Утро откровений (джен)

Он проснулся оттого, что на ухо ему истошно завопил будильник. «Ну что за черт!» — вдруг недовольно прошипел чей-то голос рядом. Затем свист, удар, треск — и противное верещание прекратилось; кто-то неизвестный швырнул многострадальный будильник об стену.

Затем чья-то длинная тонкая рука — очевидно, принадлежавшая тому самому неизвестному — бесцеремонно упала ему на лицо. От такой наглости он проснулся окончательно. Со злостью откинув столь невежливую руку, попытался встать, но не тут-то было — ноги словно свинцом налились, голова раскалывалась надвое, а в горле пересохло... Все, о чем он мог сейчас думать — это о глотке воды.

Оставаясь в лежачем положении, он принялся оглядывать помещение, в котором находился; черт возьми, сколько же тут хлама! Весь пол оказался усыпанным всевозможной требухой: фантиками, тряпками, бутылками, тарелками, полузавявшими цветами, оставшимися, как казалось, после какой-то гигантской вечеринки; у самой стены он заметил стол, а на нем — о, счастье! — кувшин с водой. В восторге от перепавшей ему удачи, он медленно сполз с дивана на пол, а затем упорно, на четвереньках продолжил разгребать себе путь среди хлама в надежде все же добраться до столь вожделенного кувшина.

Но в груде мусора он был не один — тот второй (обладатель столь невоспитанных рук) полз следом, тоже претендуя на заветную водицу. И сколь ни старался наш герой, но соперник оказался проворнее и до кувшина добрался раньше. Но и он не сплоховал — схватился за второй край, не намеренный упускать добычу.

— Это я его первый увидел!

— А я первая схватила!

Минуты две длилось состязание по перетягиванию кувшина, а затем наш герой все же сдался, и вовсе не потому, что был слабее; а потому, что вдруг понял, что его соперник — женщина.

Пока она жадно пила свою половину, он рассматривал ее. Высокая, стройная, красивая. Рыжие волосы, спутанные и растрепанные, еще сохраняли силуэт вечерней прически. Платье, тоже вечернее, почти бальное, было смято, рукав порван, подол с одной стороны прожжен, с другой облит чем-то темно-красным, в складках застряли мишура, конфетти, ленты серпантина... «А вообще, если отмыть, то симпатичная девка! — подумалось ему. — Познакомиться бы надо».

Отняв предварительно кувшин, опорожненный более, чем наполовину, он все же сделал первый шаг:

— Как вас зовут?

Полнейшая растерянность, появившаяся в ее глазах, создавала подозрение, что она сама не знает ответа. Запоздало наш герой понял, что его ситуация аналогична: спроси она его имя, он точно также растерянно мотал бы головой. Странно — у него никогда не было имени или он просто его забыл? «В любом случае, с незнакомкой надо вести себя вежливо и галантно» — решил он.

— Простите, мисс, а вы случайно не знаете, где мы с вами находимся?

— По моему, на свалке... Даже присесть негде!

Девушка возмущенно оглядела комнату. Подойдя к стулу, с размаху скинула весь хлам, лежавший на нем: несколько коробок и скрученный плакат, который однако затем подняла, развернула и принялась внимательно его разглядывать. Там был изображен молодой человек с черными волосами, пронзительными зелеными глазами и очками в круглой оправе; правая рука его была вскинута вверх, а красный плащ развевался за спиной. Над изображением была подпись: «Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил», и внизу: «Слава герою!».

— А ну-ка подойди сюда, ближе. Подними руку вверх. Да не обязательно обе — и так знаю, что ты безоружен! Одну подними, правую. И лицо... как тебе сказать-то... постарайся придать ему хоть немного героический вид.

— Зачем все это?!

— А вот зачем! — она фактически ткнула его носом в плакат. — Ты на него очень похож.

— А это кто вообще? — он с недоверием глянул на кусок макулатуры в ее руках.

— Здесь же все написано, это — Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил; возможно, еще и герой.

— Вот это мне уже нравится!.. — хихикнул Гарри, решив, что так или иначе «приберет» это имя (включая предположительную славу героя) себе.

Она скептически осмотрела новоиспеченного героя: волосы его были настолько растрепаны, словно их лет сто не касалась расческа, очки треснули и съехали на бок, мятая рубашка кое-где была порвана... На рыцаря без страха и упрека он, прямо скажем, не тянул.

— Даже если на плакате действительно ты, тебе явно польстили. Не обижайся, но ты больше на бомжа похож, нежели на героя.

