, почти вибрирующая тишина, в течение которой Хейс лихорадочно пыталась найти выход из ситуации. Но выхода не было. Если они дернутся — свои шкуры им не спасти. Они попались.

Это наверняка понимал и командир неизвестных. Но Хок, очевидно, нужен был им живым. Вот "грифон" встал из-за своего укрытия, демонстрируя пустые руки, но прикрытый появившимся биотическим барьером.

— Нам нужен только Фрост, — снова эхом раздался по ангару его механический голос. — И нужен живым. Это мой приказ, и я не собираюсь проваливать задание.

— И чей же приказ? — спросила Хейс. Её рука, удерживающая пистолет у головы Травлина, почти заледенела от напряжения. Тело, казалось, превратилось в один сплошной нерв. — Альянса? Вы ведь оттуда?

Командир повернул к ней свою голову, облаченную в черный непроницаемый шлем.

— Да, — неожиданно признался он. — И поэтому ты должна понимать, что приказ я свой исполню. Мне нужен Фрост и та информация, которая у него есть. Но я не хочу убивать вас. Поэтому, если вы отпустите его, я сохраню вам жизни. При условии, что вы не владеете этими данными. Фрост?

— Нет, у них ничего нет, я все уничтожил, клянусь! — заступился Хок взволнованно. — Отпустите их!

— С чего бы нам тебе верить, грифон? — прошипела Хейс, понимая, что другого выхода просто нет. Но сама мысль отдать Хока в лапы Альянса была ей отвратительна.

— Это может показаться странным, но совсем недавно я и мои люди были в похожей ситуации. И только переговоры спасли нам жизни. Так что я даже готов отпустить вас. Но если вы убьете Фроста — живым отсюда никто из вас не выйдет.

В его голосе зазвучала угроза, словно он высекал каждое свое слово из камня.

— Ты уже убил одного из нас! — напомнила Хейс, не желая признавать его правоту.

— Я не хотел, — ответил он. Его мощная черная фигура даже не шелохнулась от этого обвинения, хотя голос стал мягче. — Это вышло случайно.

— Да ну?.. — отказывалась верить девушка. — Как так случайно можно сломать человеку все кос...

Она не договорила, так как в этот момент вдруг про ангару пролетел до дрожи знакомый звук. Хейс не успела даже вспомнить, откуда его знает, но вспомнила она одно точно: этот звук был опасным.

— Глаза! — заорал кто-то, и в ту же секунду ангар озарило ярким светом ослепляющих гранат.

На несколько секунд чувства подвели наемницу, превратившись в полную сумятицу: она ничего не видела, не слышала и даже не поняла, что случилось, как будто нырнула в белую пену и повисла в невесомости. Одна из гранат взорвалась слишком близко. Девушка почувствовала, как бедро пронзила какая-то странная боль, не похожая на ранение от выстрела, а потом кто-то буквально смел её своими мощными лапищами в сторону и, бросив на пол, прикрыл своим телом. По весу она определила, что это не Ниро. Должно быть, Тулус.

И тут начался сплошной хаос. Взорвалось еще несколько вспышек, потом, словно издалека, зазвучали выстрелы, прогремели чьи-то приказы, как будто все завертелось и закружилось в безумном вихре. Хейс была вынуждена насильно приводить чувства в порядок, ощущая себя безэмоциональным инвалидом, неспособным остро воспринимать окружающую реальность, как в каком-то старом, очень старом фильме про войну на обагренном кровью пляже.

— Стрела, очнись! — орал голос рядом. — Очнись!

Хейс сделала пару глубоких вздохов. Она увидела, что Тулус оттащил её за ящики, а сам выхватил свою винтовку.

Резко сев, но тут же пригнув голову, Хейс ощутила острую боль в спине. Очевидно, она упала не слишком грациозно.

Тем временем в ангаре гремели выстрелы. Эхо от перестрелки барабанами отдавалось в ушах. Девушка подползла ближе к турианцу и выглянула. И не смогла понять вообще ничего за те секунды, пока её щит отразил несколько выстрелов.

— Где Ниро и Хок? — спросила она.

— Вон там! — указал турианец, и Хейс поймала своих друзей взглядом. Оказалось, Ниро тоже затащил Хока в укрытие, воспользовавшись для этого марсоходом. Хейс снова высунулась, чтобы наконец разобраться в происходящем.

Все было очень плохо. Или хорошо?

