Три космобогатыря 2 (джен)

Земля, ох, Земля! Какая же ты красивая, даже из космоса глядя. И чего твоим жителям неймётся, на своей родной планете не сидится? Вон те бедолаги мимо меня уже четвёртый год круги по орбите наворачивают, да радиоэфир засоряют. А помочь я им не могу. Нельзя по уставу.

Пытались мы как-то помочь землянам построить суперцивилизацию. И что из этого вышло? Гипербореев уничтожили, Атлантиду уничтожили, даже ацтеков — и тех под корень извели. А кто, спрашивается, уничтожил? Вы, земляне! Все, что необычно для вас, вы уничтожаете. Соседи стали необычно умными и создают прекрасные вещи — уничтожить их! Странная у вас логика, товарищи земляне!

С тех пор, как вы уничтожили ацтеков, их несколько кровавую, но все же прекрасную цивилизацию, — вы дали ясно понять, что в ваши дела нам лучше не вмешиваться. И мы стали только наблюдателями.

Вот и я стою на почётном, но довольно скучном посту наблюдателя уже пятый год. Многое случилось за это время, о чем вам неизвестно. Было и падение метеорита, который мог с лёгкостью уничтожить всю Землю, такого гигантского размера он был. Распылил его я по галактике, за что втык от начальства получил.

Было крушение звёздного лайнера с туристами с Юпитера, которое грозило навеки изменить ландшафт планеты. И тогда я не вытерпел — вмешался вновь, плюнув на устав. Кое-как ситуацию стабилизировали, и лайнер сел на Луну, где и поныне стоит в Море Неизбежности.

Наконец, вот эти бедолаги, совершившие первый шаг в космос из всех землян. Четвёртый год они болтаются на орбите, и мои два сердца кровью обливаются, когда они в эфире просят отозваться родимую планету.

Эх, к черту устав! Не могу я так, слишком добрый! Ну а если начальство узнает — то буду честен, мне это все равно. Худшее, чем они смогут наказать — это оставить у вашей планеты наблюдателем ещё на один год. А для меня это не наказание! Люблю я вашу планету, чего уж греха таить. Может, когда-нибудь, презрев все запреты, переселюсь к вам навсегда. Ладно, где тут мой портал? Пойду знакомиться и спасать. А то доведут они своими жалобными стонами в радиоэфире меня до второго инфаркта, итак одно сердце уже на ладан дышит.

Ага, вот он, проказник, нашёлся таки! Портативный портал, кстати, придумали не мы, а вы, земляне! Как-то раз, примерно за десять лет до начала моей службы в наблюдателях, на звездолёте наших появилась бабка. Лицом страшная, даже для вас, землян, норову крутого, но очень добродушная. Побыла она на звездолёте недолго, а уходя оставила в подарок портал этот, клубком его почему-то называя.

Ладно, хорош болтать, надо дело делать. Пойду я знакомиться!

— Земля, земля…

Ну вот, опять! И не надоело ведь Алёшке это бесполезное занятие! Четвёртый год все трындит и трындит в трубку без намёка даже на ответ. А на днях вообще учудил — сам с собой стал разговаривать. Мы его тогда напоили медовухой до чёртиков зелёных в глазах. Ей-Богу, клянусь, сам их видел! Ведь мы с Ильёй тоже ту медовуху пили вместе с Алёшей.

А может, это хреновуха была? А, не важно! Важно то, что Алёшка, как проспался, опять за старое взялся — сидит в радиорубке и вызывает Землю. Сил моих уже нет это слушать! Может, стукнуть его, что ли? Нет, не по-братски получается, не по-богатырски. Ну, что-то делать нужно, иначе скоро я выгоню его из рубки и сам буду вызывать в микрофон Луну или Венеру!

Вдруг на мостике раздался странный хлопок, а следом оттуда же — несдержанная ругань Ильи.

Я вскочил с кровати и бросился на мостик. На середине лестнице меня догнал Алёша с обнажённым мечом. Мы ворвались на мостик…

А там… Это что ещё за хрень, прости, Господи, меня за ругательства грешные. Посреди мостика стояла или лежала сине-зелёная, одноглазая осьминожка с двумя клювами. Мы с Алёшей в недоумении замерли в дверях, Илья же, бесстрашный богатырь и командир нашего братства, почему-то, раскрыв рот, замер, стоя с ногами на табурете.

Вдруг эта осьминожка открыла оба клюва и заговорила:

— Здравствуйте, земляне! Я прибыл сюда с миссией…

Но её прервал не вытерпевший Алёша. Отбросив меч, он закричал:

— А-а-а! Постоим за Русь-матушку! Бей супостата! — и бросился месить неведомую зверюшку кулаками.

Распалившегося Алёшу мы утихомиривали в четыре руки — Илья сподобился ради такого спуститься со стула. Когда наконец Попович успокоился, и осьминожка приложила лёд, что я любезно преподнёс ей, к заплывшему глазу, она все-таки поведала нам, в чем состоит миссия:

— Эх вы, земляне! Я ведь спасти вас хотел, а вы? Сразу в драку! Вот не буду вас спасать я после такого!

Тут Илья не выдержал и, продемонстрировав дюжий свой кулак, быстро уговорил инопланетянина продолжить миссию спасения.

— Ладно, так и быть! — проворчала осьминожка. — Спасу я вас! Меня, кстати, Лихом зовут. Простите, что не представился сразу!

Мы тоже назвали свои имена, и я спросил:

— А как спасать-то будешь?

— Возьму вас на буксир, разгонюсь, да как ваша ракета скорость нужную приобретёт, обрежу трос и направлю вас обратно на Землю. Вот и все!

— Ну что ж, план твой хорош! Делай то, что задумано! — молвил Илюша. — А то мы по родной Руси соскучились уж больно!

Как порешили, так и дело и сделали. Лихо наш корабль на буксир взял, разогнался и обрезал трос в нужный момент.

Смотрю я теперь в иллюминатор и радуюсь. Земля-то приближается! Только вот интересно мне, как мы приземляться будем, на такой-то скорости?