— Почему сразу на бомжа? — оскорбился Гарри. — Мы не на вокзале, между прочим, ночевали, а в квартире, возможно, моей.

— Квартире, которая куда больше похожа на городскую помойку! — закатила глаза его собеседница.

— Ничего ты не понимаешь ни в героях, ни в квартирах. Мое жилье большое, удобное и — если здесь прибраться — то недельки через две оно станет еще и вполне уютным!

Девушка расстроено отвернулась. Гарри Поттер, окончательно уверившись, что и имя, и дом принадлежат ему, попытался ненавязчиво привлечь новую подругу к уборке территории:

— Я понимаю, никто не любит убираться, но не переживай, я тебе помогу!

Она резко обернулась, бросив с досадой:

— Да при чем тут уборка? Ты счастливый, у тебя хоть имя есть! А я вообще не знаю, кто я...

— Тоже мне, нашла проблему! Скажи просто, как хочешь, чтобы я тебя звал: Изабеллой там, или Аделаидой...

Она хотела было стереть покатившуюся по щеке слезинку, но вдруг застыла, уставившись на свою руку — а точнее, на безымянный палец, на котором блестело кольцо.

— Секундочку... я замужем?!

Она потерла кольцо пальцем, и на нем появилась тоненькой строчкой золотистая надпись: «Любимой Джинни от Гарри».

— Здорово! Меня зовут Джинни! И я замужем... за Гарри?!

Загадочный, хитрый, но в то же время уверенный взгляд, брошенный в его сторону, помог Поттеру осознать, насколько сильно он влип; нет, одно дело — познакомиться с хорошенькой (хоть и потрепанной) девушкой, и совсем другое — вдруг узнать, что это — твоя жена. Инстинктивно Гарри попятился назад. Джинни перешла в наступление.

— Эй, подожди... Это ошибка! Мужчин по имени Гарри много, не только я один... И не надо на меня так хищно смотреть!

Дальше отступать было некуда — позади стена. «Мальчик-который-выжил», — вспомнил Поттер слова, написанные на плакате с его изображением, и подумал, что способность выживать ему сейчас очень бы пригодилась.

— Опа! Смотри! — схватив своего благоверного за рукав (чтобы, чего доброго, не удрал), Джинни махнула свободной рукой в сторону снимка, висевшего на стене. Там были запечатлены двое молодых людей, жених и невеста.

— Ты глянь — это же мы с тобой! Все еще не веришь? Давай исследуем твою руку...

Тут отпираться было бессмысленно — на безымянном пальце его также блестело обручальное кольцо. Гарри понял, что все, что ему остается — просто смириться со своей участью. Джинни старалась утешить мужа, как могла:

— Не грусти!.. Твоя жена же, в конце-концов, красивая!

— Правда? Ты на себя в зеркало-то смотрела?

Джинни, конечно, оскорбилась, но поняла, что ее новый (или не совсем новый) муж прав — с утра у нее руки до прихорашивания не дошли. Она с уверенностью подошла к зеркалу и, стараясь скрыть шок от увиденного, начала лепетать:

— Ну-у, вообще-то я вполне симпатичная... если голову помыть, и лицо от туши, и платье сменить... в общем, дорогой, я в ванную! Вернусь не скоро, не скучай! — и быстренько убежала.

А Гарри опустился на пол, продолжая тосковать о своей незавидной участи. Его взгляд упал на календарь: третье мая 2003 года. Предыдущее число, второе мая, было почему-то обведено красным карандашом. Неужели это и была его свадьба? Как такое могло случиться? Без него его женили... Может, приворот?! Хотя какой приворот — в магию он не верит, это же бред полнейший!

За горестными мыслями его застала супруга, вышедшая из ванной. К слову, отмытая она действительно казалась милой.

— А теперь ты отправляйся в ванную, в порядок себя приведи! А то действительно на бомжа похож, стыдно с тобой будет в приличном обществе показаться. Хотя, — Джинни призадумалась, — я, пожалуй, сама тобой займусь. Героя, конечно, из тебя сделать не обещаю, но что-нибудь адекватное — попробую. Начнем с волос...

Настроенная решительно, она подтащила несчастного Гарри к зеркалу, крепко держа его одной рукой, а второй взяла гребешок, который попыталась запустить в его черные спутанные пряди.

— Отстань, жена, сам сделаю!

Тут Джинни уставилась на него сосредоточенно и недовольно.

— Гарри, что это?! — пальчиком она осторожно провела по зигзагообразному шраму у него на лбу.

Поттер удивленно пожал плечами.

— Понятия не имею. В первый раз вижу.