Они были зажаты между двумя группами. Альянсовцы отбивали неожиданную атаку неизвестных, проникших сквозь приоткрытые ворота. Силы примерно были равны, учитывая, что у "грифонов" был "Гризли" и крупнокалиберная винтовка, и в то же время неизвестные довольно профессионально рассредоточились по ангару и теперь вели огонь, пытаясь проникнуть вперед. Но они явно не ожидали страшную прицельную пальбу М29, пробивавшую щиты насквозь вместе с броней и плотью. Поэтому все попытки прорваться вперед у некоторых смельчаков были напрочь отбиты, и те засели в укрытиях, лишь изредка высовывая нос, чтобы бросить очередную гранату или прикрыть огнем напарника, менявшего позицию.

Хаос, воцарившийся в помещении, постепенно сменялся осмысленной паузой. Если "стрелы" не поторопятся, то вскоре не смогут воспользоваться суматохой и свалить отсюда, оставив двух собак драться между собой.

— Тулус, меняем позицию! Идем к транспорту! Прикрой меня! — заорала она, срываясь с места.

— Ты с ума сошла, стрела? — не понял он, но тут же открыл огонь, чем снова вызвал лай у каждой из собак.

Хейс уже была на ногах и рвалась что было мочи в сторону марсохода. Её щиты несколько раз сверкнули под натиском огня. Пробежать оставалось всего несколько метров, и увидевший этот марш-бросок Ниро прикрыл её. Однако удача в последнюю минуту отвернулась, и девушка, запнувшись, распласталась на полу в двух метрах от укрытия. Боль в бедре снова дала о себе знать, но времени разбираться не было.

Наемница снова вскочила на ноги и бросилась вперед. Щит пробило, и в ту же секунду её правую руку как будто ударило током.

— Не стрелять в цель, придурки! — орал кто-то, словно зверь.

Юркнув к укрытие, Хейс позволила себе скривиться от боли и осмотреть рану: плечо оцарапало, не слишком сильно, но удерживать пистолет все же больно до скрежета в зубах.

— Си, ты как? — Ниро бросился к ней, чтобы помочь. Хок, выглядевший крайне перепуганным, быстро справился с собой и, достав ампулу панацелина, передал ей. Девушка резко вколола её себе левой рукой. Скоро должно полегчать.

— Тулус! Надо прикрыть Тулуса!

Ниро уже и без её подсказок это понял. Он палил то в одну сторону, то в другую, как сумасшедший, пока Хейс не приказала ему сосредоточиться на альянсовцах. Передав свой пистолет Хоку, она велела ему открыть огонь по незнакомому мужчине, который прятался невдалеке и с маниакальным интересом таращился на них. Сама же быстро выхватила винтовку, перевела её в боевой режим и, дав Тулусу знак, принялась отвлекать внимание от бежавшего к ним турианца.

Несмотря на свои ловкость и силу, Тулус бежал медленнее своего командира, поскольку тащить ему на своей спине приходилось, помимо винтовки, еще и ракетницу. Однако медлительным его тоже нельзя было назвать, так что через две минуты он уже нырнул в укрытие, перепрыгнув через то, обо что так нелепо запнулась Хейс.

Кажется, это был труп директора Травлина. Этому человеку сегодня не повезло.

Хотя им всем сегодня ой как не повезло!

— Наш единственный шанс — залезть в марсоход и убраться отсюда! — крикнула она громко, чтобы перекрыть шум вновь вспыхнувшей перестрелки. — Он бронированный!

— Но туда же еще залезть надо! — Ниро хотел было выстрелить гранатометом в тяжелую винтовку "грифонов", но Хейс его остановила.

— Нет! Нельзя! Нам нужно помочь им!

— Что?!

— Ниро, отдай мне гранатомет! — с этими словами она буквально вырвала у него из рук оружие, сразу же ощутив его тяжесть. — Тулус, приготовь установку! Целимся в сторону ворот, чтобы расчистить путь! Ниро, лезешь в транспорт! Потом помогаешь Хоку! Все понял?

— Это безумие, стрела! — заорал турианец, подготавливая установку. — Но мне это нравится!

— Тогда всем приготовиться! — Хейс вдруг почувствовала, как адреналин захлестывает её с головой. Потом схватила парня за руку.

— Хок! Ты лезешь после Ниро! Только так быстро, как можешь, понял?

— А как же ты?

— Я следом! Тулус, готов?...раз, два...три!

Почти одновременно они с турианцем поднялись и открыли массированный огонь по той стороне, где у ворот прятались неизвестные. Гранатомет работал быстрее ML-77, но Тулус восполнил эту паузу стрельбой из винтовки. Как ему только удалось так быстро приспособиться, осталось загадкой для Хейс. Она ненароком снова подумала, как много потеряла Иерархия.

Едва только Ниро скрылся в марсоходе, за ним поспешил Хок, и, к облегчению, проделал это довольно быстро.

— Тулус, теперь ты! — приказала девушка. — Я тебя прикрою!

— Черта с два, стрела! После дождичка в четверг! — заорал тот.

— Это приказ!