— Понятия он не имеет... Не иначе, как с соседом подрался спьяну и не помнишь ничего!

Джинни отбросила гребешок и направилась к кухне, не переставая ворчать:

— Ну и муженек мне достался — не причесывается, дерется, еще и... пьет.

Гарри подошел к жене, которая застыла в кухонном проеме. Теперь он понял, что та имела в виду, произнеся с отчаянием «пьет»: вся кухня (такая же большая, как и все помещения в доме) была полностью заставлена пустыми бутылками. Обреченно вздохнув, Джинни все же попробовала ухватиться за последнюю надежду:

— Гарри, может быть это все же не наш дом?

— Наш, Джинни: в гостях мы бы столько пить не стали — неприлично же!

— Мы?! Я-то тут при чем? Я, к твоему сведению, трезвенница!

Гарри окинул жену скептическим взглядом.

— Да неужели?.. Ты бы, трезвенница, хоть поискала в холодильнике чего-нибудь, а то в животе совсем пусто!

— А ты в таком случае начинай убираться — бери по несколько бутылочек и выноси на помойку, чтобы у меня появилась возможность хоть да холодильника доползти.

Гарри недовольно хмыкнул, но все же побрел на улицу с первой «партией» пустых бутылок; а через несколько минут вернулся, удивленный и растерянный.

— Джинни, я сейчас соседа встретил, так тот вдруг весь в улыбке расплылся: «Мистер Поттер, как я рад вас сегодня видеть!»

— Наверное, денег тебе должен. Вот и улыбается, — предположила Джинни.

— А потом: «Это такая честь для меня пожать вам руку...»

— Точно должен. Крупную сумму.

— Да не перебивай ты! Хватает меня, значит, за руку со словами: «Пожать руку самому Гарри Поттеру, победителю...»

— И кого же это ты победил?

— Я тоже хотел это выяснить. Спросил его, а он голос снизил и прошептал: «вы-сами-знаете-кого». А мне и сказать-то неудобно, что не знаю... Как думаешь, что это значит?

— Ну, очевидно, тот мужик, с которым ты подрался, не одному тебе жизнь портил. Вот сосед и радуется. Хотя, насчет денег ты все-таки спроси...

Гарри задумчиво уставился в потолок.

— Слушай, жена, а может я у тебя действительно герой? А ты героя не кормишь — села и сидишь посреди кухни, а я голодный как волк. Приготовь хоть что-нибудь!

— Из чего?! Из пустых бутылок и фантиков из-под конфетти? Я деньги нашла — странно, в кастрюле почему-то лежали, — иди, купи что-нибудь, тогда и сготовлю.

Гарри с недовольным видом отправился в магазин, а Джинни с не менее недовольным продолжила разгребать завалы.

— Нет, ну что за дом! Деньги — в кастрюле, в холодильнике — радиоприемник и открытка от каких-то Рона и Гермионы. Похоже, у меня глюки, но картинка на открытке только что двигалась! Хм, может, все же не только Гарри, но и я тоже прикладывалась к бутылке? Интересно, кстати, радиоприемник исправный? Поверчу-ка я ручки... Надо же, работает!

* * *

Прошло минут двадцать, после чего хлопнула входная дверь и ошарашенный Гарри с вытаращенными глазами влетел на кухню, замахав руками:

— Джинни! Что-то странное происходит — люди ко мне подбегают, хватают за руки, обнимают, некоторые даже целоваться лезут, и все с криками: «Это сам Гарри Поттер! Великий Гарри Поттер!» Ну не мог я столько денег всем в долг дать!.. А потом меня — не поверишь — атаковали совы: то на руки мне садятся, то на плечи, насилу от них удрал... Ты меня хоть слушаешь?

Джинни не слушала. Ошарашенная не меньше, чем Гарри, она хлопала глазами, смотря куда-то в пустоту. Затем медленно полушепотом начала говорить:

— Я включила радиоприемник, там про тебя рассказывали... В общем, ты не с соседом подрался — ты пять лет назад войну выиграл.

Словно остолбеневший, Гарри опустился на пол.

— Войну?! А с кем воевали? Да и зачем? Хотя, может, все не так уж и плохо — выиграл же, а не проиграл!..

Поттер медленно начал подниматься, но Джинни остановила его:

— Не вставай! Присядь. Это еще не все...

Обреченно застыв, Гарри приготовился к самому худшему. Джинни дрожащими пальцами протянула ему какую-то длинную тонкую палку и, коротко кивнув (словно говоря: «Крепись!»), прошептала:

— Гарри, ты — волшебник...